Методы нежитеведения в условиях Лондона (джен)

Когда начальство выпихнуло Гермиону в отпуск — абсолютно подло и неожиданно — она была абсолютно растеряна. Ну и что, что она не была в отпуске три года? После разрыва с Роном в июне девяносто девятого — по обоюдному согласию — отпуск брать не хотелось. Не хотелось больше оставлять Живоглота одного — а путешествовать вместе с ним, учитывая его комментарии, — дело такое, на любителя. Нет, Глотик не освоил английский язык, но выражение его морды и общие интонации мяуканья были такими, что профессор Снейп тихо завидовал из загробной жизни — или где он там теперь находился.

"Гермиона, — было буквально написано на морде полукниззла, — кошачьи нуждаются в почтительном отношении, а не в возмутительно хамских перевозках!"

По этой причине необходимости в отпуске у нее не наблюдалось, а кота вполне устраивало ее нахождении дома по вечерам и выходным. Как-то, в очередную годовщину победы им дали несколько отгулов, Гермиона решила провести их дома, валяясь на диване с магловской книжкой про "Самую плохую ведьму" — ей с детства нравилась эта серия. Живоглот же был крайне удивлен этим фактом и на четвертый день попытался активно спихнуть Гермиону с дивана.

"Сколько можно занимать мое место!" — ясно читалось по неодобрительному выражению его морды.

В этот неожиданно свалившийся на нее летний отпуск Гермиона была абсолютно не готова к войне с котом за место на диване. Сколько места может занимать один не очень большой полукниззл? Как идеальный газ — все доступное пространство! Поэтому вечером в первый день отпуска, сходив в музей и покатавшись на колесе обозрения, Гермиона зашла в относительно новый магический бар — Гарри уже давно предлагал в него сходить, не забывая при этом загадочно, по его мнению, улыбаться. Название у бара было своеобразным — "Hleb-and-Sol", что в переводе означало хлеб с солью. На вывеске красовалось нечто, напоминающее взорвавшийся пирог, из которого торчали лохмотья травы. Кому пришла в голову нездоровая идея так назвать бар и какая связь была между названием и вывеской — Гермиона не знала. Гарри утверждал, что хозяин бара был влюблен в русскую, но она ему отказала — вот он так и приходил в себя. Джинни была убеждена, что наоборот, русская ведьма хозяина приворожила, а он скинул приворот — как все было на самом деле, точно никто не знал. Но и Гарри с Джинни, и множество других знакомых Гермионы были от бара в полном восторге.

Немного помявшись на пороге, отдав дань классике — быть или не быть, то есть пить или не пить — Гермиона вошла в просторное помещение бара. Он был оформлен в странном стиле — вроде бы по мотивам спортивной игры, но не квиддича: по стенам носились изображения игроков на странных предметах — в прямом и переносном смысле этого слова. Гермиона успела разглядеть странного человека с мячом и на летающем коврике, девушку на контрабасе и несколько игроков на магловских пылесосах, плевавшихся чем-то непонятным. Воротами здесь служили драконы, попутно поливавшие всех огнем. Периодически из ниоткуда появлялись фигуры в плащах и на метлах.

Гермиона сначала порадовалась, что Гарри не знал этой игры, иначе он не дожил бы даже до сражения с Квиреллом, не говоря уж о Тайной комнате. Потом обрадовалась еще больше — с Дамблдора сталось бы на ворота поставить василиска.

Привыкнув к необычной атмосфере зала — изображения с мячами громко взрывались, чтобы появиться на произвольной стене, — она подошла к стойке, морально готовая к необычным напиткам и прочим странностям. Меню у стойки удивляло — оно мерцало, меняясь каждые несколько секунд: "Вафельная скатерть" — "Сырная скатерть". Часть напитков — вроде имбирного пива и сидра — была указана как бесплатная — так Гермиона расшифровала странный символ: бублик, заштрихованный по контуру так, чтобы оставалось видно отверстие, и все это зачеркнуто огромным красным крестом.

Бармен вполголоса разговаривал с молодой рыжеволосой ведьмочкой, еще более кудрявой, чем сама Гермиона. Что ведьмочкой — в этом сомневаться не приходилось, несмотря на свитер и джинсы. Когда бармен немного обернулся, Гермиона чуть не окликнула его по имени. Он был очень похож на Гарри — те же волосы, те же зеленые глаза. Очки только почему-то старые, как у Гарри на первом курсе, немного грубее черты лица, а самое главное — другой шрам! "Шрам в форме копирайта — это сильно," — решила про себя Гермиона, отхлебывая восхитительного сидра.

— Гурий, — донеслось до нее, — так ты говоришь, что эту самую кассету смотрела твоя тетя Ро...

В этот момент бармен, которого, видимо, и звали Гурий, с силой грохнул стаканы на пол, заглушая имя своей тетушки.

— Да. Самая-Добрая-Тетя не хочет об этом говорить, а тетя Настурция, — при этих словах Гермиона чуть не подавилась, — утверждает, что были и звонки, причем магвокаты тетушек не смогли дозвониться обратно. Бедняга Хадсон свой галстук без соли съел!

— Так ему и надо, — мстительно бормотнула девушка и продолжила: — Пипа уверяет, что это может быть опасно: мол, из телевизора вылезет девушка и всех "того".

— Что "того"? — побледнел Гурий — Таня! Моя Самая-Добрая-Тетя, чье имя мы произносить не будем, забаррикадировалась в комнате без окон, около двери стоят Гореана с Пруном и куча магвокатов, а тетя Настурция заранее заливает горе коньяком с кофе. Надо же что-то делать! Телевизор они разбили, но это же не гарантия!

Таня что-то сказала на плохо понятном для Гермионы языке — было похоже на болгарский, примерно так же, как "Гурий" похоже на "Гарри".

— Танья! — Гурий умудрился исковеркать имя своей собеседницы. — Я хочу спокойно заниматься баром, а не похоронами!

— А почему бы вам не обратиться к аврорам? — не выдержала Гермиона, видя, что Гурий собирается разбить еще один стакан.

— Авроры этим не будут заниматься, мне Гарри сказал, — Гурий пожал плечами. — Они отрицают Мультивселенную.

— А-а-а, — глубокомысленно протянула Гермиона, подозревая, что в сидр подмешали кальвадос.

— А ты — Гермиона? — Таня прыжком преодолела расстояние до нее. — Гарри про тебя рассказывал. Я Таня, Таня Гроттер. Это Гурий, Гурий Пуппер.

— Бонд. Джеймс Бонд, — фыркнула Гермиона. — Вы знакомы с Гарри?

— Да! Он первый посетитель с той стороны Лондона. Мы с ним астральные братья-телепатья, — заметил Гурий.

Гермиона решила не заморачиваться на слове "телепатья" — разлука с Роном сделала свое дело.

— А у меня тоже есть сестра по такому принципу? — она снова отхлебнула сидра. Все-таки с кальвадосом.

Таня и Гурий неловко замялись.

— Тебе лучше с ней не знакомиться. Не всем везет, как Гарри, — наконец выдал Гурий, а Гермиона взяла на заметку, что надо бы разобраться с этим на трезвую голову.

— О да, ты прав, не всем везет, как Гарри. Прекрасные слова. Их можно было бы сделать девизом профессора Снейпа, — усмехнулась она.

— Слушай, а пойдем с нами, — внезапно оживился Гурий. — Вообще-то нам Гарри обещал помочь, но его послали в командировку, а сегодня ночью будет ровно семь дней, как моей тете захотелось экзотики и она посмотрела лопухоидный телевизор. Не знаю, где и как она его добыла.

— А там что?

— А там непонятные картинки и звонки с угрозами. А Танина сестра Пипа утверждает, что это прóклятая кассета и тетя умрет сегодня ночью.

— Потому что из телевизора вылезет девушка?

— Ну да, — Гурий пожал плечами, — я надеялся, Таня мне поможет.

— Помогу. Мне Ванька не простит, если я оставлю в беде братьев наших меньших, — улыбнулась Таня.

— Ох уж этот Джон Валяйка в своей майке! — вспыхнул Гурий.

— Он в свитере — в тайге живем, Гурик.

— Так, а какой у нас план действий? Я успею найти информацию по этой кассете? — Гермиона оживилась, решив, что такой формат первого отпускного вечера ее вполне устроит.

— Нет, мы пойдем прямо сейчас, — лицо Гурия приняло озабоченное выражение, отчего его шрам странно сморщился.

— Без плана? — безнадежно уточнила Гермиона, вылезая из-за стойки. Сидру было суждено остаться недопитым.

— Агась, — жизнерадостно подтвердил Гурий, — все равно мои планы срабатывают не так как надо.

И Гермиону в две руки вывели с черного хода.

Какими-то закоулками они пробрались в дом тетушек Гурия, замирая при каждом шорохе, — и тут и там раздавались странные щелчки и сыпались заклинания.

— Из сглаздамата стреляет, — вздохнула Таня. — Ничего не меняется.

Наконец они оказались в огромной неуютной комнате барочного стиля, где красовался полуразбитый телевизор. Было непонятно, как он работал без розетки, но от фактов никуда не денешься.

— А если его убрать? — скептически осмотрела его Гермиона.

— Не выходит, — хором вздохнули Таня с Гурием.

— Адское пламя не пробовали? — Гермиона деловито достала палочку и прицелилась.

— Все пробовали, кроме трелей стража, — пожала плечами Таня. — И вашего адского пламени.

— Понятно, — Гермиона нахмурилась. — Давайте еще раз повторим, что мы знаем от Пипы.

Она набрала в грудь побольше воздуха:

— Итак. У нас есть девочка, вылезающая из телевизора. Девочку утопили в колодце, она прокляла кассету, записавшую ее воспоминания. Посмотревших кассету девочка убивает, — Гермиона перевела дух. — А как зовут девочку?

— Сызрань, — брякнула Таня, но быстро поправилась: — Самара.

— Что мы можем ей противопоставить? — в тон Гермионе продолжил Пуппер.

— Адское пламя, — оживилась Гермиона, которую прямо-таки тянуло испытать новое заклинание.

— У меня одно предложение, — задумалась Таня. — И если я его не проверю, меня Медузия убьет. Вернее, отнимет диплом Тибидохса. Давайте так: я его пробую, а потом ты, Мергиона, в смысле, Гермиона, попробуешь свое Адское пламя. Договорились?

— А я что делаю? — вздохнул Гурий и потер шрам. Поправил очки.

— Не отсвечиваешь, — хлопнула Таня его плечу. — Нам еще в сборной мира играть.

В этот момент телевизор странно захрипел, на нем появилось туманное изображение колодца. Таня вскинула руку с кольцом — маги в ее странном мире не пользовались палочками. Гермиона набрала в грудь воздуха — Адское пламя требовало сосредоточенности.

На краю колодца появились склизкие руки. Таня бормотнула:

— Отвяниум! — и искра с ее кольца сорвалась в телевизор. Пальцы разжались, раздался всплеск, изображение пошло рябью. Снова возник колодец, снова появились руки. Постепенно вылезло нечто: белая грязная ночнушка — даже Пивзу и в голову бы не пришло такое надеть — сальные темные волосы, закрывающие лицо. Странно двигаясь, будто кукла-марионетка, Самара попробовала пролезть поближе и вылезти из телевизора.

— Лужус поскальзатус! — Таня выпустила еще одну искру.

Да что там за заклинания у этих русских?

Призрак, опиравшийся на руки, в этот момент поскользнулся. Длинные волосы разлетелись, и показалось типичное лицо утопленницы. Типичное — это даже Гермиона отметила.

Утопленница бешено сверкнула глазами в сторону магов, потом еще раз.

— Дрыгус-брыгус! — рявкнула Таня, и Самара ошалело моргнула.

— Глушилос Динамитус! Мортаниус! — от этих убойных русских заклинаний нежить подняло в воздух, подбросило, где-то что-то грохнуло. Тело с черными волосами упало на пол. Таня набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Огнис-истинус-эйдоссимо!

Тело на полу слабо дернулось и рассыпалось прахом. Пуппер нервным жестом показал на телевизор. Колодец осыпался, изображение из тусклого снова стало ярким. Вскоре на месте колодца был виден лишь небольшой холмик земли. Экран мигнул и погас.

— Ну, практику по нежитеведению, заочная аспирантка Гроттер, вы все-таки сдали, — Гермиона уже не удивилась, когда в комнате появилась высокая женщина в оранжевом плаще. На английском она говорила без акцента, а ее выговору позавидовала бы британская королева.

— Здравствуйте, Медузия Зевсовна, а вы тут давно?

— Что значит время для той, кто знал Тесея? — уклонилась преподавательница от ответа перед тем, как исчезнуть.

— Надо выпить, — подытожил Гурий, — повод есть.

Гермиона согласно кивнула и ни к месту подумала, что надо бы связаться с Роном. Интересно, как бы он отнесся к этой преподавательнице с труднопроизносимым вторым именем Зевсовна? Он-то еще ворчал на методы Снейпа.