Записки герболога. Первый трофей (джен)

— Насколько я помню, вы хотели со мной о чем-то поговорить?

Снейп усмехнулся краем тонких губ и изящно помешал содержимое кофейной чашки. Они сидели в маленьком магловском кафе где-то на окраине Лондона и пили удивительно вкусный кофе. Впрочем, даже если бы им в чашки налили жидкого мыла, Невилл вряд ли бы это заметил. С того самого момента, там, на кладбище, когда он обернулся и понял, что за его спиной стоит не призрак, а самый настоящий профессор Снейп из плоти и крови, он не мог отвести от профессора глаз. Как будто опасался, что стоит прервать зрительный контакт — и Снейп просто растворится в воздухе.

Хотя, казалось, ничто в облике бывшего директора не могло породить подобные опасения. Вид он имел довольно цветущий, весьма респектабельный и совершенно не загадочный. Облачённый в магловский серый костюм, он ничем не отличался от обычных посетителей этого заведения. Разве что волна иссиня-черных волос, достигавших лопаток, выделяла его из толпы и придавала несколько богемный вид. Как и светло-лиловый платок, который Снейп использовал вместо галстука.

— Я так понимаю, вы язык проглотили от восторга, — выждав значительную паузу и не услышав ответа, продолжил Снейп, — что ж, вполне ожидаемо... Значит, начнем с монолога. Я жив, как вы смогли уже убедиться, вполне здоров и в целом на судьбу не жалуюсь. Чего и вам желаю.

— Но как?! — наконец вышел из ступора Невилл. — Как вам удалось выжить? И где вы пропадали столько лет?

— Как удалось? Хм. С чего бы начать? Знаете, я много раз имел сомнительное удовольствие лицезреть, как милая комнатная зверушка Волдеморта обедает. Обедает неугодными хозяину, по тем или иным причинам, людьми. И это происходило все чаще и чаще. Экономил Темный лорд свою магию или просто любил наблюдать за этим малоаппетитным зрелищем, не знаю, но факт остается фактом: буквально каждый второй несчастный, кого наш добрый повелитель возжелал казнить лично, становился славной трапезой для Нагайны. Или, в лучшем случае, умирал, отравленный ее ядом. В чем состоял род моей деятельности, я не буду вам объяснять, мистер Поттер постарался раструбить о ней на весь свет, так вот, в один прекрасный день мне стало понятно, что рано или поздно эта змеюка может вонзить свои зубки и в меня. Это был лишь вопрос времени. Значит, стоило хоть немного себя обезопасить. Если бы она меня сожрала, выпутаться точно бы не удалось, но вот от укуса... Я решил рассчитывать на меньшее из зол. Добыв ее яда, я приготовил антидот и не расставался с ним, а так же Кроветворным и Заживляющим, ни на минуту. Вот и все. Все эти зелья мне, как вы понимаете, действительно пригодились.

— Но Гарри, Гермиона, Рон видели, как вы умерли, своими глазами! Они не могли лгать!

— Ваши не слишком наблюдательные друзья просто выдали желаемое за действительное. Не надо так возмущаться, Лонгботтом! — увидев, как встрепенулся Невилл, Северус поднял руку. — У мистера Поттера и компании на тот момент не было ни малейшего повода испытывать ко мне нежные чувства. Это чуть позже один из них, так сказать, проникся. Но тогда они просто увидели, как убивают подлого предателя. А собаке — собачья смерть. Я же, еще до памятного свидания, успел принять все зелья и после нападения почти сразу отключился. Антидот имеет довольно ярко выраженное снотворное действие. К счастью, прежде чем погрузится в царство Морфея, я успел передать Поттеру свои воспоминания. На этом моя миссия была практически выполнена.

— А потом? Что было потом, сэр?

— Потом? Потом за мной пришли. Теплая компания из Министерства. Я был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Да и не рассчитывал, что могу понадобится еще кому-либо даже после своей мнимой смерти. — Снейп сделал глоток из крошечной чашечки и поправил свой элегантный галстук, как будто воспоминания отозвались болью в старых ранах. — Меня спеленали, как котенка и отволокли в подземный каземат Министерства. Где я и провел примерно пять месяцев.

— Как пять месяцев?! Но ведь вам дали орден Мерлина через месяц после победы! Вы были полностью оправданы! Посмертно...

— Вот именно, мистер Лонгботтом, вы сами ответили на свой вопрос — посмертно. Как мертвый герой, шпион, окутанный шлейфом загадочности, я вполне устраивал всех. А вот живым... скажем так — живым я приносил очень много затруднений. Ведь половина из власть имущих на тот момент имели непосредственную связь с Темным лордом. Можно сколько угодно бить себя в грудь и выступать на парадах и митингах по случаю Нашей Славной Победы, но если есть человек, способный полностью разоблачить всех их скопом... Сами понимаете, такой герой не нужен никому.

— И почему вас просто не убили, там, в подвале?

Снейп тихо рассмеялся и одобрительно кивнул:

— Вот! Вы умнеете на глазах, с чем вас от души и поздравляю. Как вам объяснить? Была причина, по которой одно очень могущественное отделение в Министерстве готово было разорвать глотки всем остальным, если бы с моей головы упал хоть один волос. Невыразимцы умеют давать отпор. Кстати, это именно они спалили тогда Воющую хижину. Правда, в тот момент никто из них еще не знал, насколько ценный экземпляр им попался, так, подчистили следы. В итоге меня закрыли во вполне комфортабельной камере чуть меньше чем на полгода. Подлечили. А потом я нашел способ стать сначала внештатным сотрудником, потом штатным, потом... Впрочем, о том, что было потом, я дал чуть ли не дюжину Непреложных обетов и Магических клятв. Так что ограничусь заверениями, что моя карьера вполне удалась. Вы удовлетворены, мистер Лонгботтом? Не будете теперь крушить ни в чем не повинные надгробья?

Невилл покачал головой. Он вдруг испугался, что вот сейчас Снейп встанет, пожелает ему всего хорошего и исчезнет из его жизни теперь уже навсегда. Было отчего-то мучительно жаль потерять желчного профессора. Но к его изумлению, бывший директор и не думал никуда уходить. Распорядившись еще об одной порции кофе, он вольготно откинулся в кресле и снисходительно предложил:

— Спрашивайте, Лонгботтом, спрашивайте. Я сегодня в хорошем настроении, так что ловите момент. Другого шанса может не быть.

— Как у вас все получилось, сэр? У меня не укладывается в голове, как вы все это провернули: вам верил до последнего Волдеморт, вы передавали сведения в Орден Феникса, защищали учеников. И при этом вам никто не помогал! Вас ненавидели. Вы знаете, после того, как все открылось, я впервые увидел, как плачет профессор МакГонагалл. Про Флитвика и профессора Стебль я и не говорю.

Во время этой прочувствованной речи тень набежала на лицо Снейпа; похоже, ему было неприятно вспоминать прошедшее. Пристально посмотрев бывшему ученику в глаза, он сухо произнес:

— А вы не понимаете? Не понимаете, как я смог заслужить доверие Волдеморта? Я убивал, Лонгботтом. Смотрел на пытки, наблюдал, как эта жуткая тварь пожирает моих знакомых. И галлонами варил самые страшные яды, которые только существуют. Держал ментальные щиты и целовал край мантии убийцы. Словом, я делал всё то же самое, что и остальные Пожиратели. С одной маленькой поправкой — я всё это делал с благословения Альбуса Дамблдора. Только вряд ли от этого легче родственникам погибших по моей вине. Я — убийца, Лонгботтом.

Он замолчал, рассеянно глядя в окно на проезжающие мимо машины. Затем повернулся, посмотрел Невиллу в глаза и, заметив сомнение в них, продолжил:

— Трудно в это поверить? А разве существует другой способ расположить к себе убийцу с манией преследования? Увы, я такого не знаю. Беда в том, что в процессе я не только руки в крови выпачкал, я увяз во всем этом по уши. И все-таки добился своей цели. Заслужил полное доверие Темного лорда. И одобрение Дамблдора.

Он усмехнулся, горько и обреченно. На мгновение его лицо потеряло лоск: на Невилла смотрел бывший директор Хогвартса. Именно таким он его запомнил. Бледный, холодный, усталый.

— Но вот что я хочу сказать, Лонгботтом — так сказать, совет от бывшего учителя и двойного шпиона по совместительству: цель оправдывает средства далеко не всегда, даже во имя всеобщего блага. Жаль, что я слишком поздно это понял. Так что моим дорогим коллегам не стоило заниматься самобичеванием: у них был веский повод ненавидеть меня. Я вполне заслужил подобное отношение.

— Неправда! — Невилл невольно повысил голос, но тут же постарался говорить потише, заметив, как повернулись в их сторону посетители кафе. — Вы нам помогали! Рисковали жизнью. Передали Гарри меч и воспоминания, в конце концов! Сколько раз вы спасали мне жизнь? Я сбился со счета.

Но Снейп только покачал головой:

— А вы вспомните, сколько раз вас пытали Круцио в тот год. А ведь директором был я. Значит, и вина на мне. Не надо, мистер Лонгботтом. Не надо возводить меня на пьедестал: я действительно убийца, предатель, преступник. И то, что я совершал не только подлости, ни в коей мере не уменьшает степень моей вины.

— Но без вас мы бы все погибли! И вам же было нас жаль... — Лонгботтом не смог закончить, понятия жалость и профессор Снейп никак не хотели объединяться даже у него в голове.

— Жаль? — Снейп замолчал и продолжил уже совсем другим тоном. — Нет, Лонгботтом, мне не было жаль. Хотите знать, что я чувствовал в те дни? Извольте. Ненависть. Ненависть, боль и бессилие. Я очень хотел убить. Всех. И Кэрроу, которые пытают детей прямо у меня на глазах, и МакГонагалл, которая толкает вас на новые шалости и спокойно сидит у себя в кабинете, пока я бегаю по Хогвартсу, чтобы уберечь хоть кого-то. И Флитвика с Помоной, за то же самое, и Волдеморта, но этого понятно, за что, и Дамблдора, за то, что взвалил на меня эту ношу. Чету Уизли, которые отправили дочь в школу, прекрасно понимая, что здесь происходит. Вместе с Лавгудом. А сколько раз я просто мечтал вытрясти душу из вас и всей теплой компании гриффиндорцев — не сосчитать. Вы всегда лезли на рожон, а мне приходилось вытаскивать ваши шкодливые задницы. Из всего вышеперечисленного списка я убил только директора, да и то по его личной просьбе. И не сказать чтобы особенно его оплакивал. Так что — нет, Лонгботтом, мне не было жаль.

Повисло молчание. Возразить было нечего, но Невилл слишком хорошо помнил тот случай с волшебной палочкой профессора, его голос. И еще. Было еще слишком много всего, что не вписывалось в образ предателя и убийцы. Вот только так трудно было выразить это словами.

— Я вспомнил тот день, профессор, вернее ночь. Как вы и говорили...

— Да, памятная ночь, — грустно усмехнулся зельевар, — ночь, когда подросток обвел вокруг пальца двойного шпиона, размякшего от угрызений совести.

— Это был мой звездный час. Спасибо, что позволили мне все вспомнить, — улыбнулся ему в ответ Невилл.

— Ты это заслужил.

Вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь невнятным говором немногочисленных посетителей за соседними столиками.

— Сэр, а что вы делали на кладбище? Пришли помянуть павших? — тихо спросил Невилл.

Но Снейп лишь покачал головой.

— Мертвым это не к чему. Меня интересуют живые.

Невилл невольно подумал, что наверное это свойственно всем слизеринцам, вон и на могилу профессора никто из них не приходил. Он не мог этого понять. Получалось: если человек умер — значит надо было его поскорее забыть и жить дальше? Но его раздумья прервал голос профессора, заставивший его удивленно поднять голову:

— Я знал, что найду там вас. Насколько мне известно, после смерти леди Августы вы практически безвылазно сидите в Хогвартсе, а туда мне вовсе не хотелось соваться. Так что я решил подождать возле собственного памятника, под чарами, разумеется. А потом стал невольным свидетелем вашего прочувствованного диалога с Поттером. Что ни говори, подслушивая, можно узнать массу интересных вещей.

— Ждали меня?! Но зачем я вам, сэр?

— На ингридиенты пущу, мне как раз человеческая печень позарез нужна! Не тупите, Лонгботтом, стал бы я стоять там от нечего делать и слушать сентиментальную чушь Поттера, если бы не было необходимости?

— А вам точно я был нужен? Не Гарри?

— А вы считаете, что я полный идиот и мог вас перепутать, так, что ли? Хотя... Дайте подумать, — Снейп иронически приподнял бровь и взглядом измерил Невилла с ног до головы: — Так, что мы имеем: Чистокровный волшебник, двадцать шесть лет, рост метр восемьдесят пять, вес — девяносто килограмм, не женат, Мастер Гербологии, закончил Академию с отличием, уровень магии 79, использует примерно наполовину, собирается всю жизнь вытирать носы неугомонным спиногрызам и обучать их, как пересаживать мандрагору. Я ничего не пропустил? Поздравляю. Ошибки нет, мне нужны именно вы.

— А когда это мне уровень магии измеряли? — недоуменно переспросил Невилл, слегка обалдевший от точностей сведений, которыми владел Снейп.

— При поступлении в Академию. Но эту информацию никто не разглашает. Для сравнения скажу у Дамблдора было 95, а у Волдеморта 96. Среднестатистический маг имеет где-то около 30. Так что делай выводы. Чтобы вы не особо мучились с догадками, намекну: у меня есть к вам одно небезынтересное предложение.

Но в тот день, похоже, Невилл совершенно потерял возможность делать эти самые выводы, он только растерянно смотрел на Снейпа.

— Предложение, профессор? Какое предложение?

— Руки и сердца! Мерлин, надо бы еще по примеру маглов уровень IQ проверять, а то мало ли... — как будто про себя пробормотал Снейп и раздельно, буквально чеканя слова, произнес: — Работу вам хочу предложить, Лонгботтом. Интересную работу. Так понятнее?

Работу? Она-то как раз у Невилла уже была. Ассистент у профессора Стебль. Через пару лет достойная ведьма собиралась уйти на заслуженный отдых и взвалить тяжкое бремя деканства и преподавания на саженные плечи Невилла. Нельзя сказать, что эта перспектива приводила его в восторг, но жизнь в Хогвартсе была привычной, а домой, в опустевший особняк, совершенно не тянуло. Обо всем этом он заикаясь и поведал воскресшему декану Слизерина, но тот только закатил глаза.

— Вот что я вам скажу, мистер Лонгботтом. Можно, конечно, использовать свитки Салазара Слизерина вместо салфеток, чтобы вытирать жирные губы. Они вполне справятся с этой миссией, вот только это страшное расточительство, вы не находите? Это аналогия. Не напрягайте мозги. Проще говоря: вы, с вашим потенциалом, можете достичь гораздо большего, чем должность профессора Гербологии в Хогвартсе. И я могу вам предоставить такую возможность.

— Но вы же сами преподавали много лет, сэр!

— Именно поэтому и хочу предложить тебе другую судьбу, глупый мальчишка! Чтобы ты не закапывал свой талант в землю — а, вернее, в драконий навоз в теплицах.— Снейп поднялся, глядя сверху вниз на съёжившегося Невилла, слегка смягчился и продолжил. — Так, у меня совсем нет ни времени, ни желания уговаривать вас, хотя я понимаю, что все это слишком внезапно. Не торопитесь, подумайте. Работа эта интересная, требующая много сил и знаний. Думаю, вам понравится, у вас всегда была тяга к научным изысканиям. На новом поприще вы получите такую возможность. А то вы совсем заржавели от скуки. Если хотите узнать подробности, приходите. Я оставлю вам жетон для допуска в Министерство. При входе отдайте его смотрителю, он знает, что с ним делать. У вас есть неделя. В следующую пятницу мы отбываем в Африку на отлов Тигровых лиан, постарайтесь успеть.

Снейп бросил на стол маленький серебряный квадратик и стремительно вышел из кафе, оставив Невилла в полном недоумении.

— Тигровые лианы... — пробормотал Лонгботтом и взял в руки сверкающий жетон. На серебристой поверхности было выгравировано ничем не примечательное имя Сайрус Смит. Чуть ниже виднелась монограмма из двух сплетенных букв S.

Когда маленький сгорбленный служитель повел его прочь от кабинок туалета, Невилл вздохнул с облегчением. Все таки смывать себя, пусть и при помощи магии, в унитаз ему вовсе не хотелось. Слава Мерлину — обошлось. Они довольно долго петляли по сумрачным коридорам, пока наконец его провожатый не указал на неприметную дверь в самом углу под лестницей и не прошамкал:

— Как войдете, просуньте жетон в отверстие, юноша, ну вы там сами поймете.

И не сказав больше ни слова, шаркая стоптанными ботинками, старик исчез в пыльном полумраке, оставив Лонгботтома наедине с неизвестностью. Справившись с внезапно накатившим волнением, Невилл осторожно повернул медную ручку и сделал шаг через порог.

Увы, за дверью не было решительно ничего интересного: просто тесноватая комнатка. Абсолютно пустая. Единственным украшением служила висевшая на стене картина, с изображением кипящего над очагом котла. Намек был более чем прозрачен, учитывая профессию бывшего директора Хогвартса. Действительно, присмотревшись, Невилл увидел крошечное отверстие в самой середине бурлящего варева. Подойдя вплотную к стене, Лонгботтом осторожно просунул жетон, который легко проскользнул внутрь с мелодичным звоном. Ждать долго не пришлось. В ту же секунду изображенный на полотне огонь ярко вспыхнул и Невилл оказался стоящим среди сплошного столба пламени. Подобно зеленому огню каминов, оно совсем не жглось и явно служило для похожих целей. Миг — и Невилл исчез, оставив на полу только серебристую пуговицу, оторвавшуюся от камзола.

— Ну, наконец-то! — до боли знакомый голос раздался так близко, что Невилл невольно вздрогнул и уселся прямо на пол, у него просто подкосились ноги. Путешествовать при помощи картины оказалось тем еще удовольствием. Тошнило похуже чем от аппарации, в ушах стоял шум, конечности противно дрожали, ко всему прочему он почти ослеп от яркой вспышки. Кое-как протерев немилосердно слезящиеся глаза, Невилл наконец смог рассмотреть темную фигуру за письменным столом в паре метров от себя. Комната, в которой он оказался, служила скорее всего кабинетом, о чем свидетельствовало наличие этого самого стола и книжных шкафов у стены, но рассмотреть что либо детально Лонгботтом пока не мог.

— Ползите сюда! — нетерпеливо предложил говоривший. — Сейчас все пройдет, это у вас с непривычки.

С трудом поднявшись на ноги и двигаясь практически наощупь, Невилл добрел до стола и осторожно сел на обнаруженный возле него стул. Марево медленно отступало. Через пару минут он уже вполне мог осмотреть и кабинет, в котором оказался, и его хозяина, сидящего в кресле напротив. Удостоверившись, что посетитель пришёл в себя, Снейп продолжил:

— Итак, вы все-таки пришли. Признаться, я нисколько в этом не сомневался.

— Мне стало интересно, профессор. И... здравствуйте, — вспомнив, что он так и не поздоровался, впрочем, как и Снейп, выдавил из себя Невилл.

— И вам не хворать, Лонгботтом, — усмехнулся зельевар. — Разумеется, излишнее любопытство всегда толкало вас на подвиги, но сегодня, в кои-то веки, сослужило неплохую службу. Впрочем, решать только вам. Давайте сразу перейдем к делу. В нашем отделе появилась вакансия штатного герболога-поисковика. Я думаю, вы вполне подойдете для этой работы.

— Подойду? Гербологом-поисковиком?! — Невилл не поверил собственным ушам.

— Нет, балериной! Не тупите, Лонгботтом! — мгновенно вспылил Снейп, но увидев как его гость вжал голову в плечи, смягчился. — Герболог. Человек который занимается исключительно растениями и всем, что с ними связано. А поисковик ищет эти самые растения. Это понятно? Нам нужен сотрудник, способный не только отличить Ведьмины силки от подорожника, но и готовый на определенный риск. А так же обладающий достаточной физической силой. Экспедиции за редкими и неизученными растениями в самых отдаленных уголках мира — это не просто пикники за городом, как вы понимаете. Ну и творческое мышление тоже немаловажный фактор. В идеале это должен быть молодой, энергичный, умный маг, способный найти выход из нештатной ситуации. Я знаю вас не первый год. Да и последние несколько лет не упускал вас из вида, так что пришел к выводу, что вы нам вполне подойдете, — он откинулся в кресле и криво усмехнулся, глядя на озадаченную физиономию будущего сотрудника. — Закройте рот, Лонгботтом. Я не сошел с ума и взвесил все за и против, можете мне поверить. Да, в быту вы тот еще тупица, тут ничего не поделаешь, но по части растений вы мастер, а меня интересует именно это ваше качество.

Невилл сглотнул. Снейп считает его пригодным для работы в экспедициях?! Он-то предполагал, что новая работа будет заключаться в выращивании новых видов в теплице. Возможно, более просторной, чем в Хогвартсе, но не более того. Интересно, но обыденно, что ли... И вдруг, оказывается, Снейп ожидает от него нечто совсем другое!

Вот в это он бы точно никогда не поверил, если бы сам не услышал! Перспектива, которую открывала новая должность, так щедро предложенная бывшим учителем, превосходила самые несбыточные мечты. Приключения, экспедиции. Горы, джунгли, пещеры и далекие острова... При всей своей внешней флегматичности, он тайно мечтал о чем-то подобном. Где-то очень глубоко в душе. И уж никак не мог предположить, что кто-то может разглядеть его склонность, понять его жажду повидать мир, а тем более поверить, что он может быть полезен... Магические растения во всем их многообразии всегда интересовали Лонгботтома. Да что там интересовали, это была его единственная на сегодняшний момент любовь в жизни. Но, к сожалению, в Хогвардских оранжереях невозможно было вырастить и десятой доли представителей магической флоры, оставалось довольствоваться тем, что было, да иногда приносить с черного рынка кустик-другой невероятно редких и дорогих Ползунов или Колокольчиков. А все его путешествия ограничивались вылазками в Запретный лес. И этого было так мало!

Профессор был прав, он задыхался в маленьком мире Хогвартса, но другой перспективы для себя просто не видел.

— Я готов, сэр...

Начал было Невилл, но Снейп прервал его небрежным жестом руки.

— Не торопитесь, мистер Лонгботтом. Подумайте. Должность эта интересная и оклад, о котором вы кстати не спросили, приличный. Но все же это риск. И риск немалый. У меня нет времени на подробные объяснения, со всеми нюансами вас ознакомит наш штатный сотрудник. Ступайте. Он ожидает вас в приемной. Я жду ответ завтра, в то же время.

Он углубился в лежащие на столе свитки, давая понять, что аудиенция подошла к концу. Пробормотав несколько слов на прощание, Невилл направился к двери. За ней оказалась довольно уютная приемная, больше напоминавшая небольшую гостиную с мягкими креслами, большим угловым диваном и огромным камином во всю стену. В одном из кресел и расположился белобрысый маг в зеленой мантии, рассеянно листавший Вестник Зельевара, как Невилл разобрал по яркой обложке. Услышав скрип открывшейся двери, молодой человек поднял голову и улыбнулся...

Странно, но некоторые вещи не могут поменять ни годы, ни многочисленные испытания — улыбался Драко Малфой точно так же, как делал это на протяжении всех лет обучения в Хогвартсе: язвительно и чуть высокомерно, с таким видом, как будто он делает немалое одолжение одним своим присутствием.

— Что ты здесь делаешь? — от удивления Невилл забыл об элементарной вежливости, что похоже, совсем не удивило Малфоя.

— Работаю я здесь, Лонгботтом, работаю. Знаешь, что это такое? А сейчас вот вынужден оторваться от важных дел, чтобы побыть для тебя гидом. Сомнительное, я тебе доложу, удовольствие, но разве с Шефом поспоришь?

Небрежно швырнув журнал на столик, он встал с кресла и сладко потянулся. Затем неожиданно протянул Невиллу руку:

— Добро пожаловать, лорд Лонгботтом, я рад приветствовать вас в нашем Отделе, — торжественным тоном, совсем как на светском рауте, произнес он.

Никогда нельзя было сказать издевается этот скользкий гад или говорит серьезно. Во всяком случае, Невиллу этого никогда не удавалось. Он машинально протянул руку и Драко сжал ее в удивительно крепком и теплом рукопожатии.

— Ну что ж. Давай по порядку: Шеф приказал показать тебе все в общих чертах. На подробное изучение этих подвалов уйдет не одна неделя, так что это как нибудь без меня. Я предлагаю пойти сразу в оранжереи, ведь тебя гербологом берут, так? Там все ваши тусуются, — совершенно буднично продолжил он.

— Да. А ты чем занимаешься?

Невилл решил повнимательнее присмотреться к своему новому провожатому. Малфой всегда был для него загадкой и не внушал особого доверия. Но в тоже время, в отличие от Поттера, он никогда не вступал с Драко в открытое противостояние и даже в тот памятный год в Хогвартсе сумел избежать стычек.

В основном его противником был ныне покойный Крэбб, Драко же предпочитал держаться на расстоянии, поддерживая своеобразный нейтралитет. О причинах подобного поведения Невилл узнал только на суде. После победы всему семейству Малфой было предъявлен целый ряд обвинений, но, благодаря заступничеству Поттера, Драко и Нарцисса были полностью оправданы, а Люциус отсидел в Азкабане всего год, что было в высшей степени мягким приговором, учитывая все его преступления. И, похоже, никого не удивило, когда спустя пару лет он уже блистал на довольно высоком посту в Министерстве, доказывая всем своим высокомерным видом справедливость девиза — "Малфои никогда не сдаются".

Хотя, по мнению Невилла, там следовало написать, что они никогда не тонут, это было бы более справедливо. Но чистокровное семейство едва ли согласится начертать что-либо подобное на своем гербе.

— Я же зельевар. Академию закончил. В лаборатории тружусь, — ответил Драко и повел бывшего одноклассника по длинным мрачноватым коридорам, на ходу указывая на повороты в этом лабиринте:

— Налево — отдел Предсказаний, ты там уже был с дружками, должен помнить. Зал, кстати, все-таки восстановили, почти полностью. Но ты все же старику Аугуру постарайся на глаза не показываться — испепелит. Направо лаборатории, архив, чуть дальше — библиотека. Так, вот сюда лучше сам не ходи — он указал на огромную дубовую дверь со множеством замков, — там таких зверюшек содержат, что Хагридов Пушок комнатной собачкой покажется. А оранжереи у нас на самом верху. На крыше. Там и твой кабинет будет.

Они поднялись по бесконечной веренице ступенек и вышли на открытое пространство. От яркого солнца после темного коридора Невилл на мгновение ослеп, уже второй раз за сегодняшний день, а потом замер с открытым ртом. Всю огромную поверхность крыши Министерства Магии занимали теплицы и оранжереи. Надежно укрытые радужным куполом охранных чар, они должны были оставаться невидимыми для всех. Невилл был почему-то совершенно уверен, что большинство чиновников, снующих в этом муравейнике, понятия не имели о том, что находится над самой их головой.

— Что, язык проглотил? — насмешливо поинтересовался Малфой. — Впечатляет, правда? Но тебе вряд ли придется особенно часто здесь копаться. Снейп тебя в сыскари прочит? Я сперва удивился, когда узнал, но он в таких вещах не ошибается. Пошли, коллегам тебя представлю.

— Профессор дал мне время подумать до завтра, — сам не зная зачем предупредил Лонгботтом. Решение о том, что надо соглашаться, он принял еще в магловском кафе.

— А о чем тут думать? — фыркнул Малфой и, не оборачиваясь, пошел к ближайшей теплице. — От предложений шефа Невыразимцев еще никто не отказывался.

* * *

Переполненный впечатлениями Невилл с радостью согласился на предложение Драко выпить по чашечке кофе у него в кабинете. От долгого блуждания по бесконечным теплицам у него гудели ноги, а от обилия информации чуть кружилась голова. Это был, пожалуй, самый удивительный день в его жизни.

На крышу Министерства явно были наложены чары расширения пространства, ну не могло бы там без этого поместиться такое количество теплиц. Невилл насчитал пятнадцать оранжерей, до отказа наполненных немыслимыми сокровищами Магической флоры. Особенно его поразил совсем небольшой парник, главным украшением которого были нежные голубенькие цветочки. Альената. По вполне понятным причинам входить туда без защитных костюмов из драконьей кожи было категорически запрещено. Зачем кому-то пришло в голову выращивать этих убийц в таком количестве, Невилл не стал даже спрашивать. Здесь было еще так много всего. Большинство растений он видел только в каталогах, а некоторые, по мнению маститых ученых, и вовсе давно исчезли, что не мешало им пышно произрастать в оранжереях Невыразимцев.

Так что, оказавшись наконец в личных апартаментах Драко, Невилл с наслаждением вытянул ноги и даже чуть прикрыл глаза.

— Ну как тебе? — Малфой с удобством расположился в кресле напротив и потянулся к подносу с кофейником и чашечками, подготовленными предусмотрительными домовиками. Его кабинет больше всего напоминал легкомысленный будуар в бело-голубых тонах и только огромный письменный стол, заваленный свитками, несколько не вписывался в общий дизайн. Но сам хозяин, как ни странно, смотрелся здесь очень органично.

— Ты был прав, от такого не отказываются, — признал очевидное Лонгботтом. У него буквально чесались руки немедленно приступить к своим обязанностям. Но он понимал, что для начала нужно было уволиться из Хогвартса. Оформить кучу бумаг в Министерстве. Да и в том, что его буквально оплетут обетами о неразглашении, он не сомневался.

К тому же ему предстоял не самый приятный разговор с начальницей, профессором Стебль, да и директриса вряд ли придет в восторг от его увольнения. Но все эти неприятности искупались радужной перспективой, открывавшейся перед ним. И Драко вполне разделял эту точку зрения.

— И не говори, приятель. Когда декан мне предложил должность штатного зельевара в своей лаборатории, я был готов его расцеловать. Хотя он вряд ли бы оценил мой порыв. Так что я благоразумно воздержался.

— А ты давно знал? — Малфой затронул тему, которая не давала Невиллу покоя все время, пока они бродили по теплицам и коридорам. Даже Эфферус с Диоскореей не смогли полностью отвлечь его от размышлений. Неужели слизеринцы все это время знали?

— О чем именно? О том что профессор жив? — догадался Малфой. — Не очень. В тот день, когда он мне предложил работу, и узнал. Впрочем, как и ты. Почти два года назад. А что?

— Да нет, ничего. Я просто подумал...

— Подумал, что мы все скопом таили эту страшную тайну? — закончил за него Драко. — Нет, Лонгботтом. Практически все мои однокашники продолжают оплакивать почившего с миром декана. Да и в Министерстве мало кому известно, кто возглавляет отдел Тайн. Имя директора всегда — мистер Смит. А те, кто в курсе, кто скрывается под этим именем, скорее откусят себе язык, чем проболтаются.

— Оплакивают, говоришь? Что-то я не заметил особенно много плакальщиков на его могиле в годовщину смерти, — не утерпев, язвительно вставил Невилл. — Хоть бы кто-то пришел. Хотя вам же на мертвых плевать, правда? От них нет пользы. Надо думать о живых.

Вместо того чтобы хотя бы немного смутиться от вполне справедливого упрека, Малфой странно посмотрел на Невилла и вдруг искренне расхохотался.

— Так это ты туда цветы таскаешь, да? Поттера я раз видел, но от тебя не ожидал, честное слово.

— А что тебя удивляет?! — взвился Лонгботтом, — Да, я был благодарен профессору за все, что он для нас сделал! И букет цветов — просто дань его памяти. Давай, давай, смейся! Гриффиндорцы же сентиментальны, сто очков вперед Хаффлпаффу дадут! — обиженно закончил он.

— Да я не о том, — вытирая выступившие слезы, отмахнулся Малфой, — по части розовых соплей наши девчонки вне конкуренции, можешь мне поверить. Да и парни недалеко ушли.

Невилл недоверчиво покачал головой, что-то слабо верилось. Особой чувствительности в холодных слизеринцах он никогда не замечал.

— Не веришь? — Малфой перестал зубоскалить и уже серьезно продолжил: — Посуди сам, зачем слизеринцам таскать букеты на так называемую могилу Снейпа? Ведь его там нет, это всем известно. Так к чему устраивать паломничество к простому булыжнику, не имеющему к декану никакого отношения?

Невилл никогда не рассматривал место памяти Снейпа в подобном ключе, так что рассуждения Драко застали его врасплох, но и заставили задуматься. А ведь и в самом деле, о том, что гроб, захороненный на аллее Героев, был пуст, было известно всем.

— Но он же сгорел, как было объявлено. Тела не нашли, — растерянно произнес он. — Надо же было где-то памятник поставить.

— Вот именно. Сгорел. В Воющей хижине. Значит, его прах должен был остаться именно там. Напомни мне, что сейчас на месте этой знаменитой постройки?

— Ничего, — нахмурился Невилл, он не понимал, к чему собственно клонит Малфой, — там пустырь. Трава растет.

— А какая трава? — очень терпеливым тоном, как будто беседовал с умственно отсталым, переспросил Драко.

— Ну, весной незабудки цветут, целая поляна, летом полынь и асфодель... — он запнулся и ошарашенно уставился на Малфоя.

— Вот именно, Лонгботтом. Полынь означает горечь утраты, к тому же именно ею всегда пахла мантия профессора; асфодель — цветок памяти и смерти; незабудки и так понятно. Правда, ты еще забыл добавить, что в мае там цветут красные, как кровь, маки. Я ответил на твой вопрос? Мы не выпячиваем свое горе, но чтим память дорогих людей. Маки, кстати, я посеял, — самодовольно закончил он.

Это открытие заставило Невилла совсем по-другому посмотреть на задаваку-Малфоя. Вот так, без лишнего пафоса, почтить память декана! Полынь и асфодель действительно куда больше подходили ему, чем букет лилий на стандартной гробнице.

Он прикрыл глаза, представляя то памятное место. От Воющей хижины практически ничего не осталось: обугленные камни разрушенных стен и фундамента забрали при капитальном ремонте Хогвартса после битвы. Лишь на самой середине лежал поросший вьюнком валун, оставшийся от крыльца. Он был почти черный от копоти. Но вот что странно — многочисленные дожди не смогли смыть с него сажу, и спустя семь лет он оставался все таким же черным и мрачным. Как оказалось, это и было надгробие профессора Снейпа. Единственный памятник, который признавали слизеринцы...

— Ладно, хватит о грустном! — прервал затянувшееся молчание Малфой, и Невилл вздрогнул, как будто очнувшись ото сна. — Не время лить слезы, дорогой коллега. К тому же мы-то с вами знаем, что наш Змей благополучно уполз, ведь так? Он жив, здоров и будет издеваться над нами еще не один десяток лет, можете мне поверить. Так что лучше не затягивать и выполнять его распоряжения. Вставайте, лорд, нас ждут великие дела!

От влажного воздуха рубашка все время липла к телу, а с лица пот падал на траву крупными каплями. Не спасали никакие охлаждающие чары, которые в самом начале Невилл безуспешно пытался применить, их хватало всего на несколько минут, а затем они рассеивались.

— Здесь очень сильное магическое поле. Постарайтесь без особой необходимости не колдовать. — Снейп, а именно он был руководителем поисковой группы, первой в жизни Невилла, шел впереди отряда, мощными ударами длинного мачете срубая заросли у себя на пути.

Аппарировав с заднего двора Министерства, они оказались прямо посреди непроходимых джунглей. После ветреного, прохладного Лондона влажная жара тропиков обескураживала, в первые несколько минут Лонгботтом, да скорее всего и не он один, никак не мог прийти в себя.

Но это, похоже, мало интересовало начальника экспедиции. Дав им всего пять минут на адаптацию, он стремительно углубился в чащу и пришлось сразу взять довольно быстрый темп, чтобы просто не отстать от него.

Идти было тяжело. Ноги почти по колено проваливались в топкую жижу, невыносимый гнус впивался в открытые участки кожи, а глаза слезились от едкого пота. Жара, влажность. Наверное именно так выглядел персональный ад Лонгботтома, но он изо всех сил старался не отставать от высокой тощей фигуры, двигавшейся впереди.

Бывший декан Слизерина не переставал удивлять. Хотя после его неожиданного воскрешения Невилл думал, что удивить его больше нечем. Несмотря на уже не юношеский возраст, Снейп умудрялся не только загадочным образом ориентироваться в непроходимых зарослях и прорубать дорогу для остальных членов группы, но и тащить на плечах довольно увесистый рюкзак с оборудованием. Его волосы, как и у остальных, были мокрыми от испарений, рубашка потемнела от пота, но он был бодр и деятелен и, казалось, вовсе не знал усталости.

— Впереди небольшая лужа, обходить не имеет смысла, так что пойдем вброд. Не отставайте, держитесь вместе. Поклажу поднимите повыше, лучше всего нести на голове. Майер, давайте ваш мешок сюда! — спустя примерно полтора часа изнуряющего марш-броска тоном, не терпящим возражений, приказал Снейп.

Лужа на поверку оказалась настоящим болотом, с желтой, мерзко пахнущей водой и вязким илом на дне. Она достигала высокому Невиллу до пояса, а в некоторых местах почти касалась плеч, но вот Мак Майеру, низенькому специалисту-энтомологу, приходилось нырять с головой, а кое где и плыть, именно по этой причине Снейп предусмотрительно забрал у него всю поклажу, а вовсе не из человеколюбия, как вначале вообразил неисправимый гриффиндорец.

— Ни хрена себе — лужица! Дракла лысого мне в штаны! Неужели нельзя было отлевитировать нас на тот берег? — проворчал Оливер Вуд, в очередной раз хлебнув мутной жижи. Он тоже был явно не в восторге от маршрута, но, в отличие от Невилла, это был точно не первый его поход, из себя он вышел, только оказавшись в воде. До этого же держался вполне хладнокровно и даже успевал улыбаться пыхтящему рядом с ним гербологу.

Поисковая группа состояла из восьми человек. К удивлению Невилла, почти половина из новообретенных коллег была ему знакома: кроме самого Снейпа на поиски лиан отправились Драко Малфой и Оливер Вуд. Присутствие Драко было вполне ожидаемо, а вот Оливер оказался приятным сюрпризом. Во время короткой подготовки к походу Вуд успел объяснить Невиллу, что его прикрепили к группе от аврората, как телохранителя и боевика. Впрочем, едва ли в этом была необходимость. Глядя, как мастерски бывший директор владеет мачете, Лонгботтом дал бы ему сто к одному в случае единоборства с этим самым телохранителем. Но порядок есть порядок. Теперь Оливер шел последним и должен был следить за окружающими зарослями.

— А ты оказывается неженка, Вуд, вот уж не ожидал от бравого аврора такой тонкой душевной организации, — фыркнул Драко, в очередной раз погрузившись по самые уши в болото. Сам он проявлял чудеса стойкости и немногим уступал самому Снейпу в выносливости. Чем немало удивил Невилла, уж такого он никак не мог ожидать от вечного капризного белоручки.

— Заткнись, Малфой, привык нырять в дерьмо, так ныряй, кто тебе не дает? — огрызнулся Вуд, впрочем оба старались говорить потише, чтобы не привлечь внимания начальника экспедиции. — Мы маги или нет, я не понимаю? Зачем было лезть сюда, если можно было перелететь эту трясину, может мне кто-нибудь ответить?

— Я могу, — голос Снейпа прозвучал неожиданно, он шел впереди на довольно большом расстоянии и, казалось, вовсе не прислушивался к перепалке бывших учеников. — Магическое поле этого места нестабильно, мистер Вуд, неизвестно, как сработает самое простое заклятие. Левитация может обернутся Бомбардой или еще чем покруче. Так бывает во многих местах где растут редчайшие магические растения. Даже метла здесь небезопасна. Поэтому умерьте ваш пыл и выполняйте свои обязанности. Вам все понятно?

— Вопросов больше нет, простите, сэр! — выпалил Оливер. Он похоже несколько опасался главу Невыразимцев и бывшего директора в одном лице. Впрочем, в этом его Невилл никак не мог упрекнуть, он сам изо всех сил старался не нарываться.

— Так-то лучше, — не поворачивая головы спокойно ответил Снейп и предупредил: — Прямо по курсу водоросли. Будьте поосторожнее, мы почти вышли.

В самом деле, впереди уже виднелся берег, поросший буйной тропической растительностью.

Когда последний участник экспедиции наконец выполз из бурой воды, Невилл с облегчением выдохнул. Ему все время чудилось, что вот-вот нечто схватит его за ногу и уволочет куда-нибудь на дно. Так что, оказавшись на твердой земле, он вытер лицо и огляделся. Похоже, его опасений никто не разделял: Оливер повалился на самой кромке воды, Драко уселся с ним рядом, а Снейп с Мак Майером чуть углубились в чащу и стали изучать стволы деревьев. Остальные же невыразимцы, по примеру Драко, свалились на мокрую траву, кто где стоял.

— Так, всем внимание! С этой минуты соблюдаем предельную осторожность, лианы здесь, — вернувшись к распластавшимся на траве коллегам, предупредил Снейп и сел, опершись спиной на ствол дерева.

— Полчаса привал — и за дело. Малфой, следите за обстановкой, — пробормотал он и прикрыл глаза, мгновенно погружаясь в сон. Все притихли, а Невилл, чтобы отвлечься от окружающей одуряющей жары, стал припоминать во всех подробностях все, что он знал о цели их экспедиции.

Тигровые лианы были одним из самых опасных представителей магической флоры. Гибкие подвижные плети обвивали стволы деревьев и казались обычными растениями, разве что их способность с молниеносной быстротой уползать от малейшей опасности отличала их от обычных вьюнков. Но это было их, пожалуй, единственное отличие от немагических сородичей. В обычное время. То есть почти на протяжении всего года. Но, когда наступал период созревания...

Необходимость в размножении превращала невинные на вид ростки в настоящих монстров. Дело в том, что для семян этого вида растений была необходима живая плоть. Именно внутри живого организма они могли прорасти и дать жизнь новому поколению лиан. Для этой цели они отлавливали крупных животных, в основном больших обезьян, и засаживали им под кожу, в пищевод, в уши, словом куда получится, семя. После этого животное гибло в страшных муках. Человек тоже вполне подходил для этих целей. Растениям же, в общем-то, все равно, умеет их удобрение мыслить или нет. Так что найти эти милые цветочки и не попасть при этом в их объятья было главной задачей экспедиции.

Семя Тигровых лиан, а вернее сказать — боб, ценилось на вес золота. Да что там золота, раза в два дороже. Главный ингредиент для зелий, способных буквально вернуть человека с того света. Они моментально восстанавливали внутренние органы, даже после прямого попадания такого заклятия, как Бомбарда. А в последнее время лаборатория Невыразимцев трудилась над таинственным зельем, способным, по словам Малфоя, произвести настоящую революцию в колдомедицине. Именно поэтому в экспедицию отправился сам глава Отдела Тайн Северус Снейп.

Или Сайрус Смит, как его знало подавляющее большинство министерских чиновников.

— Малфой, Майер — за мной, остальные разделитесь на две группы: одна направо, другая налево. Лонгботтом и Вуд — оставайтесь здесь, разбейте лагерь, — резко поднявшись на ноги, приказал Снейп, спустя установленные им же самим полчаса. — И постарайтесь держаться вместе и не покидать открытого пространства, это в ваших интересах.

— Да, сэр, — почти хором выпалили бывшие гриффиндорцы и переглянулись. То, что их оставили здесь, было вполне прогнозируемо: никто не пихает новичков в самое пекло, но все же Невиллу было немного обидно. Ведь обещал же Снейп настоящую экспедицию, и вот так бросил на самом интересном месте.

Вздохнув, он просидел еще пару минут, привалившись спиной к дереву в блаженной полудреме. Чтобы открыть глаза, понадобилось напрячься: а Оливер, похоже, в отличие от него, не терял времени даром, он уже с немалой сноровкой успел поставить палатку, а теперь, стоя на коленях, безуспешно пытался зажечь костер из собранных на берегу веток. Но, похоже, они были слишком сырыми, вспыхивали от заклятья Вуда — и тут же гасли с тихим шипением.

— Мерлин, Адское пламя тут разводить, что ли?! Вот же занесла нелегкая! — тихо выругался Вуд, когда очередная попытка потерпела неудачу.

— Прости, я сейчас помогу, — Лонгботтом испытал укол совести за собственную лень и попытался подняться.

— Да отдохни еще, Нев, я же знаю, как это в первый раз! — махнул на него рукой Оливер и улыбнулся, — Везунчик, ничего не скажешь — первая вылазка и сразу в такой ад. И сам Змей во главе.

Невилл уже не раз слышал, как Снейпа называют Змеем. Было это связано с его Слизеринским прошлым или с укусом Нагайны — он не знал, да и сейчас не было времени уточнять. Посидев еще минуту, он размял ноги и поднялся:

— Давай чуть глубже пройдем, там должны быть дрова посуше, — предложил он и направился к ближайшим зарослям.

— А тут никто без нас лазить не будет? — глянув вверх на стайку любопытных мартышек, собравшихся на ближайшем дереве, засомневался Вуд.

— Мы недалеко. Сейчас вернемся. Или оставайся, посторожи, я сам, — пожал плечами Невилл.

— Ну уж нет. Все закрою и пойдем. Не залезут,— решительно провозгласил аврор. — Не хватало тебя потом в этих кустах искать. Шеф сказал держаться друг друга.

Это было вполне разумно. Надёжно зафиксировав вход в палатку веревкой, они углубились в джунгли. Сначала деревья росли на достаточно большом расстоянии друг от друга и идти было легко, но чуть дальше заросли пошли сплошной стеной. Отмерших веток здесь было предостаточно, но все они были настолько пропитаны влагой, что мало отличались от ветвей, найденных в непосредственной близости от лагеря. Проблуждав еще какое-то время, они вышли на небольшую прогалину и наконец обнаружили лежащий на земле ствол, более-менее сухой на вид.

Внимание Невилла привлекло дерево, стоявшее чуть слева от него. Подойдя к нему поближе, он провел ладонью по гладкой коре.

— Ты давай это... поосторожнее, Олли. Постарайся ничего не задевать без крайней необходимости, — сдавленным шепотом попросил Невилл, внимательно изучая следы на коре.

Его сердце замерло, затем рвануло в галоп: судя по всему, лианы совсем недавно были здесь. Темные свежие бороздки на гладкой коре ясно говорили об этом.

— Да как тут не задевать?! — тоже в полголоса отозвался Вуд, — Тут же не протиснешься, честное слово! Ты давай, ищи сучья посуше, а я посмотрю за теми кустами, как бы какая дрянь там не засела. Не нравится мне все это.

Он легким, практически неслышным шагом направился к зарослям глицинии. Невилл, слишком увлеченный захватившим его с головой охотничьим азартом, на секунду отвлёкся. И очень напрасно, как оказалось.

Громкий хруст надломленной ветки и сдавленный стон заставили его прервать свое увлекательное занятие и устремиться в сторону, откуда послышались подозрительные звуки. Отведя в сторону пышные ветки лимонника, он замер, потрясенный.

Огромный ствол платана, росшего прямо перед ним, оказался полностью оплетен мощной, примерно в руку толщиной, лианой. Она была кирпично-коричневого цвета и практически полностью сливалась со стволом приютившего ее дерева. Лишь темно-красные полоски, из-за которых это хищное растение и получило свое название, выделяли его на фоне коры. Но вовсе не желанная находка заставила Невилла остановиться как вкопанному. Если бы. На дереве, плотно прижатый подвижной лианой к стволу, висел Оливер и изо всех сил извивался, стараясь выпутаться из железных объятий. Его рот был буквально зажат одной из плетей и несчастный не мог ни звука издать.

— Стой! Не двигайся! Или она задушит тебя, — еле слышно прошептал Лонгботтом и постарался как можно незаметнее подойти к дереву.

К счастью, Вуд все же услышал его, так как перестал трепыхаться, как пойманная в паутину бабочка и замер, с ужасом глядя куда-то вверх. Невилл тоже поднял глаза и похолодел: прямо на Оливера медленно опускался тонкий отросток, оснащенный на конце ярко оранжевым цветком.

Плодоножка! Лиана явно намеревалась отложить свое семя прямо на глазах у замершего от ужаса герболога. Плети, сдавливавшие рот Оливера, медленно опустились вниз и страшный цветок замер на уровне его лица, как будто решал, куда именно отложить свое сокровище. Вуд, похоже, осознал всю опасность положения, он плотно сомкнул губы и постарался как можно дальше убрать голову, насколько это было возможно. Лиана же завораживающе медленно стала приближаться. Коснувшись кожи лица, жуткое растение стало методично шарить по нему, явно разыскивая подходящее отверстие для семечка.

Положение было воистину ужасным. Если бы Невилл попытался обездвижить растение или испепелить его, это неминуемо привело бы к гибели аврора. Плети, плотно сжимавшие его тело, при малейшей опасности просто раздавили бы его, так что этот способ Лонгботтом отмел сразу.

Оставалось только одно. Риск велик, но другого выхода просто не было.

— Оливер, открой рот! Ну же! — громким шепотом приказал Невилл.

Вуд посмотрел на него, как на буйнопомешанного, и энергично замотал головой.

— Открой рот и попытайся поймать семечко зубами! Ты хочешь, что бы она прямо в ухо тебе его засунула?! Или в глаз? Давай, ты сможешь!

К чести бравого аврора — он не стал долго раздумывать, скорее всего именно перспектива заполучить твердое, как камень, семя вместо глазного яблока, существенно ускорила его мыслительные процессы. Вуд затрясся, резко выдохнул, как перед прыжком в воду, и широко открыл рот.

Далее все произошло с молниеносной быстротой: обнаружив желанное отверстие, цветок моментально разжал лепестки и приник к губам аврора в смертельном поцелуе.

Невилл обмер, молясь всем богам, чтобы Вуд успел схватить боб зубами. Если семя попадет ему в гортань, Оливер вполне может задохнутся. Сейчас или никогда. Момент был самым подходящим для решительных действий: слишком увлеченное продлением жизни, растение было наиболее уязвимо. Выхватив палочку, Лонгботтом резко поднял ее вверх и выкрикнул:

— Инсендио!

Очень вовремя. Лиана застыла, но не рассыпалась в прах, и не просто завяла, как он ожидал, а окаменела. Цветок отделился от лица Вуда и безжизненно свесился, роняя на землю яркие, как кожура апельсина, лепестки. Всмотревшись в лицо бывшего однокашника, Лонгботтом с облегчением выдохнул — в зубах бывший капитан команды квиддича крепко сжимал черное, матово поблескивающее семечко, приблизительно с крупную сливу величиной.

— Держись! Я сейчас! — заорал Невилл и, подпрыгнув, подергал мертвую лиану за нижний отросток. Увы. Он был тверд, как железо, и даже после смерти не желал выпускать жертву из жадных объятий. Уже подняв палочку, чтобы предпринять еще одну попытку распылить эту магическую заразу, Лонгботтом вдруг в красках представил, как Вуд падает на землю и от удара глотает зажатое в зубах семечко. Нет, так рисковать точно было нельзя.

— А ты выплюнуть его не можешь? — Невилл с надеждой посмотрел на Вуда, но тот только замотал головой: семечко слишком глубоко вошло в его рот и челюсть заклинило. К тому же сок Тигровой лианы был сильно вяжущим, и у Оливера занемел язык и губы.

— Потерпи. Я сейчас! — умоляюще прошептал Невилл, больше обращаясь к себе, чем к застывшему приятелю и стал прикидывать, как ему половчее забраться на дерево.

Зацепиться на абсолютно гладком стволе было не за что. Оставалось только надеяться на прочность плетей почившего растения. Изловчившись, Невилл подпрыгнул еще раз и повис на нижних отростках лианы, изо всех сил стараясь обхватить гладкий ствол ногами. Увы, дерево было слишком толстым и этот маневр не удался. Осторожно подтягиваясь на руках, герболог все же смог продвинуться вверх. Медленно, сантиметр за сантиметром он полз по скользкой конструкции, обливаясь холодным потом: в любой момент стебли грозили рассыпаться. Но до цели оставалось совсем немного. Чуть выше ползти стало легче, теперь можно было упираться ногами не в гладкий ствол, а ступать по переплетению стеблей. Но когда Лонгботтом был уже в паре сантиметров от головы Вуда и почти протянул руку, чтобы вытащить злосчастный плод изо рта аврора, раздался резкий треск и его ноги потеряли точку опоры. Он практически рухнул, от падения его спасла верхняя ветвь лианы, в которую он вцепился мертвой хваткой.

Раскачиваясь как орангутанг, Невилл повис на руках рядом с застонавшим от переизбытка чувств Вудом.

— Мерлиновы подштанники! — выругался герболог, стараясь не делать резких движений. Скользкий стебель, на котором он висел, к счастью, еще удерживал его вес, но отпустить одну руку он никак не мог, слишком велика была опасность падения. Решение, пришедшее ему в голову было идиотским, он сам это прекрасно понимал, но ничего другого на ум не приходило.

— Оливер, сейчас я схвачу его зубами и постараюсь вытащить, хорошо? Ты помогай, насколько сможешь.

Вуд кивнул и постарался приблизить голову к раскачивающемуся прямо перед ним Лонгботтому. Спустя несколько томительных минут Невиллу наконец удалось остановиться и парни слились в таком желанном для них обоих поцелуе.

Проклятое семечко никак не хотело покидать рот Вуда. Оно было невыносимо горьким на вкус, колючим и явно живым. Во всяком случае, у Невилла было стойкое ощущение, что он старается взять в зубы как минимум тарантула, если не что-то похуже. Наконец ему удалось вцепиться в острый край и медленно потянуть семечко на себя. Вуд явно старался ему помочь, но его распухший, онемевший язык плохо слушался. В момент, когда треклятый шипастый боб, наконец тронулся с места и начал покидать уже обжитую ротовую полость Вуда, снизу раздался чуть хрипловатый голос:

— Молодые люди, могу я поинтересоваться, чем это вы там занимаетесь?

Ответом бывшему директору Хогвартса было утробное мычание бывших учеников. Не дождавшись вразумительного ответа, он легко взмыл верх, в мгновение ока оказавшись на расстоянии вытянутой руки от слившихся в страстном поцелуе парней.

— Хешсссс — яростно прошипел Снейп, как только ему удалось рассмотреть чем именно заняты его починенные, а дальше перешел на такой отборный мат, что у непривычного к подобным выражениям Невилла запылали уши.

Впрочем, продолжая поливать парней отборной бранью, глава Невыразимцев не терял времени даром. Схватив Лонгботтома за шиворот, он резко дернул его на себя, одновременно выхватывая длинными, стальными пальцами проклятое семя изо рта Вуда. Затем резко пнул ногой мертвую плеть лианы. Растение, не перенеся столь пренебрежительного отношения, рассыпалось на несколько кусков и Оливер с криком повалился на влажную землю. За ним последовал и Невилл: добрый учитель не стал утруждать себя спуском со столь тяжелой ношей, а просто швырнул герболога вниз, нимало не заботясь о мягкости посадки последнего.

Сам же спокойно опустился рядом с постанывающими учениками и бережно упаковал семечко в извлеченную из поясной сумки стеклянную банку.

— Бестолочи! В лагерь, живо! — приказал он оглушенным падением подчиненным, и, не ожидая их реакции, направился к палатке. Но, отойдя на пару шагов вдруг обернулся и, криво усмехнувшись, присовокупил:

— С первым трофеем, мистер Лонгботтом. Я не сомневался в ваших способностях.

Глядя вслед исчезнувшему в буйных зарослях профессору, Невилл улыбался как полный кретин. Он прекрасно понимал, что впереди их ждет яростный разнос, но разве это важно? Он добыл свой трофей и оправдал ожидания самого Снейпа!

Правда, не совсем ясно, чего именно ожидал от своего ученика строгий профессор, но не все ли равно?

Его первая экспедиция точно удалась!