Рождественская звездочка (джен)

Сегодня Сочельник — а это уже почти Рождество! Столовая нарядно украшена гирляндами из еловых ветвей, венками остролиста, колокольчиками с красными бантами и даже омелой над дверью, в гостиной стоит пушистая колючая елка с елочными шарами и настоящими тоненькими свечами, над камином уже приготовлен шнурок для рождественских носков, мама уютно гремит кастрюльками на кухне, пахнет корицей и мандаринами. М-м-м!

Джинни спрыгнула с последней ступеньки лестницы и огляделась. Куда же подевались Ронни и близнецы? Чтобы у них в доме да было так тихо и спокойно? Ой-ой-ой, жди беды… Джинни улыбнулась и, подпрыгивая от переполнявшей ее радости то на одной, то на другой ножке, доскакала до кухни. Молли, с перепачканным в муке носом, в полосатом переднике, с закатанными до локтей рукавами вязаной кофты, то и дело сдувая выбившуюся из пучка прядь волос, что-то помешивала в котле, время от времени откладывая деревянную ложку в сторону и, направляя волшебную палочку на кипящую на плите кастрюлю, произносила пару слов. Слева от нее большой нож шинковал морковь — Молли изредка кидала на него взгляд, чтобы убедиться, что кружочки моркови получаются тоненькими, а морковка в миске не кончается, а справа две толстые спицы, деловито постукивая, вязали что-то темно-зеленое — нужно было обязательно присмотреть и за ними, чтобы не пропустить, когда ряд надо будет делать уже — а то Билл получит вязаное платье, а не свитер.

— Мамочка, можно тебе помочь?

Джинни с любопытством заглянула в котел и принюхалась к кастрюльке.

Молли запястьем отвела волосы со лба, но упрямая прядка тут же вернулась на место, повиснув перед глазами. Молли попыталась дунуть на нее — безуспешно.

— Джинни, детка, ты еще маленькая — а ну как порежешься или обожжешься? Беги-ка к папе, он, кажется, что-то делает в сарае, а маме немного некогда!

И Молли, рассеянно улыбнувшись дочери, сконцентрировалась на котле и кастрюле.

Джинни вздохнула. Стащив кусочек морковки, она вышла из кухни, натянула пальтишко, засунула ноги в мамины сапоги и, громко шаркая ими, с трудом распахнула дверь.

В лицо ей дохнул свежий морозный воздух — Джинни даже рассмеялась. Остановившись на пороге дома, она посмотрела на небо, откуда падали белые огромные снежинки — такие пушистые, что хотелось потереться о них носом, как о пушистую шерстку. Но снежинки не хотели играть — едва приземлившись на ладошку, они сразу же таяли. Слизнув капельки с руки и дожевав морковь, Джинни побрела к сараю, в котором слышались голоса папы и, кажется, Рона.

— Вот, Ронни, а эта штука называется штопсель. Или штупсель? Сейчас мы открутим вот этот вот маленький… болтик… и посмотрим, что там внутри, да? А потом попробуем отремонтировать гирлянду.

— Папа? — Джинни открыла дверь и просунула в щель голову. — Можно тебе помочь?

Рон, стоявший рядом с отцом, тут же насупил брови и сжал кулаки.

— У нас тут ликтричество, и мы с папой его рематируем. Это не для девчонок!

И Рон посмотрел на нее исподлобья.

Артур виновато развел руками.

— Джинни, милая, ты еще слишком мала, да и неинтересно тебе будет. Иди-ка лучше к Перси, ему не помешает компания.

И они с Роном склонили головы над штепселем новогодней гирлянды.

Джинни еще с минуту понаблюдала за ними, а потом тихонько прикрыла дверь и побрела обратно к дому. Снежинки почему-то перестали быть такими красивыми и волшебными. Интересно, почему?

Оставив сапоги у порога и бросив тут же, на полу, пальто, она пошла по лестнице наверх, в комнату Перси.

Перси сидел, поджав под себя ногу, за письменным столом и, высунув кончик языка, старательно писал что-то большим пером.

— Перси? — остановившись на пороге, Джинни с любопытством вытянула шею, чтобы увидеть, чем там занимается брат. — Что ты делаешь? Давай помогу?

Перси прикрыл ладонями написанное.

— Я подписываю открытки для всех, сам справлюсь, ты все равно еще не умеешь писать. Иди лучше к Фреду и Джорджу и скажи, чтобы не смеялись так громко, а то я не могу сосредоточиться. Ошибок из-за них понаделаю! — и, бросив на Джинни строгий взгляд, Перси помахал рукой: выходи, мол, не мешай.

Джинни нахмурилась и закрыла дверь. Из комнаты близнецов раздался взрыв смеха.

Подкравшись на цыпочках, Джинни приложила ухо к двери и прислушалась.

— …А Перси подарим вот это, смотри!

— …Хи-хи, круто!.. Нет, не сюда, дай-ка мне…

— …Уже хочу посмотреть на его физиономию!

Джинни постучала в дверь и вошла. Близнецы сидели на полу в настоящем хаосе из обрезков бумаги, ниток, валяющихся карандашей, кусков проволоки, ножниц и фантиков от конфет. Джинни сделала два шага и остановилась.

— А вот и доброволец, — коварно улыбнулся Джордж.

— Сестричка, хочешь попробовать конфетку? Вку-у-усная! — не менее коварно ухмыльнулся Фред.

Джинни попятилась назад, энергично мотая головой, а потом повернулась и вылетела из комнаты под громкий смех братьев.

Отдышавшись, Джинни решила спуститься вниз — может, Чарли и Билл поиграют с ней? Или, может, им нужна помощь?

Чарли и Билл, стоя на стремянке, развешивали над камином рождественские носки.

У Джинни загорелись глаза при виде носков. Завтра! Уже завтра Отец Рождество положит в них маленький подарок. А под елку — настоящий, большой! Интересно, она получит куклу в роскошной мантии со звездами и длинными черными волосами, которые можно будет укладывать в прическу, расчесывать маленькой расчесочкой или закалывать красивыми заколками? У Джинни их много, целых пять, она бы поделилась с куклой. И назвала бы ее Виктория — Джинни хотела бы, чтобы ее так звали — такое красивое имя! Нужно будет поторопить маму и папу, чтобы те побыстрее освободились — надо же сжечь свое пожелание в камине, а то Отец Рождество никак не успеет выполнить его до завтра!

— Билл, можно я помогу? — и она умоляюще посмотрела на брата.

— Джинни, ты же еще слишком маленькая, даже я еле достаю до шнура, — Билл подмигнул ей и взял протянутый Чарли носок, чтобы повесить его в середину. — Или со стремянки упадешь — прямо в камин. Иди лучше маме помоги, ей наверняка нужна помощь.

Джинни закусила губу, стараясь не расплакаться.

— Я для всех маленькая! Ничего мне нельзя! Только вам можно помогать и готовиться к Рождеству!

Она все-таки разревелась и, выбежав из гостиной, побежала наверх, громко топая по лестнице.

Ну почему всегда так? Рон всего на год ее старше, а ему, значит, можно помогать папе? А ей, значит, нельзя? Ну почему она не мальчишка? Все ее прогоняют — только потому, что она девочка!

Вытирая слезы, а заодно и под носом рукавом, Джинни распахнула дверь на чердак и, с силой треснув ею так, что пыль взвилась столбом, прошла к окну и уселась на старый, продавленный соломенный тюфяк. В сердце копошилась обида. Ну ничего, она им еще покажет! Они еще пожалеют, что не давали ей помогать! Что же ей сделать в отместку? Может, разбросать книжки Перси? Или переворошить мамину и папину постель? Спрятать мишку Рона? Подбросить Фреду и Джорджу в какао их собственную конфетку? Или залить чернилами школьные пергаменты Чарли и Билла? Думать об обескураженных лицах родных было приятно, но… Джинни вздохнула и забралась на тюфяк с ногами. Злость и колючая обида прошли. Остались лишь грусть и легкая досада. Развернувшись к чердачному окну, она посмотрела на небо. Оно уже начало темнеть — превратилось в насыщенно-серое, с темными прожилками. Жалко, что звездочек не видно, может, можно было бы разглядеть ее, Рождественскую звезду? А что, если она прождет здесь всю ночь? Может, увидит, как Отец Рождество везет подарки на своих санях?

Джинни задумалась о подарках, ее пальцы бездумно гладили ткань тюфяка. Ой, что это ее укололо? Джинни машинально засунула уколотый палец в рот и пососала. Чуть передвинувшись в сторону, она обнаружила на тюфяке дырку, через которую проглядывала солома. Джинни вытащила пару соломинок. Посмотрела сквозь одну, подула сквозь другую, постукала ими друг о друга. А потом у нее внезапно появилась идея — да какая замечательная! Разгладив две соломинки пальцами, она сложила их крест-накрест. Вот только чем же их связать? Джинни растеряно посмотрела по сторонам, снова на тюфяк: из разлохмаченной дырки торчали нитки — зеленые и желтые. Джинни осторожно потянула за один кончик — нитка вытянулась, но она была слишком короткой и какой-то блеклой, некрасивой. Джинни задумчиво посмотрела на нитку в ладошке — и вдруг она начала темнеть и превратилась в красную, с серебристой нитью внутри — и такую длинную, что хватит на много соломинок! На лице Джинни расцвела улыбка — от одного уха до другого. Скрестив ноги и чуть не уткнувшись носом в колени, она, сосредоточенно пыхтя, придерживая на колене, обвязала перекрещенные соломинки. Вытащив из тюфяка еще парочку, она опять сложила их крест-накрест и, расположив немного по-другому по отношению к первой паре, опять перевязала их ниткой. Это было непросто, соломинки выскальзывали, нитка запутывалась, но Джинни, прикусив от усердия губу, работала до тех пор, пока в ее руках не оказалась Рождественская звезда — бледно-желтая, обвязанная ярко-красной нитью. Она выглядела такой красивой, что Джинни взвизгнула от счастья. Еще долго она смотрела на свою звездочку, пока не уснула прямо там, на тюфячке, не выпуская из ладони Рождественскую звезду.

В Норе наконец-то наступил покой: ужин был сварен, рождественский пирог испечен, свитер почти довязан, гостиная украшена, а маггловская новогодняя гирлянда, зачарованная Артуром, мигала разноцветными огоньками над столом. Все было готово к праздничному вечеру, и все собрались возле камина, в котором догорали дрова. Артур подкинул пару поленьев, произнес Инсендио, и огонь снова весело затрещал и застрелял искрами.

— А где же Джинни? — удивленно огляделась Молли. — Артур, разве она была не с тобой?

— Она заглядывала, но потом ушла к Перси, — виновато шмыгнул носом Артур.

— Ей хотелось к Фреду и Джорджу, — пожал плечами Перси, его уши слегка покраснели.

— Кажется, мы ее… — начал Фред.

— …Напугали, — закончил Джордж. — И она сбежала.

И он вопросительно посмотрел на Билла.

Тот кивнул.

— Она хотела помочь, но ты же знаешь, мам, тут камин, а носки высоко. А она еще такая малявка…

— Ох, — переполошилась Молли. — Джинни! Джинни, где ты? Джинни!.. Не отвечает… Надо ее найти, надеюсь, с ней ничего плохого не случилось… Артур, поищи-ка во дворе.

— Я помогу папе, — быстро произнес Чарли, и они с Артуром вышли из дома.

— Я посмотрю в ее комнате, — Перси уже поспешно поднимался наверх по лестнице.

— А мы посмотрим в ванной, — и близнецы тут же растворились — фигурально выражаясь, конечно же.

— Я пройдусь по дому. Мам, не волнуйся, она найдется, сидит, наверное, просто где-нибудь в уголке, дуется.

Билл улыбнулся матери и побежал наверх, оставив мать причитать и песочить себя разными словами.

Рон деловито пошел на кухню и открыл дверцу шкафчика.

— Тут Джинни нет! — сообщил он Молли.

— Ах ты мой помощник, — умилилась Молли и попросила его: — Посмотри в других шкафчиках, дорогой. Где же она может быть?

Оставив Рона, она поспешила в гостиную; через некоторое время подтянулись и остальные.

— В комнате ее нет.

— И в ванной тоже. В кладовку мы тоже заглядывали.

— И во дворе ее нет — следы ведут только в сарай и обратно, но мы на всякий случай обошли вокруг дома.

— В вашей спальне я тоже смотрел, и в шкафах всюду. В корзине для белья пусто.

— И в шкафчиках на кухне Джинни нет.

— Да куда же она могла запропаститься? — схватилась за голову Молли.

— Мам, а может, она на чердаке? — Чарли взъерошил волосы на затылке.

— Там же темно и страшно, а она — девчонка, — насупился Рон.

Билл ухмыльнулся.

— Эта девчонка посмелее некоторых. Ну, кто со мной на чердак?

На чердак вызвались пойти все. Поднимаясь гуськом по лестнице один лестничный пролет за другим — Артур подсвечивал Люмосом — они наконец добрались до самого верха. Приоткрыв скрипучую дверь, Фред заглянул внутрь.

— Пап, выключи-ка свет, — попросил он, в ответ на что Артур недоуменно бормотнул: — Нокс! — и, вытягивая шею, попытался поверх голов сыновей и жены разглядеть то, что увидел Фред.

На чердаке, несмотря на отсутствие освещения, не было темно. В окно проникал мягкий, еле заметный свет от нападавшего снега, а над окном, на ржавом гвоздике, висела соломенная звездочка и светилась своими тонкими желтыми лучиками. На старом тюфяке, свернувшись калачиком, спала Джинни.

— Джинни, доченька! — не выдержав, воскликнула Молли, протиснулась мимо Фреда и Джорджа, бросилась к проснувшейся и недоуменно трущей глаза Джинни и обняла ее. — Мы так волновались, где ты, весь дом перерыли! Что же ты никому ничего не сказала? Как хорошо, что ты отыскалась!

— Я в этом и не сомневался, — Артур уже стоял рядом с тюфяком и улыбался своей доброй улыбкой.

— А ты нас перешалила, — ухмыльнулся Фред.

— Заставила всех встать с головы на уши, — уважительно протянул Джордж, однако в его глазах мелькнули чертики.

— Или поставила все с ног на голову, или на уши, а не все вперемешку, — назидательно произнес Перси, в ответ на что близнецы переглянулись, скорчили рожицы и весело засмеялись лишь им одним известной шутке.

— Тут же пауков куча. Ты не испугалась? — серьезно спросил Рон.

Джинни улыбнулась и забралась Молли на руки.

— Мне было не страшно — смотрите, что я смастерила — сама, совсем-совсем сама! — и Джинни с гордостью показала на светящуюся звездочку. — Это Рождественская звезда, и я дарю ее всем вам!

— Ух ты, сестренка, круто! — воскликнул Билл. — Мам, ведь звездочка-то светится магически!

— Джинни, ты сотворила волшебство! — глаза Чарли заблестели. — Ты настоящая ведьма!

— Не то чтобы мы сомневались, — поспешно добавил Билл и подмигнул ей.

— Это надо отметить, — торжественно изрек Артур, поправляя очки.

Джинни мило улыбнулась, выбралась из материнских объятий и прыгнула Артуру на спину. Обняв отца за шею и обхватив ногами за талию, она положила голову на его плечо и пробормотала:

— Папочка, отнесешь меня вниз? Я так уста-а-ала, — и широко, от души зевнула.

Все рассмеялись. Билл снял с гвоздика соломенную звездочку, Молли взяла за руку Рона, Фред и Джордж, шушукаясь и косясь на Перси, заскакали вниз по лестнице, а Артур, держась за перила, отнес дочку в гостиную. Они устроились перед пылающим камином на ковре, Артур зажег свечки на елке, Молли прилевитировала жестянку с рождественским печеньем, в которую близнецы тут же запустили руки. Джинни улеглась головой на колени матери, боком к камину, и лежала, глядя на рыжие космы огня, так похожие по цвету на ее собственные волосы. Билл подошел к елке и, глядя на отца, попросил:

— Пап, можно мне воспользоваться палочкой? Пожалуйста!

Артур с улыбкой кивнул, и Билл, достав палочку из заднего кармана джинсов, важно произнес, наставив кончик палочки на сияющую звезду:

— Вингардиум левиоса!

Звездочка послушно взлетела и опустилась прямо на макушку елки. Близнецы с энтузиазмом захлопали, отчего крошки с их ладоней разлетелись во все стороны, однако большая часть почему-то приземлилась исключительно на Перси.

Тот возмущенно посмотрел на них, но Джордж лишь с невинным видом пожал плечами — случайно, бывает.

— А теперь давайте ваши желания — у Отца Рождества остается все меньше и меньше времени до утра! — Молли провела ладонью по отсвечивающим апельсиновым светом волосам дочери. — Хочешь начать, милая?

Джинни встала на коленки, пошарила в кармане джинсов, нашла сложенный вчетверо кусочек пергамента и, придвинувшись к огню, зажмурилась, представила себе красавицу-куклу с иссиня-черными струящимися волосами, в синей мантии с золотистыми звездами, и бросила пергамент в огонь. Ведь завтра Рождество — самый волшебный праздник на свете. А на Рождество мечты всегда сбываются.