Испытание любовью (гет)

То, что родители что-то скрывают, они поняли одновременно — сразу, как начался завтрак: уж слишком нарочито-невинно выглядела Друэлла Блэк. Но на вопросы мама отказалась отвечать:

— Вы всё узнаете вечером, — улыбнулась она, загадочно сверкнув глазами, и сменила тему — неловко, совсем не так, как обычно делала, когда не хотела продолжать какое-то обсуждение, чем ещё сильнее раззадорила интерес дочерей.

В обед началась суета с выбором вечерних туалетов для девочек, и больше невозможно было скрыть, что ожидаются гости. И всё же родители даже тогда отказались говорить, кого ждут.

Лето выдалось ужасно скучным, и потому таинственность родителей была особенно непонятна — сёстры Блэк даже рады были возможности развлечься. Лишь Нарцисса не выказала восторга и закапризничала, зная, что её, как самую младшую, снова отправят в детскую на самом интересном месте.

— Я бы лучше пошла в гости к Милене, — бурчала она, не желая примерять наряд и тем самым нервируя мать.

Изумрудное платье Беллы и рубиновое Меды были великолепны каждое по-своему, но чуть не заставили сестёр подраться. Старшая сестра тяготела к наряду цвета крови, средняя, напротив, топала ногами, требуя благородную зелень, но мама была непреклонна.

Наконец мир был достигнут, Беллатриса с Андромедой перестали бросать друг в друга убийственные взгляды, причёски были сделаны, украшения заняли положенные места; часы пробили семь раз, и трое сестёр Блэк ступили под своды столовой. Без напоминания сделали синхронный книксен и заняли указанные мамой места за столом, стараясь незаметно рассмотреть гостей из-под ресниц.

Гостей было немного. Седой джентльмен в богато расшитой золотом мантии да двое мальчишек, едва старше Беллы и Меды — Рудольфус и Рабастан Лестрейндж, с которыми девочки были знакомы по Хогвартсу.

Пока шло официальное представление и расшаркивание, старшие сёстры переглянулись — догадаться о причинах этой встречи было несложно. Братья выглядели скучающими, на девочек не смотрели и вообще помалкивали весь обед. Но стоило тарелкам опустеть, а родителям отослать детей «поиграть» — всё тут же изменилось.

— Ну и кто из вас будет жертвой? — хищно усмехнулся Рудольфус.

Ответа ни одна из сестёр не знала. Логичнее было поставить на Беллу — старшую, но и Меде вот-вот должно было исполниться шестнадцать — самый возраст для заключения помолвки. Одна лишь Нарцисса облегчённо улыбнулась и сбежала в свою комнату.

Андромеда оценивающе смотрела на братьев, предоставляя Беллатрисе вести «светскую беседу», то есть огрызаться и отбиваться от шутливых нападок. О Лестрейнджах она раньше не думала в контексте брака, а потому смотрела на них так, будто видела впервые. Довольно симпатичные, сильные волшебники, оба выглядели почти взрослыми. Меда знала, что Рудольфус довольно умён — не даром стал старостой, а ещё она знала, что у него бурный роман с Кэтрин Вилкост, семикурсницей с Равенкло, обсуждаемый всей школой. И, возможно именно поэтому, Рудольфус Андромеде совсем не понравился. А вот младший Лестрейндж, который хоть и выглядел бледной копией яркого брата, привлёк её внимание. Более спокойный, тихий, Рабастан смотрел мягче…

Смотрел?!

Андромеда залилась румянцем, поняв, что пока Белла пикируется с Рудольфусом, Рабастан смотрит именно на неё.

* * *

Решение о помолвке было окончательно принято осенью, и показалось Андромеде глупой ошибкой. Всё лето Лестрейнджи были частыми гостями в доме Блэков, и они успели неплохо познакомиться. И если Меда с Рабастаном неплохо поладили и даже можно сказать стали друзьями, то Белла с Рудольфусом постоянно ссорились, спорили и едва не дрались. И всё же именно старших детей обеих семей было решено связать узами брака.

На Рождество помолвка состоялась. И насколько были довольны старшие родственники, настолько недовольна сама Беллатриса. Став невестой, Белла, казалось, утратила остатки сдержанности, и теперь, стоило им с Рудольфусом оказаться в одном помещении, всем остальным приходилось искать укрытие.

Андромеда никогда не мечтала о славе мастера защиты и потому предпочитала ретироваться до начала сражения, и частенько они с Рабастаном сбегали в Запретный лес или библиотеку, или отправлялись гулять по территории школы, болтая, читая и всё глубже проникаясь друг к другу симпатией.

К весне Меда поняла, что влюбилась, но не нашла в себе сил, чтобы что-то изменить.

Свадьба сестры поставила точку в необременительном невинном общении с Рабастаном — у него больше не было повода так часто навещать дом Блэков, а Меда никогда не была столь близка со старшей сестрой, чтобы посещать Лестрейндж-холл, куда та перебралась после свадьбы. Всего за неделю Андромеда успела так затосковать, что едва держалась в рамках приличий. Родители пока молчали в отношении её будущего, но она знала: не за горами тот день, когда на пороге их дома возникнет некто, и Сигнус Блэк просто поставит её перед фактом. Кого мог выбрать отец, было неизвестно, но почти наверняка это будет не Рабастан, а значит, выбор её не обрадует.

Андромеда не стала писать ему, не желая показаться навязчивой, однако боялась, что Рабастан её забудет. Это в школе была тысяча поводов подойти, поговорить, пригласить вместе сходить в библиотеку, но Рабастан окончил седьмой курс, как и Беллатриса, и больше не вернётся в школу, а за целый год разлуки могло случиться что угодно… он мог найти кого-то получше Андромеды Блэк.

Эта мысль её настолько ужаснула, что Меда позабыла о смущении и неуверенности и побежала к отцу с вопросом…

— И думать не смей! — отрезал Сигнус Блэк, даже не дослушав.

Андромеда растерянно замерла и молча проводила глазами отца, когда тот, больше ничего не добавив, покинул гостиную.

Но не думать у неё не получалось.

Друэлла тем же вечером завела разговор о правильном поведении юной леди, прозрачно намекая на недопустимость проявления инициативы, но о Рабастане не было сказано ни слова, и Андромеда сочла это добрым знаком, лелея надежду, что больше не придется смущаться и робеть, и всё возьмут на себя родители. Но время шло, а Рабастан так и не появился в их доме. А потом и вовсе отец сообщил о гостях, и Андромеда поняла, что всё пропало.

Корбан Яксли не понравился ей с первого взгляда. Какой-то бесцветный, угрюмый, с жёстким взглядом цепких глаз, — он был полной противоположностью Рабастана. Андромеда вела себя, как полагается леди, но когда гости наконец ушли, честно призналась родителям, что Яксли ей совсем-совсем не понравился.

Её просто не стали слушать — перебили, пренебрежительно отмахнулись и настойчиво порекомендовали выбросить из головы чушь и начинать готовиться к свадьбе.

Андромеда не была старшей дочерью — яркой наследницей, не была она и младшей — милой любимицей, она была средней во всём, но до этого дня ни разу не усомнилась в любви родителей.

Таких скандалов дом Блэков ещё не видывал. Тихоня Андромеда, всю жизнь игравшая роль миротворца и предпочитавшая уступать, но не спорить, кричала, топала ногами, хлестала стихийной магией по мебели, вышвыривала в окно каталоги со свадебными платьями и дерзила родителям в ответ на каждое слово.

Последней каплей стало письмо Рабастану, за написанием которого её застал отец.

— Видит Мерлин, я хотел этого избежать, — тяжело вздохнул Сигнус и, заткнув все возражения Силенцио, потащил дочь в кабинет. — Андромеда, ты взрослая волшебница, скоро станешь совершеннолетней… Мы с твоей мамой надеялись, что твоя блажь пройдёт сама — ну кто не влюблялся на старших курсах?..

Андромеда хотела вцепиться отцу в плечи и трясти его до тех пор, пока он не ответит, чем её отношения с Рабастаном хуже брака Беллы и Рудольфуса, но это не потребовалось.

— Мы ничего не имеем против Рабастана Лестрейнджа, Андромеда. Но только не в роли зятя.

— Но почему, отец?! — сила её возмущения была так велика, что Меде удалось скинуть отцовское Силенцио, и она вскочила на ноги, умоляюще сложив руки перед грудью. — Папа, скажи мне, прошу!

Сигнус немного помялся, но сверлящий взгляд Андромеды недвусмысленно намекал, что она не отступится, и в конце концов он уступил.

— Рабастан бесплоден.

Андромеда вскрикнула, в ужасе зажала рот обеими ладонями и разрыдалась. Но стоило отцу сделать движение в её сторону — сорвалась с места и бросилась прочь.

До конца каникул Меда так и не вышла из своей комнаты.

* * *

О том, какое представление разыгралось в доме Блэков, Рабастан узнал лишь в октябре, когда вернулся из поездки в Америку. Белла ничуть не щадила сестру, описывая её глупую влюблённость, а вот сам Рабастан, которому Меда очень даже нравилась, отнёсся к информации без пренебрежения и равнодушия, которых от него ожидала невестка.

И в один из выходных дней, когда старшекурсники Хогвартса должны были получить разрешение на посещение Хогсмида, аппарировал в деревню и послал Андромеде записку с приглашением.

Поговорить в тот раз им так и не удалось, радость встречи и осознание взаимности чувств у обоих начисто смело самоконтроль, но зато настроение Андромеды взлетело в необозримую высь.

Кто доложил родителям о переменах в её поведении Андромеда не знала и подозревала Нарциссу, но получила гневное письмо из дома и разозлилась. И вместо того, чтобы прекратить «встречи, что могут лечь несмываемым пятном на репутацию», демонстративно стала привечать давно сохнувшего по ней Тонкса: ходила с ним в библиотеку, садилась вместе на уроках — ничего особенного, но для сплетников и этого было более чем достаточно.

Рабастан регулярно появлялся в Хогсмиде, с удовольствием проводил время с Андромедой, но о браке не заговаривал. То ли считал, что и так всё понятно, то ли наоборот… и однажды незадолго до ЖАБА Андромеда размечталась вслух…

Ответ стал ударом. Он вообще не собирался жениться. Ни на Андромеде, ни на ком другом, а на справедливый вопрос о том, как же ей быть, пожал плечами:

— Внебрачная беременность тебе не грозит, да и против нашего брака выступят обе наши семьи. Зачем эти проблемы, Меда?

Он ещё что-то пытался сказать, как-то смягчить свои слова, но Андромеда не слушала, бежала прочь так, словно за ней гнались дементоры верхом на оборотнях.

И словно мироздание решило разом проучить её за все ошибки, из дома пришло очередное письмо: решение о свадьбе с Яксли было принято в её отсутствие, и церемония была назначена на первое июля. У Андромеды почти не осталось времени на то, чтобы придумать выход.

Выплакавшись в подушку, ночь напролёт прожалевшая себя Андромеда решилась на беспрецедентный шаг. Она не вернётся домой. Яксли в роли мужа её не устраивал ни в каком виде. Не очень понимая, что же ей теперь делать, она думала о работе в Министерстве и комнатке в «Дырявом котле»…

— Меда, я искал тебя, ты пропустила завтрак и обед… — верный Тонкс смотрел на неё своим щенячим взглядом и робко улыбался. — У тебя всё хорошо? Ты такая бледная.

В другой ситуации она бы попыталась сохранить лицо, но Тонкс всегда был так добр к ней, что она не смогла солгать и расплакалась, между всхлипами сообщив, что родители хотят выдать её замуж за отвратительного Яксли.

— Я просто не знаю, что мне делать! Я не могу вернуться домой…

Тонкс протянул носовой платок, взял её за руку и просто улыбнулся:

— Выходи за меня?