Стив из Бруклина, ты в эфире (гет)

Всякий раз, когда ему казалось, что он привык к изменившемуся миру, все переворачивалось и ему приходилось привыкать заново.

После сыворотки и экспериментов Золы над Баки он стал тем солдатом, который помог победить Гидру. После заключения в глыбе льда он только начал понимать, что значит жить в двадцать первом веке. После Баки и моста...

Хорошо, с этим он еще не разобрался.

Но потом, когда после Конвергенции весь мир проснулся со странными записями на руках, словами и фразами, отметившими каждого как половину чьей-то души...

— Знаешь, этот парень заслужил передышку, — сказал Стив потолку своей квартиры, затем осторожно спустил забинтованную ногу с края кровати, взял трость и поковылял на кухню.

Перебитая в четырех местах, даже под действием сыворотки его нога будет заживать неделю или две. А это означает, что он будет маяться тут, пока остальная команда выполняет свою работу, обезвреживая пару террористов, которые хотели сотворить что-то с вулканами в Тихом океане, если их требования не будут выполнены.

— Простите, капитан Роджерс, вам что-нибудь нужно? — ответил на его риторическое восклицание голос Пятницы, черт возьми, немного напоминавший интонации его матери.

— Ничего, Пятница. Удачи сегодня в поисках!

Он предпочел бы заняться поисками Баки лично, искать зацепки, осматривать улицы... Может, Стив не так хорош в этом занятии, как Наташа, но упрямства ему не занимать. Однако поскольку он выведен из строя, ему остается полагаться на искусственный интеллект и быть готовым, если он найдет хоть крупицу информации о его друге.

Друге, чей почерк был ничуть не похож на красивый женский почерк у него на предплечье.

Это чертовски шокировало. Стив любил Пэгги, в этом не было сомнений, но когда он увидел Баки на мосту, его сердце едва не замерло.

Впервые с тех пор, как он очнулся в фальшивой больнице Шилда, у него появилась надежда. Ниточка связи с той жизнью, которую он считал давно оставленной в прошлом.

Его лучший друг. Его Баки.

— Простите, капитан Роджерс, в данный момент новостей нет.

Стив проковылял на кухню, налил себе чашку кофе в кружку с надписью «Лучший папа в мире», подаренную ему Тони на день рождения. Взглянул в сторону винилового проигрывателя в гостиной. Несмотря на шутки о том, что он хипстер — на самом деле, он присмотрел эту штуку уже после того, как они начались, — было нечто обнадеживающее в потрескивающих звуках старых пластинок.

Но не проигрыватель привлек его внимание, а радиоприемник, блестевший своей серебристой ручкой.

Взглянув на почерк на своей руке, Стив поджал губы и, осторожно держа кофе, подошел к приемнику и щелкнул выключателем.

Слова на руке словно напомнили о себе, и он по привычке потер их большим пальцем.

— … и мне все равно, что сказал этот придурок, у нас есть свои проблемы. Нам не нужно, чтобы иностранцы занимали рабочие места и дома в нашей стране, в то время как наши ветераны...

* * *

— … остаются на улицах.

Триш дала сигнал диспетчеру переключаться на следующего звонящего, потерла виски. Сюжет о недавно перебравшейся в штаты семье беженцев из Заковии, собиравшейся отпраздновать свое первое Рождество в Нью-Йорке, должен был стать светлой праздничной историей о силе надежды, способной перебороть отчаяние.

Так планировалось, пока они не начали принимать звонки.

Даже ее лучшим диспетчерам не удавалось сдерживать негативно настроенных против иммигрантов психов. На пульте появилось имя очередного звонящего, и Триш сказала в микрофон:

— Привет, Кэти из Лонг-Айлэнда. Вы в прямом эфире «Беседы с Триш».

— Привет, Триш! Обожаю твое шоу! Просто нет слов, не ожидала, насколько черствыми могут быть его слушатели. Сейчас Рождество, и мы в Нью-Йорке. Почти все мы перебрались сюда откуда-то еще, и эти дети заслуживают такого же шанса, который получили наши родители, бабушки и дедушки...

Наконец-то Триш слышала голос разума! Она улыбнулась:

— Спасибо за звонок, Кэти! — заметив жест своего продюсера, она включила пока звучащую фоном финальную мелодию, радуясь тому, что шоу все-таки завершается на позитивной ноте. — Это все, о чем мы успели поговорить сегодня в «Беседе с Триш». Присоединяйтесь к нам завтра для особого эфира о проблемах ветеранов. Мы расскажем о некоторых сообществах в нашем городе, которые пытаются им помочь.

— Конец эфира. Хорошая работа, Триш!

Она показала большой палец своим коллегам и сняла наушники, а затем с облегчением выдернула заколку из волос. Из-за этого простого движения синяки у нее на плечах и ребрах разболелись, словно Триш кололи вилами черти в аду, но причина их появления не могла у нее не вызывать чувство гордости за себя.

— Ты связался с представителем «Солдатского сердца»? — накинув куртку, Триш толкнула дверь студии и направилась к своему кабинету, около которого с планшетом в руках ждал ее помощник Дин.

— Да, а еще с представителями «Дома для героев» и «Ясной жизни». Ты уверена насчет «Солдатского сердца»? Я имею в виду... — он закусил губу. — Вся эта история с родственными душами... Никто не знает, что с ней делать. И это отвлечет внимание от благотворительных организаций, занимающихся помощью ветеранам с жилищами и работой.

Триш бегло просмотрела пометки в его записях и подписала бумаги, давая добро.

— Дин, скажи мне вот что. Представь, что ты вернулся домой, не слишком здоровый, а то и вовсе покалеченный. Как думаешь, что тебе нужнее: клетка из четырех стен или кто-то, кто будет тебя любить таким, каким ты стал?

Она гордилась тем, что ей удавалось оставаться спокойной. В самом деле, «Притворство как история всей жизни Триш Уокер» стало бы отличным названием ее нелепой биографии.

— Это верно... — Дин почесал затылок и опустил взгляд. — Но никто даже не уверен, есть в этом действительно что-то или же это просто...

Рукав скрывал его правую руку, а летом Дин носил на запястье широкий кожаный браслет.

У некоторых не было проблем с демонстрацией их отметок. Триш в этом повезло: ее надпись появилась на пояснице. Буквы четкие и прямые, поэтому написанное было удивительно легко прочитать. Кто бы ни оказался ее родственной душой, у него или нее был превосходный почерк.

— Есть в этом что-то или нет, но эта тема вызывает живой интерес.

Когда почти год назад появились отметки, они стали главной темой для обсуждения на несколько месяцев. Было бы здорово наконец-то перестать уделять им столько внимания. Сегодняшний эфир был первым без упоминания отметок за долгое время.

Но когда Триш прочла в «Таймс» статью о добровольцах, помогающих ветеранам найти их родственные души с помощью анализа почерка, она едва не выронила латте, узнав название организации.

Именно оно было написано на ее коже.

— Как скажешь, босс, — отсалютовал ей Дин и умчался вместе со своими бумагами, чтобы покончить с подготовительной работой.

Триш в одиночестве осталась смотреть из окна на город где-то внизу.

* * *

Стив не собирался начинать слушать ее шоу.

Кажется, большая часть населения планеты проводила жизнь, разглядывая экраны телевизоров, компьютеров или своих телефонов. Стив был не против прогресса, но у него самого не было подобной привычки. Ему нравилось ходить в кино, сидеть в темноте в компании других зрителей. Нравились столики в кафе под открытым небом, сидя за которыми он мог смотреть на проходящих мимо людей.

А еще ему нравилось радио. Такое, как прежде, уже никто не делал, хотя один из ассистентов на базе пытался дать ему послушать то, что называлось «подкастом». Но включать радио, пока он рисовал или работал с документами, было привычно и уютно. Оно словно делало это место более... наполненным.

Стив крутил ручку в поисках бейсбольного матча, когда услышал ее голос, и не стал искать дальше. Не только из-за того, что голос ему понравился — хотя он был действительно красив, — но и из-за того, как тепло ведущая шоу говорила с женщиной, рассказывающей, что потеряла мужа из-за редкого онкологического заболевания.

Стив остался на этой волне и взял карандаш, чтобы порисовать, слушая радио фоном.

На следующий день он снова включил это шоу, примерно в то же время, машинально, читая отчеты, и слушая, как та же ведущая уговаривала застенчивого ребенка рассказать о его собственном изобретении, работающем на солнечной энергии, благодаря которому дети в Африке могли бы пользоваться компьютерами и получить доступ к книгам.

Она умела быть и резкой. Не терпела пустой болтовни, но и не теряла хладнокровие, когда слушатели переходили все границы. Не раз Стив ловил себя на том, что ухмыляется, когда она ловко ставила на место очередного придурка, обратив его аргументы против него же самого.

На журнальном столике в его гостиной лежала стопка документов, извлеченных из какого-то архива шестидесятых годов, в которых содержалась информация о советской версии Красной комнаты. Наташа занесла их вчера поздно вечером, вместе с пакетом китайской еды и предложением научиться вязать, пока он выздоравливает.

Как будто он не способен заштопать собственные носки.

Стив как раз закончил просматривать фотоотчет, когда радио снова привлекло его внимание.

— Сегодня в «Беседе с Триш» мы хотели бы уделить особое внимание нашим слушателям, имевшим отношение к военной службе. Мне бы хотелось, чтобы вы побеседовали и с нашими сегодняшними гостями. Позвольте представить Дебору Карр из «Солдатского сердца» — недавно основанной некоммерческой организации, которая помогает вернувшимся с войны солдатам найти их родственные души, анализируя данные и почерк. Дебора, здравствуй! Расскажи о своей организации, пожалуйста.

— Спасибо, Триш. Во-первых, хочу сказать, что я большая поклонница твоего шоу. Надо признаться, что наша организация — нечто очень личное для меня. Когда у меня появилась метка, я состояла в браке с человеком, который... скажем так, был не слишком добр ко мне. Мы... не слишком сходились с ним в многих вопросах, и порой дело словами не ограничивалось. Когда я встретила Венди...

— Первый лейтенант Венди Миллер, — включился в беседу нежный женский голос, звучавший будто в записи.

— Да, именно так. Мы оказались родственными душами, и с тех пор вместе. Венди служила пилотом вертолета, попала под обстрел и была сбита во время своего последнего задания. Уверена, нет нужды объяснять, как такие травмы могут отразиться на человеке...

— Поначалу мне не очень везло с терапией... — неуверенно начал записанный голос. — Но я все-таки продолжала ее. А потом встретила Деб — и это спасло мою жизнь. Я знаю, вы скажете, что одной любовью раны не излечить, но я отвечу, что она дает чертовски сильный стимул подняться с постели. Может, это даже не романтическая любовь, а простое знание, что ты нужен своему ребенку, своей собаке... да кому угодно. Это действительно важно, и это дало мне повод бороться.

— Поэтому вы и создали «Содатское сердце», — в голосе Триш слышались мягкость и доброта.

— Верно. Я знаю, что некоторые люди думают, что им нужно просто набраться терпения. Подождать, пока они просто случайно не встретят свою родственную душу. Но у многих мужчин и женщин, тех, кто постоянно ведет самую тяжелую борьбу, может не быть столько времени.

Карандаш Стива сломался, и он уставился на него, удивившись, что так и держит его в руке. Одному Богу известно, сколько он смотрел в никуда, слушая радио.

Поймав себя на том, что набирает номер, который регулярно назывался в эфире, Стив задумался: почему именно сейчас?

* * *

Они ушли на рекламу, и Триш беседовала с гостями. Дебора сидела напротив нее со стаканом воды. Как и ожидалось, информационная панель перед Триш засияла, словно рождественская гирлянда, когда они вернулись в эфир.

Каждый хотел высказаться о родственных душах.

Триш, просматривая списки звонивших, изо всех сил старалась не выдать своего интереса. Имя звонившего, откуда он, заметка оператора, начавшего беседу... Первым на очереди был местный мужчина, и Триш щелкнула переключателем, принимая этот звонок.

— Привет, Стив из Бруклина! Вы в эфире.

* * *

Надпись на его руке горела, и комок подступил к горлу.

— Привет, Триш. Я хотел бы тебя поблагодарить за то, что пригласила «Солдасткое сердце» в свое шоу. У меня есть сомнения насчет меток родственных душ, но как ветерану мне точно известно, что если знаешь, за кого сражаешься, можешь изменить мир, — сохранять спокойствие было непросто, но Стив изо всех сил старался сдержать эмоции. — У меня сейчас есть очень близкий друг, который сражается на этой войне. Я просто надеюсь, что ему посчастливится найти того, кто поможет ему и будет помнить о нем.

Вероятность того, что Баки тоже слушает сейчас, была очень мала...

Но все же она была. Стив надеялся на это.

Кто знает, может, еще кто-то, кому это нужно, услышит его и ему это поможет.

* * *

Пауза после того, как Стив из Бруклина закончил говорить, затянулась. Молчание длилось настолько долго, что Дебора и продюсер Тина смотрели на Триш с беспокойством. Метка на ее пояснице горела, и Триш уперлась рукой в пульт перед собой, чтобы немного прийти в себя, прежде чем сделала знак Тине придержать звонок от этого абонента.

— Благодарю за звонок, Стив! Спасибо вам за эти вдумчивые слова. А сейчас у нас в эфире Джорджия из Монтока.

— Привет, Триш! Я твоя большая поклонница. Слушай, хочу спросить, как узнать, что твоя метка — настоящая? Потому что моя, к примеру, довольно распространенная, и мне хотелось бы быть уверенной...

Следующие полчаса прошли как в тумане. Должно быть, неведомым образом ей удавалось все делать как надо, но Триш не могла потом вспомнить, что и кому говорила. Как только их вывели из эфира, она вскочила со стула, поблагодарила Дебору и ворвалась в производственную будку.

— У нас есть его номер?

— Чей?

— Стива из Бруклина, — придушить Тину было бы невозможно, поэтому Триш медленно вдохнула и выдохнула: спокойствие, нужно собраться...

В конце концов, она выиграла три «Дневных Эмми».

— Нет, он довольно быстро повесил трубку. Но просил еще раз поблагодарить тебя за шоу, — Тина откинулась в своем кресле, в ее глазах блестели озорные огоньки. — Он был таким милым! Сказал, что надеется когда-нибудь встретиться с тобой, чтобы взять автограф.

Этот похожий на усмешку звук исходил от нее? Триш вздохнула.

— Хорошо, спасибо, Тина.

Может быть, она неправа. Может быть...

Нет, жизнь слишком коротка, чтобы оставлять в ней место для «может быть». Она — Триш Уокер, и немало сделала для того, чтобы стать той, кто она есть.

Если Стив из Бруклина когда-нибудь вытащит голову из задницы, он знает, где ее искать.

* * *

Стив взглянул на телефон в руке. Старк делал хорошие гаджеты, и этот был прочным, потому что, как бы сильно он ни сжимал трубку во время разговора, она только скрипела, но выдержала.

Когда оператор запросила у него контактную информацию, он заколебался. В эти дни он жил в ожидании скорых проблем, это верно, но Баки пока так и не найден, а напряжение между Мстителями и остальным миром после Заковии только увеличилось.

Всему свое время.

Стив взглянул на радио и вздохнул. Все равно пока он даже ходить без трости не может.

Но она была там. Добрый голос, острый ум. Он видел ее фотографии на автобусах и рекламных щитах по всему городу, знал, что в жизни она такая же красивая, как на снимках.

Как только он разберется с делами, сразу же позвонит ей. Интересно, захочет ли она сходит с ним в кино или съездить в Кони-Айленд?

Найдется ли у такой девушки время на парня из Бруклина?

Он знал, что она осталась там, по другую сторону радио.

Стив почувствовал, что у него заболели щеки от того, что он улыбался как дурак последние десять минут.

— Пятница, можешь для меня записывать «Беседу с Триш»? И не говори Старку.

— Вы хотите, чтобы я записывала каждый день?

— Пожалуйста.

— Конечно.

Было хорошо знать, что он кому-то нужен.

Он знал, за кого будет сражаться.