Альтруизм из корыстных побуждений (джен)

Неизбежность ареста Люциус сознавал вполне отчётливо, но бежать из страны или совершать другие резкие телодвижения не спешил, чтобы не усугублять ситуацию. Всю жизнь прятаться? Лишиться дома, привычной жизни, обречь семью на гонения? Он обдумывал этот вариант, однако обстоятельства диктовали свои условия. Нарцисса была совсем без сил, Драко в горячке боя не заметил ранения и теперь нуждается в серьёзной помощи, — побег был просто невозможен, а оставаться… осуждение мужа и отца могло стать для них невосполнимой потерей, не говоря уже о том, что припоминать им это будут в каждом разговоре до скончания веков. Но как бы сильно ни хотелось избежать расплаты за уже совершённое, Люциус знал, что должен остаться и смиренно принять последствия. Ну то есть как смиренно? По-малфоевски.

Бесшумно вздохнув, он посмотрел на измученную последним годом и прошедшими сутками жену — в запылённой одежде, с растрепавшейся причёской, запавшими глазами, окружёнными тёмными тенями, — перевёл взгляд на бледного сына и обречённо сказал:

— Цисси, нужно стереть мне воспоминания.

Плачущая Нарцисса перестала гладить по волосам усыплённого магией Драко, подняла взгляд и не сразу поняла, что именно он сказал.

— Ты же знаешь, я не сильна в этом, — сдержанно качнула она головой, не придав значения словам.

— Знаю, — спокойно кивнул Люциус, — но без этого я рискую никогда не выйти из Азкабана.

— Я понимаю, но… — Нарцисса стёрла слёзы с щёк и нахмурилась, смотря с недоверием. — Люциус, ты рискуешь перестать быть собой.

— У нас нет выхода, Цисси, — твёрдо произнёс тот. — Авроры могут прийти в любую минуту! Драко нужна помощь, и чем легче будут обвинения против меня, тем проще вам будет пережить стоящие на пороге события.

— Неужели у тебя нет запасного плана?

Люциус горько вздохнул и отвёл взгляд. Вера в него в любой другой ситуации польстила бы, но сейчас была неоправданной и потому причиняла боль: ещё сильнее разочаровать любимую женщину — что могло быть хуже? Хотя куда уж сильнее, он и так втянул семью в ужасную историю.

— Был, и не один. Но все запасные планы умерли вместе со Снейпом, — не стал юлить он. — Такого исхода я, признаться, не ждал.

Нарцисса молча смотрела на него почти минуту, прежде чем изумлённо произнести:

— Хочешь сказать… — она прижала пальцы к вискам и помотала головой, не веря, что верно поняла смысл. — Так ты знал, что он на стороне Дамблдора? Знал и ничего мне не сказал?!

— Я знал с того момента, когда у Драко появились симптомы драконьей оспы.

Нарцисса прикрыла рот рукой, гася возглас. Тогда, в кажущимся бесконечно далёким восемьдесят шестом году, когда от этой хвори скончался свёкр, она на Снейпа была готова молиться — появившийся слишком поздно, чтобы помочь Абраксасу, он своими зельями буквально спас Драко.

— Но… если он уже тогда был… Почему он помогал нам?

Люциус пожал плечами.

— Политика и дружба не должны пересекаться.

Снейп был у Люциуса под подозрением ещё во времена первой войны — как только стали известны имена детей, подпадавших под пророчество. Но сдавать полезного парня, обрекая на мучительную смерть из-за глупой влюблённости в грязнокровку? На вкус Люциуса, это был недостойный поступок. И он никому ничего не сказал, даже когда подозрения перешли в уверенность — теперь уже потому, что он не сомневался в дружеских чувствах Северуса к себе и своей семье. Юный зельевар никогда ему не отказывал, и, судя по тому, как действовал Орден Феникса, Снейп передавал Дамблдору сведения только о тех рейдах, в которых Малфой не участвовал.

Прямо ни один из них ничего не говорил, но Северус понял, что догадки Малфоя перешли в уверенность, и вместо того, чтобы избавиться от человека, проникшего в его тайну, сдав Люциуса Ордену Феникса, принялся «задабривать» — варил сложнейшие зелья для Драко, подружился с Нарциссой…

Для Люциуса собственные интересы всегда стояли на первом месте, и он умел быть благодарным. О предательстве Снейпа от него никто не узнал до самого исчезновения Тёмного Лорда. Ну а когда почти пять лет спустя ему потребовалась помощь, Снейп вновь появился на его пороге, без просьб предложил услуги зельевара и спас Драко, они наконец откровенно поговорили, и прохладная завуалированная доброжелательность переросла в дружбу… об искренности которой никто так и не узнал. И надо отметить, что об этой дружбе Люциусу не приходилось сожалеть.

— Его положение было слишком шатким. — Под взглядом жены Малфою пришлось признаваться. К тому же Снейп теперь был мёртв и смысла молчать больше не было. — Ты же помнишь, он был влюблён в подругу детства, и ни ссоры, ни её замужество не изменили этого факта. Ради неё Северус готов был на любые безумства, в том числе и предательство. Лорда, нас, себя… Дамблдор крепко держал его за… Я пытался донести до него, что он ничем не обязан старику — тот ведь не спас Эванс, но… Дело было не в Дамблдоре, а в сыне Эванс. Северусу некуда было деваться — слишком много обетов, — пришлось притворяться, что он притворяется нашим другом.

— Он и был нашим другом! — возразила Нарцисса, непроизвольно вспоминая, сколько раз тот помогал, а то и спасал их семью. — Если бы не Северус, Лорд убил бы нашего сына!

— Цисси, конечно, я и не спорю, — мягко остановил Люциус. — Но большинство пребывало в уверенности, что это он так хорошо притворяется, а на деле не испытывает ни к кому из нас добрых чувств… — замолчав, Люциус поморщился и вернулся к тому, с чего начал. — У нас был план на любой исход противостояния. Если победит Лорд, я помогу развеять все подозрения в адрес Северуса. Если же мальчишка Поттер всё-таки сумеет исполнить пророчество и уничтожит Лорда, то Северус защитит нас.

— Но как? Никто ведь не знал, на чьей он стороне на самом деле?

— Дамблдор уверил его, что подготовил всё необходимое для реабилитации своего шпиона.

Нарцисса поджала губы.

— Люциус… Боюсь, вы оба переоценили свидетельство мертвеца. Весь мир уверен, что Снейп убил Дамблдора, и этого ему никто не простит.

— Даже если сам Дамблдор заявит, что это было его приказом?

— Даже так, — упрямо покачала головой Нарцисса. — Как ни больно это говорить, но смерть — единственное обстоятельство, при котором Северусу не грозит Азкабан. Да и ты не смог бы помочь — мы слишком давно в опале.

Люциус нахмурился, не соглашаясь, однако возразить не успел — жена продолжила:

— Как бы то ни было, Северус мёртв, и мы больше не может рассчитывать на его защиту и помощь. Что нам делать, Люциус?

— Ты должна стереть все компрометирующие меня воспоминания.

— Не знаю, что я предпочту: мужа в Азкабане… или лишённого моею же рукой личности мужа.

— Дорогая, я всё понимаю, но кроме тебя это некому сделать: как ты справедливо заметила, Северус мёртв и не может нам помочь.

Нарцисса промолчала, смотря на суетливо бегающих по мэнору домовиков, наконец-то получивших возможность привести дом в порядок.

Вчера, перед тем, как отправиться к Хогвартсу, Тёмный Лорд наложил защитные чары на поместье, лишая в него доступа всех, кроме непосредственных хозяев. Объяснил свой поступок он просто — нежеланием, чтобы при малейшей угрозе его люди сбежали в относительную безопасность приютившего их дома. Многие Пожиратели не имели иного пристанища — кто-то скрывался от Аврората, как сбежавшие из Азкабана соратники, другие примкнули к ним как раз в надежде поживиться, как егеря и некоторые новобранцы. Люциуса передёргивало от вида «гостей», но возражать Лорду было себе дороже, и он молчал. И вот теперь Лорда не было, и никто из Пожирателей не мог возникнуть на пороге Малфоев с обвинениями в трусости или предательстве или просьбами об убежище. И лишь приход авроров не вызывал сомнений.

— Нужно придумать иной выход, — после долгой паузы произнесла Нарцисса, поворачиваясь к мужу.

— Какой? — беззлобно огрызнулся тот. — Воскресить Снейпа?

Нарцисса пристально посмотрела в ответ и кивнула, заставив Люциуса поперхнуться.

— Ты с ума сошла, — без экспрессии вздохнул он, просто не веря, что Нарцисса говорит серьёзно.

— У нас есть хроноворот, — тихо произнесла она, не сводя с мужа глаз. — Мы можем его спасти, как он не раз спасал нас.

— Цисси…

— Подожди! — Нарцисса вскочила и пересела ближе, будто боясь, что в пустом доме их кто-то подслушает. — Прошло всего несколько часов. И мы не будем больше ничего менять, только вытащим Северуса из лап смерти! Люциус, ну подумай же сам! Что мы теряем?

— Всё! — не утерпев, он вырвал руку из пальцев Нарциссы и поднялся, принимаясь мерить гостиную шагами. — Ты хоть представляешь, сколько всего может пойти не так?! Мы чудом не пострадали! Ты подумала, сколько раз Драко мог умереть? Играть со временем слишком опасно! Мне тоже очень жаль Северуса, но…

— Да не в Северусе дело! — повысила голос она, всплеснув руками. — Авроры явятся за тобой в любой момент! И что? Мне просто сидеть сложа руки?! Тебе не простят того, что Лорд жил в нашем доме! Даже если нас с Драко не тронут, ты вообще понимаешь, какая жизнь ждёт нашего сына?!

— Прости…

Она вздохнула, видя неподдельное раскаяние, и замолчала. Подошла, обняла и тише сказала:

— Люциус, даже если забыть, что он наш друг, нам нужен Северус. И я не верю, что ты не готов рискнуть ради его спасения.

— Я готов. И искренне скорблю о нём, но я не стану рисковать тобой и Драко.

— Если всё тщательно продумать…

— Да как ни думай — в хаосе битвы что-то обязательно пойдёт не по плану!

— Люциус! — теряя терпение, Нарцисса нахмурилась и вперила в него недовольный взгляд.

Он посмотрел на жену и вздохнул, смиряясь: Нарцисса Блэк была упрямее всех ослов мира, и если что-то решила — её было не переубедить. Он знал, что если откажется, велика вероятность, что Нарцисса всё равно сделает по-своему, но уже без его помощи и поддержки, возможно, после его ареста. И потому вынужденно прекратил спор.

— Идём в хранилище, — обречённо сказал он. — Этот спор может затянуться, а времени у нас не так уж много, продолжим его в прошлом. Надеюсь, я всё же смогу тебя убедить покинуть страну вместе с сыном…

* * *

Хроноворот представлял собой маленькие песочные часики, созданные отличным ювелиром три века назад, и хранился в семье Малфоев как драгоценность — на бархатной подушечке. Насколько было известно Люциусу, использовались часики всего трижды за всю историю и лишь в самых-самых отчаянных ситуациях. В первый раз, когда в стычке погиб глава семьи, а его супруга, пребывающая в тягости единственным наследником, не вынеся горя бросилась с башни. Второй и третий разы — также для спасения единственного наследника: чахлого младенца и неосторожного юнца. И вот теперь Нарцисса требовала использовать хроноворот ради спасения чужого по крови человека.

И всё же как ни возражал Люциус, стараясь донести до супруги всю опасность авантюры, внутренне уже принял решение — он тоже хотел спасти друга, да и появившееся время знал как использовать во благо семье.

Глядя на чуть запылённый хроноворот, поблёскивающий драгоценными камнями в неверном свете свечей, мистер и миссис Малфой молчали, думая о разном. Нарцисса боролась с истинно материнским желанием защитить Драко, вызвав его в мэнор сразу же, как только Пожиратели смерти покинут дом, и написать Северусу, предупреждая о планах Лорда. Люциус же лихорадочно прикидывал, как спасти материальные блага, обеспечивая семье достойное будущее невзирая на то, как всё обернётся. Но общего в их думах тоже было немало: риск был огромным не только потому, что шальное заклинание, которого им троим удалось избежать в прошлом, может настичь в любой момент, но и сама история может закончиться иначе, стоит им подобно бабочке взмахнуть «крылом» не там и не тогда.

— Ну давай же, — поторопила Нарцисса, пряча страх за решимостью, — чего мы ждём?

Люциус сглотнул и шагнул вперёд; его пальцы сомкнулись на хрупком артефакте.

— Если мы изменим ход истории…

— А может, его и стоит изменить? — неожиданно нахмурилась Нарцисса.

— Нет, — твёрдо ответил Люциус. Обернувшись, он строго посмотрел на жену и повторил: — Нет. Когда я решил присоединиться к Тёмному Лорду, всё было совершенно иначе, и ты это знаешь. Останься он самим собой, и я бы без колебаний последовал за ним, но то существо, что жило в нашем доме, — это не наш Лорд, Цисси, это отвратительное подобие великого мага. Для нас любой исход битвы несёт проблемы и испытания, однако смерть Лорда позволит нам перестать бояться за свои жизни. Да, я бы предпочёл избежать Азкабана, но как бы вам с Драко трудно ни пришлось в моё отсутствие, я уверен, что вы останетесь живы и здоровы, и никто не будет пытать вас Круциатусом за недостаточно низкий поклон. Нет, Нарцисса, Лорд должен быть повержен.

Она слушала, опустив глаза, и хотя была согласна с мужем, не удержалась от возражений:

— После твоего ареста два года назад, сколько рабочих хроноворотов осталось? Возможно, мы единственные, кто может всё исправить?

По спине Люциуса потёк холодный пот.

— Мерлин! — вскричал он, бледнея. — А если нет?! Конечно, хроноворот — редкий артефакт, но ими владеют многие чистокровные семьи. Нарцисса, ты понимаешь, что произойдёт, если к такому же решению придут и другие маги?

— Как ты правильно сказал: «чистокровные семьи», — покачала она головой. — Люциус, ты же видел, что творилось в Хогвартсе, когда мы уходили. Кто не погиб, тех арестовывали. Чистокровных семей осталось удручающе мало. Не тяни время, прошу тебя, дорогой, давай переместимся хотя бы на несколько часов и тогда уже продолжим спорить. Авроры могут появиться в любой момент…

Аргумент был сильным, пришлось уступить.

— Пара часов, — предупредил Люциус, признавая, что тратить время на споры лучше тогда, когда оно есть. — Иди ко мне.

Нарцисса шагнула ближе и обвила талию мужа руками, кладя голову ему на грудь. Люциус растянул цепочку, накинул им на шеи и молча стал крутить клепсидру.

— Готова?

— Да, — глухо произнесла Нарцисса.

А в следующую секунду мир вокруг зарябил.

— Получилось? — спросила она, боясь открывать глаза.

— Да, — уверенно ответил Люциус, снимая цепочку.

Они по-прежнему находились в хранилище, и внешне всё осталось ровно таким же, как и…

— На сколько часов ты нас переместил?

— Сейчас вчерашний вечер. Лорд только что отбыл в Хогвартс.

Нарцисса вздохнула с таким облегчением, будто с её плеч упала гора.

Хотя они намеревались продолжить спор, оба молчали.

— Мне нужно в Гринготтс, — нарушил тишину Люциус через пару минут.

— Я прикажу домовикам собрать вещи, — согласно кивнула Нарцисса.

Они вместе поднялись по лестнице и остановились на первом этаже.

— Будь осторожен.

— Будь осторожна.

Одновременно произнесли они и, несмотря на серьёзность ситуации, тепло улыбнулись друг другу.

— Цисси, пожалуйста, не предпринимай ничего до моего возвращения, — попросил Люциус, притягивая жену к себе и целуя её волосы. — Мы так и не договорились, но прошу…

— Я дождусь тебя, — пообещала она.

Остаться в собственном доме только вдвоём — оба давно позабыли это ощущение. Люциус приказал домовику принести флакон оборотного зелья, Нарцисса же принялась раздавать указания.

За время, что в Малфой-мэноре жил Тёмный Лорд, дом утратил былое великолепие. Нарцисса давно приказала домовикам убрать уцелевшие вазы, дорогие картины и любимые вещи подальше от жадных взглядов и грязных рук «гостей», но так и не смогла смириться с крахом привычной жизни. Теперь же появился шанс сохранить хотя бы какие-то уцелевшие вещи… Но в первую очередь нужно было подготовиться к приходу авроров и убрать из мэнора запрещённые книги, зелья, артефакты, уничтожить следы творимых в доме непотребств, очистить пыточные…

Твёрдый голос и уверенные жесты помогали держаться, но когда Люциус аппарировал в Гринготтс, притворяться стало незачем, и Нарцисса расплакалась. Впрочем, слёзы не помешали руководить домовиками, и к тому моменту, когда муж вернулся, было сделано многое.

— Я приказала подготовить дом в Бристоле, — отчиталась она. — Вещи собрали лишь самые необходимые — я подумала, что всё должно выглядеть так, будто мы не планировали побег, поэтому многое пришлось оставить.

— Ты умница, дорогая.

— У тебя всё прошло нормально?

— Да, — Люциус поморщился. — Я действовал их тех же соображений и потому был вынужден многое оставить на счетах — чтобы не выглядело так, будто их пытались опустошить. Гоблины, конечно, не вмешиваются в дела людей, но…

Он замолчал, и в помещении повисла тишина.

— Кажется, нам пора поговорить о том, что делать дальше, — глухо произнесла Нарцисса.

Но говорить не хотелось, и они продолжали молчать. Минуту, две, пять, десять…

— Люциус, я считаю, что мы должны спасти Северуса, — хрипло сказала Нарцисса.

Он кивнул. Время в прошлом дало столько необходимую передышку, так что мысли наконец перестали лихорадочно метаться, и оценить ситуацию удалось спокойно.

— Я аппарирую в школу и присмотрю за Драко… — не поднимая глаз сообщил Люциус. — Хотя нет. Боюсь, я не смогу удержаться, если увижу, что сыну грозит опасность. — Досадливо поморщившись, он покачал головой. — Мне стоит сразу направиться на место. Лорд казнил Северуса сразу после того, как я покинул Визжащую хижину, так что я буду там, чтобы в нужный момент помочь.

— Ты? — Она не сразу поняла, что кажется неправильным, но наконец ухватила формулировку. — А я?

— А ты подготовишь всё для нашего отступления. Драко нужны будут зелья и колдомедик, да и Северусу потребуется серьёзное лечение: противоядие как минимум, а скорее всего и заживляющее и кроветворное зелья. Лордовская змея, ты и сама знаешь, здоровенная… Цисси, прошу тебя, позволь мне действовать самому. Я не прощу себе, если с тобой ещё что-то случится!

По лицу Нарциссы было очевидно, что она собирается спорить, однако почему-то она промолчала.

— Хорошо. Но поклянись, что ты будешь осторожен!

— Клянусь! — без промедления вскричал Люциус, скрывая облегчённый вздох.

* * *

Спешить было некуда, так что Люциус предпочёл свести к минимуму вмешательство во время и аппарировал к Хогвартсу, когда битва уже началась. Прячась под дезиллюминационными чарами, окутанный щитами, он осторожно двигался к Визжащей хижине, запрещая себе искать Драко или помогать кому бы то ни было — слишком уж высока была опасность исказить временную линию и изменить будущее.

В хижине никого не было, и Люциус без труда нашёл укромный угол, где никто не смог бы на него случайно наткнуться. Время тянулось невыносимо медленно, и он принялся планировать будущее. И начал с того, что одно за другим принялся извлекать воспоминания о совершённых преступлениях: может, хорошему адвокату и удалось бы доказать, что Люциус действовал не по собственной воле, а под принуждением и угрозой семье, но он предпочитал вовсе не давать врагам в руки доказательства своей причастности. Конечно, Северус или Лорд легко бы поняли уловку и докопались до правды, но в Аврорате таких специалистов не было, так что раз уж нельзя совсем стереть компрометирующие воспоминания, стоит хотя бы затруднить доступ к ним.

Он так увлёкся, что едва успел опустить палочку с серебристой нитью, когда на пороге Визжащей хижины появился Тёмный Лорд.

Смотреть на себя со стороны было противно. Униженное лепетание иной реакции заслужить и не могло — Люциус скривился и отвернулся. Конечно, он прекрасно осознавал, что просто не имел права вести себя иначе, потому что лишь так у него были шансы выжить, но менее гадко на душе от понимания не становилось. Гордый и надменный Люциус Малфой остался лишь в воспоминаниях. Страх за свою жизнь и судьбу родных склонял к земле надёжнее заклинания, желание возражать и отстаивать независимость гасло при виде нечеловеческого лица, а происходящие прямо посреди гостиной родного дома пытки и убийства запечатывали уста лучше любого Силенцио.

Вот и сейчас Люциус смотрел со стороны на самого себя и, как бы ни было неприятно это видеть, не мог не одобрить тактику униженного молчания — пусть другие испытывают судьбу, он, Люциус Малфой, готов вытерпеть что угодно ради возможности выжить самому и спасти жену с сыном. Пусть прекраснодушные идиоты встают на пути Тёмного Лорда, ввязываются в сражения, отстаивают свою точку зрения с палочкой в руке и бранью на губах — наивный Поттер, у которого в жизни не было ничего и которому просто нечего было терять, идиот Блэк, своими руками разрушивший своё будущее, неистовая Беллатриса, у которой кроме ненависти к грязнокровкам да обожания Лорда за душой не было ровным счетом ничего, Дамблдор, не имевший ни семьи, ни материальных благ, или даже Северус, которого вынудили принести непреложный обет в самый тяжёлый момент его жизни… Никто из них не знал, что такое любовь супруга, не осознавал ценности улыбки сына, не понимал, насколько важно сохранить наследие предков, и попросту не умел наслаждаться жизнью… Люциус не снимал с себя ответственности за принятое много лет назад решение примкнуть к Пожирателям смерти, ему некого было винить в том, как всё сложилось, но сдаваться на милость обстоятельств и лишившегося рассудка Лорда он не собирался, даже если выживание лежало в конце пути из унижений и страданий…

Наконец в хижине появился Снейп, и Люциус встряхнулся. О произошедшей казни он узнал постфактум и без деталей, теперь же стал очевидцем.

Пальцы до боли впились в волшебную палочку, желание бросить непростительное и уничтожить мерзкую гадину стало нестерпимым, но он помнил, что не должен вмешиваться во время — Нагайну должен убить мальчишка Лонгботтом, — и потому остался недвижим. И хвала Мерлину! Потому что дальше произошло то, чего он не ожидал. Из-под мантии-невидимки появился мальчишка Поттер с друзьями.

С тех пор, как Драко поступил в Хогвартс, Люциус очень много слышал о Поттере, Грейнджер и младшем сыне Уизли, так что даже деля рассказы на три, мог заявить, что неплохо знаком с ними. Но увиденное всё равно не могло не поразить. То, как эти дети равнодушно наблюдали за казнью, слова Уизли про заслуженность участи Снейпа, в конце концов то, как они бросили умирающего… Люциус, как и остальные, кому довелось услышать, что Северуса по приказу Лорда растерзала Нагайна, был уверен, что Поттер наткнулся на уже мёртвое тело… Правда изумила.

Стиснув зубы, Люциус остался недвижим, ожидая, как мордредовы детишки уйдут.

Наконец, когда бездействие стало невозможно терпеть, Поттер с друзьями двинулся к выходу, обсуждая, как просмотреть воспоминания, равнодушно оставляя за спиной тело, в котором едва теплилась жизнь. Люциус сжал пальцы левой руки на флаконе с кроветворным зельем, правой же был готов накладывать заживляющие заклинания, но ему снова помешали. Воздух в противоположном углу сгустился и потёк, а через секунду там стоял Лонгботтом.

Люциус едва сумел подавить возглас.

Мальчишка бросился к Снейпу, неуклюже упал на колени и попытался сделать ровно то же, что намеревался осуществить Люциус — влить в умирающего зелье, вот только Драко не зря смеялся на нелепым однокурсником, называя того косоруким: у Лонгботтома ничего не получалось, а затем он и вовсе уронил флакон, разлив зелье, и растерянно замер, бормоча слова сожалений.

Этого Люциус уже не мог вынести.

— Да Мордреда ради! — процедил он, сбрасывая дезиллюминационные чары и делая шаг вперёд. Мальчишка вздрогнул всем телом, дёрнулся за палочкой, потерял равновесие и шлёпнулся на задницу, с ужасом в глазах уставившись на появившегося из ниоткуда Пожирателя смерти. — Откройте! — приказал Люциус, вручая Лонгботтому флакон с противоядием, пока сам спешно откупоривал кроветворное. — Держись, Северус, я не позволю тебе умереть вот так.

С заданием мальчишка справился молча, и через десяток секунд Люциус уже вливал следующее зелье в горло каким-то чудом остающегося в сознании друга.

Очищающие чары убрали кровь, и Люциусу стало дурно при виде рваной раны на шее Снейпа. Лонгботтом побледнел и вскрикнул, но на него никто не обратил вниманием. С такими повреждениями невозможно выжить, это Люциус понимал отчётливо… однако оставлять попытки не собирался.

— Что вы здесь делаете, Лонгботтом? — спросил он, стараясь снизить градус напряжения. — Насколько мне известно, вы ненавидите Снейпа всей душой.

Тот потупился, но когда Люциус решил, что не получит ответа, и возобновил наложение заживляющих чар, запинаясь заговорил:

— Если профессор Снейп предатель… В смысле, если он нас предал, а не вас… то есть…

Люциус скривился: хотелось наорать на недотёпу, встряхнуть его.

— Лонгботтом, я понимаю, вы ни в кнат не ставите славных предков, но такое поведение их позорит. Так, к сведению.

Мальчишка густо покраснел.

— Я видел, как вы ушли с Волдемортом.

Люциус вздрогнул — имя повелителя болью отозвалось в метке. И однако же эта боль помогла взять себя в руки и начать соображать.

Несколько часов назад, ещё когда не был ясен исход битвы, этот мальчишка сразил змею Лорда, и на него смотрели все. В том числе и Люциус. Конечно, тогда ему было на чём сосредоточить внимание, он не рассматривал Лонгботтома, однако сейчас ситуация была иной и получилось ухватить неправильность происходящего. Лонгботтом был одет иначе, чем во время убийства змеи, его лицо и одежда не были испачканы, а он сам выглядел так, будто…

— Хроноворот, — простонал Люциус, едва не хлопнув себя по лбу. — Вы воспользовались хроноворотом, чтобы спасти Снейпа?!

— Как и вы, — огрызнулся тот.

— Рассказывайте уже! — потребовал Люциус через минуту, запутавшись в гипотезах и предположениях — ни одна не объясняла, как этот воинствующий гриффиндорец дошёл до того, чтобы отправиться в прошлое с риском для всего и спасать ненавистного директора.

— А вы? Для вас же всё закончилось хорошо… — он запнулся и уточнил: — Ну, почти хорошо. Так зачем вам…

Люциус прикусил язык. Будущего он не знал. В отличие от Лонгботтома. Но спрашивать о судьбе своей семьи не стал, вместо этого пожав плечами:

— Я очень давно не был на стороне Тёмного Лорда, Лонгботтом.

— Не думайте, что я вам поверю!

Люциус посмотрел на него с наигранной снисходительной жалостью и снова пожал плечами, но молчание не затянулось.

— Волдеморт проклял Гарри перед тем, как умер, — глухо произнёс Лонгботтом. Рука Люциуса дрогнула, заклинание смазалось, но мальчишка не заметил, какое впечатление произвели его слова, и продолжил: — Это не сразу заметили. Гарри же не пошёл к колдомедикам, отмахнулся от всего непонятного, помогал с ранеными… А потом прятался от журналистов, появляясь только на судах… — он горько вздохнул и скомкал историю. — В общем, если кто и сможет ему теперь помочь, так это только профессор. А вам это зачем?

— Не притворяйтесь тупее, чем кажетесь, Лонгботтом, — хмыкнул Люциус, наконец опуская палочку. Рана больше не ужасала, хотя рано было облегчённо вздыхать. — У вас был план? Не поделитесь? Потому что я намерен покинуть это место вместе с вашим директором.

— Я…

Люциус обернулся и не удержался — закатил глаза.

— Мерлина ради, Лонгботтом, вы что же, думали, что вашего зелья хватит, чтобы Снейп не просто выжил, но встал как ни в чём не бывало и отправился в очередной раз спасать Поттера? — По лицу мальчишки было очевидно, что именно так он и думал, и Люциус не сдержался. — Ваш дед был удивительного ума человеком. Ваша бабушка крайне неприятная особа, но бесспорно достойна всяческого уважения. Ваш отец был не только хорошим бойцом, но и неглупым парнем — я могу это сказать не взирая на то, что мы были на разных сторонах. В кого вы такой недотёпа? Посмотрите! Северусу потребуется длительное лечение, и всё равно нет никаких гарантий, что он выживет. Нагайна — магическая змея, противоядие к её яду даже сам Снейп не смог придумать. Я сделал всё, что можно было, но это шанс, не более… Что вы намерены делать в прошлом?

— Я не знаю.

У Люциуса зачесалась рука — так хотелось отвесить идиоту подзатыльник.

— Вы понимаете, что вас не должны видеть? Победа пока ещё не произошла, вы помните об этом? Малейшее нарушение хода времени…

— Я знаю. Простите, я не подумал… Я хотел помочь Гарри… Рон с Гермионой стараются его спасти, но я… я не верю, что им удастся, а в Мунго Гарри отказывается обращаться. Гермиона, конечно, очень умная, но… У меня не было времени продумывать всё… Я вспомнил о хроновороте профессора МакГонагалл и украл его, пока все были в Больничном крыле и охали над Гарри…

Раскаяние мальчишки было искренним, и Люциус прикусил язык. Пусть тот действовал не по велению сердца, а из корыстных соображений, всё же старался помочь его другу — по-гриффиндорски импульсивно, глупо, но — помочь.

— Дайте слово, что не навредите моей семье.

— Что?

— Вы меня слышали, — поморщился Люциус. Оставить Лонгботтома на произвол судьбы было рискованно: из его слов выходило, что для Малфоев всё закончилось неплохо, и это означало, что в лучших интересах Люциуса сохранить время в неприкосновенности. — Я помогу вам, но мне нужны гарантии, что эта помощь не обернётся для меня неприятностями.

Тот молчал.

Люциус решил не настаивать на немедленном ответе, тем более что пара минут на размышления у мальчишки была, вместо этого приступив к последнему этапу спасения.

Наложив на Северуса комплекс стабилизирующих чар, которые должны были уберечь пострадавшего от пространственного перемещения, он занялся трансфигурацией…

— Что вы делаете?

— Снейпа считают погибшим, — пояснил он, не прерывая своего занятия, — нельзя допустить нарушения временной линии: всё должно выглядеть так, будто он действительно погиб.

— Тела не нашли, хижина ведь сгорела дотла.

— Именно, — кивнул Люциус. — Смею предположить, что заключение о гибели основывалось на найденных на пепелище следах, а не останках.

— Да, верно…

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Люциус сам себе, — крови Снейп потерял столько, что любая экспертиза даст единственный возможный результат — здесь сгорел «весь» Снейп.

Лонгботтом спал с лица.

Спустя минуту Люциус закончил и повернулся к Лонгботтому.

— Что вы решили?

— Если… Когда профессор поправится, вы поможете мне уговорить его помочь Гарри?

Люциусу потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Лонгботтом совершенно не знал своего профессора зельеварения, зато сам Люциус готов бы прозакладывать дом, что придётся удерживать Северуса силой, чтобы не пустить на спасение чертового Поттера сразу же, как только тот очнётся.

— Когда поправится — помогу уговорить, — легко пообещал он и даже не удивился, что Лонгботтом сразу протянул руку, готовый скрепить клятву. — А до того момента вы не должны вмешиваться в процесс выздоровления. Договорились?

— Да, сэр!

— Прекрасно… Что ж, мистер Лонгботтом, в таком случае позвольте пригласить вас в гости.

Сжимая руку Северуса и чувствуя пальцы Лонгботтома на предплечье, Люциус силился предугадать реакцию Нарциссы. Учитывая их положение, гости были откровенно нежелательны, однако если мальчишка не солгал, их будущее больше не выглядело беспросветно. Что стало тому причиной — он не знал, но был уверен, что расслабляться рано. Северуса он спас, однако тот был слишком серьёзно ранен, чтобы повлиять на ситуацию и поспособствовать снятию обвинений, а это означало, что он, Люциус, должен был позаботиться обо всём сам: уничтожить инкриминирующие воспоминания, очистить дом от запрещённых книг, артефактов, зелий, избавиться от следов творимых в доме мерзостей, очистить подвалы от крови и обезвредить запрещённые тёмные чары, чтобы при обыске не погиб ни один аврор, а заодно стоило не только ценности отослать, но и домовиков — зависть не то чувство, что стоит пробуждать во врагах. И убедиться, что у них хватит лечебных зелий, потому что колдовать им до решения Визенгамота скорее всего не позволят… Дел было много, а до схватки Поттера с Лордом оставалось всё меньше времени.

— Готовы? — спросил он, дождался неуверенного кивка Лонгботтома и приказал: — Тогда поджигайте.

Мальчишка поднял палочку, но та так дрожала в его руке, что Люциус покачал головой и разочарованно простонал:

— Лонгботтом, учить вас и учить…

Мгновением позже с палочки самого Люциуса сорвались первые химеры адского огня.

Секунду он смотрел на пламя, думая о том, что теперь всё просто обязано наладиться, а затем бросил палочку под ноги и активировал порт-ключ…

В углу сгустился и потёк воздух, но в хижине уже никого не осталось — некому было увидеть, кто именно стал незримым свидетелем всего произошедшего.