Ботинки Веллингтона (джен)

1878 год

Лада и Чарльз Берроу считали, что решение о браке касалось только их двоих, поэтому попросту сбежали ото всех и уединились в глухом поместье на юго-западе Англии графства Девон. Им казалось, что ничто и никто не омрачит их тихого счастья: ни пересуды в обществе, ни недовольства родственников Чарльза, а свадьбу можно будет сыграть чуть позже.

Лада знала, что за глаза её называли «ведьмой», и только посмеивалась. Знали бы злопыхатели, насколько близки они к истине! Лада гордилась своими корнями, своим происхождением. Тёмные времена средневековья остались в прошлом, девятнадцатый век прогрессивно шагал по планете; тем больше вызывал досаду тот факт, что волшебникам по-прежнему приходилось скрываться. Лада блестяще закончила Колдовстворец, где успевала по всем дисциплинам, но больше всего её интересовали упыри, домовые и другая нечисть. Именно этот интерес и привёл её в Плимут⁽¹⁾ — она надеялась отыскать в местной библиотеке легенды о чудесных брауни. А ещё хотелось найти след своих единственных родственников по линии отца, проживающих где-то здесь, в Девоншире. Недаром Лада закончила отделение Ярила:⁽²⁾ на всех парусах она неслась к манящим горизонтам, а сердце её было открыто новому и неизведанному. Она поселилась в стороне от больших дорог, в небольшом отдалении от смешанного поселения магглов и магов, откуда легко при её способностях можно было добраться до Плимута и Эксетера.

В кафе напротив библиотеки она познакомилась с доктором Чарльзом. Лада, в жилах которой текла кровь Яги, легко перешла на английский⁽³⁾, когда молодой человек, ужасно смущаясь, попросил разрешения присесть к ней за столик.

Их роман развивался столь стремительно, что Лада и оглянуться не успела, как все её планы и мечты затянулись дымкой неважности. Важным был Чарльз; его улыбка, добрые руки и тёплый взгляд. Даже неодобрение родных Чарльза — он пригласил Ладу на семейный обед — не омрачило её настроения.

В конце концов, они были взрослыми самостоятельными людьми, а что до того, что отец Чарльза обещал лишить сына наследства в случае непокорности — семья давно присмотрела для него выгодную партию, — то сам Чарльз считал, что вполне сможет заслужить себе доброе имя на новом месте, ведь их маленький домик — Лада сказала, что он достался ей от бабушки, — соседствовал с деревней Оттери-Сент-Кэчпоул, в которой толковый доктор всегда мог найти работу.

Лада занималась хозяйством, Чарльз ходил на вызовы, и постепенно жизнь налаживалась. Единственное, что беспокоило Ладу, это то, что ей приходилось скрывать от возлюбленного своё происхождение. И то, чего больше всего боишься, неизбежно случается. Как-то вечером за ужином она, заслушавшись, отлевитировала тарелку со стола в таз с мыльной пеной.

Чарльз, до этого с увлечением пересказывающий свои сегодняшние похождения, замолчал на полуслове.

Повисла напряжённая пауза, Лада боялась поднять глаза и сидела, низко опустив голову. Чарльз взял её правую руку в свои ладони и стал внимательно рассматривать, будто увидел впервые. Он провёл указательным пальцем по магическому перстню, затем легонько сжал ладошку Лады.

— Значит, колдунья? Расскажешь? — услышала Лада тихий голос и решилась посмотреть на Чарльза.

В глазах его не было гнева или страха, в них читались грусть и осознание истины.

— Я не понимаю, Чарльз! Неужели ты тоже волшебник? Не может быть...

— Я сквиб, — вздохнул Чарльз. — Наверное, именно поэтому моя семья не слишком-то сопротивлялась моему уходу. Что я для них? Позор. Берроу — древний магический род.

— Я боялась, — выдохнула Лада, и слова посыпались из неё, полились лавиной, спеша дать возможность поделиться, открыться, очиститься, рассказать, что доверие — бесценно.

— Моя ведьмочка… — прижал Чарльз её к себе, когда рассказ Лады подошёл к концу.

— Ты… Ты не сердишься? — с отчаянием спросила она.

— Сержусь? Я жалею, что ты не рассказала мне раньше. Представляю, как тебе было тяжело.

— И… Ты не бросишь меня?

— Мисс-В-Скором-Времени-Берроу, просто так вы от меня не отделаетесь! Но, пожалуй, в качестве компенсации за моральный ущерб я требую небольшого подарка… — потянулся он с жаркими поцелуями.

Утром Чарльз выглядел задумчивым. Лада знала, что он не сердится на неё за обман, но всё же испытывала неловкость от молчания.

— Значит, этот дом — никакое не наследство от мифической бабушки? — спросил он.

Лада кивнула.

— Но тогда что он такое на самом деле? И где твои родные?

— У меня никого нет. Родители погибли в декабре шестьдесят первого⁽⁴⁾, я их почти не помню. О своём происхождении я узнала в школе.

— Мне жаль…

— Я давно привыкла полагаться только на себя. А теперь у меня есть ты.

— Так что дом?

— Это древняя магия. Как из семечка можно вырастить растение, так и из камня можно вырастить дом. Тем более, ягинского камня, доставшегося мне на самом деле от пра-пра-прабабушки. Я получила его в день совершеннолетия. Я же планировала пожить в Англии какое-то время.

— Ягинского? Это что-то типа избушки на курьих ножках? Кудах-тах-тах!

— Чарльз, какой ты смешной. Чтоб ты знал, «курьи» ножки у избушки вовсе не от слова «курица»!

— Серьёзно?

— Ну изначально дома на Руси ставили на пеньки с обрубленными корнями, чтобы предотвратить гниение.

— И?

— И окуривали их дымом, чтобы покрыть сажей.

— Ух…

— Хочешь посмотреть?

Лада протянула руку, и Чарльз доверчиво поднялся, позволил вывести себя во двор. Они отошли на небольшое расстояние и терпеливо замерли.

Вот кирпичный сарайчик — назвать «домом» всё же это строение язык не поворачивался — слабо пошевелился, а затем приподнялся, оторвав цоколь от земли, явив взору два столбушка, обутые… в резиновые сапоги.

— Матерь божья! Это же новомодное изобретение — ботинки Веллингтона!⁽⁵⁾ — восхитился Чарльз. — Вот так избушка! С передовыми, можно сказать, технологиями!

— Ну а что ты хотел — климат сырой! — рассмеялась Лада, уж больно позабавил её детский восторг Чарльза. — И потом, мне кажется, это намёк на мои английские корни, хотя я не знаю, прямой ли он родственник или однофамилец, этот герцог Веллингтонский.

Домик же тем временем почесал одну ногу о другую и приземлился обратно, устраиваясь поудобнее.

— У нас, может, и домовой есть? — спросил Чарльз с горящими глазами.

— Не просто домовой! — с гордостью ответила Лада. — Весь дом — сам настоящий брауни из Девоншира.

— Вот почему у нас на крыльце всегда стоит кастрюля с водой? — улыбнулся Чарльз.

— Скажите пожалуйста! Откуда тебе известны такие подробности о брауни? — настал черёд Лады восхититься.

— Кто не знает легенду о брауни? Мне её мама в детстве рассказывала, — ответил Чарльз и притянул Ладу к себе. — Как ты думаешь, он нам помогать будет?

— Думаю, всё зависит от нас. Это всё домыслы, что домовые злые. Всё зависит от отношения хозяев.

Кажется, их Дому нравилось на новом месте. Грядки на небольшом огородике пропалывались сами собой, а пыль с полов в доме исчезала порой как по волшебству, будто кто-то невидимый прошёлся мокрой тряпкой по всем углам.

А в начале следующей весны внезапно рядом со спальней Лады и Чарльза возникла новая комнатка с крохотной кроваткой. Кажется, Дом узнал о прибавлении в семействе Берроу ещё раньше самих родителей. Счастью их не было предела, Чарльз приставлял ухо к животу Лады и слушал слабые толчки.

Но она чувствовала, что силы её тают. Что-то шло не так, Лада лишь верила, что успеет доносить ребёнка. Чарльзу она ничего не говорила, но к осени ослабла настолько, что практически не вставала с постели. Чарльз часто сидел рядом и держал её за руку.

— Это будет счастливый Дом, — улыбалась Лада сквозь слёзы. — В нём будет много детей, а уют и тепло этих стен наполнят жизнь проживающих в нём людей любовью.

Она говорила будто не о себе и Чарльзе, а о мифических владельцах их дома...

Умерла Лада в родах, успев дать имя ребёнку, который был слишком слаб, чтобы зацепиться за жизнь.

Чарльз, посерев от горя, похоронил любимую и сына, записался добровольцем в армию лорда Челмсфорда и погиб в первом крупном сражении у холма Изандлвана.⁽⁶⁾

Осиротевший Дом притих, настороженно прислушиваясь к любым звукам. Живая изгородь вскоре практически скрыла кособокое строение от глаз любопытных редких прохожих. Лишь покосившаяся табличка с фамилией на заросшей тропинке напоминала о том, что совсем недавно здесь очень недолго жило счастье.

* * *

1968 год

— Ты представляешь, Молли, этот дом, возможно, простоял пустым почти сто лет! — Артур Уизли, новоиспечённый супруг Молли, в полном восторге смотрел на кривобокий сарайчик. — Интересно, кто тут жил до нас?

— Не знаю, — Молли зябко повела плечами и дотронулась до пыльной таблички.

— «The Burrow», — прочитал Артур. — Нора?⁽⁷⁾

Молли, конечно, готова была поселиться с Артуром хоть на краю света, но адреналин от их смелого решения пойти наперекор всем родным сейчас несколько повыветрился.

Что их ожидало?

Несомненно, большой удачей было найти этот домик по такой смешной цене. Артур обратился в Магический департамент жилищного обеспечения и управления жилищным фондом и получил выгодное предложение. Почему никто не купил дом при такой заманчивой цене — оставалось загадкой. Клерк сказал по секрету, что готов поклясться в том, что в домовых книгах не было записи о поместье Нора вблизи Оттери-Сент-Кэчпоул ровно до того момента, пока Артур не назвал своё имя.

Случайность ли это была или нет, счастливый случай или прихоть фортуны, только Артур с Молли решили довериться всем этим причудам и вот теперь стояли на заросшей тропинке и настороженно вглядывались в окна дома, наблюдавшего за ними с ответной осторожностью.

Однако вскоре первое напряжение спало, жизнь потекла по привычной колее, привнося много радостей в бытовые мелочи.

Артур ходил на работу, Молли была дома на хозяйстве, а поскольку лентяйкой она никогда не была, вскоре их маленький домик засиял чистотой. Камин уютно потрескивал, жмурясь от удовольствия, словно старый пёс, гревший свои кости; смахнувшие с себя пыль стены с любопытством следили за перемещением Молли по дому; а оконца кухни с удовольствием глазели на ровные грядки зелени и овощей на крохотном огородике, который Молли разбила недалеко от пруда.

— Иногда мне кажется, что за мной кто-то следит, — сказала как-то Молли Артуру вечером. — Не могу объяснить, но часто я ощущаю чьё-то присутствие.

— Я мысленно весь день с тобой, — потянулся Артур с поцелуями.

— Конечно, я и не сомневаюсь, — улыбнулась Молли, — но я не об этом.

— Может, вызовем Комиссию по борьбе с упырями? — неуверенно предложил Артур.

— Ты считаешь, это хороший способ бороться с духом дома? — подняла брови Молли.

— Ну, тогда не забывай оставлять по вечерам воду для брауни, — рассмеялся Артур.

— А ты думаешь, зачем на крыльце стоит большая кастрюля? — легонько стукнула Молли кулачком Артура в грудь.

— Серьёзно? Я думал, это для дождевой воды. Ну, чтобы грядки поливать, — признался Артур.

— Грядки я прекрасно поливаю водой из пруда, — пояснила Молли. — А на крыльце держу воду для брауни. На всякий случай…

— Ты ж моя умница, — потянул Артур Молли к себе. — Думаю, мы подружимся со всеми домовыми, если они тут есть.

Осень закрутила жёлтым листопадом; начался сезон нескончаемых дождей. Молли почти всё убрала с огорода, разве что капуста ещё торчала матовыми глобусами. Всё бы ничего, но тропинка до огорода теперь была такой раскисшей, что добраться до грядок, не промочив ног, не представлялось возможным.

Молли стыдилась признаться Артуру, что её единственные осенние сапоги стали просить каши. Каждый поход во двор доставлял кучу неудобств, потому что потом приходилось сушить и ноги, и сапоги. Молли знала, что Артур немедленно помчится покупать ей обувь, но знала так же, что у них слишком мало денег, чтобы можно было позволять себе непредвиденные покупки. Вот устроится она на работу, станет легче. Хотя Артур и утверждал, что он позаботится о Молли, сделает всё, чтобы она ни в чём не нуждалась.

На прошлой неделе они купили в деревне петушка — осенью цены на птицу снижали перед забоем — и пяток несушек. Молли нужно было сходить в сарай, насыпать корму курочкам, поэтому она, вздохнув, мужественно влезла в разбитые сапоги и вышла из дома.

Дождь не собирался заканчиваться, он барабанил по нижней ступени крыльца, крышке огромной кастрюли, но не доставал, как ни старался, до новеньких резиновых сапог болотной расцветки.

Молли на секунду замерла, потом с недоверием взяла один сапог в руки.

— Ох, Артур, — благодарно прошептала она, щупая тёплую подкладку внутри.

Сапоги оказались её размера, удобные и, главное, непромокаемые! Молли с удовольствием переделала все дела во дворе, а потом прошлась по большой луже возле крыльца, чтобы смыть с сапог грязь.

Вечером она не могла дождаться Артура, чтобы поблагодарить его за сюрприз. Каково же было её удивление, когда Артур, покраснев, признался, что даже не догадывался, что у Молли нет нормальных сапог.

— Прости, Моллипусенька, — извинялся он. — И, если честно, я не знаю, какой у тебя размер ноги.

— Но тогда откуда взялись эти сапоги? — ошарашенно спросила Молли.

— Я не знаю, — честно признался Артур. — Но согласись, это очень приятный сюрприз, кто бы за этим ни стоял.

Молли ещё с секунду с недоверием смотрела на Артура, а потом её мысли унеслись совсем в другом направлении после того, как Артур заявил, что зато он знает, какой у Молли размер груди.

Что ж. Если ты живёшь в волшебном мире по законам магии, иногда просто стоит принять как данность происходящие рядом чудеса, верно?

И Молли с Артуром так и поступили, когда, например, в начале апреля через год обнаружили утром в доме второй этаж. Оказалось, так дом отреагировал на скорое прибавление в их семействе.

А потом, после рождения Билла, дом периодически отращивал всё новые этажи и комнаты и в конце концов обзавёлся даже пятью каминными трубами на черепичной крыше.

Молли и Артур давно привыкли к чудачествам дома и, пожалуй, считали самого его членом семьи Уизли.

А дом выражал свои чувства очень экстравагантным способом: в порыве чувств, или в ключевые моменты, он подкидывал на крыльцо новые резиновые сапоги.

Когда четырёхлетний Чарли решил отправиться в тайный поход в поисках дракона, новенькие сапожки с рисунком, напоминающим чешую дракончика, поджидали путешественника прямо на тропинке. Ну как тут было удержаться? Конечно же, Чарли быстро скинул сандалики и переобулся в прекрасные сапожки. Откуда ему было знать, что сапоги будут водить его кругами вокруг Норы и не давать отойти далеко от дома. На пятом круге Чарли разревелся и, смирившись, повернул к дому.

А когда трёхлетний Рон, обидевшись на Фреда и Джорджа за какую-то очередную их шалость, решил понарошку утонуть в пруду — вот умру, они ещё все пожалеют! — на берегу он обнаружил новенькие синие сапожки. Тонуть приятнее в тепле, кто бы спорил, вода в пруду была холодной, поэтому Рон нацепил сапоги на ноги и шагнул в воду. Однако погрузиться так и не смог. Билл и Чарли, которых отправила на поиски Молли, обнаружили радостного Рона, который ходил прямо по воде, нарезая круги.

Артур нашёл на крыльце сапоги, снимающие усталость, Джинни — помогающие легонько парить над землёй, а ведь когда ты тайком таскаешь мётлы из чулана у старших братьев, очень важно остаться без синяков.

Никто не знал, в какой момент новые сапоги появлялись и куда потом исчезали. Никто не пытался понять, как неведомый даритель угадывал каждый раз нужный размер. Никто не препятствовал тому, что куча резиновых сапог разных расцветок и размеров постоянно создавала живописную картину на заднем крыльце дома.

Просто все привыкли к сапогам так же, как к волшебным часам или говорящему зеркалу.

* * *

1997 год

— Ну ты же понимаешь, у нас будут гости. Лично мне совершенно не мешают кастрюли и сапоги на крылечке, но не мог бы ты пока всё спрятать? — Молли неуверенно теребила подол фартука.

— Молли, с кем ты разговариваешь? — выскочил из своей мастерской Артур. — Делакуры прибывают через час. Не пора ли нам переодеться?

— Вот поэтому я и прошу его убрать пока сапоги с крыльца.

— Кого его?

— Не знаю. Того, кто живёт с нами все эти годы. Наш Дом. Нора — это всё поместье, а он его сердце.

— Кажется, он тебя понял, — улыбнулся Артур, глядя на два появившихся из ниоткуда огромных горшка с трепетливыми кустиками — сапоги и кастрюля исчезли.

— Надеюсь, он не обидится? — обеспокоенно спросила Молли.

— Думаю, он понимает, что мы тоже нервничаем перед приездом гостей. Всё же не каждый день случается свадьба старшего сына.

Мог ли Дом предугадать, предотвратить последовавшие потом стремительные события? Пожиратели надругались над Норой, ворвавшись прямо в разгар свадебного пира. Долго ещё потом Молли ходила по двору, усеянному снегом в августе — перья ни в чём не повинных кур кружили и кружили в воздухе. Окна второго этажа были выбиты, в стенах фасада зияли раны от разрушающих заклятий.

И всё же это были только цветочки.

Тогда Пожиратели поняли, что упустили Гарри Поттера, а потому исчезли раньше, чем успели нанести непоправимые разрушения поместью.

Зато они намеревались отыграться в марте, когда нагрянули в Нору ночью после того, как стало известно, что Рон не болен лишаем, а скрывается с Нежелательным лицом номер один…

Молли и Артур находились у тётушки Мюриель, и, наверное, это было и к лучшему, что они не увидели, как то тут, то там возникают в ночи возле Норы Пожиратели, как кидают в злобе лассо Адского огня, чтобы задушить Дом, заставить его мучиться в агонии.

Вот уже занялся первый этаж, вот выбило стёкла взрывной волной на чердаке, вот задымился главный вход.

Дом потянулся, будто вырос на целый этаж, обнаружив под цоколем два столбушка в резиновых сапогах невероятного размера... Первый меткий пендель достался Селвину, который в полёте поминал Уизли самыми красочными эпитетами.

Те, кто был посмышлёнее, убрались сами. А те, кто не успел, вылетели за пределы досягаемости со скоростью квоффла.

Дом выгнал обидчиков, сам создал защитный барьер, чтобы они не смогли вернуться, а потом осел на один бок. Адский огонь продолжал мчаться по этажам, и, скорее всего, уже ничто не могло принести спасения.

С заднего крыльца ровным строем потянулась в сторону пруда армия резиновых сапог. Больших и маленьких, с узорами и без, коротких и высоких. Дробно стуча, сапоги добежали до пруда, чтобы нырнуть, набрать в себя воду и устремиться обратно.

Пожарный отряд бегал туда-обратно, пока не утихло последнее яркое пятно огня. Адский огонь невозможно победить обычными заклинаниями. Но что такое Адский огонь, когда он противостоит магии Дома, способного драться и давать отпор?⁽⁸⁾

* * *

2009 год

Молли Уизли страшно сердилась на взрослых, которые считали её маленькой. Ладно говорить так о Люси — всё же сестра младше на целых двадцать минут! Туда не ходи, сюда не лазай, это не трогай! Для чего же тогда приезжать ещё к бабушке? Сидеть чинно она могла и в скучной квартире. Ну как можно не изучать окрестности Норы, ведь тут так интересно! Бабушка, конечно, иногда бывала такая же как мама — ругательная и охательная, особенно после какой-нибудь неудачной проделки девочек, но зато был дедушка, в мастерской которого всегда можно было укрыться от нотаций.

Вчера Молли влетело за то, что она пила воду из лужи, а у неё просто не было времени бежать в дом, ведь они с Люси опробовали новые качели, которые дядя Чарли сделал для них между двух стволов старых яблонь. Стоило зазеваться — качели тут же атаковали бы Фред с Роксаной или Доминик, так что некогда ей было бежать в дом.

Вообще, когда приезжал дядя Чарли и собирались другие дяди и тёти, было весело. Тогда взрослые уже не были такими строгими, и никто не гнал рано спать — можно было сидеть в саду вместе со всеми вокруг длинных столов и слушать интересные истории. Дядя Рон всегда всех смешил, а дядя Джордж обязательно запускал фейерверки и говорил, что, пока рассыпаются золотые шары в небе, нужно загадывать желание. Тётя Джинни была самая классная тётя на свете, а тётя Флер красивая и умная.

Сегодня Молли встала раньше всех, потому что хотела проверить, правда ли у бабушки живёт брауни. Просто вчера вечером, когда столько народа одновременно сновало туда-сюда в дом, накрывая на столы, мама решила убрать с заднего крылечка большую ржавую кастрюлю, чтобы было больше места. Бабушка возмутилась, хотя она никогда не ругалась с мамой, и не позволила, сказав, что это не просто кастрюля, а вода для брауни. Папа сказал, что всё это глупости, а дядя Гарри — что он лично знал одного чудесного домового эльфа, настоящего и преданного друга. Тётя Гермиона тут же сказала, что домовые эльфы — это совсем другое, а тётя Анджелина попросила напомнить, кто же это такие — брауни. Молли тоже было интересно, а Люси пришла в полный восторг, узнав, что добрые брауни, если к ним хорошо относиться, могут помочь убирать в доме. Вот бы было замечательно! Поставишь в уголке комнаты блюдце с водой — а брауни придут ночью и всё за тебя сделают. И мама ругаться не будет за беспорядок.

Молли согласна была с сестрой, и всё же ей хотелось посмотреть на брауни не из-за этого. Ну, как посмотреть. Как она поняла, их увидеть-то нельзя. Но ведь они существуют! Бабушка не стала бы обманывать.

Молли вчера тайком, когда все уже разошлись по комнатам, вышла на заднее крылечко и поставила там блюдце с компотом. Не для того, чтобы поймать брауни, а чтобы угостить, ведь пить одну воду так грустно, а бабушкин вишнёвый компот вкуснющий.

Блюдце было чистое, Молли проверила с утра. Хотя, может, это курицы склевали компот? Курицы были глупыми, но даже дурак знает, что компот — это вкусно.

Молли терпения было не занимать. Она стала оставлять компот каждый вечер, аккурат возле бабушкиной кастрюли.

Через неделю Молли привычно выскочила на крыльцо раньше всех, чтобы убрать пустое блюдце на кухню, ей не хотелось выдавать свой секрет. Роксана, если узнает, будет смеяться и называть её мелкой. А Мари-Виктуар, что в восемь лет надо думать о серьёзных вещах, а не о сказках.

Утро выдалось зябкое. "Бодрящее", — так всегда говорил дедушка.

Молли поёжилась, подняла блюдце и тут заметила возле кучи сапог, которые всегда валялись тут без всякого порядка, новенькие розовенькие. Они даже блестели, такие были чудесные! Молли не удержалась, поставила блюдце на ступеньку, осторожно засунула ножку в сапожок. Тот пришёлся впору, а ноге стало так уютно и тепло, что поскорее пришлось обуть и вторую ножку, чтобы она не обиделась. Молли показалось, что сапожки мелко задрожали и будто заставили её сделать шажок. Потом ещё один. Страшно ей не было, это было даже интересно! Она послушно переставляла ноги, позволяя сапогам командовать. Да Мари-Виктуар обзавидуется!

Однако вскоре сапожки обогнули бабушкины грядки, прошли по берегу пруда и повернули вверх по склону, мимо чудесной заросшей изгороди, укрывавшей сад. Взрослые не разрешали выходить за изгородь, но сейчас Молли, кажется, при всём желании не могла повернуть обратно. И дело было не в том, что ноги не слушались, наоборот, она почти бежала от желания побыстрее оказаться там, куда её вели сапожки.

И что же?

Трава внезапно расступилась, вот как по волшебству, и Молли увидела зелёный холмик с камнем. Такой камень стоял у дяди Фреда на кладбище, Молли знала, что их ставят тем, кто ушёл на небеса.

Почему-то ей стало чуточку страшно и захотелось поскорее забраться под одеяло к маме. И тут же стало очень тепло внутри, будто она только что выпила кружку бабушкиного какао. Точно! Это же бабушка её звала, наверное, вышла кур кормить и увидела.

— Бабуля! Я здесь! — закричала Молли, во все глаза глядя на буквы на камне.

Она готова была поклясться, что сначала их не было видно, надпись была полустёртой. Сейчас же буквы проступили чётко, даже Молли могла прочитать имя и разглядеть цифры, а ещё внизу шла длинная строчка с красивыми завитушками.

"ЛАДА УЭЛСЛИ-БЕРРОУ 12.04.1858 — 18.11.1878

АРТУР УЭЛСЛИ 18.11.1878"

Молли-младшая читала по слогам шёпотом, а Молли-старшая эхом повторяла эти два имени вслух.

Потом бабушка взяла Молли за руку и прочитала строчку в завитушках:

"Это будет счастливый Дом. В нём будет много детей, а уют и тепло этих стен наполнят жизнь проживающих в нём людей любовью".

* * *

Вполне может статься, что Гермиона Грейнджер обязательно докопается до истины и разузнает историю Лады.

Возможно, Артур Уизли внезапно поймёт, что запись в домовой книге Магического департамента жилищного обеспечения о продаже по смешной цене поместья, о котором раньше никто не слышал, появилась благодаря тому, что он оказался практически полным тёзкой, если не сказать, что Уизли произошли как раз от Уэлсли.

Наверное, всех поразит, что "The Burrow" вовсе не название поместья, а, скорее, фамилия владельца, но никому и в голову не придёт менять такое привычное и родное "Нора" на что-то другое.

Кажется, возле зелёного холмика, чуть в стороне от живой изгороди, в то утро их скопилось достаточно много, включая совсем маленьких Джеймса, Альбуса, Лили, Хьюго и Рози, сидящих тихо на руках взрослых, однако все они были словно одним целым.

Сплочённым, единым, состоящим из разных кусочков и частей, но подобранным без зазубрин.

Имя этому целому было Уизли, и, преисполненный теплоты и любви, на них сквозь ветви сада взирал их Дом.

1) Плимут — город в Англии, выделенный в унитарную единицу со статусом «сити», на юго-западе церемониального графства Девон.

Вернуться к тексту

2) К XV веку в Колдостворце чётко сформировались четыре отделения: Дажбог, Сварог, Ярила и Хорс — каждый из которых соответствовал сезонной ипостаси солнца. Ярила олицетворял собой весеннее солнце.

Вернуться к тексту

3) Яга, являясь дочерью Вия, владыки Срединного царства Нави, имела неограниченный доступ к самому верхнему царству, в котором до поры до времени хозяина не было. Благодаря этой возможности она стала понимать языки практически всех порождений Нави.

Вернуться к тексту

4) 13 декабря 1861 года во время перехода из Зондского пролива к мысу Доброй Надежды пропал без вести винтовой клипер российского военно-морского флота «Опричник» со всеми находившимися на борту пассажирами и членами экипажа (всего около 100 человек). Вероятная причина гибели — потеря устойчивости и опрокидывание при ураганном ветре.

Вернуться к тексту

5) В Великобритании и бывших колониальных странах резиновые сапоги получили название ботинки Веллингтона или сапоги-веллингтоны (англ. Wellington boots) в честь первого герцога Веллингтонского Артура Уэлсли, который поручил сапожнику провести модификацию армейских ботфортов образца XVIII века.

Вернуться к тексту

6) Англо-зулусская война 1879 года — война между Великобританией и Страной зулусов.

Вернуться к тексту

7) С английского «The Burrow» — Нора. Перед уходом из дома Чарльз Берроу обозначил границы владения.

Вернуться к тексту

8) Обычно брауни стараются не прибегать к физической силе, а лишь сообщать различными способами своим хозяевам о возможном враге. Только если угроза нормальной жизни велика, брауни могут применить силу либо воспользоваться магией и призвать на помощь ближайших лесных соседей: эльфов, фей и пикси, а потом общими усилиями наказать злых незнакомцев.

Вернуться к тексту