Десять галлеонов (гет)

— Пенелопа, вот ты где, а я как раз тебя ищу, — довольный Перси окликнул её в коридоре. — Наше пари на десять галлеонов, помнишь? Гриффиндор выиграл, так что…

Она не улыбнулась ему в ответ, зато со вздохом спросила:

— Ты и впрямь хочешь получить их сейчас?

Перси удивлённо на неё уставился. С чего бы не хотеть? Он не привык разбрасываться деньгами, а это была приличная сумма, которую он честно выиграл в их пари.

— Э-э-э, да, — ответил Перси. — Спор есть спор, и если бы я… — тут он замялся, потому что хвастать было особо нечем. Уши, кажется, начали пылать, а от странного взгляда Пенелопы, которым она его одарила, ему и вовсе стало не по себе.

— Жадность слепа, правду говорят, — заметила она. — Извини, у меня ещё эссе по зельям, мне пора.

* * *

Перси смотрел Пенелопе вслед и гадал, что значит столь странное поведение. Почему она обиделась? Или даже разозлилась? Он хотел было догнать её и спросить, что же случилось, но вдруг перед ним нарисовались близнецы с одинаковыми ухмылками.

— Надо же, какой богатенький будешь. И не стыдно тебе, Перси? — спросил Фред.

— На нас споришь, выигрываешь и не делишься? — подхватил Джордж.

Перси сердито хмыкнул — этих двоих тут только не хватало.

— В общем, отдашь нам по три галлеона. Если бы не наша превосходная игра…

— Шесть?! Да вы в своём уме? Даже если б было, не дал бы.

— Права твоя девушка, ты жадный.

— А сами-то!

Перси напомнил себе, что колдовать в коридорах запрещено, да и вообще… Они же просто смеются. Выводят его из себя, как всегда. И только мешают: потому что Пенелопу было уже не догнать. Впрочем, сказал он себе, перед новой встречей с ней стоило основательно взвесить все обстоятельства.

* * *

После разговора с братьями уверенность Перси в своей правоте значительно поколебалась, хотя его задело то, что Пенелопа сказала про жадность.

— Мне что, не стоило просить у неё выигрыш? — спрашивал он сам себя, сидя на кровати в спальне, пока остальные праздновали победу в гостиной. — Но Пенни сама затеяла это пари. Сама заявила такую сумму… Может, у неё тоже нет денег? — предположил Перси.

Хотя до этого он даже завидовал, что Пенелопа может себе позволить такую роскошь, как проиграть целых десять галлеонов.

Перси-то и взять их было неоткуда. Нет, на пари он, конечно, согласился — иначе как признаешься, что нет ни кната?.. Да ни за что! И каждый вечер перед матчем он со страхом думал, что будет, если Когтевран всё же выиграет. Что тогда? Выпрашивать у кого-то взаймы? Или объясняться с Пенелопой? Сочинять глупые отговорки? Рассказать правду и предстать перед своей девушкой таким жалким? Худшее унижение трудно было представить.

— Ненавижу бедность, — каждый раз говорил себе Перси.

Впрочем, пусть все воображаемые кошмары его миновали, с Пенелопой он всё равно почти поссорился. Но чем она недовольна?

Перси понял, что запутался. С другой стороны, как бы внушительно ни выглядели те десять галлеонов, роман с Пенелопой был важнее. Тут даже не могло быть сомнений! Тем более, что скоро Перси закончит школу, устроится работать в Министерство и деньги перестанут быть для него проблемой. Тогда-то он тоже сможет себе позволить не считать каждый кнат.

Хотя и сейчас не жадный он вовсе. Просто справедливо спросил своё.

* * *

Перси всё же решил найти Пенелопу и, вспомнив, что она говорила об эссе, отправился в библиотеку.

И действительно, она сидела там за самым дальним столиком, обложившись горой книжек. Только Пенелопа их не читала и, кажется, даже так и не раскрыла. Приглядевшись внимательнее, Перси заметил, что глаза у неё влажные и на щеках блестят слёзы. Эти десять галлеонов настолько сильно расстроили её?

— Э-э-э, Пенни.

Перси коснулся её плеча, и она вздрогнула от неожиданности. Он смущённо проговорил:

— Я не понимаю, что не так, но я не хотел тебя обидеть.

Пенелопа, отвернувшись, торопливо вытерла глаза. Потом ответила:

— Не понимаешь? Да, пожалуй. Я, как и ты, верила в свою команду. Знаешь, не так-то приятно проигрывать, и, честно говоря, твоё отношение…

Перси с досадой подумал, что всё это время перед игрой его мысли занимали лишь десять галлеонов — то, что он не сможет их отдать, и то, что очень кстати было бы их выиграть. А остальное он совсем выпустил из виду. И самое важное — чувства Пенелопы.

Но ведь ещё можно всё исправить?

— Знаешь, Пенни, я и правду жадный. Я готов получить от тебя десять поцелуев. Ну, вместо денег… Да и ты немного взбодришься. Жаль, конечно, что вы проиграли. Эта ваша Ченг…

— Чанг, — поправила она, печально вздохнула, вытащила из кармана мантии горсть галлеонов и пододвинула их к Перси.

Но он засомневался: не стоит ли отказаться или, может, взять меньше? Впрочем, кажется, сейчас Пенелопа не возражала и не считала его жадным.

Перси протянул руку и забрал так заманчиво сияющие монеты. Потом напомнил:

— Так что насчёт поцелуев?

— Сколько, говоришь? Всего десять? Да ты просто жадина, Перси Уизли! Скажем, двадцать. И я подумаю о том, чтобы тебя простить, — в обычной шутливой манере ответила Пенелопа.

Перси и не собирался спорить.

Когда дело касалось поцелуев, жадными были оба.