Шестой элемент (джен)

Над темными водами залива, над полными поющих цветов площадями Малых Небочесов, над плотными кронами деревьев в лесу шелестел ветер. Он хлопнул оконной рамой в "Битом Бюксе", подхватил легкий аромат рома с "Королевы Лэлэ" и смел сахарную пудру с пирожных в "Пухлой чашке". Пока жители Авалона и Незримого крепко спали, ветер прошелся по всему острову, коснувшись каждого живого существа.

Утро началось сразу с нескольких неприятностей. Призрак обрел телесную форму и наотрез отказывался воспарять, скатерти взбесились и подали всем поголовно овсянку с хреном, на побережье выпал июльский снег, а нечисть в Авалонских лесах выложила на полянке буреломом неприличную фигуру.

Экстренное совещание преподавателей и глав гильдий прошло в режиме особой секретности за закрытыми дверями. Всё умеющее летать, ползать и просачиваться студенчество прильнуло ушами к щелям в надежде узнать хоть что-то и расползалось озадаченное — четвертый час руководство обсуждало достоинства малосольных огурцов перед маринованными. Защитную сферу, видимо, накладывал Эдрахиль.

— Господа, я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — поставив чашку недопитого кофе на стол, начал вицеаркканцлер.

— К нам едет ревизор? — выразила общую мысль Триша. Повальное увлечение "Школой в Кармартене" привело часть незримовцев в состояние перманентного ожидания комиссии с проверкой. Кого кого и почему будет проверять они сказать затруднялись, но на всякий случай готовили взятки и чаны со смолой.

— Нет, — покачал головой Ян и вытащил из ящика кипу свитков, — заявления от сильфов, депеша от делегации Нью-Еха и Больших Грязей, берестяная грамота от лешаков, говорящая рыбка от гриндилоу и еще несколько десятков аналогичных. Одни требуют зарплаты, другие введения воинской повинности, третьи шоколада, четвертые номерные знаки для дирижаблей, пятые выгнать нежить и все поголовно в истерике. А еще, — он сделал многозначительную паузу, — остров опустился за ночь на четыре сантиметра и все продолжает падать.

Царящее еще минуту назад оживление будто ветром сдуло, преподаватели и ответственные лица неуверенно переглядывались. Для шутки тема слишком не подходящая, но это просто не может быть правдой. Призрак молча поставил на стол последний вестник беды — объемную модель двух островов, на которой отражалось все происходящее. На береговой линии Авалона белел снег, на полянах пучилась земля, будто пружины старого матраса, лес качался, грозясь свалиться, а дирижабли резкими порывами сдувало за границы видимости. Небо над Незримым заволокло тучами неестественно зеленоватого оттенка, которые приближаясь к острову темнели и искрились цветными молниями.

— По моим подсчетам у нас дней пять, — тихо произнес Янус Полуэктович, — если за это время мы что-то не предпримем, остров упадет в море.

— Что же это? Опять октарин? — Акса накручивала на палец прядь волос, не замечая, что та вот-вот зашипит от негодования.

— Капризы стихии, — отрицательно махнув рукой, ответил вицеаркканцлер.

— Стихии или стихий? — вопросительно подняла бровь до этого молчавшая Дарья.

— Может и так, — неопределенно ответил Ян, протягивая некоторым из них туго завязанные свитки, — ознакомьтесь. Если у кого-то будут гениальные идеи, шлите канареек в любое время дня и ночи, а сейчас — спать. Утро вечера мудренее.

И руководящие лица медленно разошлись по домам, неодобрительно поглядывая на небо да покрепче застегнув воротники, спасаясь от пронизывающего ветра.

Волшебный лес обычно дружелюбный и полный прыгающих по веткам солнечных зайчиков потемнел, зарос ветками, словно недельной щетиной, и то тут, то там топорщился ядовитыми шипами. Группа студентов-первокурсников, плотно прижавшись боками, двигалась в сторону тропинки, куда их отправил вицеаркканцлер напутственно помахав платочком и что-то пробурчав про дальнюю дорогу, тяжелые испытания и письма родственникам на гербовой бумаге.

У входа в лес, тревожно дергая ушами и постоянно оглядываясь в темный проход бывшей тропинки, ходил Тэм. Увидев студентов, он вздохнул с облегчением и подошел ближе.

— Наконец-то, доброго вечера вам. Буквально вчера, на празднике Иван Купалы кто-то из вас был свидетелем рассказов о разбушевавшейся нежити, я не знаю, что стряслось, но разбушевалась не только нежить, но и сама природа. Кусты дикой ежевики обросли шипами в пол-ладони, ягоды и плоды налились ядом, а деревья истекают отравленными смолами. Тэм оглянулся на лес и поманил детей к себе ближе:

— Сейчас мы с вами идем к домику лесника, держитесь тропинки за мной, не сходите с нее, ни шага. Если что — кричите сразу, хорошо хоть нам идти недалеко

Пока он говорил, лес будто прислушивался к словам бывшего лесного жителя. Напряженно замерев, не издавал ни звука стрекота насекомых, ни возни мелких животных. Не было слышно той обычной музыки леса, заключенной в мирном шелесте листьев. Всю землю окутала душная тишина, давящая, заставляющая мерзко потеть и бояться каждого звука. Едва Тэм сказал последнее слово, как первая шишка с ближайшей сосны стукнула парня по затылку. Затем еще и еще и вот уже вся компания подверглась прицельному и агрессивному обстрелу шишками, орехами и острыми ветками.

— Все в лес! — заорал трактирщик, прикрывая голову от больных ударов.

Навстречу им спешил мистер Дабалю. Взглядом отводя особо разросшиеся ветки и что-то хмуро бубня себе под нос, он уверенно шел нехожеными тропами через ставший опасным лес. С последнего своего визита к студентам Незримого Университета мистер Дабалю изрядно поседел, и медь его волос наконец вовсю уступила наигранной старости этого пройдохи. Многие уже узнали в нем духа-хранителя острова Авалона, так что в этот раз старик даже не думал скрываться. Обменявшись с Тэмом краткими приветствиями и сурово буркнув на молодежь, он повел группу к своей сторожке.

Дети осторожно, но скоро ступали по сухой траве, режущей лодыжки острыми стеблями. Сегодня в лесу все, начиная от букашки и заканчивая вековыми деревьями хотело всяческого членовредительства и делало это по мере сил и возможностей. Тэм следил за вереницей ребят, обливаясь потом и стараясь услышать первым признаки опасности. Но в кусте дикорастущей волчьей ягоды он ее проворонил.

— Ах, что тут у нас, что-о-о...маленькие букаш-шки, мяго-онькие. Пройти хотите? Букашки должны по-олзать, — три дриады, выскочившие из зарослей взмахнули конечностями, тут же из куста к детям рванулось несколько стеблей, накрепко спутав медленно троих студентов.

— Три букашки, три загадки. Отгадаете, может быть отпустим их, — первая из дриад, потрясая конечностями и зеленоватыми прелестями тут же запрыгала и визгливым голосом продекламировала первую загадку:

— Не море, не земля: корабли не плавают и ходить нельзя.

— Болото, — первым отреагировал индийский лотос лурейских полян.

Вторая дриада посинела от злости, ощерилась, показав необычные и какие-то неправильные для таких мирных жителей острые зубки и громко прошипела:

— Сперва блеск, за блеском треск, за треском — блеск!

— Гроза! — на этот раз отличилась рыжеволосая колдунья с Алкароса.

Тут и третья, полноватая, в каких-то листьях, явно обозначающих элементы лесного гардероба не удержалась, визгливо что-то сказала своим подружкам, ткнула на девушку зеленым когтем и громко крикнула последнюю загадку:

— Без него мы плачемся, а как появится, бежим и прячемся!

— Солнце, солнце, — крикнула Ярослава, боясь за судьбу товарищей.

Услышав правильный ответ на последнюю загадку, дриады протяжно взвыли в лучших традициях зеленых ведьм и скрылись в кусте, увлекая за собой и стебли, которыми связали ребят. Тэм, грязно выругавшись от облегчения, легко подтолкнул в спину одну из девушек и громко сказал, указывая куда-то вперед:

— Все, мы почти дошли, молодцы дети. Помогите нашим плененным в себя прийти и бегите скорее в дом, там должно быть безопаснее да и старик, наконец, расскажет в чем дело.

Домик лесничего виднелся буквально в паре метров. Старый, но добротный, с калиткой из толстых досок и массивной дверью в сам дом. Несмотря на опасную обстановку дверь его была приоткрыта, да и сам домик производил какое-то нежилое впечатление. Просторное помещение, где умещалась и маленькая кухня и кровать и место для многочисленных сундуков, шкафов и поленницы было уютным, простым и явно брошенным. Слой пыли покрывал обеденный стол, единственный стул и полки с вещами лесника. Горшок с завядшей травой стоял на подоконнике, а под ним располагался открытый сундук, с вываленным наружу чревом из вещей.

— Куда же ты делся, старый, — пробормотал шокированный Тэм, оглядывая и детей и пустой дом, — Девушка, вы последняя как раз зайдете, — сказал он девушке с Алкароса, — закройте крепко дверь. Нам здесь нужно найти что-то, что поможет успокоить взбесившуюся землю Авалона.

Переступив порог дома, старик отряхнув свое лоохи от невидимой пыли, давящей грудь старика тонной свинца и с беззлобной ухмылкой облокотился о плечо Тэма.

— Я знаю все, но не могу сделать ничего, мой друг, — тихо начала старик, склонившись над самым ухом юноши. — Все так прозаично, что вплоть заделаться плохим писателем и издавать брошюры. Остров как больной простывший взрослый — беззащитен перед собственной немощностью и нуждается в заботе.

Отпустив плечо парня, Дабалю развернулся на пятках и по-хозяйски, с должной толикой гостевого этикета горного тролля начал рыться в шкафах кухни.

Единственная способность, которая у трактирщика относилась непосредственно к магии, призвала того задрать голову, напряженно встопорщив уши и потянуть носом воздух. Может и не магия это была, а шестое чувство, третий копчик или антенны на хвосте, но Тэм пошел обходить помещение как и студенты, плавно обходя их одного за другим и внимательно осматривая бревенчатые стены. Он что-то чувствовал, какую-то пульсацию, незримую и неосязаемую, тянущую суставы.

Сощурив глаза до желтых щелок, он присел, резко открыл маленькую дверцу в стене и обнаружил там что-то вроде крохотного чулана. Куча вещей, валявшихся в беспорядке вызывала подозрения, что хозяин искал тут что-то второпях, но не нашел. А каждая вещица, пахнувшая пылью и стариной была явно из тех, за которыми Тэм волок детей через полный опасностей лес.

— Все идите сюда. Видите кучу вещей? Выберите из них по две — одну оставите здесь, в центре пола. Примерно. А другая поможет вам перенестись с помощью телепорта домой, в замок. Все уяснили?

Тэм, не имевший к магии ни способностей ни желания, вздохнул чуть менее напряженно и отошел от входа в чуланчик, чтобы дети смогли там порыться.

Студенты перебирали вещи, пытаясь угадать какая же из них настоящий артефакт и поможет успокоить землю, может, это мел или лупа, или спичка, а может цветок? Кучка предполагаемых артефактов все росла, но так и ясности не появилось.

— Ну тогда методом голосования, — легкомысленно ответил трактирщик и присел на корточки около выбранных студентами предметов, — Вы все устали, ну а я ткну пальцем в небо. По мне так свисток подходит больше, чем что либо. Посмотрим, что скажут остальные. Спорю на хвост, вам не терпится отсюда свалить, — Тэм повертел в пальцах свисток и вернул на пол. Измученные студенты уже начали исчезать и трактирщик надеялся, что в этом деле у них проблем не будет.

Дарья Никитишна с крайне унылым видом смотрела на мелкие волны, что били о борта пришвартованной "Королевы". Привыкшая развлекать детей Университетами морскими прогулками в стиле "поди-убей-принеси-отдай 87% принесенного Янусу Полуэктовичу", капитан сегодня должна была выступать в крайне несвойственной для себя роли. В роли служительницы некоторого культа. От религии она была далека, но близка была к магии, и раз сказано было, что именно сегодня только один единственный способ сможет помочь обуздать разбушевавшуюся над островом стихию, значит случаем этим надо воспользоваться.

Дарья завязала волосы пестрой косынкой, хлопнула себя по бедрам и вскочила на ноги. Вытащив из ящика со старыми канатами сумку, она принялась раскладывать на палубе какие-то травки и склянки.

Второкурсники Незримого прибыли в столь малом количестве, что чуть было не поставили под угрозу срыва всю спасательную операцию. Случайно или нет, но на палубу взошло по одному представителю каждого факультета: весело помахивающий хвостом Искорка, златокудрый Бальдр и всегда веселая Русь.

— Ну что, три сухопутных котика — уже шанс на спасение, — Даша улыбнулась обветренными губами, — Как вы знаете, на Авалоне происходят дурные события. Но не только погода шалит на острове и нечисть подбирается к человеческим поселениям — еще и стихии, такие дружелюбные обычно, не слушаются больше человека.

Дарья отошла к борту и широким жестом обвела рукой морскую гладь.

— Царица нашего моря, восьминогая и прекрасная Кракена — единственная, кто может укротить воду и зарядить для нас артефакт своей силой. Но, как известно, Кракена дама весьма любвеобильная, поэтому жертвой ей всегда становится невинный юноша. Но! Обычно жертва приносится раз в восемнадцать лет — этого времени как раз хватает, чтобы наша прекрасная морская жительница наплодила водных жителей. Первым, постигшим ее любовь, был Максим Сказочников. Вторым — алкаросец Беня Мортис. И было это в 19 учебном году. То есть, следующий акт любви у Кракены планировался на 37 год, но в связи с неожиданными обстоятельствами, придется провести его сегодня. Какие способы можете мне предложить, чтобы приманить огромадного кальмара, который совершенно не хочет к нам приплывать?

Что только студенты не предлагали, и голыми бегать, и песни петь, и даже прибить кракену, чтоб больше не досаждала.

— Задобрить, надо, — прошелестела из воды, подплывшая Милюля, — мальчика ей киньте. Вкусненького, рыбьем жиром намазанного.

— Хоть пробежки голышом мне тоже по душе, — откликнулась Даша, выслушав предложения, — но, думаю, Милюля права. Вот только сначала нужно ее приманить, — девушка указала на лежащие на палубе склянки и травки, — как-никак, я же с серого факультета, и у нас там есть комната Александра Эриковича. Порывшись в его записях, я нашла рецепт легкого любовного зелья, которое мы с вами сейчас и сварим. Вот вам рецепт, вот вам ингредиенты... Как вы думаете, что именно может стать особым ингредиентом для Кракены?

— Лично я считаю, что особенно кстати будет вино. Только посмотрите какой вечер, как уходит солнце, под красиво бьющие волны и как последние лучи пробиваются сквозь них, а как красиво на этом фоне смотрятся алые облака. Если взглянуть в высь, то можно увидеть красивых белых птиц, эх, сказка и тут, представьте — красивый обнаженный мужчина, слегка осыпанный золотистым песком из побережья, заходит в воду с бутылкой вина. Да она просто голову потеряет, — разглагольствовал Искорка, помахивая хвостом. Сам-то он был уверен, что в безопасности.

— Мед! — крикнула Ру, облизываясь, — Сладенький, вкусный.

— Слизь самой кракены, — веско заметил Бальдр, — чтобы дама чувствовала себя комфортно.

— Отлично! Бальдр, вот ты красавчик, сразу видно — бог. С прошлого года у меня тут...

Даша сунулась в каюту и вытащила проржавевшую коробку из-под чая.

— Тут не слизь, а просто подгнивший кусок ее присоски, потеряла, когда Беньку-то забирала.

Положив банку к остальному, Дашка сбросила вниз с палубы ведро на веревке, и когда то наполнилось соленой водой, выволокла его обратно и поставила посередь самого широкого места на корабле.

— Готовьте. Учтите там разу про волшебный огонь. И да — подожжете мне хоть одну доску, и я вас искалечу, — девушка добродушно заулыбалась, — как только ваше ведро зелья будет готово, вы выливаете его за борт, смотрите, не ошпарьте Милюлю, и.... ждете.

Кипит котел, варится зелье, а заскучавшая Милюля златокудрому мозги пудрит. Котлы серебряные сулит, богатства несметные, лишь бы в воду затащить. Но непреклонен сын северного народа, осерчала Милюля, да утащила лурейку в пучину морскую. Просто так, из вредности. Равнодушно проследив за тем, как Ру бултыхается в воду, Даша вздохнула и посмотрела на крайне интересных чаек, носившихся над пирсом. За девчонку она не волновалась, разве что Люля ее заболтает вусмерть. Добродушная морская ундина была разве что убийцей пончиков, но никак не девочек. Подкравшись к ребятам, Дашка резво выдрала у Баля пару волосков, а у Андрюши пук шерсти, и кинула их в ведро с самым невинным видом.

— Теперь всё. За борт его!

Едва последняя капля сорвалась с ведра вниз, в соленую воду, море вспенилось игриво и по глади его прошла волна, будто спина какого-то чудища, нырнувшего совсем рядом. Утробный, но очень ласковый рык раздался из-под воды, который можно было перепутать как с брачной песней кита, как с урчанием желудка, так и со словами "иди же ко мне, пупсик", произнесенный на вогонском диалекте.

На несколько секунд все затихло, но вдруг из-под воды, прямо у борта "Королевы", выскочило длинное и гибкое щупальце и зависло в нерешительности. По логике вещей, на мальчика похож был блондин, но и второй второй был явно не лыком шит. К тому же... ведро возле собаки как-то странно манило Кракену. Щупальце помоталось из стороны в сторону. Кучерявый совсем не пах ничем невинным, так что, помявшись немного, Кракена схватила того, что собачка, и с глухим урчанием утащило его под воду.

— Андрюшка! — капитан со смехом рванула к краю палубы, — держись, ты теперь Избранный! Всплыть должен возле побережья, обновленный и ставший мужчиной! Так, оставшийся герой, — Дашка повернулась к Бальдру, ну а у тебя тогда особая честь. Теперь нам просто жизненно необходимо, чтобы ты выбрал вещь из моего верхнего трюма, которая стала бы артефактом водной стихии.

Даша приподняла небольшой люк и продемонстрировала развал мелочей.

— Одна единственная вещь, и ты свободен и счастлив. И артефактом станет?

— Колчан со стрелами! — загорелись глаза у Бальдра, который, кажется, решил, что артефакт достанется ему в подарок. Он не стал даже разглядывать остальные предметы, в конце концов — со стрелами он, как всякий уважающий себя ас, умел управляться.

— Колчан так колчан, — Дашка весело подмигнула Бальдру, схватила вышеобозначенный предмет и швырнула его вслед кракену. Повернувшись к мальчишке и заулыбавшись самой беззаботной улыбкой из всего арсенала, она хлопнула его по плечу и ненавязчиво толкнула к трапу.

— Вот теперь тебя люблю я, как в каком-то мультике пелось. Иди, радость моя. Нам с Милей тут есть, что обсудить. За точный рецепт и готовку зелья с меня еще причитается!

Вытолкав парня на деревянный настил, Дашка содрала с головы косынку и помахала ей на манер платочка вслед Фейкушевскому-младшему.

Руины Авалона — это не только остов старого замка, оставшиеся стоящими полуразбитые его башни и полуобвалившиеся подвалы. Обойдите холм с городищем по западному его склону, перейдите мост — и вы попадете на узкие и заросшие улицы Жижи — чащобы острова, то ли жилого, то ли нет отпрыска Небочесов.

Три сезона в году Жижа липнет к вашим ногам тиной, хватает вьюнками за щиколотки, окутывает смрадным запахом болот — даже зима не берет это место, не заваливает снегом, делая только грязнее и тише. Но летом это место больше похоже на выжженный взрывов город. Будучи когда-то совершенно маггловским пригородом Больших Небочесов, он полнится железными остовами брошенных механизмов, шумит ветром в скрипящих щелях домов и шепчет что-то носящимися по дорогам брошюрками и газетами. Что произошло в Жижах, и почему люди официально в них больше не живут — для всего Авалона загадка, которую не хочется разгадывать, и которая пока что разгадана и не будет.

Жара, обрушившаяся на эту часть острова, в труху испепеляла растения и заставляла животных и птиц убегать дальше вглубь лесов. Пусть и те в последние дни не отличались дружелюбием, но шанс выжить под тенью был куда больше, чем на палящем солнце. Но оно приносился с собой не только засуху. Нагретое стекло старой оранжереи, что перевернутой сахарницей блестела на одной из улиц, случайно послужило злосчастной лупой для муравейника — нагревшись под солнцем, оно лучом прожгло ворох старых листовок о кармазии влажнолистой, и те, по иронии судьбы, вспыхнули, как прошлогодняя листва.

Милен сегодня совершенно никуда не торопился. Зевая, любуясь на свое отражение в битых стеклах, останавливаясь поглазеть на живописные места города, он кое-как добрался до того самого поворота в Жижу, где его должны были ожидать студенты Незримого Университета. Чуть больше года назад, совсем недалеко отсюда, в старом замке, дети помогали ему расхлебывать кашу, которую сам Милен и заварил, но на это раз от случившегося дракон был так же далек, как, в сущности, и к нему равнодушен. Единственное, что заставило бронзовокожего парня выбраться из своего жилища, расположенного между садом Готэмфорда и драконьими вольерами — обещание какой-то наживы от канцелярии, которая, скорее всего, обернется в конце концов пустым звуком. Но попробовать стоило.

— Приветствую, младенцы, — Милен легко и почти незаметно поклонился студентам, — мы с вами еще не виделись. Или виделись, но не со всеми. Меня зовут Милен, я бронзовый дракон, предпочитающий находиться в теле более для вас приятном, чем драконье. Вы можете мне не представляться. Не люблю перебор информации.

Юноша надменно опустил глаза и легкой походкой, будто не замечая навалившейся жары, направился вперед по улице, в сторону валившего из-за домов дыма.

— Там впереди пожар. Сами понимаете, да? На острове нет пожарной команды, зачем, если есть всемогущие студенты? Но, — Милен обернулся, сверкнув на солнце редкими оставшимися на коже чешуйками переливчатой змеиной кожи, и попятился, глядя на ребят, — нам не только нужно потушить огонь. Вам, вам, — он запнулся, — не только.

— Драко-о-он... — сипло протянул Марк, но тут же откашлялся, ибо не комильфо и поспешно засеменил вслед за существом. Где-то впереди маячил пожар. Даже, кажется, дым курился. Готовясь вступить в сражение с огнём, Марк открутил от тюрбана кусок ткани и прикрыл им лицо.

Идущий за ним Шнайдер передернулся, вот мало ему солнца, так еще и пожар. Вампир никогда не выходил без особой нужды вот так вот, даже плотная одежда не спасала его в полной мере.

Огонь пожирал уже не только старую оранжерею, от которой остался только покореженный остов, но и соседний коттедж с когда-то жизнерадостной вывеской "Соки и минеральные воды".

Милен встал, как вкопанный, на почтительном расстоянии от огня и скривился. Как любой уважающий себя бронзовый дракон, пламя он переваривал плохо, предпочитая воду, и считая ее куда более разрушительной силой, чем какой-то там огонь.

— Это все надо потушить, — объявил Милен, указывая чрезмерно длинным для человека пальцем на рокочущий пожар, — и быстро. Там внутри, — он сделал паузу, словно подбирал слова, — ценность. Что там у вас, палочки, кольца? Думаю, заклинаниям вас учить резона нет.

Марк по-гриффиндоски отважно и необдуманно кинулся бить стекло оранжереи лопатой, в надежде открыть другим дорогу. Со всех сторон доносились крики "Аква Эрукто" и "Агуаменти", вызывавшие струи воды, поглощающие огонь, сжирающие его силы. Некоторые, как Кидд, взаимодействовали с огнем напрямую. Он выставил руку в сторону огня и мысленно, сжимая огонь, делая его всё меньше и меньше, заставил часть огня потухнуть.

— ССССПАААСИИИИТЕЕЕ, — разнесся над пожарищем громкий, утробный рык, в котором многие узнали голос золотого дракона. Приваленный балкой, он попал в беду и теперь, болезненно переживая необходимость просить о помощи, полностью зависел от расторопности студентов.

Услышав рокот Сказочника, Милен сверкнул желтыми глазами, отодвинул со своего пути нескольких ребят и зашагал внутрь почти уже рухнувшего дома. Так и есть, видимо, по природе своей благородного, но чрезмерно любопытного золотого дракона прижало падающими во время пожара балками, и хоть те и не могли серьезно повредить металлическую чешую Максима, но едкий дым был способен разъесть чувствительные глаза или же испортить собственные пламенные легкие дракона, поэтому Макса надо было отсюда вытаскивать.

— Что стоим? — Милен гневно обернулся на студентов. — Если бы я мог превращаться на этом острове, я давно бы уже превратился и расчистил здесь все. У вас волшебные палочки и головы на плечах — разберите все с прохода и с Максима, о Анкалагон...

Красивое эльфийское лицо дракона перекосилось, но от очередного приступа его ярости студентов уберег странный магический фон, который Милен как-то не явственно ощущал.

Словно подстегнутые резким голосом Милена, студенты бросились к развалинам, выхватывая палочки.

— Клиэиро Айрес! — и вот уже клубы дыма все прозрачнее. Используя заклинания студенты быстро растащили в стороны балки, осколки и прочий мусор, открывая дорогу к Максу.

— Да, молодцы, — нетерпеливо бросил Милен в сторону студентов и пошел по периметру помещения, по-звериному поводя носом. Влажные и дымящиеся головешки хрустели под обутыми в мягкие невысокие сапоги ногами дракона, но тот не чувствовал ни неудобств, ни жара, еще волнами идущего от стен.

— В Незримом Университете собирают артефакт, — как бы невзначай заметил он, прижав длиннопалую ладонь к потрескавшейся нагретой стене и прислушиваясь, — сильный артефакт. Есть ли там волшебник, который может с ним справиться, вот это уже вопрос.

Магический фон в комнате сильнее не становился, не становился он и слабее, и Милен никак не мог понять, где его источник.

— Вы закончили? Максим в порядке? — абсолютно на самом деле не переживая за побратима, бронзовый подошел к нему вплотную и слегка пнул его лапу, стоящую на каком-то люке, — а ну-ка, Пушок. Надеюсь, там не дьявольские силки и философский камень. Да взорвите вы уже стену, Смогова чешуя, как по-вашему Максим отсюда вылетать будет? Золотые драконы, чтоб вы знали, практически самые крупные представители моего мудрейшего и древнейшего народа. Хотел бы я знать, как ты сюда вообще забрался.

— Отойдите все подальше, пожалуйста, чтобы никого не задело осколками кирпича и стекла! — попросил Шнайдер, а потом направил правую руку с перстнем прямиком в стену, выбирая место подальше от сокурсников и сам отошел шагов эдак на десять назад, — Бомбарда!

Вложив в заклинание достаточно энергии, вампир не сомневался в его результате. Усиленное заклинание он не хотел использовать, боялся что помещение рухнет и погребет всех под обломками. Теперь главное уворачиваться от последствий в виде щепок и осколков камней.

— Ох, Йобль спаси мою грешную душу! Протего хоррибилис! — Буквально заорал Кидд, когда увидел несколько осколков кирпича, летящих прямо на него. Какой-то псих всё же взорвал стену. Благо первое защитное заклинание, что пришло на ум защищало не только от магии, но и от обычных предметов.

Высвободив в первую очередь крылья, дракон быстренько прислушался к ощущениям и оценил масшабы своих повреждений. Если бы ему выплачивали страховку за каждый такой непредвиденный случай в его жизни, у него была бы уже не одна, а сотни пещер с сокровищами и девственниц просто завались. Кому нужен дракон-нищеброд?

Пара секунд задумчивости Макса не прошли даром и помимо боли он почувствовал и кое-что странное. Под брюхом явно ощущалась аура чего-то сильного.

-ССССДЕССССЬ ЧТО-ТО ЕССССТЬ…-прошипел он окружавшим его магам, — ЧТО-ТО ВОЛШШШШШЕБНОЕ И ЧУЖЕРОДНОООЕ…ЕМУ СССССДЕССССЬ НЕ МЕСССТО.

Зеленый глаз испытующе смотрел на студентов. Хватит ли им сил после спасения дракона лезть неизвестно куда, неизвестно зачем? Но такова горькая доля учащихся в НУБе. За размышлениями Сказочник успел перебраться в безопасное место, откуда и наблюдал за развитием событий.

Милен подождал пару секунд, пока осядет пепел и упал перед освободившимся люком на колени. Дым и осколки камней ему были не страшны, а вот любопытство просто убивало. Легко дернув люк за кольцо, дракон заглянул внутрь.

Под ним не было ни дьявольских тисков, ни огромных шахмат, ни даже Волан-де-Морта — там был небольшой чулан, заваленный мелкими вещами.

— Вот оно, — шепнул Милен, — вы, дети, да-да, сюда. Быстро. Вы должны выбрать из общей массы один предмет, который станет в будущем артефактом огня. Выбрать все вместе.

И опять споры, обсуждения и доводы в защиту своего варианта. Каждый предлагал что-то свое, но в этот раз, кажется, студентам действительно удалось достигнуть взаимопонимания и найти верный предмет. Маленькая стрекоза, "dragonfly", как называют ее англичане, что лучше подойдет в этом походе, где было целых два дракона. Не испытывая особого интереса к спорам студентов, Милен прогуливался по комнате, изредка кашляя густым дымом и поблескивая редкими искрами на коже.

Обернувшись на кого-то там из них через плечо, он протянул к нему раскрытую ладонь:

— Стрекозу.

За дырой в стене на улице в сумерках ворочался Максим, и Милен кивнул, указывая в его сторону:

— Думаю, теперь вам к нему.

Макс по-прежнему топтался возле сгоревшего дома. Он ждал студентов, которых решил доставить в замок в целости и сохранности в благодарность за чудесное спасение. Хвост приглашающе бил по земле, привлекая к дракону внимание.

-ПРОШШШУ К НАШЕМУ ШАЛАШШШШУ..

С прихода ветра миновало несколько дней. Острова лихорадило, а попытки собрать артефакты стихий не всегда проходили так, как хотелось. В приватной беседе за гобеленами сошлись представители одного из славных ОТП Незримого — Призрак и Сохатый. За окном порывами ветра носило листья деревьев, лавочки и маленькие домики. Вечерело.

— Боюсь, мы не сможем собрать единый артефакт, — вертя в руках свисток, принесенный из леса младшекурсниками, сказал Янус, — натаскали мамины дети пустяков, — явно откуда-то цитируя, продолжил он, — Сила в них есть, но ее недостаточно, я чувствую огонь лишь в стрекозе. Остался еще артефакт воздуха, но даже если его выберут верно, двумя не обойтись. Нужен запасной план.

Преподаватель практической магии почесал рога и, опустив глаза, ответил:

— Есть у меня вариант. Трудный. Ребята могут погибнуть, — просто сказал он, не став подбирать красивые слова, которые могли бы преподнести его предложение в более выгодном свете.

Янус вздохнул, ослабляя пышный воротник рубашки. В минуты, когда на него не смотрели студенты, его лицо приобретало оттенок глубокого светлого сожаления о чем-то далеком, понятном лишь ему.

— А если мы не попытаемся, могут погибнуть все. И не только на Буяне, неизвестно куда остров рухнет и кого под собой погребет. Тогда надо объявлять эвакуацию, оставить замок и спасать людей.

Как бы ни был любим Незримый, но оставить на произвол судьбы несколько десятков студентов он не мог.

— У нас отважные ребята, — положив на плечи супругу руки, сказала тихо присоединившаяся к обсуждению Раксара Валерьевна, — Думаю, они смогут и замок отстоять, и план ваш реализовать.

— Тем более, что им не привыкать, — жизнерадостно добавила Маша, сочно откусывая от лимонной клубники, выведенной в оранжереях Аманды.

Остров качался, кренясь к океану, в окнах на верхнем этаже всю ночь горел свет. Бурные дебаты переходили в минуты затишья, а громкие возгласы в зевки, но к утру план спасения Незримого был готов. Оставалось попробовать получить последний артефакт.

Над Авалоном стояла погода ветреная и неспокойная. Порывы шквального ветра теребили черепицу крыш и завывали под шифером, с треском гнули ветви деревьев в противоестественные стороны, сносили шляпы с одних прохожих и беспардонно швыряли их в лицо другим. Где-то у побережья чайки летали хвостом вперед, делая картину мира совершенно сюреалистичной. Еще меньше вписывался в бытие пыхтящий над городом большой и громоздкий дирижабль.

Летательный аппарат носил гордое имя: Атомолет-Броненосец "Зарплата" при Авалонском Царстве (сокращенно А.Б.З.А.Ц.), и был изготовлен около четырех лет назад проживающей на Авалоне беличьей ордой. Сейчас это чудо технического прогресса, способное самостоятельно дрейфовать по космосу и выдерживать удары драконьего хвоста без последствий для внешнего дизайна, описывало круги над Небочесами, активно орошало воздух мощными выхлопами и служило дополнительным источником беспокойства жителей города.

На улочке Отбитых сердец незримовцев ожидал единственный маггл острова и нервно поводил плечами. Не сказать, что Макса безмерно радовала перспектива вновь выступать контактером между населением Авалона и населением Буяна, нак уж вышло, что дядька Вебера работает диспетчером в воздушном порту, и посему лучше кандидатуры было не сыскать — Касса ввели в курс обстоящих на станции дел и велели просветить все в тот же злосчастный курс прибывающих на помощь магов. Авалонцы крайне рассчитывали на их помощь.

— Здравия вам, — учтиво улыбнулся маггл в сторону прибывающих на улицу волшебников, — Спасибо, что согласились. Дело, собственно, в нем, — парень указал пальцем в небо, — Эта адская машина колесит над городом уже третий день, без дозоправки. Сначала-то со всеми этими погодными аномалиями особо значения не придавали, не до того было, а потом спохватились — дирижабль все не причаливает и не причаливает, хотя никто его не вызывал. Стали связываться с пилотом.И связались, — Касс свел губы тонкой нитью, — Пилот в полнейшем порядке, жив-здоров, находится дома, отсыпается после праздников. А дирижабль — там, — юноша еще раз, для пущей наглядности, указал на плюющийся дымом и выхлопами аппарат, что четким рыжеватым пятном рассекал небесный свод, оставляя после себя беловато-серый след, — Летает. Сам. И у него скоро кончится топливо.

— Как скоро закончится? — спросил Один, — На дирижабле есть рабочая камера телепорта или же добираться придется влет? В таком случае, предлагаю сперва погоду утихомирить. И да, летчик. Нам понадобится кто-нибудь обученный, чтобы посадить корабль?

Староста Готема кое-как вытащила из бокового кармана на рюкзаке свой карандаш. Ветер сносил слова в сторону, так что речь виденного на празднике Купалы парня напоминала больше новостную сводку по неисправному радио. Так они не то, что дирижабль, себя на метлы не посадят. Кончик карандаша ткнулся в ямку на шее.

— Сонорус! Так слышно? — усиленный заклинанием голос пробивался даже сквозь холодные порывы ветра. — Готовьте полетные средства и ждем инструктажа, товарищи.

Девушка подскочила к Веберу и продемонстрировала ему карандаш, чтобы произнести заклинание еще раз, уже ему.

— Сонорус.

— Я... Я — Касс, — запоздало представился Макс и чуть не задохнулся, перепугавшись громкости собственного голоса, возвел огромные глаза на колдунью, создавшую чары, а затем вновь обратился к вопрошающему, — Предположительно — через три часа. Собственно, задача довольно простая, — по лицу Касса было заметно, что на деле он так не считал, — Нужно добраться до дирижабля, забраться внутрь и пригнать его на станцию до того, как корабль придумает рухнуть в жилом районе. Управлять кораблем сможет кто угодно, специально обученный человек не очень-то и нужен, — Парень с надеждой оглядел бравых спасителей, — На счет камеры тепел... тереп... телепорта! — тихо чертыхнулся, — Она есть, но принять нас там будет некому, на борту ведь никого нет.

Над Авалоном бушевала стихия, и, чтобы добраться до летающего в небе агрегата, сначала придется прорваться сквозь шквальный ветер, от которого стенали даже вековые деревья. Студенты собрались в кучку, укрепляя вещи и проверяя исправность метел. Молчали, обдумывая что можно сделать.

Артур с тревогой смотрел в небо, понимая, что полета не избежать. Полусильф, боящийся высоты, это редкое явление, но у нас по счастью имеется. Он подцепил пальцами потоки ветра и обвел вокруг каждого из студентов. Теперь их, как и его окружал незримый купол, который заставлял потоки обтекать тела незримовзцев, не касаясь их. Риск, что в полете ребят снесет ветром сводился к минимуму, однако О’Рейли теперь требовалось быть сконцентрированным на защите от ветра.

Поблагодарив ирландца, Ника встала по ближе к Лисе и стала ожидать, когда все окончательно соберутся.

— Лен, возьмешь меня с собой, а то я метелку дома оставила? — поинтересовалась Ника у старосты дергая её за рукав. Если бы она только знала, что надо будет лететь..

Кивком скомандовав Нике запрыгивать позади, Ленка поправила водворенный на место рюкзак и оттолкнулась пятками от мостовой. Зонт вдруг угрожающе хрустнул, но, кажется, решил, что ему лучше лететь в любом состоянии, чтобы угроза "а чтоб тебя, да коромыслом через карусель перегнуло" не воплотилась в жизнь. Один за другим студенты поднимались ввысь.

"Вагурц бздырный, спит себе и в ус не дует, что у нас тут почти трагедия и эвакуация. Гхррр."

Пока все поднимались в воздух, Джа воспользовалась минуткой тишины и запалила какую-то травку. Едкий дымок заполнил воздушное пространство вокруг троллихи. Тала удовлетворенно кивнула и зашептала непонятные слова, выпав на пару минут из реальности. Троллиха общалась с духами ветра. Не нравилось ей, что они так разбушевались. Вытерев пот со лба, Джа обернулась и поймала взглядом маггла.

— Гхрр, Касс? Да, ты мил человек. Полетишь со мной. Только это самое, без шуток. Я дама почти приличная и почти замужняя. И это — сильно не возись, упадешь — сам виноват. Типа Спарта, чувак. Выживает сильнейший.

После тирады, убедившись, что маггл ее услышал, Джа приготовилась взлететь. Магл на негнущихся в коленях ногах направился к представительнице прекрасной расы и послушно попытался разместить свое тело на ужасно неудобном древке копья за ее спиной.

"Как они вообще это делают? Маги... звезду смерти мне в ангар, эта штука впивается в..." — Вебер еще с минуту неуютно ерзал на деревяшке, и, закрепившись кое-как, обхватил девушку за талию, поджал ноги и крепко зажмурился, демонстрируя свою готовность храбро лететь, и открыл рот, демонстрируя способность нехрабро орать.

С мгновение Один метался в сомнениях. С одной стороны оставшись на земле, он бы мог облегчить, а главное обезопасить ребятам дорогу, тем более, как он понял из рассказа, в этом и заключалась основная сложность. С другой — неизвестно, что подняло дирижабль в воздух, и находится ли оно до сих пор на корабле.

— Да пропади оно всё в Хель! — зычно гаркнул скандинав.- Летите, ребят, догоню! — орал он не своим голосом, доставая из-за спины посох, — А ну, стоять, голубчики! — шаман с силой ударил по мостовой, прибивая ближайшие ветра. — Никуда вы у меня не денетесь, — со злым весельем, приговаривал колдун. Оставляя прочно зафиксированный посох, он быстро вынул из тюка мел и принялся вычерчивать, ограничивающий круг.

Стихия подчинялась через пень-колоду и с натугой. Ветер сварливо свистел и нехотя, словно делая одолжение, швырял в шамана сорванные с деревьев зеленые листья и желтые листья газет. Однако, долго противиться магии он не мог — и затихал, с периодическими приливами, то задувая, то умолкая на какое-то время.

Снуя туда-сюда, обгоняя и отставая, студенты наконец-то добрались к дирижаблю. И вот ирландец уже в тени самовольно летящего аппарата, перед глазами иллюминаторы и крепкая обшивка. Несколько витков и обнаружился люк с надписью "Аварийный вход", который открылся при помощи Алохоморы. Парень нырнул в глубину трюма. Джейни без оглядки рванула следом за ним и чудом ухватилась за люк. Колыхаясь, как лист осенью, девушка заползла в кабину и подтащила за собой метлу. Алкаросска упала на пол, задыхаясь и кашляя от холодных потоков.

А.Б.З.А.Ц. беззаботно рассекал пространство рыжевато-медным корпусом, и его, казалось, земные заботы не волнуют. На его блестящем укрепленном борту мелькнуло искаженное отражение ирландца и других студентов, но более "Зарплата" ни коим образом не отреагировал на приближение магов.

Заклятие сработало, люк "запасного выхода" щелкнул, скрипнул и дал понять, что готов функционировать исправно и "впущать" всех страждущих. Коридорчик, располагающийся аккурат за люком, вел в рубку, где располагался цент ИИ и лежал шлем управления. В одном из иллюминаторов мелькнула чья-то бесформенная тень.

Вотан попытался наладить связь с духами, что правят воздухом, и потерпел поражение. Эти черти совершенно наглым, просто таки вопиющим образом игнорировали его зов. «Ладно, мои хорошие, попробуем иначе», — в жилах бурлил и переливался азарт, впервые потусторонние сущности не последовали его воле. Один в очередной раз сунул руку в сумку. На этот раз оттуда показалась стандартная поллитровка. Однако, её содержание… Не без брезгливости студент выудил из стекла свеженькие потроха. Вот, от чего-чего, а от жертвы ни один дух не в силах был отказаться. Не теряя ни минуты он разложил подношение и вскочил на метлу. Благо все уже добрались до корабля — видеть то позорище, что представлял полет Фейкушевского, не должен был никто.

— У тебя есть лицензия на управление транспортным средством? — жалобность спросила Ника, устраиваясь за старостой.

— У меня есть лицензия на транспортировку трупов в тачке! — проорала та в ответ, крепче сжимая коленями ручку зонта. Ветер закружил их, подбрасывая к дирижаблю, выпустив из руки зонт, Лена самым позорным образом завизжала совсем по-девчачьи и выставила ноги вперед, чтобы хоть как-то самортизировать при столкновении с кабиной дирижабля.

— Гхррр, добро пожаловать на борт нашего авиалайнера! — подражая пилотам магловских самолетов и картинно приложив руку козырьком к голове, прогромыхала троллиха на весь аварийный пяточек, встречая прибывающее подкрепление.

Артур двигался по коридору осторожно, держа палочку наготове и готовый пустить в ход отработанные заклинания. Копье парень решил оставить в сумке — слишком тесно для такого оружия. Карие глаза не сводили взгляда с двери в конце коридора, до нее оставалось несколько шагов. Для верности Джейн хвостом держалась около Артура и не спускала с него глаз. Ступая рысью вдоль коридора, студентка все также продолжала озираться, повторяя про себя :" Все будет славно, Незримые студенты всегда справятся, а потом мы все вместе отопьем чаю из самовара". Джейн оглянулась назад, прикрывая тылы, как и советовал любимый ирландец.

ень оказалась существом белесовато-прозрачным существом, которое сновало по капитанской рубке туда-сюда, толком не зная, что ему сделать, и нужно ли что-то сделать, и в чем суть бытия, и есть ли жизнь после смерти.

От магических перепадов, октариновых всплесков и аномалий сильф сходил с ума. Он не помнил, как и почему украл дирижабль, и совершенно не имел возможности им управлять. Зарплата летел на автопилоте, не отходя далеко от Авалона и порта, но и причалить в него без предварительно отданной команды тоже не мог. Вот и дрейфовал по кругу.

Сильф слышал и звук открытия люка, и звуки человеческих голосов, но не знал, с какой целью пожаловали гости и теперь метался в сомнения — прогнать возможных вредителей собственности Авалона, или же попросить их о помощи. Не придя в итоге ни к чему, сильф просто с грохотом распахнул люк в капитанскую рубку. И завыл, одаривая гостей воздушным потоком.

— Моя дядька как-то говорил, — отдышавшись встрял Вебер, — сильфы любят красивые драгоценности, ценные артефакты и, — Касс обернулся на свою спасительницу, — миловидных хрупких девушек. Я не гожусь, и первым не пойду, хотя нейрошлем вижу уже отсюда, — он указал на лежащий на пестрящей кнопочками и рычажками панели шлем в форме половинки лесного ореха.

"Он управляет потоками воздуха, как Артур", — подумала Джейн, прикрываясь от воздушного потока. Алкаросска запустила пятерню в прическу и изъяла оттуда залетевшие при полете травки и веточки.

-Держите, это Вам,- обратилась Джейн к существу, — вас интересуют растения? Вы их оберегаете, ведь так?

Пока Джейн задабривала Сильфа веточками, Ника выудила из рюкзака флейту, пробежалась по ней пальцами и вышла из-за Лены, чтобы отвлечь на себя внимание. Набрав воздуху, готэмфордка стала исполнять самый легкий мотив, который успела выучить за время обучения в Незримом.

— Да что за день-то в самом деле? — воскликнула Тала, в очередной раз получив воздушным потоком по прическе, — Харе орать, мы помочь хотим! Вонт ту хелп ю! — троллиха пыталась достучаться до существа. С чего она взяла, что сильф иностранец, одной Лоа известно, но так всегда делали в фильмах, когда не могли найти общий язык.

Пока сильф пытался собрать ускользающее сознание в кучу и понять, что это за странные люди, Джа проследила взгляд Касса и воспользовавшись длинной своих ног подтолкнула ему шлем. Музицирование и ботанические дары пока внимания не привлекали и тролле пришлось включиться в культурный обмен стеклянных бус на дирижабли. В карманах не нашлось ровным счетом ничего, но ее вдруг осенило. Набедренная повязка, подаренная Миром, над которой он корпел несколько вечеров. Наверняка она просто чудесная и почти артефакт. Джа трясла ей в воздухе, прям перед сильфом. Та издала мелодичный звон, в такт флейте Вероники.

— Смотри что у меня есть! Великая драгоценность, зуб даю, тебе понравится. Отдашь жене, она тебе будет танец живота танцевать. Ну как, по рукам?

Гости А.Б.З.А.Ц.а не показались духу воздуха подозрительными и несущими угрозу кораблю. Они выглядели совсем еще детьми — по мнению сильфов, естественно — и наверняка принадлежали Буяну. Дух еще какое-то время покачивался, зависнув над полом в проходе, не решаясь двинуться вперед или назад, но затем произошло то, чего он ожидать никак не мог. Ему что-то предложили.

Сильф заинтересованно передернулся и пошел рябью, разглядывая протянутые ему веточки и травы — не артефакт и не драгоценность, но тоже интересно — а затем, плененный музыкой и трясущейся перед его носом (которого нет) интимной частью гардероба тролли, уверенно скользнул по воздуху, да так и взялся описывать круги то вокруг Джейн, то вокруг Вероники, подлетая к Джатале, периодически одувая девушек потоками воздуха — и теплого, и холодного — перебирал им волосы, скручивая прекрасные шевелюры барышень в птичьи гнезда, а потом, внезапно взвыв, выхватил все подарки, включая дудку, и понесся прямо на Одина, который как раз только забрался на дирижабль, широко раззявив свой безразмерный рот. И растаял, вылетая в открытый люк.

Касс совсем было расслабился, окончательно придя к выводу, что теперь он наверняка выживет, и протянул стоящей неподалеку барышне нейрошлем, стараясь не оборвать при этом идущие от него провода.

— Мне сказали, что нужно просто надеть и скомандовать, система умная, она сама разберется с курсом и координатами. Правда, если ты вслух скажешь "в порт", а сама будешь думать "как же круто сейчас в Гваделупе", в порт мы не полетим, поняла?

С чувством исполненного долга юноша вручил студентке оборудование, а сам потопал в глубь капитанской рубки, явно что-то ища.

— Они сказали... Я не знаю, что там происходит на самом деле, вам, магам виднее, — с этими словами магл с силой дернул за кольцо и открыл еще один люк, в полу. Там располагалась какая-то подсобка, — Вы должны взять от сюда что-то одно. Кажется, это станет артефактом.

Пальцы Лены цепко сжали половину ореха. Кое-как протиснувшись между Джейни и Талой в рубку, девушка нахлобучила на голову шлем и обвела всех недобрым взглядом застрявшего в каске немца, которому вроде и не особо здесь находиться хочется, но зонт сломан, надежда выдать Нику замуж за сильфа пала крахом, пломба из шестого сверху зуба вылетела. Пути назад нет.

— Может, сначала на Ямайку? Ром, мордобой, пираты. Ребят, выбирайте там что-то, я здесь буду.

Дернувшийся при проскользнувшей мысли "Ямайка" дирижабль вдруг начал разворачиваться. Может быть, Ленка думала очень образно, может, вспомнила ром. Дирижабль плавно повернул в другую сторону и отправился восвояси, похожий на большую черепаху или мяч в регби.

Магл говорил что-то об артефакте, но Артура мало это интересовало, обучены по прошлым квестам тому, что артефакты почти всегда уходят начальству, О’Рейли равнодушно кинул:

— А-а-а. Выбирайте там. Если что мой голос за большинство.

Артур прошел в капитанскую рубку, по пути подмигнул лукавым глазом Джейн, окинул взглядом, сидящую в смешном шлеме Лену и, найдя удобный иллюминатор, принялся изучать проплывающие внизу домики и деревья. Смотреть вниз через стекло было не страшно.

— Ой-ой! А можно мне выбрать? Можно,можно? — затараторила Ника, глядя на окружающих.

Ребята не были против и девочка присоединилась к Джейн, которая уже рассматривала артефакты.

От количества предметов разбегались глаза. Хотелось взять и флейту, и куклу и кактус. Но по условию надо было выбрать только одну вещицу. В самом низу готэмфордка разглядела бутыль с корабликом. Притянув её за бочек, она вытащила будущий артефакт.

— Смотрите что нашла! — скандинавка с гордостью продемонстрировала находку и прижала её к себе, — Все, мы выбрали.

Девочка отошла от подпола и подошла к окошку, наблюдая как они довольно быстро спускаются к земле. Кажется их приключения подходили к логическому завершению.

Тала созерцала гору всего из чего было предложено выбрать и сердце ее плакало, так как никто не хотел куклу. А она буквально запала деве в душу, так и смотрела в нее своим одним глазом. В очередной раз вздохнув, Джа отошла подальше от кучи будущих артефактов и устроилась где-то рядом с пилотом Леной, напевая той на ухо что-то про Ямайку, страну с позитивным настроем. И дирижабль время от времени дергало в сторону. Следили ли студенты за курсом? Кто знает, но в конце концов дирижабль приземлился. Наверное.

Наступил день О — октарин. Четыре артефакта были собраны, студенты готовы идти в бой, а преподаватели сделать все, чтобы спасти замок, до разрушения которого оставались считанные часы, а то и минуты. Все собрались в большом зале в ожидании финала.

— Ну что же, солнышки мои, — поприветствовал присутствующих Янус Полуэктович, выходя вперед, — Вы собрались, и, по логике вещей, я должен бы вам рассказать не то, что наш Буян вот-вот станет подводной развалиной, а то, как из ваших чудодейственных артефактов, — он подошел к столику возле книжного шкафа и начал выкладывать предметы на него, — колчана со стрелами, брошки стрекозы, свистка и бутылки с корабликом, которая до сих пор у Никули, собственно, собрать один единый артефакт, который содержал бы в себе силу четырех стихий, с которыми вы столкнулись, добывая эти вещицы. И артефакт этот, будучи в надежных руках волшебника или волшебницы, уравновесил бы тот бедлам, что с нами творится.

Призрак взял двумя пальцами со стола блестящую в закатном солнце стрекозу и продемонстрировал ее студентам.

— Но проблема в том, дорогие мои друзья, что артефакты ваши, кроме вот этой брошки, никакого отношения к своим стихиям не имеют. Как колчан далек от воды, так и свисток от леса и бутылка с кораблем — от воздуха. И работает из ваших предметов только один. Этот.

После минутной растерянности зал загомонил десятками голосов, каждый пытался внести посильную лепту в решение общей проблемы. И трансфигурация, и предложение при помощи логического обоснования убедить артефакты что на самом деле они к этим стихиям принадлежат, просто сами не знают. И, конечно, зарядка артефактов нужными стихиями путем медитации, подключения магов и элементалей.

Преподавательница темных искусств разглядывала знакомые и незнакомые лица в зале, хмурясь и прислушиваясь. Волшебница напряженно выпрямила спину и, проверяя свои догадки, уложила руку в резиновой перчатке на стену у дверного косяка. Это гудели стены.

— Нет, Ника, одного артефакта не хватит, — продолжая хмуриться и разглядывать каменную кладку подле себя, Акса поднялась на ноги, — Нужны силовые "элементы" всех четырех стихий.

Преподаватели выслушали предложения, в надежде, что у кого-нибудь родится гениальный в своей простоте план, но, к сожалению, этого не произошло. Придется воплощать их план.

— Трансфигурация, Mуни, нам поможет только в случае превращения всех вас в морские грибы-парусники, которые плавают на волнах и не тонут, — Ян поставил кораблик к остальным бесполезным вещицам на столе и сжал стрекозу, — вы правы, насчет зарядки, конечно. Но. Как видите, замок рушится, — он указал кончиком палочки за окно на накренившуюся башенку, где когда-то была обсерватория астрологии. Вицеаркканцлер напряженно улыбнулся детям и заложил руки за спину, скользя взглядом по лицам.

— Все три не получившихся артефакта, конечно, все равно имеют магию земли, воды и воздуха, даже если магия и не работает, она в них осталась. И единственный выход из сложившейся ситуации видится мне достаточно труднодостижимым, но реальным.

Ян прошелся вдоль окон, осторожно отодвигая палочкой рвущиеся на ветру занавески. Ветер задувал в старые щели зала, приносил ледяной и солено-мокрый запах приближающегося с каждым часом океана и неминуемого разрушения замка.

— Профессор Брудер не так давно нашел занятную вещицу, будто из арсенала старого мага-механика. Этот аппарат способен аккумулировать магическую энергию и создавать артефакты. Не такие сильные, как нам нужно, но все-таки. Слегка ее перенастроив, мы с Адрианом пришли к выводу, что она вполне способна сделать волшебную вещь и куда более мощного толка, но не из предмета, — Ян замер возле своего кресла и сжал пальцами его спинку, — Мне нужно по одному представителю от каждого факультета. Мы могли бы взять, конечно, трех светляков или трех готэмцев, или же трех темных, но... не хочется таких жертв только с одной из трех сторон. По одному представителю — и мы попробуем с ними вместе сделать артефактом живого человека. Я не обещаю, что вы, те, кто согласится, выживет после этого. Я не обещаю, что если вы выживете, вы останетесь прежними. Итак — трое. По одному — Готэмфорд, Алкарос, Лурея. Есть добровольцы?

Быстро, не раздумывая, поднимались руки. Не было среди незримовцев тех, кто не захотел бы встать на защиту замка. Завуч указал пальцем на трех разнофакультетных студентов, поднявшихся первыми.

— Все как в квиддиче, первые за мной. Марк, Елена, Генка, — не без сожаления посмотрев на троицу смельчаков, призрак покачал головой, — жаль, конечно...

Он кивнул мисс Лэйншер и быстрым шагом направился к выходу из зала.

— Вы трое — за мной. Раксар... береги мою черепаху.

Едва вицеаркканцлер скрылся за резной дверью, замок ощутимо содрогнулся. Зазвенев хрусталиками, закачалась и заскрипела главная люстра, задребезжали посудой скатерти, портреты королевской династии опасно накренились на своих гвоздиках. Замок сыпался, как детский шалаш.

Едва "сердце Незримого" покинуло помещение Большого Зала, Акса одернула себя, не позволяя себе сентиментально пялиться мужу вслед. У них назревала куда более существенная проблема. Гул нарастал. Он поднимался с нижних этажей и становился все более звонким. Теперь это действительно было похоже на голоса, но голоса, студентам Незримого не принадлежавшие.

— Нубовчане, — тревога проскользнула в голосе преподавательницы, выдавая ее нарастающее паническое состояние, — готовьтесь.

В этот момент несущая стена дала трещину от основания до самого потолка, разрослась и размножилась, продолжая свой путь и огибая люстру, и первый кирпичик полетел аккурат в маковку стоящей студентки.

Двери БЗ с грохотом распахнулись, и источник гула предстал перед студентами во всей своей красе. Домовые, вооруженные палками, швабрами, касками и кухонной утварью, безумно сверкая горящими гневом глазами кинулись на студентов. В кого-то полетели заряды из горшков с цветами, в кого-то подгнивающие овощи из погребов. Орда обезумевших домовых духов хлынула вглубь Зала.

Студенты все еще растерянные, пытались найти выход. То тут то там, слышали возгласы выкрикиваемых заклинаний и молитвы Йблю, все кто мог, сооружали защитные куполы или отбивались от атак домовиков.

— Репелло Магнетум! — эхом раздавалось под сводами замка, многие студенты пытались применить заклинание неразбиваемости, но то ли замок был слишком велик для него, то ли магия стихий, разрывающая острова, слишком сильна, но пользы от него было не больше чем от лейкопластыря. Словно предыдущих бед было мало, на Буян обрушилась новая атака на этот раз октарином.

Вдоль гудящих стен проскользнули октариновые токи, и из трещин ударил яркий слепящий свет, дотянувшийся, кажется, до каждого магического предмета, находящегося в Зале.

Скатерти встрепенулись, оживая, словно все это время только и ждали своего часа, и тарелки с фруктами и пирожными стали "первыми ласточками", буквально летящими во всех, кто стоял рядом с обеденными столами. Затем в ход пошли кастрюли , сковородки и даже ножи. Потолок продолжал трещать, грозя вот-вот обрушиться на головы незадачливых волшебников, противоположна стена начала осыпаться штукатуркой. А затем, мелко завивбрировав, просто разлетелась по кирпичам, отчасти улетая вниз, со скалы, в море, отчасти в сторону студентов. Положение становилось угрожающим.

Добравшись с Никой до ближайшей стены, Джа встала, уперев руки в боки и ласково, насколько позволяла троллячья кровь, посмотрела на дрожащую стену.

— Смотри, Ник, вот тут все заклинания придумывают, молодцы. А мы будет добрыми словами помогать.

— Уважаемая, стена, — начала вещать Джа, — вы столько стоите, вы такая крепкая...

Речь Талы оказалась прервана выпавшими осадками из пирожных и ложек, с соусом из подгнивших помидоров.

— Да что вы о себе возомнили, коротышки! Я из вас бешбармак сделаю! Мы тут падаем, а вы свои мелочные разборки устраиваете! А ну идите сюда!

И тролля, закатав рукава, яростно вращая рыжими очами, двинулась в атаку на обезумевшие шкафы, столы и стулья.

В какой-то момент обрушилась люстра, что-то скрипнуло, засрежетало и зарокотало. Замок — живой, волшебный, их чудесный замок, их дом — тихо и беспомощно извинился за то, что творится в его обваливающихся стенах. И первая балка покосилась, съезжая вдоль стены вниз на добрый десяток сантиметров. Отсчет пошел.

Замок погибал, болезненно скрепя и треща буквально по швам. Джа заплакала, так банально и совсем по-девчачьи. Она буквально ощущала свое бессилие.

— Акцио копье! — копье было в башне, но троллиха надеялась, что оно успеет долететь, пока замок не погреб их под собой. В большом зале развернулась настоящая паника. Еще не отошедшая от удара по голове Марфа, моталась на венике под потолком призывая то домовиков организовать профсоюз, то студентов отринуть условности и скинуть одежды. Все, имеющие полетные средства, готовились вылететь из окон и собирали раненных, остальные вспоминали заклинания и молились.

— Нормус площидус однорылос, — выудил Кидд из глубин памяти заклинание пятого измерения, надеясь что так он возможно поможет замку простоять хотя бы немножко дольше. Зал шатало, как корабль в шторм, балкон покрылся сетью трещин и накренился к морю, страшный грохот разрывал уши.

— Кто здесь управляет камнем, мать вашу? — завопила темная деканша, — Стихийники, чтоб вас, шаманы?

Потолок держался. Пока держался.

Все еще болтаясь у окна, как водяной в проруби, Липка врезалась в стену и ошалела, почувствовав ее дрожь, а в ушах ее эхом отразился крик декана. Кажется, идея Джаталы о том, что доброе слово и камню приятно, не была лишена смысла. Болота, конечно, не земля, но нечто общее у них есть, а где земля, там и камень. Учитывая, что в данный момент кикимора находилась, мягко говоря, в полубессознательном состоянии, а сам замок в панике, она довольно легко вошла в контакт со стенами.

В жилы ее, полные золотисто-зеленой крови, вошла такая боль и ужас, что ее скрутило, сбросив с веника, который теперь бился об ее многострадальную макушку. Замок дрожал, как испуганный зверь. Большой и сильный, но до ужаса испуганный.

— Хороший, маленький, не бойся, — успокаивала она замок, гладя длинной ладошкой по трескающемуся камню, — Мы не хотели тебя бросить, — продолжала она все еще не выключенным сонорусом грохотать на всю округу, — Тебе помогут, очень скоро помогут.

Кикиморе было ужасно стыдно, что они чуть не бросили замок, так эгоистично думая лишь о себе. Теперь она понимала, как испуган сам Незримый. В голове Марфы мутилось, он уже не могла с точность сказать кто она, маленькая кикиморка или вековой замок, но, кажется, фантомные боли в области Тети Сары ей в любом случае обеспечены.

Замок сопротивлялся, подпитываемый заклятиями и силой духа студентов, он делал все, что в его силах, чтобы выстоять вопреки всем мыслимым и немыслимым законам. Студенты пытались укрепить его изнутри, и Октарин отзывался на чары мягким свечением, уже не слепящим глаза. Потолочная балка замерла, все еще опасно потрескивая, но создавая видимость мнимо минувшей опасности. Все новые и новые заклятия звучали среди гула рушащихся стен и скрежета грозящего обрушиться потолка, и это давало свои плоды, оттягивало окончательный обвал, а следовательно, и крах Большого Зала в купе с гибелью всех в нем находящихся. Домовые уставали, все чаще и чаще оставались лежать после очередного отпора, не в силах пошевелить даже руками. Что-то тянуло силы и из них тоже.

— Марфа! Марфа! Возьми меня за руку, кикиморка, я помогу! — вскрикнула тролля, поняв, что затеяла однофакультетница. Джа, сжимая ногами копье, достала из бюстика спиритонит и сконцентрировавшись, очень его попросила помочь и связаться с духом замка. Нужно было донести до него мысль, что студенты его не покинут и он должен, просто должен выстоять! Пусть возьмет их силы себе, у них всех, вместе взятых — много сил!

Тепло разлилось по телу, энергия бежала, мягкими волнами окутывая с ног до головы.

Она протянула руку кикиморке, надеясь, что вместе, все вместе они сдюжат. А сама молилась всем кому знала. На всякий случай. Теплая ладонь Джа влила в кикимору силы, помогая удержаться, не разорвать контакт. Главное, чтобы все перестали метаться, как рыбы в грозу, и объединились. Даже не так важно, что они будут делать, главное быть едиными и не бросать замок. С другой стороны ее уже держала Мунс, кажется, у них начинает получаться.

— Ребят, у нас получаться начинает! — звонко воскликнул Кидд в другом конце зала, — Давайте, народ, ещё немного и придёт Призрак с ребятами и спасут этот падающий замок и нас с вами заодно. Нам держаться надо! — Выкрикнул он и вновь начал вторить свою мантру "Йобль, спаси нас". Парень был уверен, что и этот бог всех единорогов и лурейцев сейчас обязательно помогает им, и замку. Все свои силы Луреец уже старался использовать для поддержания замка, против домовых, которые становились всё слабее, хватало уже и одной трости. По залу почти ничего не летало. Теперь оставалось всего лишь продержаться. Лишь бы Замок не рухнул раньше!

В центре зала, ощетинившись заклятиями отважно билась декан темных, запыхавшись, но все еще находя силы, чтобы негодовать, подбадривая себя.

— Ну давай же, мой бородатый шаромыжник. Если ты не успеешь, я буду слишком плоской из-за придавившей меня каменной плиты, а тебе не нравятся настолько плоские девушки, — ворчала миссис Невструева между кастами одного и того же заклятия, — Соберитесь, Йобля ради, осталось совсем немного!

Силы студентов были велики, но разрознены, каждый пытался решить проблему сам и магия тонкими ручейками уходила впустую. Тут был нужен настоящий мощный поток, иначе ничего не получится. Только объединившись можно было спасти Незримый.

Джа крепко держала Марфу и помогала, чем могла. Она ощущала себя частью того, что ее окружало на протяжении Лоа знает скольких лет, и сейчас дрожало и трещало по швам. Страшно уже не было. Только обидно. А еще обиднее стало, когда задрожал пол. Все рушилось, рушилось на глазах, несмотря на все старания студентов. По залу слышались возгласы, призывающие взяться за руки и, как загорается пламя, передаваемое от одной свечи к другой, так и призыв этот передавался из уст в уста. И все стали браться за руки.

В это время в кабинете канцлеров трое студентов готовились стать вместилищами стихийных сил, возможно, ценой собственной жизни. Таинственный агрегат сначала нужно было вскрыть, да не как-нибудь, а собственным умом. Как лианы, хищно извивались щупы с прищепками, вышедшие из него, предлагая героям не только решить кто из них какую стихию вмещать будет, но и какой частью тела готов пожертвовать. Легче быть землей, как решил Марк, выбравший большой палец на ноге, трудно быть воздухом, что найдет пристанище в теле Птицы, пожертвовавшей носом, но сложнее всех Лене, выбравшей воду и прицепившей прищепку на язык. А ведь их испытания только начались.

Расслабить тело, открыть разум, позволить чужой силе ворваться в свое тело, обволакивая и подчиняя себе. Если испугаешься, запаникуешь, попытаешься защититься, то просто разорвет в клочья юное тело, а стихия пойдет гулять дальше. Но никто не струсил.

Упали на пол уже ненужные путы, воздух трещал от концентрации силы. Легкий вздох Геннадии смерчем вырвался в окно, как вода переливается кровь по венам Ленки, а деревянные доски пола по которым ступал Марк давали почки. Времени на то, чтобы обжиться, понять новые возможности не было — замок трещал, неизвестно успеют ли они добежать вовремя.

Большой зал держался только силами студентов, им все же удалось собраться в единый круг, вобравший в себя почти всех. Кто-то молча отдавал свои силы, кто-то пытался успокоить дух замка, кто-то молился. В зал ворвался Дубровский буквально таща на себе Ленку и Гену.

— Стрекоза! Где эта чёртова брошка! — сипло заорал он, пытаясь перекричать творящийся бедлам. — Скорее, а то тут всё развалится!

— Разваливается? — взвизгнула преподавательница, швыряя в Марка чертову стрекозу, которую она все это время держала в руке, — Да неужели?

— Марк, я никогда не думал, что способен это сказать кому-то кроме Джейн, но я рад тебя видеть. — Произнес Артур усиленным сонорусом голосом. Сил было все меньше и меньше, колени начали подрагивать, ирландцу становилось холодно, он еще соображал, но держался на ногах только на одном волевом усилии.

Почти выровнявшая дыхание, вся какая-то холодная Ленка дико озиралась по сторонам, пытаясь нашарить взглядом стрекозу и вдруг улавливая огненный росчерк, рикошетом ударивший в лоб Марка и пригнувший ей прямо в руки.

— За руки меня хватайте, за локти, да за что угодно! Давайте, давайте, ходу-ходу-ходу!

Крепко стиснутая в руке стрекоза впивалась в кожу. Сунув Птахе локоть и ладонь Марику, Лена мотнула головой и зажмурилась пытаясь дышать глубоко. Вода струится под кожей, она чертовски холодная и подвижная, а еще кажется, что если поранишься, она потечет вместо крови. Девушка никогда не умела хорошо колдовать, но сейчас от нее этого и не требовалось — нужно просто нашарить в себе водную жилку и вытолкнуть из себя ту магию, что была влита дьявольской машинкой.

Кивнув и по инерции, Гена стала представлять воздух, как он играет с ее волосами, сжимает плечи и ведет по пространству. Полет, полет птицы, он легкий, вокруг облака, вокруг зефиры и сильные ветра, потоки воздуха, потоки теплого воздуха, холодного, везде баланс, покой, везде облака и бескрайнее небо.

Дубровский пытался почувствовать под ногами землю. Он закрыл глаза. Он практически мог чувствовать её запах, весенний, влажный, только после дождя. Под ногами, казалось, распускались цветы и зеленела трава. Вот оно.

По всему залу вскрикивали сцепившие ладони студенты, мощная сила волной, цунами, землетрясением прокатилась по ним, спаивая в единую цепь. Теперь никто из них не смог расцепить ладоней даже если бы захотел. Октариновое сияние зарождалось в каждой точке, где одна рука касалась другой и расходилась в стороны пока не слилась в единый круг, закрывший весь зал, а в центре его, сгустками силы, стояла троица впустившая в себя стихии. Внешний круг защищал внутренний и помогал, давая силу. Свет ударил по закрытым векам.

Между Марк Леной, Геной и зажатой в ладони стрекозой прямо из воздуха исходил свет. Это было сияние настоящего, чистого, октаринового цвета. Пятнышко света расползалось как клякса и норовило растечься совершенно.

— Держите! — крикнул Марк, испугавшись.

Нужно было постараться, придать ему сферическую форму. Дрожащий шарик размером с бейсбольный мяч подрагивал между телами ребят. Они, казалось, сами испускали этот свет. Когда сфера сформировалась троица, впустившая в себя стихии, протянула руки, устанавливая контакт с ней контакт. Гулкий стук пульсировал по всему залу. Сжималась сфера, подрагивали ладони, в едином ритме дышали все присутствующие. Повинуясь единому порыву, все вскинули руки. Малый круг стихий направлял сферу октарина к потолку, а большой из студентов мощным потоком силы толкнул ее ввысь.

Не замечая преград, с легкостью проходя через доски и камень, сфера поднималась все выше и выше, минуя этаж за этажом, пока не поднялась над крышей замка, где взорвалась чистым октарином. Волны силы расходились в стороны, как круги по воде, захлестывая Буян и спускаясь к Авалону. Успокаивались деревья в волшебном лесу, уходили в глубины полчища взбешенных водных гадов, легкие улыбки скользили на лицах всех, кого касался проходящий по островам октарин. Это шло спокойствие, это шла победа.

Пыль оседала, поскрипывали цепи, но не было того гула, что утробно звучал в ушах студентов. По трещинам в стенах всколыхнулись, следуя за сферой пятого элемента октариновые всполохи, красно-желто-синим переливаясь в тенях сумеречных развалин, оставшихся на месте зала. Домовики, хлопая наивными светлыми глазами, поднимались с щуплых колен и с щелчком исчезали, оставляя после себя фиолетовую дымку. Замок медленно выравнивался, неощутимо всплывал вверх по воздуху, дальше от края океана.

Янус Полуэктович, сам весь в бегающих искрах октарина, как новогодняя елка в гирлянде, кашляя вошел в зал. Осколки посуды хрустели под ногами, рваные скатерти жалобно тянули к призраку кисточки, дети вокруг по запыленности и ранениям были похожи на защитников Хогвартса, только куда уж более храбрых.

— Вы мои умнички. Ремонт не Апокалипсис, Зал мы почистим. С силами тех, кого тут сегодня по некоторым причинам не было, — Ян кривовато улыбнулся, оглядывая масштабы разрушений. Нужно было бы еще сходить к драконам, посмотреть, не проснулась ли Вьюжная и не повредилось ли заграждение у Маглора. С ним они и всем составом Университета не справятся в случае чего.

— Тут нечем дышать, а астму я еще лечить не умею. Идите по башням, — чуть хрипловато объявил призрак, ища глазами тех, кому вдруг бы понадобилась первостепенная помощь, — вы сегодня мои герои.

Покряхтывая и качаясь из стороны в сторону, из замка расползались и разлетались студенты. Сегодняшних впечатлений им хватит надолго, но главное из них — единение друг с другом и таким большим, но таким нуждающимся в их поддержке замком.