Один за всех (джен)

По окончании второго курса шел самый серьезный отсев, зачетная неделя растягивалась на месяц, объем сдаваемого материала был огромен, и никаких скидок никому не делалось. Курсанты нервничали и теряли последние остатки самообладания, требуемые для успешного перевода на третий курс. Лаудер даже коллекционировал их выдумки, от миниатюрных гаджетов до химических стимуляторов. Первое никому не могло помочь в силу того, что информационный вакуум в аудитории обеспечивал сам Лаудер, вторым они не умели пользоваться правильно, и медицинская бригада то и дело снималась по вызову прямо на экзамен. Отчисляли помимо не сданных дисциплин за нервные срывы, за проявленные неадекватные реакции, за пропуск занятия и даже за опоздание. Такая обстановка выбивала всех, кто в стрессовой ситуации терял способность контролировать себя, численность взводов стремительно сокращалась до пяти-шести человек против набранных пятнадцати, и это было нормально к последнему экзамену.

— Не сдадим, — сказал Клещ, опускаясь на койку и обводя глазами собравшихся в кружок возле него товарищей. — Ладно бы вызубрить эти векторные штуки, но у Лаудера задачи не по учебнику.

— Сдавали же как-то предыдущие курсы, — тоненько пискнул Водомерка.

— Ага, сдавали, — сказал грубый Карась, — один к тридцати, а нас тут шестеро. Сам посчитай вероятность того, что два года учебы пойдут коту под хвост. Это не считая позора, когда каждая собака будет знать, что тебя вышвырнули с Аайи, как кретина.

— А если больным притвориться? — предложил Комар. — Пропустить его экзамен, а на пересдачу, может, кого-нибудь другого поставят?

— Размечтался, — заржал Муха, — его же и поставят, только вряд ли у тебя будет больше шансов. На пересдаче народу меньше, а преподы злее, им тоже отдыхать хочется.

— Да ты еще попробуй заболеть так, чтобы прокатило, — хмуро добавил Головастик, припомнив недавний эпизод.

В казарме на некоторое время повисло молчание, курсанты мысленно перебирали способы, которые помогли бы им преодолеть последний барьер на пути к третьему курсу.

— Есть у кого-нибудь варианты? — Клещ снова требовательно посмотрел на каждого по очереди.

— Лаудер кофе любит, — вспомнил Водомерка, — может, ему туда снотворного бухнуть?

— Ты придурок? — жалостливо сказал Клещ. — Сам ему чашечку принесешь? Прямо в аудиторию?

Водомерка быстро ретировался за спину Мухи и толкнул его в бок. Тот посмотрел на Клеща, поскреб в затылке, но в конце концов пожал плечами, что означало отсутствие у него вариантов, пригодных к рассмотрению, и перевел взгляд на стоявшего рядом Головастика.

— Выпить что-нибудь для бодрости и зубрить всю ночь, — предложил тот. — Вдруг повезет с задачей...

— Сказочник, — ядовито сказал Муха. — У Лаудера халявы не бывает.

— Выпить что-нибудь для бодрости, — задумчиво повторил Клещ. — Парни, а это идея.

— В смысле? — не понял Карась.

— Помните, Лаудер нам как-то показывал на кафедре такие желтенькие капсулы, которые активируют область мозга, отвечающую за зрительную память? — Клещ возбужденно обвел глазами друзей. — Выпил — и можно на короткое время вспомнить все, что хотя бы раз в жизни читал. Это то, что нам надо. Учебник-то мы все читали и задачки решали, хотя ни черта не помним, а тут раз — и вспомним.

— Вообще-то хорошо было бы,— протянул задумчиво Карась. — Только как их взять? Не пойдешь же к нему и не попросишь.

— Да уж, не пойдешь. Их надо просто взять… так.

— Кафедра закрыта, — снова подал голос Водомерка.

— И что? — возмутился Клещ. — Конечно, закрыта, иначе их бы до нас растащили.

— А как тогда? — недоуменно спросил Комар. — Там замок.

— Подумаешь, замок. — Клещ презрительно фыркнул. — Замок электронный, кислота у нас есть в лабораторном шкафу в кладовке. Вскроем. Не самая большая цена, если вспомнить, что завтра последний экзамен, а после него мы будем уже третьекурсниками. С третьего курса не отчисляют.

Аргумент имел железную и неоспоримую силу, курсанты переглянулись.

— Кто пойдет? — задал сакраментальный вопрос Карась.

В спальне повисла напряженная тишина, в которой было слышно, как стучат сердца у всех шестерых.

— Может, жеребьевка? — неуверенно предположил Водомерка.

— Хорошо. — Клещ оглядел всех присутствующих. — Один за всех, все за одного, помните? По-другому не прорвемся. Никто не трусит?

Никто не возразил после такого предположения. Карась нарезал из бумаги полосок — пять длинных, одну короткую, по числу присутствующих: он сам, Клещ, Водомерка, Головастик, Комар и Муха.

— Тяните, — негромко сказал он, держа бумажки в кулаке хвостиками наружу. — Я возьму оставшуюся.

Победитель определился на четвертой попытке, и Клещ с облегчением похлопал его по плечу. Головастик посмотрел на свою бумажку, потом на часы.

— Когда идти? — охрипшим голосом спросил он.

— Сейчас, — сказал Клещ, вытирая взмокший лоб. — У нас отбой, преподы торчат в холле, там вечеринка, журналисты какие-то приехали, так что момент вполне удачный.

Лаудер отключил мониторы, выведенные в спальни его роты, и откинулся в кресле назад, обдумывая услышанное. Подглядывание за курсантами в среде ротных командиров неэтичным не считалось, все поступившие были несовершеннолетними, и училище принимало на себя функцию опеки до совершеннолетия каждого из них. Пару раз такое наблюдение позволяло предотвратить планируемые случаи самоубийства и употребления наркотиков, да и в целом было довольно интересно послушать, о чем мальки говорят перед сном, вот только большая часть курсантов едва успевала доползти до своей койки после сигнала отбоя и к моменту, когда Лаудер находил время взглянуть на них, спала мертвым сном.

Сегодняшний случай был интересным, Лаудер даже искренне посочувствовал невезучему Головастику. Забраться на кафедру с целью кражи — это не волчий билет, это уже уголовное дело, тут простым отчислением не отделаешься.

Один за всех…

Он еще немного подумал, усмехнулся, достал из сейфа кейс, высыпал оттуда на стол горсть разноцветных капсул и снова убрал его. Капсулы он перемешал, оставив желтых пять штук, ссыпал их в коробку и вышел из комнаты. До кафедры от него пять минут ходьбы, электронный замок ему жалко, а вот окно оставить открытым можно.

На экзамен он нарочно опоздал на пять минут, чтобы эффект волшебных таблеток проявился в полной мере. Весь взвод за исключением Головастика мирно похрапывал на столах. Лаудер посмотрел на него, сиротливо стоявшего посреди аудитории, сочувствующим взглядом.

— Что, малек, на тебя не хватило? — насмешливо спросил он. — Ну, обделил бы кого-нибудь другого, почему себя? Ты же вроде как пожертвовал собой, а ничего за это не получил. Не обидно?

Головастик молчал, уши у него пылали ярким цветом.

— Я смотрю, ты понимаешь, как крепко влип, — сказал Лаудер. — Ты в чудеса веришь?

— Нет, — бесцветным голосом ответил Головастик.

— Зря, — заметил Лаудер. — Я дам тебе шанс. Разыграешь свою карту — будет тебе чудо. Нет — значит, не повезло. Согласен?

Головастик кивнул, ничего другого ему не оставалось.

— Будешь отвечать мне один за весь взвод, — сказал ему Лаудер. — За всех шестерых — шесть билетов. Готов побороться за своих друзей?

— Готов, — мрачно ответил Головастик.

— Тогда бери билеты и начинай решать.

Головастик с подозрением посмотрел ему в лицо, выход показался ему каким-то слишком простым для того преступления, которое они совершили. Он подошел к столу, взял шесть билетов и показал их номера Лаудеру. Тот кивнул, задачи отобразились на проекционном экране. Головастик вышел к доске, развернул ее к себе и взялся за световой карандаш.

— Нет, — остановил его Лаудер. — Сначала это.

И он показал ему желтую капсулу.

Курсанты начали просыпаться почти одновременно, доза препарата была рассчитана на три часа. Они туманными глазами смотрели на исписанные доски, часть букв и обозначений на которых были написаны так криво, что понять их было нельзя. Формулы сползали вниз, наезжали друг на друга, выходили за границы отображаемой области, пересекали друг друга под невообразимыми углами, векторы больше походили на синусоиды. Были ли задачи решены правильно, сказать тоже было невозможно.

Лаудер встал, собрал свои бумаги.

— Поздравляю, — ровно сказал он. — Хотя вы и проспали весь экзамен, ваш друг Эндрюс успешно сдал его за всех.

Курсанты дружно обернулись к Головастику.

— Однако это не отменяет того факта, что Эндрюс для этого совершил кражу со взломом, — так же ровно продолжил Лаудер. — Уголовное преступление, которое автоматически влечет отчисление и передачу дела в военный суд. Есть желающие разделить с ним ответственность?

Курсанты с ужасом уставились на Головастика, который никак не реагировал на сказанное Лаудером, сидя на стуле возле преподавательского стола с закрытыми глазами.

— А при чем тут мы? — осторожно сказал Клещ. — Мы же ничего не крали.

— Эндрюс сам придумал такой способ успешной сдачи экзамена? — уточнил Лаудер.

— Сам, — пискнул Водомерка. — Мы его отговаривали.

Остальные энергично закивали в знак согласия.

— Хорошо, — сказал Лаудер. — Свободны.

Курсанты потихоньку потянулись к выходу, боясь даже оглянуться назад. У самых дверей их настиг окрик Лаудера.

— Стоять!

Все замерли там, где их застал его голос, Муха уже держался за ручку двери.

— Вернулись все, — приказал Лаудер. — Сели.

Курсанты вернулись на места.

— Никто ничего не хочет сказать Эндрюсу? — холодно спросил он. — Вы были товарищами два года, найдите для него хотя бы пару слов до суда.

Курсанты молчали, боясь даже дышать.

— Жаль, — сказал Лаудер. — Все пятеро отчислены. Чтобы вещи собрали в течение часа и до отъезда не попадались мне на глаза.

— Но мы же сдали… — возмутился Карась. — Вы же сказали…

— Я этого не говорил, — вежливо ответил Лаудер. — Сдал Эндрюс. Один — за всех вас, под действием такого же препарата, от которого вы спали. Он остается. Остальные — на выход.

Головастик поднял голову. Даже если он и хотел что-то сказать, то не мог, просто отмечал, как покидают аудиторию его бывшие друзья.

— Один за всех, — весело сказал ему Лаудер на ухо. — Все по-честному.