Апельсиновая роща (джен)

— Простите, сэр.

Мужчина обернулся и наткнулся на полный любопытства взгляд. Администратор разглядывал его не без опаски, но со всё возрастающим интересом.

— Я ломаю голову над вашей тайной уже несколько лет! — воскликнул он, нервно сминая в руках полотенце. Мужчина чуть склонил голову набок, и администратор добавил почти умоляюще: — Раскройте секрет. Что происходило ночью в номере тридцать три? Зачем вам нож, верёвка и апельсины?

Лицо мужчины стало серьезным.

— Если я расскажу, вы обещаете никогда и никому не раскрывать это? — уточнил он, возвращаясь к стойке.

Администратор кивнул с воодушевлением, облегчённо осознавая, что сегодня его трёхлетнее любопытство будет, наконец, удовлетворено.

— Обещаю, — произнёс он со всей торжественностью, с которой только мог.

— Поклянитесь!

— Клянусь, сэр.

— Хорошо, — морщины на лбу мужчины разгладились. Он опёрся на стойку и пристально всмотрелся в голубые глаза напротив.

Администратор против воли почувствовал какую-то странную внутреннюю дрожь. Она словно пронзила его насквозь и отдавалась в кончики пальцев лёгкой, но неприятной судорогой.

Мужчина напротив наклонял голову то к правому, то к левому плечу, не отрывая взгляда от его лица. Его взгляд был спокойным и по-отечески добрым, но из-за пристальности выглядел слегка пугающим.

— Я видел ваш сад, когда следовал ко входу, — внезапно произнёс он и слегка улыбнулся. — Апельсины в этой широте — довольно редкая вещь. А уж в таком количестве...

Администратор моргнул и недоуменно посмотрел на него. Мозг, настроившийся уже на открытие тайн, обиженно загудел.

— Да не так уж их и много, — пробормотал администратор. — Всего одиннадцать деревьев. Просто я люблю растения, и они отвечают мне взаимностью.

— Любовь — это хорошо, — согласился мужчина. — Одна из самых малоизученных и великих сил на свете. Она может спасать и разрушать, и никто не может противостоять ей.

— Да-да, — слегка скучающе отозвался администратор. Бросив полотенце на стойку, он слегка приподнял бровь. — Не желаете отведать апельсинового курда? За счёт заведения. В компании чая и сладостей лучше говорится.

Мужчина улыбнулся шире, но отказываться не стал.

Они остановились на веранде. Март гулял вовсю, но в этих широтах он был тёплым и дружелюбным. Ручейки из-под растаявших сугробов текли вниз по участкам, путешествуя до ближайшей деревенской реки, а на раскрывшейся земле проступали зелёные стебельки хрупких весенних цветов.

Мужчина любовался ярким, словно вымытым от облаков, небом да поглядывал на окружающие гостиницу высокие апельсиновые деревья, на которых, несмотря на раннесть, уже проклёвывались молодые листья.

— Большие, — оценил он. — Давно сажали?

Администратор помолчал, катая в руке чашку с чаем.

— Вы не поверите, — наконец выдавил он.

— А рискните!

— Дело в том, что... им всего год-второй. Вон те, — администратор кивнул на пять дальних деревьев, — двугодки. А остальным вчера год стукнул.

— Вы очень их любите, я погляжу, — хмыкнул мужчина. — Как я и говорил, любовь — сильное чувство.

— Они из семечек апельсинов, которые вы у меня заказывали, — зачем-то добавил администратор. — Никогда не видел, чтобы деревья росли так быстро. — Он помолчал, а после со вздохом отставил чашку и сложил пальцы под подбородком. — Ну-с, сэр, не расскажете, что вы делали в тридцать третьем номере? Право, не томите!

— Всему своё время, друг мой, — наставительно произнёс мужчина, неспеша попивая чай. — Вы три года терпели — неужто ещё пару минут потерпеть не сможете?

Администратор досадливо отступил. Пока мужчина молчал, он маялся от скуки и любопытства. Взгляд то и дело падал на апельсиновую рощу, и администратор впервые задумался о том, почему же, в самом деле, деревья настолько быстро выросли? Никакая любовь не могла сотворить подобного.

— Любовь ангела-хранителя к подопечному своему могла, — вдруг, словно прочитав его мысли, произнёс мужчина. — Не ломайте голову. Эти деревья — Защитники. Они призваны отгонять от вас зло, какую бы форму оно не приняло.

Администратор нахмурился. Более странного ответа он и ожидать не мог.

— Так чем вы занимались в номере три года назад? — резче, чем следовало произнёс он, на что получил не менее странный ответ:

— Спасал вашу душу.

* * *

Мужчина замер посреди номера. За окном приглушенно лил надоедливый мартовский дождь. За стеной ходил и кашлял человек. Тридцать четвёртый номер... Он явно нуждался в помощи.

Мужчина обошёл комнату по кругу и заглянул в окно. На улице была темень. Пустой двор с парочкой небольших берёз озаряли вспышки молний, но грозы гостинице бояться не следовало. Мужчина подошёл к столу и взял в руки верёвку. Тридцать три сантиметра, как он и просил. Лицо мужчины озарила улыбка. Администратор, его человек, был насторожен и подозрителен, но всё же сделал то, что он просил.

Мужчина соединил концы верёвки и поместил их на пол, прямо посреди номера, после чего сел лицом к окну и взял в руки чёрный ножик. Вспышка молнии осветила тонкие черты лица и горящие ярче ночных звёзд глаза. Тёмный острый предмет в этих руках казался лишним и чужеродным.

— Как я защищаю тебя, сын Божий, — произнёс мужчина мерным расслабленным голосом. Он взмахнул ножом и провёл им по воздуху, словно выводя какие-то таинственные символы. — Как брат мой защищает тебя. Как отец наш защищает тебя. Так пусть и эти божественные ростки будут хранить твою жизнь.

Кончик ножа указал на три апельсина, ранее помещённые в верёвочный круг. Плоды словно осветились изнутри. Ярко вспыхнув, они загорелись огнём, став буквально прозрачными — так, что все косточки словно лампой подсветились. Огонь ослепил комнату, прошёлся по всем уголкам, стирая всё плохое. Свет молнии добавил яркости в происходящее, на миг осветив тень за спиной мужчины, окружённую большими косматыми крыльями.

Вой поднялся по округе, но мужчина не открыл зажмуренных ранее глаз. Он продолжал сидеть возле пылающего верёвочного круга, беззвучно шепча молитвы и водя ножом по воображаемому кругу. Громкий крик раздался совсем рядом, и лишь он заставил мужчину выйти из подобия транса. Он приоткрыл глаза и сурово посмотрел на голоногую женщину, что злобно смотрела на него и тянула костлявые пальцы.

— Тебя не должно быть здесь, — величаво заметил он, сильнее разводя лопатки. Послышался шелест огромных крыльев и запах жжёного пера.

— Тебя не должно быть здесь! — визгливо передразнила его женщина и метнула в его сторону стакан, даже не касаясь его искажёнными судорогой пальцами.

Стакан долетел до верёвочного круга и разбился, не навредив апельсинам, помещённым внутрь.

Мужчина остановил нож, и его остриё указало на грудь призрака, заставив того визжать и корчиться.

— Мать, не любящая собственное дитя — худшее, что можно придумать, — с лёгкой грустью произнёс мужчина. — Сколь же ненависть застлала тебе глаза, женщина, что даже после смерти ты не жаждешь оставить сына в покое? Наш падший брат давно ждёт тебя в своём нижнем мире.

— Чт... Нет, НЕТ! — завизжала женщина. Бросилась было прочь, но ножик, словно ожив на миг, метнулся за ней следом. Мгновение — и всё было кончено. Лишь раздался утробный звук, с которым мёртвая душа исчезла, и после настала тишина.

Мужчина убрался в комнате, положил вещи на стол, где они были до этого, после чего завалился на кровать и пролежал на ней до самого утра, ожидая восстановления стамины.

* * *

Мужчина замер посреди номера. За окном приглушенно шумел ветвями деревьев ветер да мелко моросил нудный весенний дождик. За стеной ходил человек. Тридцать четвёртый номер... Он всё ещё нуждался в помощи.

Мужчина обошёл комнату по кругу и заглянул в окно. На улице была темень. Во дворе росли деревья — парочка небольших берёз ещё даже не пустила почки, а вот на молодых, но уже больших и раскидистых апельсинах проклёвывались юные салатовые листочки. Вдалеке погромыхивал гром, но грозы не было.

Мужчина подошёл к столу и взял в руки верёвку. Тридцать три сантиметра, как он и просил. Он привычно соединил концы верёвки и поместил их на пол, прямо посреди номера, после чего сел лицом к окну и взял в руки чёрный ножик.

В этот раз матери-призрака не было. Гостиница скинула с себя бремя злого духа и вздохнула с облегчением. Но были и другие — целая куча мелких, надоедливых призраков, которые облепляли живущих в здании людей и сосали их энергию. Он мог разделаться с ними ещё в прошлом году — но сил не хватило: бывшая владелица гостиницы тогда сожрала все его соки.

Он рисовал ножом по кругу, напитывая молитвы силой и собственной энергией. Крылья сзади нестерпимо пахли жжёным пером, а пол в конце концов оказался усыпан белым и чёрным пухом.

Духи кружили вокруг, что-то бормотали и стенали, но мужчина, закрыв глаза, их не слушал. Он сосредоточился на своём деле и не закончил его, покуда последний утробный звук не пропал. Привычно прибрав комнату, он отнёс вещи на стол и рухнул на кровать. Крылья упали по обе стороны от неё, и среди белоснежных перьев мужчина с грустной улыбкой заметил с десяток чёрных, как смоль. Что ж, справедливо — он нарушил много небесных правил и должен быть наказан. Но его человек будет жить.

* * *

Мужчина замер посреди номера. За окном мягко и нежно шелестел весенний ветер и тихо стрекотали ранние сверчки, любуясь красивым звёздным небом. За стеной было тихо. Тридцать четвёртый номер пустовал уже несколько месяцев.

Мужчина обошёл комнату по кругу и заглянул в окно. На улице было сумрачно, но свет звёзд помогал увидеть всё, что ночь пыталась скрыть за своим покровом. Во дворе росли деревья — небольшая берёзка ещё пустовала, задумчиво покачивая голыми ветвями, а апельсиновая рощица готовилась к цветению, пустив молодые листья.

Мужчина сел на пол, проигнорировав и верёвку, и апельсины. Его ощущения расползлись по гостинице, и он понял, что больше здесь ничего не нужно было.

До самого утра он просидел на ковре, по-турецки сложив ноги. Уходя из гостиницы, он посмотрел на администратора и убедился, что тёмный костлявый силуэт, стоящий за спиной человека, сгинул, забрав с собой запах смерти, тонкую косу, готовую вонзиться в сердце и болезненный смрад. Лицо человека выглядело помолодевшим и свежим, а голубые глаза, ранее подёрнутые дымкой усталости и апатии, сияли любопытством и жизнью.

— Простите, сэр, — заикнулся человек, когда мужчина уже занёс ногу над порогом. — Я ломаю голову над вашей тайной уже несколько лет! Раскройте секрет. Что происходило ночью в номере тридцать три? Зачем вам нож, верёвка и апельсины?