Та, у которой была тысяча имен (джен)

Родившись в незапамятные времена в землях, которые тогда носили название Та-Кемет, я уже с детства проявляла невероятные способности во многих областях знаний. В том числе и в тех, которые зачастую именуют магией. О, в них я была искусна как никто другой!

Долгие годы меня знали под именем коварной и жестокой правительницы Нитокрис. Впрочем, была ли я на самом деле коварной и жестокой? Я уже и сама не помню этого. Наверное, я просто была слишком талантливой и умелой. И, разумеется, находились люди, которым мои таланты и умения приходились не по нраву.

Овладев особой магией долгожительства, я жила века и даже тысячелетия, оставаясь вечно молодой. К сожалению, этого же нельзя было сказать о мире вокруг меня. Время текло неумолимо, все менялось, умирали страны и целые цивилизации. Чтобы не вызывать у новых поколений лишних вопросов, я стала менять обличья (в этом, разумеется, мне тоже помогли мои невероятные магические умения). Проживала каждый век новую жизнь. А потом отправилась в путешествия. Европа, Азия, Африка, даже Австралия… И везде я вбирала в себя все новые знания и умения. В разных местах я была известна под разными именами — иногда легендарными и мифическими, иногда же совсем ничего не значившими. Меня знали как колдуны, так и неволшебники, но куда больше меня, разумеется, манил мир магии, поэтому в нем я задерживалась гораздо дольше.

И вот, на исходе второго тысячелетия людского летоисчисления я встретила его. Высокий статный блондин с безумными разноцветными глазами, он сразу меня привлек. Чем — я и сама не могу сказать. Однако вскоре весь волшебный мир трепетал при одном имени Геллерта Гриндевальда. Но никто даже не подозревал, кому он был обязан своими успехами. Разумеется, истинной правительницей была я, все время остававшаяся в его тени и носившая теперь скромное имя Винда Розье. Теперь я знала одно: загрести жар чужими руками было всегда проще. Именно опираясь на мои знания, Геллерт почти достиг величия. Почти.

Когда случился сорок пятый год, я была не особо удивлена. Проиграть старому приятелю — это было так банально и предсказуемо для слабых смертных людишек. Волновало меня другое. Альбус, этот невероятно талантливый малец, сразу понял, в чем крылась причина успехов его старого друга. На бывших приспешников Гриндевальда, а в особенности на Винду Розье была в скором времени открыта охота. Разумеется, поймать меня им так и не удалось. Я скрылась под видом обычной кошки. «Довольно с меня больших игр мирового уровня, доживу-ка я свой век простой мирной жизнью», — решила я.

* * *

На дворе стояло лето тысяча девятьсот восьмидесятого. Склонившись над колыбелью с новорожденным, молодая рыжая женщина горько плакала. «Что же теперь делать, Джеймс?.. Пророчество, о котором говорил Альбус… Теперь мы все становимся для него мишенями…» Высокий мужчина в очках гладил безутешную жену по плечу. «Ничего, Лили. Альбус ведь свое дело знает. Как-нибудь обойдется».

«Нет, не обойдется», — думала я, сидя на подстилке в углу и вылизывая лапу. Разумеется, я знала о том, что случится в доме Поттеров всего через год с небольшим. Среди собранных за тысячелетия знаний был и дар прорицания — такой, о котором недалекая Сибилла Трелони даже и помыслить не могла. Жалкий выскочка, уступавший по силе даже Гриндевальду, что уж говорить обо мне самой, должен был, следуя пророчеству, явиться сюда. И пытаться хоть как-то предотвратить эти события было бесполезно — иначе последствия могли стать еще более ужасными.

За несколько дней до рокового Хэллоуина я подошла к кроватке Гарри. Малыш, еще не подозревая о том, какое великое будущее ему уготовано, безмятежно спал. Склонившись над ним, я дохнула ему в лоб, прямо в то место, где всего несколько дней спустя должен был появиться знаменитый шрам в виде молнии. Вокруг колыбели тут же закружилась серебристая пыльца — побочный эффект от наложенного мной заклинания. Того самого, что должно было спасти Гарри от зеленого луча смерти в роковую ночь. Пожалуй, только этот момент Альбус не смог предусмотреть в своем плане.

Утром тридцать первого я выбежала из дома и навсегда покинула Годрикову впадину.

* * *

Не могу сказать, что за почти два года я особенно привязалась к семье Поттеров или лично к Гарри. Для меня, существующей уже как бы вне времени и пространства, не было никакого смысла привязываться к кому-либо. И все же ребенка, не знающего совсем ничего о том мире, куда его собирались швырнуть с головой спустя одиннадцать лет, я не могла не пожалеть. Хоть какая-то поддержка ему на первое время была нужна.

И вот, я уже сидела на жердочке в клетке «Волшебного зверинца», предварительно наложив на себя такие чары иллюзии, что никто из продавцов или посетителей не вспомнил бы, что этой прекрасной полярной совы не было здесь еще минуту назад. Вскоре под громогласный звон колокольчика в магазин ввалились полувеликан и мальчишка. Одиннадцатилетний Гарри, разумеется, был уменьшенной копией Джеймса. Несложное невербальное заклинание — и вот уже взгляды обоих были прикованы только ко мне одной.

— Ух, хороша… Сколько за нее?.. — обратился Хагрид к продавщице.

— Десять галеонов, — ответила я ее голосом. Могла стребовать и больше, но незачем было расстраивать лесничего, у которого эти деньги, быть может, были последними.

«Ну здравствуй, Гарри Поттер, — мысленно произнесла я, как только клетка со мной оказалась в руках у довольного мальчишки. — Здравствуй снова».

* * *

— Нет… ХЕДВИГ! Нет… НЕТ!

Разумеется, луч Авады, попавший в меня, только взъерошил мои перья. Что было мне, вобравшей в себя магию многих тысячелетий, за дело до каких-то дилетантских зеленых лучей? Однако прикинуться мертвой было все же необходимо — иначе Гарри, да и все остальные заподозрили бы неладное. Поэтому я, доблестно закатив глаза, свалилась на дно клетки.

«Ничего не поделаешь, Гарри, придется тебе в скором времени обрести какого-нибудь нового друга или питомца», — с легкой горечью подумала я.

* * *

— Идите-ка сюда, мои хорошие, — приговаривал Кричер, вынимая из серванта фамильное блэковское серебро и полируя его до блеска губкой. — Сейчас вас Кричер почистит как следует. Мерзкий хозяин сегодня из мерзкого аврората придет, будет праздновать помолвку с осквернительницей крови. Надо чтобы все было обставлено должным образом, как в старые времена, когда хозяюшка Вальбурга еще была жива и не позволяла всякому отребью селиться в доме…

Он с наслаждением плюнул в огромное блюдо, затем протер его и левитировал на середину стола. Взгляд домовика внезапно упал на позеленевшую от времени бронзовую статуэтку на самом верху серванта, которая изображала до неприличия обнаженную женщину.

«Вроде же ее тут раньше не было. Или же была?» — подумал Кричер. Но вслед за тем в его голове возникла до ужаса простая и ясная мысль: «Ну конечно же, всегда она тут стояла. Стар уже стал бедный Кричер, совсем ничего не помнит».

Домовик продолжил заниматься сервировкой стола, а та, кто еще до недавнего времени носила имя Хедвиг, а прежде имела бесчисленное множество различных имен и обличий, наблюдала за ним с верхушки серванта с едва заметной улыбкой на бронзовом лице.

Теперь она останется доживать свою мирную жизнь уже с новыми поколениями Поттеров. И пусть только кто-нибудь попробует этому помешать.