Маска Анубиса (гет)

— И во что я вляпалась, — отчаянно подумала Гермиона, прежде чем бесследно исчезнуть и тут же появиться обратно.

Она оглянулась, подмечая мелкие изменения деталей в интерьере.

— Нет, у меня уж точно было помрачение сознание, вызвавшее такие глюки, — упирала рациональная сторона Гермионы. — С утра мне было нехорошо, я переволновалась и мне просто померещилось.

Но как бы она себя ни пыталась переубедить, кулон и записка к нему все ещё оставались в руках, поэтому просто проигнорировать их она никак не могла.

«А кулон ведь открывается, — внезапно вспомнила Гермиона. — Только я не успела его открыть.»

Кулон, к счастью, больше не жегся, поэтому она уже без особого опасения попыталась победить хитроумную застежку. Замок поддался со второго раза. На ладонь выпал свернутый кусочек желтоватого пергамента.

— Что-то я не хочу его разворачивать, — забеспокоилась Гермиона, хотя любопытство вцепилось в неё острыми коготками. — Такое ощущение, что меня ждёт что-то похлеще записки из коробки.

Она полностью раскрыла медальон, ожидая, что из него выпадет что-то ещё. Ожидания не оправдались. На двух половинках были колдографии — девушка с высокой старомодной прической, выглядевшая как аристократка из достойной уважаемой семьи, и парень с красивыми чертами лица, от которого веяло холодком, чувствовавшимся даже через фотографию, отчего Гермиона поежилась.

— Слизеринец, — заметила она. — Этим все объясняется. Только я никогда его не видела. Уж точно бы заметила. Выглядит не старше меня, так что должны были пересечься в Хогвартсе. Хотя колдографии могут быть старые, я об этом не сразу подумала.

Гермиона пригляделась внимательнее к колдографии девушки и с сильным изумлением узнала себя.

— Почему я в слизеринской форме?! — воскликнула она. — На меня кто-то наложил Конфундус и обрядил в их форму? Это одновременно я и не я.

Она отчаянно не понимала, что происходит и как объяснить это все с рациональной точки зрения. Это могла бы быть чья-то дурная шутка, но Гермиона отмела эту мысль сразу же, понимая, что вряд ли кто-то настолько хотел заморачиваться.

— Так, может в этой записке проясняется хоть что-то, — вспомнила она. — Надо посмотреть.

Следует в атенеум пойти,

Книгу судьбы попробуй найти,

В старой книге хранилище грёз

Живая вода из золота слез.

— Прояснила, называется, — едко протянула Гермиона. — Тут ещё и цифры: один, девять, ноль, девять. Дата моего рождения? Ничего не понимаю.

Гермиона ещё раз прочитала послание в стихотворной форме, наивно ожидая, что ей что-нибудь придёт в голову.

— Загадка от Снейпа была и то проще, — нахмурилась она. — Все опять как-то связано с Фламелем и философским камнем? Но он уже уничтожен. Ну, если верить словам Дамблдора.

Она внезапно опомнилась — ей стоило покинуть кабинет ещё минут десять назад. К тому же ее могли искать взволнованные родители, не хотелось бы поднимать лишнего шума, который мог навлечь серьезные неприятности.

Гермиона поспешно сунула кулон в маленький клатч и проверила, не осталось ли следов ее пребывания здесь.

Лабиринт коридоров уже не казался таким мрачным, но она вновь списала это на игру сознания. Выход в другое крыло она нашла довольно быстро, словно дом сам подводил к правильному выбору.

Вот только… в гостиной никого не было. Не было дам в изысканных чёрных платьях от известных модных магловских домов моды, не было мужчин в классических костюмах, не было переливов музыки, которая словно шла из сердца дома.

Был белый рояль, выделявшийся ярким пятном, на котором хотелось сыграть в чёрных полупрозрачных перчатках, а после выпить игристого розового шампанского, утопая в мягких подушках на кожаном диванчике.

Был огромный книжный шкаф с собранием классической литературы, в мир которой хотелось окунуться с головой.

Не было тяжелых чёрных портьер, которые раньше не пропускали ласковых лучей солнца. Не было едкого запаха лилий, от которого нестерпимо хотелось чихать. Не было горечи смерти, которая было окутала этот дом.

Гермиона потерянно оглянулась, отчаянно думая, что сходит с ума.

— Здравствуй, Гермиона, — сказал чей-то женский голос. — Ждала тебя со дня на день.

Голос дошёл до неё не сразу — она словно находилась в толще воды, искажавшей скорость восприятия.

Гермиона повернулась и чуть не задохнулась от ужаса — перед ней была женщина с портрета, выглядевшая несомненно моложе и не такой строгой.

— Х-Хелена? — запнулась Гермиона. — Дагворт-Грейнджер?

— Именно, — кивнула она. — Как странно: знакомиться сейчас, а потом познакомиться вновь. Парадокс времени.

— Парадокс времени? — озадачилась Грейнджер. — В каком смысле?

— Трудно объяснить, — замялась Хелена. — Сейчас 1942 год, передо мной взрослая красивая девушка, а увижу тебя маленькой году так в 1985. Странная штука — время. Не поддается подчинению и логике.

Кровь застучала в ушах Гермионы, вызывая противный писк. 1942 год? Кулон — мощный маховик времени? Ей хотелось одновременно смеяться и плакать. Скачок во времени на огромный срок — нонсенс, просто абсурд. Реальность померкла в глазах Гермионы.

— Как-то мне стоило мягче преподнести эту информацию, — виновато произнесла Хелена, приводя в сознанию Гермиону Эннервейтом. — Я не подумала, прости.

— 1942 год? Мне все-таки не показалось, — произнесла та охрипшим голосом, чувствуя, как сердце зашлось быстрым ритмом. — Но как? Магия времени не позволила бы такое.

— Дело в твоей избранности.

Избранность? У неё вырвался нервный смешок. Что это вообще значило? Гермиона подавила желание потрогать лоб, чтобы проверить, не вылез ли у неё молниеобразный шрам, как у Гарри.

— Я знаю не так уж и много, Гермиона, — продолжила Хелена. — Я тоже сначала не поверила, когда мне пришло письмо… от будущей меня. Твоя избранность, разбуженное зло, которое надо остановить… Я сначала рассмеялась, когда прочитала письмо, но потом мне стало тревожно. Террор Грин-де-Вальда становится все кровавее и кровавее. Он ни перед чем не останавливается.

Хелена замолчала. Гермиона, чуть успокоившись, внимательно на неё посмотрела и заметила, что она разволновалась ничуть не меньше неё.

— Разве Грин-де-Вальд не бушует в Восточной Европе? — припомнила Гермиона историю.

Хелена закусила губу и прошлась вдоль гостиной туда и обратно. Гермиона не торопила с ответом, хотя ее уже начало подташнивать от волнения.

— Грин-де-Вальд хочет господства над миром, — продолжила Хелена после небольшой паузы. — Он охотится за наследием Рихтер-Вольфов. Так, по крайней мере, было написано в письме.

Гермиона погрузилась в свои мысли. На правах отличницы и любительницы «легкого чтения» она, конечно, читала о Рихтер-Вольфах. Семейная пара, ученые-египтологи, разгадывавшие тайны магии Древнего Египта. Они участвовали во многих раскопках древностей и гробниц фараонов. Она вскинула голову, зацепившись за внезапную мысль.

— Грин-де-Вальд хочет какой-то из артефактов этой семьи? — задала риторический вопрос Гермиона, продолжая напряжённо размышлять.

В будущем о поисках Грин-де-Вальда ей ничего не было известно. В принципе, о Рихтер-Вольфах тоже. История словно стёрла из памяти людей любые упоминания об их открытиях и находках, оставляя лишь мизер информации. Она нахмурилась.

— Но что могу сделать я? — задала главный вопрос Гермиона. — Против могущественного волшебника. Я, может, и умная, но мне нечего противопоставить.

— Отыскать артефакт раньше него, — заметила Хелена. — У тебя, кажется, есть подсказка.

Гермиона вспомнила про кулон и записку. Она едко улыбнулась самой себе, понимая, что находится чуть ли не в тупиковом положении. Тихо вздохнув, она пожалела, что рядом нет Рона с Гарри. Вместе они бы что-нибудь придумали.

* * *

Прошло несколько дней. Кулон, записка, путешествие во времени — Гермиона надеялась, что это приснившийся дурной сон. Напрасно.

В магическом мире шла война, что, в общем-то, можно было назвать уже привычным чувством. Но она не обманывала себя: к такому не привыкнешь никогда. В магловском мире было не лучше. Гермиона горько улыбнулась. Никакой привычной упорядоченности, словно в библиотеке ее сознания был сущий бедлам: всё не на своем месте, жалкие обрывки старых воспоминаний — Гермиону разрывало от гремучего коктейля эмоций.

Хелена старалась ее сильно не беспокоить, больше работая над чем-то в старом крыле особняка, чему Гермиона была благодарна. Тишина благотворно влияла на нее — она вновь отстраивала защиту своего сознания, приводя мысленную библиотеку чувств и воспоминаний в порядок. Она не очень сильно преуспела в окклюменции: одна голая теория без практики — это лишь капля в море для опытного окклюмента, но от поверхностного чтения мыслей она бы защитилась.

Гермиона много читала. Как в детстве с помощью книг закрывалась от проблем реального мира, она закрывалась от них и сейчас. Не самое верное решение, но она только-только восстановила эмоциональное равновесие. Внутренние переживания героев, их конфликты — Гермиона неосознанно примеряла их шкуру на себя, словно надеясь найти решение своей проблемы. Только ответа на вопрос, что делать, если ты оказался в прошлом и тебе надо найти то, не зная что, не зная где, в книгах не было.

Она практически не выходила на улицу: приятная прохлада дома, созданная чарами климат-контроля, была лучше удушливой жары лета 1942 года. Гермиона не хотела признаваться себе, что она боялась. Боялась не магловских бомб (дом и прилегающая территория были защищены сложными чарами, как объяснила ранее Хелена), боялась, что в один из будущих дней ей предстояло выбраться из своей скорлупы выдуманного спокойствия. Не было поддержки Рона и Гарри, к которой она, оказывается, сильно привыкла.

— «Вот, что чувствовал Гарри тем летом, — сокрушенно подумала Гермиона. — Тягучее, неприятное чувство, один на один с проблемами, помощи ждать неоткуда.»

В один из дней в окно постучалась неприметная сова — несуразный комок серо-охровых перьев, отчаянно напоминающий сычика Рона. Гермиона потерянно улыбнулась, чувствуя, как по сердцу словно полоснули ножом.

Письмо было адресовано ей. Ну, как ей... Гермионе Дагворт-Грейнджер, ранее попросту не существовавшей. Хелена объяснила, что она задействовала связи в Министерстве, чтобы без особых проблем интегрировать ее в магический мир. Не было больше обычной маглорожденной Гермионы Грейнджер, была полукровка Гермиона Дагворт-Грейнджер, племянница Хелены Дагворт-Грейнджер.

Она не привыкла носить маски. Факультет Гриффиндор не располагал к этому — там тяготели к чувствам с размахом: со всей душой и всею её широтой. Легенда была простая: училась за рубежом, из-за неспокойных времён приехала в Англию к тете, чтобы доучиться в Хогвартсе. Многие так поступали, она бы не привлекла особого внимания.

Письмо было стандартным. Согласие на зачисление Гермионы на пятый курс, приветствие, список необходимой литературы. Отличие было разве в том, что директором являлся Диппет, а не Альбус Дамблдор.

* * *

Косой переулок встретил ее гомоном школьников. Кое-что в жизни не менялось. Угроза с двух сторон — магловской и магической — ощущалась эфемерной дымкой, легкой, но на психику давила уже ощутимо. Это было понятно по взглядам взрослых волшебников и маглокровок. Гермиона поежилась.

Она решила начать с мантий, так как предпочитала выполнить не особо приятные дела сразу, не откладывая напоследок. Что сказать, привычка. Ноги сами повели к лавке мадам Малкин, но по полпути она опомнилась — чтобы сойти за свою на Слизерине, образ надо было выстраивать с умом.

Выбирая фасон, Гермиона между тем следила за каждым движением, за каждой фразой молодых аристократок — мало дорогой одежды, все, в конце концов, сводилось к искусству себя преподнести.

Скрепя сердце, она отдала чуть больше половины имеющейся у неё суммы денег, которую ей дала Хелена. Гермионе было неловко принимать от неё деньги, но за душой у неё не было ни кната. Она с облегчением покинула лавку Твилфитта и Таттинга, передразнивая слащавые лица владельцев, и направилась сразу в книжный. Лавку Олливандера она пропустила — палочка в злополучный день была в ее клатче, отчего она потом не раз хвалила себя за предусмотрительность. Расставаться со старой палочкой и искать новую ей сильно не хотелось.

Запах пергамента и типографской краски наполнил легкие, вызывая чувство эйфории. Одно из немногих мест, в котором Гермиона могла находиться часами, совсем забывая о времени.

Она бродила между полок, часто касаясь корешков книг — ей хотелось найти что-нибудь про Рихтер-Вольфов. Конечно, она не знала, что конкретно ей было нужно, но в душе сильно надеялась, что наткнётся на какую-нибудь подсказку. Не замечая ничего, она оказалась в полутёмном закутке, куда едва пробивался солнечный свет. Гермиона зажгла на кончике палочки неяркий люмос, освещая пространство. Перед ней оказался небольшой книжный шкаф, на котором стояли явно древние книги с уже почти стершимися названиями. Гермиона заинтересованно склонила голову — в ее времени она точно не была здесь. Воровато оглянувшись, Грейнджер вытащила первую попавшуюся книгу и раскрыла где-то в начале, сразу углубляясь в текст.

— Интересуетесь древностями? — неожиданно громко прозвучал странно знакомый мужской голос за ее спиной.

Гермиона сильно вздрогнула, чуть не роняя книгу. Она медленно повернулась, нацепив виноватую улыбку.

— Д-да, это моя страсть, — заикнулась она, с удивлением узнавая в стоящем перед собою мужчине Альбуса Дамблдора.

Она продолжила растерянно улыбаться, не в силах подавить внезапно вспыхнувший спектр противоречивых эмоций.

— Не видел вас раньше, — продолжил он. — Не учились в Хогвартсе? Как вас зовут?

— Нет, я перевелась на пятый курс, — собралась с мыслями Гермиона. — Приехала из-за рубежа к моей тете. Меня зовут Гермиона Дагворт-Грейнджер.

— Альбус Дамблдор, — ответил он. — Ваш преподаватель трансфигурации.

— О-о, очень приятно, — изобразила удивление Гермиона. — А вы тоже искали здесь что-нибудь интересное?

— Да, тут много трудов ученых. В частности, Рихтер-Вольфов, ученых-египтологов, — сказал Дамблдор. — Хотел почитать про одну легенду.

Гермиона заинтересованно подняла взгляд, цепляясь к словам, словно гончая, которая почуяла след.

— Вот, кажется, та книга, — продолжил он, указывая на неприметный корешок.

Гермиона наклонилась к ней, отчего спрятанный кулон выскользнул из-под одежды, но она не почувствовала этого. Книжка была не очень крупной по объёму, больше напоминая брошюру. Странички были темно-жёлтыми, больше уходя в оранжевый оттенок, и тонкими, отчего она старалась быть более аккуратной при поворачивании листов.

— Лабиринт Сета, — заинтересовалась Гермиона. — Войдя в чертоги, что темнее бездонных очей Апопа, пути обратного не будет к жизни земной — он вырвет ваше сердце.

— Такова легенда, — хмыкнул Дамблдор, заметив смущение Гермионы. — Если верить слухам, то Вальтер и его жена Катарина обладали артефактами с чудовищной силой и спрятали их там, в лабиринте.

— И где он, этот лабиринт? — спросила Гермиона.

— Никто не знает, — просто ответил он. — Лабиринт способен перемещаться в пространстве, оказываясь в самых неожиданных местах. Магия на стыке артефакторики и астрономии. Рихтер-Вольфы воистину были гениями.

Гермиона ещё раз пролистала книгу, словно надеясь найти в ней что-то ещё. Там была лишь пара заметок о неизвестных ей малозначительных артефактах Древнего Египта, но не связанных с ними.

— Было замечательно провести время с молодой умной девушкой, — улыбнулся Дамблдор. — Увидимся с вами уже в Хогвартсе.

— «Похоже на Око Уаджет, — напряжённо размышлял он, присматриваясь к шее Гермионы. — Не просто совпадение. Эта Дагворт-Грейнджер не так проста на первый взгляд. К ней стоит присмотреться в Хогвартсе. А ему бы стоило об этом узнать.»

Гермиона попрощалась с профессором, все ещё раздумывая о лабиринте, не веря, что это простая легенда. Важный артефакт, что он спрятал, — это то, что ищет Грин-де-Вальд. Детали цеплялись друг за друга, образуя единую картину.

Продавец быстро собрал необходимый комплект учебников, учитывая дополнительную литературу, которую выбрала Гермиона, и попросил у нее восемь галлеонов и двенадцать сиклей. Расплатившись, Гермиона с облегчением покинула Косой переулок.

* * *

Первое сентября настало быстро. Платформа, с которой отходил Хогвартс-Экспресс, не изменилась, оставаясь идентичной в памяти Гермионы. Казалось, что вот-вот она встретит Рона и Гарри, и поезд увезет их навстречу новым событиям и приключениям.

Гермиона тряхнула головой, словно пытаясь отвязаться от ностальгических воспоминаний, и перехватила облегченный заклинанием чемодан в левую руку. Пробираясь через гомонящую толпу, она юркнула в дверь пустого купе и заперла то заклинанием. Ей ни к чему были случайные попутчики — познакомиться с кем-то всегда бы успела, а разговаривать сейчас она не хотела.

Поезд, мерно покачиваясь, вез школьников все по тому же маршруту в холодную Шотландию, убаюкивая стуком колес. Гермиона полностью погрузилась в книгу для «легкого чтения», которую отхватила в августе в лавке Флорриш и Блоттс, изредка прерываясь на перекусы. Таким образом она позволяла себе не думать о том, что ее ждет в Хогвартсе, выматывая нервную систему еще больше.

Пейзажи за окном сменялись один за другим так же быстро, как Гермиона переворачивала страницы. Сумерки подкрались незаметно. Она захлопнула книгу и потянулась, разминая затекшие от долгой неподвижной позы мышцы. Гермиона накинула легкую шелковую мантию на плечи и расправила несуществующие складки. Прежняя Гермиона поморщила бы носик, шепча что-то про пижонство. Но нынешняя лишь хмыкнула про себя, все больше срастаясь с новой маской.

Оставив чемодан в купе, Гермиона вышла, когда убедилась, что основная часть школьников схлынула из поезда. Подсев к каким-то второкурсницам в карету, она не обращала особого внимания на их перешептывания, больше думая о предстоящем распределении.

— «Убедить Шляпу распределить меня на Слизерин, — мрачно размышляла Грейнджер. — В страшном сне такое не приснится.»

Помимо нее и первогодок в комнате ожидания была девушка с красивыми чертами лица, примерно возраста Гермионы, выделяясь среди галдежа одиннадцатилеток своим спокойствием. Как и предполагала Хелена: легенда была рабочей — она не будет выделяться. Гермиона неосознанно скопировала ее позу и попыталась привести в порядок скачущие мысли. Она подумывала сделать дыхательную гимнастику, вспомнив один из советов мамы, но ее прервал приход преподавателя. Он не говорил никаких речей, как Макгонагалл, а просто повел их в Большой Зал.

Очередь из первокурсников медленно таяла, заставляя Гермиону все больше нервничать. Несколько взглядов откровенно сверлили ей спину, добавляя нервозности. Наконец, подошла их очередь. Шанталь Буаселье — так звали ту девушку — отправилась в Когтевран. Она все также невозмутимо пошагала за свой стол, чему Гермиона откровенно позавидовала.

«— Мне надо на Слизерин, мне надо на Слизерин, — повторяла, как мантру, Гермиона. — Мне надо только туда.»

— На Слизерин? — будто бы усмехнулась Шляпа. — Будь по-твоему, Избранная.

— Слизерин, — прокричала Шляпа, ставя точку в их разговоре.

Раздались редкие хлопки. Гермиона отправилась за новый стол, по привычке чуть не завернув к Гриффиндору, но, к счастью, вовремя опомнилась.

Гермиона придала себе независимый вид, отчаянно надеясь, что змейки не раскусят ее откровенное притворство и присела на скамью где-то в середине стола, на освобожденное специально для нее место.

 — Дагворт-Грейнджер? — обратилась к ней какая-то девушка. — Я думала, что они бездетны — что брат, что сестра.

Гермиона с удивлением признала в ней Вальбургу Блэк. Конечно, на ее молодом лице не было налета старости и пережитого горя, но темные глаза горели тем же высокомерием и превосходством.

— Нет, — справившись с собой, ответила она. — Я — дочь Гектора, он отправил меня сюда, потому что в Европе стало очень небезопасно.

— А кто же твоя мать? — продолжила допрос Вальбурга с хитрым прищуром.

— Вал, хватит расспросов, это невежливо, — одернула Блэк блондинка. — Друэлла Розье, добро пожаловать в наш серпентарий.

Блэк на ее заявление поморщилась, но все же ничего не ответила. Гермиона перевела дух, надеясь, что разговоры на этом спокойно закончатся. И зря.

— Значит, Гектор? — поинтересовался чей-то бархатистый мужской голос. — Нам стоит ждать великих свершений на уроках зельеварения, мисс Дагворт-Грейнджер.

— И не только, — прихвастнула Гермиона, наконец ощущая себя в своей стихии, и тем же временем пыталась понять, где видела его лицо. В одном из закоулков Косого Переулка?

— Даже так, — усмехнулся он. — Буду с нетерпением ждать вашего триумфа. Кстати, я не представился. Том Реддл, староста факультета.

Гермиона чуть не выронила вилку. Каков был шанс посоревноваться в знаниях с Волан-де-Мортом в прошлом? Каков был шанс, что его фотография окажется в медальоне? Маленький. Вероятность, бессердечная ты сука.