В сотый раз (джен)

Пробуждение вышло просто отвратительным. Голова раскалывалась, глаза слезились, в горле першило, болели слишком туго перетянутые верёвками руки — и, в довершение всего, какой-то умник заткнул мне рот кляпом.

Похищение, уныло резюмировал я.

Просто великолепно.

…Господи, как же достало, а.

Серьёзно, в мои неполные четырнадцать меня уже раз в сотый похищают, сколько можно!.. О всяких там разного рода покушениях на мою холёную шкурку вообще молчу, там за сотню уже давно перевалило.

Хм, а ведь это действительно сотое похищение. Юбилейное, можно сказать.

Вернусь — стребую с Себастьяна торт.

И пусть только попробует что-нибудь вякнуть! Особенно с учётом того, что похитили меня не просто из поместья — из моей собственной кровати! Куда только слуги смотрели.

Мысль о том, что происходящее — очередной воспитательный акт за авторством Себастьяна, я отмёл сразу же: после общения с Агни и Сомой треклятый демон вписал в свой кодекс Идеального Дворецкого заботу о господине, а я намедни хорошенько искупался в Темзе и к вечеру хлюпал носом. Так что эта отрыжка Преисподней лично влил в меня какую-то микстуру, уложил в кровать в обнимку с грелкой и удалился, только взяв с меня клятвенное обещание в этой постели оставаться.

Не то чтобы в мои планы входило это обещание нарушать, но…

И всё-таки, как им удалось пробраться аж в спальню? Где, спрашивается, был Себастьян?

…Ах, да. Я же сам отправил его собирать улики по текущему делу.

Отвратительно.

Итак, Себастьяна я позвать не могу — кляп мешает. Запястья и лодыжки связаны, вокруг темно, лежу я на чём-то, похожем на доски. Вопрос на миллион: меня действительно покачивает или это издержки дурного самочувствия? Запах мог бы помочь, но…

Я раздражённо шмыгнул носом. Проклятый насморк.

Попытка осторожно приоткрыть глаза тоже ничего не дала: вокруг было темно. Виднелись очертания каких-то ящиков, но что это мне даёт?

Ничего.

Хорошо. Меня выкрали. Вопрос — выкрали как графа Фантомхайва или как Ищейку Королевы? В связи с текущим делом или это привет из прошлого? Так много вопросов, так мало ответов…

Ненавижу тупое бездействие.

Себастьян, разумеется, примется искать меня сразу, как только обнаружит пропажу. Вот только как скоро он её обнаружит? И что со мной за это время сделают?

Я с некоторым трудом приподнялся и сел. Пошевелил пальцами, разминая затёкшие руки. Всмотрелся в окружающий полумрак.

Тёмное помещение, средней величины; вокруг ящики и тюки. Трюм корабля или какой-нибудь склад? Равновероятно.

Я поморщился: голова на резкие движения отзывалась пульсирующей болью в затылке. Не припомню у простуды таких симптомов, значит, меня били по голове.

Потрясающе.

Ждать мне пришлось не слишком долго: я даже не успел доиграть мысленную партию в шахматы. Невидимая до этого дверь распахнулась, — оказывается, она была прямо передо мной, — и яркий свет нещадно ударил по глазам.

— А-а, наш граф проснулся? — У тёмного мужского силуэта в дверном проёме был знакомый голос с отчётливым итальянским акцентом. — Как путешествие? Всё ли устраивает?

Мужчина шагнул вперёд, и я смог, наконец, разглядеть его лицо.

…Ну конечно. Марко Джакомо, итальянец, мелкий торговец оружием и живым товаром. В прошлом месяце мы со Скотленд-Ярдом, помнится, неплохо потоптались у него на хвосте.

— Помните меня, граф? Мы с вами и вашим дворецким имели занимательную беседу некоторое время назад, — он белозубо ухмыльнулся, одной рукой зачёсывая назад кудри. Тускло сверкнул браслет на запястье — я невольно зацепился за него взглядом. Не припомню у Джакомо подобного… — Помните, а?

Я вскинул брови. Как, интересно, он хочет, чтобы я ему отвечал?

Мужчина рассмеялся.

— О нет, меня предупредили, что ротик вам, светлость, лучше не открывать. Вы ведь немедленно позовёте своего дворецкого, а нам этого совсем не надо, правда?

Он присел рядом и подцепил меня своими отвратительными пальцами за подбородок. Я остро пожалел, что не могу плюнуть ему прямо в лицо.

— Да, совсем не надо. Это наше с тобой личное дело, сучёныш. — Он несколько секунд всматривался в мои глаза, потом удовлетворённо хмыкнул. — Так-то лучше, таким ты мне нравишься гораздо больше. Беспомощным и молчаливым. В конце концов, без своего дворецкого ты всего лишь слабый, глупый мальчишка!

Право слово, если бы не кляп — я бы расхохотался от такой наивности. Нет, конечно, с дворецким я могу гораздо больше, чем без него — но, чёрт побери, я и в одиночку вполне способен доставить неприятностей. В конце концов, Себастьян — моя сила, а не мои мозги!

— Ну ничего, граф. Скоро мы доберёмся до моих друзей, и они сумеют аккуратно избавить тебя от твоего ядовитого язычка. А там уж… — Он ухмыльнулся, поднимаясь на ноги. — Знаешь, убить тебя было бы слишком легко. А так — двух зайцев одним выстрелом: и от надоедливой шавки избавлюсь, и деньжат подзаработаю. Будь уверен: мои друзья найдут, куда приспособить такую куколку.

Меня аж передёрнуло. Перед глазами против воли снова встали картины из прошлого — люди в масках, кровь, грязь, ощущение липких похотливых рук на коже…

Я зажмурился, уже не обращая на Джакомо никакого внимания.

Нет. Нет, этого места больше нет. Я выбрался оттуда, сжёг его дотла, уничтожил всех и каждого из них, и моя ручная тьма, Себастьян, много страшнее любых их придумок.

Себастьян, у меня есть Себастьян.

Никто меня не тронет.

Никто…

— Эк тебя пробрало! — хохотнул Джакомо. Это, как ни странно, помогло: внутри вскипела холодная ярость, отгоняя туман прошлого. Да как смеет этот жалкий торгаш судить меня и обо мне!

Нас сильно и резко качнуло. Я зашипел от головной боли, Джакомо цветасто выругался: несколько ящиков поменьше, составленных друг на друга, едва не рухнули ему на ногу.

Ага, значит, всё-таки корабль. В море или в реке?

— Ну вот мы и прибыли. — Итальянец ухмыльнулся прямо мне в лицо и самым возмутительнейшим образом подхватил под мышку. Я аж задохнулся от неожиданности: так бесцеремонно меня ещё никто не таскал!

Будто щенка бродячего!

Надо приказать Себастьяну вырвать ему руки, мстительно подумал я. И, извернувшись, как можно сильнее пнул его под коленку.

— Ах ты ублюдок!

Нет, ну это он зря, я законный сын своих родителей.

Впрочем, удовлетворение моё длилось недолго: наглый итальяшка снова огрел меня по затылку.

Второй раз приходить в себя было ничуть не лучше, чем в первый.

Я лежал на какой-то дерюге, неподалёку под керосиновой лампой расположилась бандитского вида группа оборванцев. Ни Джакомо, ни Себастьяна видно не было.

Голова болела.

Минуты через две я оклемался достаточно, чтобы начать проявлять интерес к происходящему. Оборванцы играли в карты и, не таясь, переговаривались между собой. Либо думали, что я ещё в отключке, либо уже списали меня со счетов. Первое желаннее, второе — вероятнее.

Что же, в этом их ошибка: пока я жив, списывать меня со счетов — несусветная глупость.

Через три кона я знал, что мы находимся выше по течению Темзы, в предместьях Лондона, у реки; что Джакомо ушёл договариваться со своими дружками, и что сейчас около двух часов пополуночи.

Я вздохнул, устраиваясь по возможности поудобнее. Руки начинали неметь, разминка для пальцев уже не помогала.

Плохо.

«Себастьян, ну где тебя носит?»

— Господин, — укоризненно прозвучало из темноты справа. Ну коне-ечно, помяни дьявола… — Я же просил Вас оставаться в постели. Неужели так сложно было всего один вечер посидеть дома?

Я раздражённо вскинул брови. Он что, издевается?

Себастьян увернулся от пуль шавок Джакомо, швырнул в них порцию столовых ножей и при этом даже не подумал замолчать:

— В сотый раз говорю Вам, я не читаю Ваши мысли. И не смогу выполнить Ваш приказ, пока Вы не произнесёте его вслух.

Он издевается.

«Ну так развяжи меня, идиот!»

Я возмущённо уставился на эту демоническую сволочь, с подчёркнутым изяществом шпигующую фамильным серебром Фантомхайвов какого-то несчастного.

— Да и не подобает графу Фантомхайв проводить ночь в столь непритязательном обществе. Не правда ли, господа? — Я закатил глаза и нарочито громко вздохнул. «А ты не можешь сначала меня развязать, а потом уже заняться втаптыванием их в грязь?» — Вот видите, милорд полностью со мной согласен.

Я мысленно зарычал.

— М-монстр, — прохрипел кто-то из выживших. Себастьян усмехнулся.

— Ну что вы. Я всего лишь дьявольски хороший дворецкий.

Я снова закатил глаза. Ну сколько можно красоваться! И на этот раз меня изволили понять правильно:

— Ох, позвольте развязать Вас, господин.

"Быстрее", сморщился я. "У меня руки затекли и нос чешется."

Первое, что я сделал, когда Себастьян таки вынул кляп — в самую последнюю очередь, зараза демоническая! — почесал наконец нос. Второе — как следует откашлялся.

— Господин, как Вы себя чувствуете?

— Мог бы начать с кляпа, — прохрипел я в ответ на эту трепетную заботу о моём здоровье. Себастьян только улыбнулся.

— Я решил не рисковать — с Вас бы сталось немедленно приказать мне какую-нибудь сумасбродную глупость, вроде «оставь меня и любой ценой поймай Джакомо». Кроме того, Вы гораздо милее, когда молчите.

Вот сволочь.

Мой ненавидящий взгляд он, конечно же, проигнорировал.

Попытка встать самостоятельно обернулась провалом. А попытка глубоко вздохнуть для самоуспокоения — очередным приступом кашля.

Ненавижу. Не-на-ви-жу.

— Юный господин, в Вашем состоянии не следует…

— Заткнись, Себастьян, просто заткнись. — Больше всего на свете я сейчас хочу домой, в постель и горячего молока с бренди. Вместо этого я не без помощи Себастьяна встаю на дрожащие ноги и отправляюсь искать чёртового Джакомо — попутно в сотый раз выслушивая лекцию о том, насколько важно следить за собственным здоровьем.

Иногда мне кажется, что чёртов демон получает особое удовольствие от чтения мне нотаций.

— Ладно, я понял, — заткнись ради бога, а? — Давай заканчивать. Кто он такой?

— Марко Джакомо, подданный Итальянской…

— Это я уже понял, — раздражённо перебил я, стараясь перебороть дурноту. — Он человек или… Ох!

Себастьян, видимо, устав смотреть на мои жалкие потуги, подхватил меня на руки. Я зажмурился, пережидая особенно сильный приступ головокружения.

— Человек, — бархатно прозвучало где-то над моей макушкой. — Но явно имевший дело с теневой стороной. Вы не заметили у него символа контракта? Или, может, чего-нибудь необычного в облике?

Я заёрзал, устраиваясь поудобнее.

— У него браслет на правой руке. Странный, не вписывается в, хм, образ.

— Браслет?

— На вид железный. Крупные звенья цепочки, пять подвесок… — Я снова раскашлялся. Себастьян укоризненно покачал головой.

— Господин, Вам следует…

— А тебе следует заткнуться! Чем быстрее мы разберёмся с Джакомо, тем быстрее отправимся домой. — Прошипел я.

Клянусь, во вздохе Себастьяна звучала вся печаль мира.

— Да, милорд.

Джакомо не особенно-то и прятался: мы нашли его в крупном помещении — судя по всему, предназначенном для аукционов. Он стоял прямо по центру, скрестив руки на груди, и выглядел отвратительно уверенным в себе.

— А-а, маленький паршивец, всё-таки выбрался, — протянул Джакомо мерзко-снисходительным тоном. — Я-то надеялся, что ты осознал, в каком дерьме оказался. Но нет так нет, — он вскинул руки. — Ничего, я не против объяснить ещё раз. И тебе, и твоему псу-дворецкому.

Я поморщился.

— Себастьян, разберись.

— Разумеется, милорд.

Себастьян с любопытством принюхался. Я ткнул его локтем в бок: на полу виднелась плохо затёртая пентаграмма незнакомого вида.

— Не стоит беспокойства, господин, — вполголоса отозвался Себастьян, спуская меня на землю и укутывая в собственный фрак. — Она неактивна. И призывает не демона, а… Консультанта.

Я вскинул брови, намекая на продолжение — но этот ублюдок только улыбнулся.

— Прошу, милорд, подождите здесь.

Да с удовольствием. Вот эта стенка, к примеру, выглядит очень удобной.

— Ну что, — хохотнул Джакомо. — Проверим, кто сильнее — одержимая псина Фантомхайва или Ведьма Измерений?

— Несомненно, — вежливо улыбнулся Себастьян. — Это будет весьма познавательно.

Я сонно наблюдал за поединком — впрочем, вернее было бы сказать, мельканием силуэтов на сверхчеловеческих скоростях — слушал обмен колкими фразами и чувствовал, что начинаю засыпать. Всё-таки фрак у Себастьяна был тёплым, а звуки ударов и перебранки (демон, судя по всему, неплохо развлекался, гоняя итальяшку по залу) сливались в привычно-успокаивающий гул. Интересно, — мелькнуло в голове, — когда это подобное звуковое сопровождение успело стать привычно-успокаивающим?

Я повертел эту мысль так-сяк и решил, что подумаю об этом завтра. По ушам ударило резким звоном. Я дёрнулся, распахивая глаза — и тут же сдавленно зашипел, хватаясь за голову: виски прострельнуло болью.

— Господин!

…Что ж, судя по тому, что Себастьян моментально оказался рядом, Джакомо мёртв.

— Что это было?

— Ничего такого, милорд, мы всего лишь выяснили, кто сильнее. — Насмешку в его голосе услышал бы и глухой. И я не удержался:

— Жаль, я надеялся, что хоть сегодня тебя побьют.

— Уж извините, что не доставил Вам такого удовольствия, милорд, — чопорно отозвался Себастьян, заворачивая меня в свой чёртов фрак поплотнее (я даже пикнуть не успел, как меня буквально запеленали!), и снова подхватил на руки. Ненавижу, когда он так делает! Особенно без предупреждения! — Прошу меня простить.

Я сдавленно прошипел что-то ему в плечо, борясь с очередным приступом тошноты. И зажмурился: демон-экспресс до дома даже в лучшие мои времена периодически доводил меня до головокружения, а уж сейчас…

Поместье, к счастью, оказалось в порядке. Как и слуги. Из путаного отчёта безудержной троицы, примчавшейся к моему ложу сразу, как только Себастьян позволил, мне удалось понять главное: они попросту не успели ничего сделать. Думаю, оно и к лучшему, что не успели: Джакомо был нечеловечески быстр, силён и неуязвим, увидь он в моих слугах помеху — пришлось бы искать новых. А так обошлось только небольшой паникой и уязвлённым самолюбием. Ну и головомойкой от дворецкого, но к этому им не привыкать: чай, не в первый и даже не в сотый раз.

— Всё-таки, что за Ведьма Измерений? Кто-то из вашей братии?

Я возлежал на своей кровати, тщательно вымытый, переодетый, осмотренный врачом и напоенный всеми возможными лекарствами, начиная с горячего молока. Себастьян, с отвратительно довольным видом поправляющий третье по счёту одеяло (серьёзно, как же бесит этот его «забота-о-господине»-режим! Я уже не ребёнок, а он мне не нянька! В обычное время я бы не преминул возмутиться, но сейчас сил едва хватало на то, чтобы бодрствовать), хмыкнул.

— И да, и нет. Она тоже исполняет желания, но далеко не всегда берёт в уплату за них душу. Встретить её — большая удача; господину Джакомо невероятно повезло, что на его желание откликнулась Ведьма Измерений, а не кто-нибудь из демонов. Он вообще был на редкость удачлив, — задумчиво протянул мой дворецкий.

Я хмыкнул.

— Ага, особенно когда проиграл тебе вчистую.

— Не так уж и вчистую. Амулет Ведьмы Измерений был довольно хорош. Просто я…

— Да-да, — закатил глаза я, — дьявольски хороший дворецкий, как тебе и положено. Лучше объясни, почему Ведьма не всегда берёт души.

— Она руководствуется принципом равного обмена, — демон сощурился. — И исполняет ровно то желание, которое выскажет контрагент. Ни больше, ни меньше.

— А люди далеко не всегда формулируют желания правильно, — задумчиво пробормотал я. — Джакомо хотел избавиться от меня, и даже неплохо подготовился — узнал про тебя, встретился с Ведьмой…

— …Но пожелал, судя по всему, силы и неуязвимости, — закончил за меня демон. — Смею предположить, что платой была его удача, или какая-то её часть. Уж больно в неподходящий момент амулет не выдержал… — Он усмехнулся. — Да, Вы, господин — та самая чёрная кошка, что ему дорогу перебежала. С Вас начались его неприятности.

— Отвратительно, — поморщился я. — Предпочитаю ассоциироваться с псами.

— Очень зря! Только вы, смертные, почему-то не способны понять и принять всю красоту и изящество…

Я вздохнул, морально готовясь выслушивать очередную оду кошачьему племени.

В сотый, наверное, раз.