Вы не гарем, вы... команда! (джен)

Я ожидал, что после сенсационного появления Лолан столицу Асмодина вскоре посетят Качесс Крим и Эллука — теперь-то уж непременно, и даже рассчитывал на это — чем скорее все разрешится, тем лучше. И действительно, три дня спустя кто-то из них уже звонил в мою дверь…

«Кто-то» — потому что, к своему смущению, я вдруг понял, что толком не знаю, ни как выглядит настоящая Эллука Клокворкер, ни как выглядит прикидывающийся ею Крим. Конечно, в свое время мне случалось видеть иллюстрации, но они были в анимешном стиле, при встрече же с настоящими людьми я оказался не способным уверенно что-то определить!

Вообще, за эти три дня, прошедших в нетерпеливом ожидании, мне как-то сильно поплохело, да и обстановка в подвале стала несколько нервной. Засевшая во мне демоническая скотина все настоятельнее требовала ее кормить, вызывая у меня неприличные мысли и желания уже при каждом взгляде на любую женщину. Из-за этого я постоянно то краснел, то бледнел, но пока крепился и держался, хотя одновременно и испытывал страх — вдруг и в самом деле скоро сойду с ума, как предупреждал демон, не продержавшись до прихода спасения в виде Эллуки.

Хакуа не стеснялась ворчать на меня при всех и этим смущала остальных жительниц подвала, которые никак не могли понять, почему она вдруг стала хуже ко мне относиться, а кроме того, пугала их, явно получая от этого удовольствие — пугала тем, что вскоре все они будут расколдованы и меня разлюбят. Женщины, конечно, в это не верили, но все же начали побаиваться, ожидая в скором будущем неизвестно чего… Кроме Кэрол, которая точно знала, что так и будет, услышав о моих планах всех расколдовать от меня самого, и... так и не смогла меня уговорить оставить ее околдованной, из-за чего сильно опечалилась, бедная... Мне было жаль ее, хотя я и знал, что после снятия заклятья она тут же изменит свое мнение. Хару, которая уже встала на ноги и начала выходить к общему столу, смотрела и на пленниц, и на мрачного меня с жалостью и сочувствием. Гумина грустила, тревожась и обо мне, и о том, как сейчас дела у ее заболевшего отца, однако тоже пока терпела добровольное заключение и честно готова была помогать мне, чтобы «все это» как можно скорее закончилось. Мне даже казалось, что у нее по-прежнему есть ко мне какие-то чувства… то есть не ко мне, а к Херувиму, конечно, и… Я понял, что и мне Гумина симпатична, даже без учета демонического влияния, сама по себе! Но в то же время мне казалось, что я поступаю как-то нечестно, заняв место того, кого она любила, словом, я совсем запутался, так что даже специально подчеркивал в разговорах с нею, что я — не совсем Херувим, что я настолько изменился после всех своих физических и душевных трансформаций, что стал просто другим человеком…

Так что, когда этим не очень-то прекрасным утром я открыл дверь и увидел на пороге светловолосую женщину, то почувствовал скорее облегчение, чем волнение — наконец-то… Только вот… кто же это? Поскольку я уже несколько изменил ход событий, то не исключал того, что на этот раз Эллука могла добраться до меня первой…

— Здравствуйте, герцог Веномания. Меня зовут Эллука Клокворкер, — склонив голову, произнесла… женщина? Или все же переодетый мужчина?

Тьфу ты, если это Качесс, то, должен признаться, его маскировка ему идет — вот действительно, если бы уже не подозревал, не сказал бы, что это парень…

— Я пришла поговорить с вами, герцог. Императорская семья Вельзении поручила мне расследовать серию исчезновений женщин в Асмодине. И…

— Послушайте! — тут же начал я, стараясь вспомнить, что говорил при этой встрече настоящий Веномания. — Я сам — жертва! Мою семью убили, мою невесту похитили! И я уже много раз рассказывал все, что мне об этом известно! Оставьте меня в покое! Я, конечно, ненавижу прогонять таких красивых женщин, как вы, но, к сожалению, должен это сделать. Пожалуйста, уходите.

«Так, если сейчас она… или он… скажет, что придет завтра — тогда это Качесс. Хотя… разве Эллука не может сказать то же самое?..»

— Понятно. Тогда я попробую еще раз зайти к вам завтра.

— Завтра? Ладно, приходите столько раз, сколько хотите, — вздохнул я. — Может быть, завтра я и соглашусь поговорить с вами.

— Очень надеюсь на это. До свидания, — и, поклонившись, женщина ушла.

«Ага, завтра я уже буду ждать тебя, если ты Качесс, — мстительно подумал я, закрыв дверь. — На этот раз я точно проверю, кто ты есть. И тогда тебя самого ждет большой сюрприз.»

— Кто-то из них приходил только что, — рассказал я Гумине, спустившись в подвал. — Если все пойдет по плану, то это Качесс и завтра он придет снова.

— Но разве не лучше, чтобы это была настоящая Эллука? — очень мило нахмурилась девушка. — Ты ведь хочешь, чтобы она тебе помогла…

— Конечно, хочу… — пробормотал я, подавляя возникшее тут же желание схватить Гумину и целовать ее, целовать, целовать… — Но лучше до нее заманить к нам Качесса — у него есть одна вещь… очень важная, которую лучше всего у него забрать и подарить Эллуке. Надеюсь, тогда и она будет добрее ко мне… — я помотал головой, стремясь выкинуть оттуда ненужные мысли. — Позови всех… Надо… подготовиться…

— С тобой все в порядке, Херувим? — встревожилась Гумина. — Ты почему-то такой бледный сегодня… и выглядишь усталым.

«О, Гумина, дай руку, проверь у меня температуру…» — подумал вдруг я, но, перепугавшись, постарался избавиться и от этой мысли. — Все в порядке. Собирай нашу команду.

* * *

Когда на другой день та же светловолосая… личность пришла снова, на этот раз я любезно пригласил ее в дом, предложил сесть за стол в гостиной и даже угостил чаем.

— Не стесняйтесь, — пододвинул я гостье полную чашку. — Пейте-пейте.

— О, право, не стоило, — как мне показалось, натянуто улыбнулась та.

— Ну что вы, я хочу извиниться за свое поведение вчера, — я налил и себе. — Кстати, как поживает ваша золовка, Ирина, да?

— Ну, вообще-то мы с ней уже давно не виделись. Но думаю, с ней все хорошо.

Я даже восхитился — Качесс (теперь я был уверен, что передо мной именно он) произнес это совершенно непринужденно, ничем не показав своего волнения.

— Я думаю, да, действительно, — я встал, крепко схватив свою чашку. — Позвольте мне произнести тост, Эллука! Хотя что это я говорю, мы же пьем чай, а не алкоголь, хе-хе. Сидите-сидите… Да, а не напомните мне, как звали вашего возлюбленного и жениха, в память о котором вы носите фамилию Клокворкер?

«Эллука», опустив голову, молчала. Вот этот мой удар точно был «смертельным».

— Команда, вперед! — воззвал я.

Тут же из соседней комнаты с воплями выбежала толпа женщин, вооруженных кухонной утварью и прочими предметами быта. Качесс попытался вскочить из-за стола — однако в этот момент я толкнул стол на него, одновременно выплескивая ему в лицо горячий чай из своей кружки!

— А-а!! — незадачливый самозванец успел закрыться руками, однако ему все-таки хорошо досталось.

А пока он машинально отряхивал руки и, опрокинув стул, вставал в своем женском платье на ноги, моя девичья команда успела окружить его со всех сторон, нацелив на него свое «оружие».

— Граф Качесс Крим, — войдя внутрь получившегося живого кольца, я положил руку на рукоять меча. — Я уважаю ваши смелость и находчивость, но как видите, вы безнадежно превзойдены числом. Кроме того, я уверен, что благородный марлонский джентльмен не станет убивать беззащитных красивых женщин. А именно это случится, если вы станете сопротивляться — эти заколдованные мной красавицы слепо повинуются каждому моему слову и будут биться с вами насмерть, если я прикажу! Поэтому отдайте ваш кинжал и честно сдайтесь в плен, после чего мы с вами обсудим положение, в котором нам не посчастливилось оказаться.

Вообще-то это был блеф — мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то из девушек пострадал, и, в случае если Качесс действительно попытается начать с ними сражаться, я собирался отозвать их, принять демонический облик и вступить с ним в поединок лично, несмотря на то что его кинжал был оружием, способным меня убить. На моей стороне и тогда все-таки оставались бы демонические сила и скорость, хотя, не зная точно всех возможностей сосуда гнева, я и боялся такого исхода. Однако, кроме того, очень надеялся на то, что Крим на женщин нападать не станет, как и положено настоящему благородному герою, каким он был в моем представлении.

И, похоже, это мнение не оказалось ошибочным…

— Такой низости я не ожидал даже от тебя, Веномания, — презрительно бросил Качесс. — Прятаться за спинами женщин! Хорошо, я сдаюсь… На этот раз ты победил, но не думай, что тебе все сойдет с рук!

— Кинжал, пожалуйста, — попросил я. — Осторожно возьмите его двумя пальцами и передайте Майлис. Вы ведь уже знакомы с принцессой?

— Принцесса Майлис?! — марлонец растерянно отдал ей кинжал. — Вы — теперь на его стороне?! Он и в самом деле заколдовал вас всех?!

— Ну… — слегка смущенно ответила девушка. — Я поняла, что герцог Веномания совсем не плохой человек и что женщины, которых он якобы похитил, на самом деле очень счастливы с ним. Поэтому я изменила свое мнение о необходимости его искать и наказывать. Прошу вас, граф, передайте барону Кончите, что… нет, лучше ничего ему не передавайте. Пусть просто не ищет меня. Простите.

Получив золотой кинжал из рук Майлис, я с радостью и облегчением сжал его рукоятку. Позже надо будет запереть его на замок в уже приготовленной для этого коробке… я подозревал, что эта проклятая вещица умеет менять форму и ползать, но надеялся, что хотя бы не умеет телепортироваться сквозь стенки.

— А где королева Юфина Марлон?! — оглядев окруживших его женщин и девушек, требовательно спросил Крим.

— С ней все в порядке. Качесс, может быть, я и злодей, но все же не настолько, чтобы мучить тебя видом подчиняющейся мне Юфины, — примирительно произнес я. — Да отдам я тебе ее, отдам. Посиди только немного в запертой комнате, скоро все закончится, и я вас отпущу.

— Да неужели? — презрительно бросил тот.

— Можешь не верить, но это правда, — вздохнул я. — Ладно, девушки, ведите его в подвал. Пойдем…