Вернись и заслужи! (джен)

"И пока приспешники Того-кого-нельзя-называть устраивают гнусные разнузданные оргии, только Министерство Магии непоколебимо стоит на защите Магической Британии!"

Долохов с выражением дочитал передовицу "Пророка" и возмущенно спросил у остальных коллег по Метке:

— Так, я не понял. И кто из вас устраивал оргии и не позвал меня?

— Какие оргии? — заинтересованно спросил Роули.

— Разнузданные и гнусные, — охотно повторил Долохов.

— Это когда Яксли нам два часа зачитывал новые циркуляры, — предположил Рабастан.

— Точно, — поддержал его Мальсибер. — И заставлял нас повторять… что-то. Я забыл уже, что.

— Значит, надо повторить еще раз, — брюзгливо заметил Яксли, — это вас должно хоть немного дисциплинировать.

— Я говорил уже: мой мозг удерживать такую информацию не может, — возразил Мальсибер. — Я не могу помнить то, что я не понимаю, зачем помнить!

— Мозг человека в состоянии удержать любую информацию, — сухо сказал Руквуд, — если не имеет врожденных перверсий.

— Значит, мой имеет! — уверенно воскликнул Мальсибер.

— И теперь он тебя препарирует, — скорбно предсказал Рабастан.

— Кто? — испугался Ойген. — Мой мозг меня?!

— Руквуд тебя препарирует, причем живьем, — захохотал Роули.

— Это нерационально, — равнодушно сказал Руквуд.

— Я не дамся! — Мальсибер вскинул палочку вверх. — Ни живым, ни мертвым!

— О, Лизелоттин дед рассказывал, — оживился Гойл, — что есть покойники, которые после смерти смирно лежат, а есть беспокойники, которые потом колобродят. Дак надо им осиновый кол в сердце забить, а гроб маком посыпать. Ты не бойся, мы так и сделаем, как помрешь!

— Вот только попробуй, — Мальсибер легко взмахнул палочкой, и мантия Гойла одеревенела. — У меня, может, свои планы на после смерти!

— Это правильно, — неожиданно поддержал его Трэверс, — после смерти все только начинается!

— Вот! — Мальсибер подтверждающе указал на него пальцем.

— Так я не понял, — вмешался Роули, — а что там с оргиями-то?

— Всё плохо с оргиями, — сказал Долохов, — одно мозгоебство кругом!

— Так давайте нормальную устроим! — предложил Роули. — Что мы, не сможем?

— Нормальную? — удивился Трэверс. — Зачем? Это скучно!

— Давайте устроим ненормальную, — охотно согласился Роули.

— Это опять Яксли слушать? — опасливо спросил Гойл, тщетно пытающийся расколдовать деревянную мантию. — Чего-то не хочется!

— Нет уж — оргия так оргия! А не заседание очередного комитета по покупке склянки чернил, — решительно отрубил Роули.

— Значит, так, — скомандовал Долохов, — берем огневиски — и к цыганам!

— Зачем к цыганам? — осторожно поинтересовался Мальсибер.

— Гадать, — обрадовался Гойл, — они гадают хорошо!

— Гадательная оргия? Ух ты! — Мальсибер с энтузиазмом вскочил и милостиво снял заклятье с гойловской мантии.

— Лучше бы вы проявляли такой энтузиазм в чем-то более полезном, — поморщился Яксли. — У меня возникает ощущение, что делом в нашей организации заняты только Милорд, Руквуд и я сам.

— Дело делу рознь, — возразил Роули. — Хорошую оргию тоже, знаете ли, устроить не так просто!

— Перечислите критерии хорошей и плохой оргии, — в голосе Руквуда прозвучал намек на заинтересованность.

— Кратенько, часа на два, — заржал Долохов.

— Да ну вас, — отмахнулся Роули. — Некоторым не понять, — добавил он, — а остальным предлагаю уже начать.

— И что вы предлагаете начать? — в дверях появился Темный Лорд.

— Песец, — пробормотал Долохов.

— Ожидание ваших распоряжений, мой Лорд, — быстро отозвался Роули.

— Вам больше заняться нечем? — праведно возмутился Волдеморт. — Ну, так я вам найду работу! Антонин, забирай наше молодое пополнение на тренировку. Корбан, Август, жду вас в кабинете.

Когда Лорд с Яксли и Руквудом ушли, Роули оглядел всех, посмотрел на Долохова, подмигнул ему и спросил:

— Ну чего, поехали к цыганам? И… потренируемся?

— Обязательно, — кивнул Долохов, — не будем же мы нарушать приказ?

* * *

Наутро жителей Магической Британии осчастливили зрелищем дымящихся развалин здания редакции "Ежедневного Пророка", над которым висела Темная метка с подписью "Выкуси!", с ошалело носящимися по зданию Министерства енотами и нюхлерами, спящим на куче трески в Атриуме белым медведем и то и дело ныряющей в фонтан кельпи. А стены в Атриуме кто-то разукрасил препохабнейшими картинками с изображениями как Министра, так и всех мало-мальски значимых министерских чинуш, к тому же живыми (и даже чересчур!) и говорящими. А уж что они говорили...

...Ибо, если тебя обидели незаслуженно, вернись и заслужи!