Зачем ты мне пишешь? (гет)

1997 год

Через 7 дней

Драко, как ты?

Через два дня

Жив, но не могу сказать, что очень здоров.

Через 4 часа

Помнишь, ты каждый год писал мне о том, чтоб я не приезжала в школу. Этот день настал. Мы с Гарри и Роном отправляемся на поиски крестражей. Не знаю насколько это затянется, но, боюсь, осенью меня не будет в Хогвардс-экспресс.

Через 4 часа

Это правильное решение.

Через два дня

Что мы будем делать? Мы с тобой?

На следующий день

Не знаю.

Через 4 часа

Драко, перестань отвечать односложно. Поговори со мной! Давай встретимся.

Через два дня

Это не лучшая идея.

Через 4 часа

Драко, если ты продолжишь общаться со мной в подобном тоне, я найду способ проникнуть в Малфой-мэнор и отхлестать тебя по щекам, а потом зацелую до смерти!

Я понимаю, что тебе тяжело смириться с тем, что случилось, с тем, что всё пошло не по плану. Нам всем тяжело свыкнуться с мыслью о том, что Дамблдор погиб, что его убийца — Снейп.

Но это не значит, что все кончено. Борьба продолжается! Пока хоть один жив!

На следующий день

Тебя там не было. Ты не поймешь, что творилось в моей душе, когда я стоял с палочкой, направленной прямо в его грудь и пытался понять, что делать дальше. А он смотрел и улыбался. Нет, не смеялся и не насмехался… Просто казалось, что с его губ вот-вот слетит: «Давай же, мальчик мой, именно это я имел в виду, когда говорил, что ты должен вести себя так, как они ждут от тебя».

А теперь мне снятся жуткие сны, что вместо директора с башни падаешь ты или мама… И я просыпаюсь с криками , а потом по четверть часа пытаюсь убедить себя в том, что это лишь сон.

Мне кажется, тебе слишком опасно иметь связь с таким как я. Это очень большой риск. Как бы мне не хотелось видеть этот округлый и аккуратный почерк, я не хочу подвергать тебя лишнему риску. Мне больше не вырваться из этой петли. Я не герой, и не достоин тебя.

Через 4 часа

Не говори так, пожалуйста, Драко! Мы справимся вместе! У нас получится. Хочешь, я расскажу все Гарри и Рону. Мы вместе что-нибудь придумаем.

Через 4 часа

Нет! Ни в коем случае! У меня есть одна идея, но, боюсь тебе это не понравится.

В своих путешествиях вы будете оторваны от мира. И вам пригодится информатор с «этой стороны». Я не смогу вырваться из пут Лорда, но смогу быть полезен вам.

Через два дня

Почему не сможешь вырваться? Что произошло, Драко?

Через день

Ты уже догадалась, верно? И опять боишься задать правильный вопрос.

Через 4 часа

Ты принял метку?

На следующий день

Да.

Через 4 часа

Когда?

Через два дня

В ту ночь.

Через два дня

То есть когда мы встретились на лестнице, ты уже был Пожирателем?

Через 4 часа

Нет. Уже после, когда мы прибыли в поместье.

У меня не было выбора.

Через 4 часа

Я понимаю. Как ты?

Через два дня

Ты уже спрашивала. Теперь почти нормально.

Не хотел писать, тебе пока не буду уверен, что это достаточно безопасно, но ты нетерпеливая девочка, написала первой и очень рисковала, но нам повезло. Лорда сейчас нет в поместье, письма я сразу сжигаю, а о возможностях метки поговорил с отцом.

Пока вроде можем общаться, но на будущее надо придумать шифр и достаточно безопасный способ передачи писем.

Через 4 часа

Ты хочешь стать информатором? Это очень опасно, особенно учитывая, что Лорд уже клеймил тебя, и это не просто отметка в резюме. Это метка на всю жизнь. Для меня она ничего не значит, но многие будут считать тебя… монстром. И чтобы иметь возможность добывать информацию, порой тебе придется на самом деле быть монстром, ты понимаешь это?

Через 4 часа

Я понимаю. И даже больше, чем ты думаешь. Но это единственная возможность хоть как-то повлиять на ход событий. Хоть как-то сделать мир более безопасным для тебя и для моей семьи.

На следующий день

К сожалению, не могу тебе предложить ни одной альтернативы. Гарри и Рон врятли согласятся, если я заявлю, что хочу видеть тебя в нашей компании. И никакие уговоры и доказательства не смогут их переубедить. Уж я то знаю. Обратиться в Орден Феникса — тоже так себе перспектива. Там слишком многие на дух не переваривают фамилию Малфой.

Значит — твое предложение — единственное верное в этом случае. Потому что стоять в стороне сейчас точно не получится.

Ты говорил, что дружен с Добби. Может, он согласится быть нашим посыльным?

Через 4 часа

Хорошая идея. Я попробую связаться с ним. Что касается шифровки: ты смогла бы периодически доставать где-нибудь «Ежедневный пророк»?

Шифр — тот же, что и в прошлый раз: Первая цифра — страница, вторая — колонка, третья — строка, четвертая — слово.

Через 4 часа

Хорошо. Не уверена, что смогу находить свежие выпуски. В начале письма буду писать номер газеты. Отвечай шифровкой тем же номером.

Через два дня

Печально, что в «Пророке» нет колонки амурных сплетен. И я не смогу в каждом письме писать, как сильно тебя люблю!

Через 4 часа

Тогда так 12/15/22/5 (LOVE). И да… Я тоже тебя люблю. И очень скучаю.

Через два дня

Гермиона, мне безумно хочется тебя увидеть. Такое чувство, что это моя последняя возможность. Я боюсь за тебя. Боюсь, что больше никогда не смогу дотронуться до твоих губ, не смогу почувствовать запах твоих волос. Жалею о том, что в нашу последнюю встречу мы больше обсуждали провальный (как оказалось) план, чем наслаждались друг другом.

Мне жаль, что я не решился на большее, чем поцелуи и ласки. Я боялся, что для этого слишком рано, а теперь я почти уверен, что уже слишком поздно.

Через 4 часа

К письму прикреплён кулон амфора на кожаном шнурке с запахом мяты и шалфея

Не надо так. Никогда не поздно. Ты главное — помни, чтобы ни случилось, мы встретимся, когда все закончится. В маггловской кафешке. Приглашаю тебя в «Дольче» на Восьмой восточной улице. Буду ждать тебя там каждую среду с 8 до 11.

Через три дня

С Добби я договорился. Отправляй письма на его имя в Хогвартс. Он будет тайно передавать их мне. Тебе и Поттеру от него привет. Но не думаю, что стоит его передавать очкастому, он не так туп как Уизел и может задать неудобный вопрос.

Далее приведены расшифрованные письма в период с 30 июля по 5 декабря 1997 года, не имеющие точных дат и времени отправления.

Драко:

Минестерство под угрозой. Скоро. 12/15/22/5

Драко:

Если у вас планируется торжество, будьте бдительны. 12/15/22/5

Гермиона:

Спасибо за предупреждения. С нами все хорошо. Пока мы в безопасности. 12/15/22/5

Драко:

Зачем вы сунулись Министерство? Это лишний риск! 12/15/22/5

Гермиона:

Все кончилось хорошо. Не волнуйся. Нам придётся менять место пребывания. Могу задерживать письма. 12/15/22/5

Драко:

Хотя бы раз в неделю пиши, что ты жива. Иначе я умру от беспокойства. 12/15/22/5

Драко:

Я с нехорошим другом был в доме твоих родителей. Их там нет. И это прекрасно. Иначе, мне бы пришлось уничтожить свой статус в рядах нехороших друзей. 12/15/22/5

Гермиона:

Я жива. 12/15/22/5 Но не поняла крайнее письмо.

Драко:

Расскажу подробно позже. Сложно писать содержательные письма, используя один выпуск газеты. 12/15/22/5

Гермиона:

Мы в порядке. 12/15/22/5

Драко:

В Хогварсте мрачно, как никогда. Снейп ведет себя странно, новые преподаватели — звери. Мои однокурсники удивлены моей внезапной увлеченностью прессой. 12/15/22/5

Гермиона:

Мы в порядке. 12/15/22/5

Драко:

Новостей нет, но очень хочется тебе писать. Хотя бы что-то.

На Рождество поеду домой, возможно удастся что-то узнать. Надеюсь, от меня будет польза. 12/15/22/5

Гермиона:

Мы в порядке. 12/15/22/5

Гермиона:

Такое чувство, что мы убиваем время, а оно убивает нас. 12/15/22/5

Гермиона:

Почему не пишешь? Я начинаю волноваться. 12/15/22/5

Драко:

Сложно. Много нехороших людей и у них есть глаза и мозг.

Удивлен смелостью одного нашего общего знакомого. Я и не заметил, как мальчик с напоминалкой вырос. Иногда мне хочется пожать ему руку. Но приходится держать лицо кирпичом. 12/15/22/5

Гермиона:

У нас нет новостей. Устали от напряжения. Часто перемещаемся. Много думаем, но мало делаем. 12/15/22/5

Гермиона:

Мне так не хватает тебя. Как хорошо, что в этом номере целый некролог Суинни Даджера и его подробное жизнеописание. Можно, наконец, выбрать подходящие слова.

Мои друзья-путешественники увлечены поисками. Мы в постоянном нервозным состоянии. Кажется, скоро будем бросаться друг на друга, как голодные псы. Мне тяжело скрывать от них наши отношения. Мне тяжело каждый день думать о том, как там ты? В школе ты вынужден притворяться и наблюдать, я тоже самое делаю тут. И это точит мое сердце изнутри. Мне не хватает твоих развернутых писем и нежных слов. Твоих рук, глаз и поцелуев. Мечтаю быстрее закончить это путешествие и вернуться к тебе. Хотя, я даже не представляю, что будет дальше. 12/15/22/5

Драко:

Кажется, у нас скоро появится возможность общаться более удобным способом. Со мной случилось очень странное событие. Мне нужно немного времени, чтобы все подготовить. 12/15/22/5

Гермиона:

У нас все нормально. 12/15/22/5

Далее приведены послания, написанные на зачарованных пергаментах в период с 5 декабря 1997 года по февраль 1998 года, не имеющие точных дат и времени отправления.

Пергамент, наверху которого надпись: Сделай то, что сделала 1 сентября 1997 года.

После поцелуя на пергаменте проявляется письмо.

Здравствуй, Гермиона! О, Мерлин! Как же приятно общаться с тобой не цифрами, а словами.

Гермиона, Гермиона, Гермиона!

Мне хочется заполнить весь пергамент только этим словом! Но нужно уместить ещё много всего. То, что не было возможности сказать с помощью шифра.

Сначала о самом пергаменте и о том случае, который привёл к его появлению.

За день до того, как ты прислала крайнюю весточку, на уроке зельеварения третьего курса случился масштабный взрыв. Разнесло половину лаборатории. Слизнорт и пара учеников попали в больничное крыло. В итоге, у пятого и седьмого курсов профессора сейчас заменяет Снейп, так как нам нельзя отставать по программе… экзамены же сдавать в конце года.

Так вот… Добби доставил письмо перед самым уроком. Оно было такое длинное, что я начал переживать и не смог дождаться конца урока, чтобы расшифровать его. А уже когда начал, то не смог остановиться. И тут на меня обрушился Снейп в своей обычной манере: «Чем таким интересным вас увлекла сегодняшняя пресса, мистер Малфой?» Выхватил у меня газету и письмо. А пока он читал мою расшифровку, я миллион раз горел в аду, проклинал свое нетерпение и представлял, что может случиться с нами, если об этой переписке узнают Лорд или кто то ещё.

И тут Снейп выдает такую фразу, которую я никак не ожидал услышать: «Вашей матушке следовало бы писать письма покороче, чтобы не отвлекать сына от учебы. Заберёте письмо после уроков в кабинете директора».

За те три часа, что мне пришлось ждать рандеву со Снейпом у меня в голове разве что тысяча котлов не взорвалась. Потом всё было еще более странно.

Я зашёл в кабинет (Снейпу, кстати, очень идет директорское кресло), он предложил мне присесть и какое-то время смотрел молча.

Мне трудно подобрать слова, чтобы описать этот взгляд. В нем было столько боли и тревоги… Такое чувство, что во мне он видит отражение чего-то одновременно восхитительного и страшного. Я хотел было начать оправдываться, выдать придуманную историю о переписке с кузиной, но язык не повернулся не то что соврать, а хотя бы вымолвить слово.

Короче, не знаю, что у него там случилось прошлом, но в итоге он сказал: «Не повторяй моих ошибок. Драко, всегда оставайся верен тому, что действительно важно».

И почему-то мне кажется, он говорил не о Тёмном Лорде.

Потом сказал, что мне нужно подтянуть учебу и на моё имя библиотеке заказано несколько факультативных книг по зельеварению. Отдал письмо и газету. Выставил за дверь со словами «Плохо спрятанные тайны порой опаснее прямолинейности».

Вот, как прикажешь это понимать? Такое чувство, что директорский пост Хогвартса накладывает на человека свой отпечаток. Неужели нельзя сказать всё прямо и без полунамёков. И этот покровительственно-умудренный тон… Брррр…. Ненавижу, когда со мной говорят, как с пятилетним мальчишкой.

В библиотеке мне выдали целых три книги по зельеварению. Но под обложкой «Использование минералов в колдомедицинских настойках» оказалася совсем другой фолиант: «Магическая тайнопись. Практическое пособие».

Мне потребовалось пару недель, чтобы разобраться во всём и найти самый удобный способ для нашей переписки. Я искал подвохи и тайные способы взломать защиту, но не нашел ни одной лазейки. Так что я почти уверен, что такая форма общения для нас действительно безопасна.

Более того, мне удалось соединить две вариации тайнописи. И теперь даже если кто-то заглянет к тебе через плечо, когда ты будешь читать моё письмо, он увидит научную статью из журнала о зельеварении.

Итак, как это работает?

Всего есть два пергамента, соединенных чарами. Как только кто-то из нас что-то пишешь на своем — написанное проявляется и на втором.

Чтобы отчистить пергамент, нужно его поцеловать.

Уж прости мне эту сентиментальность, но это показалось мне не только романтичным (ведь у меня будет возможность целовать тебя хотя бы так, представляя, как ты целуешь меня в ответ), но и практичным.

Первая фраза, которая написана на этом листе останется там. И врятли кто-то кроме тебя догадается, что это именно поцелуй.

Да и ни на чье другое прикосновение он все равно бы не отреагировал.

Жду ответа, как можно скорее.

Гермиона:

Я не знаю, что сказать!

Точнее, не знаю, с чего начать, потому что уже очень давно хочу многое рассказать тебе и обо многом спросить.

Во-первых! Благодарю небеса и Снейпа за возможность наконец-то общаться нормально, не выискивая подходящие слова в пожухлых газетах, выуженных из мусорных баков.

Во-вторых… Снейп…Если честно, на протяжении всей учебы в Хогвартсе меня кидало из стороны в сторону по отношению к нему.

То он казался мне гениальным зельеваром и таким таинственным романтичным героем со своими завораживающе интересными скелетами в шкафу… То я считала его мерзким предателем, двуличной скотиной и самовлюбленным придурком, готовым снять баллы за лишний чих в его лаборатории.

Мне до сих пор сложно утвердиться в одном мнении. То, что он убил Дамблдора — сильно подмачивает его репутацию в моих глазах. Но то, что он сделал для нас… Не выдал и даже помог… Определенно говорит в его пользу.

Ведь, он кто угодно, но не дурак. Не помню точно, что я писала в том послании, но то, что оно от меня было бы понятно и полному ослу.

Теперь я задумалась над тем, что, быть может, это и был план Дамблдора? Чтобы ты или Снейп убили его на той башне. Но, почему? Зачем? Какой смысл в этом самопожертвовании? Ведь, с его уходом всё стало хуже некуда… Не понимаю.

В-третьих, давай рассказывай о доме моих родителей. Какого черта тебя туда понесло и кто был с тобой?

Драко:

Люблю тебя и твою манеру раскладывать всё на первое, второе, третье…

Рассказываю.

В последнюю неделю августа на одном из заседаний Пожирателей Лорд приказал найти твоих родителей, как средство давления на тебя и, следовательно, Поттера.

Задание поручили Яксли. Я напросился к нему в подручные. Объяснил это тем, что знаю в лицо мистера и миссис Грейнджер, и что мне хочется «в поля» на настоящее дело.

В тот момент я особо не думал о том, что делать, когда мы окажемся у дома твоих родителей. Шарахнуть Яксли Тоталусом, оттащить его в кусты и сидеть, ждать новых членов масочного клуба, которые явно придут проверять, что случилось с нами? И так перебить всех постепенно?

Прямо на глазах твоих родителей прихлопнуть его Авадой и попытаться объяснить им, что человек, только что убивший другого, вовсе не враг, а защищает их? Да, и еще в конце добавить: Я, кстати, Драко. И я прошу у вас руки вашей дочери.

Убить его еще на подходе, а потом вернуться в Малфой-мэнор с грустной новостью о том, что дом защищен чарами и моего спутника расщепило при трансрессии?

Короче говоря, решил действовать по обстановке. Просто в тот момент я понимал, что ни я, ни ты не сможем простить мне тот факт, что я знал, но даже не попытался защитить твою семью.

И представь моё удивление и злость Яксли, когда мы обнаружили совершенно пустой дом. Мы, конечно, сразу догадались, что это твоих рук дело, потому что все возможные следы были вычищены магически.

А самое смешное для меня было, когда мой спутник обнаружил на камине красный конверт. В последней надежде найти хоть какую-то зацепку, он его разрывает, и оттуда несутся такие ругательства, что даже у меня чуть уши не завяли. Если бы по громовещателям проводили бы соревнования, твой точно занял бы первое место!

В общем, отправились мы в поместье перед красны очи Лорда ни с чем.

Но в душе у меня после этого долго скреблись пикси. Очень смешанные чувства, знаешь ли. Ведь я готов был убить человека. Каким бы гадом он не был, но он всё-таки человек. А я всё-таки не очень-то жестокий и бессердечный убийца.

Не думаю, что мне было бы его жаль. Но всё равно, готовность убить — это уже почти убийство. Я боюсь, что в тот момент я уже перешагнул черту, что моя решимость однажды станет не теоретической, а реальной.

Я бы не хотел стать таким же, как Беллатриса или Макнейр… любящим убийство как таковое и получающим от этого особое наслаждение.

Всё это, конечно, ужасно, но не стоило смерти твоих родителей. Тут как раз тот случай, когда либо ты, либо тебя. Полумеры — не имели бы никакого результата.

И вдруг оказалось, что мои уже придуманные самому себе адские муки отменяются. На секунду мне даже стало немного обидно.

Ты лучше расскажи, как у вас дела?

Гермиона:

Не могу представить, как это было сложно для тебя. И спасибо, что был готов на такой поступок ради моих родителей. Это многое для меня значит.

Ты уже собрался просить моей руки? Не слишком ли ты торопишь события?

У нас все нормально… Ну, сравнительно.

Обстановка напряженная. Энтузиазм, с которым мы отправлялись на поиски утихает, всё больше недовольства и усталости. И это сильно сказывается на наших отношениях. Всё чаще вспыхивают ссоры.

Если честно, мне, как и Рону, порядком надоело всё это бездействие. Мы слушаем магическое радио, где каждый день говорят об умерших и пострадавших. Очень страшно слушать эту сводку. Кажется, что вот-вот произнесут имя твоего знакомого.

А еще страшно от того, что твоего имени я там не услышу в любом случае. Потому что даже если с тобой что-то случится, никто не узнает, что ты помогал нам.

У нас есть один из крестражей, но мы понятия не имеем, как его уничтожить. И это самое неприятное. Мне кажется, что сначала Гарри должен был озаботиться этим вопросом, а потом уже кидаться в омут с головой.

Возможно, его сможет уничтожить меч Гриффиндора, но, как ты понимаешь, он не прилетит к нам по воздуху. А как добыть его из школы, которая очень недружелюбна к нам сейчас настроена… Даже не представляю.

Иногда мне кажется, что мы гоняемся за привидениями в тёмной комнате, в которой их вообще нет. А напряжение нарастает ещё и из-за гормонов, которые периодически вспыхивают у мальчишек. Им то хочется крушить и ломать всё вокруг, то по несколько дней бесцельно валяться прямо на земле без еды и движения. Словно у них чувство самосохранения отключается напрочь. И боюсь, что однажды нам это выйдет боком.

Хорошо, что у них есть я. Это, конечно, не скромно, но в этой компании только я думаю о безопасности. И если бы меня не было с ними в качестве мирового судьи, сдерживающего фактора и рационального мыслителя, Гарри с Роном уже десять раз передрались и минимум трижды лишились головы. Причем, из-за собственной безбашенности, а не из-за того, что за нами гоняется Лорд.

Тяжелее всего сейчас оставаться беспристрастной и спокойной, ведь если взорвусь еще и я, то гарантированно случиться катастрофа.

Успокаиваю себя обычно мыслью, что кому-то сейчас значительно хуже, чем нам, хотя бы потому, что они не знают, что нужно сделать для того, чтобы всё закончилось. И что этому ужасу действительно можно положить конец.

Расскажи, как дела в школе. Ты что-то писал про Невилла. Но я не совсем поняла, о чём ты.

Драко:

В школе твориться полный мрак. Самое страшное, что некоторым это нравится. Нравится издеваться над однокурсниками, нравится чувствовать себя хозяевами положения, не прилагая никаких усилий, нравится быть сильнее только потому, что за их спинами стоят Керроу, которые только и делают, что поощряют жестокость и бесчеловечность.

Я понимаю, что многие из них романтизируют движение Лорда, думая, что всё это благородно и правильно. Я тоже когда-то думал так.

Но у меня была возможность увидеть всю кухню Лорда с изнанки. Увидеть всю ложь и парадоксальность происходящего. А у них такой возможности не было.

Да и вообще… я никогда не любил жестокость, кровь, боль. Ни свою, ни чужую.

Одно дело унизить человека словами (уж прости, было время, когда это действительно доставляло мне удовольствие и поднимало настроение), другое — бросаться довольно неприятными заклинаниями в людей, с которыми ты бок о бок учишься уже семь лет. И какими бы они тупицами тебе не казались, они люди. Тем более, в каждом из них я будто вижу отражения тебя. И каждый раз думаю о том, как же хорошо, что тебя тут сейчас нет. Не знаю, смог бы я тогда держать мину кирпичом.

Кроме меня ещё у троих ребят есть метки. Как не сложно догадаться — это Крэбб, Гойл и Нот. Им они достались тоже не за красивые глаза. Винс и Грег с отцами участвовали в нападении на Министерство, а Тео громил Косой переулок. Первую неделю в школе всем рассказывал, как держал на прицеле Оливандера, да еще и самолично его отконвоировал к Лорду.

Снейп ведет себя странно. Он будто пытается балансировать между образом Лорда и Дамблдора. То он умудренный жизнью измученный старикан (хотя, ему не так уж много лет), то безбашенный смерч, летящий по коридорам, то строгий и бескомпромиссный директор. Он и до этого не был открытой книгой и душой компании, но теперь его действия и поступки вообще не поддаются логике. И кроме всей своей темной таинственности, он начал смотреть и говорить как Дамблдор не в лучшие свои времена. Ненавижу этот пафосный тон «я знаю слишком много, но тебе не скажу, потому что это может тебя убить…» Что бы он ни говорил, кажется, что слова прыгают кузнечиками и пытаются обскакать самих себя, не дай бог добраться до сути.

Долгопупс в компании некоторых учеников и преподавателей устроили «клуб по интересам». Основные функции клуба, как я понимаю, — поддержка боевого духа и исцеление физических увечий после того, как этот дух вырывается на свободу.

Собираются они в Выручай-комнате. Но что конкретно они там делают — не знаю. Да и не хочу знать. Слишком уж это всё по-гриффиндорски нелепо и бесперспективно.

Героические действия членов «клуба» на уроках у Кэрроу вызывают у меня одновременно уважение и раздражение. Я где-то читал, что больше всего человека раздражает то, что он не может себе позволить либо то, чего он больше всего боится. Пожалуй, поведение Долгопупса объединило эти два аспекта, и поэтому раздражает в два раза сильнее.

Меня волнует то, что рано или поздно, здесь может рвануть такая бомба, что Уизли с их драконом, напавшим на Амбридж, и не снилось.

Ты говоришь, что крестраж можно уничтожить мечом Гриффиндора. Мне кажется, что крайний раз, когда я был в директорском кабинете, видел его. Может быть мне удастся добыть его для вас? Но как передать?

И на счет «просить руки»… Знаешь, я ляпнул это не подумав, но теперь только об этом и думаю. Ты бы согласилась?

Гермиона:

Наша компания раскололась. Мальчики не выдержали накала и взорвались, а я уже ничего не могла сделать. Рон ушел. Теперь у меня совершенно разрывается сердце. А в голове — совершенная каша. Я переживаю за тебя, толком не зная, как ты там всё это выдерживаешь. Переживаю за Гарри, который пытается что-то сделать, двигаться к цели, но по сути топчется на месте и от этого еще сильнее злится. А теперь еще и Рон пропал без какой либо возможности связаться с ним. Что с ним случилось и куда он отправился мы не знаем. Так что пока путешествуем вдвоём. Еще чаще меняем место обитания и еще реже спим.

Последние полгода мне почти не снятся сны. А если и снятся, то какие-то сумбурные кошмары. Только сейчас начинаю понимать, как же счастливо и беззаботно быть ребенком, быть ученицей Хогвартса, знать что как бы всё не сложилось, худшее, что с тобой может случиться — исключение из школы.

Теперь всё иначе. Мы ходим по лезвию, которое режет не ноги, а души. Кромсает сердце на кровоточащие болью куски. Мне так нехватает спокойствия, чувства защищенности и тихих вечеров у камина в гостиной Гриффиндора, когда я ждала твои записки, залетающие то через окно, то через вентиляцию, то через проем двери, когда кто-то заходил… И даже твои первые письма, наполненные желчью и колкостями были бы сейчас для меня большей радостью, чем длинные рассказы о том, что в школе сейчас опаснее, чем в Азкабане.

Я не знаю, согласилась бы я на твое предложение двух очень важных частей тела. Уж слишком это кажется сейчас нереальным.

Билл и Флёр поженились, у Тонкс и Люпина вот-вот родится малыш…

Гарри говорит, что сейчас важно не забывать, что мы люди и у нас есть чувства, есть друзья, близкие и любимые. Что нельзя поддаваться унынию и такие праздники жизни, как свадьба или рождение ребенка нужны, что они вселяют в нас веру и придают сил бороться. Но мне совершенно не понятно, как Нимфадора решилась на такое! И дело не в наследственности. Это уж точно здесь не важно. Дело в том, что в любую минут может не стать её или Люпина. А если их обоих? А если они остануться калеками, как родители Невилла? Или превратятся в жестоких параноиков, как Грюм? Неужели она желает для своего ребенка такой участи? Неужели ей не страшно приводить в этот ужасный мир еще одного человека, которому практически с самого рождения будут уготованы боль и страдания?

Конечно, это всё кончится, рано или поздно. Но, сейчас я не вижу дальше своего носа, я не верю, что за границами этого замкнутого круга есть хоть что-то. Я перестала видеть перспективу и живу только сегодняшним днем. Мы выжили сегодня. И это хорошо. Задача на завтра: дожить до послезавтра. И так снова и снова.

Я не хочу отвечать тебе ни согласием, ни отказом, потому что уверена, что нам обоим будет слишком больно, если кто-то из нас выйдет из этого шаблона в неподходящий момент.

Драко:

Я даже не сомневался, что Уизел выкинет что-то подобное. От такой тряпки, как он, можно было этого ожидать. О каком мужестве может идти речь, когда человек бросает двух, как он говорит, самых близких друзей в такой ситуации?

Гермиона:

Драко! Перестань! Нам всем сейчас не просто. У Рона сдали нервы. Да, мы близкие друзья, но кроме нас у него большая семья, которая сейчас в неменьшей опасности. Он имеет право беспокоиться за них, имеет право вернуться к ним и поддержать. А мы, надеюсь, справимся вдвоем.

Драко:

Это “вдвоем” мне нравится даже меньше, чем предыдущее “втроем”. Теперь у вас там, наверное, сплошная романтика. Вечера при свечах, долгие прогулки на свежем воздухе…

Мне кажется, или мистер Поттер специально тянет время? Давно пора было уже закончить этот чертов крестовый поход.

Гермиона:

Ну, что за ерунду ты несешь? У Гарри есть Джинни. И они, можно сказать, уже помолвлены.

А что касается длительности нашего путешествия… Сам бы попробовал найти хоть какие-то сведения о крестражах, когда ты скрываешься от общества, оторван от любых цивилизованных способов поиска информации и вообще не имеешь никакого четкого представления о том, куда двигаться и что искать.

Кстати, имея более свободный доступ к библиотеке, мог бы хоть что-то разузнать для нас. Сделай что-то действительно полезное, чтобы наш “крестовый поход” скорее закончился.

Мы катострофически мало знаем о природе крестраже и о том, как их можно уничтожить. Ни одно известное заклинание не помогает, а физическое воздействие — тем более.

Драко:

Ты думаешь, в школьной библиотеке найдется подобная информация?

Гермиона:

Во-первых, сам подумай, откуда еще Том Редл мог ее взять? У него не было личной библиотеки с тёмномагическими фолиантами. А значит, стоит покопаться в запретной секции.

Во-вторых, ни за что не поверю, что в семье чистокровных волшебников, потомственных слизеринцев нет огромной библиотеки с подобными книгами.

Драко:

Гермиона, что ты предлагаешь? Написать домой: “Дорогие папа и мама. У меня всё хорошо, но не могли бы вы мне прислать парочеку книг о том, как прикончить людей и расколость свою душу? Мне нужен дополнительный дидактический материал для эссе по ЗОТИ”.

Гермиона:

Если хочешь приблизить нашу встречу, найдешь способ помочь. Иначе, всё, что ты пишешь и в чем обвиняешь Гарри и Рона — пустая болтовня. И ты ничем не лучше их.

Драко:

Вот как? Это, между прочим, это шантаж.

Может, мне вообще выполнить всю работу за очкастого шрамоносца? Ведь он, бедненький, уже достаточно настрадался? И пусть, его светлость Поттер, почивает на лаврах неуязвимого мальчика, когда другие выполняют его предназначение.

Гермиона:

Меня бесит, когда ты пишешь в таком тоне!

Драко:

Ладно, не обижайся. Ты сама говоришь, что все мы сейчас немного на взводе. Имею я право немного поревновать? И попереживать за тебя?

Драко:

Единственное, что смог найти про уничтожение крестражей — то, что подобные артефакты можно разрушить только другими очень мощными артефактами или при содействии крутых магических зверюг, типа василиска.

Примеры из истории: клинки Мурамасы (ими был разрушен крестраж некого японского долгожителя, которому на момент смерти было около восьмисот лет), меч-кладенец (разрубил иголку, в которой “была спрятана смерть Кощея” — цитирую славянскую мифологию), огонь Ази Дакаха (понятия не имею, что это за существо, но по описанию иранцев, похож на дракона).

В общем, похоже, чтобы уничтожить крестраж вам нужно либо какое-то легендарное оружие, либо парочка ручных драконов.

Гермиона.

С драконами сейчас туговато, конечно… А вот по поводу меча, есть идея.

Смог бы ты как-нибудь намекнуть Снейпу о том, что нам бы пригодилось оружие одного из Основателей? Причем, чем скорее, тем лучше. Почему-то мне кажется, нынешний директор смог бы нам помочь. Если почувствуешь, что он на нашей стороне, скажи, что в ближайшее время мы будем там, где всё закончилось и всё началось. Думаю, он поймет.

Драко:

Со Снейпом поговорил. Кажется, он понял даже больше, чем я хотел сказать. Или больше, чем я понял сам.

Драко:

Надеюсь, всё прошло хорошо. Во всяком случае, сегодня в общем зале директор как-то очень загадочно на меня посмотрел. Думаю, этот взгляд означал что-то хорошее. Хотя, я не очень уверен. Я плохо читаю лица, особенно директоров Хогвартса.

Драко:

Куда пропала?

У вас всё хорошо?

Гермиона:

Прости, совсем нет времени. Теперь, когда у нас есть меч, дела пошли лучше.

Вернулся Рон. У нас всё хорошо.

С наступающим Рождеством.

Драко:

Вернулся из поместья в Хогвартс. Из новостей: за вами охотится около тридцати человек личной свиты Лорда. Пожалуй, они — самые рьяные ищейки. Не думаю, что кто-то еще будет шататься по лесам в такую погоду.

Большинство сотрудников Министерства под Империусом или запуганы, многим угрожают смертью близких. Не знаю, пригодиться ли эта информация, но вот несколько фамилий тех, кто под заклятьем. Возможно, если вам удастся встретится с кем-то из них и расколдовать, то узнаете что-то важное или придумаете, как это использовать в своих целях.

Дилиан Дэвидсон и Ли Росс из Отдела магического транспорта, Лора Маккой, Джек Парсонс и Пол Уэбб из отдела магических происшествий и катастроф, Фаина Глэмм из Бюро по связям с общественностью.

Кстати, о журналистах. Корри Тёрнер тоже под Империусом, до него добраться очень нелегко, но как один из редакторов "Ежедневного пророка" он может знать очень многое. Лорд контролирует газету и сливает туда много агитационной информации.

Гермиона:

Спасибо за информацию. Попробую передать ее Ордену, надеюсь, это будет полезно.

Драко:

Как дела? Я же просил писать почаще. Когда ты так пропадаешь на неделю, у меня начинается паранойя. В голову попеременно лезут картинки о том, как тебя расщепляет при экстренной трансгрессии, и не очень приятные сцены вашего уединения с рыжим или очкастым. Я начинаю ревновать. Только не говори, что один из них украл у меня твое сердце!

Гермиона:

Моё сердце при мне. И оно не является чьей либо собственностью.

Его невозможно украсть, подарить, променять или совершить любые другие манипуляции без моего ведома.

Драко:

Мне не по себе, когда я представляю вас втроем в лесу в тесной палатке… Как ты их вообще терпишь?

Гермиона:

Не нарывайся на грубость. Рон и Гарри — хорошие ребята, и я довольно терпела твои оскорбления в их адрес. Сейчас всё очень сложно. Но когда это закончится, тебе тоже придется кое с чем смириться. Например, с тем, что они — мои лучшие друзья. Я люблю их, и они навсегда остануться лучшей частью моей жизни.

Они, в отличие от тебя, сразу разглядели во мне человека. А тебе пришлось для этого долго размышлять и наступать на горло своим убеждениям по поводу чистоты крови. А чтобы признаться себе в том, что даже грязнокровка может быть привлекательной и желанной — хорошенько напиться.

И думаю, если бы тебя самого не прищучили действия Лорда, ты бы так и остался чистокровной ханжой, женился бы на такой же благородной красотке и вы бы произвели на свет священное дитятко, которому бы и передали свои устаревшие взгляды.

Драко:

То есть, ты хочешь сказать, что за наши с тобой отношения мне надо благодарить Лорда?

Гермиона:

В какой-то степени — да.

Драко:

Ну, спасибо ему. Хоть что-то хорошее в моей жизни случилось из-за него.

Гермиона:

Не ёрничай, Драко.

Драко:

Я серьезен, как никогда. Вообще после четвертого курса я сильно удивлен, что половина Хогвартса не вьется за тобой хвостом. А еще, не понимаю: до этого я просто не видел, насколько ты невероятна… Или тебя изменил болгарский выскочка?

Гермиона:

Не могу точно тебе ответить на этот вопрос. Но Виктор действительно помог мне осознать, что мир намного шире, чем учебники, что я могу привлекать людей не только своими знаниями, но и характером, внешностью, словами, поступками.

С Гарри и Роном всё немного по-другому. Мы друзья еще с первого года в Хогвартсе. И как бы это ни выглядело со стороны, мы не думаем друг о друге в романтическом плане. Это было бы так же неестественно, как если бы кто-то из братьев Уизли влюбился в Джинни. Я знаю, что они любят и уважают меня как близкого и родного, всегда готового подставить плечо, единомышленника.

Представляешь, тогда же на четвертом курсе, прямо перед Святочным балом Рон заявил: «Гермиона, ты же девчонка, да?»

Это так оскорбило меня по-началу. А потом я даже какое-то время гордилась. Потому что поняла, что он не воспринимает меня так же, как Лаванду или Панси. Он считает меня равной себе, не слабой, легкомысленной девчонкой, а «своим парнем», близким по духу и готовым на всё ради друга.

А Виктор не знал меня ни с какой из этих сторон. Ни как заучку Грейнджер, у которой готов ответ почти на любой вопрос по школьной программе, ни как верного друга.

Я была просто одной из многих незнакомых девушек в незнакомой ему стране. И он подошёл именно ко мне. Не к одной из конфетных куколок Шармбатона, ни к нашим зазвездившимся красоткам. А ко мне.

Я потом спрашивала его, почему именно я? И он ответил: потому что ты не такая как все, это видно сразу. Не серая мышка, но и не девушка с завышенной самооценкой. Ты уверенная в себе, умная, добрая. Это видно по твоим глазам и жестам. Ты красивая ровно настолько, чтобы в тебя можно было влюбиться, но когда узнаешь тебя ближе, понимаешь, что ты еще на столько же честна, педантична и оптимистична. И именно это сочетание — идеально для современной волшебницы.

На минуту меня поглотили сомнения, но от его искренней улыбки, его открытого взгляда и слегка каверканных слов мне стало так тепло и уютно, что хотелось просто летать. Кажется, именно тогда я поверила в себя окончательно. Поверила в то, что я на своем месте и в своей стезе. Именно такая, какая я есть. И для того, чтобы нравится людям мне не обязательно пытаться быть другой, лучшей, чем я есть.

Драко:

Гермиона, я и так еле выношу мысль о том, что с тобой рядом постоянно находятся два (придурка)-зачеркнуто много раз) спутника. А теперь ты еще заставляешь ревновать тебя к Краму Великолепному, который, видите ли первым заметил, какая ты красотка!

Гермиона:

Перестань. Можно подумать, ты там в окружении уродливых монашек. Я же не ревную.

Драко:

Но я не сплю с ними бок о бок.

Гермиона:

Мне не нравится твой тон. Ты так говоришь, будто тут есть время и силы на развлечения. По сути мы с тобой даже не пара, а ты уже начинаешь деспотировать.

Драко:

Как, интересно, ты расслышала тон из написанных на бумаге строк?

Гермиона:

Я слишком хорошо тебя знаю.

Драко:

Не преувеличивай. Я просто хотел сказать, что люблю тебя и не могу думать о других парнях рядом с тобой.

И вообще, что это значит «мы не пара»?

Наши отношения для тебя хоть что-то значат?

Гермиона:

Малфой! Отношения — это когда люди честны друг с другом, когда у них общие интересы, когда они проводят время вместе, когда они готовы делить неприятности и успехи друг друга, когда один готов пожертвовать своим удобством и комфортом ради другого. Для дорогого человека ты освободишь время и отбросишь все дела, а не общаешься с ним в свободное время.

Драко:

Грейнджер, назови хоть один пункт из перечисленных тобой, который противоречит нашим отношениям?

Гермиона

Чёрт, Драко! Я совершенно не в настроении сейчас это обсуждать.

Драко:

Ну, извини, что я, как любой мужчина, желаю знать, что моя девушка только моя. Что она не грезит о других парнях.

Гермиона:

Я не твоя. Я — своя собственная. Завел бы себе сову или кошку, чтоб помыкать ими. Хотя, они тоже животные, любящие волю.

Лучше, купи себе рыбку, посади в аквариум и гордись тем, что она только твоя.

У нее не будет вариантов, кроме как согласиться.

Вот скажи, будь я сейчас рядом с тобой, у тебя хватило бы смелости пойти против окружения, собственных родителей, своих однокурсников и Лорда только, чтобы быть со мной? Очень сомневаюсь.

Драко:

Не знаю, помнишь ли ты, но сейчас я это и делаю. Только не в демонстративной форме, навлекая на свою и твою головы максимальное количество неприятностей, а тайно. Мне приходится держать маску Пожирателя только для того, чтобы помочь вам.

Гермиона:

И много ты помог? Прислал филина в Нору в последний момент? Сходил в дом моих родителей, которых там не нашёл? А если бы нашёл? В кого была бы направлена твоя палочка? Хватило ли бы у тебя решимости на то, чтобы перейти дорогу «Великому и Ужасному»?! Или ты, трусливо поджав хвост, стоял бы за спиной Яксли и наблюдал, как он посылает в них одно Круцио за другим? Хватило бы у тебя сил сделать что-то по-настоящему важное? Или ты по-слизерински слабо отступил, пытаясь найти лучший для себя исход?

Драко:

Может, это ты слишком слаба, чтобы поднять голову от книг и посмотреть, наконец, в реальный мир, где всё не как в сказках и учебниках, где на каждое заклинание найдется более сильное, на каждого сильного волшебника найдется более хитрый и бессердечный, который будет действовать не по правилам, а так, как ему будет выгоднее? Мир такой, Гермиона! Он несправедлив и жесток. В нем нельзя быть всегда белым и пушистым, иначе, это «всегда» продлиться очень не долго. Даже самый крепкий меч сломается, если найдется тот, кто не сможет его согнуть, но у кого будет достаточно сил, чтобы его сложить пополам.

Когда ты перестанешь цепляться за придурков, постоянно подвергающих тебя опасности, постоянно надеющихся, что ты выручишь их из беды, в которую они попались по собственной глупости, просто не зная того, что знаешь ты? Когда перестанешь вынимать их задницы из навозных куч и отряхивать собственными голыми руками?

Когда ты поймёшь, что тебе нужен человек, который будет тебя оберегать, а не тащить за собой на дно ледяного озера с русалками?

Может, это тебе стоит набраться смелости и признаться себе в том, что всё, что ты делаешь для них, ведет тебя в очередную пропасть, которая может оказаться еще глубже предыдущей. И когда вы выберетесь (если выберетесь) ты не дождешься от них ничего, кроме вялого «спасибо».

Ты — не главный герой какой-нибудь приключенческой книжонки, который не может погибнуть просто потому, что без него и истории не будет. Ты — живой человек, хрупкое существо, у которого должно быть главным чувство самосохранения, а не жажда к героизму!

Самопожертвование, которым ты козыряешь, всего лишь попытка в очередной раз доказать магическому миру, что ты не пустое место, что ты достойна называться волшебницей и быть тут!

Очередной комплекс маглы!

Гермиона:

Забудь про то, что я говорила раньше, Малфой!

Ты ничуть не изменился. Такой же сноб, как и был. Не думаю, что дальнейшая переписка будет приятна нам обоим. Поговорим лет через десять, когда будет понятно, кто из нас прав.

Апрель — май 1998 года

Драко:

Гермиона, я пишу сейчас и руки трясутся от страха… если ты не ответишь мне, я не знаю, что думать.

За это время у меня в голове пронеслось столько вариантом исхода событий от ужасных, до самых ужасных! Ты выбросила пергамен? У тебя отобрали его в поместье? Ты погибла?

Пожалуйста, напиши хоть строчку.

Я не прошу простить меня. Просто скажи, что ты в порядке. И можешь дальше молчать хоть десять лет, хоть двадцать.

Только, пожалуйста, будь жива!

Гермиона:

Я в порядке. Добби погиб.

Драко:

Слава Мерлину! Я думал, что сойду с ума, пока доберусь до школы. И какого чёрта я оставил заговоренный пергамент тут?

Сочувствую по поводу Добби. Он был отличным домовиком, хоть и со своими странностями.

Прости меня, Гермиона! Я не знаю, что произошло. Возможно, ты не поверишь мне и подумаешь, что я струсил или что-то еще. Но я правда хотел кинуться к тебе на помощь. Как бы это пафосно не прозвучало, хотел заслонить собой или накинуться на тётку. Но меня будто что-то сковало. Я просто не мог не то что сдвинуться с места, но даже рукой пошевелить. Это был самый страшный момент в моей жизни: стоять и смотреть на твои мучения и быть не в силах что либо сделать.

Как только эти путы ослабли, единственное, что я смог — всучить Поттеру все палочки, что у меня были.

Мне очень жаль. Прости меня, если сможешь.

Гермиона

Мне не за что тебя прощать. Кажется, это я виновата.

Не знаю, что это было… невербальная беспалочковая магия? Такое вообще возможно? Как только я увидела тебя в зале, то первое, что подумала: «Лишь бы он не начал геройствовать! Пусть остается слизеринцем, которому своя шкура дороже всего остального».

Но в твоих глазах я увидела эту решимость, это желание сделать что-то для меня, даже если это будет стоить тебе жизни. И этого мне было достаточно. Мне казалось, что всему виной наши последние письма, где я обвиняла тебя в трусости, а ты меня в излишне героизме. Я боялась, что ты захочешь доказать мне, себе и всем окружающим, что и ты можешь быть отважным , бесстрашным и безрассудным.

И всё время, пока в меня летели заклинания, в голове крутилась мысль: не двигайся, стой на месте и не двигайся!

Драко:

Это невероятно. То, что ты пишешь похоже на правду. Я где-то слышал о подобном. Но маги, которые проделывали такое, были невероятно сильны.

Гермиона, ты самая великая волшебница, которую я когда-либо встречал. И это не лесть и не пафос, и даже не желание оправдать свою слабость.

В такие моменты я начинаю верить, что всё,что происходит — не напрасно. И в то, что если с рядом с Поттером ты, то у него есть все шансы победить Лорда.

Гермиона

Спасибо за такие слова, но мне кажется, всё намного проще. Я не великая волшебница. Я просто очень сильно люблю тебя.

И, как бы я не обижалась, как бы не пыталась убедить себя, что нельзя любить человека, зная его только по письмам и двум коротким свиданиям, как бы не возрождала в памяти всё самое обидное, что ты когда-либо говорил, писал или делал… Я всё равно вижу за этим всем тебя, чувствую твои нежные прикосновения, слышу твои слова и вспоминаю глаза, в которых хочется раствориться.

Мне хочется забыть это всё, перестать любить тебя и жить той жизнью, когда в ней не было тебя, моих снов о тебе и нашей переписки. Мне хочется снова быть честной с друзьями, не оглядываясь на то, что раскрытие нашей с тобой тайны может навредить всем нам. Мне хочется, чтобы я никогда не знала, как сладко целоваться с Драко Малфоем, в нише за пыльным гобеленом, зная, что в любой момент полог может распахнуться и за ним окажется кто-то из преподавателей или учеников.

А через секунду я с ужасом думаю, что если бы всего этого не было в моей жизни, то она осталось бы совершенно пустой и пресной.

Ни одно приключение с Гарри и Роном я не променяла бы на ту самую первую записку от тебя, которая раззадорила и слегка разозлила.

С неё началась новая Я.

Драко:

Грейнждер! Ты самое лучшее, что со мной когда-либо случалось!

Я люблю тебя.

Гермиона:

У нас всё в порядке.

Я чертовски устала от этой гонки. Но у неё, наконец-то появился ощутимый и видимый эффект. Мы, уже не топчемся на месте, метаясь из одного тайника в другой. Мы знаем, что делать дальше. Скоро всё закончится.

Дракон был — тем еще испытанием. Не сказала бы, что мне понравилось на нем летать, но ощущения были очень смешанные.

Гермиона:

Драко, почему не отвечаешь? Мне сегодня снился какой-то очень жуткий сон, где тебя пытали, а я смотрела и не могла ничего сделать. Будто перенеслась в тот день Малфой-мэнор, но мы поменялись местами.

Драко:

Ненавижу Поттера за то, что он вечно втягивает тебя во всякие опасные вещи. Не удивительно, что ты не любишь полёты! Я говорил, что начинать надо с хороших их мётел. А потом уже фестралы, драконы и тому подобное.

Гермиона:

Завтра увидимся, и скажешь ему это лично.

Драко:

В каком смысле? Вы что, рехнулись окончательно и решили пробраться в школу?

Гермиона:

Всё уже решено. До завтра.

Через четыре месяца:

Драко:

И какого черта тебя опять понесло в Хогвартс? Тебе так важно сдать СОВ? Тогда ты можешь сдать их экстерном, обучаясь дома? Зачем тратить на это целый год?

Я скучаю и не могу думать о том, что увижу тебя только на Рождество!

Гермиона:

Мы уже обсуждали это! И не раз. Это моё решение. Мне нужно наконец, ощутить твердую, знакомую почву под ногами. А учёба — это как раз то, что успокоит мои расшалившиеся за последний год нервы.

Кстати, о нервах. Как твои родители после нашего грандиозного ужина? У миссис Малфой уже перестал дергаться глаз?

Драко:

Во всём замке до сих пор витает запах валерьяны. Не думал, что так эмоционально отреагирует именно она. А папа, кстати, пока никак не комментирует произошедшее. После Битвы он довольно скуп на слова и эмоции. Но, думаю, это ненадолго.

Хотя, согласись, первые пятнадцать минут были вполне приличными, пока ты не завела разговор о домовиках.

А что Поттер и Уизли наговорили после нашего трёхпарного свидания?

Гермиона:

Ничего особенного, если честно.

За лето Рон успокоился и больше не смотрит на меня как на сумасшедшую. Хотя, мне кажется, это Луна на него так влияет. Он стал более уравновешенным и менее болтливым. Кажется, он начал РАЗМЫШЛЯТЬ!

Не криви нос, я так и вижу, как ты морщишься и ухмыляешься одновременно!

Думать он всегда умел. Я много раз говорила тебе, что он не глуп, иначе не смог бы выиграть одну из самых сложных партий в шахматы еще на первом курсе. Но стоит согласиться и с тем, что порой эта функция его мозга отключалась в угоду безбашенной жажды приключений.

Но теперь его порой можно увидеть сидящим и смотрящим куда-то в даль с очень осмысленным выражением лица. Именно с осмысленным, а не отрешенно безумным, как это бывало во время нашего большого путешествия. И это непривычно.

Гарри еще тогда, в мае, отреагировал очень спокойно, и вообще давно догадывался о чём-то подобном. А после нашего похода в луна-парк вообще сказал, что ты открылся для него совсем с другой стороны и он одобряет наш союз.

Это прозвучало так смешно и пафосно, что мы потом весь вечер нет-нет, да и вспоминали эту фразу и покатывались со смеху.

Драко

Знаешь, а это даже немного романтично…

Я, конечно, безумно рад видеть тебя каждый день рядом, но возвращение к письмам тоже довольно мило.

Вот, думаю… Как считаешь, сколько месяцев надо подождать, чтобы предложить моим родителям познакомиться с твоими? Или лет? А может, познакомить их на свадьбе? Чтоб уж точно выбора не было?

Гермиона

На чьей свадьбе?

Драко

На нашей.

Гермиона:

Ты только что говорил о романтике, и вот так вот делаешь предложение? Ну, очень не романтично… и даже как-то буднично. Такое чувство, что ты снова всё за меня решил! Ненавижу эту твою черту!

Драко

Поверь, милая, официальное предложение руки и сердца от Драко Малфоя ты не забудешь никогда, и уж точно не сможешь от него отказаться.

А по поводу того, что я решаю за тебя… Знаешь, думаю, пора тебе хоть немного побыть нежной, хрупкой девушкой, за которую решает её мужчина, вместо того, чтобы быть Надеждой и Мозгами Золотого трио. И я постараюсь сделать так, чтобы тебе это понравилось.

Гермиона:

Ты невыносим, Малфой!

Драко:

Ты потрясающая, Гермиона!