Шамад (гет)

Перед глазами стояла Темная метка. Всё остальное было в тумане. Гермиона пыталась отвести глаза, но куда бы ни упал ее взгляд, перед ним вспыхивала метка. Безглазая змея таращилась на нее, а Гермиона не могла ни бежать, ни пошевелиться. Ее взгляд всё еще был сфокусирован на змее, но она уже видела мужскую руку, на которой стояла метка. Взгляд от предплечья скользнул к плечу, на шею и выше, пока не столкнулся с холодными серыми глазами.

Малфой.

Она нащупала его руку. Провела по ней пальцами, наслаждаясь мягкостью кожи. Он перехватил ее руку и прижал к стене. Наклонился. И поцеловал. Кажется, они уже целовались так, но тогда всё было иначе. Тогда это была игра — сейчас он ей нужен.

Туман рассеивался, но она все еще не могла пошевелиться. Перед взглядом снова встала Темная метка на руке Малфоя. А затем туман почернел. Он сплелся с черной рубашкой Малфоя, разъедая ее клочьями. Затем растрепал белые волосы, окрашивая их в черный цвет. И наконец туман поглотил Малфоя полностью, а Гермиона осталась стоять у стены одна.

Гермиона распахнула глаза. Сердце бешено колотилось. Она едва могла пошевелиться от ужаса. Говорят, сны показывают то, что тревожит человека, а иногда дают ответы на вопросы. Но ей не нравился такой ответ.

На часах было двенадцать ночи. Сегодня они с мальчиками собирались последить по карте Мародеров за Малфоем. Она почти проспала!

Гермиона вскочила с кровати и выскользнула в гостиную. Гарри спал на диване в одежде, раскрытая карта Мародеров лежала рядом. Рона не было. Наверное, он опять где-то в коридорах обжимается с Лавандой. Гермиона осторожно, чтобы не разбудить Гарри, взяла карту. Сердце отчего-то сильно забилось, когда она увидела имя «Малфой», а под именем шаги. Малфой шел по коридору один. Шаги остановились у заброшенного женского туалета — того самого, где обитало привидение девочки Миртл.

Драко Малфой в заброшенном женском туалете? Холеный, заносчивый слизеринец в заброшенном туалете? Что он там забыл? И почему ее это вообще волнует? Почему ей так хочется увидеть сейчас Малфоя? Разве ей мало видеть его на уроках и в Большом зале? После того поцелуя прошел месяц. И ни разу они не заговорили. Значит, ему всё равно. И ей тоже всё равно. Абсолютно.

Гермиона надела мантию-невидимку и вышла из гостиной. Сегодня за Малфоем последит она. Гарри, конечно, разозлится, что она его не разбудила. Но он как-нибудь переживет это — никто еще не умирал от недостатка Драко Малфоя.

* * *

Драко не первый раз приходил в заброшенный туалет. Обычно он бывал там не один — его встречало привидение девочки Миртл. Она хоть и была маглорожденной, но лучшей собеседницы у него не было никогда. Драко был уверен, что она не разнесет его слова по всему замку. И она не осуждала его. Не называла идиотом, слабаком, тупицей, подонком, трусом — всем, чем его назвали бы другие. Она просто слушала его, и, возможно, понимала. Он мог рассказать ей, каким гордым был вначале, и как ему хреново теперь, когда у него ничего не получается.

Но сегодня Миртл не было. И Драко смотрел на свое отражение в зеркале туалета один.

Сегодня он проснулся посреди ночи. Ему снова снился чертов Исчезательный шкаф. Снилось, что дверцы шкафа открылись, и оттуда повалил черный липкий дым. Драко пытался бежать, но дым окутывал, приставал к телу, засасывал. Драко наглотался этого дыма, и, кажется, все еще чувствовал во рту вкус гнили. Говорят, сны предсказывают будущее. А это значит, что шкаф ему удастся починить.

Внутри возникло гадкое царапающее предчувствие, что даже если он починит шкаф и убьет директора, ничего в его жизни и жизни его семьи не изменится к лучшему.

Его затопили удушающие отчаяние и злость. Он саданул по зеркалу — и на секунду почувствовал удовлетворение.

Ударил снова сильнее.

И еще раз! Еще!

Его отражение залилось кровью и пошло трещинами. И только тогда он почувствовал боль в ладони.

Драко тяжело дышал, уставившись на порезанную руку. Достал палочку и быстро произнес: «Репаро». Зеркало восстановилось, и в отражении показался обрезанный наполовину ботинок на полу. Кто-то следит за ним под мантией-невидимкой!

— Акцио! — Драко обернулся.

Мантия-невидимка оказалась в его руках. И Драко увидел, кто за ним следит.

Только не она! Правильная, всегда готовая осудить, перед ним стояла Гермиона Грейнджер.

— Опять ты! — заорал он. — Убирайся!

— Малфой…

— Что, Малфой?! Вали отсюда!

— У тебя рука… кровь на руке…

— Оставь меня…

— Я могу залечить, я знаю заклинание…

Рука болела. Эта боль, как и Грейнджер, так некстати появившаяся тут, отвлекла его от тяжелых мыслей.

— Не лезь со своей помощью, если тебя никто не просит!

— Но ты бил по зеркалу, Малфой.

— А тебе какое дело?

— Ты бил по зеркалу!

— Грейнджер, возвращайся в свою тепленькую гостиную пить тыквенный сок. Я справлюсь сам. Мне не нужна помощь грязнокровки! — Драко провел руками по школьной рубашке, изображая, что чистит руки. Он давно выучил, как Грейнджер реагирует на это слово и этот жест, и использовал их специально, когда хотел вывести ее из себя. Пусть обидится и убежит!

Она, действительно, вдруг побледнела. И Драко улыбнулся одними губами — он своего достиг.

— Ты прячешься в женском туалете! — она высоко подняла дрожащий подбородок. — Все знают, что ты что-то задумал, Малфой. От тебя ничего хорошего не жди! — Почему он такой злой? Ведь она только хотела помочь! Хотя чего от него ещё ждать?

Малфой усмехнулся. Он так устал от всего этого лицемерия и теперь был рад, что сольет на кого-то свое разочарование и злость.

— И это говорит Гермиона Грейнджер? — ответил он зло. — Вы, гриффиндорцы, ради любви готовы перегрызть глотку любому, не так ли? Или все-таки ради выгоды? Я был на отборочных и видел, как именно твой приятель попал в команду.

— Рон попал в команду, потому что он талантливый и смелый!

— Уизел попал в команду только потому, что его подружка Грейнджер умеет пользоваться заклинанием Конфундус.

— Он бы попал всё равно.

— Я бы тоже попал всё равно. На втором курсе. Даже если бы мой отец не подарил новые метлы команде.

Гермиона застыла. Когда-то это она сказала при всех, что Малфоя взяли в команду только из-за того, что его отец купил метлы команде. А Малфой, получается, никогда это не забывал. Как она никогда не забыла, что в ответ он назвал ее грязнокровкой.

В ней кипела обида. Но Малфой того и ждет, чтобы она развернулась и ушла. А она здесь с другой целью. Ей надо узнать, что он задумал.

— Почему ты не играешь в квиддич в этом году? Ты пришел на отборочные, — сказала она, — но ты не стал играть.

— А какой в этом смысл, Грейнджер? Какой смысл, если мы с тобой все равно не живем свою жизнь? Мы постоянно делаем что-то не для себя, а для других. Пытаемся кому-то понравиться. — Он вспомнил, как хотел выслужиться перед Темным Лордом, чтобы его приняли как своего, и ему стало тошно от того, что в тот момент его просто использовали. Используют и сейчас.

— Я всё делаю для себя.

— Ты делаешь уроки для всего твоего факультета, ты пытаешься понравиться учителям, ты даже целовалась со мной не для себя, а чтобы отомстить Уизелу. Грейнджер, ты…

— Я думала, в квиддич ты играл для себя, — сказала она, помня о том, как сильно Малфой любит квиддич.

Он усмехнулся в ответ. Боль в руке снова напомнила о себе. Кровь продолжала течь из порезов. На рубашке расплывалось красное пятно. Кровь, рубашка, капающая из неисправного крана вода, заброшенный туалет — Драко вдруг охватило пугающее предчувствие.

— Что с тобой? — голос Грейнджер вернул в реальность.

Драко произнес заживляющее заклинание. Едва рана затянулась, он вышел из туалета, оставив Гермиону одну.