Малыш женится (джен)

Когда Малыш в очередной раз возвращается от бабушки, он с порога заявляет:

— Я женюсь.

Карлсон давится плюшкой, Мама охает, а Папа недоверчиво смотрит на него поверх вечерней газеты.

— Мы это уже слышали.

— В этот раз все по-настоящему. — Малыш скидывает ботинки и проходит на кухню. — Мне можно плюшку?

— Угощайся, — Карлсон протягивает ему одну, надкусанную, а все остальные быстро сгребает к себе, за что ловит укоризненный взгляд Мамы.

— И как ее зовут? — Папа сворачивает газету, с любопытством глядя на Малыша.

— Кира.

Мама с Папой переглядываются, а Карлсон пересчитывает плюшки. На всякий случай. Никакой Кире он свои плюшки не отдаст.

— Дочка бабушкиной соседки? — Мама всплескивает руками. — Так они же люди серьезные. Ее отец в правительстве города работает, ох, Малыш, будь осторожен!

Малыш гордо протягивает родителям бумажку с золотым орнаментом. Вторую он протягивает Карлсону, и тот берет ее масляными пальцами.

— Приглашение на свадьбу! — Малыш берет у Карлсона плюшку, и тот чуть не сваливается со стула от негодования. — Мы позвали сто человек!

Папа тихо стонет, а Мама бросается к холодильнику и прикладывает ко лбу замороженые опята.

Карлсон ставит руки в боки.

— Мне же надеть нечего, — говорит он сердито. — Придется тратиться на портного.

— Но это же ради меня, — уверяет Малыш и тут же добавляет самое важное: — А еще там будет уйма всякой еды!

...Карлсон, в широком смокинге, скрывающем пропеллер и кнопку, в чёрных брюках в полоску вместе со всеми поднимает бокал — с вареньем — за молодых. Когда-то он тоже женился: Милли была выше его на целую голову, а ее пропеллер оказался синего цвета. Ей сразу не понравился домик на крыше: слишком крошечный для двоих, не говоря уже о возможных детях. Ее раздражали чайки, громко расхаживающие по черепице. Денег оказалось мало, а цены на варенье все росли. Милли сердилась и плакала. В конце концов, ей разонравился сам Карлсон, и им пришлось подать на развод.

Он поклялся себе больше не жениться.

И теперь, глядя на Малыша, который давно перестал быть Малышом, а превратился в высокого красивого парня, Карлсон мысленно желает им ценить самое главное: друг друга. И себя. И запасать варенье на старость, потому что пенсии в Швеции чересчур крошечные. Малыш широко улыбается и обещает завтра же открыть счет для варенья.

Спустя три дня Карлсон прилетает к нему рано утром, чтобы вместе полюбоваться на восход. Из окна Малыша он особенно красив.

Но Малыш спит — в обнимку с этой Кирой. Карлсон ради приличия старается не шуметь, но подходит и рассматривает лицо спящей девушки: светлое, с редкими веснушками и тонкими бровями.

— Бу! — говорит Карлсон, но Кира не просыпается, зато просыпается Малыш. Открыв один глаз, он удивленно смотрит на Карлсона.

— Ты что здесь делаешь? — шепотом интересуется он.

— Я прилетел любоваться рассветом! — нараспев произносит Карлсон и тут же сникает. — А что не так?

Малыш тихонечко вылезает из кровати и садится на подоконник. Карлсону не нравится его лицо: сонное, серьезное и слишком взрослое.

— Ты теперь, пожалуйста, не прилетай.

— Почему?

— Кире это не понравится. — Малыш смущенно теребит занавеску. — Я теперь женат, понимаешь. И мы через неделю уедем на квартиру к Кире. Ее родители считают, что мы должны жить с ними.

Карлсон присвистывает.

— А ты сам что считаешь?

Малыш пару минут молчит.

— Я не знаю.

— Так что же это получается, мы больше не будем смотреть на рассвет? А кататься на мокрой черепице, рискуя жизнью? А кормить голубей пшеном?

Малыш опускает плечи.

— Карлсон, ты только не обижайся. Но мне уже двадцать. Я не хочу кормить голубей и баловаться. Я взрослый.

Карлсон смеется, обхватив живот.

— Какой же ты взрослый! — говорит он весело, но тут же грустнеет. — Ты сейчас серьезно, что ли? Ты бросаешь старого друга из-за квартиры?

Малыш вздыхает.

— Карлсон, причем тут квартира?

— Над ней и крыша, конечно, лучше. И Карлсон другой живет. Знаю я таких, с большими домами.

Малыш обнимает его, и Карлсон кладет голову ему на плечо. Они смотрят на розовато-лимонный рассвет несколько долгих минут.

— Ты пока не прилетай, ладно? Как смогу, пришлю тебе записочку через Маму. — Малыш слезает с подоконника. — Я еще и на работу пойду, времени совсем не будет. Но я про тебя не забуду, честное слово. Просто пока что нужно все уладить, понимаешь?

Карлсон понимает. Он машет Малышу толстенькой рукой и нажимает на кнопку. Пропеллер тихо гудит.

Вылетев из окна, Карлсон делает круг отчаяния вокруг дома. Это не первый Малыш, который вырос. Это не первый прощальный рассвет. Их будет еще много. Дети вырастают и думают, что дверь в мир чудес им теперь закрыта. Как они ошибаются!

На уровне третьего этажа Карлсон вдруг притормаживает и заглядывает в окошко.

На полу, на зеленом ковре сидит девочка. В руках у нее — игрушечный самолет.

Карлсон заинтересованно садится на подоконник. Самолетов у него еще не было.

— Эй, хочешь проверить, как быстро он будет лететь с крыши?

Девочка поправляет туго заплетенные косички. На вид ей лет восемь, не больше.

— С какой крыши?

— С моей, — терпеливо поясняет Карлсон. — Я живу на крыше в маленьком домике. Хочешь, полетим? Тебя как зовут?

— Керстин.

— Я Карлсон. Прекрасный мужчина в самом расцвете сил! — он кланяется, и девочка улыбается в ответ. — Слушай, Керстин, а у тебя варенья не найдется?

Она мотает головой, но потом призадумывается.

— Только если апельсиновое.

— Фу, кислятина! — морщится Карлсон. — Но ты тащи.

Минутой спустя Карлсон взмывает вверх, держа в руках игрушечный самолет. Сидящая на его спине Керстин крепко обнимает банку апельсинового варенья.