Маска Анубиса (гет)

Примечания:

Вновь сердечно прошу прощения за долгое отсутствие. Наслаждайтесь новой главой!

Тень кривила губы в ухмылке; удача была явно на её стороне — оказаться в нужном месте в нужное время. Они ушли, тихо переговариваясь, позволив ей наконец выйти из убежища. Не успела она проверить шкаф, скрывающий тайный проход, как её остановил голос, который она меньше всего ожидала услышать.

— Я давно не получал от тебя вестей, — прошипел Грин-де-Вальд, мигом оказавшись подле неё. — Нет ничего важнее этого ритуала!

Он достал маску Анубиса из внутреннего кармана мантии, и она закусила губу — это был непродуманный план: отдать через другого шпиона-школьника фальшивку, поскольку с каждым днем Грин-де-Вальд все больше и больше терял терпение.

Лучше быть правой рукой дьявола, чем стоять у него на пути. Она сполна хлебнула последствий, находясь у него в услужении. Глаза Геллерта сверкали алчным безумием, так сильно, что ему ничего не стоило проникнуть в Хогвартс. В стан своего бывшего друга, а ныне врага.

Он присел, высыпая песок на пол в форме глаза Гора. Один взмах ножа, и он смешался с горячей кровью — подношение богине Сехмет.

— Кто её наденет, тот войдет в мир египетской загробной жизни и займет место среди великих фараонов древности, — закончил приготовления Грин-де-Вальд. — Станет богом. Я предлагаю тебе бессмертие. Богатство, о котором ты и не смела мечтать. Силу самого Анубиса.

— Геллерт, мне нужна награда в этой жизни, — она скептически отреагировала на его пассаж.

На его лице появилась тень разочарования:

— Какие приземленные желания! Весь мир будет у тебя в услужении. Ну что же, я пойду один.

Надев маску, он возвел руки вверх, читая заклинание:

— Я Акх. Держу путь к богине Сехмет. Я Акх. Держу путь к богине Сехмет. Держу путь к богине Сехмет!

С каждым разом он всё громче и громче проговаривал эти фразы, а она беспокоилась, что сейчас вся школа сбежится на его вопли.

— Вы никуда не ушли, — не удержалась она от подколки.

Она прикусила язык, заметив, как в его глазах тлел огонёк ярости. Геллерт бросил маску на пол, шагая прямо к ней.

— Маска — фальшивка, — зло заключил Грин-де-Вальд. — Достань мне настоящую маску. Или я обеспечу тебе путь в загробный мир. Причем по старинке.

Он тепло улыбнулся, тронул прядь её волос и исчез из зала, заставив её сердце колотиться, как бешенное. От души ругнувшись, она вылетела из помещения, не забыв замести следы.

* * *

Для дурных золото — искушение,

Для мудреца золотая середина — ход решения.

Выиграть Сенет тебе не дано,

Только беспечный ступит на панно.

Судьбу запечатает малейший просчет,

Темный конец легкомысленных ждет.

Все они, кроме Тома, находились в библиотеке, обдумывая последнюю загадку Рихтера-Вольфа. Гермиона кусала губу в раздражении: мало того, что Аменхет теряла терпение и сулила ей всевозможные кары, так ещё и Том находился в данный момент в компании Вальбурги. Конечно, они готовили зимний бал, приуроченный к закрытию выставки, но легче от этого ничуть не становилось.

К тому же Блэк в последнее время объявила ей чуть ли не войну: мерзкие сплетни, какие-то мелкие неприятности (внезапно разлитые чернила на эссе, которое она готовила дня три, в перерывах между всеми этими приключениями, или ещё что похуже); подначки сыпались на голову каждый божий день. Гермиона почти не замечала их (скорее, делала вид), несмотря на зубовный скрежет Вальбурги. Грейнджер порой до слез была расстроена сыплющимися на неё неприятностями, но не позволяла никому увидеть этого, даже друзьям, которые сами объявили бойкот Блэк, чем сильно растрогали Гермиону. Всё-таки в глубине души она не ожидала этого.

Она тряхнула кудрявой гривой и вновь вернулась к книгам. Вольф не упомянул досконально в загадке правила игры в Сенет, заставляя лишь догадываться о роли пяти фигур в виде шакалов, возникших на шахматной доске, когда Антонин хотел подойти к маске.

Перевернув очередную страницу, Гермиона оживилась, наткнувшись на интересную заметку.

По легенде, изобрел игру древнеегипетский бог знаний Тот для того, чтобы выиграть у божества Луны Хонсу несколько лишних дней для богини Нут, на которую бог Солнца Ра наложил проклятье, в результате которого она не могла родить ни в один из трехсот шестидесяти дней. Тот выиграл пять суток, после чего в солнечном году стало триста шестьдесят пять дней, а в лунном — триста пятьдесят пять, а люди получили новую игру и пять лишних дней в календаре. До наших дней правила игры в Сенет не дошли.

Грейнджер захлопнула книгу с большим разочарованием и откинулась на спинку кресла. Заметив вопросительный кивок Абраксаса, она со вздохом пояснила, что правилы игры неизвестны на сегодняшний день.

— Ну опять-таки же, Вольф бы не стал делать невыполнимое задание, как в случае с гимном Хатхор, он-то знал настоящие правила, — со знанием дела поведала Друэлла. — Можно спросить…

— Не-не-не, спрашивать у Аменхет не буду, я её лишний раз видеть не хочу, а тут снова просить о помощи, — поежилась Гермиона. — Мне хватило прошлого раза, тогда я была в полном отчаянии.

— Шутка, — незлобно хмыкнула Розье. — Я и то один раз видела её во сне, в кошмаре, и больше не желаю.

— Было бы здорово заставить её отдуваться самой в этом испытании, сама бы не смогла продвинуться так скоро, как мы, — оторвав голову от приятной и гладкой поверхности стола, произнес Антонин. — А требует от нас невозможного.

Долохов хотел пихнуть Абраксаса в бок, чтобы тот подтвердил его мысли, но Малфой успел подскочить от пронзившей его мысли раньше, чем до него успел дотянуться Антонин:

— Почему мы вообще ищем правила здесь, в библиотеке, когда стоило бы поискать их в его кабинете. Думаю, там всяко больше будет полезной информации.

Грейнджер от души хлопнула себя по лбу, признавая правоту Абраксаса:

— Господи, мы только зря теряли время. Идёмте.

* * *

Том с Вальбургой готовили Большой зал к предстоящему празднику, украшая его преимущественно в слизеринской зелено-серебристой тематике. То была идея надменной Блэк, поскольку именно она поспособствовала отличиться Слизерину сначала во время открытия выставки, а теперь ещё и её закрытия. К счастью для неё, Диппет этому сильно не возражал.

— Надеюсь, на этот раз Долохов ничего не выкинет, — фыркнула Вальбурга, подойдя ближе к Реддлу. — А то в прошлый Диппета чуть не удар не хватил, хорошо, что я смогла спасти эту ситуацию и заполучить возможность для школы провести выставку.

— Мне кажется, это Гермиона обратила ту ситуацию в нашу пользу, а вовсе не ты, — заметил Том, не посмотрев на неё. — Ты лишь поддержала её, но и на этом спасибо.

Он всё также не смотрел на Вальбургу, не замечая, как её лицо исказилось в ярости. Том был слишком занят размышлениями о последнем испытании, ему не было дела до её чувств.

— Бал должен кто-то открывать, — заметила Блэк, когда достаточно остыла, чтобы вновь подойти к Реддлу. — Пара красивых и влиятельных учеников. И я даже знаю, кто это.

Том явственно услышал в словах полуприкрытый намек и наконец повернулся к ней, чуть склонив голову набок.

— Я не пойду с тобой на бал, Вальбурга, — отрезал Реддл.

Её красивое лицо вновь отравила злоба и зависть.

— Как же, Дагворт-Грейнджер, эта выскочка! — выплюнула Блэк. — Скажи честно, она тебя приворожила? Иначе я не понимаю этой привязанности к полукровке.

— Хватит, Вальбурга, её сюда вмешивать, — осадил Реддл, зло раздувая ноздри. — Чего ты добиваешься? Я всегда был для тебя не более чем прелестная игрушка, ведь ты чтишь традиции своей семьи и никогда их не нарушишь. Я знаю, что ты помолвлена с Орионом — твоим троюродным братом.

Блэк потеряла половину своего задора, но всё же не отступила:

— Не знала, что ты теперь трусишь перед лицом малейших препятствий.

Том усмехнулся от такой попытки задеть его:

— Мне это неинтересно, Вальбурга. К тому же, я не дурак, мне не нужны проблемы от всего вашего многочисленного клана. Я чту волю твоих старших родственников. Отстань от Гермионы, прошу тебя по-хорошему. Ты и так здорово насолила ей.

— Чем эта жалкая полукровка лучше меня?! — не выдержала Блэк и закричала. — Почему она сначала отнимает моих друзей, а потом и тебя? Почему она вообще здесь появилась, её никто не звал.

— Успокойся, Вальбурга, и прекрати истерики, тебя это не красит. — Холод в его голосе будто заморозил воздух в её легких.

Том покинул зал, оставляя её в полном одиночестве глотать терпкие слезы зависти и ненависти. Гремучая смесь кипела в и так горячей крови Блэков, но Вальбурга подавила желание одним взмахом палочки уничтожить наведенную их общими стараниями красоту.

* * *

Альбус сидел в своем кабинете и проверял эссе, не скупясь на отвратительные оценки, в особенности для слизеринцев. Обычно он так не придирался к работам студентов, но у него было кошмарное настроение; он чуть ли не ежеминутно мысленно возвращался к коридорам Рихтера-Вольфов, к которым путь теперь был заказан. Дамблдор бы и не обратил внимание на вошедшую гостью, но она вся сияла, и его почти затошнило от переполнявшего её счастья.

— Есть повод для радости? — не выдержал он, оторвавшись от эссе какого-то бедолаги, которому Альбус, не стесняясь, влепил жирный тролль (похоже, данным счастливчиком был Антонин).

— Хорошо, что ты сидишь, а то непременно бы упал, — хмыкнула она, подсев напротив.

— Говори уже, — поднял он тяжелый взгляд.

— Ладно, не ворчи. Зал Славы скрывает второй ход в тоннели, — поделилась она, ожидая его реакции. — Я сама видела, как из него выходила эта пятерка. Для нас ещё ничего не кончено, а они даже ничего не будут подозревать.

Дамблдор словно отзеркалил её ухмылку.

— Ты ходила туда? — откинувшись на спинку кресла, он потер подбородок.

— Без тебя не пошла, — чуть слукавила она. — Так может не будем терять время и посмотрим, пока эти сопляки не получили маску? Я услышала от них, что это последнее задание.

Устранив досадную помеху в виде парочки посетителей (нет, не убив их), Альбус отодвинул шкаф и последовал вниз вместе с ней, скрывавшейся под дезиллюминационным заклинанием.

— Лабиринт блокирует любую магию, — заметил Дамблдор. — Скинул твои чары, да и проявил твою настоящую внешность.

Она отмахнулась от его замечания, во все глаза рассматривая открывшуюся перед ними обстановку:

— Здесь совсем другой мир!

Тут её взгляд упал на золотую Маску и тут же зажегся алчным безумием, а ноги сами понесли её вперед, заставив полностью позабыть о безопасности.

— Альбус, там Маска! — Её глаза завороженно смотрели на переливающийся золотыми оттенками артефакт.

— Стой, тут наверняка западня! — К его чести, он не попал под очарование маски. — Я не могу представить, чтобы Рихтер-Вольф позволил кому-то так легко её заполучить.

Альбус внимательно осмотрел стражей и пол, вспоминая о чем-то.

— Эта доска кажется мне знакомой, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Это настольная игра. Ее любил наш наставник — Николас Фламель. Игра стратегий и ловушек.

Она пристально на него посмотрела, наконец оторвавшись от созерцания артефакта.

— Последнее испытание, да, Вальтер? — чуть громче, чем следовало, произнес Дамблдор в пустоту. — И мы должны быть к нему готовы! Идем отсюда.

* * *

— Есть что-то? — оторвался с надеждой от книги Малфой, взглянув на остальных.

Те покачали головами, окопавшись в пыльных фолиантах. Библиотека Вольфа была небольшой, но от этого не становилось легче, ведь ответ на мучивший их вопрос они так и не нашли. Розье захлопнула свою книгу в раздражении и вскочила с места. Грейнджер подняла взгляд и выгнула бровь в недоумении.

— Мозги вскипели уже, — бросила Розье. — Мы несколько часов ищем иголку в стоге сена.

Она прошлась туда-сюда, и внезапно её взгляд упал на одну из плиток пола, которая сильно выбивалась из общей композиции и напоминала шахматную доску.

Достав из кармана пилочку (тут Розье решила не доверять заклинанию), она выковыривала плитку, которая, к её счастью, не сильно сопротивлялась. За её действиями с интересом наблюдал Антонин, которому тоже надоели книги.

Мысленно скрестив пальцы, Друэлла медленно перевернула доску и взвизгнула так, что на неё обратили внимание Гермиона и Абраксас.

— Ребята, это то, что мы искали! — повернула к ним доску Розье и улыбнулась. — Тут написаны правила для игры в Сенет.

Грейнджер подскочила на месте и чуть тут же не рухнула: у нее затекли ноги от долгого бдениями над книгами в неудобной позе; но это не помешало ей забрать правила из рук Друэллы.

— Ты молодец, Друэлла! — пробежавшись взглядом по ним, она улыбнулась ей. — Теперь осталось потренироваться в игре, прежде чем пойти в зал со стражами.

— Блин, ты не могла найти их раньше? — проворчал Антонин.

— А ты куда-то спешишь? — оторвал взгляд от доски Малфой.

— Да, меня ждет на свидании одна красотка, — приосанился Долохов. — Шанталь не устояла перед моим обаянием.

Малфой усмехнулся, но хлопнул друга по плечу. Гермиона с Друэллой закатили глаза, но на их губах появилась одинаковая улыбка: что же, Антонин никогда себе не изменял.

* * *

В гостиной Слизерина они отошли в дальний угол, чтобы никто не мешал. В компании не хватало только Антонина и Тома, но они здраво рассудили, что можно и втроём попытаться разобраться в правилах, хотя Друэлла выбрала роль простого наблюдателя, изредка давая советы.

Гермиона жалела лишь о том, что рядом нет Рона: тот был докой в шахматах, а Сенет явно был их прародителем. Воспоминания первого курса были ещё живы в её памяти: тогда лишь благодаря их с Гарри другу они смогли добраться до загадки с зельями. Теперь оставалось самой разобраться в правилах.

В гостиную влетел Реддл, а за ним и Долохов, причем их лица были не очень-то довольными. Заметив троицу, они поспешили к ним.

— Что-то ты быстро, Тони, — усмехнувшись, обратил внимание Малфой и ловко отвернулся от подзатыльника Долохова.

— Буаселье взяла и продинамила меня, — заканючил Антонин. — Ничего, и не такие крепости брали.

Абраксас со смешком покачал головой и вернулся к игре. Гермиона же молча, ни о чем не расспрашивая, протянула доску Тому, чтобы тот ознакомился с правилами. Впервые за этот вечер у него прояснилось лицо, перестало быть хмурым.

— Спасибо Друэлле, — пояснила Гермиона. — Мы сначала искали правила в нашей библиотеке, но потом Абраксас предложил поискать в библиотеке Вольфа, а там и Друэлла обратила внимание на плитку. Да уж, сколько раз проходили мимо, а ни разу её не замечали. Действительно, хочешь что-то спрятать — положи на видное место.

— Молодец, Друэлла! — похвалил её Том так, что та зарделась.

Мимолетно ознакомившись с правилами, Реддл произнес:

— Всё это выглядит как-то однобоко.

— Типа, пешки против ферзей, — внёс свою лепту Абраксас.

— Или люди против богов, — продолжил задумчиво Том и подсел за стол, чтобы потренироваться в предстоящей битве со стражами.

* * *

— Ты хочешь быть человеком или богом? — спросил Дамблдор, доставая из своих закромов сложенную шахматную доску с фигурами.

— И ты туда же, — она закатила глаза, чувствуя дежавю. Да, встречу с Грин-де-Вальдом нельзя было назвать приятной.

— Прошу прощения? — не понял Альбус. — Я говорил об игре в Сенет.

Она покачала головой, признавая, что слишком зациклилась на маске Анубиса. Конечно, над головой висело дамокловым мечом требование Геллерта принести ему древний артефакт. Как же она устала быть меж двух огней!

Не замечая её душевных терзаний, он раскрыл доску и указал на фигурки:

— Бог Анубис или простой смертный.

— Да, я поняла, — кивнула она, все еще находясь в душевном раздрае.

* * *

В следующий день они, точнее Том, упорно тренировались в игре. Гермиона доверилась ему, потому что, несмотря на свой незаурядный ум, в стратегиях она была всё же несильна. Все уроки прошли мимо ушей, так как мысли были заняты Сенетом. Реддл упорно продумывал ход игры от начала до конца, избегая всех ловушек и записывал особенно удачные идеи, из-за чего не заработал ни одного балла, к вящему неудовольствию своих однокурсников. За него, как могла, отдувалась Грейнджер, но и она не особо помогла своему факультету. Остальные из пятерки раздумывали, какой темный конец их ждет, если они проиграют.

— Как успехи? — присоединился к ним позже Абраксас, как раз после ужина и консультации с одним из преподавателей.

— Мы понемногу учимся, — ответила Гермиона за Тома, лоб которого прочертила задумчивая складка. — Надо победить богов и избежать опасных клеток. Только ступи на них и ты покойник.

— Это метафора, я надеюсь, — в голосе Розье явно были слышны панические нотки.

— Том прошёл два раза из четырех, — добавил Антонин, наблюдавший за ходом игр от начала до конца.

— Отлично, наши шансы пятьдесят на пятьдесят, — подвёл итог Малфой. — Допустим просчет и нас ждет тёмная погибель.

— Или пятьдесят шансов из ста, что мы доберёмся до Маски, — поморщившись, что опять потерял одну из своих пешек, весьма оптимистично добавил Реддл.

— Играем сегодня вечером, — с тяжелым сердцем решила Гермиона.

— Нет, мы не готовы! — вскинулась Друэлла.

— Мы никогда не будем готовы, — признался Том, оглядывая доску.

— Друэлла, время на исходе! — отчаянно произнесла Грейнджер. — Для всех нас.

Кивнув друг другу, они начали собираться в зал с маской. До зала Славы от гостиной Слизерина было рукой подать, поэтому они пошли туда, совсем не подозревая о том, что на шкаф была навешана хитроумная сигналка.

Реддл сел на трон, пока остальные встали перед шахматной доской, испытывая трепет перед мощными фигурами шакалов с хопешами в руках. У Гермионы засосало под ложечкой, перед глазами опять встала та шахматная доска первого курса. Тогда ей тоже пришлось занять место одной из фигур. Правда, в то время она хотя бы знала, чего можно ожидать, сейчас же они будут играть вслепую.

— Приступим! — скорее больше для себя, чем для остальных сказал Том. — Вот что у нас есть: стражи — наши враги, мы делаем первый ход, потом ходят они.

— И как же они пойдут? — с ноткой неуверенности спросил Антонин.

— Этого мы не знаем, — ответил Реддл. — Вы должны живыми добраться до того края и избежать ловушек.

— Интересно, какие безумные ловушки придумал Вольф, — пробормотал Долохов, успокаивая подрагивающие конечности.

— Анубис может съесть вас только когда вы стоите на опасной клетке с меткой шакала, — указал Том на золотистые клетки с черным рисунком.

— И что тогда будет? — Гермиона старалась не пустить в голос паники, но остальные все равно услышали отголоски.

— Надеюсь, мы это не узнаем, — ответил ей Том.

— Как-то ты не уверенно, — заметил Абраксас.

— Мы перемещаемся на четыре клетки за каждый ход, — продолжил Том, проигнорировав последнюю фразу Малфоя. — То есть, каждый делает свой шаг. Друэлла, шаг на следующую клетку.

— Я? — оторопела Розье, которая очень хотела слиться с окружающим пространством. — Антонин выразил желание идти первым.

— Я всегда уступаю леди, — хмыкнул Долохов, скрывая первобытный страх перед смертью.

— Друэлла, давай, — в голосе Тома появилось больше властных ноток, и ей оставалось только подчиниться ему.

Закусив губу, она сделала шаг вперед, мысленно ожидая свою темную погибель, хотя и клетка была безопасной. Ничего не произошло.

— Так, Гермиона, Антонин и Абраксас тоже на клетку вперед, — скомандовал Реддл, ожидая действия стражей. — Вальтер, что дальше?

Стражи повернулись вокруг своей оси и застыли в каждом своем направлении. Это не было привычными шахматами, то есть можно было ожидать чего угодно.

— Вольф, и это всё? — а вот в голосе Антонина появились уж слишком самоуверенные нотки. — Проще простого.

* * *

— Мы сыграем в игру по-настоящему? — спросила она, когда они спешили в зал.

— Нет. Нет, игроки Анубиса уже на доске, так что вторая команда состоит... — начал Альбус.

— …из живых людей? — закончила за него она.

— Да, надо посмотреть до чего дошли эти недоумки, — ответил Дамблдор. — Они сейчас там. Если они получат Маску, мы успеем вмешаться.

— Теперь у нас есть прямой ход из зала Славы, — заметила с усмешкой она. — Альбус?! Альбус, идем!

Она обратила внимание на внезапно застывшего Дамблдора, который уставился в зеркало, совсем не реагируя на её возгласы.

— Я слежу за тобой! — прошипела Аменхет, показываясь только ему.

— Идем, сейчас не время, — он потащил обратно упирающуюся союзницу, слыша злорадный смех темного призрака.

* * *

За это время они успели немного продвинуться вперед, так как перед ними не было опасных клеток в таком изобилии, как в конце поля. Страх немного ушел, уступая место уверенности, что они обязательно справятся.

— И, наконец, Друэлла, еще на одну клетку вперед, — указал Том.

— Это опасная клетка, — недовольно заметила она. — Почему у всех остальных безопасные?

— Послушай, прости, Друэлла, у нас нет выбора, — искренне ответил Реддл. — Надо идти.

Розье тяжело выдохнула и прошла вперед, пока остальные с волнением наблюдали за ней. Стражи тоже сделали свой ход. К счастью для всех, страж рядом с Друэллой отвернулся в другую сторону.

Гермиона не сдержала счастливого возгласа:

— Да! Том, ты — молодец! Что дальше?

Переведя дух и наконец заметив, что до этого был сильно напряжен, он как-то неуверенно дал команду:

— Гермиона, Абраксас и Антонин — еще на клетку вперед. Друэлла — шаг на левую. Я знаю, что она опасная.

— Ненавижу эти игры, — полузадушенно произнесла Розье.

— Не бойся, мне тоже это предстоит, — старалась подбодрить Грейнджер, запихивая свой страх куда подальше.

— Если я угадал, вам ничего не грозит, — сверяясь со своими записями, с надеждой сказал Том.

— Не волнуйся, — повернулась к нему Гермиона. — Я тебе верю.

Она послала ему теплую улыбку и шагнула к стражу. Остальные тоже сделали свои ходы. Они повернулись в разных направлениях и застыли.

— Да! — обрадовалась Гермиона.

Однако один из стражей не закончил свой ход. Его оружие указало на лицо Грейнджер, отчего ее сердце ускорило свой ход.

— Том?! Что теперь? — она не успела закончить последнюю фразу, как плита раскрылась и лапы неизвестности утащили ее вниз.

— Нет! — закричал Том, ударив кулаком по трону.

Горячая волна пробежалась у него в груди, выбивая весь воздух из легких. Такие же ощущения, как и из далеких воспоминаний из приюта: набрав полный таз, а точнее корыто, в котором купали малышню, его пытались утопить пара мальчишек чуть постарше него. У них почти получилось. Однако стихийная магия спасла его в последний момент, отшвырнув незадачливых убийц. Легкие горели огнем из-за вдоволь попавшей туда воды, как и щёки от соленых слез. Тогда он поклялся, что это будет последний раз, когда он плакал. Том не сдержал обещание.

— Гермиона! Куда это она? — не скрывая эмоций, закричала Розье.

— Гермиона, ты нас слышишь? — попытал удачу Абраксас дозваться до неё тоже, раздавленный сложившейся ситуацией.

Антонин же стоял в ступоре, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

— А нам-то что делать? — в голосе Друэллы слышалась подступающая истерика. — Можно отсюда сойти?

— Не знаю. Том? — обратился к нему Малфой, стараясь сохранить спокойствие.

Редлл будто не услышал его, он с усилием тер лицо, повторяя только одну фразу:

— Что я натворил? Что я натворил?

— Том, это не твоя вина! Соберись с мыслями и скажи, что нам делать, — попросил Абраксас.

— Сейчас, — вскочил Том, обратившись к записям. — Возвращайтесь на прежние клетки.

— Я не помню куда! — истерично ответила Розье.

— Друэлла, один шаг направо, потом на край доски, — указал путь Том.

Советом не вняли и случилась беда,

Бегите, спасайтесь, коль жизнь дорога,

А павшего друга захотите вернуть,

На тот край доски пролегает ваш путь!

— Пойдем дальше — и все сгинем? — сделала неутешительный вывод Друэлла. — Но, если не пойдем, то потеряем Гермиону.

— Где бы она не была — она жива! — оптимистично заметил Абраксас. — Иначе бы Вальтер не предлагал её вернуть.

— Но он не обещает вернуть ее целой, — панически сказал Долохов.

Посмотрев на него, Том кинулся в коридоры, игнорируя выход в зал Славы.

— Ну спасибо, поддержал, — дав ему подзатыльник, Абраксас кинулся за Реддлом.

Они остановились в кабинете Вольфа, стараясь прийти в себя. Но даже несмотря на фразу Рихтера-Вольфа, отчаяние поглотило Тома с головой, как тогда, во время бомбовой атаки в Лондоне. Ничего тогда не осталось, кроме него и смерти. Опять он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Без Гермионы ничего не выйдет, — выдавил из себя Том. — Все кончено.

— Нет! — яростный вопль Аменхет заставил их всех четверых подскочить.

— Проснись! Проснись! Проснись! — Розье не теряла надежду, что все это дурной сон.

— Избранная подвела меня! — голос жрицы был переполнен злобой, что заставило её активировать проклятие в отношении четверки. — Теперь вы тоже для меня бесполезны!

— Том, придумай что-нибудь! — отчаянно попросил Антонин, скручиваемый, как и все остальные дикой болью.

— Остановись! — ярость вытеснила отчаяние, придавая ему сил. — Без нас ты не получишь Маску! Мы вернем Гермиону. Думай, что делаешь! Клянусь, дай нам время!

Боль отступила.

— Найдите ее! До того, как Ра трижды пересечет небосвод или все кончится, как ты выразился, — приказала Аменхет и исчезла.

Все остальные вздохнули чуть свободнее: пытка закончилась.

— Три дня. У нас три дня, — прошептал Том.