Секретарша для ректора-дракона (гет)

Главный ректор зашел в административный корпус, попутно отбиваясь от назойливых взглядов множества молоденьких студенток и преподавательниц постарше. Все дело в том, что он — завидный жених не только всея Академии драконьего дара, но и вообще всей провинции на Востоке. С его последнего овдовения прошло долгих пять лет и женская половина, а так же влиятельные сановники, решили, что пришло время свататься за него или предлагать в новые жены своих дочерей.

А когда же ректор совершенно по секрету и в глубочайшей тайне попросил отдел по подбору персонала найти ему замену секретарши, все словно с ума посходили! Кого только не подсылали в кабинет к нему, якобы ищущих новую работу. И напомаженные высокие леди, и пухленькие дочери зажиточных торговцев, и, прости боженька, даже нищенки из бедных семей. Но их легко было раскусить, так как они только и делали, что стреляли глазками, да облизывали губы, думая, что это сделает их образ сексуальней.

Ректор уже триста раз пожалел, что ввязался в эту авантюру. Но секретарь ему нужен был позарез. Старая, не очень добрая Дебораниэль, эльфийка по происхождению, грубиянка и хамка, однако же весьма умная и не претендующая не то, что на сердце или постель ректора-дракона, но и в принципе ксенофобка, не жалующая другие расы, кроме эльфийской, решила внезапно вернуться на родину, в Заповедный лес. То ли у нее случилась какая-то беда в семье, то ли отец случайно умер, в общем, дракону-ректору оставалось только одно, за две недели найти новую девушку или парня, желательно умную и образованную, умеющую взаимодействовать с простейшими артефактами. Обо всем остальном ректор-дракон позаботится дальше сам, научит ее или его работать в том режиме, в котором привык.

Ректор зашел в приемную и кивнул Дебораниэль в знак приветствия. Она бросила на него вечно недовольный взгляд, в котором иногда дракон угадывал презрение, и склонила обратно голову над пачкой толстых документов. Сейчас как раз начинался новый учебный год, прибыло много первокурсников и всех их следовало отсортировать и расфасовать.

— Там, эта, господин Мнемент, — бросила Дебораниэль в спину ректору, когда тот уже почти зашел в свой кабинет. — Одна странная деваха пришлепывала. Я на стол кинула ее резюме, гляньте, может, прозреете. Как ознакомитесь, расскажу всю странную историю знакомства с ней.

Ректор Мнемент приподнял свои густые золотистые брови в удивлении. На столе и впрямь лежал тонкий листик. Обычный бумажный листик с рукописным текстом, без печатей важных персон и с одной-единственной подписью. Зачем ему в помощницы кто-то, кто даже не может собрать простенький резюмирующий артефакт с изображением? Такие неумехи, не владеющие даже базовой магией, ему в Академии явно не нужны.

Мнемент пристальней разглядел странное послание. Единственная подпись, подтверждающая сведения, от его коллеги, мистера Конингема, из университета дипломатических отношений. Не слишком уважаемого учебного заведения, так как там абсолютно не преподавались магические искусства. Ни в каком виде. Даже мало-мальски. Туда отдавали обычно третьих или четвертых дочерей, неказистых и с мало выдающимися внешними данными, которых ждет одна-единственная судьба, стать женами третьесортных купцов или держателей лавочек. Именно документооборот и нужен был этим несчастным девахам в будущем, а все другое — вторично.

И как кому-то вообще могла прийти в голову идея предложить после такого образования собственную кандидатуру ему, великому ректору дракону? Мнемент склонился ниже и начал читать:

«Сонька Златоручка. 28 лет. Родилась и выросла в королевстве Рейсингорда…»

Ректор задумался. Как-то далековато ее судьба забросила не только от их Академии, но и даже от университета так называемых дипломатических отношений. Как она оказалась в их местности и чем тут занимается? Еще и имечко такое странное. Сонька Златоручка. Безликое, похожее больше на кличку убийцы или воровки из подпольных бандформированиях. Мнемент продолжил читать:

«Окончила с успехом школу при дворце короля Густава Леколепного, проходила практику по лечебной физкультуре в Заповедном лесу, синий диплом Университета Дипломатических Отношений…»

Как ее жизнь-то побросала. За 28 лет умудриться объездить половину мира. И в Заповедном лесу у эльфов стажировалась, и школу при дворце короля, между прочим, тоже дракона, правда серебряного, что на один кон ниже, чем регалии ректора, но все же. Странно, значит, к магии способности точно должна иметь эта Сонька, только как же и почему резюме не в артефакте?

«Страшная! Она, наверное, жутко страшная!» — подумал про себя ректор. — «Побоялась вставлять свое изображение, чтобы не спугнуть».

Пожалуй, если не брать в расчет все остальное, это будет отличный вариант! Обычно некрасивые девушки, которые понимают степень своего безобразия, ведут себя скромно. Ага, скромно, а как же! Ректор отвлекся, вспоминая последнее свое собеседование. Резюме ее пестрило отличными отметками, великими достижениями, магической подоплекой. Градация владения мастерством иллюзий в нем отмечалось высшей отметкой в шестой уровень. Но когда перед самим драконом предстала эта элитная представительница Академии высшего мастерства иллюзий, он чуть сам креститься не начал.

Нос огромный, крючком, губы вздутые на пол-лица, будто в них укусила оса, глаза размалеваны черными кругами, волосы чуть ли не дыбом торчат в модном стильном начесоне. От воспоминания Мнемент даже поежился уже сейчас, далеко от нее. Бррр, ну и страшилище! Но вот кандидатка видимо считала себя неотразимой. Она недвусмысленно подмигивала, растягивала слова, облизывала свою волшебную палочку и все время норовила расстегнуть верхние пуговицы и без того открытого декольте.

— Ах, какой чудесный день, ла-ла-ла… — отвлекло чье-то гнусавое пение господина ректора.

Он с изумлением поднял глаза и увидел перед собой представительницу фей. Она держала в руке пипидастр и тщательно смахивала пыль с чистейших кубков за звание лучшего бойца Международного драконьего турнира. Коротенькая юбка из тюли розового цвета едва прикрывала ее аппетитную попку, длинные ноги росли чуть ли не сразу от ушей, увесистая грудь вывешивалась из топика-лифчика, а розовые волосы обрамляли аккуратное личико, всеми правдами и неправдами стремящееся к детскости.

Ректор фыркнул и тут же применил заклятия «Прозрачная слеза». Девушка перед ним преобразилась в довольно стандартную, унылую красотку с пятого курса — Ханнискину. Эта настырная адептка одолевала Мнемента с самого своего поступления. Однажды он обнаружил ее даже в своей постели, и ему потребовалось немало сил, чтобы выгнать оттуда нежданную гостью. Нет, он бы конечно мог воспользоваться ситуацией, но были у дракона проблемы и другого свойства, о которых он предпочитал помалкивать.

Благо, доверенный целитель и близкий друг, архимаг Бутч проверил состояние здоровья и объяснил, что проблемы с потенцией — это чисто психологический недуг. Сам ректор-дракон, несмотря на почтенный возраст в шестьсот лет, еще может показать и оказать даме, которая его сумеет возбудить, свое иго-го. Но вот никто уже лет десять никак и не возбуждал Мнемента. Все ему казалось таким скучным, шаблонным, заезженным, что аж зубы сводило.

— Ханнискина, что ты тут делаешь? — устало вздохнул Мнемент.

— Ох, ректор, как вы меня узнали? — залепетала дева, хлопая своими длинными, наращёнными магией ресницами. — Это же совершенно новое заклинание, которое я изучила в отделе забытых технологий нашей библиотеки!

— Не знал, что ты умеешь читать древний язык, — съехидничал ректор.

— Хотите, почитаю вам на ночь, господин мой самый горячий ректор!

— Не забывайся, мы в стенах Академии!

— Я имела в виду вашу драконью природу, только и всего, — невинно пролепетала Ханнискина и наигранно засмеялась, прикрывая рот рукой. — Ха-ха-ха, какой конфуз. Игра слов!

— О, матерь драконов, дай мне силы, — вздохнул Мнемент, прикрывая глаза. — Дебораниэль! Я же сказал, никого ко мне не пускать.

— Да? Не расслышала, — буркнула вредная эльфийка.

— Выйди, — прорычал на Ханнискину ректор, встал из-за своего стола, ухватил за локоть адептку и поволок из своего кабинета вон.

— Мой пипидастр! — застонала адептка, всеми силами рвущаяся обратно к столу ректору. — Вы украли мой пипидастр!

Наконец, Мнементу удалось ее спровадить, вручив в руки метелку и закрыв перед носом дверь.

— Больше никого сюда не впускай! — сердито проскрежетал ректор своей секретарше.

— Вот женились бы, они бы и не бегали, — меланхолично заметила Дебораниэль.

— Сомневаюсь. Я когда последний раз женат был, тоже не мог скрыться от тысяч таких дурочек. Ты вообще представляешь, насколько опасна интимная связь с драконом? А с золотым драконом?

— Хотите, чтобы я представляла себе интим с вами? — выпрямилась ошалевшая Дебораниэль. — Вы хотите на мне жениться? Папенька не позволит!

— Да вы что, сговорились все? — потряс руками в воздухе ректор и опять заперся в своем кабинете.

Бросил взгляд на резюме и не стал его дочитывать. Такая кандидатура точно тут не справится. Без магии всех этих Ханнискиных и их конкуренток в борьбе за его сердце ни одна секретарша не выдержит. Даже эльфийка не всегда успевает проследить. Вот и сейчас, наверняка просто не заметила, как адептка воспользовалась заклинанием скрытности, и та проползла у нее под самым носом. Сколько же Ханнискина потратила сегодня своей манны небесной на эту вылазку? Как она собирается завтра на занятиях по практической магии-то показывать результаты?

А, впрочем, ректора это уже не волновало. Солнце только выкатилось на середину неба, а он уже чувствовал себя взвинченным. Хорошо еще, что никаких встреч на сегодня не запланировано. А речь к завтрашнему обращению к новоприбывшим ученикам он написал. В принципе, если сегодня он заскочит еще к кастелянше и распределителю комнат, на этом рабочий день можно считать оконченным.

Мнемент встал из-за стола и погляделся в зеркало. На него смотрел подтянутый стройный мужчина лет сорока. Густые волосы, уложенные в аккуратный зачес на левую сторону, яркого бронзового, почти золотого цвета, густые пышные усы и борода под цвет им, пронзительные золотистые глаза. Да, красив, тут конечно он женщин понимал. Еще к тому же безупречный костюм — бархатный синий сюртук с красной окантовкой и золотыми пуговицами, облегающие штаны и начищенные сапоги. Стать и грация, сила и уверенность.

Ректор уныло скис. Наложить на себя чары обезображивания? Не поможет. Дело совершенно не во внешности или характере, дело больше в его происхождении и положении. Богатство, сила, власть. Вот чего на самом деле хотят все эти претендентки. Кому он сам, лично, как дракон, интересен? Правильно, никому. Не видят за его фасадом ничего, да и сам ректор уже перестал пытаться показать, что он больше чем просто самый сильный и умный золотой дракон в Империи. Бесполезно.

Мнемент вышел из своего кабинета, хотел было подойти к двери, но Дебораниэль остановила его.

— Вы резюме посмотрели? Кажется, я обещала вам увлекательную историю…

— Нет. Такая кандидатка нам не подходит. Она не владеет магией.

— Ну, я бы так не сказала, — загадочно промычала эльфийка. — К тому же, я спросила своих знакомых из Зачарованного Леса… Ну и… Как бы вам сказать. Старший маг-хиллер Белочкин, услышав имя, принялся неистово вспоминать всех своих предков.

— И что это значит? — удивленно спросил ректор.

— А кто ж его знает, Белочкин сразу отключил артефакт и связь с ним пропала. А после на воздействие он не отвечал.

— Тогда тем более не подходит. Мне хватает всяких там Ханнискиных, — буркнул ректор.

— И все же, я расскажу вам, как познакомилась с девушкой. Значит, захожу я за пончиками в столовку. Ну, вы знаете, я обычно всегда ем пончики. Знаете, да?

— При чем тут пончики? — раздраженно спросил ректор. — Она продавала их?

— Нет. Просто за все время работы вы ни разу не принесли мне пончика в знак хотя бы дружбы!

— Я принесу тебе завтра коробку этих долбанных пончиков, ты можешь по существу?

— Значит, купила я пончиков и встретила в коридоре Хорхе. Он как раз шел в библиотеку по вашему заданию. Говорит, что вы собираете экспедицию за редкой вещицей, потерянной в тридцатом году войны с дикими ордами? Это правда?

— Хорхе я вырву язык, — устало вздохнул ректор. — Да, я тебе не сказал, потому что ты увольняешься. Что это меняет? Или поедешь в экспедицию с нами?

— Не поеду, но обидно такое слышать из уст вашего ученика, а не от вас. Я что, плохо работала?

— Ты мне про Соньку рассказывать будешь или нет? Я хочу уже повидаться с кастеляншей и идти домой!

— Так вот. Поговорили с Хорхе, и я просто зашла в отдел по персоналу, так на всякий случай, поболтать.

— Ты дружишь с тамошней Эллочкой Людоедовой. Это я знаю. Дальше.

— Ну и вот. Сидит перед ней деваха, явно неместная. Ну, такая, обычная. Никакой косметической магии, наоборот, волосы в пучок на голове завязаны, сама в мужском свитере, размера на три большем, чем положено, в ведьминых леггинсах позапрошлой коллекции дома Виктора Луиджио, на ногах какие-то шлепанцы. Жалкое зрелище. Я тогда еще подумала, что нищенка подаяние просит. У нас, в стенах Академии и настолько дурной вкус? Где она воспитывалась?

— Я почему-то так и подумал, что страшная, — кивнул ректор. — И ты думаешь, такая как раз подойдет на твое место? Смешить народ?

— Ну подождите! — передернула плечиками Дебораниэль. — В общем, я на нее внимания не обратила. К Эллочке подсела на столик и сидим болтаем. Ну и между делом спрашиваю, есть ли кто мне на замену. Подруга моя мне отвечает, что, конечно же, нет. Мол, секретарш сейчас достойных найти нет возможности, тем более, что всех остальных вы отмели. Что вам никто не нравится, ни выпускники самого престижного магического курса, ни наши собственные адептки бывшие и будущие, ни высокородные дамы и джентльмены, никто! Вы всех выбраковываете. Эллочка даже подумала, что вы просто не хотите со мной расставаться.

— Так, я пошел, — не выдержал ректор.

— Ну и вот. Тут эта замухрышка как поставит руки в боки, прерывая нас. Говорит: «А я?!» И сама этой вот бумажкой тычет, которую у вас на столе я оставила. Мы конечно с Эллочкой прыснули со смеху и так смеялись долго, что заболел живот. Но, может, это было и от пончиков. Они оказались не слишком свежими, поэтому завтра зайдите, пожалуйста, в лавку к Агостику Сладосердечному и возьмите самые лучшие.

— Дальше!!! — практически взревел ректор.

— Я вышла из кабинета, а эта оборванка за мной по пятам. И все причитает, ну возьмите меня, ну проверьте, ну нет у меня нужного образования, зато навыки очень высокие. Решила я, значит, посмеяться как следует. Говорю, пойдем, милая, глянем. И что вы думаете?

— Что ты долго смеялась, но живот болит из-за пончиков.

— Хахахаха, нет! — захохотала эльфийка. — Нет, конечно. В общем, сажу я ее за свой стол и говорю, ну-ка милая, давай писать письмо в соседний город вице-губернатору Хомусу о поставках говяды для нашей столовки. И спрашиваю, умеешь пользоваться артефактом письменности. Она очень уверенно кивнула, схватила мою бумагоморательную дощечку, но не стала брать в руки карандаш. Я тогда заподозрила, что нищенка просто не знает алфавита. Говорю ей, а писать как будешь, а она мне: «Ну как обычно письма пишут на этом артефакте» и бах, тратататх, что-то там нажала, на какие-то скрытые символы и моя бумагомарка увеличилась в два раза, я клянусь! Одна осталась для письма, а другая половина вся испещрена буквами! Но это не все. Я начала надиктовывать все, что взбредет голову, а эта замарашка, не спуская с меня глаз, буквы нажимает. И быстро так. Почти не отставая. Я склонила голову — слово в слово повторяет. Когда же мы закончили, она не стала сдирать оттиск бумаги, опять нажала на эти буквы, сразу несколько и письмо само сформировалось в конвертик и готово было быть врученным бегунцу для отправки! Вы можете себе представить. Не знаю, где она обучалась, но Сонька явно артифактор. По крайней мере, про бумагомарательный знает вообще все!

— Интересно, — почесал подбородок ректор. — А что-нибудь еще заметила?

— Ну… Мы потом поговорили с ней немного, то да се, за жизнь. И у меня хорошая новость — она ненавидит мужчин.

— Как это? — не понял Мнемент.

— Так это. Сказала, что ей ужасно не повезло с мужем и теперь она старается найти себя без его поддержки.

— Как это? — опять повторил Мнемент.

— А вы не читали список мест, где она работала? Даты не сверяли?

— Нет, — признался ректор. — Я выбросил резюме.

— В вашем стиле, — скорчила носик эльфийка. — Я так поняла, что эта Сонька реально без гроша в кармане. Пока училась на дипломника, работала сразу в нескольких мест. Официанткой в баре дядюшки Бро, грузчиком в порту, но там быстро ее уволили из-за конфликта с негласным владельцем пристани. Подозреваю, тот хотел от нее других видов услуг и после его нашли утопшим. Это я уже после разговора выяснила. Обвинили Соньку, но она естественно все отрицает и вообще, уволилась за день до этого происшествия. Потом она санитаркой в нашем королевском госпитале подрабатывала в ночные смены. А сейчас! Сейчас, уже полгода работает в министерстве по делам беженцев и иностранцев, секретарем у самого дракона Флогина.

— У Флогина? Полгода? — не поверил собственным ушам ректор.

— Ага! Я знала, как вас зацепить. Уж если она там справляется, то я думаю, у вас ей будет все изи-пизи!

— Как?

— Изи-пизи, это, кстати, Сонька меня научила. Говорит, на ее родине означает — легко и просто. В общем, все предыдущее можно перечеркнуть, но достопочтимого Флогина стоит взять в расчет.

— Подумаю, — кивнул согласно ректор и вышел из кабинета.

Подумать было много о чем. Флогин известен своим невыносимым характером. Рекорд личного помощника, насколько было известно Мнементу, составлял девять месяцев. Еще немного и загадочная Сонька его побьет. Что же, хотя бы взглянуть на нее стоит.

Ректор не прошел и половину здания, как его тут же остановила преподавательница магической структуры Инга и сладко улыбнулась:

— Ректор дракон, вот так встреча! Какая неожиданность, — потянула она, зачем-то оттопыривая упругую задницу назад, а наливную грудь вперед. — Где бы мы еще могли пересечься.

— На работе? — задал риторический вопрос ректор. — Я спешу, извини.

— Я бы хотела пригласить вас на репетицию своего открытого урока, где я буду максимально открытой, — сладострастно прошептала Инга. — Покажу вам все свои скрытые возможности.

— Спасибо, не надо, — начал пятиться по стеночке ректор. — Я правда спешу.

— Ну что же вы, милый. Я не кусаюсь, — рыкнула Инга, приоткрывая верхние зубы и рыча. — Если только вы сами не захотите… Р-р-р-р…

— О, мать драконов, — чуть ли не бегом поспешил ректор.

Нет, с женщинами в этом году явно произошло какое-то помутнение! Может, кто применил запретные заклинания на любовный морок и все поголовно сошли с ума? Хм, а если воспользоваться антипатичной маскировкой? Это заклятие прочно отпугивает от тебя любого собеседника! Ректор быстро произнес нужные слова, надевая на себя завесу из антипатии. Теперь хотя бы передвигаться можно было спокойно. Переговорив с кастеляншей, старой женщиной в большом теле, и старающейся не блевануть при беседе, ректор все же решил снять столько мощное колдунство с самого себя.

Наконец, можно было пойти и домой. Он накинул на себя капюшон от плаща, чтобы меньше привлекать внимания. Проходя мимо кабака «По пьяной лавочке», ректор уже было завернул в него, мечтательно представляя, как поедает половину кабана, но вынужден был отказаться. Наверняка, как только снимет капюшон, так его сразу же узнают. Не было ни одного человека в их городке, да и за его пределами, кто не ведал бы о золотом драконе, высшем ахримегамаге, холостом красавце. Его портреты продавались как сувениры, о нем шептались все знатные семейства, и в последний год, когда траур по погибшей жене официально закончился, все сошли с ума. И раньше Мнемент не был обделен вниманием прекрасного пола, но хотя бы настойчивости в них наблюдалось меньше. Придется идти в свою квартиру и самому жарить себе цыплячьи ноги. Тяжелая жизнь альфа-самца драконьего стада.

Дебораниэль с тоской оглядела свой небольшой и уютный домик. Скоро с ним придется расставаться. А все из-за отца, чтоб он помер не своей смертью! Проклятие странное и даже абсурдное, так как всем известно — эльфы, как и драконы, бессмертны. И поэтому оно очень сильно рассмешило девушку. Жаль, что папеньке срочно понадобилось заключать мирные договора со всеми Полянами Заповедного леса, а сам он в дипломатии смыслил плохо. То есть он, конечно, смыслил, но все по старым образцам, еще времен войны с дикими ордами, предпочитая хвалиться силой и мощью собственных лучников да магов.

Только в современном мире это уже не работало. Отец попытался выдать замуж дочерей за принцев граничащих эльфийских вотчин, но посчитав все Поляны и всех детей, понял, что необходимо либо усиленно заняться воспроизводством отпрысков, либо выбрать другой метод укрепления союза. Для того и призвал свою самую умную дочь из Срединного мира обратно домой. По крайней мере, Дебораниэль надеялась, что послание не обмануло.

Но каково же было ее удивление, когда распахнув двери, она застала в мягком и дорогом кресле из кожи синих лосяшей свою младшую сестру!

— Кларисаниэль, что ты тут делаешь? — оторопела девушка, едва не выронив из рук коробку со свежими пончиками. — Встань с моего кресла, ты на него не заработаешь никогда!

— Ну, я подумала, — пожала жеманно плечиком сестра, — раз уж ты уезжаешь, то я могу пожить у тебя в доме и последить за порядком. Не знаешь, работу в вашем академ-городке найти не сложно? У меня обширные навыки.

— Ага! — воскликнула Дебораниэль и мигом забыла, что сестра грязными штанами выдавливает пятой точкой круг на бесценной обивке. — Ага!

— Ага, — неуверенно кивнула ей сестра, не понимая, что именно это означает.

— А ну-ка встань-ка! Встань-ка, Кларка!

Кларисаниэль послушно поднялась. Сестра обошла ее по кругу, внимательно рассматривая. Как и все эльфийки, та была стройная, подтянутая и неимоверно красивая. Белая блузка из дорогой порчи идеально сидела на ее покатистых плечах, пуговки слегка топорщились от выпирающей круглой груди, длинные ноги начинались прямо из аппетитной попочки, а прекрасные темно-коричневые кожаные штаны подчеркивали их стройность. Добавляли гармонии высокие сапоги на небольшом каблучке. Густые темно-рыжие волосы сыпались копной по плечам и доходили до лопаток. Огромные, чуть раскосые фиолетовые глаза, пухлые губы и высокие скулы, а так же заострённые уши делали Кларисаниэль самой привлекательной фигурой, которую Дебораниэль видела за последние тридцать лет, служа в Академии у ректора дракона. Если такая будет сидеть у него в приемной, то всякие Ханнискины от одного взгляда на нее помрут с зависти. Ну, или от собственной ничтожности.

— Ага, — заключила Дебораниэль. — Есть у меня одно местечко…

— Учти, я потребую только лучшее. У меня опыт и знания, сама понимаешь, наша скайская школа. Так что, зарплата высокая чтобы была, не слишком много волокиты, чтобы пончики, и чтобы начальник не приставучий… Фу, я наслышана, что все магически одаренные мужики просто души не чают и в обморок от эльфийской красоты падают. Поговаривают даже, начинают преследовать, хоть бросай все и сбегай под защиту отца, чтоб он умер своей смертью…

— Вот! Вот как раз поэтому ты нам и подходишь, — загорелись глаза у Дебораниэль. — Начальник ректор-дракон, у него куча поклонниц, но сам он, по-моему, по другой специализации…

— Фу, какая мерзость, — скривилась Кларисаниэль. — Бедные зверюшки…

— Что? Нет! — расхохоталась ее сестра. — Я не имела в виду распространенное извращение у эльфийских парней. Мой начальник все же дракон, и даже женат был раз двадцать на вполне себе стандартных женщинах. Только может это было все прикрытие? Впрочем, только слухи, ничего больше. Ректор как раз ищет мне замену, и чтобы она не охочая была до всяких там любовных переживаний. Не лезла к нему с приставаниями. Отца-то у него поди нет, бежать и укрываться не у кого.

— А, погоди, так ты на свое место? Это твой начальник золотой дракон Мнемент? Фу, не. К нему я даже побоюсь прикасаться. Он же страшный, как последствие экспериментов подгорных гномов!

— Ты уже видела его? Когда?

— Покупала недавно в лавке колечко артефактное, так мне на сдачу дали сувенир, сказали, самый ходовой. И там как раз портрет этого вашего ректора. Ну и рожа у него! Вообще, как можно симпатизировать кому-то, у кого на лице растут волосы? Сестра, подумай только, волосы, самые настоящие! Это правда? У него под носом растут?

— Подозреваю, не только под носом, — усмехнулась Дебораниэль. — Ну, отлично, хоть одной проблемой меньше. Завтра я тебя с ним познакомлю и все обставлю. Мнемент, скорей всего, тоже будет очень рад такой замене. Хочешь пончик?

* * *

Мнемент проснулся довольно рано, еще даже не начинало светать, и потянулся. Совершенно не чураясь своих манер, ректор почесал могучую волосатую грудь. Протер глаза. Мысли о многочисленных и важных делах нового дня развеяли остатки сладкого сна. Как же жаль! В нем, в том сне, Мнемент вновь парил над бескрайними деревенскими полями, над долинами гор, глядел сверху на змейки рек, на милых белых барашков, которые скакали по зеленой траве и сладостно блеяли. Ректор пикировал на них сверху и заглатывал, заглатывал, одного за другим. И было ему вкусно, сочно, что не хотелось останавливаться.

Эх, мечты! Никогда больше Мнементу не стать диким драконом. Либо ты приспосабливаешься к жизни в городе, находишь применение своим магическим силам на благо обществу, либо тебя сажают на цепь и заставляют охранять казну. В прямом смысле слова. Пятой точкой на кучу слитков драгоценных металлов и не менее драгоценных камней в широкой пещере. И сиди там, бди, чтобы ни один авантюрист-приключенец не стибрил плохо лежащий артефакт или золотую монетку.

Мнемент завоевал кровью и потом свое право на почести и вольготную жизнь. Он отличился в битве с дикими ордами и теперь официально, помимо работы в Академии, зачислен в объединённые войска пяти королевств. Если вновь какой колдун решит прибрать мир к рукам или же пробудится очередное древнее зло — его призовут на фронт. А пока он будет учить новое поколение не совершать ошибки старого.

Жаль, что истинных драконов сейчас очень мало, род их хереет с каждым новым потомством. А все из-за смешанных браков! Только где найти нынче истинную дракониху? Мнемент и сам искал себе такую — безупречную пару. Увы, единственная, с кем ему удалось раздобыть аудиенцию, была старше на пару тысяч лет, к тому же слегка безумна и больна неизлечимым недугом, который лишил ее носа и возможности откладывать яйца. Пожалуй, даже со всем искренним желанием воскресить драконий род у них бы ничего не вышло.

Ректор поморщился от досады, пока разбивал себе два яичка на сковороду. После разболтал зерен бодрящего натурального цикория в кипятке, и закусил нехитрое угощение бананом. На работу идти было рано, но и сидеть без дела тоже не годилось. Он спустился вниз и вышел из дома. Подойдя к стенду с городской картой, ректор-дракон внимательно принялся изучать квартал, где находилось министерство по делам беженцев и иностранцев. Так, сегодня они, похоже, работали с обеда и до позднего вечера. Отлично. Значит, к Соньке Златоручке можно заскочить лично домой и провести собеседование прямо в ее привычной среде обитания. Как раз и проверит, выдает ли она себя за кого другого так тщательно или же на самом деле обыкновенная трудяжка из бедной семьи.

Мнемент активировал артефакт связи на своем запястье. Внимательно посмотрев на круглое прозрачное стекло, он мысленно представил потоки золотистой энергии, которые исходили из тела ректора и врезались прямо в руны, начертанные мелким шрифтом на ремешке. Надпись ожила, засветилась, и на стеклышке вспыхнул размытый образ дракона Флогина.

— Какой суецидник звонит мне так рано? — раздраженно спросил заспанный собеседник.

— Мнемент, — коротко отозвался ректор и с нескрываемой ухмылкой наблюдал, как глаза Флогина тут же открылись во всю ширину, а сам он подскочил.

— Ох, брат золотой дракон, прости! Спросонок чего только не скажешь. Чем обязан?

— Хотел у тебя спросить насчет работницы твоей, Соньки Златоручки.

— А что она опять натворила? — с еще большим испугом спросил Флогин. — Я не имею к этому никакого отношения! Клянусь. Я ее едва знаю! Даже фамилию не запомнил.

— Мне просто нужен адрес. Если она сегодня опоздает на работу, то знай, не ее вина.

— Так она три дня как не приходит. Я ей выходные дал.

— Тем лучше. Адрес назовешь?

— Конечно. Запоминай. Каштановая улица, 48/89, комната 133.

— Каштановая? — брезгливо поморщился Мнемент. — Это же клоповник для бездомных.

— Так деваха-то бездомная, — пожал плечами в ответ Флогин. — Или она не сказала тебе? Но учти. Врет! Безбожно врет напропалую. Потому я ее и уволил. Потому что везде все заврала мне.

— Понятно, приму к сведению.

Мнемент прервал мыслесвязь и задумался. Во-первых, Флогину верить тоже себя не уважать. Во-вторых, он сразу же начал путаться в показаниях. То выходные ей дал, то уволил. Еще ничего не узнал, а сразу же принялся обвинять бедную нищенку во вранье. И что значит это его: «что она ОПЯТЬ натворила?». Жгучее нетерпение познакомиться поскорей лично с загадочной Сонькой только возросло.

Ректор подошел к нужному кварталу и остановился перед высокой многоэтажной хибарой, больше походившей на бессмысленное нагромождение хлама, чем на дом. Еще раз сверился с табличкой. Все верно, Каштановая, 48/89. Мимо пробежал мужчина и, узнав ректора, принялся отбивать поклоны. Мнемент поскорей натянул на голову капюшон своего плаща и призадумался. Может, следует применить магию и изменить внешность? Да хотя бы сделаться феей, как Ханнискина вчера. А что? Разве мужчин фей не бывает? Представиться Соньке ее крестной и предложить исполнить заветное желание — дать хорошую работу.

Ректор рассмеялся такой глупой идее. А если бедная деваха пожелает сто тысяч золотых, хрустальную туфельку и принца-мужа в придачу, а работать вообще не входит в ее планы? Нет, памятуя о реакции брата Флогина, лучше сразу открыть все карты. Сто процентов, увидев у себя на пороге такого высокопоставленного чиновника, ректора Академии драконьего дара, самого золотого дракона — она сразу все карты на стол и выложит. Врать не посмеет. Душу вывернет наизнанку, это уже как пить дать.

Мнемент улыбнулся и шагнул в темное помещение.

Ректору-дракону пришлось взбираться на восьмой этаж ногами. Он, конечно, мог бы наколдовать левитацию и преодолеть положенное расстояние влет, но привлекать лишнего внимания не хотел. А оставаться незаметным в этом бардаке, который по ошибке именовался домом, совершенно не предоставлялось возможным.

Внутри здание напоминало студенческое общежитие. Люди ходили из комнаты в комнату, двери почти везде были разинуты до такой степени, что с легкостью виднелись и их обитатели, порой в одних ночных панталонах, и бедная утварь, и даже, прости драконья матерь, внутриквартирные разборки. Недружелюбные на вид граждане явно делили между собой добычу, прихваченную у благонадежных персон, пока те спали; муж поучал жену, жена поучала детей, дети тягали собак за хвосты. Круговорот насилия в маргинальной среде заставлял жмуриться ректора, предпочитавшего не думать о жизнебыте нищих.

Но даже не мусор на полу, не хлам на мебели, не вонь залежалого тряпья больше всего удручали Мнемента. А именно размеры комнатушек. Иногда сразу за дверью какого-нибудь одноместного барака начиналась кровать, а рядом, неизвестно каким чудом или магией помещался стол и нужник. И больше ничего. Стены со всех сторон подпирали нехитрый скарб. Часто даже без окон. Печальное, душераздирающие зрелище!

Хотя большинство обитателей этой ночлежки, так или иначе, были иностранцами и беженцами. А раз на Родине им не повезло, то чего они хотели на Чужбине? Сразу лучшей жизни? Пусть добиваются, коли решились на такой шаг. Так рассуждал Мнемент, добираясь до нужного ему этажа.

Он остановился перед приоткрытой дверью с табличкой 133. Вот и необходимая квартира. Сам не понимая почему, принюхался. Нет, запах вроде нормальный, свежий, явно открыто окно. Ректор тихо постучался, придерживая через ткань плаща дверь за ручку, чтобы та не отворилась. В ответ тишина. Постучался уверенней, потом еще сильней.

— Ну кто там? — послышался заспанный хрипловатый голос. Но вполне приятный на звук. — Мы спим!

Интересное заявление! Мнемент от неожиданной мысли вздрогнул. А вдруг и впрямь девушка сейчас не одна? Почему он об этом раньше не подумал? Ректор все же приоткрыл дверь и зашел, попутно скидывая с головы капюшон. Даже если не вовремя, то перед его лицом все недоразумения рассеются, и каждому будет приятно увидеть такого посетителя у себя дома с утра пораньше.

Но, к сожалению самого ректора, его встретила только спинка дивана. Комната была просторнее, чем большинство видимых им до этого, явно рассчитанная на нескольких персон. В ней умещался диван, который стоял спинкой ко входу, столик с грязной кружкой, стулья и оставалось место даже размяться гимнастикой. Несильно, взад-вперед, вправо-влево, но уже преимущество. Видимо, либо девушка и впрямь живет не одна, либо умеет выбивать для себя лучшие условия.

— И с кем ты тут спишь? — строго спросил Мнемент.

— Формально, уже не сплю, ты меня разбудил, — показалась тонкая рука из-за спинки, назидательно грозя указательным пальцем. — Фактически сама с собой, и это не запрещено никакими законами. А вот вторжение раньше обеда, я считаю, требуется карать смертной казнью! — тональность голоса изменилась на грозную и послышалось устрашающе: — Помни, всякий к магии прикасающийся: спящий разум рождает чудовищ силой необузданной! Золотое правило.

Мнемент похолодел. Эти постулаты знают только посвященные в особую драконью магию, которую никогда, ни при каких обстоятельствах не передают обычным людям. Но тут же ректор вспомнил, у кого работала девушка, и выдохнул. Должно быть, этот остолоп Флогин при ней практиковался, вот и нахваталась всякого. Нужно не забыть при случае его устрашить драконьим судом, чтобы язык держал за зубами.

— А ночью ты чем занималась? Противозаконной деятельностью, небось? Сама не боишься смертной казни?

— Та не, ночью соседи устроили хоровод, так плясали, что беруши из ушей выскакивали. А меня не позвали, завидовала им, вот и не спалось, — послышался вздох сожаления и загадочная Сонька, наконец, показалась из-за спинки.

Она, по всей видимости, встала на колени по ту сторону дивана и понуро свесила руки на возникшее перед ней препятствие в виде не слишком высокой части лежбища, будто собралась продолжить спать в такой странной позе. Перед Мнементом предстала приятная на вид темноволосая девушка. Миловидное личико, ничего не обычного, но между тем прекрасная в своей простоте. Сонные глаза, один из которых девушка потирала кулачком, маленький вздернутый носик, пухлые губки и копна длинных каштановых волос, слегка волнистых. Косая и густая, но вместе с тем тоже волнистая челка прикрывала ее широкий умный лоб.

— Благоденствия этому дому! — выпятил вперед грудь Мнемент, представляя, как должно быть сейчас изменится лицо этой девахи и как она тут же кинется ему кланяться.

Заспанные глаза на худом лице распахнулись, показавшись в тот момент дракону бездонными, и часто заморгали. Девушка зевнула и поплямкала, уставившись на ректора осоловелым взглядом. И впрямь чудная какая-то! Ни косметической магии, ни украшений, ничего на первый взгляд не было видно! Мнемент даже подумал применить заклинание «Чистая слеза», но передумал. Ведь самое неожиданное для него стало то, что Сонька с каким-то совершенно обыденным и нескрываемым равнодушием глядела в упор, глаза в глаза. Будто каждое утро ее приходит будить золотой дракон!

— Ты и есть Сонька Златоручка? — на всякий случай уточнил Мнемент.

— А ты мой новый сосед? — опять зевнула девушка и бесцеремонно потянулась, поднимая руки кверху. Серая бесформенная футболка немного задралась, однако она была слишком уж большого размера, чтобы показать ректору хоть что-то больше, чем худые острые плечи из-под широких рукавов, тут же съехавших к самой шее. — Я же просила мужиков мне не подселять. Никакое тебе не доброе не утро! Не смей располагаться! Я все скоро решу.

Сказала и вновь растеклась по спинке дивана, прикрывая глаза.

Но вновь уснуть ей не удалось. Кто-то подошел к двери и затарабанил кулаком рядом по стене так, что ложка в грязной кружке зазвенела, подпрыгивая.

— Сонька! Я знаю, что ты дома, не притворяйся! Когда за койко-место заплатишь? Учти, жду положенного двадцать второго числа, а потом выгоню тебя взашей, на мороз! На эту хатку уже есть желающие.

Сонька юркнула за спинку дивана. Дракон решил никак не вмешиваться, но на всякий случай придержал за ручку дверь, если дебоширу с той стороны захотелось бы ворваться вовнутрь. И тому действительно захотелось. Ректор еще немного посражался за безопасность, пока наконец несчастную конструкцию не оставили в покое, а по коридору не послышались удаляющиеся тяжелые шаги.

— Видишь, в каких невыносимых условиях приходится жить, — опять появилась Сонька из-за своего укрытия. — Ужас! Как только узнали, что я без работы, так каждый день ходют и ходют, грозятца.

— Да, я как раз по этому поводу! — прокашлялся Мнемент. — Насчет работы. Тебя уволили или ты сама ушла? Выходные или…

— Хмырь тебя послал этот, Флогин, да? — внезапно рассвирепела Сонька. — Ну, ящерица летучая, чтобы яички его все стухли при первой же кладке! Не буду я участвовать в его махинациях и подделывать документы! Так и передай! Деньги конечно не пахнут, но у меня есть принципы. Я знаю, каково это быть беженцем! И брать за положенную работу с несчастных монеты? Когда они просто спасаются от преследования? Не надейтесь, так и передай Флогину-шмогину!

— Флогин подделывает документы и берет за это монеты? — у ректора челюсть до пола отпала от таких откровений. — Почему ты не сообщила стражам правопорядка?

— Да первым делом я к начальнику стражи и пошла, как только добыла компромат. Все в кристалл памяти записала, как уговаривал Флогин очередного беженца заплатить сверх меры за «легальный» амулет на год. Только всем известно, что стража от и до куплена им же. Выгнали меня из корпуса, даже фамилию не записали!

— Тогда нужно было в тайную полицию! В драконий суд, в конце концов!

— Да я куда только не высылала запросы. Умный такой нашелся, да? Как с того берега моря на хромой блохе прискакал. Даже этот ваш, от которого вы дрожите… — золотой, то ли Монумент, то ли Мегамент, вечно имя его забываю, — не ответил на послание. Все бегунцом выслала. Я из бедняков, почти нелегал, меня для вашего государства не существует. Все эти стражи да чиновники вспоминают обо мне только когда налог с копеечной мзды получить желают. Тут они сразу за гражданина меня считают. И там уж доблестным стражам правопорядка не объяснишь, что тебе не платят на работе уже второй месяц. Их это не волнует. Конечно, слово бесправного иммигранта против слова дракона.

Всю тираду Мнемент не мог вставить ни слова. Говорила девушка горячо, артистично, и настолько живо, что половину ректор просто не понял, но искренне поверил. Расскажи она ему сейчас, что предками Драконов были какие-нибудь подводные улитки, не глядя, согласился бы. Убеждай она его таким образом отказаться от честно нажитого состояния, кивнул бы, как марионетка, и все бумаги подписал. Когда же она затихла, ректору стало в каком-то роде одиноко. Будто его лишили солнечного света посреди рабочего дня.

— Не переживай, дитя. Я решу все твои проблемы, — только и нашелся, что сказать Мнемент.

— Решишь проблемы? А не пошел бы ты, а? — сердито фыркнула Сонька. — Я умею сама решать свои проблемы, а тебя не звали. Иди отсюда и передай Флогину, что свое я из него выбью, пусть не надеется. Все, чао!

Сонька, наконец, полностью показалась перед Мнементом, явно собираясь его силой вытуривать за дверь. Непроизвольно, взгляд ректора прошелся по всей ее фигуре. И вновь ни чем не выдающееся, и вместе с тем приятное зрелище. Стройные ножки торчат из-под подола длинной футболки, большие вязанные носки, болтающиеся на узких лодыжках, делают их визуально неимоверно худенькими. Бедра кругленькие, талия ярко очерчена даже под слоем ткани, высокая грудь, не слишком большая, но и не маленькая, без поддерживающего белья, что даже просвечиваются сосочки. Мнемент застыл, уставившись именно на них.

— Ты, козел, в глаза мне смотри! — выкрикнула Сонька, ставя руки себе в бока и еще больше подчеркивая тем самым свою узкую талию.

— Так! — взял себя в руки и Мнемент. — Во-первых, компромат на Флогина я должен видеть своими глазами. Если это правда, то у меня есть возможность упечь его за решетку. А во-вторых, я вообще-то по поводу другой работы.

Сонька замерла на долю секунды и тут же расплылась в приторной улыбке.

— Что же ты сразу не сказал, птичка моя ясная, — ее улыбка оказалась такой обаятельной, что и сам ректор не удержался и вслед за ней растянул губы в глупой ухмылке. — Мне сейчас монетка другая не повредит. Заходи, заходи, гость дорогой, присаживайся! Будешь байду-майду?

— Байду? — переспросил озадаченный Мнемент и действительно уселся на стул.

— Ну на цикорий у меня денег нет, приходится заваривать байду-майду, травка такая тонизирующая. Бодрит по утрам не хуже даже кофею. А! Ты ж, наверное, в жизни своей и не слышал про настоящую кофею. Ох, были времена, каждое утро ее выпивала.

Про кофию дракон слышал и даже на одном роскошном приеме во дворце самого князя-императора пробовал. Но откуда ей, нищенке, знать о таком дорогом напитке. Мнемент почувствовал нечто схожее с любопытством, которое давно уже не посещало его унылую душу. Хотелось раскрыть как ларчик эту Соньку, выудить из нее все тайны. Пусть она так же артистично поведает о предыдущей своей жизни. Он во все глаза уставился на собеседницу, ожидая, что она начнет рекламировать свои скромные познания на поприще секретарского дела.

Сонька обошла по кругу диван, подхватила легко грязную кружку, нырнула в дальнюю часть комнаты, из бочки открытой и лицо свое ополоснула, и емкость. Потом из графина свежей воды залила, явно заклинание какое-то прочитала над поверхностью, кипетя жидкость. Привстала на носочки, в попытке дотянуться до верхнего ящика. Тут перед ректором открылась еще одна ее тайна. Футболка задралась выше, вслед за руками девушки, и взору алчущему представились серые трусики шортиками, уютно обнимающие идеально круглую попку. Небольшую, но выпуклую. Всякие мысли в голове дракона потерялись моментально и он громко сглотнул, сам не понимая, отчего в горле пересохло.

Сонька меж тем достала травушку, засыпала ее в свою кружку и, как ни в чем не бывало, повернулась к гостю.

— Точно не будешь?

— Может и буду, не понял еще, — ответил Мнемент, пытаясь домыслить, что именно ему предлагают.

— Чудной ты, как с луны грохнулся, — засмеялась не злобно Сонька и уселась напротив ректора. — Ну как надумаешь, скажи. А теперь давай к делу. Учти, мне вообще все равно, что там за таинство на тебя имеется и каким образом оно добыто, но я обязана знать правду. Потому как это сужает круг поисков. Ты же хочешь удалить весь компромат, не так ли? Все копии кристаллов памяти?

Мнемент не ответил, так как старался всеми силами распознать, на какую тему теперь эта Сонька Златоручка перескочила.

— Моргни два раза, если так. Что же у бандитов за информация на тебя имеется, если ты даже говорить о ней вслух боишься? Не переживай, я в этом деле собаку съела. Не вкусная попалась, но пришлось. Предоплату в размере половины таксы беру сразу.

— Какие таксы? А если у меня дома лабрадор? — зачем-то спросил Мнемент. — Или вообще кошка беспородная?

— Ну ты чудак! — расхохоталась Сонька и панибратски стукнула дракона по плечу. — Давай, говори. С мальчиками молодыми в сауне парился? Любовницу на стороне от жены завел? Изменял присяге? Документы потерял? Чем тебя шантажируют?

— Ты жертвам шантажа помогаешь! — наконец дошло до Мнемента. — Да кто ты такая, вообще?

— А зачем ты тогда пришел, раз не за этим? — и опять Сонька в лице мгновенно переменилась, подскочила со своего стула да как заорет на бедного, ничего не понимающего, дракона: — Так это я — твоя работа? Да? Нашел меня муж мой окаянный? Я без боя не дамся, учти. Ну, давай, нападай, давай.

Сонька встала в боевую стойку, смешно потрясая своими маленькими кулачками в воздухе. И без того растерянный дракон не смог сдержаться и раскатисто расхохотался. Она же явно сумасшедшая! На что он надеялся? Изначально же подозревал, что деваха явно не от мира сего! Может даже попаданка. Зачем вообще приперся к ней домой? Сейчас, не приведи драконий бог, переклинит, прирежет невзначай. Но если у нее и впрямь имеется доказательства нечистых дел Флогина, их необходимо изъять. Мало ли чего в руках полоумной с ними статься может.

— Спокойней, спокойней, — принялся Мнемент ее уговаривать, примирительно помахивая руками. — Ты вчера пришла ко мне в офис и оставила резюме. Я зашел провести личное собеседование. Ни о чем другом, что ты тут мне рассказала, я понятия не имею. Но про брата своего дракона узнать был бы не прочь.

— Мать моя в коньках на босу ногу, — медленно проговорила Сонька, прикладывая руку к открывшемуся рту. — Вот незадача-то! Так ты мой будущий, то есть, наверное, уже бывший, то есть, скорей всего, несостоявшийся начальник! Вот незадача, вот незадача...

Девушка повторяла и повторяла эти последние слова, теребя край футболки, открывая очередную тайну своего образа перед Мнементом. Теперь ему подмигивала весела зверюшка на рисунке трусиков-шортиков спереди, и ничего умнее ректор не придумал, как подмигнуть ей в ответ. Но вовремя сообразил, что занимается чем-то позорным, благо Сонька не заметила его осечки в исступленном метании.

— Вот незадача-то! Я все запорола! А мне позарез нужна постоянная работка! Можно как-то взад все прокрутить? А?

— Можно, — кивнул Мнемент. — С удовольствием еще раз осмотрю твое нижнее белье с одной и с другой стороны.

— А? Что за работу ты тут представляешь? — не поняла Сонька, но резко одернула руки от футболки и уселась обратно на стул, сжимая свою голову у висков. — Вот незадача…

— Компромат на Флогина я все же возьму, если ты действительно хочешь справедливости.

— Он у меня в хранилище, я же не дурочка с переулочка, чтобы хранить его в собственном доме.

— Что же, принесешь тогда ко мне в офис и проведем нормальное собеседование, по всем писаным правилам. Такое тебя устроит?

— А вам только на него нужно? У меня много чего интересного есть? О, драконьи яички, что я несу! — спохватилась Сонька и на ее глазах навернулись слезы. — Вы же говорите так, чтобы от меня нужного добиться, а на самом деле я все провалила, да? — но тут же рассердилась, метнула бешенный взгляд на Мнемента и стукнула кружкой по столу: — Кто вообще так делает? Вы из какой дыры выползли? Приперлись ко мне с позоранку, ничего толком не объяснили, не представились! Как я по-вашему могла понять, что это собеседование? Проверяете меня на стрессоустойчивость? Так я сейчас такого стресса вам задам! — и вновь чуть не расплакалась. — Простите, не сдержалась. Я когда волнуюсь, вечно язык за зубами держать не умею. Давайте взаправду новое собеседование у вас в офисе проведем? А если я его провалю, тогда не отдам вам компромат…

— Это уже шантаж!

— Ладно, ладно, все отдам! Да что же за незадача-а-а-а!!! — завыла Сонька. — Теперь точно никаких шансов. Сама себе яму языком вырыла-а-а-а!!!!

— Прости, конечно, за нескромный вопрос, — насмешливо спросил Мнемент, — но неужели ты меня вообще не узнаешь?

Сонька встрепенулась, прекратила выть и внимательно вгляделась в лицо дракону. Ректор приосанился, приподнял подбородок, чтобы выгодней выглядеть. На это Сонька подозрительно сощурилась и, медленно жуя слова, произнесла:

— Узнаю! Ты — важный пуп Земли! Вот точно, где-то рожу такую видела, — девушка вздрогнула, зажимая себе рот рукой и сквозь пальцы пробормотала, густо краснея: — Еще раз простите, я же говорю, как волнуюсь, так околесицу горожу.

— И так не узнаешь? — Мнемент вдохнул побольше воздуха в грудь, поворачиваясь своей рабочей стороной. Ну профиль-то на монетах местных она должна была хоть раз видеть! — Ну же, известный довольно чиновник! Поизвестней Флогина буду!

— Я глубоко аполитична, — разочарованно покачала головой Сонька.

— Вот от того у нас и появляются всякие нечистые на руку чиновники! Ваши аполитичные взгляды только потворствуют беззаконию. Мы — простые служители народа, а вы — настоящая власть.

— Ага, конечно! — презрительно передразнила Сонька. — Расскажи это моим мормышкам! Между прочим, когда жрать третий день нечего, как-то ваще не до чиновников! Загнанный дракон думает о выживании, а не о всякой пафосной ерунде. Это вам, холеным политиканам хорошо, а сиротам каково? А людям, попавшим в водоворот вашей политической системы? Тем, кого она перемолола и хотела проглотить, но они не сдались? Побывали бы на моем месте, о своей бы шкуре только и думали, напрочь забывая о политике.

— Так ты — загнанный дракон? — усмехнулся Мнемент. Слишком сильно ему Сонька сейчас напомнила и в самом деле только что вылупившегося несмышленого дракончика. Такая же нахохлившаяся, беспомощная, смущенная, но не собирающаяся отдавать жизнь и волю за просто так, дешево.

— Ой, да кароче! Поглумился надо мной и хватит.

— И впрямь мне пора на работу, — кивнул ректор, вставая. — Жду через час в моем офисе с проделками Флогина. Сколько он тебе должен зарплаты?

— Шестьсот золотых, — буркнула Сонька.

— Шестьсот? — удивленно повторил Мнемент, поражаясь мизерной сумме.

— Это за два месяца. Поэтому так много.

— За два месяца?

— Ладно, пятьсот! Сотню я накинула за нервы и долго ожидание. Ну хотя бы столько пусть вернет, как в договоре прописано.

— О матерь Драконов! Девочка, как ты на эту сумму еще и в самом деле выживать умудрялась? Через час в моем офисе встретимся и это тоже обсудим. Ты магией владеешь, авось придумаем, как помочь тебе.

— Вот давай без этого, а? Я помощи от тебя не прошу, спасибо. Наелась сырочком из мышеловок. Говори, где твой офис.

— В смысле? — застыл на пороге Мнемент. — Ты же вчера приходила в него! Память отшибла.

— И тебе отшибу чего-нибудь, будешь мне тут язвить! Я вчера почти полгорода оббегала, в каких только офисах не побывала. Что мне всех наизусть выучить следовало?

— Ректорат Академии драконьего дара. Это хоть понятно?

— Понятно. Через час буду, — буркнула Сонька.

Мнемент вышел из квартала бедняков и направился прямиком в свой офис. Город ожил, засуетился, тут и там открывались лавочки, зазывая посетителей. Все это проносилось фоном для ректора, озадаченного совсем другими вопросами. Чем больше он раздумывал над Сонькой и ее жизнью, тем сильней возрастало его недоумение. Магией она владеет явно — но в своем рукописном резюме не указала этого, даже намека не оставила. А ведь такой навык повышает в разы привлекательность будущего работника.

«Привлекательность», — просмаковал про себя ректор, вспоминая приятные глазу трусики. Почему Сонька с такой внешностью пользуется таким непотребством? Ей бы подошли кружевные, спокойного пастельного тона.

Дракон тряхнул головой. С каких пор это его вообще волнует? Но внезапно ухватился за новую мысль, и попытался прочувствовать хотя бы легкое вожделение. Ничего. Дракон с тоской обнаружил, что испытывает к загадочной полоумной Соньке только платонические чувства, как эстет, прикоснувшийся к приятному художеству. Все же не дотягивает эта девушка до такого образа, чтобы вызвать в ректоре маломальское возбуждение.

Продолжил размышлять конструктивно дальше. В деньгах она нуждается отчаянно, но от помощи отказывается наотрез. Симпатичная девушка, да к нему, красивому золотому дракону равнодушной осталась. Все это не сочеталось между собой и не укладывалось в голове Мнемента.

Все же присмотреться к ней следует повнимательней. И про жертв шантажа постараться выудить. Вдруг помимо Флогина еще кто занимается под носом Мнемента, в студенческом городке — неприемлемым хулиганством! Мнемент, между прочим, не простой какой ректор. Князь-императора под прикрытием посадил на такую должность, чтобы в руках своих драконьих умный и расчетливый человек держал этот город и его округу. А через Соньку дело может обернуться куда быстрее, если уж она и в самом деле имеет доступ к подпольному рынку информации.

А если же она сумасшедшая, то упечь такую следует в специализированное закрытое помещение! Пусть под присмотром врачей находится, на успокоительных травах. Не хватало еще, чтобы магией кто-то неучтенный пользовался. Ректор-дракон, так уж и быть, из собственных налогов оплатить ей лечение и пребывание в стационаре. Он не жадный, печется о благосостоянии мирных граждан.

В таких мыслях ректор зашел в приемную, поздоровался с Дебораниэль и ее омоложенной копией и, не обращая на них внимания, прошел к себе в кабинет. Вслед полетело недовольное на эльфийском:

— Эй, а пончики где?

Мнемент захлопнул дверь. Ну забыл про дурацкие пончики, что теперь поделать! Такое утро выдалось, тут и имечко свое позабудешь. Кстати, может быть Сонька такая худенькая, потому что и впрямь три дня не ела? Эта мысль заставила заволноваться ректора, и он не сразу сел на стул, а прошел к окну и выглянул на улицу.

Там веселая студенческая молодежь бегала в поисках своих однокашников и преподавателей. Инга, стоящая возле раскидистого дерева, заметила его и интенсивно замахала рукой. Мнемент вздрогнул и зашторил шторы. Прошел к столу и, наконец, сел.

Почувствовал, как его за талию обняли нежные девичьи руки.

— Вы какой-то слишком тяжелый, — со смесью придавленности и попыткой в нежность, прошуршал стул голосом Ханнискиной.

Мнемент подскочил как ужаленный. Сколько раз он давал себе зарок проверять «Чистой слезой» кабинет перед работой и всякий раз пускал это дело на самотек. И вот опять! Надоедливая пятикурсница в откровенном платье применила заклятие невидимости и сидела на его стуле, поджидая удобный момент.

— Ну что же вы, горячий мой ректор, — невинно захлопала она ресничками. — Вам не понравилось у меня на коленках?

— Нет! — пролаял Мнемент.

— Тогда давайте я сяду к вам.

Ректор обычно бы тут же заорал на Ханнискину и потребовал убираться со своего личного пространства, но сегодня он этого не сделал.

— Встань! — требовательно приказал Мнемент.

Ханнискина встала. Ректор обошел ее по кругу. Длинные прямые светлые волосы, голубые глаза, грудь четвертого или даже пятого размера, задница увесистая, но не дряблая. Совершенно неожиданно для самого себя дракон шлепнул по ягодице и задумчиво пробормотал: «Хм!» От такого Ханнискина сама попятилась к двери, выпучив свои глаза на шаловливого ректора. Впервые за все пять лет их знакомства дракон проявил к ней интерес подобного толка.

— Когда ты ела последний раз и что это было? — строго спросил Мнемент.

— Пончики, — медленно ответила ему Ханнискина. — Два часа назад. Благодаря вашей секретарше у нас ничего другого в столовой и не продают.

— Понятно. Пончики дорогие. Сколько стоит один?

— Три монеты, — прошептала Ханнискина, еще более обескураженная. — С вами все в порядке, господин ректор?

— Ханнискина, что ты тут опять делаешь? — устало и очень привычно спросил Мнемент, а следом, тут же, заорал во все горло: — Во-о-о-он отсюда! У меня встреча назначена! Собралась мне работу ломать?

Побледневшая девушка прошептала одними губами: «Простите-извините» и пулей вылетела из кабинета ректора.

* * *

Кларисаниэль с самого своего детства мечтала о карьере политика. Но дома, в Заповедном лесу, не задалось. То ли сказывалось элитное происхождение высокородного батьки, то ли четко предписанные еще исстари роли всем эльфийкам: либо лучница-пограничница, либо магическая лекарка, либо добротная хранительница очага. Принимать законы? Рассматривать новые директивы? Думать о судьбах своей родины во дни сомнений и тягостных раздумий? Для этого существовали патриархи, остальное от лукавого!

Кларисаниэль пошла бы с удовольствием в лекари, но, увы, природа не дала ей дара, и магию эльфийка абсолютно не чувствовала. Даже если кто-то над ее головой разверзнет твердь небесную и светом колдовским заворожит дорогу под ногами, вряд ли Кларисаниэль заметит неладное. Вот и оставалось ей ждать собственного часа, чтобы хоть как-то изменить судьбу. И этот час пришел.

Неудачи папеньки в большой политике заставили его пересмотреть некоторые основы основ эльфийского государства. И, скрипя сердцем, он все же решился завести хоть одного советника женского полу. Конечно, Кларисаниэль тут же предложила собственную кандидатуру, но отец только нагло посмеялся, заявив, что у той нет никакого опыта. Выбор, естественно, пал на ее старшую сестру, которая вот уже долгое время работала помощницей уважаемого во всех частях света золотого дракона и наверняка имела этот самый обширный опыт в урегулировании конфликтов.

Кларисаниэль решилась на рокировку. Она покинула без спроса и благословения отчий дом только за одним — поменяться с сестрой местами, выслужиться достаточно и расширить совет отца хотя бы еще на одну женщину. Кроме карьеры и знаний ее ничего не интересовало.

Но вот когда в приемную, где Дебораниэль уже успела все показать и познакомить с нехитрым устройством работы, вошел сам золотой дракон, челюсть у Кларисаниэль упала на пол, и ей показалось, даже закатилась под стол. Настолько необычным предстал перед ней будущий начальник. Никогда еще в своей жизни эльфийка и представить не могла, что растительность на лице может не портить внешность, а наоборот — улучшать ее! Тонкие, изящные черты лица, гармоничные брови, гармоничные усы, борода аккуратно подстриженная, опрятные бакенбарды. Кларисаниэль не нашла ни одного изъяна на этом прекрасном лице. Кроме разве что озабоченности. Но такой человек, несущий на плечах столько проблем, не мог выглядеть иначе. Серьезный, собранный, мужественный. Таких в лесах не встретишь среди тонко-звонких худосочных дрыщей-эльфов.

А как на нем сидела боевая магическая броня! Как она облегала и его широкие плечи, и аккуратную талию, и весьма аппетитный драконий зад. Кларисаниэль с удовольствием бы по нему шлепнула, представься ей такая возможность. Стройные ноги, крупные руки. Высокий, статный, подтянутый. Мысли эльфийки заработали в одном единственном направлении — как заставить дракона оголиться? И тут он открыл рот. Буркнул что-то на вопрос Дебораниэль, но этот голос пробирал до дрожи. Глубокий, бархатистый, но не грубый. Если бы дракон, оголяясь, еще бы и пел, Кларисаниэль, наверное, улетела бы на седьмой уровень веток Заповедного леса. Она уже не слышала, что говорит ей сестра, не видела перед собой артефактов, упрощающих запоминание алгоритма действий, ничего не соображала. Поскорей бы только спровадить Дебораниэль домой, а самой полностью завладеть приемной и стать полноправной хозяйкой не только подхода к золотому дракону, но и его сердцем.

* * *

Мнемент разбирался с семьей одного незадачливого студента, которого отчислили за потерю связи с магией еще в прошлом году, но только сейчас родители парня узнали об этом и пришли уговаривать и молить ректора вернуть позицию их сынишке. Ничем им дракон помочь уже не мог. Мало того, что списки давно утверждены, так еще и без магии в магической академии делать точно нечего. Как вдруг их прервала небольшая катавасия, происходившая в приемной.

Поначалу Мнемент подумал, что это опять какие-то разборки с Ханнискиной и его умноженной на двое секретаршей, но внезапно понял: на рев Дебораниэль, совершенно неожиданный от обычно невозмутимой эльфийки, в ответ раздается только какое-то обидчивое жалобное блеяние. Неужели отсутствие обещанных пончиков настолько вывело из равновесия его помощницу, а утреннее спонтанное ощупывание зада Ханнискиной заставило ту, наконец, задуматься и представить в красках последствия упорного приставания к ректору?

А еще дракон четко ощутил защитную магию. Но зачем бы Ханнискиной потребовался ментальный бастион, если она могла спокойно превратиться в муху и влететь в его кабинет через замочную скважину, минуя психически неустойчивую мегеру в виде Дебораниэль? Уж этой магией надоедливая пятикурсница владела с лихвой. Муха, конечно, получалась у нее антропоморфная, с грудью и отвисшей пятой точкой, что и выдавало при полете, но сам Мнемент каждый раз не терял возможности стащить с себя тапок и постараться ее прихлопнуть. Для профилактики, чтобы неповадно было!

Ректор коротко кивнул в качестве извинений заливавшейся слезами матери и настроенному биться отцу, встал из-за стола, подошел к двери и раззяпил ее. Как он и предполагал, в приемной стояла Сонька, уже одетая и причесанная, с лицом перекошенном от ужаса, и выслушивала, как ее отчитывает Дебораниэль.

— Ты в своем уме второй раз сюда припираться? Еще и небылицы сочинять, — зло хохотала эльфийка, поддевая локтем свою копию. — Кларка, ты только послушай! Приходил к ней лично домой, ну надо же, возомнила себя. Да у тебя ни рожи, ни кожи. Дракон бы на такую и не посмотрел, не то, чтобы собеседование проводить! Сиськи маленькие, жопы нет вообще, одета как лохушка. Иди дальше бомжам любовь свою предлагай. Ректор — золотой дракон Мнемент даже имени твоего не запомнит!

— Тот самый ректор-золотой дракон, которого все боятся? — дрожащим голосом переспросила Сонька. — Вот незадача! Похоже, я и в самом деле чуть встряла. Придется теперь адрес проживания менять…

— Что тут происходит? — громогласно прервал их Мнемент.

— Ничего, я уже ухожу, — быстро пробормотала Сонька и действительно развернулась к выходу. Она чуть ли не бегом дошагала до дверей, распахнула их и врезалась в первого помощника ректора, в Хорхе.

— Это что за мышка? — насмешливо спросил парень, хватая Соньку за плечи и приподнимая ее над полом, разглядывая внимательно. — Куда собралась?

Она вперила в него свое испуганное личико и еще больше вытаращила глаза.

— О мать моя — сапог на немыту голову! — на одном дыхании выдала Сонька. — Отпустите меня дяденька, я вам еще пригожусь!

— Конечно, пригодишься, — оценивающе оглядел девушку Хорхе с головы до ног. — Я бы даже сказал — очень! Что делаешь сегодня вечером? Я свободен после пятого вскрика железных петухов.

— Фьить, — тут же скривилась Сонька. — Не академия, а какой-то оплот разврата. Вы тут вообще учитесь? Или это публичный дом под прикрытием? — она плотно сжала губы и процедила: — Простите, вырвалось. Перенервничала. Отпустите меня.

— Не пускай ее! — выкрикнул Мнемент. — Ты принесла, что я просил?

— Да, великий ректор Мегамент. Только видимо не вовремя. Вы заняты, я зайду позже, до свиданья, мне пора, встретимся завтра.., — она очень выразительно поглядела на Хорхе и горячо ему зашептала: — Ну чего ты, пацанва, отпусти меня, пока я могу слинять. Девушка в беде, не жалко ее дракону на растерзание отдать?

— Хорхе — мой первый помощник и персона, которой я доверяю на все сто процентов, — насмешливо поделился Мнемент. — Он тебя не отпустит, пока я не прикажу.

— А, сын ваш, — скисла Сонька.

Повисла пауза. Дебораниэль впервые в своей рабочей на этом месте жизни вгляделась в лучшего помощника начальника и с громогласным опупением отметила, что таки да, есть у них общие черты! Как это раньше она не подозревала? Кларисаниэль вообще все пропустила, потому что как зачарованная пялилась на ректора и с наслаждением слушала его голос. Сам Мнемент стоял как пораженный, открывая и закрывая рот, силясь что-нибудь сказать. И только Хорхе расплылся в улыбке, ставя на пол Соньку.

— Откуда ты знаешь? Ты шпионка? — наконец, выпалил ректор.

— Да нет, это же очевидно! — ответила Сонька, как и в самом деле само собой разумеющееся, и недоверчиво покосилась на ректора, будто силилась разглядеть в нем проблески интеллекта. — У вас у обоих выражение лица одинаковое, слегка придурковатое, — и опять зажала себе рот рукой и сквозь пальцы выдавила: — Загадочное! Я хотела сказать «загадочное»! Простите, я волнуюсь. Отпустите меня.

Хорхе хохотал во весь голос и уже во всю пытался по-братски обнять Соньку, но та пятилась, натыкаясь поочередно то на Дебораниэль, то на ее сестру, то на стулья.

— Где вы взяли это чудо! Матерь драконья, это же надо быть такой отбитой! — повторял восторженно Хорхе. — Господин ректор, я давно прошу у вас помощницу, пусть она у меня поработает, если согласится?

— Мы ее должны проверить. Ты простофиля, если считаешь, что такие сведения она почерпнула только по схожести наших физиономий! В кабинет ко мне, живо! — приказал Мнемент, потом вспомнил про застрявших там гостей и крикнул им: — Из кабинета моего, живо!

Сонька воспользовалась толкачей, возникшей в приемной, и попыталась притвориться потерянной дочерью важных персон, которые только что присутствовали на аудиенции с ректором-драконом, но ее за пояс ловко ухватил Хорхе и затащил в кабинет к отцу.

— А ты приходи позже! — сквозь зубы процедил Мнемент. — У нас важный секретный разговор!

— Ага, — кивнул Хорхе и наложил на плечо Соньке маячковый след. — Вот так надежней.

И он вышел, захлопнув дверь.

— Как? Как это стереть? — бормотала Сонька и крутилась волчком на своем месте. — Я теперь мечена, всем кругом замечена? Что это вообще значит? Типа официальная жертва сталкера? И что, типа, никто не против такого преступления против личности? Сотрите, сотрите это немедленно! Вы же должны знать как!

— Откуда ты знаешь, что он мой сын? — нетерпеливо и жестко спросил Мнемент.

— Говорю же, похож. Только чернявенький, в мамочку видимо, — внезапно Сонька, совершенно не стесняясь, принялась расстегивать свою блузку. — Оно на одежде? Да? Если я сожгу ее, этот ваш сыночек не найдет?

— Прекрати сейчас же! Не забывай, где находишься. Я уберу метку, но тогда, когда ответишь на мой вопрос: откуда ты, в принципе, знаешь, что у меня есть дети?

— А у кого их нет? Ой, да все в курсе, что вы размножаетесь как бешеная блоха! — недоуменно уставилась на него Сонька и спохватилась: — Много, я имею в виду, много и упорно размножаетесь! Простите, нечаянно.

— Значит, все в курсе, что я здоровый нормальный мужчина? Да? И никто не распространяет лживых сведений о возможном моем недомогании? Которого нет. Но никто ничего такого не говорит? Даже если и говорит, то в любом случае, это ложь!

Мнемент прикусил себе язык. Он совершенно не понимал, с какой стати ему захотелось уточнить этот вопрос. Какая разница, о чем говорят нечестивцы за его спиной? Все равно это ничего не изменит. Да и кто вообще поверит в нелепицу, что у самого золотого дракона психологическая дисфункция? Вообще, зачем он так много об этом думает и в такой неподходящий момент?

— Не очень понимаю о чем вы, — нахмурилась Сонька. — Про вас много говорят глупостей за кружкой другой пивасика в местных барах. А я там подрабатывают, от скуки уши грею. Но вроде про болезнь ни слова. Наоборот, все недоумевают, когда же холера вас свалит. То есть, желают долголетия вам. Да. Примерно так.

— Хм, а что еще? Точнее.

— Так, по мелочи. Что вы деспот, едите младенцев по утрам, работаете под прикрытием, но на самом деле никакой не ректор, а ставленник самого…

— Замолчи! — в ужасе закричал Мнемент. — Ты понимаешь, что за разбазаривание государственной тайны тебя вздернут на виселице!

— Ха, пусть поймают! — самодовольно усмехнулась Сонька, но тут же испуганно вжала голову в плечи. — Простите, на меня находит. Я все время забываю, где и с кем нахожусь, когда нервничаю. И вообще, вы сами спросили. Я просто передала, что говорят забулдыги про вас. Вот и все. А как этого вашего помощника увидела, так почему-то сразу и сообразила, что это и есть ваш скрываемый от всехних глаз сынуля, маму которого вы очень любили и даже оплакивали ее десять лет, прежде чем в очередной раз поджениться. Кстати, это у вас какая-то маничка? Зачем вы, симпатичный мужчина в расцвете сил, женитесь? Пышно, пафосно, с гостями и клятвами перед статуей матери дракона? С вашим положением можно же просто любовничать. Не понимаю, — Сонька развела руками, но ее осенило и она приподняла вверх указательный палец: — А! Все! Поняла! Вы женитесь только на богачках, потом их умерщвляете, а себе наследство загробастываете, да? Фух, хорошо я нищенка.

— Что за чушь! — против воли расхохотался Мнемент. — Просто я еще и хорошо воспитанный мужчина, который не собирается компрометировать даму сердца. Ну это помимо того, что симпатичный. Симпатичный? А то после утреннего нашего разговора, мне показалось, что тебе не очень.

— Очень, не очень, — пожала плечами Сонька. — Без разницы. Меня мужчины в таком плане не интересуют.

— А-а-а, — досадливо поморщился дракон, переварил поступившую информации и просиял: — А! Тебе девочки нравятся?

— Что? Нет! Мне никто не нравится. Я не интересуюсь всякими этими вот ляськами-масяськами. И можете не расходовать на меня свое драконье обаяние, я на него не покупаюсь.

— А на что ты покупаешься? — тут же спросил Мнемент.

— Ну-у-у, — потянула Сонька, но встрепенулась и покраснела: — Почему мы об этом с вами разговариваем? Вот, держите кристалл памяти, копируйте себе на артефакт, а я пойду.

Мнемент усмехнулся, принимая из рук девушки продолговатый магический камень. Он достал артефакт считывателя из ящичка стола, подключил к своему запястью и без задней мысли воткнул кристалл в необходимую нишу.

— Ты что, дядя, ополоумел? — тут же закричала Сонька, сдирая с его руки артефакт. — Сто тысяч лет, а ума нет?

— А что такое? — недоуменно спросил Мнемент.

— На нем же заклятие против чтения стоит! Хочешь паразитов мозга заиметь?

— Тьпу, на такие заклятия у меня установлена защита. Ты опять нервничаешь? Вспомни, девочка, с кем имеешь дело.

— Ладно, ладно, мне все равно! — буркнула рассерженная Сонька, складывая руки на груди. — Вам еще очень повезло, что информация средней ценности, обычно я накладываю на кристаллы заклятие пожирания плоти, против которой у ваших артефактов защиту не придумали.

— Что?

— Ой, то есть не я, — тут же опомнилась девушка. — То есть, мне помогают накладывать… Ой, все! Просто нельзя, что попало пихать себе в мозг, вот и все!

— Ну-ка, расскажи мне подробнее. Кто ты, откуда, какая ступень владения магии у тебя и почему прозябаешь в нищете? Кто твои родители? Почему ты слоняешься по свету как неприкаянная?

— Нет у меня родителей, сирота я, — опять буркнула Сонька. — Магией владею самой низкой ступенью, не слушается она меня. Вот и слоняюсь по свету.

— А еще ты очень хорошо умеешь врать. Кто тебя обидел? От кого ты бежишь? Расскажи, я ведь могу реально тебе помочь, дитя.

Мнемент говорил проникновенно, используя драконью магию. Специально понизил голос, зная, как он воздействует на слушателей. Он же и придвинулся поближе к Соньке, взял ее осторожно за руку и заглянул в глаза, ожидая, что она растает в ту же секунду, как это обычно бывает у простых людей, и расплачется, рассказывая свою сложную историю. В этой нехитрой манипуляции тембром ректор ни раз раскалывал самых твердолобых нарушителей порядка из студенческой молодежи, наделенной даром. Только Сонька, в ответ, сжала его ладонь сильнее, придвинулась совсем вплотную к его лицу и, не мигая, раздраженно проговорила:

— Знаю я, какую цену мужчины требуют от девушек в беде за помощь. Спасибо, я как-нибудь сама разрешу свои проблемы!

Мемент оторопел. Да кто она, бред возьми, такая? Сопротивляться драконьей магии? Нет, пожалуй, «сопротивляться» неправильное слово. Она будто бы ее даже не уловила! Будто мимо Соньки прошел и вкрадчивый полушепот, и проникновенный взгляд, и нежное соприкосновение рук. А еще удивительно, что, с одной стороны, эта девушка за словом в карман не лезет, даже ему, золотому дракону, дерзит, а, с другой стороны, словно бы боится мужчин! Ну что такого, если Мнемент решит ее проблемы? Он же хочет помочь! По доброте душевной! Может, стоит ей сказать правду о недуге? Тогда она перестанет видеть в нем потенциального ухажера и абьзузера, или как там это новое модное слово среди молодежи сейчас ходит?

Но мысль свою ректор не успел развить. Первой пришла в себя Сонька. Она вдруг смутилась, совершенно неожиданно покраснела, опустила взгляд и выдернула руку из переплетения пальцев.

— Простите, я нервничаю. Вы же получили что хотели? Можно мне уже идти?

— Погоди! А есть еще какая-нибудь важная информация? Ну, про других бандитов? Может, ты знаешь, кто пугает местных жителей, рэкетиров, просто нечестных на руку вельмож?

— Так вы все можете сами узнать, если захотите. Но вы ведь не хотите, не так ли? Вам же и тут хорошо, в защищенных стенах. Сидите, на штанах дырки проерзывая, потом лопаете свои пончики до отвала, гладите по головке холеных деточек знатных вельмож, спешите домой в скромные свои апартаменты на восемь комнат и засыпаете с благоденствием на устах в уютной мягкой постельке, не боясь, что вас прирежет сосед, — язвительно заметила Сонька и прикусила губу. — Простите…

— Перенервничала?

— Нет, это уже накопилось, — вздохнула девушка. — Я знаю, что вы не виноваты во всех смертных грехах. Просто знаете, знаете… — Сонька встала и начала нервно расхаживать из угла в угол. — Можно же просто закрыть глаза и повторять: «Так сложилось исторически», а можно реально, используя свое положение, попробовать хоть что-то изменить! Хоть как-то действительно улучшить этот мир, добавить в него справедливости, гуманности, хотя бы сирот защитить, а не позволять им вырасти на улице в очередного головореза-пьяницу, который к двадцати шести годам помрет от передоза.

— Для сирот существуют специальные дома-интернаты, только никто там не задерживается. Дети, лишь раз хлебнув вседозволенность, уже становятся неуправляемыми…

— Замолчите! Слышите меня, замолчите! Вы понятия не имеете, какие условия в этих домах-интернатах! Сколько времени там уделяют учебе, а сколько грязной работе. И половина детей из ваших отчетов не сбегает, а гибнет в рудниках или того хуже, их продают богатеньким извращенцам. О, не делайте такое лицо, будто впервые в жизни это слышите!

Сонька остановилась возле стола и с каким-то странным отчаянием на лице теребила край своих не слишком длинных шорт. Переминалась с ноги на ногу, покусывала нижнюю губу, хотела что-то дополнить, но умолкала, то ли боясь попасть в тюрьму за крамольные мысли, высказанные уже, то ли считая безнадежным вразумить ректора-дракона.

Сам Мнемент пытался срочно сообразить, что же делать дальше. С одной стороны, информации у девушки действительно много и она крайне полезна для его карьеры. Глядишь, князь-император и повысит в должности, даст более крупный регион в управление, где не придется отыгрывать роль ректора и отбиваться от настырных претенденток на его руку, сердце и штаны.

Но с другой стороны, это действительно могла быть хорошо подготовленная шпионка. Просто на этот раз решили пойти другим путем и не подсовывать ему в постель какую-нибудь аристократку с бледной внешностью, а ударить в лоб. Ведь между умным и сильным побеждает самый непредсказуемый, это самая простецкая военная хитрость.

Нужно во что бы то ни стало выманить у нее каплю крови! Хоть каким-нибудь способом! И проверить ее колдовскую силу через артефакт. Тогда-то все и встанет на свои места. Ступень ее дара позволит сузить круг подозреваемых, а там уж дело техники. Если же не получится, то держать Соньку все равно лучше под боком, как потенциального врага.

— Вот что, — наконец сказал Мнемент. — Давай так. Если ты действительно нуждаешься в работе, я тебе ее дам. Постепенно, помимо стандартных обязанностей, начнем решать с тобой и вот эти вот все проблемы. Ты права, очень удобно заслоняться «испокон веков», «так хотят боги» и прочими высокопарными речами. Я обижать тебя не стану, не переживай. Что бы ты там не придумала себе, что бы там о моем эротическом аппетите не говорили забулдыги — враки все. Меня женщины не интересуют. Так что в этом смысле, ты мне безразлична.

— Серьезно? — оживилась Сонька. — Вот прям честно-причестно? Вы поэтому женитесь? Репутацию сохранить пытаетесь? — девушка расплылась в улыбке: — А вы не такой уж и болван, каким кажетесь с первого взгляда…

— Болван? — округлил глаза Мнемент, срочно соображая, как на этот раз его слова интерпретировала эта очень странная девушка.

— Ну то есть, простофиля… Я хотела сказать, лопух… остолоп… олух… Да что же такое! Ни одного приличного слова не подберу! Простак! Во! Не такой вы уж и простак, каким кажетесь! — Сонька извиняюще улыбнулась. — Опять мимо?

— Хватит! — отчеканил полушепотом Мнемент. — Достаточно! Я понял, что ты не высокого обо мне мнения. Уверен, вот начнем работать вместе, все сразу же изменится. Согласна?

— Согласна, — кивнула Сонька. — И простите, пожалуйста. Я постараюсь не обзываться.

Мнемент, в мыслях ликуя, потер руками. Посмотрел внимательней на оппонентку, нет, на вид не шутит, и в самом деле согласная на все. Ректор встал из-за стола, подошел к шкафу и достал оттуда сложный артефакт. Выглядел он как обычный ученый прибор, изобретенный для увеличения мелкой пыли и капель различных жидкостей. По сути, артефакт и был модернизированным под магические нужды микроскопом. Массивная подставка заняла половину рабочей поверхности стола ректора. На ней, ближе к одному из краев, возвышалась опоясанная рунами, скособоченная вперед, широкая башенка, сборная из нескольких других артефактов. А к вершине этой башенки уже крепилась наискось трубка с иголкой.

— А это чаво такое? — испуганно спросила Сонька. — У вас всегда рабочий день начинается с пыток? То я смотрю нервные все какие-то…

— Нет, прибор не для истязания, — усмехнулся Мнемент. — Как новому сотруднику тебе придется пожертвовать капелькой крови. Ее обработает вот этот артефакт, выведет отпечаток личности и занесет в нашу базу данных. Не забывай, мы приличное заведение и работа тут все же государственной важности! Многие знатные вельможи со всего света отдают сюда своих ненаглядных чад обучаться. Конечно, они хотят быть уверенными, что те в безопасности. Архив содержит такие отпечатки личности обо всех когда-либо работавших и ныне работающих в академии людей. Нарушишь закон, переусердствуешь с воспитанием учеников, просто сбежишь, прихватив какие-нибудь ценности — тебя легко смогут вычислить и поймать, покопавшись в нашей базе данных. Стандартная процедура.

— Вот я знала, что будет еще подвохи! — поморщилась Сонька и завертела головой. — Нет, я не могу так рисковать. Если вы еще не поняли, то я как раз всеми силами и пытаюсь не попасть ни в какую базу данных! Потому что за мной погоня в четыре коня! Бывший муж… Он никак не оставит меня в покое.

— Расскажи, — мягко попросил Мнемент, усаживаясь на свой стул и теперь без всякой магии искренне сопереживая. — Я серьезно. Если ты не нарушала закон, а он тебя преследует исключительно из-за каких-то личных заморочек, то мы сможем найти на него управу. Хочешь, обратимся к самому князю-императору? И твой бывший муж станет персоной нон-грата в любом королевстве, союзном с нашим.

— Я не желаю своему бывшему мужу зла! Он человек хороший, просто… Ну вот так получилось! Не сошлись характером. У нас с ним были прекрасные отношения до первой брачной ночи. Можно сказать, мы даже любили друг друга.., — Сонька глубоко вздохнула, опуская печальные глаза в пол, стараясь сдержаться от навернувшихся слез. — Не нужно на него навешивать еще дополнительных проблем. Он и так настрадался. К тому же, мой бывший муж — видный политик, широко известная личность в узких кругах, поэтому для него станет крахом отказ князя-императора совместно работать. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое, только и всего.

— Я клянусь, смогу защитить тебя хоть от самого пожирателя смерти! Это в моей власти! — пылко воскликнул Мнемент. — В любом случае, в стенах этой академии тебе бояться нечего!

— Нечего? — горько усмехнулась Сонька. — Ты только что предложил мне оставить образец крови и все данные из него в вашем архиве. Ты в детстве головой не уронялся, дядя? На завтра уже все про меня известно станет любому шпиону с подпольного рынка.

— Как это? — не обратил внимания на очередной поток оскорблений дракон. — Наш архив самый безопасный из всех!

— Ха! Да я тебе про кого угодно за пять минут информацию найду, спорим? — самохвально проговорила Сонька, но вдруг поняла, что сказанула лишнего, вытаращила глаза и тихо добавила: — Но это не точно! Вам, вы, ваша... Простите. Забудьте…

— Я уже начал привыкать, — усмехнулся Мнемент, вставая из-за стола. — Так вот и про меня есть все на этом самом рынке? Прямо любая информация?

— Наверное, скорей всего, да... — нерешительно прошептала Сонька. — Хотите, я спрошу у своего доверенного контакта?

— Хочу!

Сонька полезла в свой маленький рюкзачок, достала оттуда артефакт связи, старой модели, на потертом шнурке. Зажала его в ладони и настроила магические нити на одного из подельников. Вскоре из зажатого кулачка показалась проекция плешивого и беззубого старичка.

— Женима посижур! — улыбнулась ему Сонька.

— А мои какие проблемы? — ответил на пароль старичок. — Ты где это шаришься, бейба?

— Потом расскажу. Ты мне вот что поведай, мил чел, можешь взломать архив Академии драконьего дара? Мне вот интересно почитать историю болезни тамошнего Мегаметра.

Мнемент вздрогнул. Такого поворота он не мог предусмотреть. Но вовремя сообразил, что в официальных источниках о его недуге никто не знает. Обращался ректор по дружбе, в строжайшем секрете к доктору Бутчу. Ничего крамольного Сонька о нем не узнает. Мнемент поймал себя на мысли, что ему отчаянно хочется сохранить небольшой изъян собственной психики, по крайней мере, от этой девушки, в тайне. Дракон уже успел пообещать самому себе доказать во что бы то ни стало Соньке, что он не какой-то там болван и уж тем более не имеет придурковатого выражения лица, а очень даже мужчина хоть куда!

— Я ее вчера только для какого-то богатенького деревянного мальчика с большим носом взламывал, — продолжал старик, копаясь в тюке у себя под ногами. — Так что, новые данные на кристалле. Но взамен дай мне историю Мокрова. Он, правда, с ослами того этого?

— Не могу, это же компромат, за уничтожение которого я получила деньги и уже их истратила.

— Ой, не заливай. Я знаю, что ты материал копируешь и держишь на черный день в своей пещере сокровищ. Мне для себя, любопытства ради. Правда? Правда?

— Сначала Мегамент!

— Так посмотрим, — поворчал старичок. — Ага! Здоров, холера его возьми. Никаких отклонений не выявлено, кровь в порядке, высшая магическая ступень, бла-бла-бла. Зачем тебе это? Ничего примечательного, все итак все знают.

Сонька открыла рот ответить, глянула на задумчиво рассматривающего ее ректора и пожала плечами.

— Да просто. Мало ли чего, вдруг…

— А! Вот, зырь, что нашел! Дракон-то наш, оказывается, импотент! Это я по обобщённой базе увидел! Ну дела! У тебя просто нюх на подобное. Ох, бейба, кто бы мог подумать! Сам красавчик Менемнег, завидный жених, мечта всех женщин — и импотент!

Мнемент побледнел и покачнулся, но вовремя ухватился за выступающий подоконник, чтобы не грохнуться в обморок. Ему хотелось провалиться сквозь землю, распахнуть окно и шагнуть вниз или взвиться вверх, применить заклятие невидимости, хоть что-то, что позволило бы не гореть со стыда. С болезненным испугом он взглянул на Соньку, которая немигающими глазами уставилась прямо на его пылающее лицо. Но, к облегчению дракона, в них виделся не смех, не презрение, а такой же, наверняка, как и у него, страх и неловкость. Девушка быстро и очень властно прошептала своему подельнику, не сводя взора с дракона.

— Удоли!

— Что? С чего это? Ты хоть понимаешь, сколько такая информация может стоить?

— Удоли немедленно! — решительно повторила Сонька. — И сам забудь! Ты даже не представляешь насколько это важный аспект государственного строя. Как только сведения выползут наружу — все рухнет в одночасье. Подумай о последствиях. Я тебе добуду другую информацию, не столь сильно влияющую на уклад жизни в нашем королевстве.

— С каких пор тебя волнует государственность? — недоуменно усмехнулся старик.

— Послушай, Джимбо. Я против коррупции и переемничества, но так же против анархии и войн. А именно к ним приведут знания о том, что золотой дракон не может дать в случае необходимости стране новых драконов в армию. Это до твоего скудного ума доползает?

— Хм, доползает и даже шевелится там, — согласно кивнул старик. — А что взамен?

— Кристалл с ослами и Мокровым, согласен?

— А то, как же! Я удалю, но приходи вечером в бар дядюшки Бро, поболтаем, выпьем.

— Заметано, — улыбнулась ему Сонька одними уголками губ и прервала связь.

Долго еще Мнемент не знал, как начать разговор. Он все стоял у окна, тяжело вздыхал, и боялся вновь посмотреть на свою спасительницу или проклятие, точно ректор пока не определился. Но то, как она быстро сориентировалась в ситуации, насколько глубоко сразу вникла в суть наваливающейся беды и приняла достаточно мудрое решение, его поразило. Ведь Сонька легко и непринужденно могла прямо здесь начать его шантажировать. Получать за тайну очень много денег, из года в год, из месяца в месяц. Она могла поработить его в одно мгновение. И не сделала этого. Или все заранее и было подстроено? Сонька тоже хранила тишину и старалась на него не смотреть, а заинтересованно дергала пальчиками шов на своих шортах.

— Вот что, — наконец сказал Мнемент. — Кровь сдавать не надо. Тысяча монет в месяц на испытательный срок, потом с каждым месяцем прибавляться по сто, пока не достигнет нынешней зарплаты Дебораниэль в три тысячи монет. Работа сложная, придется побегать. Возможно затяжные командировки, внеурочные, выход в свободные дни, но все это оплачивается в двойном тарифе и сверху. Согласна?

— Сколько? — тихо переспросила шокированная Сонька.

— И за Флогина тебе выплатят сегодня. Этот долг я беру на себя.

— Сдается мне, вы хотите купить мое молчание, — беззлобно хохотнула Сонька. — Ой, да ладно, со всеми бывает! Не парьтесь! Никому не скажу. Тоже мне, невидаль. Зато теперь понятно, почему вы сказали, что не интересуетесь женщинами. Конечно, мне было бы спокойней, окажись вы и впрямь любителем экзотики какой-нибудь, но что есть, то есть.

Ее беззаботный тон, искренность, с которой она говорила, даже радость передались и Мнементу. Он несмело улыбнулся, вновь уселся за свой стол и достал типовой договор. Начал потихоньку заполнять. Обычно это делала Дебораниэль, но ректору не хотелось вот так сразу расставаться с Сонькой. Думалось, побыть еще немного вместе, зарядиться этой безбашенной уверенностью.

— И почему же тебе было бы спокойней? И так, и эдак же не страшен.

— Ну, обычно мужчины, у кого… У кого… Скажем так, у кого усопли душевные порывы к дамам, злятся на этих самых дам за постоянные конфузы. И поэтому они в тройне опасны для беззащитных и слабых, и убогих. Ну, таких, как я. Но вы сразу мне показались душевным человеком. Как и все драконы, вы добрый и глупенький. Наивно верите в собственную мощь. Поэтому и нет в вас желания доказать всем и каждому свою опупительную опупенность и исключительную исключенность.

Мнемент отвлекся и глянул вопросительно на Соньку.

— Какие глубинные познания психологии! — иронизировал он. — А еще, наверняка, хотела добавить: «Ограниченную ограниченность», но сдержалась? Но для справки, вообще-то, мы, драконы — самые мощные создания на этой земле. А я умею перевоплощаться в золотого! Знаешь, как меня называют? Звезда смерти. Таких как я всего двое.

— Ну не двое, предположим, а больше, — начала Сонька, но захлопнула рот и сжала плотно губы. Потом подумала и спросила: — Или вы женщин не считаете?

— Женщина-золотой дракон? — медленно произнес Мнемент. — А разве такие существуют?

— Видите, какой вы наивный на самом деле. Таких простых вещей и не знаете. Конечно же существуют! И потом, вся ваша мощь не помогла драконам остаться свободными. Люди вас поработили. Заставили сидеть в обличие, какой им нравится. Иначе в этом кабинете сидел бы дракон, а не этот жалкий мешок с костями.

— Нормальные кости, — буркнул Мнемент, зачем-то оглядывая себя. — И ты сейчас сразу же договоришься до тюрьмы. Язык придержи.

— Ладно, я молчу, — вздохнула Сонька, но потом склонила голову и улыбнулась. — Да, погорячилась, мешочек вполне милый.

— То есть, теперь я тебе не кажусь придурковатым?

— Кажетесь, в этом и вся милота. Я раньше нервничала, боялась сказать лишнего, чтобы вы не восприняли это как флирт и не воспользовались правом сильного. Но теперь я могу быть с вами откровенной и ничего не бояться.

— Это раньше ты боялась сказать лишнего? — Мнемент расхохотался. — О, какое чудное сотрудничество нас ждет, я уже предвкушаю. Только меру знай. Без обзывательств и унижения личности. Договорились?

— Заметано! — выпалила Сонька.

Наконец, с бумагами было покончено и они оба вышли из кабинета.

— Дэбораниэль, вот новая сотрудница, возьми ее контракт и положи в общую папку. Завтра она выйдет на работу, и ты займешься обучением.

— Вот еще, — подскочила со своего места эльфийка. — Я вместо себя привела достойнейшую кандидатуру, можно сказать от сердца оторвала! Моя младшая сестра. И она уже почти даже все изучила! Нет, я не стану обучать эту нищенку!

Дебораниэль смерила презрительным взглядом Соньку. Ее шорты на лямках, просторную белую блузку, топорщащуюся на боках, сандалии на плоской подошве. И еще больше скривилась.

— Мы уже подписали документы! — сквозь зубы проскрежетал Мнемент.

— Такой оборванке не место в приемной ректора! — заключила Дэбораниэль. — Сестра примчалась из Заповедного леса и что теперь ей делать? Да как вам не стыдно! Нет, нет и нет!

И пока это говорила одна эльфийка, ее омоложенная копия вырвала из рук только что подписанный договор и разорвала на мелкие кусочки.

— И никаких проблем с документами! — заключила Кларисаниэль. — Делов-то!

— Вот, видите. Сестра уже умеет обращаться с ненужным мусором, — в качестве доказательств ее компетенции похвалила Дэбораниэль. — И пончики она любит! И цикорий заваривать умеет! А эта даже не нюхала, небось, никогда цикория. Грязь и умеет разводить водой. Так что…

— Ну и ладно, ну и пожалуйста, — промямлила Сонька. — Я и не верила особо, что мне наконец-то повезло. Что ж, приятно было познакомиться.

— Стой, мое слово здесь закон!

— Если кандидаток больше чем одна, то нужно устраивать отбор! — материализовалась из воздуха Ханнискина. — И тогда учувствуют все желающие. Я тоже буду!

— Ты-то каким боком? — устало вздохнул Мнемент.

— Да! Пусть будет отбор! — подхватили в один голос эльфийки. — Тогда по-честному. Кто лучшая, а не кто вам хочется, та и займет секретарское место.

— Я даже ваше время тратить не буду, — пробормотала Сонька и пошагала к двери.

— Мы еще ничего не решили, — возмутился ректор, поймав беглянку за лямку шорт.

Ханнискина крутанулась вокруг своей оси и преобразилась. На ней образовался короткий топ, едва прикрывающий грудь, такие же коротенькие шорты-юбочка, а в руках по шелестящему разноцветному пипидастру.

— Отбор! Отбор! Отбор! — принялась скандировать адептка, подпрыгивая, дергая руками и выполняя разные акробатические трюки.

— О, Матерь драконов!

— Мышку можно мне, — сразу вник в происходящее Хорхе, только появившись в дверях. — Глянь, как улыбается. Тебе нравится эта сумасшедшая пятикурсница? Можем намутить втроем, можете вдвоем, я посмотрю.

— Мозги в одну сторону работают, да? И в кого ты такой уродился? — фыркнула Сонька. — Просто девочка смешная и такая задорная, мне вот, глядя на нее, тоже захотелось так поскакать. Я бы с удовольствием с ней подружилась и с радостью бы отдала место секретарши.

Ханнискина замерла на месте и с непониманием уставилась на Соньку.

— Что ты задумала? — с сомнением спросила она. — Порчу на меня навести?

— Нет, — завертела головой Сонька. — Ты, правда, очень клевая.

— Вы как хотите, но все ждут выступления ректора, — прервал их Хорхе. — А ты, Ханнискина, должна уже стоять со своим курсом в главном зале. Хочешь поглядеть, мышка? Пойдем, это грандиозное шоу обычно и потом раздают всякие сладости на халяву, выпивкой угощают.

— Сладости? — поморщилась Сонька. — Я бы не отказалась от хорошего куска колбасы.

* * *

Ректор стоял за высокой кафедрой и оглядывал полный зал наряженных учеников. Ближе всех первокурсники, еще совсем юные, неопытные, с замиранием сердца и восторгом в глазах оглядывающие великолепный амфитеатр, громоздкие хрустальные люстры, витражи на окнах, лепнину и картины. Жмутся к родителям, несмело косятся на остальных собравшихся, мечтая в следующем году уже стоять на их месте.

Посередке адепты постарше. Уже не юнцы, но и до целостной магической единицы им еще учиться и учиться. Таким не интересна архитектура, почти все, так или иначе, просто рады встретиться со старыми товарищами. Рассказывают, похваляются, приосаниваются перед новичками, считая себя прожжёнными магами на фоне зеленых мух. Эти без родителей, но некоторые с гувернерами или слугами. Чтобы выглядеть еще солидней.

Ну и задний ряд, конечно, будущий выпуск этого учебного года. Им вообще все по барабану. Одеты — кто во что горазд. Парни сплошь в модных костюмах, барышни в невообразимых платьях таких расцветок и фасонов, что в глазах рябит. Кучкуются по интересам и наверняка уже планируют вечерние посиделки и пьяные дебоши, с которыми придется разбираться Мнементу.

Но одно неизменно. Как только дракон вышел к аудитории, зал смолк. Каждая пара глаз, у кого конечно после активных физических тренировок и интенсивного изучения магического искусства осталось по два, устремилась на лицо Академии драконьего дара. С благоговением и любовью, с восторгом и торжеством ждали эти юные дарования слова своего могучего ректора.

— Друзья мои! Старые и новые! — начал Мнемент. — Я рад вас всех приветствовать в стенах этой Академии.

Зал взорвался овациями, послышались крики, признания в любви, Ханнискина громче всех выкрикнула: «Ректор, я хочу от тебя ребенка!» Мнемент поднял руки и все тут же затихли.

— Вы — пока еще не огранённые булыжники, самородки с примесями скальной породы и грязи. Безусловно, каждый по своему талантлив, красив и благороден, однако же, только в стенах нашей Академии вы сможете стать поистине драгоценными камнями. Наши педагоги под моим руководством научат вас…

Мнемент заметил, как в зал вошли Хорхе и Сонька. Вместе. Странное, неуютное чувство завладело драконом. Но что оно такое он пока не понял. И больше всего его задело то, что девушка в компании его не слишком уж удалого отпрыска беззаботно смеялась. Неужели он смог изгладить предыдущее впечатление? Неужели, лицо Хорхе тоже милое? Дракон вгляделся в это самое лицо и с ужасом отметил, что действительно, то имеет едва заметное придурковатое выражение. Неужели и у него такое же обычно? С перепугу, Мнемент ощупал себя за бороду, ухватился за нос. Нет, ну по сравнению с Хорхе, сам он гораздо красивше. И вообще, дракон! А этот малец в мать пошел, остался человеком.

— Ректор? — послышался шепот Инги позади. — С вами все в порядке?

— Наши педагоги научат вас…

Сонька несла в руках, словно знамя победы, самую настоящую колбасу. Причем увесистый кружок по виду Карковской, очень вонючей из-за специй, которые добавляют туда краснобородые. Сам Мнемент обожал ее, потому что в состав входило почти восемьдесят процентов жирного бараньего мяса. Где она раздобыла такую? Как? Почему? Что происходит?

Оба они остановились. Сонька глядела заинтересованно, подбадривающе улыбалась, как будто ректору сейчас именно этого не хватало, и дергала подбородком, мол говоря: «Давай, дядя, у тебя все получится! Все будет изи-пизи!»

— Если наши педагоги не научат вас, то лично я… Научу вас…

Сонька, продолжая глядеть на него во все глаза и улыбаться, совершенно не отрываясь и внемля каждому слову, поднесла эту палку колбасы к лицу, прямо так, целиком, не отламывая, понюхала, с наслаждением прикрыла веки и открыла свой очаровательный ротик. Ее пухлые губы обвили загнутый конец колбаски, и, не разжимая их, Сонька откусила практически половину.

— Научу вас… брать в рот… — у Мнемента запершило в горле, и он закашлялся.

— Что? — прошелся ропот по залу.

— Что? — уже громче спросила Инга.

— Брать в рот знания и науку! Мастерски овладевать магией, ее мясной структурой… — продолжал Мнемент, совершенно не понимая, в какую степь несет его язык далеко от написанной загодя речи.

Сонька продолжала жевать. Не открывая рта, со смаком, вытворяя своими губами неимоверные движения. Они уже давно покрылись жиром и блестели. На лице девушки застыло выражения полной нирваны. Так казалось Мнементу, пока она не проглотила и не облизала эти самые губы. Маленький яркий язычок прошелся медленно по верхней, потом пару раз по нижней. При этом она продолжала глядеть на него в те моменты, когда выходила из состояния блаженства, с таким внимательным выражением, что становилось понятно — Сонька не отдает себе отчета и всецело поглощена выступлением. Выступлением и колбасой.

— О, да! — четко прочел он по ее мимике, Сонька причмокнула.

— И глотать… — медленно произнес ректор, ощущая, как моментально начал пылать. — Я хотел сказать, проглатывать знания! Всем спасибо, веселитесь, не болейте!

Мнемент поспешно сбежал с кафедры по маленьким ступенькам и помчался на задний двор Академии. Туда, куда вход ученикам строжайше был запрещен. Сонька каким-то нелепым образом, поедая колбасу, сумела разбудить в нем Дракона. Если он перевоплотиться в людном месте, то сожжет половину присутствующих здесь только своим существованием.

Хорхе, как и многие в зале, заметил почти сразу же, как по телу выступавшего ректора волнами побежали полосы внутреннего света. Как лицо его заострилось, брови сгустились, ноздри расширились и затрепыхались. А еще, от него не ускользнуло и то, что господин дракон внимательно смотрит на ничего не подозревающую Соньку таким взглядом, какой бывает только у предельно голодного зверя. И когда Мнемент так поспешно скрылся, Хорхе уже наверняка знал, где его следует искать.

— Так, дело пахнет керосином, — прошептал он Соньке, которая с трудом сдерживалась от душившего ее смеха. В этом смехе проскальзывало какое-то хищное удовольствие. Может быть, конечно, повлияла колбаса, которая с первой минуты приобретения сделала девушку счастливой, а сейчас почти закончилась, может ей показался забавным прокол великого золотого дракона на поприще ораторского искусства, а может, и что, скорее всего, она вообще не распознала грозившую всем опасность. — Я серьезно, ректора тушить придется! Надеюсь, только его, а не какой-нибудь попавшийся на его пути корпус.

— Расслабься, — отмахнулась Сонька и двинулась из зала. — Я знаю, что делать. Вперед!

— То есть как это? — озадаченно спросил Хорхе, но потом усмехнулся. — Ну, вперед, так вперед! Я совсем не против, чтобы ты мною командовала. Станешь мне госпожой-доминантой?

— Ты опять переводишь все в горизонтальную плоскость! Еще раз и я больше с тобой не разговариваю. Предупредила же.

— Шутка, просто шутка. Я на самом деле властный и жесткий, почти как… Ну ты поняла кто. В нашей семье не принято хвастаться генеалогическими связями. Я бы даже сказал гениепередаванчискими!

— Сосредоточься, пацанва. У нас непредвиденные обстоятельства. Дракон вдруг вспомнил, кто он есть. Иди к Мегаменту, попытайся сохранить его сознание человеческим…

— Зачем? Ректор умеет держать себя в руках. Мне кажется, проблем не возникнет.

— Для подстраховки! — прервала безапелляционно Сонька. — А я возвращаюсь к мяснику Шепарду и прошу срочно доставить сюда двух барашков.

— Ты думаешь, это нормально? — остановился на полушаге Хорхе. — То есть, вместо того, чтобы привести ректора в адекватный вид, мы начнем его кормить?

— Дракон — это и есть адекватный вид! — фыркнула Сонька. — А сытый дракон — добрый дракон. Сейчас он у Мегапука голодный, поэтому может наброситься на кого угодно. Неужели не распознал по взгляду? Ты хочешь жертв? Вот о чем в первую очередь позаботиться необходимо. Иди, и постарайся не сгореть.

— Я огнеупорный, — буркнул Хорхе.

Парень поспешил на задний двор. Там стоял большой ангар, со стенами, заклятыми специальной жаростойкой магией. Хорхе был уверен, что отец направился именно к нему и не прогадал. Тот действительно чуть ли не бежал, и ему оставалось каких-то несчастных десяток шагов. Чтобы там Сонька не воображала себе, но всегда лучше предотвратить перевоплощение, чем разбираться с последствиями, ждать, когда неизвестно что, подтолкнувшее дракона к выходу в свет, уляжется и успокоится.

— Господин ректор, Мнемент, отец, — закричал ему Хорхе. — Остановитесь! Послушайте меня.

Мнемент повернулся. Он очень громко и порывисто дышал, при этом ноздри его раздувались словно паруса на лодке в ветреный день. Зрачки уже поменяли свой вид и теперь стали вертикальными в круглых, без белков светло-карих глазах.

— Нет времени, я еле держусь, — выдохнул ректор и опять поспешил своей дорогой.

Вбежал в ангар. Одежда на ректоре начала рваться. Из спины полез огромный гребень, переходящий в массивный хвост. Из рубашки вылезли и распахнулись тонкие перепончатые крылья. Каждая волосинка на теле Мнемента вдруг стала крепнуть и превращаться в блестящую золотом чешую. Ноги и руки раздались ввысь и в ширь, перевоплощаясь в мощные лапы, оканчивающиеся острыми когтями. И, наконец, лицо вытянулось в морду с пастью, полную острыми зубами. Дракон громко выдохнул из ноздрей клубы пара, адским жаром окатывая собственного сына. Последнее, членораздельное, что услышал Хорхе из уст отца, было:

— Колбасы!!!

* * *

Хорхе, как мог, развлекал дракона, стараясь не допустить его выхода из ангара на охоту. Разговаривал с ним ласково и строго, заискивал и молил, обещал столько мяса, сколько только вместится в огромное пузо прожорливой рептилии, прямо с доставкой к носу, на блюдечке с голубой каемочкой. Все что угодно, лишь бы сдержать голодного зверя в четырех магических стенах. На счастье Мнемент довольно скоро перестал пылать, взял под контроль инстинкты и регулировал температуру кожи дракона, а так же часть основных функций организма. Но все равно, оставался шанс, что случится непредвиденное и все обернется не по-доброму.

Наконец, появилась Сонька, ведя на веревке двух белых барашков. Милые пушистики выглядели весьма упитанными, отчего двигались медленно, даже как-то лениво, неповоротливо. Однако видимо мяснику или самой Соньке этого показалось недостаточно, поэтому барашки были облеплены с ног до головы разнообразными колбасами, примотанными веревками. Дракон почуял их задолго до появления во внутреннем дворике Академии и начал беспокойно нюхать воздух, уже не обращая внимания на речи Хорхе. Ерзал хвостом, словно кот в нервозном состоянии, постоянно выпускал пар из ноздрей, крутил головой, а из его страшной пасти капала ядовитая серная слюна.

— Эй, эй, не подходи! — закричал Хорхе, когда увидел Соньку. — Вдруг и тебя съест.

— Подавится, я костлявая, — отмахнулась девушка и бесстрашно шагнула в ангар.

Она бросила веревки с баранами и пнула одного из них под зад. Животинка хотела возмутиться, но взгляд ее упал на дракона. Жалобно заблеяв барашик попятился, пытаясь спрятаться за Соньку. Дракон мигом сфокусировался на добыче, вытянул длинную шею и метнулся головой к животным. Зубы клацнули прямо возле невозмутимо стоявшей Соньки, захватывая барана целиком в пасть.

И в этот момент в драконе проснулся человек. Он замер, покосился золоченым глазом на Соньку, с шумом выпуская пар из ноздрей, будто старался успокоить себя. Массивные брови его приподнялись. И вся морда грозной рептилии внезапно стала походить на щенячью моську, которая вопрошала у хозяйки: «Мне же можно?»

— Кушай, кушай, красавец. Для тебя и привела, — улыбнулась ему Сонька.

Дракон поднял голову к верху и в два присеста проглотил подношение. Кровь потекла из уголков его пасти, испаряясь и запекаясь. Длинный раздвоенный язык вырвался наружу, облизывая золотистые губы.

— Вкусно тебе? — поинтересовалась Сонька тоном, словно и впрямь обращалась к домашнему питомцу, а не к «звезде смерти». — Кушай, кушай второго! Его вырастили на майонезе, барашка теперь жирненький, но нежненький. Драконы должны хорошо питаться, когда ты в последний раз пробовал на вкус сырое мясо?

Мнемент с жадностью проглотил и второго. Икнул. Довольно фыркнул и, приблизив морду к Соньке, легонько толкнул ее носом в живот. Девушка положила ладонь между огромными глазами и с удовольствием погладила.

— Красавец, красавец! — промурлыкала она. — И вот теперь никакого придурковатого выражения!

Дракон издал звук, похожий на хмыкание, свернулся клубком в глубине ангара — таким огромным, размером с дом, ярким клубком — и стал похож на солнышко. Он прикрыл веки и, казалось, заснул. Уже через несколько минут тело стало уменьшаться, превращаясь обратно в человеческое.

— Упс, он же будет голенький! — хихикнула Сонька, отворачиваясь. — Мое дело сделано, я пошла. Хорхе, ты же доведешь батьку до ручки кабинета или куда-нибудь? Только укрой плащом. Увидят ректора обнаженным, опять одолевать начнут. А ему, как болящему, отдых и покой необходим!

— В смысле «болящему»? Господин ректор болен? — удивленно спросил Хорхе.

— Конечно, он тебе не сказал? У Мегамутки мигрень от настойчивых поклонниц образовалась. Мучается бедняга целыми днями.

— Ах, вот оно что. Хорошо, я постараюсь, чтобы никто его не тревожил, по крайней мере сегодня точно. А ты приходи завтра, а? Думаю, у господина ректора накопилось очень много вопросов к тебе и колбасе.

— Приду, приду. Нужно разобраться до конца с отборами и работой. Если мне Мегатрон пообещает оплачивать хотя бы минимально испытательный срок, я поборюсь за это место. Да и весело у вас тут. Одна эта любительница иллюзий чего стоит. Вот бы мне научиться такой жизнерадостности. Эх!

— Если не пройдешь отбор, без шуток — просись ко мне в помощницы. Приставать не буду. Но это не точно!

— Ой, все! Чао!

* * *

Мнемент чувствовал себя прискверно. И дело даже не в давно забытых ощущениях, когда твой разум захватывает чудовище и требуется колоссальная концентрация, чтобы все удержать под контролем. Безусловно, ментальная усталость тоже присутствовала, но все же больше растерянность и физические недомогания.

Ректор продрог, весь оказался перемазанным бараньей кровью, а еще у него болел живот. Чудилось, что он проглотил барабан или даже целую установку вместе с палочками и барабанщиком. На шатких ногах и при помощи Хорхе, Мнемент кое-как доплелся до своего кабинета и сразу же присел на небольшой диванчик, что стоял в дальней части комнаты возле книжного шкафа. Подождал, пока помощник разгонит неравнодушных в приемной, притащит кадку с водой, нагреет ее магией, и с удовольствием умылся. Эта нехитрая процедура принесла хоть немного покоя растерзанному духу дракона.

— Где… эта… засранка? — наконец выдохнул из себя ректор.

— Домой пошла, — невозмутимо пожал плечами Хорхе. — А быстро она сообразила, что делать.

— Именно! Она шпионка, и я докопаюсь до правды, чего бы мне это не стоило!

— А зачем нам нужны шпионы? Что за тайны она может узнать?

Мнемент помедлил, а потом уклончиво ответил:

— Например, о состоянии моего здоровья. Если дикие орды опять планируют развязать войну, им эти сведения очень даже важны.

— С дикими ордами? Эта девчонка? — расхохотался Хорхе и тут же получил увесистый подзатыльник. — К тому же, ну узнала она о вашем недуге, так и что с того? С кем не бывает.

— Она тебе рассказала? — ужаснулся Мнемент.

— Конечно. Так и сказала, береги его от девок!

Ректор побледнел. Обещала же молчать! А у помощника и по совместительству сына язык точно без костей. Все что он знает, тут же разойдется по всей Академии. Придушить его как свидетеля? Перевоплотиться в дракона и откусить голову? Стянуть ремень и отлупить как сидорову козу?

— Почему вы так на меня смотрите? — громко сглотнул Хорхе. — Возраст, нервная работа, отсутствие женской заботы. У меня тоже такое бывает…

— Никому ни слова! — Мнемент сомкнул руки на шее сына и усиленно затряс его из стороны в сторону. — Я тебе язык вырву, как и обещал уже много раз!

— Понял! Понял! — застонал помощник. — Вам припарки помогут.

— Припарки? — остановил свою экзекуцию ректор. — Какие?

— Обыкновенные. Лавандовую водичку или корень валерьяны. В воде разбавьте, смочите тряпочку и на лоб. В темноте так полчасика полежите, вся хворь и уйдет!

— К голове? — нахмурился Мнемент. — Нет, драконам, конечно, лечат хвост, если болит горло, но на человеке как это сказывается?

— Ну, у вас же, господин ректор, не хвост отваливается! Мигрень в голове обычно аккумулируется.

— Сонька сказала, что у меня мигрень? — переспросил озадаченный Мнемент.

— Ну да. Сказала, девки вас допекли вот вы и страдаете.

— Да! Именно! Меня мучает мигрень от чрезмерных приставаний, так и запомни! А ты метку снял? Ну, с Соньки?

— Ой, забыл! — подскочил Хорхе, но успокоился и заулыбался. — Зато, если завтра не придет, так я ее легко найду.

— Забудь о ней! Эта девочка не твоего калибра, бестолочь! — проворчал Мнемент, еще раз на всякий случай отвешивая подзатыльник. — А я, пожалуй, попробую ее выследить. Сонька обещала своему подельнику вечером зайти в бар к дядюшки Бро. Не знаешь, где это?

— Знаю. Пойдемте вместе, район злачный, там одни наркоши и разбойники.

— Вдвоем мы будем приметней. Один справлюсь. Принеси мне одежду и очки для маскировки! Я выхожу на охоту!

Хорхе покинул кабинет, а Мнемент настроил свой артефакт связи на слежку. В нем разрасталось любопытство с еще большей геометрической прогрессией, чем утром. Сонька — настоящий ходячий секрет, ведущий свою закулисную игру. Наконец, нормальное дело, которому можно посвятить все спящие до этого долгим сном навыки. Шпионаж, возможно заговор, обязательно криминал! Вот где разгуляться душа способна! А то и впрямь, от скуки и однообразия даже забыл каково это быть драконом. Настоящим золотым драконом. Ну, держись, Сонька!