До звезды и направо (гет)

Драко понял, что ждет Гермиону с нетерпением еще в тот день, когда письмо Астории лежало порванное на коленях.

Может, дело в его одиночестве? Или в ее голосе? Или в том, как близко она иногда садилась, когда читала ему вслух? Или в аромате лимонов, который следовал за ней, когда она приносила ему ледяной лимонад? Или в его воображении? А может, во всем виноваты ее пальцы, когда она нежно массировала его веки? Драко не знал. Но он ждал ее.

Услышав шаги, Драко замер. Это ее шаги.

— Сегодня мы попробуем кое-что другое, — прозвучал ее голос.

Драко поднял бровь.

— Ты сварила новое зелье?

— Нет, — ответила она весело. — Обычно я наношу тебе мазь и произношу исцеляющее заклинание. Но сегодня ты сам будешь себя лечить… Сегодня ты будешь волшебником!

— Грейнджер, я и так волшебник.

— Вот и проверим. Но сначала ты должен найти в своем теле чары, которые сделали тебя слепым.

— Значит, ты зря забирала мою кровь, чтобы найти там заклинания?

— Твою чистую кровь… не зря. Я выяснила, что в твоей крови достаточно магии, чтобы найти заклинание и снять его.

— То есть я должен снять заклятие сам?

— Да.

— Каким, интересно, образом? Если бы я это мог сделать, то я бы сделал это давным-давно!

— А ты пробовал?

Драко нахмурился. Конечно, он не пробовал. Он даже не понимал, как вообще это сделать!

— Обрати внимание на глаза, — сказала Гермиона, — почувствуй заклятие, которое не дает тебе увидеть, найди его… и сними его с помощью заклинания, которое мы используем. Ты его помнишь?

— Так просто?

— Да.

— Проще сказать, чем сделать, — проворчал Драко.

— Я не смогу это сделать за тебя. Я уже пыталась.

Она согрела мазь в ладонях, нанесла ему на веки и помассировала. Драко поднял палочку и произнес:

— Конванессе.

Ничего не случилось. Темнота.

Он попробовал снова. В этот раз обратил внимание на глаза. Он почувствовал какое-то давление, словно на глазах лежит темная пленка. Он так привык к этой пленке, что и не замечал ее. Наверное, это и есть то самое заклятие.

— Конванессе, — произнес снова.

Чары поддались. Пленка дрогнула. Совсем немного, совсем чуть-чуть, но дрогнула! Впрочем, разницы с тем, когда исцеляющее заклинание произносила Гермиона, почти не было.

— Ну как?

— Никакой разницы. — Он нащупал, нашел то заклятие на глазах. Почему же ему не удалось снять его?

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Вечером попробуем снова…

Драко слышал, как Гермиона возилась рядом. Стучали склянки по столу, перед которым он сидел. А потом он услышал свое имя.

Наверное, ему почудилось.

— Привет, Драко, — прозвучало опять.

Голос показался знакомым. Только Драко никого не ждал. Давно никого не ждал.

Гермиона повернулась к двери и увидела девушку.

— Астория Гринграсс, — представилась гостья.

— Гермиона Грейнджер.

— Я наслышана о тебе, — девушка сдержанно улыбнулась.

— Здравствуй, Астория, — сказал Драко.

На миг Гермионе показалось, что на лице Драко проступило отчаяние, но затем оно стало холодным, даже насмешливым, как будто они снова вернулись на шестой курс.

Гермиону внезапно захлестнули эмоции, слишком много эмоций, которых не должно было быть. Он не говорил ей, что сегодня встречается с… невестой. Она помнила то письмо. Помнила, что Драко не просил ее написать ответ. И вдруг почувствовала себя так, будто он ее обманул, хотя причин для обиды не было. Они с ним не были даже друзьями!

— Как ты? — Астория подошла к нему.

Она была в простом белом платье, которое Гермиона видела как-то в Ведьмополитене, и стоило оно столько, что Гермиона могла только вздохнуть (у нее-то есть траты поважнее платья). На лице Астории не было ни грамма косметики, но при этом она выглядела так, словно сошла с обложки журнала. Такая красивая, что Гермиона невольно задержала на ней взгляд.

— Отлично, — ответил Драко, поворачивая голову в ее сторону. Или в сторону Астории?

— Как твои глаза? — Астория опустилась рядом с ним на диван и коснулась его лица.

Гермионе показалось, что Драко дернулся.

— Извини, если помешала. Хотела узнать, как идет твое лечение.

— Ты могла бы предупредить, что появишься сегодня.

— Я посылала тебе сову на прошлой неделе, — Астория посмотрела на Гермиону.

— Ну, я пойду, — сказала Гермиона, чувствуя себя совершенно ненужной в этой комнате. На нее вдруг упало то, что ее волосы нечесаны и собраны в пучок, потому что ей приходится выбирать потратить утром час на это или на то, чтобы хорошенько отмерить все компоненты для зелья. На ее лице веснушки, которых у Астории нет. Ее губы тонкие, глаза темные. Платье старое. И она не умеет так очаровательно касаться Драко и излучать такую ауру благополучия и привлекательности.

Гермиона пошла к двери.

— Грейнджер, — окликнул ее Драко. — До вечера.

Гермионе показалось, что улыбка дернулась на лице Астории.

Драко остался с Асторией вдвоем. Он не собирался с ней встречаться. Зачем она пришла?

— Ты еще не начал видеть?

Драко хотел бы рассказать про свои успехи, но зародившееся в нем недоверие к людям заставило его молчать.

— Мы работаем над этим, — ответил он.

— Ты не ответил на мое письмо.

Драко откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу. Что ей надо?

— А мы в этом году были в Италии с нашими, — начала Астория после некоторой паузы. — Ну, с Блейзом, Тео и моей сестрой. Помнишь пятого папу Блейза? У них еще был дом на Сицилии? Мы собирали лимоны прямо с дерева! Руками, представляешь? Тео постоянно ругался, что мы занимаемся ерундой. Он же без палочки даже носки не поднимает с пола. — Драко не помнил пятого или какого там папу Блейза, а Астория продолжала рассказывать их приключения в Италии: — А потом мы аппарировали в Венецию. Ты знаешь, там был маскарад. И мне выпало одеться ведьмой. Представляешь, как смешно… Ведьмой…

Он и забыл. Забыл, что пока он тут жил в полной темноте, никуда не выходя, там за стеной была жизнь. Жизнь, о которой рассказывала ему Гермиона и которую он ненавидел, за то, что она, жизнь, отказалась от него. Пока он тут варился в собственных мыслях и сожалениях день за днем, жизнь продолжалась! Жизнь продолжалась, ни капли ему не сочувствуя, не замедляя свой ход. Она просто, сука, продолжалась!

Ему ужасно захотелось пожалеть себя. Он облажался во всем. У него ничего не получилось… Но ведь именно это он и делал все это время — жалел себя. Драко знал, что стоит однажды упасть в пучину самосожаления, как выбраться оттуда он сможет с трудом. Если вообще сможет. А он обещал себе, что вернет зрение и полетит.

— А потом, когда Блейз привел этих девчонок-магл, — рассказывала Астория историю, в которой он не участвовал из-за своей слепоты. Путешествие, в которое его не пригласили, потому что теперь он был не таким, как все. А Астория продолжала: — Вечером пришел Тео. И чтобы Тео не стал разбрасываться заклинаниями, Блейз спрятал магл в шкафу… — Астория рассмеялась.

Шкаф. Но ведь шкаф-то он смог починить? Столько лет за него никто не брался, а он смог.

— Как зовут твоего парня?

— Брайан. Но мы разошлись.

Зачем она пришла? Пришла и говорила с ним, как будто ничего и не было. Она, кажется, вообще забыла, что он слеп. И что их помолвка расторгнута. Как будто не она ни разу его не навестила! Как будто не она жаловалась всем, как сильно ей не повезло, что она помолвлена с ним. В конце концов, Астория сказала:

— Я приду завтра.

— Завтра не получится. — Он вдруг понял очень четко, что не желает, чтобы она приходила.

— На выходных?

— Тоже нет.

— Почему?

— Потому что я не хочу тебя видеть.

Он почувствовал вскипевшую в ней злость. Однако Астория продолжила как ни в чем не бывало:

— Я хочу тебя видеть.

— Какой смысл, Асти, я все равно не могу тебя увидеть, — ответил он и ввернул: — А я помню, какая ты красивая.

— Но ты скоро сможешь увидеть?

— Я лечусь сейчас.

— Мы ведь помолвлены, Драко, — сказала она вдруг.

— Помолвка расторгнута почти три года назад.

— Ты тогда был сам не свой. Это было импульсивное решение, — ласково говорила она.

А Драко вспоминал, что она не навестила его ни разу. Даже из вежливости не навестила.

— Где же ты была эти три года?

— Я училась, Драко, и вообще у меня было мало времени.

— А теперь ты его нашла?

У нее не было времени на него. Зато на того парня, с которым она встречалась, было. За кого она его держит? Она, что, думает, у него совсем нет самоуважения? Она думает, что всегда сможет играть с ним?

— Пошли мне сову, когда захочешь увидеться, — Астория вдруг прикоснулась к нему всем телом и попыталась поцеловать.

Драко вспомнил Гермиону. Ее невидимое присутствие, от которого в последнее время все внутри трепетало. Он попытался отодвинуться, но Астория продолжала прижиматься к нему. Затем запустила пальцы в его волосы, сильно оттянула.

— Хорошо, — сказала она. — Увидимся, Драко.

Она внезапно отодвинулась.

— Пока, Асти.

* * *

Гермиона не могла сосредоточиться на работе. Она открывала книгу, а видела перед собой лицо Драко, полное отчаяния. Она слышала про Асторию, слышала, что та была невестой Драко, и также видела ее недавно в светской хронике в Ведьмополитене. С другим мужчиной. Кажется, Драко сам не ожидал, что она придет сегодня… Впрочем, какое ей дело до его личной жизни?

Наконец, поняв, что все равно ничего не сможет сегодня сделать, Гермиона вышла в парк. Уже был вечер, и поднимался ветер. Где-то очень далеко гремела гроза, а вдали собирались черные облака. Гермиона села на поляне — там где заканчивался парк и где вместо роз росли лесные цветы. Одуванчики уже поседели. Ветер срывал их мохнатые шапки, и в воздухе вместе с пылью летели серебристые семена.

Драко мечтал полететь, и ему нравилось слушать книги. Может быть?.. Гермиона достала из сумочки магловский блокнот и ручку, чтобы записать историю, которая пришла в голову.

Закончив, Гермиона отложила ручку и блокнот. Конечно, это только набросок. Даже зелью нужно немного полежать, чтобы оно настоялось, так и рассказу нужно дать время отлежаться. Через пару недель она перечитает его снова и увидит всё, что не заметила сейчас.

Тучи, которые до этого собирались где-то на горизонте, сейчас чернели прямо над головой. Запахло землей, значит, где-то уже упали первые капли дождя. Гермиона бросила ручку и блокнот в сумочку и побежала в дом. Она успела добежать до двери, как раз когда хлынул дождь. Вслед ударила молния, и где-то очень близко прогрохотал гром.

Гермиона захлопнула дверь и отдышалась.

Особняк был особенно тих. Драко наверняка у себя в комнате, Нарцисса в гостиной, а Типпи на кухне. В это время не зажигали люстры, а из-за грозы в доме было темно, как ночью. Снова сверкнули молнии в окне, и прогремел гром. Нет, она не боялась грозы. Но всякий раз, когда вспыхивала молния, ей казалось, что это летело смертельное заклинание, как это было во время битвы за Хогвартс.

Наверное, ей стоит провести процедуру пораньше. А потом она почитает Драко книгу и таким образом отвлечется. У его комнаты она остановилась. Дверь была открыта. Он стоял у распахнутого окна и, кажется, слушал дождь.

Драко давно уже слышал раскаты грома вдали. Интересно, ливанет или гроза пройдет мимо? Когда-то ему было наплевать на грозу, на молнии, на дождь. Сейчас он был бы рад хоть одним глазком увидеть молнии на небе.

А затем в окно забарабанил дождь. Драко встал с кровати. Он помнил расположение предметов, и, ощупывая их, дошел до окон. Открыл окно. Прогремел гром. Драко окатила волна ливня. Трепещущие на ветру занавески касались его время от времени. Грохотало, и Драко даже казалось, что он видит молнии. Так он стоял, встречая дождь лицом, слушая ливень, вдыхая его ароматы. И воображал, каким дождь мог быть.

Он вернется. Он дал себе слово.

Прогремел гром, а потом ему показалось, что он услышал шаги Гермионы. В последнее время он всегда чувствовал ее появление. Однажды он вдруг он понял, что чувствует ее приближение, еще когда она только входит в комнату. Уже с порога узнавал ее шаги, ловил рассеянный в воздухе ее аромат, ощущал ее присутствие. Но он не мог ее видеть и не знал, обманывает ли он себя или она действительно рядом. А потом она начинала говорить — и тогда Драко точно знал, что это не был самообман. Это точно была она. Сейчас шумел ливень, но Драко все равно услышал ее шаги.

— Грейнджер?

В ответ только громыхание грозы.

* * *

Гермиона не стала ему мешать. Она развернулась и отправилась в кабинет, чтобы поработать. Кабинет находился на первом этаже, и, чтобы попасть туда, надо было пройти мимо лестницы, ведущей в подвал. Гермиона никогда не думала о подвале и пытке специально, но где-то на периферии сознания эти мысли всегда были. Она вдруг поняла, что когда проходит мимо лестницы, то никогда не смотрит в ту сторону, а во время грозы старается не оставаться одна. Она никогда прежде не осознавала, как глубоко те события отпечатались в душе, и как сильно на самом деле на нее влияли.

Гермиона зажгла люмос. Повернулась к лестнице. Дыхание перехватило… Неужели она струсит? Сейчас?

Она спустится туда. Она спустится в тот подвал, чтобы встретиться со своей болью. И отпустить ее.

Лестница уходила вниз, в темноту. С каждым шагом дыхание затруднялось. Чего она боялась? Что пытка повторится снова? Но ведь это невозможно… Так, борясь с собой, Гермиона спустилась в подвал. Впереди длинный коридор. Она осторожно шла, освещая люмосом стены — и вдруг увидела дверь каземата. Здесь ее пытали… Сердце пропустило удар.

Тело помнило те чувства. Грязнокровка… Давно выведенный с кожи шрам снова вспыхнул на плече.

Рука дрогнула, и огонек погас. Темно. Очень темно. Надо бежать отсюда!

— Люм… — начала она, но палочка выскочила из дрожащей руки.

Нет, это было сильнее ее. Она вернется обратно. Она придет сюда в следующий раз. Не сейчас. Дернулась, чтобы нащупать палочку на полу. Раз. Другой. Она не могла пошевелиться. Ее ужас и паника активировали какое-то заклятие. Она дернулась снова. И снова запуталась в паутине заклятия. Еще раз попыталась двинуться, но ничего не получилось. Она все так же находилась в темном подвале, полном ее страхов, а ее держала невидимая паутина.

— Драко! — всхлипнула она, пытаясь совладать с паникой. — Драко!

Нет, конечно, Драко ее не услышит. А вот Типпи мог. В этот раз она выкрикнула имя эльфа.

И тишина.

Там, где должна быть лестница, темнота была не такой густой. Смутный, разбавленный темнотой, но свет там был, и Гермиона вперила взгляд туда.