Брат (джен)

Регулус улыбнулся матери на прощание, поблагодарил за ужин, пожелал родителям доброго вечера и отправился в свою комнату. Хороший, благовоспитанный Регулус. Даже комната его была оформлена так, чтобы никто не сомневался — он настоящий и верный сын своей семьи. Регулус уселся в кресло, зажег заклинанием светильник и сделал вид, что читает книгу. На самом деле ему нужно было подумать. Мать много раз говорила ему, что настоящий джентльмен и настоящий Блэк даже наедине с собой выглядит достойно и внешне, и в мыслях. И Регулус старался этому соответствовать.

Единственное, что он из всех уроков маменьки усвоил превосходно — это притворство. «Только тот, кто умеет управлять собой, управляет другими»⁽¹⁾. И Регулус овладел этим искусством еще в детстве. Сначала ему просто не хотелось расстраивать маму и папу, как делал это Сириус на постоянной основе. Потом, уже очутившись в Хогвартсе, он понял, сколько преимуществ дает этот навык. Регулус старался оставаться спокойным в любой ситуации. Кто-то интерпретировал это как холодность, кто-то как выдержку, но никто не сомневался ни в благородстве Регулуса Блэка, ни в его убеждениях. Хотя он сам совершенно не был уверен в последнем. Но он просто хотел быть хорошим сыном, раз уж Сириус им не стал.

Вот и сейчас Регулусу не составляло никакого труда делать вид, что все в порядке, что совершенно ничего не изменилось с того вечера, как по его приказу Кричер явился с уже посиневшими губами. Старик выжил только благодаря магии и воле хозяина, которая призвала домовика практически из ада. Разумеется, Регулус выяснил все подробности у Кричера. И они ему не понравились. Лорд спрятал в зачарованном месте, под охраной мощнейшей магии, какой-то медальон. Судя по описаниям Кричера, это был медальон самого Салазара Слизерина, который иногда мелькал на груди Лорда, как подтверждение его статуса и права на власть. Регулус и сам его видел однажды, а Беллатрикс с придыханием рассказывала как о величайшей чести, что Повелитель даже позволил ей подержать его. И у Регулуса сразу возник вопрос — зачем же Лорд спрятал столь ценную с точки зрения статуса вещь так, чтобы ее никто не нашел, а если бы и нашел, то не ушел бы из пещеры живым?

Регулуса могли называть высокомерным, черствым, холодным и даже маменькиным сынком (удивительно, что Беллатрикс и Сириус, такие разные, в этом вопросе сошлись), но никто не считал его глупцом. Кроме того, библиотека на Гриммо, а также библиотека Малфой-менора, доступ в которую у него тоже имелся, мало чем уступали, а в некоторых аспектах даже превосходили Запретную секцию Хогвартса. Да и для Лорда Регулус в основном выполнял теоретические расчеты — весьма занятные, но довольно жуткие — поэтому никто не удивился, что младший Блэк опять закопался в книги. И то, что Регулус нашел, ему не понравилось, но это было единственным логичным объяснением. Темный Лорд спрятал в пещере хоркрукс. Вещь настолько темную и отвратительную, что даже Блэки выглядели невинными овцами рядом с волшебником, пошедшим на такое. И это прекрасно объясняло все те странности, что появились у Лорда совсем недавно: если к бледной до синевы коже и красноватому блеску радужки все привыкли, то внезапные вспышки агрессии, идеи на грани безумия, одержимость собственным превосходством и ненормальная любовь к теплу были чем-то новеньким. Нет, каждый из этих признаков сам по себе ни о чем не говорил, но вот все вместе… Регулус умел делать выводы: Темный Лорд больше не был человеком. А значит, Регулус Арктурус Блэк больше не может признавать его своим Повелителем.

Регулусу в определенной степени повезло, что после просьбы, или скорее приказа предоставить домовика, Лорд как будто забыл о юном Блэке. Сейчас он активизировал вылазки-расправы над грязнокровками и их сторонниками. «Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой»⁽¹⁾ — сейчас это казалось еще одним подтверждением наличия у Лорда хоркрукса. О каком мире с самим собой может идти речь, если он не побрезговал расколоть собственную душу? И уж, конечно, переход на полувоенное положение был еще одним косвенным доказательством. За себя Лорд точно не переживал и с удовольствием участвовал в рейдах, но, по крайней мере, он не посылал на боевые акции единственных наследников древних родов. Регулус всегда считал себя трусом и при других обстоятельствах он бы напросился в боевую группу, как Барти, например, или Беллатрикс, чтобы доказать если не себе, то другим, что он не боится. Но сейчас Регулус определенно не хотел во все это ввязываться. Перед ним стояла задача поважнее — раздобыть хоркрус. Тогда, имея на руках доказательства, он сможет убедить родителей и всех остальных, как они ошиблись в том, кого посчитали своим Повелителем.

Регулус перевернул очередную страницу, оставил закладку и положил книгу на стол открытой. Пусть всем кажется, что он только отошел на минутку и скоро вернется. Он встал и внимательно прислушался. Кажется, все стихло — родители уже должны были уснуть. Их правильный сын вовсе не хотел доставлять им хлопот. Он справится сам, а когда он предъявит им доказательства, им придётся ему поверить. Регулус прищелкнул пальцами. С почтительным хлопком появился Кричер. После своего спасения он просто боготворил молодого хозяина, и Регулус был уверен, что его слово теперь в приоритете.

— Что угодно хозяину Регулусу?

— Старшие хозяева спят?

— Хозяюшка Вальбурга и хозяин Орион изволили почивать. Кричер добавил сегодня зелье сна-без-сновидений в вечерний чай, как вы и велели, хозяин Регулус.

— Спасибо, Кричер. Пока можешь быть свободен, а потом ты мне понадобишься.

Кричер рухнул на колени:

— Пожалуйста, хозяин Регулус, не надо, не надо! Кричер сам сходит в ту гадкую пещеру снова, выпьет весь яд! Пусть его голова никогда не будет висеть над лестницей, лишь бы только хозяин Регулус не ходил туда!

— Кричер, ты перечишь мне? Иди!

Старый домовик заскулил, как побитая собака, но прямого приказа ослушаться не посмел и исчез в недрах дома.

Регулус подошел к столу, выдвинул ящик. Он собирался достать копию медальона Слизерина, которую хотел оставить на месте настоящего. И надо сказать, это была действительно качественная реплика, хотя Регулус видел медальон только один раз, а те изображения, что он сумел раздобыть, были не очень четкие. Пришлось даже воспользоваться легилименцией, чтобы просмотреть воспоминания Кричера. Оба потом целый день мучались от головной боли, все же домовой эльф — не человек, но оно того стоило. И пусть медальон, созданный Регулусом, не был волшебным сам по себе — просто изящная вещица, но мастерства потребовалось немало, чтобы из серебряной ложки создать настоящий двустворчатый медальон с витой змейкой в виде буквы «S» на крышечке. Конечно, воспользуйся Регулус трансфигурацией, это было бы не так сложно — превращение неживого в неживое, да еще из того же материала, пришлось бы только как можно тщательнее воображать форму и узор. Но и продержался бы такой медальон недолго, а под действием неизвестного зелья и вовсе мог вернуться в первоначальную форму в тот же миг. Регулус же не знал, как быстро ему удастся всех убедить, и не наведается ли за это время Лорд проверить свой хоркрукс. Поэтому он воссоздал такой же медальон, как настоящий ювелир, разве что используя магию, а не специальные инструменты — здесь расплавить, здесь подогнуть… Возился Регулус долго, несколько раз приходилось начинать сначала, но в итоге вещь получилась совершенной.

Внутри уже лежала записка с совершенно немыслимым пафосным текстом, слишком пафосным даже для восемнадцатилетнего волшебника, но Регулус оставил ее не для того, чтобы порадовать Лорда или кого-либо еще совершенством эпистолярного жанра. Как и всякий порядочный Слизеринец, он преследовал несколько целей. В случае, если все пройдет как задумано, то настоящий хоркрукс поможет ему убедить родителей в том, что Лорд — чудовище, а поддельный предназначался, чтобы запутать Волдеморта, если ему вдруг вздумается проверить свое сокровище. Записка же в свое время послужит свидетельством его невиновности. Он не сомневался, что после падения Темного Лорда реакция Министерства будет жесткой и за знак Смерти на предплечье можно будет угодить в Азкабан. А так у него будет доказательство, что именно Регулус Блэк поспособствовал свержению Волдеморта. Второй вариант развития событий был куда неприятнее, но, к сожалению, исключить того, что во время операции он погибнет, Регулус не мог. В конце концов, он понятия не имел, что делать с зельем и как оно будет на него воздействовать. Поэтому Регулус оставил четкие инструкции Кричеру — забрать хоркрукс и никому ничего не говорить, пока не найдет способ уничтожить его. Тогда эта записка послужит, чтобы хотя бы так отомстить Волдеморту за свою смерть. Пусть мучается осознанием, что его раскусил и обхитрил мальчишка, поэтому пафос казался более чем уместным. Главное, чтобы Кричер довершил дело.

Регулус собрался достать поддельный медальон, но рука его наткнулась на какой-то другой предмет — округлый и гладкий. Подчинившись импульсу, он вытянул из ящика сквозное зеркало. Не больше ладони, из чистого серебра, с простой рамой и витой ручкой, оно холодило руку. Какое искушение — сжать ручку посильнее, посмотреть в зеркало и увидеть серые глаза и темные кудри. Но не свои. Они с братом были действительно похожи, но все же в глазах Сириуса плясали смешинки или бушевал огонь, и они никогда не были холодными.

Когда-то эти парные сквозные зеркала им подарил дядя Альфард. Регулус не любил его и скорее побаивался. В семье Альфард Блэк слыл чудаком и отщепенцем. "Предубеждение — дитя невежества,"⁽¹⁾ — любил повторять дядюшка и принимался объяснять племянникам, что чистота крови ничего не значит, пока кто-нибудь из взрослых не обрывал его. Регулус перед Альфардом робел, ощущая неловкость и стыд. Ему было стыдно за то, что дядя не такой, как дядя Сигнус, не такой, как мама и папа, и говорит какие-то глупости. И ему было стыдно за самого себя, за то, что он не может просто радоваться встречам с ним. Сириус же напротив обожал своего "неправильного" дядюшку, и Альфард платил ему взаимностью. Когда Сириуса занесло на Гриффиндор, он был, наверное, единственным, кто поддержал племянника. Через год Регулус вполне предсказуемо отправился на Слизерин, и это стало очередным шагом в сторону от брата. Именно на то Рождество дядя Альфард прислал им парные зеркала, к которым прилагалась записка: «Что бы и кто бы ни стоял между вами, помните — вы братья». И Регулус старался. В тот день, когда Сириус ушел из дома, он, наверное, и вовсе не выпускал зеркало из рук, постоянно повторяя вызов, но брат так и не ответил. Тогда Регулус закинул зеркало в ящик стола и не доставал до этого дня.

Мысли и воспоминания, которые Регулус так долго сдерживал, сами хлынули потоком, руша плотину, что он так долго и тщательно возводил в своей душе. Брат. Брат! Брат… Как глупо. Сириус, которого все считали позором рода, а мать в гневе выжгла его имя с гобелена, оказался прозорливее их всех. Или просто сделал ставку на Дамблдора и оказался прав? А ведь он пытался поговорить с Регулусом, звал к Поттерам, предупреждал, что Темный Лорд не тот, с кем стоит связываться. Но разве мог Регулус оставить мать? Ее сердце, треснувшее после ухода Сириуса, было бы полностью разбито предательством Регулуса. К тому же на младшем сыне теперь висела ответственность за род и его продолжение. И, конечно, Темный Лорд не мог упустить такой лакомый кусочек. Регулус уже и сам понимал, что он в большей степени был заложником в руках Волдеморта, обеспечивая лояльность самих Блэков и их многочисленных родственников, которые, впрочем, и сами увязли в этой паутине, как хищные осы, на которых нашелся охотник поопаснее. Как, как так вышло? Неужели родители не понимали, на что толкали сына? Неужели они вняли восторженным речам Беллатрикс, что фанатично повторяла тезисы о чистоте крови, в большей степени очарованная самим Повелителем и его темной аурой, чем его идеологией?

Регулус резко прервал все эти мысли. Неважно, что привело его к сегодняшнему положению. Важно, как он выйдет из него.

На миг Регулусу показалось, что зеркало начало нагреваться, еще чуть-чуть и пойдет вызов. О, как бы было хорошо все рассказать Сириусу и отправиться туда вместе… Но нет. Брат все равно не услышит. Поэтому Регулус решительно отложил зеркало, достал медальон, положил его в карман мантии, проверил, на месте ли палочка, и щелкнул пальцами.

Бледный и дрожащий перед ним появился домовик.

— Кричер, отведи меня в пещеру!

* * *

Сириус почувствовал, как в кармане на мгновение нагрелось сквозное зеркало. Он сам не знал, зачем постоянно таскает его с собой. Понятное дело, брат никогда не будет с ним разговаривать. Регулус вычеркнул его из своей жизни так же, как мать выжгла его имя с родового гобелена, а отец забыл его имя. Ну и плевать. Плевать. У Сириуса своя семья — Джим и Лили, Рем и Пит. А когда-нибудь одним Поттером на свете станет больше, и у Сириуса появится еще и крестник. Или крестница. Неважно. Вот только прямо сейчас некогда об этом думать. Гадские Пожиратели опять устроили набег на дом магглорожденного волшебника. И его, Сириуса, задача — не дать уйти ублюдкам. Заклинания срывались с палочки, Сириус смеялся и теснил Пожирателей, полностью отдавшись битве.

Когда они закончили, на Блэке не было ни царапины. Ему всегда везло, словно сама судьба хранила его, когда он, отбросив всякий страх, рвался вперед. Сириус точно знал, что мир с самим собой он заключить не сумеет, а потому нужно воевать с другими, с теми, кто этому миру мешает. Но почему же ему так погано на душе, словно прокляли? Сириус даже попросил, чтобы его проверили, но колдомедик не нашел ничего подозрительного. Тогда Блэк решил, что это просто от напряжения последних дней. Пожиратели словно взбесились, и их нападения стали слишком частыми. Орден Феникса едва успевал реагировать, многих не удавалось спасти. Точно, это все из-за войны. Надо было немного прогуляться и развеяться.

Сириус думал аппарировать в какой-нибудь развеселый маггловский бар, где можно встретить веселую красотку на одну ночь. Но почему-то оказался в старом парке. Точно, он не был здесь уже лет десять. Иногда мать приводила их сюда поиграть с братом, еще до Хогвартса, еще до всего. И Сириус никак не ждал, что на него здесь нахлынут все эти чувства. Он вытянул, не совсем понимая зачем, свое сквозное зеркало — такое круглое, не больше ладони и с витой рукояткой, такое же, как у брата. Сириус покрепче сжал зеркальце, оно нагрелось, но никто не ответил. Конечно. Регулусу нет до него дела. И вдруг вспомнились слова дяди Альфарда: «Что бы и кто бы ни стоял между вами, помните — вы братья».

Сириус колебался. Прийти на Гриммо и обнаружить, что брат зализывает раны после сегодняшней стычки? Или встретиться со спокойным, равнодушным взглядом холодных серых глаз? Регулус, может, и маменькин сынок, но не дурак. Он уже должен был понять, какому чудовищу служит. Может, он ждет его? Может, он ему нужен? И Сириус решился — он прямо сейчас явится на Гриммо и поговорит с братом.

Не рискнув аппарировать сразу в свою бывшую комнату, Сириус очутился на крыльце. Рука замерла на дверной ручке. Сейчас окажется заперто, придется стучать, явится гадкий Кричер, тут же позовет хозяйку Вальбургу, придется объясняться… От злости Сириус сжал ручку сильнее, и она поддалась и пустила его внутрь, словно он по-прежнему был хозяином в этом доме. Повезло, но Кричер сейчас все равно явится. Шли секунды, но в доме было тихо. Сириус на автомате обогнул нелепую подставку для зонтиков в виде тролльей ноги — об нее ударялись все, кого не желали видеть в этом доме. Он поднимался по старой лестнице, которая оставалась молчаливой под ногами. О, Сириус хорошо изучил каждую дощечку и точно знал куда ступать, чтобы не раздалось ни скрипа. Если удастся избежать встречи с родителями, он будет считать себя счастливчиком. И, кажется, пока все складывалось в его пользу.

Очень хотелось зайти в свою комнату и глянуть, смогла ли маман отлепить от стены маггловские и гриффиндорские плакаты, но Сириус не стал тратить на это время, а постучался в комнату брата. И тут тишина. Уехали они все, что ли? Или что-то стряслось? Сириус достал палочку, чтобы открыть дверь, но было не заперто. В комнате царил идеальный порядок. И никого не было. Горел светильник у кресла, в котором Регулус так любил читать. Рядом на столе лежала раскрытая книга с закладкой, словно хозяин только что вышел на минутку и сейчас вернется. Регулус никогда не бросал свои вещи вот так. Но Сириус не успел это обдумать, потому как взгляд его привлекло серебряное зеркальце. Значит, ему не показалось! Регулус действительно пытался с ним связаться сегодня. Сириус запустил «хоменум ревелио», надеясь отыскать, куда запропастился брат. Но заклинание показало, что только в спальне родителей находятся два человека. Вряд ли кто-то из них окажется Регулусом. Но куда же он исчез?

И тут ослабевшая было тревога когтями сжала сердце. Сириус понял: брат в беде.

1) Уильям Хэзлитт

Вернуться к тексту

2) Уильям Хэзлитт

Вернуться к тексту

3) Уильям Хэзлитт

Вернуться к тексту