Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Папка последнего пациента легла на стопку таких же. Приподняв очки, Обито протёр глаза. От двух бессонных ночей они покраснели и ужасно болели. В кабинете стоял полумрак, лишь одна настольная лампа освещала стенки и сидящего за столом парня. Обито встал, и позвоночник издал жалобный хруст. Учиха потянулся.
— Чтобы я ещё раз согласился его подменять…
Обито лишь недавно закончил медицинский университет, получил среднее образование и стал оптометристом. Правда, в свои двадцать шесть он выглядел на сорок. От учёбы и нервов в его угольно-чёрные волосы забралась седина. Но переживать так сильно, как ему сейчас думается, не стоило. Семейное дело на то и семейное, чтобы брать непутёвых племянников на работу. Пусть даже как ассистента.
В коридоре послышались шаги, и дверь приоткрылась.
— Ты ещё здесь? — Итачи устало улыбнулся.
— Как видишь. Подменял сегодня Мадару, клиентов было запланировано немного.
— А он где? — Итачи сдвинул брови. — Не помню, чтобы он говорил, что уедет.
— Незапланированная поездка в соседний город. В подробности Его Высочество не посвящает простых смертных.
Итачи вяло пихнул его в плечо кулаком и опустился на стул возле стола.
— Поехали домой, а? Я спать хочу ужасно.
— Сейчас поедем. Только быстренько обход по кабинетам сделаем.
— Разумеется.
Обито поправил халат, от цвета которого уже тошнило, и вышел в коридор. Итачи нехотя направился за ним. От яркого света в коридоре глаза начало жечь, и Обито поморщился. Он испортил себе зрение, когда готовился к экзаменам в школе, и сейчас его глаза болели от всего на свете.
— Знаешь, — начал Обито, когда Итачи его догнал, — я сегодня столько документов написал и подписал, что у меня руки отваливаются. А сегодня их было в три раза меньше, чем обычно. И когда он успевает всё делать и при этом ещё пациентов смотреть?
— Опыт и рабочий стаж. Он и работает здесь уже пятнадцать лет, если ты забыл.
— Нет, не забыл.
В кабинетах, как обычно, не обнаружилось ничего интересного. Только огромное количество медицинской аппаратуры и шкафов с бумагами, папками, документами…
— Слава человеку, который придумал выходные, — Итачи повесил на плечики халат и закрыл дверцу гардероба.
— Сегодня мне хочется напиться или умереть. Можно, в принципе, совместить.
— Я готов составить тебе компанию, — ответил Итачи, тихо посмеявшись. — Но не думаю, что Мадара оценит нашу затею.
— Мы, в отличие от него, в выходные не работаем. Нам можно.
— Наверное, ты прав. Но стоит у него спросить.
— Пошли, пай-мальчик.
Оба врача покинули больницу и направились к машине. Улицу освещал лишь фонарь над входом в здание, поэтому ночная темнота окутала парковку. Обито сел за руль и завёл мотор. Итачи откинулся на сидении, устало закрывая глаза и пряча полопавшиеся в них капилляры.
— Если я сейчас усну, оставьте меня здесь.
— Обязательно.
Машина тронулась с места и выехала на трассу. В столь позднее время машин на дороге почти не было, и затруднений в управлении не возникало, но Обито было тяжело сосредоточиться. Болящие глаза просили их закрыть, и Обито хотелось заснуть прямо здесь, на дороге перед светофором.
— Спишь? — тихо спросил он Итачи, но ответом послужил лишь тихий вдох уснувшего Учихи, — Ладно, спи.
Тихонько затрещал телефон, и Обито не глядя взял трубку.
— Учиха Обито, слушаю.
— Вы уже едете? Дома темно и пусто. А дядя на звонки не отвечает.
Обито улыбнулся. Саске не спит, ждёт их.
— Боишься?
— Нет. Просто вас нет долго.
— Мы уже едем. Пара улиц осталась. Ложись спать.
— Хорошо.
Телефон пискнул и выключился. Светофор показал зелёный свет, и машина покатилась дальше.
Проезжая по центральной улице, Обито мельком глянул на один из их магазинов сети «Amaterasu industries». Их семейное детище, выращиваемое уже несколькими поколениями Учиха. Магазин-оптика притаился на углу, не очень привлекая внимание. Ему это не нужно, ведь все и так знают, что у них лучше и качественнее, чем у других.
Обито подъехал к крупному двухэтажному зданию, первый этаж которого скрывал высокий кирпичный забор. В одном из окон второго этажа горел свет — Саске всё ещё не спит. Обито глянул на Итачи, который уже давно спал и просыпаться не собирался. Глаза предательски слезились — Обито оставил сегодня капли дома и страдал весь рабочий день.
— Эй, — он похлопал кузена по плечу, — вставай. Давай, пошли уже, иначе нам попадёт.
Итачи с невероятным усилием открыл глаза и посмотрел на Обито.
— Уже приехали? Так быстро...
— Пошли, тебя там ребёнок ждёт.
Они выползли из автомобиля и направились в дом. Загнать машину в гараж можно и позже. Когда они вошли, на лестнице послышались медленные шаги. Саске спустился вниз, крепко держась за перила. В свои одиннадцать он почти ничего не видел и ходил с большой опаской.
— Привет. Это вы?
— Мы, мы. Подожди минуту, я умоюсь и уложу тебя, — Итачи кинул сумку в кресло и торопливо ушёл в ванную.
Обито приоткрыл дверцу большого старого комода, в котором хранили спиртное. Мадара выпить любил, но делал это раз в двести лет. Последний раз он пил, когда Итачи сдал первую сессию. По причине этого, алкоголя в комоде было большое разнообразие.
Из ванной вернулся Итачи. Он уже распустил волосы и переоделся, и сейчас больше походил на школьника, чем на двадцатидвухлетнего парня.
— Иду, братишка. Пойдём спать.
Он взял Саске за плечо и они поднялись наверх. Обито проводил их взглядом и вытащил телефон. Пролистав контакты, он поднёс телефон к уху. Как обычно, трубку взяли на третьем гудке.
— Мадара Учиха, слушаю.
— Привет. Ты там где? Уже ребёнок волнуется.
— Вы ещё не дома?
— Уже. Ну, точнее, только что. Но уже. Я спать хочу до ужаса. И напиться. Можно?
В трубке — тяжёлый вздох.
— Только не в зюзю, очень тебя прошу. Я уже еду, километра два осталось.
— Осторожнее, — Обито зевнул и положил трубку.
* * *
Мадара сидел за столом, разглядывая анализы и показания. Если всё продолжится так, как есть сейчас, то к своему двенадцатому дню рождения Саске ослепнет совсем. Это была не очень радостная перспектива, нужно было делать операцию. Всё зависело не от денег, они-то имелись и в большом количестве, просто Саске ещё ребёнок и могут возникнуть проблемы.
Мадара ещё раз оглядел отчёты и откинулся на спинку кресла. Проморгавшись, он вытер выступившие слёзы и протёр очки. В кабинет постучали — начался рабочий день.
— Войдите.
— Здравствуйте, — девочка радостно улыбнулась.
— Здравствуй, Хината. Как твои глазки? — Мадара убрал документы о Саске в отдельную папку и взял у неё протянутые бумаги.
Обито протянул девушке специальные очки, чтобы подобрать ей нужные линзы.
— Как видите? Чётко? Или возьмём другие?
— Думаю, нужно поискать ещё. Стена расплывается.
— Как скажите.
Найдя нужные, Обито сел за стол. Забивать данные в таблицы было делом не сложным, но очень болезненным. Глаза уже вываливались, а была лишь середина дня.
— Вот адрес. Запрос отправлен, очки будут готовы через два часа.
— Это тоже часть вашей компании?
— Разумеется, — Обито улыбнулся. — Берегите глаза, пожалуйста.
Итачи осмотрел очки на свет.
— Состояние хорошее, повреждения незначительные. Ваше зрение почти не изменилось, это прекрасно. Если бы начались изменения, пришлось бы делать операцию.
За столом напротив Шисуи заполнял документы, отстукивая пальцами по клавиатуре. Нужная бумага моментально вылезла из принтера и Итачи поставил печать и подпись.
— На контроль также через полгода. Берегите зрение.
За окном вечерело, хотелось домой.
Саске услышал звонок в дверь. Было уже темно, и в такое время никто к нему не приходил, поэтому стало неуютно. Спустившись вниз, Саске прижался ухом к двери и прислушался. Тут он почувствовал, что кто-то за дверью сделал тоже самое.
— Хей, — Саске вздрогнул, — это я. Открывай.
Саске поджал губы, хоть злиться на него не хотел. Он открыл дверь и впустил друга внутрь.
— Я тут мимо пробегал, — Гаара скинул портфель на пол и потянулся, — и решил к тебе заскочить.
— А ты куда так поздно?
— К Шике. У меня кончилось снотворное, а мне оно очень нужно.
— Тебе нужно перестать играть ночью, иначе ты себе зрение посадишь, — Саске укоризненно на него посмотрел, и Гаара виновато дёрнул плечами.
— Ну прости. Ты опять один, что ли?
— Да, все на работе. Заходи.
Саске пошёл в гостиную, опираясь рукой о стены. Гаара разулся и последовал за ним.
— Почему вы живёте вместе, позволь узнать.
— У дяди большой дом, ему не трудно. Наши с Итачи родители давно умерли, а он ближайший родственник. А Обито с ним жил уже давно, потому что у дяди слабое здоровье.
— Прости, если это больная тема. Просто хочется узнать о тебе побольше. Друзья ведь должны знать друг друга лучше.
— Конечно. Хоть для меня ты и ходячее рыжее пятно, — Саске улыбнулся.
* * *
Капли жгли глаза. Обито поморщился, но молчал, зная, что ему станет легче. Мадара закрыл капли и убрал их в ящик стола.
— Нормально? — он окинул племянника взглядом.
— Да...
— Отлично. Вставай, работать пора.
— Работать, работать, работать…
Обито вышел из кабинета и оставил Мадару одного. «Операцию лучше назначить на лето, когда у него не будет занятий. Через три недели, мы как раз успеем подготовиться. Саске не боится, ему-то что. Он и так ничегошеньки не видит». Мадара прикрыл глаза и спрятал лицо в ладонях. С силой проведя ими по лицу, он поправил чёлку и залил в себя остатки чая. До конца рабочего дня осталось полчаса.
Итачи шёл по улице, огибая прохожих и щурясь от яркого света. Вытащив из сумки тёмные очки, он с удовольствием нацепил их. Глазам стало легче. Учиха искал аптеку. Определённую аптеку. С этой сетью аптек их компания сотрудничала уже давно, поэтому там было много знакомых лиц. Именно к одному такому лицу Итачи и направлялся.
Шикаку Нара сидел за стеклом, читая рецепт какого-то лекарства. Он чуть щурил глаза, отодвинув лист подальше. Итачи открыл дверь и зашёл внутрь.
— Ты бы заскочил к нам на пару минут. Щуриться не хорошо, значит, зрение испортилось.
— Я это и так знаю, — вздыхает Шикаку, откладывая рецепт, — только времени нет. Да и не так всё плохо. Тебе чего?
— Мне это… — Итачи прикрыл глаза, вспоминая, что ему нужно, — нитразепам(1) и флунитразепам(2).
Шикаку поднял на него недовольный взгляд и поджал губы.
— Мы знаем, что таким нельзя увлекаться, — поспешно заговорил Итачи, — ну так что теперь? Как посидишь в душном кабинете по двенадцать часов в сутки, особенно, пялясь в экран… Глаза выпасть хотят. А домой приедешь — и всё. Не спишь до утра. Так что не читай нотации.
Шикаку встал и пошёл в небольшую комнату, скрытую от посетителей, но Итачи снова его окликнул:
— Миртазапин(3) ещё.
Шикаку обернулся. Красноречивый взгляд его тёмно-серых, почти чёрных, глаз заставил Итачи поморщиться.
— Меня послали, я пришёл. Все претензии ему самому выскажешь.
— Ладно, как хочешь.
Шикаку ушёл, а Итачи стал разглядывать полки с множеством коробочек и баночек. Семья Нара сама производила лекарства и сама же их продавала. Именно у них и закупались лекарства для пациентов оптики Учих.
— Здравствуйте, — раздался сзади тихий голос.
— Здравствуй, Шик, — Итачи улыбнулся мальчику.
Шикамару был ровесником Саске и одним из его друзей. Высокий мальчишка с тёмными волосами до плеч, собранными в хвост на макушке.
— Как там Саске? Я ему звонил, он трубку не взял.
— Вполне здоров. Хочешь, зайди к нему сегодня, ему одному скучно.
— Хорошо, — тихо протянул Нара-младший.
Шикаку вернулся и протянул Учихе лекарства.
— Вот, держи. Не увлекайтесь ими только, это не игрушки.
— Нам ли этого не знать? — усмехнулся Итачи.
Он оплатил три упаковки снотворного и покинул аптеку, напоследок махнув рукой Шикамару. Дверь негромко захлопнулась у него за спиной. Юноша поправил волосы и направился обратно к больнице. Тёмные очки прятали воспалённые глаза от противного света весеннего солнца, а в карманах лёгкого пальто скрипели упаковки таблеток.
Больница-оптика встретила Итачи шумом парковки, пациентов и персонала. Быстро сменив пальто на белый халат, он взял из кармана таблетки. Пачка флунитразепама улетела в ящик его собственного стола. Шисуи поднял голову и вскинул брови. В ответ Учиха лишь пожал плечами. Выйдя в коридор, Итачи выслушал жалобу какой-то молодой девушки. На что она жаловалась, он не понял. Вроде бы, на кого-то из персонала, но это его не касалось. Сказав ей сесть на стул и ожидать своей очереди, Учиха быстро ушёл.
Обито нашёлся на первом этаже. Он сидел в своём кабинете, разбирая документы, пока главный врач куда-то ушёл.
— Привет. Принёс тебе таблетки.
— Спасибо. Закинь в сумку, будь другом, я сейчас не могу, — сказал Обито, не поднимая головы от бумаг.
— Как скажешь.
Скинув упаковку нитразепама в его рюкзак, Итачи покинул кабинет.
* * *
Комнату освещал лишь экран компьютера. Тонкие пальцы набирали текст, взгляд не отрывался от монитора. Быстро пробежав глазами по столбикам таблицы, Мадара тихо выдохнул. Пока он соображал, что писать дальше, в дверь тихо постучали, и она приоткрылась.
— Мы заказали доставку. Голодный?
— Не у Акимичи, надеюсь? — усмехнулся Мадара, разворачиваясь к племяннику на стуле.
— Почему тебе не нравится? Вкусно же, — Обито пожал плечами.
— Слишком жирно. Хотя, может, это просто мой организм не воспринимает их готовку.
— Значит, не будешь?
— Нет. Спасибо за предложение. Но если ты сделаешь мне кофе, буду очень благодарен.
— Хорошо, сейчас, — вздохнул Обито и скрылся за дверью. На лестнице послышались его тяжёлые шаги.
Мадара отвернулся и принялся за очередную таблицу. Снимки, рентгены, параметры… Кружилась голова. Но сейчас было легче, чем полгода назад. От воспоминаний начинало мутить в животе и болеть голова, поэтому Мадара старался об этом не думать. Он уже слишком взрослый, и у него слишком много обязанностей. Ему некогда валяться в депрессии.
Привычный стук клавиш прервался звуком снова открываемой двери.
— Я принёс тебе кофе, — Саске аккуратно поставил на стол чашку, проведя по столешнице ладонью. Проверяет.
— Спасибо, малыш, — Мадара улыбнулся и потрепал его по волосам. — К тебе сегодня кто-то приходил?
— Да. Шикамару. Мы делали уроки и слушали музыку.
— Это хорошо. Ладно, уже поздно. Скажи Итачи, пусть тебя уложит.
— Доброй ночи.
Саске ушёл. По комнатам он ходил спокойно, почти никогда не спотыкаясь. Держался за стены он только на лестнице, ради своей же безопасности.
Мадара сделал большой глоток и потёр глаза. Полопавшиеся капилляры и покрасневшие белки стали для него уже привычным зрелищем. Жесткие чёрные волосы, в которые уже забралась седина, торчали во все стороны — их уже давно не касалась расчёска. На худобу и бледность, полученных после перенесённой операции на сердце, он уже давно не обращал внимания. На врача Учиха Мадара был совсем не похож. Но он им был и уже очень много лет.
Снизу раздался звонок в дверь, за ним — радостные крики. «Совсем как дети», — с едва заметной улыбкой подумал Мадара. В комнату проник запах еды, и желудок свело. Мадара кинул взгляд на осточертевшие таблицы и вышел из комнаты.
Все трое сидели за столом. Из коробок, стоящих на этом столе, шёл приятный запах мяса, соусов и каких-то специй. Саске поднял голову на звук шагов Мадары и улыбнулся ему. Обито вскрывал ещё одну коробку, Итачи ждал, когда согреется чайник.
— Неужели Его Высочество решило почтить наш скромный ужин своим присутствием? — засмеялся Обито, отрывая крышку коробки.
— Смейся сколько хочешь, — спокойно ответил Мадара, — завтра твоя смена с утра, не забывай об этом.
Обито комично поджал губы и засунул в рот кусок мяса. Мадара сел на стул возле них, Саске нашёл его руку своими пальцами и крепко сжал её.
* * *
Саске не ходил в школу — с ним занимались дома. Так было уже три года, с того самого дня, когда его зрение не позволило ему видеть даже с первой парты. Он занимался так же, как все, и так же делал уроки. Но не всё ему давалось так хорошо, как другим. Например, писать.
— Здесь запятая, а пишется через «а», — коротко сказал Саске, вертя в руках карандаш.
— Молодец, — хмыкнул Гаара, выводя буквы в специальной тетради.
Он помогал Саске с домашними заданиями уже давно — полтора года. Иногда его заменял Шикамару, но он помогал отцу на работе.
— Ладно, на сегодня всё. Отдыхай. Капли где?
— На кухне. На столе.
— Сейчас приду.
Саске откинулся назад на диване, закрывая глаза. Из кухни послышался шум — Гаара что-то уронил. Саске издал тихий смешок.
— Не смешно. Эта штука сама упала.
— Какая штука? — Саске открыл глаза.
— Я не знаю, что это, — Гаара дёрнул плечами и закапал другу глаза, — чёрная длинная палка.
— Это дядина трость. Ничего страшного, она всё время падает.
— Как скажешь. Чем займёмся?
— Включи музыку, — Саске поморщился. Щипало глаза.
Гаара присел на корточки перед проигрывателем.
* * *
За пациентом закрылась дверь, и Обито откинулся на спинку стула. Врач, сидящий напротив, усмехнулся:
— Устал?
— Ага…
— Перерыв, отдыхай.
— Хикаку, ты сам-то как?
Хикаку поправил очки и снова улыбнулся.
— Нормально всё. Отдыхайте, коллега, — и вышел за дверь.
Обито потянулся и вышел следом. Во время обеда в коридорах было меньше народа и ходить по коридорам было проще. Возле двери в кабинет Мадары стояла кофе-машина. Обито нажал на пару кнопок, и автомат тихо зажужжал. Горячий капучино прояснил мысли и обжёг горло. Обито закашлялся.
Дверь открылась, и оттуда вышел Мадара. В белом халате он смотрелся ещё бледнее.
— О, Ваше Высочество! — Обито в шутку поклонился.
— Не паясничай, — Мадара нажал на пару кнопок. Жужжание началось снова. — Сколько у вас ещё?
— Шесть человек. А у Вас? — снова шутит.
— Пять. И ещё раз — получишь.
Мадара осушил стаканчик и скрылся за дверью.
Обито развернулся и пошёл в кабинет. На лавочках вокруг сидели дети и взрослые, в очках и без них. Где-то рядом послышался голос Шисуи, и Обито слабо себе улыбнулся.
Мадара сидел за столом, проверяя графики. Операцию Саске назначили на шестое июня. «Если всё пройдёт успешно…», — Мадара одёрнул себя. «Восстановление после операции займёт две-три недели. Ограничить нагрузку на глаза и физическую нагрузку тоже. Нужно сдать оставшиеся анализы и всё подготовить».
До шестого июня осталось двадцать дней.
1) Снотворное. Вызывает сон через 30-40 минут после приема длительностью до 8 часов. Один из самых эффективных препаратов своей группы. Помимо восстановления сна применяют при тревожных состояниях, эпилепсии, абстинентном состоянии вызванным зависимостью от алкоголя и наркотиков.
2) Снотворное. Отличается от нитразепама более быстрым наступлением эффекта и лучшей переносимостью из-за меньшего тормозящего действия на следующий день после приема.
3) Один из антидепрессантов со снотворным действием.
Примечания:
Внимание.
Автор не является врачом и/или хирургом, у автора нет медицинского образования. Все описания проводятся на основании информации, взятой из открытых источников. Могут быть неточности и ошибки. Прошу понять, простить и не повторять дома.
«Ф.И.: Учиха Саске. Возраст: одиннадцать лет… Диагноз: врождённая двусторонняя полярная катаракта…»
Мадара быстро пробежался глазами по документу. «Дата операции: 06.06…»
Взгляд переместился на календарь, хотя Мадара смотрел на него пару минут назад. Четвёртое июня. Ни перед одной операцией Учиха не волновался так сильно. Разве что, перед своими самыми первыми. Опыт, стаж, всё выполняется уже на рефлексах, ты на подсознательном уровне понимаешь, что тебе делать, операция не самая сложная… Но это ведь Саске.
Отложив документ обратно в папку, Мадара взял телефон. Два нажатия и гудки в трубке. Тихий писк.
— Слушаю, — детский голос на другом конце провода.
— Привет, малыш. Ты там как? Всё хорошо?
— Я в порядке. Мы с Гаарой читаем книжку.
«Мы» — это читающий вслух Гаара и слушающий Саске. Но не важно.
— Хорошо. Звони, если что.
Гудок — звонок окончен. Мадара нервно прикусил губу. Такие перезвоны стали привычкой, каждый из старшей троицы звонил мальчику минимум два раза в день. Волнение, что поделать.
Открылась дверь, зашёл Обито. На чёрную макушку упал яркий закатный свет.
— Поехали домой, а? Уже всё решено, всё готово. Всё будет в порядке.
— Да, я знаю. Но я ещё не делал операций детям. Вдруг…
— Никаких вдруг, — Обито упал на стул возле Мадары, — всё будет нормально. Поехали домой, иначе ты к шестому поседеешь окончательно.
Он взял Мадару за плечо, и они вышли из кабинета.
* * *
— Боишься?
— Нет, совсем нет. Всё равно хуже уже не будет, — Саске пожимает плечами. Ему правда совсем не страшно.
— А если что-то пойдёт не так и ты ослепнешь?
— Дядя очень хороший хирург. Он профессионал. Я не сомневаюсь в его способностях, — Саске натянуто улыбнулся.
Мальчик, с которым он сидел рядом, его очень раздражал. От него неприятно пахло, его противный высокий голос резал уши. Саске был почти уверен, что внешне он выглядит также непривлекательно.
— А мне вот надо очки поменять. Свои старые я случайно сломал. Они упали, и я на них наступил. Это уже третьи очки, которые я сломал.
— Очки стоят недёшево. Твои родители тебя не ругают? — Саске приподнял брови.
— О, не. Мать говорит, что я просто неуклюжий, и не орёт на меня.
Саске скривился от того, с каким пренебрежением мальчик говорил о своей маме. Саске очень не любил таких людей.
— Тебе ведь тоже всё разрешают, верно? Раз твоя родня всем этим, — Саске понял из-за моргнувшего света, что мальчик взмахнул рукой, — заправляет. У них должны быть офигенные деньги.
— Я… не знаю. Много денег уходит на лечение. Да и с моим диагнозом сильно не развлечёшься.
Саске стало ещё неприятнее. Хотелось уйти, но он послушно сидел на стуле. Хоть сейчас и было раннее утро, и в офтальмологии почти никого не было, он мог врезаться в кого-нибудь. Послышались шаги. Эту лёгкую поступь Саске узнал сразу — старший брат.
— Идём, Саске. Нам пора.
— Пока, — из вежливости попрощался Учиха-младший и пошёл за Итачи.
— Удачи там, — мальчишка махнул рукой.
Саске шёл рядом с братом по коридору, держа его за руку.
— О чём говорили? — Итачи пытался подбодрить братишку.
— Об очках и деньгах.
— Интересный выбор темы, — старший засмеялся и открыл дверь в кабинет. — Заходи.
Саске зашёл в кабинет. Мадара поднял на племянника глаза, сконцентрировал на нём взгляд. Саске не боялся, это было видно по расслабленной позе и полуулыбке на губах. Мадара тоже улыбнулся, зная, что Саске это чувствует.
— Подготовьте его.
Через час начнётся операция.
* * *
— Делаю разрез.
Саске лежит на операционном столе. Рука двигается ровно, ни одного лишнего движения. Сбоку — ассистент с оборудованием. Где-то тихо играет музыка. Прекрасно.
— Ввожу в переднюю камеру глаза наконечник(1).
Движения плавные. Саске дышит спокойно — он под наркозом.
— Начинаем.
Прибор включили — пока ультразвуковые колебания дробили повреждённый хрусталик, Мадара прикрыл на секунду глаза. Операция сделана на одну треть. Осталось немного.
— Хрусталик раздроблен. Сейчас собираем хрусталиковые массы.
Тихий звук, издаваемый специальными трубками, действовал успокаивающее. В песне что-то пелось на английском.
— Устанавливаем ИОЛ(2).
Заранее подготовленные линзы встали легко. Мадара работал, понимая, что осталось немного. Последний штрих… всё.
— Операция окончена.
Когда всё закончилось, Учиха вышел в коридор. Возле стойки регистрации Обито пытался охмурить новоприбывшего сотрудника. Девушку, кажется, звали Рин. Мадара слишком переволновался, чтобы соображать.
— О, вы закончили? Быстро вы, однако.
— Сколько шла операция?
— Тринадцать минут.
— Вполне достаточно времени. Пошли со мной.
— Да, Ваше Величество.
Коридор, дверь, кабинет, стул. Мадара сел на краешек кресла и закрыл глаза. Обито лазил по шкафам.
— Что ищешь?
— Капли. Глаза у Вас красные. Негоже так ходить высокоуважаемым лицам.
— Получишь, — Мадара улыбнулся. — Хочу выпить.
— Неа, ты на работе. Дома выпьешь, — Обито протянул ему капли.
Оставив Мадару в кабинете, Обито вышел в коридор. Спустившись на первый этаж, он заглянул в палату к Саске. Мальчик всё ещё был под наркозом и спокойно спал. Рядом с ним сидел Итачи, поглаживая руку брата. Глаза Саске были перевязаны.
— Когда он очнётся?
— Через час-полчаса, — Итачи пожал плечами. — Теперь осталась только реабилитация. И... он сможет видеть.
Итачи улыбался так счастливо. Его глаза горели. Горели... Обито подскочил.
— Ты-то чего тут сидишь? Тут же лампы светят, как ненормальные. Ну, кыш отсюда.
Итачи попытался сопротивляться, но Обито вытолкал его из кабинета.
— Ты же знаешь, тебе нельзя. Капли у тебя где?
— У Шисуи. В рюкзаке.
— Вот и иди туда. Саске проснётся — нам сообщат. Давай иди.
Итачи ушёл, недовольно ворча. Обито поджал губы и вернулся в палату.
Фотофобию у Итачи Мадара заметил сразу, как мальчишки переехали к ним. Он остро
реагировал на яркий свет, у него была сильная слёзоточивость, красные глаза и
головокружение. Итачи было пятнадцать, Саске — всего четыре. Сейчас в их доме
были специальные лампы, чтобы всем было комфортно.
Обито опустился на стул возле койки и упёрся спиной в стену. Часы на стене
мягко двигали стрелки. Ждать придётся долго.
* * *
Через три дня после операции Саске наконец-то смог помыть голову. "Если
что-то попадёт в глаза, вся операция пойдёт... вообщем, всё будет зря", -
помнил Саске слова Обито.
К запретам после операции относились высокие температуры, сильные физические
нагрузки, долгое чтение и прикосновения к глазам. Особенно прикосновения. Но
Саске даже не думал жаловаться. Он видел мир. Видел всё чётко и ясно, даже без
белых пятен. И его глаза были просто чёрными, также без мутных пятен. Первые
дни ему плакать хотелось оттого, как хорошо он видит. Тёмные очки с крупной
оправой закрывали глаза от ветра и пыли, а ежевечерние капли помогали
восстановиться после операции.
Жизнь продолжалась.
1) имеется в виду наконечник факоэмульсификатора
2) интраокулярные линзы
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу