Сердце терьера (джен)

— Рональд! — застегнув последнюю пуговицу на пальто, Молли уперла руки в бока и грозно посмотрела на сына. — Мне за тебя стыдно. Живо наверх! И я очень надеюсь увидеть вечером комнату без паутины, пыли и мусора.

— Но почему нельзя делать уборку магией? — возмутился Рон.

— Потому что летом мы не все вычистили, — наставительно сказала появившаяся в поле зрения Гермиона с ведром, из которого свисала тряпка. — В помещениях могли остаться темномагические вещи. Некоторые из них могут посчитать твою магию враждебной и отреагировать, — она возвела очи горе. — Мы об этом столько раз говорили, Рон. Как ты мог забыть?!

Гермиона осуждающе покачала головой и стала подниматься вверх по лестнице.

— Зануда, — буркнул ей вслед Рон, но так, чтобы мать не услышала.

— Давай, милый, не отлынивай.

Нарочито ласковый тон матери не оставлял никаких сомнений, что ему не отвертеться. Делать нечего, придется убирать грязь вручную.

Проводив мать до выхода, Рон уныло поплелся на третий этаж. Мимо прошмыгнул здоровый черный пес. Рон позавидовал. Хорошо Сириусу — превратился в собаку и сбежал погулять, пока остальные взрослые отсутствовали и некому было призвать его к осторожности. Для самых младших в доме на Гриммо, к сожалению, прогулки в город тоже были под строжайшим запретом. Только и оставалось чистоту наводить, елозя тряпками. Одним словом — тоска.

Внизу раздался грохот. Наверное, кто-то опять задел подставку в виде тролльей лапы. Свесившись через перила, Рон увидел воровато оглядывающегося Наземникуса Флетчера, прижимающего к груди какой-то сверток.

Рон поморщился. Тоже мне, член Ордена. Наверное, специально дожидался, когда мама, которую он опасался больше всех, уйдет, и сразу что-то куда-то потащил. Вот уж с такими типами Рон не желал бы иметь ничего общего. И почему Дамблдор его терпит?

— Рон, ты где? Давай быстрее, мы же обещали твоей маме! — прервал размышления Рона окрик Гермионы.

Рона передернуло. Иногда его до зубовного скрежета бесила заумность Гермионы и ее стремление покомандовать.

«Хоть, как Сириус, превращайся и сбегай», — вздохнул Рон.

Возникшая мысль неожиданно захватила. Почему бы и нет? Мародеры как раз в их возрасте анимагами стали. А если, как говорил как-то Сириус, Патронус чаще всего совпадал с анимагической формой, то Рону вообще повезло! Гарри обучил его и Гермиону заклинанию гораздо раньше, чем собирался показать остальным из ОД, и у Рона оно получалось достаточно неплохо. Рон был в восторге, что его Патронус — симпатичный терьер. И здесь он переплюнет даже Гермиону с Гарри.

Рон развеселился, представляя, как по городским улицам, шокируя окружающих, гордо вышагивает олень, а рядом бежит выдра.

Вот обычный пес — совсем другое дело.

Захваченный желанием поскорее стать анимагом, Рон хотел было попросить помощи у Гермионы, но тут же передумал. Идти к ней — это выслушивать очередные лекции об осторожности, ответственности и досрочном выполнении домашних заданий. И он решил обратиться к Сириусу. Но Сириуса нигде не было. Постучав в дверь его спальни и затем приоткрыв, уверился, что тот еще, видимо, не вернулся с прогулки. Опять кольнула зависть.

Взгляд упал на стеллаж с книгами. Подумав, что именно у анимага должны лежать книги по анимагии, и Сириус вряд ли заметит отсутствие парочки книг, Рон зашел в комнату и начал быстро просматривать то, что стояло на полках.

— Сириус! — донесся обрадованный голос Гарри.

Рон чертыхнулся. Лучше бы исчезнуть, а то он будет выглядеть совсем некрасиво, роясь в чужих вещах. Но уходить с пустыми руками тоже не хотелось. На удачу, взгляд выловил одну небольшую книгу с нарисованной собакой на обложке. Обрадовавшись, Рон сунул ее за пазуху и быстро ретировался.

Когда со всеми делами было покончено, и бдительная Гермиона закопалась в библиотеке, а Гарри пошел с Сириусом кормить Клювокрыла, Рон уединился в пустой комнате и приступил к чтению. Через несколько минут глаза его полезли на лоб, и он пораженно выдохнул...

* * *

— ...Экспекто Патронум!

Призрачный терьер начал скакать вокруг, радостно виляя хвостом. Рон улыбнулся — заклинание получилось с первого раза. Как бы повторяя за собакой, он подпрыгнул, сделал движение, похожее на нырок вниз головой, бросился на пол, на ходу перекидываясь в такого же красавца, и опустился уже на лапы.

Это было восхитительное ощущение. Мир сразу расцвел новыми красками и запахами. Он почуял приятный аромат, тянущийся с кухни, уловил слабый душок еще одного собачьего собрата, видимо, Сириуса, и смешно чихнул из-за пыли.

Ему очень захотелось похвастаться своим новым умением, но зная наверняка, что скажет Гермиона, решил насладиться свободой в гордом одиночестве. Тем более пока нет проницательной и всевидящей матери.

Рон беспрепятственно выскочил на улицу.

Настоящая свобода! Рон запрыгал, ради забавы погонялся за собственным хвостом, прогнал со ступенек соседнего дома кошку и не торопясь потрусил в направлении виднеющегося парка, слабо освещенного фонарями.

Рон так увлекся разглядыванием окрестностей и выискиванием еще каких-нибудь представителей кошачьего семейства, которых можно шугануть, что не заметил преградившие ему путь ноги в черных мужских ботинках.

— Хочешь?

Человек присел на корточки. И Рон обалдело уставился на профессора Снейпа, предлагающего ему кусок колбасы. Запах от колбасы для собачьего нюха, к слову сказать, шел просто умопомрачительный.

Справившись с первым шоком, Рон злорадно оскалился: «Я заберу твою колбасу и откушу тебе пальцы! Будешь знать, как баллы с Гриффиндора снимать!»

К сожалению, Снейп оказался проворнее. В последний момент, выпустив приманку, он схватил пса за загривок и приложил обездвиживающим проклятьем. Рон так и застыл: с зажатой зубами колбасой и поднятыми передними лапами.

— Хорош, весьма хорош, — стал рассуждать Снейп, поворачивая Рона и бесцеремонно разглядывая его со всех сторон.

«На ингредиенты пустит Мышь Летучая!» — впадая в панику, подумал Рон.

— Шерсть чистая, — продолжал приговаривать Снейп, — паршивости нет, блохи отсутствуют, с виду вполне упитан и здоров, — посмотрел Рону в глаза: — Ну что, псина, готов послужить на благо магической науки? А, впрочем, — Снейп поднялся, — собачье мнение меня не интересует.

И засунул его в вынутый из кармана мешок. От ужаса сознание Рона помутилось. Он был обездвижен, лежал в закрытом наглухо мешке и ничего не чувствовал. Последнее, о чем он подумал, прежде чем провалиться в обморок, это почему-то о том, что колбасу он так и не попробовал.

Очнулся Рон распростертым на маленьком столе. Видимое пространство сильно напоминало кабинет зельеварения в Хогвартсе. Рон предположил, что это, наверное, он и есть. Да, точно, вон и банки со всякой мерзостью на полках. Получается, слизеринский Упырь притащил его к себе и действительно собирался распотрошить на ингредиенты.

Рон решил, что просто так не сдастся. Задергался. Увы, лапы были пристегнуты, как и нижняя часть туловища, грудь тоже оказалась перехвачена ремнем.

Он же анимаг! Надо просто перекинуться обратно.

Но, к полнейшему его ужасу, превратиться снова в человека никак не получалось. Ни первая попытка, ни вторая не увенчались успехом. Рон старательно успокаивал себя тем, что пока он еще неопытный новичок, ему просто надо отдохнуть, а потом с новыми силами сосредоточиться — и тогда обязательно получится вернуться в нормальный вид.

Послышались голоса. Рон на всякий случай постарался притвориться, что по-прежнему в беспамятстве. Голоса стали громче, дверь открылась, вошел Снейп и — Рон не поверил своим глазам — Гермиона собственной персоной. Оба в черных длинных мантиях. Между ними по воздуху плыло тело Флетчера. Рон было обрадовался, что будет спасен, но в голове вдруг раздалось рявканье Грюма о постоянной бдительности, и он решил пока только понаблюдать. Подозрительно же, что Гермиона оказалась вместе с ненавистным профессором. Вдруг она под Империо.

— Вы оперативно сработали, профессор, — уважительно сказала Гермиона.

— Мне, можно сказать, повезло. Если бы не мои связи в Лютном, ничего бы не вышло.

— Так что с ним случилось?

— Попытался сбыть краденое и получил Аваду между глаз.

«Доигрался, ворюга, — заключил Рон, но признался себе, что Флетчера все же-таки немножечко жаль. — Но почему Гермиона такая спокойная?»

Рон не знал, как реагировать. То ли восхищаться, что подруга такая смелая, то ли ужасаться ее безразличию.

Тем временем они положили Флетчера на соседний стол.

— Грейнджер, заклинание помните?

— Профессор, — обиженно ответила Гермиона, — уж обрить головы много ума не надо.

— Тогда приступайте.

Гермиона сначала сделала лысой голову Флетчера, потом подошла к Рону. Прищурилась, словно примериваясь, как удобнее сбривать шерсть.

— Что вы медлите, Грейнджер?

Она вздохнула:

— Хочу последний раз полюбоваться. Красивая собака.

«Конечно, я красивый, — самодовольно признал Рон, — поэтому ты должна меня отпустить!»

— Сантименты здесь неуместны.

— Вы правы, профессор, — твердо сказала Гермиона и одним взмахом палочки лишила собачью голову растительности. — Наука на первом месте!

Рон еле сдерживался: «Как так можно?! И зачем им лысые? А Гермиона-то какая. Всегда знал, что она ради знаний никого не пожалеет! Заучка-экзекуторша!»

— Возьмите наше экспериментальное зелье, — кивнул Снейп в сторону одной из полок. — По моей команде, с помощью заклинания будете впрыскивать напрямую в сердце.

— Вы думаете, оно понадобится?

— Уверен. Когда вскроем череп и начнем пересаживать псине мозговой придаток из головы Флетчера, сердце не единожды может остановиться. Так что страховка не помешает.

«Что?! — паника удушающей волной накрыла все естество Рона-собаки. — Вскрывать череп? Но мне не нужны мозги Флетчера! Я не хочу иметь с ним ничего общего!»

— О, профессор, — восхитилась Гермиона, — вы все предусмотрели! Интересно, станет ли собака после операции волшебной?

— Вот и узнаем. Все, Грейнджер, начинайте вскрывать черепную коробку пса, а я займусь Флетчером.

Выдержка Рона иссякла. Он поднял вой и задергался.

— Ни за что! — взвыл он по-собачьи. — Не дамся, изверги!

— Грейнджер! Быстрее, сонное зелье!

— Нет! — пролаял Рон. — Предательница! — и, умудрившись извернуться, укусил Гермиону за руку.

— Профессор, он меня тяпнул!

— Это весьма печально, Грейнджер. Теперь придется называть вас не Невыносимой Всезнайкой, а Тяпнутой.

Гермиона повернулась к Рону и с укоризной воскликнула:

— Ах ты, противная собака! А я-то думала, что у тебя эмоциональный диапазон больше, чем у чайной ложки!

— Грейнджер, — Снейп вытащил из головы Флетчера кровоточащий кусок и, протягивая его Гермионе, проникновенно сказал: — Вам надо научиться околдовывать разум и обманывать чувства.

«Я больше не выдержу!» — Рону стало дурно; закричав, он изо всей силы снова дернулся...

...И едва не грохнулся с кресла на пол, но был вовремя удержан материнской рукой.

Сердце колотилось как бешеное, воздуха не хватало.

— Милый, ты кричал, — Молли обеспокоенно вглядывалась в сына. — С тобой все в порядке?

— Да. Просто дурной сон, — отдышавшись, выдавил Рон.

— Иди-ка в кровать. И вот, ты уронил.

Мать подала ему злополучную книгу. Рон вздрогнул и чуть грубо ее не отпихнул, словно книга — ядовитая гадина и могла его укусить. Но устыдившись нелепого страха, все же взял ее. Он был уверен, что больше не сможет заснуть этой ночью, но, оказавшись в удобной и мягкой постели, уснул почти мгновенно и спокойно проспал до утра.

После завтрака собрался с духом и подошел к Сириусу, который находился в гостиной и просматривал газету.

— Сириус, это твое. Прости, что взял без спроса.

Сириус отложил газету и озадаченно уставился на книгу. Взяв в руки, повертел, затем прочитал вслух название и имя автора. Наконец на его лице отразилось понимание, и он улыбнулся:

— Вспомнил. Когда-то давно в пику матушке накупил книжек в магловском магазине⁽¹⁾. Так они и лежали в комнате, я их почти и не открывал никогда. О чем она?

— Про бродячего пса, но я не дочитал, уснул.

— Понятно. Можешь оставить себе, если хочешь.

— Да нет, я лучше уроками займусь. Спасибо.

Оставив книгу на столике рядом с хозяином, Рон вышел.

Дом начали заполнять гости — как раз сегодня собирался Орден Феникса. Обрадованно поприветствовав Люпина и следующую за ним Тонкс, Рон намеревался прошмыгнуть на кухню. Но тут ему преградил путь профессор Снейп, возникший в проеме. Рон непроизвольно сглотнул и отступил в сторону, забыв поздороваться. Снейп скривился, прошел дальше и сам чуть не столкнулся с Гермионой, на ходу листающей здоровенную книгу.

— Ой, профессор, извините.

Снейп явно хотел сказать что-то едкое, но вдруг заинтересовался тем, что держала в руках Гермиона. Выгнув бровь, спросил:

— Анатомический атлас, Грейнджер? И что именно вас так увлекло?

Гермиона зарделась, затем с энтузиазмом пояснила:

— О, профессор. Меня всегда интересовало, как устроен человеческий мозг. Это самый удивительный и неизученный орган.

— Что же, похвально. Особенно, если учитывать ваше окружение, — и Снейп, ухмыльнувшись, взглянул в сторону Рона, все еще стоящего неподалеку.

Рон, не способный вымолвить ни слова, ошарашенный видом благодушного Снейпа, мирно беседующего с Гермионой, попятился. Потом развернулся и бросился прочь.

«Нет, — твердо решил он, — я пока не буду становиться анимагом! Просто на всякий случай не буду!»

1) Первое издание «Собачьего сердца» на английском было опубликовано в 1968 г.

Вернуться к тексту