Детективнее некуда (джен)

Честно говоря, у капитана Кима никак не получалось взять себя в руки. Хотелось кричать, запереться в квартире и напиться, найти тварь, которая это сделала, и лично пришить, или хотя бы от души выругаться.

Почему именно он? Почему всегда именно Третий?

Нет, в карму Ким не верил, но даже если бы вдруг, кем надо было быть в прошлой жизни, чтобы заслужить такую нынешнюю?

Но задаваться риторическими вопросами сейчас бесполезно. Надо действовать. Для начала хотя бы навестить Илэ — сейчас ему необходима поддержка, а ввиду отсутствия Первого таковую может предоставить только Ким.

Его передёрнуло. Наверное, ни в английском, ни в русском, ни в корейском, ни в космолингве нет подходящих слов (цензурных — точно) для описания всего, что он испытал, получив сообщение об… этом.

Ему было стыдно. Возможно, неправильно укорять себя за то, что нельзя было ни предусмотреть, ни предотвратить, и умом Ким это понимал, но никак не мог отделаться от удушающего иррационального чувства вины. Может, из-за того, что он был несколько старше обоих своих друзей, он порой слишком сильно чувствовал за них ответственность… Как бы то ни было, слышать, как Илэ кричит во сне от фантомной боли, и осознавать, что это можно было предотвратить, было ужасно. Меньше всего Киму хотелось, чтобы это повторилось снова. До Космофлота всё было проще… Но лучше ли?

Он достал из нижнего ящика стола свой неприкосновенный запас — бутылку коньяка. Он сильно сомневался, что сможет вновь вынести предстоящее абсолютно трезвым. Всего один глоток…

Он не врал. Он действительно был способен остановиться вовремя.

* * *

В ярко освещённом больничном коридоре, чем-то напоминающем то, как в поп-культуре изображается загробный мир, пытаясь собраться с мыслями, стоял Ким. Не самые оптимистичные ассоциации. Но грязные мокрые следы, оставленные его сапогами, уже несколько подпортили это впечатление — на улице лил дождь. Привычным жестом пригладив мокрые волосы, Ким выдохнул, постучался и вошёл наконец в палату.

Приятно пахло мятой и вишней. Это было первым, что заметил Ким. Здесь стояло две кровати — одна из них пустовала, а на другой полулежал обмотанный бинтами и из-за этого похожий на мумию (чёрт, опять неприятные ассоциации!) Илэ. Глаза его были прикрыты.

Звуки открывающейся двери и шагов, по-видимому, разбудили его. Он вздрогнул и открыл глаза.

— Привет. — начал Ким. Он не ждал ответа. Ему уже сообщили, что Илэ не может говорить ‒ эти подонки сожгли ему кислотой ротовую полость и пол-лица впридачу. Кажется, сегодня вечером будет проводиться операция по пересадке кожи.

Илэ грустно улыбнулся одними глазами. У него была поразительная способность выражать мысли и чувства взглядом.

— Послушай. Я клянусь, я их найду. Сделаю всё, но найду. Я отомщу за тебя.

Он моргнул. Ким знал, что он бы промолчал в любом случае. Третий никогда не любил подобные замашки.

— Мне жаль, что я ничем больше не могу тебе помочь.

Они ещё немного посидели в тишине. Наконец, когда молчание грозило стать совсем уж неловким, Ким пообещал навестить друга и тихо ушёл. Илэ вновь провалился в забытье.

Если уж совсем честно, то после этого короткого визита Ким только утвердился в мысли, что отыскать преступников должен именно он. Проблем с этим, правда, было несколько: во-первых, это произвол, нарушение устава, превышение должностных полномочий и всё в таком духе, а во-вторых, Киму придётся вести расследование в одиночку. Отрывать Севу от работы на Сириусе не хотелось ещё и потому, что неизвестные могли перехватить письмо и затаиться. К тому же, где гарантии, что, как только Сева попадёт на Землю, он не станет их новой целью?

На дне стакана ещё оставался глоток коньяка. Ким осушил его и вновь наполнил. Пора уже завязывать.

А что, если поискать другой вариант? Если получится, то цена не так уж и важна… Лишь бы отомстить за Третьего и уберечь Севу.

Для начала надо найти кого-то, кто разбирался бы в таких делах лучше обязательного профессионального минимума. Ким не скрывал, что сам был из подобных, но сейчас ему пригодился бы кто-то, знающий всю подноготную. И, кажется, он знал подходящего человека.

Вернее, не совсем человека.

— Я протестую! — заявил Крыс, стоило Киму появиться на пороге, — Вы не имеете права! Я требую, чтобы меня освободили!

— Это на каком же основании? — приподнял одну бровь Ким. Допрос шёл по удивительно обыкновенному сценарию.

Но ответ его несколько обескуражил.

— Официально заявляю, что с августа позапрошлого года я нахожусь на пенсии.

Ким тупо моргнул. Нахмурился, пытаясь осознать поступившую в мозг информацию. Информация была немного… абсурдной. А если уж совсем честно, то полнейшим бредом. И, стоило ему придти к такому выводу, он не придумал ничего лучше, кроме как рассмеяться оппоненту в лицо. Недовольное его выражение у последнего вызвало только новый приступ.

Смех был долгим и, признаться, немного нервным. И, только когда он уже грозил перерасти в истерику, Ким сделал над собой усилие и спросил:

— Ты же это не серьёзно?

Крыс многозначительно промолчал.

Окончательно успокоившись, капитан наконец перешёл к непосредственной цели своего визита.

— Значит, так, пенсионер хренов, — он всё-таки не сдержался и хихикнул, но тут же посерьезнел, — Что тебе известно о вчерашнем покушении на Третьего?

На мгновение он задумался.

— Ровным счётом ничего. Но ты меня заинтриговал. Что там опять с ним случилось?

— Не твоё дело. — отрезал Ким, собираясь уходить.

— Подожди, а вдруг моё? — выпалил Крыс, и, убедившись, что его слушают, продолжил спокойнее: — Мне тоже интересно, кто посмел трогать моих врагов без моего ведома.

Ким усмехнулся.

— Это, конечно, очаровательно, но…

— «Но» что? — перебил его Крыс, — Хочешь сказать, тебе не нужна помощь?

— Твоя? — издевательски приподняв одну бровь, переспросил он.

В этот самый момент Киму вдруг подумалось, что это ещё не самый худший вариант. Об этом гаде в узконаправленных кругах действительно ходили легенды, что он знает всё, всегда и о всех. Видимо, это не так. Удивительно. Ещё более удивительно было бы, если бы выяснилось, что эти слухи он сам о себе и распространяет.

— Подумай хорошенько — где ещё ты найдёшь такого консультанта?

Вау. Ну и самооценочка. Киму бы такую.

«Что ж, — мысленно вздохнул он, — Я сыграю в эту игру. Ради Илэ.»

— И что ты хочешь взамен?

— Верно мыслишь, капитан, — усмехнулся Крыс, — Ты знаешь, что мне нужно.

— Что бы ты ни имел в виду, советую не наглеть.

— Понимаешь ли, капитан… Мне это всё надоело. Я не собираюсь больше тратить время на грабежи и насилие.

«Ох, и где ж ты такой, с*ка, сознательный раньше-то был?»

«Мы не торгуемся с преступниками» — вдруг вспомнились ему давние Севкины слова. Ким мог понять эту принципиальность, но сейчас это было единственным выходом.

Тем временем трогательный и донельзя убедительный монолог продолжался.

— Я хотел бы завязать, но… Содружество так просто от меня не отстанет, верно? А ты можешь мне помочь. Если бы тебе только удалось, скажем… — он сделал вид, будто всерьёз задумался, — выбить мне амнистию?

Ким поперхнулся воздухом. Он, конечно, ожидал от Крыса какой-нибудь неслыханной наглости, но это было уже как-то чересчур даже для него.

— Уж извините, не уполномочен исполнять желания галактических преступников.

На несколько секунд он помедлил с ответом. «По крайней мере, я пытался» — было написано у него на лице.

— А что насчёт Медузы?

Такого Ким точно не ожидал. Самым худшим в этом условии была даже не вопиющая его наглость, а то, что оно действительно было выполнимым.

— Ты же прекрасно знаешь, что я — лично я — был ни при чём. Ну, вернее, почти ни при чём, но это уже тонкости. Фактически, я бы предпочёл, если бы меня вообще никто не впутывал во всё это, но проблема в том, что база принадлежала мне…

Эти разглагольствования Ким не слушал. Он думал о тщетности бытия — и о том, как просто одним правильным словом сделать то, что едва бы смогла сделать двухчасовая речь… И, как только эта фраза сформировалась у него в мыслях, он понял. Крыс сказал всего одно слово! Несмотря на то, что смысл его был предельно ясен, как легко его можно исковеркать! «Победить врага его же оружием», как бы это было неэтично. Как легко, оказывается, спуститься от самых возвышенных мыслей к самым низменным… На этом моменте Ким окончательно осознал, что алкоголь в крови унёс его куда-то в сторону пустого философствования. Но факт оставался фактом.

Он нахмурился, взвешивая все «за» и «против». Крыс умолк в нетерпении.

— Так уж и быть. Я прощу тебе историю с Медузой… Вот только… Болтать любой дурак сможет. Я прекрасно знаю, с какой лёгкостью ты нарушишь любое обещание.

Он аж привстал. Нервно облизнул тонкие губы. Такого везения он явно не ожидал.

— Клянусь Кровавым Ангелом, своим единственным и безвременно ушедшим товарищем… — неожиданно севшим от волнения голосом прошептал он.

— Вот только разбитыми кораблями ещё никто на моей памяти не клялся. — хмыкнул Ким. Впрочем, он не скрывал, что в этой фразе было что-то жизненное. — Клятвы меня не интересуют. Но если ты докажешь свои намерения поступками, тогда и поговорим…

— Договор? — слегка перебив его, выпалил Крыс. Глаза его странно блестели, на губах играла нервная улыбка, а протянутая для пожатия рука подрагивала.

Ким чуть помедлил. Не то, чтобы он имел склонность к театральщине, но ему уж очень хотелось ещё немного понаблюдать за подобным состоянием пирата. Когда у него будет следующая такая возможность?

— Х*р с тобой. Договор.

Руки они всё-таки пожали. Но как можно быстрее.

— И ещё кое-что.

Ким достал из кармана небольшую коробочку. Внутри был обыкновенный пластиковый браслет с панелью и нечто очень маленькое, упакованное в целлофан. К маленькой штучке в комплекте прилагался пинцет.

— Что ты делаешь? Я не давал своего согласия на какие бы то ни было…

— Подобные действия проводятся без согласия. Это прописано в инструкциях полиции. — и он прикрепил маленькую штучку к шее Крыса. Вернее, тут главное было донести — прикреплялась она сама, так, что выдрать её можно было только с мясом.

— Такие здоровенные книженции, которые стажёры постоянно с собой таскают? Они их ещё иногда вместо оружия используют… И, может, всё-таки пояснишь, зачем ты вот это вот сделал?

Он нервно потёр шею. Ким спокойно застегнул браслет на своём запястье и включил его, отсканировав отпечаток пальца.

— Фактически, это беспроводной поводок. Специально для таких случаев. Радиус действия — пятнадцать метров.

Он хмыкнул.

* * *

Ким не был до конца уверен, было ли это верным решением. Одно дело — заключать сделки и изображать деловые отношения, и совсем другое — привести после этого оппонента к себе домой. Особенно если этот оппонент не является милой девушкой и постоянно выводит тебя из себя.

По крайней мере, можно было быть уверенным больше, чем наполовину, что ему не удастся сбежать. Ким уже давно на всякий случай установил в квартире бронированные стёкла в окнах, замки на абсолютно всех межкомнатных дверях и входную дверь от бункера. И главное было в том, что всё это переходило в режим «осады» по нажатию одной кнопки. Практического значения, правда, это всё, как правило, не имело, но выглядело эффектно.

Тем временем Крыс вовсю пользовался вынужденной гостеприимностью, сидя в маленькой кухоньке и сосредоточенно занимаясь порчей кофе путём насыпания туда сахара. Сколько именно он туда уже насыпал, Ким точно не знал — он пробовал считать, но сбился на пятой ложке.

На улице темнело. Один за другим зажигались фонари.

С завтрашнего утра пора приступать к решительным действиям.