Просто ты не Джейн Фостер (гет)

Валькирия была хороша собой. Белоснежная кожа была бархатной даже на вид, а яркий румянец во всю щёку только красил её. Пухлые губы изгибались в хищной ухмылке, когда она смотрела в лицо смерти. Длинная рыжая коса развевалась на ветру, отливая на ярком зимнем солнце Ванахейма пожарами огненных миров. Она была статна и белолика, голубые глаза отливали холодом льдов и лаской летнего моря…

Тор мог любоваться ею вечно — и каждый раз, возвращаясь с битвы, он — как предсказуемо — обнаруживал её у своих покоев. Это было своеобразной традицией — для них обоих. Он сжимал её тонкий стан своими сильными руками, обнимал, жгуче целовал в шею или в висок, обжигал дыханием и буквально вталкивал в свои покои. Доспехи и одежду они оба теряли буквально на ходу, разбрасывая во все стороны, прекрасно зная, что могут потом и не найти искомых деталей. Тор жадно покрывал стройное тело с бархатисто-нежной кожей поцелуями и укусами, оставляя красноватые следы засосов и синяки от зубов. Он сжимал небольшие упругие груди в руках, вызывая полустоны-полувскрики, слетающие с её губ и разносимые эхом по его покоям.

Бог молний и грома мог спуститься дорожкой поцелуев по плоскому подтянутому животу, и ласкать её, доводя до исступления и мольбы о разрядке. Он мог взять её грубо, почти без предварительных ласк, наматывая длинную рыжую косу на кулак и заставляя воительницу выгибаться, вбиваясь в неё так глубоко, как только мог. А мог неторопливо и нежно ласкать, потом — так же неторопливо — взять её, раскинувшуюся на атласе и шёлке простыней, почти срывая с её губ заветное для многих «люблю».

Но…

Но Тор никогда не целовал её в губы, даже мимолётно. Но он никогда не называл её по имени; и кто бы знал, почему гордая воительница, вторая валькирия Асгардской армии, терпит такое отношение к себе. И конечно же, он никогда не разрешал ей остаться после секса.

Она же была как кошка. Она изгибалась и изворачивалась, когда по ней пытались попасть враги, но абсолютно спокойно шла в руки Тора. Она изгибалась, когда он жёстко драл её, оттягивая голову за шикарную рыжую косу назад. Она царапала его спину ногтями и оставляла невесомые, как крылья бабочки, поцелуи на его теле, когда они ласкали друг друга — или же когда Тор позволял ласкать себя. Порой она чувствовала себя шлюхой, раз за разом приходящей к ужасному клиенту, который почти не платит, или даже мазохисткой — потому что каждое их соитие было для неё пыткой.

Не потому, что Тор как будто заполнял её всю собой, как будто вытесняя её собственную личность куда-то на задворки сознания, стоило ему только прикоснуться к ней. И не потому, что секс с ним был таким крышесносным, что у неё темнело в глазах и неизведанные миры проводили парад перед внутренним взором, настолько это было хорошо. И не потому, что он был принцем Асгарда, будущим правителем, прекрасным воином и невероятным мужчиной — как внешне, так и внутренне.

Нет.

Просто, кончая, он называл не её имя.

Чьё?

Валькирия не знала. Она не слышала, не могла достаточно сосредоточиться, чтобы разобрать. Но это точно было не её имя...

Она спрашивала, угрожала, умоляла и упрашивала Тора ответить — всё было без толку. И тогда она решила больше не унижаться: захочет — так сам скажет.

И вот однажды…

Она надевала доспех практически на голое тело. Нижняя рубаха была пропитана потом, и засыхающие следы спермы неприятно стягивали кожу живота, оставляя ощущение использованности и бесполезности. Впрочем, это ощущение перевешивали истома от шикарного секса и приятная усталость в конечностях. Валькирия затягивала ремни нагрудника, когда в голове сам собой всплыл один очень простой вопрос. Она посмотрела в сторону Тора, но тот, кажется, был в благодушном настроении и не обращал ни на что внимания, мечтательно улыбаясь и глядя в никуда. Валькирия только нахмурилась…

С этой зависимостью пора было заканчивать. Она, как будто между прочим, затягивая шнуровку сапог, обратилась к богу:

— Тор, почему ты никогда не целуешь меня в губы?

Тот мазнул по ней ничего не выражающим взглядом, встряхнулся, как мокрый пёс, и первым направился к выходу из покоев. Валькирия только приподняла бровь. Тор посмотрел на полуодетую женщину — он прекрасно знал, что эта женщина у него вызывает желание, граничащее с безумием. И тем не менее…

— Просто, — Тор тяжело вздохнул, понимая, что может лишиться своего персонального наркотика в Асгарде. — Просто ты — не Джейн Фостер.

* * *

В следующей битве валькирия погибла, так и не узнав, что Тор как очумелый метался между ней и своей земной женщиной, не зная, кого же выбрать.