Рыжий след (джен)

День, когда ваша жизнь становится с ног на голову, редко предупреждает о себе заранее. Он крадётся по ступенькам незамеченных вами намёков, пробегает в сумраке неясных предчувствий, карабкается по стене ваших планов, беспечно насвистывая под нос. Чтобы однажды, подкравшись из-за спины, шарахнуть по затылку молотком.

Неприятности, в сущности, похожи на грабителей. У них нет ни воспитания, ни чувства стиля. И они даже не удосуживаются подождать какого-нибудь скверного дождливого денька — который едва ли может стать ещё хуже — чтобы выдернуть из-под ваших ног ковёр реальности. Нет. Жизнь преподносит сюрпризы в светлые и чистые, хрустальные дни, которые так любят колдографы, потому что свет становится совершенно волшебным, запечатлевая каждую деталь.

Вот только сегодня это будут детали форменного безумия. Или катастрофы. Или…

* * *

Так думал Драко Малфой, тяжело дыша и пятная шёлковый ковёр в гостиной горючими слезами. Он не кричал, как-то сразу утратив голос, а только хрипло, задушенно шептал куда-то в сторону окна, где разгоралось невозможно прекрасное утро:

— Как она могла? Мама, за что? Я… я делал для неё всё, соглашался на самые безумные идеи, терпел это кошмарное вегетарианское питание… А она? За что-о-о?!

Нарцисса поёжилась. Да, невестка ей досталась с заскоками. Более чем. Но счастье Драко до какого-то момента искупало всё. Даже то, что Гермиона таскала его на уроки йоги. И уж на кого маглорождённая надежда их больше-не-опальной семьи совсем не была похожа, так это на изменщицу. Нарцисса поглубже запахнулась в шаль и ещё раз переспросила:

— Рыжий? Всего лишь?

— Что значит «всего лишь»?! — комок в горле как-то сразу пропал, выпуская наружу давно просившийся крик. Драко будто приподняло с дивана неведомой силой. — «Всего лишь»? Невозможно, ярко, отвратительно, кошмарно, стопроцентно, огненно, ослепительно… Рыжий!!! — последнее слово он как будто выплюнул. — Как самый что ни на есть настоящий Уизли.

— Ну… — Нарцисса пожала плечами. — Все мы немного Уизли. И если кто-то из предков Гермионы был рыжим, то вполне возможно, что ребёнок…

— Нет!!!

От вопля Драко задрожали стёкла, а пламя в камине на секунду полыхнуло зелёным. Нарцисса, правда, даже не шелохнулась, и это слегка царапало его уязвлённое самолюбие. Мало того, что она не выглядела огорчённой или поражённой… она как будто вообще не принимала всерьёз то, о чём Драко пытался ей сказать. Когда решалась его судьба, а, возможно, и жизнь. Всё-таки как же он любил эту… эту… Необходимых слов Драко, как оказалось, не знал, поэтому оставил попытки даже мысленно описать глубину предательства Гермионы и вернулся к объяснениям. Он отдышался, расслабил галстук, сглотнул и продолжил уже тише:

— Нет, мама, не в этом случае… Я… провёл одно заклинание…

— Какое ещё заклинание? — голос Нарциссы был холоднее льда.

Явно не то заклятие, которое определяло отцовство ещё в утробе матери. А вот другие варианты Нарциссе совсем не нравились… И точно:

— Ну… — Драко замялся, судорожно потирая одну ладонь о другую, как будто пытаясь их от чего-то отмыть. — Мне хотелось, чтобы сын был похож на меня и я…

— Наколдовал старый, как экскременты василиска, заговор «Весь в отца».

— Мама! — умудрился оскорбиться Драко.

— Что, «мама»? Это его название… — Нарцисса приложила ладонь ко лбу, как будто внезапно устав. И вдруг, изменившимся тоном добавила: — А если я скажу, что Гермиона тебе не изменяла?

* * *

Море. Вокруг качаются на волнах обломки корабля и куски снастей. Горизонт украшен маленькими треугольными плавниками, и что-то подсказывает даже самому неопытному зоологу, что так выглядят вовсе не дельфины. Плавать вы не умеете, и поэтому разрываетесь между желанием жить — и пониманием, что на утлый обломок доски поблизости может вскарабкаться максимум крыса.

Вдруг, откуда-то сверху, из сияющей высоты, под пение ангелов и фанфары — вам кидают спасательный круг. Огромный. Прекрасный. Идеальный, как пончик из кофейни на углу. Вы вцепляетесь в него и едете куда-то вверх, к свету…

И только тут вас прошивает мысль: «Стоп, а куда меня тащат?»

* * *

Лицо Драко просветлело только на миг, чтобы сейчас же нахмуриться.

— Но как такое возможно? Я… провёл заклинание правильно. Я в этом полностью уверен! Мой сын должен быть похож на меня и…

— И на всех твоих предков по мужской линии, — безжалостно закончила Нарцисса.

Драко открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Помотал головой. И уставился на мать, сидевшую среди диванных подушек с видом агрессивным и защищающимся: будто полярник, собравшийся биться с наступающими со всех сторон белыми медведями не на жизнь, а на смерть.

— Я же не… Я не… — выразительный взгляд с далёкой льдины дивана лишил Драко всякой надежды на другую трактовку. — Но… Как?

— Естественным путём! — отрезала Нарцисса. Драко порывался добавить что-то ещё, но она жестом приказала ему молчать. — Ты не имеешь право меня осуждать. В моё время нельзя было так легко, как это сделал ты, разорвать помолвку, устроенную родителями. А одиночество — плохой советчик…

Драко замолчал. Отец… драккл! Люциус был не подарком, это безусловно, но они казались счастливыми и вообще…

— Семья — общее дело, его не бросают, — хмуро подтвердила Нарцисса. — Но это не означает, что я должна была заживо себя хоронить только чтобы сделать приятное Люциусу. Тем более, что он в этом не нуждался, ему было необходимо кое-что иное⁽¹⁾.

Драко пару раз моргнул. Да, когда рушится карточный домик, достаточно потянуть за одну карту, чтобы разлетелось всё остальное… Хорошо, допустим. Вернее, совсем не хорошо, но куда деваться. Но это не объясняло…

— Почему Уизли? — выпалил Драко быстрее, чем успел додумать. — И почему тогда я не рыжий?

Нарцисса поджала губы. Склонила голову набок, словно что-то прикидывая, но потом просто пожала плечами:

— А почему нет? Он в молодости был очень красивым… Ты не рыжий только потому, что я, когда была беременной, тоже провела один полезный ритуал, — она ласково усмехнулась, подалась вперёд и потрепала Драко по щеке. — «Весь в маму». Только, в отличие от тебя, я прочитала книгу до конца и ничего не перепутала. Поэтому ты похож на меня, а не просто на всех Блэков сразу.

Какое-то время Драко сидел тихо, переваривая информацию. Учителя в школе считали его не самым сообразительным, хотя он прекрасно знал, что это не так. И сейчас ему было почти обидно, как он мог не догадаться.

Ну конечно: у него даже имя, как у Блэков. И она всегда уделяла ему гораздо больше внимания, чем Люциус. И квиддич ему не удавался, зато Зельеварение — вполне. «Весь в маму».

Воспоминания о Зельеварении понесли удалую колесницу мысли дальше по незнакомым кочкам: «Хорошо хоть не со Снейпом. Хотя…» Смутное подозрение моргнуло испуганными глазами и затихарилось в чулане подсознания. «Но всё-таки как-то слишком быстро Снейп согласился тогда меня прикрывать. А что, если Артур Уизли — это ещё не всё?»

Нет, так далеко мысли Драко зайти были не готовы. Зато, вспомнив другой эпизод из своего прошлого, он зашёлся нервным смехом:

— Так я не горностай? И даже не «хорёк», как обозвал меня… мой дракклов сводный братец? — при мысли, что Рон Уизли, похоже, его близкий родственник, Драко едва не забыл, о чём хотел сказать. — Я — белая ласка⁽²⁾!!! Драккл… Драккл, драккл, драккл!!!

Он расхохотался. Но сценка в коридоре Хогвартса напомнила Драко о Гермионе, оборвав смех на полувздохе.

— Мам? — жалобно протянул Драко. — Что мне теперь делать? Как… как объяснить всё ей?

* * *

Нет опасней зверя, чем человек, долгое время ведущий правильный образ жизни. Говорящий правильные слова. Особенно если это не его образ и не его слова. Как завязавший алкоголик, он всё время находится под угрозой срыва.

Смиренно сносить салаты из салата (а также киноа, фейхоа и бататов с острова Гоа)? Пожалуйста! Ходить на йогу, у-шу, тай-ци (и другие слова, напоминающие вопль тропической летучей мыши)? Это даже полезно! Защищать права домовиков? Дайте два! Разрешить жене домашние роды (под присмотром домовихи-повитухи, разумеется, «освобождённой»)? Безусловно!

Проблема в том, что алкоголики и альпинисты не выбирают, когда им сорваться. Просто в какой-то момент ты расслабляешься… и делаешь не то, что «полезно», а то, что хочешь. А потом вся жизнь проносится перед глазами.

* * *

Нарцисса вздохнула, встала с дивана и прошествовала к секретеру в глубине комнаты. Что-то прошуршало, а когда она вернулась к Драко, в её руках поблёскивал… настоящий хроноворот.

Видя, что лицо сына стало чуть более удивлённым, чем до этого (хотя, казалось бы, куда дальше?), Нарцисса лениво пояснила:

— Люциус иногда страдал клептоманией. Особенно когда нервничал. А в Отделе Тайн он нервничал очень сильно.

— Удачно, — только и вымолвил Драко.

— На редкость, — подтвердила она. — Но это ещё не всё. Тебе придётся как-то извиниться. И… перекрасить ребёнка обратно, потому что дети удивительно далеки от понимания генетики. Моему внуку насмешки в школе ни к чему.

Драко вдруг ощутил, как где-то внутри у него развязался узел. Всё стало простым и понятным, и даже сияющее утро за окном начало казаться не издёвкой, а хорошим знаком.

— Это не проблема! — счастливо заявил он матери. — Скажу Гермионе, что на нашу семью было наложено заклинание… допустим, наследования только от чистокровных предков? А я попытался его снять и немного ошибся. В результате все доминантные гены не сработали, остались рецессивные. Но я этого не понял и… слегка перенервничал. Но мне очень жаль. Идёт?

Нарцисса задумалась. Наконец, на её лице заиграла лёгкая улыбка:

— Неплохо. Так и знала, что не зря нанимала тебе репетиторов… хотя тебе и придётся сделать вид, что зря. Что ж, давай. Главное — успеть вовремя!

* * *

Материализовавшись в вихре хроноворота у дверей их с Гермионой спальни, Драко успел подумать, что любовь к магловскому у него, видимо, от отца. Ведь как запала ему в школе в душу эта несносная девчонка, так до сих пор и держит.

Он глубоко вдохнул — и потянул дверь на себя.

1) Поручик, молчать!

Вернуться к тексту

2) по-английски «ласка» — «weasel». Ср. фамилия «Уизли».

Вернуться к тексту