Волшебный олень для Гермионы (гет)

Святочный бал завершился к ночи. Профессора, конечно, призывали учеников к порядку, но в такой грандиозный день молодёжь, не видавшая за эти годы больших развлечений, кроме скромных прогулок в Хогсмид и Рождества в окружении тех немногих, кто остался в школе, никак не могла успокоиться и разойтись. Собирались группы в коридорах, возникали заторы на лестницах, шумели хлопушки и петарды, прятались по углам влюблённые парочки, некоторые горячие головы, а таких хватало как среди приезжих, так и местных учеников, выходили на улицу и продолжали веселье там.

Бал прошёл на славу — это можно было смело сказать утром. В школе, да и в её окрестностях, стояла небывалая тишина. За окном безмятежно падал снег, в Большом зале сидело не больше двух десятков человек, да и те выглядели сонными.

Гарри тоже поздно поднялся и не торопился к обеду. Прошедший вечер принёс ему немало новых впечатлений, вызвал множество разных мыслей. Например, о Хагриде и его заявлении, что он наполовину великан. О Золотом яйце и подсказке, поданной Седриком. Но больше всего, конечно же, о лучшей подруге. Гермиона очаровательно выглядела в голубом платье и одаривала друзей и сокурсников этой своей новой открытой улыбкой. Гарри она казалась необыкновенной. Он заметил, и как естественно и плавно девушка двигалась, и как легко её отрывал от пола Виктор Крам, и как от движений раздувалась, будто облако, её юбка и падала волнами на ноги. От Гермионы нельзя было оторвать взгляда. Тот же Рон неотрывно следил за ней и хмурился. Впрочем, он-то и довёл её до слёз.

Сидя между друзьями в Большом зале, Гарри тоже был хмур и не мог поверить, что праздник так неудачно завершился. Не успел он помириться с Роном, как тому понадобилось поссориться с Гермионой. Гарри без особого желания теребил вилкой котлету и мучился от трёх назойливых мыслей. Одна из них касалась Золотого яйца, а две других — друзей. Например, обиделся бы Рон, если бы на бал Гермиону позвал сам Гарри? Или, что ещё важнее и волнительнее, согласилась бы Гермиона пойти с ним, если бы Гарри сообразил вовремя? По пасмурным лицам друзей — Гарри перевёл взгляд с одного на другого — этого, к сожалению, определить было невозможно.

— Может… прогуляемся? — неуверенно предложил Гарри, не в силах терпеть затянувшего молчания.

Друзья неохотно согласились, и он подумал, что свежий воздух и пешая прогулка, возможно, помогут их помирить. Турнир, как и в большинстве случаев, стал хорошей темой для разговора. Гермиона велела Гарри не медлить и обязательно проверить подсказку Седрика. Рон, кривясь, напомнил ей, что Гарри имеет право на отдых и не надо на него давить. Гарри почувствовал, что «примирение» скорее выльется в новую ссору и попытался перевести разговор в другое русло, но бал только усилил разногласия между друзьями. Занервничав, Гарри неожиданно для самого себя обнаружил в кармане куртки небольшой пакетик и вытащил его на свет.

— Может, конфетку? — предложил он, перебив тем друзей.

Рон подозрительно на него посмотрел и покачал головой. Гермиона скромно улыбнулась и запустила руку в пакетик.

— Спасибо, Гарри, — сказала она и сунула конфетку в рот.

Гарри улыбнулся в ответ и подметил, что сегодня её волосы снова пышные, но это нисколько её не портит. Без каблуков и платья она снова похожа на обыкновенную, но очень отважную девчонку, его лучшую подругу, с которой он сражался с дементорами, путешествовал во времени и проходил испытания на первом году обучения.

— Чудесный день, правда? — глупо заметил Гарри, первым тронувшись дальше.

Снег хрустел под его ногами, рядом шла Гермиона, немного зарумянившись, с другого бока сердито топал Рон, понимать которого как-то и не очень хотелось. Гарри тоже зажевал конфетку и удивился тому, что они дошли до озера.

— Будь у нас коньки, можно было бы покататься, — заметила Гермиона.

— А что это такое? — мрачно спросил Рон. — Какая-то мудрёная маггловская штука?

— Сам ты «мудрёная штука», — ответила ему девушка и осторожно проверила кончиком ботинка лёд. — Твёрдый, — выдала она вердикт и смело на него ступила. — Гарри, а ты умеешь кататься на коньках?

— Э-э… нет, — ответил он хмуро, огорчённый тем, что и вправду не умеет, — да и как ты себе это представляешь? Дурсли, скорее, меня под лёд пустят, чем дадут денег сходить на каток.

— Эх, вот жалко, что ты не был у нас, я бы тебя быстро…

Гермиона не договорила, потому что у озера они оказались не одни.

— Так-так, Чемпион Поттер никак вывел своих питомцев погулять? — с усмешкой спросил Драко Малфой в сопровождении неизменных Крэбба и Гойла. — Ну как, Уизли, плачешься про свою парадную мантию с рюшечками? Такая ми-и-илая, — издевательски он протянул и засмеялся вместе с приспешниками.

Рон с Гарри было схватились за волшебные палочки, но их руки перехватила Гермиона.

— Мальчики, не нарывайтесь! Пусть идёт себе, куда шёл, он всё равно только на словах храбрый.

— Правильно, Грейнджер, сдерживай своих «мальчиков», глядишь, один из них сжалится и возьмёт грязнокровку вроде тебя замуж, — не остался в долгу помрачневший Малфой.

Тут уже Гермиона не выдержала и сама схватилась за палочку. Её «Ступефай» пролетел раньше, чем Гарри успел моргнуть. Малфой уклонился, и вспышка алого света рассекла снег. Заклинания стали летать одно за другим. Гарри обезоружил Крэбба и тот кинулся в рукопашную, Рон его перехватил, и оба парня скатились к озеру. Гойл лежал, оглушённый Гермионой. Драко паниковал и отступал. Гарри слышал возню за спиной, видел, как отважно размахивала палочкой Гермиона и бросилась на помощь к Рону, но в тот же момент Драко не выдержал и прокричал: «Бомбарда!» Гарри едва успел уклониться и услышал оглушительный треск. За ним послышался удар, страшный хруст и всплеск.

Это безвинно пострадавшее дерево упало в озеро и пробило лёд. Гарри повернулся и от страха похолодел.

— Гермиона! Гермиона, давай руку! — кричал Рон и протягивал свою.

Крэбб, чуть не улетевший в прорубь следом, промочил только ноги, выбрался и побежал помогать Гойлу. Малфой нерешительно смотрел на Гарри, а последний уже не мог о нём думать и бросился на помощь. Гермиона схватилась за руки друзей и выбралась на берег. Она вся вымокла и дрожала, её пушистые волосы мокрыми прядями налипли на лицо.

— Быстрее в замок! — скомандовал Рон и потянул её за руку.

— Да она вымерзнет по пути! — возмутился Гарри и скинул с себя большую куртку, некогда принадлежавшую кузену Дадли. — Есть у тебя какие-то заклинания, чтобы её согреть?!

— Ну…

Пока Рон «думал» и не мог ничего выискать в памяти, Гарри сбросил с Гермионы её мокрую куртку и надел свою. Девушка попыталась возразить, но он не стал слушать. Сердце в его груди бешено забилось, готовое выскочить, глаза с ужасом смотрели в сторону замка, который, как оказалось, находился не так уж и близко, а в голове, точно кометы, проносились пугающие мысли. О том, что из-за его дурацкой затеи Гермиона схватит воспаление лёгких или мозга, о том, что он никогда себе этого не простит. О том, что они идут втроём слишком медленно, и что Гермиона для него давно бы что-нибудь придумала. Она такая… преданная и отважная. Самый настоящий друг.

Гарри не мог вынести мысли, что может лишиться Гермионы. Это даже хуже, чем ссора с Роном или исключение из школы. Это как потерять часть себя. Бесценную часть, которую ничто не восполнит. Гарри хотел подхватить подругу на руки, но его хватило ненадолго — не то чтобы девочка была тяжелой, но он сам был худоват и слаб, и с ещё большей силой возненавидел недокармливающих его Дурслей, чей «Дадлик» при большом желании и усердии мог тащить на своих плечах родную мать.

— Так призови «Молнию»! — велел Рон, занервничавший не меньше, но не отваживающийся при этом прижимать к себе мокрую девушку.

— Н-не надо я… я… д-дой-ду, — стуча зубами, сказала Гермиона, сгорбившись и кутаясь в куртку.

Гарри мог бы, конечно, снова призвать метлу, но он помнил, что пока та вырвется из чулана и долетит от школы к месту, можно ещё вдоволь «попрыгать» перед драконом, а терять времени совсем не хотелось. Вместо этого Гарри подумал о том судьбоносном вечере, когда Гермиона прокричала: «Бомбарда Максима!», а Сириус немногим погодя приложил ладонь к его щеке. Первый почти что родной человек, который у него появился благодаря подруге. Одно из самых счастливых воспоминаний. Гарри взмахнул палочкой, прокричав:

— Экспекто патронум!

Голубоватый олень спустился с воздуха и, не дожидаясь приказа, подогнул передние ноги. Гарри быстро усадил на него Гермиону, пока Рон стоял рядом с открытым ртом, и взобрался сам.

— Поехали быстрее! — приказал он патронусу и, не глядя, бросил другу: — Потом увидимся!

Олень повиновался и рысью помчался к школе. Гермиона выглядела пугающе бледной и прижималась к груди Гарри. Он обнимал её одной рукой, а другой стискивал в пальцах палочку и что-то мягкое и голубоватое, явно считавшееся частью оленя, но сейчас не хотелось над этим задумываться. Вместо этого в голове проносился несравненный образ подруги в голубом воздушном платье, её сияющие глаза и добрая улыбка. Проносились совместные часы у озера, в гостиной и библиотеке, когда девушка носила ему еду, искала разные заклинания в книгах и, не жалея времени и сил, помогала тренироваться и осваивать Манящие чары.

Патронус был крепкий и совсем скоро застучал копытами по каменному полу школы. Гарри думал об озере, о том, что Гермиона и Сириус были рядом с ним, о том, как он видел их с другого берега, и спас. Может, ему и не посчастливилось помнить родителей, но Гермиона и Сириус ему почти что родные, и он не дал им погибнуть от лап чудовищ. Сам. Без помощи какого-то феникса, меча и невероятного везения.

Олень прыгал с лестницы на лестницу, не обращая внимания на взбудораженных его появлением учеников. Гарри чувствовал, что и сам изрядно промок, потому что его шарф и свитер пропитался влагой, исходившей от Гермионы, но он не хотел обращать на это внимания.

Мадам Помфри, конечно же, удивилась столь «эффектному» появлению, но быстро взяла себя в руки и рассадила учеников по койкам. Гермиона оказалась отделена от Гарри ширмой, и ему оставалось только слышать ласковый голос целительницы, уверяющей, что с такой ерундой они быстро управятся.

— На-ка вот, моя дорогая, выпей.

Когда Гарри сбросил с себя мокрый свитер и заглянул за ширму, Гермиона сидела на койке одетая в светлую пижаму и держала в руках кружку с каким-то напитком.

— И ты тоже, — сказала мадам Помфри и вручила ещё одну кружку Гарри.

Жидкость по вкусу напоминала горячий шоколад. Гермиона ещё дрожала и взглядом предложила другу присесть рядом. Целительница пару раз взмахнула палочкой, и от волос девушки пошёл пар, затем повернулась к парню и взмахнула палочкой над ним. Гарри почувствовал тепло, обволакивающее голову, и глупо поднял глаза к потолку. Гермиона слегка рассмеялась, наблюдая пар над ним, и снова приложилась к кружке. Гарри тоже улыбнулся.

Рон прибежал в больничное крыло красный и запыхавшийся, но к тому времени друзьям уже было не до него. Гермиона держала Гарри за руку, и, глядя в её чайного цвета глаза, он не мог думать ни о ком другом.

— Гарри, а как тебе удавалось так долго удерживать телесного патронуса? — удивилась подруга. — Ведь для этого же нужно много положительных эмоций!

— Так я думал о тебе! — честно ответил Гарри раньше, чем понял, что именно он произнёс, и покраснел. — Ну… о нас с тобой, то есть… о наших приключениях, — поправился он торопливо и неуверенно.

На щеках Гермионы тоже вспыхнул румянец. Рон кашлянул, напомнив о себе, и его смущенные друзья расцепили пальцы и не очень убедительно изобразили интерес.

— А, Рон, это ты… У нас всё хорошо, Рон, — пробормотали они, поглядывая в разные стороны.

Мадам Помфри решила, что Гермионе лучше остаться на этот день в больничном крыле, и Гарри уходил от неё немного недовольный, косо поглядывал на Рона и не хотел с ним разговаривать.

— Как ты мог думать о Гермионе? — между тем недоумевал Рон. — И что значит «о нас с тобой»? Гарри ты что, в Гермиону втрескался? — спросил он таким раздражающим тоном, словно это было страшное преступление. — А как же Крам? Она же с твоим соперником танцевала и смеялась вчера, а ты…

— Ну и что?! — не выдержал Гарри, остановившись, и с вызовом посмотрел в ответ. — Она мне от этого перестаёт быть другом?!

— Но… — начал было Рон, но Гарри резко от него отмахнулся.

Его сейчас заботило совсем другое. Кое-кто чуть не угробил Гермиону и ушёл безнаказанным. Теперь, наверное, сидит в подземельях и травит другим байки, каким он был молодцом. Гарри тяжело дышал, не в силах успокоиться от мысли, что не может добраться до противника и дать ему в наглое лицо кулаком. Очередная гениальная мысль не заставила себя долго ждать, и Гарри достал волшебную палочку.

— Ты что это задумал? — настороженно спросил на лестнице Рон.

Гарри ничего не ответил и только вспомнил о первом испытании. О том, как он волновался в палатке, как Гермиона бросилась к нему на шею, а Крам выпроводил вон Риту Скитер. О том, как Гермиона не сдерживала слёз, когда Гарри вернулся живым, и на её щеках были заметны следы от ногтей. Она так за него переживала и волновалась…

— О, Мерлин…

Патронус снова появился из воздуха, но изменился настолько, что Рон побледнел, а Гарри подумал, что если бы не Гермиона и их тренировки с подушками и книжками, то он бы не выжил.

— А теперь иди и наподдай Малфою! — приказал он вслух, и небольшая, размером с корову, голубая венгерская хвосторога спикировала вниз и умчалась к подземельям.

* * *

Гермиона вернулась в башню Гриффиндора ещё вечером, утверждая, что в больничном крыле невозможно было находиться.

— Малфой то и дело истерил и твердил, что его пытался загрызть какой-то дракон! Это же надо было такое придумать! Дракон и в подземельях! Я вот как уверена, его отделали свои же, вот он и не хочет возвращаться обратно!

Рон опасливо поглядывал в сторону Гарри и хранил молчание. Сам Гарри качал головой и был согласен с Гермионой. Выговорившись, она уселась в кресло, и он порадовался тому, что её волосы снова распушились, а на щеках появился здоровый румянец.

— Гермиона…

— Да?

— А может, ну… раз всё так неудачно вышло, мы потом… Сходим ещё погулять? — выпалил Гарри, пока его не покинула решимость. — Вдвоём.

Рон чуть не упал с дивана, у Гермионы снова засияли глаза, и на лице появилась улыбка.

— Хорошая идея! Тем более теперь нам никто не помешает.

Гарри тоже улыбнулся и, не обращая внимания на обалдевшего Рона, уселся на подлокотник кресла, поближе к Гермионе. Вместе было куда приятнее обсудить запомнившийся им Святочный бал и подумать насчёт Золотого яйца. Гермиона охотно вызвалась помочь окунуть его в тёплую воду.

— Да что тут думать, пошли прямо сейчас! — предложила она, схватив Гарри за руку, и раньше, чем Рон успел понять, что происходит, они убежали из башни.