Неупокоенные (гет)

Я оглядываю себя в зеркало, возмущаясь под нос. Имею я право? Эта мантия несколько более парадная, чем те, что я обычно надеваю на работу. Червячок рациональности противно скрипит и ругает за импульсивную покупку. Но я настойчиво запихиваю совестливость поглубже. Сегодня я желаю быть красивой, даже если этой мантии суждено сгинуть в недрах гардероба с одинаковыми серо-коричневыми рядами одежды.

— Выглядите великолепно, мисс Грейнджер, всегда бы так, — ехидничает зеркало.

— Сейчас разобью, — обещаю.

Зеркало замолкает, а мой взгляд падает на часы. Мерлин разбери. Времени на препирательства с собственным отражением больше не остается, и я хватаю кожаный портфель и вылетаю из квартиры. Пожалуй, моей скорости позавидовали бы все производители спортивных метел.

Я без особого труда разделываюсь с формальностями вроде знакомств с моими временными коллегами. Некоторых я знаю, поскольку те были еще моими преподавателями. Они одобрительно жмут руку и желают терпения.

Молодой человек лет тридцати с нелепой бабочкой, явно неподходящей ко всему его облику, как-то слишком старательно улыбается мне. Боюсь, ответная улыбка выходит не слишком добродушной. Остальные лишь вежливым кивком признают мое присутствие.

Нужную аудиторию нахожу быстро. Благо, за три года учебы здесь я достаточно неплохо изучила корпус, предназначенный для освоения магических специальностей.

Студентов у меня — 20 человек. И все выглядят достаточно собранными и внимательными. И что, ни одного балагура? После краткого знакомства со всеми я начинаю:

— Среди присутствующих есть те, кто не учился в Хогвартсе? — Ни одной поднятой руки.

— Отлично, тогда, полагаю, все знают, что из себя представляют призраки волшебников, обитающие там?

В воздух взлетает одна рука. Так вот как я выглядела во времена учебы в Хогвартсе, усмехаюсь про себя.

— Да, мистер…

— Морган, профессор, — напоминает. — Призраки — это своего рода «отпечаток» волшебников, которые решили не идти дальше после своей смерти. Мерлин знает, какое оно «дальше», конечно. Может, лучше и здесь.

Несколько человек почти бесшумно прыскают, я тоже позволяю себе улыбку.

— Верно, мистер Морган. Почти безголовый Ник как-то сказал моему другу, — по аудитории проносится одобрительный гул, — что только волшебники могут оставлять такой «отпечаток». Но это не совсем так. Фактически, существование нашего департамента в Отделе тайн доказывает обратное: стать призраками могут и магглы. Скажу по секрету, — понижаю голос, студенты доверительно подаются вперед, — работы у нас — хоть отбавляй. И не только бумажной. Хотя избавь нас от необходимости составлять отчеты, и в освободившееся время вполне можно чиркнуть пару приключенческих романов.

— Единой классификации как таковой, — продолжаю уже обычным своим тоном, — не существует. По сути, призрак он и в Хогвартсе, и в каком-нибудь Глостершире призрак. Однако, в том числе исходя из собственного опыта, я могу назвать отличия. Призраки, с которыми мы знакомы в том же Хогвартсе…

— Прозрачны, профессор? — слышу робкие смешки и замечаю, как у шутника чуть щеки не раздуваются от произведенного эффекта.

— Вы поразительно наблюдательны, — кажется, тренировка в подражании покойному профессору Снейпу дает свои плоды: студент тушуется.

— Как я уже сказала: призраки в Хогвартсе имеют достаточно четкие очертания, мы их прекрасно видим. Если верить Кровавому Барону, который пару веков назад имел неосторожность попытаться уйти как можно дальше от опостылевших ему земель замка и столкнулся с группой магглов, изрядно испугавшихся, то можно сделать вывод: магглы явно заметят, если какой-нибудь волшебник решит побродить где-нибудь в лесах вопреки своей смерти. Помимо этого, они никаким образом не могут взаимодействовать с физическими объектами нашего мира. Также, что, пожалуй, самое приятное, они не стараются нас, живых, убить.

Я оглядываю аудиторию притихших студентов, в их глазах сосредоточенность и, я бы даже сказала, интерес. Ох, как бы не возгордиться.

— Что касается остальных случаев. Чаще всего магглы становятся призраками вследствие насильственной смерти. Опять же, не всегда, но преимущественно.

Несколько рук взлетают в воздух. Я киваю в сторону миниатюрной рыжей волшебницы в очках, та буквально подпрыгивает на месте от нетерпения.

— Но, профессор, каждую минуту в мире происходят десятки, если не сотни и тысячи, убийств. Не все же жертвы продолжают посмертное существование здесь.

— Вы правы. И однозначного ответа, почему так происходит, нет. К сожалению, то, чем мы занимаемся, не может быть исследовано в полной мере. Очень много вопросов, над которыми мы можем размышлять и довольствоваться лишь догадками и замеченными закономерностями. Чаще всего на появление призрака влияют стечение некоторых факторов: какая-нибудь особо леденящая душу предыстория и сам характер умершего. У злого, завистливого и мстительного человека по данным некоторых наблюдений и исследований есть бо́льший шанс не пойти дальше. Также за время работы нашего отдела было замечено очень много случаев с детьми-призраками.

Один из студентов поднимает руку, кивком приглашаю его говорить.

— Большинство случаев с призраками происходят в старых особняках и замках?

— Хороший вопрос. На самом деле это заблуждение. У нас бывает много заданий и в современных маггловских высотках, например. Просто так случилось, что вопросом изгнания неупокоенных наше министерство озаботилось всего лишь около семидесяти лет назад. И несмотря на наработки наших китайских коллег, преуспевших в данном вопросе больше всех, работа велась не то чтобы очень добросовестно вплоть до реструктуризации Отдела тайн и переноса туда нашего департамента из Отдела магических популяций семь лет назад. Тогда наш босс, мистер Ливингстон, взял бразды правления в свои руки и повысил результативность до крайне высокого уровня. Сейчас в Великобритании все еще много старых домов с не самой простой историей и, соответственно, кишащими там призраками, поэтому мы постепенно находим такие дома и избавляем магглов от нежелательного соседства.

Еще несколько рук в воздухе. Да вы в ударе, мисс Грейнджер. Ой, то есть профессор Грейнджер.

— Каким образом Министерство вообще узнает о таких домах?

— Мы распространяем листовки по всем уголкам Великобритании, чтобы они находились в общественных местах вроде пабов. Листовки заколдованы таким образом, что их замечают только те, кто, по их же собственному мнению, столкнулся с некой сверхъестественной активностью. Немного доверительных чар — и они обращаются по указанному телефону, который соединен с нашим отделом. Правда, часто вызовы оказываются ложными. Например, пару месяцев назад одна семейная пара приняла скрип проржавевших труб за призраков. И мы постоянно совершенствуем систему, позволяющую нам отследить проявления активности духов.

— Всегда ли призраки связаны именно с домом?

— Чаще всего, но не всегда. Иногда они, как жвачка Друбблс, могут приклеиться к семье и питаться их страхами и отрицательными эмоциями. Чем мрачнее — тем лучше для призрака и хуже последствия для людей. Иногда призраки привязаны к материальным вещам. Куклы, шкатулки, зеркала…

В таком темпе проходит все отведенное нам время лекции. Студенты даже несколько разочарованно реагируют на звонок.

— Как все прошло? — поворачиваю голову на звук. В дверях я замечаю буквально только голову того паренька с нелепой бабочкой.

— Боялась, что будет хуже… э-э… — пытаюсь вспомнить, как его зовут, но безуспешно.

— Эрик, — догадывается он о причине моего замешательства.

— Точно, спасибо, а… где все остальное? — руками описываю то пространство, где должно находиться тело Эрика.

— Проходили со вторым курсом специальные дезиллюминационные чары. Студент был так старателен, что я теперь сам себя не могу расколдовать, — Эрик неловко смеется. — Может, выпьем кофе в кафе тут неподалеку?

— Прости, Эрик, у меня назначена встреча с подругой, — я стараюсь казаться как можно беззаботнее.

Чуть позже, возвращаясь домой и в очередной раз наступая на хвост Живоглота в темном коридоре (боггарт тебя побери, кот, на кой черт ты развалился здесь вместо того, чтобы лежать в своей шикарной плетеной корзинке; не корзинка, а пуховая перина для книзлов), я думаю, почему соврала Эрику про встречу с подругой.

Может, все дело в бабочке? Не сходи с ума, Гермиона, ты выше этого. В смысле, ты исключительно непредвзята и не оцениваешь людей по их внешности и прочим… принадлежностям. Ага, противно клокочет внутренний голос, и Теодора Нотта, устроившегося в отдел два года назад, ты невзлюбила не потому, что он со змеиного факультета. Это принцип такой гриффиндорский: грызться с салазаровыми чистокровками? А если подружиться — стены Хогвартса развалятся? Их даже Волдеморт не развалил, хотя очень старался. А Нотт за два года ни разу не поприветствовал тебя словом «грязнокровка» (достижение, хмыкаю про себя), а был очень даже мил. И подаренная им на Рождество «История Хогвартса. 25-ое специальное издание» тебе не пришлась по душе. Ну, только если на пол грана.

А может, после Рона я не готова к серьезным отношениям. Ну-ну, а Эрик собрался тебя сразу под венец вести? Да и кто сказал, что он хочет не просто подружиться. Ну да, его порозовевшие щеки с головой выдали его чисто дружеские намерения.

Впрочем, думать о своем дурацком поведении оказывается не интереснее, чем читать «Труднодоступные травы Шотландии. Как найти и не убиться по дороге». За чтением я забываю не то что думать об Эрике, а даже поужинать.

Сентябрь проходит без потрясений.

Три раза в неделю я читаю лекции в Оксфорде. С долей удовлетворения наблюдаю, как студенты мрачнеют с каждым занятием. Конечно, ритуалы изгнания это вам не пару куплетов на латыни пропеть, как это делают актеры, неубедительно притворяющиеся священниками в фильмах. Я видела парочку и бабушкой Морганой могу поклясться, что все эти «заклинания» никуда не годятся. (« — А я записал несколько, профессор Грейнджер, думал опробовать. — Не смею препятствовать, мистер Брукс, только учтите, что с большой вероятностью вы сами станете призраком»)

Периодически я отбиваюсь от любовных предложений Эрика (« — Да, я абсолютно точно уверена, что у меня аллергия на жабью слизь, и поэтому я не могу пойти с тобой на концерт жабьего хора»).

В отделе я иногда помогаю коллегам с отчетами.

— Ты чудо, Гермиона, — нараспев тянет Марк Чандлер, — Кристен заавадила бы меня, не явись я на ужин с ее родителями. Правда, не уверен, какой вариант предпочтительней. — Он всерьез задумывается. — С меня корзина сахарных перьев, — он подмигивает и уносится, что только его темно-синяя мантия сверкает перед глазами.

В тот же вечер из камина вываливаются Падма Патил и ее напарник Томас Грин. Томас выглядит будто повстречался со стайкой дементоров. Вопросительно смотрю на Падму, которая хоть и не выглядит лучше, но по крайней мере стоит на ногах.

— Отрекошетило, — на выдохе говорит она.

— На славу, — отзывается бесформенная кучка на полу. То есть, Томас.

— С ума сошли, — злюсь я и привожу в сознание успевшего это сознание потерять Тома. — А сразу в Мунго?

— Да мы вроде ничего… — Падма неуверенно осматривает напарника, время от времени проваливающегося в забытье.

— И марафон готовы пробежать вот прямо сейчас?

— Ну, с марафоном, наверное, повременим, — пытается пошутить борющийся с обмороком Томас, который, как полукровка, выросший в неволшебной части Эссекса, понимает мои маггловские термины.

— Нам еще отчеты, — жалобно протестует Падма.

— Давай воспоминания, вот флакончик, я сделаю.

— Но…

— Идите, идите. Мне все равно заняться нечем.

— А как же «Травы Шотландии»? — заговорщицки прищуривается Томас, бросая отважные, но неудачные попытки сесть. — Интереснейшее чтиво. Помнится, я уснул на десятой странице.

— А я думала, это случилось скорее.

Падма оставляет мне воспоминания о задании и пытается поднять на ноги напарника.

— Мерлиновы подштанники, — возмущается Падма, — сколько в тебе сливочных помадок.

— Протестую! — Слабо пытается спорить Томас. — Ты тоже не цветочная фея, знаешь ли. Еле от гриндилоу тебя отбил на прошлой неделе. Вот плавала бы сейчас на дне озера — и никаких больше тыквенных пирожков.

— Напомнить, из-за кого я вообще оказалась в том озере?

Препираясь, они наконец исчезают в камине. А я сажусь за работу.

Иногда я подменяю Сару Бенсон и Филиппа Лэнгтона в приемной, где они отвечают на поступающие от магглов звонки и распределяют запросы.

— Ваш сын проявлял агрессию до переезда? Вы уверены, что дело в кукле, миссис Рендон? Говорите, нашли ее закопанной около старого заброшенного мрачного дома? (И, конечно же, потащили домой)

— Вы говорите, что ваша дочь погибла и вы решили связаться с ее духом, чтобы попрощаться? (Потрясающая идея. И что в самом деле могло пойти не так?)

19 сентября заглянувшая в отдел Джинни утаскивает меня в «Нору» на стихийно организованную вечеринку в честь моего дня рождения. Она опасно зыркает на Нотта, повадившегося заглядывать в мой кабинет по самым дурацким причинам. Тот благоразумно испаряется, положив сверток на мой стол и бросив на прощание «Ну вот ты и постарела еще на один год, Грейнджер».

Строго говоря, я брала с Джинни клятвенное обещание ничего не устраивать. А это не я, невинно изумляется она, это все мальчики. Их ты, говорит, подобными обещаниями не обременяла. Учту на будущее.

— Джордж заметил, что мы как-то давно ничего не отмечали. А тут твой день рождения, ведьмочка моя. — Она глядит на мое обреченное выражение лица и смеется. — Ее тут готовы в любви купать, а она сопротивляется. Не бойся, народу немного будет.

Народу действительно немного, если вспомнить, сколько человек обычно собирается на праздники в «Норе». Присутствуют все Уизли, за исключением Чарли, даже Перси с невестой Одри заглянул, Поттеры, Андромеда с Тедди, несколько наших хогвартских однокурсников и некоторые мои коллеги. Энтони и Лайза тоже здесь. Они скоро отбывают в Австрию, Лайза с удовольствием демонстрирует мне кольцо гоблинской работы на безымянном пальце. Я рассыпаюсь в приличествующих моменту восторгах.

Невилл рассказывает мне, что занимается поставками трав для лаборатории Мунго. И с раскрасневшимися от гордости щеками сообщает, что недавно получил от директора Макгонагалл предложение стать преподавателем травологии на полставки.

Джордж с Роном в сторонке спорят, стоит ли им брать Шеймуса в со-партнеры.

— Да он нам всю мастерскую расхерачит своим талантом к взрывам, — машет руками Джордж.

— Зато ты прекрасно видел, какие фейерверки у него получаются. Признай, что наши и близко не стоят. И вообще, с каких пор тебя заботит целостность мастерской? — Увещевает брата Рон.

— Ох, Мерлин, Моргана и Фред, — Джордж возводит глаза к небу, — повезло тебе, братец Дред, что не дожил ты до этого дня.

Знай Джордж маггловские религиозные традиции, я уверена, он бы перекрестился для пущего эффекта.

Сидящий тут же, в гостиной, Шеймус интересуется у Рона:

— Так что, собеседование я прошел?

Весь вечер в доме и в саду что-то постоянно взрывается, кусается и летает. А еще пиво, слишком много сливочного пива. И эльфийского вина. И грандиозный ужин, приготовленный Молли, буквально сражает наповал. Захмелевшие гости, откормленные заботой миссис Уизли и оттанцевавшие ноги на годы вперед, разбредаются по домам. Молли на прощание вручает мне пару чудом уцелевших кусков своего знаменитого вишневого пирога.

В конце сентября из Канберры прилетают родители, чтобы продать дом и окончательно распрощаться с жизнью в Лондоне. Они также зарабатывают, копаясь в чужих зубах, а на досуге помогают соседке, оказавшейся ведьмой, с разведением магического вида лам. Ламы, рапортует мама, чувствуют крайне приятельский папин настрой, и делятся своей шерстью охотнее. Соседка в восторге.

— Ну а тебе, детка, проще оказаться в Австралии, чем нам лететь сюда через половину земного шара, — мама обнимает меня за плечи, — так что ждем тебя в гости.

Я порываюсь заказать для них порт-ключ.

— Не для нас это, малышка, — тушуется папа. Несмотря на дочь-волшебницу и общение с австралийской соседкой, столкновение с магией приводят моего исключительно практичного папу в замешательство, — мы по старинке, на самолете.

Они отказываются аппарировать в аэропорт, и мы едем туда на такси. Таксист-индус принимает нас за туристов, играет в шашечки на дороге, заставляя нас вжиматься в сидения, и на прощание желает вернуться в Лондон как можно скорее.

Когда я в очередной раз подменяю Сару в приемной (хорошо бы она не забыла про обещание подарить мне на Рождество подписку на секретные коробочки от «Флориш и Блоттс»), ко мне на стол прилетает служебная записка.

«Мисс Грейнджер,

Завтра в 12 в моем кабинете. Познакомитесь с вашим новым напарником.

Грегори Ливингстон»