Вот это поворот! (гет)

В спальне мальчиков пятого курса Слизерина было тихо и спокойно, слышалось лишь мерное сопение и легкое похрапывание от одной из кроватей. Слабо горел бледно-зеленый ночник, освещая темные балдахины с густыми светлыми кисточками и придавая комнате какой-то полумистический вид. Раздался тихий писк.

«Мышь, — подумал Альбус Поттер в полусне. — Чего-то Хора с Филианом совсем обленились — и в ус не дуют. Или опять карликовый пушистик в лазе застрял?»

Он уже начал погружаться в сон, когда услышал свистящий шепот, доносившийся от соседней кровати:

— Альбус! Альбус, ты спишь?

— Угу, — пробормотал Альбус и поуютнее закутался в одеяло.

— А я нет, — голос вздохнул. — Слушай, Ал, а можно тебя спросить?

— Угу, — Альбус уже был на самом прямом пути в страну снов.

— Только скажи честно, ладно? Тебе уже кто-нибудь нравился?

— Угу...

— Да что ты заладил «угу» да «угу», будто сова! — рассердился шептавший голос. — У меня тут важное дело, а ты спишь. Друг, называется!

Альбус мысленно закатил глаза и, распрощавшись с маячившей так близко — рукой подать! — страной грез, перевернулся на спину и вздохнул.

— Ну, чего там у тебя?

На соседней кровати повозились.

— Я хотел у тебя узнать: тебе уже кто-нибудь нравился?

— Мне многие нравятся.

— Да не так, а по-настоящему.

Альбус снова театрально вздохнул.

— Нет. «Так» еще никто.

На соседней кровати помолчали, а потом со вздохом признались:

— А мне вот нравится... один человек.

Альбус зевнул.

— Хорошо, что человек, а не карликовый пушистик.

Голос возмутился:

— Ты перестанешь чушь нести! А то я больше ничего рассказывать не буду!

Альбус пробормотал:

— Вот и хорошо, тогда, наконец, поспать можно будет.

Голос стал умоляюще-жалобным.

— Ал, ну что мне делать, а?

— Спать, — Альбуса снова начало уносить в страну снов.

— Успеем еще. Ты скажи лучше, как быть?

— С чем?

— Да ты совсем, что ли, не слушаешь?! Мне нравится... один человек. Очень. А как узнать, как он ко мне относится?

— Этот человек?

— Этот человек.

Альбус застонал и потер руками лицо, а потом сел в кровати.

— Скорп, ну что ты мне голову морочишь посреди ночи? У нас завтра первым уроком трансфигурация! А у тебя вопросы дурацкие. Что делать, что делать. Как маленький! Подойти да сказать... этому человеку, что он тебе нравится. Точка. А теперь давать спать! — и Альбус с очередным стоном повалился на подушку.

Теперь сел в постели Скорпиус и, оглядевшись по сторонам и убедившись, что два других соседа по комнате крепко спят, с отчаянием прошептал:

— А если я... ему... не нравлюсь?

— Этому человеку? — иронично поинтересовался Альбус.

— Этому человеку. Если он рассмеется или посмотрит так... как на что-то мерзкое... Я же не вынесу!

— А что хоть за человек-то это?

Скорпиус вздохнул.

— Хороший человек. Она...

— Ага, — торжествующе воскликнул Альбус. — Это все-таки «она»! Я уж думал, ты в парня влюбился — так мнешься.

— Да я вообще ни в кого я не влюбился! Она мне просто нравится! — возмутился Скорпиус. — И в парня я никак не могу — меня же отец проклянет, ты же его знаешь: наследие Малфоев превыше всего, подходящая жена, умные и красивые дети... Хорошо хоть с чистокровностью перестал заморачиваться, но уже все уши прожужжал насчет «подходящей семьи». А у нее как раз семья такая... знаменитая.

— Ну а она?

Скорпиус мечтательно произнес:

— А она — прекрасная, умная и красивая. Правда, не со Слизерина, но это мелочи жизни. Детей будем воспитывать в наших традициях. У нас с ней будут самые красивые и самые умные дети на свете!

Альбус прыснул.

— Ты уже о детях думаешь? Сильно.

Скорпиус наставительно произнес:

— О детях никогда не рано думать. Пока не стало слишком поздно. Ну так как? Как мне выяснить, нравлюсь я ей или нет? Может, ты передашь ей записку?

— И скажу «от тайного обожателя»? Ну уж нет, я тебе не сова. Сам подбрось.

— Да ты что! А если кто-нибудь другой перехватит? Ну Ал, ну будь другом...

Альбус, у которого весь сон куда-то улетучился, задумался.

— Пошли ей тогда сову с признанием. Твой Филиан с этим вполне справится.

— Ну да! Это то же самое, что лично сказать!

— Ну не скажи, — хихикнул Альбус. — Если ты ей не нравишься, все «сливки» получит Филиан, а не ты.

Скорпиус что-то промычал.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — сказал Альбус. — А теперь давай все-таки спать. А то проспим же!

И в спальне Слизерина вновь воцарилась тишина.

* * *

В библиотеке Хогвартса было тихо и спокойно, слышались лишь приглушенное шушуканье да шелест переворачиваемых страниц. В отдаленном уголке, за столом, заваленным книгами, сидели Альбус и его младшая сестра Лили. Альбус что-то строчил на пергаменте, Лили с отсутствующим видом смотрела в открытую книгу, ее мысли явно витали далеко-далеко от Хогвартса. Где-то послышался громкий смех, а вслед за ним шипение мадам Пинс. Лили очнулась и, еще с минуту поглядев в книгу, решительно захлопнула ее. Покосилась на брата и, наматывая прядь волос на палец, прошептала:

— Слушай, Альбус, хочу тебя кое-что спросить.

— Угу, — пробормотал Альбус, не отрываясь от записей.

— Тебе уже кто-нибудь нравился?

— Угу, — рассеянно ответил Альбус.

— По-настоящему?

— Угу.

Лили рассмеялась.

— Ты совсем, как твоя Хора — все «угу» да «угу». Ты меня вообще слышишь?

— Угу, — автоматически отозвался Альбус и непонимающе поглядел на тихо смеющуюся Лили. — Извини, я... не слышал.

Лили хихикнула и слегка покраснела.

— Я хотела узнать: тебе уже кто-нибудь по-настоящему нравился?

Альбус поморгал, а потом усмехнулся:

— Нет. «Так» еще никто. А тебе? — и он заинтересованно посмотрел на сестру.

Щеки Лили стали еще розовее.

— Ну... мне нравится... один человек.

Альбус фыркнул:

— И ты туда же.

Лили озадаченно спросила:

— Что?

— Да ничего, забудь. Не удивлюсь, если... Ладно. Что ты хочешь узнать?

Лили подергала за локон.

— Ну... как можно узнать, нравлюсь я этому человеку или нет?

Альбус деловито спросил:

— Уточню на всякий случай: мальчик? Девочка? Карликовый пушистик?

Лили шутливо замахнулась на него, а потом шепотом сказала:

— Знаешь, он такой... умный и красивый...

— Ага, все-таки «он».

— Ну да. Правда, боюсь, что папа с ума сойдет, когда узнает, кто это.

— Не сойдет. От моего «слизеринства» же не сошел. Скорее может сказать — и Альбус пробасил: «Лили, милая, тебе всего тринадцать, какая влюбленность?»

— Ну... это да, это он может, — хихикнула Лили. — Хотя я не влюбилась. Так, увлеклась немножко. — Лили помялась, а потом спросила. — Так что мне делать?

— А чего ты Роуз не спросишь?

Лили пожала плечами.

— Ты же знаешь, с ней не очень легко делиться личными переживаниями. А в последнее время она вообще какая-то странная стала — с ней заговариваешь, а она будто не слышит.

Альбус фыркнул:

— И на нее весна действует?

Лили улыбнулась.

— Я бы скорее поставила на скорые экзамены на СОВ.

— Да они же только через три месяца!

Лили снова пожала плечами.

— Так это же Роуз, она уже в октябре начала готовиться, не хочет отставать от тети Гермионы... Ну так как? Что мне делать, Альбус?

Альбус усмехнулся, набрал воздуха в грудь и выпалил:

— Первый вариант: признаться лично, второй: передать записку через кого-нибудь — сразу говорю, я не пойду, третий: послать сову, а чтобы ее не узнали, что-нибудь придумаем.

Лили ошарашенно посмотрела на Альбуса.

— Ух ты! Спасибо! Только... как это я пошлю... я же девочка, это же мальчики первыми признаваться должны.

Альбус закатил глаза.

— Лили, только при тете Гермионе такую чушь не упоминай, — и, изменив голос, фальцетом произнес: — Лили, эмансипированная ведьма двадцать первого столетия должна сама брать быка за рога и строить свое счастье, не полагаясь на всяких там мужчин!

Лили прыснула.

— Похоже... Ладно, уговорил. Возьму быка за рога. А как?

Альбу покровительственно похлопал ее по руке:

— У меня уже есть план.

* * *

— Как «никакого плана»? — Скорпиус оторопело посмотрел на своего друга. — У тебя же всегда есть какие-нибудь планы!

Альбус плюхнулся на кровать. Его сова Хора, сидящая в клетке, неодобрительно ухнула.

— А вот так. Ничего путного в голову не приходит. Можно было бы, конечно, как раньше, воспользоваться школьной совой, но у них там как раз какая-то эпидемия разразилась, ты же знаешь — поэтому и наши совы живут пока в спальнях.

— А у кого-нибудь одолжить не вариант — она всех сов знает, подумает еще, что это не я написал.

— ...Такое красивое и пылкое любовное признание!

— Да иди ты. — Скорпиус мерил шагами спальню. — А может, с домовиком передать? И приказать, чтобы держал язык за зубами, от кого?

Альбус покачал головой.

— Выдаст. Прищемит себе потом уши дверью, но соврать на прямой вопрос не сможет.

Скорпиус вздохнул.

— Я слышал, магглы как-то по воздуху, что ли, сообщения пересылают. Почему у нас так нельзя?

Альбус фыркнул:

— Совой — и есть по воздуху. Вот только...

И тут в приоткрытую дверь спальни влетел большой филин. Сделав круг по комнате, он завис перед Скорпиусом, шумно хлопая крыльями, и, разжав когти на лапах, бросил на постель маленький сверток. Потом, покосившись в сторону Хоры, сел рядом со своей открытой клеткой, стоявшей на большом сундуке рядом с кроватью.

Скорпиус недоуменно пощупал сверток.

— Это еще что такое?

— Э-э-э... подарок от твоей горячей и пылкой поклонницы?

— Ну не моей же совой... — Скорпиус вертел сверток в руках. Филин, нетерпеливо переступая лапами, поклацал клювом. — Что? Открыть? А вдруг там что-нибудь опасное?

— Ты на каком курсе учишься, на первом? — покачал головой Альбус. — А проверить никак? Вот уж точно говорят, что влюбленные глупеют.

Скорпиус, состроив рожицу, наложил на сверток распознающее заклятие и, когда сверток коротко засветился бледно-голубым светом, быстро распаковал его. Внутри лежал небольшой фиал с этикеткой: «Трех капель будет достаточно».

Недоуменно повертев фиал и поискав, не затерялась ли в упаковочной бумаге более подробная записка, Скорпиус посмотрел на Альбуса.

— Достаточно для чего?

Альбус пожал плечами. Филиан ухнул.

— У него спроси, он явно знает больше меня, — ухмыльнулся Альбус.

— Издеваешься, да? Филиан, что это? От кого? И для чего?

— Эй, Скорп, мне показалось или он закатил глаза? — Альбус хрюкнул от смеха.

— Умник.

Открыв пробку, Скорпиус понюхал содержимое фиала.

— Ничем не пахнет, на вид — будто вода. Кто-то подшутил, что ли?

— Да не похоже. Твой Филиан никого чужого к себе не подпускает, помнишь, как он один раз Кассиуса щипнул? А тот всего лишь дал ему печенье не того сорта!

— Помню. Ну ладно, что с зельем-то делать? Для чего оно вообще? Может, пятна выводить? У тебя есть свежие?

— Ты совсем дурак? Зачем тебе пятновыводитель? Филиан — твой фамильяр, он призван тебя защищать или помогать, — наставительно произнес Альбус. — Это же элементарно, чем ты на Уходе за магическими существами слушал? Мы с тобой говорили о твоей пассии, защищать тебя от нее пока незачем, а вот помощь очень даже требуется. Может, зелье как-то тебе поможет?

— Ты, конечно, голова, — скептически произнес Скорпиус. — Да только откуда зелье-то? Только не говори, что Филиан сам его сварил! — и он фыркнул. — Филиан, признавайся, кто тебе его дал? И для чего?

Филин щелкнул клювом.

— Хотя... Что-то опасное для хозяина фамильяр чует, это ты точно сказал, и ни за что не отдаст ему. Значит, зелье должно мне помочь. Вот только как? Может, если я его выпью, то стану храбрым и смогу ей признаться? Или стану неотразимым для нее? — и с этими словами Скорпиус запрокинул голову, собираясь накапать зелье себе в рот.

— Или станешь трупом, идиот, — Альбус решительно отвел руку друга с фиалом в сторону, а Филиан пронзительно крикнул, подлетел к хозяину, клюнул в макушку и уселся на кровать рядышком, пристально глядя на него, открывая и закрывая клюв.

— Ай! Вы чего? — Скорпиус возмущенно посмотрел на Альбуса, а потом перевел взгляд на филина. — Надо точнее инструкции составлять, шпион недоделанный, — и, потерев макушку, недовольно спросил: — Может, на послание капнуть?

— Угу, или на филина, — иронично отозвался Альбус.

При этих словах Филиан захлопал крыльями и одобрительно заворчал.

— Что? — Скорпиус недоуменно посмотрел на своего питомца. — На тебя накапать? Но зачем? Это еще что за «совиная радость»?

— Скорп, он опять закатывает глаза. Знаешь, чего-то он меня пугает.

— Не бойся, — рассеянно произнес Скорпиус, оборачиваясь к филину. — Слушай, а куда капать? На макушку?

Филин опять пронзительно закричал и громко заклацал клювом.

— Он тебя сейчас еще раз клюнет, если будешь всякие глупости говорить. Кажется, он хочет это вовнутрь, — шепотом сказал Альбус.

Скорпиус кивнул и нерешительно поднес фиал к клюву Филиана.

— Ты уверен, что знаешь, что делаешь? — серьезно спросил он у филина. Тот немигающе смотрел на него. — Ну, смотри. Потом только не жалуйся.

И Скорпиус капнул три капли в приоткрытый клюв филина.

Спустя три минуты оба молча смотрели на результат своего эксперимента.

— И как это может мне помочь? — спросил наконец Скорпиус совершенно безэмоциональным тоном.

— Теперь можешь слать послания кому хочешь. Филиана точно никто не узнает, — сдавленным от смеха голосом произнес Альбус.

На кровати Скорпиуса сидел яркий, в розово-сиренево-лавандовых тонах, Филиан со зрачками в виде сердечек и довольно ухал. Хора в клетке посматривала на него с явным интересом.

* * *

Альбус поймал Лили, когда та выходила с урока Зельеварения. Утянув сестру в нишу напротив кабинета, Альбус протянул ей фиал с прозрачным зельем.

— Вот. Я же говорил, что решу проблему. Три капле сове — и можешь посылать чего угодно кому угодно, никто не догадается, от кого.

Лили с любопытством повертела фиал в руках.

— Кажется, я такой уже где-то видела...

— Где? — насторожился Альбус.

— Не помню. А может, и не такой. Они же все похожи... А как оно действует?

Альбус ухмыльнулся.

— Увидишь. Вам, девчонкам, такое нравится.

— А ему понравится? — усомнилась Лили.

— Даже не сомневайся.

И с этими словами Альбус, фыркнув себе под нос «Вот конспираторы, думают, что они самые хитрые», развернулся и вошел в кабинет зельеварения.

* * *

В гостиной Слизерина было тихо и спокойно, слышались лишь приглушенные голоса, потрескивание огня в каминах за и скрип перьев по пергаменту. Альбус сидел за письменным столом у стены и писал эссе по зельеварению. К нему подошел Скорпиус. Пододвинув стоявшее неподалеку кресло к столу, он взволнованно зашептал:

— Она ответила, представляешь? Мы встречаемся через полчаса на поле для квиддича!

Альбус посмотрел на раскрасневшегося друга и улыбнулся:

— Поздравляю, приятель! Ну — удачи и всего такого.

Скорпиус нервно пригладил волосы.

— Она мне понадобится. Знаешь, девочки такие странные, никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— Просто будь самим собой. Ты ей нравишься, и она нормальная девчонка — все будет нормально.

Скорпиус покраснел.

— Ты знаешь, кто это?

Альбус закатил глаза.

— Ну я же не дурак, конечно, догадался, что это за «один человек». И я не против, если что.

Скорпиус выдохнул с облегчением.

— Фу-у-ух! Здорово. А то все-таки ваша семья... а я — Малфой...

— Да все отлично, честно.

— Здорово! Ну тогда я побежал! — и окрыленный Скорпиус, встав с кресла и отряхнув мантию от невидимых пылинок, быстрым шагом вышел из гостиной.

На спинку кресла приземлилась только что влетевшая в гостиную Хора и протянула хозяину лапу, к которой был привязан небольшой кусочек пергамента.

«Все получилось. Мы встречаемся прямо сейчас на поле для квиддича. Извини, что взяла Хору — моя сова куда-то делась. Она, кстати, миленькая! Лили»

— Кто бы сомневался! — ухмыльнулся Альбус, положил записку в карман и потрепал Хору по голове, а потом, подумав, закрыл учебник, свернул пергамент с эссе и убрал его в сумку. Посмотрев на сову, он задумчиво произнес: — Знаешь, Хора, я не то чтобы любопытный, но должен же я как старший брат присмотреть за младшей влюбленной сестрой, как ты думаешь? Просто на всякий случай?

Хора одобрительно ухнула.

— Вот и я считаю, что это просто мой долг!

И с этими словами Альбус вылетел из гостиной.

* * *

На улице было тихо и спокойно, совсем уже по-весеннему теплый ветерок легко шевелил листья деревьев, солнце еще не совсем скрылось за горизонтом. В предвечерних сумерках Альбус, дойдя до квиддичного поля, увидел на фоне оранжево-розового заката две кружащиеся друг вокруг друга пары на метлах: одну напротив трибун Слизерина, другую — совсем низко — возле трибун Гриффиндора. В ближайшей паре Альбус с изумлением узнал рыжеволосую Лили с загонщиком из Слизерина третьекурсником Кассиусом Ноттом, а в летающей чуть дальше паре — своего друга Скорпиуса и кузину Роуз — его яркие светлые волосы и ее буйную, развевающуюся на ветру шевелюру ни с чем другим спутать было невозможно. На перилах заграждения сидели две розово-сиренево-лавандовые совы и тихо ворковали друг с другом.

— Вот это поворот! — ошеломленно пробормотал Альбус, широко раскрытыми глазами наблюдая за кружащимися на метлах фигурами.

И тут ему под ноги упал конверт. Альбус вздрогнул. Неподалеку от него приземлилась очередная розово-сиренево-лавандовая сова и выжидающе уставилась на него своими немигающими глазами с сердечками вместо зрачков.

Дрожащими пальцами Альбус разорвал конверт. На бледно-желтом пергаменте изящным почерком было написано:

«Дорогой Альбус,

ты мне очень нравишься.

Давай пойдем вместе в Хогсмид в эту субботу?

Если ты согласен, отошли ответ через сову.

Таинственная незнакомка»

Альбус сглотнул, перечитал послание и, посмотрев на сову, жалобно произнес:

— Я вообще ничего не понимаю!

Сова ухнула и подлетела поближе. Склонив голову набок, она внимательно посмотрела на него.

— Ты, разумеется, не скажешь, кто тебя послал, да?

Сова продолжала смотреть на него.

— А... ну... она хоть симпатичная? И умная?

Сова ухнула.

— Это значит «да»? — Альбус вздохнул и обреченно вздохнул: — Тогда я согласен. Наверное.

С этими словами радужная сова захлопала крыльями, ухнула еще раз, поднялась в воздух и улетела.

— Ничего не понимаю. Вообще ничего, — повторил Альбус и, улегшись на траву и закинув руки за голову, уставился в темнеющее небо, на котором начали загораться первые звезды, перебирая в голове возможные кандидатуры на роль «таинственной незнакомки». В голове царила полная сумятица.

* * *

— Альбус, и как вам только удается проворачивать такие дела!

В кабинете директора школы чародейства и волшебства Хогвартс было тихо и спокойно, слышалось лишь мерное сопение и легкое похрапывание одного из портретов. Слегка потрескивал огонь в камине, бросая оранжевые всполохи на стену с изображениями бывших директоров, особенно на два их них — в самой середине стены.

— Ах, Северус, мальчик мой, дайте же старику возможность поучаствовать хоть в каком-то развлечении! Здесь же так скучно, вы или делаете вид, будто вас не существует, или ворчите, Дайлис все время пропадает в Мунго, а остальные портреты спят — вот и остается мне единственная радость. Ах, юность, пора любви и надежд! — голубые глаза Альбуса Дамблдора живо сверкнули из-за стекол очков.

— Старый интриган, — пробурчал Северус Снейп, качая головой. — Даже сов как-то подключили.

Альбус порывисто повернулся к нему.

— А вы как мастер оценили изящество зелья, Северус? «Посланник любви»!

«Три капли — и вот

ваша любовь

домчится вмиг

на крыльях любви!» — Ах, разве это не романтично, Северус? Я всегда говорил, что братья Уизли необычайно талантливы!

— Позеры, — фыркнул Северус. — С ужасом жду, когда их новейшая разработка выйдет в продажу. Они же поставят на уши весь Хогвартс!

— А это, Северус, — лукаво улыбнулся Альбус, — будет уже совсем другая история!