Защищая Сириуса Блэка (джен)

— Вернон, что нам делать? — отчаянно вопросила Петунья Дурсль. — Я не хочу, чтобы этот ненормальный рос рядом с нашим Дадли.

— Спокойно, Петунья, — ответил Вернон. — Помнишь, ты говорила что-то о том, что в мире этих ненормальных есть банк?

— Да, вроде называется Гринготтс, — кивнула Петунья. — Но зачем тебе?..

— Родители мальчишки наверняка оставили в этом банке какие-то деньги, — объяснил Вернон. — Если у нас не останется другого выбора, кроме как растить его, было бы неплохо, если бы нам за это хотя бы платили. А если повезёт, они могут даже подсказать другую приёмную семью.

Петунья крайне сомневалась, что им повезёт, но идея получить больше денег звучала заманчиво. Она рассказала Вернону, как добраться до Гринготтса, и объяснила, где находится паб 'Дырявый котёл', служивший проходом из обычного мира в ненормальный. Чуть позже в тот же день Вернон отправился туда. Петунья выражала сомнения, что он сможет найти паб, ведь ему рассказал о нём не кто-то из 'таких, как она', но оказалось, что маскировке не было дела до того, как маглы о пабе узнают.

Посетители паба сначала удивились, что настолько очевидно выглядящий магл смог войти в паб без сопровождения волшебника, но в итоге решили, что кто-то позволил ему узнать о волшебном мире. Бармен, которого, судя по словам Петуньи, звали Том, обратился к нему:

— Добро пожаловать в 'Дырявый котёл'. Я могу вам чем-то помочь?

— Да. Я бы хотел посетить Гринготтс, — ответил Вернон.

— Прошу за мной, сэр.

Выйдя из задней двери, Том стукнул палочкой по кирпичной стене. Та раскрылась, явив взгляду Вернона Косой переулок.

— Идите прямо вперёд, пока не увидите большое здание из белого мрамора. Это и будет Гринготтс. За ним располагается проход в Лютный переулок — туда ходить не советую, это опасно.

— Спасибо, — с редкой вежливостью ответил Вернон, проходя в Косой переулок.

— Пожалуйста, сэр. Хорошего вам дня, — откликнулся Том.

Идя в направлении Гринготтса, Вернон Дурсль невольно отмечал некоторые вещи, которые вызывали у него острую неприязнь, хотя, как он мысленно признал, он ожидал худшего. То, что в волшебном мире были газеты, вызвало некоторое облегчение, пусть он и совершенно не желал читать периодику, у которой в названии было слово 'пророк'.

Дойдя наконец до Гринготтса, мистер Дурсль задержался, чтобы прочесть стих над дверями:

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть.

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришел за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда.

Вернон Дурсль не был одарён особо богатым воображением, но всё-таки подумал, что этот стих — неплохой способ заставить воров передумать. Зная, что внутри банка он встретит гоблинов, и заметив двух из них у дверей, он мысленно приготовился к худшему. Войдя, он ощутил некоторое облегчение (банк выглядел сравнительно обычным) и направился к гоблину, который, как ему показалось, был кассиром:

— Прошу прощения?

— Да? — оскалился гоблин.

— Меня зовут Вернон Дурсль, и я бы хотел узнать, были ли у моей свояченицы и её мужа счета в вашем банке.

— И как их звали?

— Джеймс Поттер и Лили Поттер, урождённая Эванс.

Слова мистера Дурсля, кажется, здорово огорошили как гоблина, так и всех поблизости.

— Следуйте за мной, мистер Дурсль, — сказал гоблин. — Все вопросы, касающиеся таких важных клиентов, как Джеймс и Лили Поттер, требуют особого рассмотрения.

В небольшом кабинете, в котором они скоро оказались, гоблин представил Вернону другого гоблина.

— Здравствуйте, мистер Дурсль, — сказал второй гоблин. — Я — Крюкохват, управляющий счетами Поттеров. Как я понял, вы утверждаете, что состоите с ними в некотором родстве.

— Именно так, — кивнул Вернон, невольно задавшись вопросом, насколько богат и известен был Джеймс Поттер среди ненормальных.

— Вы можете подтвердить свою личность? — спросил Крюкохват.

— Конечно, мистер Крюкохват, — Вернон показал удостоверение личности.

— Ага, вижу. В магловском мире этого документа было бы достаточно, но боюсь, в данном случае нам потребуется капля вашей крови.

Заметив реакцию Вернона, гоблин добавил:

— Не волнуйтесь, мистер Дурсль. Рана будет тут же залечена при помощи магии.

Вернон предоставил гоблинам каплю крови, и скоро на лежащем на столе пергаменте появилось имя 'Вернон Дурсль'.

— Отлично. Да, мистер Дурсль, ваша свояченица и её муж были нашими клиентами. Но я не понимаю, почему вас это интересует.

— Потому что мне и моей жене отдали на воспитание их сына, — объяснил Вернон.

Крюкохват явно растерялся. Вытащив откуда-то копию завещания Джеймса и Лили, он быстро пробежал её глазами.

— Мистер Дурсль, согласно последней воле Джеймса и Лили Поттеров, вы и ваша жена можете стать опекунами Гарри Поттера только в качестве последнего варианта.

— Альбус Дамблдор сообщил Петунье, что мы — единственная семья, которая осталась у мальчика, и что-то про то, что у нас Гарри получит защиту, потому что Петунья — сестра Лили, — сказал Вернон, а затем показал оставленное Дамблдором в одеяле Гарри письмо.

— Ну, полагаю, оспорить действенность этой защиты без опекуна-волшебника невозможно, — задумчиво сказал Крюкохват. — А все трое возможных опекунов, указанных в завещании, недоступны.

— Что с ними случилось? — спросил Вернон.

— Сириус Блэк, являющийся также крёстным отцом Гарри Поттера, в тюрьме Азкабан. Римус Люпин, будучи ликантропом, никогда не получит разрешение растить ребёнка-волшебника. А Питер Петтигрю мёртв.

— Вы сказали, что этот Блэк сейчас в тюрьме. А в чём его обвинили? — спросил Вернон.

— Соучастие в убийстве Джеймса Поттера и Лили Поттер; соучастие в попытке убийства Гарри Поттера; массовое убийство Питера Петтигрю и двенадцати магловских прохожих, — буднично перечислил Крюкохват.

Вернону понадобилось некоторое усилие, чтобы скрыть отвращение, вызванное тем, как спокойно гоблин говорил о подобных преступлениях.

— Учитывая, что Джеймса и Лили убили совсем недавно, полагаю, магическое правительство ещё не провело суд над теми, кого обвиняют в пособничестве их убийце? — наконец спросил он.

— Верно, мистер Дурсль.

— И когда этот суд состоится?

— Он не состоится, — просто ответил Крюкохват. — Бартемиус Крауч, глава отдела магического правопорядка, решил, что суд над кем-то столь очевидно виновным не стоит времени и денег.

— ЧТО?! — на этот раз Вернон Дурсль даже не пытался скрыть отвращение. — Есть ли способ как-то изменить это... эту несправедливость?

— Сириус Блэк предал ваших родственников, оставил вашего племянника сиротой, и вы считаете несправедливым то, что его бросили в тюрьму? — спросил Крюкохват.

— Как можно быть уверенным в его вине, если над ним не было суда? — воскликнул Вернон.

— Крауч говорил, что улики против Сириуса Блэка не оставляют сомнений в его вине, — ответил Крюкохват, доставая ещё один лист. — Впрочем, можете прочесть информацию о его деле сами. Если у вас ещё останутся сомнения, Когтерез, управляющий счетами Сириуса Блэка, вам с радостью поможет.

Читая документ, Вернон поразился, как мало в нём содержалось информации. Особенно для дела предполагаемого серийного убийцы.

— На мой взгляд, все улики против Сириуса Блэка — косвенные, — наконец сказал он. — Тут утверждается, что убийца Джеймса и Лили никак не мог найти их без его помощи, только потому, что они считают Блэка их Хранителем тайны. А обвинение в массовом убийстве? Они просто решили, что это он устроил тот взрыв. Нет даже твёрдых доказательств того, что Петтигрю в том взрыве погиб! И они однозначно принимают за признание вины то, что может быть проявлением комплекса вины выжившего.

— В таком случае, мистер Дурсль, я вызову сюда Когтереза, — ответил Крюкохват. — Раз уж вы и ваша жена растите Гарри Поттера, можете пока ознакомиться с информацией о счетах его родителей.

Вернон начал просматривать документы и поразился, увидев суммы на счетах. Информации о пособии для Гарри до его одиннадцатилетия он не нашел, но подумал, что Джеймс и мистер Блэк наверняка заключили какое-то соглашение.

Когда Когтерез прибыл, Вернон объяснил ему, почему, на его взгляд, Сириус Блэк может быть невиновен. Когтерез записал всё изложенное в более официальной форме.

— Спасибо вам за помощь, мистер Дурсль, — сказал он. — Я боялся, что так и не смогу легально заставить Крауча обеспечить моему клиенту суд.

— Суд должен быть обеспечен любому, кого обвиняют в преступлении, — заметил Вернон. — Как может магическое правительство в таком отказывать?

— Будучи главой отдела магического правопорядка, Бартемиус Крауч может отклонить любую подобную просьбу, кроме как в пяти случаях. Во-первых, если решение оспорит министр магии, чего не произойдёт: текущий министр Бэгнольд не хочет давать Краучу ещё больше шансов сменить её на следующих выборах. Во-вторых, если решение оспорит Верховный чародей Визенгамота, Альбус Дамблдор, чего не случится, потому что он разделяет мнение Крауча. В-третьих, если решение большинством голосов оспорит Визенгамот, чего не случится, потому что практически все считают Сириуса Блэка виновным. В-четвёртых, если выжившая жертва выразит сомнения в вине обвиняемого; однако Гарри Поттер ещё не скоро станет совершеннолетним, а он — единственный выживший. И в-пятых, если близкий родственник не выжившей жертвы выразит сомнения в вине обвиняемого. И это вы, будучи мужем сестры Лили Поттер, можете сделать.

— Хорошо, — кивнул Вернон. — Итак, что нам делать теперь?

— Теперь я извещу Бартемиуса Крауча. После этого у Министерства магии будет шестьдесят дней, чтобы либо провести суд над Сириусом Блэком, либо закрыть его дело, — объяснил Когтерез. — Сегодня второе ноября 1981 года. Через шестьдесят дней будет первое января 1982 года. Поскольку этот день — праздничный, срок будет сдвинут на день, и суд можно будет провести второго января. Советую вам и вашей жене быть готовыми. Крауч наверняка сделает всё возможное, чтобы дискредитировать любого, кто будет защищать Сириуса Блэка.

— Спасибо за предупреждение, мистер Когтерез, — поблагодарил Вернон. — Я могу идти, чтобы предупредить жену?

— Пока не стоит, мистер Дурсль. Я сейчас вызову Крауча, и думаю, вам стоит это увидеть.

Когтерез бросил в огонь камина какой-то порошок и крикнул 'Министерство магии, кабинет главы отдела магического правопорядка!'

К немалому шоку Вернона, в огне появилась чья-то голова:

— Кто меня вызывает?

— Это Когтерез, мистер Крауч, — ответил гоблин. — Требуется ваше присутствие. Возникли новые обстоятельства в деле Сириуса Блэка.

Крауч появился из камина:

— Министерству будет наконец позволено конфисковать содержимое хранилища этого предателя?

— Нет, — ответил Когтерез. — Сообщаю вам, что Вернон Дурсль, муж сестры Лили Поттер, урождённой Эванс, выразил сомнения в вине Сириуса Блэка, и следовательно, у вас есть шестьдесят дней, чтобы либо обеспечить мистеру Блэку суд, либо освободить его.

— Что?! — воскликнул разъярённый Крауч. — Он не может этого сделать! Он — магл!

— В законе не указано, что родственник не выжившей жертвы, который выразил сомнения в вине обвиняемого, должен быть волшебником, — сообщил Когтерез. — Так когда будет проведён суд над моим клиентом?

— Если уж я не могу избежать этого, не отпустив его на свободу — суд будет в последний возможный день, чтобы дементоры Азкабана успели заставить его забыть любую историю, которую он мог состряпать, чтобы уйти от заслуженного наказания, — прорычал Крауч.

— Значит, второго января 1982 года, — буднично ответил Когтерез, протягивая Краучу лист пергамента. — Пожалуйста, распишитесь здесь, что вы были ознакомлены с обстоятельствами, которые запрещают Министерству выносить Сириусу Блэку внесудебный приговор.

Крауч мрачно посмотрел на мужчину, который, как он понял, был Верноном Дурслем:

— Дурсль, не знаю, что вы замыслили, но я ещё припомню вам то, что вы вынудили меня тратить время на суд над очевидно виновным человеком.

В волшебном мире совершенно немыслимо, чтобы магл встал на защиту печально известного массового убийцы, не вызвав возмущения как минимум нескольких волшебников. Первый случай возмущения, не считая реакции самого Крауча, произошёл, когда Крауч вызвал к себе мракоборцев Фрэнка и Алису Лонгботтомов.

— Вы хотели нас видеть, директор Крауч? — спросил Фрэнк.

— Да, мракоборец Лонгботтом, — мрачно ответил Бартемиус Крауч. — Вы будете сопровождать меня в Азкабан, чтобы сообщить заключённому Сириусу Блэку о дате проведения его суда.

— Что? — в унисон воскликнули Лонгботтомы. — Директор Крауч, мы ведь вроде все согласились, что подобный предатель не заслуживает суда, — добавил Фрэнк.

— Не заслуживает, — согласился Крауч. — К сожалению, у меня теперь нет выбора. Я должен обеспечить ему суд или освободить, как Бэгнольд поступила с Малфоем и всеми теми Пожирателями, которые оправдывали свои преступления тем, что были под Империусом.

— Кто-то подкупил министра Бэгнольд, чтобы дать Блэку шанс вывернуться? — спросила Алиса.

— Нет, причина не в министре Бэгнольд, — покачал головой Крауч.

— С Дамблдором случился очередной приступ милосердия? — сердито предположил Фрэнк. — Уже то, что он уговорил Визенгамот оправдать Снегга...

— Верховный чародей тут тоже не при чём, — ответил Крауч. — Родственник Поттеров выразил сомнения касательно вины Блэка.

— Но я думала, что единственный остававшийся Поттер — годовалый сын Джеймса и Лили! — воскликнула Алиса. — О каком родственнике речь?

— О дяде Гарри Поттера.

— Дяде? — растерянно повторил Фрэнк.

— Муж магловской сестры Лили Поттер. Вернон Дурсль подписал заверенный гоблинами документ, где он выражает сомнения в том, что Блэк был Хранителем тайны, в том, что это Блэк устроил взрыв, убивший Питера Петтигрю и двенадцать маглов, и даже в том, что Питер Петтигрю в том взрыве погиб.

— Что за нелепость! — вскричала Алиса. — Все знают, что Блэк убил Питера Петтигрю, и что от бедного Питера остался только палец!

— Согласно законам, причины мистера Дурсля сомневаться в вине Сириуса Блэка не имеют значения, — мрачно проговорил Крауч. — Родственник погибшей жертвы преступления, за которое Сириус Блэк был отправлен в Азкабан, выразил сомнения в его вине, и следовательно, Блэк должен предстать перед судом.

— Но этот Вернон Дурсль — магл! — воскликнул Фрэнк. — Не то чтобы это было плохо, конечно.

— В законах не указано, что родственник, выражающий сомнения, должен быть волшебником, мракоборец Лонгботтом, — пояснил Крауч. — И как бы пуристы крови ни ненавидели маглов, важность семьи в их глазах это перевесит. Особенно если это поможет правой руке Сами-Знаете-Кого быть оправданным.

Неохотно признав, что способа предотвратить суд у них не было, все трое трансгрессировали к Азкабану и сели на паром, идущий к тюрьме.

Сириус Блэк явно обрадовался, увидев Фрэнка и Алису:

— Привет, Фрэнк, привет, Алиса. Как Невилл?

— Не смей произносить имя нашего сына, предатель! — прошипела Алиса.

— Для тебя я мракоборец Лонгботтом, Блэк! — добавил Фрэнк. — Ты потерял право называть нас по именам, когда предал Джеймса и Лили.

— Я не предавал их! — воскликнул Сириус. — Просто устройте мне суд, и я это докажу.

— За этим мы сюда и пришли, Блэк, — холодно сказал Крауч. — Ты очевидно виновен, и суд будет потерей времени, но нашёлся кто-то достаточно безмозглый, чтобы предположить твою невиновность и вынудить нас провести суд.

— Правда? — перед Сириусом забрезжила слабая надежда. — Когда он будет?

— Второго января 1982 года. Дольше откладывать не было возможности, — тон Крауча стал ледяным. — Чем дольше ты будешь здесь сидеть, тем вероятней, что дементоры заставят тебя забыть сфабрикованные оправдания. И не жди, что твой защитник добьётся твоего оправдания, Блэк. Его теория твоей невиновности звучит весьма нелепо.

— Он предположил, что Петтигрю фальсифицировал свою смерть? — спросил Сириус, ошарашив Крауча и Лонгботтомов.

— Не смей пятнать память о твоих жертвах, Блэк! — рявкнул Крауч. — Если мы вольём в тебя Сыворотку правды, чтобы ты уж точно не вывернулся, тебя будет ждать Поцелуй дементора!

— Хранителем тайны был Питер Петтигрю. Он же убил взрывом тех маглов и отрезал себе палец, чтобы фальсифицировать свою смерть, — спокойно произнёс Сириус. — Иного вы от меня не услышите.

— И как же, по-твоему, он сбежал с места преступления незамеченным? — издевательски осведомился Фрэнк.

— Принял свою анимагическую форму, — ответил Сириус. — Он умеет превращаться в крысу. Римус Люпин может подтвердить.

— Оборотни — не слишком надёжные свидетели, Блэк, — небрежно бросил Крауч. — Если это всё, я ухожу.

Далее Бартемиус Крауч направился в школу волшебства и ведьмовства Хогвартс, где директор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор как раз проводил собрание профессоров. Все учителя было немало шокированы, когда собрание было прервано главой отдела магического правопорядка и двумя мракоборцами.

— Что-то случилось, Барти?

— Да, Альбус, — ответил Крауч. — Министерству придётся провести суд над Сириусом Блэком, и это никак не предотвратить.

— Невозможно! — воскликнул Дамблдор. — Законных способов заставить Министерство устроить суд только пять. Миллисента не будет устраивать политическое самоубийство, проводя над ним суд; я в его вине не сомневаюсь; в Визенгамоте сейчас попросту недостаточно членов, чтобы проголосовать за суд; Гарри слишком мал, чтобы выдвигать сомнения, а Дурсли даже не знают о Сириусе Блэке и слишком усердно игнорируют наш мир, чтобы узнать.

— А вот в последнем вы ошибаетесь, профессор Дамблдор, — ответил Крауч. — Вернон Дурсль знает о предательстве Блэка и выразил сомнения в его виновности.

— Я же говорила, что оставлять Гарри с этими маглами — плохая идея! — воскликнула заместительница директора МакГонагалл. — Они так ненавидят Гарри, что готовы вытащить Блэка из Азкабана, чтобы отделаться от мальчика!

— Минерва, я уверен, что этому есть другие причины, — успокаивающим тоном сказал Дамблдор.

— Они есть, — сказал профессор магловедения Квиринус Квиррелл. — Маглам глубоко противна идея того, что кого-то могут отправить в тюрьму без суда. Они боятся, что тот, кто это делает, может покарать невиновного, даже при всех предосторожностях.

— Все в волшебном мире знают, что Сириус Блэк виновен, — сказал Крауч. — А вам бы следовало рассказать Дурслям о нём, чтобы они не выражали подобных сомнений, — ткнул он пальцем в сторону Дамблдора.

— Я постараюсь исправить эту ошибку, Барти, — кивнул Дамблдор.

— Зачем, Альбус? — спросила Минерва МакГонагалл. — Им не будет дела до твоих слов. Они просто хотят отделаться от Гарри.

— Минерва, я уверен, что они беспокоятся о благополучии Гарри и просто хотят верить в лучшее в людях, — спокойно возразил Дамблдор. — Конечно, в данном случае их вера необоснованна, но такую черту нельзя назвать плохой.

— Довод профессора МакГонагалл весьма основателен, — заметил Крауч. — Сириус Блэк — крёстный Гарри Поттера, и сможет получить над ним полную опеку.

— Уверен, никакой градус предвзятости в отношении маглов не заставит министра объявить Сириуса Блэка более достойным опекуном, — заметил Снегг.

— Магические законы в данном случае весьма ясны, Снегг, — сказал Крауч. — Сирота, чьи родители были волшебниками, не должен жить в семье маглов, если указанный в завещании опекун-волшебник может осуществлять опеку. Если Блэк каким-то образом вывернется, сама возможность сделает Дурслей неподходящими опекунами.

— Потребуется оказать много услуг разным людям, но, думаю, мы сможем добиться на суде допроса с Сывороткой правды, — сказал Дамблдор. — Думаю, мне удастся убедить Визенгамот...

— Нет, — резко возразил Крауч. — Как свидетель, вы не сможете исполнять обязанности Верховного чародея на суде над Блэком.

— А, верно, — уступил Дамблдор.

После этой встречи Крауч направился в поместье Лонгботтомов, где его, Фрэнка и Алису встретила мать Фрэнка, Августа Лонгботтом:

— Фрэнк, почему ты не сказал, что к нам заглянет глава отдела магического правопорядка?

— Госпожа Лонгботтом, боюсь, это не просто визит вежливости, — сказал Крауч. — Магловский родственник Мальчика, Который Выжил высказал сомнения в виновности Сириуса Блэка. В связи с этим Министерство будет вынуждено провести суд над Блэком. Поскольку Альбус Дамблдор является свидетелем, он не сможет исполнить обязанности Верховного чародея. Согласны ли вы выступить в качестве Верховной ведьмы на этом суде?

— Конечно. Правосудие должно восторжествовать.

— Хорошо, — кивнул Крауч. — О дате суда вас известят. Вот копия выдвинутых маглом сомнений, — он передал ей лист пергамента.

В то же время на Тисовой улице Вернон и Петунья разговаривали друг с другом.

— Вернон, ты уверен, что этот Сириус Блэк не виноват в смерти моей сестры? — спросила Петунья, не уверенная, что освобождать Блэка было хорошей идеей.

— Я уверен лишь в том, что у них нет улик, подтверждающих его вину в каком-либо из вменяемых ему преступлений, — ответил Вернон. — Но этот Крауч, который хочет, чтобы Блэк сидел в тюрьме без всякого суда, наверняка постарается нас дискредитировать. Так что лучше нам не относиться к мальчишке как к ненормальному, пока Блэк не будет оправдан.

— И когда будет суд? — спросила Петунья.

— Второго января 1982 года.

— Что? — возмутилась она. — Нам ещё два месяца терпеть этого ненормального?

— Подготовка судебного разбирательства — дело долгое, Петунья, — объяснил Вернон. — Особенно если оно касается массового убийства.

— Такое серьёзное обвинение, а главного подозреваемого пытаются засадить без суда? — покачала головой Петунья. — А я ещё завидовала сестре, что она — часть того мира. В нормальном мире Блэку бы обязательно устроили суд. И ещё в наших тюрьмах нет тех ужасных дементоров, о которых я слышала.

Вернон Дурсль хотел было ответить, но тут раздался звонок в дверь. Открыв входную дверь, он был крайне удивлён. За ней стоял человек, по неясной Вернону причине одетый так, как на картинках обычно изображали одетым Мерлина.

— Добрый вечер, мистер Дурсль. Я Альбус Дамблдор, директор Хогвартса.

— О, вы наконец научились пользоваться дверным звонком, — с сарказмом проговорил Вернон, но потом посерьёзнел. — Чем обязаны визиту, директор? Какие-то проблемы с документами Гарри?

— Нет, Вернон, — улыбнулся Дамблдор. — И то, что я директор Хогвартса, тоже к моему пребыванию здесь не относится. Может, впустите меня, пока ваши соседи не заметили?

Не желая давать соседям повод для сплетен, Вернон Дурсль посторонился.

— Что он здесь делает? — сердито воскликнула Петунья, едва завидев Дамблдора.

— Полагаю, директор Дамблдор хочет обсудить с нами Сириуса Блэка, Петунья, — ответил Вернон. — Я прав, директор?

— Правы, Вернон, — согласился Дамблдор. — Я был очень тронут вашей верой в природную доброту людей, но думаю, вам не стоит тратить её на Сириуса Блэка. Улики против него слишком весомы.

— Не соглашусь, директор, — возразил Вернон. — Я сам читал его дело. Все улики, на мой взгляд, были косвенными.

— Если вы читали его дело, то должны знать, что я лично засвидетельствовал то, что Сириус Блэк был Хранителем тайны, и соответственно, единственным человеком, который мог рассказать Волдемору*, где прячутся Поттеры.

— Ваше свидетельство предполагает, что Сириус Блэк был Хранителем тайны. Но оно не доказывает, что этот Хранитель не был, например, сменён в последний момент.

— Несколько свидетелей слышали, как Питер Петтигрю кричал, обвиняя Блэка в предательстве.

— И эти свидетельства доказывают, что Петтигрю либо считал, что Сириус Блэк был Хранителем, либо хотел, чтобы другие в это поверили, — парировал Вернон.

Дамблдор был потрясён тем, что кто-то мог подозревать Питера Петтигрю в таком. Весь волшебный мир знал, что Петтигрю погиб как герой, не дав Блэку сбежать.

— Трудно поверить в невиновность Сириуса после того, как он убил Питера Петтигрю и двенадцать маглов одним взрывным заклятием.

— Нет никаких доказательств, что взрыв устроил именно Сириус Блэк, — стоял на своём Вернон. — Из дела можно сделать и другой вывод. Петтигрю, например, мог сам устроить взрыв и отрезать себе палец, чтобы сфальсифицировать смерть.

На этот раз Дамблдор был откровенно шокирован. При разговоре с Верноном он ожидал подтверждения мнения либо Квиррелла, либо МакГонагалл, но уж никак не того, что кто-то будет верить в невиновность Сириуса Блэка. И уж тем более не подозрений в том, что настоящим преступником был Питер.

— Вернон, на мой взгляд, это крайне маловероятно.

— А я думаю, что не невозможно, — ответил Вернон.

После этого Альбус Дамблдор понял, что переубедить Вернона Дурсля ему не удастся. Оставалось разве что использовать заклинание Конфундус, но этого Дамблдор позволить себе не мог. Подобное слишком ярко напоминало ему о днях, когда он разделял взгляды Геллерта Гриндевальда.

Примечания:

* — такое написание псевдонима вполне возможно. Роулинг как-то говорила, что буква t в нём не произносится. И лично мне оно нравится больше. 'Волдеморт' вызывает у меня ассоциацию с 'мордоворот'.

Люциус Малфой находился в своём поместье, когда его отец прочёл извещение о скором суде над Сириусом Блэком.

— Что-то не так, отец? — спросил Люциус.

— Да, Люциус, — ответил Абраксас. — Магл заставил Министерство устроить Сириусу Блэку суд.

— Что?! — в унисон воскликнули Люциус и его жена. — Каким образом Министерство прогнулось перед маглом?

— Законы в данном случае были весьма однозначны, — пояснил Абраксас. — Этот магл женился на сестре той грязнокровки, на которой женился Джеймс Поттер, и таким образом стал родственником семьи Поттер. Ни одному преступнику нельзя отказать в проведении суда, если родственник погибшей жертвы выразил сомнения в вине этого преступника. Этот магл сомневается в вине Блэка, и законы не требуют, чтобы родственник, выразивший сомнения, был волшебником. Семья есть семья.

Тут в комнате с негромким хлопком появился домовой эльф Добби:

— Хозяин, прибыл профессор Снегг. Он хочет с вами поговорить.

— Этот мерзкий полукровка, который умудрился каким-то образом пролезть во внутренний круг Тёмного лорда? — усмехнулся Абраксас. — Ну, он по крайней мере достаточно одарён в области зельеварения, чтобы компенсировать нечистую кровь своего отца. Впусти его, Добби.

— Да, хозяин, — кивнул эльф, а затем исчез.

Чуть позже в комнату вошёл Северус Снегг.

— Что тебя сюда привело, Снегг? — осведомился Абраксас.

— Решил узнать, не нужна ли моим союзникам помощь в связи с новыми обстоятельствами, — пояснил зельевар.

— Ты имеешь в виду предстоящий суд над Сириусом Блэком? — спросил Люциус.

— Именно, — кивнул Снегг.

— Тебе не стоит беспокоиться, Северус, — заметил Люциус. — Даже если этот предатель крови докажет, что Поттеров предал Питер Петтигрю, а Визенгамот закроет глаза на убийство Пожирателя, который их предал, Блэка всё равно осудят за массовое убийство маглов, которое тот совершил, заставив Петтигрю заплатить за его так называемое преступление.

Эти слова потрясли зельевара сильнее, чем он хотел бы признавать:

— Л-Люциус, ты хочешь сказать, что Блэк не был Пожирателем смерти?

— Ох, я и забыл, что Тёмный лорд доверял шпионам лишь те секреты, которые счёл необходимыми доверить, — слегка усмехнулся Люциус. — Ну, его больше нет, так что, пожалуй, я могу тебя просветить. Вторым шпионом в Ордене Феникса, помимо тебя, был Питер Петтигрю. Он докладывал всё Тёмному лорду и нескольким Пожирателям смерти. И они, насколько я знаю, расстроены: Блэк лишил их возможности убить Петтигрю за то, что он привёл Лорда на погибель.

— Возможно, у них ещё будет шанс, — сказал Абраксас. — Этот магл выразил сомнения также и в том, что Петтигрю погиб в том взрыве.

Это привлекло внимание всех в комнате.

— И как же, по мнению этого магла, развивались события? — спросил Люциус.

— Ну, профессор Дамблдор только что вернулся в Хогвартс после неудачной попытки переубедить этого магла, — сказал Снегг. — И упомянул, что магл предположил следующую возможность: Петтигрю сам устроил взрыв и отрезал себе палец, чтобы сфальсифицировать смерть.

— Ну... если от жертвы убийства остался только палец, невольно можно задуматься о том, действительно ли жертва мертва, — заметил Абраксас.

— А какова по этому поводу позиция Дамблдора? — спросил Люциус. — Магл сумел его переубедить?

— Нет, — ответил Снегг. — Он просто отметает его аргументы, считая, что тот слишком верит в природную доброту людей. Однако Дамблдор опасается, что на суде понадобится Сыворотка правды, чтобы наверняка осудить Блэка.

— Или доказать его невиновность, — заметил Люциус. — До этого момента я был уверен, что это Блэк убил тех поганых маглов, и что применение Сыворотки обеспечит ему Азкабан как минимум за это. Если Блэк выйдет на свободу, это может неприятно нам аукнуться вне зависимости от его взглядов. Он либо использует своё положение, чтобы бороться с нашими идеями, либо окажется фанатичным Пожирателем смерти, который заставит нас продолжать дело Тёмного лорда. Мне есть что терять, знаешь ли.

— Не будь таким пессимистом, Люциус, — сказал Абраксас. — Если Блэк окажется невиновным, мы сможем использовать этот факт, чтобы уничтожить репутацию Крауча. Тогда мы сможем продвинуть на пост главы ОтМП одного из наших, или хотя бы человека, который будет лояльно относиться к нашим оправданиям.

— Хорошая идея, отец, — согласился Люциус.

— Тогда решено, — заключил Абраксас. — Снегг, передай этому болвану-маглолюбу, который работает в Хогвартсе директором, что семья Малфой поддерживает идею допросить Сириуса Блэка под Сывороткой правды.

После этой встречи Северус Снегг вернулся в Хогвартс, чтобы рассказать о ней Дамблдору.

— Северус, ты уверен, что Люциус не пытался тебя обмануть?

— Малфои не были фанатичными последователями, Альбус, — пояснил Снегг. — Они — обычные приспособленцы. Они поддерживают идею применения Сыворотки, рассчитывая на то, что Блэк окажется либо фанатиком, который после этого не сможет начать искать Тёмного лорда, либо невиновным, чьё оправдание позволит дискредитировать Крауча.

— Следи за тем, чтобы они не попытались с твоей помощью ввести меня в заблуждение, Северус, — велел Дамблдор. — Трудно однозначно сказать, что у них может быть на уме.

Тем временем в здании Министерства магии Минерва МакГонагалл входила в кабинет Бартемиуса Крауча.

— Вызывали, директор Крауч? — спросила она, гадая, что ему от неё понадобилось.

— Да, профессор МакГонагалл, — ответил Крауч. — Ваше мнение о том, почему Дурсли потребовали устроить суд над Сириусом Блэком, заставило меня обеспокоиться благополучием Гарри Поттера. Знаю, Дамблдор хочет, чтобы Мальчик, Который Выжил жил с родственниками своей матери, чтобы работала какая-то защита, которую его мать предположительно наложила... но насколько он будет защищён, если будет жить с людьми, которые не желают видеть его в своём доме?

— Я понимаю ваше беспокойство, директор Крауч. Но кто возьмёт к себе мальчика?

— Он перейдёт под опеку Министерства.

— А суд над Блэком?

— Как только его главный защитник будет дискредитирован за плохую заботу о Гарри Поттере, шансы на оправдание Блэка резко упадут, — пояснил Крауч. — Давайте спасём Гарри Поттера и оставим Блэка в Азкабане, где ему самое место.

В то же время несколько человек читали статью в 'Ежедневном пророке', где говорилось о скором суде над Блэком. Среди этих людей была Молли Уизли.

— Артур, это правда? — спросила она своего мужа, который работал в Министерстве. — У Сириуса Блэка появится шанс избежать правосудия? Как у тех Пожирателей, которые заявили, что они были под Империусом?

— Даже не знаю, что об этом думать, Молли, — признал Артур Уизли. — Я рад, что маглам позволяется добиваться справедливости в отношении преступлений, затрагивающих их семью, но я не рад, что это может помочь Блэку.

Услышав это, Паршивец, ручная крыса Перси Уизли, начал волноваться. Если Сириус Блэк расскажет всем, что Питер Петтигрю сфальсифицировал свою смерть, это уже будет плохо. А уж если он расскажет, что Петтигрю был анимагом-крысой, его тайна быстро будет раскрыта. Паршивец решил скрыться, пока не узнает результат суда.

В доме Тонксов Тед Тонкс только что закончил читать новости и теперь сидел с разинутым ртом.

— Андромеда! — крикнул он наконец.

— Что такое, Тед? — отозвалась та.

— Твой кузен предстанет перед судом.

Андромеда слегка удивилась, но быстро поняла возможную причину:

— Ну конечно, Пожиратели, отвертевшиеся от Азкабана, решили помочь своему дружку.

— Нет, Дромеда, — сказал Тед. — Сириус Блэк предстанет перед судом, потому что родственник Поттеров выразил сомнения в его вине.

— Что?! — вскричала ошарашенная Андромеда. — Я думала, что Гарри — единственный оставшийся Поттер.

— Родственник с материнской стороны, — пояснил Тед.

— Но они же маглы! — воскликнула она, но затем заметила сердитый взгляд мужа. — Для меня это ничего бы не значило, но Министерство...

— ...должно следовать их же магическим законам, — закончил Тед. — Министерство магии не может приговорить человека без суда, если родственник погибшей жертвы выразил сомнения в вине обвиняемого. И в законе не сказано, что родственник должен быть магом. У этих визенгамотских придурков нет выбора. К тому же, если верить 'Пророку', этот магловский родственник не уверен даже в том, что Питер Петтигрю мёртв.

— Что за глупость! — воскликнула Андромеда. — Его наверняка заколдовал какой-нибудь Пожиратель. Надо срочно связаться с профессором Дамблдором.

Она швырнула в камин щепоть летучего пороха:

— Кабинет директора Хогвартса!

— Чем могу помочь, Андромеда? — раздался из пламени покровительственный голос Дамблдора.

— Директор Дамблдор, как вы считаете, могли Пожиратели как-то заморочить магловских родственников Гарри, чтобы те заставили устроить суд над Сириусом Блэком? — спросила Андромеда.

— Невозможно, — ответил Дамблдор. — Любой Пожиратель, возжелавший до них добраться, должен был бы добраться также и до Гарри, а я уверен, что он в безопасности.

— Спасибо, директор.

— Вы больше не моя ученица, Андромеда, — ответил Дамблдор. — Вы с Тедом можете звать меня просто Альбусом.

— Конечно, ди... Альбус, — сказала она. — Как вы думаете, сможет мой кузен отвертеться от Азкабана? Не хочу, чтобы это чудовище снова оказалось поблизости от меня или Нимфадоры.

— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ НИМФАДОРОЙ! — закричала девочка.

— Дора, твоя мама разговаривает с директором, — укоризненно сказал Тед.

— Извини, — потупилась Нимфадора.

— Не стоит волноваться, Андромеда, — спокойно откликнулся Дамблдор. — Я уже договариваюсь со светлыми чародеями Визенгамота, чтобы Блэка заставили ответить на вопросы под Сывороткой правды. И Северус сказал мне, что Малфои тоже будут настаивать на применении Сыворотки.

— Что?

— Как он объяснил, Малфои — приспособленцы, которые не хотят, чтобы какой-то фанатик заставил их искать Волдемора, — пояснил Дамблдор. — Они даже надеются, что Сириус Блэк окажется невиновным, и тогда они получат возможность дискредитировать Бартемиуса Крауча.

— Какая ирония, — пробормотала Андромеда. — Пожиратели считают его невиновным и хотят, чтобы правда была точно установлена...

Тем временем в доме Лавгудов Ксенофилиус Лавгуд и его жена читали 'Ежедневный пророк'.

— Ксено, как думаешь, может этот магл быть прав в отношении Петтигрю? — спросила миссис Лавгуд.

— Это противоречит моей теории о том, что Сириус Блэк на самом деле Стабби Бордман, но, как я не раз говорил, если никто не может опровергнуть теорию, она может быть верной, — ответил Ксено. — Я читал материалы дела Блэка и не помню там ничего, что бы решительно опровергло предположения этого магла.

Тем временем в Азкабане Сириусу Блэку сообщили, что к нему с визитом пришла двоюродная сестра. Он ожидал Андромеду, но, увидев посетительницу, подумал, что даже Нарцисса была бы лучше.

— Чего тебе, Белла? — хмуро вопросил он.

— Кузен, это правда, что Петтигрю всё ещё жив? — с яростью спросила Беллатриса.

— Увы, правда, — буркнул Сириус. — Твой дружок-Пожиратель, насколько я знаю, жив.

— НЕ НАЗЫВАЙ ЭТОГО ПРЕДАТЕЛЯ ПОЖИРАТЕЛЕМ СМЕРТИ! — заорала Беллатриса. — Тёмный лорд погиб, потому что последовал его указанию! Если Петтигрю попадёт мне в руки, я убью его!

— Если используешь влияние Лестрейнджей, чтобы меня отсюда вытащить, я тебе ещё и помогу, — предложил Сириус.

— И не надейся, предатель крови! — отрезала Беллатриса. — Я хоть и ненавижу Петтигрю сильнее тебя, ты выбрал светлую сторону, и даже они не желают тебе помогать. Если понадобится, я найду и прикончу Петтигрю сама.

— Только позаботься, чтобы его смерть была медленной и мучительной, дорогая кузина! — откликнулся Сириус.

— Обязательно, дорогой кузен, — прошипела Беллатриса, после чего ушла.

Никто не заметил охранника, подслушивающего их разговор. Этот охранник позже пересказал услышанное Бартемиусу Краучу.

— Жаль, что законы о конфиденциальности не дают нам использовать этот разговор как улику, чтобы осудить Беллатрису Лестрейндж, — заметил Крауч. — Тогда и суд над Блэком не оказался бы пустой тратой времени.

— Это может быть использовано и как улика в пользу их утверждения, что Петтигрю ещё жив, — возразил охранник.

Однако тут разговор был прерван ворвавшимся в кабинет Альбусом Дамблдором, который выглядел здорово разозлённым.

— Бартемиус, что это значит? — с гневом осведомился он, показывая Краучу лист пергамента.

— Так вы получили извещение, Верховный чародей? — спокойно спросил Крауч. — Я официально объявляю Дурслей неподходящими опекунами. Это не только спасёт Гарри Поттера от, вероятно, несчастливого детства, но и дискредитирует защитника Блэка, что позволит легче осудить предателя.

— Гарри должны растить родственники его матери, и это важнее, чем заставить Сириуса Блэка заплатить за его преступления! — крикнул Дамблдор. — К тому же так его опекуном может стать какой-нибудь Пожиратель смерти.

— Даже они будут лучшими опекунами, чем люди, готовые вытащить Блэка из Азкабана, лишь бы не растить ребёнка-волшебника, — возразил Крауч.

— Когда Лили отказалась оставить Гарри и пожертвовала собой, она дала ему защиту, которая продлится до совершеннолетия Гарри, но для этого ему надо жить с родственниками Лили! — воскликнул Дамблдор.

— Уверен, Министерство способно обеспечить нашему спасителю защиту, Альбус, — ответил Крауч. — Как только магловские родственники Мальчика, Который Выжил будут признаны неподходящими опекунами, я получу известность не только как его спаситель, но и за дискредитацию защитника Блэка.

Поняв, что уговорить Крауча отказаться от задуманного не выйдет, Альбус Дамблдор вернулся в Хогвартс, где встретился с профессором Квирреллом и попросил его дать показания в защиту Вернона Дурсля.

На следующий день до Римуса Люпина дошли вести, что магловские опекуны Гарри Поттера вот-вот будут признаны неподходящими. Его ярость была такова, что он направился прямиком в Хогвартс, дабы высказать всё Дамблдору. В то же время министр магии направилась в Азкабан, чтобы посетить волшебника, оказавшегося центром всей суматохи.

— Блэк, к тебе посетитель, — ворчливо сообщил охранник, входя в камеру Сириуса.

Когда Сириуса доставили в комнату для посетителей, он был крайне удивлён:

— Приятно вас видеть, министр. Вы тут из-за суда надо мной?

— В некотором роде, — с издёвкой ответила та. — Я должна сообщить вам, что тот болван, что решился вас защищать, будет вызван в суд за предполагаемое плохое обращение с ребёнком.

— Да как у вас хватает наглости ломать семью, лишь бы удержать меня в Азкабане? — взъярился Сириус.

— Это была идея Бартемиуса Крауча, — ответила Бэгнольд. — Не то чтобы я её не одобряю. Глупо ждать хорошего от человека, который хочет вас защищать.

— Вы просто чувствуете подсознательный страх перед тем, кто умнее вас, — усмехнулся Сириус. — Вы бы издевались над любым, кто был готов поверить в мою невиновность.

В этот момент в Хогвартсе на Северуса Снегга нахлынуло странное чувство. Ему казалось, что он упускает отличную возможность вставить реплику.

— Можете считать как угодно, Блэк, — ответила министр. — Но как только мы с Краучем избавимся от вашего защитника, уже никто не попытается помочь вам отвертеться от Азкабана.

Тем временем в Хогвартсе разозлённый Римус Люпин ворвался в учительскую:

— Директор, вы же говорили, что о Гарри будут хорошо заботиться!

— Именно так, Римус, — снисходительно кивнул Альбус. — Почему тебя вдруг одолели сомнения?

— Да вот из-за этого! — Римус швырнул на стол свежий номер 'Ежедневного пророка'. — Министерство обвиняет дядю Гарри Поттера в ненадлежащем исполнении обязанностей опекуна!

— Это просто политический ход Крауча, чтобы дискредитировать Вернона, — ответил Дамблдор.

— С чего это Министерству думать о репутации магла, пусть даже и родственника Гарри Поттера? — спросил Римус.

— Потому что Дурсль заставил Визенгамот устроить Блэку суд! — с гневом ответила Минерва.

— Что?! — Римус был возмущён до глубины души. — Блэк не заслуживает суда после содеянного! И с каких пор Визенгамот выполняет требования маглов?

— Визенгамот должен следовать букве закона, Римус, — с грустью ответил Дамблдор. — Никто не может быть осуждён без суда, если родственник погибшей жертвы преступления, приписываемого обвиняемому, выразил сомнения в его вине.

— В вине Блэка нет никаких сомнений! — рявкнул Римус.

— Вернон считает, что Питер Петтигрю мог сфальсифицировать свою смерть и подставить Блэка, — пояснил Дамблдор.

— Что?! — вскричал Римус. — Как кто-то может поверить в подобное?

— Он и не верит, — сказала Минерва. — Дурсли просто не хотят растить Гарри, а Блэк — их единственная надежда отделаться от мальчика.

— Минерва, Квиринус уже объяснял, как маглам противна идея отправлять человека в тюрьму без суда, — напомнил Дамблдор.

— Это не повод пятнать память о Питере! — воскликнул Римус.

— Не волнуйся так, Римус, — сказал Дамблдор. — Я буду настаивать на применении Сыворотки правды. Другие Пожиратели, может, и смогли вывернуться, но Блэк совершил наихудшие преступления.

— Так или иначе, директор, я хочу увидеть Гарри! — потребовал Римус. — Я должен убедиться, что Дурсли хорошо к нему относятся.

Альбус Дамблдор понял, что причин отказать у него нет:

— Я напишу им письмо, чтобы известить о нашем прибытии.

— Это может дать им время скрыть следы издевательств. Отправляемся сейчас же!

Через некоторое время они уже позвонили в дверной звонок дома Дурслей.

— Что вам угодно? — прохладно осведомилась открывшая дверь Петунья.

— Добрый день, Петунья, — сказал Дамблдор. — Вы, наверное, незнакомы, но это Римус Люпин.

— Оборотень? — удивилась Петунья. — Вы были другом Джеймса Поттера, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю, верно?

— Я думал, что знаю Сириуса Блэка, но я определённо был другом Джеймсу Поттеру и Питеру Петтигрю, и не позволю вашему муженьку порочить память о Питере, — прорычал Римус. — Неужели он не знает, что поливать грязью мёртвых плохо?

— Предположительно мёртвых, вы хотите сказать? — уточнила Петунья.

Дамблдор увидел, что Римус уже готовится выхватить палочку, и сделал успокаивающий жест.

— Нет доказательств, что Петтигрю вправду мёртв, — продолжила Петунья. — Он мог сам устроить взрыв и отрезать себе палец, чтобы вас обмануть.

Прежде чем кто-либо ответил, на лужайку у дома номер четыре трансгрессировали Крауч и мракоборцы Лонгботтомы.

— Барти, что тебя сюда привело? — спросил Дамблдор.

— Система обнаружения тёмных существ обнаружила неподалёку присутствие оборотня, — сообщил Крауч.

— Скорее всего, вот этого. Его Дамблдор привёл, — Петунья указала на Люпина.

— Вы привели оборотня на порог дома Мальчика, Который Выжил? — Крауч был ошарашен.

— Римус — давний друг Поттеров, Барти, — объяснил Дамблдор. — Он обеспокоился вашими обвинениями в сторону опекунов Гарри.

— Миссис Дурсль, если оборотню будет дозволено войти в ваш дом, это будет использовано против вашей семьи, — предупредил Крауч.

— Барти, я доверяю Римусу... — начал Дамблдор.

— Учитывая, что вы доверили растить Гарри человеку, который решил защищать Блэка, это значит немногое, — оборвал его Крауч. — Миссис Дурсль, ваш муж уже получил повестку?

— Получил.

— Отлично.

15 ноября 1981 года

Зал заседаний Визенгамота

— Уважаемые члены Визенгамота, данный магл был вызван в суд по обвинению в плохом обращении с ребёнком, — объявил Крауч. — Магл, использовали ли вы своё родство с Поттерами, чтобы заставить нас устроить Сириусу Блэку суд?

— Да, но... — начал Вернон.

— Спасибо, — прервал его Крауч. — Слово даётся свидетельнице Минерве МакГонагалл.

Преподавательница трансфигурации уселась в кресло свидетеля.

— Профессор МакГонагалл, каково было ваше мнение по поводу того, что Альбус Дамблдор решил позволить данному маглу и его жене растить Гарри Поттера? — спросил Крауч.

— Я подумала, что это плохая идея, — ответила та. — Мне они показались худшими маглами из тех, что я встречала, и я крайне сомневаюсь, что Гарри будет счастлив, растя с ними. То, что этот человек пытается дать очевидно виновному человеку шанс отвертеться от Азкабана, только укрепляет это мнение.

— Возражаю! — крикнул Вернон. — Ничья вина не может быть настолько очевидной, чтобы отказывать ему в проведении суда. И я вполне допускаю, что Сириус Блэк может быть невиновен.

— Видите?! — триумфально воскликнул Крауч. — Как кто-то может искренне верить в возможность невиновности Сириуса Блэка?

— Я читал отчёты о его поимке, и... — начал Вернон, но Крауч его прервал:

— Никому здесь неинтересно ваше мнение, магл.

— Возражаю, — вмешалась Августа Лонгботтом. — Вы сами задали вопрос, так что должны позволить ему развёрнуто ответить.

Крауч неохотно уступил и сделал Вернону знак продолжать.

— Я читал отчёты, — продолжил Вернон, — и счёл все улики против Сириуса Блэка косвенными.

— Но он ведь признался! — воскликнула Августа, выразив чувства всех волшебников в зале.

— Сириус Блэк мог сказать, что всё это его вина, но он не назвал точную причину этих слов, — объяснил Вернон. — Он мог, например, винить себя в смертях Джеймса и Лили, потому что отказался быть их Хранителем тайны, а также в том, что те прохожие не погибли бы, не схлестнись он с Питером Петтигрю.

— Невозможно! — воскликнула другая ведьма. — Хранителем тайны был именно Блэк! Свидетельство Альбуса Дамблдора это подтверждает.

— Его свидетельство подтверждает лишь то, что Джеймс и Лили планировали сделать Сириуса Блэка своим Хранителем, — возразил Вернон. — Мы не знаем, согласился ли мой подзащитный. И не знаем даже, передумали ли Джеймс и Лили.

— Можете разъяснить последнее высказывание? — спросил Крауч.

— Конечно, — ответил Вернон. — Свидетельство Альбуса Дамблдора относится к разговору, происходившему до того, как Поттеры предположительно выбрали Блэка Хранителем. Возможно, они решили не просить его об этом, а выбрать другого Хранителя.

Вообще-то Вернон полагал, что Поттеры могли и просто наврать Дамблдору, но интуитивно чувствовал, что волшебники вряд ли в это поверят.

— Питер Петтигрю в присутствии нескольких свидетелей крикнул, что Хранителем тайны был Сириус Блэк! — с гневом выпалил Крауч.

— Что доказывает лишь то, что Питер Петтигрю либо считал Сириуса Блэка Хранителем тайны, либо хотел, чтобы другие так считали, — парировал Вернон.

— Как вы смеете? — с яростью крикнул Римус Люпин. — Питер Петтигрю умер, чтобы остановить Блэка!

— Тихо! — приказал Крауч. — Вы присутствуете здесь лишь в качестве зрителя.

Затем он снова повернулся к Вернону:

— Питер Петтигрю погиб, чтобы остановить Блэка. Блэк убил его и нескольких прохожих-маглов.

— Нет доказательств, что это Сириус Блэк вызвал взрыв. Или что Петтигрю в нём погиб, — ответил Вернон.

Прежде чем Крауч успел возразить, со своего места поднялась Амелия Боунс.

— Вы хотите задать вопрос мистеру Дурслю, мадам Боунс? — осведомился Крауч.

— Именно, — кивнула та, поворачиваясь к Вернону. — Если вы читали отчёты об аресте Сириуса Блэка, то должны знать, о чём арестовывавшие его мракоборцы узнали с помощью Приори Инкантатем, верно?

Этот вопрос заставил Вернона на секунду растеряться:

— Мадам, никакого Приори Инкантатем в отчётах не упоминалось.

Это заявление здорово огорошило чародеев Визенгамота. Все знали, что использование Приори Инкантатем было стандартной процедурой, и что арестовавшие Блэка мракоборцы должны были либо доложить о полученных с помощью этой процедуры уликах, либо о причинах невозможности применить это заклинание. Зная, что Крауч читал эти отчёты, потому что он и распорядился отправить Блэка в Азкабан, Амелия Боунс посмотрела на него:

— Это правда, директор Крауч?

— Да, — неохотно пробурчал тот. — Мракоборцы решили, что это необязательно. Произошедшее было слишком очевидным.

— Это стандартная процедура, мистер Крауч, — строго произнесла Августа Лонгботтом. — И 'решили, что это необязательно' — не оправдание. Я понимаю причины сомнений в вине Сириуса Блэка.

— ОТ ПИТЕРА ПЕТТИГРЮ ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ПАЛЕЦ! — взревел Крауч. — Как кто-то может сомневаться в его смерти?

— Это всего лишь палец, — заметил Вернон. — Остальной Петтигрю может быть жив и более-менее здоров.

— Ваше высказывание только показывает, что маглы мало знают о волшебном мире, — сказал один из волшебников. — Блэк убил Петтигрю и уничтожил его останки заклятием исчезновения, пропустив палец. Что ещё там могло произойти?

— Питер Петтигрю мог устроить этот взрыв и сбежать, оставив этот палец, — пояснил Вернон.

— Нелепость! — воскликнул волшебник, и многие поддержали его возмущёнными возгласами.

— Нет доказательств, что события не развивались так, как я описал, — с нажимом ответил Вернон.

— Господа, мы отклонились от темы, — призвала к порядку Августа Лонгботтом. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить, подходит ли мистер Дурсль на роль опекуна Гарри Поттера. И я до сих пор не увидела ни единого довода против. Да, он защищает Сириуса Блэка, но я понимаю обоснованность его сомнений.

Все пошло не так, как ожидал Крауч. Он надеялся выставить Вернона Дурсля эдаким монстром в глазах Визенгамота и настроить чародеев против Сириуса Блэка. А вместо этого позволил Вернону заронить зёрна сомнения в его вине. Оставалось надеяться, что оборотень знает кое-что полезное.

Римус Люпин не знал, зачем Бартемиус Крауч, глава ОтМП, вообще вызвал его к себе, но отказывать главе столь важного департамента было чревато.

— Я рад, что вы присутствуете здесь, ликантроп Люпин, — начал Крауч. — Вы наверняка понимаете, почему я вас вызвал, учитывая, с кем вы были друзьями.

— Человек по имени Сириус Блэк, которого я считал другом, перестал для меня существовать, когда он предал Джеймса и Лили Поттеров, — прорычал Римус.

— Тогда, может, вы ответите на пару вопросов? — спросил Крауч. — Был ли Петтигрю анимагом-крысой?

Этот вопрос заставил Римуса ошарашенно моргнуть. Как Крауч узнал о тайне Мародёров? И какое имело значение то, что Питер был анимагом, когда он был мёртв?

— Да, был.

— О нет, — пробормотал Крауч.

— Что не так? — спросил растерявшийся Люпин. — Ну да, он был незарегистрированным анимагом, но он ведь мёртв.

— Я не должен говорить никому до суда, но поскольку таким, как вы, свидетельствовать не дозволяется, я могу вас просветить, — сказал Крауч. — Блэк утверждает, что Питер Петтигрю принял анимагическую форму и сбежал с места преступления незамеченным свидетелями.

— Что?! — вскричал Римус. — Он не мог!..

— Боюсь, что мог. И всё из-за этого дурного магла, — вздохнул Крауч. — Я вызвал вас, надеясь, что вы можете знать о Блэке что-то важное.

— Я знаю, — кивнул Римус. — Я бы не стал это упоминать, но раз уж у него хватило наглости использовать тайну Питера для своих лживых оправданий...

Несколько позже в Азкабане Крауч привёл группу волшебников, занимающихся установкой магических защит, к камере Сириуса Блэка.

— Ну что ещё, Крауч? — спросил Сириус.

— Будем накладывать на твою камеру защиту от анимагических превращений, псина блохастая, — резко ответил Крауч. — Твой дружок-оборотень рассказал больше, чем ты бы хотел, Блэк. Впрочем, оно и к лучшему, иначе у тебя мог быть неплохой шанс сбежать.

Сириус Блэк так расстроился, что пропустил последние слова мимо ушей. То, что Римус Люпин не верил в его невиновность, отняло у него больше радости, чем любой дементор.

Рождество 1981 года было особенным для любого волшебника, ведьмы, сквиба или даже магла, знавшего о существовании волшебного мира. Это было первое Рождество после падения лорда Волдемора. В Хогвартсе по этому поводу устроили Святочный бал.

— Дорогие ученики и преподаватели Хогвартса! — начал речь директор. — Рождество издавна было важным праздником, но в этом году у нас есть ещё одна причина для радости. Это первое Рождество, которое мы празднуем после поражения лорда Волдемора...

Обычно большинство волшебников и ведьм вздрагивали при упоминании имени Того-Кого-Нельзя-Называть. Но слышать его из уст Альбуса Дамблдора, единственного волшебника, которого Волдемор боялся, было не так страшно. Чуть ли не единственным человеком в Большом зале, сохранявшим на лице мрачное выражение, был Северус Снегг, который всё ещё горевал о смерти Лили Эванс (он не мог заставить себя думать о ней как о Лили Поттер). И то, что помощник её убийцы может выйти на свободу, потому что один глупый магл влез в дела Визенгамота, радости не прибавляло. Не будь Снегг твёрдо убеждён, что Гарри Поттер не может стать никем, кроме такого же избалованного типа, как его отец, он бы скорее разделял опасения Минервы МакГонагалл.

Жители четвёртого дома по Тисовой улице тоже праздновали. Петунья Дурсль вручила своему сыну игрушку, которую прислала его тётя Мардж.

— Вернон, ты точно сказал Мардж, что мой племянник живёт с нами? — спросила она мужа.

— Да, Петунья, — кивнул Вернон. — Сказал, что мы будем заботиться о мальчике, пока его крёстный не 'уладит свои дела'. А почему ты спрашиваешь?

— Она даже не упомянула его в открытке, которая пришла вместе с подарком нашему Дадлику, — объяснила Петунья.

— Ну, она правильно делает, что старается не привязываться к мальчишке, — заметил Вернон. — В конце концов, если всё пройдёт хорошо, скоро этот Сириус заберёт своего крёстника, и мы сможем продолжать жить своими совершенно обычными жизнями, не волнуясь о всяких ненормальностях.

— Ты уверен, что посылать Блэку эту открытку с фотографией было хорошей идеей? — обеспокоенно спросила Петунья. — Вдруг он решит, что Гарри тут хорошо, и не станет его забирать?

— После того, как этот чокнутый Крауч попытался выставить нас плохими опекунами, просто чтобы у Блэка было меньше шансов на оправдание, мы должны всячески поддерживать образ заботливых родителей, — пояснил Вернон. — И потом, есть ещё один весомый аргумент: будучи одним из них, мальчик должен воспитываться кем-то из их мира. Мы можем даже показать ему оставленное Дамблдором письмо.

У Уизли было не слишком много денег на подарки, но они всегда сохраняли праздничное настроение на Рождество. И первое послеволдеморовское Рождество исключением не стало. Артур и Молли пригласили Лавгудов и Диггори отпраздновать вместе с ними, но согласились прийти только Диггори. Лавгуды вежливо отказались, потому что не могли никому доверить присматривать за своей недавно родившейся дочерью Полумной. Артур и Молли, вспомнив, как сами впервые стали родителями, их вполне поняли.

Нарцисса Малфой была счастлива, что могла наконец провести Рождество, не боясь того, что до следующего её муж не доживёт. Она втайне надеялась, что лорд Волдемор никогда не вернётся. Она одобряла его цели, но того же нельзя было сказать о методах их достижения. Не возражая против обращения с маглами и маглорождёнными как с низшими существами, она всё-таки считала, что истреблять их не стоит. Люциус тоже был счастлив: он был уверен, что никогда не понесёт наказания за свои преступления в качестве Пожирателя смерти. Он ненавидел кланяться кому бы то ни было, но осознавал преимущества благосклонности куда более сильного волшебника, чем он сам, и боялся, что без защиты Волдемора попадёт в Азкабан. Но теперь он преисполнился уверенности, что всегда сможет манипулировать Визенгамотом.

Тем временем в Азкабане Крауч доставил Сириусу Блэку рождественскую открытку Дурслей:

— Блэк, мне совершенно не нравится этим заниматься, но у меня нет выбора. Никакой магии в этом конверте не обнаружили.

Он небрежно швырнул конверт на пол камеры и ушёл, не проронив больше ни слова.

Сначала Сириус опасался вскрывать конверт, потому что Крауч или кто-то ещё мог наложить на него какой-нибудь сглаз, просто чтобы досадить узнику. Но потом он всё-таки осторожно взял конверт и распечатал его. Внутри обнаружились открытка и фотография. На фотографии было четверо людей: Вернон Дурсль, Петунья Дурсль, Гарри и ребёнок, который, как понял Сириус, был сыном Вернона и Петуньи. Сириус был крайне удивлён, заметив, что люди на фотографии не двигались. Не то чтобы это было для него в новинку; некоторые маглорождённые гриффиндорцы (те, кого не отпугнула дурная слава семьи Блэков) рассказывали ему об этом и показывали магловские фотографии. Но всё равно полная неподвижность людей на них всякий раз его поражала.

Помимо удивления, фотография вызвала у Сириуса смешанные чувства. Он был рад, что Гарри на ней выглядит счастливым, но расстроился, что не может к нему присоединиться. Затем он прочитал текст на открытке:

Мистер Блэк,

Мы практически незнакомы, но я чувствую своим долгом сообщить вам, что мы с моей женой растим вашего крёстника, пока вы не разобрались со своими делами. Я понимаю, что вы лучше знаете, как его растить, ведь именно вы — один из указанных в завещании Джеймса и Лили опекунов. Надеюсь, что вскоре после вашего оправдания мы сможем обсудить всё это более подробно.

Искренне ваш,

Вернон Дурсль

Сириус Блэк не мог поверить, что это был тот самый Вернон Дурсль, которого Лили не хотела и близко подпускать к Гарри. Однажды он встречался с Петуньей, и после этого решил, что муж наверняка ей под стать... Ну да ладно, главное, что о Гарри хорошо заботились.

— Бартемиус, почему ты не можешь просто позволить суду решить, виновен Блэк или нет? — спросила миссис Крауч своего мужа.

— Слишком уж многие Пожиратели сумели избежать правосудия. Мы не должны дать Блэку этого шанса, — ответил тот.

— Папа, а вдруг он и вправду невиновен? — спросил Барти-младший.

— Невозможно! — отрезал Крауч. — Он не может быть невиновным. Дамблдор в этом уверен! Невиновность Блэка могла бы навредить моей карьере, а Министерству нужен кто-то, у кого хватит духу делать всё, чтобы не дать Пожирателям снова стать угрозой!

— Но разве обязательно пытаться дискредитировать людей, защищающих Блэка? — спросил Крауч-младший.

— Я должен делать всё, что могу, дабы не дать Пожирателям смерти избежать правосудия, сын, — строго ответил Крауч-старший.

— Надеюсь, ты хотя бы не устроишь ему по пути в Визенгамот инцидент со смертельным исходом? — обеспокоенно спросил Барти-младший.

— Такая идея у меня была, но мне нужно доказать его вину перед Визенгамотом, чтобы уничтожить все посеянные этим дурным маглом в их головах семена сомнения, — ответил Крауч. — Это будет того стоить, даже если придётся прибегнуть к Сыворотке правды.

* * *

31 декабря 1981 года

Бартемиус Крауч с куда большим удовольствием забрал бы Сириуса из Азкабана в день суда, но в этом случае он рисковал пропустить крайний срок и был бы вынужден просто его освободить. Так что за несколько часов до Нового года Сириус Блэк был перемещён в министерскую камеру предварительного заключения, на которую наложили чары против анимагических превращений. Мракоборцам Аластору Грюму, Руфусу Скримджеру и Фрэнку Лонгботтому было поручено следить за тем, чтобы он не сбежал, воспользовавшись отсутствием дементоров.

— При необходимости используйте Империус или даже Круциатус, но не вздумайте его ненароком убить! Визенгамот должен убедиться в том, что он — Пожиратель, — приказал Крауч мракоборцам.

— Принято, сэр, — ответил Грюм.

Когда Крауч ушёл, Грюм повернулся к Cириусу.

— Знаешь, как бы я хотел провести Новый год, Блэк? — прорычал он.

— Нет, — коротко ответил Сириус.

— Охотясь на твоих дружков-Пожирателей или укрепляя защиту моего дома. А вместо этого мне приходится быть здесь, потому что какой-то магл убедил Визенгамот дать тебе шанс отвертеться от Азкабана.

— Я невиновен, Грюм, — ответил Сириус. — Это Петтигрю надо...

— Круцио! — рявкнул Скримджер. — Это предупреждение! Хватит пытаться обвинять своих жертв, Блэк. Профессор Дамблдор позаботится, чтобы тебя заставили ответить на вопросы под Сывороткой правды.

— Ну и отлично, — ответил Сириус. — После этого останется только дождаться, пока вы изловите Петти...

— Круцио! — крикнул Фрэнк. — Надеюсь, они швырнут тебя за Завесу, Блэк! Мало того, что ты предал своих друзей, у тебя хватает наглости обвинять одного из них в фальсификации смерти и выставлять его преступником!

Сириус вздохнул. Эта ночь обещала быть долгой.

* * *

2 января 1982 года

— Многоуважаемые члены Визенгамота, — начал Крауч. — Мы собрались здесь, потому что магл каким-то образом сумел убедить вас, что вина Сириуса Блэка в сдаче Поттеров Тому-Кого-Нельзя-Называть, а также в убийстве Питера Петтигрю и двенадцати маглов одним взрывным заклятием недостаточно ясна, чтобы сделать суд необязательным.

Вернон, которого допустили в зал в качестве зрителя, поскольку он и был причиной проведения суда, только фыркнул, подумав, что Крауч ведёт себя крайне непрофессионально.

— Данное дело, помимо меня, как главы отдела магического правопорядка, ведут министр магии Миллисента Бэгнольд и временная Верховная ведьма Визенгамота Августа Лонгботтом, — объявил Крауч. — Будучи свидетелем обвинения, Альбус Дамблдор не может исполнять на данном суде свои обязанности Верховного чародея. Введите подсудимого.

Сириус Блэк был введён и усажен в железное кресло с цепями, которые сразу замкнулись у него на запястьях.

— Вы — Сириус Орион Блэк, проживающий по адресу площадь Гриммо, дом двенадцать? — спросил Крауч.

— Я Сириус Орион Блэк, но не живу по этому адресу с совершеннолетия, — ответил Сириус.

— Так или иначе, поскольку мы тратим время на суд лишь из-за сомнений того магла, я предлагаю просто задать вопросы, касающиеся вины, и на этом закончить, — сказал Крауч. — Всех членов Визенгамота, согласных с таким решением, прошу поднять палочки.

Палочки подняли почти все.

— Спасибо, — кивнул Крауч, подсчитав количество проголосовавших. — Прошу опустить палочки. Теперь прошу поднять палочки тех, кто против такого решения возражает.

На этот раз поднялось только несколько палочек.

— Итак, решение принято. Первый вопрос: Сириус Блэк, были ли вы Хранителем тайны Поттеров?

— Нет, — ответил Сириус.

То, что далеко не все волшебники при этом ответе возмутились, стало для него приятным сюрпризом.

— Сириус Блэк, это вы произнесли взрывное заклятие, ставшее причиной смерти Питера Петтигрю и двенадцати маглов? — спросил Крауч.

— Нет.

— Действительно ли Питер Петтигрю погиб в том взрыве?

— Нет, — ответил Сириус.

То, что зрители выглядели куда менее шокированными, чем он ожидал, заставило его увериться, что человек, добившийся для него суда, был крайне уважаемой личностью. И Сириус по-прежнему был уверен, что это не Альбус Дамблдор.

— Сириус Блэк, арестовавшие вас мракоборцы доложили, что вы говорили 'это всё из-за меня', — сказал Крауч. — В чём именно вы себя винили?

— В смертях Джеймса и Лили Поттер, а также тех двенадцати маглов, — ответил Сириус, боясь, что это уничтожит его шансы на оправдание, но в то же время чувствуя, что должен быть искренним. — Но...

— И последний вопрос, мистер Блэк, — прервал его Крауч, злобно усмехнувшись. — Какие ваши действия стали причиной их гибели?

— Я убедил Джеймса и Лили сделать Хранителем Питера Петтигрю, а меня — ложной целью, потому что практически все ожидали, что Поттеры сделают Хранителем именно меня. А Питер Петтигрю не убил бы тех маглов, если бы я не попытался заставить его заплатить за предательство.

— Сириус Блэк, возражаете ли вы против использования Сыворотки правды, чтобы подтвердить правдивость ваших ответов? — спросил Крауч, надеясь, что Сириус скажет 'возражаю'.

— Не возражаю, — ответил Сириус.

Это здорово ошарашило почти всех присутствующих в зале. Дамблдор тихо застонал от досады: все оказанные чародеям Визенгамота услуги были впустую. Он задался вопросом, не прознал ли Блэк про это и не согласился ли на использование Сыворотки, дабы просто его позлить. Это не удивило бы Дамблдора: Блэк явно прознал про сомнения Вернона и придумал соотносящееся с ними оправдание.

Сириусу влили в рот три капли Сыворотки, и Крауч задал стандартные вопросы для проверки действия зелья:

— Ваше имя?

— Сириус Орион Блэк.

— Ваше любимое хобби?

— Розыгрыши.

Затем Крауч повторил вопросы, которые задавал ранее. К его ужасу, Блэк подтвердил свои предыдущие ответы. Затем Сириусу дали антидот, и на его лице появилась радостная улыбка. Единственным человеком в зале, который улыбался ещё шире, был Вернон Дурсль. Оба они были твёрдо уверены, что теперь у Крауча не было ни шанса заставить Визенгамот вынести вердикт, отличающийся от 'невиновен'. Однако Крауч доказал их неправоту:

— Проведённое с дементорами время явно свело Сириуса Блэка с ума, так что он сам поверил в эту безумную историю. Приказываю отвести подсудимого обратно в министерскую камеру предварительного заключения, пока не прибудет целитель разума, дабы провести проверку его психического состояния. Суд временно прерван.

— Почему вы не можете просто принять, что человек вправду невиновен?! — в ярости крикнул Вернон Дурсль.

— Мистер Крауч имеет право это сделать, Артур? — спросила сидящая неподалёку Молли Уизли.

— Имеет, Молли, — ответил Артур. — Если глава департамента магического правопорядка сомневается в психическом состоянии подсудимого или свидетелей, он может приостановить суд, дабы целитель разума провёл проверку.

Когда все вышли из зала суда, Крауч подошёл к Рите Скитер.

— Сириус Блэк наверняка использовал какое-то тёмное заклинание из арсенала своей семьи, чтобы противостоять Сыворотке правды, — сказал он. — Когда целитель разума это подтвердит, я добьюсь для Блэка Поцелуя дементора.

— Мистер Крауч, вы не думаете, что Сириус Блэк и вправду может быть невиновен? — спросила Рита.

— Мисс Скитер, когда я отправился в Азкабан, чтобы известить Блэка о суде, он заявил, что Питер Петтигрю был незарегистрированным анимагом-крысой. Только вот из всех друзей, которых Блэк предал, став Пожирателем смерти, Питер Петтигрю имел наименьшие шансы стать анимагом, зарегистрированным или нет.

Стоящий неподалёку Артур Уизли, услышав это, нахмурился, припоминая, что знал об анимагах. Оглядевшись, он увидел неподалёку Альбуса Дамблдора.

— Директор Дамблдор, можно вас на пару слов?

— Конечно, Артур, — улыбнулся Дамблдор. — Ты уже произнёс больше, чем пару слов, но можешь произнести ещё.

— Директор, если анимаг в человеческой форме потеряет палец, отразится ли это на его анимагической форме?

— Да, Артур, — кивнул Дамблдор, не понимая, почему кто-то озаботился этим вопросом в такой момент.

— В таком случае, боюсь, Сириус Блэк сказал чистую правду. Питер Петтигрю действительно сфальсифицировал свою смерть.

Глаза Дамблдора округлились.

Тем временем Сириус Блэк уже снова сидел в министерской камере.

— Когда прибудет целитель разума? — спросил он.

— Как только я найду кого-то, кто не солжёт, дабы помочь тебе вывернуться, Блэк, — прорычал Крауч.

— То есть кого-то, кто солжёт с выгодой для тебя, Крауч? — мрачно усмехнулся Сириус.

— Лжецы мне не нужны, Блэк, — прошипел Крауч. — Я упомянул безумие лишь как предлог привести целителя разума, который поймёт, что за заклинание ты использовал, дабы убедить себя в истинности той лжи, что ты плёл на суде.

— И сколько золота ты отвалишь целителю, дабы он подтвердил твою бредовую теорию, Крауч?

— Я не буду удостаивать твой вопрос ответом, Блэк!

Тем временем Артур Уизли и Альбус Дамблдор трансгрессировали в 'Нору'. Дамблдор наложил заклинание, которое должно было просигналить, если поблизости от дома появится анимаг.

— Вот так, Артур. Остаётся только дождаться, когда Петтигрю вернётся, надеясь сохранить своё прикрытие. А теперь нам пора обратно в Министерство.

В то же время в камеру Сириуса Блэка вошёл целитель.

— Целитель Джонс, рад видеть, что вы прибыли так оперативно, — сказал Крауч.

— Рада помочь, директор Крауч, — ответила та. — Особенно если дело касается опасного Пожирателя. Для начала диагностическое заклинание.

Использовав заклинание, целительница слегка нахмурилась.

— Сириус Блэк не выказывает ни единого признака того, что находится под любым заклинанием, заставляющим принимать ложь за правду.

— Невозможно! — закричал Крауч. — Блэк солгал под Сывороткой правды, чтобы обвинить Питера Петтигрю!

— Возможно, Сириус Блэк искренне верит в эту 'ложь', — пожала Джонс плечами.

— Он обвинил Петтигрю в том, что тот фальсифицировал свою смерть!

— Я здесь только для оценки психического состояния Сириуса Блэка, и не могу обсуждать вероятность того, что Петтигрю жив, — ответила целительница. — Раз уж заклинание диагностики не показало никаких отклонений, я воспользуюсь магловскими методами.

Она достала несколько карточек:

— Мистер Блэк, вы слышали о тесте с чернильными пятнами?

— Его вроде используют магловские целители разума, чтобы понять состояние разума пациентов?

— Именно так. Я покажу вам несколько чернильных пятен, а вы скажете, что увидели в каждом из них. Готовы?

— Да.

Целительница показала первую карточку. Сириус внимательно вгляделся:

— Волшебная палочка, собака, магловский автомобиль и бабочка.

Джонс показала вторую карточку.

— Змея, мотоцикл... надеюсь, Хагрид вернёт мне мой... карманные часы, мяч для регби.

Целительница убрала вторую карточку и достала третью.

— Метла, оборотень, замок Хогвартс и... то ли обычная крыса, то ли Петтигрю в анимагической форме.

Это заставило целительницу растеряться, пока не заговорил стоящий у камеры Фрэнк Лонгботтом:

— Во время допроса он заявил, что Петтигрю был незарегистрированным анимагом-крысой, и что Петтигрю воспользовался этим, чтобы сбежать с места преступления незамеченным свидетелями.

— А-а, — сказала Джонс. — В таком случае я не вижу ни единого признака безумия.

Едва она произнесла это, Крауч бросил в неё заклинанием Конфундус.

— Директор Крауч, что вы творите?! — вскричал ошарашенный мракоборец Кингсли Бруствер.

— То, что необходимо, чтобы заставить Блэка заплатить за его преступления! — рявкнул Крауч. — Теперь она подтвердит, что Блэк использовал тёмное заклинание, чтобы поверить в свою ложь и тем самым обмануть Сыворотку правды.

Тут у камеры появился Альбус Дамблдор. И он был в таком гневе, что все присутствующие вспомнили, почему его одного боялся Волдемор:

— Бартемиус Крауч! Принуждение свидетеля ко лжи — тяжёлое преступление. Мракоборцы, арестуйте его! И не забудьте применить Приори Инкантатем к его палочке и палочке целителя Джонс.

Затем Дамблдор повернулся к Сириусу:

— Сириус, появились новые улики, подтверждающие, что Петтигрю вправду жив и вправду является анимагом-крысой.

Сириус улыбнулся, а мракоборцы рядом с камерой опешили.

— Однако поскольку нам нужно пока сохранить эту информацию в тайне, дабы заманить Петтигрю в ловушку, мы не можем сделать её достоянием публики. К счастью, для твоего оправдания она не понадобится.

— Верховный чародей Дамблдор, Крауч говорил с Ритой Скитер и упоминал про это, — сказал Фрэнк Лонгботтом.

— Уверен, новый поворот событий убедит её пока не упоминать эту деталь, — слегка усмехнулся Дамблдор.

Когда Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор появился в редакции 'Ежедневного пророка' и предложил пока воздержаться от публикации заявления о том, что Питер Петтигрю был анимагом-крысой, Рита Скитер и главный редактор рассмеялись ему в лицо. Однако затем Дамблдор предложил им более интересную историю. Никто ещё не знал об аресте Крауча, и редактор согласился, что возможность первыми об этом сообщить стоит потери сенсации о Петтигрю. Кому будет дело, что там Крауч говорил о суде над Блэком, если он сам будет привлечён к ответственности за нарушение закона?

БАРТЕМИУС КРАУЧ АРЕСТОВАН

Автор статьи: Рита Скитер

Когда Сириус Блэк заявил о своей невиновности, будучи под действием Сыворотки правды, Бартемиус Крауч приказал провести его обследованием силами целителя разума, надеясь, что Блэк находился под действием какого-либо заклинания, заставившего его поверить в собственную ложь. Когда приглашённая целительница не обнаружила такого воздействия, Крауч попытался применить к ней заклинание Конфундус, забыв, что при этом присутствовали несколько мракоборцев и Верховный чародей Визенгамота Альбус Дамблдор. Последний и отдал приказ об аресте Крауча за совершённое преступление.

Таким образом, со дня на день стоит ожидать, что Блэк станет свободным человеком, а Крауч, вероятно, займёт его бывшую камеру.

Заметив, что Вернон Дурсль всё ещё ждал окончания перерыва суда, Альбус Дамблдор предложил ему пройти к камере Сириуса.

— Здравствуйте, мистер Блэк. Надеюсь, посланная вам рождественская открытка помогла вам слегка приободриться в ожидании суда? — спросил Вернон.

— А я надеюсь, что вы хорошо обращались с Гарри, иначе... — начал Сириус.

— Сириус, мой мальчик, нехорошо так разговаривать с человеком, который добился для тебя суда, — упрекнул его Дамблдор.

— Человеком... который добился суда? — ошарашенно пробормотал Сириус.

Тут до него дошло. Крауч вскользь упоминал, что Министерство не смогло оставить его гнить в тюрьме без суда лишь благодаря какому-то маглу. Сириус этого не ожидал. Он думал, что крёстника у Дурслей придётся отбирать силой. Но человек, который приложил столько усилий, чтобы защитить практически незнакомого ему волшебника, не мог быть так плох, как его описывали Джеймс и Лили.

— Именно так, — кивнул Вернон. — Законы вашего правительства не позволяют человеку быть приговорённым без суда, если родственник жертвы, погибшей во вменяемом обвиняемому преступлении, выразил сомнения. В вашем случае этим родственником был я.

— Спасибо вам огромное, мистер Дурсль! — Сириус расплылся в широкой улыбке. — Вы — живое доказательство того, насколько ошибаются отдельные чистокровные пуристы, считая маглов менее умными, чем волшебники. Только вот... — замялся он, — Джеймс и Лили назначили меня опекуном Гарри. Если вы не возражаете...

— Я понимаю, мистер Блэк, — ответил Вернон. — Гарри лучше будет расти с кем-то, что хорошо разбирается в... вашем мире.

Сириус улыбнулся ещё шире:

— Здорово! Я столько смогу рассказать ему о его отце! О всех его розыгрышах! О попытках завоевать сердце Лили Эванс! — его голос стал мечтательным. — У него на это ушло целых пять лет.

— Правда? — удивился Вернон. — Мы с Петуньей впервые познакомились в колледже, и у нас времени ушло куда меньше.

Сириус подумал, что это могло быть из-за большей неразборчивости женщин, чьи лица похожи на морду лошади, но решил этого не говорить, не желая оскорблять Вернона.

— А когда я смогу увидеть Гарри? — нетерпеливо спросил он.

— Сразу, как только окончательно выйдете на свободу, — улыбнулся Вернон. — Тюремная камера — не место для ребёнка.

Сириус согласно кивнул. Однако тут заговорил Дамблдор:

— Сириус, вообще-то Гарри нужно жить с родственниками его матери, чтобы поддерживать оставленную ей защиту. А вам, Вернон, я об этом уже писал.

— Вы считали, что одного письма мне и моей жене будет достаточно, чтобы всё это понять? — фыркнул Вернон.

— Да, Минерва тоже в этом сомневалась, — покачал головой Дамблдор. — Теперь я вижу, что письма оказалось недостаточно.

— Не переживайте, Вернон, — сказал Сириус. — Если в чём моя семья и хороша, так это в защите домов. Я смогу сделать своё жильё настолько безопасным, что эта защита крови окажется совершенно ненужной.

— Сириус, не стоит рисковать безопасностью Гарри, полагаясь только на свои навыки накладывания защитных заклинаний, — сказал Дамблдор.

— Директор, Джеймс и Лили назначили опекуном Гарри меня, а не вас, — ответил Сириус со всей серьёзностью. — Я подвёл их однажды, отказавшись стать Хранителем тайны. Во второй раз я их не подведу.

— Сириус, ты должен мне доверять... — начал Дамблдор почти умоляюще.

— Если бы все вам доверяли, я бы до сих пор гнил в Азкабане без суда, а Крауч посылал бы туда бог знает сколько прочих невинных людей, — резко оборвал его Сириус.

По его тону было ясно, что он нескоро забудет, как его друзья ему не верили.

— Если не возражаете, я отправлюсь домой и сообщу Петунье хорошие новости, — сказал Вернон. — Когда вы планируете прийти, чтобы забрать своего крёстника?

— Как только окончательно освобожусь и подлечусь после Азкабана, — ответил Сириус. — Думаю, в течение недели.

— Я думал, целитель разума счёл вас здоровым?

— Психически здоровым, — пояснил Сириус. — Но после пребывания в Азкабане, пусть и только двухмесячного, мне нужно провериться у обычного целителя.

— Сейчас Бартемиус Крауч предстанет перед Визенгамотом, — сказал Дамблдор. — Вернон, вы точно не хотите на это посмотреть?

— Боюсь, моя жена уже волнуется, — покачал головой Вернон, после чего ушёл.

Чуть позднее Крауч был доставлен в зал заседания Визенгамота, чтобы ответить на обвинения в нарушении закона.

— Я сделал то, что должен был сделать, дабы Сириус Блэк был осуждён за его преступления! — высокопарно заявил Крауч. — И сожалею только о том, что некоторые люди этого не понимают.

— Крауч, это не извиняет то, что вы сделали, — резко ответила временная глава отдела магического правопорядка Амелия Боунс. — Люди не будут доверять нашей судебной системе, если мы позволим людям вроде вас принуждать свидетелей к даче ложных показаний!

Затем она объявила голосование, и Крауч почти единогласно был признан виновным и приговорён к двум годам Азкабана. Затем с Сириуса Блэка были сняты все обвинения, хотя ему было предписано заплатить небольшой штраф за незарегистрированную анимагию.

Выйдя из здания Министерства, Сириус увидел свою кузину Андромеду с семьёй.

— Сириус, я так рада, что ты невиновен! — воскликнула она.

— А были сомнения? — спросил Сириус.

Андромеда пристыженно опустила голову:

— Извини, Сириус. Я была уверена в твоей вине. Мне просто не пришло в голову, что сам Альбус Дамблдор может так ошибаться. Тед такую возможность допускал, но я его не послушала.

— Дядя Сири! — воскликнула дочь Теда и Андромеды.

— Привет, Нимфадора, — улыбнулся Сириус своей двоюродной племяннице.

— Не называй меня так! — надулась та.

— Нимфадора, не надо спорить, — строго сказала Андромеда. — Сириусу нужна медицинская помощь.

— А ещё кто-то должен позаботиться, чтобы избежавшие тюрьмы Пожиратели не продвинули одного из них на пост главы ОтМП, — заметил Сириус.

— Я об этом позабочусь, — заверил Дамблдор. — Ты можешь спокойно идти и лечиться.

Двумя днями позже Сириус Блэк прибыл на Тисовую улицу и постучал в дверь дома номер четыре.

— Кто там? — раздался голос Петуньи.

— Сириус Блэк, мэм. Ваш муж должен был упомянуть о моём приходе.

— О, ну конечно! — улыбнулась открывшая дверь Петунья. — Вы пришли за Гарри, да?

Она посторонилась, давая Сириусу пройти.

— Рад снова вас видеть, Сириус, — поприветствовал волшебника Вернон. — Надеюсь, никто в этом диком правительстве не попытался снова засунуть вас в Азкабан?

— К счастью, нет, — ответил Сириус. — К тому же вчера поймали Питера Петтигрю, когда он пытался проникнуть в дом семьи Уизли. Это развеяло последние сомнения в моей невиновности.

— Рад, что убийцу наконец изловили, — кивнул Вернон. — Надеюсь, они его вздёрнут.

— Мы не используем повешение в качестве способа казни, но, думаю, многие волшебники в данном случае готовы сделать исключение, — криво усмехнулся Сириус. — Но не волнуйтесь. Питер Петтигрю будет приговорён либо к пожизненному заключению, либо к Поцелую дементора. Он будет всё ещё жив, но только в техническом смысле. Так сказать, кома без шанса на пробуждение.

— Он этого заслужил, — согласился Вернон.

— Если бы не вы, этого бы могло никогда не случиться, — благодарно улыбнулся Сириус. — Если я могу что-то для вас сделать, не стесняйтесь спрашивать.

Вернон не ждал иной благодарности, кроме возможности отделаться от племянника, но всё-таки, поразмыслив несколько секунд, сказал:

— Хмм... если один из моих потомков окажется магом, вы поможете ему адаптироваться в вашем мире?

— Конечно, Вернон! — ответил Сириус, после чего отбыл вместе с Гарри.

— Вернон, — посмотрела на мужа Петунья, — ты же не думаешь, что наш Дадлик или кто-то из его будущих детей окажется...

— Конечно нет, Петунья, — ответил Вернон. — Я сказал это, просто чтобы от него отделаться.

* * *

ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ СПУСТЯ

На вокзале Кингс-Кросс Гарри Джеймс Поттер и его жена готовились отправить своих двух сыновей в Хогвартс. С ними были их дочь, которая должна была пойти в Хогвартс только в следующем году, крёстный отец Гарри Сириус Орион Блэк, а также протеже Сириуса Блэка, которая была под его протекцией из-за обещания, много лет назад данного её дедушке.