Падшие (джен)

Ослепительно белый снег сверкал серебром, переливался искорками. Погожий денёк заставил жителей города поднять свои ленивые задницы и дружным стадом посетить парк, являющийся местным достоянием. Мамочки, восторженно кудахчущие каждый раз, как их чада, размазывая сопли по отмороженным носам, сооружали снежного уродца; парочки, обменивающиеся слюнями каждый раз, как их нейроны переставали работать и генерировать простецкие темы для разговоров; пенсионеры, шаркающие туда-сюда, в надежде, что подвижный образ жизни и свежий воздух помогут протянуть им ещё хоть парочку лет... Все это Феликс находил чрезвычайно отвратительным. Опершись плечом о ствол трухлявого дуба, он презрительно наблюдал за творящейся суетой, и не выдержав, сплюнул.

— Меня сейчас вырвет.

Уставившись немигающим взглядом на одного из стариков, изображавшего с улиточной прытью скандинавскую ходьбу, демон склонил голову в ожидании. Хрусь! Лыжная палка треснула надвое, и потерявший точку опоры старикан рухнул, вывернув левую ногу в неестественной позе. Несколько человек бросились на помощь пострадавшему, а дамочка размера кинг-сайз, вытащив мобильный, визгливым голосом орала диспетчеру скорой.

Феликс поморщился и плотнее запахнул соболиное манто на груди. Мелкая шалость нисколько не добавила ему радости, лишь усилив чувство собственной никчемности... Было время, когда он творил настоящее зло — топил корабли, устраивал государственные перевороты, поедал десятки младенцев на один только ланч. А сейчас? Мелкая шушера, вроде Агнесс, руководила им — двухсотлетним демоном со стажем, решая, где и кому подложить свинку, которую даже злодейством не назовёшь.

Поблизости раздался шум сирены, и толпа зевак, окружающих валявшегося без чувств деда, расступилась. Двое крупных санитаров выскочили из машины скорой помощи и, вытянув носилки, водрузили на них старика. И пока один проверял пульс пациента, второй оглянулся и пробасил:

— Мужчина был один? Есть кто-то из родных?

Феликс деловито разгладил свою шубейку и, утопая в снегу, направился к толпе. Приблизившись, он изобразил на лице самую трагичную мину и, испустив поток фальшивых слез, бросился на грудь старого деда.

— Папа! Папочка-а!.. Доктор, он будет жить??

Санитар оттянул демона от старческой туши и понимающе хлопнул его по плечу:

— Ну-ну, не изводите себя так. С вашим отцом всё будет в порядке... Судя по всему, у него перелом. Сейчас в больницу приедем, починим. В его возрасте кости, конечно, плохо срастаются, но от этого не умирают...

Феликс возмущённо встрепенулся.

— Что вы несёте? — он замотал головой. — Умирают! Ещё как умирают!

— У парня шок, — второй медбрат уже успел затолкать каталку в машину и, подхватив вместе с напарником возмущенного демона под руки, помог ему забраться к "отцу": — Погодь, сейчас приедем, успокоительного тебе дадим.

Створки задней двери захлопнулись, и Феликс заметил, как по ту сторону, в толпе, промелькнула белобрысая шевелюра.

Нет. Пожалуй, показалось.

* * *

В больничном приемнике царила потрясающая атмосфера. Отовсюду раздавались стоны, а воздух был пропитан смрадом из крови и мочи. Сидящий в очереди пьянчуга, голову которого украшала шапочка из стерильного бинта, терпеливо ждал своей очереди. Завидя бравых медбратьев с Феликсом во главе, он радостно заулыбался.

— Потапов! Опять ты? По казенному спирту соскучился? — один из кативших старика недовольно буркнул. — Сейчас башку зашьем, и отправишься отсюда! Нехрен койку занимать!

— Костя, ты чаво? — алкаш заискивающе улыбался, присоединившись к торопящейся компании. — Это Михалыч бутыль своровал, а мне стекляшку подкинул! Как енту... улику! Во!

Костя заявление пропустил мимо ушей и, окликнув проходящего детину в синем халате, распорядился:

— Пожилого мужчину в травматологию.

Феликс брезгливо отдернул руку от деда, которого вынужден был держать, как заботливый сын. Сгорая от желания отправиться за "папаней", дабы доказать этим невежам, что от перелома таки помирают, он был вынужден пройти в зачуханный кабинетик для оформления документов.

Противный Костик, накапав что-то в стакан с водой, подал питье Феликсу. И, оставив его на растерзание тётке из приемного покоя, поспешил из кабинета.

Осушив лекарство в один глоток, демон расположился на колченогом стуле. Тётка зашуршала бумажками и приступила к опросу:

— Полис при себе?

Феликс зевнул, замаскировав неконтролируемую реакцию всхлипом. Достав из кармана кружевной платочек, он промокнул уголки глаз:

— Нет... Кто же знал, что с папулей случится такое счастье?

Пышногрудая медсестра оторвалась от документов, посмотрев на демона поверх очков.

— Быть может — несчастье?

— А я как сказал? — он невинно захлопал глазами.

Оставив вопрос без ответа, мадам качнула головой и продолжила:

— Аллергия на какие-то препараты у вашего отца есть?

— Не... Да! — передумав, воскликнул Феликс. — На всё! Ни в коем случае не давайте ему никаких обезболивающих, витаминов, и тем более — наркоз!

Медсестра пораженно скинула очки с лица.

— На всё?! Так не бывает!

Демон кивнул головой для убедительности и трагично подтвердил :

— Бывает. Беспрецедентный случай. О, мой бедный папа! Прошлой весной съел аскорбинку, — он захлопал губешками, — и еле откачали.

Женщина охнула. Подвинув бумажки к Феликсу, она второпях сказала:

— Пойду предупрежу доктора, вашего отца уже к операции готовят. Вы пока заполните общую информацию — ФИО, год рождения, хронические заболевания.

И, взмахнув полами халата, она стремглав бросилась из кабинета. Демон улыбнулся ей в спину. Накалякав пару строк в сунутом ему бланке и приписав старику несколько десятков заболеваний, Феликс услышал голос громкоговорителя.

— Доктор Пономаренко, срочно поднимитесь в психиатрическое отделение! Повторяю! Доктор Пономаренко...

Феликс довольно присвистнул. Вот она — кладезь затей. Неожиданно вспомнилось, как когда-то, в 1962 году он под видом шизофреника пробрался в психиатрическую больницу одного маленького городка. Наплёл пациентам, что главврач поедает их обеденные конфеты в столовке, и спровоцировал их на сладостный гнев. Главврача потом весь коллектив собирал по ошметкам, а пациентов, даже самых доброжелательных параноиков — перевели в карцер для буйных. Кажется, у него даже где-то завалялся трофей... Указательный палец...

Отвлекшись от счастливых воспоминаний, Феликс направился прочь из кабинета. В конце коридора находился лифт, а прямо над ним — электронное табло. С необычайным воодушевлением демон вчитывался в написанное, пока не обнаружил то, что искал. Отделение психиатрии оказалось на последнем, шестом этаже.

Ступив в душную кабину лифта, нечистый расслабился, глядя на сменяющие друг друга цифры. Весело напевая, он пребывал в самом радужном настроении.

2 этаж.

— Наша Таня громко плачет,

Отдыхает в дурке зайчик...

4 этаж.

— Все равно его не брошу

Я пошью с него калоши...

Двери лифта отворились, остановив жизнерадостный напев. В коридоре было пусто, лишь вдалеке виднелся пост, за которым, одиноко прикорнув, сидела пожилая медсестра в бифокальных очках. Лаковые туфли демона громко застучали по вымощенному плиткой полу. Сравнявшись с постом, демон остановился, не удосужившись повернуться лицом к вахтерше. На его губах заиграла улыбка, а глаза зажглись красным...

— Здравствуйте, Иван Михайлович!

Красный огонёк в глазах потух, заставив опешившего от удивления Феликса обернуться к бабке. Та, сузив глаза, улыбалась ему во весь беззубый рот, видимо, приняв за своего начальника. Подпрыгнув и усевшись прямо филейной частью на стойку, демон щёлкнул пальцами перед её морщинистым лицом. Медсестра не отреагировала, продолжая скалиться. Обескураженный подобным подбором персонала, он разочарованно надулся.

— Мда...

И, наклонившись к бабке ещё ближе, сказал:

— Ступай на технический этаж и запрись там. Сиди до тех пор, пока кто-нибудь твой обезвоженный труп не найдёт.

Повинуясь демоническому внушению, бабка послушно обогнула стойку и, продолжая улыбаться, пошлепала в другой конец коридора.

Проводив взглядом старушенцию, Феликс сверился с планом эвакуации на стене. Пожалуй, стоит для начала ознакомиться с медкартами местных шизиков, чтобы не ломиться во все палаты подряд. Никогда не знаешь, кого там встретишь. Некоторых экземпляров Феликс сам побаивался. Бодро шлепая по коридору, он нашел то, что искал — кабинет заведующего.

Феликс легонько толкнул дверь. Неспешно шагнув в пропахшее лекарствами помещение, он огляделся. Типичное оформление кабинета захудалой больнички, каких множество.

У окна расположился широкий стол, у стен — пара уютных кресел с одной стороны, и большой книжный шкаф — по другую сторону. Единственным «украшением» убогого интерьера были аккуратно развешанные грамоты.

Рядом со столом покоился металлический короб, напоминающий допотопную картотеку, в которых обычно и хранятся медицинские карты больных.

Феликс направился прямиком к железяке. Ухватившись за ручку, выдвинул первый ящик. Так и есть. Внутри все было забито аккуратно сложенными стопками карт, с указанием заболевания и данными каждого пациента.

— Староверы, — насмешливо фыркнул нечистый.

Вытащив рандомно с десяток карт, Феликс плюхнулся за стол заведующего и закинул ноги на отполированную столешницу.

— Так-с, посмотрим, — демон любовно смахнул пылинки с первой истории болезни, — шизофрения, синдром Аспергера....

Неугодные истории он скидывал прямо на пол.

— Паническое расстройство... Отец мой Люцифер, от какой только хрени сейчас не лечат! Такого мучать — только карму портить.

Следующая медкарта показалась Феликсу интересной. Вчитываясь в исписанные неровным почерком страницы, он лишь изредка бросал междометия «ого!» и «ух ты!». Отвернув форзац измятой папки, он прочитал данные пациента.

— И как тебя угораздило, Алексей Анатольевич? — осведомился у папки Феликс, качнув головой.

— Я могу вам чем-то помочь? — раздался неожиданно голос у двери. Демон недовольно отвлекся от чтива и взглянул на вошедшего.

Это был мужчина лет сорока, не более. Стильное пальто, угольно-черные волосы и ухоженная бородка, выдающая в нем завсегдатая барбершопа. Он спокойно взирал на Феликса, застыв на пороге.

Нечистый осклабился. Сцепив руки в замок, он подался вперёд, упершись грудью в край стола, и поинтересовался:

— Голубчик, вы пришли к заведующему отделения психиатрии, и предлагаете помощь? Может, помощь нужна ВАМ?

Неизвестный наконец-то сдвинулся с места. Стянув пальто, он без тени смущения прошел к вешалке и устроил его на одном из крючков. Висевший там же медицинский халат перекочевал в его руки, который мужчина тут же поспешил надеть.

— Не стесняйтесь, берите что нравится, — саркастично поддержал его Феликс, до того смиренно наблюдавший за непринужденными действиями мужчины, — там ещё сандалии растоптанные в углу стоят, можете примерить.

— Спасибо, — почти искренне ответил неизвестный, улыбаясь одними уголками губ. Широким шагом он направился к Феликсу и устроился по другую сторону стола. Взгляд демона скользнул по болтающемуся на нагрудном кармане бейджу. Пономаренко Иван Михайлович... Что-то в этом имени показалось знакомым. Пономаренко...

Озарившая тут же мысль заставила повторно кинуть взор на грамоты. Точно.

Феликс рассмеялся:

— Вот те на! Так вы — это он? — и бесцеремонно ткнул пальцем в одну из бумажек. — Однако, ситуация!

Иван Михайлович понимающе кивнул головой и улыбнулся. Он не спешил выставить обнаглевшего посетителя за дверь или хотя бы согнать с «хозяйского» места. Возможно профессиональное чутьё подсказывало, что это — его клиент.

— Вы позволите? — вежливо поинтересовался доктор, взяв со своего же стола блокнот. Открыв чистую страницу и щёлкнув дешёвой шариковой ручкой, он приготовился записывать: — Ну, так что? Вам нужна помощь?

Феликс ухмыльнулся.

— Несомненно, доктор.

* * *

Книга активизировалась, как обычно, в неподходящий момент — Тамара Ивановна монотонно бубнила что-то о проблемах популяции диких пчел. Прижав к груди сумку, в которой покоилась ангельская книга, Маша отпросилась выйти из класса.

— Иди, Аверина, — недовольно отозвалась биологичка.

Расположившись на подоконнике женского туалета, Маша вытащила вибрирующую книгу. Она была небольшого формата, синяя — с вытисненной золотом эмблемой. Для взгляда простого человека мощный артефакт выглядел как обычный ежедневник.

Каждому ангелу полагался подобный артефакт, который был своего рода навигатором. Книга иллюстрировала зашифрованные подсказки о том, где демонические силы планируют очередное злодейство. Поначалу разгадать мудреный шифр было сложно. Но со временем Маша научилась понимать ангельские подсказки. Вот и сейчас книга указывала на городской парк, где было зафиксировано появление очередного демона.

По опыту Маша знала, что даже минута промедления может стоить кому-то жизни. У демонов было специфическое чувство юмора, которое зачастую приводило к плачевным последствиям. Махнув рукой на популяцию диких пчел, она выбежала из туалета и бросилась в сторону гардероба.

— Аверина, — пожилая вахтерша вскинула тонко выщипанные брови и вытянула шею, глядя на висящие в фойе часы. — Рановато ты домой засобиралась, третий урок ещё идёт... Никак прогулять решила?

— Екатерина Сергеевна, — с укором протянула девушка, натягивая верхнюю одежду, — у меня просто живот разболелся...

— Ну-ну... Вечно у вас... То животы болят, то зубы.

Ангельский телепорт если и существовал, то ей пока был не подвластен. Посему пришлось воспользоваться услугами такси. Немолодой армянин уделял меньше внимания скорости, чем пустым разговорам, отчего на дорогу ушел почти час.

Когда Маша добралась до места, там уже была «Скорая помощь». Желудок сжался от предчувствия чего-то ужасного, непоправимого. Распихивая локтями обступивших машину зевак, Маша протиснулась к задней двери кареты «Скорой помощи». Дверцы закрылись буквально перед ее носом, но все же ей удалось заметить до боли знакомое пальто из соболя и темные, взъерошенные волосы. Феликс?

* * *

Какой прок от того, чтобы быть ангелом? Или же дело в ней самой?

Маша прижалась спиной к стене, пытаясь задержать дыхание. Металлический запах раздражал обоняние, и все силы девушки были направлены на то, чтобы сдержать подступающий рвотный позыв.

Кровь. Кровь повсюду. Она хаотичными брызгами покрывала каждый дюйм помещения. Оросив стеклянные витрины шкафов, стекала густыми каплями вниз; впитывалась в твидовую обивку кресел; украшала затейливым рисунком некогда белые обои.

Из-за стола на полу виднелся ботинок. Уже зная, что она обнаружит, Маша на дрожащих ногах двинулась туда. И даже подготовив себя к неминуемому, она не смогла удержаться от вскрика. Зажала рот ладонью и беззвучно заплакала.

На полу лежало изуродованное тело мужчины. Изуродованное настолько, что было трудно определить его возраст или этническую принадлежность. Он был весь покрыт мелкими шрамами, словно на него обрушилась тысяча стеклянных осколков. Маша даже не хотела представлять, каким способом можно было нанести такие увечья. То, что он мертв, было очевидно.

Внутреннее чутье словно подсказывало, куда идти. Выйдя из кабинета, она прошла мимо палат, даже не заглядывая внутрь, словно знала — ей не туда. Её ботинки, заляпанные кровью, оставляли следы на светлом кафеле. Она не боялась быть пойманной. То ли потому, что в отделении ей не повстречалось ни души, то ли оттого, что внутри горела жажда мести.

В какой-то момент одна из дверей озарилась золотым свечением. Маша почти что слышала от нее тихий шепот — манящий, призывающий войти в свою обитель. Остановившись перед обшарпанной дверью с символичным номером «66», она на мгновение замешкалась.

По ту сторону двери доносились голоса, но о чем шел разговор, было не понятно. Она уже потянулась к ручке, но тут дверь распахнулась сама собой. Взору предстала кровать и сидящий на ней мужчина в застиранной пижаме и с безумным взглядом. Определить его возраст было затруднительно: видимо, тяжёлая болезнь оставила на нем свой удручающий отпечаток. Лицо было моложавым, ещё не покрытым сеточкой морщин, но глаза... Дикие. Смотрящие на мир с настороженностью, даже со страхом. Он тихо мычал, не открывая рта.

Настороженно оглядевшись, она направилась к больному. Дверь захлопнулась за ней так же мгновенно, как и открылась несколько секунд назад.

— Чёй-то ты запоздала.

Маша круто развернулась, не дойдя до пациента несколько шагов. У дверного проема стоял Феликс и лукаво улыбался гостье.

— Ты...

— Мы, — подтвердил демоненок. Обойдя девушку по дуге, он подошёл к больничной койке и уселся рядом с мычащим пациентом. Дружественно приобнял того за плечи и погладил по криво остриженным волосам:

— Ну-ну, тише... — он чмокнул мужчину в висок, при этом не сводя взгляда с ангела, — это тетя Маша, не нужно ее бояться...

— Отпусти его, — девушка передернулась, но не рискнула подойти ближе.

— Отпустить? Зачем? Пока ты не пришла, мы очень весело проводили время, — забавлялся нечистый. — Алёшка — местная достопримечательность, чтобы ты знала! Уникум, не поддающийся лечению, с этой... Как там звучит диагноз?

Последний вопрос был обращён к больному. Повинуясь голосу демона, мужчина открыл рот, пытаясь ответить, как неожиданно его подбородок окрасился чем-то алым. Тягучая жидкость стекала на больничные штаны мужчины, пока он сам выводил гортанный, булькающий звук. Он захлебывался и торопливо сплевывал кровавые сгустки на пол.

Испуганно отпрянув, Маша заметалась по палате в поисках чего-то, что могло бы остановить кровотечение, сопровождаемая визгливым смехом Феликса. Стянув с шеи шарф, она кинулась к больному и, опустившись перед ним на одно колено, поднесла к его рту пушистый палантин.

На полу, подле кровати ей удалось рассмотреть что-то странное. Для кровавого сгустка оно было великовато, хоть и было сплошь покрыто кровью. В этот момент мужчина раскрыл рот и замычал ей прямо в лицо.

На полу лежал язык. Маша поняла это, когда увидела зияющую пустоту во рту несчастного. Всхлипнув, она отшатнулась и больно стукнулась, упав на копчик.

Пострадавший пациент, вцепившись в ее шарф, продолжал сплевывать тягучую жижу.

— Ой, ладно, — махнул рукой Феликс и не удержался, схохмил: — Тебе лишь бы откосить от разговора.

Трагическим жестом скрестив руки на груди, демон поведал:

— Наш друг страдает редким расстройством — аутосаркофагией. Выражаясь простым языком, любит Алёшка мясо. Но не коровки и индюшки, а Ирки да Ваньки. Хлебом не корми, только мясца человечьего дай... Одному Сатане известно, что у него в котелке творится! Как я понял из его медкарты, поползновения он предпринимал ещё подростком, но законопатили его в дурку только полтора года назад. Расскажешь, за что?

Посмотрев на харкающего больного, он снова махнул рукой.

— Опять забыл. Закрыли его после того, как он попытался своего племянника в шаурму закрутить. Страшнее меня изверг будет... Психиатру он заливал, что какие-то голоса ему указания раздают, демоны, видать...

— Хочешь сказать, неправда? — не поверила Маша.

— Смотря кто во что верит. Набожные людишки считают, что как таковых психических расстройств не существует, а то, что видят и слышат шизики — реально. Просто скрыто от прочих смертных. И якобы эти видения — следствие измывательств лукавого. Враки всё! — на этих словах Феликс вскинул вверх указательный палец. — Я тут ни при чём! В большинстве случаев, уж точно. И всё, что задумал воспалённый мозг Алешки, всецело принадлежит его воле. Верно?

Маша уже успела встать с пола и с отвращением слушала разглагольствования демона.

Она посмотрела на мужчину, которого считала жертвой, нуждающейся в спасении. Но его ли нужно спасать? Только сейчас она заметила произошедшие с ним метаморфозы. Глаза его затянулись черной пеленой. Не видно было даже белков глаз — вместе со зрачками они растворились в черной дымке. Взгляд стал более осмысленным, устремлённым прямо на Машу. Мужчина медленно встал со скрипучей койки, наступив босой ногой на кусок откушенного языка. Движения его были плавные и уверенные. Вокруг все стихло — рот душевнобольного стянуло запекшейся коркой крови, но он больше не мычал.

Феликс загоготал, глядя, как попятилась девушка от надвигающегося навстречу пациента.

— Прекрати это! — в панике вскрикнула Маша. — Останови его!

Невинно хлопая глазами, демон выставил руки ладошками вперёд:

— А я при чём? Ты меня вообще слушала? Алёшка сам, все сам...

— Я убью тебя!

Демон недоверчиво пожал плечами и вскарабкался на подоконник. С комфортом устроившись на трухлявой деревяшке, он с издевкой уставился на неопытного ангела.

— Сначала Алёшку угомони. А я тебя тут подожду.

Отвечать было некогда — неожиданный бросок Алексея на неё прервал диалог. Несмотря на хрупкую комплекцию мужчины, Маша, так или иначе, была слабее. Сцепившись в единый комок, они повалились на холодный пол. Маша, оказавшись под тяжестью чужого тела, отчаянно заколотила руками, пытаясь спихнуть обезумевшего пациента.

— Остановитесь! Я же вам помочь хочу.

Находящийся под демоническим внушением мужчина попытался открыть рот. Это было больно, поскольку кожа губ была покрыта запекшейся кровью. Маша почти слышала, как она с треском разорвалась.

— Так её! — в качестве рефери, командовал Феликс, весело болтая ножками. — За волосы хватай, дурачина!

Вцепившись когтями в лицо мужчины, она случайно ткнула прямо в его почерневший глаз. Тот взвыл и скатился с неё. Воспользовавшись секундной свободой, Маша поспешила на четвереньках отползти на безопасное расстояние. Она старалась унять охватившую её дрожь, глядя со стороны на корчившегося от боли безумца. В любой момент он мог напасть снова, и медлить ей не стоило.

— Вставай, слабак! — завопил Феликс. — Сожри ее наконец, тварь ненасытная!

Маша оглянулась. Она сидела по правую сторону от двери, за которой — теоретически— могла быть подмога.

—...плевок Вселенной, — продолжал «мотивировать» больного взбешённый демон.

Не обращая внимания на ноющее от удара при падении плечо и не вставая, Маша потянулась к дверной ручке. Дверь податливо отворилась. Не сводя глаз с Алексея, она заорала в голос в приоткрывшуюся щель:

— Кто-нибудь, помогите!

Громкий крик отрезвил пациента. Прикрывая опухший глаз, он снова нацелился на свою добычу.

— Кто-нибудь... Помогити-и, — прошамкал Феликс и щелчком пальцев захлопнул дверь. На сей раз наглухо. — Ты несправедлива к Алеше. Дай ему ещё шанс, уверен, он и без подмоги прекрасно справится.

От нахлынувшей злости Маша почувствовала такой прилив сил, какого не испытывала никогда ранее. По телу словно пробежал разряд тока, окутывая теплом каждую клеточку. Ангельская сила пробудилась — она это поняла сразу. Все, как говорил Ян. Кто бы мог подумать, что встреча с Феликсом станет тем самым толчком к пробуждению силы. Опершись рукой о стену, она поднялась во весь рост.

Демон восторженно зацокал языком, замерев в восхищении. Сверхъестественные существа обладают умением видеть сквозь прочие материи — что вполне объясняло реакцию нечистого. Может, у неё нимб проклюнулся? Надо будет расспросить потом Яна, в чем активация выражается.

— О!.. Ангелочек оперился, — Феликс в предвкушении поджал ноги, не торопясь покидать свой импровизированный насест, — теперь дело пойдет веселее. Правильно! Сколько же ты будешь по полу елозить... Включайся в игру.

Алексей снова осклабил черно-багровый рот, в нетерпении испробовать кусок ангельской плоти. Но его вкусовые предпочтения больше не заботили Машу — все ее мысли были направлены на безмерно счастливого демоненка. Его смех взрывал сознание, требуя лишь одного. Убить. Чтобы мир больше не встречал эту гаденькую ухмылку.

Погруженная в собственные мысли, которые стали успокоением для взбунтовавшейся души, она будто сквозь пелену услышала крик. Он доносился из-за двери и, отражаясь от каменных стен, разносился громким эхом по всему отделению.

Феликс прислушался.

— Ой-ей... Михалыча, видать, нашли...

Маша подпрыгнула от пронзившей руку боли. Застыв в трансе и обдумывая кару для нечистого, она не заметила приближающегося пациента. Неизвестно, что им двигало — демоническое внушение или собственное психическое расстройство, но он действительно тащил в рот все что ни попадя. Он с аппетитом вонзил зубы в мягкую плоть и довольно заурчал. Обезумев от дикой боли, Маша заорала во весь голос и попыталась отодрать каннибала от своей руки. Ухватив его за волосы, она сильно дернула их, в надежде дезориентировать умалишенного, но этот рывок лишь добавил ей болезненных ощущений. Он был похож на бешеного пса, ухватившего косточку, лишить его которой было невозможно. Маша чувствовала, как с каждой секундой зубы вонзаются глубже и глубже. Она перестала чувствовать собственную руку — онемев, та повисла плетью, лишь тряслась изредка, а человек тем временем поедал ее. В отчаянии Маша повела по воздуху другой рукой в направлении Алексея, вложив в это движение всю оставшуюся силу.

Воздух завибрировал, и что-то невидимое оттолкнуло сумасшедшего, оставив в его зубах часть Машиной плоти. Впечатавшись в стену, он с громким стуком свалился на пол, попутно зацепив колченогий стул, и стих.

Маша упала на колени, невидящими глазами глядя на нападавшего. Как ни странно, боли больше не было. Лишь выемка на предплечье и окрасившийся в багровый цвет рукав подтверждали, что случившееся ей не приснилось. Боль отошла на задний план, уступив место чему-то новому. Силе.

Ангельская мощь была сладка. Она дурманила разум, пьянила чувством возможного всевластия. Лицо все ещё было мокрым от слез, но истерика прекратилась.

— Фух... Захватывающее зрелище.

Звуки внешнего мира вновь стали отчетливыми. Занятая борьбой, Маша практически забыла про Феликса. Кто-то колотил в запечатанную демоном дверь палаты, оставив бесполезные попытки открыть её ключом. Маша поспешно вытерла глаза чистым рукавом.

— Я убью тебя, — повторила она в который раз за сегодня. Магия в её ладонях концентрировалась, наметив вектор нападения. Феликс изменился в лице, но, как ни странно, не испугался. Он скорее приосанился, а во взгляде промелькнуло... уважение? Нет, быть не может.

— Теперь верю, — он тихо спрыгнул на кафельный пол, без опаски приближаясь к ангелу, — с Алешей ведь справилась на раз...

— О чем ты?.. — Маша обернулась к стене, туда, где ничком лежал мужчина.

Положение его тела не изменилось. Глаза были открыты, и с них медленно сходила чёрная дымка, открывая миру их прежний, зеленовато-серый оттенок. А под головой разливалась лужа крови. Рядом валялся опрокинутый при падении стул, на его деревянной спинке темнело бурое пятно.

Оттолкнув демона в грудь, она метнулась к мёртвому телу. Просунув руку под влажный от крови затылок мужчины, Маша воззвала к Яну, моля о помощи.

— Я не хотела, не хотела... Это всё ты! — Маша с яростью обернулась к Феликсу. Тот снова стоял прямо за ней, ничуть не страшась расправы.

— Это МЫ, — поправил он, — и прежде, чем ты попытаешься меня убить, позволь кое-что показать.

Он поднес к её лицу маленькое зеркало. Маша отмахнулась, продолжая молиться Яну. Он сможет воскресить беднягу, ведь он уже так делал... Нужно лишь немного подождать, и он обязательно придет на зов.

Феликс не спешил сдаваться и положил зеркало на грудь мертвого пациента:

— Ян не ответит на твои молитвы. Больше не ответит. Ты знаешь, что бывает с ангелами, отнявшими человеческую жизнь? Они падают.

— Я не виновата, — скорее, себе самой, чем ему, прошептала Маша. Взор ее зацепился за брошенную демоном стекляшку.

Из зеркала на неё смотрели глаза.

Её глаза.

Чёрные.

— Добро пожаловать в семью, падший ангелочек, — сказал Феликс и криво усмехнулся.