Шестой элемент (джен)

Наступил день О — октарин. Четыре артефакта были собраны, студенты готовы идти в бой, а преподаватели сделать все, чтобы спасти замок, до разрушения которого оставались считанные часы, а то и минуты. Все собрались в большом зале в ожидании финала.

— Ну что же, солнышки мои, — поприветствовал присутствующих Янус Полуэктович, выходя вперед, — Вы собрались, и, по логике вещей, я должен бы вам рассказать не то, что наш Буян вот-вот станет подводной развалиной, а то, как из ваших чудодейственных артефактов, — он подошел к столику возле книжного шкафа и начал выкладывать предметы на него, — колчана со стрелами, брошки стрекозы, свистка и бутылки с корабликом, которая до сих пор у Никули, собственно, собрать один единый артефакт, который содержал бы в себе силу четырех стихий, с которыми вы столкнулись, добывая эти вещицы. И артефакт этот, будучи в надежных руках волшебника или волшебницы, уравновесил бы тот бедлам, что с нами творится.

Призрак взял двумя пальцами со стола блестящую в закатном солнце стрекозу и продемонстрировал ее студентам.

— Но проблема в том, дорогие мои друзья, что артефакты ваши, кроме вот этой брошки, никакого отношения к своим стихиям не имеют. Как колчан далек от воды, так и свисток от леса и бутылка с кораблем — от воздуха. И работает из ваших предметов только один. Этот.

После минутной растерянности зал загомонил десятками голосов, каждый пытался внести посильную лепту в решение общей проблемы. И трансфигурация, и предложение при помощи логического обоснования убедить артефакты что на самом деле они к этим стихиям принадлежат, просто сами не знают. И, конечно, зарядка артефактов нужными стихиями путем медитации, подключения магов и элементалей.

Преподавательница темных искусств разглядывала знакомые и незнакомые лица в зале, хмурясь и прислушиваясь. Волшебница напряженно выпрямила спину и, проверяя свои догадки, уложила руку в резиновой перчатке на стену у дверного косяка. Это гудели стены.

— Нет, Ника, одного артефакта не хватит, — продолжая хмуриться и разглядывать каменную кладку подле себя, Акса поднялась на ноги, — Нужны силовые "элементы" всех четырех стихий.

Преподаватели выслушали предложения, в надежде, что у кого-нибудь родится гениальный в своей простоте план, но, к сожалению, этого не произошло. Придется воплощать их план.

— Трансфигурация, Mуни, нам поможет только в случае превращения всех вас в морские грибы-парусники, которые плавают на волнах и не тонут, — Ян поставил кораблик к остальным бесполезным вещицам на столе и сжал стрекозу, — вы правы, насчет зарядки, конечно. Но. Как видите, замок рушится, — он указал кончиком палочки за окно на накренившуюся башенку, где когда-то была обсерватория астрологии. Вицеаркканцлер напряженно улыбнулся детям и заложил руки за спину, скользя взглядом по лицам.

— Все три не получившихся артефакта, конечно, все равно имеют магию земли, воды и воздуха, даже если магия и не работает, она в них осталась. И единственный выход из сложившейся ситуации видится мне достаточно труднодостижимым, но реальным.

Ян прошелся вдоль окон, осторожно отодвигая палочкой рвущиеся на ветру занавески. Ветер задувал в старые щели зала, приносил ледяной и солено-мокрый запах приближающегося с каждым часом океана и неминуемого разрушения замка.

— Профессор Брудер не так давно нашел занятную вещицу, будто из арсенала старого мага-механика. Этот аппарат способен аккумулировать магическую энергию и создавать артефакты. Не такие сильные, как нам нужно, но все-таки. Слегка ее перенастроив, мы с Адрианом пришли к выводу, что она вполне способна сделать волшебную вещь и куда более мощного толка, но не из предмета, — Ян замер возле своего кресла и сжал пальцами его спинку, — Мне нужно по одному представителю от каждого факультета. Мы могли бы взять, конечно, трех светляков или трех готэмцев, или же трех темных, но... не хочется таких жертв только с одной из трех сторон. По одному представителю — и мы попробуем с ними вместе сделать артефактом живого человека. Я не обещаю, что вы, те, кто согласится, выживет после этого. Я не обещаю, что если вы выживете, вы останетесь прежними. Итак — трое. По одному — Готэмфорд, Алкарос, Лурея. Есть добровольцы?

Быстро, не раздумывая, поднимались руки. Не было среди незримовцев тех, кто не захотел бы встать на защиту замка. Завуч указал пальцем на трех разнофакультетных студентов, поднявшихся первыми.

— Все как в квиддиче, первые за мной. Марк, Елена, Генка, — не без сожаления посмотрев на троицу смельчаков, призрак покачал головой, — жаль, конечно...

Он кивнул мисс Лэйншер и быстрым шагом направился к выходу из зала.

— Вы трое — за мной. Раксар... береги мою черепаху.

Едва вицеаркканцлер скрылся за резной дверью, замок ощутимо содрогнулся. Зазвенев хрусталиками, закачалась и заскрипела главная люстра, задребезжали посудой скатерти, портреты королевской династии опасно накренились на своих гвоздиках. Замок сыпался, как детский шалаш.

Едва "сердце Незримого" покинуло помещение Большого Зала, Акса одернула себя, не позволяя себе сентиментально пялиться мужу вслед. У них назревала куда более существенная проблема. Гул нарастал. Он поднимался с нижних этажей и становился все более звонким. Теперь это действительно было похоже на голоса, но голоса, студентам Незримого не принадлежавшие.

— Нубовчане, — тревога проскользнула в голосе преподавательницы, выдавая ее нарастающее паническое состояние, — готовьтесь.

В этот момент несущая стена дала трещину от основания до самого потолка, разрослась и размножилась, продолжая свой путь и огибая люстру, и первый кирпичик полетел аккурат в маковку стоящей студентки.

Двери БЗ с грохотом распахнулись, и источник гула предстал перед студентами во всей своей красе. Домовые, вооруженные палками, швабрами, касками и кухонной утварью, безумно сверкая горящими гневом глазами кинулись на студентов. В кого-то полетели заряды из горшков с цветами, в кого-то подгнивающие овощи из погребов. Орда обезумевших домовых духов хлынула вглубь Зала.

Студенты все еще растерянные, пытались найти выход. То тут то там, слышали возгласы выкрикиваемых заклинаний и молитвы Йблю, все кто мог, сооружали защитные куполы или отбивались от атак домовиков.

— Репелло Магнетум! — эхом раздавалось под сводами замка, многие студенты пытались применить заклинание неразбиваемости, но то ли замок был слишком велик для него, то ли магия стихий, разрывающая острова, слишком сильна, но пользы от него было не больше чем от лейкопластыря. Словно предыдущих бед было мало, на Буян обрушилась новая атака на этот раз октарином.

Вдоль гудящих стен проскользнули октариновые токи, и из трещин ударил яркий слепящий свет, дотянувшийся, кажется, до каждого магического предмета, находящегося в Зале.

Скатерти встрепенулись, оживая, словно все это время только и ждали своего часа, и тарелки с фруктами и пирожными стали "первыми ласточками", буквально летящими во всех, кто стоял рядом с обеденными столами. Затем в ход пошли кастрюли , сковородки и даже ножи. Потолок продолжал трещать, грозя вот-вот обрушиться на головы незадачливых волшебников, противоположна стена начала осыпаться штукатуркой. А затем, мелко завивбрировав, просто разлетелась по кирпичам, отчасти улетая вниз, со скалы, в море, отчасти в сторону студентов. Положение становилось угрожающим.

Добравшись с Никой до ближайшей стены, Джа встала, уперев руки в боки и ласково, насколько позволяла троллячья кровь, посмотрела на дрожащую стену.

— Смотри, Ник, вот тут все заклинания придумывают, молодцы. А мы будет добрыми словами помогать.

— Уважаемая, стена, — начала вещать Джа, — вы столько стоите, вы такая крепкая...

Речь Талы оказалась прервана выпавшими осадками из пирожных и ложек, с соусом из подгнивших помидоров.

— Да что вы о себе возомнили, коротышки! Я из вас бешбармак сделаю! Мы тут падаем, а вы свои мелочные разборки устраиваете! А ну идите сюда!

И тролля, закатав рукава, яростно вращая рыжими очами, двинулась в атаку на обезумевшие шкафы, столы и стулья.

В какой-то момент обрушилась люстра, что-то скрипнуло, засрежетало и зарокотало. Замок — живой, волшебный, их чудесный замок, их дом — тихо и беспомощно извинился за то, что творится в его обваливающихся стенах. И первая балка покосилась, съезжая вдоль стены вниз на добрый десяток сантиметров. Отсчет пошел.

Замок погибал, болезненно скрепя и треща буквально по швам. Джа заплакала, так банально и совсем по-девчачьи. Она буквально ощущала свое бессилие.

— Акцио копье! — копье было в башне, но троллиха надеялась, что оно успеет долететь, пока замок не погреб их под собой. В большом зале развернулась настоящая паника. Еще не отошедшая от удара по голове Марфа, моталась на венике под потолком призывая то домовиков организовать профсоюз, то студентов отринуть условности и скинуть одежды. Все, имеющие полетные средства, готовились вылететь из окон и собирали раненных, остальные вспоминали заклинания и молились.

— Нормус площидус однорылос, — выудил Кидд из глубин памяти заклинание пятого измерения, надеясь что так он возможно поможет замку простоять хотя бы немножко дольше. Зал шатало, как корабль в шторм, балкон покрылся сетью трещин и накренился к морю, страшный грохот разрывал уши.

— Кто здесь управляет камнем, мать вашу? — завопила темная деканша, — Стихийники, чтоб вас, шаманы?

Потолок держался. Пока держался.

Все еще болтаясь у окна, как водяной в проруби, Липка врезалась в стену и ошалела, почувствовав ее дрожь, а в ушах ее эхом отразился крик декана. Кажется, идея Джаталы о том, что доброе слово и камню приятно, не была лишена смысла. Болота, конечно, не земля, но нечто общее у них есть, а где земля, там и камень. Учитывая, что в данный момент кикимора находилась, мягко говоря, в полубессознательном состоянии, а сам замок в панике, она довольно легко вошла в контакт со стенами.

В жилы ее, полные золотисто-зеленой крови, вошла такая боль и ужас, что ее скрутило, сбросив с веника, который теперь бился об ее многострадальную макушку. Замок дрожал, как испуганный зверь. Большой и сильный, но до ужаса испуганный.

— Хороший, маленький, не бойся, — успокаивала она замок, гладя длинной ладошкой по трескающемуся камню, — Мы не хотели тебя бросить, — продолжала она все еще не выключенным сонорусом грохотать на всю округу, — Тебе помогут, очень скоро помогут.

Кикиморе было ужасно стыдно, что они чуть не бросили замок, так эгоистично думая лишь о себе. Теперь она понимала, как испуган сам Незримый. В голове Марфы мутилось, он уже не могла с точность сказать кто она, маленькая кикиморка или вековой замок, но, кажется, фантомные боли в области Тети Сары ей в любом случае обеспечены.

Замок сопротивлялся, подпитываемый заклятиями и силой духа студентов, он делал все, что в его силах, чтобы выстоять вопреки всем мыслимым и немыслимым законам. Студенты пытались укрепить его изнутри, и Октарин отзывался на чары мягким свечением, уже не слепящим глаза. Потолочная балка замерла, все еще опасно потрескивая, но создавая видимость мнимо минувшей опасности. Все новые и новые заклятия звучали среди гула рушащихся стен и скрежета грозящего обрушиться потолка, и это давало свои плоды, оттягивало окончательный обвал, а следовательно, и крах Большого Зала в купе с гибелью всех в нем находящихся. Домовые уставали, все чаще и чаще оставались лежать после очередного отпора, не в силах пошевелить даже руками. Что-то тянуло силы и из них тоже.

— Марфа! Марфа! Возьми меня за руку, кикиморка, я помогу! — вскрикнула тролля, поняв, что затеяла однофакультетница. Джа, сжимая ногами копье, достала из бюстика спиритонит и сконцентрировавшись, очень его попросила помочь и связаться с духом замка. Нужно было донести до него мысль, что студенты его не покинут и он должен, просто должен выстоять! Пусть возьмет их силы себе, у них всех, вместе взятых — много сил!

Тепло разлилось по телу, энергия бежала, мягкими волнами окутывая с ног до головы.

Она протянула руку кикиморке, надеясь, что вместе, все вместе они сдюжат. А сама молилась всем кому знала. На всякий случай. Теплая ладонь Джа влила в кикимору силы, помогая удержаться, не разорвать контакт. Главное, чтобы все перестали метаться, как рыбы в грозу, и объединились. Даже не так важно, что они будут делать, главное быть едиными и не бросать замок. С другой стороны ее уже держала Мунс, кажется, у них начинает получаться.

— Ребят, у нас получаться начинает! — звонко воскликнул Кидд в другом конце зала, — Давайте, народ, ещё немного и придёт Призрак с ребятами и спасут этот падающий замок и нас с вами заодно. Нам держаться надо! — Выкрикнул он и вновь начал вторить свою мантру "Йобль, спаси нас". Парень был уверен, что и этот бог всех единорогов и лурейцев сейчас обязательно помогает им, и замку. Все свои силы Луреец уже старался использовать для поддержания замка, против домовых, которые становились всё слабее, хватало уже и одной трости. По залу почти ничего не летало. Теперь оставалось всего лишь продержаться. Лишь бы Замок не рухнул раньше!

В центре зала, ощетинившись заклятиями отважно билась декан темных, запыхавшись, но все еще находя силы, чтобы негодовать, подбадривая себя.

— Ну давай же, мой бородатый шаромыжник. Если ты не успеешь, я буду слишком плоской из-за придавившей меня каменной плиты, а тебе не нравятся настолько плоские девушки, — ворчала миссис Невструева между кастами одного и того же заклятия, — Соберитесь, Йобля ради, осталось совсем немного!

Силы студентов были велики, но разрознены, каждый пытался решить проблему сам и магия тонкими ручейками уходила впустую. Тут был нужен настоящий мощный поток, иначе ничего не получится. Только объединившись можно было спасти Незримый.

Джа крепко держала Марфу и помогала, чем могла. Она ощущала себя частью того, что ее окружало на протяжении Лоа знает скольких лет, и сейчас дрожало и трещало по швам. Страшно уже не было. Только обидно. А еще обиднее стало, когда задрожал пол. Все рушилось, рушилось на глазах, несмотря на все старания студентов. По залу слышались возгласы, призывающие взяться за руки и, как загорается пламя, передаваемое от одной свечи к другой, так и призыв этот передавался из уст в уста. И все стали браться за руки.

В это время в кабинете канцлеров трое студентов готовились стать вместилищами стихийных сил, возможно, ценой собственной жизни. Таинственный агрегат сначала нужно было вскрыть, да не как-нибудь, а собственным умом. Как лианы, хищно извивались щупы с прищепками, вышедшие из него, предлагая героям не только решить кто из них какую стихию вмещать будет, но и какой частью тела готов пожертвовать. Легче быть землей, как решил Марк, выбравший большой палец на ноге, трудно быть воздухом, что найдет пристанище в теле Птицы, пожертвовавшей носом, но сложнее всех Лене, выбравшей воду и прицепившей прищепку на язык. А ведь их испытания только начались.

Расслабить тело, открыть разум, позволить чужой силе ворваться в свое тело, обволакивая и подчиняя себе. Если испугаешься, запаникуешь, попытаешься защититься, то просто разорвет в клочья юное тело, а стихия пойдет гулять дальше. Но никто не струсил.

Упали на пол уже ненужные путы, воздух трещал от концентрации силы. Легкий вздох Геннадии смерчем вырвался в окно, как вода переливается кровь по венам Ленки, а деревянные доски пола по которым ступал Марк давали почки. Времени на то, чтобы обжиться, понять новые возможности не было — замок трещал, неизвестно успеют ли они добежать вовремя.

Большой зал держался только силами студентов, им все же удалось собраться в единый круг, вобравший в себя почти всех. Кто-то молча отдавал свои силы, кто-то пытался успокоить дух замка, кто-то молился. В зал ворвался Дубровский буквально таща на себе Ленку и Гену.

— Стрекоза! Где эта чёртова брошка! — сипло заорал он, пытаясь перекричать творящийся бедлам. — Скорее, а то тут всё развалится!

— Разваливается? — взвизгнула преподавательница, швыряя в Марка чертову стрекозу, которую она все это время держала в руке, — Да неужели?

— Марк, я никогда не думал, что способен это сказать кому-то кроме Джейн, но я рад тебя видеть. — Произнес Артур усиленным сонорусом голосом. Сил было все меньше и меньше, колени начали подрагивать, ирландцу становилось холодно, он еще соображал, но держался на ногах только на одном волевом усилии.

Почти выровнявшая дыхание, вся какая-то холодная Ленка дико озиралась по сторонам, пытаясь нашарить взглядом стрекозу и вдруг улавливая огненный росчерк, рикошетом ударивший в лоб Марка и пригнувший ей прямо в руки.

— За руки меня хватайте, за локти, да за что угодно! Давайте, давайте, ходу-ходу-ходу!

Крепко стиснутая в руке стрекоза впивалась в кожу. Сунув Птахе локоть и ладонь Марику, Лена мотнула головой и зажмурилась пытаясь дышать глубоко. Вода струится под кожей, она чертовски холодная и подвижная, а еще кажется, что если поранишься, она потечет вместо крови. Девушка никогда не умела хорошо колдовать, но сейчас от нее этого и не требовалось — нужно просто нашарить в себе водную жилку и вытолкнуть из себя ту магию, что была влита дьявольской машинкой.

Кивнув и по инерции, Гена стала представлять воздух, как он играет с ее волосами, сжимает плечи и ведет по пространству. Полет, полет птицы, он легкий, вокруг облака, вокруг зефиры и сильные ветра, потоки воздуха, потоки теплого воздуха, холодного, везде баланс, покой, везде облака и бескрайнее небо.

Дубровский пытался почувствовать под ногами землю. Он закрыл глаза. Он практически мог чувствовать её запах, весенний, влажный, только после дождя. Под ногами, казалось, распускались цветы и зеленела трава. Вот оно.

По всему залу вскрикивали сцепившие ладони студенты, мощная сила волной, цунами, землетрясением прокатилась по ним, спаивая в единую цепь. Теперь никто из них не смог расцепить ладоней даже если бы захотел. Октариновое сияние зарождалось в каждой точке, где одна рука касалась другой и расходилась в стороны пока не слилась в единый круг, закрывший весь зал, а в центре его, сгустками силы, стояла троица впустившая в себя стихии. Внешний круг защищал внутренний и помогал, давая силу. Свет ударил по закрытым векам.

Между Марк Леной, Геной и зажатой в ладони стрекозой прямо из воздуха исходил свет. Это было сияние настоящего, чистого, октаринового цвета. Пятнышко света расползалось как клякса и норовило растечься совершенно.

— Держите! — крикнул Марк, испугавшись.

Нужно было постараться, придать ему сферическую форму. Дрожащий шарик размером с бейсбольный мяч подрагивал между телами ребят. Они, казалось, сами испускали этот свет. Когда сфера сформировалась троица, впустившая в себя стихии, протянула руки, устанавливая контакт с ней контакт. Гулкий стук пульсировал по всему залу. Сжималась сфера, подрагивали ладони, в едином ритме дышали все присутствующие. Повинуясь единому порыву, все вскинули руки. Малый круг стихий направлял сферу октарина к потолку, а большой из студентов мощным потоком силы толкнул ее ввысь.

Не замечая преград, с легкостью проходя через доски и камень, сфера поднималась все выше и выше, минуя этаж за этажом, пока не поднялась над крышей замка, где взорвалась чистым октарином. Волны силы расходились в стороны, как круги по воде, захлестывая Буян и спускаясь к Авалону. Успокаивались деревья в волшебном лесу, уходили в глубины полчища взбешенных водных гадов, легкие улыбки скользили на лицах всех, кого касался проходящий по островам октарин. Это шло спокойствие, это шла победа.

Пыль оседала, поскрипывали цепи, но не было того гула, что утробно звучал в ушах студентов. По трещинам в стенах всколыхнулись, следуя за сферой пятого элемента октариновые всполохи, красно-желто-синим переливаясь в тенях сумеречных развалин, оставшихся на месте зала. Домовики, хлопая наивными светлыми глазами, поднимались с щуплых колен и с щелчком исчезали, оставляя после себя фиолетовую дымку. Замок медленно выравнивался, неощутимо всплывал вверх по воздуху, дальше от края океана.

Янус Полуэктович, сам весь в бегающих искрах октарина, как новогодняя елка в гирлянде, кашляя вошел в зал. Осколки посуды хрустели под ногами, рваные скатерти жалобно тянули к призраку кисточки, дети вокруг по запыленности и ранениям были похожи на защитников Хогвартса, только куда уж более храбрых.

— Вы мои умнички. Ремонт не Апокалипсис, Зал мы почистим. С силами тех, кого тут сегодня по некоторым причинам не было, — Ян кривовато улыбнулся, оглядывая масштабы разрушений. Нужно было бы еще сходить к драконам, посмотреть, не проснулась ли Вьюжная и не повредилось ли заграждение у Маглора. С ним они и всем составом Университета не справятся в случае чего.

— Тут нечем дышать, а астму я еще лечить не умею. Идите по башням, — чуть хрипловато объявил призрак, ища глазами тех, кому вдруг бы понадобилась первостепенная помощь, — вы сегодня мои герои.

Покряхтывая и качаясь из стороны в сторону, из замка расползались и разлетались студенты. Сегодняшних впечатлений им хватит надолго, но главное из них — единение друг с другом и таким большим, но таким нуждающимся в их поддержке замком.