Сказка о солдате, поэте и короле (джен)

It's just a

'Nother try not to cry at Christmas

It's just a

'Nother try not to cry at Christmas

And when I tell my eyes

"Don't you cry, it's Christmas!"

What do they do?

Oh

They monsoon...

Cry Christmas — Mother Mother

Николас долго смотрел в окно невидящим взглядом, словно надеялся увидеть там какие-то ответы. Парень перевел взгляд на подоконник, на котором стоял почти высохший цветок и лежала пачка, забытых Эрнестом, сигарет. От мыслей его отвлек звонок телефона.

Нахмурившись, парень подошел к столу, взял телефон в руки и прочитал название контакта. ЛЮПИН. И что ему вдруг понадобилось? Ник принял звонок и поднес мобильник к уху.

— Поздравляю с помолвкой, — вместо приветствия сказал Ломан.

— Угу, спасибо, — ответил Тед. — Слушай, ты свободен завтра? Нужно встретиться.

— Да, у меня тоже все хорошо. Спасибо, что спросил, — вздохнув, проговорил Ник.

— Прости, — виновато сказал друг, — у меня мало времени. Работа, сам понимаешь. Ну так что?

— Я свободен, но зачем нам встречаться?

— Мы давно не виделись, — ответил Тед. — Последние два года ты как-то… отстранился. Поговорим, посидим, как раньше. Что думаешь?

Ломан чувствовал какой-то подвох, но все равно согласился. В конце концов, они действительно давно не виделись, несмотря на то, что жили в одном городе и даже работали почти в одном месте. Люпин напомнил свой адрес и отключился. Ник тяжело вздохнул и еще некоторое время смотрел на экран телефона. Странное чувство не проходило.

* * *

— Мама сказала, что в этом году мы никуда не поедем, — сообщила Сара. — Точно не хочешь провести Рождество у нас?

— Нет, прости, — ответил Ник, разглядывая каменный пол у себя под ногами.

В Хогвартсе царила предрождественская суета. Студенты носились по школе, собирая вещи и прощаясь, словно больше никогда не увидятся. Сара, собравшая свои вещи с вечера, могла себе позволить побродить по школе в компании Ника. Они, как раньше, болтали, обсуждая все подряд.

— Так, значит, ты остаешься здесь с Дороти? — с улыбкой поинтересовалась девушка.

— Нет, — спокойно ответил Николас, — мы расстались.

— Ой, — Вуд остановилась, глядя на него. — Как ты?

— Это я предложил расстаться, поэтому нормально.

Сара опешила. Несколько секунд она смотрела на него, хлопая глазами. Ломан действительно не выглядел расстроенным или опечаленным расставанием. Он выглядел так, словно ничего не случилось. Вуд не знала как отреагировать и что сказать, поэтому просто продолжала на него смотреть. Ник предложил сменить тему и стал говорить про последний тест по трансфигурации.

К обеду школьники уже рассаживались в купе Хогвартс-экспресса. Сара и Тед, как старосты, ходили по вагонам и дежурили. Девушка старалась не смотреть на Люпина, а он большую часть времени молчал, говоря только что-то по делу. Это было жутко обидно. Вуд хотела разговаривать с ним, как раньше. Хотела, чтобы они шутили и подкалывали друг друга. Но теперь Тед знал, что она влюблена в него, и чувствовал себя неловко. Эта неловкость висела в воздухе в виде глухого молчания. И в один момент это стало невыносимо. Сара остановилась и посмотрела на него. Его глаза были сейчас голубыми. Прямо, как у Мари-Виктуар.

— Слушай, я рада, что вы с Мари встречаетесь, — ком подкатил к горлу, но девушка продолжала говорить. — Вы действительно подходите друг другу и… И вам совсем не обязательно прятаться от меня, избегать разговоров о ваших отношениях и как-то жалеть мои чувства. Мне плевать. Мне просто обидно, что вы скрывали это от меня. И все.

Тед задумчиво кивнул.

— Значит, ты…?

— Я не была влюблена в тебя, Тед. Ты мне абсолютно безразличен, если ты об этом.

Он вновь кивнул. Сара отвернулась и ускорила шаг, чтобы парень немного отстал от неё. Однако Люпин несколько секунд стоял на месте. Поэтому, отойдя на достаточное расстояние, девушка с силой закусила губу, не позволяя себе заплакать. Нет, она не будет плакать из-за всего этого. Пусть лучше она задохнется от этого кома в горле, чем позволит ему выйти через слезы. Ей совсем не больно. Она рада за своих друзей. Вуд повторяла себе это, как мантру, надеясь, что она когда-нибудь станет правдой.

Их дежурство подошло к концу и на смену вступили старосты Слизерина. Тед ушел в купе к остальным, а Сара сказала, что присоединится к ним позже. Сама девушка нашла пустое купе и села там. Она хотела побыть в одиночестве. Вуд села, сбросила кроссовки, притянула колени к груди и, достав из кармана толстовки небольшую книжку со стихотворениями, которую ей дала мадам Кин после последнего занятия, стала читать. Это помогло ей успокоиться и отпустить все мысли из головы. Сара не заметила, как провалилась в сон, свернувшись на мягком сидении.

Проснулась девушка, когда за окном уже стемнело и поезд, судя по всему, приближался к Лондону. В купе горел приглушенный свет. Кто-то накрыл её своей мантией, как пледом. Сара приподнялась на локтях, сонно осматриваясь по сторонам. На противоположном сидении расположился Дэниэл. Он задумчиво сидел и раскладывал пасьянс. Заметив, что Вуд проснулась, парень повернулся к ней и тепло улыбнулся.

— Ты уснула в моем купе и я решил не будить, — объяснил Макдональд. — Как спалось, капитан?

Сара усмехнулась и потянулась, зевая. Дэниэл собрал карты, а затем принялся их тасовать и раздавать. На секунду он остановился и посмотрел на неё.

— Или ты пойдешь в свое купе? — спросил парень.

— Нет, раздавай, — девушка перебралась к нему на сидение и попыталась отдать мантию.

— Оставь, — отмахнулся Макдональд. — Тут прохладно. У меня на свитере согревающие чары.

Они стали играть в карты. Оказалось, это были обычные, не магические, игральные карты. Дэниэл играл чертовски хорошо, но до Ника ему было далеко. Хотя, наверное, это было потому что Николас не брезговал шулерить, в отличии от Макдональда. Через час или около того Дэниэл покинул купе, а когда вернулся принес целую кучу сладостей.

— За рождественские каникулы! — парень поднял бутылку сливочного пива.

— За рождественские каникулы, — с улыбкой ответила Сара, стукнув горлышком своей бутылки по его.

До приезда поезда на платформу 9¾ они сидели вместе, а потом Вуд ушла в купе к остальным за своими вещами.

В Лондоне тоже шел снег. Не такой крупный и сильный, как в Хогсмиде, конечно, но его было достаточно для того, чтобы почувствовать дух праздника. Сразу сойдя с поезда Сара угодила в объятия родителей. И только тогда девушка осознала, как сильно она по ним скучала. Решив оставить все вопросы до дома, они аппарировали.

Небольшой домик в лондонском пригороде встретил их зажженным камином и витавшим в воздухе запахом печенья. Глубоко вдохнув запах дома, Сара сорвалась с места и побежала на кухню, где застала бабушку Джозефину. Девушка радостно загребла женщину в объятия. Она была так счастлива вновь вернуться домой.

* * *

— Тедди! — радостно прокричала Лили, сбегая вниз по лестнице.

Парень улыбнулся и раскинул руки в стороны, чтобы обнять её. Девочка подбежала и обхватила его маленькими ручками, крепко обнимая. Гарри потрепал дочь по рыжим волосам, сказав:

— Лилс, дай ему хотя бы мантию снять.

Лили ойкнула и отстранилась. Затем в её поле зрения попал Джеймс, которого она тоже бросилась обнимать. Пока девочка засыпала старшего брата вопросами, со второго этажа спокойно спустился Альбус, которого Тед потрепал по темным волосам. Мальчик недовольно нахмурился и тогда Люпин протянул ему руку для рукопожатия, как взрослому. Ал остался этим доволен и вместе с остальными детьми ушел в гостиную. Джинни и Гарри ушли на кухню, а Тед решил пойти отнести вещи в свою комнату.

Люпин разобрал свои вещи и лег на кровать. Несколько минут он лежал, слушая как завывает ветер за окном и как этажом ниже общаются младшие Поттеры, и смотрел в потолок. На время каникул ему досталась комната Джеймса, которую ту с радостью отдал. Стены в комнате были увешаны плакатами квиддичных команд и его любимого магического телешоу. В дверь постучали и следующее мгновение Гарри заглянул в комнату. Тед сел на кровати, глядя на него.

— Значит, ты еще не спишь, — проговорил крестный.

— Нет, — покачал головой парень, — что-то случилось?

— Ничего, скоро будем ужинать, — Поттер опустил взгляд в пол, сжал губы, а затем вновь посмотрел на крестника и, пройдя, сел на кровати рядом. — Знаешь, мы с Джинни думали отдать тебе его, как подарок на Рождество. Но сейчас решили, что лучше отдать раньше, — Гарри протянул ему ключ на раскрытой ладони.

— Что это? — нахмурившись, спросил Тед. Он забрал ключ.

— Это подарок от твоих родителей, я думаю. Ключ от дома твоего отца в Блэкпуле. Он пришел нам еще осенью. Там на бирке есть адрес. Если хочешь, мы можем завтра туда сходить.

— Что значит «пришел»?

— Кто-то прислал его по почте. Мы с Джинни уже были там, ничего опасного не нашли. Просто дом.

— А почему… почему ключ был не у вас? — читая адрес на бирке, спросил Люпин.

— После твоего рождения Римус и Дора скрывались в доме твоей бабушки. Скорее всего твой отец отдал ключ кому-то, кому доверял, чтобы, возможно, в случае его смерти, ключ передали тебе или твоей матери.

Парень кивнул.

— Я сам туда схожу, — сказал он. — Если ты не против.

— Нет, тебе нужно побыть там одному, я думаю, — выдохнул Гарри и мягко улыбнулся.

Они посидели в тишине несколько секунд, после чего мужчина, хлопнув себя по коленям, поднялся с кровати и вышел из комнаты, сказав Теду, что ужин, скорее всего, уже готов. Люпин последовал за ним.

Следующим утром он аппарировал в блэкпульский парк аттракционов — одно из самых популярных мест. Дом его отца располагался на окраине Блэкпула и до него парень шел пешком. Через пару часов Тед был на месте. Он стоял, сжимая ключ в кулаке, перед маленьким заваленным снегом двухэтажным домом. Люпин вздохнул и пошел к дому. Пробравшись через сугробы к двери, парень распахнул её и зашел внутрь.

Внутри дома, казалось, было еще холоднее, чем внутри. Тед поежился и посильнее закутался в зимнюю куртку, спрятав свой нос в шарф. Парень осмотрелся. Он все еще стоял на пороге, но никакой прихожей в доме не было. Рядом с дверью стояла пустая стойка для зонтов, в обувнице пылились старые оксфорды и пара сапог, а на вешалке висела заплатанная мантия и одно серое пальто. Так называемая прихожая была совмещена с кухней-гостиной. Люпин прошел в кухню, смахивая пыль с разных поверхностей.

В кухне его внимание привлекла дверь чулана, над которым была лестница на второй этаж. Тед дернул за ручку и оказалось, что дверь была открыта. Поэтому парень зажег свет на кончике своей палочки и стал осматриваться. Большинство полок в чулане пустовали, но на одной из них, находившейся на уровне глаз, стояла коробка. Люпин взял палочку в зубы и стал доставать заинтересовавшую его коробку. На него вылетело облако пыли, заставив чихнуть.

Тед донес коробку до дивана и, сев, открыл её. Там было множество писем, фотографий и гриффиндорский галстук, к которому были прикреплены значки старост. Парень улыбнулся, отложив галстук в сторону, и стал рассматривать фотографии. На всех был изображен его отец в школьные годы и его друзья — мародеры. Двух мародеров Люпин сразу узнал — Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Их фотографии он видел в доме Поттеров и о них он узнал от Гарри.

После фотографий Тед решил прочитать некоторые письма. Многие из них были от Джеймса, Сириуса, Питера Петтигрю и Лили Эванс. Везде они рассказывали про свои школьные каникулы и вообще разговаривали на всякие подростковые темы. Например, Блэк разговаривал с отцом Теда про музыкальные группы и про желание купить мотоцикл, а Поттер говорил про квиддич. Люпин усмехнулся. Да, видимо, у всех Поттеров квиддич в крови.

Рассмотрев все вещи в коробке, Тед решил пойти на второй этаж и уже поднялся с дивана, как дверь дома распахнулась. Парень тут же выхватил палочку и направил её на пришельца. Неизвестный так же наставил на него палочку. Уже стемнело, поэтому рассмотреть его было сложно. Очень скоро Люпин смог рассмотреть, что это женщина.

— Римус? — удивилась она, но палочку не опустила. — Неужели это ты?

— Кто вы? — спросил парень.

Незнакомка сделала несколько шагов вперед и попала под лучи «люмоса». Это была темнокожая женщина с очень кудрявыми волосами.

— Ты не Римус, — сказала она. — Эдвард Люпин, верно?

— Кто вы? — повторил Тед.

Она взмахнула палочкой, заставив лампочки гореть. Теперь Люпин смог рассмотреть её получше. На вид незнакомке было примерно сорок и её волосы были местами седыми. Он опустил палочку.

— Мэри Макдональд, — женщина протянула ему руку.

— Эдвард Люпин, — парень ответил на её рукопожатие. — Вы знали моего отца?

Мэри усмехнулась.

— Знала ли я твоего отца? Малыш, в этом мире нет больше никого, кто знал бы его лучше, чем я. Ну теперь нет, — она поникла и опустила взгляд. Женщина покачала головой. — А ты видимо получил посылку.

— Значит, это вы отправили ключ?

— Да, — кивнула она.

Несколько минут они стояли в тишине. Мэри осматривая дом и её взгляд задержался на коробке. Она хмыкнула, но ничего не сказала. Тед смотрел на неё, размышляя. О его матери знали многие. Бабушка много рассказывала про неё, благодаря чему Люпин знал, что она была неуклюжей и не любила, когда её называют по имени. Парень знал о своей матери хоть что-то, кроме сухих классических фраз про мужество и самоотверженность.

— А вы… Вы можете рассказать мне о моем отце?

Мэри посмотрела на него, тяжело вздохнула и кивнула.

— Только не здесь, ладно? Я живу буквально через дорогу.

Вскоре они были уже у её дома. Женщина разлила горячий чай по чашкам и села в кресло напротив Теда. Она начала со школьных лет и закончила тем, как они поселились на одной улице. Из её рассказа парень узнал, что Римус Люпин придумывал идеи для большинства розыгрышей мародеров, что он действительно был таким смелым, как о нем говорят, а еще он действительно был довольно скрытным. И конечно, в нем были свои недостатки. Мэри также рассказала, что на выпускной бал она пошла именно с Люпином, но никаких отношений, кроме дружеских, между ними не было.

В тот вечер Римус Люпин перестал быть для Теда просто именем и прикрепленным к нему образом идеального супер-человека. Он стал кем-то более реальным.

* * *

— Доброе утро, — проговорил Николас, присаживаясь за стол рядом с близнецами Торнтон.

На Рождество в этом году осталось очень мало людей. В основном сироты и некоторые учителя, среди которых была мадам Кин. Поэтому и учителя, и студенты сидели за одним столом. Но близнецы, конечно, сидели дальше всех остальных. Большой зал был украшен несколькими большими елями, а с волшебного потолка сыпался снег, недолетавший до столов.

— Доброе, — ответил Эрнест, а Ирма молча кивнула и уткнула взгляд в книгу. — Какие планы на сегодняшний день?

— Такие же, как и вчера, — усмехнулся Ник. — То есть никаких. Думал поработать над романом. Я почти закончил с набросками сюжета.

Ирма подняла взгляд на брата и несколько секунд на него смотрела, после чего продолжила читать. Эрнест несколько секунд еще наблюдал за ней, после чего вздохнул и вновь посмотрел на Ника.

— Пойдешь с нами гулять после завтрака?

— Конечно, — Ник улыбнулся и кивнул.

Позавтракав, они оделись и вышли из школы. Обсуждая сценарий, друзья дошли до опушки Запретного леса, у которой находилась хижина Хагрида. Когда Эрнест замолчал, Ник заметил, что Ирма куда-то пропала, и повернулся к её брату.

— А где…?

Не успел парень что-то ответить, как ему в затылок прилетел снежок. Он обернулся и увидел улыбающуюся Ирму, после чего он посмотрел на её ухмыляющегося брата.

— Ты мне зубы заговаривал! — сказал Ломан с притворной обидой.

— В войне все средства хороши, — пожал плечами Эрнест.

— Ах так! — Ник сгреб с деревянной ограды немного снега и бросил его в лицо друга, начав бой снежками.

Они носились по заснеженной лужайке, перебрасываясь снежками, как первокурсники. В какой-то момент друзья забежали в лес и прятаться стало проще. Однако и найти близнецов стало сложнее для Ника. Они отстреливались из-за деревьев и каким-то чудом успевали убегать раньше, чем он находил их. Но выследить Эрнеста у Ника все же получилось. Парень наложил на себя дезиллюминационное заклинание, незаметно подкрался к другу со спины и повалил того в снег.

— Ага! Попался! — хохотнул Ник, прижимая Торнтона к земле. Заклинание слетело без должной концентрации.

Черные волосы Эрнеста разметались по белому снегу, щеки раскраснелись от мороза, черные глаза блестели. Он улыбался, посмеиваясь и тяжело дыша, и выставил руки в примирительном жесте, сдаваясь. Только спустя одну долгую минуту Николас понял, что разглядывает его, и в этот же момент ему в затылок прилетел снежок. Эта небольшая заминка позволила Эрнесту сбросить друга с себя и поменяться с ним местами. Теперь в снегу лежал Ломан, а Торнтоны нависали над ним, победно улыбаясь.

Промокнув и начав замерзать, друзья вернулись в школу. Время близилось к четырем часам дня и обед уже прошел, поэтому близнецы решили забежать на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. Николас сначала зашел в спальню, а потом отправился в библиотеку потому, что атмосфера там лучше настраивала на размышления. Он выбрал стол между окном и большим камином, который хорошо освещался, и положил на него тетрадь с заметками по сюжету и перо с чернилами, а затем и сам сел за стол, решив перечитать написанное. Вскоре к нему присоединились Торнтоны.

— Хорошо, — кивнул Ник и постучал пальцами по столу. — Я думаю, что из них троих больше всего способен на убийство Виктор.

Они трижды изменили имена героев, прежде чем оставить те, которые есть. Николас поднял взгляд на Эрнеста, покачавшего головой. Он сидел на столе, пока они обсуждали сюжет, и задумчиво смотрел в окно, иногда опуская взгляд на друга.

— Нет, он может говорить и думать, что способен, но после каждого убийства будет раскаиваться. Мысль о том, достоин ли он вершения чьих-то судеб, сведет его с ума, — объяснил Эрнест. — Нужно чтобы убийство совершил кто-то другой.

— Астрея? Ради него, может быть.

Торнтон кивнул, задумчиво поджав губы. Несколько секунд он сосредоточено думал, после чего вновь покачал головой.

— Угу, — кивнул Ник, после своих размышлений. — Астрея достаточно безумна к тому моменту, чтобы без угрызений совести пойти на убийство, но она не так безумна, как старший брат. Остается Тимеус?

— Да, но зачем ему это делать? Зачем ему убивать старуху Бэк?

— Она любительница телесных наказаний, как ты помнишь. Может, она изобьет Астрею и тогда это станет для него последней каплей. Он мог бы… — Николас откинулся на спинку стула, — подговорить Виктора. Виктор довольно ведомый, к тому же, он любит Астрею. Я думаю, он бы согласился.

Эрнест кивнул, несколько секунд задумчиво смотрел на снегопад за окном, а затем вновь взглянул на Ника.

— А ты бы согласился?

— Что? — усмехнулся Ломан.

— Ты бы согласился на убийство? Если это было бы… ну, скажем, убийство во благо?

Николас долго смотрел на друга, пытаясь понять, шутит ли он. Но Эрнест был совершенно серьезен. Его черные глаза внимательно следили, казалось, за мыслями Ника, пытаясь узнать ответ до того, как Ломан его скажет. Николас задумался. Смог бы он пойти на убийство человека? О чем тут думать? Конечно, нет. Он, вероятно, даже какое-нибудь маленькое существо, по типу крысы, не смог бы тронуть.

— Нет, — покачал головой Ник.

— Какой хороший, порядочный мальчик, — усмехнулся Эрнест. — Расслабься ты, я же пошутил. А то у тебя такое лицо, как будто я тебе действительно предложил кого-то убить.

Ник хмыкнул и отвел взгляд в сторону, чтобы не смотреть в бездонные черные глаза.

* * *

Сара несколько раз моргнула, застыв с расческой на волосах. Несколько минут она задумчиво их расчесывала и только сейчас смогла выплыть из своих мыслей. Её, кажется, звала мама. Девушка отложила расческу, поправила платье и вышла из комнаты.

За ужином родители обсуждали работу с коллегами, которые пришли к ним на Рождество, и продолжали расспрашивать Сару о том, как прошел год. Девушка отвечала им, но опускала некоторые подробности, чтобы они не волновались. Все было, как обычно. И это было хорошо. Это давало какую-то уверенность в том, что все будет хорошо, как раньше, что Сара разлюбит Теда и сможет общаться с Мари. Довольно скоро гости ушли, ужин прошел хорошо. Девушка помогла убрать со стола и, пожелав спокойной ночи, ушла в свою комнату.

Неосознанно она испытывала тот трепет, который обычно испытывают дети, предвкушая утром подарки от Санты. В целом, этот вечер прошел довольно хорошо. Сара смогла отвлечься от постоянных мыслей о Теде. Стоя перед зеркалом в ванной, девушка чистила зубы, слегка пританцовывая и напевая засевшую в голове рождественскую песенку. Закончив, она вышла из ванной в коридор и собиралась пойти в свою комнату, как услышала голоса с первого этажа.

Девушка нахмурилась и приблизилась к лестнице. Это были голоса её родителей. Любопытство пересилило манеры, поэтому Сара спустилась на пару ступенек, чтобы лучше слышать.

— Оливер, я устала, слышишь?! Я устала делать вид, что все хорошо, — громко сказала мама. Скорее всего она сейчас, привычно, активно жестикулировала.

— Лилит, — тише сказал отец.

— Что? Что ты мне скажешь, чего я еще не слышала? — она выждала паузу. — Я устала, Оливер. Я устала от тебя, от этого брака, который должен был закончиться еще шесть лет назад, я устала притворяться.

— Лилит, — снова повторил отец. — Лилит, пожалуйста. Я уверен, что все еще можно исправить.

— Нет, — ответила мама. — Прости, но не все в этой жизни можно исправить. Что-то стоит только принять и понять. И я прошу тебя понять. Пожалуйста.

— Ты… — его голос стал еще тише, словно слова давались ему тяжело. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Да, Оливер.

— Хорошо.

Сара сидела на ступеньках лестницы и слышала, как отец собирает вещи и уходит, а в голове у нее продолжала играть та гребанная рождественская песня. Подбородок затрясся, ком подкатил к горлу и девушка была готова вот-вот заплакать, но у нее просто не получалось. Ни одной слезинки не выпало из её глаз. Вуд просто продолжала сидеть на той гребанной лестнице и бездействовать, прокручивая в голове все произошедшее. Как же так? Они же были счастливы пару часов назад? Что же случилось? Все же было хорошо…

* * *

Ирма тихо посапывала, свернувшись под мягким одеялом. Её черные волосы разметались по подушке. Эрнест взмахом палочки подозвал к себе другую бутылку и разлил вино по бокалам. Он протянул один Нику, разглядывавшему метель за окном. Парень принял бокал и, посмотрев на друга, благодарно улыбнулся.

— Расскажи о своих родителях, — предложил Эрнест, прислонившись спиной к холодному стеклу. — Чем они занимаются в магловском мире?

— О, — выдохнул Ник, опустив взгляд, — они хирурги. В общем-то, это все. Они считают хобби бесполезной тратой времени. И еще они удивительно праведные и консервативные для людей науки. Знаешь, они были бы из тех, кто с радостью пошел бы аллергию лечить кровопусканием, если бы это было разрешено. Это все, что о них можно сказать.

— А твой брат? — Торнтон отпил из бокала. — Он, вроде, лучше.

— Да, он определенно лучше, — кивнул Николас, плеская винов в своем бокале. — Он не такой, как они. Он намного лучше, но… Но почему-то при них каждый раз старается быть копией отца. Наверное, так лучше и легче, и проще, но… Я этого не понимаю.

— Ты бы хотел встретиться с ним?

— Не знаю, может быть. Я думаю, что если вернусь туда, то больше никогда не смогу уйти.

Эрнест вздохнул, а затем решительно посмотрел в глаза Ломана, забрал у него бокал и поднялся с места. Ник удивленно смотрел на него и на то, как друг спешно натягивает на себя теплую одежду. Ничего не понимая, парень тоже стал одеваться и вскоре они покинули башню. Только когда они стали подходить к Хогсмиду, Николас догадался, что делает Эрнест. Тот схватил его за руку и они аппарировали.

В приморской деревне, в которой жили Ломаны, снега было намного меньше, но теплее там от этого не становилось. Холодные ветры ударили по щекам. Николас подождал пока перестанет кружиться голова от аппарации и только тогда, осознав, отпустил руку Эрнеста. Они двинулись по улице в сторону дома Ломанов.

— Черт, — прошипел Ник. — Как позвать моего брата, не разбудив при этом родителей.

— Никак, — легко ответил Эрнест, — он сам сюда выйдет.

— Ну, конечно, — фыркнул Николас. — Рано или поздно он выйдет из дома.

— В нашем случае рано.

Торнтон прислонился к каменной стене дома, убрав руки в карманы. Ломан стоял и смотрел на него. Неужели он действительно собрался ждать? И сколько? Однако, несмотря на скептицизм Ника, из дома действительно, кутаясь в куртку, вышел Тео. Он на секунду застыл, увидев младшего брата, затем оглянулся по сторонам и улыбнулся.

— Ник! — воскликнул Теодор.

Они пошли на встречу друг другу и старший загреб парня в крепкие медвежьи объятья. Отстранившись через несколько секунд, но не прекращая улыбаться, Тео осмотрел брата.

— Что ты здесь делаешь?

— И тебе счастливого Рождества, — усмехнулся Ник. — Я ненадолго. Просто хотел узнать как ты?

— Ну, как я могу быть. Я в порядке. Без тебя тут, конечно, так себе, но что поделать, — пожав плечами, ответил Тео, после чего наконец заметил Эрнеста.

Ник повернулся к другу и невольно улыбнулся.

— Тео, это Эрнест, мой друг, — сказал он, указав на Торнтона. — Эрнест, это мой брат Теодор.

Тео протянул руку, приветственно улыбнувшись. Эрнест её пожал с легкой улыбкой. Николас хотел бы поговорить с братом подольше, но мать окликнула его, поэтому времени у них оставалось совсем мало.

— Счастливого Рождества, — произнес на прощание Тео и сжал плечо младшего.

— Счастливого Рождества, — ответил Ник. Брат скрылся в доме, а парни направились в ближайший переулок, чтобы вернуться обратно.

Когда они оказались в теплой башне, Ник наконец спросил:

— Как ты догадался, что Тео выйдет из дома?

— Никак, просто предположил, — пожал плечами Эрнест.

Они несколько минут молча сидели и распивали вино, думая о своем. Торнтон вздохнул, отставил стакан в сторону и лег пол. На полу в башне одеяла были уложены в несколько слоев, чтобы было мягче на них спать. Близнецы часто ночевали здесь. Ник одним глотком допил оставшееся вино и лег рядом. Они продолжали молча разглядывать потолок.

— Наши родители умерли, когда нам было по семь лет, — неожиданно признался Эрнест. — Они экспериментировали с магией и мама случайно загорелась от адского пламени. Отец пытался потушить её, но огонь перешел на него. Наш дом сгорел за считанные секунды и мы едва успели выбежать, — тихо закончил он.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это.

— Все нормально. Мы же делимся семейными историями, — друг поджал губы. — Летом мы живем у нашего дяди, но он нас скорее терпит, поэтому дома мы бываем как можно реже. Это, отвечая на твой вопрос, почему мы на Рождество остались в Хогвартсе.

Ник повернулся и серьезно посмотрел на него.

— Спасибо за то, что доверяешь, — сказал он.

Эрнест посмотрел на него и мягко улыбнулся.

— Счастливого Рождества, Николас, — сказал друг и отвернулся.

— Счастливого Рождества, Эрнест, — невольно улыбнувшись, ответил Ломан.