jaha nhi jaana tha yeh, wahin chala haaye re (гет)

Меня называли величайшей из цариц, когда-либо ступавших по этой земле. Говорили, что только я, женщина, созданная из буйства пламени, могу очистить её от грешников.

Также говорили, что я — высокомерная, одержимая местью женщина. Шлюха. Демоница, которая вызвала худшую из войн, когда-либо виденных человечеством.

Всё это — и восхваления, и оскорбления — одно для меня. Сакха⁽¹⁾ иногда смотрит на меня с сожалением и желает, чтобы я чувствовала больше, чувствовала хоть что-то, будь то счастье, печаль, гнев или страх. Правда в том, что мечта о войне высосала из меня все чувства. Тринадцать лет я лелеяла её в своём чреве. Оберегая от миролюбивых молений Юдхиштхиры, я вскормила её оскорблениями, которые мне когда-то швыряли. И вот настал час, и она вырвалась на волю, как матёрый лев, раздирая меня в клочья.

Нужны силы, чтобы вспомнить, кем я была и кем могла бы стать.

В давние годы детства я всегда была с моим братом, смеялась, шутила, ссорилась, докучала ему, мирилась. Он защищал меня, а я — его. И даже когда не могла понять его, моя сестринская любовь всё ещё горела ярким пламенем. Я видела, как брат, обычно столь сдержанный, обратился в демона ради меня, и ужасающая ярость отпечаталась в каждой чёрточке его лица. Если бы я знала, если бы я только знала!

Сакха — а когда вообще он не был частью моей жизни? — всегда дразнил и подначивал, никогда не меняясь. Даже когда я стала могущественной царицей, даже когда я страдала от глубокого унижения, даже когда была столь одинока, что могла умереть, когда я убывала и росла подобно луне все эти годы изгнания, не имея ничего, кроме грызущей нутро ярости, поддерживающей во мне жизнь.

Сакха видел меня насквозь. Он видел мои пороки, прощал и принимал меня, и любил за то, какая я есть. Я никогда не отчаивалась и не поддавалась мелочным капризам, когда он был на моей стороне. Его любовь была как океан — всепобеждающей.

Я люблю всех своих мужей, я знаю их очень близко. Но Юдхиштхира до сих пор приводит меня в замешательство. Я не могу утверждать ни что люблю, ни что презираю его, так как он всегда существовал в иной плоскости. Пусть на словах он и признаёт свою искреннюю любовь ко мне и почитает мать с братьями, но глубоко в душе он знает — и я знаю — единственное, перед чем он преклоняется — это путь дхармы⁽²⁾. Человек, настолько связанный с дхармой, не может знать любви. Он не может знать, как безобразно она прорастает шипами и давит на сердце. Он свободен от любой ошибки, в которую ввергает нас любовь. Но он так же не может знать, как после этого любовь сбрасывает шипы и расцветает облаком цвета и аромата.

Бхима! Знай, что ты никогда не был мне безразличен. Знай, что я видела все твои усилия порадовать меня, обезопасить и сделать счастливой, и я любила и уважала тебя ещё больше за это. Ты был единственным мужем, который думал о том, что мне нравится и что я ненавижу. Чего бы я ни пожелала, ты никогда не давал себе больше мига на раздумья, прежде чем броситься и принести мне это, будь то цветы или кровь. Ты орал и гоготал, и был шумным. Временами ты раздражал меня. Но я всё же любила тебя — пусть и не столь сильно, как ты меня, — даже когда бранила и ругала.

Что сказать об Арджуне? Всё всегда сводится к тебе. Мой отец создал и воспитал меня, чтобы я могла выйти за тебя. Кришна устранил все преграды, чтобы я могла стать твоей женой. Единственное, за что я его так и не простила. Ты и я, мы оба были частями сакхи. Наша любовь должна была стать полной и совершенной. Было даже время, когда я со страстью гналась за своей судьбой. Пхальгуни… Пхальгуни⁽³⁾. Это слово столь сладостно на устах!

Но ты любил Субхадру сильнее. Когда ты привёл её в мои покои, то был готов ко всему, что я брошу в тебя: оскорблениям, вазам или драгоценностям. Однако ты был непреклонен, как и Субхадра. В итоге я полюбила её как сестру, да и на тебя не держала никакой обиды. Как я могла? Как могла я, когда почувствовала, что подспудное течение страсти само изменило свой путь туда, куда оно не должно было следовать? Даже когда я поставила целью своей жизни привести тебя к успеху, моё сердце легло в окровавленные руки другого.

Близнецы... К ним я, наверное, больше всего испытавала сестринскую любовь. Когда первоначальная страсть утихла, эта наша дружеская связь держала нас вместе. Вы болтали и смеялись, всегда желая облегчить мои трудности. Ваши дрожащие, почти детские руки стали тверды, когда вы подняли мечи, чтобы отомстить за меня. Накула с его сияющим луноподобным ликом, всегда прогуливающийся с беспечным мотивчиком на устах, постоянно преследуемый хорошенькими девушками. Сахадева, чьё лицо, обычно такое хмурое, озарялось простой радостью, стоило ему увидеть красивую птичку, цветок, деревянную игрушку или золотую рыбку, плавающую в прудах Майасабхи⁽⁴⁾, — все это посторонний человек оставил бы без внимания. Вы были для меня столь же дороги и казались столь же ранимыми, как наши сыновья. И я переживала из-за ваших горестей больше, чем из-за чьих-либо ещё.

Этих людей я знаю так же хорошо, как каждую пору своей кожи. Все их радости и печали отражаются на моём лице, как будто я прожила сотни жизней с ними. Бремя этой близости слишком тяжко для одной жизни.

Но есть ещё один, кто подавляет меня. Я не смею произносить твоё имя вслух. Назови я его, и это поставит точку — сделает завершенным то, чего я боюсь больше всего. Я не знаю, любовь ли это. Но те муки, которые вызывает у меня сама мысль о тебе — как еще назвать это? Тебя здесь больше нет. Я сделала все, чтобы тебя не было. Но я сожалею, да, я сожалею…

Я хотела бы поговорить с тобой хоть раз. Редкие наши встречи случались тогда лишь, когда другие люди сводили нас вместе. Я не думаю, что нам потребовались бы формальности. Я знала тебя, и скажи мне, разве ты не знаешь меня так же? Не лги. Скажи мне.

Иногда я проклинаю тебя за ту власть, что у тебя есть надо мной. Мысли о тебе не дают мне спать по ночам. Эти чувства слишком сильны и слишком болезненны, чтобы вынести простой смертной. Скажи мне, тебя так же мучат воспоминания обо мне? Ты тоже потерял сон из-за меня? Если бы ты отбросил в сторону гордость и объявил меня своей, смогли бы мы пережить это бедствие? Если бы я только послушала своё сердце и выбрала тебя, смогли бы мы пережить это несчастье?

Как странно устроено сердце! Всё, что мы когда-либо дарили друг другу, это худшие оскорбления. Всё, что мы когда-либо делали, — вредили друг другу. Но несмотря на это я никогда не смогу забыть тебя. Каждый раз моё сердце болит так безумно при мыслях о тебе, что я не знаю, люблю я тебя или ненавижу. Я знаю лишь одно — я не могу быть к тебе равнодушной. Моё единственное убежище — вера в то, что я не одна в этих мучениях.

Когда мы встретимся вновь, я больше не буду притворяться. Я объявлю тебя своим, возьму тебя и улыбнусь — пусть моя судьба свернёт с пути, пусть весь мир и все его боги будут прокляты! Так что жди меня. Сотри всю свою ненависть и ярость и люби меня, как мог бы любить во всех других своих жизнях. У нас будет вечность, чтобы любить друг друга.

1) Сакха — друг (санскрит). Здесь имеется в виду Кришна.

Вернуться к тексту

2) Дхарма — закон, справедливость. Одно из ключевых понятий индийской философии.

Вернуться к тексту

3) Пхальгуна — одно из имён Арджуны.

Вернуться к тексту

4) Майасабха — дворец иллюзий.

Вернуться к тексту