Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Rerarde la caméra! Bie-e-e-en! Tourne de côté! Bouge toi! Bouge toi! Bie-e-e-en! Montre ton plus joli look, bébé! Come on!!(1)
Фотограф самозабвенно командовал моделям, перескакивая с французского на английский, с колена на пол, с пола на табуретку… Как ни крути, а за семь лет жизни в Нью-Йорке он так и не выучил треклятый "мировой язык", а может, как и всякий француз, был яростным поклонником родного "языка любви и страсти" и считал все остальные языки недостойными того, чтобы тратить время на их изучение. К его счастью, вот уже пять лет из семи он работал с одним и тем же модельным агентством "Metropolitan models LLC", и за столько лет девочки сами выучили френч и с ходу понимали, чего от них хотел мсье Грегуар Дюпье.
Элен стояла в ожидании своей очереди на фотосессию. Это была первая и самая простая из трех выпускных фотосессий, после которых Элен собиралась ворваться на Олимп, где уже восседали Хайди Клум, Наоми Кембелл, Наталья Водянова, Ирина Шейк... Она пять лет шла к этому в самом прямом смысле. Будучи прилежной ученицей, как губка впитывала в себя всё, что преподавали на курсах — от тонкостей макияжа до того, как снимать мышечные зажимы в скулах. В общем-то, будучи от природы очень усидчивой, вдумчивой и даже умной(2), Элен могла бы с легкостью изучить любую сферу — от фармацевтики до буровзрывных работ. Но здесь, в окружении суетливых визажистов, парикмахеров, имиджмейкеров, колоритных дизайнеров и харизматичных наставников, Элен ощущала, что она на своем месте, будто она была рождена именно для этого мира — мира высокой моды.
— Р-р-ричардсо-о-он, — с выразительным французским акцентом крикнул мсье Дюпье.
"Ну, детка, твой выход", — подбодрила себя Элен и, элегантно откинув с лица золотистый локон, расправила плечи, приподняла подбородок и пошла прямо к своей мечте… от бедра, как её и учили.
Встав на место позирования, Элен моментально вошла в образ. В голове понеслись команды фотографа, жестко фильтруемые через знания, полученные в одной из лучших модельных школ Америки.
— La caméra! Work, work, work for me, bébé! I know you can!(3)
Ассистент включил музыку Kalvin Harris "Pray to God".
"Не нажимать пальцами на лицо, легкое полукасание", — контролировала себя Элен.
— Shine on, you crazy diamond! Come on! Ton plus joli look, bébé!(4)
"Не вставать боком к камере, не быть камбалой!" — переводила про себя Элен.
Элегантный поворот, взгляд из-за плеча... Поворот, снова поворот, волосы струятся по плечам, руки свободны. Прямо в камеру, как будто здесь никого нет, смейся, двигайся, танцуй, будь веселой, будь грустной, будь унылой и скучной, будь дикой и непредсказуемой. Будь многогранной.
Элен сделала решительный шаг на фотографа, отчего тот отпрянул, споткнулся, упал, но, как настоящий профессионал своего дела, продолжил съемку из положения лежа, ведь Элен была хороша с любого ракурса!
— Alle ventilateur!(5)
Ассистент включил вентилятор. Струи прохладного воздуха нагло шмыгнули под легкую одежду Элен, вздымая её вверх. Тщательно уложенные профессионалами локоны непослушно разлетелись, открывая светлое пропорциональное лицо Элен, её среднего размера красиво очерченные губы, невероятно выразительные синие глаза, прямой носик и длинную лебединую шею.
"Сыграем в Мерлин Монро?" — подумала Элен.
Модель кокетливо прикрыла подол руками и вздернула нос, повторяя самую известную в мире фотографию.
Фотограф ползал по полу, перекатываясь с одного бока на другой, а Элен хулиганила под его вспышками и командами. Между музыкой, криками визажистов и шумом вентилятора во время очередного кульбита фотографа раздался треск штанов от Кельвин Кляйн за полторы тысячи баксов. "Merde", — подумал фотограф. "Shit", — подумал ассистент.
Мсье Дюпье хладнокровно продолжил фотообстрел одной из самых артистичных моделей Metropolitan.
— Прись-ядь.
"Не направлять сгибы суставов в сторону камеры, это укорачивает конечность", — пронеслась в голове Элен очередная модельная премудрость. Модель элегантно, полубоком к камере, села и наклонила голову, заглядывая в объектив через прикрывшие глаза локоны.
— Другь-ой бок, — голос фотографа звучал, как из космоса.
Элен, присев на пол, перекатилась на другой бок, согнув одну ногу и вытянув другую вверх.
— Хорошь-е! А теперь дать мне тигра!
Элен насупила носик, грозно свела брови и встала лицом к камере, уперев руки в пол, направив нарочито грозный хищный взгляд прямо в прицел объектива, словно ждала оттуда пулю, которая её вовсе не страшила.
— А теперь слоник! Показать мне слоника! — крикнул фотограф, поднимаясь с пола и отряхивая дорогущий костюм, который он нещадно повалял в пыли.
Мсье Дюпье — человек-вызов. Работая в Америке, он вынудил всех своих коллег изучить френч на уровне, достаточном для общения с ним. Работая с такими именитыми брендами, как Кельвин Кляйн, Карл Лагерфельд, Пьер Карден, он не брезгал сходить в ресторанчик в костюме из Ашана, но зато беспощадно валял в профессиональной грязи дорогие сьюты на глазах их создателей. Да, он был колоритен и непредсказуем. Из тех, кто будет с тобой говорить, не зная твоего языка, одними жестами и взглядами, и ты будешь его понимать. Кто надменно дернет тебя за больное и заставит потерять голову, раскрыв себя полностью перед камерой. Рядом с таким чувствуешь себя королевой... или слоном в посудной лавке — все зависело от настроения господина Дюпье. Да, кстати о слониках...
"Э-э-э?"
"Что?! — мелькнуло в голове Элен. — При чем тут слоник, я модель! Да черт с ним, слоник так слоник".
Но фотографу и нужно было её замешательство, которое он успел поймать в фотообъектив за ту долю секунды, пока Элен "превращалась" из тигрицы в слоника.
Тем временем модель встала фронтально к камере и, слегка наклонив голову в сторону, посмотрела на фотографа заинтересовано-инфантильным взглядом. Как изобразить слона по-другому, у Элен не было идей.
Пятнадцать минут, отведенные каждой модели на первую выпускную фотосессию, пролетели на одном дыхании. После окончания желающие могли остаться, поддержать подруг, а могли и уйти. В группе у Элен были хорошие отношения — настолько, насколько они могут быть хорошими в женском коллективе, где главное — сразить всех своей красотищей и талантищами. Этакий серпентарий, только с неядовитыми змеями.
1) Смотри в камеру! Хорошо! Повернись боком! Двигайся, двигайся. Хорошо! Покажи свой лучший ракурс, детка! Давай!
2) Автор ржёт. Да-да, мы, девочки, тоже болеем стереотипом о "красивых и тупых".
3) Камера! Работай, работай, работай для меня, детка! Я знаю, ты можешь!
4) Сияй, безумный бриллиант! Давай! Самый красивый ракурс, детка!
5) Включай вентилятор!
Этим субботним утром в логове черепах был ажиотаж. Ребята собирали вещи. Эйприл, Кейси и парочка знакомых из полиции помогали упаковывать их барахлишко и перетаскивать в грузовики...
Оу, вы же не в курсе. Вот уже четыре года, как ребята активно сотрудничают с полицией. Им доверяют сложные, опасные задания, с которыми человеку справиться труднее. Тут требуется целая вооруженная до зубов рота, которую нужно кормить, лечить и платить немалую страховку. С антропоморфными черепахами всё куда проще. В общем, за четыре года ребята собрали неплохую сумму и решили купить большой деревянный дом на окраине Нью-Йорка, со своим садом и высоким забором.
Многие проблемы оставили наших героев, как только они немного приоткрылись людям. Например, для них сделали документы, что позволило провести сделку с недвижимостью через доверенное лицо и открыть счета. Да, братья уже не те голодранцы из канализации, изгои общества, ошибка эксперимента: это прилично одетые, оснащенными современными гаджетами (многих из которых у гражданских не было и не будет), довольные жизнью веселые парнишки. Правда, для большинства они так и оставались "ниндзя в тени".
— Майки, ты серьезно? Ты собираешься притащить в новый дом свою старую вонючую кровать? — возмутился Раф.
— А что в этом такого? В ней удобная ложбинка под панцирь, я полгода её продавливал! — ответил Майки.
— Раф, когда это запах родной канализации стал для тебя вонючим? — удивился Лео.
— Да, Раф, когда? Я вот считаю, надо бы привнести в новый дом частичку нашего привычного уюта, — пошутил Майки.
В комнату зашел мастер Сплинтер:
— Сыновья мои, в вашей жизни начинается новый этап. Всё, что так долго связывало вас с этим местом, пора оставить в прошлом и принять новую жизнь во всех её красках, — мастер провел когтистой лапой по бородке и вышел из комнаты.
— Учитель, а ваш бонсай мы тоже тут оставим? — съехидничал Майки и традиционно выхватил подзатыльник от Рафа.
— Батю не трогай, — пробормотал тот сквозь зубочистку.
Майки решил послушать совет отца, включил какой-то хип-хоп в беспроводных наушниках и как ни в чем не бывало продолжил паковать свой внушительный гардероб.
Эйприл укладывала в коробки вещи и обматывала скотчем, отмечая на каждой имя владельца и примерное содержимое. Кейси и новые знакомые уже укомплектовали два грузовичка, оставалось еще два.
— Нам не стоит убирать все из нашего логова, — предложил Лео. — Мы должны иметь запасное укрытие. Думаю, мы должны оставить здесь самое необходимое на экстренный случай .
— Да, вдруг зомби-апокалипсис? В "деревяшке" не спрячешься, тут спасут только многокилометровые тоннели родной канализации, — Майки отложил комикс на тот самый экстренный случай.
— Скорее, ковид-апокалипсис, — Дони наконец-то решил присоединиться к братьям. — Уже миллионы заболевших в мире, и спад не предвидится.
— Надеюсь, Эйприл не заболеет, — вздохнул Майки.
— А нам, значит, сдохнуть можно?! — громко возмутился Кейси, заходя в комнату, и завалился на старый диван, отчего последний тяжело скрипнул и слегка разошелся. — Кто твою жопу прикрывать будет, рыжий?
— Думаю, из уст Майки звучало бы странно: "Надеюсь, Кейси Джонс не заболеет", — протянул практически фальцетом Раф и заржал.
Ему его шутка показалось смешной, и это главное: он не ждал одобрительных взглядов и комментариев. Рафу смешно — Раф смеется, Раф злой — всем хана. В этом был Раф.
— Ну, можно было сказать: "Надеюсь, мои друзья не заболеют", — Кейси сделал акцент на слове "друзья". В глубине души его действительно задело, что он тут спину гнёт ради друзей, а он им до панциря.
— Надеюсь, мои друзья не заболеют, — протянул Майки, довольно улыбаясь.
— Теперь, когда все счастливы, давайте вернемся к делу, — заключил Дони. — Лео верно говорит, надо оставить пути к отступлению. Я оставлю здесь некоторую свою технику, одежду, мебель и один шест Бо, а вы... В общем, подумайте.
— Майки, оставь пару комиксов, они спасут нас, когда тебе будет нечем заняться, — сказал Раф и поспешил устраниться в свою комнату, не дожидаясь язвительного ответа брата.
Майки только и успел вопросительно развести руками: "Я тебе надоел, бро?.."
* * *
Ближе к вечеру четыре грузовичка один за другим подъехали к самой окраине округа Рокленд, штата Нью-Йорк. Дом располагался в густом лесу недалеко от Гудзонского залива. За трехметровым забором из темного дерева стоял красивый одноэтажный дом, примерно двести пятьдесят квадратных метров. Прежний владелец, мексиканский наркобарон, бережно позаботился о труднодоступности данного места и путях к отступлению через Гудзон. Дом был оформлен под цвет забора: такое же благородное темное дерево, панорамные пуленепробиваемые затемненные окна в пол, огромный гараж на три авто и... иссохшие бассейн и сад. Много чего надо было приводить в порядок, в частности, заделывать дырки от автоматных очередей в деревянном фасаде, утеплять крышу, восстанавливать бассейн и сад, готовить участки для тренировок. Короче, у ребят на ближайшие месяцы дел было по горло.
Только в десять вечера друзья закончили перетаскивать вещи. Эйприл помогала распаковывать и, используя свои женские премудрости, советовала, куда что лучше поставить. В плане интерьеров ребята также решили внести корректировки: например, сделать меньше свои комнаты, но иметь больше общего пространства, в том числе гостевые комнаты, ведь теперь у них все было по-другому.
— Отлично. Ну что, дело сделано, теперь вы жители Рокланда, — заключила Эйприл, обмахивая вспотевшее лицо рукой и с досадой незаметно для окружающих принюхиваясь к своей одежде. — Сегодня поспите в небольшом бардаке, завтра довезут мебель, все разложим, и будет вам рай на земле!
— Да, Эйп, спасибо, вы все нам очень помогли, — сказал Лео.
— Да, о-о-очень, — протянул Майки, — и одним "спасибо" мы тут не отделаемся.
Майки притащил шесть коробок пиццы, которые он заказал ещё в Нью-Йорке, напитки и пригласил всех к столу, отпраздновать новоселье и хоть как-то отблагодарить помощников.
Дурманящий запах разогретой пиццы вперемешку с ароматом леса и дерева, проникавшим через окна, разнесся по дому, собирая за столом довольных и мертвецки уставших приятелей. В доме горел теплый оранжевый свет, согревавший дружную компанию прохладным лесным вечером. Они гремели посудой, хохотали из последних сил, шутили и строили дальнейшие планы. Эйприл была безумно рада за своих друзей, которые столько хорошего сделали для Нью-Йорка, и наконец-то Нью-Йорк сказал им "спасибо". Они перестали быть изгоями общества, вынужденными прятаться под землей и питаться объедками. И сейчас, глядя в их счастливые, но все такие же скромные глаза, она понимала, как же ей с ними повезло. Едва заметная улыбка появилась на лице Эйп. "Друзьям со мной тоже повезло", — мелькнула в ее голове крамольная мысль.
От взгляда Майки ничего не ускользало:
— Эйп, я вижу улыбку на твоем лице! — плюясь пиццей, заключил он.
— Майки, прожуй сначала, потом делись своими наблюдениями, — возмутился Лео, в кружку которого прилетела крошка изо рта младшего брата.
— Ой-ой, и когда вы все такие брезгливо-правильные стали? — обиделся Майки.
— Либо человек развивается, либо деградирует, стагнация невозможна, — подал голос Джош, новый друг из числа полицейских.
Джош был немногословен, и всех удивило, что он вообще что-то сказал. Семь пар глаз в одну секунду уставились на Джоша в ожидании развития его философской мысли, которая, однако, на этом закончилась. Помешкав, Джош добавил:
— Правда, как у вас, я не знаю…
Раздался хохот, и друзья продолжили свои незамысловатые разговоры и шутки почти до трех часов ночи, после чего было решено всем заночевать в доме. Воскресенье ожидалось не менее насыщенным.
Еще одно создание с сердцем, переполненным радостью, скромно наблюдало со стороны. Мастер Сплинтер. Конечно, братья ни на секунду не забывала про отца. Он первый получил самые горячие и большие куски пиццы, но, сославшись на усталость и возраст, отправился в свою комнату. Нет, его не интересовал большой дом, хотя он был и рад переехать в чистое жилье в окружении леса. Сплинтер был заядлым аскетом и в целом считал, что уют можно создать где угодно — всё в твоих руках.
В тот вечер он вспоминал, с чего все началось. Как он растил четырех маленьких черепашат, много лет выходил на поверхность, рискуя жизнью, чтобы добыть для них пропитание и хоть какую то одежду и предметы первой необходимости. Он каждую секунду с ужасом думал о том, как они будут выживать в жестоком и лицемерном мире людей, в котором не всегда есть место для самих людей, а уж тем более для тех, кто от них отличался. Сплинтер превзошел сам себя, обучившись искусству ниндзя и передав полученные знания свои приемным детям. Он вырастил замечательных сыновей: с добрым сердцем, ответственных, с чувством долга… На этом его мысль слегка запнулась, ибо назвать Рафа добрым, скорее, было некорректно, так же как назвать Майки ответственным. Да и Лео с Донни нельзя сказать, что действительно добренькие. Но они не обидят слабого и никогда не сделают зла, в этом мастер был уверен.
Он давно перестал быть безусловным авторитетом. Малыши возмужали, все чаще не слушались, перечили, поступали по-своему, ошибались, потом бежали к нему за советом, а потом снова поступали по-своему. Сплинтер смирился с тем, что они уже не дети и сами принимают решения. Он понимал, что уже не может их контролировать, но он научил их принимать взвешенные решения и отвечать за свои поступки — это было главное. А в последнее время ослабла и тревога за будущее сыновей, которое стало более-менее предсказуемым.
В Нью-Йорке вечер, на улице уже стемнело и накрапывал дождь. Ветер гулял по переулкам, шатая рекламные вывески. Офисные работники давно уже сидели по домам и в окружении родных пили горячий какао. Настало время закрывать мелкие магазинчики и лавки.
Темноволосая женщина вышла из цветочного магазина, закрыла ставню витрины и, повернув ключ в замке, отправилась домой. Каблуки звонко отбивали такт по асфальту. Женщина думала о завтрашнем дне, о том, какие цветы ещё заказать, на какие пора уже сделать акцию. Ветер пронизывал неприятным холодом даже сквозь плащ, тело покрывалось мурашками, постепенно мысли с планов на завтрашний день перешли на ближайший план — поскорее забраться в горячую ванну.
Пройдя мимо Ботанического сада, женщина свернула на «Гарден-стрит». Позади послышались настойчивые шаги. Женщина и раньше ходила этой дорогой, и всегда кто-то шел спереди или сзади…Но этот вечер был на редкость пустынным, и этот шаг был другой, какой-то зловещий. Чувствуя неладное, она оглянулась и поздоровалась с незнакомцем, пытаясь понять его намерения.
— Добрый вечер, мистер! — натягивая улыбку, сказала Мишель.
Высокая темная фигура продолжила молчаливое преследование, глядя ей вслед.
Женщина решительно ускорила шаг. Фигура сзади — тоже.
Мишель, недолго думая, приняла решение бежать со всех ног. Она схватила сумку покрепче и, резко свернув на Кротона-авеню, побежала что было сил. Человек сзади тоже побежал. Сердце Мишель колотилось где-то в висках, воздуха не хватало; последний раз она бегала лет семь назад. Перед глазами хаотично мелькали дома и темные переулки, Мишель хотела закричать, но осипший голос и сбитое дыхание предательски не слушались. Погоня была недолгой: незнакомец загонял жертву в нужное место, и когда она оказалась там…
Мишель ощутила толчок в спину. Этого хватило, чтобы потерять равновесие на каблуках и упасть. Незнакомец медленно подошел. Мишель словно видела его довольную улыбку сквозь тень от шляпы, которая закрывала и без того плохо освещенное лицо.
— Пожалуйста, у меня растет сын…я одна, мой муж недавно скончался…пожалуйста! — молила Мишель.
— Я хорошо тебя знаю… пожалуй, даже слишком.
Мужчина протянул последнее слово сквозь зубы и приблизился вплотную. Он достал из кармана что-то тяжелое и ударил Мишель по виску…
* * *
С утра Элен готовилась к одному из самых важных событий в своей жизни. За плечами пять лет в школе моделей, три профессиональных фотосессии и «свежеиспеченное» портфолио. За пять лет Элен успела побывать и на подиуме, и на фотосессиях. Это был отличный опыт, но совсем другой уровень. Сегодня в “Metropolitan models” приехал лично директор агентства, чтобы пригласить лучших учениц на «Олимп» красивой жизни в окружении фотовспышек, гламура и больших денег.
Элен зашла в “Beauty Sky Tower”, где находились лучшие модельные школы и агентства Нью-Йорка. Поднявшись на семнадцатый этаж, который полностью занимал офис агентства “Metropolitan elite models LLC”, она увидела живую очередь из знакомых женских лиц, человек сорок-пятьдесят. Каждая по очереди заходила в кабинет к миссис Каролине Вайз — генеральному директору “Metropolitan elite models LLC” — на личную беседу.
Атмосфера была привычно нервозная, многие девушки выходили расстроенными, некоторые даже в слезах, кто-то — с горящими глазами и получал поздравления. Один словом, «естественный отбор».
Очередь Элен дошла ближе к вечеру, часам к семи. Она открыла дверь и зашла в кабинет миссис Вайз. Директор сидела за большим белым столом в окружении зеркал и фотографий с подиумов и фэшн-съемок. Элен скромно остановилась в ожидании, что ей укажут, куда следует сесть.
— Добрый вечер, миссис Вайз! — мягко сказала Элен.
— Добрый… — удивленно глянув из-под черных очков, произнесла директор.
Элен в какой-то момент задумалась, это был вопросительно-удивленный тон или простой ответ? “Хватит себя накручивать. Может, все уже давно решили, и я не в числе счастливчиков? Хватит!” — думала про себя Элен.
— Мисс Ри-и-чардсон, — читая фамилию явно в первый раз, произнесла директор. Она мельком посмотрела портфолио и рекомендации и словно что-то вспомнила. — Вы нам не подходите, — безразличным тоном отрезала миссис Вайз.
— Простите?.. — Элен не сразу поняла, что это адресовано ей.
— Вы нам не подходите, — повторила директор.
— Можно узнать причины? — Элен ощутила нарастающее давление откуда-то из груди, растекающееся по всему телу волной протеста. Удары сердца становились все громче, начиная заглушать здравый смысл. “Не может быть…” — вертелось в голове девушки.
— У вас рост маленький, сто семьдесят четыре сантиметра и… глаза близко посажены. С вами будут проблемы как на подиуме, так и на съемках, — произнесла миссис Вайз.
— Что? Рост маленький? Глаза? Что за абсурд?! Я столько лет занималась в школе и платила за это деньги, и там не видели, какая я «уродина»? — Элен перешла в атаку.
— Мисс Ричардсон, ходить в модельную школу и стать профессиональной моделью — разные вещи. Мне жаль, — миссис Вайз встала, намекая на то, что продолжать разговор она не намерена.
Элен была воспитанной девушкой и даже в ситуации, когда, как ей показалось, на Нью-Йорк «рухнуло небо», она покорно встала и, оформив улыбку на лице, попрощалась с миссис Вайз. Навсегда.
Элен вышла из “Beauty Sky Tower” и скорее сделала глубокий вдох прохладного Нью-Йоркского воздуха. “Будет дождь, — подумала она. — Не люблю дождь”.
Слезы подступали к горлу, но на улице было слишком много людей, чтобы просто так взять и расклеиться. Она не хотела, чтобы хоть кто-то чужой видел её плачущей, жалел её. Элен надела наушники и включила плейлист. Первой в очереди была композиция Penelope Cruz — “Siempre me quedara”. Элен улыбнулась впервые за весь день.
Девушка жила в Нью-Йорке одна. С тех пор, как умер отец, мать переехала в Сан-Диего к старшей дочери. Ей было невыносимо тяжело видеть улицы, по которым она почти тридцать лет ходила рука об руку с любимым мужем.
Элен твердо решила, что не хочет быть этим вечером одна. Ей надо было выговориться, поплакать, чтобы её прижали к себе крепко-крепко и пожалели. А кто это сделает лучше бабули?
Элен собрала вещи, завела свой MINI Cooper и поехала в Рокленд.
Дождь барабанил по металлической крыше автомобиля, резина мягко шуршала по мокрому асфальту. Стекла периодически покрывались красивыми редкими мелкими каплями. Едва проехав знакомые улицы, Элен дала волю эмоциям, по лицу побежали слезы, все сильнее и сильнее. Губы исказились от боли. “Глаза близко посажены, рост маленький… С тобой будут проблемы… Хах, смешно это было слышать от такой красавицы”, — Элен выделила слово "такой".
Она проехала мост Джорджа Вашингтона и свернула на Палисейдс Интерстейд Паркуэй. Спустя двадцать минут начался довольно сильный ливень, и выяснилось, что датчик дождя не справляется с таким потоком. Лобовое стекло то и дело заливало сплошным потоком воды, размывая картинку. Элен приходилось каждую секунду вручную включать дворники: как настроить постоянный режим, она не знала. В конце концов, ей это надоело, и она решила найти это злосчастное положение дворников, когда они машут постоянно. Элен начала нервно перещелкивать лепесток, проклиная себя за то, что не поехала через мост губернатора Марио, ведь так короче. Впереди был крутой поворот, и Элен тщетно пыталась настроить дворники до него. В какой-то момент дворники остановились вовсе, и лобовое стекло стало тонуть под беспроглядным ливнем. Элен быстро щелкнула лепестком, потом снова; наконец-то дворники торопливо взмахнули туда-сюда, скидывая воду с лобовика. Элен пришла в ужас, увидев, что уже заехала в поворот, дорога предательски ушла влево, а в пяти метрах перед ней — кювет и лес. Скорость была под шестьдесят миль в час, Элен закричала и резко нажала на педаль тормоза в пол. Колеса истерично завизжали и, заблокировавшись, проскользили по мокрому асфальту, увлекая дорогой MINI Cooper и его хозяйку в крутой кювет. Машина вылетела с трассы и, провернувшись на правый бок, с грохотом упала на траву с высоты почти полутора метров. Четыре подушки безопасности стрельнули в водителя, пытаясь спасти от смерти и увечий. Тем временем авто перевернулось на крышу, отчего треснули передние стойки и крыша немного промялась в салон. Машина не собиралась останавливаться и, перекатившись на колеса, вновь перевернулась, зажимая Элен между крышей, приборной панелью и рулем. Затем машина поочередно коснулась колесами земли, снизив скорость и ещё раз опрокинулась на крышу, ещё больше сдавливая хозяйку. Элен ощутила прострел где-то в области грудных позвонков. Она поняла, что если машина ещё раз опрокинется на крышу, её просто раздавит. Автомобиль вновь совершил оборот и собирался приземлиться на крышу, но смертельный кульбит был остановлен деревом. По лесу разнесся оглушительный удар груды металла и битого стекла о нечто твердое.
Спустя секунды звук аварии стих. Машина одиноко лежала в безмолвном лесу, ливень все также шел как из ведра, делая дорогу непроглядной и стирая надежду Элен на то, что её кто-то увидит и спасет…
“Не о таких «объятьях» я мечтала”, — думала про себя девушка, дыша с трудом.
— Парни, вы слышали грохот? — спросил Лео.
— Такое сложно не услышать! — Ответил Раф.
— Похоже, машина вылетела с мокрой трассы прямиком в дерево, — предположил Дони.
— Тогда почему отряд отважных ниндзя все ещё здесь? — кидая швабру на стенку бассейна, сказал Майки.
Лео мешкал:
— Все-ещё довольно светло, тем более трасса, нас могут увидеть…
— Ну, это немного идет вразрез с нашими принципами, Лео, — сказал Дони, — нам ничего не мешает просто подойти ближе и посмотреть.
— Да, тем более, вдруг там умирает какая-нибудь одинокая красавица-модель, а мы тут швабрами машем! — Майки вылез из бассейна и поднял руки в стороны, ожидая, пока остальные последуют его примеру.
— А тебе то что с того? — крикнул Раф.— Она рожу твою увидит, точно помрет…
— Ладно, надо пойти посмотреть, — Лео нехотя отложил швабру на траву и вылез из бассейна.
Братья сделали то же самое. Весь день и вечер они приводили в порядок бассейн, вычищая его… бог знает от чего.
— Может, какие инструменты с собой возьмем? — сказал Дони.
— У тебя есть гидравлические ножницы? — скорее в шутку, чем всерьез спросил Лео.
Дони улыбнулся и пошел за ножницами.
Ребята вооружились биноклями, чтобы как можно раньше понять, куда идти, и не совершать лишние маневры по лесу, дабы не попасться на глаза.
Мощный ливень заполонял плотным потоком воды все вокруг. Разглядеть в бинокль что-либо, кроме ближайшего дерева, было невозможно. Братья десять минут ходили по лесу в направлении трассы, вглядываясь в поток воды и пытаясь понять, где произошла авария.
— Пустая трата времени, — Лео ощутил странное чувство, которое заставило его немного заволноваться: «А вдруг мы не успеем, надо торопиться! Мы делаем что-то не то...»
Постепенно Лео стал возвращаться в свое «стандартное состояние» — от мойщика бассейнов к лидеру отряда ниндзя, руководителю многих операций по спасению заложников, мастеру катан.
— Надо сменить стратегию. Дони, где твои эти… инфракрасные причиндалы, или как их там? Попробуй просканировать местность на наличие тепла, в бинокль мы ничего не увидим, — скомандовал Лео.
Дони перевел свой бинокль в инфракрасный режим.
— Слева, на девять часов, что-то есть,. — ответил он и переключился в режим бинокля: — Да, вижу смятый автомобиль… движе-э-эни-и-и-я… нет.
Отряд двинулся к цели.
В тридцати метрах от поворота за полосой деревьев лежал Mini Cooper. Его задняя часть «обняла» мощный столб дерева. Автомобиль лежал на боку, крыша была сильно вмята, лобовое стекло выбито и лежало частично на капоте, частично висело на пленке, но большая часть была разбросана в радиусе трех метров.
— Ё-моё… это ж надо была так расхлестаться! — заключил Майки.
— Надеюсь, сзади не было пассажиров… — искренне сказал Раф.
— Дони, — с тяжелым вздохом сказал Лео, — посторожи, если кто-то появится, дай знать. Мы должны будем спрятаться.
Дони поднял бинокль и стал всматриваться в движение на трассе.
— Пока чисто!
Подойдя ближе, они увидели, что в салоне один водитель… ница. Девушка была прижата крышей к приборной панели, левая рука лежали на руле, правая свисала к пассажирскому сидению.
— Надо опустить машину на четыре колеса, — скомандовал Лео.
Парни взялись за покорёженное авто и аккуратно поставили на колёса. Из салона раздался еле слышный стон и всхлипы.
— Помогите...
Услышав голос, ребята взбодрились.
— Жива! — радостно сказал Майки.
Раф начал отламывать покореженную дверь. Двухметровому антропоморфному качку это оказалось проще простого: дверь поддалась в ту же секунду и послушно открыла салон. Вдобавок он сорвал дверь с петель, чтоб не мешала.
Лео взял гидравлические ножницы и начал резать крышу вокруг стоек.
Элен постепенно приходила в себя. Она ощущала, как качается машина под чьими-то тяжелыми телами и мощными движениями, как скрежещет металлическая крыша. Как эта самая крыша некогда любимого авто предательски стиснула грудную клетку, так что было сложно дышать. Моментами Элен казалось, что это происходит не с ней, а сама она где-то у бабушки, на кухне. Там пахнет пирогом с вишней, на столе стоит горячий чай. Бабушка, торопясь, забегает на кухню с очередным вязаным подарком, обнимает Элен, целует в щечку, улыбается своими лучезарными глазами, спрашивает, как поживает её внученька, как прошел день. «Ой, бабуля, если бы ты знала…» — подумала Элен.
Лео разрезал последний кусок металла, мешавший поднять крышу, и со всей силы дернул её вверх.
— Раф, отогни её назад, подальше, — сказал Лео.
— Есть, капитан очевидность… — пробормотал Раф. Он и без команды знал, что ему делать.
Салон был открыл, и ребятам предстояло решить, как вытащить девушку.
— Мисс, вы в сознании, вы меня слышите? — обратился Лео.
Элен всё слышала и понимала, но шокированный мозг наотрез отказывался давать хоть какие-то команды телу. Губы не слушались, глаза невозможно было открыть. В груди простреливало при каждом вдохе и выдохе.
— У-гу, — единственное что удалось выжать из себя Элен.
— У вас есть боль в ногах? — продолжал свой мини-опрос Лео.
— У-у, — ответила Элен.
— Вы можете сесть?
— У-у.
— Мы не можем просто взять и вытащить её, — неожиданно заблистал благоразумием Майки, — вдруг у неё тяжелые переломы, мы можем сместить ей что-нибудь, тем более она была зажата крышей, наверняка ребра сломаны, а может, и позвоночник.
— Лео, Лео, Лео, парни! Машина, — заторопился Дони.
Лео махнул рукой и отозвал братьев. Им пришлось позорно убежали в кусты. Тем временем белый пикап приблизился к месту аварии, аккуратно сбросив скорость, зашел в поворот и безразлично продолжил свой путь.
— Вот так надо в повороты входить, — пробасил Раф.
— Да ладно тебе, братишка, может, у неё сломалось чего! — защищал уже свою подругу Майки.
— Ха-ха, сломалось! «Водилка» у неё сломалась, это у них всех такая поломка, — гнул свою линию Раф.
— Не знал, что ты сексист, Раф, — вмешался Лео, выходя из-за кустов, — по обилию у тебя журналов с девочками не скажешь, что ты о них плохого мнения.
— Я о них хорошего мнения, но права я б им не давал! — продолжал Раф.
Ребята вернулись к машине и продолжили думать, что делать с пострадавшей.
— Может, скорую?.. — с грустью в голосе предложил Майки.
— Благоразумно, вопрос в том, когда она приедет на окраину Рокленда в ливень, — ответил Дони и ушел обратно следить за трассой.
Элен, уставшая от этой болтовни, попыталась поднять корпус. В груди опять резко заболело, но девушка мужественно вытерпела и смогла сесть.
— Ладно, парни, поднимаем её, — скомандовал Лео.
Все продолжили стоять…Никто не хотел стать причиной боли и возможной смерти миловидного создания с белокурыми волосами.
Лео выдохнул и, немного растерявшись, подошел к дверному проему. Левой рукой он подхватил девушку под колени, а правой — за спину и аккуратно поднял.
Элен не могла открыть глаза, но, оказавшись в чьих-то сильных руках, которые с нечеловеческой легкостью подняли её пятидесятисемикилограммовое тельце, выдохнула с облегчением и положила голову на плечо своему спасителю, которого она уже представила себе рослым накаченным брюнетом с голубыми глазами. «Такой приятный спокойный баритон, интересно, его обладатель женат?.. — подумала Элен. — Я, должно быть, паршиво выгляжу… Надо позвонить бабуле!»
В кабинете за роскошным письменным столом из красного дерева сидел мужчина в дорогом костюме. Он перебирал личные дела каких-то людей, перечитывал и раскладывал их в разные стопки. Интерьер кабинета был разработан в классическом стиле. На потолке сверкала хрустальная люстра из Чехии. Шкафчики с документами, расставленные вдоль стен, были выполнены из сандалового дерева. Сквозь прозрачное стекло дверцы виднелись папки; казалось, тысячи их были плотно уложены на широких полках шкафов, которые тянулись до самого потолка. В просторном кабинете практически не было мебели, лишь самое необходимое. Возле окна находилось кресло из того же сандала с мягкой обивкой темно-зеленого цвета в золотистую полоску. Рядом — небольшой круглый журнальный столик. В кабинете витал легкий аромат сандала и недавно выкуренной Cohiba(1)
Время было двадцать один сорок пять. Мужчина откинулся на спинку кожаного кресла и, закрыв глаза, что-то обдумывал. Он дышал медленно, словно входил в транс, руки, сложенные в замок, лежали на груди, двигаясь в такт с дыханием. Мегабайты информации крутились в его голове: учитель математики, мелкий бизнесмен, стоматолог, продавщица цветочного ларька, рост, возраст, предпочтения, семейное положение… код.
Он сделал резкий вдох, аромат сандала и сигар опустошил мозг от лишней информации. Мужчина открыл глаза и встал. В кабинете раздался тяжелый неспешный стук каблуков о паркетную доску. Мужчина собрал свой дипломат, взял пальто и шляпу. Дверь кабинета закрылась, оставив величественный интерьер в одиночестве.
* * *
Черепашки принесли Элен домой и уложили на диван.
— Надо бы ей глаза завязать, — предложил Раф. — Новые знакомства — это замечательно, но мы и так чуть не спалились на весь Нью-Йорк, когда Майки пошел за пиццей и его сфоткал разносчик.
— Я же не знал, что он задержится, — оправдывался Майки.
— Ты же ниндзя, где твоя осторожность, где твоя «чуйка»? — негодовал Раф.
— Парни, хватит, разносчика поймали, что он успел распространить, Дони стер, конфликт исчерпан. Что с ней делать? — сказал Лео.
Пока Элен приходила в себя, Дони просканировал её своим портативным рентгеном на предмет переломов. Очнулась Элен с плотно завязанными глазами.
— Я что, зрение потеряла? — спросила дрожащим голосом девушка. — Тут есть кто?
— Да-да, детка, тут есть я, Майки! — весело затараторил мелкий.
— Кто вы? Почему у меня глаза перевязаны? — продолжила Элен.
— Ну-у-у, тут такое дело… ты не должна нас видеть, — попытался выкрутиться Майки.
— У тебя небольшой ожог роговицы, лучше дать глазам отдохнуть от яркого света, — подмигивая брату сказал Дони (они с братьями только что состряпали эту версию, чтобы избежать лишних вопросов и порывов гостьи снять маску). — Зрение в порядке, не волнуйся. Но у тебя две небольших трещины в ребрах, мелочи, скоро заживет.
— Ожог роговицы — но ничего страшного, сломаны ребра — но скоро заживет, да ты оптимист… — пошутила Элен, начиная приходить в себя после всего произошедшего с ней за сегодня.
— Да уж, — сказал Дони, вспоминая, в каком состоянии был автомобиль. — Это не я оптимист, это, скорее, ты везучая. Ты бы свой миникупер видела, ты легко отделалась.
— А что с ним? — спросила Элен, повернув голову предположительно в сторону Дони.
— В хлам, — грубо пробасил Раф, заходя в комнату. — Это надо было умудриться так разнести автомобиль, на нем живого места не осталось.
— Раф был бы рад отобрать у тебя права, но, к счастью, он не уполномочен, — пошутил Лео.
Элен узнала знакомый бархатный голос и покраснела, представив в кромешной темноте, что окутывала её глаза, «голубоглазого брюнета» и его мускулистое, загорелое тело… даже ребра болеть перестали. Мысли разбежались в разные направления: от свадебного кортежа до желания узнать, насколько силен ожог роговицы, и вообще, где и как она его получила и сколько носить маску? Элен решила начать с последнего:
— И долго мне носить эту маску?
— Пока ты здесь! — выпалил Майки.
— Пару дней, — ответил Дони. — Думаю, сегодня ты побудешь в ней и заночуешь здесь, а завтра мы что-нибудь придумаем. Наша знакомая отвезет тебя домой либо в больницу, как ты решишь.
Нельзя сказать, что Элен была довольна таким раскладом, тем более, в ней уже зарождалась легкая ревность к этой «знакомой», да и девушке хотелось увидеть своих спасителей, которые, как ей показалось, не торопились раскрывать своих лиц.
— Спасибо, — грустно сказала Элен. — Надеюсь, я не доставила вам больших хлопот? У меня был ужасный день, — поняв, что сказала лишнего, девушка, замолчала. — Надеюсь, я ваш не испортила?
— Не-е-е-т, детка, мы любим гостей, они у нас редко, место непроходное, — ответил Майки, широко улыбаясь, как всегда.
Лео закатил глаза и спрятал лицо в левую руку, ибо легкомысленность ответов Майки порой зашкаливала. Лео махнул ему рукой, чтоб тот ушел.
— Майки, сделай поесть и какао, наверняка наша гостья голодна, — Лео пытался увести Майки, тот послушно побежал на кухню.
— Меня зовут Элен, — представилась девушка.
Лео справился с внезапно осипшим голосом и представил себя и своих братьев:
— Меня зовут Леонардо, мои братья — Рафаэль, Донателло и оболтус, что убежал на кухню, — Майки, э-э, Микеланджело.
Последовала небольшая пауза, после которой раздался непроизвольный нервный смешок Элен:
— Прям как художники эпохи Ренессанс.
— Возрождения, проще говоря — добавил Дони.
— Ладно, мы пойдем на кухню, поможем Майки, как все будет готово, принесем тебе в комнату, если что-то надо, говори, — произнес Лео.
Братья вышли. Элен только успела крикнуть вслед:
— Можно мне в дамскую комнатку?..
Дони вызвался сопроводить девушку. В его голове начал формироваться план, как бы так все провернуть чтобы не пришлось снимать маску. Вариантов не было, придется оставить её одну. Он взял Элен за локоть и помог встать, сопровождая по комнате, придерживая попеременно то за одну, то за обе руки. По дороге Элен спросила, как он узнал о трещинах в ребрах, Дони с нескрываемой гордостью рассказал о своем изобретении — портативном рентген-планшете.
Оказавшись в ванной комнате, Элен поначалу сомневалась, стоит ли снимать маску, ведь, как сказал Дони, у неё ожог роговицы и яркий свет вреден. Но всё же сняла. Яркий теплый свет ударил в глаза, с непривычки девушка зажмурилась и облокотилась на раковину. В следующее мгновение глаза начали привыкать к свету, Элен смогла рассмотреть интерьер, а главное, зеркало, точнее, себя в нем. На лице красовались ссадины и синяк на нижней челюсти, надо сказать, все было аккуратно обработано. Левый глаз покраснел то ли от лопнувших капилляров, то ли от пресловутого ожога. В общем-то, Элен ожидала худшего…
Дони привел девушку обратно в комнату и сказал сидеть тут, никуда не убегать, Майки готовит ужин, а значит, скоро будет вкусно, главное не снимать повязку и беречь глаза. Элен с улыбкой кивнула и скрестила пальчики, а Дони со спокойной душой пошел к братьям на кухню.
Как только Дони прикрыл дверь, Элен сдёрнула маску и стала жадно рассматривать интерьер. Она сидела на темно-сером диване с накинутым красным пледом, рядом находился журнальный столик, обтянутый стрейч-пленкой. В углу небольшой комнаты красовался шкаф. На стене висела картина с самураями, лошадьми и иероглифами. По внешнему виду казалось, сюда переехали недавно. Интерьер был скромный, но уютный. Элен заинтересовал пульт, лежащий на журнальном столике. Девушка взяла его в руки и нажала на первую кнопку, светильник над диваном переключился в режим дневного света, девушка недовольно нахмурилась и снова наугад нажала кнопку, чтобы перевести светильник в прежний режим тёплого света.
— А вот и у-у-у-жин! — залетая в комнату, произнес Майки, в руках у него был поднос с какао и кексиками.
Следом зашел Раф с разогретым жаркое и бутербродами, ну и Дони с Лео, так, за компанию.
Элен от неожиданности обдало жаром, она спешно бросила пульт на диван и стала хаотично искать маску. Её взгляд столкнулся с четырьмя могучими антропоморфными фигурами, отдалённо напоминающими то ли людей, то ли кого-то ещё. Девушка внезапно поняла тайный смысл всех фраз, которыми необдуманно кидался Майки и решила, что ей действительно лучше было б сидеть в маске, а лучше было б остаться там в лесу, в разбитой машине и, возможно даже, лучше было сдохнуть, чем встретить четырех неземных существ. Девушка продолжала хаотично возить руками по дивану в поисках маски, не спуская перепуганных глаз с хозяев дома.
— Да ладно, не ищи… уже ни к чему. — равнодушно сказал Дони.
— Да, слишком поздно, — в своем грубоватом стиле добавил Раф.
Рафаэль подошел к Элен, поставил поднос на журнальный столик и присел на корточки, рядом с ошарашенной девушкой.
— Не будем вдаваться в подробности, детка, — начал Раф, — о нашем существовании знает очень ограниченный круг о-о-очень важных лиц. К несчастью, ты случайно попала в это число и теперь тебе придется хранить наш общий маленький секретик. Поняла?
Хищные янтарные глаза исподлобья уставились на Элен и, казалось, вот-вот испепелят её. Вблизи он уже не смотрелся таким безобидным и милым героем, какими сначала представила себе братьев Элен. Темно-зеленая кожа была на вид плотная и гладкая, местами с чем-то напоминающим чешуйки, пересеченная шрамами. Должно быть, её обладатель много дрался на острых предметах или, может, над ним ставили жестокие опыты? Красная бандана с иероглифами, широкие, довольно острые скулы, немного выступающий нос и губы, на которых также был шрам. Взгляд Элен скользил сверху вниз по мутанту, не упуская ни одной детали. На огромных плечах и бицепсах красовались черные татуировки. Костяной пластрон опоясывал мощный торс мутанта, повторяя изгибы грудных мышц и пресса. За спиной виднелся щит… панцирь? «Это панцирь?» — пыталась разобраться Элен.
Мутант поднес трехпалую ладонь к лицу девушки и взяв её подбородок большим и указательным пальцем повторил свой вопрос:
— Ты меня поняла?
Трехпалая ладонь была размером с её голову и при необходимости могла спокойно раздавить человеческий череп.
Элен с трудом оторвала взгляд от коленного сустава мутанта, который, казалось, имел метр в обхвате. Ноги были закрыты шортами, но, даже через них проступали тренированные квадрицепсы и хорошо очерченные сухожилия.
— Поняла, — ответила девушка, смело взглянув в глаза необычного существа.
— Отлично, в таком случае, раз все тузы раскрыты, можем переместиться на кухню и там нормально поужинать и познакомиться получше, — предложил Майки, пытаясь снизить градус напряжения в комнате. — Голодная тут не только Элен!
— Да, неплохо бы, я тоже голоден, — добавил Дони.
Лео стоял, скрестив руки на груди, уставившись куда-то в стену. Он перевел расстроенный взгляд на братьев, на девушку и сказал:
— Да, переместимся, но сначала мисс одолжит нам свой телефон до утра.
1) бренд Кубинских сигар.
Наступила ночь, ливень стих, но дождь всё так же моросил. Дверь гаража открылась, впустив в помещение могучую фигуру. В центре гаража, под тусклыми лучами лампы, стоял черный байк; его раскосые фары с вызовом смотрели на каждого входящего. Трехпалая ладонь ночного гостя властно прикоснулась к стальному телу двухсотсильного монстра и проскользила от ручки газа до кожаного сидения. Из груди донесся рык удовольствия, глаза хищно сощурились, предвкушая грядущую ночь, полную скорости и адреналина.
Рафаэль завел свой Kawasaki Ninja. Рев мотора оповестил братьев о том, что сегодня он отвечает за безопасность жителей Нью-Йорка. Мутант застегнул кожаную байкерскую куртку и надел шлем. Эти необходимые аксессуары немного сглаживали особенности его фигуры, позволяя ездить по улицам Нью-Йорка, не поднимая шума и не привлекая лишнего внимания, но только ночью, и только быстро.
Рафаэль ехал, рассекая воду на асфальте, оставляя секундный след. В ушах отстукивала ритм JVLA — Such A, Stellular Remix, с головой погружая в процесс ночной езды. Ладони крепко сжимали рукояти байка, заставляя черного монстра, рыча, набирать скорость. Свежий дождевой воздух проникал в легкие, наполняя каждую клеточку организма распирающим чувством свободы, радости и желанием жить. Мощный торс и бедра мутанта прижимались к изящным изгибам мотоцикла, отчего Рафаэль испытывал невероятное возбуждение, словно он прикасался к любимой женщине.
"Давай разомнёмся для начала, детка", — подумал Раф, разгоняя байк до пятидесяти семи миль в час.
Уже через пару минут он проехал мост «Губернатора Марио». Казалось, Нью-Йорк никогда не спит. Яркие рекламные вывески и сверкающие небоскребы проецировались на шлем, перед глазами мелькали светофоры, редкие машины, бомжи, наркоманы, припаркованные астон-мартины, роллс-ройсы и желтые такси. Рафаэлю предстояла очередная ответственная и адреналиновая ночь в Нью-Йорке и его трущобах. В последние годы уровень уличной преступности заметно снизился, ибо мало кто хотел встретить "каких-то громил" и получить в лицо из-за кошелька с мелкой наличкой или даже из-за припозднившейся красотки. Черепашки были погружены в решение более опасных заданий, но, как и прежде, периодически выходили на ночные патрули, которые для Рафаэля были, скорее, удовольствием.
Рафаэль остановился на светофоре и услышал рёв моторов слева и справа. Двое ночных байкеров решили бросить вызов незнакомцу. Рафаэль оглянулся на мотоциклистов: тот, что стоял справа, поднял визор(1) и приветственно улыбнулся. Раф кивнул в ответ. В этот момент загорелся зелёный свет, и три байка сорвались с места под дерзкий рёв мощных моторов. По улицам разнеслось эхо ночной жизни. Байки выстроились стрелой, Рафу удалось быстро стартовать, оказавшись первым. Адреналин растекался по венам, наполняя каждую мышцу невероятной силой, делая реакции точными и мгновенными. Казалось, быть первым — вопрос жизни и смерти. Остальные гонщики ехали позади, но уже на ближайшем повороте легко обошли Рафа на своих спортивных мотоциклах. Судя по специфической посадке, можно было сказать, что они были профессиональными гонщиками, а судя по тому, с какой легкостью их байки набирали скорость, аппараты у них были гораздо мощнее. "Тем интереснее", — подумал Раф и крутанул рукоять газа.
* * *
После вечерней беседы Элен долго не могла уснуть. Ей было жизненно необходимо выговориться, пожаловаться, а братья-мутанты, как ни странно, оказались благодарными слушателями: они внимательно слушали Элен, заинтересованно комментировали, поддерживали, Майки сыпал комплиментами и шутками. Ещё вечером ей казалось, что жизнь опрокинулась (в прямом смысле): она потеряла машину, попрощалась с давней мечтой и чуть не погибла. Но эта череда несчастий свела её с такими необычными созданиями, которые натерпелись куда больше, чем она, но не растеряли веру в людей, добро, дружбу и, самое главное, веру в себя. Элен твердо решила, что на агентстве «Меtropolitan Models» и на словах миссис Вайз мир клином не сошелся и так просто она сдаваться не собирается.
"Я буду биться за свою мечту, как самурай, как ниндзя, как дикая кошка… и, о черт, я так и не позвонила бабуле", — подумала девушка, закрыв ладонями лицо.
Через пару секунд измученный мозг наконец-то уснул.
1) Прозрачная пластина из оргстекла, которая крепится к шлему и защищает глаза.
Эйприл приехала в Рокленд навестить своих друзей. Она по-хозяйски открыла ворота и дверь с ключа. В доме было чисто и тихо, не считая храпящего после ночных скитаний Рафа и глухих ударов вперемешку с лязгом металла, которые доносились откуда-то с заднего двора. Она открыла дверь холодильника, чтобы положить покупки, но увидела любимый шоколадный брауни, который печёт Майки, и решила повременить с нудной раскладкой продуктов. Налила себе чаёк и села откушать любимого лакомства.
— Эйп! Привет, ты прям как ниндзя, мы тебя не слышали и не видели, — сказал Майки, заходя в дом.
Эйприл самодовольно закатила глаза, уминая шоколадный брауни, и махнула ложкой в сторону пакетов с покупками, намекая черепашкам, что свою работу она сделала, дальше сами.
— Я к вам, в общем-то, по делу, — нехотя сказала Эйприл. — У нас в городе завелся странный тип.
— Ты случайно не про того громилу, который гоняет ночью на Кавасаки? — пошутил Лео.
Друзья рассмеялись. Дони принялся готовить чай, Лео подсел к подруге.
— Ну, рассказывай скорее, что за "странный тип", — Лео подпёр подбородок кулаком и уставился на Эйприл.
— В городе стали исчезать люди, затем их находят в состоянии тяжелого наркотического опьянения…ничего и никого не помнят, максимум чувака в шляпе и удар по голове.
— Какая- то связь между потерпевшими есть? — спросил Лео, отхлебнув зеленого чая.
— Нет, все абсолютно разные… разный возраст, пол, социальное положение.
— У них что-то забирают? Позже исчезают деньги с карт? — поинтересовался Дони.
— Ничего. Единственное что, телефоны жертв оставляют на месте похищения.
— Чтобы не отследили или не сделали фото-видеофиксацию, — сказал Лео.
— Ага, твой любимый метод, — добавил Майки.
— Сколько похищений? — спросил Лео.
— Около ста двадцати… — ответила Эйприл.
— Сто двадцать? И как давно он орудует? — Лео продолжал допрос.
— Год, — ответила Эйприл.
— Почему мы только сейчас об этом узнали? — удивился Лео.
— Потому что бандиты украли сына губернатора, позже его вернули, так же как всех. Сейчас он в реанимации, его пытаются привести в чувство. Видимо, это стало последней каплей. Проблема в том, что ни одной зацепки, ни одного следа, никакой логики в похищениях. Все люди абсолютно разные.
— Может, это и есть зацепка, — предположил Дони.
Все дружно обернулись на него в надежде, что его тренированный мозг как-то поможет найти логику в действиях злоумышленника.
— То есть он похищает разных людей, а потом возвращает, при этом оставляет телефоны на месте, чтобы его не отследили. Это может значить только одно, — Дони уставился в пол и взял паузу.
Все напряженно смотрели на него и ждали разгадку.
— Что, Дони? — не выдержала Эйприл.
— Не знаю... слишком много чего это может значить. Психопат, фетишист, несостоявшийся маньяк…
— Нам надо больше информации о жертвах и местах преступлений, — заключил Лео.
— Будет сделано, — сказала Эйприл, пережевывая брауни.
* * *
Проснувшись, Элен стала прислушиваться к голосам на кухне. Ей очень хотелось, как у бабули, завалиться на кухню растрепанной, в пижаме, сесть за стол и ждать порцию вкусняшек с утренним кофе. Элен выдохнула и пошла в ванную приводить себя в порядок. Отражение в зеркале все так же оставляло желать лучшего, но деваться было некуда, надо было показаться, так как спать до полудня попросту неприлично.
Друзья сидели на кухне и обсуждали некоторые подробности происшествий, когда в дверном проеме появилась высокая, стройная и очень хмурая девушка с синяком на челюсти. Эйприл сидела лицом к двери и увидела данную особу первой, поперхнувшись от неожиданности.
Элен быстро окинула незнакомку взглядом, сопоставила её пропорции тела, лицо и, ощутив своё явное преимущество, зашла на кухню. Спустя секунду она поздоровалась, кинув повторный взгляд по Эйприл.
— О, утречко, красотка! — поздоровался Майки.
Дони подпрыгнул со стула, чтобы представить гостью Эйприл.
— Эйприл, знакомься, это Элен — наша гостья, Элен, это Эйприл, — затараторил Дони.
В это время Лео заботливо постукал Эйп по спине.
— Лео, спасибо, не надо, я так и позвонки выплюну... — откашливаясь, поблагодарила Эйприл.
Лео недоумевающе посмотрел на свою ладонь, будто он не ожидал от неё такой силы.
— Элен прилетела к нам прямиком из шоу-бизнеса, её летающая тарелка до сих пор припаркована в лесу, возле дерева, — пробасил Раф, заходя на кухню и на ходу стаскивая свою чашку с полки.
"Тощая эскортница из какого-то журнала", — подумала Эйприл, улыбнувшись.
"Рыжая стерва с пятого канала", — подумала Элен, улыбнувшись в ответ.
— О, боже, тот самый смятый бело-голубой автомобиль — твой? — удивилась Эйприл. — Я смотрю, к счастью, ты не пострадала.
— Да, — ответила Элен.
Дони сделал чай гостье и придвинул корзинку с кексами и печеньем.
— Да, я вчера наделала шума. Приятно познакомиться, — добавила Элен.
— Да, взаимно… чем ты занимаешься? Если не секрет, что делала в Рокленде? — спросила Эйп.
— Я ехала к бабушке на выходные, — ответила Элен.
"Да, вы все сюда к "бабушке" ездите", — подумала Эйприл, глядя на девушку.
— Эйприл, мы хотели попросить тебя отвезти нашу гостью в Нью-Йорк, — сказал Лео.
— Буду благодарна, если ты подвезешь меня к бабуле здесь, в Рокленде, а там я сама такси вызову. — добавила Элен.
— Без проблем, — ответила Эйприл.
После чего друзья ещё некоторое время дружно завтракали и обсуждали разные вещи, события. Затем Эйп и Элен попрощались и поехали к бабуле, оставив парням гору посуды и тем для раздумий.
* * *
— Остановись, пожалуйста, здесь, это дом моей бабушки, — сказала Элен, глядя на невысокий забор, окрашенный белой краской, за которым стоял такой же небольшой белый домик.
Дверь дома открылась, и на пороге появилась миниатюрная худенькая седая старушка.
— Спасибо, что подвезла, — сказала Элен.
— Не за что, — Эйприл сделала паузу и добавила: — Ты же понимаешь, что о встрече с этими ребятами никто не должен знать…
— Да, мне сказали про "секретик" и о последствиях его разглашения, — холодно ответила Элен.
— Они сделали много хорошего для нашего города и не только, я надеюсь, ты умная девушка и мы можем на тебя положиться, — сказала Эйприл, глядя в глаза Элен.
— Конечно, я все понимаю, они спасли мне жизнь, ты меня подвезла — я ваша должница, — Элен улыбнулась.
Эйприл ответила тем же.
"Нет, не эскортница, — подумала Эйп, — и вправду к бабушке приехала".
"Не такая уж и стерва", — подумала Элен, выходя из машины.
* * *
Когда Эйприл приехала домой, она принялась собирать досье на пострадавших. Перечитывая те немногие полицейские протоколы, медицинские заключения и журналистские статьи, к которым был доступ.
"Абсолютно бессвязная череда похищений, ни одной зацепки, ни одной улики… — подумала Эйприл, прогнав через себя гигабайты информации из досье. — Между жертвами ничего общего, кроме того, что они абсолютно разные".
"Может, это и есть зацепка", — крутилось в голове Эйприл. Ей казалось, вот-вот какая-то очень важная мысль придет в голову, она найдет что-то, что объединяет жертв, но каждое мгновенье погружало в пучину ещё большего непонимания. Эйприл с ужасом думала о том, что в Нью-Йорке орудует психопат, который вылавливает всех подряд, держит их где-то и отпускает вусмерть обдолбанными наркотиками… "Бред какой-то", — думала Эйприл.
— Дони, привет, есть зацепка! — Эйприл говорила быстро и напряженно.
— Привет, Эйприл, о чём ты? А, психопат… Круто, ну, то есть выкладывай! — ответил Дони и включил громкую связь, пригласив братьев.
— Помнишь, я говорила, что похититель бросает телефоны? Так вот, у одной жертвы было два телефона. Один остался у неё.
— Мажорная, — восхитился Майки.
— И она отправила геометку на телефон сестры, — договорив, Эйприл наконец-то сделала вдох.
— И где метка? — спросил Дони.
Эйприл взяла паузу и ответила:
— Остров Харт.
— О не-ет, я туда не поеду… — начал возмущаться Майки. — Я буду тут, сторожить дом.
— Нет, ты будешь «там», с нами, а тут будет сигнализация, — ответил Раф.
— На остров свозят биологический мусор, люди приезжают в скафандрах и противогазах, вы не будете привлекать внимания... сильно… — поделилась Эйприл.
— Я понял, Эйп, мы поедем сами, ты будь на связи, — ответил Лео.
* * *
Парни начали подготовку к высадке на остров «Смерти», Кейси был уже в пути с моторной лодкой на прицепе и автоматом наперевес. Майки и Раф паковали противогазы, костюмы и маски. Лео и Дони изучали местность и разрабатывали стратегию. Кейси должен был ждать в лодке, пока ребята изучают остров, Раф — сторожить, остальные — на передовой.
— Как думаешь, Лео, брать с собой антисептик? — нерешительно спросил младший.
— Нет, если ты там чего-то коснешься, эту часть тело лучше отрубить, — пошутил Раф… если это можно было назвать шуткой.
Лео ухмыльнулся и воздержался от комментариев.
К вечеру команда была готова к операции «Выходные на острове».
Ребята погрузились в трейлер и двинулись в сторону острова, Кейси был за рулем.
* * *
Спустя пару часов отряд отважных героев высадился на острове. Зрелище было, мягко говоря, не очень: заброшенные тюрьмы, полуразваленные постройки, кладбище, ямы, вырытые под безымянные гробы. Остров был небольшой, его можно было пройти за пару минут. Ребята осмотрели местность: по острову ходили группы людей в костюмах химзащиты, которые что-то откапывали, грузили, закапывали. Люди практически не общались между собой, просто делали свою работу.
— Ну что, Дони, где была метка? — спросил Лео.
— В здании бывшей тюрьмы, вон там, — ответил Дони, показывая на обшарпанное малоэтажное здание с решетками на окнах.
Ребята двинулись в сторону указанного места. Здание стояло в окружении завядших деревьев, дорога была разбита, и казалось, из непроглядных зарешёченных окон кто-то, хрипя, наблюдает за каждым шагом. Кто-то ненасытный, кровожадный, не из этого мира, из его пасти свисает слюна, а глаза налиты кровью в ожидании новой жертвы. Временами слышались какие-то стоны, шорохи, а может, просто элементы одежды и инструментов соприкасаясь, издавали такие звуки, может, нервы, а может, это души миллионов замученных и убитых пленных, мертворожденных, бомжей, тех, кому нет места даже на кладбищах Нью-Йорка. Порой у видавших виды мутантов стыла кровь в жилах от ощущения холода и ужаса, которым было переполнено это место.
Ветер резко подул, подняв мусор с земли и занеся его в тюрьму. Майки обернулся от удара чем-то по панцирю.
— Хах, мусор, ну, я так и подумал… — испуганно сказал Майки, отряхивая костюм.
— На этажах чисто, но видны следы, здесь часто ходят, — Лео насторожился. — В ту сторону, — лидер указал на закуток с лестницей, ведущей вниз.
Братья бесшумно приблизились. Звуков практически не было, но тренированное чутье ниндзя ощущало в этой холодной тишине чьё-то тёплое дыхание, чью-то умирающую надежду на спасение. Черепашки спустились в подвал. Он был небольшой, квадратов пятьдесят, вдоль прохода стояли колонны. Лео махнул рукой, приглашая братьев пройти дальше. За одной из колонн он что-то заметил.
— Здесь девушка, — сказал Лео. — Больше никого.
Дони подтвердил: больше никого.
За одной из колонн сидела та самая жертва, которая скинула геометку. Девушка была привязана веревкой к колонне, рот заклеен, глаза заплаканные; весь её вид источал немую мольбу о спасении или смерти.
Лео аккуратно приблизился:
— Привет, я знаю, ты нам не доверяешь, но мы не причиним тебе вреда, — начал он. — Ты отправила метку? Ты одна здесь?
Девушка кивала головой. Лео отклеил изоленту.
— Он скоро придёт, он будет ставить мне уколы и брать мою кровь, — плача, рассказывала девушка. — Он приходит поздно вечером и ставит свои опыты. Он что-то ищет. Заберите меня, пожалуйста.
Лео положил руку на плечо девушки и успокоил её:
— Не бойся, мы здесь, чтобы спасти тебя. Расскажи нам, что здесь происходит.
— Я не знаю. Мне кажется, он ставит опыты, он берет кровь, что-то вкалывает, отчего становится дурно, потом снова вкалывает, становится легче, и так не знаю, сколько времени, — рассказала жертва трясущимся голосом.
Раф стоял настороже, Дони рассматривал колбы, взяв парочку для изучения, Лео и Майки занимались пострадавшей.
— Мы дождемся его и схватим, — сказал Лео.
— А вдруг он не придёт? — с надеждой спросил Майки.
— Он всегда приходит, — уверенно ответила Хоа — так звали девушку.
Команда ждала мучителя в подвале бывшей тюрьмы. Хоа выпила воды и немного пришла в себя. Она, к счастью, не видела спасителей за масками и костюмами, но отметила их крупные габариты и странные перчатки.
Спустя несколько часов наконец-то послышались шаги Рафа.
— Кто-то идёт!
— Кто там? Сколько их? — спросил Лео.
— Один. Задрот в очках, — ответил Раф и получил от Дони взгляд, полный укоризны.
Мужчина зашел в заброшенное здание, спустился в подвал. Около колонны лежал знакомый силуэт. Мужчина с довольным видом стремительно приближался.
— Эй, сегодня у нас порция абсолютно новых ощущений, милая! Тебе не понравится, я гарантирую, — сказал мучитель, подойдя к столу. Он остановился, поставил кейс на стол и начал доставать разные колбы.
— Привет, папаша, — послышалось за спиной.
Мужчина резко обернулся и увидел здоровяка в белом костюме и в противогазе, после чего последовал сокрушительный удар, который отправил мужчину в глубокий нокаут.
— Майки, хорошие новости, можем сваливать, — заключил Раф.
В тусклой комнате стоял запах затхлых тряпок и дерева. Лампочка, висевшая прямо над ученым, нагло уставилась на старческое тело, контуженное сильным ударом. Сознание нехотя стало возвращаться, болезненно пульсируя где-то в висках, как после тяжелого, длительного наркоза. Голова словно весила целую тонну, а конечности отказывались двигаться.
— Привет, папаша… — прозвучал знакомый голос. — Знаю, тебе здесь не нравится, но у нас к тебе есть пара вопросов, и чем быстрее ты на них ответишь, тем быстрее мы переместим тебя в теплое гнездышко с отдельным туалетом и трехразовым питанием, лет на десять.
— Здесь нет ни окон, ни вентиляции? — заметил ученый.
— Нет, здесь только я, ты и твои грешки, — пробасил Раф.
— Я многое повидал, и тебе меня не расколоть! — закричал ученый. — Я владею технологией переноса метасознания и могу не ощущать боли, когда мне это надо! Могу даже вселиться в твое сознание — мучая меня, ты будешь мучать себя! Ха-ха-ха-ха!
По комнате раздалась волна смешков.
— Мучать? Да брось, уже никто никого не мучает, причем давно. Твоя технология устарела. Ты нам все расскажешь добровольно, по своему желанию, так сказать, — Раф достал шприц с прозрачной жидкостью.
— In vino veritas, как сказал… Гай Юлий Цезарь, — пробасил Раф, приближаясь к ученому сзади и аккуратно беря за руку.
— Вообще это сказал Плиний Старший, древнеримский писатель, — громко и возмущенно поправил брата Донни.
Лео хлопнул ладонью себе по лицу, Майки отошел подальше.
— Я сейчас тебе эту хреновину вколю, будешь умничать! — заорал Раф. — Зачем ты сейчас это сказал?! Где твоя тактичность?
— Я просто поправил тебя! И вообще, не знаешь — не говори! — ответил Донни.
— Заткнитесь все! — не выдержал Лео. — У нас за стенкой вот-вот помрет гражданка Кореи, а возможно, и мы следом за ней, и половина Нью-Йорка, а вы тут самоутверждением занимаетесь!
Лео выхватил шприц и воткнул ученому в руку, выдавив полную дозу «инъекции правды».
Ученый закричал не то от боли, не то страха.
— Что, не сработала технология переноса метасознания? — съехидничал Раф.
— Ха-ха-ха, вы думаете, чего-то добьетесь от меня? Я несокрушим! Я — скала! Я — могила! И мои секреты уйдут со мной! Инъекции меня берут, с тех пор… как я описался в кабинете врача, а потом на физкультуре, а потом мне поставили диагноз недержание и мне пришлось изолироваться от общества, — ученый перешел на рыдание. — Почему я? Это несправедливо! Я был талантливым бейсболистом, мог бы стать известным спортсменом, а не химиком, который работает на психопата с манией величия, планирующего захватить весь мир!
— Кажется, подействовало, — заключил Донни.
Полчаса братья слушали увлекательный рассказ о трансформации подающего надежды спортсмена-отличника в замкнутого, озлобленного на весь мир параноика без семьи и цели, кроме как вредить и мстить всему миру за сломанную мечту.
— Что за опыты вы ставите на людях?
— А? Опыты?.. А, эти?
Раскисший ученый разочарованно поведал о том, что разных людей с максимально разной сферой деятельности и национальностью вылавливали, брали кровь, чтобы создать вирус, к которому не будет резистентным ни один организм.
— Мы долго не могли создать столь универсальный вирус с вариативной ДНК. Но на сто пятом подопытном нам удалось вывести супервариативную формулу, создать думающий вирус — живой организм. Мы назвали его «Люцифер». Он способен встроиться в ДНК любого человека, любой группы крови, любой нации, любой профессии, любого пола и возраста, минуя иммунную систему. Его не обнаружить никаким анализом. Вирус-призрак, вирус-демон. Он есть, но вы никогда его не обнаружите. Попадая в кровь, он анализирует, как лучше встроиться в ДНК конкретного человека, меняет свой состав и, встроившись, запускает процесс «самоуничтожения организма» способом, к которому наиболее склонен данный организм.
— С целью?
— В результате — существенное сокращение населения в течение трех-пяти лет, никаких войн, никакого насилия. Медицина процветает — люди тщетно пытаются лечить свои врожденные болячки, будь то психические или физические. Фармкорпорации придумывают новые «фуфломицины» и зарабатывают на этом триллионы долларов, похоронные бюро завалены заказами, псевдоученые патентуют новые технологии лечения. Политики и бизнесмены легко и без намека на причастность убирают конкурентов. Все заинтересованные лица счастливы!
У простых людей все отходит на второй план — вопросы экологии, политики, сексменьшинств, рационального отношения к миру и так далее. Все заняты "тающим на глазах" здоровьем.
— Как передается вирус? — спросил Донни.
— Исключительно серией вакцин. Первая вакцина подавляет иммунитет, вторая блокирует лимфатическую систему, делая невозможным обновление и регенерацию клеток крови. Третья вакцина — сам вирус. После всей серии из трех вакцин пути назад нет, запускается механизм самоуничтожения.
— Кто заказчики? — спросил Лео.
— Одна очень крупная фармкорпорация. Я не знаю её название. Я всего лишь ученый… Мой разум — мое бремя…
— Но ведь обязательно найдется группа активистов, которая заметит высокую смертность от вакцин и забьет тревогу. Вакцину исследуют, запретят, глав фармкорпорации арестуют.
— Если эти активисты ещё будут живы… так же как следователи и прокуроры.
— Это и есть столь нашумевший вирус "непальской свинки"? — спросил Майки.
— Нет, это лишь повод для легального использования "Люцифера". Его зарегистрируют наравне с остальными вакцинами, но будут использовать против конкретных людей или даже городов, стран... все будет зависеть от целей заказчиков, — заключил Донни. — Я прав?
Ученый кивнул головой, сопроводив это кривой улыбкой.
— А что насчет заложницы? Сколько уколов успели ей сделать? — спросил Раф.
— Этой, эм… все три… — ученый сказал это с некой толикой сожаления, опустив глаза в пол. — Я хотел вколоть ей дозу барбитуратов и отпустить, но тут явились вы.
— Сколько она проживет? — поинтересовался Раф.
— Сложно сказать, зависит от её организма, по нашим расчетам — от года до полутора лет должно пройти до фазы смертельного обострения болезни.
Прошло более двух часов с момента начала допроса. Внушительных размеров дверь из двадцати сантиметрового бетона совершенно беззвучно открылась, скрывая за собой четыре крупные фигуры, оставив ученого наедине со своими мыслями.
Ребята собрались в соседнем помещении бункера, который был расположен в их родной канализации. Майки и Раф сели за стол, Раф уставился на кромку стола, пытаясь что-то на ней разглядеть. Майки сосредоточенно смотрел на старших братьев. Донни и Лео стояли, опершись на стену, и оба смотрели в пол.
— Нельзя его сдавать полиции, — предложил Лео, — они опять наделают шума и все испортят. Он может пригодиться нам как приманка.
— Идея неплохая, но где и как его держать? — поинтересовался Донни.
— Мы не будем его держать… мы вернем его и будем за ним следить, — Лео хладнокровно посмотрел на братьев.
— Эм, братцы, а что делать с «ней»? — Спросил Майки. — Как-то надо объяснить юной особе, что ей осталось жить год-полтора, и вообще, куда-то её деть. Хотя она, конечно, могла бы остаться у нас и готовить кимчи, но у меня изжога от острого.
— Майки, заткнись, — она человек и у неё наверняка есть родственники. Ей есть кому готовить, кроме как твоей зеленой ненасытной морде, — пробормотал Раф.
— Да я пошутил, хотел проверить, эволюционировал ли ты до понимания тонкого юмора, — отстрелялся Майки.
— Поищем родственников и подкинем её в дом, чтобы без шума, — Лео кивал головой, надеясь на поддержку братьев, ибо сам понимал, какую ерунду он несет. В общем-то, он её получил.
Было решено, что Раф сыграет роль героя и отвезет Хоа по адресу, который только предстояло найти. А "плохая новость" — её можно не говорить, вдруг ученый ошибается, да и девушка выглядела здоровее всех здоровых, а так скажешь, сама поверит и действительно помрет через год... Да, можно не говорить...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу