The (non)tragic prince (гет)

Вдалеке слышался лай собак. Несмотря на сильный ливень, который, казалось бы, должен приглушать все запахи, охотничьи псы смогли взять след и уже час преследовали свою добычу. «Добыча» всё это время держала дистанцию, без конца подстёгивая лошадь, но вот несчастное животное выдохлось, споткнулось и вместе с наездницей свалилось в небольшой овраг. Девушка вскрикнула от сильной боли: из-за падения открылась едва затянувшаяся рана на боку. С трудом встав на ноги, девушка оглядела своего коня: тот тяжело дышал и даже не пытался встать. «Он слишком устал… Не знаю, выживет ли он, но, в любом случае, дальше убегать придётся одной», — подумала девушка и вслух произнесла:

— Прости меня, Данте! И спасибо, что так долго был со мной. Надеюсь, что собакам я буду интересна больше, чем ты, и они тебя не тронут. Прощай!

На глаза девушки навернулись слёзы. Ей было больно оставлять своего коня, но также она понимала и то, что без него она далеко не убежит. Не желая мириться с мыслями о скорой смерти, она собралась с силами и побежала дальше. Позади послышалось жалобное ржание Данте, но беглянка не позволила себе обернуться: собаки неумолимо приближались, и секунды промедления могли стоить ей жизни.

Сильный ливень превращал землю в скользкую кашицу, по которой было очень трудно бежать; стена дождя сокращала видимость метров до десяти, и потому девушка большую часть своего пути смотрела только себе под ноги, не особо представляя, где она находится. Тем временем лай собак раздавался всё ближе и ближе, стали даже слышны голоса мужчин, которые следовали за псами. «Неужели так всё и закончится? Умру здесь, совсем одна… А я даже не знаю, где я… И помощи ждать неоткуда… И силы кончаются… И яблок хочется… Яблок… Не думала, что мои последние мысли перед смертью будут о яблоках… Агх!..» От неожиданности девушка попыталась резко остановиться, но поскользнулась и упала на спину. Падение отразилось острой болью в боку. Девушка подняла голову и несколько раз моргнула: нет, ей не привиделось. Перед ней стояло величественное и пугающее сооружение. Это был самый диковинный замок из всех, что когда-либо приходилось ей видеть: сквозь ливень смутно проглядывали множественные странные башни, словно висящие в воздухе, десятки мостов соединяли эти башни друг с другом… но самым удивительным был размер этого замка, поистине исполинский! Этот замок, казалось бы, мог вместить в себя жителей целого города, нет, даже целой страны! «Он заброшен? Или тут кто-то живёт? В любом случае, я смогу здесь спрятаться! Не от собак, так от дождя хотя бы». Девушка поднялась на ноги, пошла ко входу в замок и только тогда осознала, что именно показалось ей пугающим в этом замке: у ворот в землю были вбиты два кола, на которые были насажены люди, а именно мужчина и женщина. По состоянию тел можно было понять, что висят они тут всего пару недель. «Их убили не так давно! Возможно, тот, кто их убил, всё ещё в замке! И он явно не ждёт гостей!» Последняя надежда на спасение растворилась так же быстро, как и появилась: позади — наёмники с собаками, готовыми растерзать на части, впереди — зловещий хозяин замка, который может дополнить свою коллекцию третьим телом, насаженным на кол… А рана в боку кровоточит всё сильнее, и к боли в боку добавились пульсация в висках и лёгкое головокружение. Девушка едва стояла на ногах, и о дальнейшем побеге не могло быть и речи.

— Смотри, ещё стоит, паскуда! А ты говорил, что выдохлась уже! Гони деньги!

Девушка обернулась на голос. Позади неё стояло четверо всадников, рядом скалились охотничьи псы. Погрузившись в размышления о замке, девушка не заметила, как её нагнали преследователи. Один из мужчин, с рыжими волосами, бросил говорившему свёрток с монетами и что-то тихо и недовольно проворчал. Говоривший, мужчина с густой бородой, повёл своего коня по направлению к девушке:

— А ты живучая! Умеешь удивлять. Дам тебе шанс: кончай уже эти игры в кошки-мышки, сдайся нам добровольно, и мы не станем тебя убивать, — он мерзко оскалился, другие как-то грязно заулыбались и закивали, соглашаясь.

Девушке стало не по себе, она понимала, что именно с ней сделают в случае сдачи. Но и умирать ей тоже не хотелось. Вдруг ворота отворились, и на пороге появился тёмный расплывчатый силуэт. Отчего-то при его появлении пробежали мурашки по коже. Окончательно обессилевшая и окутанная страхом девушка потеряла сознание…

Адриан сидел в библиотеке и пытался читать. Глаза вампира вновь и вновь пробегали по одним и тем же строчкам, но смысл не откладывался в сознании. Что-то отвлекало Адриана, не давало ему сосредоточиться на чтении. В конце концов вампир устало вздохнул, закрыл книгу и убрал её на столик у кресла. Уронив голову на левую руку, юноша погрузился в свои мысли: «Сколько уже времени прошло? Полгода? Год? Если это случилось шестнадцатого числа, то… всего три недели. Как же долго тянется время в этом проклятом замке! Я так точно рассудка лишусь…» Тоска и одиночество пожирали душу Адриана, и не было от них спасения. Чем он только ни старался занять себя, чтобы избавиться от этих уничтожающих чувств: ремонтировал в замке всё, что они с отцом сломали во время сражения, но это лишь вызывало волну болезненных воспоминаний; пытался разбить огород рядом с замком, но быстро понял, что с его навыками садовода он не сможет вырастить даже сорняк; старался рисовать, но каждый раз обнаруживал, что из-под его пера всё время выходят лица тех, кого уже нет рядом и никогда не будет — его родителей, а также Сайфы и Тревора. Тогда Адриан начал читать книги, те книги, к которым ранее никогда не прикасался — различные увлекательные романы о приключениях, о любви, о дальних странах… Раньше Адриан считал чтение подобных книг пустой тратой времени, но сейчас только на них и были надежды: живое воображение юноши создавало перед глазами образы персонажей, позволяло наконец-то чувствовать себя не одиноким. Вампир теперь всё свободное время (которого у него было довольно много) посвящал раздумьям над сюжетами романов и даже пару раз ловил себя на мысли, что ведёт воображаемые дебаты с персонажами прочитанных книг.

И всё же настоящего общения Адриану сильно не хватало… Всё чаще и чаще его окутывали тоскливые настроения, всё чаще сюжет книг отступал перед натиском боли и скорби, терзающих душу молодого вампира. Вот и сейчас Адриан никак не мог сконцентрироваться на романе об опасном путешествии. Ситуацию ухудшал и непрекращающийся ливень: небо затянули чёрные тучи, скрыв солнце от глаз, капли дождя громко били по крыше, где-то вдалеке громыхали раскаты грома, комнату то и дело озаряли вспышки молний. Адриан не любил такую погоду, она всегда навевала на него хандру. Тяжело вздохнув, юноша заставил себя встать с уютного мягкого кресла. Адриан не знал, что ему делать, куда идти и зачем конкретно он встал, но сидеть тут, в этой огромной и пустой библиотеке, больше не мог. Поразмыслив с минуту, юноша направился в подвал за бутылкой вина.

Проходя мимо холла, Адриан внезапно остановился. Он услышал человеческие голоса, раздающиеся со стороны улицы. Вампир нахмурился и пошёл к выходу из замка. «Люди поистине безумны. Я ведь всё же развесил таблички «Уходи, впереди ждёт смерть» в сотне километров от замка. Я оставил им предупреждение в стиле покойного отца. Но они всё равно не побоялись прийти сюда. Возможно, двух кольев слишком мало…» Ворота отворились, и взору вампира открылась любопытная картина: перед замком стояла девушка, одежда которой наполовину пропиталась кровью; позади неё — четверо мужчин верхом на лошадях. Один из всадников был с густой чёрной бородой, другой, рядом с ним, с ярко-рыжими волосами. О третьем ничего конкретного сказать было нельзя: его лицо закрывал капюшон. У четвёртого был большой уродливый шрам в пол-лица. Рядом с лошадьми стояли собаки, готовые по команде броситься в бой. Адриан уже открыл было рот, чтобы прогнать незваных гостей, как тут же остановился: раненая девушка внезапно упала без сознания. Вампир внимательнее оглядел присутствующих: «Она ранена сильнее, чем кажется. Не помочь ей сейчас — и она, вероятно, умрёт. А что до остальных… не нравится мне эта компания. И беглого взгляда на них хватает, чтобы понять: преступники и подлецы. Вот их я точно не желаю видеть в своём доме». Сделав пару шагов навстречу мужчинам, Адриан заговорил:

— Мне не важно, кто вы такие и что вы тут забыли. Посмотрите внимательно на эти знаки, — вампир указал на тела, насаженные на колья. — С вами случится то же самое, если вы сейчас же не развернёте коней и не исчезнете с моих глаз.

— Да не вопрос, уважаемый! — ответил бородатый мужчина, пряча полученный свёрток с деньгами за пазуху. — Только дамочку с собой заберём, и больше ты нас не увидишь!

Мужчина повёл коня вперёд, но тут же остановил его: между ним и девушкой внезапно появился хозяин замка, который ещё секунду назад стоял как минимум в десяти шагах от того места, где сейчас возник. Лошади испуганно заржали, собаки зарычали. Люди тоже испугались, но виду постарались не подавать:

— Фокусничаешь?

— Даю вам минуту на то, чтобы уйти. Девушка останется здесь.

— Ты, может, и быстрый, но нас больше! Так что лучше отдай нам девчонку, и мы тебя не тронем.

В ответ Адриан лишь рассмеялся. Его смех был тихим и непродолжительным, едва различимым в звуках дождя, но на мужчин произвёл неизгладимый эффект: в этом смехе чувствовались ужасающая сила и вполне ощутимая угроза. Страх овладел людьми, и один из них, тот, что был в капюшоне, крикнул псам «Фас!». Собаки ринулись на хозяина замка, но тот в одно мгновение изменил облик, сменив человеческий вид на звериный. Теперь перед ними стоял роскошный белый волк, размером явно превышающий обычную волчью особь. При виде старшего сородича собаки замерли и поджали хвосты. Кони заржали, один из них встал на дыбы, опрокинув наездника, и убежал прочь. Волк громко и зло рыкнул, собаки заскулили и в страхе умчались вслед за сбежавшим конём. Адриан, оставаясь в облике волка, посмотрел на людей. Люди были напуганы не меньше животных, но, в отличие от зверей, не стали спасаться бегством. Вместо этого мужчины обнажили оружие и с дикими глазами, полными ужаса, пошли на волка. «Что ж, я давал вам шанс. Вы сами этого захотели», — с этой мыслью вампир бросился на людей. В один прыжок оказавшись рядом с тем человеком, что остался без коня (это был мужчина в капюшоне, отдавший собакам приказ), волк вонзил клыки в горло охотника и, с силой дёрнув головой, вырвал значительный кусок мяса. Кровь хлынула из разодранного горла, мужчина тут же упал замертво. Раздался чей-то крик, полный ужаса. Волк выплюнул человеческую плоть и посмотрел на троих оставшихся: ошарашенные столь быстрым убийством, люди уже не спешили идти в бой. Сверкнула молния, осветив обезображенное шрамом и гримасой ужаса лицо одного из мужчин. Он дрожащими руками вложил меч в ножны, развернул коня и пустился в бега.

— Трус! Что б тебя!.. Жалкий слабак! — выругался рыжий охотник и, пришпорив коня, в отчаянии бросился с клинком на волка. Вампир подлетел к несущемуся на него всаднику и вонзился клыками тому в руку, оторвав её по локоть. Мужчина заорал от боли и рухнул с коня.

В это время самый разговорчивый и бородатый из охотников, увидев, что волк сейчас занят его напарником, а также осознав, что этого монстра им не одолеть, бросился к лежащей без сознания девушке. «Может быть, пока он добивает Рыжего, я успею схватить девчонку и убежать. Кем бы он ни был, лошадь должна быть быстрее. Да и ливень, возможно, поможет мне скрыться». Но стоило только всаднику приблизиться к девушке, тут же зубы волка сомкнулись на руке охотника, потянув за собой. Мужчина упал с лошади, попытался встать, но лапа волка резко надавила ему на грудь, прижав к мокрой от дождя и крови земле. Спокойные золотые глаза волка пристально смотрели в злые и напуганные глаза человека. В следующий момент клыки волка вонзились в горло мужчины, вместе с кровью забирая из него последние остатки жизни.

Адриан отошёл от трупа, принял облик человека и огляделся по сторонам. Лошадей и след простыл, на земле в крови лежали три разодранных мёртвых тела, рядом — девушка. В луже крови, но ещё дышащая. «Так много крови… Каждый раз, как тут оказываются люди, их сопровождает смерть… Я не хотел этого… Но выбора у меня не было. Или был?.. В любом случае ей нужна помощь. Она без сознания и ранена, и я должен ей помочь. А что будет потом, зависит уже от неё». Адриан подошёл к девушке и аккуратно взял её на руки. «Пожалуйста, хотя бы ты… не заставляй меня убивать и тебя. Тебе достаточно будет просто сказать «спасибо» за лечение и уйти. И всё будет хорошо. Пожалуйста…» С этими мыслями Адриан с девушкой на руках зашёл в замок. За его спиной захлопнулись врата.

С того момента, как Адриан с девушкой скрылись за воротами замка, прошло около двух часов. Вампир ввёл свою гостью в состояние крепкого сна, обработал глубокую рану, зашил её, после чего отнёс девушку в одну из многочисленных спальных комнат. Заперев комнату, юноша снова вышел на улицу. С телами нужно было что-то делать. Изначально Адриан собирался насадить и их на колья, но чем больше он думал об этом, тем сильнее сомневался в своём решении. Сам процесс осквернения чужих тел был неприятен вампиру: Адриан чувствовал себя монстром, когда делал это с Зуми и Такой. Ещё тогда ему было трудно уговорить себя на этот поступок, но он не нашёл лучшего способа оградить себя от людей (или людей от себя, он так и не понял, что для него было важнее). Но этот способ плохо сработал, люди всё равно пришли к нему и снова вынудили убить их. Адриан не был уверен в том, что три новых тела произведут необходимый эффект. «Сколько кольев нужно, чтобы люди меня боялись и не приходили сюда? Десять? Сто? Разумеется, я не стану убивать людей просто так, но даже если сажать на кол всех подобных преступников, что проезжают мимо… Я совсем не хочу жить посреди подобного ужасающего кладбища. К тому же рано или поздно слухи о замке, который окружают десятки трупов, разойдётся по округе. Одни будут бояться и обходить это место стороной, но ведь наверняка найдутся и те, что прибегут сюда с вилами и факелами… В конечном счёте то, что должно было помочь избежать ненужных убийств, приведёт к их неминуемому увеличению». Адриан повернулся к телам Зуми и Таки: «Этих двух я оставлю как предупреждение людям и как напоминание мне самому о том, к чему может привести моя доверчивость... Но остальных похороню».

Следующие полтора часа Адриан занимался тем, что относил трупы как можно дальше от замка и закапывал их там. Всё это время юноша размышлял о четвёртом мужчине, который решил сбежать. Сначала факт побега обрадовал юношу — хоть кого-то ему не пришлось убивать. Но теперь Адриан думал о последствиях: «Четверо мужчин приехали к замку, у ворот которого на кольях висит пара мёртвых тел, и тут выходит оборотень, превращается в волка и убивает троих человек. Выглядит паршиво... В первом же придорожном трактире беглец расскажет о произошедшем, и что тогда? Люди испугаются и будут искать храбреца, кто пойдёт и убьёт монстра? Или же посчитают, что мужик перепил и его россказням верить не стоит? Эх… А я всего-то хотел тихой и мирной жизни, и во что это вылилось? С другой стороны, не зря эти мужчины мне чем-то преступников напомнили. Может быть, тот, что сбежал, не станет распространяться о произошедшем, чтобы не подставлять самого себя?»

Адриан решил расспросить обо всём девушку, когда она проснётся. Ещё во время операции, склонившись над незнакомкой, юноша размышлял над тем, что необходимо будет дистанцироваться от своей гостьи, сведя к минимуму их общение и тем самым исключив неизбежное сближение: «Если мы не будем общаться, то я не смогу привязаться к ней. Она не сможет втереться мне в доверие, если мы не будем разговаривать. Я буду просто молча приносить ей еду, и всё. К тому же, когда её рана затянется и она уйдёт, я смогу легко её отпустить. Я не буду скучать, не буду желать, чтобы она осталась. Она для меня никто. И я для неё никто. Всё просто. Ты не ищешь друзей в каждом встречном, Адриан, и тогда никто не сделает тебе больно». Так вампир думал ещё пару часов назад. Но сейчас он всё же осознал, как сильно ошибался. Он оказался не в состоянии держать дистанцию даже мысленно, и задача «не привязываться ко всем, кто находится рядом» провалилась уже на начальном этапе. Девушка не покидала мыслей юноши ни на секунду. Один лишь факт её наличия в замке уже наполнял душу Адриана теплом, прогонял душащее чувство одиночества. Адриан больше не был один. И ближайшие пару недель он не будет одиноким, ведь рана незнакомки должна затянуться прежде, чем девушка покинет замок. В итоге вампир пришёл к выводу, что в обычном общении нет ничего плохого. Он не будет считать её другом и будет напоминать себе каждый раз, что через неделю-другую девушка уйдёт и что сейчас она для него — просто приятное времяпрепровождение, забавное хобби, но не более того. В конце концов, общаться с настоящим человеком гораздо интереснее, чем с персонажем книги или же с куклой старого знакомого.

С позитивными мыслями Адриан возвращался к замку. У реки, в которой юноша всегда брал питьевую воду, его ждал новый сюрприз: чёрный, как крыло ворона, жеребец стоял на берегу и жевал траву. Вампир, завидев такую картину, удивлённо вскинул бровь: это был не один из тех коней, верхом на которых прибыли охотники. «Лошадь той девушки? Наверное, так и есть. Не пешком же она бежала и от коней, и от собак? Надо привести его к замку и вернуть хозяйке. Только как его поймать? Если я сейчас подкрадусь к нему незаметно, как вампир, а потом внезапно возьмусь за поводья, он может сильно испугаться. Надо подойти к нему аккуратно, как человек». Адриан начал осторожно подходить к коню, пытаясь его не спугнуть, но животное, казалось бы, и не замечало вампира, отдавая весь свой интерес сочной траве. Конь поднял свою голову только тогда, когда юноша подошёл совсем близко и взялся одной рукой за поводья. Глаза лошади выражали абсолютное спокойствие.

— А ты смелый, верно? Совсем не боишься меня? Интересно, как тебя зовут? Позволишь тебя погладить? — Адриан протянул вторую руку к шее коня, тот даже не дёрнулся. Тогда Адриан стал гладить длинную и мягкую гриву коня. Лошадь послушно стояла на месте и наслаждалась лаской. Вампир улыбнулся. Наверное, это была первая улыбка Адриана за долгое время. «Может, мне тоже стоит завести себе кого-нибудь?»

— Пойдём со мной, я отведу тебя к твоей хозяйке.

Животное послушно пошло следом за вампиром.

Девушка проснулась, с трудом осознавая, где находится и как она сюда попала. Повертев головой по сторонам, гостья поняла, что лежит на кровати в просторной спальне. Место было ей совершенно незнакомо. «Что произошло? Где я? Почему я здесь?» Оперевшись на локтях, девушка попыталась встать, но почувствовала слабую боль в боку. Вместе с болью вернулись и воспоминания: ливень, охотники, Данте, жуткий замок, люди, насаженные на колья, и таинственный силуэт… «Я в замке… Я ещё жива!» — счастью девушки не было предела. Она вспомнила страх и отчаяние, что завладели ей перед тем, как она потеряла сознание, вспомнила, что уже почти попрощалась с жизнью, и теперь была неимоверно счастлива осознать, что она жива! «Но… что со мной случилось, пока я была без сознания?» На память беглянке внезапно пришли похотливые взгляды охотников, и её пробрала дрожь. Она без промедления бросилась осматривать своё тело, и только сейчас заметила, что её кожа была вымытой от грязи и запёкшейся крови, что одета она была в чистую ночную рубашку, а рана её аккуратно перебинтована. Прислушавшись к ощущениям своего тела и поняв, что ей удалось избежать постыдных надругательств, девушка с облегчением отметила: «Значит, меня не тронули! К тому же они не стали бы мыть меня и так бережно и заботливо бинтовать. Да и откуда у них бинты? Видимо, в замке есть лекарь, который осмотрел меня. И очень хороший лекарь, надо заметить: рана почти не болит, если не делать резких движений! Надо будет его поблагодарить». Девушка встала с кровати и заметила, что на стуле рядом аккуратной стопкой лежит чистая одежда: чёрные мужские штаны и такая же чёрная мужская рубашка. «В этом замке нет женской одежды? Получается, тут живут только мужчины? Любопытно… Хотя сначала мне и вовсе показалось, что тут никого нет. Как странно… На входе в замок недвусмысленным знаком висят два трупа, но меня вымыли, вылечили, дали чистую одежду… может быть, ещё и накормят?» — с надеждой пронеслось у неё в голове. Отчего-то образ двух мёртвых тел уходил всё дальше и дальше в сознании девушки, становясь всё менее значимым. Гостья думала, что если бы в планы хозяина замка входило её убийство, то её лечением он бы заниматься не стал.

Гостья переоделась в любезно оставленную одежду и посмотрела на себя в зеркало: оттуда на неё смотрело милое, но слегка бледное лицо, на котором особенно ярко выделялись голубые глаза. Яркие рыжие волосы до плеч слегка прикрывали бледные щёки. Рубашка свободно висела на довольно исхудавшем девичьем теле. На вид девушке в зеркале можно было дать лет шестнадцать-семнадцать, но она уже привыкла к тому, что выглядит значительно моложе своего реального возраста.

Отметив про себя, что голодание ей явно не к лицу, и подмигнув своему отражению, девушка отошла от зеркала и выглянула в окно. Дождь уже закончился, и небо было чистым и светлым, солнце освещало кроны деревьев. «Как здесь высоко! Никогда ещё я не была в столь высоких зданиях! Деревья внизу похожи на перья для письма!» — почувствовав лёгкое головокружение, девушка закрыла глаза и отвернулась от окна.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату зашёл статный юноша. Увидев его, гостья ненадолго забыла, как дышать: в его осанке, в его походке, в его жестах — во всём чувствовались непринуждённая изысканность и грация, а внешность юноши была поистине ангельской. Красивое лицо с высокими скулами обрамляли мягкие волны длинных золотистых волос, спадающих на широкие плечи. Кожа светилась будто изнутри, неизменно ассоциируясь с чистотой и совершенством падающего снега. Никогда ещё прежде девушка не видела столь совершенной внешности. Незнакомец перевел взгляд своих янтарных глаз с гостьи на стол, стоящий поодаль, и затем, пройдя в комнату с подносом в руках, словно бы не замечая замешательства девушки, заговорил:

— Вижу, ты уже проснулась. Выглядишь явно лучше, чем утром, — Адриан поставил поднос на столик у кровати, а сам сел на стоящее рядом кресло. На подносе аккуратно располагались тарелка с кашей из какой-то незнакомой девушке крупы, кружка с неизвестным напитком и яблоко. — Я принёс немного еды. Надеюсь, тебе понравится.

— Ужасно я, должно быть, выглядела утром, — с улыбкой ответила девушка. — А еда мне понравится в любом случае, я уже тысячу лет не ела! Спасибо!

Увидев яблоко, голодная незнакомка с улыбкой подумала: «Сегодня просто день, когда исполняются мечты! Хотела яблоко перед смертью — вот оно! Хотела не умирать — и меня вылечили! Хотела еды — тут же принесли! Погодите-ка… А что, если в этом замке живёт джинн? Что ж… тогда я вполне довольна своими тремя желаниями!» Девушка села за стол и, стараясь не наброситься на еду сразу, стала демонстрировать всё своё воспитание и аккуратность. Ей очень хотелось произвести впечатление на обворожительного блондина.

— Ты — хозяин этого замка? Или ты лекарь, что подлечил мои раны? Или, возможно, ты повар?

Адриан улыбнулся и ответил: «Всё сразу».

— Ого! Тогда я благодарю тебя и за гостеприимство, и за лечение, и за неимоверно вкусную еду! Кстати, что это? Никогда раньше не ела ничего подобного!

— Это булгур. По сути, обычная пшеница, просто обработана особым образом. А напиток называется чаем, готовится путём варки специального растения. С яблоками, я думаю, ты и раньше была знакома.

— Необычно… Но очень вкусно! Меня, кстати, Иви зовут. А к тебе как обращаться?

— Алукард.

Адриан почувствовал облегчение. Юноша переживал, что девушка окажется враждебно к нему настроена, но она была милой, весёлой и благодарной. После того как вампир и человек обменялись ещё парой ничего не значащих реплик, Адриан наконец задал вопрос, который его давно уже интересовал:

— А кто были эти люди? И зачем они гнались за тобой?

Иви помедлила с ответом. Но под вопрошающим и немного требовательным взглядом Адриана выстоять не смогла:

— Охотники за головами… Им платят за то, что они ищут разных людей и приводят их к заказчику. И за мою голову тоже назначена неплохая сумма… — эти слова девушка проговорила совсем уж тихо. Она боялась, что Алукард захочет выдать её охотникам ради денег. — Они тоже в замке… охотники?

— Нет. Они ушли, — Адриан не захотел говорить ей, что убил их. Ему сложно было объяснить даже себе, почему он их не прогнал.

— Как ушли? То есть… они вот так просто взяли и оставили меня тут? Просто развернулись и ушли?

— Я был убедительным, — с усмешкой ответил вампир.

— Нет, ты не понимаешь… За мою голову назначена и правда крупная награда! Такие как они на эту сумму лет пять смогут жить, ни в чём себе не отказывая! — Сбитая с толку девушка совершенно забыла о проявленной недавно осторожности. — Быть того не может, чтобы они вот так просто отказались от этих денег и ушли. Либо они что-то затевают и ещё вернутся, либо… ты ведь не врёшь мне? Они ведь не взяли тебя в долю? — на глаза Иви навернулись слёзы. Она только начала чувствовать себя в безопасности и отчаянно не хотела терять это чувство.

— У меня нет причин обманывать тебя. Да и к тому же, ты видела мой замок? Как ты думаешь, я похож на человека, которому нужны деньги? Настолько нужны деньги, что он готов торговать чужими жизнями? Если ты ответишь «да», я восприму это как оскорбление, — последние слова прозвучали с доброй усмешкой, и Иви поняла, что бояться ей нечего. Доверие к Алукарду было восстановлено. Он не отдал её охотникам. Он вылечил её и накормил. Он ведёт себя дружелюбно, никакой агрессии от него не исходит. Разумеется, всё это можно было растолковать и в пользу идеи о том, что Алукард сделал это всё намеренно, чтобы спровадить охотников и получить деньги в одиночку, но всё-таки было что-то в этом юноше такое, что располагало к себе и заставляло ему верить. И его заверения о том, что он не врёт, было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с ним.

— Кстати о замке! Расскажешь о нём? Он такой огромный, такой необычный… сложно представить, что человечество способно построить нечто подобное!

Адриан лишь ухмыльнулся в ответ.

— И что бы значила эта усмешка? — надув губы, спросила Иви.

— Она значит, что про замок я тебе расскажу как-нибудь в другой раз, если тебе будет интересно. А сейчас я хотел бы услышать от тебя историю о том, как же так вышло, что за такую хрупкую девушку готовы заплатить такую большую сумму денег?

— Хотела бы я сказать, что это очень длинная и сложная история, но всё довольно банально и прозаично. Я как-то стала свидетелем того, как какой-то парень приставал к дочери трактирщика. Он уже начал тащить её куда-то за угол, а все вокруг делали вид, будто бы ничего не происходит. Я вступилась за девушку, у нас с этим парнем завязалась драка. И снова никто и глазом не повёл. Будто бы этот парень — призрак, словно его и не было в том трактире, а все, кто оказывался рядом, тоже становились невидимыми для посетителей! Ну или просто люди — равнодушные сволочи. Но не суть. Так вышло, что в ходе заварушки я убила того парня, а он оказался сыном какого-то богатого купца, который, понятное дело, мне этого не простил. Он своих людей отправил на мою поимку, но я смогла ускользнуть. Тогда он разослал по городам весть, что за мою голову любому заплатит кучу денег. Вот за мной теперь и гоняется всякий сброд с желанием быстрой наживы.

Адриан слушал девушку молча и по ходу её рассказа чувствовал, как начинает испытывать к ней не то сострадание, не то уважение, не то всё вместе. И эти чувства пугали его: вампир не планировал проникаться к ней симпатией, всё повторял себе, что она лишь гость и скоро она уйдёт отсюда, но ничего не мог с собой поделать. Внутри юноши боролись два желания: одно заставляло его немедленно прекратить общение, встать и уйти, оставить её одну; но другое тянуло его к Иви, побуждало узнать её лучше, проводить с ней больше времени. Одно только нахождение с кем-то рядом уже приносило Адриану простую и светлую радость, и он не хотел терять это чувство. Дослушав рассказ до конца, он спросил:

— Ты, получается, теперь всё время в бегах? Раз тебя всюду ищут, ты не можешь остаться где-то надолго, верно?

— Так и есть. Нигде ещё с тех пор я не оставалась дольше, чем на полторы недели. Как-то уж очень быстро меня находят, — голос девушки не выражал ни грусти, ни беспокойства. Эти фразы прозвучали сухо и просто, как констатация факта. Было видно, что к такому образу жизни Иви уже привыкла и не считает свою жизнь несчастной или несправедливой.

Адриан понимал, что всё, что ей нужно, — это немного времени, чтобы прийти в себя, и она так же, как и раньше, пустится в уже привычные ей бега. Понимал, что его замок не был целью её пути. Она оказалась здесь случайно, и ей ничего не нужно ни от замка, ни от его хозяина. «Зуми и Така хотели узнать древние секреты магии, хотели куда-то сдвинуть этот замок… Не получив от меня желаемого, они решили, что смогут избавиться от меня и добиться всего в одиночку. Но Иви… простая девчонка, которая живёт сегодняшним днём. Может быть, с ней всё будет иначе? Пожалуй, я дам ей шанс. Я буду начеку. Но позволю ей проявить себя и показать свою истинную натуру. Может быть, она и заслуживает доверия… В конце концов, я не узнаю, если не попробую…» Придя к такому выводу, вампир сказал:

— Возможно, ты уже догадалась, но я живу здесь один. Пока твоя рана окончательно не затянется, можешь остаться тут. Замок большой, тут места и на двоих хватит. Так что ни о чём не переживай и спокойно набирайся сил. А там посмотрим… — с улыбкой заключил вампир.

Иви была в восторге! У неё появилась возможность прожить в компании этого потрясающего юноши как минимум неделю! Нахождение в обществе этого изысканного блондина на удивление придавало ей чувство защищенности и покоя. Но было и кое-что, что зудело где-то на задворках её сознания, то и дело возвращаясь, как назойливая муха. Не в силах больше игнорировать это, Иви произнесла:

— Это довольно щедрое предложение. Но, прежде чем я со всей уверенностью приму его, ответь на один вопрос.

Адриан удивлённо вскинул бровь.

— Зачем ты у входа в замок два тела на колья насадил?

Вампир нахмурился.

— Я надеялся, ты их не видела…

— Было сложно не заметить…

— Ты до сих пор ничего об этом не спрашивала. Я и подумал, что они как-то избежали твоего внимания… — Адриан встал и подошёл к окну. Он не хотел смотреть на лицо своей гостьи, боясь увидеть в её глазах страх. Ироничность ситуации терзала юношу: он оставил эти трупы на виду как раз для того, чтобы люди боялись его, но сейчас вампир жалел о том, что этот конкретный человек всё же мог испугаться.

Адриан молчал. Молчала и Иви. В этой ситуации она должна была бы, наверное, бояться, но страха она не чувствовала. Что-то в Алукарде заставляло девушку доверять ему, а, может, это была лишь её интуиция. В любом случае в данный момент Иви испытывала лишь любопытство, и только. В итоге девушка первой нарушила молчание:

— Ладно, я вижу, на этот вопрос ты не готов ответить. Тогда ответь на такой: меня ведь ты к ним третьей добавлять не собираешься?

Тут Адриан ответил мгновенно, но всё ещё стоя спиной к рыжей гостье:

— Я не собираюсь делать тебе больно или убивать тебя. У тебя нет причин бояться меня, как бы нелепо это ни прозвучало.

Вампир говорил искренне. Он всей душой надеялся на то, что этой девушке вреда не причинит, но надежды на её доверие уже не испытывал. Юноша мысленно уже попрощался с Иви, ожидая, что она сбежит от него сразу же, как только представится возможность, но тут он услышал весёлый голос девушки:

— Ну и отлично! Именно это я и хотела услышать. Не знаю, почему, но отчего-то все твои слова кажутся мне правдивыми. Ты не подумай, я не наивная дурочка, и обычно я так просто людям не доверяю. Обжигалась, и не раз. Просто ты… необычный. И раз ты говоришь, что не тронешь меня, то я тебе верю.

Адриан кое-как справился с шоком и повернулся к Иви с уже спокойным взглядом:

— Спасибо. Так значит, ты останешься тут?

— Пока да. А там посмотрим, как ты и сказал, — девушка подмигнула хозяину замка.

Тем временем день подходил к концу. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, на небосводе проглядывался силуэт луны. Проговорив ещё немного, Адриан пожелал девушке спокойной ночи и оставил её одну в комнате.

Вернувшись в свою спальню, вампир переоделся в ночную рубашку и лёг в постель. Неизвестно, была ли Иви тому причиной, или это просто совпадение, но этой ночью Адриан впервые за последние месяцы спал крепко и без кошмаров.

Когда утром следующего дня Адриан пришёл в комнату к своей гостье, девушка ещё спала. Звук проворачиваемого в замке ключа и скрип отворяемой двери разбудили Иви. Адриан извинился за столь ранний подъём, поставил на стол поднос с завтраком и поспешил было покинуть сонную Иви, как девушка тут же вскочила с кровати и попросила юношу разделить с ней приём пищи или хотя бы составить ей компанию. Не дожидаясь ответа, Иви схватила одежду и убежала в умывальную комнату. Адриан пообещал присоединиться к завтраку и пошёл за своей порцией. Когда юноша вернулся в комнату, Иви, бодрая и весёлая, уже сидела за столом. Адриан поставил поднос на стол и взглянул на порцию Иви:

— Ты не притронулась к еде.

— Тебя ждала.

— Не стоило. Но спасибо. — Помолчав немного, юноша добавил: — Я смотрю, сегодня ты чувствуешь себя гораздо лучше. Вон уже как бегаешь по комнате! Рана не болит?

— На удивление совсем нет. Никогда бы не подумала, что такая серьёзная рана может так быстро заживать. Ты просто потрясающий лекарь! Не знаю, что ты со мной сделал, но ещё раз хочу тебя поблагодарить.

— Ничего особенного: просто обработал рану специальным средством и зашил, — Адриан выглядел смущённым, но довольным. Похвала от первой пациентки, которую он оперировал самостоятельно, была ему приятна.

— А где ты учился медицине?

— Моя мама была врачом. Я часто наблюдал за её действиями, иногда помогал с больными.

Почему-то сейчас, впервые за долгое время, воспоминания о матери не причиняли Адриану боль. Говоря о ней с Иви, юноша невольно улыбался и чувствовал, как по телу разливается странное тепло. Осознав, что он смог самостоятельно правильно обработать серьёзную рану, Адриан ощутил особую близость с матерью, которая всю свою жизнь посвятила лечению людей.

После завтрака Адриан и Иви ещё долго разговаривали — обо всём и ни о чём одновременно. Внезапно девушка задала вопрос:

— Слушай, вчера ты говорил, что не причинишь мне вреда и что мне не стоит тебя бояться. Это касается даже того случая, если я вдруг узнаю что-то, что мне знать не следует?

Столь неожиданный вопрос привёл в замешательство юношу. Справившись с нахлынувшими эмоциями, Адриан ответил:

— Не знаю, что заставило тебя задуматься об этом, но, как я и говорил вчера, я ничего плохого тебе не сделаю. Даже если вдруг ты узнаешь какую-нибудь жуткую, страшную, ужасную тайну, — прошептал юноша, заговорщицки подмигивая.

Иви рассмеялась.

— Тогда не случится ничего страшного, если я спрошу тебя: ты — король вампиров?

— Любопытное предположение, — Адриан решил уже ничему не удивляться, — объяснишь, что тебя к нему подтолкнуло?

— Твоё имя.

Адриан вопросительно уставился на девушку.

— Ну не смотри на меня так! Ты ведь сам сказал, что ты — Алукард. И живёшь ты один в огромном-огромном замке, которому нет равных среди прочих, что построили люди. А тела у входа? А клыки, которые ты активно стараешься от меня спрятать? Я слышала много легенд о могущественном вампире, который живёт в удивительном замке на краю света, а врагов своих на колья насаживает. И, должна сказать, ты — идеальное воплощение различных легенд о Дракуле! И имя твоё — это «Дракула» наоборот.

— Но я точно живу не на краю света.

— То есть остальное оспаривать ты не будешь?

Алукард улыбнулся, решив не отвечать на вопрос. Вместо этого он спросил сам:

— Вот скажи мне, ты это абсолютно серьёзно спрашиваешь? Ты и вправду веришь, что я могу быть Дракулой?

— Что тебя удивляет?

— Полное отсутствие страха в тебе.

— Но ведь ты сам сказал, что вреда мне не причинишь. И я тебе верю. Если бы не верила, сбежала бы от тебя ночью, пока ты спишь. Если ты меня не тронешь, зачем же мне тебя бояться?

— Людям свойственно бояться вампиров. В особенности того, кого вы прозвали «королём вампиров» или «владыкой демонов».

— Знаешь, если бы ты накинулся на меня посреди ночи с желанием выпить всю мою кровь до последней капли, я бы тебя боялась. Но ты спас меня дважды: первый раз, когда не отдал меня в лапы охотников, второй — когда зашил мою рану. Вампир ты, человек или демон, ты — последний, кого я буду бояться. Мне просто любопытно узнать правду.

— И даже после того, как Дракула пытался уничтожить человечество, после того, как он наслал на вас полчища демонов, тебе не было бы страшно находиться в его присутствии?

— Мне сложно судить… Я лишь недавно прибыла в Валахию и не застала того, о чём повсюду говорят люди. Я могу с уверенностью сказать лишь то, что не чувствую, чтобы от тебя исходила опасность.

— Что ж… Если ты так хочешь, пожалуй, я могу рассказать, кто же я на самом деле. Меня зовут Адриан Фаренгейт Цепеш. Дракула — мой родной отец. А это и правда его замок. Был… Но сейчас я живу тут один. Отец мёртв… К слову, если уж быть совсем откровенным, то преследовавшие тебя охотники тоже мертвы. Трое из них. Одному я дал сбежать.

Сказав всё это, Адриан ощутил небывалую лёгкость, словно камень с души упал. Больше не было необходимости что-то утаивать от Иви, не нужно было бояться её реакции, и раскаяние за сказанную ранее ложь больше не терзало юношу.

— Если честно, я догадывалась, что охотники мертвы. Всё-таки вариант, в котором они преспокойно разворачиваются и уезжают без меня — слишком сомнительный. Не знала, правда, как именно ты смог бы в одиночку одолеть четверых вооружённых мужчин, а также нескольких злобных псов, но тот факт, что ты вампир, многое объясняет. Не понятно только, почему их ты убил, а меня решил лечить.

— Так это вполне просто объясняется. Ты была ранена, и тебе нужна была помощь. Я не мог просто закрыть на это глаза. Моё воспитание и мои моральные принципы не позволят мне оставить в беде того, кому я могу помочь. А что касается тех мужчин… я, если честно, сам не знаю, почему решил убить их. Я мог их прогнать, но… не стал.

— Если ты вздумал винить себя за их убийство, то прекращай. Сволочи получили что заслужили, и, поверь, оплакивать их никто не будет. Разве что кто-то, кому они денег задолжали, расстроится, что не вернёт себе долг, но и только, — Иви пожала плечами.

Адриан согласился и, не желая развивать эту тему, сказал:

— У меня для тебя, кстати, сюрприз есть. Я планировал подождать с ним немного, пока ты окончательно не поправишься, но ты уже чувствуешь себя довольно неплохо, так что, думаю, мы с тобой можем спуститься вниз. Прогулка тебе не помешает.

Девушка с энтузиазмом встала, и Адриан, захватив подносы с посудой, повёл её вниз. Иви, стараясь не отставать от вампира, с любопытством разглядывала длинные коридоры и витиеватые лестницы. Девушку удивил контраст: её комната была светлой и уютной, тогда как пространство вне спальни оказалось мрачным и «холодным». Иви сначала подумала, что предоставленная ей комната была единственным приятным местом в замке, но кухня показалась ей тоже вполне привлекательной.

Адриан вывел Иви на улицу через запасной выход из замка, и прятать взгляд от тел, насаженных на колья, девушке не пришлось. «Возможно, следует и их похоронить уже, наконец. Не хочу, чтобы Иви их видела», — подумал юноша.

Выйдя из замка и сделав несколько шагов, девушка увидела «сюрприз» и завизжала от радости: «Данте!». Стоящий в импровизированном стойле конь услышал голос хозяйки и радостно заржал. Иви бросилась к нему и обняла за мускулистую шею, зарывшись лицом в длинную мягкую гриву. По щекам девушки потекли слёзы.

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу! А ты тут!

Данте игриво куснул хозяйку за плечо и фыркнул.

— Я тоже по тебе скучала, милый!

Вампир всё это время стоял поодаль и, улыбаясь, наблюдал за воссоединением друзей. Простояв в объятьях ещё несколько минут, Иви отпрянула от коня и, обернувшись к Адриану, спросила:

— Как тебе удалось найти его? Ты и его подлечил?

— На самом деле это он нашёл меня. И нет, его я не лечил, хотя осмотрел. Я не особо разбираюсь в лечении животных, но на первый взгляд он кажется здоровым.

Иви подбежала к Алукарду и заключила его в объятия. Юноша был удивлён, но на объятья ответил.

— Спасибо тебе! — произнесла девушка.

Отвыкший от простого человеческого общения и от дружеских тактильных контактов вампир не понимал, чем в этот раз заслужил такую благодарность, но одно он ощущал чётко и ярко: счастье.

Примерно в сутках пути от замка Адриана и разрушенного поместья Бельмонтов находился город Арджеш. Этот средних размеров город уже почти оправился от ночных нападений демонов. Погибших людей с почестями похоронили, трупы монстров закопали в огромной яме за чертой города. И хотя пережитые ужасы ещё крепко держались в памяти людей, на улицах стало гораздо оживлённее, тут и там слышался детский смех и будничные женские разговоры. Вечерами мужчины после тяжелой работы собирались в трактирах, чтобы за кружкой хорошего пива и задушевной беседой сбросить с себя тяжесть уходящего дня. Жизнь горожан постепенно входила в привычную колею.

Именно в Арджеш и приехал сбежавший от Адриана охотник за головами. Несмотря на то, что после встречи с ужасающим хозяином замка прошло уже больше двадцати часов, мужчина никак не мог унять дрожь в теле. Перед его глазами всё ещё стояли клыки белого волка, вгрызающиеся в горло одного из напарников. Дрожь начала угасать лишь тогда, когда мужчина верхом на коне миновал ворота города. Свет факелов озарил бледное осунувшееся лицо наездника. Когда-то давно этого мужчину можно было бы назвать красивым, однако сейчас глубокий ужасный багровый шрам, начинающийся у брови над правым глазом, пересекающий скулу и доходящий до верхней губы, неисправимо изуродовал его внешность.

Мужчина спешился у первого попавшегося ему трактира, привязал коня и зашёл внутрь заведения. Всё ещё трясущимися руками достал горсть монет и со словами «Пива мне, и по-о-быстрее» бросил их на прилавок.

Его встревоженный вид и заикающийся голос заставили всех в трактире замолчать. Кто-то из постояльцев произнёс:

— Что это с ним? Выглядит так, будто призрака увидал!

— И правда, — ответил другой, а потом, обратившись к вошедшему, спросил: — С тобой всё в порядке? Помощь нужна?

Мужчина со шрамом взял поданное трактирщиком пиво и замотал головой:

— Вы мне не поверите. Я бы и сам не поверил, что такое возможно, если бы своими глазами не видел, — его голос уже стал ровным, без заикания. Общество людей производило на мужчину успокаивающий эффект. Одним глотком осушив половину кружки, мужчина продолжил: — На меня оборотень напал! Моих напарников убил! На моих глазах их разорвал! — голос мужчины под конец перешёл в крик.

Люди в трактире оживились. Кто-то вскрикнул, другие начали о чем-то перешёптываться, трактирщик воскликнул «Чушь какая-то!». Мужчина со шрамом сделал ещё несколько глотков и продолжил:

— Я своими глазами видел, там был паренёк молодой, лет на восемнадцать выглядел. А потом вмиг обернулся большим волком, собаки — врассыпную, конь Грегора за ними, а волк метнулся к Грегору и одним рывком разодрал тому горло! Я тоже дал дёру, молясь всем богам, чтобы волк не побежал за мной! А сзади…

— Что за чушь ты несёшь?! — прервал мужчину один из посетителей. — Оборотней не существует!

— Но я видел! Своими глазами видел!

— Наверняка это был просто волк, самый обычный — вклинился в разговор другой посетитель.

— Вы бы так не говорили, если бы сами видели его! Это был человек! Сначала… и только потом волк! Огромный волк! Таких здоровых не бывает! А глаза горели красным огнём!

— Хватит! — резко сказал трактирщик. — Нечего мне тут народ пугать. Допивай своё пиво и проваливай.

— Верно, — поддержал его кто-то из толпы, — мало нам демонов, оборотней ещё не хватало! Не знаем мы ни о каких оборотнях и знать не хотим! Нечего тут выдумывать.

— Вы не понимаете! Он может сюда прийти! Мы должны пойти туда все вместе! Взять оружие, найти доспехи и…

Договорить мужчина не смог — ему в лицо прилетел чей-то тяжелый кулак. Пьяные и обозлённые люди, не желая верить в то, что после всех пережитых несчастий они снова могут находиться в опасности, решили просто заставить замолчать того, кто пугал их новым врагом. Ударив мужчину ещё несколько раз, его выставили за дверь.

Скрючившись от боли на холодной земле, мужчина заплакал. Ему было одиноко, страшно и стыдно. Он стал свидетелем смерти собственных напарников, он испугался сверхъестественного волка, понимал, что ничем не мог помочь им, но всё равно чувствовал себя виноватым за то, что оставил их. Он мчался в город с надеждой собрать здесь людей, чтобы хотя бы отомстить за погибших товарищей, но теперь понял, что всё было напрасно. «Они не поверили мне. А даже если и поверили, они не станут мне помогать. Выбросили, как ненужную тряпку, как ведро объедков, как… как… Ну почему? Я ведь просто хотел поддержки… Они же сами сначала предложили помощь… Почему?..» Мужчина сотрясался в рыданиях, когда вдруг почувствовал чью-то руку на своём плече. Обернувшись, он увидел священника:

— Что тяготит тебя, сын мой?

Не желая держать эмоции в себе, мужчина повис у священника на плечах и зашелся в рыданиях, пытаясь сквозь слёзы высказать всё, что было у него на душе. Он рассказал о том, что стыдится себя, своих преступлений, своей слабости и своей трусости. Стыдится того, что убивал из страха перед своим командиром и того, что не заступился за своих товарищей. Священник, оказавшийся настоятелем монастыря, терпеливо выслушал мужчину, после чего произнёс:

— Бог услышал твою исповедь и Он прощает тебя, сын мой. Ты совершал ужасные поступки, но теперь ты свободен от своих былых грехов. Я могу даровать тебе новую жизнь, жизнь, посвящённую служению Богу. Но хочешь ли ты сам этого? Оставить всё плохое позади, и идти со мной к свету?

Мужчина молча закивал.

— Тогда позволь я дам тебе новое имя в твоей новой жизни. Забудь всё, что произошло до этого. Теперь ты — Лука, сын Божий.

Священник помог подняться Луке и повёл его в монастырь…

Оставив Данте нежиться под солнечными лучами, Адриан и Иви вернулись в замок. Застыв на первых ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, Адриан ненадолго задумался, потом спросил:

— Не хочешь осмотреть замок? Всех комнат мы и за неделю не осмотрим, но пару интересных мест я мог бы тебе показать.

— С удовольствием! Спасибо тебе! — Иви засияла от радости: мало кому из людей оказывалась честь поближе познакомиться с вампирским наследием.

Адриан спустился с лестницы и элегантно поклонился, произнеся «Тогда проследуйте за мной, миледи». Иви с детским смешком проследовала за ним. Наигранная галантность вампира веселила её.

Адриан привёл девушку в большую просторную двухэтажную комнату. В центре комнаты с потолка свисало необыкновенное устройство, представляющее собой множество колец, соединённых друг с другом в некое подобие сферы. На каждое из колец был прикреплён небольшой шар, и ещё один, гораздо больше, светился в самом центре этой удивительной конструкции. На полу у стен стояли различные аппараты, предназначение которых девушке было неясно. Единственным, что узнала Иви, был телескоп, но эта модель была таких колоссальных размеров, в существование которых Иви было трудно поверить! У стены слева от входа размещались несколько дубовых шкафов, заполненных различными пробирками, бутылочками, пузырьками, флакончиками и всевозможными сосудами причудливой формы. Часть из них была пуста, в других же были жидкости или порошки разных цветов. Напротив шкафов стояли два длинных стола, уставленные колбами, в которых что-то бурлило, что-то шипело, что-то дымилось и что-то искрило. По углам комнаты располагались винтовые лестницы, ведущие на второй этаж этой комнаты, который представлял собой небольшую библиотеку.

Иви была ошарашена. Она смотрела по сторонам разинув рот, не в силах поверить собственным глазам. Особенно её внимание привлекла сфера в центре комнаты. Адриан, видя заинтересованность своей гостьи, произнёс:

— Это — лаборатория моего отца. На втором этаже собраны многие из накопленных им знаний в области химии, физики, медицины, астрономии и алхимии. На первом этаже — практическое применение некоторых из этих знаний.

— Расскажешь подробнее об этом? — Иви указала на сферу. — Что это? Что оно делает?

— Могу. Но это может перевернуть твоё мировоззрение. Уверена, что готова к этому?

— Думаю, я с этим как-нибудь справлюсь. Было бы грустно, если бы вампир, владеющий, наверное, всеми знаниями этого мира, сообщил мне что-то, что я и так уже знаю.

Адриан ухмыльнулся:

— Что ж, если ты настаиваешь… Эта сфера не имеет практического применения, она представляет собой схему, модель нашей галактики.

Адриан куда-то нажал, и маленькие шарики начали двигаться вдоль колец, крутясь вокруг большого светящегося шара. Дальше последовала длинная, в несколько часов, лекция про шарообразность Земли, про Солнце и другие планеты, которые крутятся вокруг него, про звёзды и Луну… Иви слушала внимательно, поначалу с недоверием (ей казалось, что вампир подшучивает над ней), потом с удивлением и восхищением. Девушка то и дело прерывала Адриана (каждый раз извиняясь за это) и задавала много вопросов. Адриан терпеливо отвечал на всё, о чём спрашивала Иви. Под конец лекции девушка легла на пол под сферой, разведя руки в стороны, и стала молча смотреть на вращающиеся вокруг Солнца планеты. Адриан сел рядом и стал молча ждать, пока вся шокирующая информация уляжется в голове у Иви. Спустя примерно минут 20 девушка нарушила молчание:

— Я, если честно, пока не в полной мере понимаю, как мне на всё это реагировать, но в любом случае я тебе благодарна за то, что рассказал мне всё это. Это было довольно… познавательно. Ужасно неожиданно, но очень интересно и познавательно!

— Я рад. Только не рассказывай об этом никому, хорошо? Это не какая-то тайна, которую надо хранить, просто если ты об этом будешь говорить, то тебе в лучшем случае не поверят, а в худшем — сожгут на костре… как ведьму…

На этих словах Адриан заметно погрустнел. Эта грусть не ускользнула от внимания Иви. Плавно встав, девушка приблизилась к вампиру и обняла его. В этот раз Адриан на объятия отреагировал с недоверием. Если утренние объятия можно было объяснить хорошим настроением Иви и радостью от встречи с её парнокопытным другом, то этим объятиям вампир объяснения не находил.

— Что ты делаешь?

— Обнимаю тебя.

— Это я понял. Но зачем?

— У объятий много значений. Не знаю, как вампиры, но люди с их помощью выражают радость, близость, поддержку… Много чего, на самом деле. Я вижу, что сейчас тебе грустно, и таким образом я пытаюсь развеять твою грусть. Из-за чего бы ты ни грустил, ты не один, и ты можешь рассчитывать на мою поддержку. Обо всём этом говорят мои объятия.

— Видимо, слишком долго я был один, раз забыл такие очевидные вещи, — с этими словами Адриан обнял Иви в ответ, крепче прижав её к себе.

— Кстати, давно хотела тебя спросить: почему ты живёшь тут один? Теоретически, я могу понять, почему тут нет слуг, хотя мне всё ещё сложно представить, как ты заботишься о таком огромном замке без чьей-то помощи, но неужели у тебя нет семьи, друзей… кого-нибудь, кто смог бы избавить тебя от одиночества? Я бы в таком пустынном месте с ума бы сошла без компании…

— Это очень долгий и очень неприятный разговор для меня, — Адриан мягко высвободился из объятий девушки и отпрянул от неё. — Могу сказать лишь, что я такую жизнь выбрал не по собственной воле, у меня не было выбора. Я с удовольствием бы уехал куда-нибудь в большой город, куда-нибудь, где я смог бы затеряться в толпе, но кто тогда будет охранять все эти знания?

— А ты не можешь как-нибудь запечатать замок? Сделать так, чтобы никто в него не смог войти никогда?

— Не думаю, что это возможно. На любое запечатывающее заклинание всегда найдётся контр-заклинание, так что если кто-то очень захочет добраться до того, что ему не принадлежит, то он сможет это сделать, если я его не остановлю. Человечество, увы, не готово ещё к этим знаниям, а потому делиться ими я бы не хотел.

— Но со мной поделился…

— Ты не похожа на тех людей, которых я встречал раньше. Я не вижу в тебе какой-то корысти, лишь любопытство и тягу к новому. Поэтому с тобой кое-чем я поделиться могу, не опасаясь, что ты используешь эти знания кому-то во вред.

Иви не знала, что на это ответить, поэтому какое-то время просто молчала. Молчал и Адриан. Спустя несколько минут юноша произнёс:

— День подходит к концу. Мы с тобой пропустили обед…

— Зато ты накормил меня пищей для ума, — улыбнулась девушка.

Адриан засмеялся и повёл свою гостью на кухню:

— А теперь нужно накормить тебя пищей для тела.

После ужина Адриан повёл Иви в её спальню, но тут внимание девушки привлекла комната, которую она раньше не замечала. Через открытую дверь в свете полной луны можно было увидеть мольберт, стоящий в окружении нескольких картин.

— Постой, это что там, мольберт? Ты рисуешь? Или он принадлежал кому-то ещё?

— Рисую. Точнее, рисовал, — Адриан приглашающим жестом предложил войти в художественную мастерскую, включил свет — сейчас забросил.

Иви с любопытством начала рассматривать картины. Большинство из тех, что стояли около мольберта, были закрашены, словно художник был крайне недоволен своим трудом. На тех, что были целы, можно было увидеть лицо женщины с длинными волосами, собранными в хвост.

— Какая красивая! Кто это?

— Моя мама.

— А почему остальные портреты закрашены?

— Можно сказать, мне они не совсем удались.

— Ты сказал, что перестал рисовать. Почему?

— Отчего-то различные натюрморты и пейзажи рисовать мне не хочется, а когда рисую людей… кого бы ни пытался нарисовать, во всех вижу черты тех, кого со мной уже рядом нет… Навевает тоску…

Иви снова охватила взглядом художественную мастерскую. Вдали от мольберта были ещё десятки полотен, на которые девушка сначала не обратила внимания: какие-то были вставлены в рамки, другие лежали необрамлённые на полу или столах. На полотнах изображались городские зарисовки (рынки, площади, дома) и величественные замки. Хоть Иви и была далека от искусства, но и она заметила, что все картины в помещении написаны одним мастером. Внезапно, в её голове промелькнула догадка: «Значит, когда-то давно Адриан довольно часто рисовал… Наверное, ему это очень нравилось, но сейчас в его жизни что-то произошло, что заставило его забросить искусство. Говорит, что это навевает тоску… Может быть, я могу это как-то исправить?». Обернувшись к юноше, Иви спросила:

— А ты можешь нарисовать животное? Данте например.

— Хм… последний раз я рисовал животных много лет назад, когда только учился.

— Судя по тому, сколько здесь различных картин, ты любишь рисовать. Видимо, сам процесс доставляет тебе удовольствие. Почему бы не нарисовать мне подарок? — девушка смущённо опустила взгляд в пол. — Я могла бы потом забрать картину себе на память о «прекрасном принце», что спас меня!

— Если ты хочешь, я мог бы попробовать…

— Спасибо! — Иви засияла от радости.

— Примусь за картину завтра. А сейчас идём спать.

Адриан отвёл девушку к ней в комнату, после чего ушёл в собственные покои, размышляя о словах Иви.

Утреннее солнце прокралось сквозь неплотно задёрнутые шторы и дотронулось до век лежащего на кровати вампира. Зажмурившись, Адриан отвернулся от солнечного света, открыл глаза. Он уже давно не спал, но вставать не спешил: размышлял. Уже минут сорок Адриан думал о том, стоит ли поддаваться собственным доброте и заботе об окружающих, или же лучше не повторять ошибок прошлого. Адриана беспокоила судьба Иви. С одной стороны, он уже помог девушке, избавив её от бандитов и оказав ей медицинскую помощь. Но с другой… Иви не будет жить в замке вечно, пройдёт ещё несколько дней, и Иви уедет. Снова будет бегать от одного постоялого двора к другому, сменяя деревни, города, страны… бесконечный побег, в котором рано или поздно она попадётся. И тогда вся его помощь окажется бессмысленной. Адриан лишь отсрочил трагичную кончину девушки, но на самом деле не спас. Если он действительно хочет помочь, спасти Иви, то должен научить её защищать себя от охотников самостоятельно. «Одного оружия недостаточно против нескольких противников, ей стоило бы научиться хоть каким-нибудь самым простым магическим приёмам. И я мог бы её научить, она справится. Но… один раз я уже пытался помочь, и ничем хорошим это не закончилось. Что, если ей тоже моей помощи окажется мало? Что, если и она предаст меня? Или же наоборот, мои опасения насчёт её возможного предательства не подтвердятся, но, обучив магии, я поставлю её в ещё большую опасность? Сожгут же… Поймают и сожгут…».

Разрываясь от противоречивых чувств и мыслей, Адриан так и лежал в кровати, а тем временем приближалось время завтрака. Сконцентрировавшись на слухе, вампир услышал, как плещется вода в умывальной комнате Иви. «Она тоже уже проснулась. Хватит разлёживаться, надо её накормить. И на счёт обучения надо наконец что-то решить». Адриан поднялся с кровати, умылся и переоделся в свою повседневную одежду: узкие чёрные брюки, свободная белая рубашка и высокие чёрные сапоги. Чёрный и белый были самыми распространёнными цветами в его небогатом гардеробе. Практичность и эстетичность одежды вампир ценил в равной степени. Расчесав спутанные после сна волосы, вампир вышел из комнаты.

Завтракали уже не в комнате Иви, а в столовой. Когда после еды вампир начал собирать со стола посуду, девушка предложила ему свою помощь. Они переместились на кухню, где Адриан мыл тарелки, бокалы и столовые приборы, а Иви вытирала их полотенцем и бережно складывала в кухонные ящики. Адриан наконец решился задать Иви мучающий его всё утро вопрос. «Пусть сама решит. Я скажу ей обо всех опасностях, дам ей выбор, и она сама сделает его. К тому же, её реакция многое прояснит. Стоит ли ожидать и от неё нож в спину, или нет — покажет её реакция на мой вопрос. Но спрашивать нужно не прямо: подойду к теме издалека».

— Давно хотел тебя спросить, как ты справляешься с бесконечными преследователями? С виду ты очень хрупкая… кажется, дунь на тебя — и ты улетишь, — со слабой улыбкой произнёс вампир. — А за тобой гоняются мужчины, раза в два, а то и в три крепче и сильнее тебя. Вечно убегать не получится.

— А кто сказал, что я только убегаю? Если подкрадутся слишком близко, я могу дать отпор.

— Каким образом? Оружия я при тебе не заметил.

— Разумеется, не заметил. Ты не мог заметить то, что я потеряла во время погони. Должно быть, когда мы с Данте упали, из седельных сумок вывалился мой кинжал. Или в какой-другой момент. В общем, оружием я пользоваться умею. Кинжалы, нетяжёлые мечи… неплохо управляюсь с парными сабельками. А что до того, что мои соперники обычно больше и сильнее меня, так это не проблема. Мой учитель фехтования учил любой недостаток обращать в достоинство. Да, я маленькая, хрупкая… но юркая. Мне проще, можно совершать меньше движений при уклонении от удара, чем большому и неповоротливому мужчине под два метра ростом. Главное — быть быстрой и ловкой, — на этих словах Иви взяла из кухонного ящика три ложки и начала умело ими жонглировать. Адриан, заметив это, рассмеялся.

— А ещё очень желательно не парировать удары, — продолжила девушка, убрав ложки обратно в ящик, — а то и сшибить может. А ещё меня научили бить в сухожилия над пяткой, или под колено: тогда противник не сможет стоять, и можно его либо добить, либо убежать. Ты, должно быть, думаешь: «Вот, хвалится она тут, а сама свалилась без чувств у моих ворот с дырой в животе», — усмехнулась Иви и тут же продолжила, не давая Адриану ответить. — Всё дело в количестве врагов. Двое, трое… даже четверо — не проблема. Сложности появляются, когда противников много. Или когда они с собаками. Вот с животными у меня сражаться совсем не выходит, особенно если оружие короткое. Поэтому я, собственно, и попала сюда. Этих охотников пятеро было сначала. Мне чудом удалось убить троих, потом появились ещё двое с псами, я поняла, что тут уже не справлюсь, прыгнула на Данте и — бежать.

Адриан уже закончил с посудой и теперь сидел за столом, слушая Иви. Девушка, закрыв ящик со столовыми приборами, села напротив. Когда она закончила рассказ, он произнёс:

— Вряд ли это была единственная подобная «сложность». Будут новые охотники за головами, с новыми охотничьими псами. Как ты планируешь защищаться от них в следующий раз?

— Не знаю. Никак… Точнее, как обычно — бежать. Какие у меня ещё есть варианты?

Вампир сложил пальцы в замок, опёрся на них подбородком и вкрадчиво произнёс:

— Магия.

— Разве для магии не нужна какая-нибудь… хм… предрасположенность? Разве любой человек может овладеть ею? И даже я?

— Магия бывает разная. Некоторая доступна лишь магическим существам, среди которых вампиры, к примеру. Другая, действительно, требует особой наследственной предрасположенности, как ты выразилась. Овладеть ею могут лишь люди, в чьих жилах течёт кровь первых чародеек: дриад. Но есть и та магия, которая доступна самым обычным людям. Вами же, людьми, она и придумана. Для того чтобы овладеть этой силой, необходимо понимать, как устроен мир, откуда берётся магическая энергия, как её черпать и как использовать.

— И ты сможешь научить этому меня? — удивилась девушка.

— Смогу.

— А станешь?

— Зависит от тебя. Ты должна понимать, что магия опасна. Она своевольна и непослушна. Она хищна, подобно дикой львице. Совершишь ошибку — и она поглотит тебя. Но это не единственная проблема. Я уже говорил тебе, люди темны. Они записывают в дьявольские проделки всё, чего не понимают. Если ты выдашь свою магию: оставишь свидетелей или используешь её на глазах у толпы, тебя заклеймят демоницей, прислужницей Сатаны. Колдунов и чародеек ждёт пламя инквизиции. Ты должна это понимать. И должна решить, что для тебя хуже: охотники за головами или же религиозные фанатики?

Иви отвела взгляд к окну, задумалась. Адриан не торопил. Наконец девушка повернулась к вампиру:

— Смерть есть смерть. Страдание есть страдание. Если я попаду к охотникам, пытки меня ждут не менее жуткие, нежели сожжение заживо. Но если я овладею магией, у меня будет чуть больше возможности избежать и страданий, и смерти, как мне кажется. Я и так уже обязана тебе по гроб жизни и не знаю, расплачусь ли когда-нибудь… Но если ты научишь меня самообороне при помощи магии, я… есть ведь что-то, что я могу для тебя сделать? Чем я смогу расплатиться за твоё обучение? Хоть что-нибудь?

Последние слова Иви проговорила с нескрываемой надеждой в голосе. Адриан тепло улыбнулся. «Близнецы воспринимали мою помощь, как должное. Не пытались на что-то её обменять, ни о какой честности и речи не было. Они использовали меня, а я этого упорно не замечал. Иви же воспринимает меня как учителя, чьи услуги имеют определённую цену. Цену, которую, какой бы она ни была, Иви готова заплатить. Подобная позиция заслуживает уважения. И… доверия. Да, я решил. Я доверяю этой девушке».

— Мне не нужна никакая плата, — наконец проговорил вампир. — Во всяком случае, сейчас. Может быть, когда-нибудь потом, появится что-то, что ты сможешь сделать для меня. А может быть и нет. Я не хочу, чтобы твоё обучение магии стало некой платной услугой.

Адриан встал из-за стола, подошёл к Иви:

— Ты мне нравишься, Иви. Нравишься как человек, как личность, — Адриан протянул ей руку. — Предлагаю считать твоё обучение началом нашей дружбы.

Иви, сдерживая слёзы от переполнявших её эмоций, пожала его руку в ответ.

Уже через десять минут вампир и его ученица сидели в библиотеке у камина в окружении нескольких книг. Книги были старыми, даже, можно сказать, древними, но, тем не менее, сохранили свою целостность. Было видно, что за всем этим кладезем знаний умело ухаживают. «Или же их сохраняет какое-нибудь заклинание?» — подумала Иви, листая один из фолиантов. Он был написан на французском — родном языке Иви, так что девушка без труда могла понимать содержание. Адриан, заметив осознанно бегающий по строчкам взгляд, с улыбкой произнёс:

— Я угадал.

Девушка подняла вопросительный взгляд на вампира.

— Ты говорила, что недавно прибыла в Валахию. Я всё гадал, откуда же ты. По акценту предположил, что ты можешь быть француженкой. Угадал. Остаётся неясным, откуда ты знаешь валашский.

— Мог бы спросить, а не гадать.

— И это выглядело бы как допрос. Не хотел на тебя напирать. Но сейчас спрашиваю. Расскажешь, откуда так хорошо знаешь наш язык?

— Моя мама отсюда родом. Отец — француз. Вот и знаю оба языка ещё с пелёнок.

В течение следующего часа Адриан рассказывал Иви об основах магии. О том, что в мире повсюду есть особая энергия, которую чародейки и колдуны преобразовывают в то, что их душе угодно. Энергия эта вездесуща. Она незримо витает в воздухе, проникая в организм каждого живого существа с его первым вздохом и растворяясь в нем. Пребывая в земле и концентрируясь в каждом водном источнике, она питает всё живое. Самая же опасная энергия скрывается в языках пламени, неся в себе одновременно как жизнь, так и погибель. Юноша рассказывал о том, каким образом эту энергию можно использовать и что именно можно создать с её помощью. Свой рассказ Адриан сопровождал цитатами и иллюстрациями из книг. Когда с теорией было покончено, началась практика.

— Возьми меня за руку. Закрой глаза. Сосредоточься на своих чувствах. Постарайся отбросить всё лишнее. Не обращай внимания ни на треск костра, ни на звуки ветра за окном… Не обращай даже особого внимания на мой голос. Сосредоточься исключительно на том, что чувствует твоя рука.

— Это странно…

— Что именно?

— Прости за метафоричность, но… у меня такое ощущение, будто бы у меня под кожей течёт река… Словно бы из твоей ладони в мою движутся потоки воды, как в речке, что у замка!

— Очень хорошо. Я передавал тебе свою энергию, чтобы ты осознала, как она ощущается внутри. Возьми меня за вторую руку. Что ты чувствуешь теперь?

— Словно поток воды движется выше, к локтю, к плечу, к другому… и через вторую ладонь возвращается в твою руку.

— Хорошо. Это было легко. Я пропускал энергию через тебя, поэтому тебе несложно было её почувствовать. Теперь попробуй её остановить. Если ты чувствуешь движение энергии как течение реки, то попробуй поставить плотину. Останови мою реку, не дай ей течь дальше.

С первого раза у Иви это не вышло. И со второго тоже. Спустя десяток неудачных или относительно удачных попыток девушка уже было отчаялась. Она чувствовала едва ощутимое торможение энергии, но остановить её прочной плотиной так и не получалось. Адриан не позволял ей сдаваться. Советовал, направлял, подсказывал… Наконец результат следующей попытки не заставил себя долго ждать: между плечами, прямо у горла, поток энергии остановился, не смог течь дальше, и Иви почувствовала, как он начинает кружить на месте, закручиваясь в спираль. Адриан тоже это почувствовал и тихим голосом начал направлять, подсказывая, что делать с этой энергией дальше.

— Ты говоришь, это вода. Поток воды, который течёт в тебе. Вода имеет свойство впитываться. Представь, что ты — песок. Пляжный светлый песок. Позволь энергии впитаться в тебя, подобно воде в землю. Представь, что от краёв этой спирали отходят волны, и с каждой новой волной часть энергии впитывается в тебя. Волна за волной…

Иви делала всё так, как говорил вампир. Энергетическая спираль с каждой «волной» уменьшалась, и с каждой «волной» Иви ощущала себя всё сильнее и сильнее. Она сидела с закрытыми глазами, держа Адриана за руки, и ей казалось, что открой она сейчас глаза, то увидела бы, как из неё исходит светлое сияние, полное неописуемой мощи. «Он наверняка передал мне лишь крошечную часть собственной энергии, а я уже чувствую невообразимую мощь! Какой же силой он тогда обладает на самом деле? А по виду и не скажешь, насколько могущественным существом он является. Вроде обычный милый парень, но чувствую, если захочет — сможет и Альпы подвинуть!». В ней не было страха. Лишь изумление и восхищение.

— Ты молодец! Можешь открыть глаза. Теперь посмотри на вон ту вазу. Она никогда мне не нравилась, так что давай её сломаем?

— Уверен?

— Абсолютно. Помнишь, я рассказывал тебе о Спирите? Заклинании, которое является воплощением твоей свободной воли?

— Помню. Ты говорил, что это заклинание может защитить меня как раз в случае, когда придётся сражаться сразу с несколькими противниками.

— Верно. Представь, что эта ваза — твой злобный враг, — подмигнул Адриан. — Теперь давай повторим движение, которое я тебе показывал. Повторяй пальцами левой руки за мной: влево, теперь вправо, затем вверх и вниз. Отлично. Теперь произнеси заклинание, которому я тебя научил. Очень хорошо. А теперь сосредоточься на этой вазе. Представь, как она разбивается на куски. Представь, как её осколки разлетаются в стороны. Представила? Отлично. Теперь одновременно держи образ разбитой вазы в голове, совершай движение рукой и мысленно произноси заклинание. Давай, у тебя получится!

В воздухе над головой Иви возникло нечто, похожее на белое облачко, повисело там с секунду и тут же метнулось к вазе. Ваза с грохотом разлетелась на кусочки. Облачко исчезло.

— Ого! — вскрикнула девушка, подскочив на ноги. — это я сейчас сделала! Точно я?! Ты мне не подыгрывал?!

— Я бы не стал. Мне важно, чтобы ты сама научилась этому. И ты молодец! — вампир тоже встал и похлопал начинающую чародейку по плечу. — Поздравляю с первым удачно сотворённым заклинанием!

Иви сияла от радости. Она переводила восторженный взгляд с разбитой вазы на Адриана, снова на вазу и обратно на Адриана. Звонко рассмеялась, запрыгала на месте и прыгнула в объятья вампира. Тот подхватил её и закружил в воздухе, отвечая радостным смехом на её смех. Не сразу девушка поняла, что не она одна парит в воздухе: ноги вампира тоже не касались пола.

— Мы парим?!

— Ой! Я случайно, — смущённо пробормотал Адриан и опустился на пол библиотеки.

— А я летать смогу?

— Увы. Это исключительно вампирская способность.

— Интересная способность. А что ещё ты можешь?

— Могу телепортироваться — перемещаться из одной точки пространства в другую буквально за секунду. Могу в дым превратиться. Могу волком стать.

— Подожди секунду! В волка? Не в летучую мышь? — рассмеялась Иви.

— И в неё тоже. Но не очень люблю эту форму. Волк предпочтительнее.

— Я думала, в волков оборотни превращаются… А ты — вампир…

— Оборотни — прокляты, они не контролируют своё превращение. И свой разум во время превращения. А я всегда остаюсь собой, а не диким зверем. Да и превращаюсь по собственному желанию, а не по велению луны.

— Покажешь?

Адриан ненадолго задумался, потом пожал плечами. Через мгновение перед девушкой стоял роскошный волк с серебристой шерстью, рост которого в холке доходил Иви до пояса. Девушка погладила волка по голове и отметила, что шерсть его безупречно мягкая, приятная на ощупь. Янтарные глаза волка с интересом наблюдали за реакцией Иви.

— А ты разговаривать в этой форме можешь?

Волк отрицательно закачал головой.

— Тогда возвращайся обратно в человеческий облик. Или в вампирский. Не знаю, как правильнее, — с усмешкой произнесла девушка.

Не успела она закончить фразу, как перед ней снова стоял молодой красивый юноша, в котором разве что наличие клыков выдавало вампира. Иви продолжила, с восхищением глядя на Адриана:

— С тобой, конечно, интересно молчать, но разговаривать ещё интереснее!

— Благодарю за комплимент. Из тебя, должен сказать, тоже получается очень хороший собеседник.

Щёки Иви запылали, она в смущении отвернулась и начала усердно делать вид, будто бы ищет что-то в случайно взятой со столика книге. Адриану такая реакция польстила. Юноша подошёл к одному из стеллажей, долго бегал глазами по многочисленным названиям книг, в итоге остановил взгляд на той, что называлась «Povestea celor cinci lacuri». Взяв книгу с полки, он вернулся к камину.

— С обучением на сегодня закончим. Ты освоила достаточно лёгкое заклинание, но всё же не стоит перенапрягаться. Подожди тут немного, я принесу нам поесть, а потом хочу почитать тебе кое-что. Если ты не против, конечно.

— Я однозначно за! Могу я помочь тебе с едой?

— Нет необходимости. Мне не охота тратить время на готовку, так что я быстро разогрею то, что осталось с завтрака, и мы вернёмся к книгам. Только на этот раз не к скучной теории, а к кое-чему интересному!

— Мне вовсе не было скучно! Но я тебя поняла. Подожду тут, — улыбнулась в ответ Иви.

После обеда прошло уже несколько часов. Иви и Адриан сидели на небольшом диванчике у камина. Вампир держал в руках книгу, девушка сидела рядом, облокотившись ему на плечо. Книга «Povestea celor cinci lacuri» основывалась на старом валашском предании о пяти волшебных озёрах. Четыре из них легко находились на любой карте, а пятое было скрыто от всех. Предание гласило, что любой человек, который отыщет потаённое озеро и омоется последовательно в водах всех пяти озёр, очистится ото всех болезней и обретёт вечную молодость. Книга повествовала о мужчине, возлюбленная которого была серьёзно больна. Чтобы излечить её, мужчина отправился в опасное путешествие на поиски того самого потаённого озера.

— Эту книгу я нашёл как-то случайно на рынке пару недель назад, — объяснил Адриан перед тем, как начал читать. — Совершенно неприметная книжка, лежала в куче разного хлама, который за гроши пытался продать бродячий купец. Я даже не знаю, как я разглядел её среди прочей рухляди. Но она — истинное сокровище. Надеюсь, тебе она понравится не меньше, чем мне.

Адриан читал. Иви слушала. Весь мир словно застыл. Существовали только он, она, его голос, тихое потрескивание огня в камине да шум ветра за окном. Больше ничего не было. Потом они решили поменяться: Иви занялась чтением, Адриан внимательно прислушивался к её мелодичному голосу. Вампир, разморённый теплом камина, сам не заметил, как уснул. Проснулся он уже глубокой ночью. В камине догорали угли, лунный свет мягко касался лица спящей на диване Иви. Сам Адриан лежал на противоположном диване, ощущая под головой неведомо откуда взявшуюся подушку. Тело его было заботливо укрыто одеялом. Юноша догадался, что укрыла его именно Иви. По щекам Адриана потекли слёзы. В его воспоминаниях возник образ матери, которая так же укрывала его одеялом, когда маленький вампир зачитывался в библиотеке допоздна. Эти горько-сладкие слезы возвращали его к счастливым образам родителей и беззаботным детским дням, принося с собой колкое чувство тоски и сладкой ностальгии по той волшебной поре, пропитанной любовью и уютом. Вновь взглянув на Иви, Адриан поймал себя на мысли, что ее нежные и заботливые руки дарят ему то драгоценное тепло, о котором он мечтал долгое время…

С того момента, как Иви появилась в замке Адриана, прошло три недели. Девушка уже оправилась от ран и могла пуститься дальше в своё бесконечное путешествие, но ни она, ни Адриан того не хотели. Пусть три недели — и недолгий срок, но проведённого вместе времени хватило двум одиноким сердцам, чтобы их связала крепкая дружба. Поэтому о том, чтобы Иви покинула компанию вампира, не было и речи. Они с Адрианом стали проводить дни за увлекательными разговорами во время долгих прогулок по окрестностям замка. Осознав, насколько часто девушка стала покидать замок через главные врата, вампир всё же решил похоронить тела вместе с кольями, на которые они были насажены у входа. Теперь ничего уже более не напоминало Адриану о былом предательстве и не смущало Иви.

Вечерами Иви читала Адриану французские романы, пока юноша рисовал обещанную картину. Первыми своими зарисовками вампир не был доволен: какие-то оказались закрашены, какие-то — смяты и выброшены вон. Сначала Адриан всё никак не мог определиться с фоном, на котором будет рисовать коня: то на холсте возвышался замок, то — горный хребет или густой лес, а то и вовсе всё пространство заполняла бескрайняя пустыня. Потом причиной недовольства оказалась поза коня: Данте под кистью Адриана и стоял, и бежал, и вставал на дыбы… Но всё это было не то. Наконец, определившись и с фоном, и с позой, вампир стал подбирать цветовую гамму. В мусорную корзину одна за другой отправились чёрно-синие зарисовки грозового неба и багрово-красные наброски заката. Наконец необходимые цвета были выбраны.

— Мне кажется, я закончил, — в один из вечеров произнёс вампир. — Посмотри.

Иви подошла к мольберту. На холсте был изображён вороной конь. Он лежал на залитой светом поляне, усеянной огненного оттенка цветами, напоминавшими своей яркостью рыжие локоны Иви. Летние солнечные лучи озаряли круп коня, ветер игриво трепал роскошную гриву. В светло-голубом чистом небе парил сокол. Иви завороженно разглядывала полотно.

— Невероятно, — прошептала она, — от картины исходит такое… умиротворение. Безмятежное спокойствие. А Данте — прям как настоящий! Хочется «нырнуть» в картину и прилечь там, рядом с ним!

— Если я правильно тебя понял, то тебе нравится мой подарок, — смущённо произнёс Адриан.

— Разве такое может не нравиться?! Ты рисуешь потрясающе! Слушай… Давай повесим её в библиотеке? Мы с тобой там сейчас проводим больше времени, чем в других комнатах, так что она часто будет радовать нам глаз!

Так они и сделали: вставили картину в раму и повесили напротив камина. Однажды, когда Иви в очередной раз любовалась чудесным анималистичным пейзажем, её посетила мысль, что Адриан изобразил на картине не столько Данте и природу, сколько собственный внутренний мир: по итоговой версии работы можно было судить о том, что у вампира наконец-то появился вкус к жизни.

Помимо чтения, рисования и прогулок, Иви и Адриан занимались магией. Обучение шло постепенно. За прошедшие три недели Адриан смог научить Иви слабому телекинезу (перемещению лёгких предметов в пространстве при помощи силы мысли) и заклинанию Аард (которое может сбить противника с ног), научил также накладывать на себя энергетическую броню (которая в течение непродолжительного времени поглощает получаемый урон, а в некоторых случаях даже отражает удары). В совокупности со Спиритом, Иви овладела двумя заклинаниями для обороны и двумя заклинаниями для нападения.

Тренировали эти заклинания либо на улице, отойдя подальше в лес, либо в просторном холле замка — в зависимости от погоды. Во время тренировок Иви и Адриан постоянно менялись ролями: то на девушку нападал вампир (с оружием в руках или же в образе волка), а она должна была защищаться; то маску «злодея» на себя применяла Иви, Адриан же уворачивался от её атак или же поглощал их. При этом вампир комментировал каждое действие, как своё, так и своей ученицы, давал советы, исправлял ошибки. Иви в те редкие моменты, когда ей удавалось немного ранить Адриана, очень долго просила прощения. Вампир же хвалил девушку за столь редкие успехи в атаке и просил не беспокоиться о ранах, ведь его регенерация быстро справлялась с каждой царапиной. На третьей неделе обучения Адриан заметил:

— Ты прекрасно овладела техникой обороны. Аард и броня выходят отлично! Мне уже сложно пробить твою защиту.

— Но ведь ты не выкладываешься на полную силу.

— Разумеется. Мне это и не нужно. Я нападаю на тебя так, как нападал бы человек или охотничий пёс. К сражению с вампирами или магами мы перейдём позже, сейчас ты ещё не готова. Пока ты научилась только защищаться, и ни человек, ни зверь тебя не ранят, пусть на тебя хоть тридцать врагов нападёт!

— Это потому что у меня самый лучший учитель, — Иви весело подмигнула.

— Благодарю, — лицо Адриана озарила сияющая улыбка, — но кое в чём я всё же оказался бессилен. Тебе очень тяжело даётся атака в реальном бою. Когда ты используешь Спирит против ваз, мишеней и манекенов, твоё заклинание достаточно сильно. С телекинезом тоже проблем не возникает. Но стоит тебе начать нападать на меня, заклинание выходит слишком слабым. То, что ты смогла меня поцарапать пару раз — огромный успех. Хотя оба раза это была скорее случайность, нежели твоя заслуга. Ты боишься меня задеть, как бы я ни старался убедить тебя в том, что в этом нет ничего страшного. Видимо, так мы с тобой дальше не продвинемся. Поэтому сегодня мы немного изменим ход нашей тренировки.

Адриан взял моток верёвки и повёл Иви в лес, но гораздо дальше того места, где они занимались. Даже дальше того места, куда они доходили в своих прогулках. Величественный замок уже скрылся из виду. Вампир время от времени застывал, прислушиваясь к лесу, менял направление. Иви не спрашивала о пункте назначения, она доверяла Адриану и понимала, что если он куда-то её ведёт, то так нужно. По пути они разговаривали о всяком разном: о растительности вокруг, о стилях живописи, о правилах ухода за оружием… Примерно через полтора часа пешей прогулки перед Иви и Адрианом показался вход в пещеру.

— Нам туда, — произнёс вампир. — В пещере сидит медведь. Слушай меня внимательно: сейчас ты наложишь на себя броню, войдёшь в пещеру и создашь максимально мощный Спирит, на который способна. Ты должна убить этого медведя. Возможно, одного Спирита окажется недостаточно. Не убьёшь его с первого раза — он на тебя нападёт. Используй Аард, чтобы отбросить его от себя, и сразу создавай ещё один Спирит. Обновляй броню, потом снова Аард и снова Спирит. И главное — ничего не бойся. Если что-то пойдёт не так, я подстрахую. Пострадать я тебе не дам, но возможность справиться с медведем самостоятельно у тебя всё же будет. И ещё одно. Помни, что Спирит — это материализация твоей воли. Он сделает именно то, что ты хочешь. Хочешь разбить вазу? Она разлетится на куски. Хочешь парализовать определённую конечность? Она перестанет двигаться. Попробуй, скажем, остановить сердце медведя. Не обязательно рвать его на куски.

Иви закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Расслабилась. «Всё будет хорошо. Адриан будет рядом, и ничего не случится. Это просто тренировка, всё будет хорошо». Открыла глаза. Провела левой рукой вдоль грудины сверху вниз, под рёбрами сложила определённым образом пальцы, мысленно произнесла заклинание. Почувствовала, как тело обволакивает едва осязаемая пелена: энергетическая броня наложена. Повторила про себя заклинание Спирит, вошла в пещеру. Адриан двинулся следом. Пещера была неглубокая, размер входа давал достаточно света, и у стены легко можно было разглядеть дремавшего медведя. «Спит. Нас не замечает. Если убью его одним ударом, всё будет кончено. Если не хватит силы — придётся сражаться. Надо одолеть его с первого раза». Иви произвела необходимое движение пальцами, произнесла про себя заклинание. Над головой возникло облачко и полетело в сторону медведя. Но в последний момент в голове Иви промелькнула мысль: «Это неправильно! Он ведь никого не трогает!». Заклинание, растеряв по пути половину своей силы, ударило в медведя. Тот взвыл от боли и резко поднялся, озираясь по сторонам. Заметив у входа двоих с виду людей, бросился на них с громким рыком. Адриан напрягся, готовый в любой момент заслонить собой девушку. «Ой-ой-ой! Иви, глупая! Соберись уже!» Резко выбросив руку вперёд и произнеся мысленно заклинание, Иви ударила Аардом. Медведь пошатнулся, но не упал. Иви повторила Аард, заставив медведя отступить на шаг назад. Выиграв себе несколько секунд, девушка создала ещё один Спирит, облачко тут же полетело в грудь медведю. Животное снова взвыло от боли. «Прости! Я не хотела, чтобы ты страдал!» Броня. Медведь снова попытался напасть, но в очередной раз наткнулся на мощный энергетический удар Аарда, который на этот раз сбил его с ног. Медведь упал, и ему в область сердца прилетел ещё один Спирит. Животное затихло. Иви на всякий случай ещё раз обновила броню. По щекам девушки текли слёзы.

— Он умер?

— Да. Ты хорошо справилась. Почему ты плачешь?

— Он лежал тут, не причинял никакого вреда никому. Мне не стоило его убивать ради… ради чего? Ради того, чтобы понять, что я всё ещё плоха в атаке?

— Что-то я не припомню у тебя каких-то мук совести, когда мы охотились. Ты без проблем убивала зайцев, оленей…

— То было ради еды! А это…

— Ради мяса, сала, медвежьего жира и шкуры, — перебил Адриан. — Продадим завтра в городе. Шкура медведя там особенно ценится. На деньги с её продажи купим много чего полезного. А атака, кстати, у тебя получилась весьма неплохой, так что не будь к себе столь категорична.

— То есть это, по сути, была охота? Но почему сразу не сказал?!

— Проверить хотел. Я-то наивно полагал, что всё дело исключительно в моей скромной персоне, — с игривой улыбкой произнёс вампир. — Думал, что на всех, кто не я, ты будешь нападать без сомнений. А ты, светлая душа, оказывается, не можешь ранить вообще никого, кто не пытается тебе навредить или не является добычей.

Иви вытерла слёзы и дружелюбно пихнула Адриана в бок. «А ведь дело действительно было и в твоей «скромной персоне», шутник!» — подумала девушка, но решила умолчать тот факт, что Спирит, направленный в медведя даже в первый раз, оказался гораздо сильнее, нежели тот, что Иви направляла в Адриана на тренировках. «Были ли мои атаки против тебя слабее, потому что я точно знала, что ты не причинишь мне вреда? Или же дело было в чём-то другом?»

Адриан ласково приобнял девушку, после чего подошёл к туше медведя, размотал верёвку и обвязал её вокруг животного.

— Можем возвращаться обратно.

— Я думала предложить тебе помощь, но смотрю, она тебе не особо-то и нужна — глаза Иви расширились от удивления, когда вампир с необычайной лёгкостью потащил на выход из пещеры поверженное животное, словно это был не огромный медведь, а маленький воробышек.

— Я вампир… наполовину, — Адриан усмехнулся. — Физическая сила тоже входит в число моих способностей.

— Да ты полон сюрпризов!

— И ещё не раз тебя удивлю.

— С нетерпением буду ждать!

На следующее утро Адриан снарядил телегу, на которую водрузил тушу медведя, запряг в телегу Данте и вместе с Иви отправился в Арджеш. От замка к городу вела заросшая от времени, но ещё различимая, дорога. Она пролегала сквозь густой хвойный лес, в котором изредка проглядывали открытые, залитые солнечным светом поляны. Размеренный бег лошади и монотонное покачивание телеги погрузили путников в полудрёму. На границе сна и реальности разуму вампира предстала следующая картина: Адриан, принявший форму волка, бежит сквозь лесную чащу. Его белоснежную шерсть нежно треплют потоки ветра. Солнечный свет, пробираясь сквозь кроны деревьев, согревает Адриана своим теплом. Позади раздаётся заливистый девичий смех: это Иви скачет верхом на Данте. Её рыжие волосы свободно развеваются на ветру, лицо озаряет светлая улыбка. Приятный смех девушки звучит в унисон с радостным ржанием коня… Телега внезапно подскакивает, наехав на кочку, и идиллический образ растворяется, уступая место реальности. Адриан встряхнул головой, окончательно выйдя из плена дремоты. «Жаль, что это только сон. Хотя… красивый сюжет для следующей моей картины».

Вместе со стоянками, дорога до города заняла почти двое суток. В Арджеш прибыли рано утром. Продали тушу медведя сразу, после чего отправились в трактир. Отдохнув с дороги, Адриан и Иви пошли на городскую площадь: именно там собирались все крупные купцы. На площади располагались остроконечные шатры, в которых можно было приобрести мясные изделия, овощи, сладости, одежду, украшения, алкоголь, оружие, специи, различные виды чая и даже всякую живность. Иви тут же побежала к лавке с одеждой и взяла для себя кожаные штаны, рубашку и высокие сапоги, а также купила платье и туфли. Адриан в это время рассматривал прилавок со специями. Потом закупились продуктами. У купца с различными книгами и свитками взяли несколько новых романов, а также чистую бумагу для письма. Всё, что выбирали на ярмарке, специально нанятые мальчишки тут же относили в телегу, оставленную под присмотром у трактира. Уже уходя с площади, Иви краем глаза увидела в толпе знакомое лицо, обезображенное шрамом. Мужчина, на которого обратила своё внимание девушка, был облачён в монашеские одежды.

— Ты чего вдруг застыла? Всё в порядке? — спросил Адриан.

— Тот мужчина, — ответила Иви, указав взглядом в его сторону, — был среди преследователей, что гнались за мной до твоего замка. Не хотелось бы устраивать представление с магическими сферами в первый же день нашего прибытия в город.

— Ты рядом со мной, а у меня есть оружие. Если осмелится напасть, даже магии не понадобится. Не переживай.

Мужчина со шрамом тоже заметил их и тут же похолодел от страха. В его голове вихрем пронёсся целый рой мыслей: «Этого не может быть! Это же он! Тот самый оборотень! И беглянка та! Они пришли сюда за мной?! Я знал, что они придут! Будут мстить! Надо спасаться! Срочно бежать! Нет… Нет, так нельзя… Это неправильно… Прошлый я вечно бегал: от врагов, от ответственности, от совести… от себя. Теперь я другой. Я не должен больше убегать. Настоятель увидел во мне свет, дал мне шанс на духовное исцеление. Если я убегу и сейчас, то получится, что он ошибся во мне, что я так и остался никчёмнейшим из людей! Я не буду больше убегать ни от кого и ни от чего!»

Мужчина со шрамом подошёл к Иви и Адриану. «Оборотень» напрягся и сжал руку на рукояти меча. Иви отошла Адриану за спину. Тренировки показали, что девушка могла бы и сама справиться с опасностью, но в данный момент предпочла позволить своему другу разобраться в ситуации, защитить её. Подошедший мужчина сложил руки в молитвенном жесте, поклонился и заговорил, обращаясь к Иви. На Адриана он боялся даже смотреть.

— Я понимаю, что для вас, Иви, я — лицо крайне нежелательное, и что вы бы предпочли больше никогда меня не видеть, но… позвольте мне принести вам свои извинения. Я понимаю, как странно звучат эти слова от того, кто ещё недавно пытался причинить вам вред, но уверяю вас, я изменился за прошедшее время. Мне ужасно совестно за то, кем я был и какие отвратительные поступки совершал. Я не жду, что вы простите меня, но считаю необходимым, чтобы вы услышали мою просьбу о прощении. Мне очень жаль, что моё столь краткое появление в вашей жизни причинило вам боль, и я счастлив видеть вас здесь, живую и здоровую.

Глаза Иви расширились от удивления. Она стояла молча, не зная, что ответить этому человеку. Адриан тоже молчал, но рукоять меча отпустил: слышно было в словах этого мужчины неподдельную искренность и чистое раскаяние. Осмелившись всё же поднять взгляд на Адриана, мужчина добавил:

— Позвольте обратиться и к вам, юноша. Я хочу поблагодарить вас за то, что сохранили мне жизнь. Вам ничего не стоило догнать меня, но вы позволили мне уйти. Я буду помнить это, обещаю. И никогда больше не совершу дурного деяния.

Он ещё раз поклонился и развернулся, собираясь уже уходить, но Иви вдруг произнесла:

— Постой!

Мужчина остановился, обернулся и с некой неуловимой надеждой взглянул Иви в глаза.

— Я благодарна тебе за твои слова. Ты первый человек, который просит у меня прощение за причинённое мне зло. И если тебе важно получить моё прощение, то знай: я на тебя зла не держу. Я прощаю тебя.

В глазах мужчины загорелся слабый луч света. Он поклонился снова и поблагодарил Иви. Девушка продолжила:

— Ты знаешь моё имя, но мне неизвестно твоё.

— С недавних пор сего раба Божьего зовут Лука. Я благодарю вас ещё раз за всё добро, оказанное мне, и прощаюсь, — Лука снова поклонился, на этот раз ниже прежнего, развернулся и пошёл в сторону храма.

Иви и Адриан молча смотрели ему вслед, наблюдая, как Лука скрывается за воротами монастыря, и что-то на стене храма, не замеченное ранее, привлекло взгляд девушки.

— Адриан, ты знаешь, что это за символ? — Иви указала на сложное переплетение более чем десяти кругов, вырезанное в камне над входом в храм.

— Наверняка знак их местного культа. Этот монастырь, насколько мне известно, не каноничен, и связан с какой-то совсем уж отдельной ветвью христианства.

— А здесь, в Валахии, есть ещё какие-нибудь представители этого культа?

— Я не уверен. Наверное, нет. А что? Решила в монахини податься? — Адриан со смешком дружелюбно пихнул Иви локтём.

— Какая из меня монахиня? — улыбнулась Иви. — Мне этот символ почему-то кажется знакомым. Будто бы я видела его уже где-то, а где — вспомнить не могу. Ну да ладно. Может, потом само вспомнится.

Адриан пожал плечами и вместе с Иви двинулся в сторону трактира. Пора было забирать вещи и отправляться домой.

А в то же самое время в небольшой деревушке у города Калараш группа людей ходила по улицам, проверяя, чтобы на стене каждого дома был вырезан демонический глиф. К проведению кровавого ритуала всё было готово, и поблизости не было ни одного Бельмонта, кто смог бы помешать возвращению Короля.

Скрытое за мрачными тучами ночное небо рассекла ослепительная молния. Раскатистый гром загрохотал по округе, и тяжёлые капли дождя резко ринулись прямиком к земле, туда, где ещё несколько часов назад жила и процветала маленькая деревушка. Теперь же людское поселение поглотили языки адского пламени. Посреди пепелища, ступая босыми ногами на влажную от дождя землю, шёл мужчина, укутанный в чёрный плащ. Среди мокрых чёрных волос мужчины виднелись остроконечные уши, мраморно-бледное лицо украшали элегантные чёрные усы и бородка. Взгляд кроваво-красных глаз, избавившись от былой пустоты, выражал теперь холодную ярость. Мужчина поморщился, почуяв густой запах горящей плоти, взмахнул рукой, и обуглившиеся тела тут же рассыпались в прах. Почувствовав внезапно накатившую слабость, фигура в плаще покачнулась, но смогла устоять на ногах.

— Владыка, с вами всё в порядке? Вам нужна помощь? Вы только скажите, я всё сделаю! Всё, что угодно! — захлопотал рядом один из служителей тёмного культа.

— Всё, что угодно? — ядовито прозвучал бархатный голос мужчины в плаще. — Подойди ко мне.

Прислужник покорно подошёл к своему владыке. Рядом со статным высоким владыкой прислужник выглядел совсем крохотным. Мужчина в плаще ухмыльнулся, обнажив пару белоснежных и острых клыков, которые тут же вонзились в шею подошедшего. Он закричал, забился в панике, но сильные руки вампира крепко держали свою жертву, не позволяя ей избавиться от смертельных оков. Прислужник ещё несколько раз дёрнулся в руках своего владыки, после чего безвольно повис, затихнув. Вампир в блаженстве запрокинул голову, отбросив от себя уже ненужное ему тело. Кровь вперемешку с дождём алыми каплями стекала по губам Влада Дракулы.

Влад вытер губы тыльной стороной руки и осмотрелся. Позади, застыв в ужасе и недоумении, на него смотрели остальные прислужники. «Эти ничтожества не понимают, почему я убил одного из них. Думают, я должен быть им благодарен за то, что они вернули меня сюда. Ждут, что я исполню их желание? Сделаю то, ради чего они меня воскресили? Глупцы!» Мгновение — и голова ближайшего из прислужников покатилась по земле. Второй, третий, четвёртый — служители тёмного культа, вернувшие к жизни Дракулу, падали замертво на пропитавшуюся дождевой водой и кровью землю. И вот, в руинах деревни не осталось больше ни одного живого человека. Они не успели даже осознать, что произошло — настолько быстр был в своих движениях вампир. Влад всё ещё был слаб после возвращения в мир живых, но даже в таком состоянии он представлял ужасающую угрозу для людей. «Люди… они снова сделали это! Они снова разлучили нас с тобой… Лиза… О, моя милая Лиза! Обещаю тебе, это ненадолго! Скоро я вернусь к тебе! Мы снова будем вместе! Мне нужно только умереть, чтобы вновь увидеть тебя, обнять тебя, вдохнуть запах твоих волос, увидеть твою улыбку… Ты — единственный луч солнца, который не сжигает меня, но приятно согревает. Солнце моё…» — вампира вдруг озарило понимание — «Нет! Я не могу вернуться к тебе! Не могу позволить тебе и дальше находиться там! Это место не для тебя. Ты должна быть тут, среди живых, чувствовать капли дождя, стекающие по коже, ощущать дуновение ветра, слышать пение птиц… Это — твой мир. И я верну тебя сюда так же, как они воскресили меня!» Влад снова огляделся в поисках хоть одной уцелевшей души, но тут же осознал, что убил всех служителей культа до последнего, и теперь никто не сможет посвятить его в детали проведённого ими ритуала. Тихо выругавшись, вампир пообещал себе, что впредь не будет действовать столь опрометчиво. Влад надел снятую с убитого прислужника одежду, обулся, поправил на себе плащ и отправился в собственный замок, намереваясь восстановить силы и найти информацию о ритуале.

Возвращение в замок заняло около четырёх суток. Питаться кровью немытых деревенских Владу было противно, а использование магии его ещё сильнее истощило бы. Поэтому приходилось снова путешествовать как человек, экономя силы, к тому же, ночью. За время, проведённое в Аду в объятиях вновь обретённой любимой женщины, Влад пришёл в себя. Лиза, даже находясь в мрачной бездне, смогла сохранить свет своей души, которым излечила истерзанную душу вампира, так что его ненависть к людской расе поутихла, ядовитая жажда мести сменилась душевным покоем, а предвкушение скорого воссоединения с возлюбленной наполняло его сердце тихой радостью. Дорога прошла легко, Влад даже, удивив самого себя, разговорился с одним из попутчиков, узнавая у того последние новости, а также просто ведя диалог «ни о чём».

Оказавшись в десяти минутах ходьбы к замку, Влад почувствовал, что к нему кто-то стремительно приближается с нечеловеческой скоростью. Вампир занёс было руку, приготовившись отразить нападение, но замер: его взору предстал родной сын, Адриан. Тот самый Адриан, которого он в своём яростном безумии едва не погубил. «Не думал я, что эта встреча настанет так скоро» — пронеслась в голове Влада мысль, и тут же сменилась другой, разрывающей сердце на части — «Он меня ненавидит». Адриан же, как появился перед отцом, так и застыл, не смея произнести ни слова. Они безмолвно стояли посреди леса и смотрели друг на друга: отец и сын, оказавшиеся в минувшей войне по разные стороны баррикад. Было так много слов, которые они хотели сказать друг другу, но так боялись. Между ними высокой стеной встали боль, обида, раскаяние, недоверие, непонимание… Не выдержав мучительного молчания, Адриан первым нарушил тишину:

— Это и правда ты? Но… как это возможно?

Влад не спешил с ответом. Он пытался подобрать правильные по его мнению слова, но, как назло, разум отказывался ему подчиняться. В итоге, ничего кроме тихого «Я» Влад произнести не смог. Снова молчание. Тяжёлое, вязкое, гнетущее молчание. И снова его прервал Адриан:

— Ты, должно быть, ненавидишь меня…

Глаза Влада расширились от изумления: сын озвучил его собственные мысли! Ведь Влад думал о том же самом… «Надо с этим кончать».

— Я благодарен тебе, Адриан, — теперь пришёл черёд удивляться младшему из вампиров. — Не смотри на меня так. Я действительно благодарен тебе. Ты смог прекратить мои страдания. Ты не дал мне совершить непоправимое… И, главное, ты воссоединил меня с твоей матерью. Я не держу на тебя зла. И мне ужасно жаль… Никогда не смогу я искупить своей вины перед тобой. И всё же я прошу у тебя прощения. Я поступил эгоистично, вынудив тебя выбирать сторону. Я поступил жестоко, заставив тебя восстать против меня. Я пойму, если ты никогда не простишь меня… Но обещаю, что никогда больше не причиню тебе подобной боли.

Обескураженный словами отца, Адриан бессильно упал на колени. Плечи молодого вампира тихо содрогались, а по его щекам текли слёзы. Влад нерешительно подошёл к сыну, опустился рядом на колени и заключил его в объятия. И снова наступила тишина, прерываемая лишь неровным дыханием Адриана. Время словно остановилось, не желая мешать воссоединению. В очередной раз первым заговорил Адриан:

— Я рад, что ты живой, папа.

Уже начало светать, когда отец и сын закончили долгую и полную душевной теплоты беседу. Влад сидел в кресле у камина и вращал в руке бокал с кровью, найденной Адрианом в одном из укромных уголков замка. Дракула поведал о том, что в Аду встретил Лизу, но сейчас его сердце разрывается от тоски и осознания того, что Лиза осталась там совсем одна, без его поддержки. Адриан расположившийся в кресле напротив, внимательно слушал рассказ отца. Юноша не отрывал взгляда от отца, всё ещё с трудом веря в его воскрешение. Адриан боялся, что стоит ему только зажмуриться, как Дракула исчезнет, словно его и не было, словно это всё просто сон, не более чем ночное видение. Но нет… Отец был жив, был рядом. И, самое главное, это действительно был его отец! Не тот незнакомец, что обезумел от смерти любимой жены и едва ли не убил собственного сына — нет, это был Влад Цепеш. Тот самый Влад, который с маленьким Адрианом, сидящим на шее, радостно бегал по замку под звонкий смех его матери; читал ему интересные книги о далёких планетах вместо сказок на ночь; учил его обращаться в волка и летучих мышей и радовался первой удачной метаморфозе даже больше, чем сам Адриан.… Это был его папа. И Адриан с трудом сдерживал слёзы счастья, находясь рядом с ним. Вдруг его озарила мысль: если у отца получилось воскреснуть, то вдвоём с ним они смогут вернуть мать.

— Ещё подходя к замку, я почувствовал здесь присутствие человека, — неожиданно перевёл тему Влад, выводя сына из раздумий. — Кто это?

Адриан вкратце рассказал историю появления Иви и о событиях, происходящих в последнее время.

— Похоже, она влияет на тебя положительно, так же, как и твоя мама на меня. Я рад, что вы познакомились. А, знаешь, это забавно, — Влад рассмеялся внезапно появившейся мысли. — Люди назвали тебя Алукардом, считая, будто бы ты — полная моя противоположность, а выходит, что у нас с тобой больше общего, чем кто-то мог предполагать. Ты так же сблизился с человеческой девушкой, как и я в своё время!

Адриан невольно улыбнулся. Мысль о сходстве с отцом приятно грела душу. Посмотрев на Влада, он произнёс с теплотой в голосе:

— Во мне течёт твоя кровь.

Осушив бокал и поставив его на столик, Влад подошёл к картине, висящей напротив камина. Он уже знал, кем и при каких условиях она написана. Внимательно рассматривая идиллическое изображение вороного коня на светлой поляне, усеянной цветами, Влад произнёс:

— Я рад, что ты не был один, сынок. Что в моё отсутствие рядом был кто-то, кто не позволил тебе погрязнуть в пучине боли, одиночества и самобичевания. Мне бы хотелось увидеть твою подругу и… поблагодарить её за то, что она исправила мои ошибки, что она была рядом с тобой, когда ты был максимально уязвим. Надеюсь, она не испугается.

— Не испугается. Во всяком случае, я так думаю. Она изначально предполагала, что я — это ты, но говорила со мной без тени страха.

— Потому что видела тебя и твои поступки. Ты к ней был добр, и она это чувствовала, поэтому и ответила тебе взаимностью, не обращая внимания на предрассудки. Но я…

— Но ведь и ты вовсе не злой, я знаю, и она это поймёт. Как поняла мама.

В комнате воцарилось молчание. В этот раз оно было даже приятным, комфортным: отец и сын чувствовали теплоту и поддержку друг от друга, и слова были не столь важны.

Посмотрев на часы, Адриан обратился к отцу:

— Иви как раз скоро должна проснуться. Хочу приготовить нам всем завтрак. Пожелания будут?

— Давай приготовим то, что нравится Иви?

Адриан весело кивнул. Ему было приятно, что отец был так хорошо расположен к его подруге, и они вместе отправились на кухню.

Готовка заняла около часа. К тому моменту, когда Иви спустилась в столовую, стол был уже накрыт.

— Доброе утро, Адриан! Я ещё у лестницы почувствовала великолепный аромат! Если я не ошибаюсь, это брусничный пирог?

— Твоё обоняние тебя не подвело, — юноша улыбнулся. — Доброе утро, Иви!

— Адриан, ты чудо! Мне очень приятно! — Иви обняла его. — Я только проснулась, а день уже удался!

— Я порой удивляюсь, как легко тебя сделать счастливой, — улыбка озарила лицо младшего из вампиров.

— Для счастья многого не надо: хороший друг и вкусная еда, — девушка подмигнула, повернулась, чтобы сесть за стол, и только сейчас заметила Влада.

— О, ты не говорил, что у тебя ещё гости. И вам доброе ут… — глаза Иви расширились от удивления. — Вы же отец Адриана! Я видела вас на картинах в замке! Ничего себе! Ой… — взволнованная девушка тут же взяла себя в руки. — Простите. Я просто думала, что вы… мертвы… Но я рада, что это оказалось не так! Я видела, как Адриан тосковал по вам, и вот теперь вы вместе. Это же здорово!

Влад дружелюбно улыбнулся.

— Здравствуй, Иви! Адриан рассказал мне о тебе, и я очень рад с тобой наконец-то познакомиться. У тебя очень добрая душа. Я благодарен тебе за то, что была всё это время рядом с моим сыном, что не позволила ему пропасть… Знай, что в нашей семье тебе всегда рады, и окажут любую помощь, какая тебе когда-либо понадобится. И я искренне надеюсь, что моё присутствие здесь не испугает тебя.

— Адриан очень тепло о вас отзывался. Не думаю, что у меня есть повод бояться того, кто вырастил такого замечательного юношу.

— Пока мы двое не сгорели от смущения, предлагаю приступить к завтраку — громче, чем было нужно, сказал Адриан, и по кухне раздался радостный смех Иви и Влада.

— Ой! Вампирам опасен огонь! Не надо сгорать ни от смущения, ни от чего другого! Давайте есть! — всё ещё смеясь, Иви села за стол.

Завтрак проходил в непринуждённой домашней обстановке. Во время оживлённой беседы Иви вдруг заметила во взгляде Адриана мимолётную тень грусти. С нежностью в голосе девушка поинтересовалась, всё ли в порядке.

— Здесь сейчас находятся почти все те, кто мне дорог. Я очень скучаю по маме. И, знаете, меня с раннего утра не отпускает мысль, что маму, вероятно, тоже можно вернуть, как вернулся ты, — Адриан поднял глаза на отца. — До недавнего времени я о подобном и думать не смел, ибо мне казалось, что воскрешение погибших нереально, что ни вампир, ни человек, умерев однажды, вернуться к жизни уже не смогут. Но, выходит, я ошибался. Мы все ошибались, когда считали различные оккультные обряды воскрешения выдумкой, сказками для людей.

— И у вас здесь, и в замке Бельмонтов огромное скопление многовековых знаний. Может, ты прав, и то, что раньше вы считали просто легендой, «сказкой для людей», на самом деле — действенный способ? — ответила Иви. — Надо просто найти эти книги и взглянуть на информацию в них с другой точки зрения. Или проверить каждый из способов.

— Или найти что-то похожее на тот ритуал, с помощью которого вернули меня, — заключил Дракула.

— Ты говорил, что когда очнулся, вокруг было много сгоревших тел. Я бы сначала поискал что-то менее… кровавое… Быть может, есть какой-то способ вернуть её к жизни без сотни жертв. Не думаю, что мама будет благодарна, если ради неё мы отправим на смерть других людей. Вряд ли она сможет жить с осознанием того, какой ценой ей далось воскрешение.

— Мы просто ей об этом не скажем.

— Пап, ты не сможешь скрывать это от неё вечно. Рано или поздно она узнает, и тогда это станет для неё тяжёлым ударом. Ты хочешь вернуть её, чтобы сделать несчастной?

— Конечно нет!

— Тогда давай сначала сконцентрируем всё наше внимание на поиске максимально мирного способа воскрешения?

— А если мы его не найдём, что тогда? Ты откажешься от собственной матери ради незнакомых тебе людей?

— Нет! И дело не в этом. Я больше о её чувствах переживаю, чем о «незнакомых людях».

— А как твоя мама отнесётся к тому, что… в самом крайнем случае, если нет иного способа, мы используем в качестве жертв людей… хм… не самых лучших моральных качеств? — спросила Иви. — В мире достаточно жестоких убийц, без которых мир стал бы только лучше. Достаточно тех, кто объявлен в розыск «живым или мёртвым». Они уже приговорены к смерти… Что, если использовать их в качестве жертв для ритуала? Разумеется, если мы не найдём другой способ.

— Думаю, даже такое ей не понравится… Но с этим она сможет смириться со временем. — Адриан с благодарностью посмотрел на Иви. Он не был уверен в том, что мирный ритуал воскрешения вообще существует, и девушке удалось найти компромисс между добротой юноши и желанием вернуть к жизни свою мать.

Закончив с завтраком и обсудив возможные варианты воскрешения Лизы, все трое принялись за поиски. Влад искал в своём замке какие-либо упоминания того ритуала, с помощью которого он был возвращён из Ада. Адриан и Иви спустились в библиотеку Бельмонтов в надежде найти иной способ.

За время, проведённое в одиночестве, Адриан успел рассортировать книги в хранилище Бельмонтов так, чтобы можно было относительно быстро найти необходимую информацию, обновил каталог книг. Благодаря этому им с Иви достаточно легко удалось найти пару десятков книг, в которых были описаны различные способы воскрешения умерших. Устроившись поудобнее на диване, друзья стали изучать страницу за страницей. Ритуалы, требующие человеческих жертвоприношений, сразу же отметались. Откладывались в сторону также и те ритуалы, которые требовали невозможного, к примеру, использования крови уже вымерших видов животных. Некоторые ритуалы предупреждали, что с того света может вернуться совсем не тот человек, каким он был при жизни, озлобленный или же ничего не помнящий — от таких тоже решено было отказываться сразу. Отложив очередную бесполезную книгу, Адриан потянулся к следующей, когда взгляд его зацепился за корешок потрёпанного фолианта, лежащего в середине груды книг. Вампир аккуратно вытащил книгу из стопки и показал её Иви:

— Слушай, ты не этот символ видела на стене храма в Арджеше?

— Этот, — девушка отложила свою книгу в сторону и с интересом придвинулась к Адриану. — Что пишут?

— Фолиант называется «Особенности вероучения и культа Танадиса», — Адриан открыл книгу, по оглавлению нашёл необходимый фрагмент и стал бегать взглядом по строчкам, — но здесь очень мало информации. Написано, что члены культа верят в то, что самые светлые души — души мучеников, которые прошли тяжелейшие испытания — можно вызволить с того света, вернуть их в наш мир. Благодаря ритуалу, разработанному основателем их культа, души умерших проходят какие-то… хм… врата, в которых обретают свои прижизненные тела. Автор ссылается на другой свой труд, в котором он задокументировал случаи воскрешения некоторых монахов, приговорённых к казни церковью за ересь. Пишет, что вернувшиеся к жизни люди помнили тот мир, в котором они пребывали после смерти, что кто-то тосковал по нему, а кто-то был рад видеть своих родных. Отмечают также, что вернувшиеся с того света люди полностью сохраняли свои воспоминания, свою личность. Правда, некоторые были серьёзно душевно травмированы из-за пережитой смерти, страдали еженощными кошмарами и полностью восстановиться могли лишь спустя годы медитаций, но большинство возвращались какими-то… одухотворёнными. Сам ритуал не описывается.

— Может, сходим в тот монастырь? Помнишь, там был тот мужчина… Лука?

— Который сначала хотел тебя убить, а потом вымаливал прощения?

— Он самый. Может, через него что-то узнаем? Даже если ритуал этот какой-то тайный, для посвящённых, он может рассказать нам, ведь, в каком-то смысле, он твой должник? Ты ведь сохранил ему жизнь? А на добро принято отвечать добром…

— Только вот ты сама говоришь, что ритуал этот может быть тайным, известным лишь посвящённым, но тот мужчина в монастыре недавно. Вряд ли он успел заслужить такое большое доверие, чтобы ему открыли сразу все тайны их культа.

— Но мы ведь можем всё равно попробовать? Вдруг что-то он всё же знает? А если нет… можно будет попробовать спросить об этом моего папу. Я бы тоже с удовольствием с семьёй увиделась, а тут и повод будет.

— Твой отец — тоже член их культа? — Адриан удивился.

— Не думаю. Вряд ли. Он у меня не очень религиозный. Но он антиквар и коллекционер. Ты пока книгу читал, я вспомнила, где видела этот символ: в нашей семейной библиотеке! Там на витрине под стеклом лежит книжка поменьше, но у неё на пол-обложки этот символ нарисован! Вот почему он тогда, на храме, мне таким знакомым показался! Помню, папа говорил, что под стеклом у него в библиотеке лежат наиболее редкие и ценные книги. Вдруг там есть какая-то информация?

— Вполне возможно. Пойдём, расскажем о нашей находке моему отцу? Скажем, что у нас появилась зацепка. У него в замке есть зеркало, которое позволяет переместиться в любую точку на планете. Я его настроить так и не смог, но это его замок, его портал, думаю, с помощью отца мы с тобой сможем навестить твоих родителей хоть завтра!

Глаза Иви расширились от удивления, из уст вырвался радостный смех.

— Даже не верится! А возвращаться обратно как?

— Через осколок. Он откроет проход обратно в замок.

— Выходит, мы за один день сможем и в монастырь сходить, и ко мне домой, и обратно? И я смогу своих родителей хоть каждый день навещать? Днём к ним, ночью — к тебе, помогать с ритуалом?

— А спать ты когда планируешь? — рассмеялся Адриан.

— Найду время!

Внезапно Адриана посетило осознание того, что девушка, даже имея возможность вернуться домой и зажить спокойно рядом с родителями, не собирается уходить насовсем, что она желает возвращаться к нему, помогать ему. И от этого осознания стало как-то по-особенному тепло на душе. Адриан заключил Иви в объятия, прошептав тихое «спасибо».

— За что?

— За то, что хочешь помочь мне.

— Разве может быть иначе?

Какое-то время Адриан и Иви сидели на диване, нежно прислонившись друг к другу, делясь детскими воспоминаниями, рассказывая друг другу о своих семьях… Потом они разложили взятые книги на места, забрали с собой массивный фолиант, и вернулись в замок Дракулы. Влад, чьи поиски пока результата не дали, слушал их внимательно. Друзья поделились своим планом: отправиться на следующий день в монастырь и расспросить Луку о ритуале, затем навестить родителей Иви во Франции и достать книгу из коллекции её отца. Дослушав до конца, Дракула провёл рукой в воздухе, и рядом с ним, словно из ниоткуда, появились тысячи осколков зеркала, которые, соединившись воедино, вместо того, чтобы отразить комнату, открыли прекрасный вид на расположившийся у реки Арджеш.

— Зачем ждать до завтра, если можно навестить вашего знакомого прямо сейчас?

Монастырь культа Танадиса, внешне выглядящий как и многие другие католические сооружения, удивил Адриана и Иви внутренним убранством. Миновав холодные голые стены храма, друзья оказались в месте, поразительно напоминающем оранжерею и совершенно не похожем на собор. Вместо мраморного мозаичного пола взору открывалась застланная мягкой травой земля. Тут и там цвели разнообразные растения, объединяясь в чарующий узор. Посередине «храмовой оранжереи» располагалась дорожка из свободно лежащего, почти необработанного камня. Стены храма, едва выглядывающие из-за стволов растущих деревьев, вместо иконических изображений украшали вьющиеся растения всевозможных оттенков. На том месте, где в католических храмах находится алтарь с крестом, здесь располагался величественный фонтан, стоящий посреди пруда. Фонтан изображал красивую и грациозную птицу, похожую не то на журавля, не то на цаплю, купающуюся в ракушкоподобной чаше. В кристально-чистой воде пруда спокойно плавали разноцветные маленькие рыбки. Воздух наполняли звуки журчащей воды и трели прячущихся в листве птиц. Сквозь высокие готические окна струился яркий солнечный свет. Общая атмосфера необычайного храма была умиротворённой и отчасти сказочной. Адриан и Иви разглядывали помещение с зачарованным оцепенением.

— Мы, наверное, зашли не с того хода… Наверное, храм находится в другом месте, а это…

— Это и есть наш храм, — Адриана перебил чей-то голос, раздавшийся позади. Обернувшись, друзья увидели незнакомого им монаха. Мужчина поклонился им и продолжил: — Многие удивляются, когда видят его впервые. Приходя сюда, люди ожидают увидеть то, что видели в любом другом католическом храме: скамьи, иконы, алтарь… И у всех появляется такая же реакция, как и у вас: замешательство, непонимание, но любование и восхищение. Позвольте объяснить: культ Танадиса очень и очень давно отошёл от упомянутой религии. Настолько давно и настолько сильно, что от католичества остались одни лишь стены. Танадисом мы зовём животворящую волю Господа, и поклоняемся мы… говоря простыми и понятными для непосвящённых словами… самой жизни во всех её проявлениях. А природа, — монах обвёл рукой «храмовую оранжерею», — есть не что иное, как одно из проявлений этой самой жизни.

— Как же ваш культ смог выжить здесь, когда католическая церковь легко обвиняет в ереси любого неугодного? Как вам удалось сохранить и жизнь, и храм? — Адриан, не понаслышке знакомый с обычаями католиков, не мог не удивиться тому, что подобное место до сих пор цветёт и процветает во всех смыслах.

— Увы, ответ банален: деньги. Местный архидьякон готов забыть про собственный «долг» перед его Всевышним, когда перед глазами сверкает золото. Но не будем об этом. Вы ведь пришли сюда с какой-то конкретной целью? Могу ли я чем-то вам помочь?

— Мы ищем мужчину по имени Лука. Он с недавних пор стал монахом, одним из вас, — ответила Иви. — Можем ли мы с ним увидеться?

— Я позову его. А вас прошу подождать у пруда. Там есть небольшие скамейки, на которых вы можете расположиться и отдохнуть с дороги.

— Благодарим.

Монах ушёл, и Адриан, проходя в другой конец помещения, обратился к подруге:

— Зачем сразу Луку позвала? Можно было бы попытаться узнать что-то у этого монаха для начала.

— Мне кажется, что он не согласился бы посвящать двух незнакомцев в таинства их культа. А Лука тебе жизнью обязан. Если он что-то знает, то должен рассказать. А если не знает… то тогда можно будет попросить его снова свести нас с тем, с кем мы только что разговаривали. Но, опять же, не думаю, что от него мы чего-то добьёмся.

Луку не пришлось долго ждать — не прошло и пяти минут, как новоиспечённый монах явился к гостям монастыря. Мужчина выглядел очень взволнованным. Ещё на выходе из кельи он гадал, кто же захотел встречи с ним? Друзей не из монастыря у него не было, а знакомых из прошлой преступной жизни он видеть не хотел. Заметив Адриана и Иви, Лука занервничал ещё больше: «Странные визитёры. Я никак не ожидал их увидеть снова. Интересно, что им от меня нужно?» Взяв себя в руки, Лука подошёл к ним, поклонился в знак приветствия каждому отдельно и произнёс:

— Вы желали меня видеть?

Ответила ему Иви, склонив голову в ответном приветствии:

— Да. Спасибо, что пришёл. Удивительный у вас храм. Тут чувствуешь умиротворение и спокойствие. Такой восхитительный аромат! А у вас в кельях тоже цветы растут?

— Нам разрешают украшать свои скромные жилища цветами в горшках. Но вы ведь позвали меня не для обсуждения растений, верно?

— Разумеется, нет. Но сложно собраться с мыслями, видя такое великолепие. Я рада, что ты оказался в столь замечательном месте. На самом деле, мы с моим другом надеемся, что ты сможешь помочь нам, — видя вопросительно-выжидающий взгляд монаха и чувствуя его готовность оказать любую посильную помощь, Иви продолжила: — Нам нужна более подробная информация о культе, которому ты теперь верен. То есть, кто у вас настоятель? Давно ли он на этом посту? Как проходит обряд посвящения в монахи? Кто его проводит? Много ли здесь послушников?

Лука вкратце рассказал, как попал в монастырь. Выяснилось, что тот священник, что привёл его сюда, и оказался настоятелем. Лука искренне признался, что он по-настоящему счастлив, что стал частью культа, что ему был предоставлен второй шанс.

— Обряд посвящения на самом деле не трудный. Нужно исповедаться перед одним из священников монастыря, рассказать о своей прошлой жизни и о том, что побудило тебя вступить в культ. Затем священник даст тебе семечко очень редкого и прихотливого растения, которое ты должен посадить здесь, в этом зале. Посадить и больше не трогать. Ухаживают за садом специально обученные монахи. Если твоё семечко прорастёт, значит, твоя исповедь была искренней, и твои руки, что касались его, не запятнаны во грехе. Поэтому ничто не помешает животворящей силе Танадиса воздействовать на семечко, и тогда считается, что обряд посвящения ты прошёл.

Во время разговора Лука с гостями храма прогуливались по «саду». На одной из стен за листьями виноградной лозы Адриан разглядел уже знакомый символ, состоящий из сложного переплетения множества кругов:

— Интересный символ. Где-то я его уже видел. Что он означает?

— Это flosvitae. Символ, созданный основателем культа много веков назад. Символизирует бесконечное перерождение и воскрешение жизни.

— Ты хочешь сказать, что есть вероятность воскрешения? — изобразила удивление Иви.

— Я знаю об этом не так много. Мне известно лишь, что действительно бывали случаи, когда кого-то, кто был несправедливо убит, возвращали с того света. Я сначала не верил в это, но потом подумал… я ведь раньше не верил и в людей, превращающихся в волков, — Лука бросил быстрый взгляд на Адриана и тут же уставился в пол. — Мало ли чего ещё «невозможного» на самом деле существует. Мой наставник искренне верит в это. Прежний настоятель монастыря, говорят, даже участвовал в подобном обряде. Но он мёртв давно, и его никто не стремится возвращать, чтобы расспросить о подробностях.

Адриан поймал взгляд монаха, и попробовал как можно мягче сказать:

— В жизни не поверю, что у него не осталось бы друзей, которые не хотели бы его возвращения.

— Не в этом дело. Насколько мне известно, нельзя воскресить того, кто прожил долгую и полную добрых событий жизнь. Если же кто-то невинный умирает слишком рано, не важно, по какой причине — из-за чужой злой воли или из-за случайного стечения обстоятельств, то его душа какое-то время Танадисом не принимается. Такая душа находится как бы между мирами: и не в мире живых, и не в Раю. Он… словно даёт возможность осуществить справедливость и вернуть чистую и непорочную душу на землю, к её близким. Но это происходит только при обоюдном согласии: живой должен желать возвращения умершего, и тот, кто погиб, должен желать возвращения к близким. Тогда всё получится. Это, по сути, всё, что мне известно. Подробностей обряда я не знаю.

Адриан, внимательно слушавший слова монаха, попытался скрыть возникшее отчаяние, но оно не ушло от взгляда Иви. Девушка догадалась, чем вызвана такая реакция, и обратилась к Луке:

— Что-то мы зашли в такие дебри… Рай, Ад… Разве важно, где находится душа, если погибла она несправедливой смертью? Если и она, и её живые близкие желают воссоединения?

— Мы ведь говорим о безгрешных душах! Чистых и непорочных. Откуда же в Аду взяться таким, скажите мне?

Адриан совсем поник, и уже коснулся руки Иви, чтобы уйти из монастыря, но девушка, нежно взяв вампира за руку, ответила:

— Разное в мире встречается. Может, человек попал в Ад по какому-нибудь несерьёзному греху, а там смог осознать свои ошибки? К тому же, я не только про Ад спрашивала. Что насчёт Рая? Если человек чист душой, хотел бы вернуться сюда, и его тут ждут, что тогда помешает его… воскресить?

— Думаю, то, что Рай находится гораздо… хм… дальше, чем место «между мирами». Хотя… мне кажется, я читал про кого-то из культа, кто пытался «дотянуться» до Рая.

— У него получилось? Ваш культ — как глоток свежего воздуха в эти непростые времена! — Глаза Иви сияли от восторга. — Очень хочется узнать подробнее обо всём этом!

— Я не уверен насчёт того, получилось ли… Очень смутно помню. Но раз вас эта тема заинтересовала, могу вернуться в келью за той книгой, где я об этом читал.

— Было бы очень здорово! Спасибо!

Лука поклонился и поспешил в келью. Когда за монахом закрылась дверь, Адриан обратился к подруге. Голос его был тих, а взгляд печален:

— Их обряд не поможет вернуть маму. Если она в Аду, то…

— Не спеши расстраиваться. Думается мне, Ад и Рай — места равноудалённые от их «междумирья». Если узнаем, как вытянуть душу из Рая, то и твою маму сможем вернуть.

Адриана эти слова не сильно убедили, но спорить он не стал. Вместо этого произнёс:

— Я с самого возвращения отца, с его рассказа, гнал от себя эту мысль, но сейчас она навязчива как никогда. Почему, если чистые и непорочные души отправляются в Рай, то мама — в Аду? Потому что священник решил, что она — ведьма?

Иви подошла к Адриану и взглянула в его янтарного цвета глаза:

— Люди не обладают такой властью, Адриан. Не священник её туда отправил. По твоим рассказам и воспоминаниям я могу судить, что твоя мама за всю свою жизнь не совершила ни одного дурного поступка. Она — добрая женщина, посвятившая жизнь лечению людей. Женщина, лишённая злобы, ненависти и мстительности. Твой отец говорил, что она даже перед смертью молила его простить людей и не мстить за неё. До последних мгновений своей жизни ни в чём не обвиняла ни своих палачей, ни тех, кто за её смертью наблюдал как за весёлым представлением! Обстоятельства её смерти явно совпадают с тем, что говорил Лука: погибла рано, погибла несправедливо! Она однозначно заслужила Рай, и счастье после смерти. Но она любит твоего отца. Любит, и наверняка хочет провести вечность с ним. А твой отец желал уничтожить человечество, и путь в Рай ему заказан. И Бог, который на самом деле не карающий, а любящий, который является источником справедливости, наверняка не пожелал такой едва ли не святой женщине несчастья и мук загробных, и потому решил не разделять её с любимым, и отправил в Ад, к Дракуле. Ведь твой отец — Король Вампиров, в Аду явно не мученник, а управляющий. И может защитить жену от адских страданий. Её отправили туда не в наказание за грехи, а в награждение за доброту и жертвенность. Чтобы она была рядом с любимым! Только вот люди снова разлучили их. И если то, что члены местного культа называют Танадисом, действительно является воплощением справедливости, то справедливо будет твою маму снова вернуть в мир живых!

Адриан крепко, но не больно сжал ладонь Иви, смотря на подругу с удивлением и благодарностью. Он хотел что-то сказать, но дверь храма отворилась, и в зал вошёл весьма довольный собой Лука, держа в руках видавший виды свиток.

— Я нашёл! В этом свитке рассказывается об одном из основателей культа, Кирионе. Он пытался видоизменить обряд, чтобы, как я и говорил, «дотянуться» до души, которая находится не «между», а в одном из загробных миров — в Раю. Хотел воскресить свою дочь, которая, будучи ребёнком, почему-то попала в Рай, а не в мир «между». Написано, что ему это удалось! А сведения о получившемся новом обряде хранятся в его апокрифе «De vita et morte». Там подробно излагается и сам обряд, и наблюдения за воскресшей дочерью. Было всего три экземпляра данного апокрифа: оригинал и две копии, вот только… Все три потеряны. И след их затерялся в истории. Автор свитка приводит различные легенды: согласно одним, апокрифы были утеряны из-за того, что Танадис не желает, чтобы кому-то ещё удалось повторить обряд Кириона. Другие гласят, что апокриф найдётся тогда, когда в нём кто-то действительно будет нуждаться. Автор свитка же считает, что нет никакой мистики в пропаже апокрифов, и во всём виноваты люди, которые их либо надёжно упрятали, либо уничтожили.

Иви с Адрианом переглянулись. Юноша поблагодарил Луку за найденные сведения.

— История, которую ты нам поведал, очень красивая. А если она действительно произошла на самом деле, то ещё и очень… жизнеутверждающая! Думается мне, мы ещё не раз к вам заглянем. Очень приятное впечатление оставляют и рассказы о культе, и наблюдение за природой, так необычно живущей внутри каменных стен, — подумав немного, Адриан добавил: — Скажи, Лука, принимает ли ваш монастырь пожертвования?

— Да, но не деньгами. Настоятель категорически против, чтобы сюда несли деньги. Если хотите, можете принести семена, ростки, взрослые растения, или каких-нибудь некрупных животных. У нас тут две кошки живут. Собака территорию по ночам охраняет. А в этом помещении вы могли видеть рыб и слышать птиц.

— И это всё с пожертвований? — изумилась Иви.

— Что-то — да, приносили горожане. Что-то — сами монахи. Большинство птиц к нам сами прилетели. А большая часть растений — плоды долгих трудов монахов.

Проведя ещё некоторое время с Лукой, гости храма горячо поблагодарили его за приятную и познавательную беседу и покинули монастырь. Иви с радостью заметила, что глазам Адриана вернулась краска.

Отойдя подальше от храма, Иви спросила:

— Что обо всём этом думаешь?

— Что имеет смысл поискать апокриф.

— Думаешь, он может быть у вас в замке? Или у Бельмонтов? Просто иначе я не представляю, где искать то, что утеряно много веков назад…

— В хранилище Бельмонтов есть зеркало, которое покажет мне всё, что я захочу, достаточно лишь представить себе это что-то достаточно подробно.

— А книга с определённым названием и определённым автором, существующая во всём мире только в трёх экземплярах — это достаточно подробное описание? — Удивилась Иви. — Мы ведь не знаем, как она выглядит. Мы даже не знаем, книга ли это! Может, свиток?

— Не важно. Вещь достаточно редкая. Зеркало, уверен, найдёт.

Зайдя в глухой закоулок, скрытый от глаз горожан, Адриан достал из кармана осколок отцовского зеркала, обёрнутый в несколько слоёв ткани. Развернул его, отращённым на указательном пальце правой руки когтем нацарапал на зеркале активирующую руну, подкинул в воздух, и мгновение спустя перед ним материализовался проход в библиотеку замка Цепешей.

— Прошу, — Адриан галантно подал Иви руку и помог пройти через проход в зеркале. Ещё через несколько минут они уже спускались в хранилище Бельмонтов. Иви, видя воодушевление Адриана, радовалась и предвкушала окончание поисков.

Зеркало расстояний стояло всё там же, где было оставлено в прошлый раз. Адриан ненадолго остановился перед ним, размышляя. «Сколько времени прошло… Тогда мы с отцом были врагами… Он успел воскреснуть, мы смогли примириться… Я встретил Иви… А ты всё стоишь тут, как и прежде, словно ничего и не произошло вовсе».

— Всё в порядке? — Девушка нежно дотронулась до плеча вампира.

— Да. Просто задумался… Ладно, за дело.

Адриан активировал зеркало, сосредоточил на нём и мысли, и взор. Представил старую книгу с названием «De vita et morte» авторства некого Кириона. Зеркало ничего не показало. Тогда постарался представить свиток. Снова — пустота. Как бы Адриан ни пытался изменить поисковый запрос, зеркало расстояний не реагировало, словно то, чего ищет Адриан, попросту не существовало. Спустя несколько минут юноша сдался, и, опустив руки, отошёл от зеркала. Опустившись на пол и облокотившись спиной на книжный стеллаж, Адриан с досадой в голосе произнёс:

— Либо тот монах обманул нас, и такого апокрифа никогда не существовало, либо же все экземпляры уничтожены.

— Либо кто-то скрывает его от обнаружения при помощи магии, — раздался откуда-то сверху бархатный голос Дракулы. Через мгновение он возник перед с зеркалом, появился из ниоткуда, словно давно уже стоял там.

Так же, как его сын делал это в прошлый раз, Дракула ногтями выцарапал на раме зеркала несколько новых рун.

— Это поможет обойти защитную магию? — Адриан тут же поднялся на ноги.

— Нет. Но поможет нам немного вмешаться в ход времени.

— То есть?

— Заглянем в прошлое. Если нужный нам апокриф действительно существует, то мы сможем увидеть, где он находился до воздействия магии.

— А мы сможем найти такой момент в прошлом, когда кто-то читал текст? — уточнила Иви.

— В теории — да. Но вмешательство во время даёт очень нечёткое изображение. Ты ни буквы не сможешь разглядеть. Как называется то, что вы искали?

Адриан повторил название и автора. Следующие минуты все трое молчали, ожидая, получится ли у Дракулы что-то увидеть. И вот в отражении зеркала постепенно исчез Влад, за ним испарилась и библиотека хранилища, а вместо этого появились смутные очертания другой комнаты. Это была уже другая библиотека, совсем крохотная. Всего пару стеллажей, и несколько витрин. На окнах плотно задёрнуты шторы, но сквозь них очень слабой струйкой просачивался лунный свет, падая на книгу «De vita et morte», лежащую под стеклом витрины, закрытой на четыре замка. На обложке книги отчётливо вырисовывался символ из сложного переплетения более чем десяти кругов. Иви подошла ближе, вглядываясь в открывшуюся взору картинку, и вгляделась в шторы. Их украшал вышитый поверх герб с изображением солнца, в центре которого виднелась буква «К».

— Быть того не может!

Оба вампира, тоже вглядывающиеся в изображение в зеркале, обратили взгляды к ней.

— Герб на шторах! Фамильный герб Кертье, моего отца! А эта комната — это наша семейная библиотека! Именно там я видела символ культа Танадиса! Я, конечно, предполагала, что та книга может пролить свет на обряд, ритуал или что там… Думала, там будет подсказка, где искать подробности… Но… Выходит, что нужная книга, та самая, утерянная много веков назад, всё это время хранилась у моего отца?!

В «дорогу» долго не собирались: взяли немного французских монет, оружие и книгу с символом культа Танадиса, найденную в библиотеке Бельмонтов. Имея в распоряжении осколок Зеркала перемещения и, соответственно, возможность в любой момент вернуться в замок Цепешей, о нехватке необходимых вещей можно было не переживать.

Влад Дракула на удивление не проявлял нетерпеливости в решении вопроса с обрядом: наоборот, понимая всю тягость разлуки с близкими, пожелал Иви провести с семьёй больше времени. Девушка была невероятно растрогана проявленной к ней чуткостью и невольно поймала себя на мысли: «Удивительные вещи происходят: вампиры оказываются более человечными, чем некоторые люди».

Через пару мгновений после короткого прощания, Адриан и Иви уже ступали по мощёной улице Сен-Сирка — небольшой деревушки на юге Франции. Вампир заметил восторженный взгляд Иви:

— Приятно снова оказаться на Родине?

— Ещё бы! Тут же каждый камешек наполнен воспоминаниями! Мы сейчас с тобой идём по улице, по которой я в детстве с друзьями убегала от местного булочника! У него большая-пребольшая булочная была вон там, за углом. Может, и сейчас стоит, как знать? Мы любили у него таскать что-то из выпечки. Но воришками становиться не хотелось, так что всегда на прилавок подбрасывали мешочек с деньгами. Просто нам было слишком скучно покупать «по правилам», вот мы и таскали хлеб таким образом. Булочник не сердился на нас — деньги-то он всегда получал, да и мы старались прибегать тогда, когда у него никого нет, чтобы не разгонять покупателей. Он даже подыгрывал нам иногда: возьмёт скалку и начинает ею угрожающе размахивать, ругаться на нас, а сам едва сдерживается от смеха! Причём такого доброго смеха, заразительного. А вон оттуда начинается спуск к реке, где мы любили купаться, а в особенно жаркую погоду не вылезали из воды часами!..

Адриан слушал рассказ, полный восторга и тёплых воспоминаний, и сам начинал испытывать тихую радость, берущую своё начало в непривычном чувстве, которое давно уже зародилось в его душе. Чувство это заставляло его сердце трепетать каждый раз, когда он видел улыбку на счастливом лице идущей рядом с ним рыжеволосой девушки, когда замечал отблеск весёлого смеха в голубых глазах его подруги. Подруги ли? Размышления на эту тему занимали его мысли столь же давно, сколь и появилось это непривычное и сложное чувство. Но сейчас юноша гнал от себя сторонние размышления и просто наслаждался приятной прогулкой и душевной беседой. Адриан время от времени задавал вопросы, просил рассказать об истории деревушки и о жизни Иви в ней.

Так, увлёкшись разговором, они не заметили, как подошли к дому Иви. Двухэтажное здание из светлого кирпича с небольшой, но уютной террасой предстало перед взором Иви и Адриана. Этот дом мало чем отличался от окружающих, но Иви сразу же его узнала: слишком родной была аркада из плетистых роз, образующая внешнюю стену террасы, слишком знакомым был каменный невысокий заборчик, огораживающий территорию дома. И ворота заборчика по-прежнему были приветливо распахнуты, говоря тем самым: «Милый гость, заходи! Мы тебе рады!» Вернувшись наконец-то домой, Иви застыла в нерешительности в шаге от двери. Закрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая воздух, словно успокаивая себя перед чем-то тяжёлым или неприятным. Девушка не предполагала, как отреагируют её родители спустя годы её отсутствия. Опасалась, что они посчитают её преступницей после совершённого ею, прогонят… Или не захотят связываться с ней, опасаясь гнева купца. Адриан, верно разгадав её поведение, осторожно взял её за руку, демонстрируя моральную поддержку, и тихо произнёс:

— Всё будет хорошо. Уверен, они будут рады тебя увидеть, узнать, что ты жива.

Иви неуверенно улыбнулась и, подойдя к двери, постучала. Спустя несколько секунд, которые девушке показались вечностью, дверь отворилась, и взору гостей предстал невысокий мужчина со светлыми кудрявыми волосами и приятной внешностью.

— Добрый день, — добродушно поприветствовал он гостей на французском и хотел что-то ещё добавить, но тут выражение его лица приобрело весьма шокированный вид. Мужчина прикрыл рот рукой, словно отказываясь верить в происходящее, но тут же с возгласом «Доченька!» притянул Иви в свои объятия. — Девочка моя, ты живая! Живая!

На шум из дома вышла женщина с такими же рыжими, как у Иви, волосами и схожими с ней чертами лица. Женщина выглядела настороженной, не понимая, что происходит, но увидев, кто появился на пороге их дома, ухватилась за косяк двери, чуть не упав на подкосившихся ногах. Мгновение спустя оба родителя крепко сжимали в объятиях потерянную дочь. Родители и их дитя, не видящие друг друга долгие годы, не сдерживали слёз радости.

Иви бормотала сквозь слёзы что-то невнятное, успокаивающее. Адриан стоял в стороне, не смея мешать воссоединению. Когда эмоции Иви и её родителей немного отступили, девушка мягко выбралась из объятий и указала рукой на юношу:

— Хочу представить вам своего близкого друга, Адриана. И позвольте я вас ему представлю. Я так сильно переживала перед встречей, что мне и в голову не пришло, что Адриан ваших имён не знает, — Иви смущённо опустила взгляд, смахивая слезу, и снова обратила взгляд к Адриану. — Рада наконец-то познакомить тебя с родителями: Ренар, — Иви указала рукой на отца, затем на мать, — и Илин.

Ренар дружелюбно улыбнулся Адриану и протянул ему руку:

— Очень приятно познакомиться с вами, молодой человек, — прозвучала чистая французская речь.

— Взаимно, месье, — Адриан, пожимая протянутую руку, ответил так же на французском, совершенно без акцента. — Иви много и с любовью рассказывала о вас, — затем в элегантном поклоне поцеловал руку Илин и произнёс с добродушной улыбкой: — Теперь я понимаю, в кого Иви выросла такой красавицей.

— Благодарю, — Ренар зарделся от похвалы, и щёки молчаливой Илин тоже порозовели. — Но, Бог мой, что же я за хозяин такой, — спохватился Ренар, — раз держу вас так долго на пороге своего дома?! Прошу, проходите же!

Ренар повёл их внутрь, предлагая отдохнуть с дороги на мягких диванах гостевой залы, а Илин позвонила в колокольчик и дала распоряжение вошедшей в комнату прислуге принести с кухни вино и закуски к предстоящей беседе.

Илин старалась держаться как можно ближе к дочери, с восхищением глядя на неё. Заметив это, Иви нежно обхватила ладонь матери своими и тепло улыбнулась.

— Габен, этот паршивый торгаш, — заговорила Илин, едва сдерживая эмоции, — тут всю деревню на уши поднял, когда ты сынка его убила. Рвал и метал, обещал обезглавить или повесить всех, кто тебя укрывать будет. Ренар ему не препятствовал по нашему дому рыскать — мы ведь знали, что тебя тут нет. Наоборот, даже активно «помогал»: сообщал якобы те места, в которых ты часто бываешь и где можешь спрятаться — врал на ходу, придумывая несуществующих друзей и вспоминая незнакомые тебе места. Так, пока он все силы на поиски тут тратил, ты могла спокойно убежище искать.

— Вы знали, что я — убийца, и всё равно помогали мне?! — изумилась Иви.

— Ты — защитница, а не убийца! — мягко проговорил Ренар. — Вся деревня уже устала от выходок Габена-младшего. Только вот все привыкли молчать и прятаться, когда дело касается Габена с его деньгами, связями и влиянием. Все, но не ты. Ты избавила всю деревню от монстра в людском обличье. И трактирщик к нам потом заходил и благодарил нас за тебя, за то, что ты его девчушку защитила. Разве можем мы тебя убийцей считать? Ты — наша гордость, Иви! Я рад, что мы смогли правильно воспитать тебя.

— Мы ни на секунду не сомневались в том, что ты не преступница, а героиня! — добавила Илин. — Единственное… мы тебя тоже искали. Думали, что Габен успокоится со временем, а ты пока переждёшь где-нибудь в безопасности — хотели помочь тебе перебраться на время к моим родственникам в Валахию. Но твой след затерялся, а Габен разослал своих людей по всем окружающим городам и странам, наёмников нанял. Потом сам куда-то переехал, а ты всё не находилась. Мы боялись, что он всё-таки схватил тебя. Боялись, что ты… мертва. Оттого и так счастливы сейчас видеть тебя живую!

— Знаете, а ведь я действительно почти попалась… и не где-нибудь, а как раз на твоей родине, мам. Я не хотела к бабушке с дедушкой ехать, думала, как раз там меня и будут поджидать. Но всё же какая-то череда случайностей занесла меня в Валахию, а там и с Адрианом познакомилась. Он жизнь мне спас.

Илин и Ренар по-новому взглянули на Адриана, скромно сидящего в стороне и наблюдающего за разговором семьи Кертье, и стали искренне благодарить его за спасение их дочери. Адриан лишь так же скромно улыбнулся.

Беседа продлилась до самого вечера. Кертье подробно расспрашивали свою дочь обо всех её приключениях с того момента как она покинула Сен-Сирк, просили её и Адриана рассказать об их знакомстве и о дальнейшей совместной жизни. Сами рассказывали о жизни в деревне, о том, как Ренар забрал в небольшое путешествие Илин, желая отвлечься от страшных мыслей… Иви с Адрианом о культах и обрядах сегодня решили не упоминать, так что в своём рассказе уделили побольше внимания домашнему быту и поменьше — вампирам и всему, что с ними связано. Правда, Иви с согласия Адриана всё же представила его родителям как мага и показала пару заклинаний, которым она научилась. Илин уже была наслышана о магах, а Ренар в своих путешествиях встречал одного чародея лично, и всё же осознание того, что маг теперь есть и в их семье, произвело на обоих Кертье большое впечатление.

Отправились спать все уже глубоко за полночь. Адриану выделили гостевую спальную комнату, а Иви отправилась в свою комнату, не без удовольствия отметив, что она была абсолютно в таком же состоянии, как и в то самое утро, когда Иви покинула её, как оказалось, на долгие годы. Всё так же была бережно заправлена кровать, всё там же лежала недочитанная книжка, всё на том же подоконнике лежало любимое зеркальце… Всё в этой комнате словно послушно ждало возвращение хозяйки обратно. Только пыли не было. «Родители думали, что я мертва… Но всё равно содержали комнату в чистоте… Всё равно не трогали мои вещи, где-то в глубине души веря, что когда-нибудь я вернусь домой. И я вернулась». На глаза Иви навернулись слёзы. Слёзы любви и благодарности родителям.

Девушка переоделась в ночную рубашку, расправила свою кровать и забралась под одеяло, отметив свежий запах постельного белья. Закрыла глаза. Но сон не шёл. Что-то не давало разуму покоя… Спустя какое-то количество бесцельных попыток уснуть, Иви поднялась с кровати и направилась в библиотеку. Зажгла камин и села в близстоящее кресло. Здесь ей всегда легче думалось, здесь всегда ясность разбивала хаос мыслей и наводила в голове порядок. Сейчас же Иви была в смятении: она была счастлива снова увидеть родителей. Была счастлива и от того, что они всё это время были на её стороне. «Говорят, «дома и стены помогают». Но отчего же на душе так неспокойно? Родители приняли меня с любовью и гордостью, все и всё здесь ждало моего возвращения, и я наконец-то вернулась домой, но… почему же здесь я чувствую себя не дома, а как дома?» Внезапно пришло осознание: внутренние противоречия возникли из-за того, что здесь, во всём доме, в её комнате, всё осталось так, как было раньше, но она сама, Иви, уже давно не такая, как прежде. Ничего уже не будет так, как прежде. Этот дом ей теперь сложно называть своим домом. Эту комнату теперь сложно называть своей комнатой. Сложно, потому что сердце её за какой-то, казалось бы, короткий месяц привыкло к другому дому, к другой комнате. К той комнате, что находилась в доме Адриана. «Я действительно вернулась. Но не домой. Я вернулась к семье, к родителям. И я по-настоящему рада встрече. Но дом мой не здесь. Он был моим домом, но я из него выросла. Настала пора двигаться дальше». И стоило только этой мысли оформиться в сознании Иви, как буря внутренних противоречий утихла, и стало удивительно спокойно и тихо на душе. Девушка не заметила, как задремала, сморённая потрескиванием дров в камине.

Когда Иви проснулась, была всё та же глубокая ночь. Девушка огляделась по сторонам и заметила в пороге Адриана.

— Прости, я не хотел тебя будить.

— Всё в порядке. Тоже бессонница?

Вампир утвердительно кивнул, закрыл за собой дверь и, пройдя к камину, сел в кресло напротив Иви.

Какое-то время сидели, любуясь отблесками огня в камине, и тишину разбавляло лишь мерное потрескивание дров. Адриан перевёл взгляд на Иви: её лицо в свете пламени приобрело красивый золотистый оттенок, а волосы блестели, отражая сияние искр. Сколько раз он любовался этой живописной картиной, сколько чудесных мгновений было проведено рядом с девушкой, которая поселилась не только в его доме, но и в его сердце… Осознание того, что же за странное чувство не давало ему покоя столько времени, и привело Адриана в библиотеку этой ночью. Он окончательно осознал, что не может больше называть Иви своей подругой. Глубоко вдохнув, собираясь с мыслями, Адриан нарушил тишину:

— Есть кое-что… что я хотел бы тебе сказать.

Иви подняла взгляд на Адриана.

— Знаешь, это так странно… Странно в какой-то миг осознать, что обладаешь огромным багажом знаний, можешь знать об особенностях разных культур, можешь общаться с людьми на нескольких языках, но… но всё равно… не понимать… И они тебя тоже не будут понимать… Слышат, осознают каждое слово, но не… не чувствуют. И я вроде бы уже смирился с этим. Думал, что не дано мне найти кого-то, кто станет по-настоящему родным, кто не просто будет слушать меня, но и услышит. Что для всех я буду слишком… «чужим», слишком… «холодным»… А потом появилась ты. И с тех пор я как будто впервые начал жить. Ты была рядом со мной в самые трудные для меня времена, и не просто физически рядом — рядом духовно. Ты поразила меня своей бескорыстностью, добротой и отзывчивостью. Ты, казалось бы, начала понимать меня лучше, чем я сам. И я почувствовал то, чего ещё не ощущал ранее… никогда ничего подобного не испытывал по отношению к другим. Ты стала мне очень дорога. И я очень боюсь тебя потерять… хочу всегда быть рядом с тобой, где бы ты ни находилась. В этой стране или в любой другой, хочу делить с тобой каждое своё утро и каждый свой вечер. Я очень боялся даже себе признаться в этом, а уж тебе — тем более. Иви, — Адриан перешёл почти на шёпот. — Я люблю тебя, Иви.

У девушки вспыхнуло лицо, и на какое-то время пропал дар речи. Адриан с опаской ожидал её реакции. Совладавшая всё же с собой Иви произнесла:

— Я не ожидала такого признания… Но мне очень приятно его услышать. Ведь за последнее время ты тоже стал мне очень дорог, Адриан.

От нахлынувших чувств Иви снова замолкла. Пытаясь подобрать «верные» и «правильные» слова и потерпев в этом неудачу, девушка искренне воскликнула:

— Какой же сегодня счастливый день! Я встретила своих родителей и услышала самые долгожданные слова! Ведь сама бы я никогда не осмелилась открыть своих чувств.

С этими словами Иви подошла к Адриану и нежно поцеловала его. Адриан страстно обнял её и, растворяясь в поцелуе, влюблённые почувствовали, как их сердца забились в унисон, а время и пространство словно перестали существовать…

Адриан видел чудесный сон: Иви ответила взаимностью на его чувства, и всю ночь влюблённые провели в объятиях, поцелуями и прикосновениями знакомясь друг с другом по-новому. А потом настало утро, трель жаворонка вытянула Адриана из полудрёмы, и… тихо сопящая у него на груди Иви невольно подсказала, что всё, что происходило ночью и что юноша спросонок принял за сновидение, было реальностью. Девушка сидела у него на коленях, опустив голову на плечо, и Адриан боялся пошевелиться, чтобы не разбудить её. «Интересно, как отреагируют её родители, если войдут сейчас в библиотеку и увидят подобную картину? Неудобно получится…» Но вампирское чутьё безошибочно сообщало: Ренар и Илин крепко спят в другой части дома, даже прислуга сейчас занята исключительно просмотром сновидений, так что переживать было не о чем. Адриан опустил голову, прислонившись щекой к макушке своей возлюбленной, прикрыл глаза и стал просто наслаждаться моментом. Спать больше не хотелось.

Слух вампира ласкали дыхание Иви, звук её сердцебиения и неумолкаемая песнь жаворонка, пристроившегося где-то у окна библиотеки. То, что Иви проснулась, Адриан почувствовал ещё до того, как она открыла глаза. Проморгавшись и смахнув остатки сна с ресниц, Иви нежно посмотрела на Адриана и поцеловала его в щёку:

— Доброе утро!

— Доброе. Наверное, самое доброе за последние годы, — юноша запечатлел ответный поцелуй на губах девушки.

Ренар и Илин всё ещё спали, а так как информацию об искомой книге можно было получить только от них, Адриан с Иви смогли провести наедине друг с другом ещё некоторое время. Но вот, до слуха вампира донеслись голоса, о чём он поспешил сообщить Иви:

— Твои родители проснулись.

— Отлично! Надо бы расспросить их как бы между делом за завтраком про книгу.

— Надеюсь, это твой отец как-то спрятал её от чужих глаз. Во всяком случае, чары наложили здесь, в этой библиотеке. А пока, может, мы что-нибудь приготовим вкусное? Я тут хоть и гость, но как-то ответить на их гостеприимство хочется…

Иви рассмеялась:

— Тебя прислуга будет ненавидеть тихой яростью, если ты сунешься на кухню! Я как-то тоже загорелась желанием состряпать что-нибудь для всей семьи, полдня кулинарила, родителям очень понравилось. Зато потом я случайно подслушала разговор слуг… Так те ругались тихо, что я у них работу отнимаю! А учитывая то, как вкусно ты готовишь, тебя слуги возненавидят не только за сам факт готовки, но и за то, что блюда у тебя получаются гораздо лучше, чем у них!

Адриан улыбнулся и поднял руки в примирительном жесте:

— Сдаюсь. Уговорила, отнимать работу у вашей прислуги не стану. Но, когда мы вернём маму, я обязательно приглашу твоих родителей на совместный ужин у нас дома!

— Договорились!

Разойдясь по своим комнатам и умывшись, Адриан и Иви спустились в гостиную, откуда прислуга пригласила их пройти на террасу, поскольку завтрак был накрыт там. Тёплый солнечный свет и нежный розовый аромат, перемежающийся с аппетитным запахом свежей выпечки, создавали очень уютную и даже немного романтичную атмосферу. Адриан подставил лицо мягким солнечным лучам, с наслаждением вдохнул воздух и, повернувшись к Иви, произнёс:

— Здесь так хорошо! Мне теперь хочется и в нашем доме устроить столовую на свежем воздухе. Цветы посадить… Я только сейчас осознал: во всём замке нет ни растеньица! Даже крохотного…

— Хотела бы я посмотреть на реакцию твоего отца, когда ты весь его устрашающий вампирский замок заставишь горшками с цветами, — хихикнула Иви.

— А я дождусь возвращения мамы, и мы с ней вместе провернём эту авантюру! — улыбнулся Адриан. — Уверен, перед её обаянием он устоять не сможет.

Вскоре на террасу вышли Ренар и Илин, и все четверо устроились за столом. Иви с Адрианом всё ждали удобного случая, чтобы невзначай поинтересоваться книгой, и этот случай наконец-то подвернулся, причём такой, лучше которого и желать было нельзя: Ренар решил не упускать возможности похвастаться своей коллекцией.

— Не знаю, Адриан, рассказывала ли тебе наша дочурка, но я просто обожаю путешествовать! Сейчас, конечно, это удаётся гораздо реже, но лет двадцать назад я как минимум дважды в год отправлялся в какие-нибудь Богом забытые места, исследовал их и часто находил различного рода сокровища! Иногда совсем скромные: какую-нибудь пару старинных монет или простенькую вазочку. Но иной раз находились и по-настоящему ценные предметы: шкатулка, инкрустированная перламутром, или экземпляр Библии, которому насчитывается около тысячи лет!

— Потрясающие находки! Надеюсь, вы позволите мне посмотреть на них?

— Разумеется! Я как раз планировал после завтрака провести тебе небольшое знакомство со своей коллекцией!

Как и обещал, Ренар повёл Адриана по дому, знакомя его со своими сокровищами. Когда-то давно Илин предлагала мужу выделить одну из комнат под своеобразную сокровищницу, но Ренар не хотел держать все свои трофеи в одном месте, отшучиваясь: «Если кто-то когда-то решит меня обокрасть, то мне не хотелось бы облегчать ему задачу». Иви с матерью отправились следом: Илин любила слушать рассказы Ренара о его приключениях, а Иви просто приятно было находиться рядом с семьёй.

На демонстрацию коллекции ушла пара часов. Ренар рассказывал почти о каждой своей находке, делясь воспоминаниями о том, когда, где и при каких условиях он её отыскал. Завершался обход трофеев в библиотеке, где на витринах под стёклами лежали найденные в приключениях редкие книги. Иви только сейчас заметила, что одной витрины — той самой — не хватает.

— Папа, а помнишь, у нас была книжка с какими-то кругами на обложке? — Спросила Иви. — Её витрина между этими двумя стояла.

— Помню… — выражение лица Ренара, ещё недавно восторженное, резко сменилось грустью.

— А… почему её тут нет? Ты её куда-то в другую комнату переставил?

— Нет у меня больше той книги, — хмуро проговорил мужчина. — Её украли буквально два дня назад.

— Как… украли? Кто? — Иви непонимающе уставилась на своего отца.

— Она лежала тут спокойно столько лет, и понадобилась кому-то именно сейчас? Как такое возможно? — Адриана новость о краже тоже повергла в шок.

Ренар раздражённо повёл плечом и мрачно проговорил:

— Я сам — глупец. Храню здесь столько всего, и даже не позаботился о должной защите, о необходимой безопасности. И ладно — сокровища… Просто вещи, пусть и древние. Они могли Илин навредить! Я нанял охрану, со дня на день должны прибыть. Больше такого не повторится!

— Хорошо, что никто не пострадал! — Искренне произнёс Адриан.

Иви приблизилась и обняла сначала маму, затем отца.

— Ты правильно поступил, что нанял охрану. И всё же, что именно случилось? Как это произошло?

— Приходили сюда двое, — ответила Илин после слегка затянувшегося молчания Ренара. — Молодая девушка, может, чуть старше тебя, и монах. Представились как Лорена и Арман. Рассказали немного о культе, потом поведали о том, что есть какая-то очень важная для них книга, которая, якобы, по ошибке попала к нам, и…

— По ошибке, хах! Как же! — Отец Иви еле сдерживал злость. — Она чёрт знает сколько лет хранилась в руинах давно заброшенного храма, пока я её не откопал! В прямом и переносном смыслах! Чуть не помер там, в руинах, еле выбрался. И тут приходят эти, и о каких-то там «ошибках» заявляют!

— Как бы там ни было, они хотели выкупить эту книгу, — продолжила Илин. — Но Ренар отказался. Сказал им, что они ошиблись, что в его коллекции подобных книг якобы нет, и никогда не было, а если бы и была, то свои экспонаты он не продаёт.

— И как они отреагировали на это? — Поинтересовался Адриан.

— Не поверили, как видишь, — ответил Ренар. — Стоило только мне сказать, что я не продаю части своей коллекции, монах тут же подскочил, весь в негодовании. Не знаю, что он сказать хотел, но его спутница слегка толкнула его, видимо, затыкая, извинилась перед нами. Говорит, наверное, и правда ошиблись. Поблагодарила за гостеприимство, и они сразу ушли. А через минут пять нас с Илин сильно сморило. Хотя была только середина дня, мы уснули и проспали до самого утра.

— Когда проснулись, сначала не поняли, как так вышло и почему уже утро… Но Ренар почти сразу заподозрил неладное и поторопился проверить библиотеку.

— И книги там уже не было. Все четыре замка аккуратно открыты, словно у них ключ был, витрина приподнята, и книги нет.

— Ничего больше не взяли: ни денег, ни драгоценностей, ни других экспонатов. Только эту книгу…

— Хорошо, что ради этой книги они вас просто усыпили, — сказала Иви и почти шепотом добавила: — Могли и убить…

— Меня ещё беспокоит то, что уснули вы практически сразу после их ухода, сразу после отказа, — Адриан нахмурил брови. — Сомневаюсь, что они использовали так точно выверенное снотворное. Да и вряд ли могли подмешать его вам в бокалы, учитывая, что любой напиток вы получали через своих же хорошо знакомых слуг. Скорее, как минимум один из них владеет магией. В таком случае, даже если бы вы давно ещё наняли охрану, она вам бы не помогла.

— Значит, те люди, которых нанял Ренар, на самом деле будут бесполезны? — Мать Иви выглядела очень обеспокоенной. — Кто знает, кому ещё понадобятся наши сокровища?! Даже если мы от них избавимся, это не убережёт от возможной опасности в будущем! Вдруг кто-то ещё придёт за чем-то из коллекции?!

— Прошу, не переживайте раньше времени. С обычными ворами охрана справится. А на случай конфликтов с магами… Есть у меня пара идей. Я бы хотел подробно обсудить их с вами, Ренар, но несколько позже. Сейчас же нужно вернуть вам украденное и наказать воров. Вы можете, пожалуйста, подробнее рассказать, как выглядели те девушка и монах? Есть ли у них какие-то отличительные черты? Может, вам что-то из их разговора запомнилось, что могло бы служить зацепкой того, как их найти?

— Да что вы?! Я очень ценю ваше желание помочь, но не слишком ли это опасно?

— Не для меня. Так вы можете что-нибудь о них рассказать?

Со слов родителей Иви, монах, представившийся Арманом, имел максимально обыденную, ничем не примечательную внешность. Это был мужчина средних лет, среднего роста, со светлыми волосами, в рясе тёмно-зелёного цвета. Ренар также сообщил, что монах носил перстень с тем же знаком, что и на книге. Однако, его спутница, Лорена, запомнилась необычайным цветом глаз: ярко-фиолетовым. «Я бы в жизни не поверила, что у кого-то могут быть такие глаза, если бы сама не видела!» — воскликнула Илин, рассказывая про сопровождающую монаха девушку. Цвет глаз воровки настолько поразил родителей Иви, что ни на что иное они попросту не обращали внимания, а потому и не смогли больше ничего сказать относительно её внешности.

Получив информацию, Адриан и Иви заверили Ренара в том, что они вернут пропажу, и решили сразу же отправиться на поиски. Так как воры вряд ли обладали зеркалом перемещения и потому наверняка останавливались в постоялых дворах, искать их решили именно оттуда. В Сен-Сирке было два постоялых двора: один — на въезде в деревушку, второй — в самом её центре. В центральном монаха и девушку с необычным цветом глаз никто не видел, и Адриан с Иви отправились к окраинному трактиру. Придя на место, решили разойтись: надо было выведать информацию у владельца постоялого двора и поговорить с его временными жителями. Спустя некоторое время встретились в расположившейся тут же харчевне, чтобы обсудить то, что им удалось узнать.

— Адриан! Представляешь, трактирщик узнал меня! Стоило только мне переступить порог заведения, как он тут же бросился ко мне с радостным возгласом, и со слезами на глазах обнял так крепко-крепко! Я сначала испугалась немного, но почти сразу поняла: он меня узнал и за дочку свою поблагодарить решил! И вот это, — Иви достала из сумки бутылку молодого вина, — подарил. Говорит, это лучшее вино, что можно найти в этой деревушке! А ещё пообещал, что угостит нас запечённой уткой.

Трактирщик и правда распорядился накрыть Иви и Адриану стол у окна. За сытным и вкусным обедом Иви рассказала, что хозяин подворья охотно поведал ей о том, что три дня назад сюда приехали Арман Дюшаль и Лорена Фьоретти — так они числятся в журнале учёта постояльцев. Пробыли путешественники в трактире чуть больше суток, сняли одну комнату с двумя кроватями, а два дня назад поспешно уехали.

— Ничего необычного трактирщик не заметил в них. Говорит, такие же постояльцы, как и все прочие.

— А вот «все прочие постояльцы» с этим не согласились бы, — усмехнулся Адриан.

Он рассказал, что жители подворья очень хорошо запомнили пару монаха и девушки: Арман за короткое пребывание в трактире нарушил все мыслимые и немыслимые представления о религиозных людях и служителях церкви, которые только можно вспомнить. Люди описывали его как очень агрессивного, взбалмошного, крикливого и в целом очень неприятного человека. Часто и шумно ругался со своей спутницей и даже подрался с одним из постояльцев. Лорене удалось уладить конфликт при помощи увесистого кошелька и искренних извинений.

— Судя по словам постояльцев, общество монаха ей было в тягость, а кто-то даже случайно заметил, как она плачет… — с сочувствием проговорил Адриан. — Не знаю, что происходит между этими двумя, но, кажется, с девушкой можно будет мирно договориться. Из того, что я тут наслушался, у меня возникло предположение, будто эта девушка, Лорена, связалась не с тем человеком, сама того не подозревая, и теперь не может от него уйти. Возможно, он ей угрожал? Но главный вопрос сейчас в том, где нам их дальше искать? Они уехали отсюда сразу же, как получили книгу. Два дня прошло…

— Один из тех людей, с которыми я общалась, подслушал, что они говорили об Овилларе, небольшом городе к югу отсюда. Этот Арман сильно бесился из-за того, что туда больше суток пути, и что они могут куда-то не успеть, если здесь что-то затянется.

— И это «что-то», что не должно затянуться — кража книги.

— Изначально они планировали её выкупить, — напомнила Иви. — Вероятно, Арман поэтому и разозлился, когда папа не захотел её продавать. Думал, что придётся долго упрашивать его, искать подход, и тогда их «дело» затянется.

— И тогда он решил просто выкрасть книгу.

— Думаю, кража была идеей Лорены. Как ты говорил, этот монах адекватностью не отличается. Вряд ли он додумался бы до такого тихого и… бескровного способа достать книгу.

Как и сказала Иви, чтобы добраться до Овиллара, потребовалось бы больше суток. Но с зеркалом Дракулы на дорогу из Сен-Сирка в предполагаемое местонахождение воров ушло всего несколько минут, большую часть которых занимали попытки успокоить гнев Влада. Узнав о краже книги, так необходимой для воскрешения Лизы, он загорелся (как в прямом, так и в переносном смысле) желанием отправиться вместе со своим сыном и его подругой, чтобы покарать воров. Но тут же сам ослабил внешнее проявление своей ярости, опасаясь всполохами магического огня испугать Иви. Вопреки его беспокойству, девушку не напугал огонь, на короткий миг загоревшийся в глазах вампира и окутавший почти всё его тело. Напротив, Иви сделала шаг ему навстречу и заговорила тихим спокойным голосом, убеждая его не принимать поспешных решений и позволить его сыну самостоятельно во всём разобраться. Адриан же пообещал, что книгу они вернут и что воры будут наказаны. В итоге Дракула сел возле камина, отвернувшись ко всем спиной, и, лениво махнув рукой, открыл портал в зеркале, ведущий к одному из постоялых дворов Овиллара.

Не тратя времени на осмотр окрестностей, Адриан с Иви сразу же направились ко входу. Хозяин подворья сначала отказался давать какие-либо сведения о своих постояльцах, но несколько золотых монет быстро развязали ему язык. По счастливому стечению обстоятельств, именно в этом трактире остановились воры. Адриан с Иви, не до конца веря собственному счастью и тому, что объект их поисков как никогда близок, поспешили в указанную трактирщиком комнату. Поднявшись по лестнице, они услышали шум, исходящий из комнаты воров. Адриан, не раздумывая, выбил дверь, и его с Иви взору открылась ужасающая картина: Лорена лежала на полу, захлёбываясь кровью, в груди её торчал кинжал. Арман, увидев «гостей», схватил сумку и намеревался было выпрыгнуть из окна, но Иви, вспомнив, чему её учил Адриан, сосредоточилась на руках и ногах монаха и направила в них Спирит. Мужчина, не в состоянии стоять на парализованных конечностях, с глухим стуком свалился на пол, сильно ударившись головой и потеряв сознание. Адриан тем временем метнулся к девушке, осторожно переворачивая её голову на бок, чтобы она не захлебнулась кровью. Иви удостоверилась в том, что Арман больше не представляет опасности, забрала у него из рук сумку и подошла к Адриану и Лорене. В широко распахнутых необычайно-красивых фиолетовых глазах девушки стояли слёзы.

— Иви, срочно! У меня в кармане осколок, возьми его, позови отца! Пусть откроет проход в малую лабораторию!

Девушка немедля выполнила просьбу Адриана. Дракула тоже не задавал лишних вопросов, и несколько мгновений спустя все пятеро — оба Цепеша, Иви, Лорена и Арман — находились в малой лаборатории. Адриан аккуратно положил раненную на операционный стол и попросил всех покинуть помещение, пока он пытается спасти ей жизнь. Влад подхватил бессознательное тело монаха и вышел из комнаты. Иви, пожелав юноше удачи, тоже последовала к выходу.

Дракула зашёл в одну из гостевых спален и небрежно сбросил Армана на кровать. Иви только сейчас увидела, что вампир был одновременно встревожен и растерян, хоть он и пытался скрыть эти чувства за маской слабого любопытства. Влад встал у кровати, опершись плечом о стену, вздохнул и посмотрел на Иви:

— Я очень надеюсь на подробное объяснение происходящего. Разумеется, потом я и у Адриана спрошу, но, наверное, и у тебя есть предположения относительно того, зачем он пытается спасти воровку? И, самое, пожалуй, главное: книгу-то вы хоть нашли?

Иви проверила сумку, которую отняла у монаха, — внутри действительно лежал потрёпанный временем экземпляр «De vita et morte», на обложке которой виднелся символ из сложного переплетения нескольких кругов. Девушка с радостной улыбкой показала её Владу, а затем попыталась открыть, но ничего не вышло: листы и обложка книги были словно прочно склеены чем-то.

— Вероятно, то заклинание, что мешает её обнаружению, не даёт её открыть. Или же она защищена сразу несколькими заклинаниями, — Иви пожала плечами.

В прошлый раз, когда они с Адрианом просили Влада открыть проход в Овиллар, они рассказали ему лишь сухие факты: «Книгу похитили, воры. Возможно, они теперь в Овилларе, нам надо туда». Сейчас же Иви в подробностях поведала о том, как они с Адрианом узнали о пропаже книги, как искали воров и что выяснили про них во время поисков.

— Мы с Адрианом сошлись во мнении, что эта девушка, которую он сейчас пытается вылечить… как бы это сказать… не заслуживает сильного уж осуждения. И уж точно не заслуживает смерти. К тому же, мы всё ещё не знаем, кто заколдовал книгу: монах без сознания, а она — при смерти. Если колдовала она, и она умрёт, нам, возможно, будет очень сложно снять с книги защиту.

Дракула закачал головой в знак несогласия:

— Если колдовала она, то с её смертью всё её колдовство потеряет силу и развеется само собой.

— Хм… Это могло бы объяснить, зачем монах пытался её убить.

— Люди… — осуждающе бросил Дракула, забрал книгу и вышел из комнаты.

Иви оставила бессознательного Армана в одиночестве, заперла дверь в его комнате и прошла в библиотеку — к их с Адрианом излюбленному месту у камина. Спустя некоторое время её нашёл Адриан, обнял со спины и поцеловал в макушку. Иви нежно сжала его ладонь и подняла к нему свой взгляд:

— Как ты? Как прошла операция?

— Тяжело. Она была ранена гораздо серьёзнее, чем ты в тот раз. И когда я маме помогал, с такими… случаями никогда не сталкивался. Но отец помог. Так что всё хорошо: она будет жить.

Закатное солнце, уже начавшее движение к горизонту, окрасило небо в тёплый медовый цвет. Две тени вытянулись на брусчатке у входа в дом семейства Кертье. Как и вчера утром, Иви, сжимая ладонь Адриана в своей, стояла в нерешительности перед дверьми родительского дома: очень не хотелось прощаться. Но надо было. Адриан же держался рядом настолько тихо, что, ни соприкасайся они с Иви руками, девушка подумала бы, что стоит тут совсем одна. Юноша чувствовал смесь радости и вины: Иви могла бы проводить больше времени с родителями, но предпочла быть рядом с ним, помогать ему. Он пытался убедить её не расставаться с семьёй снова, на что получил обезоруживающий ответ: «Ты тоже теперь моя семья, Адриан».

И вот, теперь они с Иви стоят перед домом её родителей, намереваясь проститься с ним на неопределённое время.

— В конце концов, я же прощаюсь с ними не навсегда!

Достав из сумки ключ, который дал ей утром отец, она отперла дверь и вместе с Адрианом вошла в дом.

Навстречу ей вышла Илин. Она поздоровалась с Адрианом, обняла дочь и спросила:

— Как прошли поиски? Вы, должно быть, проголодались?

— Не откажемся от лёгкого ужина. А после как раз поговорим о книге.

Иви с Адрианом рассказали всё, что выяснили про воров, утаив, что они были в другом городе и отыскали книгу. Девушка с нескрываемым восторгом рассказала о встрече с трактирщиком — «Приятно, когда твои добрые дела ценят!» Затем пришёл час сообщить о дальнейших планах. Адриан тактично оставил Иви наедине с её семьёй, сославшись на лёгкое головокружение и на необходимость подышать свежим воздухом.

Как только юноша вышел из комнаты, Иви сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и произнесла:

— Мамочка, папочка! Я очень рада тому, что у меня появилась возможность навестить вас, узнать, что у вас всё хорошо. Вы даже не представляете, как я по вам скучала все эти годы! Но… как бы мне не хотелось с вами расставаться, всё же… завтра нам с Адрианом нужно будет уехать.

Ренар и Илин настороженно переглянулись.

— Мы с твоим отцом предполагали, что ты вернулась не насовсем, но и подумать не могли, что ты уйдёшь так скоро…

Иви пересела на диван к родителям и обняла их, с трудом сдерживая слёзы. Затем рассказала о том, что есть некое дело, в подробности которого она не хочет вдаваться, но оно не требует отлагательств и должно быть завершено в кратчайшие сроки. Сказала, что это буквально вопрос жизни и смерти («не наших с Адрианом» — пришлось уточнить из-за возникшего ужаса во взгляде матери). И также дополнила, что их с Адрианом путь пересекается с дорогой в Овиллар, куда отправились воры. А потому, чем раньше они выедут, тем вероятнее найдут воров и вернут книгу Ренару.

— Да чёрт бы эту книгу побрал, если из-за неё мне вновь придётся потерять дочь! — воскликнул отец Иви, услышав её слова.

— Возвращение тебе книги — лишь приятное дополнение к нашему «делу». Нам надо идти, и по пути мы можем её забрать. А можем не забирать — но от этого ничего не поменяется, нам в любом случае пора двигаться дальше. К тому же, вы меня не теряете. Я снова навещу вас после того, как мы закончим! Обещаю!

— Что-то мне подсказывает, что это самое «дело», о котором ты говоришь, является не вашим общим «делом», а «делом» Адриана, — заметила Илин. — Ты говорила, что он спас тебе жизнь. И магии тебя обучил. Надо полагать, не просто так… Зная тебя, ты сделаешь всё, чтобы вернуть ему эти долги. Но… Неужели нет иного способа? Неужели ты не сможешь уговорить его остаться ещё ненадолго?

— Нет никаких долгов, мам. Адриан с самого начала дал ясно понять, что всё, что он делает для меня, абсолютно безвозмездно. Я предлагала ему любую посильную мне помощь, но он отказал сразу же, ещё до начала обучения. И за спасение ничего не требовал. Поймите, помогать ему — моё собственное желание. За то время, что мы провели вместе, мы стали очень близки. Ближе, чем просто друзья…

Родители Иви выглядели удивлёнными, поскольку поняли, на что намекает их дочь, но решили, что расспрашивать о подробностях сейчас было бы нетактично. Иви тем временем продолжала:

— И да, ты права, мама: наше «дело» связано больше с Адрианом, но я хочу ему помочь, понимаете? Он, к слову, предлагал мне остаться с вами. Говорил, что я и так ему очень помогла, что дальше он может справиться сам. Но… «дело»… связано с его семьёй… Знаете, путь из Валахии во Францию опасен и не близок. Адриан же — маг, и именно он обеспечил мне возможность увидеть вас. Я очень-очень рада встретиться с вами спустя столь долгие и тяжелые годы разлуки! Теперь же я хочу, чтобы и Адриан как можно скорее испытал то же счастье — вновь обрести потерянную семью.

Слова Иви тронули, но не удивили её родителей. Они всегда именно такой её и видели: доброй, сочувствующей и отважной в своём стремлении помочь окружающим. Данная же ситуация отличалась от всех прочих ещё и тем, что тот галантный юноша, в сопровождении которого их дочь явилась к ним, судя по всему уже успел стать ещё одной семьёй Иви, и с этим нельзя было не считаться: рано или поздно их дочь покинула бы родительское гнёздышко. А для родителей это случается всегда рано. Родительские сердца наполнялись тяжестью предстоящей разлуки, которая ослаблялась лишь осознанием того, что рядом с Адрианом Иви будет в безопасности. И всё же Ренар с Илин приняли выбор дочери.

Утром атмосфера в доме Кертье была на удивление приятной — Иви переживала, что её родители впадут в уныние, и вокруг будет стоять гробовая тишина. Однако Адриан перед завтраком объявил, что в благодарность за радушие и гостеприимство хочет вручить Ренару и Илин подарки (о которых не подозревала даже Иви). Он поставил на стол три небольших шкатулки:

— Ренар, я обещал вам помочь с защитой дома от различных магических угроз. В этой шкатулке, — юноша указал на ту, что стояла справа, — лежат книга, описывающая различные способы оградить свой дом от врагов, и некоторые магические артефакты, которые могут помочь вам с этим. Они и коллекцию вашу пополнят, и от желающих посягнуть на неё защитят.

Ренар поблагодарил за подарок, открыл шкатулку, осмотрел содержимое и, добродушно пожав руку Адриану, поблагодарил его ещё раз. Юноша улыбнулся Ренару и обратился к Илин:

— Я прекрасно знаю, насколько тяжела разлука матери с ребёнком, и потому вам с Иви я хочу подарить это: — Адриан открыл оставшиеся шкатулки, два раза хлопнул в ладоши, и из обеих шкатулок медленно поднялись в воздух осколки, объединившиеся в два маленьких зеркальца. — Это — пара малых карпатских зеркал. Я поменял местами по одному осколку в них, и теперь они тесно связаны друг с другом. Используя их, вы с Иви сможете видеть друг друга и общаться друг с другом в любое время, где бы вы ни находились.

Именно этот подарок и наполнил дом радостью: родители Иви поняли, что, вопреки их страхам, они не потеряют дочь, что всегда смогут поддерживать связь, и теперь им стало гораздо легче отпустить её.

Налюбовавшись подарками, сели завтракать. Уже ближе к концу трапезы Ренар обратился к Адриану:

— Я всё спросить хотел, да на эмоциях этот вопрос как-то на второй план отходил. А теперь я смотрю на эти шкатулки, и ещё больше задаюсь вопросом: вы ведь совсем без вещей к нам приехали! С одной небольшой сумкой, в которую явно эти шкатулки не поместились бы… Я так понимаю, вы остановились где-то неподалёку?

— Да, у нас небольшая телега. Мы оставили её вместе с нашей лошадью в конюшне на выезде из деревни. Меня всё гложила вина из-за того, что из-за меня Иви вынуждена снова расстаться с вами. И я решил хоть так облегчить расставание… Пока вы вчера разговаривали, я и сбегал за шкатулками.

Илин одобрительно посмотрела на возлюбленного своей дочери, а Ренар искренне произнёс:

— Нашей дочери немыслимо повезло встретить тебя, Адриан.

Щёки Иви покрыл лёгкий румянец, и Адриан смущённо опустил глаза и ответил:

— Мне кажется, мне повезло с ней больше.

Наконец, настало время прощаться. Родители Иви предложили проводить их до конюшни, но Иви, желая скрыть тот факт, что никакой телеги нет, сказала, что очень хочет перед уходом показать Адриану деревню, и Ренар с Илин не стали настаивать. Они снарядили пару корзинкой с едой в дорогу, благословили в добрый путь и пожелали успехов в их «деле». Ренар пожал руку Адриану, сказав, что рад знакомству и что Адриан всегда будет желанным гостем в доме Кертье. Илин старательно пыталась скрыть слёзы, и поэтому не произнесла ни слова, а только кивала в знак согласия с мужем. Иви обняла родителей, пообещала каждый день связываться с ними при помощи зеркала и обязательно навестить их.

Иви и Адриан ушли. Отойдя на приличное расстояние от дома, Иви спросила:

— Слушай, а если серьёзно, то откуда у тебя все эти шкатулки?

— Из дома, — подмигнул юноша. — Прогулялся до Валахии, пока ты спала.

— Я очень-очень благодарна за такой подарок! — Девушка встала на цыпочки, обняла Адриана за плечи и поцеловала в щёку. Он открыто улыбнулся. — Но, вспоминая твои слова за завтраком… можно ты, пожалуйста, прекратишь испытывать вину за мои решения? — Иви с улыбкой пихнула его локтём в бок.

— Боюсь, это выше моих сил, — Адриан театрально вздохнул и, проигнорировав то, что Иви закатила глаза, свернул с улицы в тихое и скрытое от посторонних место. — Пора возвращаться. Лорена, должно быть, уже очнулась.

Оказавшись в холле замка, Иви решила зайти в свою комнату, чтобы оставить там вещи и переодеться, а Адриан отправился на кухню, чтобы оставить там корзинку с едой. За обеденным столом сидел Дракула, задумчиво вращая кровь в бокале. Окна кухни были наглухо закрыты, не подпуская к вампиру солнечных лучей.

— Так непривычно видеть тебя бодрствующим днём… Обычно ты спишь в это время.

— Я последние дни вообще не сплю. Голова забита… всяким.

Адриан подошёл и положил ладонь на плечо отцу.

— Мы уже близки к цели. Книга у нас, воры здесь и всё нам расскажут. Мы вернём её, слышишь? Вернём маму. И всё будет хорошо.

Влад сжал ладонь сына и кивнул, благодаря за поддержку. Осушил бокал с кровью и отставил его в сторону.

— Как всё прошло? С родителями Иви?

— Лучше, чем я ожидал.

Адриан сел напротив и рассказал отцу о событиях минувшего утра. Влад, выслушав, удовлетворённо кивнул.

— Хоть с одним другом тебе повезло. А я уж начал опасаться, что ты совершенно не разбираешься в людях.

— И о чём это ты, позволь узнать?

— Да вот об этих, «друзьях» твоих, — Дракула с нескрываемым отвращением в голосе указал на куклы Сайфы и Тревора, — Понятия не имею, что ты в них нашёл.

Адриан смущённо отвернулся и буркнул себе под нос:

— Ты к ним несправедлив. Они были рядом со мной в самый нужный момент.

— Да ладно? Это в тот момент, когда ты остался совсем один в огромном замке после моего убийства? Верно я понимаю? Или они бросили тебя наедине с твоей болью, обрекли на одиночество, и именно поэтому ты сделал эти нелепые куклы, имитируя наличие «друзей» в своей жизни?

Ответом было молчание. Дракула вздохнул и продолжил:

— Прости. Я тоже ответственен за всё произошедшее, и гораздо сильнее, чем они, но всё же… Сейчас, когда я больше не ослеплён собственной болью, я хочу помочь тебе справиться с твоей. Сынок, прошу, подумай, кто ты для них? Друг ли? Или просто в определённый период твоей жизни вам было по пути? Не путаешь ли ты свою зависимость от общения с кем бы то ни было с дружбой? Ведь друзья в беде не оставляют. Иви тебя не оставила. Хотя могла. Ты привёл её домой, она наконец-то оказалась в безопасности, рядом с семьёй. И ты сам, я слышал, убеждал её остаться. Но она тут, с тобой. А эти, — Влад ещё раз указал на куклы, — нет. Иви не безразличны твои чувства, потому что она-то в тебе как раз и видит друга. А эти двое твоими друзьями никогда не были.

— Возможно, ты прав насчёт них. Но относительно Иви ошибаешься. Мы не друзья.

Дракула хотел возразить, но по довольной улыбке сына понял, в чём заключалась «ошибка». Вместо этого он одобрительно похлопал сына по плечу и загадочно ухмыльнувшись, вышел из кухни. Адриан посмотрел на куклы. «А ведь подобные мысли ко мне давно подкрадывались, но я упрямо гнал их прочь. Чего ради? Эти нелепые прятки истины не изменят, как бы мне того ни хотелось. Самое обидное, что мне даже возразить папе нечем. Я и сам всё это понимал, только принимать отказывался. Пора бы уже тебе повзрослеть, идиот!» Тяжело вздохнув, он взял куклы и не глядя на них бросил в горящий камин, после чего покинул комнату.

Лорена, как оказалось, уже давно была в сознании. Ей дали некоторое время прийти в себя, подкрепиться и осознать, что она находится в безопасности. Затем, когда ждать дольше было бессмысленно, все трое (оба Цепеша и Иви) зашли к ней в комнату, чтобы получить ответы на накопившиеся вопросы. Лорена сидела за столиком у окна, старательно скрывая за прямой осанкой и решительным взглядом своё болезненное состояние. У Иви только сейчас появилась возможность как следует её рассмотреть: Лорена выглядела старше, чем Адриан и Иви, но всё ещё была молода. Светло-каштановые короткие волосы едва доходили до плеч и были пострижены таким образом, чтобы не перекрывать ни мягкие черты лица, ни чудесного цвета глаза. Девушка была высокой и стройной, а в её движениях дивным образом сочетались изящество и сила.

Адриан поинтересовался здоровьем своей ночной пациентки. Лорена обвела настороженным взглядом его и остальных присутствующих и, видимо, не найдя в них того, чего искала, добродушно улыбнулась и ответила:

— Благодарю вас. Мне уже гораздо лучше. Страшно представить, что было бы, не окажись вы рядом! Мне несказанно повезло встретить вас в том трактире!

— О, что ты, это не везение, это закономерность, — ответила Иви, расположившись на диване, стоящем напротив кровати. — Вы ограбили моих родителей. Мы шли по вашему следу, чтобы вернуть краденное.

— А также чтобы узнать, что вы сделали с книгой, — Адриан сел рядом с Иви. — Почему её нельзя обнаружить магией? Почему нельзя открыть?

Лорена, ничуть не смутившись, уверенно посмотрела в глаза Иви и произнесла:

— Я прошу прощения у тебя и твоих родителей. Я не хотела никому вредить и не собиралась присваивать чужое. Просто эта книга принадлежала моему отцу. Он завещал её мне, и я хотела лишь вернуть себе то, что по ошибке попало в чужие руки.

Лорена замолчала, видимо, посчитав свой ответ достаточно информативным. Поняв, что продолжать она не намерена, Дракула, всё ещё стоявший, облокотившись, в дверном проёме, повторил вопрос сына:

— Допустим, у тебя есть основания считать данный фолиант своей собственностью. Но зачем нужно было его магией укрывать? Зачем скрывать содержание книги от посторонних глаз?

— Затем, что сведения, хранящиеся на страницах этой книги, священны, а попади они не в те руки — станут ещё и опасными.

— Что же в них опасного? — Поднял бровь Адриан. — Насколько нам известно, обряд, описанный в книге, позволяет воскресить кого-то из Рая. Разве это плохо?

Глаза Лорены на мгновение расширились от удивления, но тут же её лицо приняло прежний невозмутимый вид:

— Не ожидала, что вам это известно. Послушайте, я, правда, очень благодарна вам за спасение, но мне бы не хотелось обсуждать книгу моего отца с кем бы то ни было. И на дальнейшие вопросы о ней я отвечать не намерена.

— Лорена, я понимаю природу ваших опасений, — голос Иви был мягким и спокойным. — Но поймите и вы, мы проделали долгий путь в поисках какого-нибудь действенного способа вернуть человека с того света. Одного доброго, милосердного, самоотверженного и очень дорогого нам человека. Вернуть максимально мирным путём, без жертвоприношений и кровопролития. И этот путь привёл нас к апокрифу, которым в разное время владели наши отцы. Он нужен нам.

Адриан, напротив, заговорил твёрдо и беспрекословно, что было на него совсем не похоже:

— Нам очень важно воскресить этого человека. И если ты поделишься с нами информацией, которой владеешь, если подскажешь, как снять с книги все защитные чары, и позволишь с её помощью провести обряд, тогда ты совершишь хороший поступок: поможешь нам исправить ужасную несправедливость и вернуть к жизни того, кто не должен был умирать.

Адриан ожидал, что Лорена возразит, будет утверждать, что мало кто умирает «справедливо», и был готов вступить с ней в спор, прокручивал в голове аргументы, которыми попытается её убедить, но… девушка молчала. Взгляд её удивительных фиолетовых глаз был направлен куда-то вдаль, туда, где под редкими облаками на фоне ярко-голубого неба летали птицы. И было в её взгляде что-то такое, что заставляло всех в комнате тактично молчать, позволяя Лорене погрузиться в поток своих мыслей. Наконец, она заговорила, всё так же не спуская взгляда с пейзажа за окном:

— Мои родители тоже не должны были умирать… Во всяком случае, так рано. Мне и двадцати не исполнилось, когда их не стало. Наш городок затопило во время чудовищного наводнения, многие даже свои дома покинуть-то не успели, всё произошло как-то слишком быстро: вода появилась словно из ниоткуда, несколько минут — и весь город оказался на дне. Почти никто из деревни не выжил, кроме меня и ещё нескольких горожан. Когда вода ушла и меня вытащили из-под завалов, я сначала подумала, что мне повезло. А когда мне сказали, что я теперь сирота… захотелось залезть обратно, уйти под воду, под землю, да там и остаться. Зачем было жить дальше? Наверное, родители расстроились бы, если бы я сдалась. Вот я и пыталась держаться. Вечно искала причины для того, чтобы хотя бы просто проснуться. А потом нашла ту, ради которой просыпаюсь вот уже не один десяток лет.

— Не один десяток? Да ты выглядишь едва ли старше меня! — Воскликнула Иви, и тут же постыдилась того, что перебила столь откровенный рассказ. Прежде чем она успела извиниться, Лорена ответила:

— Мир полон загадок… Я уже довольно давно не меняюсь внешне, не старею. И в том наводнении я не должна была выжить. Но каким-то образом я не захлебнулась, хотя ту чудовищную боль помню до сих пор. Как бы там ни было, не это сейчас важно. Важно другое.

Лорена рассказала, что её отец, Кирион, был одним из основателей культа Танадиса. Он это никогда не скрывал, но и не распространялся относительно религиозной части своей жизни. Однажды, спустя годы после смерти родителей, Лорена узнала, что памяти её отца посвятили отдельный храм. При жизни Кирион был там настоятелем, жил в небольшой келье, которая сохранила некоторые его вещи.

— Понимаете, наш дом смыло наводнением, и всё, что осталось от моей семьи, находилось вон в той крохотной келье! Я отправилась в храм, монахи узнали меня по цвету глаз и разрешили мне поселиться в келье отца. Я дни и ночи проводила лишь за тем, что бережно касалась его вещей, вдыхала запах его одежд (точнее, фантазировала, будто он ещё сохранился за столько лет). Когда я находилась там, рядом с книгами, которые он читал, рядом со свитками пергамента, которых он касался… тогда я чувствовала, будто он, мой папа, рядом со мной… И в один из дней я нашла письмо. Удивительным было то, что оно адресовано было мне! Папа никогда не говорил мне об этом храме, но почему-то оставил там письмо для меня… Это письмо кое-что прояснило, но, главное, оно даровало мне надежду.

По ходу рассказа в голове Адриана постепенно складывались кусочки пазла, и теперь юноша решил озвучить свои догадки:

— В письме было написано, что ты умерла в детстве, верно? А твой отец, Кирион, нашёл способ воскресить тебя, что сделало тебя бессмертной. И теперь ты хочешь вернуть своих родителей к жизни.

Только сейчас Лорена отвернулась от окна и взглянула в глаза Адриану. В её молчании слышалось подтверждение его словам. Лорена снова отвернулась к окну и задумчиво произнесла:

— Оказывается, от рождения у меня были зелёные глаза. Зима, в которую я родилась, выдалась особенно холодной, что сильно подкосило моё здоровье. Я очень часто и очень тяжело болела. На четвёртом году моя жизнь оборвалась. Родители, поглощённые горем, обратились за помощью к Танадису, но обряд не помог. Тогда папа каким-то образом создал новый. И, как вы видите, я здесь. Папа оставил полное описание обряда со всеми подробностями и инструкциями, и попросил близкого друга, которому доверял, спрятать его в каких-то богом забытых руинах, в которые уже столетия не ступала нога человека. И мне в письме передал подробную карту того, как пройти в эти руины и где искать апокриф. Я отправилась на поиски. Но твой отец, — Лорена обернулась к Иви, — оказался быстрее.

— Как ты поняла, что именно он нашёл книгу?

— Когда я вернулась в храм моего папы, начала расспрашивать у монахов, кто, кроме меня, был в его келье, кто мог знать о письме или об апокрифе… Никто ничего не знал. И тот друг, которому папа поручил спрятать книгу, умер за несколько лет до моего появления в храме. Зацепок не было, и тут появляется Арман (тот монах, от которого вы меня спасли). Он убедил меня в том, что якобы может помочь, говорил, что у него много связей, и вместе мы легко отыщем того, «кто присвоил себе столь ценный религиозный артефакт». Именно этим он и объяснял своё стремление мне помочь.

— Звучит так, словно он уже тогда обманывал тебя, — произнёс Адриан.

— Собственно, бóльшая часть тех слов была правдой: через различных антикваров, коллекционеров и оценщиков Арман действительно как-то вышел на нескольких людей, которые в теории могли бы искать сокровища в тех руинах. Так мы твоего отца и нашли. Вот только обман крылся в том, что помогать мне Арман вовсе не собирался: у него были свои причины найти книгу, но магией он не владеет, а без неё книга бесполезна. Сначала я думала, что он искренне помогает мне, что им движет исключительно его религиозная мораль, но со временем начала понимать, что он меня лишь использует. Поэтому и наложила чары на книгу в тот же момент, как увидела: без меня он открыть её не сможет.

— Поэтому он пытался тебя убить? — Иви с сочувствием посмотрела на собеседницу.

— Не только. Когда мы приехали в Овиллар, Арман сразу же поспешил к кому-то на встречу. Позже, придя в таверну, он что-то подмешал мне в напиток, из-за чего у меня начала сильно кружиться голова. Мне никак не получалось сконцентрироваться на чарах, а он тем временем рассказывал, что нашёл другого мага, который поможет ему с обрядом, и во мне необходимости он больше не видит. А так как свою книгу я ему не отдам, он даже просить ни о чём не будет. Дальше, думаю, вы и сами знаете, что произошло. Кстати, что с ним и книгой?

— Монах пока в темнице «отдыхает», — усмехнулся Дракула. — Решили сначала с тобой поговорить, прежде чем на его счёт что-то решать. Книга у нас. И мы очень надеемся, что ты снимешь с неё чары. По-хорошему, — глаза Дракулы недобро сверкнули, намекая, что до «по-плохому» лучше не доводить.

— Могу я узнать, кого вы хотите воскресить?

— Мою маму, — ответил Адриан.

— Лиза обладает самой светлой душой из всех ныне живущих людей, — на короткий миг, когда Дракулу посетили воспоминания о своей возлюбленной, он словно перестал быть вампиром: не было в его взгляде больше ни опасности, ни угрожающей силы. Однако нежность, вызванная памятью о своей жене, тут же сменилась тихой яростью, стоило ему продолжить: — И за свою доброту она поплатилась. Она убедила меня научить её секретам медицины, недоступным другим людям, стала применять полученные от меня знания для исцеления крестьян, и за это церковь нарекла её ведьмой, а её связь со мной — сатанизмом. Думаю, Лорена, ты знаешь, что случается с теми, кто стал неугоден церкви. Мне вход в Рай заказан, поэтому Лиза после смерти пожелала отправиться в Ад, чтобы быть со мной. Но ей там не место. И я вытащу её оттуда, чего бы мне это ни стоило. Ты можешь мне в этом помочь. И тогда тебе же самой будет проще, содействуя нам, воскресить и свою семью. А можешь продолжать упираться, говоря, что ты «не намерена отвечать на дальнейшие вопросы». Но в таком случае ты встретишься со своей семьёй гораздо раньше и совершенно не так, как ты планировала.

Лорена зло уставилась прямо в глаза Дракуле и собиралась, было, уже ответить, но вмешался Адриан. Он поднялся с дивана и встал между ней и Дракулой, расставляя руки в стороны в примирительном жесте:

— Прошу простить моего отца. События едва ли не всей его жизни приучили его общаться почти со всеми окружающими с позиции силы, и иногда… иногда его заносит. Он не желает тебе зла, на самом деле, он просто очень скучает по маме, как и я, и очень хочет её вернуть, — Адриан повернулся к отцу. — Папа, как ты думаешь, зачем Лорена стала делиться с нами историей своей семьи? Тебе не кажется, что таким образом она хотела сообщить, что у нас с ней, по сути, общая цель? И твои угрозы совершенно не располагают к сотрудничеству.

Никто ему не ответил, но обстановка, наконец, разрядилась. Заметив это, Адриан, выдохнув, опустил руки и прислонился к стене рядом с диваном. Тишину нарушила Иви:

— Мы не знаем, в чём заключается обряд воскрешения, но, сдаётся мне, какими-то заклинаниями он не ограничивается. Тебе наверняка понадобится помощь, Лорена. С нами в любом случае будет проще, чем одной. Ты опасалась, что апокриф твоего отца может быть опасен, если попадёт не в те руки, но, у нас здесь у всех, по сути, руки одинаковые. Ведь вновь обрести семью — это достойная цель, разве нет?

— Несите сюда книгу, — вздохнула Лорена. — Я сниму чары.

«Это место вновь стало невыносимым. Оно навевает тоску своим холодом, своей пустынностью, своей серостью… Словно все краски выкачали отсюда, словно всё тепло отняли. Тут так было всегда, но ещё недавно это не беспокоило, не вызывало такую печаль. Ещё недавно здесь был он. И всё было хорошо. Всё было так, как и должно было быть. А теперь его здесь нет. И теперь мне как никогда раньше одиноко. Он теперь там… И это тревожит. Сколько времени пройдёт, прежде чем он вернётся? И что будет, пока он там? Он ведь явно будет в ярости… И снова будет искать способ вернуться сюда. Ко мне. Не к добру это… Зачем было нас снова разлучать? Разве недостаточно мы страдали? Разве недостаточно мир страдал? Не нужно было нас разлучать… Только бы он снова не впутал в это нашего мальчика…»

Адриан стоял за спиной отца и, выглядывая из-за плеча, внимательно следил взглядом за текстом, который тот озвучивал: чары с фолианта были сняты, и настал долгожданный момент изучения ритуала. Иви с Лореной тоже склонились над книгой и старались ничего не упустить.

«De vita et morte» был разделён на три части: первая была посвящена теоретическим постулатам культа Танадиса и предпосылкам создания ритуала воскрешения, вторая описывала сам ритуал, а третья содержала выводы из наблюдений за воскресшим.

Книга повествовала о четырёх мирах: Земном, Срединном, Адском и Райском. Срединный, который также называют Междумирьем, содержит души взрослых людей, желающих вернуться к жизни и имеющих в Земном мире тех, кто ждёт их возвращения. Ад служит своеобразной тюрьмой для грешников, однако тюрьма эта не вечная: любой грешник может раскаяться, осознать свою вину, и тогда свои объятья для него раскроет Рай. Райский мир является пристанищем светлых душ: взрослых людей, что прожили честную и достойную жизнь или же обрели свет путём искупления. Также в Рай попадают маленькие дети, прожившие не дольше пяти лет, ибо не успели они ещё ни осознать себя, ни согрешить.

— Я всё думал, почему ты в Рай попала, — обратился Адриан к Лорене. — Теперь ясно. Ты в свои четыре года ещё не осознавала, что значат жизнь или смерть, и потому ни умирать не боялась, ни оживать не желала. Всё-таки Междумирье это сильно на желании завязано.

Лорена неопределённо пожала плечами. Дракула продолжил читать.

Подтверждая догадки Иви, фолиант демонстрировал графическую схему расположения миров, представленную в виде равностороннего треугольника, вершинами которого были Земля, Ад и Рай, а в центре располагалось Междумирье. Таким образом, Ад и Рай действительно находились в равном удалении и от Срединного мира, и от Земного, что означало (и Кирион это подтверждал), что усовершенствованный им ритуал воскрешения мёртвых может быть использован для возвращения души как из Рая, так и из Ада.

— Теперь вы понимаете, почему я говорила, что эта книга не должна попасть в чужие руки?! — Воскликнула Лорена. — Вы вернёте добрую женщину, это ладно, но что, если кто-то решит воскресить настоящее чудовище в людском обличье? Мало разве на этой Земле душегубцев, чтобы их ещё и из Ада тянуть?

— Мы вернём Лизу, а потом позаботимся о том, чтобы книга не была использована в злых целях, — Иви ответила раньше, чем Влад смог что-то возразить. Но он и не думал. Вместо этого он спокойно произнёс:

— Ритуал твоего отца для многих может стать последней надеждой, преступно его скрывать ото всех. Но мне известны способы запечатать… нежелательные знания. Наложить на книгу такие чары, что никому из читающих её и в голову не придёт использовать данный ритуал для связи с Адом. Пусть ритуал служит людям во благо.

Лорена посмотрела на Дракулу с удивлением, будто впервые увидела его. В её взгляде явно читалось уважение:

— Ещё недавно меня терзали сомнения… Всё думала, как же так благородно описываемая всеми вами женщина могла полюбить… вампира. Что ж, теперь понимаю. Первое впечатление и правда бывает обманчивым. Хотя, если б вы не старались угрожать мне каждую секунду нашего общения, я бы поняла это раньше.

Дракула столь чуднýю похвалу проигнорировал и вновь обратил взгляд к страницам «De vita et morte».

Как оказалось, ритуал воскрешения был довольно простым в организации, но невероятно сложным, даже опасным в проведении. Для начала необходим посредник между животворящей волей Танадиса и Земным миром: человек, обладающий очень сильной верой и всецело посвятивший свою жизнь богослужению.

— С этим могут возникнуть проблемы, — нахмурилась Лорена. — Те монахи, которых я знаю, вряд ли согласятся вторгаться в Ад. А я не уверена, что нам удастся скрыть, кого и откуда мы хотим вернуть.

— У нас тоже есть один знакомый монах, — Иви переглянулась с Адрианом. — И мне отчего-то кажется, что его вера достаточно сильна. Он в культе недавно, но я думаю, он вполне сможет провести ритуал.

— Хорошо, — Лорена кивнула в знак согласия. — Будем считать, что посредник у нас есть. Что дальше?

— Здесь приведён текст молитвы, — Дракула указал на фрагмент главы, написанный на одном из древних языков. — Хм, и эти туда же! И почему они вечно используют именно его для всех своих молитв и заклинаний?

Далее автор апокрифа описывал место и время проведения ритуала: он обязательно должен проводиться на восходе солнца, в храме, который Кирион построил на Месте Силы — в единственном клочке Земного шара, где природа вечно цвела и благоухала, а люди в окрестностях не знали болезней.

— А ведь я замечала что-то подобное, когда была в храме отца! Там даже воздух как будто совсем другой… И обычная вода прибавляла сил…

— А ты там не видела площадку с вымощенным камнями на полу знаком flosvitae? — Спросил Дракула, пробежав глазами к концу страницы.

— Видела. На крыше. Но этот знак вроде в каждом храме присутствует.

— На стенах. Здесь же огромный символ покрывает почти весь пол. Площадка эта понадобится нам для ритуала. Ещё нужны пара вещиц да пара трав — что-то у меня уже есть, другое несложно будет раздобыть. Но самое главное — нужен тот, кто имеет духовную связь с погибшим. Тот, кто сможет призвать душу из иных миров. В этом и заключается сложность ритуала: душа в Раю скорее всего не захочет возвращаться сюда, её нужно будет уговорить. Ад же наверняка будет держать душу взаперти, не позволит вырваться из своих пут. Более того, он может затянуть к себе живого, гневаясь на вторжение в его границы.

Иви с непониманием посмотрела на Дракулу:

— Вы ведь — Король Ада! Разве он не должен… если не подчиняться, то… считаться с вами?

— Я не повелеваю Адом и его законами. Мне подвластны лишь грешные души да демоны. К тому же, рассветное солнце меня сожжёт, а смысла путешествовать между мирами не вижу: сам я покинуть Ад не смогу. В ритуале в любом случае придётся участвовать Адриану, — Влад с тревогой посмотрел на сына. — Ты уверен, что готов на это пойти? Я не хочу потерять ещё и тебя. Есть другие способы…

— Которые мы уже обсуждали. Мы не станем устраивать жертвоприношения! Я вернусь оттуда. С мамой. Не переживай.

Крепко обняв сына, Влад отступил и махнул рукой, призывая зеркало. В комнате открылся проход в Арджеш, от которого тут же отшатнулась Лорена. Её фиолетовые глаза расширились от удивления:

— Разное я повидала в своей жизни, но это… это невероятно! Если у вас есть такая чудесная… дверца… окно… проход… тогда… Мы ведь не во Франции сейчас с вами, верно?

— В Валахии, — подтвердил её догадки Дракула. Затем протянул осколок зеркала Иви: — Думаю, тебе следует поговорить со своим знакомым. Если он согласится нам помочь, веди его сюда. Ты ведь видела, как проход открывает Адриан, сама сможешь повторить?

Иви кивнула. Дракула обратился к сыну, протягивая ему книгу:

— Запомни эти ингредиенты и достань всё необходимое. Этим же утром проведём ритуал.

— Погоди, там ведь есть ещё и третья глава, а мы её не смотрели. Не логичнее узнать о последствиях до того, как…? — Адриан не успел договорить.

— Самое главное знание стоит перед нами, — Дракула указал на Лорену. — С ней всё в порядке, значит, и с Лизой тоже будет.

Спорить с Дракулой никто не решился.

Подготовка к ритуалу много времени не заняла. Лука, узнав, что Иви с Адрианом отыскали древний фолиант, был невероятно взволнован, а просьба принять участие в ритуале и вовсе осчастливила новоявленного монаха, ведь Иви решила доверить ему, наверное, самое важное дело во всей его жизни! Адриан в достаточно богатой на запасы ингридиентов отцовской лаборатории нашёл необходимые предметы, поэтому уже через несколько часов все стояли на крыше храма Кириона, беспрепятственно попасть на которую помог авторитет Лорены.

Здесь ещё стояла глубокая ночь, поэтому и Дракуле нашлась роль в организации ритуала — созданные им огненные шары освящали площадку. Вампир стоял на самом краю крыши спиной к остальным, вглядывался в бесконечную даль и изо всех сил старался скрыть нарастающую тревожность. «Зачем послушал его, зачем?! Он не справится. Ад поглотит его. Может, ещё не поздно всё остановить? Он мне этого не простит, разумеется, нет. Но жив останется». Поток мыслей вампира прервал возникший в сознании до боли знакомый образ: шелковистые волнистые волосы цвета утреннего солнца, мягкие, нежные черты лица, так сильно контрастирующие с кристально-голубыми глазами, в которых отражались внутренняя сила и стойкость духа. Женщина, в чьём взгляде Влад так часто видел удивительное сочетание дерзости и восхищения, сейчас смотрела на него с безмолвным осуждением. «Думаешь, я совершаю ошибку, любовь моя? Снова… В последнее время ошибки стали едва ли не единственным, что я делаю… Только в чём же я ошибаюсь на этот раз? В том, что позволяю ему отправиться к тебе? Или же… ошибкой является моё желание его остановить?» Ответа не было. «Ты права. Я должен довериться нашему мальчику. Он сильный. Возможно, даже сильнее меня. Весь тот кошмар, что ему удалось пережить, не сломил его. Он и сейчас справится! Не уступит Аду. Он справится. Он вернётся. И мы встретимся с тобой, любовь моя. Скоро ты вновь окажешься в моих объятиях, и я больше никому и никогда не позволю тебе навредить! Никто и никогда больше не разлучит нас. Даже сама Смерть не осмелится!» Влад обернулся и стал наблюдать за подготовкой ритуала.

Лорена заканчивала засыпать смесь сандалового дерева, лаванды и эдельвейса внутрь полых алмазов яйцевидной формы. Иви расставляла полученные таким образом благовония на специальные подставки вокруг flosvitae. Лука сидел в центре символа, снова и снова перечитывая про себя молитву, стараясь проникнуться ею, запомнить её. Адриан лежал на парапете, хмуро смотря на звёзды. Дракула подошёл к сыну.

— Ты боишься, я это чувствую. Может быть, всё-таки передумаешь?

— Даже не пытайся. Я всё решил. Мы слишком долго к этому шли, чтобы сейчас сдаваться, — Адриан сел лицом к отцу. — Лучше скажи, каково там, в Аду? Чего мне следует опасаться больше всего?

— Прости, но… мне нечего тебе ответить. Для тебя и для меня он будет разным. Хотя бы потому что ты туда отправляешься живым. Я точно знаю, что никто из его обитателей тебя не тронет, не посмеет пойти против моей воли, а я донёс её до них весьма доходчиво. Но как отреагирует сам мир на вторженца, мне неизвестно.

— Значит, мне будет, чем тебя удивить, когда я вернусь, — улыбнулся Адриан, и Влад с удивлением осознал, что улыбка эта была искренняя: без притворной храбрости, без напускного спокойствия.

— С нетерпением буду ждать твой рассказ, — вампир слегка потрепал сына по голове, взлохмачивая волосы.

— Хей, ну прекрати! — Адриан засмеялся и тут же начал приводить причёску в порядок. — Мне уже не пять лет!

— Верно. Но ты по-прежнему мой сын, и это никакой возраст не изменит.

Адриан спрыгнул с парапета и обнял отца, уткнувшись ему в плечо. Так они и стояли какое-то время… Затем юноша отступил. Взглянул на небо, которое уже стало светлеть.

— Скоро солнце взойдёт. Тебе пора.

— Удачи, сынок. Я верю в тебя. У тебя всё получится. Жаль, что физически я не смогу быть рядом, но мыслями я с тобой.

Адриан поблагодарил отца, затем Дракула, пожелав всем успеха, скрылся за зеркальным проходом, который тут же исчез.

Настало время ритуала. Иви зажгла благовония, затем, взяв заранее подготовленную подушку, села у края крыши, оперевшись спиной о парапет. Остальные устроились в позе лотоса в центре flosvitae, взявшись за руки. Адриан и Лорена закрыли глаза. Лука стал размеренно читать молитву. Густой и плотный дым от благовоний облаком окутал участников ритуала, каким-то странным образом заглушая голос монаха. Теперь Иви не слышала и не видела никого, кто находился под завесой этого дыма.

А Адриан, напротив, не слышал ничего, что происходило за пределами flosvitae. Не было больше ни шелеста ветра, ни пения просыпающихся птиц… Только монотонный голос монаха, который, сочетаясь с запахами сандала, лаванды и эдельвейса, усыплял, гипнотизировал, вводил в некое подобие медитативного транса. Адриан и душой, и разумом обратился к матери, представляя перед собой образ любимого лица. Вспоминал нежность материнских рук, её ласковый голос… И ждал. Ждал, когда хоть что-нибудь произойдёт. Но ничего не менялось. Всё такое же тягучее состояние на грани сна и яви. Вскоре голос Луки затих. Исчезли и запахи. Адриан, решив, что переход в Ад свершился, открыл глаза. Однако он всё ещё сидел в центре площадки на крыше храма Кириона. Благовония погасли, дым развеялся, Лука и Лорена по-прежнему сидели напротив него, сжимая его ладони в своих. И только одно изменилось: солнце стояло уже высоко в небе. Все трое растерянно начали озираться по сторонам. К ним подошла Иви.

— Это всё? Ритуал завершён? Но… Где же Лиза? И твои родители, Лорена? Почему они не вернулись?

— Ничего не понимаю, — Адриан, высвободив ладони, поднялся. — Неужели мы в чём-то ошиблись?

— Быть такого не может, — воскликнула Лорена и встала следом. — Мы всё делали в точности как написано в книге! Это всё ты! — Девушка посмотрела на монаха. — Ты что-то сделал не так!

Иви подскочила к Луке, подняла того за грудки и с силой толкнула.

— Верно! Это всё из-за тебя, — голос девушки перешёл в крик. — Я доверяла тебе! А ты… Ты…! Решил вот так отомстить нам, да?! Адриан убил твоих дружков, и ты теперь решил помешать нам?! Сволочь!

Над головой Иви возник Спирит и направился в сторону монаха. Лука инстинктивно закрылся книгой, которую держал в руках, но спасти его она не смогла: Спирит пробил насквозь и книгу, и грудь монаха, оставив зияющую дыру на том месте, где только что было сердце. Лука упал замертво, даже не успев осознать произошедшее. Его теперь уже мёртвое лицо навеки застыло в удивлении.

— Что ты наделала?! — Завопила Лорена. — Ты уничтожила детище моего отца!

То, что произошло в следующую секунду, случилось настолько быстро, что Адриан при всей своей вампирской реакции не смог ни на что повлиять. Лорена метнула в Иви неизвестно откуда взявшийся кинжал. Навстречу ему устремился Спирит Иви. Кинжал прошёл сквозь магическую сферу, пронзив сердце девушки. Спирит снёс Лорене голову. Обе в ту же секунду упали замертво. Адриан стоял в окружении трупов, не веря в происходящее…

… Время словно остановило свой ход. Адриан стоял возле бездыханных тел, и шокирующая пустота болезненно пульсировала в его голове. Спустя несколько мгновений ступор рассеялся, и сознание юноши начал заполнять рой хаотично кружащих мыслей. «Всё неправильно… Не так… Не может этого быть… Это ошибка… Спирит не… Иви… Стоп! Спокойно. Дыши. Дыши и думай. Иви говорила, что убивает только ради самозащиты. И то, если иного выбора нет. Иви — добрейшей души человек, не могла она Луку убить. Да и повод-то какой?! Мы ведь даже не знали, есть ли в провале ритуала его вина… Не стала бы она нападать на невиновного. Выходит… Ритуал всё же сработал! Значит, это всё не по-настоящему! Значит, я сейчас в…» Адриан снова закрыл глаза, тряхнул головой, отгоняя от себя морок, огляделся вокруг. Ни трупов, ни крови. Абсолютно пустая площадка. Словно и не было здесь никого. «Всё в порядке. Они все живы. Иви жива. Сидит сейчас где-то неподалёку и ждёт, пока завершится ритуал. И Лорена с Лукой живы». Адриан поднял руки, оглядел ладони, которые в Земном мире сжимали другие участники ритуала, пытался сосредоточиться на своих ощущениях. Но нет, здесь был только он. «Значит, Лорена сейчас душой в Раю. А это, выходит, Ад. Не так я себе его представлял… Или же это очередная иллюзия? Но что дальше? Где мне маму искать?»

В этом мире нельзя рассчитывать ни на логику, ни на магию. Только чувства. Юноша ощущал это интуитивно, и потому снова закрыл глаза, и снова всей душой, каждой частичкой своего естества обратился к матери. Максимально, насколько смог, очистил сознание и пошёл вперед, не размыкая глаз, ведомый одной лишь силой связи ребёнка со своей мамой. Душа Адриана не встретила на своём пути никаких препятствий: парапет его не остановил, пустота за пределами крыши не заставила рухнуть вниз. Это было ещё одним доказательством иллюзорности окружающего мира, однако и этой мысли не нашлось места в сознании Адриана: весь он сейчас обратился в магнит, который притягивался к матери. Ничто иное сейчас не имело значения.

Распахнуть глаза Адриана заставил внезапный вскрик. Этот голос он узнал моментально:

— Мама!

Это и правда была она. Стоящая на пепелище своего прежнего дома, прикрывающая приоткрытый рот ладонью, изумлённо смотрящая на него. Мама. Адриан бросился к ней и заключил в объятия. Но тут же восторг от воссоединения сменился настороженностью: а она ли это? Или очередное наваждение?

Лиза крепко обняла сына, стала гладить по волосам, но из-за давивших её рыданий не могла произнести ни слова. Адриан, не в силах выносить её плач, откинул сомнения, нежно обхватил её лицо ладонями и тихо произнёс:

— Мамочка, всё хорошо Не надо слёз! Я здесь, я рядом.

Всхлипнув ещё несколько раз, Лиза всё же взяла себя в руки и так же тихо проговорила:

— Это меня и тревожит. Мальчик мой, тебя здесь быть не должно! Не время тебе… Да и после… не тут ты должен был оказаться, не тут!

— Я живой. Мама, я не умирал! Слышишь?

Лиза в непонимании уставилась на сына. Он продолжил:

— Когда папа воскрес, оказалось, что смерть… она… не безвозвратна. Оказалось, что с того света можно вернуться! Но воскресить тебя так же, как фанатики отца это сделали, мы не могли. И мы нашли способ воскресить тебя без жертв. С этим нам кое-кто помог… — Адриан смущённо улыбнулся. — Я вас обязательно познакомлю. Мы с тобой вернёмся на Землю, обещаю! Папа тебя уже заждался.

Лиза посмотрела на озарённое улыбкой лицо сына, смахнула слезу с его щеки и поцеловала в лоб.

— Мальчик мой, ты так возмужал! Я горжусь тобой! Вами обоими. Я рада, что вы с отцом смогли примириться.

Адриан, окончательно осознав, что это действительно его мама, именно такая, какой он её помнит, с облегчением выдохнул. Взял ладони матери в свои, посмотрел ей в глаза:

— Нам с тобой надо возвращаться. Вот только… я не уверен в том, что знаю, как. В описании к тому ритуалу, что мы сейчас проводим, было написано, что вернуть душу из Ада возможно, но до меня никто не пытался.

— В чём вообще заключается этот ритуал?

Адриан поведал обо всём, что узнал из апокрифа. Лиза, выслушав, стала ходить взад и вперёд, как всегда делала в минуты тяжёлых размышлений.

— Выходит, этот ритуал целиком и полностью основан на вере и чувствах? Почти никакой магии, одна лишь сила духа. Любопытно… Чтобы воскрес кто-то из Рая, он должен захотеть вновь обрести жизнь, со всеми её тяготами и лишениями. Решение трудное, но принадлежит оно лишь человеческой душе, и Рай противиться не будет. Аду, судя по всему, желание людей безразлично, он пытается поглотить всех подряд. Значит, наш дух должен быть сильнее желания Ада оставить нас с тобой здесь.

— Разве можно пересилить Ад? Это ведь древнейшее измерение, обладающее своей собственной волей…

— Ты, сынок, уже это сделал, когда нашёл меня.

Адриан ненадолго задумался, затем подошёл к Лизе, крепко обнял её, закрыл глаза. То же сделала и его мама. Юноша, обретя мать, всем сердцем обратился к Земному миру, стал всей своей душой взывать к отцу, к которому так сильно был привязан, и к Иви — к девушке, которую так сильно полюбил. Лиза тоже всей душой обратилась к мужу, с которым готова была делить и жизнь, и смерть, и Землю, и Ад. Теперь они искренне верили, что, открыв глаза, увидят настоящее солнце, почувствуют настоящий ветер, наконец-то встретятся со своими возлюбленными. И Ад, всё это время незримо протягивающий к сыну с матерью свои мрачные тени, отступил в бессилии.

Иви всё это время сидела безмолвно у парапета и вглядывалась в густой беспросветный дым. С начала ритуала прошло не больше пары минут: солнце ещё не до конца появилось из-за горизонта. Благовония за это время уже догорели, дым начал рассеваться. «Наверное, надо бы обновить смесь трав и снова зажечь». Иви поднялась с подушки, взяла мешочек с травами и направилась к ближайшему благовонию, но внезапно застыла на месте: дым начал стремительно рассеиваться, и сквозь его завесу стали проглядываться людские силуэты. Там, где ещё несколько минут назад сидело трое, стало шестеро. Они больше не держались за руки. Лука, закрыв обеими руками раскрытый от ликования рот, восторженно переводил взгляд с одного участника ритуала на другого. Лорена, тихо всхлипывая, обнимала родителей. Адриан нежно сжимал в объятиях свою маму. Вернувшиеся из иных миров были облачены в зелёные одеяния, сотканные словно из самых мягких и свежих травы и листвы. Иви, восторгаясь тому, что всё удалось, издала невольный смешок. Адриан и Лиза, услышав его, открыли глаза и обратили свой взор к девушке. Глаза Адриана выражали неподдельное счастье. Глаза Лизы приобрели необычайной красоты фиолетовый оттенок.

Примечания:

Если ничего в моих планах не поменяется, следующая глава станет последней (+ эпилог).

У Адриана было счастливое, но необычное детство. Мальчик-вампир ещё не в полной мере контролировал свою магию: в моменты особых эмоциональных переживаний начинал, заливаясь заразительным смехом, летать под потолком вниз головой, а во время грозы обращался волком и прятался под кроватью. Потому Лиза приняла решение воспитывать сына в замке Дракулы вдали от людей, до тех пор, пока Адриан не научится пользоваться своими способностями, не пугая при этом неподготовленную публику. Долгие годы у мальчика не было никого, кроме родителей. Сначала друзей Адриану заменяли плюшевые животные, которых с любовью шила Лиза, потом Влад «подружил» сына с книгами по астрономии, физике и химии. Годы шли, одни «друзья» сменялись другими, другие — третьими… Неизменным оставалось лишь одно: родительская любовь. Семья была для Адриана не просто словом, семья заполняла весь его мир. И когда люди убили Лизу, когда Дракулы не стало… прежний мир Адриана рухнул, рассыпался прахом, и юноша остался наедине с другим миром, которого он не знал, наедине с людьми, которых не понимал. Потерянный, несчастный, наивный. Преданный. Адриану казалось, что впереди его ждёт только кромешный мрак…

Но внезапно в его жизнь сумасшедшим вихрем ворвалась Иви, и теперь…

«Теперь я снова нахожусь в кругу семьи. Однако, как она выросла за последнее время!»

Адриан сидел в обнимку с Иви в большой гостевой зале и с восторгом смотрел на то, как его отец с нежностью и необычайной бережностью обнимает его маму, будто бы Лиза соткана из самой хрупчайшей материи во вселенной и рассыплется, стоит только подуть на неё. Лиза же прильнула к груди любимого мужа, вслушиваясь в мерный, успокаивающий стук его сердца. Мужчина и женщина, вампир и человек, которых ни Смерть, ни Ад не смогли разлучить, наслаждались воссоединением друг с другом, ничуть не смущаясь окружающих. Адриан не мог отвести от них взгляда: «Они здесь. Оба. Живые. Счастливые. Живые!» Тайком вытерев слезу, юноша ласково потёрся о плечо Иви, и, когда девушка обернулась на этот жест, поцеловал её в уголок губ, тихо прошептав «спасибо».

— За что?

— Ты вернула мне мой мир. Мою жизнь. И сделала её во сто крат краше. Спасибо.

Иви вместо ответа поцеловала Адриана и положила голову ему на плечо. Какое-то время в зале царила умиротворяющая тишина. Вампиры и люди блаженствовали в обществе друг друга, и царившей здесь идиллии слова были не нужны.

Спустя какое-то время раздался стук в дверь. Дракула, отвлекшись на звук, нехотя оторвал взгляд от возлюбленной и едва заметным движением пальцев отворил двери. В гостиную вошли Лорена, её мать Джина и Кирион. Все трое, как и Лиза теперь, обладали прекрасными фиолетовыми глазами. Лорена со светящейся от счастья улыбкой обратилась к вампирам и Иви:

— Друзья, я благодарю вас за то, что вернули мне мою семью! Без вас у меня ничего бы не вышло. Спасибо вам, огромное!

«Друзья…» Адриан мысленно повторил это слово, прислушиваясь к внутренним ощущениям. «У нас ведь всего лишь на всего временно пересеклись пути. Но, кто знает… Может, это и правда может стать началом хорошей дружбы?»

— Без твоего сотрудничества нам бы тоже не удалось вновь обрести друг друга, — ответил Лорене Влад. — Знайте, что в этом замке вы всегда будете желанными гостями.

— Великий Влад Дракула искренне и дружелюбно зазывает людей в свой замок? — Лиза прикрыла игривую улыбку рукой. — Сильно же ты изменился, любимый!

После непродолжительной, но тёплой беседы, Лорена заметила:

— А где Лука? Я ведь так его и не поблагодарила…

— Общается с тем монахом, что с тобой путешествовал, — Иви скорчила гримасу, демонстрирующую её отношение к бывшему товарищу Лорены. — Как там его?

— Арман. Что Луке от него понадобилось?

— Наш праведный друг после свершённого ритуала преисполнился благодатью или чем-то подобным и решил наставить своего собрата по вере на путь истинный, — голос Дракулы сквозил неприкрытой иронией.

Адриан недовольно покачал головой:

— Отец, ты забываешь, что и Лука совсем недавно был… как бы мягче сказать… далёк от добра, чести и сострадания. Однако, он тогда и он сейчас — это два совершенно разных человека. И он верит, что и Арман сможет измениться. Лука хочет оказать ему ту же помощь, которую сам получил от настоятеля монастыря.

— Не всем нужно искупление, сынок. А из тех, кто его жаждет, не все его заслуживают.

В комнату вошёл Лука. Ещё в дверях услышав тему обсуждения, он присоединился к разговору:

— Возможно, его время ещё не пришло? Если бы я встретился с Учителем год назад, я бы не внял голосу его разума. Даже не захотел бы слушать. Много разных событий привели меня в монастырь, и встреча с вами, Адриан, — только одно из них, но не первое, и даже не последнее. Я благодарен вам за дарованный мне шанс, и рад, что смог воспользоваться им. Возможно, Арману этот шанс также необходим. Может, не сейчас, но позже, он всё же осознает, что злобой и жестокостью счастья не построить.

Лорена слушала монаха, задумчиво кивая головой в знак согласия. Когда он закончил, девушка произнесла:

— Нам всем дарована новая жизнь. Кто-то буквально воскрес, — Лорена посмотрела на родителей и Лизу, — остальные обрели возможность жить по-другому: счастливо, в окружении тех, кого когда-то потеряли, и тех, кого никогда не имели, но обрели совсем недавно. Семья. Дружба. Любовь, — на последнем слове Адриан и Иви одновременно посмотрели друг на друга, залившись румянцем. — Я не знаю, сможет ли Арман измениться, и, возможно, мои слова прозвучат эгоистично, ну и пусть. Я не хочу начинать свою новую жизнь с обид, ненависти, или и того хуже, с убийства. Я бы хотела отпустить Армана. И прошу согласия у вас. В конце концов, и его доля заслуги есть в том, что у нас получилось вернуть любимых: это ведь он помог книгу отыскать.

Вопреки ожиданиям Лорены, возражений не последовало. Вечером того же дня Армана отпустили (вернее, Дракула провёл Арману экскурсию по своей пыточной, недвусмысленно намекая на то, что с ним будет в случае ещё одного предательства, после чего бесцеремонно вышвырнул его в комнату того постоялого двора, в котором парой дней ранее нашли их с Лореной).

С Лукой прощались гораздо теплее. Засыпав монаха искренними благодарностями и пообещав всяческое содействие и покровительство храму, ему подарили осколок зеркала, который позволял связаться с Адрианом и Иви на случай нужды или простой дружеской беседы, а затем проводили в Арджеш. Дорога домой для обоих монахов заняла буквально несколько секунд, поскольку путешествие через зеркало стало в замке Дракулы уже обыденностью.

Лорена и её родители остались на некоторое время в гостях у Цепешей и обещали в подробностях рассказать о последствиях приобретённых фиолетовых глаз. Как объяснил в итоге Кирион, воскресший не получает абсолютного бессмертия:

— Жизнь тех, кто прошёл через обряд, приобретает прямую зависимость от желания жить. Желание это материализуется в особый душевный огонь, а в наших глазах отражаются искры этого огня.

— «Душа горит»… Звучит так тоскливо, — заметила Лиза.

— Душа не горит, а разжигает огонь. Она подобна воздуху. Пока в воздухе есть кислород, огонь будет гореть. Если пламя изолировать, оно погаснет.

— Погаснет последняя искра — наступит смерть, — констатировал Адриан. — И я не про огонь.

Кирион утвердительно кивнул.

— И что будет тогда? Куда душа устремится после второй смерти? — спросила Иви.

— Куда заслужит, туда и устремится, — Кирион пожал плечами. — Причём воскресить такую душу уже не удастся, так как желание жить, ушедшее один раз, уходит навсегда и бесповоротно.

— Выходит, если ты никогда не захочешь умирать, то будешь жить вечно? И ничто на всей Земле не сможет тебя убить? Никогда? — Лиза была шокирована и воодушевлена одновременно.

Кирион снова молча кивнул в знак согласия. Лиза соскочила с дивана и стала вдохновлённо восклицать, расхаживая по комнате:

— Это ж сколько всего можно сделать! Можно обойти весь свет! Можно стольких людей вылечить! И не бояться больше глупых фанатиков! И никто не сможет на костре больше сжечь! Ха! Я им покажу! Я… Я университет открою! С практикующими студентами! Они ещё узнают о великом медике Лизе Цепеш!

Влад рассмеялся: «Эту женщину даже смерть не исправит. За это я тебя и полюбил. Остудить твой пыл я не в силах, но знай, никаким фанатикам я тебя больше не отдам. Не будет больше никаких костров. Я обещаю». И хоть мыслей своих Влад не озвучил, Лиза, казалось, их услышала.

Всё время, пока Кирион с семьёй гостили в замке Дракулы, не утихали философские споры. Порождение ночи, Король Вампиров, столкнулся в битве умов и мировоззрений с Посланником Света, основателем Культа Танадиса. Остальные наблюдали за этой непримиримой битвой иногда с улыбкой, иногда с замиранием сердца. Однако какими бы ожесточёнными ни были диспуты, и Дракула, и Кирион несмотря на идейные разногласия всё равно относились друг к другу с большим уважением.

Иви каждый день связывалась с родителями через подаренные Адрианом зеркала. Девушке было совестно утаивать от родителей правду, поэтому она начала по чуть-чуть раскрывать им истинное положение дел, готовя к тому, что им ещё только предстоит узнать. Посчитав, что путешествие в загробный мир и воскрешение мёртвых — слишком шокирующая информация, Иви решила поведать родителями лишь часть правды: рассказала о том, что они с Адрианом нашли и воров, и книгу; что книга содержит заклинание, способное вылечить тяжёлую болезнь, и что Лорене книга понадобилась для спасения родителей. Узнав это, Ренар сообщил, что не держит на Лорену зла, а также рад, что Лорена смогла вернуть семью. Илин, опасаясь приманить в дом новых воров, уговорила Ренара отказаться от прав на фолиант.

Вскоре семье Лорены пришло время покидать замок. Джина очень хотела повидать другие страны, поэтому Цепеши по её просьбе снарядили большую телегу со всем необходимым в дороге. Забрав с собой книгу, а также получив осколок зеркала, Лорена с семьёй отправилась в далёкое путешествие.

Оставшись в замке без посторонних, семейство Цепешей, в которое теперь негласно входила и Иви, смогли полностью посветить время друг другу. Лиза приняла возлюбленную сына с теплотой и благодарностью. Все четверо проводили практически всё время вместе: вместе готовили еду, вместе устраивали праздничные застолья (решив, что теперь каждый день для них — праздник), вместе гуляли по лесу, вместе ухаживали за животными (помимо Данте в замке появилось ещё три лошади — по одной для каждого наездника), вместе занимались творчеством (Адриан учил Иви рисовать), вместе танцевали… и всё время разговаривали, разговаривали, разговаривали… пытались наверстать упущенное время. Создавали новые воспоминания, добрые, светлые, которые могли перекрыть весь тот ужас, что им пришлось пережить. И, разумеется, было и время только для двоих. Каждую ночь Влад «похищал» Лизу на несколько часов, чтобы провести время наедине с любимой женщиной. В такие моменты Адриан мысленно улыбался: он знал, что его родители живы, счастливы, вместе, а потому в эти часы и ему некогда было скучать, ведь рядом с ним была его любимая.

Замок Дракулы был поистине грандиозный, необъятный: казалось, всей человеческой жизни не хватит, чтобы обойти все его помещения. Был там и просторный бальный зал с площадкой для музыкантов с расставленными музыкальными инструментами и большим старинным органом. В дальнем конце зала располагался уголок с камином и мягкими диванами, вероятно, для тех, кто утомился от танцев. В этот зал одним из вечеров Адриан торжественно пригласил Иви.

— Никогда бы почему-то не подумала, что здесь может быть подобное место, — произнесла восхищённая девушка, в изумлении оглядываясь по сторонам. — Твой отец проводил тут приёмы? С какими-нибудь… вампирскими… аристократами?

— И с ними тоже. И аристократы из людей сюда тоже приглашались… Здесь не только танцевали, здесь решались судьбы стран, заключались союзы, подписывались мирные соглашения… Разное было. Но я не экскурсии ради тебя сюда привёл, — Адриан дважды щёлкнул пальцами, и одиноко стоящие скрипки, виолончели, флейты и рояль вмиг осторожно завели тихую изящную мелодию. Юноша улыбнулся и произнёс с галантным поклоном:

— Юная леди, позволите ли вы пригласить вас на танец?

Иви с трудом сдержалась, чтобы не взвизгнуть от восторга. Вместо этого она элегантно поклонилась в реверансе:

— С удовольствием приму ваше приглашение, милорд.

Они сблизились. Музыка стала громче, энергичнее, словно отражала ликование Адриана, но всё ещё оставалась красивой, изящной. Адриан коснулся плеча Иви, нежным, лёгким, почти невесомым движением прочертил линию от плеча до пальцев, взял за руку, обхватил за талию, мягко притянув девушку к себе. Иви, не отводя взгляда от его янтарных глаз, положила руку ему на плечо, всецело доверяя себя любимому мужчине. И музыка повела их. Отдаваясь торжественным вальсовым мотивам, пара кружилась по залу; Адриан уверено вёл Иви, и в его руках девушка ощущала себя легко и свободно, будто пёрышко на лету. Музыка сменилась: стала спокойнее, интимнее. Адриан крепче прижал к себе возлюбленную, и вот уже они парят в невесомом пространстве, медленно кружась рядом где-то между небом и землёй.

— Танцевать с вампиром — незабываемо! Вальс ещё никогда не был таким… таким… волшебным! Мне так нравится, когда ты берёшь меня с собой в полёт.

Адриан плавно опустился на паркет, отступил. Музыка почти стихла.

— Если хочешь, я научу тебя летать самостоятельно. Будем летать вместе.

— Ты говорил, так только вампиры могут.

— Именно…

Иви с удивлением посмотрела на Адриана. «Намекает на… Ох… Стать вампиром… Провести вечность с ним…»

Адриан, надеясь, что Иви уловила истинный смысл его слов, с замиранием сердца ждал ответ. Девушка поднялась на носочках, поцеловала возлюбленного, заглянула ему в глаза. Тихо произнесла:

— Хочу. Летать с тобой… вечно… хочу.

Адриан привлёк Иви к себе, заключил в объятия. Поцеловал в шею, выше, в губы.

— Я могу «научить» прямо сейчас. Если ты готова. — Прошептал на ухо.

— Да, — на выдохе шепнула Иви.

Музыка по-прежнему тихо обволакивала влюблённых. Адриан, по-прежнему обнимая Иви, в медленном танце повёл за собой к каминному уголку. Музыка не умолкала и, казалось, будто она рождается прямиком в сердце и, отдаваясь эхом, звучит в мыслях. Оказавшись в тепле горящего пламени, Адриан переместил руку с талии Иви чуть выше, туда, где были завязки платья. Пальцы трепетно развязали узлы, потянули шнуровку. Иви, не прекращая танца, свободной рукой стала расстёгивать пуговицы на рубашке Адриана. Несколько мгновений, и обнажённая пара опустилась на диван, тела их слились в страстном эротическом танце. Переплетение рук, соприкосновение губ, плавные изгибы тел, срывающиеся от удовольствия стоны… Любовь пьянила, уносила разум обоих куда-то очень далеко от комнаты, от замка, от леса, от Земли… Всё окружающее размывалось, теряло свои очертания, превращалось в бесконечную карусель из образов и вспышек. В этой неземной неге девушка и не заметила, как клыки вампира пронзили её светлую шею, не почувствовала, как кровь возлюбленного потекла по её губам… Наслаждение накатывало с новой силой, и в пик блаженства Иви потеряла сознание. Адриан обнял её, устроив голову на её плече. Закрыл глаза, всё ещё находясь во власти эйфории. С некоторой долей удивления, перемешанного с радостью, осознал: «Это был наш первый раз. У нас обоих. Первое занятие любовью. И не было до этого ничего».

Когда Иви проснулась, была глубокая ночь. Оглядевшись по сторонам, девушка заметила, что лежит, заботливо укрытая одеялом, в комнате Адриана. Возлюбленный лежал рядом, поглаживал её по волосам. Заметив, что Иви уже не спит, он тихо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто в Рай попала. Почему-то мне кажется, что там именно так: хорошо, — Иви прильнула к Адриану, он обнял её.

— Голова не болит? Тело? Ничего не ломит? Как в целом ощущения? Нет чувства, будто бы… будто бы это не твоё тело? Я читал, такое может быть первое время.

— Первое время после секса? — Иви усмехнулась. — Странные ты книги читаешь, раз там такое написано.

Адриан улыбнулся.

— Первое время после обращения. Некоторым людям бывает тяжело принять новое тело.

Иви с недоумением посмотрела на возлюбленного:

— Я не понимаю… не помню… Мы же только… Когда?!

— Этой ночью, — с лукавой хитринкой произнёс Адриан. — Посмотри в зеркало.

Девушка встала, укутавшись в одеяло, подошла к висящему рядом зеркалу. В своём отражении она не заметила никаких изменений. Приоткрыла рот и только тогда увидела, только тогда почувствовала пару удлинённых клыков. Из её груди вырвался восторженный вскрик, перешедший в смех: искренний, заливистый, счастливый.

— Я… о, Боги, Адриан! Я почему-то нафантазировала себе, что это будет больно, что будет какой-то серьёзный большой кровавый ритуал! А на самом деле… Я даже не заметила ничего, а всё уже произошло!

Иви бросилась обратно в кровать, в объятия возлюбленного. Адриан поцеловал её.

— На самом деле, способы обращения разные есть. Этот самый простой и безболезненный. Хотя… с простотой я, возможно, преуменьшил. Тут ведь главное — полное, всеобъемлющее доверие. Найти того, кто способен на подобное доверие к вампиру, порой, бывает сложно.

— А если доверия нет, тогда что будет в итоге после попытки обратить?

— Вампир и человек просто обменяются кровью, но ничего не произойдёт.

Иви сложила руки на груди у Адриана и мечтательно разглядывая в окно ночное небо, спросила:

— А я теперь… какой вампир? Как твой отец? Солнце — главный враг, и всё такое? Или как ты?

Глаза юноши расширились от удивления.

— Ты… не знала, но всё равно согласилась стать вампиром?

Иви перевела взгляд на возлюбленного и серьёзно произнесла:

— Адриан, я согласилась на жизнь с тобой. Долгую, счастливую, и на века. А вампиризм, солнце… это уже детали, которые роли не играют, — пожав плечами, девушка добавила: — Хоть мне и любопытно.

Адриан перевернулся так, что Иви теперь лежала под ним. Поцеловал. Нежно, долго, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и всю свою благодарность. Затем опустился рядом на подушку и сказал:

— То, что я сделал сегодня… Я обратил тебя в себе подобную. А я — полукровка. Наполовину человек. Ты теперь наполовину вампир. Вечная жизнь, вечная молодость, хоть под лучами солнца, хоть при свете луны.

Иви обняла Адриана.

— Я люблю тебя. Очень сильно.

— Я тоже тебя люблю. И ты не представляешь, насколько сильно.

Так, в объятиях друг друга, они уснули.

Процесс обращения прошёл легко. Тело Иви быстро приспособилось к вампирской силе и всему, что с ней было связано. Девушка, уже умеющая обращаться с людской магией, вампирскую также смогла усвоить в достаточной мере, чтобы случайно не навредить окружающим. В итоге всего лишь через полгода после обращения в вампира Иви смогла прийти домой к родителям, ничего не опасаясь. Ренар и Илин были изрядно шокированы: о магах да чародеях они были давно наслышаны, а вот о вампирах знали мало, да и то —городские легенды, имеющие мало общего с реальностью. Иви понадобилось некоторое время для того, чтобы убедить их в том, что ни Адриану, ни ей кровь для выживания не нужна, никого убивать они не намерены, и в целом нет причин считать их чудовищами. Родители, безмерно любящие дочь, нашли в себе силы пересмотреть своё отношение к «созданиям ночи», и, в конце концов, спокойно приняли вампиризм дочери и её избранника.

На удивление спокойно и добродушно произошло и знакомство семейства Кертье с Цепешами. Ренар с Владом сразу нашли близкую обоим тему разговора, и почти весь вечер обсуждали, в каких странах они побывали и какие впечатления там получили. Илин рассказывала Лизе о своём саде, за которым ухаживала самостоятельно, а Лиза, воодушевившись идеей обзавестись оранжереей, просила новую знакомую поделиться советами относительно ухода за различными растениями. Адриан и Иви были необычайно рады тому, как быстро их родители нашли общий язык. Особенно радовало Иви то, что её родители не испугались Дракулу и его необычайного дома, хоть поначалу замок и произвёл на обоих Кертье ужасающее впечатление. Как бы там ни было, Ренар и Иви стали частыми гостями у Цепешей.

В скором времени в замке действительно появилась большая оранжерея, в организации которой помогал и сам Влад: как и говорил когда-то Адриан, перед обаянием возлюбленной устоять не мог и сам великий и ужасный Дракула. Цветы появились и в некоторых других помещениях, в которых семья Цепешей проводила большую часть времени. Также редкие цветы необычайной красоты, которые смогла с помощью мужа вырастить Лиза, были переданы в храм Танадиса. Влад с Лизой посетили его лично, и ещё раз поблагодарили Луку за помощь.

Несколько лет спустя Лиза, как и планировала, открыла в Арджеше медицинскую школу при больнице, которую сама же и возглавляла. Здесь Лиза делилась с начинающими лекарями теми знаниями, которые когда-то давно получила от Влада. Матери время от времени помогал и Адриан, пошедший по её стопам. Дракула же во имя своей возлюбленной стал своего рода покровителем науки и медицины, защищая школу (а в первую очередь Лизу) от нападок Церкви. Новый патриарх, помня о былой резне, решил не переходить дорогу Королю Вампиров, и развитию науки и медицины перестали мешать. Зато культ Танадиса с большой охотой стал всячески помогать делу Лизы Цепеш, и при её больнице построили небольшой собор. В итоге, больные могли излечить не только тело, но и душу. Особенно идеей помощи больным загорелся Лука. И без того доброжелательные его отношения с Адрианом и Иви стали ещё крепче, перерастя в настоящую дружбу.

Лорена тоже не забыла тех, кто помог ей обрести семью. Девушка, уставшая за годы поисков от бесконечных скитаний, не разделила желания родителей путешествовать по миру. Она связалась с Адрианом и попросила об ещё одном зеркале расстояний: теперь, обосновавшись в Арджеше, она могла в любой момент перенестись к родителям, провести с ними некоторое время и вернуться домой. Обретя семью и душевный покой, Лорена стала искать своё место в мире, и в итоге обрела его в стремлении защищать людей. Они с Иви набрали крепких мужчин и женщин, обучили их магии и навыкам владения оружия, после чего стали патрулировать окрестности. Вскоре жители окрестных городов и деревень забыли о том, что такое разбой и бандитизм.

Жизнь Адриана и Иви протекала в мире и спокойствии. И сегодня как раз настал один из тех дней, когда все, кто им был дорог, собрались в одном месте. Летним тёплым днём Адриан и Иви сидели в беседке у замка и наблюдали за тем, как на лужайке, залитой солнцем, резвятся три волчонка. Первый, огненно-рыжий, пытался отобрать у своего собрата, обладающего густой серебристой шерстью, деревянную игрушку. Серебристый волчонок не убегал, а, наоборот, дразнил рыжего, тряся игрушкой у того почти перед носом, после чего сразу же уворачиваясь. Третий, с рыжими спиной и мордочкой, но белыми животом и лапами, казалось, «сражался» против всех: ему неважно было обладание игрушкой, для него победой считалось, если удавалось сбить собратьев с ног.

Рядом с беседкой располагалась летняя терраса, на которой стоял богато накрытый стол. У стола, опершись на террасную изгородь, о чём-то разговаривали Илин и Влад. Из замка со стопкой сложенных пледов вышла Лиза и понесла их к беседке. Положив их на столик, она с улыбкой обратилась к сыну и его возлюбленной:

— Оставлю их тут. На случай, если дети опять плюхнутся в воду.

— Спасибо, мама! Судя по всему, пледы понадобятся очень скоро.

Со стороны реки с корзинкой, до краёв наполненной большими белыми грибами, вышел Ренар. Лицо мужчины по степени довольства могло сравниться разве что с выражением мордочки кота, напившегося парного молока. Иви, увидев подошедшего отца, рассмеялась:

— Мне порой кажется, что нет в мире ничего, что обрадовало бы папу больше, чем целая гора свежих и вкусных грибов!

— Ошибаешься, доченька. Меня гораздо сильнее обрадовали бы две горы грибов! Да посочнее!

Ответом ему был дружный смех.

Вскоре показалась и запряжённая парой лошадей крытая телега. Стоило телеге остановиться, из неё выбежали близнецы, мальчик и девочка, пяти лет, и с довольным криком бросились к волчатам. Те, завидев детей, вмиг забыли про игрушку и приобрели людской облик: серебристый и двуцветный волчата обратились в девочек четырёх и шести лет, а рыжий волчонок стал пятилетним мальчиком. Дети-люди и дети-вампиры обнялись, после чего стали наперебой друг другу что-то рассказывать.

Из телеги вышли Лорена и Лука, нашедшие за годы общения друг в друге любовь, поддержку и спутников жизни.

— Ох, ну наконец-то! Все уши нам в дороге прожужжали: «А когда мы приедем? Поскорее бы с волчатами поиграть!», — пожаловалась Лорена. — Никогда бы не подумала, что от детей можно так уставать. А у вас их аж трое! Не представляю, как вы справляетесь!

Подошедший Адриан рассмеялся, обнял друзей.

— Их трое, а нас четверо. Мои родители помогают нам не сойти с ума с ними.

После того как гости смогли освежиться с дороги, все собрались на террасе, где гостей уже заждался вкусный обед.

Садясь за стол, Лорена обратилась ко всем:

— Родители передавали вам всем привет и свои наилучшие пожелания.

— Взаимно. Как они сейчас? Обосновались где-нибудь, наконец? — Поинтересовалась Лиза.

— О, нет, — со смешком ответила Лорена. — Они сказали, что в мире ещё слишком много мест, которых они не видели, чтобы где-то останавливаться. Сейчас они где-то в очередном путешествии в лесах Сибири. Потом собираются уходить дальше на восток, хотят дойти до самого океана.

Со стороны резвящихся на лужайке детей раздалось протяжное «Ауууууууу»: один из близнецов пытался спародировать своего друга. Его сестра и «волчата» дружно рассмеялись.

— Эй, волчья стая! — Обратилась к ним Иви. — Стол накрыт, пошли есть!

Дети дружной гурьбой прибежали на террасу.

Адриан сел за стол, огляделся. Рядом были родители, любимая, дети и друзья. И у его детей тоже были друзья. В мире Адриана больше не было одиночества.

Лондон. Июнь 1897.

В кафе на летней веранде за удалённым столиком сидят четверо Цепешей. Их теперь уже поистине большое семейство разбрелось по миру, но несколько раз в год дети встречаются с родителями, внуки — с бабушками и дедушками, а раз в год в замке Дракулы устраивается пышный приём, на который традиционно приходят все Цепеши со своими семьями. Вот и сейчас Адриан и Иви, последние несколько лет проживающие в Лондоне, пригласили в гости Влада и Лизу.

Обсуждая последние новости, Иви обратилась к Владу:

— Кстати, вы слышали о недавно вышедшем романе Стокера? Ну не могли ведь не слышать. Несколько месяцев книжке, а шума уже наделала.

Влад кивнул:

— Не только слышал, но и прочёл уже.

Адриан с лукавой ухмылкой посмотрел на отца:

— И как тебе?

— Вполне занимательная книжица. Слог хорош, история увлекательна. Этот автор, однозначно, талантлив.

— Ой, да бросьте! — Иви состроила недовольную гримасу. — Вы ведь понимаете, к чему я спрашиваю. Роман ведь совершенно неправдивый. Этот писатель… он полностью всё переврал! И выставил вас ужасающим злодеем, которым вы не являетесь!

— Согласна с тобой. Это ужасно, что они показывают тебя, милый, таким чудовищем. — Лиза сжала руку Влада.

Влад пожал плечами. Адриан, не дожидаясь его ответа, возразил:

— Слушайте, это ведь не исторический роман. В существование вампиров сейчас никто не верит, люди считают нас выдумкой, фантастическими персонажами. И Стокер не пишет о господаре Валахии. Его Дракула — таинственный граф, вампир. О какой достоверности может идти речь? Каждый, кто читает роман, читает страшную сказку, и с тем, кого они знают как Влада Цепеша, Басараба, ни за что не соотнесут книжного Дракулу. Так что не думаю, что тут можно говорить об очернении папиного образа в истории людей.

Влад погладил Лизу по плечу.

— Меня, если честно, тоже мой образ в книге не особо интересует. Я, скорее, удивлён самим фактом, что обо мне есть книга. Хотя «обо мне» — это громко сказано. Моё имя осталось настоящим, а все события вымышленные. И остальным имена придумали совсем другие. Вместо тебя, любовь моя, автор придумал какую-то Мину, вместо Бельмонтов, единственных известных охотников, Ван Хельсинга. Ни Адриана, ни Иви даже не упомянули. Забавная книжица, не имеющая ничего общего с реальностью, так что и относиться к ней серьёзно не обязательно.

Тема романа как-то сама собой сошла на нет. Разговор переходил от одной темы к другой, от другой к третьей… Допив кофе, Цепеши расплатились за обед и отправились к относительно недавно построенной башне с часами. Знания и технологии, веками скрываемые вампирами от людей, с лёгкой руки Лизы постепенно передавались человечеству. И эта башня также была построена не без её косвенного участия.

Мир развивался. И семейство Цепешей, находясь в тени, были неизменными спутниками этого развития.

Всё было так, как и должно было быть.