Детективнее некуда (джен)

Это произошло в апреле 2085 года.

Павел Гераскин во имя чистого любопытства решил побывать на Свалке. Ну, как во имя чистого любопытства — разумеется, у него, как всегда, нашлись для этого невероятно важные причины. И, разумеется, он отправился туда не один — к его сожалению, Алиса Селезнёва знает его слишком хорошо, чтобы оставить без присмотра.

И вот двое уже подростков шагают по обжигающему песку, разглядывая груды проржавевшего металла, когда-то бывшего самыми разнообразными космическими кораблями. Пятнадцать минут, полчаса, час… Вскоре ребята поняли, что заблудились. Вдруг вечно отвлекающийся Пашка заметил на песке зеленоватое пятно, не очень-то похожее на след от топлива или машинного масла. Встроенный анализатор на браслете, с которым он не расставался даже во время сна, к их удивлению, нашёл в составе пятна органику с небольшой примесью металла.

Они уже собрались поворачивать назад, чтобы сообщить о подозрительной находке, как вдруг Алиса услышала звук, слабо напоминающий так знакомый этому месту скрип ржавых петель на ветру. Звук повторился, и она почувствовала в нём нечто на странность знакомое. Будто кто-то здесь, неподалёку, стонал уже давно хриплым, надтреснутым голосом от боли и отчаяния. Но как такое может быть, чтобы здесь, на Земле, в центре Сахары, на кладбище космических кораблей, где живые существа появляются разве что на очень короткое время, услышать… это?

— Ты тоже это слышала? — тихо шепнул ей Пашка и, дождавшись кивка, спросил: — Интересно, кто бы это мог быть?

Иногда Алисе казалось, что её друг читает её мысли. Но это случалось нечасто — они интересовались разными темами и думали чаще всего разными способами и разные промежутки времени. Но, кажется, в этот раз у них совпало даже затраченное время.

— Боюсь даже предположить… — так же шёпотом ответила она, — Но мы должны найти его и помочь! Пока не поздно… — ещё тише прибавила она и тут же, оправдывая ход своих мыслей, спросила: — Куда ведёт этот след?

Пашка уже метр за метром изучал все близлежащие горизонтальные поверхности.

— Алиса! — наконец позвал он.

Ещё одно пятно. А за ним — цепочка мелких пятнышек, ведущих…

Стон повторился, тихий, уже еле различимый. Он доносился из узкого прохода между двумя массивными остовами кораблей.

— Туда!

Двое подростков склонились над неподвижно лежащим телом. Он не был связан, но ужасная боль, по-видимому, не давала ему даже пошевелиться. У него было сломано всё, что можно было сломать; все девять тонких конечностей были согнуты под неестественными углами. Лицо его было почти полностью обожжено — нетронутыми на нём оставались только большие, подёрнутые пеленой страдания глаза.

— Паша, — тихо повернулась к нему Алиса, — Беги за помощью.

Он молча кивнул и убежал.

— Тише… — она опустилась на колени рядом с искалеченным фиксианцем. — Потерпите ещё немного.

Он дёрнулся, и взгляд его на пару мгновений прояснился. Его губы шевелились, будто он пытался что-то сказать. Одно имя… «Алиса».

— Третий капитан… — ахнула она.

* * *

— Ты идиот? — с притворным спокойствием спросил чей-то голос. — Что тебе было сказано сделать?

— Добить и замести следы, — неуверенно ответил другой.

— А ты что сделал? — послышался следующий вкрадчивый вопрос.

— Свалка — одно из немногих мест на Земле, где нет камер…

— Допустим… Но назови хоть одну причину, почему он до сих пор жив.

— Я был уверен, что он мёртв! — нервно воскликнул его собеседник.

— Пусть так… Тебе повезло, что ты у меня один. В любом случае, дело сделано. Теперь нам осталось только ждать.

Честно говоря, у капитана Кима никак не получалось взять себя в руки. Хотелось кричать, запереться в квартире и напиться, найти тварь, которая это сделала, и лично пришить, или хотя бы от души выругаться.

Почему именно он? Почему всегда именно Третий?

Нет, в карму Ким не верил, но даже если бы вдруг, кем надо было быть в прошлой жизни, чтобы заслужить такую нынешнюю?

Но задаваться риторическими вопросами сейчас бесполезно. Надо действовать. Для начала хотя бы навестить Илэ — сейчас ему необходима поддержка, а ввиду отсутствия Первого таковую может предоставить только Ким.

Его передёрнуло. Наверное, ни в английском, ни в русском, ни в корейском, ни в космолингве нет подходящих слов (цензурных — точно) для описания всего, что он испытал, получив сообщение об… этом.

Ему было стыдно. Возможно, неправильно укорять себя за то, что нельзя было ни предусмотреть, ни предотвратить, и умом Ким это понимал, но никак не мог отделаться от удушающего иррационального чувства вины. Может, из-за того, что он был несколько старше обоих своих друзей, он порой слишком сильно чувствовал за них ответственность… Как бы то ни было, слышать, как Илэ кричит во сне от фантомной боли, и осознавать, что это можно было предотвратить, было ужасно. Меньше всего Киму хотелось, чтобы это повторилось снова. До Космофлота всё было проще… Но лучше ли?

Он достал из нижнего ящика стола свой неприкосновенный запас — бутылку коньяка. Он сильно сомневался, что сможет вновь вынести предстоящее абсолютно трезвым. Всего один глоток…

Он не врал. Он действительно был способен остановиться вовремя.

* * *

В ярко освещённом больничном коридоре, чем-то напоминающем то, как в поп-культуре изображается загробный мир, пытаясь собраться с мыслями, стоял Ким. Не самые оптимистичные ассоциации. Но грязные мокрые следы, оставленные его сапогами, уже несколько подпортили это впечатление — на улице лил дождь. Привычным жестом пригладив мокрые волосы, Ким выдохнул, постучался и вошёл наконец в палату.

Приятно пахло мятой и вишней. Это было первым, что заметил Ким. Здесь стояло две кровати — одна из них пустовала, а на другой полулежал обмотанный бинтами и из-за этого похожий на мумию (чёрт, опять неприятные ассоциации!) Илэ. Глаза его были прикрыты.

Звуки открывающейся двери и шагов, по-видимому, разбудили его. Он вздрогнул и открыл глаза.

— Привет. — начал Ким. Он не ждал ответа. Ему уже сообщили, что Илэ не может говорить ‒ эти подонки сожгли ему кислотой ротовую полость и пол-лица впридачу. Кажется, сегодня вечером будет проводиться операция по пересадке кожи.

Илэ грустно улыбнулся одними глазами. У него была поразительная способность выражать мысли и чувства взглядом.

— Послушай. Я клянусь, я их найду. Сделаю всё, но найду. Я отомщу за тебя.

Он моргнул. Ким знал, что он бы промолчал в любом случае. Третий никогда не любил подобные замашки.

— Мне жаль, что я ничем больше не могу тебе помочь.

Они ещё немного посидели в тишине. Наконец, когда молчание грозило стать совсем уж неловким, Ким пообещал навестить друга и тихо ушёл. Илэ вновь провалился в забытье.

Если уж совсем честно, то после этого короткого визита Ким только утвердился в мысли, что отыскать преступников должен именно он. Проблем с этим, правда, было несколько: во-первых, это произвол, нарушение устава, превышение должностных полномочий и всё в таком духе, а во-вторых, Киму придётся вести расследование в одиночку. Отрывать Севу от работы на Сириусе не хотелось ещё и потому, что неизвестные могли перехватить письмо и затаиться. К тому же, где гарантии, что, как только Сева попадёт на Землю, он не станет их новой целью?

На дне стакана ещё оставался глоток коньяка. Ким осушил его и вновь наполнил. Пора уже завязывать.

А что, если поискать другой вариант? Если получится, то цена не так уж и важна… Лишь бы отомстить за Третьего и уберечь Севу.

Для начала надо найти кого-то, кто разбирался бы в таких делах лучше обязательного профессионального минимума. Ким не скрывал, что сам был из подобных, но сейчас ему пригодился бы кто-то, знающий всю подноготную. И, кажется, он знал подходящего человека.

Вернее, не совсем человека.

— Я протестую! — заявил Крыс, стоило Киму появиться на пороге, — Вы не имеете права! Я требую, чтобы меня освободили!

— Это на каком же основании? — приподнял одну бровь Ким. Допрос шёл по удивительно обыкновенному сценарию.

Но ответ его несколько обескуражил.

— Официально заявляю, что с августа позапрошлого года я нахожусь на пенсии.

Ким тупо моргнул. Нахмурился, пытаясь осознать поступившую в мозг информацию. Информация была немного… абсурдной. А если уж совсем честно, то полнейшим бредом. И, стоило ему придти к такому выводу, он не придумал ничего лучше, кроме как рассмеяться оппоненту в лицо. Недовольное его выражение у последнего вызвало только новый приступ.

Смех был долгим и, признаться, немного нервным. И, только когда он уже грозил перерасти в истерику, Ким сделал над собой усилие и спросил:

— Ты же это не серьёзно?

Крыс многозначительно промолчал.

Окончательно успокоившись, капитан наконец перешёл к непосредственной цели своего визита.

— Значит, так, пенсионер хренов, — он всё-таки не сдержался и хихикнул, но тут же посерьезнел, — Что тебе известно о вчерашнем покушении на Третьего?

На мгновение он задумался.

— Ровным счётом ничего. Но ты меня заинтриговал. Что там опять с ним случилось?

— Не твоё дело. — отрезал Ким, собираясь уходить.

— Подожди, а вдруг моё? — выпалил Крыс, и, убедившись, что его слушают, продолжил спокойнее: — Мне тоже интересно, кто посмел трогать моих врагов без моего ведома.

Ким усмехнулся.

— Это, конечно, очаровательно, но…

— «Но» что? — перебил его Крыс, — Хочешь сказать, тебе не нужна помощь?

— Твоя? — издевательски приподняв одну бровь, переспросил он.

В этот самый момент Киму вдруг подумалось, что это ещё не самый худший вариант. Об этом гаде в узконаправленных кругах действительно ходили легенды, что он знает всё, всегда и о всех. Видимо, это не так. Удивительно. Ещё более удивительно было бы, если бы выяснилось, что эти слухи он сам о себе и распространяет.

— Подумай хорошенько — где ещё ты найдёшь такого консультанта?

Вау. Ну и самооценочка. Киму бы такую.

«Что ж, — мысленно вздохнул он, — Я сыграю в эту игру. Ради Илэ.»

— И что ты хочешь взамен?

— Верно мыслишь, капитан, — усмехнулся Крыс, — Ты знаешь, что мне нужно.

— Что бы ты ни имел в виду, советую не наглеть.

— Понимаешь ли, капитан… Мне это всё надоело. Я не собираюсь больше тратить время на грабежи и насилие.

«Ох, и где ж ты такой, с*ка, сознательный раньше-то был?»

«Мы не торгуемся с преступниками» — вдруг вспомнились ему давние Севкины слова. Ким мог понять эту принципиальность, но сейчас это было единственным выходом.

Тем временем трогательный и донельзя убедительный монолог продолжался.

— Я хотел бы завязать, но… Содружество так просто от меня не отстанет, верно? А ты можешь мне помочь. Если бы тебе только удалось, скажем… — он сделал вид, будто всерьёз задумался, — выбить мне амнистию?

Ким поперхнулся воздухом. Он, конечно, ожидал от Крыса какой-нибудь неслыханной наглости, но это было уже как-то чересчур даже для него.

— Уж извините, не уполномочен исполнять желания галактических преступников.

На несколько секунд он помедлил с ответом. «По крайней мере, я пытался» — было написано у него на лице.

— А что насчёт Медузы?

Такого Ким точно не ожидал. Самым худшим в этом условии была даже не вопиющая его наглость, а то, что оно действительно было выполнимым.

— Ты же прекрасно знаешь, что я — лично я — был ни при чём. Ну, вернее, почти ни при чём, но это уже тонкости. Фактически, я бы предпочёл, если бы меня вообще никто не впутывал во всё это, но проблема в том, что база принадлежала мне…

Эти разглагольствования Ким не слушал. Он думал о тщетности бытия — и о том, как просто одним правильным словом сделать то, что едва бы смогла сделать двухчасовая речь… И, как только эта фраза сформировалась у него в мыслях, он понял. Крыс сказал всего одно слово! Несмотря на то, что смысл его был предельно ясен, как легко его можно исковеркать! «Победить врага его же оружием», как бы это было неэтично. Как легко, оказывается, спуститься от самых возвышенных мыслей к самым низменным… На этом моменте Ким окончательно осознал, что алкоголь в крови унёс его куда-то в сторону пустого философствования. Но факт оставался фактом.

Он нахмурился, взвешивая все «за» и «против». Крыс умолк в нетерпении.

— Так уж и быть. Я прощу тебе историю с Медузой… Вот только… Болтать любой дурак сможет. Я прекрасно знаю, с какой лёгкостью ты нарушишь любое обещание.

Он аж привстал. Нервно облизнул тонкие губы. Такого везения он явно не ожидал.

— Клянусь Кровавым Ангелом, своим единственным и безвременно ушедшим товарищем… — неожиданно севшим от волнения голосом прошептал он.

— Вот только разбитыми кораблями ещё никто на моей памяти не клялся. — хмыкнул Ким. Впрочем, он не скрывал, что в этой фразе было что-то жизненное. — Клятвы меня не интересуют. Но если ты докажешь свои намерения поступками, тогда и поговорим…

— Договор? — слегка перебив его, выпалил Крыс. Глаза его странно блестели, на губах играла нервная улыбка, а протянутая для пожатия рука подрагивала.

Ким чуть помедлил. Не то, чтобы он имел склонность к театральщине, но ему уж очень хотелось ещё немного понаблюдать за подобным состоянием пирата. Когда у него будет следующая такая возможность?

— Х*р с тобой. Договор.

Руки они всё-таки пожали. Но как можно быстрее.

— И ещё кое-что.

Ким достал из кармана небольшую коробочку. Внутри был обыкновенный пластиковый браслет с панелью и нечто очень маленькое, упакованное в целлофан. К маленькой штучке в комплекте прилагался пинцет.

— Что ты делаешь? Я не давал своего согласия на какие бы то ни было…

— Подобные действия проводятся без согласия. Это прописано в инструкциях полиции. — и он прикрепил маленькую штучку к шее Крыса. Вернее, тут главное было донести — прикреплялась она сама, так, что выдрать её можно было только с мясом.

— Такие здоровенные книженции, которые стажёры постоянно с собой таскают? Они их ещё иногда вместо оружия используют… И, может, всё-таки пояснишь, зачем ты вот это вот сделал?

Он нервно потёр шею. Ким спокойно застегнул браслет на своём запястье и включил его, отсканировав отпечаток пальца.

— Фактически, это беспроводной поводок. Специально для таких случаев. Радиус действия — пятнадцать метров.

Он хмыкнул.

* * *

Ким не был до конца уверен, было ли это верным решением. Одно дело — заключать сделки и изображать деловые отношения, и совсем другое — привести после этого оппонента к себе домой. Особенно если этот оппонент не является милой девушкой и постоянно выводит тебя из себя.

По крайней мере, можно было быть уверенным больше, чем наполовину, что ему не удастся сбежать. Ким уже давно на всякий случай установил в квартире бронированные стёкла в окнах, замки на абсолютно всех межкомнатных дверях и входную дверь от бункера. И главное было в том, что всё это переходило в режим «осады» по нажатию одной кнопки. Практического значения, правда, это всё, как правило, не имело, но выглядело эффектно.

Тем временем Крыс вовсю пользовался вынужденной гостеприимностью, сидя в маленькой кухоньке и сосредоточенно занимаясь порчей кофе путём насыпания туда сахара. Сколько именно он туда уже насыпал, Ким точно не знал — он пробовал считать, но сбился на пятой ложке.

На улице темнело. Один за другим зажигались фонари.

С завтрашнего утра пора приступать к решительным действиям.

В пять утра Кима почти разбудил требовательный звонок видеофона. Почти — на самом деле Кима разбудила муха, бесцеремонно ворвавшаяся в его спальню через открытое окно.

Звонил Георгий Константинович Новиков, лечащий врач Филипа. Это заставило Кима насторожиться. Зная состояние и талант друга притягивать к себе неприятности, хороших новостей ожидать не стоило.

— Что случилось? — спросил капитан, нажимая кнопку приёма.

Но Георгий, как ни странно, улыбался.

— Вчерашняя операция прошла успешно. — отрапортовал он, лучась радостью, — Третий Капитан уже в сознании. Если хотите, могу дать ему трубку.

— Не стоит, — махнул рукой Уэст, всё ещё не веря собственным ушам, — Я лучше сам приеду.

— Хорошо. До встречи. — и врач прервал связь.

— По крайней мере, ты сможешь сдвинуть своё расследование с мёртвой точки. — внезапно раздался голос за спиной капитана. Годами отточенные рефлексы вновь дали о себе знать.

Ким брезгливо взглянул на след гемолимфы на своём кулаке. Потом, не меняя выражения лица, на Крыса, уже успевшего дойти до его троюродной пра-пра-бабушки путём чересчур частого упоминания самых разнообразных действий сексуального характера от неожиданности, несмотря на то, что его лицо уже вернулось к своему первоначальному виду. На ковре — синем, как и большинство вещей в этой квартире, — бурым пятном расплывалась лужица кофе.

Вытерев кулак о майку и привычно вспомнив пиратскую королеву, Уэст встал со стула и накинул на плечи синюю кожаную куртку.

— Кожзам? — презрительно фыркнул Крыс. Ким подозревал, что он со своей — из натуральной кожи, от «Кельвин Кляйн», невероятно раритетной и пропорционально дорогущей — не расстаётся даже во время сна.

— Да щас. Стал бы я тратить свои деньги на подделки.

Он хмыкнул. У этого гада была одна черта, за которую Ким не мог его не уважать — он был чуть ли не единственным в этой галактике, кто знал цену вещам. Не с точки зрения её редкости и/или древности, как марсианские или блукианские коллекционеры, и не с точки зрения суммы денег, которую за неё можно получить, а с обеих одновременно. В конце двадцать первого века это уже считается удивительным талантом.

— Ну, пора — как ты сказал? — сдвигать моё расследование с мёртвой точки. Только вот видишь ли…

Крыс прищурился. Нет, не любопытствовал. Искал подвох.

— …Ты тоже на это подписался. Так что ты идёшь со мной.

— А не боишься за психическое здоровье своего дружка? — ухмыльнулся он.

— Сломанное однажды второй раз не сломаешь… — тихо пробормотал Ким. К его сожалению, Крыс это услышал.

— Ну почему же? — его улыбка стала ещё шире, — Руку. Или ногу. Или рёбра. Или челюсть. Или ключицы… П*здец, зачем землянам ключицы, вы же спокойно можете обходиться и без них, а ломать их больно? — он засмеялся, во взгляде бесцветных глаз странным образом перемешались азарт и врождённая жажда крови, — А знаешь, что веселее всего? Бедренные кости! Хрясь — и человек даже ползает с трудом! О, какое разнообразие! У землян целых двести шесть костей, а у фикси…

На этом моменте терпение капитана не выдержало. Улыбка мигом сползла с лица шейпшифтера, когда дуло лучевого пистолета оказалось направлено ему в лоб.

— Ладно. Молчу.

Добрались быстро. На этот раз Крысу даже не пришлось напоминать про «Да превратись ты, бл*ть, во что-нибудь менее палевное», и на воротнике синей кожанки заблестел золотистый значок. Разве что он, если потрогать, был теплее и мягче металлического. Но трогать его тоже не рекомендовалось.

В палате привычно пахло мятой и вишней. Филип, всё так же обмотанный бинтами с ног до головы, полулежал на кровати, но, увидев в дверях Кима, дёрнулся, пытаясь подняться. Георгий Константинович тактично вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

— Привет. Ты как? Говорить уже можешь? — Ким практически почувствовал, как его невольный напарник мысленно бьёт себя ладонью по лицу, бормоча нечто вроде «задрали уже со своей приторной вежливостью».

А ещё он знал точно, что даже возможность узнать что-то о произошедшем и его виновниках не стоила того, чтобы приводить сюда этого психопата-садиста.

Филип вымученно улыбнулся.

— Привет. Всё в порядке. — прошелестел он, с трудом шевеля губами.

— Да, по тебе прям видно, что с тобой всё в порядке, — разобрал Ким едва слышный саркастичный шёпот.

— Как Сева? — продолжил Филип после короткой паузы.

— Всё ещё где-то на Сириусе. Будь он здесь, было бы проще… — вздохнул Второй.

— Я бы хотел тебе помочь… — его тихий болезненный голос звучал слишком знакомо, — Но… Я не знаю, кто это был. Я их не видел.

— Не видел? Это как?

— Плащи, капюшоны, маски? — тут же среагировал Крыс, так, что Филип его расслышал.

— Повязка на глазах, — криво усмехнулся тот, — Надеюсь, я не сам с собой говорил.

Ким мотнул головой, мысленно проклиная шейпшифтера, уже успевшего намного тише прокомментировать: «Какая банальщина!».

— Нет, я всё ещё тут. Так, значит, ничего?

Третий только покачал головой.

— Должно быть ещё что-то! — не сдержался исполняющий обязанности значка, — В конце концов, у него же есть другие способы восприятия реальности помимо зрения!

Теперь пришла очередь Кима мысленно фейспалмить. Крыс вернулся в свой излюбленный облик и нервно заходил кругами по палате. Незабинтованная часть лица Третьего резко поменяла цвет от и без того болезненного бледного до какого-то сероватого.

— Это. Ещё. Что. — медленно прохрипел он, поворачиваясь к Киму.

— «Это» тебя слышит, дорогуша! — откликнулся за него шейпшифтер, но тут же вернулся к основной теме: — Что, серьёзно, вообще ничего? Ни целей, ни манеры речи, ни поведения, ни даже сколько их там было?

Судя по виду, ему очень хотелось подойти к нему и хорошенько потрясти за плечи, но для этого возникло небольшое препятствие в виде Второго, уже держащего ладонь на рукояти бластера.

— Я жду объяснений.

Крыс остановился в полушаге, повернувшись к обоим и решив, что самое время обидеться. Ким снова вздохнул и потёр переносицу.

— Фил, я…

— Поняяятно, меня никто не слушает, значит, я пошёл, развлекайтесь тут в одиночестве. Чао, ло…

— Стоять.

Пистолетом, приставленным к затылку, можно решить любую проблему. Ну, не совсем любую, но в данном случае это было неплохим выходом для запрета выхода.

— Да чтооо ты от меня хочешь? Дружок твой категорически против моего здесь присутствия.

— Передай этому… — Филип с трудом поднял голову, окончательно посерев, пытаясь опереться сломанными утыканными титановыми штифтами руками о кровать и скрипнув зубами не то от ненависти, не то от боли, — что он с*кин сын и по нему электрический стул плачет.

Ким перевёл кровать в режим «полусидя» одной рукой, другой всё ещё держа Крыса на прицеле.

— Оооо, мы ещё и ругаться нехорошими словами умеем… — ухмыльнулся тот, — Передай этому мазохисту, что никто и не спорит.

— Детский сад… — пробормотал Уэст, в очередной раз прикладывая ладонь к лицу. Правда, его немного покоробил термин «мазохист», но он не придал этому значения.

— Передай ему, что виктимизация на Фиксе карается тремя годами строгого режима.

А вот термин «виктимизация» расставил всё на свои места.

Крыс рассмеялся.

— Передай ему, что меня это не *бёт!

— Сволочь… — Ким и не подозревал, что его друг умеет так шипеть.

— Нёрд! — не заставил себя ждать ответ.

— Ким… Какого чёрта ты творишь? — вдруг прошелестел Филип.

— А что, лимит нецензурной лексики превышен? — встрял Крыс, но на него никто не обратил внимания.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь. Неужели ты действительно готов объединиться с этим ублюдком?

Ким покачал головой. Он ещё думал, как ответить так, чтобы его оправдания звучали убедительно, как шейпшифтер снова его опередил.

— Во-первых, «объединиться» — не самое удачное слово, скорее, «союзничать». Во-вторых, только против других ублюдков, дорогой мой воспитанный и сдержанный капитан. И в-третьих, твоему дружку бы не помешало знать немного больше, чем «ничего», и ты можешь с этим помочь.

— И кто бы «занудой» обзывался… Филип, я хочу отомстить им. Пожалуйста. Скажи, ты понял, сколько их было?

Он вздохнул.

— Двое, кажется. Я слышал два голоса.

— Женщина и мужчина? — Крыс, конечно, сильно сомневался в этом, но, по крайней мере, эта версия была единственной хоть немного овеществлённой.

— Двое мужчин.

— П*здец. Тупик.

— И что они хотели? — с замиранием сердца выдохнул Ким.

Филип внимательно взглянул ему в глаза и вдруг зашёлся больше похожим на кашель горьким смехом.

— Посмотри на меня. Посмотри. Загляни в выкладки по ИБ, — он махнул головой, указывая на планшет в ногах кровати, — и сравни. И скажи сам.

Крыс, уже успевший схватить планшет и торопливо пролистывающий голографии, только присвистнул.

— Ожоги? В таком количестве, термические, кислотные, на любой вкус и цвет? Ох*еть, нах*ра так много? И даже… Вот лицо я бы стал уродовать в самую последнюю очередь, если бы решил устроить показуху… Опознавать п*здец как сложно. А это была именно показуха. Ротовую полость к х*ям… Бл*, это же надо было додуматься… А тут… Бл*, кости в труху. Выглядит как большая *бучая арматурина или лом. Фантазии у них них*ра нет. И глаза… Нах*я глаза завязывать было, если они его, судя по всему, убить планировали? Сектанты? Нет, скорее всего, мстили. У вас, ребята, п*здец как много врагов, честно говоря. — бормотал он, бегло изучая один снимок за другим и выдавая зашкаливающее для Земли конца двадцать первого века количество матов на квадратный метр, — А это ещё что за х*йня?

На экране высветилась очередная голография. Судя по ней, кожа на спине у Филипа была изрезана (весьма удачно х*ровым ножом, как определил Крыс), и раны, если присмотреться, складывались в надпись:

PAY

YOUR

DEBT

WEST

‾\/‾

— Плати свои долги запад? Западнее? На запад? На западе? Что это, бл*ть, значит?

— О нет… — простонал Ким, уронив голову в ладони, — Это я во всём виноват!

— И убийство Кеннеди — тоже ты? — поднял одну бровь шейпшифтер.

— Что ты имеешь в виду? — проигнорировав это замечание, проговорил Филип, положив подрагивающую нижнюю руку на колено друга и таким образом пытаясь его успокоить.

— “West” означает не «запад». — Второй снова вздохнул, мягко убирая тонкую перевязанную ладонь. — Это моя фамилия.

— Но откуда ты знаешь, что они угрожали именно тебе?

— Ну давай-ка подумаем… — съязвил Крыс. — Мы же знаем так много Уэстов, которым есть до тебя непосредственное дело!

Ким поморщился, как от головной боли.

— Заткнись.

Но это уже не имело эффекта.

— А это что за х*йнюшечка? — он указал на символ под надписью — вертикальная полоска, потом диагональная, сверху вниз и слева направо, ещё одна диагональная, снизу вверх, и снова вертикальная.

— Это не «х*йнюшечка». Это чайка.

Крыс расхохотался. Сине-зеленоватая фиксианская кровь очень удачно подтверждала смысл обращения.

Смех был недолгим — прекратился, как только в его сторону были направлены два убийственных взгляда и один лучевой пистолет.

— Выходит, это всего лишь угроза. — он с лёгким сожалением положил планшет на место и обернулся, жутковато улыбнувшись, — А вы знаааете, что это значит?

— Ну-ка, просвети. — нахмурился Ким.

— С удовольствием. Тебе и до этого так или иначе приходили «записки с угрозами», не так ли? — он согнул пальцы, изображая кавычки, — А это значит, — он повернулся к Филипу, обращаясь теперь исключительно к нему, — что из-за гордости и самонадеянности твоего дружка страдаешь ты. Несправедливо, не правда ли?

— Не смей. — остановил его Третий с неожиданной силой в голосе.

— Ещё одно слово… — предупредил Второй, показательно снимая бластер с предохранителя.

— Ох, какая трагедия! Вперёд, капитан, давай, что ты мне сделаешь?

И выстрел. Крыс стоял, очень удобно раскинув руки, а Второй Капитан славился в Космофлоте меткой стрельбой. Оторванная кисть, описав красивую дугу, проскользила по кафелю, оставляя за собой след зеленоватой полупрозрачной гемолимфы. Аналог крови хлынул из раны потоком, заливая пол. На пару секунд его человеческий облик пропал, уступив место промежуточной ступени между стрекозой, тараканом и скорпионом.

— Ах ты ж сссс… — прошипел он, благоразумно проглотив ругательство и наблюдая за тем, как струя крови потихоньку останавливается, а запястье медленно покрывается новой тонкой кожей.

Ким недобро усмехнулся, подаваясь вперёд и крепче сжимая ещё дымящееся оружие.

— Тебя опять заносит… — заметил Филип. Вид у него был такой, будто его сейчас вырвет.

Он с некоторым удивлением взглянул на свои руки.

— Да. Точно. Извини. Эээ… А здесь тряпки случайно не найдётся?

— Не знаю.

— Ну ладно, тогда будем так.

— Только пол не расплавь, как в прошлый раз, — слабо усмехнулся Филип, поморщившись от боли.

— Вы это о чём? — к Крысу вместе с начавшей отрастать кистью вернулась и уверенность.

Его благополучно проигнорировали.

Ким перевёл бластер в нужный режим и с выражением каменного равнодушия на лице превратил отсечённую кисть в горстку пепла, а лужицу гемолимфы — в пар.

— Полагаю, все здесь в курсе, что об этом никто не должен узнать. — прокомментировал он, убирая оружие.

Вездесущий аромат мяты и вишни перебивал даже тошнотворный запах горелой плоти.

Крыс будто хотел что-то сказать, но прикусил язык, пряча руки в карманы кожаной куртки.

— Прошу прощения, капитан, но время сеанса подходит к концу. — послышался голос врача за дверью.

Раздался грохот ‒ Ким неудачно подскочил со стула, в результате чего упал вместе с ним на пол. Крыс дёрнулся, собираясь то ли выпрыгнуть из окна, то ли достать бластер и устранить лишнего свидетеля, но, вспомнив, что не сможет сделать ни того, ни другого, застыл, изо всех сил притворяясь элементом декора. Но, к счастью для репутации Кима и душевного равновесия Георгия Константиновича, последний отличался прямо-таки бесконечной тактичностью и заходить в палату не стал.

— У Вас есть ещё пять минут, — уточнил он, по-своему истолковав шум.

Илэ прикрыл глаза, никак не отреагировав на происходящее, и лежал так около минуты. Наконец он, к облегчению друга, уже в четвёртый раз спрашивавшего его о самочувствии, вышел из оцепенения и медленно, тщательно подбирая слова, заговорил.

— Есть ещё кое-что. Один из них… боялся. Или не хотел… Другой заставлял его…

Крыс многозначительно хмыкнул.

— Ким. Мне жаль, но… это всё, что я знаю.

Тот только открыл рот, чтобы успокоить его и заверить в том, что этого должно быть достаточно (хотя все понимали, что это далеко не так), как в очередной раз был перебит.

— А самовиктимизация у вас на Фиксе чем карается? — ехидно спросил Крыс, но, заметив в глазах Кима недвусмысленное желание лишить его и второй кисти, поспешил добавить: — Нет, я ничего такого не имею в виду, просто вы оба уже задрали делать скорбные глазки и обвинять себя во всех мыслимых грехах. Поначалу это было смешно, а потом начало заставлять сомневаться в вашей адекватности.

— Лучше бы ты не уточнял. — мрачно заметил Ким, проиграв Филипу в гляделки право ещё разок превысить свои должностные полномочия.

— Извините, но пять минут подошли к концу. — послышался голос из-за двери.

Ким подтолкнул Крыса к альтернативному выходу, прошипев:

— В окно, быстро!

— С ума сошёл? — взвизгнул тот, — Пятнадцать метров свободного падения?

— Там внизу дерево растёт, как раз под окном. Перепрыгнешь на него. Понял?

Он только пожал плечами, мол, в случае чего сам виноват будешь.

Дверь открылась ровно в то мгновение, когда автоматические доводчики окна вернули раму на надлежащее ей место.

— Илэ, ты же понимаешь, что я этого с собой таскаю не просто так. — оправдывающимся тоном прошептал Ким, показывая другу тяжёлый пластиковый браслет с небольшим экраном наверху на своём запястье. Рядом с экраном мигала оранжевым светом небольшая лампочка.

— Думаешь, он действительно может чем-то… дать какую-то важную информацию? — вздохнул Филип.

— Я не знаю. Но особого выбора у меня нет.

Георгий Константинович, эталон вежливости, тихо кашлянул.

— Да, да, — откликнулся Ким, — Ладно, мне пора. Я позвоню вечером. И… Может, тебе книги какие-нибудь передать, чтобы ты не скучал?

— Да нет, не стоит.

Ким недоверчиво взглянул на него.

— Если что-то нужно — скажи. Я всегда на связи, ты же знаешь. Ну ладно, пока?

Илэ кивнул.

— Пока.

Ким забрался на подоконник и спрыгнул с него в густую крону дерева. Георгий Константинович проводил его долгим нечитаемым взглядом.

— Пожалуйста, при возможности передайте Второму Капитану, что я не могу гарантировать ему кровать в соседней палате.

— Вы сегодня удивительно прямолинейны. Но я уверен, с ним ничего не случится.

Илэ кривовато улыбнулся, едва заметно дёрнувшись от прикосновения начавшего осмотр врача.

— Постарайтесь по возможности меньше использовать мимические мышцы. Это ускорит восстановление. — заметил тот, — Полагаю, Вы говорили о принципе Хранителя*?

— Откуда Вы…

— В молодости я служил на фиксианском крейсере…

* * *

Внизу Кима уже ждали. Вид у Крыса был такой, будто его заставили неподвижно простоять под окнами как минимум пару часов в ливень, град и метель одновременно.

— Ну и?

— «Ну и» ‒ что? — переспросил Крыс.

Киму вдруг (неожиданно для самого себя) подумалось, что иметь дело с «этим» не так уж плохо. Хотя бы потому, что любой другой на его месте уже попытался сбежать при первой же возможности… и не только. Сейчас, например, он вполне бы мог «случайно» замешкаться и враз лишить Кима капитанского звания. Но, кажется, он прекрасно понимает, что, во-первых, личный враг в лице Уэста, вместе с погонами потерявшего бы и тормоза, ему не нужен, а значит, усугублять отношения (хотя, казалось бы, куда там усугублять) себе дороже, а во-вторых, предложенный ему вариант сотрудничества пока выглядит самым выгодным.

— Я тебя для чего сюда, бл*ть, притащил?

Судя по лицу Крыса, он принимал важное решение — ответить нормально или с сарказмом. Но в итоге инстинкт самосохранения и желание поиздеваться пришли к соглашению.

— Полагаю, мы имеем некоего мистера Икс с ножом и канистрой бензина, у которого, к тому же, талант к иронии развит несколько лучше, чем талант к рисованию, и его помощника с монтировкой.

— Браво, Шерлок. Сам бы я до такого не додумался.

— А что ты хочешь от меня услышать? На такие… оригинальные угрозы духу хватило бы у очень немногих, а у кого и хватило, тем на Земле делать нечего. Понимаешь ли… — он сделал паузу, доставая из пачки сигарету, — Зажигалки нет?.. — зажигалка нашлась и у него самого, и, затянувшись, он наконец продолжил: — …тот, кто выбрал именно такой… способ, ‒ форменный псих. Я с такими предпочитаю не иметь ничего общего — хрен их знает, что у них там на уме.

Ким кашлянул.

— Так сложно курить электронки? — спросил он, казалось бы, невпопад.

— Во-первых, электронку при определённом желании можно засечь. Во-вторых, табак стоит дешевле. В-третьих, сигарету можно использовать вместо паяльника. Мне продолжать?

Ким предпочёл не спрашивать, каким образом осуществляется пункт номер три. Ему отчего-то казалось, что он уже знает ответ, и этот ответ ему никоим образом не нравится.

Молчание затянулось надолго. Рассвет расплывался по небу каплями светлых розовато-золотых красок. Редкие прохожие, несмотря на ранний час, вышедшие из дома на прогулку, оборачивались вслед странной парочке — задумчиво загрязняющему воздух табачным дымом хрупкому на вид, наверное, писателю или художнику патологически неопределяемого возраста и другому, явно принадлежащему к какой-то новой субкультуре длинноволосому азиату выше своего спутника головы на полторы со странно знакомым доброй половине прохожих лицом.

— А что насчёт его помощника? — неохотно нарушил молчание Ким.

— Ты же понимаешь, что тут диаметрально противоположный случай — гораздо проще сказать, кто бы не зассал при виде такого.

— Ты так говоришь, будто сам никогда ничего подобного не совершал. — скривился Ким. Фраза про паяльник никак не шла у него из головы.

— Насилие ради насилия? Ты за кого меня считаешь?

— Надо же, а ещё пару часов назад ты доказывал обратное.

Крыс вздохнул с выражением лица человека, вынужденного объяснять очевидные вещи.

— Кажется, ты неверно меня понял. При определённой необходимости я могу пойти почти на всё, но есть определённая черта, которую я не переступаю…

Просто само очарование. Ким не удержался от очередного пассивно-агрессивного выпада.

— То есть, то, что вы сделали с Третьим, ‒ это для тебя «не переступать черту»?!

Крыс предусмотрительно сделал шаг в сторону и спокойно заметил:

— Если бы не прямой приказ мамаши, я бы позаботился о его скорейшей смерти.

— Твоё счастье, что я при исполнении и что ты мне нужен. Иначе я бы с удовольствием «позаботился» о твоей «скорейшей смерти».

Быстро сообразив, что капитан готов привести эту угрозу в исполнение в любой момент, шейпшифтер решительно пошёл на попятную.

— Ладно-ладно, понял. Если мы уже закончили с этим, может, вернёмся к твоему расследованию?

Ответом ему были убийственный взгляд и долгая пауза. Наконец Ким, взяв себя в руки, успокоился настолько, чтобы быть способным ответить словами.

— Я так понимаю, этот «помощник» уже осознал, во что ввязался.

— Если и нет, то осознает очень скоро.

— Значит, можно попробовать его переманить.

— Чтобы кого-то подкупать или запугивать, хорошо бы знать, кого именно.

Ким только многозначительно хмыкнул.

— И всё-таки сомневаюсь, что ты просто так оставил «записки с угрозами» без внимания. — тихо проронил Крыс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Первую «записку» я получил вырезанной на коже моего друга. — сквозь зубы процедил Ким.

Снова долгая пауза. На этот раз она затянулась настолько, что нарушена была только у самого подъезда.

— Подожди-ка. Что значит «узнает очень скоро»?

— Ты и так знаешь ответ, капитан.

---

Примечания:

* [Внимание! Хэдканонщина!]

Принцип Хранителя — фиксианское верование о том, что любой может стать для своего ближнего защитником, кем-то вроде ангела-хранителя, защищающего своего подопечного от бед, принимая их на себя. Хранителем можно стать для того, с кем «связана твоя душа». Что это, чёрт возьми, значит, не совсем понимают и сами фиксианцы, утверждая, что если души связаны, то это сразу можно почувствовать. Илэ считает, что является Хранителем Кима, и он отчасти прав: Хранителем — да, Кима — нет. Намёк-намёк.

На экране видеофона было только изображение загрузки.

— Да бл*. Ответь ты уже!

Ким откинулся на спинку кресла, нервно барабаня пальцами по столешнице. Крыс на этот раз предусмотрительно подошёл к столу сбоку, держа в руке кружку со своим до невозможности сладким кофе.

— Не кричи на комп. Это тебе вообще никак не поможет.

— Надеюсь, у него просто нет сети.

Шли вторые сутки с тех пор, как «детективы» узнали хоть что-то из рук единственного, видимо, причастного к покушению (помимо, собственно, преступников). Ким волновался за Севу всё больше, успокаивая себя только тем, что на Сириусе, не зная ничего об этой истории, он в безопасности. Но точно ли не зная? С Севки станется самостоятельно разведать происходящее и примчаться прямо в ловушку. Остаётся только надеяться, что он всё ещё не изменяет своим привычкам и спешит на помощь только когда ему напоминают.

Старенькое кресло скрипнуло. Ким цокнул языком, вздохнул и подался вперёд, упёршись лбом в стол.

— У меня только один вариант — просмотреть списки всех кораблей, прибывших на Землю за последний месяц.

— Отличная идея. Жаль, с небольшим изъяном.

— Да, да. Это невыполнимо. Программе нужны конкретные данные для поиска, а мы даже не знаем, что именно мы ищем. Это полный п*здец.

— Может, бросишь это дело? — предложил Крыс. — Без хоть каких-либо зацепок это абсолютно бесполезная трата времени.

— Нет. Я обещал, что я найду их, и я их найду во что бы то ни стало.

— Ну, удачи. — пожал он плечами.

— Подожди-ка.

Ким встал. Теперь Крыс чувствовал себя немного неуютно.

— Где гарантии, что это сделал не ты?

— Чт- Что?! — взвизгнул тот, — Ты ничего не забыл? Как я, по-твоему, мог это сделать? Силой мысли?

— Ты мог…

— Ничего я не мог, и тебе об этом прекрасно известно. И, к тому же, я не вижу ни малейшего смысла в избиениях вашего карманного ботаника — лёгкий ветерок с этим справился бы ничуть не…

Ким не стал дожидаться окончания этой тирады и от души врезал ему по лицу.

— Ты мне так все чашки перебьёшь. — сухо прокомментировал он, — Мне этот сервиз на заказ делали. И ковёр, кстати, тоже.

— Позволь спросить, — Крыс вытер струйку гемолимфы, стекающую по подбородку, — у тебя вообще есть вещи, которые делались не на заказ?

— Позволь спросить, — передразнил его Ким, — Тебя *бёт?

— Значит, ответ «нет»?

— Заткнись.

— Всё-таки нет. — резюмировал Крыс.

— «Заткнуться» значит «закрыть рот и не издавать звуков», к твоему сведению.

Их перепалку прервал резкий звонок видеофона. Шейпшифтер предусмотрительно исчез из кадра.

Ким нервно пригладил волосы и щёлкнул по кнопке приёма.

На экране появилось лицо молодой темноволосой женщины.

— Элла? — что ж, он уже приготовился услышать худшее.

— Ким? Мой оболтус не с тобой? Я до него весь день дозвониться не могу.

— Что? — тупо переспросил Ким.

— Сева два дня назад отправился на Землю. Как только узнал о… Ну, ты понимаешь… Сегодня должен был прилететь.

— О нет…

— Так он не с тобой?

Ким только покачал головой.

— Так. Я вижу, без меня вы не справитесь. Я лечу к вам.

— Нет!

— Всё настолько серьёзно?

— Может быть… Может быть.

— Ладно уж. Но учти — я изведусь от волнения, если не буду знать, что с Севой.

Ким вздохнул.

— Я позвоню, как только смогу.

— Я жду.

Элла положила трубку.

— Симпатичная девушка. Я бы на твоём месте с ней замутил. — прокомментировал Крыс.

— Это жена моего друга. — безэмоционально ответил Ким.

— Не вижу никаких противоречий. Брак — это бесполезный социальный конструкт, призванный ограничить свойственную большинству рас галактики полигамность.

— Следовательно, ты, такой продвинутый, трахаешься с кем попало?

— Нет. У меня для этого нет ни желания, ни времени.

— Давай без подробностей.

Ким достал из ящика уже наполовину опустошённую бутылку коньяка, открыл и отпил прямо из горла. Затем бутылка вернулась на место.

— Надо что-то делать.

— Предлагаю подождать. Сейчас по всем законам жанра тебе должны сообщить «место встречи».

— Тебе сказать честно? Каждый раз, когда ты пальцами изображаешь кавычки, мне кажется, что они вот-вот сломаются.

На экране мигнула надпись «У вас 1 новое сообщение».

— Я же говорил, — самодовольно заметил Крыс.

Ким не ответил. Он беззвучно шевелил губами, запоминая место. И правильно делал — ровно через полминуты сообщение было удалено.

— Ты уже догадываешься, что тебе придётся сделать.

— Я и без твоих напоминаний с удовольствием понаблюдаю за тем, как тебя будут калечить.

— Сочту за комплимент.

* * *

Как и ожидалось, в переулке было до непотребного темно. От подобного клише Ким с бластером наизготовку и Крыс в облике маленькой ящерки у него на плече почти синхронно скривились.

Но прокомментировать ситуацию никто из них не успел — сзади послышался шорох.

Ким обернулся и выстрелил. Луч на мгновение осветил стену ближайшего здания. Там никого не было.

— F*ck! Missed! — от переизбытка чувств Ким неожиданно для себя перешёл на родной английский.

— Вау, кажется, кто-то владеет техникой ниндзя!

Стоит отметить, что оба воскликнули одновременно. А в следующую секунду Ким получил в висок прикладом. Последней его мыслью было проклятие в адрес постоянно, невовремя и слишком громко вставляющего свои фразочки Крыса.

Тот тем временем вместе с кожей вырвал надоевший чип и, изо всех сил поддерживая облик ящерицы, спрятал его в кармане куртки Кима.

Двое людей потащили бессознательного капитана к стоящему неподалёку тонированному флаеру. Ящерка последовала за ними.

— Ооооу…

Голова раскалывалась. Но Киму отчего-то казалось, что это не главная его проблема. Он чувствовал боль в сгибах локтей, упирающихся во что-то твёрдое, и натирающие запястья верёвки. Какая поразительная банальщина. Такое мог сделать либо любитель старинных фильмов, либо тот, у кого не нашлось даже самых завалящих наручников. Ну, Киму от этого только лучше. Нащупать бы узел…

— Очнулся? — прозвучал знакомый голос где-то совсем рядом, — Ну, подождём твоего русского приятеля.

Он открыл глаза. И он прекрасно знал, что увидит.

Сева сидел, крепко привязанный к стулу. Его висок был разбит, по щеке текла кровь, на скуле наливался синяк. Он с трудом поднял голову, и в его глазах на секунду вспыхнула надежда, но тут же угасла с пониманием того, что Ким просто-напросто разделит с ним участь.

— Все в сборе? Тогда приступим. — усмехнулся молодой мужчина с зализанными назад чёрными волосами.

— Лесли. — хмыкнул Ким, без труда узнав его, — Какая неожиданная встреча.

— Ким? Что происходит?

— Ты получил что хотел. Отпусти его. — Безнадёжно. Но попытаться стоило.

— Даже если бы я мог, я бы этого не сделал, и ты это прекрасно знаешь. — он обернулся, будто обращаясь к кому-то у дальней стены: — Чем быстрее мы покончим с этим, тем проще всем. Приступай.

Он щёлкнул пальцами.

— Даже и не подумаю! — ответили ему.

От такой наглости он аж поперхнулся. А длинноволосый веснушчатый блондинчик, которого Ким абсолютно точно где-то видел, но никак не мог вспомнить, где конкретно, тем временем продолжал.

— Я вольный бродяга. Я никому не подчиняюсь и ни перед кем не отчитываюсь! И знаешь что? Мне надоело наблюдать, как ты калечишь людей! Я не собираюсь больше это терпеть. Я ухожу!

Лесли выхватил из кармана идеально выглаженных брюк штучку, больше всего похожую на автомобильный брелок. Ким знал, что это за штучка. В этой галактике таких не было и быть не могло. Её используют для управления конкретным (из-за сложности и ограниченности настроек) человеком с помощью древнейшего и самого проверенного средства — боли.

— Ты можешь отказаться от участия в моей маленькой мести. Ты можешь постоять в сторонке и побездельничать. Но уйти ты никуда не можешь.

Он застыл. Кажется, эта штучка была настроена на него. Это радовало.

Ким решил попытаться взять ситуацию в свои руки до тех пор, пока не удастся их развязать.

— Ещё не поздно передумать! Ты же не хочешь оставаться рядом с этим, верно?

Блондин усмехнулся. Кажется, это и было тем, что ему недоставало.

— Этот парень — форменный псих! Я бы с радостью отсюда сбежал и вас бы с собой прихватил, но… Уй-я!

Лесли, донельзя расстроенный подобным поведением своего помощничка, всё-таки нажал на кнопочку на той штучке. Тот как-то нелепо дёрнулся и едва не упал на пол.

— Иещ… Ладно-ладно. Уговорил. Я, пожалуй, тут, в сторонке постою. Без обид, мужики. Старался как мог.

Тем временем Лесли педантично закатал рукава крахмально-белой рубашки и для пробы врезал Всеволоду в челюсть. Тот такого явно не ожидал, но от вскриков и иных проявлений сильных эмоций воздержался. А лицо Лесли приобрело весьма воодушевлённый вид.

«Сейчас будет злодейский монолог.» — подумал Ким. И не ошибся.

— Двадцать лет тебе удавалось прятаться от меня. Двадцать лет я преследовал тебя по всей вселенной. Но вот наконец настал час расплаты!

Судя по выражению лица Севы, он только что узнал о своём друге что-то новенькое.

— Я нигде не прятался, — спокойно заметил Ким, — Ты просто искать умеешь х*рово.

Всеволод скорчился от сильного удара в солнечное сплетение.

— Пока твой приятель жив, — прокомментировал Лесли, — за твою дерзость я буду наказывать его. И за грубую лексику тоже.

— Я что-то… не понял. Чего тебе Ким-то сделал?

— Ох… Много чего. Начиная с того, что этот грубый, бестактный, неотёсанный недоучка способен за пару минут вывести из себя любого мало-мальски образованного человека, и ты, я вижу, ничем его не лучше, так он ещё и исхитрился уничтожить мою коллекцию — собрание уникальных, бесценных артефактов со всех концов вселенной, которые я искал всю свою жизнь! Теперь пришло время узнать, каково это, когда всё, что тебе дорого, уничтожается на твоих глазах.

— А тебе не кажется, что между вещичками и людьми есть небольшая такая разница? — вклинился его помощник.

— Будь так любезен, постой и помолчи. А лучше — выйди за дверь. — произнёс он таким тоном, что сомнений не оставалось — это была угроза.

Блондин замер в тёмном узком коридоре и перевёл дух. Из-за стены доносились мерные, ритмичные звуки ударов. Он тихо направился подальше оттуда.

* * *

Крыс следовал за неизвестными от самой Москвы. Благо, следовать пришлось недолго. Но на месте возникла проблема — стоило ящерке отцепиться от корпуса флаера, как чей-то ботинок отправил её в ещё один полёт в ближайшие кусты. Крыс не поручился бы, было ли это сделано намеренно, но факт остаётся фактом — это было сделано. И сейчас он в настоящем своём облике (холодно, небезопасно, некультурно и эстетически неприемлемо) отлёживался на сырой земле, спешно заращивая сломанные треклятым ботинком рёбра и вполголоса матерясь.

Спустя десять минут, так ни разу не повторившись, не использовав ни единой гласной и не израсходовав до конца свой словарный запас, и по этой причине в глубине души весьма довольный собой, Крыс наконец покинул импровизированное укрытие. Но время уже было упущено.

Первой его мыслью было длинное замысловатое выражение, состоящее исключительно из нецензурной лексики и не подлежащее хоть сколько-нибудь точному переводу. Второй его мыслью было обойти место остановки флаера по большому кругу.

Не успел он начать приводить свой незамысловатый план в действие, как тут же наткнулся на кое-что интересненькое. Вернее, на кое-кого.

— И почему это ты идёшь первая? Давай лучше я пойду. Мало ли что. У тебя даже оружия нет! — возмущался мальчишка лет четырнадцати, размахивая массивным бластером, выглядящим таким древним и затасканным, будто его бывший владелец прошёл всю Вторую Галактическую, да ещё и бросил его в конце концов где-то на помойке.

— Хватит уже играть в рыцарей, Паш, — обернулась к нему светловолосая девочка, — Не надо меня спасать.

Она отвернулась. А у Крыса появилась идея.

Бесшумно подойти к мальчишке сзади, обезоружить и одновременно с этим применить приём, которому Крыс научился у уроженца маленькой далёкой планетки Уолкэн (по крайней мере, так утверждал сам Крыс) ‒ его суть заключалась в том, чтобы зажать определённую точку на шее противника, тем самым вырубив его ‒ затем превратиться в него, а его самого спрятать в ближайших кустах, и всё это проделать без единого звука.

Это заняло у него не больше тридцати секунд. Делу помогал и сам мальчишка ‒ ему в голову не пришло даже попытаться закричать, зато пришло надеть камуфляж. Удивительная тупость.

— Ты что, обиделся?

Алиса как-то странно на него посмотрела. И вдруг весело улыбнулась.

— Я? Да нет. Я просто… белку увидел.

Она рассмеялась.

— Белку? Что такого особенного в белке?

— Ну… мне просто показалось… Ладно, неважно.

Он изобразил стыдливую усмешку. У него возникло стойкое чувство, что он несёт какую-то чушь. С другой стороны, если Алиса ничего не заподозрила, значит, всё идёт по плану, верно? Ну, камера, мотор, сцена вторая!

Они дошли до заброшенного ангара. Наверное, здесь когда-то, ещё в прошлом веке, стояли истребители. Почему его до сих пор не снесли, оставалось загадкой.

Вот и вход. Запасной — главные ворота у них вряд ли получилось бы открыть. Дальше — по узкой заржавевшей винтовой лестнице на расположенный под самой крышей «второй этаж», по тёмным коридорам… Наконец за очередным поворотом они наткнулись на человека.

Секундная пауза.

— Дикарь? — воскликнула Алиса.

У того на лице появилось выражение, которое Крыс обычно называл «Только не опять!». По этому выражению очень легко было определять людей, знакомых с Алисой Селезнёвой.

— Где остальные? — напрямую спросил он.

Блондинчика смутить было не так просто.

— Там, — он указал на дверь в конце коридора. — Только тихо.

* * *

Как только они вошли, стало понятно, что предупреждение Дикаря было нелишним. Никто из находящихся в комнате не заметил их появления.

Двое знаменитых капитанов сидели друг напротив друга. Оба были связаны. Над Первым склонился незнакомый Алисе молодой мужчина в идеально чистой белой рубашке. А вот костяшки его пальцев были испачканы в крови.

Удар. И жуткий хруст.

Первый обессиленно уронил голову на грудь. Ненависть Второго была почти осязаема.

Алиса обернулась, боясь увидеть на лице друга в равной степени отчаяние и азарт придуманного на ходу плана. Но там не было ни того, ни другого.

— А вот это ты зря. — каким-то странным, будто не своим голосом сказал Пашка.

Алису снова посетило острое, неприятное чувство дежавю. Он прищурился, а его губы расплылись в знакомой широкой ухмылке. Миг — и на том месте, где только что был Пашка, стоял бледный черноволосый мужчина, буднично сжимая в руке бластер и торжествующе улыбаясь.

— Сюрприз! — усмехнулся Крыс так, будто изо всех сил старался спародировать Чеширского кота, и нажал на спусковой крючок.

Незнакомца откинуло назад, к стене, об которую он в довесок к прямому попаданию ударился головой. Из носа у него пошла кровь.

— Надеюсь, ты его не грохнул случаем? — Алиса и не заметила, когда именно капитан Ким успел освободиться.

Крыс задумчиво повертел Пашкин бластер в руках.

— У этой рухляди что-то с настройками мощности… Алисочка, с каких пор тебя так удивляют мои превращения? Не стой столбом, лучше помоги… как его там…

Алиса заподозрила, что имя Первого капитана он не назвал не из забывчивости, а скорее из презрения ко всякого рода авантюристам, но в остальном мысль была верной.

— Что Вы сделали с Пашкой? — узелок на верёвке никак не хотел поддаваться.

— Ничего такого, можешь не беспокоиться. Уже должен был очнуться. — и он постучал по левому запястью, где в теории могли быть часы.

Капитан Ким, по всей видимости, закончив с обезоруживанием бессознательного человека, деликатно кашлянул.

— Судя по вашему общению, я чего-то не знаю.

— Это всё Алиса, — улыбнулся Крыс странной улыбкой, не навевающей абсолютно никаких ассоциаций с маньяками, — В её присутствии мне даже курить не хочется. Готов поспорить, ты тоже замечал за собой подобное.

Ким хмыкнул. Видимо, это означало «да». Алиса одним своим появлением отбила у него преследовавшее его уже неделю желание спиться.

Сама же она, покраснев от такого комплимента, приступила к оказанию первой помощи. Ну, насколько это вообще возможно без аптечки.

Первый открыл глаза. Она видела, как он едва может сфокусировать зрение.

— Всё в порядке. Это я, Алиса. Вы меня узнаёте? Не двигайтесь, пожалуйста. Возможно, у Вас сломаны рёбра.

— Возможно? — хрипло переспросил он и попытался улыбнуться.

— А с ним что делать будем? — Крыс указал на Дикаря, до этого старательно изображавшего элемент декора.

Тот нервно сглотнул.

— Пресвятой Аксолотль, ты ещё здесь? — Ким хмыкнул, — У тебя сутки, чтобы убраться на другой конец галактики. Что будет потом, уже не моё дело.

— Подожди-ка. — остановил его Крыс, — Телефон есть?

Дикарь кивнул, доставая из кармана куртки древнюю раскладушку.

— Звони в полицию. И в скорую заодно. — прибавил шейпшифтер.

— Почему именно он? — спросил Ким.

— Ну, вот ты, например, знаешь, где мы? Вот и я не особо.

Воцарилось молчание, прерываемое только сбивчивыми объяснениями Дикаря и болезненным кашлем Всеволода.

Наконец он закончил и, пройдясь напоследок по странной напоминающей маленький пульт штучке, удалился.

— Я только одного не понимаю. — после небольшой паузы вдруг сказала Алиса, — Вы вытащили из тюрьмы Крыса, а… кем бы он ни был ‒ Дикаря. Так в чём разница?

Врать в глаза ребёнку Ким бы, конечно, смог, но ему абсолютно не хотелось это делать. Особенно учитывая то, что мозг никак не мог придумать правдоподобную ложь. Но Крыс в своей привычной манере и с не менее привычной улыбочкой снова ответил вместо него.

— Разница, Алисочка, заключается в том, кто в итоге побеждает. Ну, и ещё немного в бюрократии. Кстати о ней… Кимушка, дорогуша, я надеюсь, ты не забыл наш уговор?

Первый, до этого офигевавший молча, не выдержал.

— Какой ещё, к пиратской мамаше, уговор?!

На этот раз Ким честно попытался опередить Крыса в риторической гонке.

— Понимаешь…

— В качестве платы за мои услуги, — начал он, с наслаждением растягивая гласные, — капитан Ким пообещал мне, цитирую… «простить историю с Медузой».

Реакция превзошла все его ожидания. Всеволод запрокинул голову, тихо демонстрируя свои познания в непечатной лингвистике. Причём, к кому конкретно был обращен его праведный гнев, осталось за кадром. Алиса переводила недоумевающе-неверящий взгляд поочерёдно с одних участников сцены на других. Впрочем, Ким, как ни странно, никаких признаков стыда или беспокойства не выказывал, а, напротив, загадочно улыбался.

— Ах, этот уговор… — явно намеренно копируя фирменные интонации оппонента, начал последний, — Что ж, я своё слово сдержу. Более того, лично пойду сражаться с экологами за твои права на постройку базы.

На памяти Алисы в последний раз такое выражение лица у Крыса было, когда она, в неудачный момент перепрыгнув через забор, случайно приземлилась на него. Сейчас же удар по голове был ментальным, но не менее серьёзным — надо же, кому-то удалось выиграть у него в игру «Найди лазейку»!

— На постройку… базы? — в полнейшем шоке переспросил он.

Всеволод, которому повезло наблюдать это зрелище из первых рядов, попытался засмеяться, но вызвал этим только новый приступ кровавого кашля. Ким, которому повезло в остальных аспектах, друга в этом благородном начинании поддержал.

— Ты же не думал, что я могу просто так взять и простить… то, о чём ты думал? А, ну да. Точно.

Растерянность на лице шейпшифтера на пару секунд сменилась злостью, но, к сожалению для уже приготовившегося наблюдать Севы и к счастью для самого себя, даже в такой провокационной ситуации умудрился сохранить относительное спокойствие.

— Хорошо. Ладно. Допустим… — он вдруг истерично рассмеялся, — Ты использовал меня! Всё это было бесполезно!

— Если честно, я не очень-то ожидал от тебя такой добросовестности. Я думал, ты уже давным-давно с Земли улетел.

Ким задумался. И тут заговорила Алиса.

— Дайте ему шанс. Я за него ручаюсь.

— О чём ещё я не знаю? — подозрительно спросил Всеволод.

— У меня тот же вопрос. — прокомментировал Ким.

Воцарилось молчание. Наконец решение было принято.

— Значит, так. Раз уж на то пошло, то предлагаю вот что. Ты будешь объявлен мёртвым, а что делать дальше — твоё дело. Назовись Эриком, Артемисом, Уильямом, оставайся на Земле, живи на любой другой планете Содружества или вне его, научись вязать крючком, поступи в Космофлот или на театральный… Но учти — только попробуешь вернуться к прежней жизни, и я тебя лично найду. Что будет дальше, ты прекрасно знаешь.

— Идёт. На большее я и не рассчитывал.

Дверь с грохотом распахнулась.

— Алиса! Ты здесь? Ты не ранена?

На пороге стоял Пашка, встрёпанный, раскрасневшийся, с толстой палкой в качестве оружия наперевес.

— Ну наконец-то! — воскликнул Крыс, — А я уже переживать начал. Ты где был-то?

— Вход не мог найти, — отмахнулся Пашка, даже не взглянув на собеседника. Всё его внимание было приковано к одному-единственному человеку.

— И вовсе не надо было меня спасать, Паш, — Алиса обняла его.

— Если кто спросит, передайте, что я ушёл. — вполголоса проронил Крыс.

Аккуратного вида ворона, напоследок подмигнув Киму чёрным глазом, вылетела в окно. На полу, поблёскивая как новенький, остался лежать Пашкин бластер.

* * *

— Ферзь на уровень ферзя-три.

Всеволод смотрел в потолок. Эта партия была уже семнадцатой за день. Георгий Константинович, по-видимому, свои угрозы исполнять не собирался, и Первый с Третьим на соседних кроватях коротали время как могли, играя на компьютере с голосовым управлением в усложнённые шахматы.

Илэ задумался. Даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть поле на экране.

— Слон на уровень ферзя-три.

— Пешка на уровень короля-два, — усмехнулся Всеволод.

— Кто выигрывает? — раздался голос.

Окно открылось. На подоконнике сидел Ким, слегка неуверенно улыбаясь.

— Как всегда. Сева.

Ким спрыгнул с подоконника, с умным выражением лица изучая «поле битвы».

— Каждый раз удивляюсь, как человек, у которого никогда нет даже намёка на план, может быть чемпионом Земли по шахматам.

— Он меня с ума сведёт! Я не понимаю его логики… — Илэ выглядел растерянным, — Я вроде всё делаю правильно, но всё равно проигрываю.

— А ты делай неправильно, — рассмеялся Всеволод, — «Логика» здесь не сработает.

Ким рассмеялся следом. Даже Илэ смог слабо усмехнуться.

— Человек-импровизация как всегда в своём репертуаре, верно?

— Хех. У тебя-то что?

— Ничего особенного. Так, небольшие неприятности.

— Какого рода? — тут же нахмурился Илэ.

Второй беспечно отмахнулся.

— Неважно.

— Не знаешь, кстати, сколько нам ещё здесь торчать? — усмехнулся Первый.

— По-моему, осталось два дня.

— Терпимо.

Илэ откинулся на подушку, о чём-то задумавшись.

— Ты это планировал с самого начала?

— Ты про что?

— Про твою сделку. Ты с самого начала планировал обмануть Крыса?

Ким смущённо пожал плечами и усмехнулся.

— Обманом я бы это не назвал, но в целом да — если бы Севка не потребовал объяснений, он бы узнал о подробностях только сегодня.

— Ну ладно, ладно. — Всеволод примирительно поднял руки вверх. — Но согласись, ты бы на моём месте тоже возмутился.

— Так-то да, но…

Он поймал взгляд Кима, в котором за стыдом скрывалось странное, нервное веселье. И тоже не смог удержаться от смеха.

— Фил, видел бы ты его лицо, когда Кимка ему про экологов сказал! Его как будто по голове чем-то тяжёлым стукнули. Неет, это зрелище надо было видеть.

Ким молчал, опустив глаза. Наконец он собрался с духом.

— Послушайте… Мне надо вам кое-что сказать. Только не перебивайте… Я долго думал над этим. Боюсь, что моё прошлое может настигнуть меня в любой момент. Вам необязательно подвергаться такому риску из-за меня. Я пойму, если вы презираете меня за те деяния, что я совершил в молодости. И теперь я должен исправить все ошибки. Мне нужно лететь. Простите, но Трёх капитанов больше нет.

На несколько секунд повисло тяжёлое молчание.

— Не понял, ты что, издеваешься? — слишком громко нарушил его Всеволод. — Да плевать нам, что ты там творил двадцать лет назад!

— Но ведь… — неловко начал Ким, но Сева не дал ему закончить.

— Ты идиот, что ли? Думаешь, мы дадим тебе так просто улететь в одиночку? Ну уж нет, наразделялись уже, пиратскую мамашу!

— Ты же не хочешь мне сказать, что собираешься лететь со мной? У тебя же вроде как семья… — попытался образумить его Ким.

— Да что там, в первый раз, что ли?

— Даже не думайте, что можете улететь без меня. Мне надоело околачиваться в околопланетных пространствах. — хмыкнул Илэ.

— Ты уверен?

— Более чем. Не зря же я уже второй год перестраиваю тот списанный крейсер…

— Ты про это ничего не говорил. — заметил слегка ошарашенный подобным заявлением Всеволод.

— Может быть. — пожал Илэ плечами. — И ещё кое-что. Больше никаких секретов. Договорились?

— Мне скрывать нечего, — ответил Сева, — Договорились!

— Договорились, — усмехнулся Ким.

* * *

— Ким? Наконец-то. Сколько можно ждать?

Элла неодобряюще взглянула на него с экрана видеофона. Впрочем, широкая улыбка Второго, донельзя редко появляющаяся на его малоэмоциональном лице, её весьма обнадёживала. Она помедлила всего секунду, прежде чем нетерпеливо спросить:

— Ну так? Что с Севой? Где он?

— В порядке. В больнице. На Земле. — отрапортовал Ким.

— Что с ним? — судя по её виду, она ожидала чего-то подобного.

— Я же говорю — ничего такого.

Воцарилось молчание.

— И ещё кое-что. — чуть сомневаясь, начал Ким, не совсем уверенный, стоит ли это говорить, — Думаю, ты должна знать. Мы летим. За пределы галактики. Втроём.

Элла вздохнула, покачав головой. Нет, они неисправимы. Что её муж, которого хлебом не корми, дай ввязаться в очередное приключение, что Ким, видящий смысл своей жизни в погонях и перестрелках, и даже Филип, с виду кажущийся тихим домоседом, на деле был влюблён в космос так, что очень немногие силы могли их разлучить. Впрочем, спорить бесполезно. Они всё равно возьмут её с собой.