Долг платежом красен (джен)

Щедрость — определяющее качество вождя, не менее существенное, чем военная удача…

Нормой считается поведение, заключающееся в том, что сеньор щедро, не считая, раздает и растрачивает богатство, не вникая, не превышают ли расходы поступления…

Сеньор, без счета растрачивающий добычу и доходы, даже если он живет не по средствам, но устраивает пиры и раздает подарки, заслуживает всяческого почтения и славы…

Рыцарские поэты не устают подчеркивать, что основа могущества господ состоит в их щедрости.

(А. Я. Гуревич, "Категории средневековой культуры")

Сандор Клигейн не был турнирным бойцом и с копьем управлялся неловко, полагая его бесполезным для настоящей драки. Но в турнирах, постоянно проводимых королем Робертом, Сандор участвовал и, благодаря своей силе и звериной ловкости, частенько одолевал двух-трех противников, прежде чем нарваться на опытного турнирного бойца. Побежденным Сандором рыцарям приходилось, согласно традиции, выкупать у него свои доспехи — Сандор кочевряжился, ломил цену и умудрялся сорвать с незадачливых рыцарей за их доспехи почти как за новые, а с некоторых и больше, чем за новые. Победитель же порой отдавал Сандору за бесценок его старые и помятые доспехи, да еще и со шлемом в виде песьей головы; если же победитель тоже решал поживиться за счет Сандора, прижимистый Сандор мрачно молчал, предлагал не больше четверти своего выигрыша, а в ответ на отказ бухал: «Вот и оставляй себе эти железки». Охотников пытаться продать шлем в виде песьей головы, не говоря уж об охотниках его носить, так и не находилось, и с турниров Сандор имел неплохой и стабильный доход.

А вот выигрывать турниры Сандору никогда не приходилось, до того самого дня, когда он дошел до полуфинала на турнире нового десницы и вступился за Лораса Тирелла, на которого набросился Гора, разозленный своим проигрышем в другом полуфинале. Сандор зарубился со своим ненавистным братом не на шутку и сначала даже не понял, почему трибуны кричат ему славу — Гору Сандор не зарубил, только пару раз пнул в коленку, и своим импровизированным выступлением был поэтому недоволен.

О том, как выглядят сорок тысяч золотых драконов, полагающиеся победителю на турнире десницы, Сандор понятие имел смутное: больше пяти сотен он и в руках никогда не держал, да и то ему пришлось тогда принять количество золотых на веру — сам Сандор и до сотни считал с трудом. Сандор попытался прикинуть, во сколько раз свалившееся на него богатство превышает пять сотен, запутался, плюнул и двинул искать казначея — о плачевном состоянии государственных финансов Сандор был наслышан и собирался получить деньги немедленно, пока они в казне в очередной раз не кончились.

— Сорок тысяч. За турнир десницы, — лаконично потребовал Сандор, нагрянув на казначея в день турнира еще до захода солнца.

Казначей и представить себе не мог, что победитель турнира пожелает получить выигрыш натурой, выписал Сандору вексель и так долго и подробно разъяснял, насколько удобнее таким образом перевозить деньги и где в королевстве можно будет при необходимости получить часть монетой, что Сандор окончательно уверился, что его хотят надурить.

— Деньги. Сорок тысяч. Давай, — убедительно сказал Сандор и смерил казначея взглядом, словно примериваясь схватить его за обе ноги и порвать пополам.

Казначей вздохнул, развел руками и кликнул подмогу, в результате чего в течение получаса Сандор стал обладателем восьми небольших, но очень увесистых мешков, вытащенных из королевской сокровищницы на двор.

— А чего восемь-то? — недоверчиво спросил Сандор, пересчитав мешки по пальцам. — Надо десять.

— В каждом мешке по пять тысяч драконов, — пояснил казначей. — Пятью восемь — сорок, Сандор. Честное слово.

— Смотри мне! — внушительно сказал Сандор, кликнул мальчишку от конюшни посторожить мешки и ухватил первые два своими огромными ручищами, только на подходе к своей комнате сообразив, что кроме него такой мешок вряд ли кто далеко унесет, а потому и сторожить их особо незачем.

Перетаскав мешки в свою комнату, Сандор все же кинул мальчишке пару медяков, с бережливостью только что разбогатевшего человека рассудив, что и этого хватит, и велел тому позвать кузнеца — если раньше Сандор даже не задумывался о том, что на двери может быть нужен замок, рассуждая, что мало кто рискнет жизнью ради его хлама, то теперь на двери Сандора появился не только замок, но даже стальные полосы и накидной засов, как в амбаре.

Чахнуть над златом Сандор, тем не менее, не стал: он по своей доброй традиции купил после турнира новую упряжь, потом заказал две пары новых сапог, потом починил оплечье, купил новые ножны и перевязь — и все-таки задумался. Покупать себе новые доспехи, новый меч и нового коня Сандор не хотел, потому что и старые были ему хороши, а количество денег от удовлетворения его обычных потребностей, можно считать, что и вовсе не уменьшилось. В задумчивости Сандор зачерпнул из початого мешка немного монет и лихо пропил и прокутил их в городе, вернувшись в замок через несколько дней к по-прежнему полным восьми мешкам. Всего капитала у Сандора оставалось тридцать девять тысяч семьсот двадцать две золотых монеты — сосчитать этого Сандор не мог, но подвох чуял, понимая, что прокутит этакую прорву он разве что лет за сто. А сколько курицы можно на все это купить! Сандор зажмурился, захватил еще немного монет и мужественно пошел пить дальше.

Пока Сандор пил и манкировал своей службой, с ее копеечным, по его теперешним меркам, жалованием, в государстве происходили большие перемены: Эддард Старк был ранен на дуэли с Джейме Ланнистером, временно разжалован из звания десницы, а потом прощен королем, но не королевой, а сам король успел съездить на роковую для него охоту и вернуться на носилках назад, известия о чем уже достигли с воронами самых отдаленных концов королевства, но только не кабака, в котором Сандор пропивал не желающие пропиваться золотые.

Известия о больших переменах пришли к Сандору не с воронами, а с тремя крепкими рыцарями, повстречавшими его на дворе, куда он ходил до ветру.

— Ты выиграл турнир десницы? — спросил Сандора коротко стриженный седой рыцарь.

— На хер иди, — сердито сказал пьяный Сандор, заподозривший серьезных и мрачных рыцарей в разбойных намерениях. — Денег у меня при себе нет.

В следующий момент ноги Сандора неожиданно подкосились, и он оказался в поилке для лошадей.

— Не бранись, грех это, — наставительно заметил седой рыцарь и еще разок макнул Сандора в корыто крепкой, не потерявшей силы рукой. — Я выиграл королевский турнир сразу после войны — война принесла моим землям немало вреда, но благодаря королевской щедрости все мои послевоенные проблемы уладились как по волшебству.

— Я был присяжным рыцарем, я на выигрыш купил себе замок, а потом женился на девушке, которую давно любил, — вступил один из его молодых спутников, и протрезвевший от купания Сандор припомнил его лицо: лет пять назад многие удивлялись тому, что турнир выиграл неизвестный никому рыцарь, а Сандор приметил рыцаря еще во втором круге и ничего удивительного в его победе не находил, кроме извечного своего непонимания, для чего хорошему бойцу валандаться с этим стоклятым четырехметровым копьем.

— Я на свой выигрыш приобрел себе титул и этого не стыжусь, — добавил третий, его Сандор тоже припомнил, хотя и давно дело было. — Я фальшивый барон, но мои внуки будут настоящими баронами.

— О короле Роберте иногда говорили, что он растратил свою казну, — подытожил седой рыцарь. — Но он приобрел этим наши мечи, а это немало.

Эддард Старк не слишком верил Мизинцу, который обещал за золото переманить на его сторону городскую стражу, и был удивлен тем, что бойцы стали прибывать так быстро, что он даже не успел лечь спать.

— Мы лучники, милорд, — пояснил за всех один из разномастно одетых мужиков. — Жаль, что ни одного из нас не было рядом с королем, когда он встретился с вепрем.

— Роберт не разрешил бы вам вмешиваться, — с горечью сказал Эддард, который тоже корил себя за то, что его не было рядом. — А когда он промахнулся, ударив копьем, вы не успели бы ничего сделать.

— Как знать, милорд, — ответил лучник, говоривший за всех. — Вы были другом короля и его правой рукой. Если мы не сумели пригодиться ему, мы пригодимся вам.

— Не отказывайтесь от его помощи, лорд Старк, — посоветовал подошедший к группе лучников седой рыцарь, и Эддард взглянул на него с подозрением, потому что вслед за седым рыцарем шел мокрый и задумчивый Сандор, которого Эддард знал как верного вассала Ланнистеров. — Я видел, хоть и много лет назад, как он стрелял — в соревновании лучников ему не было равных. А со мной пришли те, кто выигрывал рыцарский турнир и побеждал в общей схватке — вот этот парень, Сандор, хочет поблагодарить вас за щедрый приз на вашем турнире, особенно если ему дадут сейчас курицы. Не оставьте его и дальше своим попечением, лорд Старк, подскажите ему, что делать с деньгами, а то он пока додумался только до засова на двери. Не приведи Семеро, додумается и до решеток на окне, так и будет сидеть как в темнице.

Королева Серсея всегда злилась на тех, кто на турнире выбивал Джейме из седла, и несколько лиц из сопровождающего Старка в Тронный зал отряда она с неудовольствием припомнила, хотя и не успела понять, как эти люди здесь появились и что означает их приход. А Петир Бейлиш никого припомнить не сумел, он о турнирах помнил только то, кто сколько ставил и сколько выиграл он сам, а потому, когда Серсея разорвала завещание короля, Бейлиш заступил за спину вышедшему вперед лорду Старку и тихо вынул кинжал — чтобы вскрикнуть и выронить кинжал, по которому ударила стрела, мелькнувшая как молния богов, карающая подлость. И вслед за Бейлишем вскрикнула Серсея, увидев в высоких окнах под потолком зала неизвестно откуда взявшихся лучников.

— Братва, мы не хотим стрелять, — пояснил лучник в костюме лесничего, который привык к обществу браконьеров, а не к королевскому двору. — Мы наблюдаем. Предупреждаем: кто ослушается лорда Старка, всех перемочим.