Истории Великих Охотников начинаются со школы (джен)

Примечания:

Время: 1973 год.

Гону и Киллуа 11 лет (первый курс), Леорио и Курапике по 15 (пятый курс).

Мито стёрла подступившую слезу краем рукава и улыбнулась, глядя на возбуждённого Гона — тому не терпелось поскорее заскочить в ярко-алый поезд, из трубы которого вырывались клубы дыма. Он радостно переминался с ноги на ногу, подпрыгивая на месте.

— Обещай, что будешь писать каждую неделю, — проговорила женщина, присаживаясь перед племянником на корточки, от чего тот оказался чуть выше её. — И не балуйся в школе. Как только скажут, на какой факультет поступил — напиши. Хорошо?

— Ага, — Гон в нетерпении кивнул.

— Ох, как же ты сейчас похож на своего отца! Помнится, мы с бабушкой также его провожали. Вот только он нам письма практически не писал, на праздники оставался в школе, а летние каникулы проводил у друзей. А потом вообще сбежал не пойми куда, вот ведь идиот! — заворчала Мито. Она откашлялась, поняв, что свернула с первоначальной темы в своём прощальном монологе. — Береги себя, прошу. Особенно сейчас.

Она обняла мальчика, почувствовав такие же крепкие объятия в ответ. Подумать только: уже прошло одиннадцать лет с тех пор, как Джин принёс им Гона! Одиннадцать лет! Не пять, не десять, а одиннадцать​!

— Ты тоже будь осторожна, — произнёс он, перехватил свой чемодан, от чего сова недовольно ухнула, — Я пошёл, тётя! — и поспешил на поезд.

Поднять вещи ему помог какой-то блондин с серёжкой в ухе. Гон радостно поблагодарил его и принялся искать свободное купе. Оно вскоре нашлось: обычно основная масса пассажиров спешила занять свободные места в самый последний момент. Закинув чемодан на верхнюю полку, мальчик сел на место и выглянул в окно, ища тётю. Та пыталась разглядеть в окнах своего племянника. Наконец-то найдя его, женщина улыбнулась и помахала рукой.

Спустя пару минут дверь в купе отворилась, и на пороге оказался какой-то паренёк возраста Гона. Он оглядел его своими пронзительными голубыми глазами, а потом спросил, можно ли присесть. Фрикс, который был только рад компании, тут же живо закивал головой.

Друзей у него особо-то и не было, так как мальчик вырос на небольшом острове, где дети были редкостью — коренных жителей практически не осталось, а проплывавшие мимо и останавливавшиеся у них рыбаки были в основном взрослыми мужчинами. Зато остров населяло много волшебников, к коим Гон был причастен: с детства он наблюдал за тем, как тётя развешивала бельё, орудуя волшебной палочкой; как женщины и мужчины чинили поломанные вещи, произнося заклинания; как соседские дети, которым было годика по три, летали на маленьких мётлах и радостно смеялись. Конечно же, приезжие магглы этого не замечали, потому как в их присутствии волшебники начинали скрывать свои способности. Поначалу Гон не понимал, зачем они это делают, но потом привык — раз надо, значит и он будет притворяться магглом. Это же несложно!

— Меня зовут Киллуа Золдик, — представился новый знакомый.

— Гон Фрикс. Давай будем друзьями, — он улыбнулся и протянул Киллуа руку, которую тот чуть напряжённо пожал спустя пару мгновений.

Мальчик тут же засветился и начал болтать о своём доме, тёте и отце. Он поведал Киллуа о том, что Джин Фрикс считался самым лучшим игроком в квиддич и одним из самых талантливейших магов. А ещё он прославил Гриффиндор на ближайшие двадцать лет, а после окончания школы стал Охотником и скрылся где-то. Теперь и сам Гон хотел стать Охотником и найти своего отца.

Охотники считались в магическом мире одними из самых сильных. Говорят, они обладали тайными знаниями, а особо выдающиеся, среди которых был и Джин Фрикс, владели беспалочковой магией. Также ходили слухи, что эти искатели приключений изучали древние заклинания времён основателей Хогвартса, которые и позволяли порой колдовать без проводника магии.

Киллуа слушал рассказ нового знакомого, не прерывая и мысленно вздыхая, ведь его собственная семья была ужасной. И, кажется, он начинал завидовать Гону.

В дверь внезапно постучали, и она распахнулась. На пороге стоял тот блондин, который помог Гону поднять вещи в поезд. Позади него мельтешил какой-то брюнет в забавных очках.

— Привет. Здесь не занято? — спросил он. После, увидев, как Гон качает головой, прошёл и сел рядом с ним. — Меня зовут Курапика, а это Леорио. Мы пятикурсники Когтеврана.

— Ого! Круто! А как там, в Хогвартсе? — спросил Гон, буквально сияя от восторга — ещё бы! Познакомился с пятикурсниками!

— Тебе понравится, — авторитетно заявил Паладинайт. — Там хорошие профессора, интересные предметы. Правда, под конец учебного года хочется превратиться в птицу и улететь куда подальше, — он печально вздохнул, вспоминая о грядущем СОВ.

— Зато там двигаются лестницы, — разбавил атмосферу Курапика. — И много призраков…

— Правда???

Киллуа посмотрел на восторженного Гона и улыбнулся. Кажется, не зря он сбежал из дома.

Примечания:

Время: 1973 год.

Гону и Киллуа 11 лет (первый курс)

— Ну, скоро нас распределят. Ты на какой факультет хочешь? — тихо спросил Гон, когда они целой толпой первокурсников шли по Большому залу, провожаемые любопытными взглядами старшекурсников.

— Не знаю. Вся моя семья обучалась дома, я лишь немногое знаю о Хогвартсе: его построили четверо волшебников, в честь которых были названы факультеты. Ну и различные стереотипы насчёт них. И, пожалуй, ещё то, что директором здесь является человек, некогда победивший Грин-де-Вальта. Вот и всё, — также шёпотом ответил Киллуа, кидая короткие взгляды на столы факультетов.

— А я думаю, что поступлю либо в Гриффиндор, либо в Пуффендуй, — жизнерадостно ответил Фрикс. — Мой отец учился на Гриффиндоре, а тётя Мито — в Когтевране. Правда, все мне только и твердили, что моя дорога в Пуффендуй.

— Вот как, — Золдик посмотрел на спину идущего впереди, заранее решая для себя, куда хочет поступить. И пусть его семья сочтёт это большим позором. Плевать! Он от них отказался, и они ему не нужны.

Они дошли до преподавательского стола и остановились. Киллуа бросил взгляд на учителей и остолбенел: среди этой разношёрстной компании из волшебников сидел тот, кого он ну никак не ожидал увидеть. Мальчик проморгался, но увиденное никуда не исчезло. Даже наоборот: Иллуми посмотрел прямо ему в глаза, и пареньку поплохело: все звуки словно отошли на второй план, а взгляд был прикован только к нему.

Он не мог сказать, что здесь забыл его брат, ведь ещё вчера он преспокойно пил дома чай и просматривал новые заказы на убийство какого-то парня из Министерства Магии, а теперь сидел за столом со странным красноволосым типом, одетым в своеобразный костюм фокусника, и прожигал его взглядом.

— Эй, Киллуа, ты чего? — пихнул его Гон.

Оказывается, Шляпа уже спела свою песню, а профессор МакГонагалл, женщина в строгих очках и крайне суровым выражением лица, уже начала объявлять имена первокурсников, призывая их пройти распределение.

— Скажи, а я создан для дружбы? — внезапно спросил Золдик, отворачиваясь. Мысленно он был благодарен Фриксу за то, что тот вывел его из прострации.

— О чём ты? Разве нужно быть созданным для дружбы? — искренне недоумевал Гон. — Ну, я пошёл!

Он быстро вышел из толпы учеников и сел на табурет, с нетерпением ожидая, когда Шляпа опустится на его голову и вынесет свой вердикт.

А Киллуа задумался: впервые в жизни он с кем-то подружился. Это было такое незнакомое, но крайне приятное чувство, с которым совершенно не хотелось расставаться. Так может, его новый друг прав, и человеку совершенно не нужно быть рождённым для дружбы? Быть может, он, Киллуа Золдик, выходец из древнейшей магической семьи, которая с детства обучает своих детей волшебству, убийствам и практикует тёмную магию, может просто взять и подружиться с кем-то типа Гона?

Когда назвали его имя, Киллуа, гордо расправив плечи, вышел из поредевшей толпы будущих первокурсников и сел на табурет, уже зная, куда хочет поступить.

И пусть потом Миллуки будет слать гневные письма, мать схватится за сердце, Каллуто посмотрит на него с презрением, Иллуми пожмёт плечами, отец отругает, а дед заговорит о позоре всей семьи, он уже сделал свой выбор. Более того, он обязательно в будущем заберёт Аллуку из дома и покажет ей Хогвартс, ведь та малая часть замка, которую он успел увидеть, уже восхитила юного волшебника, пусть он и не говорил об этом.

— Пуффендуй! — звучно и как-то недовольно произнесла Распределяющая Шляпа.

Сняв её с головы, Киллуа поспешил к громко хлопающему Гону, ловя на себе пристальный взгляд Иллуми.

Ну и плевать. Теперь у него есть друг, и он будет только рад учиться вместе с ним на одном факультете.

Примечания:

Время: 1973 год.

Киллуа 11 лет (первый курс), Иллуми 23 года.

— Что ты здесь забыл? — холодный мальчишеский голос прозвучал как-то резко и громко в тишине длинного и пустого коридора.

— Как что? Я теперь учитель, — лицо Иллуми не выражало никаких эмоций.

— Зачем тебе это? Я не поверю, что в тебе внезапно проснулось желание обучать молодое поколение, — Киллуа сжал руку в кулак.

В принципе, он и сам догадывался, что его драгоценный братец тут забыл. Вернее не что, а кого. А именно — его, Киллуа Золдика. Это же немыслимо: испокон веков все представители семьи Золдик обучались магии и волшебству с раннего детства на дому, а тут он, Киллуа, взял и взбунтовался, решив поехать в Хогвартс.

Он сбежал из дома рано утром первого числа, пока все спали. Прихватив купленные в тайне (хотя он догадывался, что Иллуми заметил его махинации, но родителям ничего не сказал) учебники, котёл и сову из «Дырявого котла», паренёк накинул на себя морок, который каждый уважающий себя представитель семьи Золдиков уже умеет делать ещё в восемь лет, пробрался на поезд до школы и уехал.

— Конечно же нет, но я должен за тобой присмотреть, Килу, — просто ответил Иллуми. — Большего знать тебе не нужно.

Первокурсник скрипнул зубами, опустив взгляд. Его брат всегда был для него тем, на кого нужно равняться. Порой он ненавидел Иллуми, однако признавал его силу и уникальные способности — не даром родители так им гордятся.

— Не смей трогать Гона и моих друзей, — злобно произнёс мальчик, вспоминая, как брат на протяжении многих лет говорил, что у него, Киллуа, никогда не будет друзей. А если и будут, то они его предадут. Или он их.

— Друзей? Ты, кажется, забыл, что ты не создан для дружбы, — профессор приблизился к лицу младшего брата практически вплотную, гипнотизируя его своим взглядом угольно-чёрных глаз. — Или, быть может, мне напомнить тебе об этом?

— Я сказал, чтобы ты их не трогал, — мальчик отшатнулся. — Гон… Гон сказал, что для дружбы не надо быть созданным. Но тебе этого никогда не понять. Ты вечно одинок и вечно мрачен, ты…

— Ну и что с того? — Золдик-старший выпрямился. — Пока я трогать этого мальчишку не буду, однако очень скоро ты поймёшь, что я был прав.

Он развернулся на пятках и пошёл в сторону кабинета ЗоТИ.

Прозвенел звонок с урока, и ученики высыпали из своих классов. Они, задевая Киллуа плечами, проходили мимо и ругались, а мальчик всё продолжал стоять на месте, злобно смотря в пол и крепко сжимая зубы.

— Надеюсь, что проклятие этой должности сработает, и к концу года ты свалишь отсюда, — едва слышно прошипел он.

Примечания:

Время: 1974 год, Хорошая Пятница выпала на 13 число.

Киллуа и Гону 11 лет (первый курс), Мито 24-25

— А я никогда не праздновал Пасху, — произнёс Киллуа, сидя за обеденным столом.

Гон от такого заявления округлил глаза. В его понимании детство без Пасхи, Рождества и Дня Рождения — это не детство вовсе! Более того, это очень-очень важные праздники, которые надо праздновать с семьёй и друзьями. А в особенности сейчас, когда за порогом гремит Первая магическая война. Ведь кто знает, когда увидишь своих любимых и близких в последний раз.

— Тогда мы просто обязаны сделать так, чтобы тебе понравилась твоя первая Пасха, — улыбнулась Мито, ставя на стол свежеиспечённые булочки с крестом из белой глазури на них. — Нам повезло, что Хорошая Пятница была вчера, а сегодня уже сама Пасха, и весь праздник только впереди.

Киллуа кивнул, оглядывая столовую, совмещённую с кухней. За ночь это место изменилось: на подоконниках появились корзинки с крашенными яйцами, под потолками были развешаны булочки — люди верили, что они спасают от злых духов. Конечно же, данная традиция была перенята от магглов, ведь волшебники могли и сами избавиться от всякой там нечисти.

Да и вообще, во всём доме царила уютная атмосфера — то, чего никогда не было у него.

— Тогда, как только поедите, берите яйца и бегите в парк, посмотрите на игры и танцы, — посоветовала прабабушка Абе, незаметно вошедшая на кухню.

Гон активно закивал, переполненный энтузиазмом и желанием показать лучшему другу праздник. Он поторопил Золдика, сам быстро съедая свой завтрак и вскакивая с насиженного места, не забыв при этом поблагодарить тётю.

Киллуа ускорился, доев почти одновременно с Фриксом. Выйдя из-за стола, оба мальчика переобулись и, схватив по корзинке, вышли из дома.

Гон уверенно шёл вперёд, ведя друга прямо в парк. Он рассказывал о забавах магглов: например, каждая уважающая себя хозяйка должна была принять участие в бегах с блинами. Они бежали, подбрасывая блины на сковородках. А победительница должна была не просто прийти к финишу первой, но и подбросить блины определенное количество раз. Оказывается, Мито раньше тоже принимала в этих соревнованиях активное участие, вот только после двадцати побед два года подряд, ей запретили соревноваться.

— А ещё у магглов есть такая игра, как футбол. В ней надо пинать мячик, но на Пасху магглы пинают бочонок с элем, а после выпивают его, — продолжал говорить Гон, по пути раздавая совсем мелким детям яйца из корзинки. — Неужели ты правда никогда не отмечал Пасху?

— Мои родители предпочитали не связываться с обрядами магглов. Им больше нравится убивать людей за деньги, нежели праздники. Мы даже Рождество толком не отмечаем, — он пожал плечами.

— Ну, ничего! Я тебе всё-всё покажу! — воодушевился Фрикс.

Мальчики пришли ко входу в парк, где уже была куча народа. Звучала музыка — это музыканты играли на своих баянах и пели весёлую песню, от которой ноги сами бросались в пляс.

А посередине танцевало тридцать человек, одетых в одинаковую зелёную одежду. В их руках были деревянные палки, а на ногах в районах голеней находилось большое количество колокольчиков, которые весело звенели при каждом прыжке.

— Они в костюмах Робина Гуда — знаменитого персонажа, который крал деньги у богатых и раздавал бедным, — произнёс Гон. — После танца начнётся игра по поиску пасхальных яиц. А потом тётя Мито приготовит вкусное мясо. Кстати, чуть не забыл: у меня в комнате стоят шоколадные яйца с карамельной начинкой — я хотел тебе их с утра подарить, но забыл. Ну, ладно, отдам вечером. Кстати, а по вечерам магглы…

Гон продолжал болтать, и Киллуа, слушая его, не мог скрыть улыбки.

И даже чёрное эхо войны казалось таким далёким в этом светлом и жизнерадостном парке.

Примечания:

Время: 1974 год

Хисоке 27 лет, Люциусу 20

Хисока сидел в баре и ждал гостей. Вернее тех, кто прислал ему анонимное письмо не так давно с просьбой встретиться и обговорить пару каких-то важных деталей. Моро отказался бы и выбросил бы письмо, однако рисунок черепа, из которого выползает змея, заинтересовал преподавателя Прорицаний, и он всё же решил прийти в назначенное место, которое оказалось этим самым баром.

Если когда-то давно, когда пожиратели Смерти только начинали разворачивать свою деятельность, Министерство Магии прикрывало глаза, ведь проступки группировки были незначительны, то теперь многие Мракоборцы были задействованы в поисках этих самых Пожирателей, развязавших войну и убивающих всех грязнокровок. И кто бы мог подумать, что они заинтересуются кем-то вроде него — простого учителя Прорицаний в Хогвартсе?

— Думал, Вы не придёте, — раздался голос сбоку, и Моро обернулся, оглядывая пришедшего.

Парень в тёмной мантии, из-под которой не было видно его лица, однако выбивались пряди светлых волос, снял капюшон, являя Хисоке знакомое лицо. Кажется, несколько лет назад, когда Моро только-только занял пост профессора, этот парень был старостой Слизерина.

— Меня весьма заинтриговало послание, — Моро поднял вверх конверт, зажатый между двумя пальцами, затем крутанул им. Конверт исчез, оставив после себя розовый дымок.

— Прекращайте свои фокусы, — Малфой поморщился.

Моро ещё раз оглядел паренька и разочаровано подумал, что всё же зря сюда пришёл. Вряд ли этот юнец сможет предложить ему что-то, что его заинтересует: во взгляде Люциуса горела жажда очистить этот мир от загрязнителей крови и юношеские амбиции, однако ничего интересного сам Малфой из себя не представлял. Скорее, он был просто самым обыкновенным трусом, которого приманили конфеткой и сладкими обещаниями хорошей жизни.

— Дам тебе загадку: у мельника было четыре сына. Со временем они выросли. Первый из них отправился в город на заработки, второй стал лесорубом, третий женился и стал чиновником, а четвёртый унаследовал дело отца. Вопрос: кто из них дожил до старости? — спросил профессор Прорицаний, всё же решив провести в этом баре ещё немного времени.

Люциус задумался, осознавая, что если неправильно ответит на вопрос, то Хисока может ускользнуть и прибиться к людям из Министерства Магии. А это было бы нежелательно. Да и Тёмный Лорд не обрадуется, если упустит такого первоклассного волшебника, как Моро.

— Не знаю. Наверное, четвёртый, — юный Пожиратель Смерти присел на соседний стул. — Но это сейчас неважно. Я пришёл к Вам, потому что Тёмный Лорд хочет видеть вас в своих рядах.

— Ответ неверный. Никто не дожил до старости, — не обращая внимания на слова Люциуса, продолжил фокусник, перетасовывая карты. — Первого убил сосед, второго загрыз медведь, третьего отравила жена, а четвёртый переработал и умер. Вот так-то. Тоже самое ожидает и тебя, если продолжишь играть в эту игру.

— Тёмный Лорд великий! — разозлился Люциус.

— Тогда зачем я ему понадобился?

— Как же? — парень даже оторопел на мгновение. — Вы ведь очень сильный маг, настоящий гений! Вы придумали десятки новых заклинаний и можете управлять предметами без волшебной палочки! Тёмному Лорду нужны такие талантливые люди.

— А что я получу взамен?

На самом деле Моро и не думал соглашаться, но ему были крайне интересно, что может предложить этот юнец, совсем недавно выпустившийся из Хогвартса.

— Вы сможете устраивать магические дуэли. Вы ведь любите их, верно?

— То, что устраивают Пожиратели Смерти — это не магические дуэли. Это просто истязание пленного. Мне это неинтересно, — Моро встал. — В этой войне я не желаю принимать чью-либо сторону, однако, если кто-либо, не важно, Пожиратели или люди Министерства, нападут на меня, то я их убью. Так и передай своему Лорду.

— Но… — хотел было возразить Малфой.

— И уж куда интереснее будет сразиться с твоим Лордом, а не служить ему, — рядом с шеей Люциуса оказалась карта в виде бубновой десятки. Парень вздрогнул. Он знал, что карты профессора Прорицаний необычные, ведь они острее любого ножа. — Хотя он сам по себе скучный: убивать Авадой Кедаврой может любой, а вот убивать играючи — нет.

Он убрал карту от шеи собеседника и трансгрессировал. Как Моро и ожидал, ничего интересного не вышло из этого разговора.

А жаль.

Примечания:

Время: 1974 год.

Леорио 17 лет (седьмой курс), Вингу 27 (взяла версию его возраста анимации 2011)

Леорио очень любил Маггловедение, потому что его отец был магглорождённым и часто рассказывал о новых изобретениях не-волшебного народа. Паладинайта всегда восхищало то, как люди могут обходить законы волшебства и создавать новые вещи без всякой магии. Ему казалось это чудом похлеще того, что показывала профессор МакГонагалл на своих уроках: превращения в кошку оказались ничем по сравнению с машинами.

Порой некоторые слизеринцы любили дразнить Леорио за его, по их мнению, иррациональную любовь к магглам, однако никто на его факультете его не осуждал, и парень был бесконечно благодарен им за это.

Ещё одной причиной, по которой Паладинайт любил Маггловедение, был профессор, преподававший его. Кастро был хорошим учителем: молодой, он отлично понимал нынешнее поколение и очень хорошо разбирался в маггловских вещах, так как сам был маглорождённым.

Кастро объяснял всё доступным и понятным языком. Более того, он был очень добрым учителем и редко когда ставил меньше оценки «Удовлетворительно», за что ученики его любили.

Однако в конце прошлого учебного года расползся слух, что профессор Кастро и профессор Моро что-то не поделили, и вот уже в начале этого года на месте учителя Маггловедения сидел незнакомый Леорио человек.

На его урок парень шёл неохотно: ему было неприятно видеть на месте профессора Кастро какого-то другого человека — всё же за прошедшее время Паладинайт привык к наставнику.

Заняв своё привычное место, Леорио достал учебник, повествующий о начале двадцатого века, пергамент и перо, после чего, подперев подбородок кулаком, принялся ждать слов нового учителя.

Тот казался неряхой из-за частично заправленной белой рубашки и немного торчащих волос с левой стороны. Однако в его взгляде и действиях мелькала уверенность, из-за чего Леорио сделал вывод, что что-то этот профессор уж точно сможет им поведать.

— Кхм, — кашлянул он, привлекая внимание болтающих учеников. — Меня зовут Винг, для вас профессор Винг. Я являюсь Охотником, и в этом году наш драгоценный директор предложил мне работу в Хогвартсе, и я не мог отказать ему — всё же Хогвартс был для меня таким же дорогими домом, как и для вас сейчас. Но я отошёл от темы. С этого дня я ваш новый учитель Маггловедения. Честно говоря, я не знаю, что произошло с предыдущим, но, говорят, он сам уволился. А теперь перейдём к предмету. Сегодня мы поговорим о самом начале двадцатого века. Для начала: кто помнит, что важного было открыто в конце девятнадцатого века у магглов? В науке, технике, музыке, спорте, искусстве…

Леорио тут же поднял руку.

— В тысяча восемьсот девяносто пятом Перси Пишлер создал свою собственную серию планеров, а ещё открыли рентгеновские лучи; в тысяча восемьсот девяносто шестом прошли Летние Олимпийские игры; в тысяча восемьсот девяносто восьмом началась испанско-американская война; в тысяча восемьсот девяносто девятом трамваи запускали на рельсы; в…

— Я понял, двадцать баллов Когтеврану, — Винг кивнул. — Ваше имя?

— Леорио Паладинайт, сэр.

— Отлично. Мистер Паладинайт осветил нам некоторые события конца девятнадцатого века. Первое домашнее задание: повторить их, — Винг кивнул. — В начале двадцатого века произошло тоже немало всего, о чём мы с вами и будем говорить на протяжении этого года. Особенно интересные события у нас происходят после пятидесятых, ведь тогда мир магглов разделился на две части. И эхо Холодной войны достигло и нашего. А пока начнём с самого начала.

Леорио бросил короткий взгляд на свой учебник, на котором большими буквами было написано «Маггловедение». Что-то подсказывало ему, что Винг окажется не таким плохим профессором, как казалось Паладинайту сперва.

Примечания:

Время: 1974 год.

Леорио 17 лет (седьмой курс)

/Ух ты, я случайно попал в реальный год проведения Чемпионата!/

Леорио проклял тот день, когда согласился на предложение профессора Слизнорта поучаствовать в Чемпионате по зельям. Будучи лучшим семикурсником по Зельеварению и уже совершеннолетним, Паладинайт решил отправится в Колдовстворец, дабы проверить свои силы и способности.

Вот только он не учёл правил проведения данного состязания.

Во-первых, чемпионат традиционно проводился на территории Колдовстворца — Российской школы магии и волшебства. Мало того, что Леорио ни сразу смог произнести это сложное название, чуть не сломав себе язык, так тут были представители не только русских волшебников, но и японских с африканскими. В первый день никто друг друга не понимал, говоря на ломанном английском и крайне отвратительном языке жестов. И только потом учителя разрешили им воспользоваться чарами-переводчиками. До этого волшебство для чемпионов было под запретом, дабы ни один из них не заколдовал другого и тем самым не обеспечил себе лёгкую победу. Странная мера предосторожности.

Во-вторых, на территории Колдовстворца был так называемый Таинственный сад, в котором жили магические существа. И сад этот был размером добрую половину Запретного леса. Вот только всяких монстров там, кажется, обитало больше. И, как на зло, испытание проходило именно в этом Таинственном саду.

В-третьих, отбиваясь от всяких монстров, приходилось одновременно с этим собирать ингредиенты и варить зелья. Побеждал тот, кто сумеет сварить как можно больше зелий.

За прошедшие два дня (чемпион длился неделю) Леорио пережил столько страха и ужаса, сколько никогда раньше не испытывал. Кажется, у него даже появилось несколько седых волосков в тёмной шевелюре.

Однако стоит признать, что мага охватил некий азарт: становилось всё интереснее и интереснее путешествовать по саду и находить животных и растения, которые он видел только на картинках в учебниках.

Когда ему на глаза попался Мурлокомль — мясистый розоватый гриб, который на самом деле являлся животным — он достал волшебную палочку и приготовился использовать Флиппендо, дабы добыть ценный ингредиент, используемый в Рябиновом отваре, как вдруг мимо прополз Глизень, своим ядовитым следом уничтоживший гриб-животное.

Паладинайт печально вздохнул и поднялся. В принципе, он сейчас мог вполне сварить пару-тройку зелий, а потом немного отдохнуть и продолжить свою охоту на ингредиенты.

Парень потянулся и пошёл искать более-менее ровную поверхность, куда можно было бы поставить котёл и начать варить зелье.

Всё же он не мог взять и так просто сдаться: Гон, Курапика, Киллуа и профессор Слизнорт верили в него, надеялись, что он отстоит честь школы, и Когтевранец не мог их подвести. Более того, награда в виде золотого котелка казалась весьма заманчивой. Не сто тысяч галеонов, конечно, но тоже хлеб, как говорится.

Примечания:

Время: 1974 год

Киллуа и Гону 12 лет (второй курс); Джеймсу, Сириусу и Северусу по 14 лет (четвёртый курс); Леорио и Курапике 17 лет (седьмой курс); Хисоке 28 лет; Иллуми 24 года; МакГонагалл 39; Дамблдору 93.

Зимние каникулы наступили незаметно: казалось бы, только вчера Гон пытался написать эссе по зельям, а уже сегодня Рождество, которое он так долго ждал!

Вообще, Фрикс бы и не писал никакого эссе, однако Киллуа, с которым они знакомы вот уже полтора года, провёл самый настоящий мозговой штурм, из-за чего из ушей Гона в буквальном смысле повалил дым. Наверное, Золдику следовало пойти в Когтевран или же в Слизерин, но никак не в Пуффендуй, ибо он был настолько умным, что зачастую рядом с ним Гон чувствовал себя самым настоящим идиотом.

Однако сегодня было Рождество, а это значило, что никаких уроков, никакого домашнего задания и никаких учебников! Только снежки, вкусные пироги, подарки и море смеха!

Соскочив с кровати, Гон принялся толкать Киллуа, дабы тот проснулся. Друг неприлично обозвал его пару раз, но всё же встал, лениво потянувшись, тем самым напоминая кота.

Фрикс же распечатывал подарки. Тёплый свитер и различные самодельные конфеты были от Мито и прабабушки Абе — в этом году Гон к ним не поехал, решив провести праздник в Хогвартсе с Киллуа. Большая бита была от Золдика, тем временем как Гон подарил ему удобные перчатки, дабы тот не морозил руки, пока выискивает в вышине золотой снитч. Непонятная баночка с какой-то краской внутри была подарена профессором Моро, от чего Гона передёрнуло: что этот странный тип, преподающий Прорицания, задумал? Почему он так странно смотрит на него, Гона, и всячески интересуется его жизнью? Когда Фрикс успел перебежать ему дорогу? Курапика подарил набор карточек из «Шоколадной лягушки», а Леорио — набор для чистки волшебной палочки.

От отца ничего не пришло. Гон ни капельки не расстроился, однако было немного обидно. Ему было интересно, где сейчас Джин и о чём он думает.

— Идём завтракать, — позвал его Киллуа.

Мальчики засобирались, приводя себя в порядок и переодеваясь. Гон тут же решил надеть свитер, подаренный тётей Мито. Она же, к слову, прислала похожий свитер и для Киллуа, которого успела полюбить всем сердцем за то время, что он провёл у них.

Они спустились в Большой зал, который был практически пуст: некоторые учителя разъехались, многие ученики решили провести Рождество вместе со своими семьями. Кажется, в Хогвартсе осталось всего семеро студентов: двое из Когтеврана, двое из Пуффендуя, один из Слизерина и двое из Гриффиндора. А из учителей был только профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, профессор Моро, профессор Слизнорт, профессор Флитвик и, что весьма удивительно, профессор Золдик. Удивительным образом проклятье места учителя ЗоТИ прошло мимо него, и Иллуми оставался на должности вот уже второй год.

Все факультетские столы отодвинули к стенам, оставив посередине только один, мотивируя это тем, что в Рождество все должны стать чуточку ближе друг к другу, а потому стоит на один день стереть все рамки формальностей и общаться, как будто они старые и добрые друзья.

Гон бы поддержал слова директора, однако сидевший по правую руку от него профессор Моро — учителя тоже решили присоединиться и сесть рядом со своими учениками за один стол — пугал своей ядовитой улыбочкой и внимательным взглядом. Киллуа тоже было некомфортно, ведь по левую руку от него устроился Иллуми.

— Ну, что, с Рождеством нас всех! — радостно произнёс Джеймс Поттер — четверокурсник с Гриффиндора. — Кто что получил в подарок?

— Мне подарили набор медицинских инструментов, который я давно мечтал получить, — ответил Леорио. — После Хогвартса думаю поехать учиться куда-нибудь заграницу на врача. Но перед этим получу лицензию Охотника.

— Так ты хочешь стать Охотником? — взволнованно спросил Сириус — закадычный друг Джеймса.

— Конечно, — важно кивнул Паладинайт.

Вообще, профессия Охотника была даже знаменитее, нежели профессия мракоборца, ибо Охотники всегда открывали что-то новое, помогали людям, изучали древнюю магию, раскапывали старинные захоронения. Охотники всегда нужны были этому миру.

— Нейтеро, мой старый друг, будет рад, если такой талантливый ученик, как ты, станет Охотником, — произнёс Дамблдор, улыбнувшись. — Я думаю, что ты с лёгкостью пройдёшь экзамен.

Леорио аж зарделся от такой похвалы.

— Я тоже хочу стать Охотником! — внезапно заявил Гон, случайно толкнув локтём сидевшего слева Северуса Снейпа из Слизерина, на что тот что-то прошипел сквозь зубы. — Я обязательно стану Великим Охотником с большой буквы и найду моего отца, — и рассмеялся.

— Хорошая цель, мальчик мой, — директор кивнул. — А ты, Курапика?

— Тоже, но я хочу найти лекарство, которое могло бы вылечить моего лучшего друга.

— Как интересно, — тягучий голос профессора Моро раздался, казалось бы, над самым ухом у Гона. — Сколько много амбициозных молодых людей. Я с радостью посмотрю на то, какими сильными вы вырастите.

Почему-то Фриксу стало нехорошо.

Примечания:

Время: 1975 год

Киллуа 13 лет (почти третий курс), Сильве 46

Киллуа глубоко вздохнул и открыл дверь в кабинет отца. Сильва сидел на своём любимом диване, а рядом, насторожившись, лежала Мике — огромная собака, верно служащая Золдикам.

— Отец, я хочу забрать Аллуку в Хогвартс, — без лишних приветствий начал Киллуа.

Сильва поднял удивлённый взгляд на сына, а после покачал головой.

— Нет, — сказал, как отрезал. — Ни за что и никогда. Аллука — секрет нашей семьи, никто не должен знать о ней и её… Способностях. Ты хочешь убить нас всех?

— Хогвартс — это очень надёжное место. Я уже поговорил с профессором Дамблдором, и он согласился принять Аллуку. Более того, он может что-нибудь предпринять, дабы её способности не выходили из-под контроля.

Старший Золдик оглядел сына таким взглядом, что, будь на месте Киллуа кто-нибудь другой, он бы тут же сбежал и никогда не возвращался. Однако самого Киллуа было так просто не напугать, а потому он стойко выдержал уничтожающий взгляд отца, отвечая ему не менее уверенным.

— Если я найду способ заставить Нечто не показываться на глаза никому, кроме меня, то ты отпустишь Аллуку? — мальчик крепко сжал руку в кулак.

— Нет. Ты не можешь быть уверен, что простое прошение пера у одноклассника не превратится в очередную череду убийств.

Киллуа закусил щёку изнутри. Он с самого начала знал, что его идея практически полностью проигрышная, ведь так просто семья не отпустит его младшую сестру. Они считают, что она опасна, однако даже и не подозревают, как их жёсткие методы и долгое одиночество влияют на неё. Пуффендуец искренне хотел защитить сестрёнку от всех бед и от семьи в особенности.

— Я лучше всех знаю Аллуку, именно меня слушается Нечто, и я смогу придумать, как её защитить и отгородить в Хогвартсе. Даю тебе слово, что если вдруг тебе придёт хоть одно письмо, в котором говорится, что Аллука вновь стала Нечто при чужих людях или вновь начала свои выпрашивания, то я лично привезу её обратно домой. Клянусь.

Сильва молчал, тяжёлым взглядом осматривая сына. С одной стороны отпускать Аллуку было опасно, но с другой — Киллуа действительно знал её лучше всех и уж точно мог остановить её. Более того, его сын явно о чём-то недоговаривал, и все в семье подозревали, что он знает ещё какие-то правила просьб у Аллуки.

— Хорошо, но с одним условием: я отправлю с вами двух дворецких, которые будут присматривать за Аллукой.

— Спасибо, отец, — Киллуа расслабленно выдохнул и улыбнулся.

Он не верил тому, что у него получилось убедить такого человека, как Сильва. Конечно, Золдик-младший подозревал, что за его сестрой будет установлена слежка, а отец будет каждый день получать письма, в которых исполнительные дворецкие досконально распишут весь день Аллуки, вплоть до малейшего чиха.

— Идём за твоей сестрой, — Сильва поднялся. — Но учти, что я ещё напишу директору, и если его ответ меня не устроит, то я запрещу тебе забирать Аллуку куда-либо. И ты ещё получишь своё наказание за разглашение тайны.

Пуффендуец кивнул. На самом деле ему было плевать на наказание: он совершенно не боялся боли и тех издевательств, которые ему принесёт Миллуки. Главное, чтобы с его сестрёнкой всё было в порядке.

А он и потерпеть может.

Примечания:

Год: 1975.

Аллуке и Зуши 11 лет (первый курс), Гону и Киллуа 13 лет (третий курс)

/А вообще, Аллука и Зуши ровесники, если исходить и того, что второй фильм охватывал начало арки муравьёв-химер, и Зуши тогда было одиннадцать, а в арке Зодиаков Аллуке тоже было одиннадцать/

Две недели, проведённые Аллукой в Хогвартсе, казались ей просто сказкой: она наконец-то не была заперта в четырёх стенах; любимый братик был совсем-совсем рядом, его жизнерадостный друг Гон — тоже; учителя относились к ней с пониманием и принимали за человека, а не за монстра, как это было дома; и даже вечное незримое присутствие незаменимых дворецких, прячущихся где-то в тени, не пугало и не настораживало.

Вот только была у Аллуки одна большая проблема: у неё не было друзей. Вернее, многие хотели с ней подружиться, и сама Золдик была не против, вот только она немного стеснялась такого внимания: проведя практически всё детство в запертой комнате с горой игрушек, Аллука практически разучилась разговаривать с чужими людьми.

Киллуа, как и Гон, подбадривали девочку, давали ей стимул и мотивацию, однако всякий раз, когда доходило до реального дела, она начинала теряться, не зная, что сказать и как поступить.

Хорошо, что на Пуффендуе, куда Шляпа распределила Аллука, дабы той быть поближе к братику, ребята были понимающие и дружелюбные, а потому адекватно восприняли смущение девочки и не забросили свои попытки подружиться с ней.

Когда к концу подходила вторая неделя, к Аллуке в полупустой гостиной подошёл какой-то мальчик её возраста с каштановым ёжиком волос.

— Меня зовут Зуши. Давай будем друзьями! — громко произнёс он, смело смотря в синие глаза собеседницы.

Девочка растерянно обернулась на брата, но тот лишь улыбнулся и поднял вверх большой палец. Восприняв этот жест как сигнал к действию, Золдик-младшая вновь посмотрела на Зуши и кивнула, улыбнувшись.

— Давай. Я — Аллука. Приятно с тобой познакомиться, Зуши.

Паренёк ответил не менее широкой улыбкой.

Он присел на пол рядом с диваном и начал рассказывать о себе. Оказалось, юный пуффендуец родился в Лондоне, но потом переехал Шотландию, где познакомился в профессором Вингом, который в прошлом году стал преподавать Маггловедение в Хогвартсе. Винг пробудил волшебный дар Зуши всего за полгода, ведь до этого семья считала его сквибом. А когда в десять лет мальчик внезапно заставил летать вазу по дому, счастью отца, который в одиночку воспитывал сына, не было предела. Бабушка просто места себе от радости не находила, а дед что-то довольно бурчал себе под нос.

Аллука слушала внимательно, стараясь запомнить каждую деталь рассказа нового друга: всё же впервые кто-то за время пребывания в Хогвартсе не стал ждать её ответной реакции, а сразу же начал говорить, давая Золдик-младшей время, дабы придумать какой-нибудь вопрос или найти в рассказе собеседника интересную тему и зацепиться за неё.

— А я никогда не была в Шотландии, — произнесла она. — Там правда так красиво, как рассказывал братик Киллуа?

Третьекурсник, услышав своё имя, обернулся, однако, поняв, что оно прозвучало в контексте, продолжил свои попытки объяснить Гону, почему гоблины такие чёрствые в последнее время.

Зуши же, не зная, как именно Киллуа описывал Аллуке Шотландию, принялся сам рассказывать о зелёном королевстве, вспоминая свои первые ощущения, которые испытал, когда только-только приехал туда, и медленно, но верно, погружаясь в описание переезда и встречи с профессором Вингом.

Ну, а Аллука тем временем думала о том, что наконец-то нашла первого друга в школе.

И в сердце она хранила надежду, что вскоре сможет общаться со всеми так же спокойно и открыто, как это делают братик, Гон, Зуши и остальные.

Примечания:

Год: 1976

Гону 13 лет (третий курс), Хисоке 29

Гон помялся перед кабинетом Предсказаний и всё-таки постучал в дверь.

Он уже корил себя за то, что почему-то решил изучать на третьем году Прорицания, а не то же Маггловедение. Конечно, Фрикс плохо помнил, как ставил галочку напротив Предсказаний в конце прошлого года, и что-то ему подсказывало, что без чар со стороны профессора Моро здесь точно не обошлось: по своей доброй воле он бы ни за что не согласился ходить на уроки к этому… Профессору Моро.

И, более-менее проучившись почти целый год и стараясь по возможности избегать учителя, что, в общем-то, выходило крайне плохо, он изо всех сил пытался никак не налажать, дабы не получить у него отработку.

Получил.

Теперь каждую среду и пятницу Гон должен был по вечерам ходить в кабинет Прорицаний и выполнять поручения Хисоки. Как того вообще занесло на место профессора — секрет.

Вообще, о нём ходило много слухов. Учитывая то, что в последнее время война разгорелась с новой силой, а Пожиратели Смерти, которые практиковали чёрную магию и убивали невинных людей, стали появляться без страха по всей стране, люди начали поговаривать, что профессор Моро один из этих Пожирателей. Однако директор ему верил, а потому вслух никто ничего говорить не решался.

— Проходи, Гон-кун, — тягуче произнёс профессор, и Гон уверенно шагнул в кабинет.

У Хисоки была отвратительная привычка, что появилась этим летом, когда он ездил в Японию. Теперь юного Фрикса он звал не иначе, как «Гон-куном», и это настораживало паренька, ибо никого другого он так не звал. Что творится в голове у этого профессора? Непонятно…

— Итак! Сегодня тебе предстоит протереть все шары, разложить карты по пачкам, помыть чашки и подмести класс. Как только закончишь — дам новое задание.

Гон кивнул, закусив губу. Этот Хисока использует его, как домработницу! Конечно, он любит трудиться, но только тогда, когда это позволяет ему стать сильнее и искуснее в магии, а не когда надо что-то прибрать.

Однако у юного Фрикса была просьба к профессору, которую он не осмеливался озвучить. Взяв в руки чуть влажную тряпку, Гон начал протирать шары для гадания, после чего тут же обтирал их сухим и чистым лоскутком ткани, дабы не осталось разводов на стекле.

— Скажите, профессор Моро, а почему Вы стали учителем? — спросил-таки Гон.

— М? — Хисока перестал тасовать карты. — Директор предложил мне это место ещё четыре года назад. А мне всё равно было скучно. Более того, нет ничего занимательнее, нежели наблюдать за тем, как растут и развиваются несозревшие плоды. Особенно ты. В тебе скрыт удивительный магический дар. Я надеюсь, что однажды мы с тобой сразимся на магической дуэли, — Фрикс кивнул. Он слышал, что профессор Прорицаний любит драться на дуэлях не на жизнь, а на смерть.

— Ну, меня пока привлекает квиддич, — немного напрягшись, ответил Гон. — У нас как раз скоро финальная игра, а потому надо упорно тренироваться.

— Я понял, к чему ты клонишь. Хочешь перенести отработку на другой день, верно? — спросил профессор. Гон кивнул. — К сожалению, я не могу согласиться на это. Но… Мы можем заключить сделку: ты не будешь отрабатывать у меня по средам, и команда Пуффендуя заберёт себе кубок в этом году. А если вы проиграете Слизерину, то тогда ты будешь ко мне ходить следующие полгода.

— Я… Я согласен! — Гон аж вскочил на ноги, восторженно смотря на Хисоку.

— Я так и знал. На сегодня ты свободен. Уж постарайся на тренировке, Гон-кун, — странная улыбка расползлась по бледному лицу Моро, и Фрикс лишь счастливо кивнул ему в ответ, хватая свою сумку и вылетая из кабинета, быстро попрощавшись. — И хоть бы прибрал за собой, — Моро покачал головой, палочкой в один миг возвращая всё на свои прежние места и очищая чистящим заклинанием.

Примечания:

Время: 1976 год.

Аллуке и Зуши 11 лет (первый курс); Киллуа 13 лет, Гону 14, Канарии 15 (третий курс); Понзу 14 (четвёртый курс); Амане, Илене и И'те 15 (пятый курс); Комуги, Мачи и Листу 16 лет (шестой курс); Кокко, Шалнарку и Коко Лу по 17 (седьмой курс); Неферпиту придумайте возраст сами.

/Все персонажи, появляющиеся в этой главе, реально существовали в каноне. Я просто изменила их возраст. Зато все знают, что происходит с Геней Рёданом: их не существует/

— С вами Кокко, ваша любимая когтевранская ведущая, и сегодня у нас знаменательный матч! Финальное соревнование за кубок по квиддичу этого года между Слизерином, — послышались бурные овации со стороны трибун зелёного факультета, — и Пуффендуем, — ребята в золотых галстуках кричали не менее громко. — Думаю, что представлять членов обеих команд бесполезно, потому что вы их и так всех знаете. Скажу лишь то, что сегодняшняя игра будет невероятно захватывающей! А прекрасная погода и тёплый ветер способствуют сегодняшнему матчу.

Киллуа переглянулся с Гоном, и они улыбнулись друг другу. Золдик, признанный очень быстрым и ловким, был тут же поставлен на место ловца, а вот Фрикс с радостью ухватился за биту, заявляя, что с детства мечтал бить бладжеры.

Рядом, буквально из ниоткуда, появились Понзу и Поккл, являющиеся превосходными Охотниками. Поккл был знаменит своей меткостью, а Понзу, которая просто великолепно сработалась с напарником, — точностью пасов. Третьим охотником была Амана: невысокая девушка с пятого курса. Вообще, ей бы самое место в Когтевране, однако Шляпа решила иначе, и поэтому сейчас она играла за Пуффендуй, разрабатывала многочисленные стратегии и поддерживала основных игроков.

Роль второго загонщика взяла на себя Канария, которая поступила на Пуффендуй одновременно с Киллуа и Гоном. Вообще, она была дворецким семьи Золдиков и на год старше Фрикса, но разница в возрасте не помешала ей влиться в коллектив нынешних третьегодок, незаметно наблюдать за Киллуа и Аллукой по приказу Сильвы и отвоевать себе место в команде по квиддичу.

Вратарём стала Коко Лу, которая уж очень любила болтать, обожала историю и увлекалась тем, что летом проводила экскурсии. Она быстро схватывала всё на лету: не только слова, но и мячи.

Против них были не менее сильные игроки, из которых особенно выделялись И’та и Илена. Обе были охотницами. Шалнарк являлся капитаном и ловцом в одном лице, а Мачи всегда отбивала мячи с такой силой, что после её ударов бита чуть ли не ломалась, а от бладжера приходилось улетать как можно дальше. Лист же был великолепным вратарём, однако Киллуа часто хвастался, что на данной позиции Коко Лу куда лучше.

А вот с остальными членами команды Гон был не знаком, так как они все были новичками, принятыми только в этом году. Однако Фрикс не мог не отметить их боевой дух.

Киллуа бросил короткий взгляд на Аллуку, Комуги и Зуши, которые махали им с трибуны Пуффендуйцев, и улыбнулся, садясь на метлу. Неферпиту, внешне напоминавшая кошку (говорят, она десять лет жила в доме магглов, обратившись в кота), свистнула в свисток, и игроки оторвались от земли, поднимаясь в небо.

Выпустили мячи, и один из резвых бладжеров полетел прямо в Понзу. Гон, перехватив поудобнее биту, полетел мячу наперерез, отбивая его в сторону Шалнарка, который умудрился уклониться, сделав сальто. Потом капитан Слизерина поднялся высоко вверх — туда, где уже летал Киллуа, выискивая отблески золотого мячика.

Кто бы там чего не говорил, а быть защитником сложно. Гон тренировался этому ещё с детства, когда с соседскими мальчишками и девчонками они играли в нечто, очень похожее на квиддич на вершине холма. Теперь же, когда Фриксу приходилось отбивать настоящие бладжеры, а не их игрушечные копии, было тяжелее. Ну кто бы мог подумать, что в реальных размерах эти мячи куда более капризные и своенравные?

Но сложнее всего было следить за бладжерами, которые летали туда-сюда на бешеной скорости и пытались ранить какого-нибудь игрока.

— И Амана открывает счёт! Десять-ноль в пользу Пуффендуя! — прозвучал голос Кокко, и Гон улыбнулся: только что на отлично сработала тактика, которую в начале этого года разработала Охотница.

Внезапно краем глаза Фрикс увидел, как Мачи отбивает мяч прямо в сторону Коко Лу, стоящей на воротах, куда летела И’та с квоффлом в руках. Гон, который ни за что не успел бы вовремя, так как находился рядом с кольцами команды Слизерина, восторженно наблюдал за тем, как Канария, оказавшись прямо напротив бладжера, отбила его в сторону И’ты, и охотница противников, выронив мяч, полетела на землю. Тем временем Понзу схватила квоффл и отдала пас Покклу, который, в свою очередь, чуть не оказавшийся в ловушке слизеринцев, успел вернуть мяч. Лист не смог защитить кольца, так как практически в последний момент пас был отдан Амане, и та вновь забила.

Гон же летал по всему полю, стараясь поспеть тут и там, краем уха слушая комментаторшу. Оказывается, слизеринцы смогли отыграть те двадцать очков, и сейчас они активно старались разорвать счёт, что у них не получалось: команды Пуффендуя не собиралась сдаваться.

Внезапно все разволновались, и Фрикс даже опешил от этого, но вскоре понял, что произошло: ловцы увидели снитч и бросились за ним. Игра начала набирать обороты, все заторопились забить как можно больше очков до конца игры.

И внезапный свист Неферпиту остановил Илену, летящую к кольцам Пуффендуя.

Киллуа всё-таки поймал снитч, и команда золотых стала лучшей в этом году.

Примечания:

Время: 1976 год.

Гону и Киллуа 14 лет (почти четвёртый курс), Аллуке 12 лет (почти второй курс), возраст Кайто придумайте сами (опять, да)

Аллука подпрыгивала вверх-вниз, радостно восторгаясь и хлопая в ладоши. Киллуа старался успокоить сестру, что было весьма сложно — она слишком перевозбудилась. Гон же шагал рядом и весело смеялся, при этом оглядываясь по сторонам и рассматривая огромных драконов.

Впереди всей процессии шёл Кайто — давний друг семьи Фрикс. Вообще, он был учеником Джина, и, когда тот пропал, был тем, кто первый начал его искать. Поиски завели его в деревушку, где жила кузина, бабушка и сын его учителя. Кайто спас Гона от хищника в лесу, после чего мальчик отвёл его к себе домой и представил родным. Те поведали, что ничего о Джине не знают, но предложили остаться у них переночевать. После этого случая Кайто всячески поддерживал с ними связь. А недавно он пригласил Гона и его друга, о котором юный Фрикс писал в письмах, в Румынию во Всемирный Драконоведческий Заповедник, где он работал.

— А это Перуанский ядозуб. Он охотно поедает коз и коров, но питает пристрастие к людям, в результате чего в конце девятнадцатого века Международная Конфедерация Волшебников была вынуждена направить специалистов, чтобы сократить поголовье ядозубов, — вещал Кайто, понимая, что его никто не слушает.

— Здесь так здорово! — восхитилась Аллука. — Когда я вырасту, обязательно приеду сюда работать.

Киллуа улыбнулся. Видеть сестру в таком хорошем настроении было очень и очень приятно. Она наконец-то была свободна и больше не сидела взаперти в своей комнате. За прошедший год в Хогвартсе девочка раскрепостилась, а Наника практически не появлялась. Вернее, она появлялась, когда её звал Киллуа, чтобы поиграть в плюй-камни или ещё что-нибудь. А просьб и прошений практически не было: директор наложил какое-то заклятие, которое не давало Аллуке думать о том, чтобы что-то у кого-нибудь попросить.

Драконы окружали их со всех сторон. Некоторые были на привязи, укреплённой магией, чтобы не сбежали; другие валялись в своих загонах и лениво зевали. Общим счётом здесь было шесть драконов, двое из которых любили человечину.

— Их привезли совсем недавно, — вновь начал говорить Кайто. — За два дня их проверят на наличие заболеваний и отправят к своих соплеменникам. К сожалению, я не могу вас провести в сам заповедник к местам гнездования драконов, потому что туда и то не всех работников пускают.

— Ну и ладно, — весело отозвалась Аллука. — Всё равно в будущем я стану разводить драконов.

Внезапно послышался грохот, вскрики. Друзья резко обернулись. И в следующую секунду прутья клетки были снесены короткими, но крепкими рогами того самого Перуанского ядозуба, мимо которого они совсем недавно проходили. Он оказался прямо напротив Кайто, Гона, Аллуки и Киллуа. Его медная гладкая чешуя сверкала на солнце, хвостом он махал из стороны в сторону, оглядывая работников заповедника, которые спешили успокоить зверя.

Кайто оттолкнул детей и выхватил палочку, однако ядозуб хвостом отбросил мага в сторону, и палочка вылетела из его рук, откатываясь куда-то в сторону загона с Румынским длиннорогом.

Гон вскочил на ноги, совершенно не представляя, что теперь делать. Палочку он оставил в гостинице, да и пользоваться ей нельзя, пока он не достигнет совершеннолетия.

Мальчик оглянулся: работники заповедника, которые в то время были в загоне Перуанского ядозуба, валялись в бессознательном состоянии; Кайто, держась за правый бок, медленно поднимался; другие его коллеги пытались успокоить дракона с помощью заклинаний, но ничего не срабатывало.

— Наника, пусть все драконы, находящиеся здесь, заснут, — внезапно произнёс Киллуа.

— Хорошо, братик, — каким-то потусторонним голосом ответила Аллука и подняла руку. Тёплый свет полился с кончиков её пальцев, и все драконы тут же попадали, засыпая — Гон едва успел в последний момент оттолкнуть Кайто с траектории падения ядозуба.

К ним подбежали работники заповедника. Многие из них окружили ядозуба и создали воздушные носилки, на которых принялись переносить уснувшего дракона.

— Что произошло? — спросил Кайто у своего знакомого.

— Кто-то спрятал в его еде таблетку, заставляющую драконью кровь кипеть от ярости, — произнёс молодой парень необычайно суровым тоном. — Я боюсь, что это были Пожиратели Смерти.

Повисла тишина, нарушаемая сонным сопением Аллуки и кряхтением переносчиков.

— Дети, — наконец произнёс Кайто, — вы отправляетесь домой сегодня же. И это не обсуждается.

Киллуа закусил губу.

Война продолжала полыхать.

Примечания:

Время: 1976 год.

Гону и Киллуа 14 лет (четвёртый курс), Леорио 19.

— Как прекрасно наконец-то выбраться в Хогсмид! — радостно произнёс Гон, пробегая чуть вперёд, широко растопырив руки в разные стороны.

— Ага, — согласился Леорио. — Рад вас снова увидеть. Вы ведь уже четверокурсники. Помнится, и я когда-то был таким юным.

— Это было не так давно, — скептично ответил Киллуа. — Но что важнее: где Курапика? Он, вроде как, тоже хотел прийти.

— Он ездит по миру в поисках врача для Пайро, — ответил Паладинайт. — Он искренне извинился за то, что не может присутствовать здесь прямо сейчас, так как ведёт переговоры с каким-то восточным целителем.

О Пайро и его проблеме знали все друзья: мальчик был практически полностью слепым. Это было либо древнее проклятие, либо магическая болезнь, справиться с которой обычные заклинания не могли. И, только выпустившись из Хогвартса, Курапика тут же помчался сдавать экзамен на Охотника, после чего, получив лицензию, начал колесить по миру. Он и до этого на летних каникулах активно путешествовал, однако теперь он мог делать это вполне законно, так как являлся совершеннолетним, и в присутствии взрослого не нуждался.

Также Курута недавно писал, что отыскал нескольких врачей, которые могли бы помочь, и сейчас вёл с ними переговоры. Трое из них практиковали восточную медицину, двое — западную. А ещё один был из Австралии.

— Надеюсь, что в этот раз у него получится, — вздохнул Киллуа. — Хотелось бы ему помочь, но сейчас я не могу.

— Ничего. Даже если Курапика никого не найдёт, я стану таким врачом, которому ничего не стоит разделаться с проблемой Пайро.

— Слышал, что ты поступил в маггловский университет.

— Ага. В один из лучших во всём мире. Конечно, пришлось немного схитрить и сжульничать, однако теперь я обучаюсь совершенно бесплатно, а через несколько лет официально стану маггловским врачом.

— А разве не лучше было бы идти в какую-нибудь медицинскую академию? — подскочил к ним Фрикс.

— Нет. Я хочу выучиться сначала в маггловской, а потом в магической, чтобы в последствии объединить магию и новые технологии. Это поможет мне открыть новый вид медицины, который уж точно должен помогать лечить различные заболевания. Всё же магглы очень удивительные люди! Они пытаются понять, как устроен мир и человек и каждый день делают новые открытия, пусть и не являются волшебниками.

Он говорил очень оптимистично, и Золдик искренне верил в его слова, потому что Леорио сможет, если постарается. А не стараться он не привык.

— Поэтому ты в своё время активно ходил на Маггловедение? — спросил Гон.

— Я полукровка. Я не помню своих родителей, но знаю, что отец был магглом. Я просто хотел поближе познакомиться с его миром. И как-то так вышло, что он меня затянул, — будущий врач рассмеялся, неловко почесав в затылке. — А как ваши дела?

— Отвратительно: Иллуми всё никак не уволят, а Гон продолжает ходить на Прорицания, — пожаловался Киллуа.

— А из хороших?

Парень задумался. А что, собственно, в последнее время было хорошего? Да ничего, в принципе. Ну разве что они пережили это лето и получили по несколько баллов от Флитвика. Ну, ещё Гон чуть не сжёг теплицы профессора Стебль.

— Отец написал, — внезапно произнёс Фрикс. — Сказал, что с ним всё хорошо и что в ближайшее время он не собирается возвращаться. Тётя Мито порвала его послание и ещё долго ходила недовольная. Но теперь мне ещё больше хочется найти Джина!

— У Аллуки появились друзья, — задумчиво произнёс Киллуа. — Правда Иллуми продолжает её пугать, что мне не очень нравится. Хорошо, что я ещё четыре года буду за ней присматривать, а уж потом Аллука и сама сможет правиться с давлением этого негодяя.

Леорио кивнул, искренне надеясь на то, что жизнь каждого из них начинает потихоньку налаживаться, и никакие Пожиратели Смерти им не помешают.

Примечания:

Время: 1977 год.

Хисоке 31 год, Иллуми 27 лет, Стебль и МакГонагалл по 42 года, Дамблдору 96, Слизнорту где-то 70.

— Меня крайне волнует тот факт, что мистер Фрикс может не сдать письменную часть СОВ, — произнесла МакГонагалл, вышагивая взад-вперёд.

— Ну же, Минни, ещё только начало пятого курса, мальчик успеет. Тем более, я думаю, юный Киллуа его подучит. Они же лучшие друзья, — Дамблдор примирительно поднял руки.

— Друзья друзьями, но это не отменяет того факта, что мистер Фрикс может стать первым учеником Хогвартса, не сдавшим экзамен! — Минерва даже не обратила внимание на то, как её назвал директор. — Впервые на моей практике такое! У него в одно ухо влетает, а в другое вылетает!

— Он крайне хорош в практике, — подметил Хисока, опиравшийся на стену.

— Практикой СОВ не сдашь. А если он не сдаст СОВ, то не сможет стать Охотником.

Моро пожал плечами. Лично он никогда не считал, что стоит зацикливаться на одной только теории. Ему самому, например, история магии не пригодилась в жизни. Конечно, очень важно знать историю своего мира, однако сложно что-либо запомнить, когда предмет ведёт такой преподаватель, как профессор Бинс. Но, как ни крути, МакГонагалл была права.

— А что ты скажешь, Помона? Мистер Фрикс же ученик твоего факультета, — Слизнорт посмотрел на декана Пуффендуя.

— Я скоро проведу собеседование с каждым учеником моего факультета, так что скажу мистеру Фриксу, что он может не сдать экзамен. И отдельно попрошу мистера Золдика позаниматься с ним. Вы же не против, Иллуми?

— Мне всё рано, — профессор ЗоТИ пожал плечами. — Это жизнь Киллу — не моя жизнь. Пусть сам решает, кому и с чем помогать. Сам за свои ошибки в будущем будет платить.

Помона кивнула. С этой семейкой Золдиков явно было что-то не так, но лезть в их семейные взаимоотношения она не спешила. Впрочем, как и все остальные, если исключить доброго и храброго Гона, который сначала делал, а потом думал. Всё же Золдики опасны, и их лишний раз лучше не трогать.

— Раз уж на то пошло, то мистеру Поттеру и мистеру Блэку с седьмого курса тоже стоит подтянуть парочку предметов, а то успешная ЖАБА им не светит, — заметил Слизнорт. — Они крайне ужасны в Зельеварении, что нельзя сказать о мисс Эванс.

— Мисс Эванс истинный гений, как и мистер Снейп, — подтвердила МакГонагалл. — А вот мистеру Долгопупсу стоило бы усерднее заниматься на Трансфигурации.

— Он зачем-то выбрал Прорицания, и я не могу сказать, что он хорош в них, — подметил профессор Моро. — В последний раз он пытался убедить меня, что карты ему говорят, что он всё сдаст, хотя они показывали, что он идиот.

— Современное поколение такое разношёрстное, — рассмеялся Слизнорт. — Одни усердно учатся, другие ничего не делают, но верят, что им всё под силу.

— Разве так было не всегда? — спросила Помона Стебль с улыбкой на устах. — Хотя, когда я была ещё ученицей, у нас на Пуффендуе все усердно грызли гранит науки. Мы тогда были практически наравне с Когтевраном.

— Времена меняются, и теперь детям позволено больше, нежели раньше. Пусть мы всегда и старались быть демократичными, но мир магглов на нас влиял, и мы незаметно подстраивались под них, — Дамблдор улыбнулся. — Но я искренне рад, что в нынешние времена современное поколение такое же амбициозное, как и раньше.

— Люди не меняются, — вступил в разговор Иллуми. — Мне, пожалуй, пора, так что я пойду.

— Мне тоже уже пора, — Хисока кивнул остальным профессорам и вышел за дверь. — Чувствую себя стариком в их компании. А ты?

Однако Золдик промолчал, не считая нужным отвечать на вопросы Моро.

— Кстати, ты такую интересную вещь сказал, — внезапно произнёс он. — А что, если я заставлю Киллуа поплатиться за его ошибки прямо сейчас и убью его?

Как и ожидалось, Иллуми в миг преобразился: аура вокруг него стала какой-то хищной, а конец булавки, застывший в паре сантиметров от горла Моро, явно говорил о намерениях Золдика.

— Тронешь Киллу — я тебя убью, — холодно произнёс преподаватель.

— Как интересно, — фокусник ухмыльнулся. — В современном мире не только дети интересные пошли, но и взрослые.

Примечания:

Время: 1978 год.

Гону и Киллуа 15 лет (пятый курс)

Начались те самые злополучные две недели, ради которых целый учебный год пятикурсники и семикурсники рвали на себе волосы, повторяя и вызубривая весь материал за пять и семь лет, параллельно с этим отрабатывая пасы волшебной палочкой.

— Я ничего не помню, — внезапно заявил Гон на завтраке, после которого должна была быть теоретическая часть экзамена по Заклинаниям.

Киллуа закашлял — он как раз пил тыквенный сок, когда Фрикс решил его «обрадовать». Вылупившись на лучшего друга, Золдик тяжко вздохнул: он и так его весь вечер готовил, а тут за ночь всё выветрилось!

— Ну почему ты не мог забыть этого после экзамена, а не перед ним? — задал риторический вопрос Киллуа. — В общем, просто на экзамене помаши пером так, будто у тебя в руках волшебная палочка. А потом запиши, как и что ты делал и к каким последствиям это приводило. А если будут спрашивать про историю создания, то попытайся хоть что-то вспомнить, — вымученно попросил парень. — И хватит тут смеяться! Не сдашь экзамен — не станешь Охотником!

— Но Джин тоже плохо сдал СОВ и ЖАБА, но всё же Охотником стал, — возразил Гон.

— Это когда было? Лет десять назад как минимум! А тогда школьные экзамены были не важны для Охотников. Теперь всё иначе. Неужели профессор Стебль тебе об этом не говорила?

— Говорила, кажется, — задумался Фрикс, за что получил подзатыльник от Киллуа.

После обеда все разошлись по кабинетам, а экзаменуемые стояли в вестибюле и судорожно повторяли всё, что могли вспомнить. Затем их начали приглашать обратно в Большой зал, который изменился практически до неузнаваемости: вместо четырёх факультетских столов стояло большое количество одноместных парт для учеников. На столе преподавателей находились огромные песочные часы. Когда все расселись по местам, профессор МакГонагалл перевернула их, и экзамен начался.

Киллуа спокойно писал ответы на вопросы, мысленно беспокоясь за Гона: тот сидел где-то позади него, а потому узнать, что происходит у лучшего друга, Золдик не мог. Он лишь надеялся, что Фрикс прислушается к его совету.

И, как оказалось позже, он так и сделал, с улыбкой рассказывая о том, как профессор МакГонагалл кидала на него снисходительные взгляды, когда парень старался незаметно махать пером.

Далее, после часового отдыха, который включал в себя обед, была практическая часть экзамена, на которой Гон блеснул: хоть в теории Фрикс был дуб дубом, но на практике ему мог позавидовать любой семикурсник. Пуффендуец лихо, без всяких проблем, колдовал, заставляя напарника смеяться до слёз с помощью веселящих чар, а потом деревянная фигурка вспыхивала ярким пламенем. Экзаменатор Кольт остался им доволен.

На Трансфигурации Гон опять воспользовался советом лучшего друга на теории и вновь получил одобрение со стороны Кольта на практике. Вообще, Кольт оказался замечательным экзаменатором, ибо всегда давал ученикам сосредоточиться, а не подгонял их, дабы быстрее закончили.

Травологию в среду Гон не боялся, ибо профессор Стебль всегда к нему была добра и старательно всё объясняла ученикам. Теории у них не было, лишь практика, а как пересадить мандрагору и подрезать листья опасным растениям Гон и сам знал. Правда, за палец его всё-таки укусили.

В четверг был экзамен по Защите от Тёмных Искусств. Эту дисциплину все ученики знали на отлично, ибо очень многие до дрожи в коленках боялись профессора Иллуми. Тот, казалось, гипнотизировал учеников на каждом своём уроке, а несделанная домашняя работа каралась не просто отработкой, но и двухчасовой практикой, после которой хотелось только умереть. Да и тот факт, что проклятие должности преподавателя ЗоТИ обошло Иллуми стороной, не мог не пугать.

Так что не сдать ЗоТИ никто не боялся — даже Гон был уверен в своих силах. Правда, как оказалось, в теоретической части он умудрился спутать волкодава и оборотня. Ледяной взгляд Иллуми, когда он пробежался по ответам Фрикса, сдающего свою работу, ничего хорошего не предвещал.

Пятница знаменовалась выходным у Гона и экзаменом по Древним Рунам у Киллуа. Вообще, парень не понимал, почему его друг взял такую скучную дисциплину, однако ничего против не говорил: он сам вскоре будет сдавать Прорицания у Хисоки.

Когда Киллуа вернулся, он был спокоен и даже несколько ленив. Фрикс знал, что его лучший друг был самым первым во всём потоке по рунам, а потому особенно за него не беспокоился.

— Ну как? — спросил он, когда Золдик сел в кресло.

— Могло бы быть и посложнее, — просто ответил он.

Впереди была ещё одна трудная экзаменационная неделя.

Примечания:

Время: 1978 год.

Гону и Киллуа 15 лет (пятый курс)

Субботу и воскресенье друзья посвятили повторению Зельеварения, с которым Гон был не в ладах с самого начала обучения. Профессор Слизнорт качал головой, говорил, чтобы Фрикс учился усерднее, давал ему дополнительные пособия, но всё без толку.

А вот Киллуа был его лучшим и любимейшим учеником. Вообще, Золдик был самым настоящим гением, и профессор Слизнорт пригласил его в свой «Клуб слизней», которым тот так гордился. Сам же Киллуа, подумав где-то денёк-другой, всё-таки согласился и пришёл на одно из первых собраний, ибо там обещали мороженное. А сладкое парень любил.

Впрочем, профессор стал его даже несколько побаиваться, когда на одном из вечеров они обсуждали приобретённые и врождённые противодействия организма различным ядам. Тогда кто-то сказал, что слышал от родителей, что, якобы, Золдиков дома тренируют так, что никакой яд им становится нестрашен. Киллуа подтвердил слова того паренька, упомянув, что его родители довольно жестоко наказывают провинившихся детей и заставляют их изучать основы всей магии. Слово «всей» он ещё по-особенному выделил, что могло значить только одно: «вся магия» — это и белая, и чёрная.

— В общем, если попадутся одинаковые варианты, то просто повторяй за мной. Если нет — попробуй найти кого-нибудь из умных с таким же вариантом и повторяй за ним. А вот письменная часть… Прошу тебя: запомни хоть что-нибудь, — взмолился Киллуа в воскресенье днём.

Гон, и так это прекрасно понимавший, ещё усерднее стал готовиться, одолжив у младшекурсников их учебники. Конечно, невозможно за два дня выучить весь курс пяти лет, однако Киллуа заранее выписал на листочек все базовые темы, которые могут попасться на экзамене.

Собственно, именно это и помогло Фриксу. В понедельник им с другом попались разные варианты, однако парень не отчаялся и, глядя на несколько заданий, смог вспомнить к ним ответы (правда, меньшую часть). В этом деле ему очень помогли ассоциации, которые он старательно придумывал и зубрил весь вечер.

А вот практика, как и ожидалось, состояла из варки зелий. Им был дан список из пяти зелий, и каждый должен был сварить по одному. Их сложность была на уровне четвёртого курса, поэтому многие более-менее справлялись, однако тут злую шутку сыграла память на ингредиенты и последовательность их применения. Гону пришлось краем глаза посматривать, что делают однокурсники. Вообще, своё зелье он варил самостоятельно, полагаясь на собственные скудные знания. Удивительно, но его зелье вышло именно такого цвета, каким оно и должно быть.

Письменная часть по Уходу за Магическими Существами показалась Гону невероятно лёгкой, а практика — и того проще! Фрикс всегда любил животных, а животные любили его. Пожалуй, в чём парень точно разбирался, так это в зверях, поэтому он был полностью уверен, что хоть за один предмет у него будет стоять «Превосходно». У Киллуа же во вторник экзаменов не было, а потому он отдыхал и готовился к среде.

Среда представляла из себя особенно сложный день. Утром была письменная часть по Астрономии, где Фрикс писал, насколько сильно его волнуют планеты и их расположения, при этом перепутав Юпитер с Сатурном, а созвездие Тельца с созвездием Ориона.

После обеда у Гона были Прорицания, которые принимал Хисока и парень по имени Фейтан. При этом в класс входило по двое учеников, им давались какие-нибудь предметы для гадания. Гон сдавал у Фейтана, который смотрел на него хмурым взглядом. Впрочем, неуютно парень себя не чувствовал: он привык к это странной атмосфере вокруг профессора Моро и его фразочкам, так что новый экзаменатор паренька не страшил. Фрикс с сомнением говорил о странной зелёной серёжке и каком-то кресту, которое видел в шаре, когда пытался разглядеть будущее. После ответа взгляд Фейтана изменился, и даже как-то Хисока к ним прислушался, а его губ растянулись в улыбке.

Впрочем, на этом трудный день не закончился, ведь после ужина, на котором Золдик делился своими впечатлениями и рассказывал о том, как он долго пытался разгадать код, записанный числами, должна была состояться практика по Астрономии. Впрочем, задание было вполне понятно и просто: нанести на карту все созвездия, планеты и отдельные звёзды. Гон и Киллуа, чертившие небесные светила с первого курса, быстро принялись за работу, и к утру у них была готова почти вся карта.

Четверг был заключительным днём экзаменов для двух друзей. Отоспавшись до обеда, те спустились, поели, при этом осознав, что сильно вымотаны. Кое-как приободрившись и оклемавшись, Гон и Киллуа приготовились к сдаче Истории магии. Преподающий её профессор Бинс был до ужаса скучным и нудным призраком, так что на его уроках Фрикс и Золдик спали, изредка записывая что-то в тетрадь. Конечно, перед экзаменом они проштудировали учебники, но это мало чем могло помочь. Так что вся надежда оставалась на ассоциации-запоминалки.

Поздно вечером друзья завалились к себе в комнату, перед сном обсудив все экзамены. Они проспали аж до обеда, вечером пятницы помогая пятикурсникам и семикурсникам, у которых тоже уже закончились экзамены, украшать гостиную, дабы вместе со сдающими в этот день вечерком засесть всем вместе и повеселиться, забывая про СОВ и ЖАБА, как про страшный сон.

Примечания:

Время: 1978 год.

Гону и Киллуа 16 лет (шестой курс)

— С этой недели вы все будете учиться трансгрессии. Что же, в нашем распоряжении есть двенадцать недель, и за это время я подготовлю вас к экзамену по трансгрессии. Меня, кстати, зовут Сатоц, — произнёс мужчина.

Он был высок и тонок, и тёмно-синий костюм отлично подчёркивал его необычайную худобу. Глядел на шестикурсников он уверенно, и вместе с тем явно ожидал от них больших успехов. Гона же позабавили его усы: завитые и тонкие, как у настоящего француза.

— Профессор Дамблдор снял антитрансгрессионную магию с большого зала на час, а потому сегодня, если вы хотите достаточно попрактиковаться, нам надо будет немного поторопиться. А пока попрошу вас встать в несколько рядов так, чтобы перед каждым из вас было по пять метров.

Началась толкучка, в которой каждый ученик пытался найти себе место, а деканы факультетов старались хоть как-то организовать своих подопечных. Однако это не сильно-то и помогало, а потому толкотня и возня продолжались. В конце концов, минут через пять, Киллуа стоял по правую руку от Гона, в глазах которого читался самый настоящий восторг. Остальные тоже встали по местам, ибо деканам всё же удалось до них докричаться.

Сатоц кивнул, достал свою палочку и взмахнул ей. Что-то загремело, и перед каждым учеником легло по деревянному обручу. Золдик начал догадываться о том, что же они будут делать.

— Перед тем как начать трансгрессировать, вам стоит запомнить, что всегда существует риск расщепления. Это происходит из-за того, что вы недостаточно сконцентрированы на перемещении или же отвлеклись на что-то.

Сатоц поднял вверх указательный палец, внимательно осматривая старшекурсников, многие из которых глядели на него напряжённо, стараясь сходу запомнить всё сказанное. Мужчина кивнул сам себе, а потом дотронулся кончиком носка до обруча, лежащего перед ним, продолжая:

— Существует важное правило трёх «Н», которое вы должны выучит наизусть. Это: нацеленность, настойчивость и неспешность. Нацеленность — когда вы должны чётко представить себе место вашего прибытия. В нашем случае таковым служит середина обруча. Настойчивость означает, что вы должны сконцентрироваться на желании попасть туда. И, наконец, неспешность. Не стоит волноваться или суетиться, просто спокойно крутанитесь на месте. Попробуйте.

Гон, чьи глаза загорелись азартом, внимательно посмотрел в самый центр обруча, думая о том, как сильно хочет туда попасть. Затем он оттолкнулся правой ногой от пола, сделав пол-оборота на носке левой, как вдруг упал, не удержав равновесия. Рядом попадали остальные, разве что Киллуа смог сбалансировать, растопырив руки.

— Кажется, это будет посложнее, нежели я думал, — задумчиво произнёс он.

Фрикс опять поднялся и опять повторил свои действия, но в этот раз был куда аккуратнее. Но, видимо, ему чего-то и на этот раз не хватило, ибо часть ноги оказалась в обруче, а всё остальное тело стояло на месте.

— Эээ? — только и сумел произнести удивлённый Гон.

К нему тут же поспешили учителя, и на секунду спина профессора Стебль закрыла Киллуа обзор, однако когда декан отошла, Золдик успокоился, увидев, что нога Гона опять на своём привычном месте.

— Постарайтесь сосредоточиться, — проворчала профессор Травологии, качая головой и обеспокоенно глядя на парня.

— Да уж, — согласилась профессор МакГонагалл.

Гон кивнул, неловко улыбнувшись, а после посмотрел на Киллуа, подняв большой палец, как бы показывая, что всё в полном порядке.

Учёба продолжилась.

Примечания:

Время: 1979 год.

Гону и Киллуа 17 лет (почти седьмой курс), Леорио и Курапике по 22 года.

— Курапика! Леорио! — громко прокричал звонкий голос.

Оба парня резко обернулись. Им навстречу бежал встормошенный Гон, а за ним шёл Киллуа, засунув руки в карманы шорт. На лицах будущих семикурсников высвечивалось беспокойство, вот только Золдик был немного мрачнее, чем обычно.

— Как Пайро? — сходу спросил Фрикс, резко тормозя рядом с Паладинайтом.

— Не знаю, — ответил Курута, сжав губы плотнее, отчего они побелели.

— Ну, Хацу считается лучшей в своём деле, верно? — уточнил Киллуа.

Курапика кивнул. Конечно, он знал что Хацу — лучшая в восточной медицине, ибо она являлась лучшим заклинателем нэн — мистической энергетической ауры, которая витает вокруг людей. И, более того, она была прекрасным волшебником, сама придумала несколько лечебных заклинаний и зелий, облегающих боль при серьёзных травмах. Она даже усовершенствовала магический наркоз, и теперь не было риска резкого пробуждения пациента или неожиданного окончания действия обезболивающего.

— Ты, главное, не волнуйся, — произнёс Леорио, хотя сам волновался не меньше.

— Да, — Курапика кивнул.

Он доверил Хацу жизнь Пайро, так как верил в неё и в её силы. Однако, если у целительницы не получится излечить его друга, тот совершено потеряет всякую надежду и смысл жить, а этого Курута желал меньше всего — ему не хотелось потерять дорогого друга и своего далёкого родственника в одном лице.

— Эй, Курапика, успокойся, — произнёс Киллуа, смотря куда-то в стену. — Мы приехали сюда ради тебя. Мы хотим поддержать тебя, помочь Пайро найти новых друзей. Так почему ты ведёшь себя так?

— Вот именно! — влез в разговор Гон, поняв, куда клонит его лучший друг. — Ты говоришь, что Пайро всегда поддерживал и верил в тебя, но сам-то в него не веришь. Разве это дружба? — он вдёрнул нос.

— Согласен с этими двумя, — Леорио поправил очки, проведя рукой по волосам. — Если Пайро твой друг, то ты должен верить в него и в силы Хацу. В конце концов, она уже лечила больных, потерявших зрение из-за магии. Так что хватит трястись и улыбнись! Первым, что увидит Пайро, должна быть твоя улыбка, а не это напряжённое и печальное лицо.

Курапика удивлённо моргнул, резко поднимая взгляд на друзей. А потом широко улыбнулся, тихо рассмеявшись. Эти трое правы: он должен верить и ждать. С Пайро обязательно всё будет хорошо, так что не надо беспокоиться.

И, словно сквозь вату, Курапика через некоторое время услышал, что с его другом всё хорошо, и что вскоре он увидит мир.

Примечания:

Время: 1979 год.

Гону 17 лет (седьмой курс), Хисоке 33 года.

— Гон-кун, хочешь, я покажу тебе фокус? — спросил Хисока.

Гон, до этого протирающий пыль на полках, обернулся в сторону преподавателя.

Седьмой курс Фрикса только-только начался, как на втором уроке Прорицаний парень сразу же провинился, совершенно случайно разбив все фарфоровые чашки для предсказаний, и теперь был вынужден вновь отбывать наказание у профессора Моро. Это уже становилось своеобразной традицией: по две недели раз в семестр на протяжении нескольких лет приходить в кабинет прорицаний и чистить его.

— Фокус? Какой? — оживился Фрикс.

— Иди сюда, — Хисока поманил его рукой, и парень поспешил сесть на стул напротив профессора. Тот достал одну из своих многочисленных колод и начал привычными движениями перетасовывать её. — Выбери любую карту, — он протянул чуть разложенную колоду рубашками вверх.

Гон сделал крайне серьёзное выражение лица, пытаясь выбрать одну из многочисленных карт.

Вообще, профессор Моро часто показывал своим ученикам различные фокусы на уроках. И не только карточные, но и с исчезновением чего-либо, притягивал предметы, а однажды даже отрезал себе руку, после чего чудесным образом прикрепил её обратно: даже следа от раны не было! Правда, тогда некоторые впечатлительные ученики чуть ли чувств не лишились: не каждый день человек спокойно отрезает себе руку, а потом также спокойно прикрепляет её обратно.

Самым удивительным было то, что при выполнении своих фокусов учитель никогда не использовал волшебной палочки, что породило кучу слухов, начиная с того, что он обучался у маггловского фокусника и заканчивая тем, что Моро владеет беспалочковой магией.

Однако, насколько знал Гон, мало кому Хисока показывал свои фокусы персонально: лишь директору, профессору Золдику, профессору Вингу, а теперь и ему, Гону.

Выбрав, наконец, карту, Фрикс достал её и перевернул. Это оказалась дама червей. Профессор Моро ловким движением забрал эту карту из рук парня и зажал её между указательным и средним пальцами. А затем невысоко подбросил вверх. Когда же фокусник вновь поймал её пальцами, он протянул карту обратно своему ученику.

Пуффендуец взял её в руки и перевернул. Это была крестовая дама.

— А твоя карта… — мужчина потянулся к левому уху Гона, — находится вот здесь.

Он «достал» даму червей и показал её Фриксу.

— О… Ого! Здорово! Просто потрясающе! — воскликнул парень, вскакивая с места. — Как Вы это сделали?

— Сек-рет, — по слогам ответил профессор Моро, кладя двух дам в колоду.

— Расскажите, пожалуйста, — взмолился Гон.

Сейчас Хисока не казался ему ни страшным, ни пугающим. Нет, он был каким-то хитрым и даже несколько лживым — именно такими должны быть истинные фокусники, дабы суметь обмануть зрителей.

— Скажу, если… Если ты отгадаешь загадку, — немного подумав, хитро улыбнулся профессор Прорицаний. — В клетке находились три кота. Три девочки попросили дать им по одному коту. Каждой девочке дали по коту. И все же в клетке остался один кот. Как так получилось?

Гон впал в ступор. Какие коты, какие девочки? О чём он вообще? Что это за загадка такая? Фрикс, никогда не друживший с логикой, растерялся. Он мысленно повторил загадку, лихорадочно ища ответ. Клетка, в которой сидят три кота, и каждой девочке дали по коту, тогда почему в клетке остался один кот?

— Там был четвёртый кот? — неуверенно предположил Гон, у которого чуть ли не пар из ушей повалил от таких раздумий.

— Неверно. Одной девочке отдали кота с клеткой, — Хисока развёл руками. — Ты не отгадал простую загадку, а потому секрет фокуса я тебе не расскажу. Так что возвращайся к протиранию полок.

Фрикс надулся, однако не мог сказать ничего против: как ни крути, а профессор Моро был прав, и теперь секрет ему не узнать.

— Жадина Вы, — пробормотал парень, беря в руку тряпку.

Хисока на это лишь растянул губы в ухмылке.