Забери мои печали (джен)

Молли Уизли иногда задумывалась — а как справляются многодетные матери в магловском мире? У нее самой была волшебная палочка, она была весьма сильной волшебницей — к чему ложная скромность, но порой ей хотелось сбежать. А если не сбежать, то как следует отвлечься. Но она, будучи женщиной умной, давным-давно поняла, что никакие поездки, походы в магазины, прогулки и прочие «попытки к бегству» не помогут. Есть вещи, которые никакая магия не могла изменить. Например: даже с самыми лучшими напоминаторами приходилось держать в голове уйму информации! А с напоминатором еще и о напоминаторе думать и проверять его. Или вот — беспокойство. Никакие магические настойки и никакие волшебные ритуалы были не в силах унять постоянную тревогу. О Джинни, которая была единственной девочкой в семье. Что из нее вырастет? Будет она чрезмерно избалованной? Станет сорванцом в юбке? Будет ли слишком придирчива и разборчива? Или вот, например, Рон. Молли вздохнула. Она винила себя за то, что на Рона — спокойного, хорошего, милого Рона — вечно не хватало времени. Она раз за разом обещала, что проведет время только с ним, и оглянуться не успела, как пришла пора отправлять его в Хогвартс. О Фреде и Джордже и говорить нечего — по пальцам одной руки можно перечислить ситуации, в которых о них можно было не волноваться, и то, это было некоторым преувеличением. Словно они задались целью всегда и везде попадать в истории! Перси — слишком уж серьезный, слишком уж озабочен тем, что о нем думают другие. И почему он таким вырос? Ничего ведь не предвещало! Совершенно непонятно. А Чарли? Выбрал себе такую опасную профессию. И даже Билл — самый серьезный, самый разумный, самый спокойный… Возможно, именно потому, что маленьким он был воплощением идеала малыша — она и решилась родить еще одного ребенка. И с Чарли было не так уж и сложно, маленький Билл занимал брата, играл с ним, и казалось, что большая семья — это так прекрасно…

Молли вздохнула, опять, протирая по кругу снова и снова тарелку, которую только что высушила с помощью магии. И за Артура болело сердце. Слишком принципиальный, чтобы сделать карьеру, слишком романтичный, чтобы хотя бы видеть, какие интриги плетутся за его спиной (а то, что рассказывала ему жена, со слов знающих людей, он, ну конечно же, считал пустыми сплетнями), слишком добродушный… И Билл на него так похож. Кстати, Билл… Молли нахмурилась. Она все понимала, доверяла ему как никому, не стала спорить, когда он в свойственной ему спокойной манере объяснил, что Египет — это прекрасный старт, что сразу в Гринготтс на работу устроиться практически невозможно, а вот поработав в Египте — совсем другое дело. Молли подозревала, что Билли рассказывает далеко не все, и дело обстояло не совсем так, она понимала — ему хочется большей самостоятельности, и промолчала тогда, согласившись, что действительно — филиал Гринготтса в Каире — отличный старт для карьеры. За карьеру Билла она не тревожилась (он же очень, очень умный мальчик), но вот за личную жизнь… Она видела, как на него смотрят молоденькие девушки, какое-то время даже переживала, что он будет менять одну на другую слишком быстро, потом волновалась, что он вообще не любит девушек, а теперь ее все время колола неприятная мысль, что он встретит какую-нибудь волоокую египтянку и застрянет в этом Каире навсегда, а рассчитывать на то, что им всегда будет везти и они смогут часто навещать его в Египте, не приходилось.

Молли наконец поставила тарелку на стол и глубоко вздохнула.

* * *

Билл взял в руки старинную, расколотую пополам тарелку и вздохнул.

Он устал, чертовски устал, а впереди было еще очень много работы. И если он хотел провести спокойно отпуск в кругу семьи, надо было поднапрячься и закончить инвентаризацию как можно быстрее.

— Вот еще, как думаешь, что это? — его друг и сослуживец, загорелый дочерна, веселый и совершенно бесшабашный Инди водрузил на стол перед Биллом штуку, отдаленно напоминавшую вентилятор со сломанными лопастями.

— Без понятия, — Билл отставил тарелку в сторону. — Все, что на этом столе — совершенно безопасно, можно отправлять в музеи.

— Что-то стоящее попалось? Что-нибудь, — Инди прищурился, — темномагическое?

— Пока нет, — Билл взял в руки подобие вентилятора, повертел так и эдак — специальный амулет на его руке, похожий на обычный пижонский браслет, запульсировал равномерным голубым светом. — И это тоже безопасно. Ни следа магии.

— А маглы возлагали такие надежды. Типа, курильница жрецов и все такое. Может, не будем разочаровывать? — Инди заговорщицки улыбнулся. Для маглов он был одним из самых молодых профессоров археологии в мире, для магов — один из самых лучших ликвидаторов заклятий. Он приехал в Египет на год раньше Билла, сменив на этом посту уже совсем дряхлого предшественника, и теперь наблюдал за всеми раскопками в Египте, которые не прекращались с начала века и, кажется, только набирали обороты. Инди мотался по стране, ничего не успевал и был бесконечно рад, что теперь вместе с ним работал Билл Уизли. Молодые люди быстро подружились и являлись воплощением теории о том, что противоположности притягиваются. Они уравновешивали друг друга и, несмотря на совершенно разные темпераменты, отлично сработались.

— Может, ты все-таки покажешь что-нибудь действительно интересное?

Инди осуществлял первичный осмотр предметов, которые поднимали на свет божий археологи, моментально оценивая уровень опасности. После раскопок гробницы Тутанхамона маглы стали гибнуть один за другим, а по миру поползли слухи о проклятии фараонов, магловское правительство обратилось в Министерство магии, и с тех самых пор на подобных раскопках всегда работали маги. Инди обладал не только лучшими артефактами, но и совершенно сверхъестественной даже для волшебника интуицией, выдергивая из всего множества самых разных предметов те, которые могли нести опасность.

— Может, покажу, — Инди засунул руку за пазуху. — Видимо, нашли дом ведьмы, пардон — жрицы, хотя если по правде, то все-таки ведьмы. Смотри, — он показал маленькую фигурку крылатой женщины с головой кошки, выполненную столь искусно, что глаз было не оторвать. — Не железо, дерево, между прочим, — добавил Инди.

Билл не мог поверить. Девушка на его ладони была живой, он чувствовал тепло ее тела. Казалось, она просто замерла на мгновение, повернув голову чуть вбок и прикрыв глаза, но стоит подождать, и она очнется и заговорит. И почему-то, совершенно неясно почему, он вспомнил дом, Нору, всех родных, он словно снова был там.

— Ты не пялься зря, проверь получше. Темной магией вроде как не пахнет, но кто их знает, древних египтян, — Инди плюхнулся на низкую кушетку и со стоном удовольствия вытянул ноги. — Такие штучки, насколько я знаю, могут нести и пользу, и вред. Кстати, когда приезжают твои?

Билл застыл.

Он перестал следить за временем, нет, он не забыл, помнил, что сегодня прибывает его семья, только вот время шло слишком быстро, и до их прибытия оставалось…

— Час. Они должны быть в местном министерстве через час.

— Мерлин с тобой, — Инди сел и вздохнул. — Дуй домой, приводи себя в порядок и в Министерство. Завтра я справлюсь сам.

— Это нехорошо… — Билл встал, ушел за ширму, чтобы переодеться. — Слушай, Инди, а если я им покажу раскопки? Пусть они посмотрят, побродят там, где уже можно, с гидом. У нас же есть гид? А я пока поработаю?

— Ты меня предупреждал давно, мы договаривались, я тебя отпустил, благословив. И я работал год без тебя, между прочим. Я справлюсь сам, — сказал Инди, но в голосе его была вся мировая скорбь.

— Я знаю, но я, — он бросил взгляд на стол. — Но я бы хотел доделать. Оставь то, что требует проверки, тут, полдня как минимум я смогу посвятить работе.

— У тебя такое чувство долга, что иногда становится страшно. Но кто я такой, чтобы уговаривать тебя не работать?

Билл улыбнулся. На самом деле он уже думал о возможности показать родителям свою настоящую работу. В Гринготтсе он значился ликвидатором заклятий, но главной его обязанностью было поставлять в банк то, что могло заинтересовать гоблинов. Помимо умения очищать магические вещицы от разного рода заклинаний, требовался недюжинный талант, чтобы вести переговоры с магловским правительством и с Министерством магии. Дележка найденных кладов никогда не была делом простым. Билл со всеми обязанностями справлялся на отлично, и все же его сердце принадлежало работе с удивительными вещами, которые хранили пески Египта. Каждая, даже не обладая магией, таила в себе историю, которую хотелось узнать.

— Не мечтай, а то опоздаешь, — Инди толкнул Билла в плечо. — И заклинаю тебя всеми богами Египта, не притаскивай бедных родных сюда в несусветную рань. Очень прошу.

Билл рассмеялся, кивнул и аппарировал.

* * *

Кажется, пора было перестать удивляться тому, как быстро растут и меняются дети, а она каждый раз едва сдерживала слезы, обнимая детей, которых давно не видела. Сейчас, держа в объятиях Билла, она чувствовала, что все-таки не сможет сдержать себя и разревется.

— Ну-ну, Молли, — Артур приобнял ее за плечи и нежно прижал к себе. — Все же хорошо, да?

— Да, конечно, — Молли улыбнулась. — Я так рада тебя видеть, Билли. Ты так возмужал!

Загалдели все разом, окружив Билла, а Молли стояла, опираясь на руку мужу и улыбалась. Она знала, что это удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение полного счастья и покоя долго не продлится, и надеялась сохранить хотя бы воспоминание о нем.

— Сегодня отдыхаем, а завтра я покажу вам, где работаю. Хотите? — спросил Билл, предложение было встречено восторженными воплями.

Вечер прошел чудесно, а на следующее утро они все вместе аппарировали по указанным Биллом координатам.

Дети были в восторге, Артур — тоже. А вот Молли быстро утомилась от необходимости все время следить за всеми и одергивать. Билл передал их на руки гиду, а сам ушел в шатер, сославшись на необходимость поработать.

— В конце концов! — очередная выходка близнецов вывела Молли из себя настолько, что она была готова собрать всех и отправить в Англию. — Сколько можно? Артур! Джордж, Фред!

Близнецы тут же сделали вид, что не пытаются отломать кусок от какой-то древней постройки.

Артур самым внимательным образом слушал гида, не отвлекаясь ни на что.

— Если отцу нет дела до шалостей этих шалопаев, то почему я должна все время их воспитывать? — Молли было жарко, ужасно жарко, и никакие чары не помогали, казалось, знойный ветер Египта мог развеять любое волшебство.

— Билл, — Молли вошла в шатер, — у меня кончилась вода, а наколдовывать ее перед маглами мне кажется не очень удачной идеей.

— Подожди мама, секунду… Вода вон там, в углу, разберешься?

Молли уже разобралась, произнеся «Агуаменти» и наполнив дорожную бутылочку.

— Ты еще надолго? Пока твои братья не разнесли вам все до основания, пора их отправить куда-нибудь еще, — она подошла к нему ближе, взъерошила волосы и не удержалась, чмокнула в макушку, как делала, когда он еще не перерос ее. Мерлин всемогущий, как же давно это было!

— У меня осталась только одна вещица, — Билли указал на фигурку, лежавшую на столе чуть поодаль. — Не могу пока понять, что с ней делать. Магией фонит, но темных заклинаний нет. И, как часто бывает тут, совершенно не ясно, что это и зачем.

Молли взяла фигурку в руки.

— Как живая. Знаешь… — она повертела игрушку так и эдак. — Она мне что-то напоминает…

— Вряд ли, мама. Она лежала тут тысячи лет, так что…

— Странная логика, — Молли посмотрела на Билла строго. — Люди во все времена придумывают похожие вещи, разве нет? Что же такое она мне напоминает…

— Я разберусь с этим потом, — Билл забрал из рук матери фигурку и положил ее на стол. — Не забивай себе голову.

Молли согласно кивнула, но стоило Биллу отвернуться, она взяла фигурку со стола и спрятала в сумку, старясь не думать о том, от кого близнецы унаследовали свою тягу к приключениям — от отца или все же от матери.

Ночью, когда все уже улеглись спать и стало благословенно тихо и спокойно (Молли больше всего любила это время, когда все спали в своих кроватях и можно было быть уверенной в том, что сейчас никто ничего не натворит), она достала фигурку и, сидя около окна, стала крутить ее в руках. Магия так и искрилась, словно просилась наружу. Молли попыталась вспомнить, что-то такое крутилось… рядом… вот-вот… почти…

— Что же ты такое и зачем? — спросила она фигурку тихо и вдруг словно погрузилась в омут памяти, увидев себя с подругами, совсем юных, сидящих под ивой на берегу озера. Перед ними лежали лоскутки ткани, сено, листья, бусины, старые порванные бусы, обрывки кружев, бечевки и краски.

— Да, — Молли улыбнулась, — да! Оберег для дома! Господи, как просто и как по-женски! У меня так красиво не вышло, можно только позавидовать…. Хранительница очага, да? Джулия вычитала где-то, что все волшебницы, во всех странах делали такие, кто из чего мог, просто надо было вдохнуть в хранительницу жизнь, и уговорила нас сделать подобное.

Молли с нежностью провела по фигурке кончиком пальца.

— Ты тоже охраняла дом ведьмы или, простите, жрицы? Да? Когда-то давным-давно, а потом охраняла ее в загробном мире? Милая, вытащили тебя, зачем… Ох уж эти ученые! Все-то им надо знать, — она осторожно и нежно провела пальцем между ушками фигурки, и ей снова показалось, что девушка пошевелилась. — Ох, не знаю, как тебе помочь, милая.

Молли зевнула, время было позднее, а день весьма насыщенный.

— Я подумаю завтра, обещаю. Но надо вернуть тебя Биллу, боюсь, он быстро догадается, куда ты делась. Хорошо?

— С кем ты разговариваешь, дорогая? — раздался заспанный голос Артура.

— Ни с кем, сама с собой, — прошептала Молли, — спи. Я сейчас.

Ей не хотелось отпускать фигурку. Казалось таким неправильным оставлять эту милую вещицу на столе, в одиночестве. Молли поставила ее на тумбочку, рядом с кроватью. Погасила свет, но еще долго смотрела на очертания девушки в неярком свете звезд.

А утром она проснулась с четким знанием того, что надо делать.

— Билл, мне надо с тобой поговорить. Наедине.

Они только что позавтракали и собирались отправляться в Гизу.

— Да, мама?

— Я вчера сделала ужасную вещь, надеюсь, ты меня простишь. Я у тебя взяла вот это, — она протянула ему статуэтку. — Я знаю, что это, и знаю, что с этим делать.

Билл с удивлением принял фигурку.

— Мама, ты…

— Послушай, она хочет остаться с тобой и она обещает принести тебе счастье. Ее дом разрушен, ей нужен новый. Когда-то давным-давно жила женщина, ведьма, похожая на меня. Правда, она не была такой рыжей и детей у нее было даже немного побольше, но это не так важно... Она сделала эту статуэтку, чтобы она охраняла дом. Она вложила в нее столько любви, что фигурка хранит ее до сих пор. Ты представляешь?

— Мама, в Египте дом охраняли… — начал Билл.

— Послушайте, молодой человек! — Молли нахмурилась и ткнула Билла в грудь пальцем. — И не перебивай. Она приснилась мне сегодня и все рассказала. Конечно, были амулеты, которые продавали пучками всем желающим, но ведьмы, милый, настоящие ведьмы всегда делали охранные амулеты сами. Для дома, для себя и своих родных. Всегда сами.

— Если это так, и она хочет остаться в семье, — Билл покосился на фигурку с недоверием. — Это значит, что она хочет остаться с тобой?

— О, нет, — Молли улыбнулась. — Когда-то, когда я была чуть старше, чем Джинни, я сделала хранительницу моей будущей семьи. Из соломы и уголька, из прутиков и листьев, из трех лоскутов и девяти бусин, две из них были большие, а семь — маленькие. Эта куколка до сих пор живет в Норе и ждет нас там, всех… А тебе… Однажды у тебя будет свой дом, и твоя жена сделает свой охранный амулет, но пока пусть эта куколка хранит тебя.

— Думаю, я должен буду спросить у Инди. Не знаю, насколько серьезно он воспримет информацию о сне, — сказал Билл и улыбнулся. — Но я попробую его убедить.

— Ты такой хороший и такой рассудительный, мой мальчик, — Молли погладила его по щеке. — Я хочу, чтобы ты был удачлив, чтобы тебя полюбила красивая и умная девушка. Самая красивая и самая умная. Полюбила сильно-сильно, и чтобы ты был уверен, что она любит тебя, а не твою смазливую мордашку.

— Спасибо, мама. Найдется ли такая девушка? И умная, и красивая?

— Найдется, я уверена в этом, — Молли обняла сына. Фигурка, которую Билл поставил на стол, потянулась, расправила крылья и засияла золотым светом, молитвенно сложила руки перед собой, поклонилась и снова застыла.

— Ну что, идем? — Билл подхватил фигурку, сделал пару шагов и остановился. — Мне казалось, она была немного другой. Мама?

— Представления не имею, о чем ты, — Молли и бровью не повела.

— Мама, ты же понимаешь, что твой поступок не пример здравомыслия, — заметил Билл, выходя следом за Молли. Молли в ответ только фыркнула.

Вечером он рассказал обо всем Инди, который был приглашен на семейный ужин.

— А знаешь, — Инди покрутил фигурку в руке. — Иногда надо прислушиваться к самым странным советам. Я думаю, и маглы, и маги переживут без этой фигурки. Считай, это твоя премия за год отличной работы, но только — умоляю — никому, это раз, и на другую премию не рассчитывай — это два. Лови… — и кинул фигурку Биллу.

Билл засмеялся, ловя статуэтку на лету, покрутил ее в руках и словно вернулся домой: он видел Нору, но сквозь эту картинку проступала другая: дом на берегу моря. Билл видел себя, бредущего навстречу красивой девушке с развевающимися белокурыми волосами.

Билл помотал головой и посмотрел на желтую луну. Он собирался еще долгие годы жить и работать в Египте, а где тут найдешь белокурую красавицу? Да и не собирался он никого искать! Сейчас у него на это нет ни сил, ни желания и ближайшие лет десять — точно не будет…