Назревающая война (II) (гет)

— Это оно там, вдалеке? — показал пальцем вдаль Иккинг, разглядев странную широкую зелёную полосу посреди раскалённых, покрытых многовековыми царапинами дорог.

— Да, — ответила суккуба. — Давайте снижаться.

Во время получасового полёта Дара не поворачивала головы в сторону друзей, будто бы пыталась скрыть от них какие-то мысли. Летела она немного впереди Беззубика. Внутренняя тревога не давала ей собраться с духом. Суккуба глубоко выдохнула, приземлившись на копытца. Беззубик что-то проурчал ей. Во время пересечения Междумирья он заметил, что она как-то иначе стала вести себя сразу после того, как они прошли через Врата Ада. Он переживал за неё, пытаясь заглянуть в её глаза. Но она постоянно отводила взор, делая вид, будто думает только о предстоящей миссии.

Дракон последовал за демонической волшебницей. Он плавно снизился и приземлился на лапы. Ведь на его спине находились двое добрых друзей — Иккинг Хэддок, по прозвищу Карасик, освободивший его из заточения в Обители Любвеобильной Боли, и Астрид Хофферсон — верный друг, чья двойственная натура помогла дракону осознать смысл его пребывания. Пребывания в большом и трудном для жизни мире под названием Ад.

Когда Беззубик и Дара приземлились, Иккинг соскочил с дракона. Он подал руку Астрид, и та приняла помощь своего джентльмена, слезая со спины Беззубика. Они вновь улыбнулись друг другу по-особенному, как только могли это делать два по-настоящему влюблённых человека. Он взял Астрид за руку. Дара прочувствовала этот момент всем телом и фыркнула про себя. Она не желала лицезреть подобное явление. Дракон снова обратил внимание, что Дара ведёт себя странно. Он еле слышно проурчал что-то ей, устремившись своей чешуйчатой мордочкой под её нежную человеческую руку. Беззубик смотрел на неё жалостливыми глазами. Дара, не желая показывать слабость духа, отдёрнула руку, негромко буркнув дракону:

— Беззубик, отстань! Всё нормально. Ничего не случилось! Лучше возвращайся к друзьям, — стараясь скрыть в своих карих глазах волнение, пробормотала суккуба.

Дракон что-то в ответ тихо проурчал и побрёл к остальным друзьям.

— Дара, куда теперь направимся? — полюбопытствовал Иккинг.

— Вперёд, Беззубик! — окликнула та чёрную крылатую рептилию. — Ты лучше знаешь этот проход в свои родные земли. Пошли вместе. Первыми разведаем местность. А вы следуйте позади нас, — равнодушно сказала она влюблённой парочке, даже не посмотрев на них.

До странной зелёной полосы, за которой виднелись те же пейзажи, что и в Предвратности, необходимо было пройти несколько сотен метров. Дракон присоединился к суккубе. Он поглядывал на демоницу, которая пристально смотрела только вперёд. Она старалась не оглядываться назад, где двое влюблённых спокойно шли за ними по пятам чуть ли не в обнимку. Астрид держала Иккинга за руку, обхватив её и прижавшись покрасневшей разгорячённой щекой к его плечу. Тот помнил о миссии и о словах Дары, но в эти секунды, когда он только-только с помощью временного разрыва сумел вернуть к жизни свою любовь, его разум был поглощён только ею. Всё, чего он всем сердцем, разумом и душой желал в эти минуты — провести время лишь наедине с Астрид, ощущая на себе её счастливый влюблённый взгляд. Аналогичное желание испытывала и сама Хофферсон.

По неведомым причинам у Дары это вызывало чувство отвращения. Её от этого передёргивало. Беззубик ощущал её волнение всей своей чешуйчатой кожей. Ему хотелось понять, о чём демоница думала в течение последнего Адского дня, до их перемещения к дому Хофферсон. С тех пор, как Иккинг исчез из Ада, в данном мире пролетел день — и примерно сто одиннадцать минут на Земле. За это время Дара осознала, что приключения, которые пережила, по большей части, только с драконом и Иккингом, пока Астрид находилась на грани жизни и смерти, заставили вспомнить главные, простейшие человеческие ценности. Хотя Ада снова была жива, но подругой демоница её называла с трудом. В отличие от бывшей подруги, что наслаждалась пытками и любовными утехами с пленниками застенок Обители Салеоса, Дара не испытывала в душе трепета. За короткое время после двухсотлетнего одиночества она впервые почувствовала, что кому-то действительно нужна. Нужна тем, кто в ней по-настоящему нуждался. Хоть она и стала демоном давно и по своей воле, в ней зажглась искорка давно угасшего человека. Земного человека по имени Аделина.

Через небольшой отрезок времени компания дошла до зелёной цветочной полосы, простирающейся на несколько десятков метров в противоположные стороны, края которой касались высоких оранжевых скал. Дара пристально посмотрела вперёд, надеясь что-нибудь разглядеть. Лишь те же очертания мрачного, кроваво-красного неба, покрытого чёрными, густыми, словно дым, плотными тучами, виднелись за границей. Беззубик окликал позади неспешно шедших за ним и демоницей ребят. Они отвлеклись от разговоров и мыслей, прежде с головой в них окунувшись, и ускорили шаг.

— Это и есть граница? — спросила Хофферсон.

— Да, — безразлично ответила Дара.

— Странно. Полоса зелёная и цветущая, а за ней тот же пейзаж, что и позади нас, — внимательно осматривался Иккинг.

Поглядев вперёд, дракон грустно вздохнул. На него нахлынули не самые приятные воспоминания — о моменте, когда покинул своё родное измерение. Демоница увидела его печальный взор и подошла к нему.

— Пойдём, Беззубик. Что бы там ни было, нам нужно туда. Ты же знаешь, что другого пути не предвидится, — легонько погладила его по лопаткам Дара.

Все четверо пересекли границу Междумирья. Совершив это, трое из них впали в глубокий, приятный ступор от увиденного.

За границей вечерело. Аромат прохладного летнего ветра доносился с ближайшего озера, окружённого еловыми лесами и различными кустарниками. За озером простирались серые остроконечные горы, на вершинах которых виднелся белый снег. Всё это навеяло ощущение того, чего никому из четверых так долго не хватало в то время, что огни пребывали в Предвратности — свежести, везде и всюду насыщенным кислородом воздуха, внутреннего спокойствия.

Иккинг и Астрид, погрузившиеся лишь в собственные, известные лишь им мысли, захотели подойти к воде и посидеть возле неё. Усыпанное звёздами небо в свете стремительно нарастающей белоснежной луны меняло краски с голубых, местами лазурных оттенков на чёрные тона, принадлежащие лишь одному отрезку времени — ночи. Все без исключения ощутили дикую усталость после пережитого ими небольшого приключения. Плюс ко всему, Иккинг и Астрид всё-таки были людьми — или частично являлись ими — и в ночную темень им хотелось уже прилечь поспать.

— Ребята, давайте продолжим путь с утра, — сладко зевнул Иккинг, раздвинув руки в разные стороны.

— Давайте… — позади ребят раздался непонятный человеческий голос.

Иккинг моментально прикинул в голове: «Судя по интонации, голос принадлежит моему ровеснику». Иккинг, Астрид и Дара начали оглядываться.

— Да куда вы смотрите? — все ребята обернулись назад и…

— Беззубик? — глаза Иккинга округлились от неподдельного удивления. Несколько секунд тишины заставили его глубоко выдохнуть. Как и остальных. — Нет, ты же только урчишь.

Все повернулись обратно. И внезапно снова услышали тот же юношеский голос:

— Не только урчу, Иккинг. Я и говорить ещё могу.

От неожиданно полученного ответа Иккинг обомлел. Все трое снова обернулись. Казалось, даже Дара не была готова к подобному открытию.

— И давно ты… говоришь? — спросила остолбеневшая Хофферсон, не сводя глаз с Ночной Фурии.

— Сколько себя помню, — спокойно отвечал чёрный дракон.

Обомлевшая троица переглянулась. Все уяснили в момент важный факт — один и тот же глюк не мог померещиться всем одновременно. Если это только не проделки какого-нибудь демона…

— Да прекратите с таким подозрением смотреть друг на друга и на меня, друзья, — похлопал кошачьими глазами Беззубик. Все обратили внимание, как нижняя челюсть и язык дракона действительно двигаются при произнесении пастью настоящих слов.

— Минуту, погоди, — почесала затылок Дара. — Ты можешь говорить лишь в этом Измерении?

— Ну, хоть одна сообразила, — спокойно вздохнул дракон. — Мы же в Измерении Драконов. Здесь все драконы без исключения способны говорить как люди. Это вас так удивляет? — Беззубик обиженно посмотрел на ребят. Он вылупил зелёные глаза, устремляя их взор на по-прежнему пребывающую в некотором шоке парочку. Астрид подошла к дракону и нежно прикоснулась к его макушке.

— Прости нас, Беззубик. Мы просто с Иккингом никогда не встречали драконов, которые действительно могут говорить.

— Да, это… невероятно! — взмахнул перед собой руками последний, приятно потрясённый.

— Да ладно вам. Ничего особенного, — дракон состроил улыбку, как это впервые сделал, когда увидел Астрид. — Вы правы кое в чём, — решил сменить тему Беззубик. — Нам действительно необходимо найти подходящий ночлег.

— Ты ведь знаешь эти места, Беззубик. — предположила Астрид. — Скажи, у озера безопасно находиться? Там нет никого из твоих сородичей? Ну, внутри озера или в окружающих его лесах?

— Драконы по большей части всегда держатся стаей. Гораздо дальше от границы, — пояснил Беззубик.

— С чем это связано? — поинтересовалась Дара.

— С тем, что пересечение границы всё равно не останется незамеченным. За этим очень хорошо следят особые драконы, обитающие в Утопии Драконов.

— Утопия Драконов? — заинтересовалась Астрид. — Что это за место?

— Наподобие ваших средневековых каменных замков. Огромный дворец, высоченные залы, аристократическая обстановка. Даже своеобразный трон существует, на котором восседает мой повелитель, мудро правящий нами — Парящий-над-Демонами, — развёрнуто ответил зевающий дракон. — Расскажу поподробнее об этом завтра. А сейчас я предлагаю всем отдохнуть и набраться сил.

— Полностью согласен с тобой, Беззубик, — кивнул Иккинг.

Астрид подбежала к возлюбленному, спешно схватила его за руку и увела за собой в сторону озера.

— Спокойной ночи, друзья! — крикнула Хофферсон.

— Доброй ночи! — ответно проговорил Беззубик. Дара хотела последовать за ребятами, но дракон махнул хвостом, перегораживая ей путь. — Не стоит следовать за ними. Они хотят побыть наедине. Пошли лучше со мной, на травянистый холмик, что расположен неподалёку, — мотнул он головой в противоположную от озера сторону. — Заночуем там.

Дара ничего не ответила дракону, лишь взмахнула крыльями и направилась туда. По какой-то причине Беззубик не последовал примеру демоницы: он неторопливо побрёл пешком.

* * *

Иккинг и Астрид присели возле еле шевелящейся водной глади от прохладного потока ветра. Они глядели на воду, наблюдая в её отражении лик сияющей Луны и тёмного ночного неба. Они прижались друг к другу поплотнее, обнимаясь за талию. Спокойно пребывая в мечтаниях, влюблённые томно в унисон вздыхали, наслаждаясь внутренним покоем.

— Иккинг… — Астрид повернула голову к нему, улавливая движение влюблённого в её голубые словно дневной океан, очи. — У меня так и не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от смерти, — румянец проступил на её щёчках. — Ты прошёл через круги Ада, чтобы я вновь жила.

— Скорее, это я должен сказать тебе спасибо, Астрид, — резюмировал Иккинг, не сводя взора с её очей. — Ведь если бы не ты — я так и остался бы в этой проклятой Обители. И вместо человека… нефилима… — Иккинг вдруг вспомнил, что хотел спросить Дару об этом. Конечно, когда рядом находится девушка, способная оторвать тебя от любой иной мысли, кроме размышлений о ней, забыть можно о чём угодно. — Я так и остался бы навеки проклятым за то, что совершил, — его взгляд вновь упал на озеро. Иккинг глубоко вздохнул, вспоминая недавно пережитые потрясения. — Я до сих пор ощущаю на левом запястье эти порезы. И эту проклятую метку на локте, хоть сейчас её и нет… — мрачные воспоминания оторвали его от мыслей об Астрид. Он тяжело сглотнул. — Как от отчаяния пошёл на… подобный шаг. А ты, Астрид, — в его глазах, вновь устремлённых на её очаровательный лик, читалась неподдельная благодарность. — Подарила мне второй шанс на жизнь. На счастливую жизнь, — затем он вновь взглянул на не сводящие с него взгляда голубые очи. — С тобой. Я всем сердцем молю, чтобы вся эта история с Салеосом обрела быстрый конец.

Иккинг крепче приобнял Астрид. Она чувствовала его дыхание, как и он её. Глаза обоих невольно смыкались, но не от подступающего сна. А губы их почти соприкасались друг с другом.

— И когда эта история завершится, то я ни за что на свете больше не отпущу тебя. Никому не отдам. Никогда, — твёрдо заявил он.

— Я сама всё время думаю о том же. Кшатрия, что чудом не ушла на тот свет, — ухмыльнулась Астрид, так же полусонно в прекрасной ночи поглядывая то на умиротворённые изумруды Иккинга, то на его губы, из которых исходило тёплое, слегка щекотавшее дыхание. — Ты знаешь, вряд ли в такое любой другой поверит, но… — ей неловко было в этом признаваться. Румянец проступал ещё сильнее, и её лицо почти залилось рябиновым цветом. — Хотя моя кожа и была бледной, покрывалась инеем… я чувствовала твоё дыхание, слышала каждое твоё слово, ощущала твою заботу, — она перевела взгляд на озеро, в котором Луна засияла ещё ярче своей белизной. — Ради меня ещё никто никогда ничего подобного не совершал. Тем более, не возвращал к жизни, — слегка стеснительно улыбнулась Хофферсон.

Затем она вновь устремила томный взгляд влюблённых глаз на Иккинга, к которому в этот момент прижалась ещё плотнее. Она полушёпотом промолвила слова, которые выражали не только её благодарность, но и искренние чувства:

— Я люблю тебя, мой Карасик.

Наступила недолгая пауза. Спустя пару секунд оба негромко засмеялись.

Иккинг взял любимую за плечи и нежно прильнул к её разгорячённым алым губам. Они закрыли глаза, оба заливаясь рябиновой краской. Через несколько секунд сладостных касаний губ он ненадолго прервал поцелуй, чтобы сказать ей то, что так яро требовало от него его сердце:

— И я люблю тебя, Астрид.

Он провёл пальцами по её горячей щёчке. Она взяла его пальчики в свои и, ничего больше не сказав, возобновила нежный поцелуй.

Спустя минуту нежный, романтический поцелуй перерос в более страстную форму. Астрид стала целовать его сильнее, слегка проводя языком по его верхней губе, спуская его ко рту Иккинга, проникая им чуть глубже и соприкасаясь с его языком. Такой поцелуй начал их сильно возбуждать. Страсть, вспыхнувшая, словно неуправляемое пламя, разогрела каждого из влюблённых. Жар, охвативший их тела, заставил их снять с себя одежду.

Астрид вытянула руки вверх, позволяя беспрепятственно снять с неё футболку. Иккинг прижался к её разгорячённому телу, не переставая целовать её жаркие губы. Он обхватил её лопатки, расстёгивая лифчик. Она с трудом отпрянула от его губ, стремительно растворяющих её сознание, вытаскивая пуговицы на его рубахе из петелек, моментально скидывая её с плеч. Астрид расстегнула на джинсах Иккинга молнию и пуговицу, жадно стягивая их вместе с трусами с него. Иккинг проделал аналогичные действия с её джинсовой юбкой и нижним бельём. Крепко прижимаясь друг к другу, оба ощущали нежную наготу разгорячённых тел. Иккинг с трудом отпрянул от сладких прикосновений губ любимой, спускаясь к её шее. Он начал жадно целовать её, оставляя на ней засосы. Девушка ахнула от нахлынувшего на неё удовольствия, беря свободные в эти секунды пальцы его рук в свои и водя их по своей груди. Иккинг стал сжимать в руке её красивые округлые формы, отчего Астрид пламенно застонала.

Неожиданно любовники потеряли равновесие, и Иккинг упал на спину, увлекая Астридза собой. Они на секунду засмеялись, счастливые, и возобновили страстные поцелуи. Астрид поудобнее устроилась на нём, обхватив пальцами его лицо и страстно, уже более откровенно просунула в полость рта Иккинга язычок, который поигрывал с его. Они коснулись нижней частью тел друг друга, отчего ощутили прилив гормонов, вскруживших их сознание. Иккинг опустил руки на упругие ягодицы Астрид. Она прервала поцелуй. Сидя на Иккинге, выпрямилась, согнув колени, прижимаясь ими к его бёдрам. Она взяла его руки в свои, плотно прижав их к своим округлым формам. Иккинг, пребывая в экстазе, ахнул. А дальше…

* * *

Необычный дуэт из подружившихся героев — Беззубика и Дары — расположился под белой сосной, ветви которой покрывали насыщенные пучки зелёной, как холм, листвы. Дракон свернулся калачиком, прикрывая мордочку перепончатым хвостом. Примерно в такой же позиции пыталась сомкнуть глаза Дара, лежа на правом боку, закрываясь от лунного света чёрными, как ночное небо, крыльями.

Тишь этого мира, несмотря на чудесные красоты, отличала драконье Междумирье от Земного. Птицы не пели здесь даже днём, как помнил Беззубик. Кузнечики не стрекотали, сверчки не шумели. Ни животных, ни насекомых, включая надоедливых комариных орд, не наблюдалось. «Это могло быть связано с приграничной зоной драконьего Междумирья», — рассуждала про себя Дара, пытаясь отогнать от себя подступающие неприятные мысли, которые начали её беспокоить после возвращения в Ад. Давно угасшие чувства на вид молодой семнадцатилетней юной девы, душою прожившей больше двухсот человеческих лет, которые, как ей казалось, более не потревожат старые, глубокие шрамы, что зажили, но так и не исчезли с сердечной оболочки, пробуждались вновь. Она вновь ощущала боль. Даже ритм дыхания изменился. Стал более… человеческим. И чем больше она старалась выгнать из своего сознания навязчивые мысли, тем сильнее они её мучили. Внутреннее беспокойство нарастало. Сердцебиение стремительно учащалось. Суккуба промычала вслух, моментально вскочив на копытца. Спустя минуту она медленно присела на корточки, тоненькими руками обхватив колени. Дракон не успел ещё заснуть. Он заметил, как демоница непривычно суетится. И решил, что будет лучше, если она изложит вслух то, что её гложет. Изольёт свою душу.

— Дара? — негромко окликал пробудившийся от нахлынувшего потока сна Беззубик. — С тобой всё в порядке?

— Спи, дракон, — сухо буркнула суккуба, глядя куда-то вдаль. — Не обращай внимания.

Беззубик привстал и посмотрел на неё полными переживания глазами. Он подошёл к ней и, как маленький щеночек, положил свою мордочку ей на колени. Кошачий печальный взгляд устремился на влажные янтарные очи суккубы. Он увидел в них проблески её внутренней, давно забытой печали. Она невольно провела пальцами по макушке дракона.

— Расскажи мне, что случилось, Дара? — Беззубик прекрасно догадывался о причине внезапной перемены настроения суккубы. Но решил, что она должна самостоятельно поведать о проблеме, что мёртвым грузом повисла на её плечах. Дара взглянула ещё раз в его глаза, понимая, что ещё немного — и дракон добьётся того, чего хочет — услышит из её уст то, чего она так упорно не хотела никому раскрывать. Ещё немного, и она больше не сможет держать знакомую из прошлых лет внутреннюю боль взаперти под крепким замком своего сознания. Дара с трудом нашла в себе силы, чтобы отвести взгляд от дракона.

— Я не хочу об этом говорить. Тем более, что это тебя не касается, дракон, — вновь буркнула демоница.

— Дара, — тихим, ласковым тоном заговорил Беззубик. — Я знаю тебя уже несколько лет. Я наблюдал за тобой из Предвратности. Из Обители Любвеобильной Боли. И я знаю, какая ты — непоколебимая и решительная, жёсткая и принципиальная. В тебе есть качества, которые помогли тебе выжить в Адских Просторах. Порой ты проявляла изрядную жестокость, от которой тебе самой в душе становилось тяжко, — рассказывал Беззубик, не сводя зелёных глаз с сердитого выражения лица демоницы. — Но я не видел тебя такой. Чтобы ты закрывалась от меня, от ребят, которых мы сопровождаем. Расскажи мне, что тебя сейчас гложет? — дракон решил сыграть в угадайку. — Может быть, та миссия, которая легла на наши плечи? — суккуба отрицательно качнула головой, по-прежнему не смотря в зелёные, ищущие ответ драконьи глаза. — Или воспоминания из прошлого? — демоница затаила дыхание. Беззубик понял, что он движется в верном направлении. — Любовь? — полушёпотом произнёс дракон.

Дара ничего не сказала в ответ. Внезапно кошачье ушко Беззубика приподнялось, и он услышал стоны. Стоны Иккинга и Астрид. Только они не содержали в себе нотки страданий, предсмертных агоний или жалости. Скорее, они звучали сладострастно, порождённые пылкой, безумной от интимных прикосновений друг друга любовью. Дара также услышала эти звуки, и казалось, её лицо — или она вся целиком — сейчас померкнет, словно последний, заходящий за горизонт луч солнца.

— Я пойду лучше прогуляюсь, а то меня сейчас действительно вывернет! — хриплым голосом спешно проговорила демоница, не способная больше выносить сладостных восклицаний Иккинга и Астрид, пребывающих вдвоём.

— Пожалуй, будет куда спокойнее, если я составлю тебе компанию, Дара, — твёрдо заявил Беззубик, по-прежнему переживая, что теперь она натворит какие-нибудь глупости. — Здесь нельзя гулять одной, тем более демону.

— Не волнуйся за меня, Беззубик, — сквозь зубы, сдерживая поток бурлящих, словно кипяток, эмоций, проговорила суккуба. — Я буду неподалёку. Хочу что-нибудь — или лучше кого-нибудь — сжечь! — в сердцах грозно сказала она. — В Адском Пламени сжечь, и чтобы мучительные крики жертвы, будь то растение или животное, услышал он!!!

Беззубик перегородил ей путь, прежде чем она взмахнула крыльями. Он хотел, чтобы она высказалась полностью. Дракон думал, что так ей должно полегчать. Но Дару разрывало изнутри от противоречивых и в то же время невыносимо знакомых ей из её прошлой, жестоко оборвавшейся земной жизни, эмоций.

— Иккинг? — тихо произнёс его имя Беззубик, только подтверждая догадку — причину резкого изменения настроения Дары.

Тем не менее, он улыбнулся. Демоницу это слегка смутило. Она совершенно не понимала, чему тут можно радоваться. Тем более, когда ей на душе было так мерзко…

— Это хорошо, Дара.

— Почему ты так считаешь? — суккуба окинула гневным, прожигающим насквозь взглядом дракона. Взглядом, от которого любой смертный мгновенно от страха превратился бы в камень.

— Это значит, что в тебе действительно остался человек.

Дракон немного успокоился. Он знал, что с человеческим сердцем демоница не совершит безумие и сдержит свой гнев. Вернее, выпустит его наружу. Но при этом никто не пострадает. Ибо в эти секунды пред ним предстала давно забытая Аделина в демоническом обличии. Он не стал больше мучить её вопросами. Не стал повторять имя юноши, которое сотрясало её душу. Она развернулась спиной к дракону и полетела прочь от него и друзей, всё так же желая что-нибудь сжечь.

Дара приземлилась неподалёку, как и говорила. Она сдерживала внутренний гнев. Присела возле плавно текучей реки, в коей мерцали серебристые блики Луны. Она опустила руки в прохладную живую воду, зачерпнула ладонями и умылась, выдыхая накопившуюся боль. В ответ река приняла её боль, также впитав в себя её человеческие слёзы.

Скрестив ноги, не засыпая, она просидела до поздней ночи, когда Луна уже скрылась за медленно плывущими по небу плотными скоплениями облаков. Вскоре Дара вернулась к спокойно дремавшему и видящему приятные сновидения Беззубику. Она сомкнула карие, высохшие от слёз глаза и, под действием лёгкого прохладного ветерка и тихого сопения дракона, благополучно проспала до первых лучей восходящего солнца.

Наступило прохладное утро, несущее на крыльях ветра ароматы свежести, росы и природного спокойствия. Листья деревьев приятно шелестели, привнося в тихий приграничный уголок Междумирья своеобразное ощущение бодрости духа.

Первой проснулась после непродолжительного сна Дара. С трудом усмирив ночные мысли в своей голове, демоница открыла карие глаза. Она огляделась вокруг. Стояла тишина, та же, что и ночью. Ни птиц, ни зверей, ни насекомых не было слышно. Дара приподнялась на копытцах, внимательно вглядываясь в небо. Сразу промелькнула мысль: хоть на первый взгляд здесь царило умиротворение, об их присутствии на территории Междумирья уже знали. Суккуба прекрасно это понимала. Она задалась одним-единственным вопросом: почему драконы до сих пор не направили своих воинов, чтобы схватить нарушителей? За то время, которое она и её друзья здесь пробыли, уже должны были появиться драконьи патрули. Но их почему-то не было.

Беззубик проснулся вторым. Всю ночь дракон ворочался, постоянно пребывая в кошмарах. Проснувшись, он сразу же, как и Дара, огляделся вокруг. Он приподнялся на лапы и вгляделся в сторону крепко спящей возле озера парочки. Чёрная рептилия сладко раскрыла рот от зевка и, потянувшись, расправила крылья.

— Здравствуй, Дара! Как ты после вчерашних раздумий? — поинтересовался дракон, посмотрев в её сонные янтарные глаза.

— Поспала — лучше немного, — суккуба подобно дракону раздвинула крылья. — Но мысли, как бурные течения реки, всё равно текут в мою голову без остановки, — она печально вздохнула и продолжила: — Беззубик, — и посмотрела на него так, будто в чём-то перед ним безумно провинилась. — Я, наверное, не смогу продолжать с вами путь…

— Ты чего, Дара? Ты… — дракон подбежал к суккубе, удивлённый её столь поспешным решением. Его глаза округлились донельзя. — Из-за вчерашних событий? Ну-ка прекрати, Дара! Возьми себя в руки, — слегка панически заговорил Беззубик, надеясь остановить очередное безумие Дары. — Ты же поклялась принцессе, что будешь служить ей! — дракон резко отрицательно закачал головой. — Перестань! Мы в нескольких шагах сейчас от того, чтобы высвободить душу твоей повелительницы из тела Астрид…

Зря он упомянул её имя. Из-за неё Иккинг уже никогда не посмотрит на другую девушку, пусть и обращённую в суккубу по стародавней сделке с демоном. Тем более, после сладостных любовных утех, что произошли этой ночью…

— Не надо больше называть при мне её имя! — демоница всем телом сдерживала внутренний огонь, который стремился вырваться наружу и раскалиться до мощи Адского Пламени. В её очах мелькало это пламя. Ревность буквально туманила разум. — Она влюбила в себя Иккинга! А он за ней следует, словно собачонка на поводке!

— Дара, у них это обоюдно. Они по-настоящему любят друг друга.

Ещё одна немного необдуманная фраза пробудила колкость в демонице. Быстро сообразив, что только что сказал, Беззубик прислонил свою мордочку к её обнажённому от груди до пояса розовому торсу. Он по-драконьи проурчал, словно просил прощения у неё. От такого внутреннего порыва дракона Дара даже сумела отвлечься от тяготивших её мыслей. Она впервые за всё время пребывания в необычной компании даже слегка засмеялась. А давно позабытое чувство щекотки от прикосновения чешуйчатой мордочки заставило её улыбнуться. Беззубик увидел это и состроил человеческую улыбку, отчего настроение Дары ещё больше приподнялось.

— А ты умеешь поднять настроение девушке, дракон, — она обхватила своими когтистыми пальцами его мордочку и чуть сильнее прижала её к своему животу. Пробыв так минуту, Дара глубоко выдохнула. Она ощутила бодрость духа и вернулась к здравому смыслу. — Спасибо, Беззубик. Ты абсолютно прав. Я поклялась принцессе. И я исполню свой долг, — внезапно, впервые за столько времени, у неё заурчал живот. От голода. — Есть хочется. Надо кого-нибудь зажарить, — демоница глянула в сторону озера. Беззубик взволнованно посмотрел на Дару кошачьими глазами. Она ещё сильнее засмеялась. — Да я шучу! Пошли, рыбы наловим в реке. Ты любишь жареную? — улыбчиво спросила Дара, на что дракон радостно кивнул в знак согласия.

Измерение Драконов — единственное из всех Междумирий Ада, где абсолютно любое живое существо способно было почувствовать потребности смертного: в еде и отдыхе. И лишь здесь можно было находиться в покое и гармонии с собой и окружающими. В остальных мирах никто, нигде и никогда не испытывал ни голода, ни усталости. А их гармония была сопряжена с гневом, отчаянием и унынием.

* * *

Озеро по-прежнему пребывало в спокойствии, как и всё вокруг. Лишь иногда на нём образовывались лёгкие, неприметные волны от лёгкого дуновения ветерка. Единственный шум, что возникал там, был вызван шелестом листьев на вековых зелёных деревьях, покрытых ими с верхушки до основания. Кусты также немного трепетали. Небо заливалось яркой синевой, как на трафарете пейзажистов. Её украшали густые, белые, будто снег, облака, создавшие особенное очарование. Первые лучи восходящего солнца пробивались в глаза влюблённых. Иккинг и Астрид после ночного любовного приключения, одетые в свои одеяния, в обнимку сладко посапывали на мягкой траве. Астрид свернулась калачиком, спиной плотно прижимаясь к груди возлюбленного, который нежно согревал её ушко своим дыханием. Солнечные лучи упрямо светили им в глаза, заставляя их нехотя открыться. Влюблённые проснулись, какое-то время по-прежнему сладко продолжали лежать, пребывая вдвоём.

— Доброе утро, Астрид. — тихонько шепнул Иккинг, поглаживая её волосы . — Как спалось, любовь моя? — он нежно поцеловал её в щёчку.

— Иккинг…

Астрид лениво развернулась к возлюбленному, прижимавшему её к себе поближе. Она ласково поглаживала пальцами его щёчку. Голубые глаза были наполнены необыкновенным счастьем. Счастьем, что разделял с ней Иккинг. Она вновь подарила ему ту особенную улыбку, когда он провожал её домой и потом заботился о ней. В ответ он подарил ей свою. Астрид потянулась к нему и нежно прильнула к его губам.

— Это была самая лучшая ночь на свете, — прошептала она.

— Без сомнения, — в ответ он поцеловал её нижнюю губу, и сознание Астрид едва вновь не растворилось. Поцелуй был невинным и одновременно длительным.

Когда Иккинг тихонько отпрянул от её губ, он постепенно привстал. Астрид повторила движения Иккинга, и они, держась за руки, неторопливо побрели к озеру. Зачерпнув водицы, они умылись ею и ощутили бодрость, прилив сил, который уже давно не ощущали ни в Аду, ни на Земле — из-за постоянных уроков и напряжения от предстоящих экзаменов.

— Жаль, что мы сейчас не дома, — мечтательно вздохнул Иккинг, смотря в своё отражение и видя в зеркально чистой воде возлюбленную. — Ты только представь — мой отец и твои родители сейчас отсутствуют по своим делам. Мы могли бы сейчас находиться в комнате, в твоей или моей. Это не суть важно. Валяться на кровати. Как и здесь… — он слегка покраснел. — Вдвоём, в обнимку.

— Да… — не менее мечтательно произнесла Астрид. — Только ты и я. Ни за что никуда бы не ходили, — она стала теребить его пальчики, касающиеся её светлых волос.

— Когда-нибудь так оно и будет, милая.

Иккинг привстал, помогая Астрид сделать то же. Он обнял её за талию, а она положила нежные ладони ему на плечо. Они не сводили друг с друга глаз. Иккинг провёл пальцем по румяной щёчке Астрид и продолжил уже более грустным тоном:

— Но сейчас нам нельзя, как бы нам с тобой ни хотелось, забыть про цель нашего пребывания тут. Даже если здесь так хорошо. Наши друзья нуждаются в нас, — в глазах промелькнула серьёзность. Но его голос по-прежнему был ласковым.

— Ты прав, любимый, — с грустью в сердце согласилась Астрид. — Сперва — миссия. Скорее бы её завершить и вернуться домой. Ибо всё, чего я искренне желаю — быть лишь с тобой, — она снова нежно прильнула к губам Иккинга, а затем прижалась к нему, и Иккинг заключил её в трепетные объятия. — А сейчас… давай поищем наших друзей.

— Давай, — поддержал идею Иккинг.

Влюблённые отправились на поиски Беззубика и Дары, что так прекрасно оставили их наедине, чему Астрид в душе была им безумно благодарна. Держась за руки, они направились в сторону холма, где заночевали дракон и суккуба. Однако романтическое послевкусие стремительно исчезло в мыслях пары. Ибо над ними стала сгущаться чёрная тень. Крылатая тень.

— Что это? — воскликнул Иккинг, не сумев разглядеть того, кто своими цепкими крупными когтями без предупреждения, без каких-либо звуков, кроме хлопков крыльев, молниеносно схватил обоих, держа по отдельности в своих задних лапах.

— Кто ты? Отпусти нас! — гневно крикнула Хофферсон. — Куда ты нас несёшь?

— Молчать, пленники! — прохрипел довольно взрослым, почти человеческим, женским голосом дракон. Чуть позже Иккинг и Астрид получше разглядели дракона. Это была синекожая крылатая рептилия, на чьём хвосте, длиною в пять-шесть локтей, имелись жёлтые шипы. Гребни дракона, как и его шарообразную голову, покрывали здоровенные шипы. Передних лап ребята не увидели. Те словно были частью голубых крыльев, на которых посередине располагались пальцы. Астрид увидела на кончике морды небольшой рог, такого же цвета, что и шипы. Однако золотистые глаза этого дракона находились не спереди, как у Беззубика, а по бокам черепа. Из челюсти виднелись длинные острые клыки. А от головы до грудки имелся белый окрас. Разноцветные небольшие пятнышки, подобно шипам, покрывали всё тело дракона. — Или я сброшу вас с высоты!

* * *

Беззубик наловил много рыбы, пользуясь своими навыками. Он, словно кот, лапой вылавливал и крепко хватал ею скользкую рыбку. Когда небольшое состязание «Кто наловит больше» закончилось, Дара засмеялась от души во весь голос, сравнивая свой улов с уловом Беззубика.

— Пятнадцать средних рыбёшек против двух маленьких. Я победил! — состроил человеческую улыбку дракон, не подозревая, сколько наловила Дара.

— Думаю, ты хотел сказать — ничья! — воскликнула Дара. Она разомкнула сжатые ладони, и там оказалось ещё около десятка мелкой рыбёшки.

— Хорошо, — покладисто согласился Беззубик. — Теперь ты её пожаришь? — голодными, полными аппетита глазами, спросил дракон. Его слегка охватил мандраж от нахлынувшего аппетита, которого он уже долго не чувствовал…

— Да, — она сформировала в своих мокрых ладонях огненную струйку, предварительно смастерив из упавших от ветра сухих веточек небольшой костерок. Дара направила огонь в хворост. Затем она насадила на одну из веточек рыбу. — Подбавим пламени.

Рыба достаточно быстро пожарилась. Почуяв приятный аромат, Беззубик облизнулся. Через пять минут они в обе щеки наворачивали любимую еду.

— Давай, дракон, налетай. Приятного аппетита! — Беззубик хватанул рыбы и едва не обжёг язык. — Беззубик, ты чего? — удивилась Дара. — Ты же должен быть огнеупорным, как я.

— Это снаружи каждый дракон таков. — пояснил Беззубик. — Но мы так же, как и люди, не можем есть что-то чересчур горячее.

— Вот оно как, — задумалась Дара, сделав второе открытие для себя за сутки. Первым было то, что драконы могут разговаривать. — Хорошо, что суккуб и инкубов это не заботит, — улыбнулась она.

— Может быть, ты просто не имела дел с этим? — удивился дракон. — Я много раз в Предвратности наблюдал, как во время казни демоны купали в лаве провинившихся. Такой жуткий ор, непередаваемые по ужасу крики распространялись по бесплотной пустыне. Никогда этого не забуду, — он пожалел, что вспомнил об этом. Дракона передёрнуло от воспоминаний об этом. — Вы, демоны, вовсе не так неуязвимы, как вам думается.

Жареная рыбёшка немного остыла. Суккуба и дракон с аппетитом наворачивали вкусную еду. Внезапно её посетила мысль, которой она желала поделиться лишь с драконом — без Иккинга и Астрид.

— Беззубик, а почему ты так страшился сюда вернуться? — дракон нахмурился, услышав вопрос. Чувство весёлости покинуло и его, сменившись печалью. — Я видела это по твоим глазам, когда мы приближались к границе.

— Ну… я сбежал из измерения… — грустно уставившись в пылающие языки, отвечал Беззубик. — То, как мы в буквальном смысле выживаем, меня попросту сводит с ума.

— Выживаете? — поразилась словам дракона Дара. — Это Междумирье совсем не похоже на другие, — отметила она, доедая рыбёшку. — Здесь — всё, как в мире людей. Природа, атмосфера. Я впервые за двести человеческих лет пребывания в Аду ощутила голод, усталость. То, от чего давно уже отвыкла, пребывая в Адских Просторах и иных мирах… Это Междумирье уникально.

— Нас осталось очень мало после… — не успев завершить мысль, Беззубик внезапно и непроизвольно навострил уши. — Постой, что происходит?

Демоница внимательно прислушалась.

— Может, это Иккинг с Астрид возвращаются? — затем послышалось тяжёлое хлопанье крыльев. — Ты прав. Это кто-то другой.

Она мгновенно вскочила на копытца, сформировала в руке сгусток пламени, а дракон, пригнувшись в сторону звука, оскалился и приготовился обороняться. Вспомнив сразу об остальных друзьях, которые, по идее, уже должны были их найти, Беззубик ещё больше забеспокоился:

— Дара, надо найти наших друзей. Боюсь, они угодили в засаду, которую устроили и нам тоже.

— Но кому это надо? — пыталась понять Дара. — Демонам?

— Нет, — отрицательно качнул он головой. — Намного хуже. Твой огонь в бою с ними бесполезен.

Неожиданно из-за холма показался угольно-красный здоровенный, взмахивающий крылами рогатый ящер. Он кружил над землёй, высматривая нарушителей. На голове дракона Дара заметила четыре больших рога. Длинную змеиную шею. По спине и до кончика хвоста он был покрыт изогнутыми плоскими шипами. Задних лап у него не было, кроме тех, что «присоединялись» к его здоровенным крыльям. По всем своим габаритам дракон был больше и сильнее Беззубика. Однако его размер не позволял ему летать слишком быстро. Во всяком случае, так считала Дара, заметив, как он медленно взмахивает крылами и неспешно кружит над ней и Беззубиком.

— Как интересно! — прорычал дракон, приземлившись на единственную пару лап, торчащих из крыльев. Красновато-золотые очи пристально смотрели на необычный дуэт. — Предатель, покинувший измерение, и демоница. Вместе! Необычное зрелище, — зрачки сузились, когда он оглядел Дару. Спустя секунду гигантский по длине дракон приблизился к Беззубику, глядя в его печальные кошачьи глаза. — Мало того, что ты сделал в прошлом, так ты ещё привёл сюда подопечную одного из адских Герцогов! К тому же, мы обнаружили возле озера нефилима и кшатрию! Видимо, ты, Беззубик, забыл, что здесь делают с демонами! — красный дракон окинул ненавистным взглядом суккубу. У неё всё сердце в момент залилось гневом и яростью.

— Я знаю, Кривоклык! — решил взять слово в свои лапы Беззубик. — Они — не просто демоны. А нефилим — вообще не демон, если ты уже в беспамятство начал впадать! — воскликнул зеленоглазый дракон. — Кшатрия несёт в себе демоницу. Притом весьма необычную. Она сможет помочь нам всем. Драконы наконец-то вернут своё место в Аду, благодаря ей. Той, что скрывается в молодой светловолосой девчонке. А суккуба, что ты видишь рядом со мной, предала своего Герцога ради спасения кшатрии и нефилима. И помогла мне и им бежать из застенков адской крепости! — по тону Беззубик начинал не на шутку злиться.

— Ты, похоже, здорово одичал в демонических измерениях, брат, если доверился демонам, — Кривоклык вновь окинул злобным взглядом Дару. — Никому из них никогда ни при каких обстоятельствах верить нельзя! Какие бы они тебе горы золота ни обещали! — стоял он на своём.

— Ты лучше ответь мне, что вы сделали с моими друзьями? — Беззубик оскалился, затем заорал в гневе, готовясь нанести удар.

— Наша с тобой сестра, Громгильда, уже схватила их. Она направилась в Утопию Драконов, крепко держа их в своих когтях, чтобы они ненароком не выпали. — Кривоклык подошёл к главной мысли: — Если ты не полетишь со мной добровольно, то, поверь мне, я своим пламенем сожгу твою подругу.

Демоница в ответ на слова дракона оскалилась, готовая всевозможными силами сжечь рептилию Адским Пламенем.

— Ты видимо не знаешь, что такое Адское Пламя, дракон? — озлобленно прохрипела Дара. — Ну, так я тебе сейчас покажу. Только те что-нибудь сделать с теми двоими — ты или кто-нибудь из тебе подобных, чешуйчатый монстр, — и я приведу сюда всех демонов Ада, чтобы они спалили ваше Междумирье дотла! — суккуба не по-детски разгневалась. Карие человеческие глаза начали сменяться огненно-золотистыми цветами. Огонь в её руке стремительно набирал мощь.

— Надо же! А я-то думал, что все демоны, особенно инкубы и суккубы, лишены человеческих чувств! — саркастически буркнул рогатый дракон.

— Отпустите их! — рыкнул Беззубик. — Вы пришли за мной, и я это знаю, Кривоклык. Вы ждали возвращение предателя, чтобы осудить его — и вот я здесь. Но Дара и остальные ни при чём. Они пришли за помощью Парящего-над-Демонами, — отвечал чёрный дракон, пытаясь не допустить драки между демоницей и бывшим собратом. — Думаешь, стали бы они просто так пересекать границу нашего измерения, брат, прекрасно зная о том, как их встретят здесь? Особенно суккуба, что стоит рядом со мной сейчас, и кшатрия, которую унесла Громгильда? — пояснил он.

Кривоклык обдумывал слова бывшего собрата. Он, как никто другой, знал Беззубика. Красный дракон уяснил уже давно — если Ночная Фурия что-либо делает, то это исключительно на благо всех драконов, насколько бы выбранный ею путь при этом не был тернист. Кривоклык глубоко вздохнул. И выдохнул так, что из его ноздрей пошёл небольшой горячий пар.

— Тогда лети со мной, брат, — спокойным голосом предложил он. — Не как пленник, но как старый друг, — он посмотрел ещё раз на Дару, но уже более снисходительным взглядом. — Я не стану применять к тебе, суккуба, Драконову Цепь. Отправишься вместе с Беззубиком, со мной, — затем взгляд переменился, и зрачки вновь сузились. — Но предупреждаю, если из-за тебя возникнут проблемы, я лично разорву тебя на мелкие куски! — из ноздрей усилился выходящий наружу пар.

— Или я тебя порву, — Дара с таким же яростным взглядом посмотрела на Кривоклыка. — Если с ним… — указала она на Ночную Фурию ладонью. — Или с остальными что-нибудь случится.

— Хватит уже вам! — крикнул на обоих Беззубик, немного отрезвив их. Через несколько секунд он обратился к Кривоклыку. — Брат, куда именно Громгильда их понесла?

— Как раз в место, куда ты и твои друзья собирались нанести визит, — спокойно проговорил рогатый дракон. — К Парящему. Тебя, суккубу и всех остальных будут судить.

— Судить? — повела бровью демоница. — И за что же? — сердито взмахнула перед собой руками Дара.

— Беззубика — за предательство. Тебя и остальных — за пересечение границы нашего Междумирья. Навряд ли Парящий выслушает вас, — прорычал Кривоклык.

— Надеюсь, что его мудрость не уступит твоей, — грустно вздохнул Беззубик.

Все трое расправили крылья и совершили взмах. Кривоклык мотнул головой в сторону почти полностью взошедшего над горизонтом солнца. Именно в сторону восходящего солнца необходимо было держать путь, чтобы добраться до Утопии Драконов.

Воспаряя над растелившимися на километры зелёными красками, Дара увидела, как чудесные пейзажи этого Междумирья смыкаются в одной, находящейся за горизонтом, широченной территории. Той, что человек никогда бы не лицезрел на Земле. Ибо такое сооружение, построенное отнюдь не драконами или людьми, невозможно было описать. Высотой с трёхсотдвенадцатиэтажный небоскрёб, посреди пересечения трёх широких рек, располагалась огромная каменная крепость тёмно-бордового цвета. Высеченное из загадочных камней здание гордо возвышалось над всеми обитателями Междумирья. На высоте пятидесятого этажа в нём были прорезаны вытянутые в овал окна, расположенные в двухстах метрах над уровнем рек. Они имели форму очень вытянутого овала, похожего на ромб. Каждое из окон не имело стекла, однако их длина равнялась пяти этажам: представьте себе окно в пятиэтажке — и окно размером с пятиэтажку. Вот последнее — как раз и называлось «окном дракона». Красная кирпичная крыша покрывала необычного подобия крепость, имевшую в наличии более двадцати смотровых узеньких башен с конусообразной кровлей, сделанной из того же материала, что и основная часть замка. Защитные башни соединялись с основной частью великого строения бурыми стенами, состоящими из узких коридоров внутри, которые возвышались в ста метрах над зелёными равнинами и лугами. Они проходили возле соединительных колец водного пространства и непроизвольно вызывали мысль, что три реки образовывали глубокий неприступный ров. А всё вместе это чудо Света имело одно название: Утопия Драконов.

Десятки разнообразных драконов патрулировали здоровенную территорию, облетая замок вдоль речной глади.

Беззубик и Дара в сопровождении Кривоклыка направлялись в самую ближайшую от них смотровую башню крепости. Суккуба раскрыла рот от изумления, ибо ещё никогда, ни в человеческой жизни, ни в жизни демона ей не приходилось видеть нечто более гордое, неприступное, пережившее тысячи адских веков великолепие. В отличие от потрясённой суккубы, Беззубик с каждым последующим взмахом чёрных крыльев лишь сильнее хотел развернуться и улететь. Он не был здесь достаточно долго. Собратья все до единого считали его предателем и отступником.

Большие зелёные длинношейные летающие бестии, зовущиеся Защитниками Крепости, без лап и крыльев, подобно извивающимся гигантским змиям, парящим в воздухе, заметили Кривоклыка и его «свободных» пленников. Каждый из этих драконов был покрыт каменной непробиваемой чешуёй, будто мощной бронёй. Глаза располагались, как у Беззубика — впереди. Огромные ноздри, из которых постоянно исходил горячий пар. У каждого из них имелись два рога на голове, как у быков по своей форме, бежевого цвета.

Трое Защитников за две секунды окружили их. Чёрные глаза одного из змиев сузились, когда он увидел демоницу в сопровождении красного дракона. Они, кстати, так и звались в Аду — Великие Змии.

— Почему они не закованы Драконовой Цепью, Ужасное Чудовище? — хриплым басом спросил зависший в воздухе бескрылый Змий.

— Они последовали за мной добровольно. Тем более, они всё равно направлялись сюда, — спокойным голосом произнёс Кривоклык.

— Хм… предатель, связавшийся с демонами?

Чёрные глаза уставились на суккубу. Она ощущала сильное напряжение. Кровь закипала, и Дара мысленно приготовилась обороняться. Ибо Защитники не были готовы увидеть добровольно приближающегося в Утопию демона. Ещё больше они удивились появлению Беззубика.

— Не тебе решать, кто он на самом деле! — рыкнул на часового Кривоклык. — Предатель, вражеский лазутчик или же заслужившая за прошедшие пятьдесят адских лет помилования Ночная Фурия — говорить об этом уж точно не тебе, Защитник! — он уже собирался воспламениться, но Беззубик остановил его:

— Стой, брат! Не нужно нам драконьей крови, — затем он повернулся к одному из Защитников. — Я прибыл на Драконий Суд. За моё преступление против Измерения меня обязан судить лично Парящий-над-Демонами. Ибо только в его праве говорить о том, виновен я или нет, — чёрный дракон озирался вокруг себя, готовясь при малейшем нападении прикрыть суккубу от атаки часовых. — Как и те, кого схватил синекожий Злобный Змеевик.

— Ты говоришь про двоих человекоподобных существ? — спросил один из часовых. — Громгильда прилетела раньше вас. Под личным надзором она отвела их в тюремную башню… — затем бескрылый дракон пристально посмотрел на Беззубика, окидывая его взглядом, полным гнева. — Зачем ты привёл их сюда?

— Эти вопросы пусть задаёт мне лично наш Король, — твёрдо стоял на своём Беззубик, не желая раскрывать смысл своего возвращения домой. — До тех пор, пока он не решит мою судьбу, никто из драконов не имеет права держать ни меня, ни демоницу, сколь бы она ни была вам всем противна, в заточении! Как и тех двоих, кого схватила Громгильда. Или вы считаете, что Громгильда может вытворять всё, чего хочет? Не опасаясь при этом гневного отклика со стороны самого Короля?

Кривоклык одобрительно посмотрел на Ночную Фурию и ухмыльнулся про себя. Ибо Беззубик во всём был прав.

— Смотрите-ка, помнит ещё наш бывший собрат старые Заветы Междумирья, — улыбнулся красный рогатый дракон. — А что, если я поведаю Парящему о том, что творите вы трое вместе с синекожей злобной мегерой? — лукаво оглядело ошеломлённых часовых Ужасное Чудовище. Зелёные драконы едва не сменили свой окрас на бледный, услыхав о возможной реакции Его Величества. — О том, как вы сами преступаете один из старых священных Заветов? А?

Двое побледневших от страха великих змия продолжили совершать облёт территории, предпочитая более не связываться с этой троицей. Оставшийся среагировал на выпады Беззубика и Кривоклыка более спокойно. Он продолжил:

— Вы оба абсолютно правы. Даже приятно осознавать, Беззубик, что ты ещё не забыл наши Заветы, учитывая, сколько времени прошло. И если учесть, что ты далеко не в почёте, — спокойно проговорил Змий. — Отправляйтесь в Башню. Ступайте прямо в сторону основной части крепости. Там расположен Великий Драконий Зал, — он развернулся к троице спиной, указывая чешуйчатой головой в сторону одной из самых высоких смотровых башен.

Затем дракон развернулся к ним и еле слышно дыхнул в их сторону. На правом предплечье каждого из троицы, включая Кривоклыка, образовался зелёный символ, напоминающий букву «ипсилон» из греческого алфавита.

— Что это? — спросила суккуба.

— С этим символом на предплечье никого из вас в крепости не посмеют тронуть. Избавит вас от клейма только Его Величество на Драконьем Суде, — дракон посмотрел на Беззубика и продолжил: — Он уже знает о твоём появлении. И ждёт тебя и твоих спутников. Кривоклык полетит с вами, сопроводит к Королю, — красный дракон кивнул Змию.

Беззубик был доволен таким исходом от встречи с драконом не из числа друзей.

— Прежде, чем мы отправимся туда, освободите наших друзей из заточения! — решительно заявила Дара, сердито глядя в глаза Змия.

— Я напомню Громгильде о Завете, — спокойно ответил бескрылый дракон. — А вы тем временем отправляйтесь к Парящему! — он рыкнул на суккубу, направив пар из ноздрей на неё, словно дым от сигареты во время курения, и полетел в другую высокую башню.

— Хорошо, брат, — кивнул Кривоклык. — Беззубик и… — замешкался он, не зная имени суккубы.

— Дара, дракон, — сухо проговорила демоница своё имя. — Меня зовут Дара.

— Беззубик и Дара! — ровным голосом произнёс он. — Следуйте за мной.

Все трое нырнули в узкое, вытянутое окно самой высокой смотровой башни Утопии, которая располагалась за спиной зелёного Великого Змия, что покинул их.

— Честно признаться, я немного разочарована… — огляделась вокруг суккуба. — Гордое строение снаружи, а изнутри совершенно пусто…

Светлые коридоры, ведущие из смотровой башни в основную часть замка, переливались золотистыми цветами поднявшегося над горизонтом солнца. Однако Дара была абсолютно права. Несмотря на столь величественную архитектуру крепости, внутри всё, что можно было рассмотреть, — это пустые залы. Пол заливался солнечными цветами, будто был выбит золотом. Стены отражали солнечные лучи, как зеркало, из-за чего внутри коридоров отвыкшие от яркого золотистого света глаза Дары сузились до неузнаваемости. Ей постоянно приходилось прикрываться рукой или крыльями, чтобы хоть как-то следовать за драконами. Тем не менее, высота коридоров была размером с пятьдесят этажей. Настолько высоки были скрывающиеся в темноте потолки, сделанные из тёмно-бордового камня, что, посмотрев на них, даже не видя очертаний, могла закружиться голова.

Внутреннее устройство башни, в которой они оказались, можно было описать так же, как и прямой коридор, длиною в три километра. За исключением наличия особой, тоненькой, но весьма плотной решётки, через которую ни один демон не смог бы пробраться в коридор. Каждый из коридоров соединялся в одном гигантском, Великом Драконьем Зале. В том самом, где находился Парящий-над-Демонами. Решётка мгновенно поднялась, как только в башню первым влетел Кривоклык.

Троица уже пересекла половину коридора. Однако Дара сходила с ума из-за постоянно слепящего её глаза солнечного света.

— Беззубик, я знаю, что ты недолюбливаешь демонов, но позволь мне взяться за один из твоих отростков на голове. Солнечный свет слепит мне глаза, — щурилась суккуба.

— Конечно, Дара, — Беззубик без возражений подставил несколько отростков на голове чуть ближе к демонице. Она взялась за один из отростков и поблагодарила дракона. Он по-человечески улыбнулся ей. Хотя она этого не видела.

В дальнейшем дуэт следовал за Кривоклыком в нерушимой тишине. Идеально ровные гладкие, сверкающие золотом полы удивляли суккубу с каждым шагом, проделанным по узкому и очень длинному — в несколько километров — пути. Она размышляла: «Как летучие, не особо складные бестии могли выстроить такое древнее сооружение своими когтистыми лапами? Просто ставили камень на камень? Вряд ли».

Коридор, так же, как башня, имел несколько пустых окон с обеих сторон. Совершенно без стёкол, пустые, без защитных, как в башне, решёток, они создавали, несмотря на весьма гармоничную, почти земную красоту вне стен крепости, атмосферу глубокого отчаяния. Ощущение… покинутости, пустоты нарастало в душе Ночной Фурии. Беззубик опустил голову, понимая, что его ожидает Драконий Суд. Всей своей душой он страшился исхода. Исхода, который в дальнейшем определит его судьбу. Не приходилось даже надеяться на возможное понимание со стороны сородичей. Если тебя объявили предателем и изгоем среди племени — то только через суд ты мог доказать обратное. Кривоклык, правда, всегда доверял Беззубику. И даже сейчас, когда все драконы с презрением относились к нему — просто далеко не со всеми он встретился! — он — единственный, кто по-прежнему доверял ему.

Люди знали, как выглядел суд земной. Какими он обладал формами, как проходили процессы. Но каким этот Суд представлялся в Драконьем понимании? Дара долго думала над этим вопросом, пока они втроём молчаливо брели по коридору, устремляясь с каждым шагом к своей будущей участи.

Так думали и Иккинг с Астрид, которых вела под стражей по аналогичным покинутым, со всех сторон переливающимся золотом коридорам, Громгильда. Синекожий дракон был крайне недоволен словами Великого Змия, которого к ней направил Кривоклык. Импульсивная натура Злобного Змеевика едва не взяла верх над Громгильдой. Ей хотелось выпустить несколько ядовитых шипов в Стража. Но если бы она это сделала, то неприятностей у неё было бы ещё больше.

Иккинг и Астрид, несмотря на пленение, шли вместе, держась за руки. Громгильда следовала позади них, чтобы те не надумали сбежать. Дракон постоянно поворачивал голову то на левую сторону, то на правую, внимательно наблюдая взглядом за заключёнными. Астрид раздражал этот Змеевик, всё время подгоняющий их, словно погонщик. Ей хотелось превратиться в пылающего волкопса и пустить в неё пару огненных зарядов. А ещё лучше — разорвать её. Но Дэтомона мысленно сдерживала её порывы, ибо этот неприятный момент жизни необходимо было преодолеть. Преодолеть ради нечто большего и важного. Принцесса это понимала. Как и Астрид, которая по её наставлению взяла себя в руки. Она поглядывала на Иккинга, которого, кажется, не очень беспокоил агрессивный Змеевик. Его мысли были далеки от этого.

— Иккинг, о чём ты задумался? — взволнованно спросила Астрид, глядя в его уставившиеся куда-то в пол зелёные глаза.

— Я надеюсь, что наши друзья не попали в такую западню, как мы.

— Иккинг, я уверена, с ними всё хорошо, — успокаивала она, пытаясь приобнять его. Однако Громгильде это не понравилось, и она метнула в сторону влюблённых шипы, пронёсшиеся над их головами.

— Ты что делаешь? — развернулась к дракону Астрид, беря за середину шип и метнув обратно в неё. Терпение у неё кончалось. — Сначала ты нас без всяческих предупреждений схватила, понесла сюда, а теперь ведёшь нас не пойми куда! — в ответ Громгильда активировала все шипы на своём хвосте. Он принял вид голубоватой здоровенной палки с очень острыми, как бритва, синими шипами, длиной в двадцать сантиметров. Понимая, во что эта перепалка может быстро перетечь, Иккинг, не раздумывая, встал между разъярённой Хофферсон и безумным Змеевиком.

— Ну-ка, обе успокоились! — он выставил ладони перед лицом Громгильды и Астрид. Те отвлеклись на Иккинга, желающего прекратить бессмысленную перепалку. Он глубоко вздохнул и выдохнул, а затем продолжил, обращаясь к Змеевику: — Моя девушка просто хотела узнать, куда вы нас так стремительно ведёте? — пытался сохранить вежливость Иккинг. — Сразу скажу, что бы вы знали: мы — не диверсанты, не враги. Мы пришли в ваше Междумирье, чтобы поговорить с Парящим-над-Демонами.

— Какая ирония судьбы! — прохрипела Громгильда, медленно убирая шипы. Она успокоилась и сказала: — Я веду вас двоих на Суд, как раз к нашему Королю. Он решит вашу дальнейшую участь.

— А зачем тебе следовать за нами? Мы в любом случае собирались идти к нему? Нам необходимо решить вопрос, от которого зависит судьба всего Ада, — спокойно продолжал говорить Иккинг.

— На случай, если вы надумаете бежать, — ухмыльнулся желтоглазый дракон. Затем Громгильда обидно прорычала. Из-за того, кто заставил её отвести ребят к Парящему. — Проклятый Кривоклык. Как же надоели эти Заветы. Если бы не они, я бы с удовольствием сбросила каждого из вас с большой высоты. Или же заперла в нашей темнице навечно. И мне наплевать, зачем вы прибыли сюда.

— Знаешь, что? — воскликнула Хофферсон. — Ты больше похожа на демона, чем наша спутница-суккуба.

Подобный выпад Громгильда не стерпела. Дракон убрал шипы и со всей силы своим хвостом ударил Астрид, метнув её вперёд себя и Иккинга на несколько метров. Та застонала от боли, не пытаясь встать.

— Мерзкая тварь! — озлобился Иккинг, подбегая к возлюбленной. Она не могла некоторое время пошевелиться, будто её парализовало.

— Удар хвостом мигом отрезвляет пленников, — ухмыльнулась Громгильда. — Ничего, пусть минутку поваляется без движения. Мне в любом случае некуда спешить, — она прикрыла глаза от удовольствия.

Удар хвостом Змеевика приводил к непродолжительному параличу. Дыхание Астрид не прерывалось из-за него, но пошевелиться она не могла. Иккинг разозлился и собрался биться со Змеевиком. По сути, голыми руками. Астрид сразу просекла это в голове. Она понимала, что это ничем хорошим не кончится:

— Иккинг, не надо, — Астрид схватила любимого за рукав, останавливая его. Она постепенно начала отходить от паралича и вновь смогла пошевелиться. — Всё хорошо, любимый.

— Что лежишь? Паралич уже должен был пройти. Вставай! Давай! — недовольно прохрипел Змеевик, отчего Иккинг сам собирался в кого-нибудь превратиться. Вот только сделать этого не мог.

Иккинг помог возлюбленной встать на ноги.

«Мы почти уже пришли, — неожиданно ментально заговорила с ней Дэтомона. — Парящий знает о пленниках. Но не знает, что я вернулась».

«Надеюсь, он выслушает тебя», — промолвила мысленно Астрид.

«Если, как упомянул этот Злобный Змеевик, Заветы ещё сдерживают волю драконов, Парящий, по одному из них, обязан выслушать кшатрию. В конце концов, он — единственный из ныне живущих драконов, кто помнит мою мать».

«А Парящий знает тебя?» — мысленно вопрошала Хофферсон.

«Конкретно в лицо — нет. Но он знает, что только я могу обращаться в пылающего волкопса. Ни один демон-соблазнитель не принимает облик другого! Это особенность каждого из нас. И волкопёс — также единственен в своей природе», — ровным тоном поясняла принцесса.

«То есть у нас есть шанс уцелеть на Драконьем Суде? А что это за Суд?»

Не успела Дэтомона ответить Астрид на вопросы, как она и Иккинг, сопровождаемые Громгильдой, уже оказались возле громадной, высотой с пятиэтажную домину, двери.

— Пригнитесь! — пленники сделали это, и Змеевик выдохнул оранжевое магниевое пламя в замки двери. Через минуту ручки двери самостоятельно повернулись по часовой стрелке. Послышался щелчок, и дверь распахнулась, впуская троицу в зал. В такой зал, какой ещё человеческий глаз не видел.

Иккинг остолбенел при виде колоссальных размеров тронного зала дворца.

В дальней части безмерной королевской палаты Иккинг и Астрид узрели… чудовищную по своей высоте, почти доходящую до гранитно-мраморного потолка, гору из золотых монет. Чего только глаза Иккинга не видели в ней: множество блестящих драгоценностей, переливающихся и отбрасывающих свет в зале — сапфиров, рубинов, алмазов, изумрудов и многих других…

— Подобное количество золота я видел лишь в фильме «Хоббит: Пустошь Смауга»… — Иккинг облизнулся. — А тут — всё настоящее! — он схватился руками за голову. — Невероятно! — радостно крикнул он. Астрид заметила резкие перемены в возлюбленном. Его взгляд стремительно изменялся, отдаваясь оттенками безумия. В изумрудах исчезал рассудок.

— Иккинг, успокойся! — она встала перед юношей, не способным оторвать глаз от здоровенной кучи богатства и решила привести его в чувство оплеухой. Несильной. — Иккинг! — потрясла его за плечи.

— А, что случилось? — изумрудные глаза вновь обрели блеск души. Разум Иккинга моментально включился.

— Драконье золото! Отбрось все мысли о нём, любимый, — спокойно поясняла Астрид.

— Спасибо, что привела меня в чувства, Астрид, — улыбнулся он ей.

От дальнейших проявлений нежностей их громким голосом оторвала Громгильда:

— А ну, пошевеливайтесь!

Проходя дальше по залу, Иккинг обратил внимание на три десятка золотых люстр, на которых горели в общей сложности более трёх сотен свечей. Астрид же опустила взгляд вниз, заметив, как цвета пола были составлены подобно шахматной доске — присутствовали исключительно белый и чёрный цвета. Шесть узких отверстий, напоминающих окна, два из которых находились позади загадочной золотой горы с драгоценностями, пропускали солнечные лучи, своим светом освещающие каждый миллиметр зала, не позволяя ни одной тени появиться внутри.

— Ну, и что нас торопили? — возмутилась Хофферсон. — Здесь никого нет! — на что Громгильда громко усмехнулась:

— Сейчас сюда приведут двоих ваших друзей.

— А что будет потом? — полюбопытствовал Иккинг.

— Узнаешь, — ухмыльнулся Злобный Змеевик.

Справа от ребят распахнулась вторая, абсолютно такая же по своим габаритам дверь, через которую вошли Кривоклык, Беззубик и Дара.

Не успела команда воссоединиться, как, неожиданно для гостей, с золотой горы, подобно песочным часам, начали сыпаться звонкие монеты с драгоценностями. Звук падающего благородного металла и драгоценных, отскакивающих от него разноцветных камней, оглушил всех, кто находился в Зале.

Громгильда, Кривоклык и Беззубик учтиво поклонились, наклонив головы до уровня колен кшатрии.

Гора равномерно расстелилась перед спутниками и их сопроводителями. Из неё ступил передней гигантской правой лапой, размером с Кривоклыка, с когтями, длиной с Иккинга, Великий Чёрный Дракон. Чешуя его была чернее самого неба, погружённого в лунное затмение, космоса, что окутывал все миры своей непроглядной пеленой. Гордый, величественный вараноподобный лик, сложенные обширные крылья, способные, как показалось Астрид и Даре, закрыть собой всю небесную твердь. Когда дракон встал, его тень охватила весь тронный зал, ввергая всех присутствующих во мрак. На лбу Великого Чёрного Дракона Астрид увидела белый округлый, довольно крупный предмет, напоминающий жемчужину. Его спина, вплоть до кончика километрового хвоста покрывалась шипами в пятнадцать локтей, больше напоминающими высокие, торчащие из глубин океана, смертоносные рифы. Высотой дракон был больше сотни метров, а длиною в несколько километров. После медленных, но величественных телодвижений, приведших каждого, кто взирал на него, в неописуемую экзальтацию, он рыкнул с такой могущественной силой, что человекоподобные создания едва не лишились слуха. Из троицы прибывших драконов никто не поднял головы, не проявил каких-либо непочтительных эмоций. Великий открыл иссиня-чёрные змеиные глаза, взирая ими на тех, кто по его зову явился во дворец.

— Вы привели их ко мне! — глубоко вздохнул чёрный исполин, устремив свой проницательный взор сначала на того, кто ослушался его в прошлом. Низкий тембр голоса, словно гром среди ясного неба, раскатывался по всему Залу, слегка сотрясая его. Густая тень от его чешуи и скрывающих небесный взор огромных крыльев, внушала трепет и ужас в сердце Беззубика, Иккинга и Дары.

— Беззубик! — все услышали, как через гортань проходит гневный, яростный рык. — Я ждал тебя. Как и твоих новых друзей! — он оглядел Астрид, дрогнувшую в момент, когда его глаза по диаметру сравнялись с ростом её самой. Затем его взгляд пал на Иккинга. — А… Нефилим! Очень хорошо, — в альтовом голосе исполина звучало абсолютное равнодушие. Последней он увидел представительницу тех, кого ненавидел всей своей высокородной душой. — Демон! — желая испепелить Дару, в ярости пробасил Великий Чёрный Дракон. Он резко повернул змеиную шею в сторону Ночной Фурии, взирая на неё грозными глазами: — Как ты посмел привести сюда демоницу?!

Беззубик не поднимал головы и взора, дабы ещё больше не разгневать своего повелителя.

— Это была моя идея, — решила вступиться за Беззубика и Дару Астрид. Дракон, подобно змее, резко обернулся к юной блондинке, зафиксировав положение своей головы на одном уровне с глазами, в которых он не мог прочесть ни тени страха. — Беззубик привёл нас сюда, потому что нам нужна ваша помощь, о, Парящий-над-Демонами!

Астрид учтиво поклонилась чёрному исполину. Иккинг сквозь мрак мимикой подал сигнал Даре, чтобы они вместе последовали примеру Хофферсон. Она заметила это, и они с Иккингом совершили поклон. Затем Астрид подняла голову и продолжила рассказывать Чёрному Дракону о цели своего визита в Междумирье драконов. Парящий сделал лёгкий вдох и почувствовал необычный, но до отвращения знакомый запах. Внезапно демоница пробудилась в теле Хофферсон. Глаза вновь окрасились кровавыми оттенками, лицо обрело волкопсовую форму, конечности стали подобно медвежьим. Пылающий волкопёс смотрел в очи чёрного исполина. Дракон не повёл бровью, несмотря на то, что такого он просто не ожидал.

— Дэтомона? — зрачки Чёрного Дракона расширились. — НО КАК ТЫ УЦЕЛЕЛА?

Принцесса Ада, пребывая в своём обличье оборотня, яростно рыкнула. Через минуту она вновь обернулась в Астрид. Иккинг подошёл к ней и помог встать. Астрид слегка повернула голову в сторону любимого и улыбнулась ему. Через секунду небесные очи вновь сменили свой окрас на кровавый, и через её уста заговорила Дэтомона.

— Я тебе обо всём расскажу, мой дорогой друг! — Дэтомона через Астрид улыбнулась Парящему. — При условии, что суккуба и Ночная Фурия будут живы. Без них мою душу давно бы поглотил один из князей Ада.… А также ты сохранишь жизни нефилима и девушки, в теле которой заключена моя душа! — ровным хриплым голосом потребовала принцесса.

Громгильда и Кривоклык опешили от подобного волеизъявления Дэтомоны. Впервые они увидели своими глазами ту, кто на равных говорил с их Королём. И тот ничего не возразил в ответ. Парящий задумался над словами Принцессы. Он мгновенно осознал — её появление здесь имеет судьбоносное значение для всех жителей Ада. Включая и драконов. Он громко рыкнул, оглядев ещё раз каждого из «пленников».

— Драконьего Суда не будет! Ибо Ночная Фурия привела к нам лучших союзников! Союзников к надвигающейся великой войне! — заявил он своим генералам — Кривоклыку и Громгильде.

— Войне? — поразились Иккинг и Дара. Беззубик также был ошарашен услышанным.

— Да, нефилим! Грядёт кровопролитная война! — пробасил Великий Дракон. Затем его зрачки вновь уставились на демоницу в человеческом обличье. — И теперь, когда с нами принцесса Дэтомона, я наконец верю, что шансы, чтобы выжить, возросли во много раз… — послышалась нотка печально сделанного умозаключения.

— Я знаю об этой войне не понаслышке, мой друг, — Дэтомона глубоко вздохнула через тело кшатрии. Похоже, что её спутники были весьма удивлены её словами. И в первую очередь, сама Астрид, что делила с ней своё тело. — Старый заклятый враг моей матери, один из многих, начал терять свою власть. Демоны вскоре выйдут из-под его контроля.

Иккинг, Дара и Беззубик сообразили, о какой войне идёт речь. И более не стали расспрашивать Великого Чёрного Дракона о ней. Ибо Сущий уже поведал им. Астрид, пока принцесса общалась с Парящим, также припомнила рассказ Неприкаянного о причинах новой, назревающей войны.

— С помощью своего острого ума он коварно заманил Астрид — кшатрию, с коей я делю тело — в свои сети. Он считал, что таким образом сохранит свою власть, если выпьет мою душу. Но его план был сорван Астрид, Иккингом, Беззубиком и Дарой. — показывала она ладонью на тело девушки, в которой пребывала её душа, и на друзей. — Они помогли мне выбраться из застенок крепости демона и вернуться в прошлое.

— Ты ведь говоришь о Салеосе, девочка? — пробасил Великий, чуть не сдув стоящего рядом с кшатрией Иккинга. Астрид даже не шелохнулась от дыхания дракона, по силе схожего с резким, порывистым ветром. — С тех пор утекло очень много воды. После того, как ты исчезла, я и мои собратья-исполины остались наедине с полчищами демонов, возглавляемых предателями среди Князей и Герцогов. Они обвинили драконов в смерти твоей матери. И в твоём убийстве тоже. Верные им сторонники умело подстроили каждую деталь. Трое заговорщиков сумели с помощью убедительной лжи настроить практически каждый уголок Ада против нас. И Салеос был среди них.

— Выходит, что наши Князья и Герцоги лгали нам всё это время? И, как же обстояло по-настоящему дело? — Дара подошла к Иккингу и Астрид. Она с осторожностью произносила каждое слово.

Глаза цвета ночного океана оглядели спутницу Дэтомоны. В очах Парящего, взирающих на неё, читалось презрение.

— Многие из них не ведают истины, другие же — состоят в тесной дружбе с настоящими виновниками тогдашней войны, — пояснял он Даре. — Моё племя, а в частности, я — последний из тех, кто знает обо всех деталях и подробностях той войны. Я помню всё. Драконы со временем не теряют памяти, — Чёрный Дракон снова повернул длинную громоздкую голову в сторону Хофферсон. — И поверь моему слову, суккуба, обвинившие нас демоны сами и устроили переворот. Своим вероломством, лживостью и ненавистью к своей повелительнице и нам они совершили первый в истории Ада бунт, раздробив некогда могущественное и единое государство на множество отдельных и не зависимых друг от друга владений. То событие так и прослыло в Нижнем Мире: «Мировой Бунт». Убийство Дэтомоны, а в дальнейшем и Лилит, спровоцировало мощный резонанс, — тяжело вздохнул Великий Чёрный Дракон, будто погрузившись в эту секунду в страшные моменты истории его племени. Моменты, которые он так же переживал. — Самое страшное, что война началась не сразу. В отдельно находящихся Междумирьях на драконов демоны стали вести охоту. Тем не менее демоны в нескольких Междумирьях продолжали вести с нами сотрудничество. Не все из демонической свиты поверили «фактам» Салеоса и других предателей. Мы решили доказать свою невиновность в твоей смерти, отыскав тебя в адских измерениях. Я и другие Драконы-Исполины были убеждены, что сможем тебя найти. В твоём обнаружении мы видели шанс не только на собственное спасение. В первую очередь, мы рассчитывали на сплочение двух древних, могущественных сил против подло подстроенного заговора. Мои собратья и я тогда подозревали, что кто-то из владык демонов того времени вполне был способен организовать покушение на Лилит. Но кто конкретно — никто не знал. Вместе с теми, кто по-прежнему не был склонен слепо верить заговорщикам, — повествовал Парящий-над-Демонами. — Мы начали прочёсывать одно Междумирье за другим. Прошло много времени. И никаких следов твоего присутствия в Аду не было. Ни одному демону, как и мне с моими прежними собратьями, не удалось отыскать тебя. В тот момент, когда все осознали, что тебя в Аду просто нет, мы поняли: наша гибель — дело времени. Заговорщикам не составило тогда особого труда обвинить нас не только в твоём убийстве, но и в том, что мы якобы поглотили твою душу. Как и душу твоей матери… И практически все отвернулись от нас… — в очах Великого Дракона слышалась печаль и горечь. В его прохладном дыхании Иккинг и Дара ощутили своей кожей оттенок пережитого им ужаса. — Но, объясни мне, Дэтомона… — иссиня-чёрные глаза серьёзно уставились на Астрид. Иккинг дёрнулся и собирался встать между собеседниками прошлого, но Дара крепко схватила его за руку, и показала жестом другой, чтобы он даже не думал ничего предпринимать. Он с трудом сдержал свой порыв, ощущая некоторое нарастающее напряжение. — Каким образом ты оказалась в теле смертной?

— Ты наверняк, помнишь, мой дорогой друг, что моя мать обладала седьмым чувством надвигающейся опасности. За несколько дней до того, как её убили, она была бледна, как снег на горных вершинах… — Дэтомона так же горестно вздохнула, настолько погрузившись в воспоминания, что изо рта Астрид в эту секунду нечаянно вылетел огонёк, который развеялся словно прах на ветру. Иккинг был немного шокирован этим, но ничего вслух не сказал. — Она сотворила демоническое зерно и поместила мою душу в него после моей смерти. Отправившись на Землю, моя мать отыскала смертную, за которой наблюдала много адских лет. Светловолосая, земная, молодая смертная женщина, справедливая и добрая, смелая и заботливая, чьей ценностью были близкие ей люди, стала избранницей. И первой кшатрией.

Так Иккинг и остальные присутствующие узнали о появлении первой на Земле Кшатрии. Дара считала эту историю одной из многих красивых и одновременно печальных адских легенд. Однако когда её рассказывает наследная Принцесса Ада, начинаешь испытывать некий восторг. И печаль, вперемешку с состраданием. Эти же чувства испытывали и все присутствующие. За исключением Громгильды, которой подобная история интересной не казалась вовсе.

— Среди демонов давно ходила эта легенда. Только я никогда не обращал на неё внимание… Узнаю нашу Королеву, — медленно качнул головой Парящий, отчего вызвал новые мощные потоки ветра. — Вероятно, она знала или догадывалась о заговоре Князей. Это был самый мудрый шаг твоей матери.

— Но почему вы не посылали никого проверить, было ли это на самом деле? — поинтересовался Иккинг, по-прежнему пребывая в экстазе от великолепного Дракона, стоящего напротив него и гордо взирающего на него.

— Драконы не любят легенды, нефилим, — проговорил Парящий голосом, как раскатившимся по всему Залу громом. — И теперь я осознаю, какую цену из-за нашего неверия и гордыни нам пришлось заплатить. Но в любом случае, посылать драконов в Земной мир считается самым безрассудным поступком, на который может решиться Король, — хрипло говорил он. — Ты знаешь, как выглядят драконы в твоём родном мире? — задал он вопрос Иккингу.

Тот в одночасье вспомнил, каким миниатюрным был Беззубик. Он с лёгкостью помещался на ладонях Дары и напоминал не гордую Ночную Фурию, а маленькую беззащитную летучую мышь. Парящий-над-Демонами узрел в изумрудах Иккинга ответ на свой вопрос и перевёл спокойный взор обратно на Астрид.

— Все присутствующие знают это, мой друг, — принцесса глубоко вздохнула. Из кровавых глаз она впервые за всё время пребывания в теле Астрид заплакала человеческими слезами своей носительницы. Она вытерла пальцем покатившуюся по щеке слезинку и продолжила: — Жаль, что столь давнее прошлое мы не способны изменить.

— А как же потоки времени? Разве мы не можем ими вновь воспользоваться? — полюбопытствовал Иккинг, успевший поднабраться в подобном вопросе опыта.

— Нет, Иккинг, — отрицательно качнула головой девушки Дэтомона. — Во-первых, необходимо тело того, кого ты хочешь вернуть сквозь потоки времени. А во-вторых, потоки времени можно использовать, если прошло не больше часа в Нижнем Мире.

— Сочувствую тебе, Дэтомона, — он положил ладонь на плечо Астрид. Тем не менее, принцесса ощутила через прикосновение Иккинга чувство сострадания. Сама Хофферсон внутри также соболезновала принцессе.

— Скажи мне, Дэтомона, — прохрипел Великий. — Чего конкретно ты хочешь добиться своим возвращением? Я хочу тебе помочь, но численность моих драконов изрядно поредела с Последней Войны. Войны, что произошла всего пару веков назад с демонами. С тех пор в живых осталось не более сотни драконов.

Беззубик помрачнел, заслышав упоминание из уст Парящего об этой тягостной войне. Дара заметила перемену в глазах Ночной Фурии сквозь мрак и спросила его:

— Беззубик?

Но Беззубик молчал. Он слушал Парящего и погружался в собственные печальные воспоминания. В те, которыми не желал ни с кем делиться.

— Я хочу вернуть единство в этом мире. Хочу вновь объединить адские Междумирья, — твёрдо произнесла Дэтомона, глядя кровавыми глазами в мудрые очи Великого. В них она узрела сомнения и неуверенность по поводу её намерений.

— А ты знаешь, сколько прошло здесь веков? Даже не веков, тысячелетий, пока тебя не было? — в голосе Парящего послышался более резкий тон. — Всё слишком переменилось, укоренился новый порядок в Аду. Даже твоё возвращение сюда, как истинной наследницы Половины Ада, не поможет вернуть утраченное. Никому не поможет.

— Я не хочу возвращать утраченное, мой друг, — Дэтомона выставила ладонь перед ликом Великого. — Я хочу создать новый мир. Но прежде нужно сделать нечто, что поможет осуществить задуманное мной.

— Хм… — гортанно промычал дракон. — Я знаю, о чём ты хочешь попросить меня. Догадываюсь. Но делать этого не стану, принцесса.

— Я не стану просить у тебя военной поддержки. У меня и в мыслях такого не было, мой друг! — возмутилась Дэтомона.

Из гортани Парящего все услышали приглушённый подступающий рык недовольства:

— Это было изначально понятно, принцесса! — казалось, что Великий своим голосом вновь собирается оглушить всех присутствующих.

— Тогда объясни мне, почему? — ещё больше возмутилась Дэтомона. Пламенные огоньки промелькнули в кровавых очах Астрид. — Ты ведь это можешь! Мне об этом прекрасно известно. Моя мать научила тебя своему демоническому искусству.

— Нет! И точка! — рыкнул Парящий, слегка оскалившись. Дара и Иккинг увидели перед собой бесконечную череду зубов, каждый из которых был длиною в несколько метров. — В далёком прошлом один из драконов связался с демонической магией! И, что из этого вышло, ты наверняка знаешь! — троица друзей уставилась на Дэтомону.

— ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ! Или ты так и не понял за прошедшие годы, мой друг, ЗАЧЕМ она тебя обучила столь древней, давно забытой магии? — слегка размахивала руками Дэтомона. — Пойми, никто в целом свете не знал мысли моей матери так, как я. Никто в целом свете не понимал, на что она воистину способна. Как может предвидеть события за множество дней до их свершения, — Дэтомона взмахнула руками Хофферсон. — Пойми же, она знала прекрасно, что однажды мне предстоит вернуться сюда. И она понимала, что ты — единственный из своих сородичей, сможешь дождаться времени, когда это случится. И вот — я здесь. Стою перед тобой, моим старинным другом, и прошу о помощи!

В глазах демоницы возникли серебристые проблески. Это был не гнев, как могло подуматься на первый взгляд. В них блеснуло неподдельное чувство надежды. Ибо во всём Аду ей больше не на кого было рассчитывать. Дэтомона помнила прекрасно, как её мать искренне доверяла драконам. Они были её самыми верными союзниками.

Принцесса подошла к Великому Чёрному Дракону. Громгильда напряглась, готовясь запустить шипы из своего хвоста по Астрид. Иккинг перегородил Злобному Змеевику обзор, встав между ним и Дэтомоной. Он прикрывал собой тело той, с кем демоница разделяла судьбу, не позволяя Громгильде выстрелить шипами в Хофферсон.

Демоница вытянула правую руку вперёд. Великий Чёрный Дракон пододвинул громадную голову к кшатрии. Принцесса коснулась тонкими пальцами Астрид кончика его носа меж здоровенных ноздрей. Иссиня-чёрные глаза, расположенные спереди, как у Беззубика, доверительно на неё взирали.

— Верь мне, своей принцессе, — полушёпотом произнесла Дэтомона. — Если бы я сомневалась каждый раз при принятии того или иного решения, то демоны уже давно бы схватили меня и поглотили мою душу, — далее её интонация сменилась на более ласковую. — Прошу тебя, мой друг.

Исполин резко выдохнул ноздрями. Если бы в это время его носа коснулась Астрид без своей демонической половины, то она бы получила мощные ожоги от пара, пошедшего из ноздрей Парящего.

— Хорошо, Дэтомона, — согласно моргнул он очами. — Это будет весьма рискованный шаг. Я высвобожу тебя из тела этой девушки. Завтра утром, на восходе. В Круге Менгиров. Пока же ты и остальные можете быть свободны.

Затем Парящий развернулся к красному рогатому дракону.

— Отведи их в заброшенное поселение на равнинах. Там они будут лучше себя чувствовать и поднаберутся сил. И прежде, чем вы уйдёте, запомните: ни в коем случае не разделяйтесь. Держитесь друг друга.

Кривоклык воспринял слова Короля как своеобразный приказ Беззубику и его друзьям. Затем он отдал распоряжение Злобному Змеевику.

— А ты, Громгильда, подготовь войска. На случай неожиданного появления более враждебных гостей. И отправляйся к Кругу Менгиров. Святыню Междумирья необходимо защищать.

Синекожий шипастый дракон ничего не сказал в ответ. Лишь почтительно кивнул и покинул Зал Короля Драконов.

— Я благодарна тебе, старый друг, — учтиво поклонилась чёрному исполину принцесса.

Он медленно отпрянул от блондинки с кровавыми глазами и неспешно погрузился обратно в своё жилище — гору золота и драгоценных камней, которая мистическим образом, будто дожидаясь возвращения в неё своего владельца, начала собираться обратно, полностью накрывая тело Парящего-над-Демонами собой.

В Зале вновь стало светло. Все обратили внимание, как небо начало приобретать более чёрные тона. День стремительно сменялся вечерними красками.

* * *

Беззубик скрыл от друзей нахлынувшие на него мрачные мысли и, когда Парящий скрылся под горой из золота и драгоценностей, он по-человечески улыбнулся ребятам — Иккингу и Астрид. Он подбежал к ним, видя, как Дэтомона прекратила использовать свою силу и вернула девушке контроль над телом. Иккинг и Астрид радовались решению Великого Дракона. Они втроём обнялись, закрыв глаза. Когда ребята позвали Дару, чтобы она вместе с ними приняла участие в совместных объятиях, демоница отрицательно покачала головой. Лишь жёстко кинула фразу, адресованную Кривоклыку:

— Будь добр, отведи нас в заброшенное поселение.

— Как скажешь, суккуба, — буркнуло Ужасное Чудовище.

Недолго пребывая в недоумении от странного поведения Дары, ребята вместе с ней побрели за красным драконом в сторону узкого высоченного окна.

— Садитесь мне на спину, влюблённые, — сказал им Беззубик, холодно отнёсшийся к внутреннему порыву Дары. Иккинг без слов улыбнулся своей ненаглядной, чьи голубые глаза источали в своём взгляде неимоверную радость. Астрид вновь подарила драгоценную улыбку возлюбленному, прижавшись к нему.

На этот раз она взялась за гребень на спине Ночной Фурии, а Иккинг блаженно обхватил Астрид за талию, крепче сжимая её в своих объятиях. Она прислонилась к нему спиной, не сводя глаз с его изумрудов.

— Не забывай смотреть вперёд, милая, — тихонько шепнул он ей.

Только Астрид повернула голову вперёд, как Иккинг начал ей шептать что-то неразборчивое в ушко, отчего она невольно засмеялась. Потому что лёгкое дыхание возлюбленного вызывало щекотку.

— Ну, хватит, Иккинг! — улыбчиво произнесла она.

— Любовнички, может, уже хватит? — рассердилась Дара. — Давайте уже, наконец, взлетим. Беззубик, что медлишь?

Неожиданная грубость суккубы удивила в первую очередь Астрид и Иккинга. Они переглянулись, не понимая, что с ней в последнее время происходит. Беззубик лишь грустно, по-драконьи, неслышно что-то проурчал в ответ. Он взмахнул крылами и неспешно последовал за стремительно улетающими в небо Дарой и Кривоклыком.

Иккинг видел её такой впервые. Почему она так остро реагировала на происходящее? По идее, суккуба должна была испытывать восторг и радость, как он и остальные члены их необычной команды. Ведь переговоры с Парящим-над-Демонами прошли даже лучше, чем кто-либо из четвёрки мог себе представить. Уж тем более не он сам, когда несколько раз, как ему казалось, Астрид грозило испепеление чёрным исполином.

Завтра предстояло совершить ритуал ранним утром в Круге Менгиров. И его возлюбленная, наконец, перестанет носить в себе демоническую душу. Она перестанет быть кшатрией. Вернётся к жизни обыкновенной смертной. Смертной, с которой он проживёт жизнь на Земле и благополучно забудет обо всех пережитых в Аду событиях. Из этого следовал главный вывод, который с головой накрыл Иккинга — ни один демон больше не проявит интереса к ней. Ни одно существо Нижнего Мира более не станет за ней охотиться. И в итоге они оба заживут как обыкновенные земные люди. Будут счастливы, и никогда — если только после смерти — не вернутся в Ад.

Подобными мыслями была охвачена и Астрид. Радость от того, что во время любви с Иккингом она более не будет волноваться, что Дэтомона побеспокоит её в самый неподходящий момент, окрыляла её. Принцесса вернёт себе истинный облик, затем — положение в Аду и, наконец, приведёт в порядок демонический мир. Астрид находилась в небывалом предвкушении от того, что лишь она одна будет находиться в ласковых и нежных объятиях Иккинга. Это воистину вызывало невероятный трепет в душе. Астрид с нетерпением ожидала завтрашнего дня, который был способен не только повернуть историю Ада в правильное, как ей самой казалось за время приключений, русло, но и сделать её собственную жизнь более уравновешенной и спокойной. Но странное поведение Дары, демоницы, что помогла Иккингу спасти её и принцессу Ада, омрачало её радость и вгоняло в смятение, отдающееся ароматом тоски.

Беззубик прекрасно понимал, что чувствует суккуба. Ведь, с освобождением Дэтомоны из тела Хофферсон, отношения Иккинга и Астрид только укрепятся. А демоница, давшая клятву служить своей принцессе, лишится на сотни, если не на тысячи лет, возможности видеть Иккинга. Возвращение под свой контроль половины Нижнего Мира — дело не однодневное, и даже за десяток лет прежнюю власть и силу невозможно было вернуть. Дракон знал, насколько крест, что несла на своей спине суккуба, отяжелел. Он не стал об этом рассказывать сидящим на его спине друзьям, ибо знал, никому от этого легче не станет.

Дара хотела удалиться от друзей и сопровождавшего их по повелению Парящего Кривоклыка. И скрыться от них. Она даже не заметила, как стремительно набрала скорость и улетела куда-то в горизонт. Красный дракон за ней не поспевал. Он громко рыкнул ей:

— Слушай, суккуба! Давай-ка помедленнее. А то заблудишься.

— Как тут вообще можно заблудиться? — равнодушно отмечала Дара. — Сплошные равнины и холмы. Даже гор почти нет.

Кривоклык громко рыкнул позади летящему за ним Беззубику, давая сигнал на снижение. Дара, пересиливая воспламенившееся нутро, последовала за драконами.

Местность, на которую приземлилась группа, и вправду выглядела… заброшенной. Огромная пустыня с высохшей, будто из-за длительной засухи, желтоватой, ломкой и колючей травой, привела спутников в некоторое уныние. Прохладный ветер, гоняющий по небу дождливые серые тучи, навеивал Даре ещё большую печаль. Иккинг и остальные ребята также немного помрачнели. Начавшийся спустя минуту после их приземления дождь лишь ещё больше разжигал пламя неутолимой боли в душе суккубы. Дара чувствовала всем своим естеством — ей необходимо побыть одной.

— Я полечу в ту сторону. Заночую там, — указала она на небольшой лесистый островок, окружённый со всех сторон чернеющей от прихода ночи глубоководной рекой. Внутри густого леса стояла сплошная темень. Разглядеть что-либо там от места приземления не представлялось возможным.

— Но Парящий сказал… — хотел возразить Кривоклык, но жёсткий стержневой взгляд, который бросила в его сторону суккуба своими карими глазами, остановил его:

— Я полечу туда, и точка. Не волнуйся, дракон, я не собираюсь сбегать. Просто хочу побыть одна.

— Дара, постой! — подбежала Астрид к суккубе, чувствуя её резкие перемены в душе и возникшую из ниоткуда жёсткость.

Она дотронулась до плеча кареглазой демоницы, пытаясь высмотреть в очах опечаленной суккубы причину странного состояния её души. Дара с трудом подавила в себе желание отдёрнуть плечо. Она не стала отводить взор от обеспокоенных, смотрящих на неё голубых глаз.

— Что с тобой случилось? Почему ты отдаляешься от нас?

— Да, Дара, — подошёл Иккинг к суккубе, глядя изумрудными очами в её наливающиеся прозрачной солёной водицей янтарные. — Расскажи нам, в чём дело? Мы волнуемся за тебя.

Демоница отвела от него взгляд. Увидев их вместе перед собой, Дара отдёрнула плечо от пальцев Астрид, которую в душе начинала постепенно и непроизвольно ненавидеть.

— Спокойной ночи! — отрешённо проговорила она, широко расправив чёрные крылья. Не теряя времени и опасаясь, что Астрид или хуже того, Иккинг, прочитает будто раскрытую книгу мысли, что терзали её, демоница полетела на островок, окружённый водой. Беззубик, наблюдая за всем этим, ничего не сказал. Лишь в кошачьих глазах мелькало безмолвное переживание за Дару. За тем, как она стала отдаляться от ребят.

— Мне тоже пора, — решил прервать печальную идиллию Кривоклык. — Надо возвращаться в свои покои в Утопии.

— Так ты теперь генерал, значит? — поинтересовался Беззубик. Он поглядел на друга, слегка ухмыльнувшись.

— Да. Отдаю приказы большинству драконов. Кроме Громгильды, — буркнул рогатый дракон.

— Вижу, характер её не улучшился с годами? — согласно кивнул Беззубик.

— Не-а. Она ещё больше ожесточилась. Муштрует драконов, будто готовит их к нападению. Конечно, все Змеевики порой бывают неадекватны, но она… в общем, будь осторожен с ней, когда завтра встретитесь, — полушёпотом посоветовал Кривоклык.

— Осторожен? Что ты имеешь в виду? — Беззубик расширил свои кошачьи зрачки.

— За время твоего отсутствия в нашем Междумирье тоже произошло немало загадочного. Если ты не видишь огонь, это не значит, что его нет, — Беззубик раскрыл рот от ужаса, заслышав последнюю фразу, сказанную старым другом. Он мгновенно сообразил, что имел в виду Кривоклык. — Мне пора, иначе за мной вышлют поисковый патруль. И Парящий не обрадуется моему опозданию. Удачи вам завтра!

— До завтра, дружище! — крикнул Беззубик вслед улетающему красному дракону, напоследок оставившему немного жареного мяса без костей ребятам, которое они чуть позже за короткое время съели.

Странным образом солнце уже вновь норовило скрыться от глаз команды за горизонтом. Вокруг становилось очень холодно. Беззубик заметил, что ребята мёрзнут и дрожат, чуть не стуча зубами. Дракон решил воспламенить участок земли, неподалёку от них, неугасаемым огнём. Он пустил из пасти плазменный заряд в небольшое округлое тёмное отверстие, зияющее в земле. Спустя пару секунд из него пошло обыкновенное пламя, которое собой согревало Иккинга и Астрид. Они присели на более-менее сухую траву, до которой не успел добраться моросящий дождь, прижавшись поплотнее друг к другу. Иккинг обхватил талию любимой, которая поспешила положить голову ему на плечо. Тепло, исходившее от огня и тел, постепенно начали размаривать ребят. Они сладко зевнули, несмотря на противные, падающие на их макушки холодные капли воды.

— Иккинг, — полушёпотом окликала его Астрид. — Как думаешь, что происходит с Дарой?

— Не знаю, — слегка покачал головой тот. — Всё это началось после того, как мы тебя спасли. Я не видел её никогда такой расстроенной, — грустно отметил Иккинг, глубоко вздохнув и уставившись в пламя магического костра.

— По идее, всё должно пройти так, как задумал Парящий, — делилась она с Иккингом соображениями. — Мне кажется, её странное поведение абсолютно не связано с миссией.

— К чему ты клонишь, Астрид? — он посмотрел в её взволнованные голубые глаза. Она увидела в них простую человеческую обеспокоенность за демоницу. Она не стала волновать любимого парня по пустякам, просачивавшимся в её голову. Ведь кое-какие мысли, весьма рациональные и одновременно банальные, словно были готовы тормошить её за плечи. Однако Астрид предпочла не нагружать своими подозрениями любимого.

— Не знаю, милый, — она лишь его обхватила руками, не поднимая головы с его тёплого плеча.

— Мне кажется, мы должны с ней об этом поговорить, — бросил фразу Иккинг, не сводя взора с шевелящихся языков пламени.

— Даже не думай! — неожиданно в их диалог вступил чешуйчатый. — Не зря же в Аду есть поговорка, — слукавил он.

— Какая? — полюбопытствовала Астрид.

— Душа демона — потёмки. Полезешь в неё — до костей себя сожжёшь! — процитировал древнюю адскую поговорку Беззубик. — Причём в буквальном смысле, — добавил он. — Думаю, она сама справится с мыслями, что её гложут.

Астрид, желая сменить тему разговора, внезапно вспомнила слова последней фразы, сказанной Беззубику Кривоклыком. Она поинтересовалась, тем самым плавно переводя тему, которую по какой-то причине дракон не хотел затрагивать:

— Беззубик, а что имел в виду Кривоклык, сказав про осторожность?

— Ничего, — закрыл глаза дракон, положив мордочку на сухую травянистую землю, прикрывая её хвостом от пробивающихся сквозь тучи серебристых лучей Луны. — Узнаете обо всём завтра.

Астрид сдержала внутреннее искушение выпытать у дракона больше информации. Из размышлений о загадочной фразе Ночной Фурии и необычном поведении Дары, её вырвал внезапный поцелуй в её согревшуюся от жара пламени щёчку. Нежное прикосновение прохладных губ любимого успокоило сознание Хофферсон. Астрид томно улыбнулась. Они вместе, не прерывая объятий, легли на траву, по своим ощущениям довольно мягкую и сухую. Влюблённые закрыли глаза и не заметили, как заснули. Дракон в это время уже вовсю тихо посапывал.

Чего нельзя было сказать о Даре. Съедающие её изнутри настойчивые тревожные размышления лишали сна. И холодная моросящая погода здесь была совершенно ни при чём. Кровь демона прекрасно защищала суккубу как от невыносимо жарких лавовых температур в Предвратности, так и от прохладного климата в Измерении Драконов и на Земле. Дело было в другом.

Всей притягательной плотью, помимо мыслей об Иккинге, она ощущала загадочную неестественность. Дара чувствовала, либо Парящий, либо «странная, неприятная ящерица с голубым окрасом и шипами», как она про себя называла Громгильду, что-то затевала. Сознание суккубы невозможно было затуманить ложью. Ещё одна особенность демона-соблазнителя. Ведь именно это качество, характерное только для демонов-соблазнителей, позволило ей сопротивляться магии теней в Чёрной Тайне. Догадывался ли об этом кто-то из драконов — сложно было понять.

— С чего бы Парящему понадобилось так спокойно освобождать Беззубика от суда? — размышляла она вслух. — Я не раз слышала рассказы некоторых драконов из других Междумирий о своеобразном удовольствии Парящего проводить Драконий суд. Настолько своеобразном, что ни при каких обстоятельствах, будь они даже связаны с Концом Света, он никогда не освобождал обвиняемых от Суда. И, как правило, ничем хорошим для обвиняемых Суд, в независимости от смягчающих обстоятельств, не заканчивался.

И ещё этот Злобный Змеевик — очень агрессивный и явно находящийся не в ладу с собой… — продолжала думать Дара, шагая копытцами из одного конца лесочка, с деревьев которого постоянно капали на её макушку, плечики и крылья, холодные дождевые капли, в другой. — Что-то завтра случится, это точно… В Аду никогда не бывает просто… Даже если все звёзды в небе в один голос будут твердить, что всё будет в порядке… — внутренняя тревога не давала ей покоя. Делиться этими мыслями с друзьями, которые устали после встречи с Парящим, она не стала. Она решила, что нужно дождаться завтрашнего дня. Тогда всё станет ясно.

«Возможно, — теперь она размышляла про себя. — Я ошибаюсь насчёт обоих… Но произойти что-то должно… Что-то нехорошее…»

Прошло минут десять. Дождь прекратился. Лишь с листвы зелёных деревьев продолжали неспешно падать капли. Демоница немножко зажгла огонь внутри леса, подсушив почву, не опаляя и не уничтожая её. Она сделала себе тёплую, мягкую и, главное, сухую подстилку для уставшего тела. Ложась на неё спиной, Дара сладко зевнула. Укутавшись крыльями, словно тёплым покрывалом, от надоедливых холодных капель, она, глядя сквозь вершины зелёных деревьев в мерцающие на небе далёкие звёзды, тяжело вздохнула. Шум реки, окружающей остров, стремительно успокаивал её сознание. Закрывая глаза перед самыми сновидениями, она произнесла последнюю фразу:

— Хоть бы мои опасения не оправдались, — и вмиг засопела, как младенец.

Ранним утром троица, расположившаяся у неугасаемого огня, резко вскочила от колкого холодного ливня, вновь уныло пошедшего с мрачного неба. Тучи плотно нависли над всем Междумирьем, в отдельных областях которого виднелся лёгкий молочный туман. Иккинг и Астрид, преодолевая уходящие картины сна, собрались с силами и укрылись под сухими ветками крупной ели. Почва под ними была мягкой и сухой, как и ствол, к которому они вдвоём прислонились. Беззубик поленился прятаться от дождя. Он нехотя накрыл мордочку от крупных моросящих капель левым крылом. Речные воды набирали темп и течение, словно адское время, стало проноситься с большой скоростью, унося с собой падающие капли с небес. Унылая, дождливая погода, принёсшая с собой пронзающий до костей холодный, завывающий ветер, навеивала Иккингу свежую, словно после прошедшей грозы аромат, ту же мысль, что в своей голове перед сном обдумывала Дара. От размышлений его прервал сонливый голос любимой, которая так приятно и тепло прижималась к нему:

— Сколько сейчас времени? — продрогнув от мокрого холода, полюбопытствовала Астрид.

— Наверное, слишком рано ещё, раз Беззубик продолжил греться у очага, — покрепче обхватив промокшую девушку, отвечал Иккинг. — Думаю, Кривоклык уже известил бы нас о намерении Парящего видеть нас.

— Может, тогда вернёмся к очагу и погреемся? — ливень будто услышал её предложение и намеренно усилил напор небесного душа.

— Похоже, погода против, — слегка раскрыв глаза, улыбнулся Иккинг. — Желает, чтобы мы пока побыли здесь, — томно произнёс он.

— Ты прав, — Астрид съёжилась от холода и плотнее прижалась к возлюбленному. — Я не очень-то люблю мокнуть под дождём.

— Я тоже, — согласился он, всматриваясь куда-то вдаль.

Прохладный ветер слегка отрезвил его сознание после сна. Он стал размышлять о предстоящем событии. Событии, которое перевернёт жизнь Астрид с ног на голову. Но радости в мыслях не было. Он невольно подхватил мысль Дары. И решил озвучить её вслух.

— Астрид, у тебя нет, часом, ощущения, что что-то пойдёт не так на сегодняшнем ритуале? Мне кажется, Кривоклык дал понять Беззубику об этом вчера. Фразой про огонь, — догадка Иккинга вызвала в сердце Астрид некоторое беспокойство.

— Иккинг, если даже будет мощный шторм и смерчи — я всё равно явлюсь в Круг Менгиров и совершу ритуал. И мы, наконец, будем вместе. Лишь мы, Иккинг, вдвоём, — мечтательно заявила Астрид, крепко взявшись пальчиками за воротник. Она пододвинула парня к себе. Всем взором своих чарующих глаз Астрид намекала, чтобы осторожностью тот не сглазил сегодняшний, важный для неё день.

— Астрид, и я этого очень хочу, — его изумрудные глаза, полные надежды на исполнение её мысли, смотрели на девушку. Но какое-то внутреннее чувство возвращало Иккинга к жестокой реальности, в коей могла скрываться правда, способная, подобно молоту, раскроить образовавшейся надежде «череп». — Но мы должны оценивать ситуацию достаточно трезво на этот раз. Не спонтанно, чтобы вновь не угодить в возможную ловушку, — он провёл пальцами по мокрой от дождя щеке Хофферсон и нежно договорил: — Если Кривоклык за нами не придёт, давай улетим отсюда на Беззубике. Я не хочу снова потерять тебя.

Его взгляд сменился беспокойством. Астрид уловила напряжение в его глазах. И, хотя она допускала глубоко в душе, что такое возможно, упрямство не позволило ей согласиться с догадкой Иккинга.

— Тебе не понять меня, Иккинг! — грустно вздохнула Хофферсон. — Все эти интриги в Аду нас не касаются. Пусть драконы и демоны самостоятельно разбираются в них. Иккинг, моя семья вот уже много веков носит в себе этот «дар». «Дар», который никто из нас не просил и не стал бы просить! Пойми меня правильно, Карасик, даже если есть хоть малейшая возможность освободиться от «него», я пойду на всё, лишь бы добиться этого.

Её слова и упорство, которое могло затянуть её в очередную неприятную ситуацию, напомнили ему одноклассницу. Столь же упрямую и непреклонную в своём упорстве. Сколько бы промахов и ошибок при этом ни пришлось бы совершить. Иккинг видел в любимой сейчас не нежную, романтичную натуру, а жёсткую, настойчивую девушку, готовую рискнуть всем ради достижения цели. Он неодобрительно покачал головой:

— Астрид… Ты становишься похожей на Хезер, — подобное сравнение пробудило в ней негодование. — Нельзя следовать подобной логике! Если так действовать, как ты предлагаешь, мы снова угодим в ловушку. Сто процентов.

— Я — НЕ ХЕЗЕР! — гневно проголосила Астрид, чуть не оглушив Иккинга. Она мигом выбралась из его нежных объятий и вскочила на ноги. Укоризненно посмотрев на обеспокоенного за неё любимого, Астрид сердито продолжила: — Я на это иду ради своей семьи и ради нас с тобой, чтобы мы могли быть вместе! — она уставила руки по бокам и устремила взор на его изумруды. — Иду на это, чтобы никто из моих будущих детей, внуков не получил «дар», которым моя семья владела многие века!

— Астрид, послушай меня, пожалуйста, спокойно, — он тоже встал и тихим голосом продолжил: — Мне понятны твои мотивы, которыми ты руководствуешься. Ты зря на меня сейчас злишься, ведь я также беспокоюсь о тебе, о нас. Пойми же, если это очередная ловушка — из неё мы так просто в этот раз не выберемся. Нам тогда очень повезло, что по какой-то причине Салеос покинул свою обитель. В этот раз от нас удача может отвернуться, понимаешь? — он нежно взял её за плечи и усилием рук невольно заставил пододвинуться к себе на расстояние мизинца. — Астрид, — нежно говорил Иккинг. — Я люблю тебя больше жизни. Что-нибудь с тобой случится, что-нибудь пойдёт не так… малейшая ошибка… может снова разлучить нас. Я не смогу жить дальше, если вновь потеряю тебя, — она понимающе взглянула в его изумруды. Искреннее переживание остудило её пыл. Она взяла его руки в свои, не снимая их со своих плеч. — Если мы как следует не продумаем, не оценим шанс угодить в засаду, хитро запланированную, то всё, чего мы уже добились, полетит крахом. Всё будет напрасно, милая.

Астрид ничего не сказала в ответ. Лишь прижалась к нему, позволяя Иккингу обнять себя. Спустя несколько секунд она полушёпотом произнесла:

— И я люблю тебя, Карасик мой, — он улыбнулся Астрид. — Но я всё же должна рискнуть.

Иккинг про себя хотел взвыть от непереносимого упрямства Хофферсон, но с трудом подавил в себе желание это совершить. Он промолчал, понимая, что бесполезно спорить с любимой. Однако её мнение ещё кое-кто также не разделял.

— Нет, Астрид, не рискнёшь! — послышался знакомый голос юной целомудренной девы. К возлюбленным прилетела слегка обмокшая от дождя рыжеволосая суккуба.

— Дара, привет! — поздоровался Иккинг. — Всё в порядке? — спросил он по поводу вчерашнего.

— Я в норме, — Дара по-прежнему избегала встречи с его взволнованными и обеспокоенными за неё изумрудными глазами. Суккуба незамедлительно переключилась на Хофферсон, которая понемногу стала выходить из себя. — Ты никуда не полетишь! — вновь повторила демоница.

— А кто меня остановит? Ты? — озлобилась Астрид, развернувшись к собеседнице, полностью выбывая из объятий любимого. Она скрестила руки и сердито смотрела на неё.

— Если понадобится, то да! — решительно произнесла Дара. У обеих девушек в глазах промелькнули искорки взаимной неприязни. — Я поклялась помогать принцессе! Этим я и занимаюсь! — умело подобранные слова скрывали истинные мысли суккубы. — В отличие от юной, глупой девочки, не способной прислушаться к друзьям! — в карих очах ещё сильнее воспылал огонь ненависти.

— Что? — истерично воскликнула Астрид, отчего спящий Беззубик невольно подпрыгнул спросонья. Он мгновенно вскочил на лапы, обернулся и увидел позади себя громко спорящих между собой девушек.

— То! — передразнила Дара. — Ты слишком легкомысленно относишься к возложенной миссии! — серьёзным голосом произнесла она.

— Кто бы говорил! — саркастически парировала Астрид. — А не ты ли схватила Иккинга в Предвратности по приказу Салеоса? Не ты ли слепо следовала повелениям Герцога? — неприятная правда, как шрам от глубокого пореза, пробуждала неуправляемое буйство внутри суккубы.

«Ещё немного, и человеческая сущность Дары исчезнет. И природа демона возьмёт своё», — думал про себя Иккинг.

— Девушки, девушки! Прекратите! — пытался успокоить их Иккинг. Но в одну секунду перестал после того, как они на него обе глянули с такой злобой, что он сглотнул. Он отошёл в сторонку, к Беззубику, чтобы не попасть под опалу.

Перепалка между кшатрией и суккубой готова была вспыхнуть, как пороховая бочка, молниеносно перейдя в драку. Только Астрид собиралась врукопашную сцепиться с Дарой, как внезапная, плазменная вспышка по земле подле двух девушек немного отрезвила их.

— А ну, прекратили! — грозно рыкнул на них Ночная Фурия. — Дара! — повернулся он к суккубе, строго, по-особенному смотря в её янтарные глаза. — Держи себя в руках. Это того не стоит!

Иккинг не понял, что именно Беззубик имел в виду. Астрид уже не сомневалась, чем была вызвана вспышка гнева у Дары. Но снова скрыла это от любимого.

Затем чешуйчатый посмотрел на Хофферсон, пристыжая её:

— А ты, Астрид, прекрати вести себя, как ребёнок, и послушай то, что тебе говорят друзья, — сделав небольшую паузу, дракон продолжил: — И то, что я скажу сейчас тебе и всем остальным.

Назревающая драка мгновенно прекратилась. Астрид и Дара глубоко перевели дыхание.

— Присядьте возле огня и послушайте меня! — повелительным тоном произнёс дракон. Ребята покорно, без возражений, присели на сухую траву возле пылающего костра, который не погасил даже прошедший только что ливень, и принялись слушать Беззубика.

Дракон поведал о реальной угрозе и возможной западне со стороны Великого Чёрного Дракона. Ложное добродушие, как он считал с самого начала, проявленное к четвёрке, должно было затуманить разум каждого из команды. Беззубик рассказал, что несложно было убедить саму девушку, а не принцессу Ада, в своей мудрости и желании помочь ей избавиться от «дара», обернувшегося для семьи Хофферсон настоящим проклятием. Он осознавал прекрасно, что ничего в жизни Астрид так не желает, как освободиться от Дэтомоны.

— Надежда ослепила тебя, Хофферсон, — безразлично пояснил Беззубик. — Возможно, помогать он нам и не собирается вовсе. Или во время ритуала устроит засаду. Кривоклык подтвердил мою вчерашнюю догадку перед сном.

— О чём я и догадывалась вчера, Беззубик, — призналась Дара. — После исчезновения твоего названого брата.

— Та загадочная фраза про огонь… — вслух размышлял Иккинг.

— Да. Старая фраза, которой мы пользовались с раннего детства, — пояснял Беззубик. — Так мы давали знать друг другу, что кто-то или что-то в определённой ситуации находится под угрозой. Вчера речь шла обо всех нас. По неведомой причине Парящий намеревается схватить не только меня за «предательство», как это зовётся, или Астрид, в чьём теле сокрыто будущее этого мира. Он стремится также схватить тебя, Дара, и… — грустно вздохнул дракон. — Тебя, Иккинг.

— Меня? Но зачем? — глаза того округлились от удивления. — И зачем ему Дара? Ты думаешь, что он мог втайне объединиться с нашими врагами?

— Возможно. То, как он быстро согласился нам помочь, уже заставило меня считать, что что-то происходит, — делился мыслями дракон. — Дара — одна из немногих демонов-соблазнителей, кто владеет магией. Не обращается в неведомых зверей, как это делают большинство инкубов и суккубов, — зелёные глаза перевели взор на Иккинга. — Что касается тебя, то это связано с тем, что ты являешься Нефилимом, — гордо ответил Беззубик.

— Кто-нибудь, объяснит мне, наконец, что это значит? — возмутился Иккинг, недовольно взмахивая руками. — Который раз слышу, и никто не желает мне об этом рассказывать!

— Дара, расскажи нашему другу, кто такие Нефилимы, — потребовал дракон.

Иккинг развернулся к демонице, внимательно слушая каждое, дальнейшее её слово.

— Нефилимы — души людей, обречённые быть в Аду, но сумевшие вернуться в Земной мир, не будучи демонами, — начала своё повествование Дара. — Таких душ во всём Аду не сыщешь. Существует Легенда о Первом Нефилиме. Адская легенда.

Иккинг навострил уши и внимательно, как на уроке математики, принялся слушать Дару, как учителя.

— Тринадцать тысяч лет назад одной душе также посчастливилось возвратиться из Ада в мир Земной. Это был мужчина, совершивший суицид из-за страха перед жуткой казнью за преступление, которого не совершал. Его приговорили за убийство. Он должен был вариться в кипящем масле. Повесившись, он оказался в пределах Предвратности. Тогда его тело на Земле местный в его поселении священник отказывался погребать. Мать смертного впала в глубокое отчаяние и горе, с каждой секундой внушающее ей мысль совершить то же, что сделал с собою сын.

Один из демонов, которого он встретил в Предвратности, обладал даром провидения. Он поведал человеку о том, что задумала его мать. Самоубийца, услышав, запаниковал, мечтая оградить свою маму от ужасного опрометчивого поступка, за который ей придётся расплачиваться потом целую вечность. Завидев неподдельное переживание человека, демон изумился. Он поведал мужчине легенду о возвращении из лап Смерти. Легенду, больше похожую на сказку.

Согласно этой легенде он должен был победить Смерть. Буквально или фигурально, мужчину это не столь волновало. Всё, чего он хотел, — защитить свою мать. Важной частью легенды было то, что после победы над Смертью время преломится и его душа сможет отправиться через Врата Ада в определённый часовой промежуток, что позволит ему изменить ход событий, тем самым предотвратить нежелательную гибель.

— Куда он отправился, Дара? — с интересом спросил Иккинг.

— Туда же, куда и мы, когда спасали твою «возлюбленную», — Дара окинула её мегеровским взглядом. Астрид в ответ хмыкнула и уставилась в другую сторону.

— В Чёрную Тайну? — раскрыл он рот от изумления. — И он проходил все те же испытания?

Дара посмотрела на него и безмолвно кивнула. Затем продолжила повествование:

— Со Смертью он встретился на третьем испытании. Водами прошлого и настоящего она заманивала его к себе, стараясь коснуться своими костлявыми руками его. Если бы это случилось — он никогда бы не заслужил права на возвращение.

— Что же ему помогло? — у Иккинга нарастало неподдельное любопытство.

Астрид только вздыхала и постоянно отводила взгляд от него и рассказчицы, периодически закатывая глаза.

— Мысль, которую он всё время держал в своей голове — не допустить смерти матери. Не позволить ей попасть в Ад. Как и ты, Иккинг, — улыбнулась суккуба. — Чьи мысли защитили тебя от волшебных вод Смерти. Водная гладь расступилась перед ним, образовав мокрую, узкую дорожку. Когда он пересёк водное пространство, перед ним явился таинственный клинок в воздухе. Мужчина вооружился им. Тот, подобно пруту, ищущему воду под землёй, устремился к водам загадочной реки. Своим касанием серебристый клинок уничтожил манящие своими образами воды. Смерть, находившаяся по другую сторону этих вод, завопила и исчезла. Позже мужчина встретился с Неприкаянным. И тот твёрдо заявил, что юноша получил право вернуться на Землю. Но право это дал ему не Неприкаянный.

— А кто же? Привратник? — пыталась угадать Хофферсон, за что получила от суккубы укорительный взгляд.

— Меч, что взял мужчина, наполнил его душу способностью проходить сквозь время и пространство, беспрепятственно позволяя ему пересекать границы Земли и Ада. Он был первым, кому повстречался загадочный демон, знающий давно забытую легенду. И он был тем, кто первым одолел Смерть.

— Неужто счастливый конец? — отрезала Астрид.

Даже Иккинг поглядел на неё с некоторой долей укоризны.

— Вернувшись на Землю, он спас свою мать, сбежав из тюрьмы. Однако способностью пересекать грани двух Миров на этом не заканчивалось, — поясняла суккуба. — Мужчина получил возможность обращаться в один из двух видов обитателей Ада — демонов и драконов. Обрести силу, могущество и знания, которыми обладают две самые влиятельные иерархии.

Беззубик грустно вздохнул.

— В кого он обратился? В демона или в дракона? — спросил Иккинг, заворожённый историей демоницы.

— Никто не знает, — пожала плечами Дара. — Но ты можешь решить для себя, в кого бы ты хотел превращаться в Аду — в дракона или демона?

— Хотелось бы для начала знать, как это делается, — рационально подошёл к вопросу Иккинг.

— Мудро размышляешь, — улыбнулась демоница, на что Иккинг так же улыбнулся ей в ответ. Астрид отвернулась от обоих, скрестив руки на груди. — И тот, и другой способ потребует одного — испить частицу души.

— Испить частицу души? — Иккинг впал в недоумение. — Что это значит?

— У всех существ, населяющих Ад, также есть душа, Иккинг. На Земле думают иначе из-за того, как часто демоны в итоге поступают с людьми. А истина одна для всех всегда и везде — у всего живого существует душа. И в каждом мире есть две стороны медали. И Ад тому не исключение. Чтобы получить возможность трансформироваться в кого-то из нас по образу и подобию, необходимо испить душу. Демон или дракон должен добровольно на это пойти.

— А испить — что именно подразумевается? — вторил Иккинг.

— Всё просто. Душой каждого из населяющих Междумирья драконов и демонов являются мысли. Но не абы какие. Самые сокровенные, что они хранят в глубине своего сознания. Если этими мыслями, чувствами, с тобой по доброй воле поделится дракон или демон — тогда ты обретёшь навыки этого создания и, в результате, научишься обращаться в его подобие. По цвету, могуществу, габаритам.

— То есть, — решил порассуждать вслух Иккинг, — если я захочу превратиться в демона, то мне достаточно познать какую-нибудь твою сокровенную тайну?

— Ахахахах… — засмеялась во весь голос суккуба, отчего привела в некоторое замешательство юного нефилима. — Нет. Так не получится. Если, конечно, ты не захочешь оборачиваться в девушку, — он представил жуткую перспективу и сам захохотал от подобной идеи. Беззубика также насмешили слова друзей. Дракон мгновенно представил подобное и от смеха едва не повалился на спину. Только Астрид насупилась и надулась, не обращая внимания на глупости.

— Пожалуй, нет! — Иккинг сразу выставил перед собой ладони, показывая демонице, что лучше не надо ему её сокровенных тайн. Не такой ценой.

— Хорошо, — успокоившись, продолжила Дара. — Тебе необходимо отыскать демона-мужчину или дракона-мужчину, который захочет поделиться с тобой своими тайными мыслями. Но учти одну важную деталь, Иккинг. После совершённого тобою выбора, согласно легенде, ты никогда, как бы ни желал всем сердцем и душой, после смерти не попадёшь в Рай.

— После смерти? Но ты же только что… — опешил Иккинг от слов суккубы.

— Да, — поняла, к чему тот клонит, прервала его суккуба. — Ты умер один раз, Иккинг. Сразившись со Смертью, ты перестал стареть. Твоё тело будет сохранять молодость. Вечно. Взрослеть ты будешь лишь своей душой. Но это вовсе не значит, что ты отныне бессмертен. Тебя может убить любое существо, даже на Земле. От выстрела из пистолета, от когтей демона или же от смертельного дыхания дракона ты можешь умереть. Самопожертвование более невозможно.

— То есть сам себя я убить не смогу… — на что Дара отрицательно покачала головой. — А, к примеру, Астрид, если очень сильно захочет и постарается, сможет меня убить? — Иккинг поглядел на обиженную Хофферсон.

Через секунду он, Беззубик и Дара вновь захохотали, чем вызвали ещё большее возмущение в сердитых голубых глазах Астрид.

— Да ну вас! — та встала и пошла от них обратно к ели, под которой она пряталась от дождя, закончившегося пять минут назад.

— Астрид, подожди! — окликнул её Иккинг, вскочив на ноги и подбежав к ней. — Да что с тобой? Ну, пошутил не очень удачно, но не обижаться же из-за этого.

— Иккинг, а ты не видишь? — воскликнула Астрид, ладонью махнув в сторону Дары.

— Чего не вижу? — посмотрел он на любимую невинным взглядом, пожав плечами.

— То, как она на тебя смотрит, — призналась Хофферсон.

Иккинг сначала опешил от её слов, затем быстро смекнул. Юный нефилим лукаво улыбнулся и добавил:

— Погоди… — его улыбка ширилась. — Так ты что? Ревнуешь меня?

Такого поворота он не ожидал. Ему было безумно приятно, что Астрид ревновала его. На самом же деле он отнёсся к её ревности спокойно. Ибо в себе был безоговорочно уверен — и чувства подтверждали это не раз: он любит только Астрид. Только эту нежную, романтичную блондинку с очаровательной светлой косой на левом плече. Только эту ревнивую, упрямую девушку, которая могла ринуться в бой и без всякого превращения. Только её, храбрую до безумия, что отправилась за ним в Ад. И чей взор небесно-голубых глаз пленял его душу, а нежный голос заставлял его сердце биться чаще. Никто в целом свете не мог заменить её в мыслях, вытеснить из сердца, вырвать из души. Он всецело принадлежал лишь ей. А к Даре Иккинг просто стал относиться как к другу после того, что она делала, чтобы вернуть к жизни Астрид. И не имело для него значения, что в теле любимой находилась принцесса Ада, которую суккуба в первую очередь стремилась оживить.

— Возможно, — она вновь развернулась к нему спиной, скрестив руки на груди.

Иккинг счастливо улыбнулся и лукаво продолжил:

— Ну, тогда я пойду поцелую её за это!

Он прекрасно знал, как Астрид дальше поведёт себя. Она поспешила догнать его. Астрид не сразу поняла, что он просто над ней в данный момент издевается. Иккинг неожиданно развернулся к ней лицом, когда она догнала его. Он моментально схватил Астрид за талию и ловким движением руки пододвинул к себе. Та хотела влепить ему пощёчину, однако он опередил её. Взял её вторую руку в свою, другую, сдерживая её порыв. Его губы «случайно» соприкоснулись с её. Иккинг уловил момент и пленил её нежным, но весьма горячим поцелуем. Астрид секунды три брыкалась, а затем вмиг перестала. Она закрыла глаза, как и Иккинг. Лишь обхватила его шею, когда он перестал держать её за руку.

— Я люблю только тебя, Астрид. Никто в целом мире не сможет этого изменить.

— Верю, — томно улыбнулась та, когда спустя минуту нехотя отпрянула от губ любимого. — Но только попробуй ещё раз так пошутить! — пригрозила она ему пальцем прямо перед его носом. Иккинг невинно улыбнулся Астрид. И молчаливо кивнул. Затем та, вспомнив слова Дары, грустно заявила:

— Есть тот, кто изменит это… — она горько вздохнула и сказала всего одно слово: — Время.

Иккинг хотел переубедить её в обратном. Но не успел. На горизонте Беззубик заметил красный силуэт. Это был Кривоклык. Беззубик внимательно прищурился и заметил, что его товарищ летел из последних сил. Во время посадки на сухую траву возле неугасаемого огня Кривоклык не сумел правильно сгруппироваться и бухнулся на траву с огромным грохотом, прямо перед лапами Беззубика. Дара и влюблённые мгновенно подошли к дракону. Весь израненный, покоцаный, с порванным левым крылом. Красный собрат Ночной Фурии с трудом дышал.

Высунув язык набок, не способный уже подняться, Кривоклык промолвил несколько слов перед нависшим над ним, как говорят драконы, «Вечным Сном»:

— Улетайте… отсюда! Это… засада!

Все в ужасе переглянулись.

— Кто? — Беззубик желал знать имя того, кто совершил с его другом, братом, такое чудовищное преступление. — Парящий?

— Нет… — предсмертно откашлялся он. — Это… — не успев договорить, дракон сомкнул золотисто-чёрные глаза, испустив дух.

— Брат мой, нет… Кривоклык, очнись! — мотнул мордочкой Беззубик неподвижную голову Кривоклыка. — Нет! НЕЕТ!!!

Затем Беззубик в порыве печали и злости издал оглушительный вопль. По-драконьи. Из кошачьих глаз проступили слёзы. Он склонил голову над умершим собратом, не произнося ни слова. Иккинг и Астрид молчаливо опустили глаза на мёртвое Ужасное Чудовище. Дара медленно подошла к Ночной Фурии и положила левую руку на её макушку.

— Мне жаль, Беззубик, — она прижала голову Беззубика к своему торсу, тихонько касаясь его подбородка.

После прошедшей минуты молчания Иккинг решил узнать, какими будут дальнейшие действия дракона.

— Я хочу найти убийцу. Будь то дракон или демон! Будь хоть сам Парящий замешан в этом, я добьюсь истины! — пообещал, в первую очередь, себе самому, Беззубик, грозно рыкнув.

— Мы полетим с тобой, Беззубик! — подошла к дракону Астрид, наклонившись перед ним, смотря прямо в его зелёные, полные печали кошачьи глаза.

— Да. Вне всякого сомнения! — твёрдо заявил Иккинг.

— Я помогу тебе свершить месть! — холодно произнесла суккуба, прекрасно осознавая, что у дракона на душе сейчас творится.

— Тогда летим в Утопию, — отрешённо и безразлично проговорил дракон, устремляя пустой взгляд в сторону от сочувствующих ему друзей. — Я хочу лично переговорить со своим «повелителем»! — Беззубик почти не сомневался в причастности Владыки к смерти его друга.

Возражений со стороны членов команды не последовало. Иккинг и Астрид крепко взялись за гребень на спине Ночной Фурии. Рыжеволосая демоница расправила чёрные крылья. Через несколько секунд она и Беззубик взмыли в небо. Они мчались в Утопию Драконов настолько быстро, насколько это было возможно.

Дара едва поспевала за Беззубиком. Он словно яростная молния устремлялся вперёд, абсолютно позабыв о своих друзьях, что держались за гребни на его спине. Точнее, крепко ухватились, чтобы не выпасть, ибо летел дракон неровно, его шатало то вверх, то вниз, то вправо, то влево. Иккинг и Астрид периодически подпрыгивали на его спине, пару раз чуть не улетев в сторону суккубы. Беззубик настолько погрузился в одному ему ведомые мысли, что не слышал восклицаний своих пассажиров.

— Беззубик, давай немного помедленнее! — кричала ему вдогонку Дара.

Но дракон будто заткнул уши и не слышал её голоса. Ярость охватила его сердце.

Осознав, что на подступе к Утопии они могут быть замечены Великими Змиями, Беззубик взмыл в серые тучи. Дождь прекратился. Грозы не предвещалось. Поэтому он, не опасаясь возможных ударов молний, скрылся в серой пелене. Дара последовала за ним. Беззубик не обращал внимания ни на кого. Желание отомстить монстру, убившему его друга, превысило все иные драконьи инстинкты. Кошачьи глаза почти не моргали. Лишь уставились на виднеющуюся впереди Утопию.

— Мы уже у цели, — пробормотал Беззубик.

Внезапно Иккинг заметил огромные клубы дыма, поднимающиеся из окон смотровых башен крепости.

— Это что, пожар? Что здесь происходит?

Иккинг, Астрид и Дара поняли, о чём предупреждал Кривоклык. Зрелище повергло троицу в шок. Беззубик только злобно оскалился, глядя на происходящее под собой.

Огонь охватил стены великой крепости. Местность под замком и в радиусе пятнадцати километров была полностью выжжена. Реки в этой области исчезли, сменившись угольными отметинами от неизлечимых ожогов. Оттуда ещё исходил плотный душный пар. Все четверо услышали шум боя внизу. Десятки перемешавшихся между собой рёвов драконов. Ребята заметили мелких красноглазых невидимок, шныряющих под стенами Крепости. Красноголовые Ящеры тысячами сжигали всё на своём пути, организованно стреляя из алебард странными зелёными всполохами. Три-четыре попадания по Защитнику Крепости, и те мигом падали на землю с такой силой, будто обрушивалась скала. Драконы контратаковали, сжигая ящеров пламенем, сдувая их крыльями, пришпоривая к стенам и основаниям башен. Другая группа ящеров, поменьше, накрывала огненными залпами смотровые башни драконов. Около пяти башен вовсю полыхали огнём. На защиту поднялись все драконы, которые только были: Великие Змии, Злобные Змеевики, Ужасные Чудовища. Обороной командовала Громгильда, активно принимавшая участие в сражении с красной и невидимой нечистью. И Змеевики, и Ужасные Чудовища сжигали демонов пламенем, хватали их лапами и закидывали повыше в небо, чтобы те, после стремительного падения на землю, превращались в лепёшки. Успешная оборона позволяла драконам сдерживать натиск. Однако ящеры и бесы продолжали наступать. Некоторые Защитники и пара Змеевиков уже валялись на земле. Часть бесов во время нападения пожирала их останки. Хорошо организованные отряды врага продолжали атаку. Но среди них четвёрка не увидела командиров. Это показалось всем весьма подозрительным фактом.

Ни демоны, ни драконы в пылу сражения не видели приблизившихся к ним на опасное расстояние ребят. Иккинг, конечно, предполагал, что демоны придумают способ помешать провести ритуал. Но напасть на неприступную крепость… пойти в лобовую атаку… этого он никак не ожидал.

— Что теперь будем делать? — воскликнул Иккинг. — Думаю, месть подождёт. Надо сматываться отсюда, Беззубик.

— Нет. Не может быть! — не могла поверить своим глазам Дара. — Как они прошли?

— Кто-то их привёл сюда, — презрительно буркнул Беззубик. — Надо найти моего Короля. Возможно, он ещё жив.

— Нет, Беззубик, — возразила Астрид, обеспокоенная неудержимым пылом дракона. — Нам надо улетать отсюда. Если мы не хотим оказаться замеченными врагами, — она печально вздохнула. — Найдём другой способ, как высвободить Дэтомону. А сейчас нам нужно спасаться.

— Астрид права, Беззубик, — согласилась Дара. — Вряд ли бы Кривоклык хотел, чтобы его брат напрасно отдал свою жизнь.

— Не волнуйтесь, — упрямствовал Ночная Фурия. — В живых останемся все. Главное — найти Парящего.

— Искать его не нужно, — Дара указала на происходящее в крепости.

А происходило следующее. Внезапно стены Зала Короля в Утопии распахнулись, словно решётки на воротах. Со всех четырёх сторон. Земля задрожала под ногами демонических войск. Если бы четверо друзей находились в их рядах, то обратили бы внимание на перепуганные и ошарашенные выражения лиц каждого из воинов. Даже Бесы своими суженными глазками смотрели на происходящее не свирепо, а очень трусливо. Крыша главного зала Утопии вобрала в себя мощь поднятых стен. Послышался яростный, оглушительный рёв. Иккинг и остальные увидели, как Великий дракон расправляет исполинские чёрные крылья и мощным порывом взметается на несколько десятков метров вверх, вылетая из своей обители.

Парящий злобно оглядел нарушителей спокойствия. Он воспарил над нападавшими, накрыв крыльями утренние краски мира, вогнав каждого в непроницаемую тьму. Исполин выпустил мощный поток необычного дыхания на позиции врагов. Поначалу в нём присутствовали смешанные мощи Адского огня: обыкновенного пламени, лавового жидкого дыхания, магматических плевков вперемешку с сжигающим кости нечисти паром. Затем неустанным потоком на войска демонов обрушилась тёмная пелена, словно едкая концентрированная кислота, разъедавшая каждого, кого она собой накрывала. Орда завопила мучительными, безумными воплями и криками. Будто они были людьми, а пелена — едким пламенем, смешанным с сернистой кислотой. К тому же, в чёрный ядовитый для всех демонов мрак, другие защитники Утопии добавляли своё пламя. В сражениях приняли участие и двухголовые драконы с длинными змеиными шеями, с жёлтыми глазами, расположенными спереди, и слегка несимметричными телами. Эти летающие бестии со стреловидным хвостом в пух и прах разносили войска нападавших. Пристеголовы — так назывался вид двухголовых драконов — распыляли газ и пускали искру, взрывающую его.

При поддержке своего Повелителя семь десятков драконов разбивали позиции демонов одни за другими. Оставляли на месте поверженной нечисти лишь горстки пепла и тлеющих угольков.

— Давайте поможем им! — предложил Иккинг, глядя на успех драконов.

— Нет. Они и без нас справятся. Кривоклык ясно сказал — надо улетать отсюда. Пока они заняты драконами — это наш шанс, — возражала Дара.

— Согласна, — грустно вздохнула Астрид. — Уже не до ритуала явно. Наша миссия здесь провалилась. — Иккинг шепнул ей на ушко:

— Не волнуйся, милая. Мы обязательно отыщем другой способ выудить из тебя принцессу, — серьёзно сказал он.

— Надо улетать отсюда. Немедленно.

Только Дара ещё раз подчеркнула необходимость их срочного ухода, как перед ними в воздухе, будто по волшебству, возникли две крылатые фигуры. Они были настроены весьма не дружелюбно. По крайней мере, одна из них. Это были две приспешницы Салеоса. Слева ребята увидели буроволосую демоницу, которая сверлила взглядом зелёных глаз свою бывшую подругу. Справа — чернокрылая брюнетка с изумрудными глазами, косой касающейся груди, одетой в серебристое платье. Все четверо узнали в них командиров, которые направляли демонические орды на битву с драконами.

— Хезер! — озлобился Иккинг.

— И я, милый, — его аж передёрнуло, когда он услышал ласковый, но лишённый нежности голос другой суккубы. — Ада, если ты меня позабыл.

Про себя он подумал, что такую садистку, как Ада, ещё долго не сможет забыть.

— Здравствуй, Иккинг, — лукаво улыбнулась кшатрия-суккуба. Однако в её глазах мелькали какие-то искорки сомнения. — Большое вам спасибо, ребята. Благодаря каждому из вас мы с отцом снова живы.

— Снова? — округлились глаза Астрид.

— А ты думала, что изменение времени не стёрло память только вам четверым? — вступила в диалог Ада. — Рада видеть тебя живой и… пока невредимой, «подруга», — от хищной улыбки буроволосой демоницы Иккинга и Дару передёрнуло. — Вы как раз прибыли вовремя. На чудесную пирушку.

— Вам выпала честь узреть падение Утопии драконов. Увидеть, как ваш Король умрёт сегодня, а его подданные станут рабами нашего Междумирья, — ухмылялась Хезер, не сводя глаз с Иккинга.

— Почему ты предала нас, «подруга»? — с ненавистью в последнем слове прорычала Ада.

— Потому что своими действиями ты собиралась уничтожить кшатрию, носящую в себе нашу принцессу и наследницу половины Нижнего Мира! — показала Дара на Астрид.

— Неужели? — наигранно изумилась буроволосая демоница. — А мне думается, что здесь причина совершенно иная, — взглядом пепельных очей она посмотрела сначала на Дару, затем, перевела его на юного нефилима. — Ты думаешь, он тебя полюбит, когда у него под боком есть ненаглядная, с которой он миловался? — Ада намеренно выводила Дару из себя.

Иккинг же невольно покраснел. Астрид проигнорировала выпад суккубы.

— Захлопни свой поганый рот! — взъярилась рыжеволосая суккуба, направив на неё поток огня. Ада без усилий уклонилась и продолжила:

— Твоё сочувствие Иккингу в каземате Салеоса не вызвало у меня никаких подозрений. Ты всегда была немного, хм, странноватой для суккубы. Однако твои дальнейшие действия легко поставили под сомнение всё то, на что наше Измерение рассчитывает, — все взглянули на мощный взрыв, сопроводившийся мощным дымом из гриба, пошедшим стремительно в небо. — Они все падут. Твои друзья, твой Иккинг, за которого ты так бьёшься своим ещё человеческим сердечком, умрёт! — гневно отрезала Ада. — Если не хочешь подобной участи — возвращайся к нам. Я забуду о твоём предательстве, «подруга».

— Я позволю тебе вернуться в наше Междумирье, — поддержала Аду Хезер. — Я прощу тебя, Дара. Но если ты сейчас оступишься, как в каземате, учти, что за свои чувства к моему Иккингу, будешь умирать в страшной агонии, — скривила улыбку, немного оскалившись, дочь Салеоса.

Иккинг глядел на это всё с ужасом. И нарастающим презрением к Хезер. Так вот почему Дара в последнее время вела себя так… не обычно. И Астрид не ошиблась на её счёт.

— Дара… — удивлёнными глазами посмотрел на неё Иккинг. — Она говорит правду? — Иккинг указал пальцем на Аду.

Казалось, в эту секунду суккуба, присягнувшая на верность принцессе Нижнего Мира, разорвётся на части.

— Только через мой труп, Хезер, он станет твоим! — воскликнула Астрид, чьи очи снова стали переливаться кровавыми оттенками.

— Да ты что?! — притворилась обиженной Хезер, поджав губы и отвернувшись в сторону, будто она шокирована словами Хофферсон. — Ты ведь прибыла сюда, чтобы избавиться от принцессы? Не волнуйся, я помогу тебе! — злобно состроила улыбку кшатрия. — Салеос с удовольствием поглотит твою плоть и впитает демоническую душу, обитающую в тебе. С каким удовольствием я разделю его радость! — казалось, в Хезер всё-таки вспыхнул огонёк ненависти.

— Беззубик, чего мы ждём? — Иккинг на секунду подумал, что дракон почему-то не улетает. А ведь сейчас, пока войска заняты драконами, им удастся сбежать от двух обаятельных демониц. — Полетели же!

— Не получится, Иккинг, — ласково заговорила Ада. — Его друг был абсолютно прав насчёт засады. Как хорошо, что он попался нам под руку, — безумная улыбка, проступившая на её лице, заставила Астрид передёрнуться.

— Так это ты его убила! — зарычал Беззубик, оскалившись и устремив взгляд, полный ненависти на демоницу. — Сейчас ты умрёшь! — прошипел по-змеиному дракон и выпустил три залпа по ухмыляющейся суккубе.

— Полно, Беззубик! — спокойно продолжала Ада. Затем она подлетела ближе к дракону, глядя прямо в его зелёные кошачьи глаза. — Ты с самого начала знал, на что шёл. А твой друг был слишком самонадеян. Он сам виноват. И ты это знаешь. Так что злиться тебе нужно только на себя, — без тени страха говорила демоница. Лукавая улыбка не сулила ни дракону, ни его друзьям ничего хорошего.

— О чём она говорит, Беззубик? — спросил опешивший Иккинг. Он и Астрид переводили взгляд друг на друга, пытаясь понять, что происходит. Дара также удивлённо посмотрела на крылатого друга. При этом троица внимательно наблюдала за действиями суккубы и кшатрии.

— Стой, Ада! Не нужно этого! — повернулась к ней Хезер, пытаясь усмирить в ней пробудившуюся садистку.

— Кривоклык собирался сказать вам, кто помог нам сюда пробраться. Забавно, что у него нашлись силы вырваться из наших когтистых пальчиков, — пояснила Ада. — Так нечаянно вышло… — она устремила взор вверх, будто провинилась абсолютно случайно. — Что я сболтнула ему, кто всё это время негласно докладывал нам обо всех ваших действиях, — Ада развернулась к рыжеволосой суккубе, продолжая говорить лукавым голосом: — Ну же, Дара! Ты заставляешь нас ждать.

Иккинг и Астрид, впав в ещё больший шок, посмотрели на рыжеволосую суккубу, что сопровождала их всё это время.

— Нет… — отрицательно качал головой, не веря подступающим в голову догадкам Иккинг. — Не может этого быть! Ты лжёшь!

— Ох, Иккинг, да ладно, — усмехнулась Ада. — Она не играла роль двойного агента, — умело вводя всех присутствующих в заблуждение, демоница подмигнула одному из четвёрки. — Настоящий герой всё ещё среди вас, но это не она, — захохотала суккуба.

Неожиданно дракон швырнул сидящих на своей спине спутников в воздух. Они громко завопили от страха. Буроволосая суккуба и крылатая кшатрия запросто поймали их в воздухе, крепко стиснув в своих когтистых объятиях.

— Беззубик? — вылупила глаза Дара от неподдельного ужаса. — Зачем??? — дракон стыдливо отвернул взгляд от искренне поражённой его действиями демоницы, которая за время путешествия стала считать его своим другом. В чьих карих очах мелькала совесть.

— Как ты мог, Беззубик? Почему? — возмущался Иккинг.

Астрид настолько была ошеломлена предательством того, кого первым в Аду назвала своим другом и считала почти братом… того, кто её сопровождал, вместе с Иккингом и Дарой, спасал её от смерти, в один миг предал их… Что даже её внутреннее буйство померкло, сменившись унынием.

— Потому, что он заключил со мной сделку, — прошептала на ушко Иккингу поймавшая его в свои руки Хезер. По интонации она сама была отнюдь не рада, что её спутница, одновременно являющаяся полководцем демонов, узнала об этой сделке. — Тебе нужна была информация, дракон, и ты её получишь. В отличие от моего отца, я держу своё слово всегда, — серьёзным тоном поясняла она Беззубику. — Теперь мой черёд держать. Шепни ему информацию, которую он хочет услышать.

Ада подлетела к Ночной Фурии.

— Я скажу тебе её на ушко, дракон, — внезапно она вонзила руку в область, где у него находилось сердце. — Ты — глупец! Ты забыл самую главную поговорку Ада: Никогда не доверяй демонам! — демоница вырвала на глазах у всех его сердце, в котором заключалась душа дракона.

Глаза всех присутствующих наполнились ужасом. Иккинг ощутил всем своим естеством момент судьбы — нефилим выскользнул из объятий принцессы Адских Просторов и нырнул за стремительно падающим вниз, на землю, драконом и его сердцем.

— ИККИНГ!!!

Поступок Иккинга вмиг пробудил боевой дух Астрид. Всячески брыкаясь, она расцарапала Аде лицо. От волнения её руки вспотели, и суккуба не сумела крепко сжать их в своих. Дара выждала необходимый момент для атаки и пустила мощный заряд огня в лицо бывшей подруги, отчего та полностью высвободила Хофферсон из цепкой хватки. Сбивая с лица магическое пламя, яростно визжа от боли, она упустила кшатрию из своих рук.

— А-а-а! — болталась в воздухе Астрид, крича от ужаса разбиться в лепёшку, соприкоснувшись с землёй. Дара устремилась за кшатрией вниз и, благодаря цепким пальцам, успела схватить её за плечи.

* * *

Хезер молниеносно схватила Аду за руку и гневно накричала на неё.

— Ты вообще понимаешь, что натворила?! — Хезер озлобилась не на шутку, едва сдерживая порыв обратиться в Демона-дракона и испепелить её кровавой кислотой. По неведомой причине, она сама была шокирована тем, что Ада сделала с Беззубиком. Она не ожидала такой подлости от генерала Адских Просторов. Она презрительно оглядела суккубу, добавив: — Драконы не нарушают слов, если они его дают. Он свою часть сделки выполнил. Мы тоже должны были это сделать!

— Ну, во-первых, не я, а ты! — парировала визжащая от колкой боли Ада, согнав, наконец, пламя со своего лица. — Во-вторых, я оказала тебе милость. Или ты считала, что Салеос позволил бы ему после всего остаться в живых?

Суккуба заставила задуматься Хезер над этим. Кшатрии было мерзко на душе, словно она сама убила дракона. Но оставаться в Измерении не представлялось возможным. Парящий-над-Демонами уничтожил войска. Основную задачу, ради которой они прибыли сюда, исполнили в точности. По инструкции Герцога. Хезер понимала: сейчас им нужно сматываться. Иначе драконы схватят их обеих. И это в лучшем случае. В конце концов, кто знает, как они могли сорвать всю свою злобу и ненависть на них обеих за сожжение большой территории, убийство нескольких драконов, разрушение крепости… К тому же Ада без ведома дочери Салеоса заманила в свои сети Кривоклыка, прямо в драконьем Междумирье. И пытала его. Снимала чешуйку за чешуйкой. Ибо дракон вместо того, чтобы спать, отправился на границу — провести фронтальную разведку. И, обнаружив лагерь Ящеров и Бесов, нелепо засветился. Аде не составило особого труда схватить его и несколько часов подвергать невыносимым пыткам. Когда Хезер узнала об этом, она… выпустила его из плена.

— Не думай, будто я не знаю, что это ТЫ освободила Кривоклыка, чтобы тот предупредил ребят, — хриплым голосом произнесла Ада.

— Расскажешь Салеосу об этом, и я разделаюсь с тобой. Поверь, мне хватит сил с тобой справиться, — пригрозила Хезер, сузив глаза от злости.

— Обсудим это позже… — недовольно буркнула Ада. — Улетаем, пока драконы нас не хватились. Только прежде я кое-что сделаю, — одержимым голосом с маниакальным взглядом заявила она.

* * *

— Спасибо! — воскликнула Хофферсон, когда Дара сумела её схватить за руки. Не самое приятное спасение, учитывая, что она чуть не оторвала Астрид конечности. — Скорее за Иккингом!

— И за Беззубиком! — Дара по-прежнему считала его другом, несмотря на неожиданное предательство.

Битва приближалась к своему завершению. Красные ящеры постепенно лишались своих позиций, начиная панически убегать куда змеиные глаза глядят. Великого Чёрного Дракона невозможно было одолеть. Неожиданно Парящий услыхал, как в нескольких десятках метров от него ревёт от кошмарной боли молниеносно летящий вниз дракон.

— Беззубик! — Великий нырнул в сторону падения младшего брата. В последнюю секунду Беззубик мягко бухнулся прямо на спину Парящего словно пёрышко. Великий Дракон обладал не только властью над огнём и тьмой. Он мог создавать вокруг себя антигравитационную сферу, благодаря чему Ночная Фурия не получил ни малейшего повреждения. Вслед за Беззубиком таким же способом приземлился нефилим. В своих руках Иккинг держал красное, переливающееся фиолетово-чёрными оттенками сердце Ночной Фурии, размером чуть больше человеческого.

Тем временем, рыжеволосая суккуба увидела, что с их друзьями всё хорошо. Астрид и Дара обрадовались этому, закричав «ура», но потеряли бдительность. Неожиданно Астрид ощутила острую головную боль, будто через макушку, лоб, затылок просовывали ножи. Дара не успела обернуться, как ощутила ту же боль, что и та. Через пять секунд обе потеряли сознание и устремились в ту же область, где находился Парящий.

Ада довольно ухмыльнулась.

— Вот теперь можно и улетать. Это вам за моё красивое личико! — Ада бросила им вслед эту фразу. Хезер с ужасом поглядела на безумную демоницу. Размышлять о чудовищности суккубы было некогда. Она немедля схватила демоницу за запястье, и они вместе в спешке полетели к границе.

Заметив падение Дары и Астрид, Парящий-над-Демонами взмахнул крыльями. Стремительное падение сменилось полётом пера. Дара и Астрид обрели невесомость, благодаря чему они без малейших синяков, царапин и ушибов, которые могли наловить при падении, приземлились на спину Великого. Затем громогласным рёвом Парящий приказал драконам аккуратно взять когтями Дару, Астрид и Беззубика и отнести их в одно сокрытое от посторонних глаз священное место драконов. Те покорно подчинились воле Великого и, аккуратно подхватив бессознательных девушек, тотчас полетели далеко за территорию Утопии, в противоположную сторону от границы.

— Куда они направились? — обеспокоенно спросил нефилим, оказавшийся на спине Великого Дракона.

— Не волнуйся, Иккинг, — пробасил Парящий, оглядев его иссиня-чёрным оком. — Мы тоже туда отправимся. К Водам Драконьей Жизни.

— И что же будет происходить там? — спросил Иккинг, едва не проронив слезу. Он очень переживал из-за состояния девушек и дракона. Несмотря на его предательство, Иккинг всё равно испытывал к нему жалость. Сердце, которое он схватил, не билось. Лишь сияло красным светом, из которого исходил жар. Тёмно-фиолетовые всполохи подобно спирали совершали неторопливые вращения внутри сердца.

— Подлечим твоих спутниц. А вот как отнесутся Воды к поступку Беззубика… это известно лишь Им, — разделяя печаль за необычного дракона, произнёс Парящий. — Держись крепче, юный нефилим.

Медленно взмахивая исполинскими ночными крыльями, Великий Чёрный Дракон направился вслед за своими младшими сородичами, несущими в своих цепких лапах друзей Иккинга. Они пролетали огромные, холмистые, покрытые голубыми реками пространства. К ним присоединился синекожий, вздорный по своему характеру Злобный Змеевик.

— Мой повелитель, демоны исчезли так же стремительно, как появились! Они пришли из-за границы, где проходили Беззубик и его друзья.

— Стоило догадаться, что они явятся за девушкой, — тот говорил про Астрид. — Отправляйся вместе с нами, Громгильда. Если демоны задумали очередную внезапную атаку, мы должны быть готовы. Охраняй девушек. Чтобы ни один демон к ним не подобрался. Мы должны исцелить их.

— Ваше величество, — прошипел Змеевик. По голосу было ясно, что, несмотря на вспыльчивость, она переживала по-настоящему: — Что случилось с Беззубиком и Кривоклыком?

— Кривоклык мёртв, — равнодушно произнёс Иккинг, глядя в сердце Ночной Фурии, сжимаемой им в руке. — А Беззубик… — у него не хватало сил, чтобы произнести дальнейшие слова.

— Беззубик предал нас, — тяжёлым голосом резюмировал Парящий. — Не думаю, что он пошёл на предательство ради личной выгоды.

— Повелитель. При всём моём уважении, зачем мы тогда собираемся спасать его? Если он… — казалось, Громгильда сражалась сама с собой внутри. С одной стороны её горячий нрав желал смерти предателю. А с другой…

— Воды решат его судьбу, — резко оборвал её Парящий. Я не стану убивать его! Сколько раз тебе повторять — мы не поступаем так с драконами! Мы изгоняем их! Но не убиваем! — в голосе Великого звучала нотка гнева. В груди ощущался недовольный рык. Громгильда промолчала и полетела вперёд Парящего — исполнять его волю.

— Беззубик… — Иккинг до сих пор не верил, что дракон, подружившийся с его девушкой, так подло поступил… Парящий, казалось, разделял чувства Иккинга. Через каждую клеточку тела проходило недовольство и разочарование Ночной Фурией. Оно достигло сердца юного нефилима и Великого Чёрного Дракона. Иккинг по-прежнему пребывал в шоке от сказанного врагами. — Как же так… — печально вздохнул Иккинг.

Парящий взмахнул крылами и полетел вслед за драконами. Громгильда и её воинство тем временем уже присоединились к драконам, нёсшим не подающих признаков жизни Астрид и Дары.

Прошло — по меркам Ада — несколько часов. Перелёт на край Междумирья занимал много времени даже для Парящего-над-Демонами. Иккинг крепко ухватился за гигантские остроконечные шипы, торчащие вдоль позвоночника Великого. Летели довольно быстро, несмотря на медленные взмахи крыльями. Равнинные и холмистые территории, сопровождающиеся бурно текучими реками, сменились на жёсткие, серые, полугранитные-полумраморные. Они напоминали словно высеченные из земной коры конусообразные глыбы. Целая гористая цепь предстала перед взором драконов, летящих впереди Парящего и несущих Астрид и Дару. Беззубик, подхваченный Змеевиком — не Громгильдой, изо всех сил удерживал своё сознание, не позволяя себе отключиться. Ночная Фурия, предавший друзей и свой дом, цеплялась за жизнь, несмотря на давление совести. Оно проявилось в момент совершённого им поступка, которое едва не обернулось трагедией не только для Астрид и Дары, по-прежнему пребывающих без сознания. Но и для всех обитателей Ада.

Дракон не открывал глаз. Лишь сильно сжимал их. Да так, что от силы его зрачки едва не лопнули. Шок, неимоверная физическая боль, совесть — всё вместе погружало Ночную Фурию в корящие внутренние образы и бдения. Тем временем, драконы, нёсшие девушек и Беззубика, уже приближались к тем, кто, как знал Парящий, мог оказать им помощь.

— Вот и Они! — пробасил Великий. — Снижаемся! — воскликнул он летящим впереди драконам.

Парящий аккуратно приземлился. Опустив крыло, Иккинг, словно с ледяной горки, скользнул с него, удачно приземлившись на скалистую землю ногами. Перед всеми открылось необычное явление. Особенно поразился юный нефилим, чьи глаза прежде не видели подобного зрелища.

Огромная сероватая гора обладала загадочной формой. Шириной с пятерых Королей Драконов и вышиной, переходящей за пределы небесного свода, высекалась здоровенная лестница. Ступени, длиной с троих Королей и шириной с двоих, подобных Парящему-над-Демонами, одна за другой устремлялись вверх, будто достигая края небесного покрывала, за которым, как думал Иккинг, находился ещё один выход в Космическое пространство. Или в другое, неведомое никому Междумирье. По бокам каждой исполинской серой ступени, на специально составленных каменных выступах представились странные по своей форме творения. Настоящие каменные статуи, очень похожие на Кривоклыка, Громгильду и других защитников Утопии, которые безмолвно наблюдали за прибывшими в таинственную область.

— Никогда, клянусь чем угодно, такого не видел в своей жизни… — разинул рот от впечатления Иккинг.

Внизу, возле первой ступени, располагалось озерцо, заполненное странно светящимися водами. Словно в той загадочной пещере в Чёрной Тайне, они светились подобно тем кристаллическим отросткам подземной области. Они постоянно мерцали серебристыми бликами, игриво переливаясь под лунным сиянием в ночи. Серые облака заполонили воздушное пространство, полностью блокируя подступающие сюда солнечные лучи. Мрачная атмосфера загадочного осколка драконьего Междумирья лишала всяческих радостных ощущений, которые в этот момент можно было испытывать в душе. Но Иккингу радоваться и восхищаться было нечему. Ибо мысли, подобно этим загадочным водам, мощными течениями проносились в его голове. Спасение Астрид, Дары… и Беззубика… — вот настоящий приоритет.

Как только драконы медленно опустили девушек на спину, погрузив каждую в таинственные воды, до всех донеслись несколько женственных чарующих голосов. Словно музыка, обладающая неземной идеальной гармонией, мгновенно разрушала печаль и горечь в сердцах всех присутствующих. Звуки были вызваны различными инструментами: фортепиано, скрипкой, флейтой, виолончелью. И странными напевами целомудренных дев. Все эти музыкальные интонации перемешивались в сознании Иккинга. То он по отдельности различал фортепиано и скрипку, то звучал аккомпанемент из целого симфонического оркестра. Но в отличие от обыкновенной музыки в Земном мире, здесь она обретала словесное значение каждого из гармонируемых друг с другом звучаний.

— Девушка-кшатрия… что носит в себе принцессу Ада… мы исцелим её тело… успокоим души… — странные воды засветились голубовато-лазурными цветами. Засияли и волосы Астрид светло-солнечными красками. Юные девичьи голоса, подобно капелькам росы, стекающим по зелёным листикам на землю, напевали эти слова.

Затем музыка с первой и второй октавы понизилась до малой по своим альтерациям. Оттенки заиграли более резко. Через несколько секунд из музыкальных аккордов вновь пробудились голоса:

— Демоница-суккуба… что следует за Судьбой… её тело мы излечим… роль её велика в дальнейшем… она нужна ему… — загадочный смысл фраз был понятен лишь Водам, сменившим цвет волос с рыжего до апельсиново-красного, напоминающего подземный небосвод в Предвратности. — Положите в Нас третьего… — прошептал один из голосов гармонии.

Иккинг молча наблюдал за всем происходящим. Ужасное Чудовище вместе с Громгильдой аккуратно погрузили Беззубика на спину, как девушек, расправив ему крылья и распрямив стреловидный хвост. Голубовато-лазурное сияние окружало лишь девушек, всё так же пребывающих без сознания. Вокруг Беззубика ничего подобного не проявлялось. Сияния не возникло, но Воды не вытолкнули его своей мощью на скалистую почву обратно. Казалось, Воды чего-то ждали. Что-то, чего не хватало дракону.

Беззубик ещё не потерял сознание. Ещё не умер. Но дыхание начало прерываться. Всё труднее становилось поглощать кислород. Иккинг сообразил, что Водам нужно нечто большее, чем целый дракон. Его сердце. Иккинг медленно подошёл к краю светящихся и поющих Вод. Заиграл аккомпанемент из скрипки и флейты. Затем он услышал голоса:

— Нефилим, положи сердце дракона в Нас. Дай нам ощутить мысли души, которыми движим был Беззубик.

Иккинг погрузил в слегка шелестящиеся Воды драконье сердце.

— Беззубик, последняя Ночная Фурия… Расскажи, что тебя гложет. Поделись этим знанием с нефилимом, — прошептали голоса. — Мы поддержим в тебе жизнь, пока ты будешь говорить с ним.

— Иккинг… — хрипло проговаривал дракон. — Прости меня за предательство… — Иккинг загадочным образом не держал зла на Беззубика. Кошачьи глаза приоткрылись, и дракон посмотрел ими на лицо опечаленного юноши. — Я сделал это не ради Салеоса… Я должен был найти их…

Внезапно Воды засияли голубовато-зелёными оттенками вокруг дракона. Они подтолкнули его сердце к нему.

— Кого, Беззубик? — Иккинг дотронулся до места, откуда было вырвано сердце Ночной Фурии. Гладкое, целое, ровное. Словно ничего и не было повреждено… Тем не менее пальцами Иккинг не ощутил никакого стука в груди дракона. Он осознал — дракон действительно умирал. И его единственным шансом на благополучное прощение со стороны Короля, нефилима, девушек и его сородичей могло стать раскаяние за совершённое им деяние. Деяние, которое не подвергается никакому оправданию. Парящий также внимательно наблюдал за происходящим. За тем, что говорили Воды и Беззубик. Даже Громгильда, суровый генерал, истинный Злобный Змеевик, что питал ненависть к демонам, чужакам и иным нарушителям границы Междумирья, распахнула золотистые змеиные очи шире, когда услышала следующую фразу, сказанную умирающим Ночной Фурией.

— Родителей… Я держал в тайне от Астрид… от Дары, которая стала мне другом… и от тебя, Иккинг, — дракон откашлялся и продолжил: — Когда я выступил в Обители Любвеобильной Боли против Салеоса за то, что он своими действиями пробуждал в Астрид демона… а я не мог на тот момент знать, кому оборотный облик на самом деле принадлежал… мне тогда казалось, что это мог быть один из обыкновенных демонов… жаждущих жестокости, страданий по отношению ко всему вокруг… — дракон набрал побольше воздуха, и продолжил повествовать: — Меня посадили в клетку, которую я не мог разрушить… Плазменное дыхание внутри клетки мгновенно испарялось… Когда Салеос исчез — его призвал кто-то из смертных… в этот момент ко мне обратилась Хезер… сказала, что встретила в одном из Междумирий загадочное существо… Оно наказало ей передать мне информацию… Настолько важную, что дочерь Салеоса не могла не воспользоваться этим… и повысила ценность этой информации… Она лишь упомянула о том, что у неё есть нечто такое… что позволит мне найти моих родителей… говорила, что они остались живы… Две Ночные Фурии и ещё пятеро с ними…

— И она потребовала от тебя услуги за информацию, — догадался Иккинг, не сводя глаз с прослезившихся зелёных очей дракона.

— Да… — всхлипнул Беззубик. — Я должен был докладывать Хезер о нашем передвижении… Обо всём, что происходило с нами… И… не только…

— Как, Беззубик? Ты ведь не отлучался от нас ни на минуту, — удивлялся Иккинг. — И, что значит, «не только»?

— Это и не было нужно… — слегка отрицательно качнул головой дракон. — Хезер пометила меня… сделала метку в виде «омеги»… на внутренней стороне левого крыла… — только сейчас Иккинг заметил высеченный в виде розового цвета шрам, от заключённой сделки Беззубика с крылатой кшатрией. — Всё, что слышу я… слышит и она…

Воды наполнили его крылья собой, смыв ужасную метку, словно грязное пятно.

Парящий внимательно слушал признание Беззубика. Всё, что было известно Великому на тот момент, когда случилось сражение в Измерении, именуемом Долиной Обречённых, родители Беззубика вместе с другими первыми встретили грудью демонических тварей, желающих их оттуда прогнать.

— Демонов было слишком много… несчётное множество… — пребывая в раздумьях, рассуждал вслух Парящий. — Они не могли уцелеть…

— Мой повелитель, позвольте отметить один важный факт, который не стоит недооценивать, — прервала ход воспоминаний Великого Громгильда. — Ночные Фурии считаются самыми таинственными драконами среди всех возможных в Междумирьях Ада. Вполне вероятно, они сумели всё-таки одолеть полчища демонов и до сих пор находятся там. Надо отправить разведку. Сейчас, когда демоны в открытую пересекают наши границы и без всякого предупреждения нападают на нас, нам понадобится всякий, кто может нас поддержать.

— Поэтому я и согласился помочь Дэтомоне и её спутникам, — задумчиво поглядел на Змеевика Парящий. — Лишь наследная принцесса Ада может остановить безумие, что начал творить проклятый владыка Адских Просторов. Она нужна нам не меньше, чем мы ей.

— Согласна, мой повелитель, — учтиво поклонилась Громгильда. — Какие будут распоряжения?

— Когда девушки придут в себя — сопровождай их и нефилима в пути! — Великий пододвинул голову к уху Змеевика и очень тихо шепнул. Так тихо, что другие драконы даже не могли услышать. — Из всех драконов здесь я могу довериться лишь тебе.

— Я всё поняла, Владыка, — учтиво поклонилась Громгильда.

Тем временем Воды активнее зашелестели. Волны начали немного вздыматься. Астрид и Дара, пребывая ещё во сне, в унисон следовали движениям Вод. Кшатрия и суккуба глубоко задышали. Иккинг взглянул на них, и главные тревоги покинули его.

— С ними всё будет хорошо, Иккинг Хэддок, — прозвучали гармоничными аккордами Воды.

— А Беззубик? — взволновался за дракона тот.

— Его сердце нуждается в очищении. Но старое не подойдёт… Оно вырвано и более не пристроится в его теле… — напевали Воды. — Прежде, чем сделать дальнейший шаг, скажи, Иккинг Хэддок, готов ли ты разделить душу с этим драконом? После того, как узнал правду? Ведь твои мысли, словно отражение в зеркале, понятны нам и без слов… Ты мечтал о драконе на Земле… Но теперь ты можешь сам стать им. Тебя привела к нам Судьба, чьи волны непримиримо толкают и направляют каждого из живых существ, будь то человек, демон или дракон…

Иккинг замешкался. Всё, что напевали Воды — была правда. Он с малых лет был одержим поисками драконов на Земле. Он постоянно рисовал их, представлял различные способности, которыми они обладают… Играл в компьютерные игры, в частности, в «Герои Меча и Магии» и в «Меч и Магия»… Потому что там было большое разнообразие драконов. Он вдохновлялся этим, и все мысли, вплоть до одиннадцатого класса в школе, принадлежали загадочным творениям. До того момента, пока он не влюбился в Астрид. И, когда он и думать не думал уже о драконах, когда в его голове и сердце звучала лишь весенняя мелодия влюблённости, неожиданно встретил первого в своей жизни дракона. В клетке. Которого освободил. На котором летал. После всего, через что они прошли вместе, Иккинг понял — он не хочет видеть драконов в качестве питомцев, как это было в компьютерных и браузерных игрушках. Первый полёт на Беззубике, хоть и омрачался на тот момент предсмертным состоянием возлюбленной, Астрид, оставил глубокое впечатление в сердце Иккинга. Он прочувствовал всем естеством, насколько драконы необыкновенны по своей природе, уникальны. Они обладали своей волей, чувствами, эмоциями… и выразительными глазами. И его внутреннее желание прикоснуться к тайне жизни, проживающей драконами в Аду, усилилось в геометрической прогрессии.

Древние Воды Драконьей Жизни, как потом объяснял Парящий, порождали жизнь новых драконов. Раз в поколение появлялось два или три дракона, омываемые ими. Непорочное Зачатие, как это можно было называть на Земле, применялось к драконам в Аду. Из видов драконов появлялись на свет лишь семь из давно забытых тридцати семи: Ужасное Чудовище, Змеевик, Гидрохвост, Бескрылый Змей — он же Великий Змий, Каменнобронник, Шипорез и Белоглаз. Ночная Фурия попадал в тридцатку уже давно не рождавшихся. Почему так стало происходить — никто не знал. Не знали и сами Воды.

Иккинг, по глубокому сожалению или же по необъяснимо сохраняющемуся доверию, испытываемому к умирающему Ночной Фурии, сделал выбор. Беззубик готовился покинуть мир. Воды прочувствовали нотки правды в его словах и были рады принять его к себе. Дракон откинул голову в сторону, жалобно промычав и закрыв глаза, будто Иккинг стоял с кинжалом или ножом и собирался им обрезать нити, соединяющие его с жизнью.

— Я хочу разделить с ним его душу, — твёрдо произнёс зеленоглазый юноша. — Каждый из нас заслуживает второй шанс. Шанс на жизнь. Шанс на то, чтобы всё исправить. Беззубик сделал это не ради своего эгоизма. Не ради тщеславия или иных низких причин, сподвигших его на предательство. Наверное, если бы я оказался на его месте, — признавался Иккинг дракону и Водам, глядя изумрудами в обоих, — то поступил бы так же. Ведь семья — прежде всего.

К тому моменту Астрид и Дара раскрыли глаза. Обе увидели склонившегося над Ночной Фурией Иккинга. Обе, сквозь глубокий сон, слышали каждое слово Беззубика. Обе сочувствовали дракону. Каждая представила себя на его месте. Каждая задумалась над тем, как повела бы себя, если бы услышала подобное? Разве бы Дара и Астрид не пошли бы ради этого на сделку с демоном? Если бы что-то угрожало жизнь Иккингу, то Астрид, как она себе это представляла, вновь пошла бы на сделку с любым демоном. Лишь бы защитить то, что ей по-настоящему дорого.

Голубовато-лазурное сияние, окружавшее девушек, исчезло, волосы их обрели свои естественные цвета. Они подошли к Иккингу, параллельно выжимая волосы. Астрид присела на колени возле него и нежно обхватила. Она смотрела на Беззубика, и, уяснив всё вышесказанное им, пролила в Воды чистейшую слезинку.

— Иккинг прав, — она положила на грудь дракона нежную ладонь и добавила: — Ты, Беззубик — наша с Иккингом семья. Мы не бросим тебя и поможем найти твоих родителей.

— Ты за короткое время, дракон, стал мне другом, — Дара сама с трудом сдерживала слёзы. — Ты нужен нам всем. Каждому суждено совершать ошибки. Главное, нужно научиться признавать их и стараться более подобного не совершать. Ты признал ошибку, и я… — она посмотрела на друзей печальными карими глазами, и добавила: — Мы не держим на тебя зла. Я помогу тебе, Беззубик. Буду твоей опорой и другом так же, как ты — мне.

Суккуба положила ладонь рядом с ладонью Хофферсон и коснулась коготками дракона.

— Да будет так, — торжественно пропели Воды.

Дракона отнесло в сердцевину озера. Вода поднялась на несколько метров, аккуратно удерживая в своём нежном покрывале потерявшего сознание Ночную Фурию.

— Иккинг, подойди к столпу, — зачарованный песней Вод юноша медленно шагнул. Девушки молчаливо наблюдали за необыкновенным явлением. — Коснись Нас — тех, кто обхватил Беззубика, — он вытянул правую руку вперёд. Опустил её в Воды озера.

Они омыли вырванное сердце дракона, очистив его от черноты. Оно засияло рубиново-малиновым цветом. Воды аккуратно погрузили сердце обратно в тело Беззубика.

— Там какое-то сияние в сердце. Белое, как снег, — показала пальцем Астрид.

— Это — душа дракона, — пояснила Дара.

Сердце просочилось через чешуйки на груди дракона. Беззубик пока не открывал глаз. Неожиданно белоснежное свечение будто по венам потекло через поддерживающие Ночную Фурию Воды, касаясь ладони Иккинга. Тот сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Частица души начала проникать в тело юного нефилима. Белоснежные потоки заструились по его венам.

Иккинг испытывал при этом весьма непривычные ощущения. Как будто ласковое, тёплое, нежное прикосновение его пропавшей матери обволакивало всего парня изнутри, наполняя его новой энергией. Иккинг равномерно дышал, не испытывая никакого отвращения или неприятных ощущений от переливания души.

— Это и называется «испить душу», — покачала головой демоница, впервые своими глазами наблюдая зрелище из старых адских легенд. Астрид также не сводила глаз с необыкновенного явления.

— Вот так… — прошептали Воды. — Достаточно. — белые линии спокойными извилистыми движениями вобрались обратно в сердце дракона, помещённое в Беззубика.

Дракон резко задышал. Он распахнул глаза и вспорхнул крылами. Беззубик закричал, как подобает Ночной Фурии — громко, гордо. И счастливо. Воды, поддерживавшие дракона, вновь опустились. Иккинг открыл глаза и почувствовал себя… иным человеком. Точнее, он уже не был им в полном смысле.

Астрид подбежала к любимому и обняла его, касаясь своей щёчкой его щеки. Дара улыбнулась друзьям. Она взглянула на Беззубика и счастливо помахала ему. Дракон посмотрел на неё и по-человечески улыбнулся ей. Он приземлился возле Вод и поклонился им. Иккинг заметил это и последовал примеру Беззубика. Дара и Астрид также поблагодарили Их за своё исцеление.

Затем троица, вся до одного, обнялись с Беззубиком. Он закрыл кошачьи глаза, вновь пустив слезинку, вызванную на этот раз непередаваемым счастьем.

— Больше никогда так не делай! — заявила Астрид. — Ты — мой лучший друг.

— Не буду, Астрид, — мягко проговорил дракон. — Обещаю тебе. И тебе, Дара.

— Разумеется! — съязвила демоница, улыбнувшаяся дракону, и обняла его за шею не меньше, чем он её своей лапой прижимал. — И не заключай больше ни с кем сделок! — помахала она когтистым пальцем перед его носом.

— Простите, что нарушаю трогательную идиллию, — заговорил Великий. — Но теперь все наши приоритеты изменились. Пока совершался ритуал, прилетело Ужасное Чудовище. Оно рассказало о разрушенном Круге Менгиров.

— Это следовало ожидать, — заявила Дара. — Командиры, с которыми мы столкнулись, появились позже. Судя по всему, они намеренно отвлекли наше внимание, совершая диверсию.

— Неужели теперь нет надежды на освобождение Дэтомоны? — спросила шокированная Астрид.

— Возможно, что и есть… — размышлял Парящий. — Как правильно отметила Громгильда, Ночные Фурии — самые таинственные творения Вод Драконьей Жизни. Когда мы покинули поле битвы в Долине Обречённых, когда я приказал отступать обратно сюда, Ночные Фурии все до одной прикрывали наш отход. Они защищали нас до самой границы. Мы устремлялись сюда. Но они не следовали более за нами. Ни одна из Фурий не вернулась назад, — иссиня-чёрные глаза глядели на Беззубика, который взволнованно смотрел на Парящего и слушал его очень внимательно. — Твои родители, Беззубик, остались вместе с ними. До сегодняшнего дня я был уверен в том, что твои сородичи все до единого пали в битве. Ибо демонов были десятки тысяч.

— Зачем вы вообще отправились туда? — спросил Иккинг.

— Долина Обречённых исконно являлась местом упокоения драконов. По древнему договору, после Мирового Бунта за драконами оставалась наша родная земля — Измерение Драконов. И Долина Обречённых — место упокоения наших сородичей. Но двести лет назад один из наших стражей обнаружил большой отряд демонов. Я сообразил, что они что-то разыскивают там. Почему они нарушили договор и зачем ступали по Долине, никто из нас не знал. Даже мне не пришло в голову, кто и с какой целью послал едва ли не целый легион. Как только я получил донесение, то мы большим летучим войском направились туда. Твои родители были со мной, Беззубик. Мы выбили демонов из Долины, в результате. Но их потом туда стало стекаться всё больше и больше. Кто-то из их Князей жаждал чего-то отыскать. Но, кроме костей наших сородичей, там не было ничего. Одна раскалённая, потрескавшаяся, пустынная земля, сверху покрытая угольно-сернистыми тучами, закрывающими красное монотонное зарево. Как в Предвратности.

И, когда нас оставалось слишком мало, а демонов, как навозных мух, становилось всё больше и больше, мне пришлось отдать приказ к отступлению. В тот злополучный день мы потеряли много добрых драконов. И Ночных Фурий в том числе. Ты — последний, кто из твоих сородичей остался жив. Так мы думали все эти годы, пока твоё предательство не приоткрыло завесу возможного, иного исхода тогдашней битвы.

Чтобы понять, что же случилось с Ночными Фуриями, необходимо отправиться в Долину Обречённых. Попробуйте вчетвером отыскать ответ, — Парящий повернулся к Астрид. — Возможно, это связано с тем, что происходит сейчас.

— Что вы имеете в виду, повелитель? — взволнованно смотрел на Великого обеспокоенными кошачьими глазами Беззубик.

— Надвигается война. Новая, большая война, которая захлестнёт весь Ад. Думаю, некоторые Князья и Герцоги, наподобие Салеоса, знали о твоём будущем появлении. Вероятно, они догадывались, что ты обратишься за помощью к нам.

— Это не очень логично, если говорить честно, — предположил Иккинг. — Зачем демонам нападать на вас, захватывать Долину Обречённых?

— Не знаю, — грустно вздохнул Великий Чёрный Дракон. — Пока я ищу ответ на этот вопрос, найдите в Долине ответ на другой, не менее значимый — что случилось с Ночными Фуриями? И зачем демоны приходили туда? — Парящий уставился здоровенными глазами на Иккинга: — Но прежде Беззубик научит тебя быть им.

— Им? — непонимающе переспросил Иккинг.

— Да. Ты должен овладеть своей новой способностью, как нефилим — превращением в Ночную Фурию и использованием основных её возможностей, — затем Парящий развернул голову к синекожему Змеевику. — Громгильда! Пока Иккинг обучается, отправляйся на границу. Возьми два десятка сородичей и десяток Ужасных Чудовищ. Охраняйте её. Если что-то заметите — спешите назад и доложите об этом. Как только нефилим научится своим новым способностям — ты отправишься вместе с ним и его друзьями.

— Хорошо, — кивнула Громгильда и отправилась в Утопию, созывать необходимое количество драконов для охраны границ.

— Все отправляемся в Утопию. А вы… — продолжил говорить он четвёрке друзей, в то время, как драконы полетели обратно в крепость. — Оставайтесь здесь. Я пошлю за вами дракона, как только нефилим научится использовать свои новые возможности.

Ребята кивнули в знак согласия. После этого Парящий-над-Демонами медленно расправил свои ночные крылья, неспешно взметнул в небо и устремился вслед за остальными младшими братьями.

Беззубик повернулся к Иккингу, внимательно оглядывая своего «ученика».

— Иккинг Хэддок, — торжественно и серьёзно заговорил Беззубик. — Теперь мы с тобой обладаем нерушимой связью. Ты — полноправный нефилим. Тебе предстоит многому научиться. Но для начала постарайся сделать одну важную вещь.

— Какую? — поинтересовался тот.

— Превратиться в Ночную Фурию, — гордо заявил чёрный дракон. — Ибо тренировка начинается немедленно.

Девушки приготовились внимательно наблюдать за обучением юного нефилима.

Тем временем, пока Иккинг совершал своё первое в жизни превращение в Ночную Фурию и, соответственно, Беззубик обучал его на первом уроке способности летать и просто привыкнуть быть драконом, одна из таких крылатых рептилий, опередив отряд Громгильды, пересекла зелёную цветущую границу, пролетая над раскалёнными безжизненными землями Предвратности. Синекожий Злобный Змеевик не успел заметить прошедшего сквозь грань. Ведь неизвестный дракон успел покинуть Измерение Драконов в тот момент, когда Парящий-над-Демонами только приказал синему генералу стеречь приграничную зону от неожиданного и повторного вторжения демонов и их подручных.

Огненно-пламенный по окраске кареглазый дракон, вытянувшийся, словно здоровенный змей, испещрённый загадочными руническими символами по всей передней части бежевого чешуйчатого тела, покрытого слегка вогнутыми полосами, активно взмахивал здоровенными чёрными крылами. Кошачий взгляд четырёхлапого, немного когтистого… нет, не исполина… скорее ростом между Беззубиком и представителями Ужасных Чудовищ… устремлялся в сторону Чёрной Тайны.

Жуткие гигантские деревья с зубастой пастью и высотой с семиэтажный земной дом, заметили в вышине странного дракона. Необычная крылатая рептилия знала прекрасно, что волшебство этих исполинов, под названием, как вы помните, Хуорны, не способно было проникнуть в её сознание. Дракон спикировал вниз, пролетая над чёрным густым туманом, ведущим в Междумирье Чёрной Тайны. Нет. Этому зверю нужно было попасть в совершенно иное Измерение.

Когда таинственная рептилия оказалась прямо над беспросветной пеленой, открылось серое шарообразное свечение, засасывающее в себя всё. Его сила втянула в себя дракона. Вскоре, он очутился в пустынной местности. В ней не было ничего, за исключением трещин в земле, образующих целые сети по своему внешнему виду, длиною образовавшихся в них «нарисованных» клеток в две человеческие ноги сорокового размера. Отсутствовали всяческие вулканы, потухшие и действующие. В Измерении не проносились, иногда вздуваясь в пузыри и образовывая ядовитый туман лавовые реки. Ни какого-либо малейшего шороха, лёгкого шелеста, движения. Кроме виднеющихся над отправившимся сюда драконом высоко расположенных, как в Предвратности, подземно-небесных угольных очертаний, плотных, словно дым, скоплений туч, стремящихся закрыть собой от всяческого взора пепельно-пламенные оттенки неба.

Дракон принюхался. Затем резко выдохнул через большие чёрные ноздри, из которых вышел маленький горячий парок.

«Хм, интересно, — размышлял он в голове. — Так, — дракон огляделся вокруг. — Надо найти его. Только вот, где конкретно искать? Прочёсывать каждый угол этой местности. Выглядит, конечно, обнадёживающе, учитывая пустынность Междумирья. Но я столько времени истрачу здесь. Должно быть, он прячется где-то посреди… — он усилил зрение и заметил за монотонным горизонтом что-то огромное, белое и жутко пугающее. — Ох, да ладно», — отплёвывался про себя дракон, устремляясь в сторону передёргивающего его сознания зрелища.

* * *

— Прости нас, отец! — склонила крылатая брюнетка голову перед Салеосом. В ответ,= Герцог громко захохотал. Хохот раскатом пронёсся по Обители Любвеобильной Боли, не достигая лишь каземата.

— Моя дочка! — улыбался демон. — Не Астрид в этот раз являлась нашей целью. Хотя меня,= безусловно бы обрадовал такой неожиданный поворот событий. Пока вы, следуя моему приказу, атаковали Парящего-над-Демонами, один из наших драгоценных союзников разрушил Круг Менгиров в Измерении Драконов.

— Что? — разгневалась Хезер. — Выходит, мы едва не отдали свои жизни в качестве отвлекающего манёвра? — Ада молчаливо, не выказывая эмоций, наблюдала за перебранкой отца и дочери.

— Зато твой риск весьма оправдался, моя дорогая дочь.

Демон состроил кривую улыбку, отчего Хезер ещё больше пришла в бешенство. Она прорычала, как человек.

— Да ну? И что в этом Круге Менгиров такого было важного? — возмутилась Хезер.

— Его сила могла быть использована против нас. Страшно представить, что могло бы случиться, если бы Парящему удалось исполнить ритуал, и высвободить из Астрид Хофферсон нашу «законную» принцессу Ада, — пробасил Салеос. Он положил человекоподобную руку на правое нежное плечо дочери и посмотрел ей в глаза. — Но истинная цель заключалась не в этом.

Гнев юной девы сменился новым удивлением.

— Так скажи мне, для чего, отец?

Демон глубоко вздохнул.

— Я скажу не раньше, чем вернётся наш союзник, — затем Салеос резко хваткой пальцев сжал суккубе плечо, отчего у неё ноги непроизвольно подкосились и она упала на колени. — Придержи свои амбиции, кшатрия! — угрожающе, утробно рыча, в дальнейшем произносил демон. — Иначе я поступлю с тобой таким же образом, как и с твоей матерью!

— Она тебя… слишком сильно любила, хоть и была человеком! — превозмогая неприятную боль, говорила кшатрия. — Настолько сильно, что попросила меня после смерти отыскать тебя… — зелёные круглые глаза, полные ненависти, уставились в демоновы карие, лишённые страха. Многие демоны в Аду боялись смотреть в глаза своим повелителям. В Нижнем Мире это считалось признаком неуважения и сурово наказывлось. Но Хезер было наплевать на эти бессмысленные для неё правила.

Всё, что её держало в этом мире — клятва. Невзирая на верность слову, данному находящейся на смертном одре матери, она сдерживала свою ненависть. Сдерживала свою жажду мести. Пропускала мимо зелёных глаз безумие и стремление к жажде власти своего отца. Хезер знала, что в скором времени власть, впитанная давным-давно у матери Дэтомоны, Лилит, иссякнет. Тогда демоны разорвут его. Его же подчинённые мечом и кровью пойдут на него. И тогда она освободится. От клятвы и от желания отомстить.

— О, довольно лукавить, дочь моя, — ухмылялся демон. — Я знаю, что тебя на самом деле держит здесь. Уж точно не я, — пробасил Салеос.

Правда… было нечто ещё, что держало Хезер в Аду. Нефилим по имени Иккинг Хэддок. Вот была на свете куда желаннее цель пребывания в этих давно покинутых Богом местах. И сражалась она не столько с Дэтомоной, сколько с Астрид. Не ради бессмысленной власти над Адом. Не ради поглощения души единственной дочери Лилит. Только этот зеленоглазый худощавый, но бесстрашный и смелый паренёк, который из самоубийцы превратился в создание из древней легенды. Хезер это ещё больше вдохновляло на битву с Астрид и завоевание Иккинга.

Кшатрия ничего не ответила отцу и полетела через большое окно дворца прочь из Адских Просторов. По пути ей повстречался тот самый загадочный кареглазый дракон, который направлялся во дворец. Он проник через это же окно и приземлился в паре метров во дворце от Герцога.

* * *

Хезер была не так жестока, какой старалась всегда казаться всем. В школе являлась лишь напускной сплетницей и задавакой. А необыкновенная женственная красота дополнительно подпитывалась её демонической половиной. Брюнетка с обаятельными зелёными глазами, по законам Ада, считалась истинной кшатрией. Кшатрией по рождению. Отцовский жестокий характер демона подавлялся её личными эгоистическими наклонностями. Желание быть лучшей среди всех, во всём преуспевать, и быть любимой только одному юноше, от которого она с детства — а точнее, с первого класса — не могла отвести глаз, подавляли различные представления о понятии настоящей дружбы, добропорядочности. Иккинг постоянно держался от неё в стороне, в компании своих лучших друзей. Он никогда не понимал на самом деле, что она чувствует к нему. За обличием напористой и не в меру упрямой девушки скрывалась маленькая зеленоглазая малышка, оставшаяся без матери, которую приютила одинокая бездетная пара. И эта пара, спустя тринадцать лет, погибла в автокатастрофе. Двойной удар по сердцу одинокой Хезер за её не столь долго прожитую жизнь. Внутри начала образовываться пустота, которую она старалась заполнить мыслями о юноше. Что, однажды она понравится ему и будет счастлива с ним. Хезер всей своей кшатрийской душой знала, что Иккинг — единственный человек, кто из всего класса мог её понять. Ведь он, как и Хезер, рано — даже ещё раньше — лишился матери. Но из-за характера, который она воспитывала в себе самостоятельно, упустила возможность откровенно признаться Иккингу в своих истинных чувствах.

Демон внутри Хезер не пробуждался очень долго. Невзирая на её чувства к зеленоглазому обаятельному парню, он, в отличие от Дэтомоны, находящейся в Астрид, не подталкивал ни к каким развратным действиям. Возможно, потому, что не Иккинг по Судьбе был ей предназначен в качестве любимого. Вероятно, из-за того, что она являлась кшатрией по рождению, а у таких, в отличие от той же Хофферсон, не существовало внутреннего противоборства между человеческой и демонической половиной, и такие были намного сильнее кшатрий, приобретших демонов за счёт подселения. Однако эти домыслы невозможно было проверить.

После смерти её приёмной семьи к ней явился демон, который привёл её в свои владения. Да, этим самым демоном был Салеос. Он внаглую свободно бахвалился тем, как соблазнил мать Хезер. Что та являлась его дочерью, будущей наследницей Адских Просторов. Герцог пробудил в ней её демоническую половину с помощью магии, в результате чего она предстала в образе суккубы. Прекрасные чёрные крылья, выросшие на лопатках, стреловидный, тоненький, длинный хвост, касающийся кончиком пола, и серебристое платье вместо повседневных привычных ей узких джинсов и короткой, доходящей до пупка белой рубахи без рукавов — многие одноклассники, в том числе из параллельного потока заглядывались на неё и колошматили друг друга из-за её невероятной притягательности. Во всём остальном Хезер хранила человеческий облик. Новоиспечённая кшатрия испугалась вначале своего обличья, а первое превращение в огромную, красную, летающую и устрашающую зверюгу едва не бросило её в припадок. Салеос прекрасно знал, что в ней присутствует демоническая половина. Однако он никогда не видел, как юная девушка обращается в Дракона-демона.

Хезер смирилась с тем, кто она есть, за очень короткое время. Юная кшатрия уяснила для себя: теперь она знает, кем является. Что перед ней открыты новые горизонты. Новые возможности. И целый мир, пусть весьма мрачный и угрюмый. А если учесть, что она не просто кшатрия, да ещё наполовину является демоницей-соблазнительницей, то теперь ей удастся приманить Иккинга в свои когтистые ручки. Теперь ей удастся его покорить, и она сможет, наконец, заполнить пустоту в собственной душе. Хезер, впервые, обрадовалась — в какой-то степени, — что у неё появился отец, который открыл перед ней нечто удивительное и невообразимое пониманию простому смертному.

Однако дошедшее до неё известие, что суккубы пленили душу несчастного парня по приказу отца, полностью перевернуло её сознание. И, более того, в ней снова разгорелось пламя, жаждущее сжечь коварного, беспринципного и подлого Герцога Адских Просторов.

С этой минуты Хезер решила для себя, что пора начинать действовать. Она могла оборачиваться в дракона и легко была способна испепелить весь его дворец своим жарким пламенем. А кровавая кислота, секрет которой она познала чуть позже, позволяла ей испепелять само демоническое семя, заложенное в каждом демоне этого огромного мира.

И хотя Салеос не стал ей мешать в том, чтобы она могла забрать Иккинга к себе, необходимо было уладить следующее — убрать с дороги соперницу, Астрид, которая в эти минуты находилась в каземате. Наедине… С Иккингом…

Каждый раз, когда Хезер впоследствии вспоминала об этом и о смелых словесных выпадах, моментально перевернувших от ярости всё внутри, она кричала, подобно потревоженному призраку, оторванному от Великого Сна.

Ей было плевать на планы, которые строил Герцог. Она возжаждала убрать Астрид с пути. Но, не получилось. Убила Ночную Фурию. Но, благодаря чуду, которое в последнюю секунду совершил Иккинг — и она неведомым образом об этом узнала, закинув голубоглазую в захлопнувшийся портал, — Хезер вернулась в момент, когда пребывала в школе на уроке физкультуры. И всё помнила, что с ней произошло, чему она очень сильно поразилась…

* * *

Погруженная в воспоминания Хезер совершала одинокий пролёт над пустынными землями Предвратности, которые она достигла во время очередных размышлений об Иккинге. Ада не посмела лететь за своей госпожой, ибо прекрасно помнила, как та её чуть не придушила за то, что с наслаждением пытала Карасика в каземате отца. Как вырвала сердце Беззубика… А когда Хезер погружалась в ностальгию, то ей хотелось довершить удушение ненавистной ей слуги.

Внезапно от глубоких мыслей её оторвало увиденное явление. Загадочное белое свечение проносилось над просторами Предвратности. По форме оно напоминало дракона. Но не абы какого. Хезер приготовилась оборачиваться на случай, если к ней слишком близко подлетит загадочная субстанция или, того хуже, начнёт атаковать.

— Что ты за существо? Как будто дракон. — пригляделась Хезер.

— Хезер! — просипело призрачное существо, взмахивающее перед ней своими белоснежными, как и оно само, крыльями. — Отыщи Беззубика, моего сына.

Та широко раскрыла глаза от поражённости. Пред ней предстал дух Ночной Фурии. Она не видела, чтобы он шевелил губами во время произнесения слов. Правда облик Ночной Фурии скорее напоминал то, что осталось от неё… Призрак походил на скелетообразное чудовище. Вместо гордого драконьего лика у него присутствовал череп, в которых зияло по паре огромных глазниц. Весь скелет покрывала белоснежная, полупрозрачная, но очень яркая, словно свет солнца, выглядывающего из-под облаков, пелена.

— С чего бы мне помогать дракону? — недовольно буркнула Хезер. — И откуда ты знаешь моё имя?

— С того, что ты сама отчасти дракон, — отвечало белое загадочное свечение.

— ЧТО? — возмутилась она.

— Послушай меня, кшатрия, — мягким голосом просил призрак отца Беззубика. — Мой сын… он должен разыскать последних живых сородичей до того, как их найдёт Салеос. Они сторожат секрет, который не должен попасть в руки ни одного демона.

— Но я ведь демон, — усмехнулась Хезер. — Почему ты думаешь, что я сейчас просто не возьму и не расскажу об этой новости своему отцу, Салеосу? — удивлялась она наивности духа.

— Ты — кшатрия по рождению, но носящая в себе не только демона. Твой внутренний демон связан с драконом. Что это за дракон — никто доподлинно не знает и не помнит. Возможно, только Парящий, если он ещё жив, может дать тебе ответ на этот вопрос.

Хезер притихла. Ведь Герцог ещё не знал, в кого именно она превращается. В её душу закралось сомнение: может, это действительно правда — и необходимо прислушаться к словам загадочного свечения?

— Это не получится, — печально вздохнула Хезер, вспоминая недавние события в Измерении Драконов. — Я недавно атаковала Парящего и Беззубика тоже.

Глаза духа узрели в зелёных очах искорки совести и сожаления.

— Ты просто запуталась, девочка. В тебе смешалось множество чувств, и ты не знаешь, какое из них настоящее. Любовь вперемешку с ненавистью, клятва, соединённая с отвращением, человеческая составляющая и объединённая с демоном, который слился с драконом… Всё это не важно, если ты мыслишь сердцем, а не разумом, — ласково, по-отечески поясняла полупрозрачный Ночная Фурия.

Хезер, впервые с момента смерти матери, пустила слезу. Такую многозначащую для неё поддержку никто не оказывал ей. Ни делом… Ни словами… Никогда. Ни одноклассники, ни демон, ни приёмные родители, ни Иккинг… Никто не хотел её слушать и знать, что она чувствует. А этот призрак, словно открытую книгу, в один миг прочитал все переживания и эмоции, что захлёстывали её уже длительное время. И дал исключительный совет:

— Найди свой путь. Следуй просто за тем, что у тебя в сердце.

— Но, как я это сделаю? — истерично возразила Хезер. — Если я явлюсь в Измерение Драконов, меня просто убьют, — еле слышно произнесла она, впадая в горечь. — К тому же из-за меня погиб Беззубик …

— Он не погиб… — прошипел призрак. — Он жив… — Хезер оживилась, услышав радостную для себя весть.

— Тебя не убьют, — из свечения неожиданно появилась чешуйка, размером с большой палец на руке кшатрии. — Отдай её Беззубику. Тогда он тебя выслушает. Не сомневайся в себе, Хезер. И следуй своему сердцу. Отбрось иллюзии.

Как только прозвучало последнее слово, свечение растворилось, вернув перед глазами Хезер былые, унылые краски Предвратности.

Теперь ей предстояло принять трудное решение, от которого, похоже, зависело не только её собственное благополучие или кого-то другого. На кону стояло нечто большее.

* * *

Демон потирал руки, ожидая новостей.

— Думаю, ты нашёл то, за чем я тебя посылал, — широко улыбался Салеос.

— Нет. Там нет ничего, кроме тонн разнообразных драконьих костей. Его костей или других, подобных ему, там нет, — довольная гримаса исчезла с лица демона.

— А стражи? — интересовался демон.

— Никаких следов. Ни живых, ни мёртвых. Сплошная пустошь из драконьего могильника, — отвечал дракон. — Правда… Я заметил одно странное свечение, что парило над Драконьим Капищем.

— Проклятье! — разозлился Салеос, выхватив свой пламенный меч, которым хотел срубить голову дракона за бесполезные новости и трату мало остающегося и спешно тикающего времени. Всего несколько дней — по адским меркам — осталось до того, как его подопечные выйдут из-под контроля. — «Куда же они могли податься?» — задумался про себя демон, убравший меч обратно в стальные ножны на кожаном, перекинутом через плечо поясе. — Погоди. Свечение? — он мгновенно ринул к дракону, схватив его за горло, желая задушить. Демон понизил голос и взглядом желал испепелить его. — И ты ничего не сделал?!

— Я же предупреждал вас, господин… — хрипло, глотая кислород, произносил дракон. — До смерти боюсь нежити.

— На что оно было похоже? — продолжал напирать на него Салеос.

— Я не разглядел толком. Оно находилось очень далеко.

— Куда конкретно оно направлялось? Это ты видел? — угрожающим тоном спросил демон.

— Нет. Я скорее вернулся сюда, чтобы доложить вам об этом, господин. Вдруг это что-то важное? — взволнованно утверждал дракон.

— Ладно… — Салеос выпустил из мёртвой хватки дракона. Тот приземлился на две передние лапы, откашливаясь. — Думаю, это свечение было не просто свечением. Мы стали опаздывать. А враги начали нас опережать, — загадками заговорил он. — Придётся действовать более решительно. А их, как угодно, но разыщи. Прочеши ещё раз всю Долину. Ибо они — последние, кто знают о Её расположении! — крикнул во всё горло демон.

— О ком и о чём идёт речь, мой господин? — полюбопытствовал дракон.

— О мистическим образом выживших после войны, что была больше двухсот лет назад в Долине Обречённых, — вздохнул Салеос. — О Ночных Фуриях. А о чём… — грозно поглядел на него Герцог. — Это ты узнаешь не раньше, чем мы отыщем следы Ночных Фурий, — он ещё раз оглядел красного дракона. — Если не отыщешь… что ж… тогда прибегнем к тактике выжженной земли! Он нам всё скажет, — грозно произнёс демон.

Иккинг тренировался, прикладывая максимум усилий.

Под руководством Беззубика он учился совершать кульбит в воздухе — самый эффективный приём увёртки и возможности перестроиться, когда шансы на спасение становились слишком невелики. И хотя дракон являлся другом нефилиму, он не позволял себе мягкотелости в отношении обучаемого. Наоборот, Беззубик постоянно твердил Иккингу, что самое главное в каждом драконе, когда он бьётся — это дисциплина, точность боевых движений во время сражения. Малейший промах по противнику мог означать смерть в бою.

Ночные Фурии по манёврам уклонения, ввиду своей потрясающей скорости, считались лучшими среди всех известных в Аду драконов.

Юный нефилим и представить себе такого не мог в своей голове. Да, он мечтал всю жизнь встретить настоящих драконов. Познать их тайны, изучить различные виды. Но судьба сыграла с ним иначе — сделала его способным самому превращаться в дракона. Да не абы в какого, а в Ночную Фурию — самую боеспособную, быструю, молниеносную, крылатую, чешуйчатую рептилию в Аду.

Наступил третий день тренировок. Каждая тренировка начиналась с первыми лучами солнца. Беззубик не пренебрегал временем, тем более, что им предстояло отправиться после экспресс-тренировок в Долину Обречённых. Иккинг, в отличие от многих своих одноклассников, будь они сейчас на его месте, не ныл и не возражал против методов дракона. Юноша понимал, что все эти тренировки делаются не ради развлечения, чтобы потом можно было перед кем-нибудь покрасоваться. Нет. Становление драконом являлось неотъемлемой частью важной миссии по спасению Дэтомоны и Астрид. Всю свою лень и, в какие-то моменты тренировок, желание опустить руки он подавлял за счёт лишь одной мысли об Астрид, которая в этот момент благополучно, как и Дара, спала, свернувшись калачиком. Однако следующая мыслишка о том, как хотелось бы со спины прижаться к любимой и нежно посапывать ей в ушко, подрёмывая с ней, выбила его из колеи. Почти в прямом смысле. Иккинг в данную минуту должен был уклониться от атак в своём чёрном чешуйчатом обличье, с восемью отростками на голове, большими, зелёными, кошачьими глазами. Во всём он мог считаться точной копией Беззубика, за исключением одной важной детали. Под правым крылом маленьким пятнышком, если приглядеться, виднелся лик юного нефилима. Его человеческий настоящий лик.

— Соберись, Иккинг! — жёстко отрезал фразу Беззубик, как настоящий командир.

— Да, учитель, — Иккинг виновато склонил голову.

— Ты и во время сражений будешь мечтать об Астрид? — возмущался суровый дракон.

Та, услыхав это, сквозь сон улыбнулась. Иккинг этого не увидел.

— А как иначе? Если ей угрожает опасность из-за Дэтомоны! — ответно возмущался нефилим.

— Ей всегда будет угрожать опасность, Иккинг! Если ты не научишься контролировать свои эмоции, то в самом слабом бою против демонов падёшь и ты, и твоя возлюбленная, — жёстко заявлял Беззубик.

Что правда, то правда. Иккингу было невероятно тяжело держать мысли в единой кучке. Стоило хоть на секунду подумать о том, насколько велика была опасность потерять Астрид, так Иккинг начинал всячески в драконьем обличье брыкаться и не слушаться своего учителя, словно первоклашка. Беззубик не стал дожидаться впадения нефилима в тоску и отчаяние и взбодрил весьма громким и гневным драконьим криком.

Иккинг сжал лапами уши, едва не дезориентировавшись от мощного вопля.

— Перестань, нефилим, — дракон забыл о всяческом понимании дружбы в этот момент. Затем пустил по нему несколько плазменных залпов. — Уклоняйся!

Первые два выстрела не задели нового Ночную Фурию. А вот третий попал по груди нефилима, из-за чего тот бухнулся на спину на землю, рядом с Астрид. Девушки проснулись быстро и осмотрели территорию вокруг себя, выглядывая, кто напал. Астрид увидела валяющегося на спине чешуйчатого возлюбленного и подбежала к нему, наклонившись над ним:

— Иккинг, милый! Ты в порядке? — нефилим кивнул, мол, всё нормально. Переживание девушки сменилось гневом в адрес Беззубика: — Что, демон тебя побери, ты творишь, дракон?

— Он должен научиться быть драконом, Астрид. Стандартные приёмы Ночной Фурии. Иккинг обязан ими овладеть, — сухо пояснил Беззубик. — Манёвр уклонения, атака с воздуха и на земле, ускорение и контроль мыслей.

— И как продвигаются успехи? — поинтересовалась Дара. — Вижу, ты постоянно мешкаешь перед атаками. Плохой контроль мыслей, — резюмировала суккуба. — Дракон этому не научит, — затем она добавила уже Беззубику: — Не важно, при этом, насколько ты, Беззубик, хорошо владеешь своим разумом во время битвы.

— Я не смогу этому научиться, Дара, — подытожил Иккинг. — Я пытаюсь, но чем больше хочу сосредоточиться на сражении, тем… — нефилим глубоко вздохнул. — Сильнее думаю о тебе, Астрид.

Голубоглазой Хофферсон, несмотря на его неудачи, было очень приятно слышать это.

— Хах, да тебя в первом же сражении побьёт любой демон в Аду, — усмехнулась демоница.

— Я знаю, — вскочил Иккинг на лапы.

— Хм… — задумалась демоница.

— Ты чего, Дара? — спросила Астрид.

— Суккубы считаются самыми умными и хитрыми среди демонов. Далеко не каждый способен распутать паутину их мыслей, которые они способны навязать другому. Любое такое хитросплетение рождает замечательную и, порой глупо звучащую, но весьма эффективную мысль. И одну такую я только что ощутила, — удовлетворительно вздохнула Дара. — Эх, как же иногда приятно быть суккубой.

— Ага, и ещё очень скромные, — с издёвкой подметила Хофферсон.

— Не завидуй, кшатрия, — ухмыльнулась демоница.

Беззубик опустился на землю и спросил:

— Какие у тебя соображения, Дара?

— О, такое решение поможет Иккингу легко сосредоточиться в бою.

— Какое? — закатила глаза Астрид.

— Если нефилим так переживает, что в этот момент с ней что-то случится… — показала суккуба рукой на Хофферсон. — То самый лучший способ — объединить Иккинга и Астрид.

— То есть… Я что-то не очень понял, — не улавливал сути Иккинг.

— Всё просто. Пусть Астрид Хофферсон станет драконьей… м-м-м… — Дара не могла подобрать нужного словосочетания, которое описывало бы девушку. — Наездницей! Или всадницей! Над словосочетанием я ещё поработаю.

— Что? — похлопала глазами удивлённая предложением суккубы Астрид.

— А что ты на меня так уставилась, Хофферсон? — поразилась Дара её реакции. — Маленький опыт в качестве наездницы у тебя уже был. Правда, до сражения конкретно не дошло во время пребывания на Беззубике, — суккуба повернулась к Иккингу. — Друг мой, иногда, лучший способ защитить кого-то — держать его при себе. В сражении друзьям никогда нельзя разделяться. Они должны быть вместе, потому что они дополняют друг друга. Каждый, словно определённый механизм, играет свою роль. И Астрид нельзя сейчас прятаться. Будет битва, да и не одна. Можешь не сомневаться, Иккинг.

— Но я отнюдь не беспомощна! — возразила Астрид. — Во мне есть Дэтомона, чей оборотный облик я могу принимать!

— Верно. Но, твой облик, прости меня, бесполезен в воздухе. Верхом на драконе, как это было при позавчерашнем нападении на Утопию, ты не сможешь превратиться в пылающего волкопса. У тебя нет крыльев, Астрид. И противник, тем более, если им является демон, воспользуется такой возможностью. Ты была отличной мишенью для Ады и Хезер. А представь себе, если ты встретишься в воздушном бою с одним из Князей демонов, который может летать… — Иккинга с Беззубиком передёрнуло от такой перспективы. — Не обижайся, Хофферсон, но твоя способность быть кшатрией в этот момент окажется неуместной и залогом поражения для всех нас.

— Но… — Астрид хотела возразить, но Иккинг просунул в её ладонь свой хвост, напоминающий оперение стрелы. Она отвлеклась и посмотрела в кошачьи глаза возлюбленного. Он заговорил:

— Астрид. Она абсолютно права. Позавчера мы не были готовы сражаться в воздухе. Если не научимся тому, о чём говорят нам Беззубик и Дара — мы можем запросто идти и сдаваться в руки Салеоса, — затем он поддержал идею. — Давай попробуем.

Иккинг, подобно Беззубику, пригнулся, позволяя Астрид забраться на свою спину. Хребет новой Ночной Фурии покрывал угольный гребень в форме крупных кусочков чешуи, диаметром, примерно, в десять сантиметров.

— Возьмись за гребень на спине, Астрид, — та крепко ухватилась руками за него. — А теперь, давай полетаем.

Иккинг специально резко взметнулся вверх, чтобы у той захватило дух от неожиданности. Однако он у неё чуть из тела не выпрыгнул. Но Астрид не злилась и не обижалась.

— Иккинг, что ты тво-о-о?.. — он решил опробовать молниеносный воздушный бросок, которому учил его Беззубик со вчерашнего дня. Астрид сначала испугалась, но через пару мгновений ощутила небывалые эмоции.

Иккинг и Астрид устремлялись в облака. Погода в этот день стояла обыкновенная. Всё было устлано белоснежными подушками, за которыми скрывалось солнце. Иккинг подлетел повыше к облакам, пролетая под ними. Касаясь кончиками крыльев, он пробудил в Астрид слегка безумное желание — коснуться облаков. Она осторожно подняла руки вверх, и её ладони почувствовали слегка влажные, но такие нежные, словно пёрышки, ответные прикосновения. Такие лёгкие, пушистые и, одновременно, приятные на ощупь белоснежные массы… Она впала в сладостную эйфорию — это можно было видеть по её раскрытым в полную силу голубым, как небо над облачным покрывалом, очам — и ошалело кричала, визжала от неописуемого восторга, который периодически сопровождался восклицаниями: «У-У-Ух-ху-у-у!», «У-у-уа-а-ау-у-у»! , «ДА!»

Далее он взмыл ещё выше — теперь они летели очень высоко над слоем облаков. Им открылось напротив золотистое солнце, освещавшее верхнюю часть небосвода, заливающее его малиново-клубничными красками. Астрид поглядела вверх. Всё было покрыто неподвижным слоем иссиня-морского, в самой вышине окутывающего чёрной, густой пеленой, космического покрова, усыпанного сияющими, белоснежно-серебристыми бликами мерцающих звёзд. Минут пять Астрид, лишившись дара речи от переполняемых её эмоций, наблюдала эту живописнейшую картину, раздвинув руки в стороны, ощущая встречный ветерок, образованный полётом Иккинга в обличье дракона. Он улыбался человеческой улыбкой, радуясь за свою возлюбленную, и от этого, ещё больше самостоятельно впадал в приятную эйфорию.

Неожиданно Астрид заметила в тёмной вышине звёздочку, которая, словно комета, сходила с небосвода и летела куда-то очень-очень далеко. Она немедленно загадала желание, закрыв на пару секунд восторженные глаза. Иккинг также заметил падающую звезду и, не теряя контроля во время полёта, произнёс про себя своё желание. Было ли оно одним и тем же для них обоих? Или же их желания полностью расходились? Были обыденными, как говорится, земными? Никто не знал ответа на этот вопрос. Спустя минуту после столь романтичного явления, имеющего определённый знак для обоих влюблённых, Астрид, пребывая в упоённом ликовании, заговорила:

— Иккинг, это… потрясающе! — изумление накрыло её с головой. — Ты… потрясающий! — она не могла подобрать нужных слов, чтобы описать свои эмоции и чувства, которые, словно гигантская, морская волна, омыли её с головы до ног. Она нежно коснулась его чешуйчатой макушки. Если бы не чешуя, он бы весь залился краской от столь огромного наплыва радости.

Юный нефилим молчаливо начал плавно снижаться, возвращаясь на землю, где их ждали Дара и Беззубик. Они внимательно наблюдали за счастливыми влюблёнными. Иккинг спокойно приземлился на лапы. Беззубик дополнил:

— Очень хорошо, Иккинг, — и улыбнулся. — Астрид укрепила свою связь с тобой. Ваши души теперь неразрывны друг от друга.

— Что ты имеешь в виду? — спросила взволнованная Дара.

— Астрид стала наездницей. У наездников образовывается невидимая духовная связь с их драконами. Думаю, подобного рода связь действует и на нефилимов-драконов, — пояснял Беззубик. — Они друг без друга теперь не смогут быть. Правда, я не знаю, как это скажется на демонической половине в девушке.

— А откуда ты всё это знаешь? — задумалась суккуба.

— Не только ты любишь читать книги, — ухмыльнулся Беззубик. — Мне всегда было интересно, может ли существовать связь между человеческой душой и драконом в априори?

— И где ты это вычитал? — скептически поглядела на дракона Дара.

— В Чёрной Тайне, в обители Неприкаянного, — гордо заявил Беззубик.

— Когда? — удивилась суккуба. — Ты же в этот момент питался.

— Ну, ты свалила ненароком книгу, когда читала. И мне прямо на глаза попался том о драконах и человеческих всадниках. И на тех страницах было описание, как человек способен установить связь с драконом.

— Так ты у нас книгочей, выходит? — ухмыльнувшись по-доброму, посмотрела на Беззубика Дара.

— Нууу… — помялся Беззубик. — Немного, — улыбнулся дракон. Затем он вновь обратился к влюблённым: — Правда, я не знаю, настолько же сильно могут быть связаны между собой нефилимы и кшатрии? Или здесь работает какое-то исключение из правил? Трудно сказать. Ведь ты, Астрид, наполовину демон, а Иккинг — наполовину дракон. А драконы и демоны считаются чуть ли не противоположностями друг другу в Аду.

— Сочетание несочетаемого… — вслух задумчиво произнесла Дара.

В её глазах мелькнула искорка мысли. Мысли, ведомой лишь ей. Она поняла, что всё идёт ровно так, как должно идти… по судьбе… Неотвратимой…

Троица недоумевающе посмотрела на Дару.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил её Иккинг.

— Да так, ничего… — сразу же улыбнулась демоница, делая вид, будто это всего лишь были: — Мысли вслух.

— Так, Иккинг, очень хорошо! — взял дальнейшую часть разговора в свою инициативу Беззубик. — А теперь вернёмся к боевым тренировкам, — дракон улыбнулся. — Только теперь, Астрид Хофферсон будет твоей наездницей. Твоя задача, Астрид, давать определённые команды своему нефилиму в обличье дракона.

— Что за команды? — поинтересовалась Астрид. Ей эти тренировки начали казаться нечто интересным и захватывающим. Иккинг прочувствовал эти ощущения возлюбленной на своей спине и его настрой полностью сменился боевым. Каждой чешуйчатой клеточкой тела, нефилим поверил в свои силы и отбросил всяческие сомнения и беспокойства. Теперь Иккинг и Астрид стали единым целым.

— Сейчас озвучу и покажу наглядно, — довольно произнёс Беззубик, продолжая тренировать ребят вплоть до позднего вечера.

Тем временем Дара вспоминала слова из таинственной книги с синей обложкой. Она надеялась, что сказанное в этом таинственном фолианте Неприкаянного окажется ошибкой, но увиденное и услышанное сегодня потрясло её сознание. Суккуба в первый раз по-настоящему испугалась. Но рассказать об этом друзьям она не могла. Нельзя. Она продолжила молчаливо наблюдать за тренировками ребят, сидя возле Вод Драконьей Жизни на сером краеугольном камне.

К вечеру, действуя слаженно, Иккинг за один день обучился всему тому, чему обучали молодых и неопытных Ночных Фурий годами. Иккинг впитывал наставления дракона, как губка, а Астрид в точности следовала инструкции Беззубика, а вскоре, сама успешно отдавала приказы нефилиму. Когда тренировка закончилась, Беззубик поблагодарил Дару за весьма эффективную идею в плане обучения. Хотя суккуба, конечно, была немножко расстроена…

Когда солнечные лучи стали покидать чудесное Междумирье, Беззубик вновь зажёг огонь из круглого отверстия в земле. Ночь в этот раз была прохладная. Дара наловила рыбы, и в полноводной, неподалёку от Вод Драконьей Жизни реке все четверо, незадолго до крепкого сна, наелись ею. После плотного ужина она подошла к Беззубику, проявляя простое любопытство, возникшее сегодня.

— Беззубик, а ты сам никогда не думал, чтобы с кем-нибудь обучаться? Тренироваться так же, как Иккинг и Астрид?

— Ты знаешь, Дара… — дракон задумчиво поглядел на любопытную подругу, которая проявляла интерес к данному вопросу. — Я никогда не размышлял об этом всерьёз, — он невольно состроил улыбку. — А почему ты спрашиваешь?

— Я просто… — замялась немного Дара. — Никогда не летала на драконе. Понимаю, я суккуба — и так умею парить в воздухе, и не хуже драконов, — усмехнулась она по-доброму. — Но никогда не пробовала полёт на драконе.

Беззубик сразу сообразил, к чему она клонит:

— Забирайся на спину. Пожалуй, совершим вечерний полёт перед сном.

Суккуба аккуратно подлетела к Беззубику и аккуратно уселась на его спину, взявшись за гребень. Беззубик стремительно взмыл ввысь, летя прямо в белые облака под восходящей Луной и бликами звёзд. Она испытывала те же незабываемые ощущения, что Астрид во время полёта на нефилиме. Спустя час они вернулись, опускаясь с ночного небосвода на тёплую, мягкую землю возле приятно горящего огня. Дара поблагодарила дракона, обняв верного друга за шею. Беззубик приобнял её своей чёрной лапой, радостно закрыв глаза. Затем, дракон приятно свернулся калачиком возле огня. А Дара позволила себе совершить приятную наглость. Она прилегла возле Беззубика, положив свою голову на его чешуйчатый бок. Дракон не стал возражать. Лишь приятно вздохнул и крепко заснул.

Сладостный оранжевый огонь навеивал влюблённым чувство усталости после плодотворного учебного дня. Иккинг, обратившись обратно в человека, настойчиво думал: «Завтра будет всё жутко болеть».

Астрид словно почувствовала мысль любимого и присела к нему позади, начиная массировать его плечи, чему он был приятно удивлён. Сладостные ощущения и лёгкий — не пошлый совершенно — стон являлся признаком благодарности его мышц, адресованной Хофферсон. Астрид радовалась, что этот день принёс не только пользу для дальнейшего исполнения миссии, но и подарил ей с Иккингом новое, романтическое приключение. Приключение, которое никогда не забыть. И, когда Беззубик и Дара благополучно заснули возле огня, Астрид без предупреждения подтянула к себе Иккинга и нежно, но очень сладостно прильнула к его губам. И прошептала ему:

— То, что ты сегодня сделал для меня, было беспредельно, безумно и… неописуемо романтично… Счастливые, исполненные сегодняшней эйфорией небесные очи Астрид тысячекратно, больше не произнося ни слова, благодарили Иккинга. Тот лишь стеснительно улыбнулся, окрасившись как закатное небо — малиновым цветом. Астрид улыбнулась и ещё раз поцеловала его. Они легли, прижавшись друг к другу на мягкую траву, всматриваясь в звёзды, и с улыбкой стремительно уснули. Закрыв глаза, они дышали так, словно не существовало никаких проблем и подгоняющих их внешних факторов. Только безмятежное спокойствие.

* * *

Неожиданно границу пересекла чернокрылая девушка в серебристом платье. Волосы чёрные, как ночь, что окутала Измерение Драконов, заплетённые в косу, расположенную на левом плече, зелёные глаза. Всё, что её отделяло от чистокровного демона — человеческий облик, за исключением крыльев. Громгильда и остальные драконы мгновенно насторожились и подняли тревогу. Через минуту весь отряд, стерегущий границу Междумирья, моментально приготовился к бою. Драконы приготовились обороняться. Особенно переполошились, когда увидели перед собой спокойно шагающую в их сторону девушку. Одну из командиров легионов Салеоса, что атаковали крепость под видом отвлекающего манёвра. Некоторые пришли в замешательство — посчитали это очередной уловкой демонов. Однако все защитники границы без исключения в этот раз страшно ошибались. Хезер в одиночку пришла к ним. Драконы, не мотая головой, начали друг на друга переглядываться. Вмиг всем пришла в голову мысль, что она собирается сдаться.

Синекожий Злобный Змеевик нацелил на неё свой хвост, на котором, как на палице, виднелись здоровенные, ядовитые шипы. Хезер прекрасно осознавала: соверши она ещё один шаг, и десятки шипов полетят в неё. А это будет прекрасным сигналом для атаки других драконов. Хезер приподняла руки, демонстрируя, что пришла не воевать, а поговорить. В левой руке виднелось синее прямоугольное знамя — символ мирных переговоров. Демона в данном случае обязаны были выслушать прежде, чем нападать. Но Змеевику-генералу после вероломной атаки на её родное Измерение хотелось нарушить древнее правило. Но какое-то внутреннее чутьё подсказало этого ей не делать. Вместо этого она заговорила с чернокрылым парламентёром.

— Так-так-так!!! — прошипела Громгильда, оглядывая ненавистного врага, глядя сквозь ночную пелену. Другие драконы также весьма угрожающе поглядели на кшатрию-брюнетку, что пересекла посреди лунной ночи границу Междумирья. — Решила сдаться? Или умереть? И то, и другое, мы тебе сейчас устроим, — злобно проревел синекожий Змеевик-генерал.

— Стой на месте, дракон! — крикнула Хезер. — Я пришла не сражаться. Никакого подвоха и последующей за моими словами ловушки или хитрости, — кшатрия вновь выставила руки перед собой, показывая драконам, чтобы те остановились и в то же время увидели важную вещицу. Это был небольшой кусочек чёрной чешуйки. Тот самый, что ей дал дух Ночной Фурии, представившийся отцом Беззубика.

— Эта чешуйка принадлежит Ночной Фурии. Я обязана встретиться с Беззубиком и отдать ему это. И передать важное послание.

— Послание? — возмутилась Громгильда. — От кого же? От твоего хозяина, Салеоса?! — несколько Ужасных Чудовищ заревело в ярости.

— Нет! — отрицательно кивнула напрягшаяся от возможного исхода диалога Хезер. — Это послание от того, кто вручил мне эту чешуйку! Понюхай сама, если мне не веришь, — решительно преодолевая нарастающий страх в сердце, произнесла та.

Змеевик повернул голову на девяносто градусов, внимательно всматриваясь в чешую.

— Если она сделает малейшее движение — убейте её! — крикнула генерал. В ответ послышались слова: «Хорошо!», «С удовольствием!».

Громгильда аккуратно подошла и наклонила голову, чтобы своими большими округлыми ноздрями понюхать чешуйку. Когда Змеевик учуял аромат, его зрачки резко расширились, и нижняя челюсть едва не отвисла от неподдельного изумления.

— Ты полетишь со мной. Ещё двое Ужасных Чудовищ и двое Змеевиков сопровождают нас позади! — грозно крикнула Громгильда. — Летим к Беззубику. И вместе с ним отправляемся к Парящему-над-Демонами. Им обоим будет интересно узнать о владельце этой чешуйки. Но, учти, кшатрия! — злобно рыкнула она на Хезер, от чего зелёные глаза ощутили внутренний, подступающий ужас. — Если это очередная твоя уловка, я разорву тебя на мелкие клочки!

— Я согласна, — кивнула кшатрия.

Пятеро драконов во главе со Злобным Змеевиком и дочерью Салеоса взмахнули крыльями и стремительно направились к Водам Драконьей Жизни. Ни Беззубик, ни кто-либо другой из его друзей, и уж, что важнее, из драконов Междумирья не мог себе даже представить, сколь важное и судьбоносное известие несла им Хезер вместе с этой чешуйкой.

Наступило новое утро. Серое и мрачное.

Иккинг упражнялся в атаке с воздуха. Астрид за один день, подобно формулам в математике, запомнила в голове все необходимые боевые команды наездника: «Плазменный Залп!», «Манёвр Уклонения!», «Молния!», «На таран!», «Вихрь!», «Пике и Залп!». За прошедший день не встретив, впервые с момента пребывания в Аду, ни подозрительных личностей, ни загадочных событий, ведущих их из местности в местность, из измерения в измерение, дуэт из способного ученика, дракона-нефилима, и не менее талантливой, вовремя успевающей подавать необходимые команды кшатрии сумел обучиться всем основным боевым приёмам Ночной Фурии, коими владел сам Беззубик. Дара тем временем пристально смотрела в Воды, будто выискивая в них ответы на свои вопросы. Прежде всего, ей не давала покоя мысль о словах, написанных в Книге судеб Сущего, которую давеча удалось вкратце изучить. Суккуба догадывалась об одном — пророчество, написанное на страницах синего фолианта, начало воплощаться в жизнь. Объединение кшатрии и нефилима — первый этап к совершению предсказания, сделанного Неприкаянным.

От размышлений Дару и от тренировок остальную часть друзей отвлекло внезапное появление в небе синекожего Злобного Змеевика. Он и ещё четверо драконов сопровождал донельзя им знакомую девушку… Глаза у всех членов группы широко округлились. Такого сюрприза они не ждали.

Громгильда приземлилась на большие задние лапы, не сводя взора с пленницы. Ужасные Чудовища и Змеевики, сопровождавшие своего генерала и кшатрию, которая по неясным для ребят причинам не была скована Драконьей Цепью, внимательно следили за последней.

— Что она здесь забыла?! — яростно крикнула Астрид, спрыгнувшая со спины нефилима и готовая и человеческой половиной растерзать одноклассницу из параллельного потока. — Надеюсь, вы привели её на суд к Парящему?!

Настолько гневной Астрид никогда не видел даже Иккинг. Он превратился в человека, в своей повседневной уличной одежонке, и первым делом рванул к голубоглазой, чтобы удержать её от необдуманных действий. Но Астрид невольно толкнула его в сторону. Он отлетел на несколько метров в сторону Вод Драконьей Жизни, едва не ударившись о камень головой. Приземлился он, мягко говоря, не очень удачно.

Астрид даже не повернула голову. Её злые голубые очи, налившиеся кровью, были направлены лишь на одного получеловека в этот момент. На Хезер. Дара незамедлительно подбежала к Иккингу. Он схватился за бок и стал потирать его рукой. Небольшая ссадина образовалась на месте, где он держался.

— Иккинг, ты в порядке? — взволнованно спросила рыжеволосая суккуба.

— Да, — сквозь зубы проговорил нефилим. Он не сильно обращал внимания на боль. Ибо его глаза были обеспокоенно устремлены на молниеносно теряющую над собой контроль Хофферсон. — Пожалуйста, Дара, останови Астрид, пока она не совершила чего ненароком.

Демоница увидела, что Астрид не на шутку рассвирепела. Всего каких-то пять шагов разделяли её и Хезер. Дара подлетела к Астрид и резко подхватила её под мышки, взметнув вверх на пять метров. Мгновение спустя, гнев Хофферсон поменял цель. Теперь её злила Дара, которая удерживала её от необдуманных действий. Астрид вырвалась из крепкой хватки суккубы и приземлилась на землю, аккуратно приподнимаясь.

Тогда в безумие, охватившее Хофферсон, вмешался Беззубик. Он выпустил под ноги Астрид плазменный заряд. Сердитая девушка остановилась. Драконы собирались вмешаться в перепалку и встать на сторону Беззубика, но Громгильда громко взревела, останавливая их порыв. Своим рыком она приказала не встревать. Они остановились, и вместе с генералом наблюдали.

— Остановись, Астрид! — прищуренные кошачьи глаза округлились, испуская своим взглядом, устремлённым в голубые очи блондинки, просьбу: «Остановись», — та выдохнула, взяла себя в руки. Ошарашенная Хезер ни словечка не произнесла за всё это время. Тем временем, Иккинг уже неспешно доковылял до собравшихся друзей и отряда Громгильды.

— Громгильда, что случилось? Почему она здесь? — повернулся к Змеевику Беззубик.

— Кшатрия кое-что принесла с собой, — взволнованная воительница продолжила: — Поверь, тебе это будет весьма интересно.

Хезер подошла к Ночной Фурии, не произнося ничего. Дракон пристально оглядел юную ровесницу Иккинга. Зелёные глаза обоих смотрели друг на друга, словно дракон и кшатрия между собой бессловно разговаривали. Спустя две минуты — по меркам Ада — Хезер выставила перед собой взятую в руке чёрную небольшую чешуйку. Затем она полушёпотом произнесла всего одно слово:

— Понюхай!

Дракон украдкой приблизился к чернокрылой Хезер, аккуратно обнюхивая кусочек кожи. Две секунды, и дракон отпрянул резко назад, едва не потеряв равновесие и упав на бок. Изумрудные очи дракона готовы были выпрыгнуть из глазниц и покатиться далеко-далеко от потрясения. Троица верных ему друзей заметила это. Дара приземлилась к Беззубику и шепнула ему:

— Беззубик? Что с тобой?

— Это… — сглотнул от шока и непередаваемого волнения чёрный дракон. — Это… — он обратился к Хезер. — Где?.. Где ты его нашла? — сердце Ночной Фурии билось с такой частотой, что, подобно беспокойным изумрудным глазам, собиралось выпрыгнуть из груди.

— Это прозвучит… странно, но… — Хезер набралась смелости и ответила: — Его мне отдал… дух твоего отца, — она весьма напряглась, не зная, какой дальнейшей реакции ожидать от Беззубика.

Повисла гробовая тишина. Никто не издал ни звука. Все пристально следили за тем, что скажет Беззубик. Однако первой решила заговорить Хофферсон. Она медленно подошла к Ночной Фурии и полушёпотом произнесла:

— Эта чешуйка принадлежала твоему… папе?

— Нет… — слеза понеслась по чешуйчатой щеке Беззубика. — Она принадлежит моей матери. Похоже, что мой отец всё-таки погиб… А мама, выходит, ещё жива, — он бросил горестный взгляд на крылатую брюнетку, которая ощутила знакомую ей в драконе боль. — Хезер… — спокойным, но печальным голосом вопрошал дракон. — Где ты встретила дух моего отца?

— В Предвратности. Я пролетала там и увидела белый, полупрозрачный туман. Он приблизился ко мне и обрёл форму Ночной Фурии. Представился твоим отцом, заговорил со мной по имени и попросил меня отдать это тебе, — душа кшатрии обретала жизнь. Эгоизм и подобные нежелательные человеческие качества в эти секунды, когда она смотрела на Беззубика и чувствовала каждой клеточкой своего тела знакомую боль утраты, и, одновременно, обретённую им впервые за двести лет надежду, исчезли. — Я сожалею, Беззубик.

— Почему он отдал это тебе? — настороженно спросил Иккинг.

— Я не знаю, — Хезер сама до конца не понимала причины доверия неживого дракона. — Иккинг… — не зная, что сказать, кшатрия стала оправдываться. — Послушай, я не лгу и не обманываю, честное слово…

— Я не верю тебе, Хезер, — сухо отрезал Иккинг. — Ты встала у нас с Астрид на пути, когда мы совершили побег из темницы. Ты едва не погубила её у меня на глазах! — гнев охватил сознание Иккинга, и он подошёл ближе, окидывая ненавидящим взглядом Хезер. — И ты вторглась сюда, опять чуть не убила Астрид и Дару. Из-за тебя мы распрощались, может быть, с единственным шансом на то, чтобы высвободить Дэтомону!

— Почему мы должны верить тебе, Хезер? — согласилась с позицией нефилима Дара.

— Иккинг, я не хотела причинять тебе боль! — воскликнула Хезер. — Никому из вас…

— Да ты что! — саркастически воскликнула Хофферсон. — Забыла, как плевалась кислотой и кровавым пламенем в драконьем обличье?! В меня и Иккинга? — злость в Астрид снова пробуждалась.

— Оставьте её в покое! — неожиданно рассердился Беззубик на друзей, отойдя от девушек. Он встал впереди Хезер, прикрывая её своим телом. Драконы глядели на происходящее и изумлялись. Даже Громгильда не ожидала, что он после недавно пережитого, предсмертного состояния будет защищать врага. Или… — Я с ней это запланировал с тех пор, как мы с вами оказались в ловушке, в каземате.

— О чём ты говоришь, Беззубик? — возмутился Иккинг.

Девчонки пришли в шок от его внезапной защиты кшатрии. И от его слов.

— Всё не совсем так, как ты, Иккинг, и ты, Астрид, думаете.

Беззубик не видел иного способа защитить Хезер. И поэтому, с тяжёлым сердцем, он решил поведать им историю.

— Когда вы были в каземате под залом Салеоса, Хезер предложила мне кое-что.

* * *

В тронном зале Салеоса, после того, как он умчался со своей зеленокожей рептилией сквозь портал.

— Беззубик, не гляди на меня так, будто я лишена чувств и сердца, — говорила Хезер, когда дракон на удивление, если бы кто узрел это виденье, добровольно вошёл в клетку, которую кшатрия закрыла на свисающий замок.

В её голове пронёсся хриплый голос Ночной Фурии, будто дракон без всякого труда мог общаться за пределами своего родного Измерения:

— Ты сказала, что поможешь мне.

— Доверься мне, Беззубик, — говорила полушёпотом Хезер, вешая ключ себе на шею, через который проходила обыкновенная проволока, на вид как провода от телефонных наушников. — Я хочу помочь тебе. И я это сделаю. Просто… — глубоко вздохнула Хезер. — Придётся сыграть ненавистную мне роль.

— Роль злодейки, удерживающей меня? — дракон знал её чуть ли не с того самого момента, как она впервые, в сопровождении Салеоса, пересекала пустыню Предвратности.

Каким-то образом при их первой встрече Беззубик телепатически сумел донести ей свои мысли. Хезер втайне скрывала этот удивительный дар. Невероятным потрясением для молодой девушки являлось осознание, что ни один другой демон или кшатрия не способны общаться мысленно с драконами. Но Хезер была не только кшатрией. Когда она слышала слова Беззубика, тихим отзвуком будто разносящимся на десятки лиг эхо, другие демоны и их слуги лишь наблюдали урчание, мурлыкание и мимику дракона. Именно благодаря Хезер Беззубик стал «дорогим гостем» в Адских Просторах, откуда Ночная Фурия мог спокойно узнавать о последних событиях, творящихся в Адском раздробленном царстве.

Тем не менее, чёрная крылатая рептилия ощущала в Хезер неведомое ранее чувство внутреннего беспокойства. Нет, не потому что план по бегству её друга мог обернуться провалом. В последний день, перед появлением в Аду, она увидела самое шокирующее её зрелище: как Иккинг проводит время в парке с Астрид, как готов носить её на руках. Как он провожал её до её дома. Всё это так взбесило Хезер, что она решила сорвать их, как она в тот момент считала — и это было почти правдой- свидание. Она нарвалась тогда на одноклассника и, по совместительству, друга Иккинга — Йоргенсона. Хезер потребовала, чтобы тот набрал номер — мол, нечто важное нужно передать Иккингу по поводу учёбы. Сморкала замешкался и набрал номер, а далее Хезер выхватила у него мобильник. Она хотела с ним встретиться в парке. Но не получилось. Хезер заметила, как он выбегал из дома Астрид куда-то совершенно в иную от парка сторону.

Иккинг снова избегал её. Вновь прятался от неё. Он ведь считал её эгоистичной и нахальной сплетницей, не способной на искренние и добрые поступки. И совсем не знал, почему она старалась пребывать в компаниях, где было не зазорным обсуждать того или иного человека. Её это морально изводило.

И вот она узнала накануне, что Иккинг, человек, по которому она сохнет с первых дней, когда его заметила в школе, уже нашёл свою любовь. И так искренне всё у них. Иначе зачем одноклассница из параллельного потока отправилась за ним с Салеосом в Ад, чтобы спасти своего возлюбленного от вечных мук? Явно не затем, чтобы потом потребовать помощи на выпускных экзаменах. Хезер увидела, как все её чувства полностью игнорируются. Она не выдержала третьего удара, ведь ей хватало первых двух — дважды потерянных родных. Тогда Хезер решилась на отчаянный шаг — тот, что принесёт покой её душе. Она решила сразиться с кшатрией. Сразиться, чтобы убить её. Или, что Хезер действительно считала освобождением — умереть от рук Астрид. Но, Хофферсон могла сдержать себя, не превратившись в свирепого демона-оборотня, и не допустить смерти Хезер.

Беззубик сообразил, что затеяла молодая и глупая от любви девчонка с чёрными крыльями. Она решила сыграть свою роль и, наконец, освободиться от кошмара жизни, что окружал её всюду.

«Нет, Хезер. Не нужно так поступать!» — кричал в её голове Беззубик.

— Я убью Астрид. Уничтожу её внутреннего демона. Оболью кровавой кислотой, — отрешённо сказала Хезер.

«Хезер, она — необычная кшатрия. Совсем не похожа на тех, что приходили в Обитель раньше. В её демонической половине есть нечто древнее, давно забытое. Я знаю только одно — плохо будет всем, если ты совершишь убийство. Плохо будет тебе самой, потому что ты — не убийца, Хезер», — дракон глубоко вздохнул, глядя печальными, переживающими за неё кошачьими глазами.

— Я должна сделать это, Беззубик, — дракон ещё больше поразился тому, что она задумала в противном случае. — Я должна умереть.

«Что?» — нижняя челюсть чуть не отвисла у дракона от услышанного.

— И убьёшь меня ты, Беззубик. Своим зарядом молнии.

«Во имя всего живого, Хезер! Что ты такое несёшь?» — красноголовые ящеры слышали лишь отчаянные ментальные крики Ночной Фурии. И не входили в Тронный Зал, ибо совершенно спокойно считали, что Хезер решила взять пример с Салеоса — жестоко пытать пленника.

— Мне плевать, насколько она важна, Беззубик. — сердито с панической долей возражала Хезер. — Я видела по твоим глазам, как ты привязался к этой голубоглазой блондинке, — зелёные глаза слегка затуманились.

«Хезер, возьми себя в руки, — умоляюще смотрел на неё Беззубик. — Не надо впадать в крайности! От этого никому ты не сделаешь лучше. Думаешь, если Иккинг лишится своей возлюбленной, он сразу же выберет тебя? Он ведь даже не знает о твоих чувствах! — Беззубик не издевался над Хезер. В его нотках отсутствовала ироническая или саркастическая составляющая, содержащая в себе элементы насмешек. Он глубоко переживал за по-настоящему дорогого ему человека. — Скажи ему! Просто признайся!»

— Нет. Он меня не будет слушать. Иккинг вечно сторонится меня всякий раз, когда я пытаюсь с ним заговорить, — подметила ещё больше поникшая Хезер, переведя взгляд на двери. — И потом, Беззубик, Дара наверняка поможет им. Эта рыжеволосая суккуба знает того, кто может, как она говорила, «дать совет, способный пролить свет на настоящее или будущее». Уверена, Астрид всё равно уцелеет, даже если я с головы до ног оболью её в своём оборотном обличии пламенем и кислотой.

«Я расскажу им обо всём! — твёрдо заявил дракон в голове девушки. — Мы отправимся в Измерение Драконов, пересечём границу, и я поведаю им обо всём… — секунду думая, продолжил Беззубик: — Или же я предлагаю тебе сделку, кшатрия. Ты, как-никак, наполовину демоница. Значит, честную сделку с тобой я вполне могу заключить».

— И что ты хочешь? — удивилась Хезер.

— Ты ведь знаешь о том, что демоны с ног на голову перевернули всё в Долине Обречённых после Последней Войны, — грустно выдохнул Ночная Фурия. — Они видели там моих родителей?

— Ночных Фурий, таких же, как ты? — она отрицательно покачала головой. — Нет. Там ведь нет ни одной живой души. Уже очень давно. Ты так и не сказал, чего ты хочешь от меня, — отметила Хезер.

«Я никому ничего не скажу о твоей сумасбродной идее. Не стану тебя останавливать. И, когда придёт момент, я… повергну тебя с помощью молний», — дракон устремил взор на оранжево-золотистый пол, принимая тяжёлое решение.

— Ты убьёшь меня? — поглядела она на друга, которому было мерзко на душе от такой идеи. И замысла в целом.

«Да. Я это сделаю. — отрешённо вздохнул Беззубик. — Потому что я не хочу, чтобы ты, Хезер, стала убийцей. Ты — мой лучший друг, и я также не желаю, чтобы ребята, оказавшиеся в умело выставленных сетях Салеоса, убили тебя. Да, я подружился с Астрид. Но из-за неё и Иккинга, я не желаю даже помышлять в своей голове, что ты уподобишься Салеосу. Лучше я возьму на себя этот грех, чем кто-либо из вас, — наступила секундная пауза, и дракон с тяжёлым сердцем продолжил: — Ты просто исполнишь свою роль злодейки. И всё. А взамен… если ты чудом вернёшься к жизни… поможешь мне отыскать моих родителей. — дракон подал свою большую левую чешуйчатую лапу. — Согласна, кшатрия, дочерь Салеоса?»

— Согласна, Ночная Фурия.

Хезер протянула нежную левую руку и они по локоть, как это принято при совершении сделки, совершили рукопожатие. На левом крыле, на его внутренней части, образовался небольшой шрам в виде греческой буквы «ипсилон». Это было символом её сделки с ним.

Ада, когда приняла обличие чёрной саблезубой пантеры, сквозь стены своим острым слухом обратила внимание на эти слова. Одна секунда отвлекла её от возможности уклониться. И пылающий волкопёс отделил её голову от всего остального.

После того, как Иккинг закинул почти мёртвую, окоченевшую, превратившуюся в ледышку и покрывшуюся инеем Астрид во Врата Ада, потоки времени вернули Хезер к жизни. Она очнулась подобно той на Земле, в школе, на уроке физкультуры, где ей случайно из-за потери внимательности попали мячом во время волейбольной игры по голове. И, подобно Хофферсон, помнила абсолютно всё. Помнила и про обещание, данное своему другу. А Ада, также вернувшись к жизни, вспомнила момент за секунду до смерти и взяла это на заметку. Демоница не стала ничего рассказывать Салеосу. Она решила, что в дальнейшем извлечёт из этого выгоду для себя.

* * *

— Ну-ка подожди! — резко отпрянула от Беззубика Хофферсон. — Так ты знал, что она собиралась со мной сделать? — лицо Астрид побагровело от ярости. Она так сильно стиснула зубы, что казалось, будто сейчас они у неё выскочат из дёсен, потрескаются.

— Теперь мы оба в опале, мой друг, — грустно подметила Хезер, равнодушно смотря в разъярённые голубые глаза Астрид.

Иккинг пребывал в состоянии шока не меньше Астрид. Но ничего не промолвил. Потрясённой оказалась и Дара. Ещё больше её удивило содержание его сделки с Хезер.

— Ты — наш враг, Беззубик. — жёстко отрезала Хофферсон, почти не дыша, уставившись в виноватые кошачьи глаза дракона. — Ты поспособствовал моему предсмертному состоянию. Из-за тебя Дэтомона лишилась жизни. И я чуть не умерла.

— Астрид, я… — Беззубик всхлипнул. Защищая свою настоящую подругу, он подставил себя под удар.

Теперь вспылил Хэддок:

— Как ты смеешь с ней после всего этого говорить?! — Иккинг подошёл к любимой, и они, держась за руки, ушли куда глаза глядели, а глядеть почти не могли — лёгкий туман постоянно перекрывал видимость в очах. Иккинг прижимал её к себе, не поворачиваясь назад, в сторону дракона, который тяжело дышал. Которому к горлу подступал несглатываемый ком под названием «совесть».

Хезер медленно подошла к Беззубику и, присев на колени, обхватила шею единственного на свете друга.

— Прости меня, что заставила тебя страдать. — полушёпотом произнесла Хезер, сожалевшая, что ему пришлось рассказать обо всём.

Дара также подошла к Беззубику ближе и обратилась к дочери Салеоса:

— Хезер, я должна извиниться перед тобой, — серьёзно заявила она.

— За что? — похлопала глазами Хезер.

— Я считала тебя такой же жестокой и беспринципной, как твоего отца, Салеоса.

— Меня все такой считают. Особенно Иккинг, — печально вздохнула Хезер.

— Им нужно время, чтобы переварить эту информацию. Жестокую правду, которая сделала их теми, кем они являются сейчас, — Дара посмотрела в сторону стремительно удаляющихся от них ребят.

— Они его не простят, — Хезер расстроенно посмотрела в карие глаза демонической волшебницы. — Меня тем более.

— Будет ещё время порыдать и поненавидеть друг друга, — спокойно заявила суккуба. — Сейчас нас ждёт другая задача. Та, ради которой ты, Хезер, здесь.

— Верно, — вмешалась в разговор Громгильда, терпеливо, с интересом наблюдая и слушая всех присутствующих. — Необходимо доложить Парящему обо всём. О том, что впервые за двести лет мы обнаружили следы Ночных Фурий, которых оплакивали вместе с остальными павшими драконами.

— Согласен, — попытался сосредоточиться Беззубик. — Хезер, полетели вместе со мной, — предложил дракон.

— Хорошо, друг мой. Отправляемся, — на секунду та замешкалась. — Погоди, а Иккинг с Астрид?

— Я их приведу, — ответила Громгильда. — Добровольно или по принуждению.

— Лучше добровольно, — предостерегла Дара. — Я полечу с тобой, Громгильда, чтобы ты ненароком не причинила вреда моим друзьям.

— Дело твоё, — равнодушно заявил Змеевик.

Чёрный дракон вместе с Хезер расправил крылья и устремился в дождевые облака, пролетая под ними, ощущая всем естеством аромат небесной влаги. Природа, казалось, сочувствовала давним друзьям, оказавшимся в двойной, по сути, неприятной игре. Позже, вслед за дуэтом, Громгильда и Дара вместе с четырьмя сопровождавшими их драконами направлялись в Утопию Драконов. Рядом с ними, лишённые всяческой прежней радости, летел нефилим, обратившийся в Ночную Фурию, за гребень на спине которого крепко держалась — сжимала его в своих руках едва ли не до боли — рассерженная не на шутку Астрид.

Прошло несколько часов после кратковременной, неприятной для всех беседы.

Иккинг, Астрид и Дара, сопровождаемые Громгильдой и её отрядом, пролетели сквозь гигантское узкое окно в тронном зале Великого Чёрного Дракона. С противоположной широченной стороны зала, пробравшись через другое узкое окно, приземлились Беззубик и Хезер.

Парящий-над-Демонами к моменту их появления уже пробудился. Он знал, что Хезер пересекла границу. Что она несла нечто важное.

Когда все прилетевшие воссоединились, в зале едва не началась драка. Астрид, пребывая в бешенстве, крикнула Беззубику «Предатель!». Хотя Иккинг также отвернулся от Ночной Фурии, он пытался утихомирить свою возлюбленную. Теперь Хезер прикрывала собой Беззубика от гнева Астрид, угрожая ей обратиться в Дракона-Демона. От взаимной неприязни, стремительно переходящей в открытый конфликт между кшатриями, отвлёк яростный рёв Громгильды. Все вмиг замолчали.

Наступила царственная тишина. Великий Чёрный Дракон молчаливо оглядел всех присутствующих. Он заметил новую гостью, которую прекрасно помнил после подлого нападения на его Междумирье. Иссиня-чёрные зрачки заметно сузились. Старейшему среди оставшихся драконов хотелось выместить всю накопившуюся за сотни лет злость и ненависть на девушку, чьей смелости никто бы не позавидовал. Прийти спустя пару адских дней после проигранной битвы. В одиночку. Без всяких демонических хитростей, что позволили бы ей без труда скрыться и сбежать.

Беззубик очень переживал за Хезер. Он разрывался между тем, кто он с рождения, и тем, кто он в душе. Если Парящий не захочет её слушать и попытается растворить всю её сущность в своём дыхании тьмы, готов ли дракон вновь пойти на предательство, чтобы защитить подругу? То, как Беззубик намерен поступить, зависело, прежде всего, от выбора Парящего. И Великий решил. Он злобно рыкнул на крылатую девушку:

— От смерти тебя сейчас отделяет информация и предмет, что ты несёшь в своей руке.

Хезер медленно взялась кончиками пальцев за чёрную чешуйку и осторожно подошла с ней к Великому. Тот наклонил свою голову к девушке. Осторожно зашевелив своими ноздрями, он внимательно принюхался. В его мудрых очах блеснул огонёк надежды. Такой надежды, которой ни ему, ни его племени не хватало вот уже две сотни лет.

— Эта чешуйка принадлежит матери Беззубика, Трёхкрылке, — медленно говорил Великий. — Аромат чешуйки даёт мне понять, что её обладательница до сих пор жива.

Хезер чувствовала дыхание из лёгких дракона, идущее через гортань. Медленное, уверенное, спокойное. Ночная Фурия с огромным усилием сдерживал эмоции, готовые вырваться наружу и заставить плясать от переполняемой радости.

— Каким образом чешуйка Ночной Фурии оказалась у тебя? — ожидая немедленного ответа, понизил голос Парящий. — И почему ты, так яро служащая своему отцу-демону, принесла её нам?

— Я обещала помочь Беззубику в поиске его родителей. Я дала ему слово и продолжу его дальше держать до тех пор, пока он не разыщет свою мать, — она посмотрела на восторженного дракона, друга, который гордился ею. Единственный из всех присутствующих, кто был готов вступиться за неё. — Эту чешуйку вручил мне дух отца Беззубика.

— Он объяснил, почему отдаёт её именно тебе? — интересовался Парящий, пронизывая девушку насквозь своим взором.

— Да. Сказал, что во мне смешанная кровь. Не только демона, но и дракона, — она посмотрела на сердитую Астрид и Иккинга, по-прежнему не доверяющим ей, окидывающим её презрительным взглядом.

— Гхм, гхм, хн-хн-хн… — принюхивался к девушке Великий Чёрный Дракон. — Да-аааа… — эхом по залу прошлось согласие, вылетевшее из его уст. — Ещё одна необыкновенная кшатрия, — неторопливо кивнул он. — Ты носишь в себе душу древнего демона, что научился самостоятельно оборачиваться в дракона… Инкуба, что не мог оборачиваться, как другие… не мог использовать магию, как Дара. В тебе сокрыта его душа… Любопытно… — погрузился в воспоминания Великий.

— Невероятно! — поразился Беззубик.

— Его прозвали Горгульей, — вступила в разговор Дара, поясняя для всех, кто не слышал о таких созданиях. — Самый преданный из всех демонов Королеве Ада, Лилит.

— Это многое объясняет… — глубоко вздохнул Парящий. — Дракон доверится лишь дракону среди всевозможных незнакомцев. В тебе есть его частица.

— Но отец Беззубика называл меня по имени! Он знал, как меня зовут, — упрямо возражала Хезер.

— Духи драконов подобны правдовидцам — видят лживость или же истинность в другом. Они знают обо всём. Если дух дракона доверился тебе, значит, доверюсь тебе и я.

Из ноздрей пошёл небольшой одобрительный парок. Дара и Беззубик улыбнулись. Громгильда, нисколько не возражая мнению своего Повелителя, почтительно кивнула. Как и сопровождавший её отряд. Иккинг, как нефилим, полудракон, признал правоту Великого Дракона. И только Астрид возразила:

— Почему вы так уверены в том, что она говорила именно с духом дракона? Тем более, что это был отец Беззубика? Почему мы должны ей верить?

Иссиня-чёрные огромные очи неодобрительно уставились на Хофферсон.

— Потому, что кшатрия не лжёт. К тому же… от неё веет духом Ночной Фурии. За тысячелетия, что прожил в Аду, я научился распознавать запахи каждого дракона. И этот ни с одним не спутаю, — твёрдо ответил Парящий.

Астрид хмыкнула, всем сердцем продолжая ненавидеть Хезер. И подозревать её в очередной коварной игре. Она встала рядом с Иккингом, который в знак поддержки взял её за руку и сжал её пальцы в своих, на что она ответила тем же.

— Думаю, твой отец, Салеос, будет искать тебя. Но не из-за переживания по «любимой дочери», — взволновался за подругу Беззубик.

— Ты прав, друг мой, — вздохнула Хезер. — Но оставаться там и уж тем более здесь я не могу. Я подвергну тебя и всех вас опасности, — посмотрела она на каждого из присутствующих.

— Нет, — хрипло произнёс Парящий. — Ты отправишься вместе с Беззубиком и остальными в Долину Обречённых. Поможешь им в поисках. Вместе с вами я отправлю ещё одного дракона, — взор очей Великого устремился на синекожего Змеевика. — Громгильда, пришло время. Сопровождай их в миссии. Они обязаны её исполнить. Разыщите Ночных Фурий и приведите обратно домой.

— Постойте! — воскликнула Хезер. — Есть ещё информация о Ночных Фуриях.

— Говори, — иссиня-чёрные глаза вновь уставились на Хезер. Та повернулась к Беззубику и процитировала фразу, сказанную ей духом его отца:

— Дух дракона сказал следующее: «Мой сын… он должен разыскать последних живых сородичей до того, как их найдёт Салеос. Они стерегут секрет, который не должен попасть в руки ни одного демона».

— О каком секрете идёт речь? — поинтересовалась Астрид.

— Я не знаю, — отрицательно покачала головой Хезер.

— Я также не могу поведать вам об этом, — пробурчал Великий Чёрный Дракон. Все разочарованно посмотрели на него. Ибо надеялись, что он даст им какую-нибудь зацепку. — Но я знаю одно — что бы это ни было — демоны отчаянно ищут его. Очень сильно жаждут заполучить его… — вспоминая былые события прошлого, Парящий глубоко выдохнул. — Они искали нечто в Долине Обречённых. Из-за этого демоны Салеоса напали на нас в том Междумирье. И Ночные Фурии, как теперь становится ясно, остались не столь прикрывать пути отхода для драконов, сколь защищать тайну. Ценою собственных жизней.

— Что бы это ни было, мы должны опередить Салеоса, — твёрдо заявил Иккинг. — Но с чего нам начать поиски?

— Если демоны всё перерыли и ничего не нашли… — рассуждала Астрид.

— …Значит, предмета, который они ищут, в Долине Обречённых нет, — довершила мысль Дара.

— Нам нужен тот, кто знает, — промолвил Беззубик.

— И у нас остаётся только одна надежда на нахождение этого предмета, драгоценности или живого существа, кем бы или чем бы оно ни являлось, — подметила суккуба. — Найдём его — найдём и Ночных Фурий.

— Мы должны снова посетить Чёрную Тайну. И поговорить с Сущим, — твёрдо обозначил следующий шаг в непростой миссии Иккинг.

— Так вот о ком Дара тогда рассказывала в Обители? — удивлённо похлопала глазами Хезер, говоря себе под нос. — Вы виделись с Неприкаянным? — спросила она Иккинга.

Тот равнодушным тоном ответил:

— Да. После твоего безумного плана расстаться с жизнью.

— Иккинг, прости меня, — она поднесла правую руку к своему сердцу. В глазах Хезер отсутствовало лукавство. Иккинг в первый раз за всё это время посмотрел в её зелёные, полные раскаяния глаза. В них он узрел искренность. В первый раз Иккинг увидел её настоящую. Не фальшивую в школе, какой она старалась себя показывать всем. В голосе одноклассницы он услышал нотку раскаяния. Иккинг глубоко вздохнул. Он не мог поступиться принципом, который издавна чтил. Хоть сомнения в доверии к Хезер по-прежнему сохранялись, Иккинг помнил: «Каждый заслуживает шанс на исправление совершённых ошибок». Он смягчил свой взгляд и сказал:

— Несмотря на твои предыдущие действия… я никогда не нарушаю своих принципов. Я считаю, ты заслужила право на второй шанс. Тем более, что ты сейчас здесь, помогаешь Беззубику, а заодно и всем нам.

— Нам? — Астрид недовольно устремила свои руки по бокам и обиженно уставилась на своего парня. — Иккинг, откуда нам знать, что это не ловушка Салеоса или коварство Хезер?

— Затем, что её сегодняшнее решение помогать, в первую очередь, своему другу, которому она обещала, действительно делает ей честь, — неожиданно вступился за одноклассницу Иккинг. И тут к нему пришла мысль: — Астрид, а, может, ты просто ревнуешь?

Драконы и Дара с интересом наблюдали за влюблёнными.

— Что?! — разгневалась Хофферсон. В её глазах мелькнула кровавая искорка.

— Так, а ну-ка прекратили!!! — заорала во всё горло Громгильда, мгновенно приводя в сознание спорящих между собою влюблённых.

— Мой Повелитель! — обратился к Великому Беззубик. — Поделитесь советом — с кем мне стоит отправиться в Чёрную Тайну? Не думаю, что Сумеречные Тени обрадуются большому числу незваных гостей в собственном Междумирье.

— Ты абсолютно прав, младший брат, — согласно кивнул Парящий. — Возьми с собой Хезер и Иккинга, — он развернулся к Астрид, глядя в её полные ненависти очи. — Умерь свой пыл, кшатрия. И останься здесь. Ты будешь под нашей защитой. Дара! — обратился он к суккубе. — Присмотри за Астрид. Чтобы эта юная девушка не совершила чего ненароком.

Демоница молча кивнула Великому в знак согласия.

— Те, кто отправятся к Сущему, подойдите ближе, — пробасил Великий Чёрный Дракон.

Беззубик, Иккинг и Хезер подбрели к Парящему.

— Отправляйтесь в Чёрную Тайну и поговорите с Сущим. Знание Неприкаянного — единственное, что может дать нам зацепку, как действовать дальше. Я практически уверен, что секрет, который остались стеречь Ночные Фурии во время войны двухсотлетней давности, как-то связан с принцессой Ада и нами. Всеми нами.

— Почему вы не позволяете мне отправиться с Иккингом? — возмутилась Хофферсон.

— Потому что за тобой охотятся — неугомонная ты голова! — Парящий сердился.

У Дары побежали мурашки от его грозного голоса.

— Он прав, Астрид, — пыталась успокоить ту Дара. — Вполне возможно, что нас всех уже ждут возле Чёрной Тайны. Или возле границы нас ожидает хорошо организованная засада.

Иккинг подошёл к любимой, виновато посмотрел в её голубые глаза. Она понимала, что неправильно отнеслась к нему. Пусть Астрид не доверяла Хезер по многим причинам, но седьмое чувство Иккинга никогда в выборе союзников и друзей не ошибалось. Она крепко прижалась к нему, обхватив его шею. Он заглянул в её всё так же сердитые, но по-прежнему исполненные любовью небесно-голубые глаза:

— Астрид, любовь моя. Я обязательно вернусь к тебе, — он придвинул упрямую половинку к себе, прошептав ей на ушко: — Не ревнуй меня к Хезер. Я всем сердцем лишь с тобой и больше ни с кем. Я принадлежу лишь тебе одной. И больше никому. Мы найдём способ высвободить Дэтомону и сделать тебя смертной. Обещаю тебе.

После он вновь поглядел в её очаровательные глаза и нежно поцеловал губы возлюбленной, на что она незамедлительно ответила тем же.

— Будь осторожен, — шепнула она ему. — Я люблю тебя, Иккинг.

— И я тебя, Астрид

Они крепко обнялись.

Иккинг снова повернулся к ребятам, с которыми ему предстоял опасный и отнюдь не увеселительный путь.

— Отправляемся сейчас, — крикнул Беззубик. — Вперёд!

Иккинг превратился в Ночную Фурию, подобие Беззубика. Троица распахнула крылья и вылетела из зала через большое узкое окно дворца Парящего. Дара подошла к Астрид и произнесла:

— Он вернётся. Не волнуйся, — демоница видела, как Хофферсон переживала.

— Что-то случится, Дара, — судорожно произнесла та, глядя на суккубу. — Что-то случится… У меня нехорошее предчувствие, — её взгляд снова устремился на удаляющихся от них ребят.

— Ты просто очень нервничаешь и переживаешь за своего возлюбленного, — Дара грустно вздохнула. — Успокойся, Астрид, — демоница посмотрела в окно, через которое стремглав пролетела троица.

Она надеялась заметить их, устремляющихся высоко в иссиня-чёрное закатное небо, усыпанное мерцающими звёздами. Но они летели так быстро, что уже скрылись от её взора.

* * *

— ХЕЗЕР ПРЕДАЛА НАС!!! — вопили красноголовые ящеры, в гневе желающие разгромить всё вокруг в радиусе всех Адских Просторов. — ОНА ПРЕДАЛА СВОЕГО ОТЦА!!! НАШЕГО ПОВЕЛИТЕЛЯ!!! КШАТРИЯ ЗАОДНО С ДРАКОНАМИ!!!!! СМЕРТЬ ЕЙ!!! ИСКУПАТЬ ЕЁ В ЛАВЕ!!! — орали, рвя свои длинные глотки, слуги Салеоса, собравшиеся в тронном зале. Офицеры красноголовых выражали недовольство и ярость своих солдат.

— Ада! — крикнул Герцог. — Усмири толпу!

— Сейчас, мой повелитель! — суккуба в одно мгновение обернулась в гигантскую саблезубую пантеру и вмиг рыкнула с такой дикой яростью, что подданные демона затихли. Она свирепо оглядела каждого красноголового, выбирая взглядом того, кто осмелится вскрикнуть. Тому, кто собрался бы это сделать — ни один из других слуг бы не позавидовал. Наоборот. Только поддержали бы жестокость, которую проявила бы к нарушителю Ада.

— Я РАЗДЕЛЯЮ ВАШУ ПОЗИЦИЮ, СОБРАТЬЯ!!! НО ОДНИМИ КРИКАМИ МЫ НИЧЕГО НЕ ДОБЬЁМСЯ! — горланил Салеос. — ДЕМОНЫ НЕ ТЕРПЯТ ПРЕДАТЕЛЬСТВ! В ОСОБЕННОСТИ, КОГДА ЕГО СОВЕРШАЮТ РОДСТВЕННИКИ! — демон выпятил грудь перед всеми, совершая ораторские телодвижения. — НО С НЕЙ МЫ ПОЗЖЕ РАЗБЕРЁМСЯ! НАША ЗАДАЧА СЕЙЧАС ТАКОВА — ВОЙНОЙ ИДТИ НА ИЗМЕРЕНИЕ ЧЁРНОЙ ТАЙНЫ! МЫ ДОБЬЁМСЯ ОТВЕТОВ ОТ НЕПРИКАЯННЫХ, ГДЕ ПРЯЧУТСЯ НОЧНЫЕ ФУРИИ!

— Мой повелитель, — подошёл к ним загадочный дракон, что летал в Долину Обречённых по приказу Салеоса. — Мы не пройдём через первое препятствие. Чтобы достигнуть Неприкаянных, надо…

— …Пройти три испытания! Знаю! — восклицал Герцог. — НО НАМ, ДЕМОНАМ, НЕ НУЖНО ИСПОЛНЕНИЕ ГЛУПЫХ ПРАВИЛ!!! НЕПРИКАЯННЫЕ ВСЁ СКАЖУТ САМИ! — загадочно улыбался он.

— Мой повелитель! — обратилась обратно в суккубу Ада. Учитывая явно не равные силы в грядущей битве, она взволнованно продолжала: — Там тысячи теней, которых мы не одолеем! Их магия берёт начало куда более древнее, чем волшебство самых первых демонов, заселивших Ад!

— О-О-О, МОЯ ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ, САМАЯ ВЕРНАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНИЦА!!! — нескрываемо ухмылялся Салеос. — МЫ НЕ БУДЕМ БИТЬСЯ С ТЕНЯМИ!

— Как? — демоница впала в некоторый ступор. — Как, во имя Великого Нечестивого, наша армия доберётся до Неприкаянных? Там ведь не был ни один демон. С тех пор, как туда ступала нога лишь Первого Нефилима!

— А-ха-ха-ха!!! — громко засмеялся во всю Герцог Адских Просторов. — Вот ОН нам и поможет! — демон скривил улыбку настолько, что Ада пришла в изумление и приятный восторг.

— Но где он сейчас? — спросил дракон, чьё имя не называл никто.

— ОН уже на полпути к Чёрной Тайне, — сиял Салеос. — Сила демона, которую он принял от одного из великих Князей ЕГО времени — тринадцать тысячелетий назад — позволит ему беспрепятственно добраться до Неприкаянных. Его душа наделена могуществом Адских Лавовых Штормов — наибольшего великолепия просто представить невозможно в нечестивой голове. Тени не смогут с ним совладать. Он и будет НАШИМ проводником в Междумирье Сумеречных Теней. Отправляемся ВСЕ!!! НА ЧЁРНУЮ ТАЙНУ!!! — громогласный, яростный ор кровожадно настроенных, двуногих, человекоподобных, краснокожих рептилий, оглушительный рёв безымянного дракона и Ады являлся сигналом к началу давно назревающей войны в Аду.

Когорты Адских Просторов за пятнадцать минут — по адским меркам — выстроились возле моста по другую сторону от дворца Салеоса. Две тысячи ящеров, сотни мелких, вопящих по-шакальи, невидимых, кроме узких глазок — бесов, десять офицеров армии — инкубов, суккуба Ада, которую демон назначил генералом в предстоящем сражении… Все до единого с огромной скоростью ринулись сквозь тёмный туннель в подножье вулкана. Такую огромную армию не решились потревожить даже гнездящиеся высоко в пещерах крылатые варги. Вскоре массивные отряды ступили на раскалённые и безжизненные земли Предвратности, лапами и ногами пересекая её и двигаясь в Чёрную Тайну. За ними медленно шёл громадный, великаноподобный, рогатый, разъярённый демон. Он перевоплотился в огромное, клыкастое, мускулистое, словно два десятка гор, чудовище, высотой с четверть вулкана.

— Мой повелитель! — окликнула Ада. — Если нам повстречаются наши враги и предательница Хезер?

— Драконов, людей… Хезер… всех стереть с лица Ада! — сухо с оттенками ненависти произнёс Герцог.

— А если покажется кшатрия, Астрид Хофферсон? — озабоченно спросила она.

— Если она появится — возьмите её живой! ЖИВОЙ! Без царапин, синяков и, тем более, без увечий, моя дорогая! — прорычал Салеос.

— Как прикажете, мой господин! — довольно произнесла суккуба и полетела к своему войску, что уже пересекло треть пути от Адских Просторов до Вулкана, под которым располагался проход в измерение Салеоса.

Беззубик, Иккинг и Хезер пересекли границу Предвратности. В полёте они заметили надвигающуюся на Чёрную Тайну огромную армию демонов, возглавляемую инкубами. Среди них была демоница, оставившая шрам от непередаваемого ужаса и боли в сердце юного нефилима. Зрачки троицы существенно расширились.

— Нет, нет… — в ужасе крикнул Иккинг.

— Салеос развязал войну, — резюмировал Беззубик в голове кшатрии.

— Надо предупредить всех драконов в Измерении, — точно заметила Хезер.

«Нет! — возразил в её голове Беззубик. — Мои собратья и так достаточно пострадали после последней битвы. Мы должны успеть добраться до Сущего раньше, чем сделает это Салеос со своими подручными».

— Погоди-ка? Я тебя тоже слышу? — удивился Иккинг, поглядев на голосящего обыкновенными звуками, не похожими на речь.

«У нас с тобой одна душа. Мои мысли ты тоже можешь понимать», — слова Беззубика врезались в голову Иккинга.

— Тогда не будем терять времени, — нефилим устремился высоко ввысь, чтобы снизить вероятность своего обнаружения демонами. Хезер и Беззубик последовали за ним.

Взмахивая крыльями изо всех сил, Иккинг наблюдал внизу, как красноголовые слуги не маршируют, а несутся сломя голову, пересекая пустынные земли Предвратности.

— Такое ощущение, что они мчатся…

— …Ппо своей собственной воле! — довершила мысль нефилима Хезер, глядя на безумную ораву под собой. — Салеос постепенно начал терять контроль над гневом демонов. Обычно они более послушны.

— Верно, — согласился Беззубик. — Мы должны их опередить, пока они не добрались до Леса Зловещей Тишины.

Спустя несколько минут троица увидела чёрную, дымящуюся пелену вдалеке. Ужасные нечеловеческие крики и вопли исходили оттуда.

— Там какое-то движение! Смотрите! — воскликнул во всё горло Иккинг.

— Очи Левиафана! — ошалел Беззубик, заметив огромную тварь, запросто сметающую угольных исполинов, подобно венику пыль, на своём пути.

— Дара изумилась бы больше нашего, будь она сейчас здесь, — подтвердил Иккинг.

— Это же… — шокированная Хезер поразилась не меньше других.

— Первый нефилим! — воскликнули все одновременно.

— Так он принял облик демона! — изумился Иккинг.

— Наша миссия во сто крат усложняется! — воскликнул Беззубик.

Перед троицей возникла огромная четырёхлапая тварь. Внешне она смахивала на огромную косматую гориллу, точнее даже сказать, Кинг-Конга, но была гораздо уродливее, свирепее, бешенее. Покрытое бело-серебристой, плотной шерстью демоново отродье своей огромной, как жерло вулкана в своём диаметре, макушкой достигало высоты самого вулкана — около трёхсот пятидесяти метров! Огромные ручища, торс, мощные задние лапы напоминали неприступные цепи древних гор, способные всей своей колоссальной мощью раздавить, разрушить, умертвить абсолютно всё. Чёрно-янтарные глаза пропитывались безудержной яростью, неостановимым желанием расколошматить всё вокруг. Хуорны не были способны сдержать мощь великого исполина. Для него они являлись жалкими букашками, щекочущими его ноги, размером с треть проклятого Леса.

— Нам его не одолеть, — заявил Ночная Фурия. — Но задержать, думаю, его можно.

— Как это вообще можно задержать?! — заистерил шокированный нефилим.

— Не знаю. Но я постараюсь сделать это, — Беззубик отчаянно поглядел на исполина, что был выше Парящего-над-Демонами.

Сквозь чёрный полог одна за другой выскользнули шарообразные, с длинными, мерзкими щупальцами тёмные сгустки. За десять секунд сформировался целый батальон из безликих Сумеречных Теней. Одна из них заметила летящую к ним навстречу троицу. Тень, подобно ракете, помчалась в их сторону, уклоняясь от яростных размахов гигантского монстра. Огромная тварь не заметила её. Вместо этого она обратила внимание на хорошо сформированную армию врага.

— На него не дейс-с-ствует наша магия! — выкрикнула одна из них. — Он очень ус-с-стойчив.

— Он не один! — крикнула третья, заметив приближающийся отряд демонов, во главе с инкубами и Адой. Началось сражение.

Тем временем, Тень, что откололась от своих сородичей, долетела до троицы.

— С-с-скорее! Вы должны с-с-спешить! — прошипела она.

— Он нас ждал? — удивилась Хезер.

— С-с-сущий рас-с-скажет вам про с-с-секрет! Но нужно торопитьс-с-ся! Демоны уже атакуют нас-с-с! — одним из многочисленных щупалец она указала ребятам на надвигающийся батальон из кархов — красноголовых ящеров, вооружённых алебардами — и узкоглазых, карликовых невидимок, ведомых инкубами внизу. — Первый Нефилим также против нас-с-с! Нам не выс-с-стоять в с-с-схватке с-с-с ними! — шипела Тень. — Вс-с-се трое должны найти С-с-сущего!

— А как же вы? — обеспокоенно спросил Иккинг.

— Мы с-с-созданы защищать измерение Неприкаянных! Это наша с-с-судьба, — безразлично ответила Тень.

— Они нас заметят сразу. Эта косматая горилла и мои прежние «собратья», — подчеркнула Хезер.

— Не заметят! — возразила тень.

Она обрела форму шарообразного эллипса, укутав собой от взора демонов и Первого Нефилима друзей. Она прорезала в себе два отверстия, чтобы отряд мог видеть, куда они летят. Троица пододвинулась к отверстиям, с ужасом наблюдая происходящее вне тени.

Тень устремилась назад, к своим сородичам. В это время красноголовые ящеры несли потери. Плотно сгустившиеся Сумеречные Тени сводили с ума рептилоидных воинов, одного за другим выпускающих огненные залпы по ним. Огонь слабо ранил их, но всё-таки часть чёрных скоплений растворялась в воздухе. Напор демонов не ослабевал.

В бой вступили бесы. Невидимые вопящие, словно шакалы, твари стали своими когтями рассеивать чёрные скопления в воздухе. Мелкие заморыши сопротивлялись магии Теней. Подчинить столь примитивный разум тени не могли. Тогда чёрные сгустки пустили в дело свои полутораметровые щупальца. Подобно хлыстам, они рассекали узкоглазых карликовых невидимок на две части. Но бесы почему-то не ослабляли натиск. Смерть сородичей, одного за другим, подстегнула их к яростным атакам лучше плетей. Численность защитников Междумирья стала резко сокращаться. Тогда Тени начали применять новые способы борьбы. Они взмывали ввысь, затем пикировали в землю. Бесы растерялись, оглядываясь вокруг. Пытались учуять запах. Но теней и след, и запах простыл. Как вдруг один за другим замертво полегли по-шакальи воющие невидимые создания. Мелкие, но изрядно потрепавшие войско Теней твари были полностью разбиты.

Однако на этом демоническая армия нисколько не потеряла своей мощи. В бой вступили демоны-соблазнители. Каждый из инкубов обернулся в своеобразного могучего зверя с неестественным обликом. Каждый из них применял на Тенях свои уникальные способности. Один поражал огнём, перевоплощённый в медведе-выдру. Второй, подобно рыси, пускал в бой когти-бритвы, в миг рассекающие чёрные сгустки, при этом его облик напоминал смесь амурского тигра с мощными, крепкими лапами, как у бегемота, и хвостом, как у волка. Третий изрыгал из пасти молнии, сопряжённые кислотными плевками, подобный барсу, стоящему на двух задних львиных лапах, и крыльями, подобно орлу. Другие семеро инкубов, во главе с Адой, обернувшейся в чёрную, саблезубую пантеру, напирали на Теней, оттесняя их к чёрному пологу. Первый Нефилим ждал. Он не вмешивался в сражение демонов и Сумеречных Теней. Ибо его целью было лишь уничтожить череду Хуорнов.

Тень благополучно приземлила троицу на землю. Они оказались возле портала в Чёрную Тайну.

— Я провожу вас-с-с.

Она подала три щупальца, которые создала из чёрного шарообразного «тела». Ребята крепко ухватились за щупальца. Иккинг, тем временем, перевоплотился обратно в человека.

— Держитес-с-сь крепче.

* * *

Хезер поразилась внутренним содержанием Измерения Неприкаянных во время полёта. Беззубик и Иккинг не обращали внимания на окружающую их атмосферу. В отличие от прошлого раза, сейчас Чёрная Тайна опустела. Ибо все Тени, одна за другой, сплочённо, но неся обильные потери, защищали Измерение.

Округлая, покрытая сталактитами сверху, пещера, как позже поняла Хезер, являлась предместьем Междумирья. Хезер нравились необычные, единственные краски этого измерения: ослепительно белые проблески, окутанные чёрным покрывалом сверху, и морские оттенки снизу, освещаемые необычными кристаллами. Казалось, Хезер уподобится Иккингу и Беззубику, когда те впервые оказались в загадочном измерении. Ощутит спокойствие, умиротворение. Но, как и Дара, она сопротивлялась волшебству, порождённому Тьмой.

— Куда ты нас ведёшь? — спросила Хезер.

— К С-с-сущему, кш-ш-шатрия! — безразлично прошипела Тень.

Впереди, как и тогда, сгустился непроглядный мрак. Никто из троицы не мог разглядеть ничего вокруг. Чем дальше они углублялись сквозь туннель, тем сильнее атмосфера вокруг становилась сдавленной. Однако на этот раз в дальней части пещеры, в которую вёл туннель, не было так темно. Ибо все тени, что пребывали там в прошлый раз, сейчас сражаются с демонами, защищая родное Междумирье. Иккинг поразился увиденным. Ведь он абсолютно не помнил этих мест. Беззубик находился в изумлении не меньшем, чем Иккинг.

— И тут мы в прошлый раз были? — удивился тот. — Что-то я совсем не помню этого.

— Помнит только Дара, — ответила Тень. — Её внутренняя с-с-сила позволила ей с-с-сопротивляться нашей магии. Должна признать — ваша подруга — очень одарённая с-с-суккуба. Возможно, с-с-сильнее, чем кто-либо из других демонов.

— Как так получилось, что дух, который прошёл ваши испытания, теперь сражается за Салеоса? — возмутился Иккинг.

— Ему даровал с-с-силу древний демон. Демон, что впитал в с-с-себя душ-ш-шу могучего дракона, — произнесла Тень.

— Тот самый, что превращался в демона-дракона, иначе говоря, Горгулью? — интересовалась Хезер.

— Этого я не знаю, — просипела Тень. — Знает лишь С-с-сущий.

Они пролетели над узеньким мостом, который вёл в пещеру, где Иккинг достал таинственный меч. Когда они оказались внутри пещеры, Иккинг обратил внимание, что мерцающих белоснежными бликами вод реки на этот раз не было.

— Я должна вернутьс-с-ся к с-с-своим! — прошипела Тень, но неожиданно, её остановил старческий хриплый голос:

— Задержись, тень! — опираясь руками на косу с чёрной гигантской ручкой, выше него самого, и серебристым дугоообразным лезвием, сказал Сущий.

— Это он? — раскрыла рот от изумления Хезер.

— Да, — кивнул Иккинг.

— Нет времени на долгие приветствия и иные реверансы. — жёстко произнёс Сущий.

Вход в пещеру-комнату, расположенный за спиной Сущего, был открыт. Но в этот раз Беззубик и Иккинг не увидели ничего внутри неё, что бы напоминало об уюте или комфорте. Она была совершенно пустой, словно предыдущая высоченная пещера. Ни библиотеки, ни драконьего лакомства, ни кровати, ни камина с приятно потрескивающим огоньком. Сущий развернулся к ребятам и спешно направился в свою пустую обитель. За ним последовала троица. Когда они прошли за седобородым старцем, он одним щелчком пальцев опустил за спинами ребят каменную стену, закрывшую проход.

— Вы пришли за тайной, которую я храню уже почти две сотни лет, — прохрипел Неприкаянный. — Беззубик, Иккинг, и ты… — внимательно оглядел он Хезер с головы до ног. — Кшатрия-Горгулья…

— Что вы только что сказали? — остолбенела Хезер, раскрыв рот и распахнув изумрудные очи от ошеломления.

— Да, что ты так удивляешься? — по-стариковски проворчал Сущий, нахмурив волнистый от морщин лоб. — Или хочешь сказать, что ты не знала правды о своём настоящем отце?

— Что это значит?! — возмущалась Хезер. Затем она мгновенно сообразила: — Салеос… — рычала сквозь зубы. — Ненавижу!!!

— Хотите сказать, что она кшатрия не по рождению? — удивился нефилим, волнительно поглядев на Хезер.

— По рождению. Но её отцом был не Салеос. А тот, кто с помощью особого ритуала поместил в юную, маленькую девочку душу Демона-Дракона. Тоже демон. Он подселил в Хезер того самого, что поделился своей силой с Первым Нефилимом тринадцать тысяч лет назад, — далее старик ругнулся на себя. — Проклятье! Как же я позволил себе упустить из виду будущее Первого Нефилима?

— Важно сейчас подумать, как решить проблему, а не винить себя за ошибки прошлого! — твёрдо заявил Иккинг.

— Да, юный нефилим, — кивнул Сущий, слегка улыбнувшись юноше. — Ты, безусловно, прав, — взгляд Неприкаянного пал на кшатрию. — Хезер, в тебе сокрыт дух древнего демона, который, несмотря на свою чрезмерную жестокость, эгоистичность, ненависть ко всему окружающему и одержимость собственным превосходством, был одним из самых преданных слуг матери Дэтомоны…

— Лилит… — еле слышно произнесла Хезер.

— Верно, — кивнул старец.

— Если это так, тогда почему он позволил Хезер напасть на дочерь Лилит? — полюбопытствовал Иккинг.

— Всё дело в запахах, Иккинг, — отвечал Сущий. — Он никогда не знал ни в лицо, ни на запах дочерь Лилит — Дэтомону. Салеос оказался умнее всех в этом. Ведь он не говорил тебе, чем так особенна Астрид Хофферсон и почему он так жаждет её заполучить? — он отрицательно покачал головой.

— Проклятая тварь! — по-драконьи, едва не выпустив Горгулью наружу, рыкнула Хезер. — Я испепелю его багровой кислотой!

— Сейчас гораздо важнее не это! — хрипло сказал Неприкаянный. Внезапно содрогнулось всё измерение, будто от сильного подземного толчка. — Демоны уже скоро явятся сюда.

Беззубик обеспокоенно проурчал и встал напротив прохода, пригнувшись словно перед прыжком, оскалившись и злобно рыча.

— Мы пришли, чтобы узнать, где скрываются Ночные Фурии сейчас, — взволнованно спросил Иккинг.

— В Долине Обречённых, — промолвил старик.

— Нет их там! — воскликнула Хезер. — Салеос прочёсывал каждый сантиметр со своим войском всё это пустынное измерение.

— Ес-с-сть! — просипел, подобно Тени, Сущий, отчего Хезер испуганно замолкла. — Из этого Измерения есть три пути. Один ведёт в Предвратность. Другой — в Измерение Драконов.

— А третий куда ведёт? — сотрясаясь внутри, чувствуя приближение демонов, спросил Иккинг. Сущий ответил в своей привычной манере:

Туда, где Потерянные Души хранят Его.

Туда, где нет места Дню.

Как демона-повелителя Огонь,

Как дракона-исполина суть.

Секрет Ночные Фурии стерегут,

Где кончается демонов огонь

Там, где нет места Дню,

Где начинается драконова суть.

— И, как это понять? — возмутилась Хезер, но старик начал превращаться в чёрное густое облако. Клубы чёрного дыма растворились в комнате, и никаких признаков его пребывания в пещере не было. Как вдруг все трое услышали его наказ.

— Возвращайтесь к друзьям. Отыщите Её. Иначе равновесие нарушится и Ад утонет в крови, — эхом отозвался по пещере старческий, хриплый голос.

Неожиданно перед троицей возникли унылые пейзажи Предвратности. Тень, что сопровождала их, оказалась вместе с новыми спутниками подле травянистой цветочной границы Измерения Драконов.

— Мы должны рассказать обо всём Парящему-над-Демонами, Астрид, и всем остальным, — твёрдо заявил Иккинг. — Вперёд!

Нефилим превратился в Ночную Фурию и вместе с троими спутниками пересёк границу драконьего Междумирья. Однако, когда они прошли сквозь неё, их нижние челюсти отвисли от удивления.

Перед спутниками возникло удручающее зрелище… Красивейшие приграничные пейзажи были лишены своих красок. Когда-то травянистые зелёные земли, ныне пепельно-угольные пустоши нагнали ужас в сердца ребят. Озеро, что находилось неподалёку возле гор, на которых располагался свежий белый снег, и было окружено цветущим лесом… превратилось в высохшие угольные отметины. Горы потрескались так, будто кто-то по ним неоднократно бил гигантской кувалдой. Весь лес возле озера был сожжён: лишь чёрные, мёртвые стволы некогда живых деревьев являлись мрачным напоминанием о прежних красотах… И такие удручающие пейзажи были повсюду. Даже тень через безликость ощущала кошмарное потрясение и рождающийся внутренний, неудержимый гнев. Беззубик яростно заревел, глядя на чёрные, словно дым от лесных, массивных пожарищ плотные тучи, которые пролетали по смолянистому, лишённому приятной летней синевы, небосводу.

Внезапно Беззубик и остальные услышали хлопанье крыльев. К четвёрке подлетел слабый, еле живой Змеевик. Зеленокожий, окрашенный в фиолетовую и жёлтую крапинку. Весь израненный, местами изрядно покоцанный. Увидев дракона, в голове Беззубика мелькнуло воспоминание, как Кривоклык со схожим «почерком» прилетел к ребятам, чтобы их предупредить об опасности…

— Беззубик… — Хезер сообразила — дракон уже не жилец. Он умирал. — Нас предали…

Иккинг подбежал к падающему с задних лап Змеевику. Он приподнял округлую большую драконью голову, не позволяя ей коснуться испепелённой земли.

Ночная Фурия злобно оскалился. Но не на вестника. А на беспринципное, подлое, варварское коварство.

— Кто это был? — полушёпотом спросил Иккинг.

— Салеос. Вместе с Первым Нефилимом… — предсмертно откашливался дракон. — Где вы были? Акх-акх-акх… — продолжал он кашлять. — Он пустил в бой тварей, которых мы доселе не видели… Боеспособные, мигом сокрушающие любого дракона… У нас не было шансов… Они дышали огнём, как мы… Использовали те же захваты, уклонения, как мы… — откашливался дракон. — Но… их мощь подпитывалась чем-то ещё…

— А что случилось с Парящим-над-Демонами? — склонилась над драконом кшатрия.

— Погиб в схватке с Первым Нефилимом… Ему удавалось долго сдерживать натиск этой зверюги… Но Гигантское Чудище оказалось сильнее… — Беззубик сжал свои очи, сдерживая изо всех сил слёзы.

— Где Астрид и Дара? — волновался Иккинг.

— Схвачены Салеосом… — Иккинг желал всем своим сердцем превратиться в этот раз в демона от непередаваемой злобы.

— Куда он их повёл? — Хезер, похоже, единственная, кто сохранил рассудок в данной ситуации.

— Я только видел, как они скрылись в Проходе-под-Равнинами… — оставалось несколько секунд, прежде чем несчастный Змеевик испустит последнее дыхание жизни.

— Они направились в Долину Обречённых! Я знаю, где это. — пояснил чёрный дракон друзьям. Пока Змеевик не умер, Беззубик обязан был задать вопрос:

— Кто? Кто предал нас?! — гневно сквозь зубы проговорил он.

— Она… — взгляд белых глаз умирающего устремился в небо. Он испустил последнее дыхание…

— Сочувствую, Беззубик.

Хезер подошла к прослезившемуся дракону и обняла его за шею. Она ощутила через пару секунд большие капли солёной воды, которые падали на её плечи.

Иккинг потерял спокойствие. Его глаза налились гневом. Подлость Салеоса превысила в понимании всё мыслимое и немыслимое. Ради сохранения власти проклятый демон напал на одно Междумирье и стёр с лица Ада другое! То, что для него могло бы стать вторым домом… Все мечты и цели были разрушены подлым демоном в один момент.

— Я найду тебя, Астрид! — заявил Иккинг, не проронив ни слезинки. Внутренний гнев освободил его от печали и боли, которую испытывал в данный момент Беззубик. — И собственноручно оторву голову треклятому Салеосу!

— Иккинг, — подошла к нему кшатрия. — Мы найдём твою возлюбленную. И спасём её. И, к тому же, ты — не единственный, кто хочет поквитаться с Салеосом.

— Как и я! — злобно рыкнул Беззубик. — Некогда отдыхать! Мы настигнем их, если последуем тем же путём, что и они. Через ущелье под названием «Проход-под-Равниной», — Хезер не секунду померещилось, будто Беззубик слегка передёрнулся после произнесённого им названия. — Надеюсь, мы успеем их догнать.

— Но, Беззубик? — усомнилась Хезер. — Как нам одолеть Первого Нефилима? Это здоровенное, косматое чудище неубиваемо! — она по-прежнему пребывала под впечатлением от Первого Нефилима. — Его даже Парящий-над-Демонами не смог победить.

— Не знаю, как, — сухо ответил дракон. — Убьём Салеоса — остановим всё это безумие.

— Не остановим, мой друг, — отрицательно качнула головой Хезер. — Демоны теряют контроль. Чем быстрее утекает время власти Салеоса, тем отчаяннее он будет искать способ сохранить её.

Пока Хезер и Беззубик беседовали, Иккинг совершил обращение. Он готовился взлетать. Несмотря на приближающуюся ночь, юноша потерял всяческую способность спать. Беззубик также разделял чувство Иккинга.

— Хезер, мы найдём решение по ходу. А сейчас надо спасти наших друзей, — мысли, что Салеос может причинить боль Астрид, выворачивали его сознание наизнанку. И всерьёз разозлили Иккинга. — Однако Беззубик кое в чём прав. Салеоса необходимо убить.

Хезер более не произнесла ни слова. Она понимала прекрасно, что чувствует Иккинг. И дальнейшие слова сочувствия и сожаления только усилят его гнев. Тень лишь безмолвно наблюдала за ними. Никому не было известно, разделяла ли она их скорбь или же равнодушно следила за их мыслями и движениями. Все четверо взмыли ввысь и впотьмах направились на юг.

Жуткая атмосфера неестественной тьмы накрыла всё ночное небо в разрушенном Междумирье. Каждый из спутников, включая Тени, во время полёта наблюдал под собой тоскливое зрелище, вызывающее лишь больше отчаяния и боли. Унылые выжженные земли, лишённые приятных летних красок, отдавали ароматом глубокой печали. Душевное состояние каждого из участников экспедиции находилось в одном шаге от того, чтобы закричать.

Хезер, казалось, ощущала боль Беззубика всем сердцем и глубоко переживала за него. Иккинг крутил в голове только одну мысль. Лишь один образ он перед собой отчаянно удерживал, опасаясь, что гнев захлестнёт его и разорвёт душу изнутри. Иккинг думал об Астрид, о её приятных объятиях, о нежном голосе, звучащем из её притягательных уст. А её светлые волосы, развевающиеся по ветру, ласкали его взор, как и чарующие небесно-голубые глаза. На некоторое время его сознание успокаивалось, взгляд прояснялся и дышать становилось легче. Однако мысли о Салеосе врезались в голову намного сильнее.

Проклятый демон вновь опережал их на шаг. И на этот раз Герцог Адских Просторов пошёл на крайности. Внезапно во время полёта ярость взяла над Иккингом верх. Он развернулся к Хезер и всем естеством спикировал на неё, желая сбить её с воздуха, заставив падать, чтобы потом распластаться по земле. Кшатрия не успела вовремя заметить неожиданный порыв нефилима и от его мощного удара она устремилась на угольные, сожжённые демонами земли Измерения Драконов. Беззубик заметил это и молниеносно, как подобает Ночной Фурии, спикировал вниз, успев вовремя схватить её своими лапами. Хезер была в сознании, но внезапный удар оглушил её и она дезориентировалась.

— Что ты творишь?! — гневно крикнул дракон.

— Ты же слышал своего умирающего сородича, Беззубик? — в ярости пролепетал Иккинг. — Это она! Это всё Хезер! Из-за неё погибли твои сородичи, Беззубик! Из-за неё мы не смогли высвободить Дэтомону из тела Астрид. И теперь она в плену у этого треклятого демона! — его изумрудные глаза желали в одночасье испепелить взглядом кшатрию, от которой, как он считал, были одни лишь неприятности.

— Иккинг, успокойся! — чёрный дракон выстрелил в него зарядом плазмы, который взорвался в двадцати сантиметрах от чешуйчатой мордочки нефилима. — Я горюю обо всём этом не меньше твоего. Контролируй себя, — жёстким, холодным голосом заявил Беззубик. — Хезер, прости его.

— Он отчасти прав, Беззубик, — схватилась за голову рукой Хезер, ощущая приступ головной боли. — Я виновата. Но клянусь тебе, Иккинг, я ничего не знала о его предательском нападении! Ни на Чёрную Тайну! Ни, тем более, на Измерение Драконов. Думаешь, я бы не сказала вам об этом? Беззубик — мой единственный друг. Он, может быть, дракон, но гораздо человечнее тебя и всех остальных людей вместе взятых. Я встану горой за Беззубика и умру, если потребуется. Но я никогда бы не предала его и обязательно предупредила бы о плане Салеоса вторгнуться в родной край драконов.

— Иккинг! — заговорил Беззубик более спокойным голосом, чувствуя, как выплеснутый гнев нефилима начинает испаряться, словно стоградусная вода. — Слова Хезер говорят лишь об одном — он ей не доверял. И судя по тому, что нам сегодня поведал Сущий, причины этого недоверия очевидны.

— Только как это нам поможет? — глубоко вздохнул Иккинг, опустив кошачьи глаза куда-то вниз.

Кшатрия подлетела к обращённому Ночной Фурии и полушёпотом сказала:

— Я на вашей стороне, Иккинг. На стороне Беззубика и на твоей. Я всё сделаю ради вас, чтобы помочь вам. И мы найдём твою Астрид, — грустно вздохнула Хезер. Она видела сейчас собственными глазами, что Иккинг действительно любит Хофферсон. Он теряет разум, когда её нет рядом. Уже не впервой. Безумно переживает за неё. Хезер понимающе посмотрела на крылатого нефилима и завершила мысль: — Не сомневайся.

Он снова посмотрел ей в глаза. Они были лишены какой-либо ненависти, ревности. Из её уст Иккинг не слышал ни словечка, содержащего язвительность, сарказм или же иронию. Ни капли зависти, коварства в её словах. Иккинг принял тот факт, что девушка, постоянно подкатывавшая к нему на уроках и сплетничавшая с задаваками из других классов в школе, в корне не такая, какой он её видел — или хотел видеть. Невзирая на столь удручающее положение, в котором он оказался, как и трое его спутников, зеленоглазый нефилим-дракон впервые улыбнулся ей. Так же, как Беззубик, когда состраивал человеческую улыбку. Её слова успокоили Иккинга.

— Спасибо, Хезер. И прости меня, — ответно улыбнулся он ей.

— Продолжаем путь, — промолвил Беззубик, и троица полетела за ним.

* * *

Летели они в этот раз на восток от входа в Междумирье. На месте густых сосновых, еловых, пихтовых, берёзовых чащ стояли обгорелые, унылые, голые стволы деревьев. Все без исключения старались не смотреть вниз, на печальное состояние Междумирья, дабы не впадать в очередной приступ гнева, отчаяния и горя. Беззубик и остальные устремили свой взор вперёд, на горизонт.

Темнело невероятно быстро. Чернота благоприятствовала каждому из спутников. Тяжелее всего выглядеть что-нибудь давалось Хезер. Она не обладала ни управлением Огнём, который могла призвать Дара. Ни «зелёным зрением», на Земле известным так же, как «Ночное зрение» — или «Инфравидение», как у драконов. За исключением Ночных Фурий.

Беззубик, а теперь и Иккинг, пускал фиолетовые кольцевые волны вперёд себя, чтобы лучше видеть в сгущающейся ночной тьме. Во время такого полёта дракон позволил Хезер сесть себе на спину и крепко ухватиться за гребень на ней.

— Оно прямо на горизонте, — вглядывался вдаль Беззубик.

— Такое… унылое и жуткое? — удивился Иккинг.

— Да, — вздохнул Беззубик. — Мы никогда не ходим и не летаем здесь, если у нас есть выбор, — затем сказал себе под нос: — Теперь же его у нас нет…

— Почему? — спросила Хезер.

Пока до Прохода-под-Равнинами было очень далеко, Беззубик в подробностях решил рассказать путникам об этом месте.

— В стародавние времена, когда драконы и демоны жили в гармонии благодаря Повелительнице демонов, Лилит, драконы путешествовали по Междумирьям. Наиболее удобным способом перемещения для любого жителя Ада того времени была «Энергетическая переброска».

— Что это такое? — изумился Иккинг.

— Небольшой камень кубической формы, на котором начертана руна.

— А это не те же самые руны, что я пытался прочесть в книге, когда… — догадался Иккинг.

— Призывал моего псевдоотца? — довершила фразу Хезер.

Иккинг огорчённо кивнул ей в ответ.

— Рунические символы использовали крайне редко, — продолжал Беззубик. — Обычно для ритуалов призыва или энергетической переброски.

— Почему? — заинтересовалась Хезер.

— Во-первых, их очень сложно прочесть. Далеко не каждый из смертных сможет расшифровать надписи, начертанные этими рунами. Даже драконы не могут. Во-вторых, руны изначально являлись способом письменного общения между демонами.

Для перемещения на огромные расстояния сквозь Междумирья использовался один рунический знак. Его название «Таофельт», что означает «мгновенное перемещение». Затем произносили название Междумирья — так же, на языке демонов. Каждый из миров демонов был обозначен руническим символом. Не создавшими рунический знак для своих Измерений были лишь мы, драконы, Чёрная Тайна, и ещё одно Междумирье, чьё название давно стёрто из памяти старых драконов. Хотя, по идеи, они должны были помнить. Ибо Парящий-над-Демонами был абсолютно прав, когда говорил: «Память драконов со временем не меркнет».

Как и демоны, драконы также пользовались этой руной для перемещения в самые дальние уголки Ада. В ближайшие, типа Адских Просторов или иных демонических миров, Закон, писаный Первыми из нас, запрещал использование этой руны. Думаю, это было мудрым действом — чтобы драконы не забывали, кто они. «Иначе крылья небесных рептилий уменьшатся до мелких бесовских, и они перестанут быть драконами», — так гласил Закон. Существовал ещё один, столь же жёсткий: «Никогда не начерчивать рунические знаки демонов для обозначения Измерения Драконов».

— Чтобы демоны не проникали в тихий драконий уголок? — предположил Иккинг.

— Да. Великие исполины того времени не доверяли демонам. Особенно таким, как Салеос, которые под личиной любезности и добродушия желали обратить мнение старейших драконов и молодого поколения в свою пользу. Заявляли, что так легче будет возвращаться обратно, в родное Междумирье. Что не придётся потом пролетать тридевять Междумирий, чтобы вернуться домой. Старейшие неукоснительно сказали, а затем повторяли, своё «Нет».

Но среди молодого поколения нашёлся один-единственный дракон, который был очень импульсивен и нетерпелив. По приказу старейших он занимался древним искусством, которым среди всех сородичей он единственный владел.

— Это один из уцелевших семи видов драконов? — полюбопытствовала Хезер.

— Нет, — отрицательно качнул головой Беззубик. — Гремучий Сероскал. Такого типа драконы по размерам были не больше Ужасного Чудовища и чуть крупнее нас, Ночных Фурий. Я мало что знаю о тех, кого унесла с собой история времён.

Хезер продолжила внимательно слушать историю о тогдашних временах. Иккинг, когда услыхал об одном из тридцати утерянных видов драконов, немного даже отвлёкся от мыслей об Астрид и Салеосе.

— И он владел искусством демонической рунной письменности, — сообразил он.

— Да. Слова Князей, якобы желающих нам добра, пропитали его душу насквозь. Жил он в узком, неприметном ущелье, окружённом высокими скалами. Его поверхность запросто стирала подошвы лап проходящих через него драконов вплоть до долго не заживающих мозолей и ранок. Верхушки скал были покрыты зелёными, как равнинные земли всего Междумирья, полями. Активно произрастали кустарники и множество чудесных трав. За что ущелье получило название «Прохода-под-Равнинами».

Сероскал стал просматривать всевозможные рунические надписи, которыми овладевал во время путешествий в измерениях демонов. Какие-либо начертания, обозначающие драконов, попусту отсутствовали. И тогда, он решил создать собственный рунический знак, чего ни в коем случае нельзя было делать! — подчёркивал Беззубик.

— И что же произошло? — заворожённый историей, спросил Иккинг.

— Демоны и драконы, насколько бы они ни были похожи между собой, кардинально различались. Создание демонического рунного знака драконом сопровождалось магическими возмущениями Ада. Когда Сероскал принялся на одном из валунов в ущелье с помощью серебристой пыли начерчивать рунический символ — а это надо было ещё уметь сделать, ведь далеко не каждый символ мог быть демоническим, — произошло сотрясение структуры Ада. Все без исключения почувствовали мощные колебания земли, воды, лавовых потоков. Вулканы извергались с невероятной силой, накрывая всё вокруг себя пеплом и золой. Воды всколыхнулись и обращались в ураганные цунами. Земля разверзалась, где в глубинах Ада показалась непроглядная Бездна.

Старейшие драконы мгновенно обнаружили источник магических возмущений. Сероскал почти завершил рунический символ, обозначающий на языке демонов Измерение Драконов. Но Великие сожгли валун, испепелив его лавовым дыханием. Мир перестал сотрясаться. Цунами обратились в плавно текучие реки. Вулканы наполняли миры демонов потоками лавы в обыкновенных количествах. Земли вновь соединились, скрыв непроглядный мрак Бездны.

Старейшие восспылали ненавистью и злобой к молодому тогда ещё Гремучему Сероскалу. Закон обязывал без права на Драконий Суд уничтожить дракона вместе со всеми его записями, ибо они представляли угрозу родному измерению. Взмахами своих исполинских крыльев они обрушили на него мощь скал, похоронив Сероскала и все его труды под грудами огромных булыжников. Дабы никто более не пересекал ущелье, Старейшие своими голосами прокляли его. Из высоченных нерушимых скал вышли каменные великаны. Они могли взывать к силе ветра, порождать землетрясения. И были очень подвижны. Драконы приказали им стеречь ущелье и уничтожать всякого, кто осмелится близко подойти к нему.

С тех пор все драконы обходили его стороной. Рассвирепев, Старейшие запретили использование любых Энергетических Перебросок. Камни уничтожили.

— А демоны знают об этой легенде? — встревожился Иккинг.

— Знают, — грустно выдохнул Беззубик. — Обычные демоны, как люди, любят послушать байки и легенды прошлого. А Князья, до которых также дошла эта история, весьма ею заинтересовались. Особенно некоторые.

— Те, что устроили переворот? — нефилим понимал, к чему дракон подводит.

— Да. Окажись такое начертание в списке Междумирий Князей, и драконам пришёл бы конец.

— А может быть такое, что кто-то из драконов подхватил идею Сероскала и раздобыл рунический символ Измерения Драконов? — с подозрением спросила Хезер.

— Возможно. Бьюсь об заклад, что их ведёт предательница, которая сумела познать рунический язык демонов… — опасался Беззубик.

Его мысль завершила Хезер:

— И которая дочертила знак Междумирья драконов.

— И выходит, что стражи, охраняющие проход, уже давно мертвы, — подытожил Иккинг.

— Всё хуже, чем мы думали… — сделал вывод Беззубик.

В стороне, куда направлялась троица вместе с безмолвной Тенью, показались первые лучи восходящего солнца. Они освещали сожжённый лесок, находящийся возле двух высоченных крутых скал — вышиной больше, чем Первый Нефилим! — под которыми расположилась узкая каменистая дорожка. Никого не было вокруг. Однако отчётливые угольные отметины на скалистой дороге, проходящей через ущелье, не оставляли сомнения в головах спутников:

— Они были здесь, — принюхался Беззубик, аккуратно приземляясь в ста метрах от Прохода-под-Равнинами. Следом за ним приземлились Иккинг, обернувшийся в человека, Хезер и чёрная Тень. — Вперёд.

— А ну, пошевеливайтесь! Что встали! — рычал один из инкубов. Бесы шипели, как змеи перед атакой. Суженые маленькие глазки злобно оглядывали двух шагающих девушек, связанных по рукам и на шее которых свисали странные, тонкие, кольцеобразные ошейники.

Дара и Астрид оглядывались поверху. Узкий скалистый проход, длиною в пятнадцать километров под окружающими плотными горами, высотой достигающими самого небосвода, постоянно сужался. Их сопровождал таинственный дракон после непродолжительной схватки с защитниками Утопии и самим Парящим-над-Демонами. Дэтомона постоянно старалась пробудиться в Астрид, чтобы обратиться в волкопса. Но этого ей никак не удавалось сделать.

— Не пытайся, Астрид, — шепнула ей пленная суккуба.

— Я должна, — кряхтела Хофферсон, всячески брыкаясь из стороны в сторону. Демоница внутри неё отчаянно старалась высвободить свою мощь и помочь ей и Даре сбежать. Надзирателей, что следили за девушками, жутко раздражало поведение голубоглазой. Бесы злобно перешёптывались:

— Мельтешит всё перед глазцами… давайте её убьём… и пожрём в ней демона… и её подругу… съедим… — на что Дара осекла их презлющим взглядом, способным одним только морганием карих глаз уничтожить мелких, шакальих выродков. Те замолкли на секунду, переполошившись, а затем продолжили шептаться между собой. До тех пор, пока один из кархов — красноголовых ящеров — не заметил этого:

— Заткнулись, бесовские отродья! — профыркал один из них, постоянно подгоняющий останавливающихся пленниц острой стороной алебард.

— Ещё раз толкнёшь меня этой штуковиной, и упадёшь замертво! — кинула фразу надоевшему до безумия надзирателю Дара. — Я и без магии способна тебя прикончить!

— Ты без своей магии — ничто! — шикнул на неё один из ящеров. — Только дёрнись! И я из тебя кровавый салат накромсаю. Я никогда ещё не пробовал на вкус суккуб.

— Давай, красный слизняк. Я у тебя в горле комом встану! И изжогой изойдёшься — на скалы эти бросишься! — ухмыльнулась суккуба.

Астрид хихикнула еле слышно.

— А НУ, ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!!! — грозно прорычал сопровождавший их нефилим. — А ТО Я ИЗ ВАС ВСЕХ ЛЕПЁШЕК ПОНАДЕЛАЮ!!!

Кархи и бесы начали шептаться между собой, проклиная Первого Нефилима. Астрид облегчённо вздохнула — междудемоновая перепалка ей уже порядком надоела. Дара, казалось, также была довольна вмешательством горилообразного гиганта.

Серое, лишённое ярких красок ущелье продолжалось, никак не заканчиваясь. Ему не было видно конца. Небо над ними узкой полосой покрылось промозглой серостью, как скалы, меж которых они неустанно шагали вперёд. Узкая тропка, по которой демоны ступали небольшими группами по пять-семь ящеров и два-три беса, будто нарочно сужалась, морально сдавливая всех проходящих по ней. Дара и Астрид находились в середине всей этой гурьбы. Умно сделано — ни так, ни этак не сбежать.

Дракон с красно-угольной чешуёй поглядывал на Дару и постоянно делал мощные выдохи паром через чёрные и большие ноздри. Суккубе показалось интересным попробовать пообщаться с ним во время их долгого, пешего пути. Демоны оказались умны — они накинули на крылья Дары крепкие тяжёлые сети, обмотав ими их до лопаток. Ей казалось, что она тащит за собой целых три больших ящика с металлоломом. Взлететь практически невозможно.

— Почему ты помогаешь Салеосу? — шептала Дара, сдерживая нотку гнева. Она сделала вид, что испытывает изумление от того, что дракон предал своё племя и помогал тому, кто убил его сородичей и последнего могучего Великого Чёрного Зверя.

— Я служу цели, которую он преследует. Меня не интересуют методы её достижения. И в этом мы с тобой очень похожи, суккуба, — просипел таинственный дракон.

— Мы с тобой не похожи! Нисколечко, — резко возразила она.

— Разве? Оба предали своих сородичей ради достижения поставленных перед собою целей. Оба стремимся постигнуть знания, таящиеся в этом мире, словно кладоискатели, ищущие драгоценные камни в кромешной тьме Бездны, — ухмыльнулся по-человечески дракон.

— Что ты за неведомый драконий вид? — вступила в разговор Астрид. — Я не видела в Измерении Драконов, подобных тебе.

— Верно. Но для тебя это знание не представляет никакой ценности, — учтиво ответил дракон.

Внезапно Дара обратила внимание на прикреплённый к шее странный, идеально ровный кусочек камня. А на нём был начертан единственный символ. Суккуба сразу же узнала его. Это руна. Со значением «Мгновенное перемещение».

— Ты владеешь знанием о создании рун? — от шока глаза Дары широко округлились. Она не ожидала, что кто-то из драконов был способен постичь язык демонов. — Ты знаком с рунным языком демонов?

— Ты весьма наблюдательна, — довольно улыбнулся дракон, не желая продолжать ответ.

— Но ни один дракон не владеет подобным знанием! А как же Закон? — возражала демоница.

— Только один единственный дракон и владеет этим знанием. И этим драконом являюсь я, дорогая суккуба, — безразлично буркнул таинственный дракон.

— Та-о-фельт… — медленно, полушёпотом произнесла Дара.

Серебристая пыль, с помощью которой была начерчена руна на маленьком камушке, засветилась лунным сиянием. Недостаточным, чтобы другие демоны обратили на это внимание.

— Дара, что ты делаешь? — возмущённо спросила Астрид, опасаясь, что демоны заметят её действия.

— Рал-ма-ракан… — также тихо прошептал дракон.

Руна перестала излучать звёздное сияние и благополучно погасла.

— Как ты… — демоница смекнула, кем являлся этот загадочный дракон. Но вслух произносить не стала.

— Демонический язык лёгок для тех, кто умеет шевелить собственным, — довольно произнёс он. Однако запах, который дракон почуял, сбил его с толку. Нет, это не являлось какой-то неприятной вонью. Наоборот. Дракон ощутил сладковато-приторный аромат, исходящий от суккубы.

— Хм-м… Даже сквозь блокирующий твою силу ошейник я ощущаю в тебе могущество, сравнимое лишь с силой величайших демонов Ада. И ты также ведаешь знанием о рунах.

— Я прожила достаточно долго, чтобы научиться использовать несколько рун и начерчивать их, — безразлично произнесла она, раздражённая таинственностью собеседника.

— Дара! — потянула в свою сторону за её чёрное крыло Астрид. — С ума сошла? Зачем ты раскрываешь о себе информацию? Он, наверняка, использует её против нас!

— Не бойся, кшатрия, — тихо шепнула та пленнице. — Ты хочешь сбежать или нет?

— Конечно, но…

Один из надзирателей устал от их болтовни и кольнул её своей алебардой. Астрид едва подавила в себе желание вступить в схватку, в которой без своего второго облика вряд ли бы получилось выйти победительницей.

— Молчать! — рыкнул красноголовый.

— Ещё раз прервёшь кого-то из них или меня, безмозглая рептилия, и я оторву твою пустую голову. И поверь, вторая после моего укуса у тебя не отрастёт, — оскалился дракон, взглядом гипнотизируя ящера.

— Замолкни, дракон! — взлетел над троицей инкуб в облике черноволосого юноши с карими глазами.

Широкие серебристо-мраморные крылья воспарили над головами пленниц. Мощное накаченное тело дышало полной грудью. Чувствовалась крепкая уверенность в себе и своеобразное бесстрашие во взгляде демона. Он был наг до пояса. Одетый лишь в коричневые брюки и сапоги. Как и у многих инкубов, у него имелся тонкий хвост длиною в метр, конец которого напоминал острое лезвие алебард красноголовых ящеров.

— Ты вызвался сопровождать их, а не точить с ними лясы! И спрячь свою руну подальше, не произнося ни словечка на нашем языке. Иначе я собственным голосом закину тебя в «Лено-зар-тахир»! — от собственных выпадов в адрес гневно посмотревшего на него дракона инкуб получал неподдельное удовольствие. Кормил своё самолюбие, таким образом.

Дракон замыслил что-то ответить самолюбивому демону. Высказать что-нибудь оскорбительное в его адрес. Но воздержался.

— Кто это такой? — шепнула дракону Дара, когда инкуб вернулся к своей колонне демонов.

— Бахэйр — самый могущественный последователь Салеоса, — пояснил дракон. — Поговаривают, что он может превращаться в существо из Земных легенд.

— Похоже, ты у демонов находишься не в столь желанном почёте, — съязвила Астрид.

— Зачем ты вообще им помогаешь? — почти неслышно шепнула суккуба.

— А с чего мне рассказывать об этом пленницам? — скептически оглядел он демоницу.

— Затем, что мы все трое можем бежать при помощи твоей руны. Ты должен нам помочь, — пробормотала Дара.

— Руна действует на одного. Всегда. Один камень — один владелец. Даже, если бы она действовала иначе, какой мне толк помогать вам? — удивился дракон.

— Ты хоть знаешь, кто у тебя в попутчиках? — возмутилась Дара.

— Кшатрия и суккуба, которые нужны Салеосу для его немыслимого плана, — дракон состроил человеческую гримасу.

— Плана? Какого плана? — пыталась вникнуть в суть Астрид.

Она весьма насторожилась. Неужели Герцог Адских Просторов придумал нечто иное? Но если так, зачем ему понадобилась она и её спутница, Дара?

Неожиданно терпение одного из ящеров лопнуло, и он со всей дури заставил Астрид упасть на колени. Красноголовый ударил её по спине тупым концом алебарды прямо по позвоночнику, да так, что у неё чуть искры из глаз не пошли. Дара подумала про себя: «Не будь она кшатрией, уже бы испустила дух».

— Суньте ей кляп в рот.

Один из охранников сжал её, не позволяя ей пошевелиться. Другой достал сухую слегка пыльную белую тряпицу, скомкал её и засунул в рот Астрид. Выплюнуть здоровенный ком ей не удавалось. Затем голосистый охранник повернулся к Даре и дракону.

— Вам тоже нужен кляп? — те отрицательно качнули головой. — Вот и славно. А теперь шагайте дальше.

Кархи приподняли Астрид и заставили идти дальше с суккубой и драконом.

Пройдя следующий километр в абсолютной тишине, демоница не удержалась, чтобы не съязвить:

— Похоже, у нас с тобой реально больше общего, чем ты можешь себе представить, дракон. Мы, все трое — пленники Герцога. Что бы тебе ни пообещал Салеос — он явно не сдержит своё слово. Астрид молча с кляпом во рту согласно кивнула.

— Я так этого не оставлю! Обращусь к Бахэйру, — возмутился дракон, собираясь взлететь.

— Даже не думай здесь летать. — гневно прорычал один из охранников-ящеров. — Или ты забыл о проклятье, которое наложили на это ущелье? — слегка передёрнувшись, спросил он.

— Да… — глубоко вздохнул дракон. — Знаю…

— Проклятье? — удивилась Дара, обратившись к охраннику, который, похоже, любил выговориться, дабы прикрыть свой мандраж от этого места.

— Да… Старейшие драконы наложили его на это место из-за того, что какой-то давно забытый временем дракон чертил древние демонические руны. Это ущелье являлось его жилищем. Он был единственным из драконьего племени, кто умел грамотно чертить руны на Энергетических Перебросках и использовать в ритуалах.

Суккуба моментально вспомнила легенду, поведанную ей и Астрид незадолго до штурма Утопии. Только Парящий-над-Демонами не упомянул, что под колдовским игом оказался не только дракон, но и целое пространство, отнюдь не широкое и очень не приветливое.

— Ну-ка, постой… — задумалась Дара.

Она оглядела дракона, сопровождавшего их. Он явно не походил ни на Ужасное Чудовище, хоть и был не столь уж маленьким. Ни на Беззубика, который был меньше обоих. Догадку она не стала озвучивать вслух. Но изумление ей с трудом удавалось скрыть. Либо это просто совпадение и этот дракон познал секреты рун с помощью какой-нибудь сделки, с тем же, к примеру, Бахэйром. Либо…

Неожиданно земля под ногами сотряслась. Конвой и остальной отряд демонов, вместе с позади шедшими Салеосом, Адой и исполином-нефилимом, притормозили. Начали пристально оглядываться. Бесы, постоянно шепчущиеся между собой, что шли справа от Астрид, затихли. Девушка хотела что-то сказать, но ей препятствовал кляп во рту. Прошло немного времени. Демоны глубоко вздохнули и выдохнули, мол, «показалось» или «пронесло».

— Разве проклятьем являлись не стражи, охраняющие проход? — удивилась Дара.

— Нет, — отрицательно покачал головой дракон. — «Проклятье» словесно сосредоточили на них, чтобы вселить ужас в сердца драконов и демонов и отбить у всех желание пойти через него. Конечно, стражи не помеха, когда рядом нефилим, высотой с окружающие нас скалы и мощью нескольких гор. Но даже он не сможет пересечь ущелье, если мы ступим дальше. — вздохнул дракон. — Это проклятье ещё никому не удавалось преодолеть. Я не знаю, почему Салеос так уверен в своих возможностях справиться с ним.

— А ты знаешь, собственно, куда они нас ведут? — пристально поглядела на дракона Дара.

— Немного. Салеос себе на уме. Он ни с кем не делится информацией. По-моему, только эта летучая крыса, Бахэйр, является осведомлённым обо всём. Включая и цели, которые преследует Герцог.

— Зачем ему вести с собой нас? Это какая-то бессмыслица! — выплюнув, наконец, кляп шёпотом заговорила с ним Астрид.

— Я не знаю, кшатрия, — тяжело проговорил дракон. — Но, я заметил другое… Как демоны в его командовании стали более… злыми и бесконтрольными.

— Что ты имеешь в виду? — Дара сделала вид, будто не понимает, о чём он говорит.

— Если ты обратила внимание — нас осталось очень мало. Большая часть легионов уничтожена. Не столько драконами, сколько самим нефилимом. По приказу Салеоса.

Дара прекрасно понимала, что это значит. Как и троица, что спешила к ним на выручку, начав пересекать ущелье. Естественно, пленённые девушки не знали об этом ничего. Но, по какой-то причине, ни одна из них духом не падала. Некоторых демонов, что схватили их во время штурма Утопии, это весьма восхитило. Очевидно, что все погибшие без исключения демоны уже обладали признаками нескрываемой агрессии. Как во время атаки на Чёрную Тайну — о чём пока девушки также не знали. Её захват оказался успешным, но бессмысленным. Небольшая группа демонов, возглавляемых троими инкубами, исследовала Чёрную Тайну. Среди них был тот самый Бахэйр. Он доложил Салеосу, что ничего не было обнаружено. Никаких следов Библиотеки Неприкаянного. Как и его самого.

Затем, один из инкубов, подобно Даре — тоже волшебник — сумел с помощью волшебства переместить армию к границе Измерения Драконов. Салеос отдал немедленный приказ о штурме и полном сожжении всего, что попадётся им на глаза. Отряд возле границы пал, почти не успев подстрелить даже несколько демонов. Внезапная атака, спланированная генералом Адой, позволила обойтись демонам без лишних жертв. Но их пересечение заметил сам Парящий-над-Демонами.

Тогда сформировалась малая дивизия из всех драконов. Великий Чёрный Дракон охранял Астрид и Дару в Утопии. Обе девушки принялись использовать способности, как только кархи, словно пауки, поползли по мощёным стенам Великой Крепости. Огромные легионы один за другим сокрушались драконами, пока в бой не вступили твари, именуемые Хелдерами. Самые омерзительные и уродливые среди демонов. От того, наверно, и жутко злые. По своему подобию они напоминали защитников Крепости. Бескрылые, выдыхающие пламя. Но покрытые зелёной, как цветущие луга, чешуёй, твёрдой, как камень. Взмахами своих крыльев они способны сбить с воздуха любого дракона. Кроме крупных, таких, как Парящий.

С трудом сдерживая натиск, драконы, один за другим, укрылись в Тронном Зале, где организованно, вместе с Повелителем, отражали натиск. Ящеры, инкубы и… вовремя подоспевший к ним Первый Нефилим уже вплотную подобрались к стенам Утопии. Гориллообразный полудемон снёс все основания замка. Великая Крепость обрушилась, подобно карточному домику. Сила Первого Нефилима ввергла всех обороняющихся в ужас. С этим противником невозможно было совладать ни в ближнем, ни в дальнем бою. Сокрушительные удары по крепости вынудили Парящего и небольшой оставшийся отряд драконов оказаться на открытом пространстве. Где у защитников Междумирья уже не оставалось шансов. Исполин вступил в рукопашную схватку с Великим Чёрным Драконом. Бой не утихал. Дара отчаянно отбивалась от обстрелов. Астрид, верхом на Парящем, наблюдала за стремительным поражением крылатых, доблестных Великих Змиев.

Схватка между Первым Нефилимом и Парящим длилась относительно недолго. Несколько минут — по адским меркам. С огромным криком, получив мощные удары кулаками, размерами с земную пятиэтажку, дракон взревел от боли, оглушая всех, кроме продолжавшего наносить ему удары Нефилима. Чёрный Дракон испустил дух, молниеносно грохаясь об землю. Увидев это, оставшиеся драконы полетели куда глаза глядели. Но сбежать им не удалось. Хелдеры обладали скоростью, сравнимой лишь с быстротой Ночной Фурии. Им не доставило особого труда догнать отступающих драконов и перебить их всех до единого. Астрид в те мгновения тоже распрощалась бы с жизнью, если бы не цепкая хватка Ады, которая ехидно ухмылялась, а затем во всё горло захохотала, сказав:

— Мы победили!

Дара отчаянно отбивалась, но, увидев, что кшатрия схвачена, сдалась. Так трагично завершилось сражение в Междумирье под названием Измерение Драконов. Затем Салеос приказал Нефилиму уничтожить всех демонов, штурмующих крепость. Ибо агрессия их стремительно нарастала. Это коснулось всех, включая и Хелдеров. Уцелели только инкубы. И Ада.

Вскоре прибыл отряд демонов, возглавляемый Бахэйром. Демоны, что отправились с инкубом, лучше других контролировали свои эмоции. И ни разу не впали в ярость за время исследования Чёрной Тайны. Воссоединившись со своим Повелителем и Генералом Адских Просторов этот небольшой отряд незамедлительно направился в сторону Прохода-под-Равнинами.

* * *

От воспоминаний Дару отвлёк протяжный, злобный гул, прозвучавший словно из самой Бездны. Земля снова резко сотряслась. На головы демонов едва не обрушился камнепад. Некоторые из красноголовых ящеров запаниковали. Их тут же привели в чувства удары других соплеменников. Все панически оглядывались, не представляя, что происходит.

— ЗАМОЛЧАЛИ ВСЕ! — рыкнул Бахэйр. Он пригляделся вперёд, и его зрачки расширились: — Это оно!!! ДО ЧЕГО ЖЕ МЕРЗКАЯ ТВАРЬ!

— Нефилим! — басовито прогорланил Салеос. — Разберись с ним.

— С УДОВОЛЬСТВИЕМ! — раскатным громом пронёсся голос великана, на что Герцог скривил улыбку.

— Стоять всем на местах! — крикнули другие полководцы-инкубы.

— Держать строй! — скомандовала Ада. — Готовьтесь к бою! Защищать пленниц!

Огромное чешуйчатое чудовище, подобное этим скалам, прорывалось к ним. Оно нырнуло под землю. Демоны не успели его как следует разглядеть. Но в их сердца чудовище мгновенно вселило огромный ужас.

— Мне казалось, мы имеем дело с летуном. А не с подземной тварью, — заявила Астрид.

Дара сообразила:

— Он — не единственный! — и указала связанными руками в сторону свисающих частей двух скал впереди. Из них выходили один за другим загадочные твари, покрытые толстой, каменной кожей с бычьими рогами на голове, как у древних демонов. Они расправили крылья и неслись прямо на обнаруженных ими нарушителей покоя. По своим размерам они напоминали Салеоса, до сих пор пребывавшего в облике Кер-Морхэзара.

— ТВОЮ КОГОРТУ! — обезумел кареглазый инкуб, не ожидавший подобного поворота событий. — ИХ СЛИШКОМ МНОГО!

* * *

Тем временем, троица, спешно догоняющая далеко ушедший вперёд крупный отряд демонов, почувствовала два подземных толчка и последующий после второго жуткий рёв. Они уже пересекли часть ущелья, пешим ходом — точнее, бегом — стараясь догнать Салеоса и схваченных им пленниц.

— БЫСТРЕЕ! — крикнул ошалелый Иккинг. — Поздно бежать! Надо лететь!

— Ты прав! — ответил Беззубик. — Кто-то из них взлетел в ущелье. Думаю, Астрид и Дара в смертельной опасности.

— Если кто-то уже потревожил монстров, обитающих в Проходе, значит, на нас оно уже реагировать не будет. Летим! — суетливо произнесла Хезер.

Троица вмиг расправила крылья, взлетела и молниеносно устремилась вперёд на выручку к Даре и Астрид.

Огромная червеподобная тварь выскочила из-под скалистой земли, разрушив строй своего противника. Ящеры, что сторожили Астрид и Дару, не побежали сломя голову. Они принялись обороняться. Чего нельзя было сказать про до смерти испуганных бесов. Эти мелкие существа мгновенно устремились удирать обратно. Широченная пасть зверя, атаковавшего строй ящеров, моментально поглотила их в себя. Около двадцати ящеров утонули в бездонной зловонной глотке чудища. Астрид и Дару эта тварь чудом не зацепила. Девушки бухнулись на землю от мощной тряски земли, наблюдая собственными, ошалевшими глазами, как лишённый очей двадцатипятиметровый монстр в длину, полтора в ширину и три с половиной в высоту согнулся знаком вопроса и завопил подобно самым жутким тварям из глубинных кошмаров. Ящеры не растерялись. Они стали контратаковать, выпуская из своих алебард огненные всполохи. Однако эта жуткая бестия даже не обратила внимания на огонь, который не наносил ей никаких повреждений. Будто слегка пощекотал её каменную чешую.

— ОГОНЬ БЕСПОЛЕЗЕН! — проорал один из ящеров.

— ИНКУБЫ! — рыкнул Бахэйр. — ПРЕВРАЩЕНИЕ!

Все как один последовали приказу инкуба и через пару секунд каждый из них либо обратился в могучего, устрашающего зверя, либо в руках сверкали молнии или иные магические, боевые заклятья.

Чудище учуяло их и с жутким, оглушительным рёвом, как змея, поползло к ним, стремясь своей пастью заглотить врагов. Однако тут вовремя подоспел Первый Нефилим. Ударом своего исполинского кулачища он отбросил каменного червя от остатков когорты на несколько сотен метров туда, откуда он выполз.

— Обалдеть… — поразилась Астрид, наблюдая эпическое сражение.

Дара немедленно подбежала к ней и, схватив её за руку, толкнула в свою сторону. Они прижались как можно плотнее к скалистой стене, чтобы вероятнее избежать глотки монстра.

Затем последовала атака инкубов-оборотней. Они накинулись на не успевшего прийти в себя после удара червя, и начали всевозможными способами наносить ему повреждения. Одни грызли, другие отсекали когтями чешуйку за чешуйкой. Кто-то из пастей дышал кислотой, как Хезер. Ада также устремилась в бой. В своей пантеровской манере она острыми, как бритва, когтями раскраивала чешуйки, добираясь постепенно до мяса. Червь взревел от невыносимой боли.

Заметив, что монстр начинает проигрывать сражение, другие вышедшие из камней твари молнией помчались ему на выручку. Все покрытые каменной чешуёй — не кожей, а именно чешуёй! — и при этом все выглядели по-разному. Одни, подобно ураганному ветру, сметали взмахами своих крыльев инкубов, не дававших червю уползти под землю. Другие, словно стимфалийские птицы, метали шрапнели в виде железных перьев. От этих выстрелов погибло ещё две боеспособные группы ящеров. Один из инкубов-оборотней также получил острым пером урон в сердце, мгновенно повалившись на скалистую землю. Тем временем инкубы-маги сумели сбить пару каменных чудовищ, которые также пытались уничтожить и их.

Внезапно одна из каменных тварей заметила пленниц, которые сумели быстро встать и побежать сломя голову в сторону Салеоса. Дракон, сопровождавший их, не стал рисковать своей жизнью в сражении. Он аккуратно схватил своими длинными когтями девушек и, уворачиваясь от перьевых и огненных залпов, полетел к Салеосу.

Тем временем, могущественный исполин получал один удар за другим. Царапины мелкие, но жгли больно, словно едкая кислота. Невзирая на свои размеры, Нефилим скоротечно наносил мощные и стремительные удары по не ослабевающим натиск монстрам. Каменные чудовища, которых было по сути два десятка, громили одного демона за другим. Они по габаритам существенно были меньше. Но обладали неимоверной силой. И все до одного, кроме червя, были летунами. Головы их напоминали рыцарские бацинеты, в руках блестело различного вида оружие: от острых двуручных секир, длиною в пять метров, — почти, как у минотавров — до скорострельных, запросто пробивающих демонические доспехи арбалетов. В качестве болтов они как раз и использовали стрелы, напоминающие метательные, железные перья стимфалийских птиц. Каменные изваяния перемещались подобно шквалистым и порывистым ветрам на Земле. Они легко смели инкубов-оборотней, позволив червю уйти под землю. Но не за тем, чтобы убраться восвояси.

Бахэйр лишь жестоко рыкнул, больше не в силах терпеть поражение своих воинов. Ада, израненная — руки и ноги заливались красной кровью. Ещё немного, казалось, и она превратится обратно в суккубу, — еле держалась на своих четырёх.

«И почему я не обращаюсь в какого-нибудь летуна, как многие другие!» — ругалась она про себя. Она приняла демонический облик и, с трудом, отлетев, увернулась от летящих в её сторону железных перьев. Демоница отыскала пленников, с чудом улетающих от ударов дракона.

В игру вступил Салеос. В левой человеческой руке он спроецировал огненный хлыст, длиною в восемь метров. В правой образовался двухметровый, волнистый клинок, горящий синим пламенем.

— Ну-ка, поглядим, как вы справитесь со мной, презренные твари.

Салеос совершил взмах левой рукой. Концы хлыста подобно змеиному языку вцепились в ногу одного из крылатых чудовищ. Демон резко потянул его на себя и сделал мощный вертикальный замах клинком. С отвратительным скрежетом каменное чудовище, будто глиняный кувшин от удара камня, разбился вдребезги. — Что?! Выходит, вы не такие уж и непобедимые?! — ухмылялся демон. Другие каменные создания заметили его упоение гордыней, и все разом набросились на него.

Первый Нефилим тут же спохватился, хоть и был уже изрядно ранен. Мощные, глубокие царапины почти по всему его телу кровоточили красными фонтанчиками. Несмотря на их обилие, великан нисколько не убавил сил. Однако рассудок постепенно угасал, и на его место пришло боевое безумие. Он жутко заорал во всё огромное горло, оглушая и дезориентируя крылатых бестий, которых Салеос одну за другой хватал хлыстом и разбивал пылающим клинком вдребезги. Нефилим схватил одно из чудовищ и мгновенно сжатием своего кулака раскрошил его в пыль.

Неожиданно послышался разъярённый гул. Дракон, что взял Астрид и Дару, мгновенно покидал место боя. Однако червеобразный монстр словно это почувствовал. Он сменил цель и погнался за беглецами. Но Нефилим, несмотря на ярость, заметил устремляющегося за драконом монстра и вприпрыжку погнался за чудовищем. Беззубые челюсти едва не коснулись дракона. Он ловко взмыл вверх, рисуя в воздухе дугу. Астрид увидела пасть чудовища. Ощутила жуткую вонь, исходившую из неё. Её едва не вырвало в полёте. Дара запаниковала, как ненормальная, когда увидала чудовище, но дракон несколько раз встряхнул её своей лапой, тем самым приводя в чувства. Нефилим совершил мощный рывок в сторону чудовища, огромными лохматыми ступнями поваливая его на скалистую землю. Этот удар для червяка был мощнее, чем предыдущий. После него он едва мог пошевелиться. Заревев от дикой боли — Астрид показалось, что у него словно что-то хрустнуло, — он на этот раз действительно убрался восвояси. Так все подумали.

Как вдруг неожиданно червь стремительно выполз из-под земли, едва не совершая «прыжок», и жадно впился в шею Первого Нефилима стальной хваткой, будто пиявка. Затем монстр пустил в дело скрытые зубы. Они вонзились в плоть Нефилима словно гигантские иглы. Получеловек-полудемон заревел от невыносимой боли. Он дотянулся другой рукой до червя, ломая тому хребет и все кости, которые скрывались под его непробиваемой чешуёй. Червь завопил сквозь хватку, нисколько при этом не ослабляя её. Неожиданно задние лапы гигантской гориллы подкосились, и она упала на колени. Нефилим собрал последние силы и нанёс сокрушительный удар кулаком по черепу червя. Расплющенная голова червя освободила его от мёртвой хватки. Монстр грохнулся на землю с такой силой, что в эпицентре началась тряска. Небольшое землетрясение ударной волной пронеслось по ущелью.

Беззубик, Иккинг и Хезер мгновенно ощутили мощные толчки земли. Троица уже находились совсем близко.

— Ребят! — крикнула Хезер и указала пальцем вперёд. — Это тот самый дракон, который летал к Салеосу.

— А у него в лапах Дара и… АСТРИД! — нефилим-дракон крикнул так громко, что дракон, держащий пленниц в лапах, заметил их. Услышали и девушки.

— ИККИНГ!!! — радостно окликала их голубоглазая. — МЫ ЗДЕСЬ!

— ОСТОРОЖНО! — крикнула Дара.

Огненный хлыст крепко обхватил заднюю лапу дракона. Салеос резко дёрнул на себя, и пленницы со спасшим их драконом устремились на землю против собственной воли. Первый Нефилим в это время начал задыхаться. Это действовал яд! Зубы каменного гигантского червя оказались пропитаны ядом, подобно гадюкам. Прошло ещё несколько мгновений и гигантская, косматая горилла, живая легенда, мертвецки бухнулась на землю, вызвав более агрессивную тряску скалистой почвы. Скалы оказались настолько прочными, что землетрясение, что по своей силе было в семь-восемь баллов по шкале Рихтера, не вызвало даже малейшего камнепада.

— Клянусь Адской вечностью… — суккуба пребывала в полном недоумении и шоке. — Я всегда верила, что Первого Нефилима никому и никогда не одолеть… Я воистину поражена…

Бахэйр обратился в кошмарную, десятиметровую крылатую гидру. Молниеносными и в то же время смертоносными хватками одних голов, морозно-огненным дыханием других инкуб-оборотень запросто хватал и уничтожал по две-три бестии. Обвивая шеи чудовищ, гидра совершала резкое сжатие, отчего головы каменных летунов попросту взрывались. После этого, они, подобно обыкновенным статуям, неподвижно падали на землю, раскалываясь на кусочки. Тем временем, крепкая хватка Салеоса не позволила дракону вырваться и улететь навстречу друзьям пленниц. Те же успели добраться к месту битвы лишь в самом конце.

Обнаружив демона, а также Аду, которая чудом выжила в этом сражении, и инкуба, вернувшего свой облик, троица приготовилась к схватке с ними. Как перед ребятами в их сторону спокойным, размеренным шагом подошёл Салеос, пробасив:

— Как вы вовремя появились. Беззубик, Хезер, — потирал он руки, довольный и выпятившийся вперёд. — Как же я рад видеть вас. Вы чуточку запоздали. Не задержитесь вы настолько долго, уже бы успели спасти своих друзей… — Беззубик сузил от злости глаза и оскалился. За то, что Герцог сделал с его сородичами и Междумирьем, Ночная Фурия всей душой желал разорвать демона на части. Хезер приготовилась оборачиваться в Горгулью. — А ТЫ, — показал он пальцем на нефилима-дракона. — КТО?!

— Отпусти моих друзей! — скрежеща зубами, произнёс Иккинг.

— Знакомый голос… — вступила в диалог Ада. Затем её зрачки расширились от удивления: — Так ты теперь, значит…

— Нефилим! — заговорил басом Бахэйр, вернув облик инкуба. — Ты не говорил, Салеос, что нашим противником будет ещё и нефилим-дракон.

Герцог не ответил ничего на выпад инкуба. Салеос продолжил спокойным голосом. Чувствовалось по его низкому тону, что он сдерживал раздражение:

— Ах, Иккинг! Ты полон сюрпризов, как я погляжу. Что ж, позволь мне тоже преподнести тебе один сюрприз, — он щёлкнул пальцами человеческой руки, и злодейский дуэт — Ада и Бахэйр — вывел на общий разговор Дару и Астрид.

Троица заметила серебристые ошейники на их шеях. Дара собиралась дёрнуться, но Бахэйр стал сжимать своими пальцами мышцу возле её шеи, отчего она загорланила от боли. Ада поступила проще. К связанной Хофферсон, которая безвольно и взволнованно смотрела на Иккинга, она приставила острые когти, почти касаясь её шеи.

— Только тронь её, Ада, и я испепелю тебя! — по-драконьи заревел Иккинг.

На что в ответ Ада резко дёрнула свою пленницу, оставив ей под ошейником красную полоску из которой неторопливо побежала кровь. Нефилим молниеносно кинулся в их сторону, но Хезер подлетела к нему, вмиг остужая пыл.

— Иккинг, у тебя ещё представится шанс. И у тебя, Беззубик. Сейчас нам нужно не это! — она развернулась к злодеям. — Мы должны отсюда выбираться.

— Верно говорит! — просипела ослабевшая от хватки инкуба Дара. Затем она огляделась вокруг. — Что ты сделал с драконом, чудовище?! — возмутилась она.

Когда суккуба грохнулась на землю, то ненадолго вырубилась. Очнулась она по-прежнему в ошейнике, в крепкой хватке Бахэйра.

— А ты что думала, суккуба? — скривил улыбку демон. — Или считала, что он мне нужен так надолго? Его целью было провести нас через ущелье. И по твоему лицу я понял прекрасно, что ты знаешь о нём. О Гремучем Сероскале.

— Что? — остолбенел Беззубик. — Так это его ты видела? — удивился дракон, обеспокоенно поглядывая на Хезер.

— Да. Только я не знала, кто он, — она отрицательно покачала головой.

— Он был наивным мечтателем, хорошо послужившим демонам. Именно благодаря ему власть Ада перешла в руки Князей и Герцогов. Включая меня, — довольно улыбнулся Салеос. — Жалко было отсекать его голову. Но он свою работу сделал. Хоть никому из вас об этом не сказал, — ухмылялся Герцог. Выждав короткую паузу, он продолжил: — Теперь вся команда в сборе. Он заманил вашу троицу, Иккинг, сюда. И этот Сероскал за столько лет не научился одной простой истине: «Никогда не верь демонам». Заодно мы избавились от возможного врага, — показал он когтем на безжизненное тело Первого Нефилима. — Страшно даже было себе представить, если бы этот исполин узнал, кого мы вновь поймали в свои сети. Как и несчастный Сероскал.

— Ты лжёшь, Салеос! — гневно крикнула Астрид. — Он успел произнести слово на руническом языке до того, как ты занёс над ним свой меч! — говорила она о драконе.

В отличие от Дары, юная Астрид не отключилась при падении. Она видела, как Салеос совершает замах мечом. А дракон успел шёпотом пробормотать слова:

— Таофельт ато-Фолькмир Мальхат.

Молниеносное без запинок произнесение загадочной фразы активизировало «Энергетическую переброску». Начертанная руна засияла серебристым светом и, через секунду, Салеос занёс клинок над пустой скалистой землёй. Астрид глубоко в этот момент вздохнула про себя, радуясь спасению пленника.

Беззубика обрадовало, что хоть один дракон сумел ускользнуть из коварных лап Салеоса. Однако нынешнее положение всех его друзей, включая и его самого, было отнюдь не приятным. Точнее сказать, омерзительно шатким. Взяв в заложники Астрид и Дару, Беззубик и Иккинг не могли подойти близко или пустить плазменный залп. Сами пленницы из-за надетых на них ошейников также не могли ничего поделать, чтобы спровоцировать друзей на обстрел по удерживающим их демонам-соблазнителям.

Иккинг тяжело вздохнул, осознавая безвыходность в сложившейся ситуации:

— Чего ты от нас хочешь, Салеос?

— Если не хочешь, чтобы я из твоей возлюбленной прямо здесь высосал души, ты сделаешь кое-что для меня, — скривил улыбку Герцог.

— О, Иккинг, пустяки, — ухмылялся Салеос. — Всего-то, чтобы твой товарищ, Беззубик, привёл нас к месту, где скрываются Ночные Фурии.

Беззубик презлюще зарычал и оскалился так, что можно было в его полных ненависти глазах заметить ярость, коей обладали лишь Князья демонов.

— Мы не знаем, где оно находится, — говорил спокойно Иккинг, несмотря на ужасное положение своих друзей. Беззубик и Хезер в данную секунду подпитывались одним чувством. Казалось, поднеси горящую спичку к каждому из них, и они устроят ядерный взрыв.

— Хм-хм-хм…

Демон внезапно учуял особый запах. Знакомый до боли. Тот, что он ощущал в битве с драконами в Долине Обречённых. Запах, напоминающий редко встречающегося растения в Междумирьях — дымчатого адского папоротника. Угольный стебель, из которого выходят по двадцать четыре зелёных, как земных, живых листика. Аромат его достаточно схож с дымом от пожара здания вперемешку с жареным репчатым луком. Такой же запах он чувствовал от Ночных Фурий. Но достаточно взрослых, которым по адским меркам было свыше четырёхсот лет. Молодые Фурии не имели такого терпкого аромата, способного у смертного сразу же навернуть на глазах слёзы от своей резкости, подобно тому же репчатому луку. Но никто из присутствующих смертным не являлся — если только наполовину. А Салеос мгновенно сообразил, что прибывшая к концу битвы троица имела при себе что-то, что оставила после себя одна из взрослых Ночных Фурий.

— Кто-то из вас несёт с собой вещицу, принадлежащую взрослой Ночной Фурии.

Хезер догадалась, что Салеос кое-что заподозрил. Стало ясно, что сейчас её друзья находятся не в том положении, чтобы пытаться солгать Герцогу. Поэтому, она решила признаться:

— Ты прав, Салеос, — она развернулась к демону, стоящему от Иккинга в тридцати метрах. — Мы ищем Ночных Фурий так же, как и ты. Однако ты не вправе указывать нам, как себя вести. Стоит мне запросто обернуться и сжечь эту вещицу, как все твои надежды найти секрет, спрятанный Неприкаянными от тебя, обрушатся, словно испещрённая старческими трещинами стена.

— Ха-ха-ха-ха! — засмеялся Салеос. — На превращение нужно время, дорогая «дочурка», — последнее слово он произнёс с изрядной долей ненависти.

— Я. Тебе. Не. Дочурка! — прошипела как змея Хезер.

Гнев переполнил каждую клеточку её тела, и лицо обрело ящероподобный вид, постепенно увеличиваясь в размерах. Тело вытянулось, подобно гигантской змее. Зрачки обрели оранжево-золотистые краски, сужаясь, подобно змеиным. Крылья значительно выросли и сделались шире, окрасились в алый цвет. Из головы Хезер образовались два громадных костяных, вытянутых назад отростка, напоминающих рога. Внутренний демон, пробуждённый зеленоглазой кшатрией, напоминал здоровенного огнеподобного ящера.

— Забавно… — спокойно проговаривал Салеос, впервые заметив, что Хезер превращается в Горгулью — демона-дракона.

— Облик Великого Древнего демона… — вылупил карие глаза от изумления Бахэйр.

Он на миг ослабил хватку, и Дара мгновенно вырвалась, подлетая к Астрид. Кшатрия тут же смекнула и ударила Аду локтем в пах, отчего та согнулась почти пополам. Девушки высвободились, и троица мигом принялась атаковать Салеоса и его подручных. Иккинг, до сих пор пребывающий в облике Ночной Фурии, молниеносно, взмахивая крылами, помчался к возлюбленной. Он пригнул голову во время выполнения дугообразного финта над землёй. Нефилим спикировал, и чешуйчатой головой, слегка влажной, но крепкой, как железо, мотнул вверх, тем самым подкинув на свою спину любимую. Астрид удачно приземлилась на спину Иккинга и крепко вцепилась за гребень. Нефилим тут же взмыл в небо.

Беззубик пришёл на помощь Даре. Нескончаемыми залпами с воздуха он сбил безуспешно пытавшегося схватить увёртливую пленницу инкуба. Тот незамедлительно поднялся в воздух. Резко взмахнув руками вверх, демон быстро обернулся в десятиголовую летающую гидру. Дракон слегка опешил от подобного чудовища, но боевой дух от этого ничуть не растерял.

Невзирая на тяжесть, Дара сумела выйти на достаточно открытую и широкую область в ущелье. Беззубик не стал терять времени на битву с опасным врагом, который из каждой пасти пускал то огонь, то ледяные осколки, то стрелял с противно трескающимся звуком молниями. Беззубик провернул тот же воздушный финт, что и Иккинг. Дара крепко вцепилась когтями в кожу дракона. Он едва не заревел от обжигающей боли, ибо Дара своими цепкими, но очень острыми когтями чуть не наделала в драконе дырок, несмотря на то, что кожа дракона достаточно прочна. Но благодаря этой хватке, суккуба перекинулась через его тело на спину, схватившись, как и Астрид, за гребень. Дракон увёртливо отлетел от десяти змеиных голов в одной плоти.

В бой вступила Хезер. Её противником стал названый отец, Салеос. Дракон-демон собрал побольше воздуха и выдохнул кислотной кровавой лавиной на Герцога. Он запросто уклонился, избегая малейшего попадания на себя. В его руках вновь образовались пылающий восьмиметровый бич и сверкающий пламенем адский клинок. Дикий свист пронёсся, и хлыст едва не рассёк демона-дракона надвое. Получив обжигающую царапину, оборотень разъярился. Сходно грозному льву, он рыкнул и, словно змея, обогнул демона и стремительно двинулся к нему со спины. Ещё немного, как казалось Хезер, и проклятый Герцог получит за всё. Но он оказался проворнее. Демон не стал разворачиваться к противнику. Наоборот, он будто мысленно общался в данный момент со своим оружием. Неожиданно для Горгульи Салеос, не оборачиваясь, взмахнул хлыстом. И тот, словно слыша мысли своего Повелителя, как анаконда, обхватил грудь Демона-дракона.

После этого Салеос позволил себе развернуться к противнику, так легко угодившему в его любимую ловушку. Он резко потянул Хезер на себя. Дракон-демон начал брыкаться. Он резче взмахивал крыльями, но бич Салеоса, словно платиновая цепь с оковами, не позволял вырваться. Напротив, Герцог молниеносно мотнул цепким оружием вниз, и дракон-демон запросто, как большое яблоко, падающее с ветки, с грохотом повалился на скалистую землю. Салеос не ослабевал хватки. Он подошёл к названой дочери.

Беззубик и Иккинг увидели это и помчались на выручку. Однако кислотные, огненные и ледяные плевки крылатой Гидры не дали возможности подобраться к беспомощной Хезер. Ада «встала» в один ряд с инкубом, перекрывая собою также путь к оборотню, к которому подступала смерть с клинком.

— Хезер! — глаза Горгульи уставились на Хофферсон. — Бей его кислотой! Давай! — но по какой-то причине Хезер этого не желала делать. Её драконьи глаза заметили подошедшего к ней Герцога на расстояние вытянутой руки.

— Ты меня жутко разочаровала, дочь моя, — с ноткой печали произнёс он. Она посмотрела ему в глаза, но не увидела жестокости или же ненависти. Напротив, Хезер заметила сожаление. — Твои чувства к Иккингу затмили твой разум.

— Ты мне — не отец!!! — затем она пыталась выдохнуть кислотный плевок, но не смогла. Лишь тяжело задышала. — Ты лишил меня настоящего отца! Думаешь, я не знаю об этом?!

Салеос не ожидал услышать такое. Бич выпустил хватку, и демон в первый раз за свою проклятую жизнь в Аду посмотрел на неё отрешённым взглядом.

Верные слуги заметили это и поразились увиденному. Салеос на какое-то время выпал из времени. Дракон-демон, освободившись, стремительно направился к друзьям. Ада и Бахэйр даже не остановили их. Внезапно все до единого услыхали змеиный шёпот:

— Напрас-с-сно с-с-старался, С-с-салеос! Мой гос-с-сподин ос-с-становит любого! И Герцог демонов также не является помехой, — усмехалась Тень, образовавшаяся из ниоткуда. Радости в глазах Беззубика, Иккинга, Дары и Астрид не было. Неожиданно Тень обратилась к врагам храброй пятёрки: — Вы поможете с-с-своим врагам. Иначе я выс-с-сосу из Салеоса всю жизнь.

Чёрный шарообразный сгусток обрёл своеобразную «видимость». Его щупальца обхватили шею Герцога, касались сердца и морщинистого лба. Демон был парализован. Но при этом прекрасно всё видел, слышал и понимал.

Телесно Салеос не мог совершить ни единого движения. Но хлыст по-прежнему пылал в его руке, а клинок, как верный солдат, ждал приказа. Мысли демона были свободны от ловко парализовавших его плоть щупалец Тени. Ни секунды не теряя, Герцог совершил едва заметное кому-либо движение. Хлыст моментально подчинился своему Повелителю, и точно спираль завращался в чёрном сгустке, заставляя того издавать жуткие крики, как баньши. Щупальца сразу его отпустили, и демон обрёл подвижность. Он развернулся к подлой Тени и совершил яростный замах своим клинком, подпрыгнув на несколько метров вверх. Мощный рассекающий удар растворил Её в воздухе. После этого жуткий ор прекратился.

Глубоко в душе Хезер-оборотень вздохнула. В какой-то момент она даже ощутила жалость к нему. Ярость отпустила её. Дракон-демон также освободил её сознание и разум, позволяя ей вернуть себе облик юной девушки с чёрными крыльями суккубы.

— Вот это да… — поразилась Астрид.

Изумление храброй пятёрки притупило опасность перед троицей врагов. Салеос мгновенно скомандовал:

— Бахэйр! Поймай беглецов.

— Будет исполнено, господин, — крылатая гидра нацелилась на Беззубика.

И битва бы снова возобновилась, вероятно, унеся с собой несколько бессмысленных жертв и драгоценное время. Если бы не Ада, что обнаружила под своими копытцами случайно обронённую Иккингом чешуйку, от которой исходил слезоточивый аромат.

— Мой Повелитель. Она у нас.

Салеос поглядел на Аду. Бахэйр тотчас прекратил атаку. Другие также заметили в руке Ады чёрный небольшой кусочек драконьей кожи.

— Итак, «товарищи», — не любил последнее слово Салеос, но всё же вытерпел, едва не скорчив получеловеческое лицо, будто жевал таблетку анальгина. — Поздравляю! — восторженно хлопнул он пару раз в ладоши. — Теперь моя троица — ваши новые спутники. И никто из нас не отдаст вашей пятёрке чешуйку до тех пор, пока Беззубик не приведёт меня и моих верных соратников к Ночным Фуриям, стерегущим секрет.

— Ему нельзя доверять! — воскликнула Дара, отрицательно качая головой, глядя на друзей.

— Молчать, изменница! — обозлённо проговорила Ада, оскалившись на бывшую подругу.

Их милую беседу прервал странный звук. Земля вновь содрогнулась.

— Что за… — Бахэйр углядел позади противников всеми двадцатью змеиными глазами новую волну каменных исполинов.

— Мы же их победили! — возмущённо закричала буроволосая суккуба.

— Иккинг! — показала Астрид пальцем на приближающуюся со стороны, откуда он прилетел с друзьями, целую кучу каменных крылатых бестий. — Немедленно летим отсюда! Беззубик! — обратилась она к дракону ошалелым голосом. — Позже разберёмся с чешуйкой. Надо уходить отсюда, срочно! Иначе она будет бесполезна для нас! К спору вернёмся позже. Скорее! Выбираемся из ущелья!

Никто не возразил Хофферсон. Все до единого, друзья и враги, подчинились. С драконом и нефилимом в один воздушный ряд встали Ада, Салеос и Бахэйр. Они стремглав помчались к выходу из ущелья. Оставалось пролететь всего пару километров, чтобы добраться до необходимого всем Междумирья.

Решили лететь цепочкой, ибо чем ближе оказывался выход, тем уже становилось ущелье. Девушки крепко держались за гребень своих крылатых чёрных рептилий. Внезапно в их сторону посыпались тучи железных перьев. Кто-то очень сильно разозлился, желая буквально изрешетить каждого из беглецов. Перья свистели подобно проносящимся со скоростью звука стрелам.

— Надо что-то придумать, Повелитель, иначе они нас всех изрешетят! — воскликнула Ада, крепко сжимая в своих пальцах чешуйку.

В этот момент парочка перьев, подобно ножам, исцарапали её локти и копытца. Астрид тоже задели. Поцарапали левое плечо. Дракон и нефилим постоянно уклонялись от шрапнелей, но их силы были уже на исходе.

Салеос прислушался к генералу. Огненный бич, что по-прежнему неистово горел золотым пламенем, вновь подчинился воле хозяина. Он послушно взмахнулся. Демон направил рассекающую воздух плеть на сзади догоняющих их крылатых каменных монстров. Раз! Послышался грохот гурьбой падающих камней. Два! И ещё одна груда булыжников позади беглецов, спасающихся от погони, рухнула.

— Бахэйр, прикрывай наши спины! — если бы пятёрка видела, что совершал сейчас инкуб в своём оборотном обличии, то они поразевали бы рты от шока.

Гидра развернула крылья в обратную сторону. Таким образом, она начала наносить атаки, летя задом наперёд, в сторону выхода из ущелья, при этом прекрасно исполняя боевые и магические приёмы, не теряя координации в полёте. Дара обернулась и изумилась способностям Бахэйра. Направленные потоки огня, молний, изрыгаемых из десяти пастей Гидры, сваливали каменных исполинов одного за другим. Огненный хлыст на пару с по-разному дышащим оборотнем вмиг обрушили камнепад на большинство преследователей. До выхода осталось несколько сотен метров. Уже показалась выжженная, как в Предвратности, пустыня. Но без пузырящихся лавовых рек, мёртвых одиноких деревьев и действующих вулканов.

Первыми пересекли границы Ущелья и пустоши Иккинг и Астрид. Вторыми выбрались Беззубик с Дарой. Пока их враги были заняты чудовищами Прохода, Беззубик мотнул головой Даре, чтобы та наклонилась. Аналогично поступил и Иккинг.

Девушки присели на колени, согнувшись вперёд. Беззубик показал нефилиму, как надо освобождать своим дыханием от таких ошейников. Малюсенький шарик плазмы вылетел из гортани дракона, и, коснувшись серебристого ошейника, испепелил его в одно мгновение. Дара ощутила прилив магических сил. Ей снова был подвластен огонь.

— Помогите Астрид освободиться! А я выручу наших новых «товарищей», — воскликнула суккуба, полетев обратно в ущелье спасать свою бывшую подругу, Бахэйра и Герцога.

Иккинг не на шутку волновался. Он опасался поранить возлюбленную своим залпом. Ведь нефилим впервые делал подобное.

— Астрид, я не могу.

— У тебя всё получится, любимый. Просто не переживай.

Астрид легонько дотронулась до лапы нефилима. Она верила в возможности возлюбленного и знала, что он сделает всё так, как надо. Иккинг обрёл внутреннюю уверенность. И действительно! Он сосредоточился на словах любимой. Через секунду ему удалось сформировать крохотный фиолетовый сгусток у себя в гортани. Затем Иккинг аккуратно направил его, выстреливая им прямо в ошейник. Одиночный заряд превратил ошейник в тлеющие угли, который в одно мгновение исчез с шеи Астрид. Та обхватила своего Иккинга-оборотня за шею.

— Спасибо, Иккинг, — нежно произнесла Астрид.

— Нам надо лететь за Дарой. Нельзя её оставлять там одну, наедине с демонами и каменными чудовищами, — воскликнул Иккинг.

«Да, тем более, что у них чешуйка, без которой мы не отыщем пропавших Ночных Фурий. Скорее, возвращаемся в ущелье. Надо вывести наших новых «товарищей» оттуда», — промолвила в голове Хофферсон Дэтомона.

Появлению принцессы, точнее, её голосу, та была рада, как никогда раньше. Вместе с Беззубиком, Астрид и Иккинг поспешили на выручку Даре и остальным.

В эти минуты Хезер вместе с остальными демонами отбивалась от не на шутку разозлённых каменных бестий. Им уже не удавалось сдерживать натиск. Как неожиданно и весьма кстати Беззубик, молнией пролетевший над головами врагов и чудовищ, окликал громогласным воплем Хезер. Дракон-демон обрадовался, кивнув ему в ответ, и устремился к выходу из ущелья. Также поступил и Иккинг, прикрывающий Бахэйра, головы которого были серьёзно изранены. Шрапнели каменных чудовищ изранили три головы, которые не переставали плеваться огнём, льдом и молнией в изрезавших её каменной чешуёй чудовищ. Инкуб-оборотень на одном боевом рубеже с Иккингом отбивался и отступал к выходу.

Дара помогала обороняться Салеосу. В деле участвовали не только рассекающий монстров бич и пламенный клинок. В бой вступил вихрь Адского Пламени, к которому каменные чудовища явно не были готовы. В отличие от простого огня, это Пламя, подобно Кровавой Кислоте, разъедало сущность жертвы. Чудовища воспламенились, издавая истошные крики от ужасной агонии. Другая волна чудовищ притормозила, заметив среди них более грозного соперника, чем все они сами вместе взятые. Напоследок Дара взмахнула ладонями перед собой, сотворив огненную стену, высотой с горы, сформировавшие это проклятое ущелье. Ни один из преследователей не рискнул прорываться через опасное препятствие. Чудовища оглушительно заревели. Шум крыльев постепенно начал уменьшаться, а вскоре и полностью прекратился. Все до единого, не теряя драгоценного времени, в спешке устремились к выходу из ущелья.

Каждый приземлился на лапы и копыта. Все повалились на голую, сухую, тлеющую землю. Всем требовался небольшой перерыв после трёх битв подряд. Войско Салеоса, кроме двоих самых преданных — и единственных теперь — его последователей, полегло в ущелье от шрапнелей и ударов каменных чудовищ. Или оказались в пасти уже мёртвого здоровенного червя, добитого Первым Нефилимом, который также скончался в Проходе-под-Равнинами.

Сплошная голая пустыня предстала перед спутниками. Ни воды, ни мягкой зелёной травы, ни ветерка, как в Измерении драконов. Ни вулканов — источников лавовых рек, в которых лопались пузыри, обрызгивающие собой всё вокруг — ни мёртвых деревьев… ни демонов… никого не было. Спустя десять минут необходимой передышки, все аккуратно привстали, и начали оглядываться. Первым усталым голосом пробасил Салеос.

— Добро пожаловать в Долину Обречённых.

— Отдай нам чешую, — злобно оскалился на демона Иккинг, по-прежнему пребывая в облике дракона, глядя демону в глаза.

— С чего бы мне это делать? — усмехнулся Герцог.

Однако неожиданно на сторону нефилима встал Бахэйр:

— Повелитель, мальчик прав. Он и его друзья спасли наши жизни. Хотя никто их и не просил об этом!

Последняя фраза разозлила Герцога. Он не ожидал подобной вольности от верного слуги.

Разгоралась новая перепалка. Но на этот раз она закончилась очень быстро. Нет, не друзья Иккинга и слуги Салеоса сумели этого добиться. Их внимание привлекли странные, белые, крылатые свечения на горизонте. Они взмахивали белоснежными крылами, наворачивая круги по очень широкому воздушному пространству. Медленно и плавно пролетая по одной и той же траектории, они не обращали ни на кого внимания.

— Что это такое? — Иккинг слегка побледнел от ужаса.

— Видимо, ещё одни потерянные души… — вздохнула Хезер, обернувшаяся обратно в кшатрию-человека.

— А вдруг, это души ещё одних Ночных Фурий? — предположила Астрид.

Беззубику немедленно захотелось проверить эту гипотезу.

— Тогда отправляемся, — одновременно сказали Дара и Ада, озлобленно оглядев друг друга. Дара через секунду добавила: — Мы и так очень многим пожертвовали ради того, чтобы сюда добраться.

— Встанем, значит, бок о бок теперь? — обеспокоенно спросила Астрид.

Она спрыгнула с нефилима и без зазрения страха подошла к взирающему на неё Салеосу.

— Астрид, ему нельзя верить. Ты, как никто другая, это знаешь! — подлетела к Хофферсон Хезер, обернувшаяся в крылатую черноволосую девушку.

Но та лишь злобно на неё посмотрела, ибо даже в такой непростой ситуации, до сих пор видела в брюнетке соперницу. Астрид устремила свой взгляд на Герцога. На этот раз она подала ему правую руку:

— Мы договорились? — она сообразила быстро. Возможно, демон позволял себе хитрить, потому что рукопожатие совершалось не как у людей — правыми руками. Астрид решила проверить это.

— Сражаемся и держимся вместе! Но до тех пор, пока не отыщем Ночных Фурий и то, что они охраняют, — и он пожал ей руку своей правой.

— Народ! Смотрите сюда! — показал в сторону летающих белых таинственных созданий Бахэйр, вернувший свой привычный демонический облик.

Герцог опешил от увиденного. Дара, Ада и Хезер были потрясены не меньше. Тела всех демонов, что стерегли Долину Обречённых, были разорваны на кусочки. Половинки воинов — и отдельные мелкие их кусочки — всё ещё кровоточили.

— Похоже, у тебя остались только двое слуг из всех твоих легионов, — произнёс обомлевший Иккинг, на что Беззубик ухмыльнулся.

— А это летают… Ночные Фурии? — поразилась Астрид, указывая пальцем на белые свечения, проносящиеся над гигантскими горами из драконьих костей.

— Нет… не может такого просто быть… — глаза Беззубика налились прозрачной солёной водицей, когда он узрел в нескольких километрах, почти на горизонте… призраков Ночных Фурий… Белоснежные, как утренний январский новогодний снег, создания кружили над тысячами костей, похороненных в этих бездемоновых краях… Тоска и глубокое уныние пронзили сердце Беззубика насквозь.

Хезер тихонько подошла к другу. Она положила ладонь на его затылок, чуть поглаживая. Слова здесь были лишними, считала кшатрия. Хезер приобняла Беззубика, а тот лишь печально сомкнул глаза, заливаясь слезами.

Иккинг и Астрид, несмотря на недавно возникшие разногласия, сочувствовали ему. Ибо никто не был способен представить большего ужаса, чем видеть, как души твоих сородичей не могут упокоиться с миром. Что ты, возможно, последний из своего рода… Влюблённые переглянулись, мысленно подхватив одну и ту же мысль — простить Беззубика за то, что произошло в крепости Салеоса. Иккинг и Астрид поступили мудро, как настоящие друзья. Ведь только такие друзья способны выкинуть из голов обиды и разделить горе одного. Иккинг с Астрид подошли к дракону и обняли его в знак прощения и сожаления.

Дара также стояла рядом с верным ей драконом и молчаливо сочувствовала ему. Остальные затаили дыхание. Казалось, каменные монстры из ущелья, которые чудом оставили их в покое, не вызывали столько страха, сколько призраки драконов. Трое демонов — Салеос, Ада и Бахэйр — едва не побелели.

— Да что с вами такое? — негромко окликала сородичей Дара, удивлённая их реакцией на нежить.

— Эти создания… — сглотнул Салеос, тяжело дыша и не сводя взгляда с кружащих над Капищем духов драконов. — Я не могу идти дальше… я не смогу защититься от них…

— Почему? — удивилась Хезер, поглядев на названного отца.

— Их души не должны быть здесь, — попыталась выдвинуть догадку Дара.

Ещё больше Хезер поразилась, когда Салеос кивнул суккубе в ответ.

— Правду говорит, — согласился и Беззубик, похоже не столь поражённый обличием призраков, сколь их загадочным появлением в этой всеми забытой Долине. Он оклемался после минуты молчания. — Кто-то призвал их сюда… Других объяснений я не могу дать.

— Призвал??? — Астрид открыла рот, когда разглядела как минимум два десятка белёсых призраков. — Кто, во имя всех созданий, владеет ТАКИМ могуществом?

— Скорее всего, тот, кто не хочет, чтобы демоны что-то обнаружили, — Иккинг окинул Салеоса абсолютно безразличным взглядом и продолжил: — И, судя по всему, — он посмотрел на разорванные трупы прислужников Салеоса, и, подобно Даре, сделал ещё одну догадку. — Души Ночных Фурий относительно недавно здесь появились… Я с Беззубиком совершенно согласен.

— Очевидно, секрет, что хранят Ночные Фурии, скрывается за этим Капищем, — предположила Дара. Внезапно Иккинг вспомнил слова загадки Сущего, где говорилось:

Секрет Ночные Фурии стерегут,

Где кончается демонов огонь,

Там, где нет места Дню,

Где начинается драконова суть.

— Похоже на то. Нам надо пересечь Драконье Капище. Тогда получим ответы и поймём, что нужно делать дальше, — согласился с суккубой Иккинг.

— И что нам теперь делать? Как мы на этот раз будем выкручиваться? Есть идеи у кого-нибудь? — поинтересовалась Ада, не представляя, как дальше действовать. — Сражаться с драконами — это одно. Одолеть их мы бы смогли без разговоров. Но биться с призраками драконов… — её передёргивало при одном лишь упоминании нежити. — Никто в здравом уме к ним не пойдёт. Это — верная смерть, — испуганно заявляла она.

— Хм, учитывая нашу весьма странную компанию, — подчёркивал Иккинг, предлагая идею. — К призракам пойдут трое — я, Беззубик и Астрид.

— Я тоже с вами, — подняла руку Хезер, как на уроке, и подошла к Иккингу.

— Нет! — озлобилась за секунду Астрид, презрительно уставившись на неё. — Ты с нами не пойдёшь!

— Астрид, прекрати! — возразил ей Иккинг. — Она действительно должна пойти с нами.

— Это ещё почему? — Астрид была явно недовольна присутствием этой девушки в их компании. Ещё больше её разозлило, что Иккинг вступился за Хезер. По голубым глазам Хофферсон было отчётливо видно, как воспылал в них огонёк чистейшей ревности.

— Во-первых, она такая же кшатрия, как и ты! — аргументировал Иккинг. — Во-вторых, Хезер неспроста обращается в дракона, — шепнул он ей, опасаясь лишних ушей среди демонов. — Мы нашли Сущего, Астрид. К ней подселили демона, способного оборачиваться в дракона. Сущий дал понять мне и Беззубику, что демон Хезер не так прост, как мы думали. Если он может изменять свой облик на драконий, значит, его что-то связывает с ними. Осмелюсь предположить, что души Ночных Фурий не навредят ему, как и его носителю. И тогда, если я прав, Хезер может являться ключом к поиску того самого секрета.

— А если ты просто ошибаешься, милый?

Астрид приняла его доводы к сердцу, и от этого ещё больше стала беспокоиться. Но на этот раз не из-за того, что он испытывал симпатию к Хезер. Она опасалась, что в присутствии демона, пусть даже и превращающегося в огромного дракона, бледные души Ночных Фурий нападут на них. И шанса защититься от призраков нет. Если даже целые легионы не смогли одолеть полупрозрачных существ, то что уж говорить про него, Беззубика и неё, которая, кстати, по-прежнему являлась наполовину демоном. Никто не знал наверняка, насколько агрессивны эти загадочные привидения. — И, потом… — она вздохнула и спросила: — Что они скажут по поводу меня? Ведь я тоже являюсь наполовину демоном!

— Астрид, — Иккинг взял её похолодевшие от волнения руки в свои тёплые. Он заглянул ей в глаза так, словно хотел раскрыть ей нечто весьма сокровенное. Голубые глаза широко раскрылись и узрели в его изумрудах истину. — Так уж распорядилась судьба, чтобы мы оказались тут, чтобы найти ответы на вопросы, над которыми обыкновенные люди сотни лет ломали бы головы. Я более чем уверен, что они тебя не тронут. Принцесса Ада — ключ к их упокоению. Ты носишь в себе её душу. Будь смелой в этот час. Будь со мной сейчас.

Они обнялись, и Иккинг прильнул к губам Астрид, нежно лаская их. Поцелуй придал ей уверенности в себе. Затем он нехотя немного отпрянул от любимой и продолжил:

— Если понадобится, я вновь пожертвую собой ради того, чтобы защитить тебя.

— Иккинг… — Астрид взяла его за руку, и встревоженно промолвила, глядя в его изумруды: — Не нужно больше жертвовать собой. Мы вместе. Вместе выживем либо вместе умрём. Иного мне не нужно.

— Вы закончили миловаться? — довольно сдержанно спросила подошедшая к ним Хезер. — Нам нельзя терять ни минуты.

— Да, — кивнул Иккинг. — Пора двигаться в путь. Беззубик! — дракон неторопливо побрёл к друзьям. Затем Иккинг повернулся к остальным. — Оставайтесь здесь. Мы попробуем разузнать всё самостоятельно. Без крови. Без мордобоя.

Он в этот миг смотрел на Дару, которая переживала за него. Но делала это безмолвно. Иккинг ничего тогда не ответил на слова Ады, когда та в первый раз напала на Утопию. Он не стал ей ничего об этом говорить или даже упоминать о той так неловко всплывшей правде. Здесь он не допускал ни тени сомнений. Потому что его сердце принадлежало лишь одной единственной — Астрид Хофферсон.

— И ещё! — повернулся он к Аде. — Ада, отдай нам чешуйку.

— Ни за что! — возмутилась суккуба.

Однако Бахэйр в очередной раз встал на сторону юнца:

— Его мотивы прозрачны, как водная гладь. Она наверняка им пригодится. Отдай по-хорошему, Ада, иначе, клянусь этим Миром, я использую все десять голов, чтобы отнять её у тебя! — демон не шутил. Бахэйр был серьёзно настроен.

Ада более не стала пререкаться и, немного шокированная поведением инкуба, отдала ему чешуйку.

— На, держи! — насупилась, как маленькая девочка, суккуба.

Бахэйр передал чешуйку Иккингу, который слегка озадачился поведением инкуба.

— Спасибо, Бахэйр, — кивнул Иккинг. — Итак, ребята. Пришло время узнать истину.

Четвёрка — Иккинг, Беззубик, Хезер и Астрид — размеренным шагом направилась по пустоши Долины Обречённых. Прямо к загадочным, белёсым, драконоподобным сияниям.

* * *

Прошло, наверное, около пятнадцати минут — по меркам Ада. Иккинг и Астрид держались за руки, преодолевая внутренний нарастающий страх от увеличивающихся с каждым шагом в размерах призраков. Беззубик будто впадал в транс через каждые двадцать шагов. Хезер видела это и приводила его в чувство, слегка помотав его голову, держась за один из отростков на ней.

Впереди отчётливо показались… груды гигантских костей. Рёберные громадные кости вмещали в себя сотни поменьше, каждая из которых была ростом с Иккинга. У Астрид при виде этого капища по всему телу пробежали холодные мурашки.

— Воистину… — полушёпотом произносила Хезер, ошалевшая от увиденного. — Здесь сложили свои головы сотни драконов… Это была великая битва…

— В которой драконы потерпели поражение, — Беззубик впервые за время путешествия отчаялся. Зрачки перестали выглядывать что-либо впереди — не было никакого желания видеть непередаваемые шрамы печали и боли утраты в виде костей мёртвых драконов и духов, парящих над ними. — Значит, мой отец здесь сложил голову… В этой долине…

Вздохнув полной грудью, Беззубик, не в силах больше выносить горестные картины, хотел развернуться и улететь прочь. Но Хезер остановила дракона. Встав перед ним, она мягко направила обеспокоенный взгляд изумрудных глаз на него:

— Беззубик, я видела твоего отца. Возможно, он до сих пор находится здесь. Его душа наверняка не обрела покоя, как и души других Ночных Фурий. Тем более, он надеялся, что ты отыщешь свою маму! — Хезер положила ладони на щёки дракона и слегка потрясла ими. Она заговорила более серьёзным тоном. Будто старшая сестра, что поддерживала своего младшего брата. — Не время отступать, мой друг! Я более чем уверена, что твоя мама до сих пор жива. А призраки, если они прежде на нас не нападут, возможно, помогут нам это выяснить.

— Хезер, ты безусловно права… — оглянулся дракон назад, отчего к его горлу подступил ком, размером с лапу Ужасного Чудовища. — Просто мне… мерзко на душе. Погибло всё моё драконье племя… Мой дом… Моя семья… мои сородичи… — затем он отрешённо пробормотал себе под нос: — Неужто я и вправду последний из своего племени?..

— Не время отчаиваться в решающий момент, мой друг, — акцентировала Хезер. — Твой отец пожертвовал собой ради тебя и других драконов. А твоя мама наверняка ещё жива. Мы не должны сейчас отступать, когда вплотную подобрались к ответу. Сейчас необходимо идти только вперёд.

Иккинг оборвал ход мрачных мыслей Беззубика. Он окликал их, но очень тихо, чтобы призраки их не заслышали. Он показал пальцем на призраков.

— Ребята! Глядите!

Всего в сотне метров от четвёрки кружили безмолвные души Ночных Фурий. Правда, облик большинства из них не был похож на драконов. Скорее, напоминал то, что осталось от них… Формы таинственных привидений походили на скелетообразных чудовищ. Вместо лиц у этих существ были черепа, в которых зияло по паре огромных глазниц. Весь скелет покрывала белоснежная, полупрозрачная, но очень яркая, словно свет солнца, выглядывающая из-под облаков, пелена. Он клубился подобно туману, придавая призракам лёгкость в полёте и, в то же время, наводняя природный страх на ребят. Драконы проносились над многокилометровыми останками в негласной тишине, пребывая в собственных раздумьях.

Астрид загляделась на одного из них. Привидение медленно взмахивало костяными крыльями, вглядываясь только вперёд. Чувство опасности вдруг резко исчезло. Седьмое чувство словно уснуло. Астрид прокрутила в голове мысль: «они не представляют угрозы». Она дала понять об этом друзьям:

— Ребята… делайте, что хотите со мной, но я на сто процентов уверена — они не причинят нам вреда.

— И ты думаешь, мы вот так запросто поверим в эту чушь? — возмутилась Хезер.

Между девушками вновь разгорался конфликт. Беззубику пришлось по-драконьи закричать, чтобы остановить начинающийся балаган. Чего, похоже, не стоило делать. Его вопль отвлёк от бдений одного из призраков. Он пристально посмотрел пустыми глазницами на дракона и его спутников. Все, кроме Беззубика, в мгновение ока побледнели. Призрак явно видел их, ибо это был отнюдь не задумчивый взгляд. Тем не менее, невзирая на страх, седьмое чувство Астрид по-прежнему было спокойно.

«Опасности нет» — упрямо настаивало оно.

Другие привидения ничего не заметили и продолжали облетать кладбище драконов. Кроме одного, которое упорно не сводило взора со странной компании.

— Подождите! — полушёпотом произнёс Беззубик, оглядываясь то на друзей, обернувшихся на него, то на голую пустыню за его спиной. — Кто? Кто сейчас говорит со мной? — кошачьи глаза сверкнули удивлением. — Так это ты говоришь со мной? — Беззубик посмотрел на мёртвую Ночную Фурию. — Как? Как ты проник в мои мысли?

Теперь дракон услышал приглушённый шёпот в своей голове. Будто Тени в Чёрной Тайне снова зашептали. Только этот голос казался слишком хриплым и не гладким, в сравнении с голосами Теней.

«Мы недавно здес-с-сь… Приш-ш-шли за драконом… Чш-ш-што ос-с-свободит нас-с-с… От клятвы», — плавно текли рекой мысли, адресованные драконом-призраком Беззубику.

— О какой клятве идёт речь? — вслух спросил дракон.

— Беззубик, что с то… — Хезер взяла Иккинга за руку, и прервала его вопрос, прислонив указательный палец к своим губам, дополнив:

— Тихо, Карасик. Беззубик телепатически общается с мёртвым сородичем.

— Тот, что над нами безмолвно завис? — тихо спросила Хофферсон. Хезер кивнула ей в ответ.

«О Клятве, данной наш-ш-шему С-с-создателю… Клятве защ-щищ-щать это месс-с-с-сто… Проклятое Междумирье… В котором кроется Великая Тайна Ада…»

— Но демоны ничего здесь не нашли, — говорил Беззубик, погружаясь в транс, глядя в пустые глазницы призрака. Кошачьи зрачки перестали моргать. Мысли и душу Беззубика словно затягивало в водоворот мыслей призрачного дракона. — За столько лет после Последней Войны они ничего не отыскали.

«Правда, с-с-сородич. Ибо они с-с-слишком с-с-слепы, чтобы найти то, что у них под нос-с-сом. — мёртвый дракон также не сводил взора с живой Ночной Фурии. — Кто эта с-с-странная демоница с тобой… Даже две… Зачем ты привёл их с-с-сюда?» — возникало ощущение по тону, что призрак начал злиться.

— Это — Астрид, — Беззубик мотнул хвостом в сторону блондинки, которая терпеливо наблюдала за необычной формой общения между драконами. — Она — кшатрия. В ней таится принцесса Ада — Дэтомона. Возможно, вы знаете о ней?

«Да-а-а… — четвёрке привиделся утвердительный кивок безмолвного дракона. — Каждая Ночная Фурия знает о ней… Дочь нашей гос-с-спожи, Лилит… И нас-с-следница Половины Ада… А кто вторая… она так напоминает дракона… Но что-то в ней ес-с-сть от демона…»

— Её зовут Хезер. К ней подселили дракона-демона.

«Ах, да… Горгулья… — прошептал в голове Беззубика призрак. — С-с-самый преданный последователь нашей гос-с-спожи… Единственный из многих демонов, кто был другом для драконов… Я чувствую, что здесь — с-с-смертный, что разделил с-с-с тобой твою душу… когда ты умирал… — призрак не только посылал мысли Беззубику, но и, к тому же, читал его собственные. — Нефилим… Воистину, ты выбрал хороших союзников…»

— Союзников? Но для чего?

«Чтобы остановить Того, кто спровоцировал Мировой Бунт… того, кто по-прежнему управляет вами, как послушными марионетками… Вы ищете тайну, но не знаете ничего о ней… И почему она была спрятана от посторонних глаз… Стоит задать себе вопрос… ради чего вы всё это делаете?» — с осторожностью спрашивал дух.

— Ты сомневаешься во мне и в моих друзьях? — удивилась Ночная Фурия.

«Ты считаешь, что следуешь своему пути, благородному… Но это не так… Уходите отсюда… Поворачивайте назад…» — жёстко заявил призрак.

— Постой! Я должен найти свою мать! — воскликнул дракон. Иккинг сообразил, что надо достать чешуйку. Он незамедлительно вынул её из кармана и подошёл к Беззубику. Держа двумя пальцами перед собой, он протянул её привидению. Его пустые глазницы равнодушно поглядели на чёрную чешуйку.

«Так ты сын одного из наших сородичей… — задумчиво произнёс он. — Хорошо… Я укажу ТЕБЕ этот путь. Но ты не должен говорить о нём никому. Иначе с вами произойдёт то же, что случилось с демонами».

— Кто их, кстати, так… раскрошил? — не мог подобрать точного слова Беззубик.

«Я не знаю… Я появился здесь самым последним… Мы находимся здесь относительно недавно, когда это случилось…» — казалось, неживой дракон доверял Беззубику.

— То есть, ни ты, ни твои соратники не знают, кто сокрушил их всех?

«Нет. Нас воззвал кто-то из драконов… Мы не видели его… Но голосил этот дракон на старом забытом языке… Языке, который использовали в ритуалах оживления в Водах Драконьей Жизни…»

— Языке, который использовали в ритуалах оживления в Водах Драконьей Жизни… — повторил Беззубик, подозревая, что Иккинг мог бы высказать догадку.

И дракон не ошибся. Тот моментально припомнил пения Вод:

— Музыка? Это была музыка? Это и есть ваш давно забытый язык? — пребывая в изумлении, спросил Иккинг.

Беззубик, спустя секунду, кивнул в ответ.

— Значит, с помощью определённых тональностей, тот дракон сумел призвать ваши души сюда? — Астрид пребывала в шоке от дедуктивных способностей своего возлюбленного.

— Но зачем кому-то вас призывать сюда?

«Возможно, чтобы предупредить… — отвечал призрак Беззубику, а тот переводил друзьям. — Чтобы оградить вас от той цели, ради исполнения которой вы сюда пришли».

— Оградить? Но почему? — возмутился Беззубик.

«От обмана, который опутал ваши души, словно паук муху перед тем, как её съесть, — рыкнул туманный дракон. Он взглянул в сторону Прохода-под-Равнинами, заметив четверых демонов, ожидающих возвращения ребят. — Салеос… — злобно прорычал он. Беззубик почувствовал, как дух гневается. Пустые глазницы желали сузиться, но не могли. — Он уничтожил всё наше родное измерение. И тем не менее ты привёл его сюда, — прошипел в мыслях призрак. Белое свечение усилилось после его слов. — Зачем он здесь, если это действительно так?»

— Он ведь участвовал в Мировом Бунте! Разве не так? Он поглотил душу нашей с вами повелительницы! Разве не так? А сейчас он теряет власть.

«Салеос не так последователен, как может сперва показаться тебе и твоим друзьям, — прервал его крылатый скелет. — Спроси себя, так ли ему действительно нужна принцесса Ада, чтобы сохранить свою власть?»

Беззубика словно осенило. Салеос специально развязал войну с Измерением Драконов. И это не ради того, чтобы схватить Астрид. Зачем ему понадобилось уничтожать Круг Менгиров, если это было идеальным выходом и он, просто смог бы схватить саму принцессу, убить её и испить душу, чтобы сохранить власть? Зачем он повёл войска не через пустыни Предвратности, что являлось наиболее безопасным путём для его войска и него самого — в первую очередь! — а решил пересечь Проход-под-Равнинами? И ведь именно с войсками ЭТОГО демона здесь, более двухсот лет назад, сражались его родители. Беззубик понял — Салеос давно здесь что-то разыскивал. Он всеми силами пытался найти это. Потом появилась Астрид с принцессой Дэтомоной внутри. И ведь, поначалу, он и собирался её убить. Испить душу. Но по воле случая, а может судьбы, Герцог погиб. А временной скачок назад вернул его к жизни и сохранил внутри него память о поражении. И Салеос тут же сменил тактику…

Беззубик боялся заблудиться в собственных мыслях. Он чувствовал, что близок к истине, как никто другой. Как никогда раньше. Но кусочка не хватало, чтобы собрать целый пазл. От размышлений его прервал спокойный тон призрака:

«Ты всё верно рассуждаешь в своей голове. Но ответы давать на твои вопросы буду не я. И вполне возможно, что ответы на твои вопросы понадобятся и твоим друзьям, — неожиданно белое свечение мягко, как пёрышко, приземлилось на пустынную землю. Неживой дракон оглядел каждого из друзей Беззубика и продолжил нашёптывать мысли живому сородичу: — Я покажу вам четверым, где скрывается Великая Тайна Ада».

— А как же быть с остальными? — Беззубик взволнованно обернулся назад, поглядев на Дару. Мёртвый дракон ощутил его мысли и зашептал:

«Эта суккуба тебе дорога. Я вижу это по твоему взгляду. Ты очень бес-с-спокоишься за неё. Не волнуйся. Как только отведу тебя и твоих друзей, я защищу её».

— Но она же не услышит твои мысли?

«Она ведь суккуба-волшебница? — прочёл мысли Беззубика призрак. Тот согласно кивнул. — В таком случае услышит. Всеми костьми чувствую даже на расстоянии, насколько её могущество безгранично. Она куда интереснее, чем кажется её сородичам», — с некоторой долей ухмылки прошептал он.

— А моя мама скрывается там же? — волновался Беззубик.

— Это ты узнаешь только, когда окажешься там. Куда собственно мы сейчас и отправимся.

— Хорошо, — Беззубик окликнул друзей. — Ребята, этот призрак укажет нам путь. Путь к Великой Тайне Ада, — пояснил он.

— Я с тобой, — серьёзно согласился за ним последовать в неизвестность Иккинг.

— Я вместе с вами, — Астрид крепче сжала пальчики возлюбленного в своей ладони.

— Я с тобой, мой друг, — дотронулась до макушки дракона Хезер, утвердительно кивнув. Беззубик улыбнулся своим друзьям. Он понял, что никого ближе, чем этой троицы и Дары, у него нет на этом свете. Дракон повернулся к нежити, ожидая дальнейших напутствий.

«У тебя хорошие, верные друзья, Беззубик», — казалось, что белёсый дракон сквозь неживую гримасу немного улыбнулся.

Он развернулся в сторону своих мёртвых сородичей. Иккинг обернулся в дракона и вскоре вместе с друзьями взмыл ввысь. Через недолгий отрезок времени они исчезли из виду Салеоса и других демонов. Те обеспокоенно поглядели на них и помчались в их сторону, всячески пытаясь преодолеть страх перед нежитью. Однако спустя несколько мгновений им путь преградил шипастый дракон с голубым окрасом. Он явился из ниоткуда вместе с другим, хорошо знакомым Салеосу угольно-красным драконом. Активировав ядовитые шипы на своём хвосте, Громгильда, злобно уставившись на Герцога, грозно рыкнула:

— Никто из вас дальше не пойдёт!

Сероскал почти незаметно ухмыльнулся. Салеос рассвирепел, но предпринимать ничего не стал. Ибо неизвестно было, какие ещё он мог преподнести сюрпризы на пару со Злобным Змеевиком. Ада и Бахэйр ожидали приказа атаковать драконов, но Салеос вытянул левую ладонь вперёд, что означало «отставить!». Дара не выказала никаких эмоций, хотя была крайне удивлена его возвращением.

Четверо друзей последовали за призрачным проводником. Иккинг обернулся в Ночную Фурию. Хезер предпочла сохранить свой полуестественный облик крылатой девы. Они пронеслись над грудами останков сотен и сотен драконов. Бежево-белые кости навеивали ужас в разум и душу живых спутников. Однако никто из ребят не мог не отметить интересный для себя факт — драконьи кости никогда, никогда не гниют. Выглядели они так, словно их владельцы умерли не несколько сотен и больше лет назад, а будто всего лишь пару часов. Астрид, восседая на Иккинге-драконе, увидела под собой необычное явление. Некоторые из костей переливались серебристыми оттенками, мерцая едва заметными лунными бликами… Другие сверкали бордово-изумрудными красками… Рёбра, грудные клетки, голени, черепа… Почти каждая из костей излучала собственное сияние, завораживая земных созданий своей непривычной игрой красок. Беззубик немного забеспокоился.

— Иккинг, ты это видишь? — Астрид показала пальцем на переливы драконьих костей, блистающих разнообразными цветами. Нефилим проурчал, мол, «вижу».

Он сам едва отводил изумрудные глаза от загадочного и жутко завораживающего явления. Иккинг мгновенно вспомнил, что видел похожие переливы цветов. Только краски эти были мрачнее, состояли всего лишь из трёх цветов. Если бы не груды драконьих костей, Иккинг бы поклялся, что вновь оказался в Чёрной Тайне. Он старался не обращать внимания на манящие цвета под собой. Ибо он в этот момент находился в воздухе, а за его гребень держалась Астрид. Эти мысли помогли ему выкинуть из головы загадочное наваждение. Интуитивно Иккинг сообразил, почему дракон-призрак не повёл их пешим ходом. Эта странная игра красок представляла серьёзную опасность для его спутников.

Иккинг посмотрел на остальных ребят. Хезер так же, как он, боролась с мороком. Беззубик пролетал совершенно спокойно. Постоянно озираясь назад, ведь он летел впереди друзей, дракон заметил, как Астрид постепенно теряет разум. Очевидно, на неё эти переливы оказывали более сильное воздействие, нежели на остальных членов группы. Почему так происходило — никто не понимал.

Астрид же не в меру восхищалась игрой красок, что демонстрировали драконьи кости.

— Как это красиво… — вздохнула и глубоко выдохнула она, ощущая подступающую приятную безмятежность. Астрид улыбалась, вглядываясь в каждую косточку, из которой исходили множества цветов. Она уже не способна была отвести взгляда. Чем дольше она всматривалась в них, тем глубже проникало забвение в её сознание.

В отличие от Хофферсон, Хезер ввергали в ужас эти странные, словно играющие с ребятами всполохи, скользящие по костям драконов. Зеленоглазая кшатрия, подобно Иккингу, боролась внутри своего сознания. Она поглядела на быстро меняющуюся в поведении, в мимике и в жестах Астрид. Та чуть не додумалась до того, чтобы встать ногами на спину нефилима и совершить какое-нибудь напрасное безумство. Хезер на секунду задумалась — может, дракон ведёт их в ловушку? В западню, из которой им не выбраться? Она тихо подлетела к Беззубику и встревоженно спросила:

— Беззубик, я, конечно не любительница могильной атмосферы и не так часто вижу кости мёртвых, но… разве это нормально, что драконьи кости светятся? — с каждой секундой Хезер всё больше опасалась за себя и друзей. Эти неестественные переливы заставляли её содрогаться, нежели, как Хофферсон, воодушевляться и едва не вопить от восторга.

Дракон не знал, что ответить названой сестре. Он никогда не бывал в этом Междумирье. И мало что знал о погребальных ритуалах драконов. Но одно ему было ясно совершенно точно: старейшие драконы, что жили задолго до Беззубика и его друзей, нигде не упоминали о том, что кости мёртвых драконов могут излучать какие-нибудь цвета. Парящий-над-Демонами также не упоминал о том, что драконьи кости, подобно радуге способны излучать столь притягательные краски. Всем своим спинным, полупрозрачным мозгом, покрытый белоснежной пеленой призрак ощутил мысли сородича и незамедлительно шёпотом донёс до его сознания:

«Это — вторая причина, почему дракон воззвал к нам… Что происходит с костями — никто из драконов не знает. Поэтому мы и кружим вокруг капища… Наблюдаем… С-ссследим… Здесссь находится неведомая нам с-с-сила… За столько лет, когда мы и остальные драконы хоронили в этом Междумирье своих родных, друзей и близких, никогда подобного не с-с-случалось…»

— У вас имеются какие-нибудь идеи на этот счёт? — обеспокоенно спросил Беззубик, слыша позади себя, как Астрид восклицает несвязные слова и делает это с каждым разом громче и громче, едва не оглушая Иккинга и Хезер.

«Нет. Но чем бы оно ни было — живым созданиям нельзя к ним приближаться», — серьёзным тоном прошипела нежить.

В драконьем обличиье Иккинг слышал мысли туманного дракона. Всё то, о чём он говорил Беззубику. Волнуясь за любимую и поддавшись любопытству, Иккинг решил спросить неживого дракона:

— А может оказаться так, что это тот самый монстр и погубил всех демонов Салеоса, охраняющих капище?

«Возможно, нефилим… — в голове юноши зазвучал хриплый шёпот — тот же, что врезался в мысли Беззубика. Иккинг обрадовался — в обличье нефилима он также мог слышать мысли призрачных драконов. — Его излучение не действует ни на меня, ни на драконов. Ты — полудракон. И ты, как я вижу, используешь силу, дарованную тебе Беззубиком, чтобы сопротивляться странному явлению. Если твоя догадка окажется верной, то участь тебя будет ждать не лучшая, чем раскромсанных слуг Салеоса».

Драконы, нефилим и Хезер пересекали Драконье Капище, не огибая его по краю, а напрямик — через бесчисленные горы костлявых трупов драконов. Как немного позже объяснил призрак, перемещались они так, чтобы другие неживые драконы их не тронули. Ибо пробуждённые от Вечного сна духи по-разному могли среагировать на живого. Они могли отнестись терпеливо и с пониманием, как он. Могли и напасть, и тогда одному Богу лишь ведомо, как защититься от дракона-привидения. Смертному не одолеть призрака. Даже демоны боялись нежить. Если Герцог Адских Просторов задрожал при одном лишь упоминании о духах драконов, значит, действительно было чего бояться. От размышлений их отвлекло красивое исполнение любимой Астрид песни. Только вместо слов она себе под нос напевала: «Ла-ла, ла-ла-ла…». Иккинг уже не на шутку заволновался за неё:

— Астрид, что с тобой? — спросил Иккинг.

— Мне так хорошо… как прекрасна жизнь… ю-ху! — она резко потянула руки вверх, словно пыталась дотронуться ладонями до облаков. Астрид закинула голову назад и смотрела ввысь, полностью лишённая сосредоточенности и не обращающая внимания на дальнейшие слова возлюбленного.

Хезер, как и нефилим, продолжала сопротивляться воздействию загадочных сияний на разум. В отличие от друзей, она догадалась, почему на нежить с Беззубиком кости не оказывали никакого влияния. Почему Иккинг и она могли сопротивляться, а Астрид моментально погрузилась в забвение? Причина заключалась в драконьей сущности создания. В Хезер демон обладал могуществом дракона, мог оборачиваться в него. Иккинг — наполовину дракон. А Астрид… Иккинг, понимая, что дальше будет только хуже, всерьёз запереживал. Он решил обратиться к Хезер за помощью:

— Хезер, можно тебя кое о чём попросить? — кшатрия внимательно на него посмотрела, затем на стремительно теряющую рассудок Астрид. — Помоги её удержать на спине. Я боюсь, что она рано или поздно свалится. И угодит к чудовищу, что скрывается в грудах костей.

— Хорошо, Иккинг. Принимай нового пассажира.

Хезер аккуратно приземлилась на спину Иккинга, крепко схватившись за гребень. Она крепкой хваткой прижала к себе Астрид, чтобы та не вырвалась и не упала. Однако именно это Хофферсон и пыталась сделать. Всячески брыкалась, стараясь вырваться из стальной хватки. Нефилима едва не начало шатать в воздухе из-за буйства одной из пассажирок. Хезер решила закрыть Астрид рот, чтобы та не верещала. Забвение, правда, имело свои плюсы. Ибо Астрид напрочь забыла про коронный удар локтем в пах. Поэтому спустя несколько минут она притихла. Но её разум по-прежнему находился в затмении.

— Всё в порядке, — успокоила Хезер Иккинга. — Надо скорее пролететь над этим кладбищем из костей. — затем Хезер раздражённо крикнула впереди летящему призраку, который будто нарочно неторопливо пролетал над с ума сводящими друзей свечениями: — Мы можем лететь быстрее?

Иккинг и Беззубик ощутили новые потоки мыслей, адресованных нежитью:

— Мы уже почти пересекли его, — слова духа вслух озвучил Иккинг.

Заслышав, что они вскоре покинут Драконье Капище, Астрид возобновила попытки вырваться. Эти свечения, исходящие из костей… зазывали её… желали, чтобы она осталась с ними… Словно прекрасная музыка, способная завладеть разумом слушателя… Она начала брыкаться, всячески пытаясь высвободиться из крепкой хватки зеленоглазой кшатрии. Тогда Хезер укрыла её своими крыльями, лишив тем самым зрения и возможности ориентироваться. Это существенно уменьшило шансы на необдуманный и опасный прыжок вниз.

Беззубик посмотрел на кости и увидел, как те, будто ощущая непреодолимое стремление Хофферсон спрыгнуть к ним, усилили свои переливы. Они засверкали ярче, будто фары машин, и скоротечнее. Астрид сквозь крылья Хезер чувствовала эти сигналы и брыкалась с большей яростью. Иккинг едва не потерял равновесие из-за неадекватности своей пассажирки.

— Позволь, Иккинг, я её вырублю. Успокою её на некоторое время, — видя, что Астрид не может угомониться, предложила Хезер. Но нефилим обиженно по-драконьи пробурчал что-то. Крылатая кшатрия не решилась спорить с возлюбленным безумной девушки.

«Вот и оно — то самое место… — промолвил дракон-призрак. — Мы достигли его».

— Где? — спросил Иккинг, пытаясь высмотреть что-нибудь впереди.

Но там ничего не было. Кроме странного, тянущегося по прямой вдоль края драконьего капища чёрного полога, куда огненные просветы подземного неба Междумирья словно страшились проникать.

Как только они оказались над чёрным пологом, разум к Астрид моментально вернулся. Она облегчённо вздохнула. Хезер ощутила спокойствие, вернувшееся в разум Астрид, и мгновенно взлетела, заметив осмысленность в глазах Хофферсон, встав в воздухе рядом с Беззубиком и Иккингом.

«Прямо под вами», — шёпотом в драконьих головах прошептала нежить.

— Там находится моя мама? — взволнованно спросил Беззубик.

«Это ты вскоре узнаешь, сородич».

Все опустили головы вниз, ещё раз вглядываясь в беспросветную пелену мрака. Все как один сглотнули. Будто что-то или кто-то обитал в этой беспросветной мгле.

— Что там скрывается? — Астрид что-то чувствовала.

«Там что-то затаилось… — шепнула ей в голове Дэтомона. — Очень много их… укрывшихся во мраке…»

Иккинг неожиданно вспомнил слова из непонятного стишка, сказанного Сущим. Но только он собрался их озвучить, как внезапно дракон-призрак яростно заревел. В один миг спутники продрогли от могильного холода, испускаемого из пасти нежити.

— Что, во имя всего святого, он делает? — возмутилась Астрид, плотно скрестив руки на груди от холода.

Неожиданно белизна тумана, окружающая дух дракона, обрела невыносимую для глаз яркость, буквально чуть не ослепив четвёрку.

— Что происходит?

Иккинг и Беззубик почувствовали, будто к их крыльям привязали огромные булыжники. Хезер испытывала те же ощущения. Её крылья резко отяжелели. Более не способные удерживаться в воздухе, усилившийся вес крыльев троих устремил их в беспросветную пелену. В панике все закричали. По-драконьи, по-человечески. Все вчетвером — а Астрид обхватила Иккинга и руками, и ногами — упали во мрак. Тьма поглотила каждого из них. И на «поверхности» их не было ни слышно, ни видно. Спустя минуту их вопли прекратились. Они совершенно исчезли из виду. Исполнив задуманное, дракон полетел обратно.

* * *

— Громгильда? — удивилась Дара неожиданному появлению генерала разгромленной армии Измерения Драконов. — Какого демона ты здесь делаешь? И почему преграждаешь нам путь? — затем она оглядела красно-угольного дракона, что искоса смотрел на неё и троицу уцелевших после жуткой резни демонов. — Сероскал? Что ты здесь делаешь? Почему ты вернулся?

— Вам нельзя следовать за ними, — злобно прошипел Змеевик. — Вместо этого каждый из вас отправится с нами.

— Ну, это вряд ли! — приготовился обращаться в десятиголовое летающее чудовище Бахэйр.

— Да кто ты такая, чтобы приказывать Герцогу Адских Просторов? — Ада также возмущалась, ожидая щелчка пальцев от господина, чтобы обернуться пантерой и разорвать на клочки наглого Змеевика.

Как вдруг Гремучий Сероскал яростно заревел. Дикий вопль не был похож на драконий. Неожиданно туманные блики, кружащие над Драконьим Капищем, устремились на призыв. Половина белёсых Ночных Фурий-привидений преградили путь демонам. Назревала серьёзная драка. Ада и Бахэйр были похожи на пороховые бочки, готовые вот-вот взорваться. Дара, несмотря на угрозу, старалась держать себя в руках, чтобы избежать бессмысленной драки. Она никогда не сталкивалась с нежитью, да ещё с драконьей. Суккуба не знала, сможет ли Адское Пламя справиться хоть с одним из этих монстров.

— Похоже, ты научился большему, чем можно себе представить, — поглядела рыжеволосая демоница на Сероскала.

Едва начавшийся диалог прервался подлетевшим драконом-призраком, вставшим рядом с Дарой. У неё непроизвольно пробежали мурашки по всему телу. Даже крылья слегка посерели от внутреннего, неестественного ужаса.

— Ты сделал то, о чём я тебя просил? — словно коварная змея, прошипел Сероскал.

— Да, господин. Они упали во мрак.

— ЧТО??? Что ты сделал???

Дара не на шутку разозлилась. Она соорудила в обеих руках мощные огненные шары. От переполняемой тревоги и растущей ярости огненное кольцо сформировалось в воздухе вокруг неё. Ада и Салеос были потрясены услышанным. Однако их ярость поглощалась страхом от нескольких десятков окруживших их призрачных Ночных Фурий. Демоница понизила голос и проговорила сквозь зубы:

— Я сожгу тебя сейчас же.

Огонь стремительно набирал свою мощь. Через пару секунд её кольцо превратилось в высокую стену Адского Пламени.

— Как ты верно догадалась, Дара, я и есть тот самый дракон из легенд, что умеет чертить руны, — Сероскал тихо прошептал слова на языке демонов, и огонь перестал слушаться свою повелительницу. Спустя несколько секунд стена из пламени, подобно обыкновенной бетонной, рухнула на оголённую поверхность пустыни. — Я вернулся не для того, чтобы погубить их и тебя, — спокойно продолжал он.

По его тону суккуба поняла — он не собирался нападать. Ни на неё, ни на других демонов. Но позволить им последовать за ребятами он также не позволял.

— С помощью знаний, собранных мною за многие века в Аду, я сотворил руну, что помогла мне призвать души Ночных Фурий, павших на поле брани. Здесь, с войсками Герцога. А Марахоры позволили мне разглядеть их сущности.

— Для чего тебе такое могущество? — возмутилась волшебница. Она не верила ни единому его слову.

— Чтобы остановить волну демонов, надвигающуюся сюда.

— Какую ещё волну? — наигранно удивился Салеос.

— Вы до сих пор не догадались, кто развязал всю эту войну? Кто действительно повинен во всём, что происходит в Аду? В безумии и кто также повинен в смерти Лилит? — рыкнул Сероскал.

Дара мгновенно догадалась, к чему он подводил мысль.

— Кем бы ни был наш враг и истинный зачинщик совершённого много тысяч лет назад Мирового Бунта, я знаю только одно — ты действуешь лишь из мести! — воскликнула Дара.

— Месть — блюдо, которое подаётся холодным. Я совершил ошибку тогда, надеясь сделать добро для сородичей. Ибо идеи, которые предлагали Князья демонов касательно перемещения в собственный мир, затуманили мой разум. Из-за этого один из твоих мерзких инкубов, — повернулся он к Салеосу, оскалившись, — перенёс войско демонов вместе с Первым Нефилимом и уничтожил последних драконов! Даже Парящего-над-Демонами, того, кто пережил Мировой Бунт, ТЫ НЕ ПОЩАДИЛ!!! — ярость охватила сердце Сероскала. Однако самоконтроль возобладал над ним так же быстро, как предшественница-ярость. Дракон вновь обратился к рыжеволосой демонице. — Марахоры телепатически передали Ночным Фуриям-призракам информацию о твоих спутниках, Дара. Они считывают души в телах каждого, кто проходит или пролетает мимо них. Но они очень опасны. Стоит слишком близко приблизиться смертным или демонам к ним, и они не оставят от несчастных даже мокрого пятнышка.

— Что с Костяными Марахорами? — через несколько секунд Сероскал обратился к туманному дракону, что вёл ребят через Капище.

— Как вы и говорили: только одна из кшатрий поддалась их влиянию. Остальные сумели воспротивиться. Все четверо — меченые, как и предполагалось.

Никто из демонов, кроме Герцога и Дары, не слышал обе стороны дискуссии.

— Хорошо. Тогда вот мой вам последний приказ перед тем, как я отпущу вас на вечный покой: уничтожьте Марахоров — всех до одного. Драконье капище более не нуждается в защите.

— Кто эти костяные Марахоры? — в недоумении спросила взволнованная Дара.

— Меченые? — удивился Салеос.

— Во имя всех демонов, где ты отыскал Ночных Фурий? — удивился Бахэйр.

— Никаких следов Ночных Фурий не удалось найти! — воскликнула Ада. — Даже костей не было.

— Верно, — пробасил Сероскал. — Ночные Фурии — драконы, да не совсем… — усмехнулся он.

— О чём это ты? — удивилась Дара. — Впрочем, сейчас это не особенно важно, — суккуба вновь понизила тон, начиная злиться и собирать огонь вокруг себя. — Где сейчас Беззубик, Иккинг и остальные?

— Там, куда не проникает Дневной Свет… Где Ночные Фурии стерегут важный для всех секрет, — проговорил загадкой дракон.

— Твою когорту! — воскликнула в страхе Дара. Страх сменился гневом, и через секунду вокруг демоницы образовалось огненное кольцо. Пылающие оранжевые сгустки сформировались в шары в её руках. — Ты отправил их на смерть!

Она уже было приготовилась выпустить пламя из рук и направить всю его мощь на Сероскала. Однако в пламенную перепалку вмешался призрак, что вёл её друзей к краю чёрного полога.

«Остановись! — пустые глазницы безразлично смотрели в карие исполненные ужаса и ярости глаза демоницы. В её голове зазвучал шёпот. — Успокойся, Дара. Они справятся».

«Ты что-то знаешь о потайном измерении?» — мысленно спросила она туманного дракона. Однако её мысль уловил ещё кое-кто.

— Ты — не единственная, кто также слышит мысли других драконов. Включая и неживых, — посерьёзнел Сероскал. — Откуда ты узнала о Бездне?

— Читала, — безразлично ответила Дара. — Но не успела ничего толком о ней разузнать. Торопилась. Лишь знаю, что они, как никогда, находятся в опасности. Даже ты, — буркнула она в адрес Салеоса, — не представляешь угрозы, в сравнение с той, что их там ждёт!

— Почему ты не пустил нас к ним? — возмутился Герцог.

— Демонов, устроивших переворот, там ожидает лишь смерть. А те четверо — никто не принимал участие в бунте. Думаю, существует шанс, что им удастся выжить. И если я окажусь прав, они постигнут Великую Тайну. Тайну, способную остановить новую, назревающую войну, — вздохнул Сероскал. — Эта война берёт куда более древнее начало, нежели Последняя, что унесла жизни многих Ночных Фурий.

— Тогда что предстоит совершить нам, Сероскал? — потребовала ответа от дракона Дара. — Мы должны помочь Иккингу и остальным!

— Защищать Драконье Капище. Враги уже движутся на нас с несметными полчищами.

— Какими силами они располагают? — вступила в диалог Громгильда.

Судя по всему, даже ей было известно не всё. Дара обратила на это внимание, но говорить вслух не стала. Сероскал был себе на уме ещё больше, чем Салеос.

— Достаточно большими. Многие разъярились из-за вероломного нападения Салеоса на Измерение Драконов. Тысячи демонов выступили и уже через пределы Предвратности идут сюда.

— Так что теперь? Мы должны продержаться до возвращения ребят? Это твой план? — вмиг просекла Дара.

— Ты очень умна, суккуба, — улыбнулся Серсокал и кивнул ей. — Надеюсь, они вернутся.

— Что ж, тогда давайте защищать Долину, — согласился Бахэйр. — Другого выбора, похоже, у нас нет.

Демоны, Громгильда, Сероскал и призрачные Ночные Фурии спешно полетели к Драконьему Капищу. Они расположились по широкому отрезку друг от друга, выглядывая вдалеке появление сотен и сотен недругов. Впервые за тысячи лет демоны и драконы стали бок о бок, надеясь продержаться как можно дольше. Бахэйр обратился в могущественную Гидру. Десять пар глаз выглядывали в полёте приближающихся недругов. То же сделала и Ада, превратившись в огромную чёрную саблезубую пантеру. Дара приготовилась сжигать Адским Пламенем любого, кто посмеет приблизиться к ним. Несмотря на приближение врагов, она не доверяла Сероскалу. Что-то не сходилось в его словах и совершённых поступках. Он был тёмной личностью. Очень тёмной.

Никто не чувствовал спокойствия. Никто не был уверен, что им удастся уцелеть. И лишь призраки безмолвно взмахивали туманными крылами, готовые выместить всю свою боль и злобу на врагов. Лишь они не испытывали страха.

Всё теперь зависело от пропавшей в чёрном пологе четвёрки. На них была возложена надежда Гремучего Сероскала и Дары. Особенно последней, ибо она догадывалась — угольно-красный дракон задумал нечто грандиозное. И вряд ли это понравится ей и её друзьям.

«Хоть бы они были целы. Хоть бы скорее вернулись», — прошептала она про себя, думая прежде всего о двоих: о драконе, что стал для неё лучшим другом. И о нефилиме, которого она хранила по-прежнему в сердце.

Дара глубоко выдохнула и сосредоточилась на одном — обороне Долины.