Ну и ведьма! (джен)

Однажды Снейп сварил зелье, с помощью которого можно было обычное стекло превращать в предсказательное. Поливаешь стекляшку этим зельем, смотришь в неё и видишь события из будущего. Главное — наставить её на нужного человека или предмет под правильным углом. Сначала Снейп экспериментировал со своим отражением в зеркале, но ничего не получилось: волшебное стекло показало только груду зеркальных осколков и самого зельевара, с руганью их подметающего. Таково было будущее зеркала. Будущее Снейпа осталось тайной.

Тогда он провёл опыт на пауке, сидящем в углу. Стекло показало двух пауков, но, присмотревшись, зельевар понял, что второй — пустая шкурка, оставшаяся от линьки. Потом в кадре мелькнул чей-то сапог, и стекло покрылось мутной дымкой. На сапоге предсказания паучьей судьбы окончились.

Для чистоты эксперимента Снейп провёл ещё несколько опытов с предметами. Будущее пробирок и склянок неизменно состояло из осколков, будущее мебели — из чёрных углей, а все предметы одежды превращались в труху. Снейп на всякий случай посмотрел сквозь стекло на свою любимую волшебную книгу и тут же брезгливо отвёл глаза. «Надо сдать её в музей от греха подальше», — подумал он, но забыл, не сдал, и книга по полной отработала свою судьбу, предсказанную стеклом.

Пора было переходить к опытам над людьми. Для этого Снейп обычно использовал своих учеников. Больше всего доставалось Поттеру, но в этот раз он не подходил из-за очков — их стёкла могли повторить неудачный опыт с зеркалом, и Снейп решил вызвать Рона Уизли. Будто бы для проверки домашнего задания. Можно было пригласить Гермиону, но её он побаивался. Эта заучка могла уболтать кого угодно до белого каления, а вот простоватый Рон подходил идеально. И Снейп послал ему письмо с требованием немедленно явиться в кабинет.

Через два часа в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Снейп таким тоном, что у любого пропало бы желание входить.

На пороге появился рыжий подросток с испуганным выражением лица, вынул изо рта жвачку, сунул её в карман и встал по стойке «смирно».

— Почему так долго, мистер Уизли?

— Я…

—…не я и жвачка не моя. Если вы с такой скоростью будете думать на экзамене, то…

Снейп не договорил. Язвительное окончание фразы потонуло в зловещей тишине, так и не нанеся удара по психике несчастного ученика, а учитель застыл с квадратным куском стекла в руке, как памятник изобретателю планшета. Конечно, он не любил своих учеников и при случае был рад их подковырнуть, но то, что открылось ему в волшебном стекле, оказалось ужаснее любого школьного наказания. По сравнению с будущим, которое ожидало Рона, ручка Амбридж была цветочками. «Я не желаю этого видеть!» — хотел закричать Снейп, но против своей воли смотрел и смотрел, а Рон, будто что-то почуяв, молча стоял и хлопал глазами.

Снейп был не дурак. Он многое знал, хотя и помалкивал. Он знал, что мама Рона — ведьма, а сестра гуляет с кем попало. Он знал, что Рон крутит с Лавандой, и считал, что из них выйдет отличная пара. Но то, что открыло ему волшебное стекло, повергло его в шок. Видение длилось недолго, всего несколько минут. Когда пошли титры, Снейп отложил стекло, стёр Рону память и велел ему идти в класс, а потом хлебнул из заначки и грохнул волшебное стекло об пол. «Эльфы уберут, — подумал зельевар, косясь на осколки. — Не забыть бы зелье уничтожить».

— Он меня даже не отругал, — бормотал себе под нос Рон, торопливо удаляясь от страшной двери. — Наверно, дело совсем дрянь.

* * *

В тот день Молли отослала из дому всех, кроме Рона и Джинни.

— Идите на кухню, — позвала она сына и дочь, — поговорить надо.

— Ну мам! — капризно протянула Джинни. — У меня свидание с Дином, а ты опять что-то придумала.

— Перебьёшься без свидания, — сказала Молли и поставила на стол глиняную чашку.

— Мам, зачем ты вмешиваешься в мою личную жизнь?

— О твоей личной жизни трубит весь Хогвартс, — процедила мать. — Совсем нас с отцом опозорила. То с Дином, то с Майком, то вообще Мордред знает с кем. Скоро пробу ставить негде будет.

— Мам, Джинни только с проверенными парнями крутит, — робко возразил Рон, но Молли отвесила ему подзатыльник.

— Ты-то уж молчал бы, защитник выискался! Сам нашёл, с кем путаться — о твоих шашнях с этой Браун уже анекдоты ходят.

— А чем тебе Лаванда не нравится? — набычился Рон. — У нас с ней всё серьёзно.

— А тем не нравится, что она тебе не пара! — отрезала мать.

— Почему не пара? — Рон расплылся в мечтательной улыбке. — У неё такие…

— Хватит! — гаркнула Молли и хлопнула по столу полотенцем. — Вы оба отбились от рук. Я поняла, что если не возьму вас в ежовые рукавицы, то вы покатитесь по наклонной плоскости. С этой минуты ты, — она ткнула пальцем Рону в грудь, — забываешь свою дурёху и начинаешь ухаживать за Гермионой, а ты, — мать потрясла кулаком перед побледневшим личиком Джинни, — возьмёшься за Гарри.

— Нет! — одновременно вырвалось у обоих.

— Очкастый, фу, да меня от него стошнит! — закатила глаза Джинни. — Мам, ты похуже никого выбрать не могла?

— Гермиона, Гермиона, ты как долька от лимона! — процитировал Рон школьную дразнилку. — Ты и жёлта, и кисла, и тоща как полвесла. Мам, и что я с этой доской делать буду? Мне полненькие нравятся.

— Заткнитесь! — потребовала Молли, уперев руки в боки. — Это вы сейчас фырчите, а вот пройдёт лет десять — спасибо мне скажете. Сами подумайте: что из вас обоих выйдет, при ваших-то талантах? А эти двое карьеру сделают. И вы тоже в люди выбьетесь, если будете слушать мать.

Джинни задумалась и села на лавку. Молли, не теряя времени, зажгла свечу и принялась шептать заклинания над глиняной чашкой. Рон тоже сел и, взяв с полки яблоко, запустил в него зубы. До него ещё не дошло, что в этот момент решается вся его дальнейшая судьба.

— Ладно, — сказала наконец Джинни. — Предположим, я начну делать вид, что мне не наплевать на Поттера. Но ему-то на меня по-любому наплевать! У него в голове одна Гермиона. Да и она без него жить не может, так и увивается за ним. Вся школа считает, что они поженятся. Что на это скажешь, мам?

— А то скажу, — Молли взяла в руки чашку, — что на этот случай у меня есть приворотное зелье. Не зря же ваша мама — волшебница! — она торжествующе улыбнулась, разлила желтоватое содержимое по двум аптечным пузырькам с делениями и вручила детям. — С завтрашнего дня начнёте подливать им по ложке в чай, да смотрите, чтоб никто не увидел.

Джинни взяла пузырёк двумя пальцами и недоверчиво посмотрела сквозь него на свет.

— Выглядит как анализы, — скривилась она, закрутила поплотнее колпачок и сунула пузырёк в карман. — Ладно, для Поттера сойдёт.

Рон понюхал, поморщился и тоже спрятал свой пузырёк в карман, но его явно одолевали сомнения.

— Мам, а можно я с Лавандой всё равно пока буду? Ведь Гермиона не сразу окрутится.

— И думать забудь! — прошипела Молли. — Никаких Лаванд! Иначе все мои усилия пойдут коту под хвост. Вот увидите, как счастливо вы заживёте!

Джинни вздохнула.

— Мам, а ничего, что я этого Гарри терпеть не могу? И Рон Гермиону тоже.

— Стерпится-слюбится! — пропела Молли и обняла своих детей. — Я ведь вам только добра желаю, глупые вы мои. Маме виднее, что для вас хорошо, а что плохо. Я на Поттера гадала и на Грейнджер. Карты показали такой успех, такой карьерный рост! Эти двое всех за пояс заткнут. И вам кое-что перепадёт, если будете за них держаться, но начинать нужно уже сейчас. Только, чур, молчок! Ну, всё, идите. А то скоро отец вернётся.

Поцеловав сына и дочь, Молли выпроводила их из кухни и занялась готовкой. Её привыкшие к труду руки так и летали, посуда весело звенела, и так же весело звенел голос хозяйки, напевающей старинную песенку.

* * *

— Ну и ведьма! — проговорил Снейп уже у себя в каморке, приглаживая до сих пор стоящие дыбом волосы. — Родных детей… А ведь с виду такая любящая мать. Заботливая. Образцовая. Архетипическая… — и он трижды промыл котёл, а после прокалил его на огне для верности, чтобы от предсказательного зелья не осталось и следа. — Нет уж, чем знать такое будущее, лучше никакого не знать! Надо держаться подальше от этой рыжей семейки, а то ещё подольют что-нибудь в чай.

И с этого дня профессор зельеварения перестал прикапываться к Рону и его сестре. Зато Поттеру стало доставаться втрое больше.