Ошибки совершают все (джен)

…Я замираю в дверях кухни, облокотившись о косяк. Аластор Моуди — легенда аврората, самый строгий инструктор и второй человек в ордене Феникса после Дамблдора — с удивлением смотрит на меня.

— Доброго вечера, Аластор…

Мы ещё не виделись после той стычки, где Моуди упокоил Розье, но сам был тяжело ранен и около месяца провёл в Мунго.

При взгляде на его магический глазной протез мне становится не по себе — кажется, этот искусственный глаз смотрит в самую глубину моих потаенных мыслей.

— Ну что стоишь, будто тебя ступефаем приложили, — хмыкает Моуди. — Проходи. Как бы не в первый раз здесь.

Я подхожу к столу, плюхаюсь на старый рассохшийся табурет. Молчу, не зная, как начать разговор.

Моуди тяжело поднимается, опираясь на палку, подходит к небольшому шкафчику, достаёт бутылку старого маггловского коньяка и два простых 100-граммовых стакана. Возвращается к столу. Наливает. Один стакан подвигает ко мне.

Я хватаю хмельное угощение, как утопающий хватает спасательный круг. Не дожидаясь тоста, залпом опрокидываю стакан. По горлу катится огненный ком. Судорожно кашляю, на глазах выступают слёзы — не то чтобы мне не доводилось пить крепкого алкоголя, но чтобы так…

Моуди ждёт, пока я прокашляюсь. Магией подтягивает к себе мой так быстро опустевший стакан, наливает ещё. Испытующе смотрит в глаза и бросает одно только слово:

— Рассказывай!..

— Аластор, — начинаю я. И замолкаю, замявшись и покраснев. Отпиваю, наученная горьким опытом, маленький глоток коньяка. Резко выдыхаю и выпаливаю почти в одно слово:

— Дамблдор притащил Снейпа в школу!..

Вдох. Выдох. Ещё глоток. И я продолжаю уже спокойнее:

— Назначил его вести зелья у младших курсов. А Гораций обиделся — поскандалил с директором и ушёл. Совсем. Теперь этот щенок Снейп будет вести зелья. У всех учеников — с первого по седьмой... И станет деканом Слизерина.

Я перевела дух, допила остатки алкоголя и продолжила:

— Понимаешь, Аластор, клейменый пожиратель смерти — профессор Хогвартса! И декан Слизерина — факультета, с которого вышел и Том Реддл, и практически все его сторонники! Что теперь с этим делать, Аластор?

* * *

…Неожиданный субботний педсовет в последний день перед каникулами, когда ученики уже разъезжаются по домам, меня не обрадовал — все планы на день отправились мантикоре под хвост. И что это понадобилось так срочно нашему директору?

Вздохнув, я закрыла книгу, вышла в коридор и, не забыв запереть класс Древних рун, отправилась в учительскую.

Все уже были здесь. Ждали только директора.

Гораций Слагхорн с выражением злой обиды на лице и остекленевшим взглядом сидел за столом, положив пухлую безвольную руку на ворох пергаментных свитков.

Минерва Макгонагалл нервно ходила из угла в угол. Помона Спраут расположилась напротив Слагхорна и рассеянно перебирала в маленькой корзинке мелкие оранжевые луковицы каких-то растений. Руки её были в земле. Видимо весть о срочном сборе застала Помону в теплицах...

Сивилла Трелони, зябко закутавшись в шерстяную шаль, съежилась в большом кресле у камина и пила мелкими глотками чай из голубой фарфоровой чашечки. У высокой спинки кресла, не касаясь полупрозрачными ботинками вытертого мраморного узора на полу, обескуражено висел, почесывая толстый нос, призрачный профессор истории Катберт Бинс. Сивилла заняла его любимое место, но не просить же даму уступить!

— Доброго дня, коллеги, — поздоровались я. — Кто-нибудь в курсе, по какому поводу назначено собрание?

— Пополнение в нашем коллективе… Драккл его побери! — Слагхорн поджал губы и отвернулся, уставившись на свои свитки.

— Потерпите, коллега, сейчас придёт Альбус и сам всё расскажет, — ответила Макгонагалл. В её голосе тоже слышалось плохо скрываемое раздражение.

Налив себе кофе из стоящего на столе кофейника, я тоже выбрала себе кресло. То, из которого мне будут видны и дверь, и окно, и камин. И удивилась сама себе — уже почти два месяца, как Реддл исчез, большинство его сторонников переловлены мракоборцами или бежали из страны. А намертво вбитая Аластором Моуди привычка всегда держать в поле зрения все возможные входы и выходы никуда не делась.

Ждать пришлось недолго. Тяжелая резная дверь распахнулась, и широким шагом в учительскую решительно вошёл Дамблдор.

Минерва остановилась, резко выдохнула и тоже присела у стола.

Голос директора прозвучал негромко и… вкрадчиво?

— Добрый день, коллеги. Я собрал вас, чтобы объявить: с начала следующего семестра к нам присоединится новый преподаватель по классу зельеварения. Честь имею представить, хотя многие из вас с ним уже знакомы: Северус Тобиас Снейп.

Из-за спины директора бесшумно выдвинулась сухощавая тень в длинной и широкой, явно не по размеру узких покатых плеч, черной суконной мантии. Коротко и безадресно, словно в никуда, кивнула. Молча подняла изжелта-бледное лицо с неподвижными темными глазами, на которые сразу же упала со лба длинная черная прядь спутанных волос. Отсутствующее выражение физиономии, горькая складка плотно поджатых губ, напряженная, натянутая поза. И это пустое, формальное, сухое приветствие. Понимает, что никто ему здесь не обрадовался, понимает!..

— Северус блестяще сдал сертификацию на мастера зелий в Министерстве и теперь возьмет на себя труд обучать азам зельеварения все четыре наших факультета с первого по третий курс. Многие из нас знают его как талантливого ученика. Прошу теперь принять его в нашем дружном коллективе как коллегу, поддержать на первых порах и помочь освоиться с тонкостями нашей непростой работы.

Голос Дамблдора гулко отразился от высоких каменных стен и растаял. В учительской воцарилась гнетущая тишина. На новом профессоре сошлись все взгляды. Даже Помона подняла круглое, всегда добродушное лицо от своей корзинки с луковицами.

— Гораций, ты давно просил меня снять с тебя часть нагрузки, чтобы ты смог плотнее заняться любимой исследовательской и общественной работой, — после недолгой паузы продолжил Дамблдор. — Но нашего юного друга надо ввести в курс дела. Поделись, пожалуйста, с ним своими методическими наработками, расскажи, что вы с младшими классами успели пройти по программе. Думаю, Северусу потребуется и твой опыт по части составления учебных планов... А потом, после каникул, у тебя будет больше времени и на твой клуб, и на консультации Министерству…

И тут Слагхорна прорвало. Он одышливо всхрапнул, вскочил с места и резко повернулся к директору, снеся по пути несколько папок с пергаментами со стола.

— Альбус!!! Может мне сразу подать в отставку? Тебе больше не нужны мои знания, мой опыт! Я тебе не нужен! Так бы и говорил!

— Не горячитесь, коллега! — сухо прошелестел все еще висящий за спинкой кресла Сивиллы профессор Бинс. — Речь ведь не идет о каком-либо ущемлении ваших прав и умалении ваших непревзойденных достоинств. Вас только хотят освободить от самой шумной и недисциплинированной в силу малолетства части учеников. С точки зрения рациональной организации учебного процесса…

— Ну уж нет! Забрали половину жалования — забирайте всё!!! Вот прошение — подпиши, Альбус! — Слагхорн буквально сунул в руки директору самый маленький из желтых пергаментных листов. — Поставь свою закорючку — и дело сконцом! Я уеду сегодня же, на одном поезде с учениками. Да я больше заработаю, поступив старшим аптекарем к Бартенбоусу в Косом Переулке! Мне сама леди Миллисент Багнольд рекомендации даст! И, наконец, спокойно займусь изучением снотворного эффекта мадагаскарской эрнаукарии… Сдается мне, она получше дремоносных бобов будет!

Дамблдор укоризненно посмотрел на коллегу, но пера, чтобы подписать прошение об отставке, так и не взял. А от моего взгляда не укрылось, что безмолвный Снейп, все еще напряженно торчащий у директора за плечом, презрительно скривил тонкие губы. То ли при упоминании аптеки Бартенбоуса, то ли при имени министерши, то ли при утверждении, что какая-то заморская трава может быть лучшим снотворным, нежели дремоносные бобы...

— Мы поговорим о твоей отставке позже, Гораций, — мягко начал Дамблдор.

Но Слагхорн с неожиданной для его комплекции прытью сгреб со стола пергаменты и кучей вывалил их прямо на руки Снейпу.

— Здесь всё! Программы, учебные планы, вопросы к контрольным, учебные рецептуры! Пройденный материал отмечен! Держите же, тролль вас возьми! А я собираю вещи!

И легко отодвинув новоиспеченного коллегу плечом, вылетел в дверь, предоставив тому самому подбирать разлетевшиеся по полу листы. Гулкий хлопок тяжелой дубовой створки тяжелым эхом отразился в высоких сводах коридора.

Снейп тихо хмыкнул и аккуратно сбил полученные документы узкой белой ладонью в увесистую стопку. И снова замер, глядя остановившимися глазами куда-то поверх голов.

В учительской вновь повисла напряженная, гнетущая тишина. Словно где-то в пространстве над нашими головами была до предела скрученная стальная пружина, готовая в любой момент развернуться и хлестнуть…

А потом словно лопнула невидимая струна, и воздух в учительской взорвался громким голосом Минервы Макгонагалл.

— Альбус! — судорожно сжав руки, она вскочила с места. — Мне остановить его?

— Не нужно.

— Альбус… Вы, — она дерзко посмотрела на по-прежнему безмолвного новичка. — Вы уверены… в своем решении доверить младшие классы… этому человеку?

— …А теперь, видимо, и старшие тоже, дорогая Минерва.

Слова директора упали в тишину, как капли старинной клепсидры на тяжелом столе.

— Да, коллеги, я уверен в своем решении. И надеюсь, что на посту преподавателя школы Хогвартс этот молодой ученый принесет максимум пользы магическому сообществу Британии. А что до того, что он по неопытности оступился и имел дело с известным темномагическим сообществом… Ошибки совершают все. Вы ведь не попрекаете меня тем, что в семнадцать лет я мечтал о мировой славе и водил дружбу с самим Геллертом Гриндевальдом, дорогая Минерва? Умейте оставить прошлое прошлому, друзья… Кстати, Северус, это относится и к вам.

Снейп снова сухо и коротко кивнул, совершенно не изменившись в лице.

— Но… это школа, Альбус! Здесь дети! А ваш… протеже предан темным искусствам еще с тех времен, когда учился сам!

— Именно, — Дамблдор потеребил кривой нос, поправил очки. — Здесь дети. И они нуждаются в молодом, постоянно совершенствующем свои знания, разносторонне эрудированном наставнике. Мастере зельеварения. Особенно теперь, когда дражайший Гораций так внезапно и категорически решил нас оставить. И поверьте, прежде чем предложить Министерству кандидатуру Северуса, я подробно проверил, кому и чему он на самом деле предан. Вы не доверяете мне, Минерва?

— Ой!

Тонкий звон вдребезги разлетевшейся на каменном полу фарфоровой чашечки на мгновение отвлек мое внимание. Сивилла Трелони вжалась в кресло, пытаясь стать как можно незаметнее, буквально слиться с цветной обивкой.

Взгляд её был прикован ко всё так же неподвижно стоявшему позади директора новому профессору. А в глазах, увеличенных толстыми линзами очков, плескался всепоглощающий животный ужас.

«А Сивилла-то, оказывается, уже встречалась с ним, — подумалось мне. — Где, интересно? Оказалась жертвой пожирательского рейда, но осталась жива? Не похоже...»

— Сивилла? — Макгонагалл взмахом палочки сделала разбитой чашке невербальное Эванеско. Осколки собрались в кучку и исчезли. Коричневая лужица крепкого чая растаяла в сизом искрящемся облачке. — Вы в порядке?

— Э-это ОН!!!

— Кто?

Преподавательница прорицаний вытянула в сторону Снейпа тонкую дрожащую руку. — Профессор Дамблдор, это же он был тогда… в гостинице! Это он подслушивал, когда мы… когда я… Это его ваш брат с лестницы спустил!

Меня словно молния ударила. Пророчество! То самое, о рождении Избранного, который покончит с Тёмным лордом! Значит, это Снейп подслушал пророчество… И только от него мог узнать его содержание Том Реддл!

Ненависть захлестнула меня тугой, удушливой алой волной. Значит, из-за этого человека погибли Джеймс и Лили. Из-за него надежда волшебного мира отдана на воспитание магглам, а Сириус… Сириус гниет в Азкабане!..

* * *

…Аластор Моуди внимательно слушает мой рассказ.

— Но директор только сказал: «Я знаю, коллеги. Теперь это знаете и вы. Но то, что мы знаем, должно остаться в стенах этой комнаты. Надеюсь, что меня сейчас слышат и понимают все». ...И мы вынуждены были согласиться с присутствием этого Снейпа в школе...

Аластор задумчиво трет пальцами рассеченный багровым шрамом широкий лоб.

— А ведь когда Альбус привел этого парня на заседание Ордена и заявил, что он будет на нас работать, никто, кроме меня, отчего-то и слова не пикнул… И ты в том числе, девочка моя…

— Да, это так, — я смущаюсь, заливаясь краской. — Я просто не сложила «два и два»...

* * *

…Это было первое собрание ордена Феникса, проходившее не в Годриковой Лощине у Аберфорта, а в доме Аластора Моуди. Тесная гостиная была забита народом. Едва я вышла из камина, как меня тут же подхватил под руки Римус Люпин.

— Ну как ты там, в школе? Разгильдяи малолетние не слишком замучили? Не жалеешь, что пошла учительствовать, а не в аврорат?

— Нет, не жалею. Нормально… хотя поначалу и тяжко пришлось. Не думала, что учить — это трудно. Но мне даже нравится. Особенно, когда я вижу, что ребятам интересно.

Камин полыхнул зелёным, и из него в искристом ореоле шагнул в гостиную Дамблдор. И тут же обернулся обратно к черному высокому жерлу:

— Ну же, мальчик мой…

Ещё одна вспышка. И рядом с могучей фигурой старика бесшумно возник угловатый, болезненно худой юноша в чёрном. Длинные и неухоженные волосы, длинные руки, длинный нос. Хмурый, напряженный и недоверчивый взгляд… Зыркнул по сторонам — и тут же потупился. Волосы упали на лицо, руки исчезли в складках широкого плаща.

— Тьфу, смеркут! — пробормотал в углу сосредоточенно копающийся в книгах на полке Моуди.

— Это еще что такое? Снивеллус? — изжелта-карие глаза Люпина с удивлением уставились на вошедшего с Дамблдором молодого человека.

— Кто?

— Ну… мы учились вместе. Он со Слизерина. Противный тип, честно говоря…Темнятиной всякой баловался, да за Лили нашей ухлестывал, пока она его не послала ко всем троллям… Хорошо, что Сириуса нет. А то не миновать бы ссоры!

— Друзья, — прокашлявшись после каминной золы и пыли и отряхнув следы зеленого пороха с лилового рукава, начал Дамблдор, — позвольте представить вам нового члена ордена, Северуса Снейпа. Да, он учился на Слизерине, вы верно говорите, Римус. Так же, как и наши авроры Скримджер и Сэвидж, смею заметить.

— Сэр! — Моуди отшвырнул книгу в кресло. — С каких это пор мы приглашаем на собрания пожирателей смерти?! Он же вчера из-под ареста выпущен! У него метка!

— Аластор, суд отдал этого юношу мне на поруки, тебе ли не знать... Его участие в преступлениях пожирателей не нашло никаких доказательств в глазах присяжных Визенгамота. А метка… Знаете ли, я подумал, что при определенных обстоятельствах человек, у которого имеется метка, был бы нам весьма полезен.

— Не доказали — не значит, что не участвовал, Альбус! Мне ли не знать, что следствие по делу преступной группы Люциуса Малфоя проведено через пень-колоду! Жаль, не я его вел, а то бы доказательств с горой хватило и на того, и на этого!!!

— Ну, ты вполне можешь заняться сбором компромата на нашего юного друга частным порядком, Аластор… Если ты окажешься прав, мы в любой момент можем… восстановить справедливость. Не так ли, Северус?

Вместо ответа тот начал педантично, одну за одной, расстегивать матовые черные пуговицы на длинном пыльном рукаве. Бледная жилистая рука вынырнула из плена одежд. И сизовато-синяя змея, выползающая изо рта мертвого человеческого черепа, заиграла узлами на тощем предплечье…

Странный молчаливый парень стоял совершенно прямо. И, не моргая, пристально смотрел грозному наставнику мракоборцев прямо в глаза.

— Это всего лишь гарантия того, что наш человек останется жив, когда нам потребуется… информация из логова наших врагов, Аластор, — Дамблдор собственной рукой опустил рукав Снейпа. — Прошу оказывать нашему новому другу всяческое содействие, поскольку все, что им делается с этого момента, делается по моему прямому или косвенному распоряжению. Не доверяя ему, вы не доверяете мне…

* * *

— …В этот раз ты тоже промолчала? — вопрос Аластора прервал поток воспоминаний.

— Говорить что-то прямо там, в учительской, не было смысла. Если Альбус отмахнулся от слов Минервы, то меня не услышал бы тем более. Но я попросила у него приватного разговора. В тот же день, после ужина.

* * *

…Тишина директорского кабинета нарушается тиканием неизвестных мне приборов на столике у окна, вздохами и перешептыванием живых портретов.

— Заходите, коллега, не стесняйтесь. Чаю? Из «Сладкого королевства» мне доставили замечательный лукум!

— Господин директор! — я решаю начать разговор с порога, не отвлекаясь на чаепитие. — Это… ваша ошибка.

— И в чём же, по-вашему?

— Не в чем… А в ком! — я нервно сглатываю. — Этот новый профессор… Снейп!

Последнее слово произношу со всей возможной ненавистью и презрением. Директор молча слушает.

— Он — преступник! И вы хотите, чтобы он… здесь преподавал! Собираетесь подпустить его к детям! Требуете от нас признания его как коллеги!

Голубые глаза Дамблдора внимательно смотрят на меня поверх очков-половинок.

— А вы не думали, коллега, что любой из нас мог совершить ошибку? Запутаться? Оступиться? А в эти минуты человеку нужна помощь. В Хогвартсе всегда находят помощь те, кто в ней нуждается.

— Помощь? — я задыхаюсь от возмущения, моё лицо заливает краска. — Помощь нужна была Сириусу, когда его схватили авроры после гибели Поттеров! Вы прекрасно знали — не могли не знать! — что он не виновен во вменяемых ему преступлениях. И пальцем не пошевелили, чтобы эту самую помощь оказать! А этому… гаду в чём нужна помощь? Утешить несчастного, по головке погладить? Он что, так горюет о том, что его драгоценный лорд наконец-то сгинул? Или это… Или это личное? Неужели правы сплетники, треплющие по углам, что вы питаете слабость к юношам с тёмным прошлым?..

Голос срывается, и я некоторое время беззвучно хватаю ртом воздух.

Альбус тяжело поднимается из кресла, подходит, пристально смотрит в глаза.

— Когда-то я действительно очень серьезно ошибся. Допустил по отношению к Северусу чудовищную несправедливость. Возможно, именно это и привело к тому, что его руку «украсило» зловещее клеймо. И сейчас я пытаюсь эту ошибку исправить.

— Но ведь Джеймса и Лили убили из-за него! — выпаливаю я свой последний аргумент.

— Я в курсе, коллега. За это Северус уже заплатил сполна. Что бы вы сейчас ни сказазали, ничего не изменится. Северус Снейп останется в Хогвартсе!

Я понимаю, что проиграла.

— Хорошо, директор. Я больше не стану докучать вам разговорами о Снейпе. Но даже вы не сможете запретить мне искать доказательства того, что он враг. И я их найду — такие, что вы больше не сможете взять его на поруки. Преступник отправится в Азкабан, где ему самое место!

— Поговорите об этом с Аластором, коллега. Он тоже решился на частное следствие, и ему, похоже, потребуется помощница. Но до тех пор, покуда действительные доказательства верности профессора Снейпа тьме не будут найдены, извольте относиться к Северусу как к коллеге, а не как к приговорённому преступнику... И постарайтесь его понять, хоть это и непросто.

* * *

— … Альбус всегда был упрямым без меры. Теперь, похоже, придётся терпеть этого... Снейпа, — Моуди налил себе еще коньяку.

— Аластор, давай вместе попробуем… доказать, что Снейп — враг?

— Давай. Вот только… Знаешь, я пока на него ничего не нашел. Надеюсь, ты будешь удачливее. Жаль, легилименцией не владеешь — это было бы кстати… Может, найдем тебе наставника?

Поддержка Аластора как будто распутала тугой комок злости и обиды в моем сердце. Стало как-то спокойнее.

— Спасибо, что выслушал, Аластор. Я подумаю... О наставнике. Но мне уже пора. Время позднее, надо возвращаться в школу.

Я встаю, делаю шаг, но пол внезапно начинает уходить из-под ног. Чтобы не упасть, я снова опускаюсь на табурет. Вижу пустую бутылку. Это что же, мы за разговором её «прикончили»? На двоих?

— Э, нет — в таком состоянии аппарировать нельзя, — в голосе старого аврора звенит тревога. — Отправляйся-ка ты, пожалуй, в гостевую на втором этаже. Выспишься, а завтра отправишься в школу. Сейчас каникулы — почти все ученики разъехались. А те, что остались, авось не разнесут замок по камешку.

«Завтра. Всё завтра», — успеваю подумать я прежде, чем провалиться в сон.