Год, какого ещё не бывало (джен)

Заклятие было настолько сильным, что у Гарри не получалось даже скосить глаза.

Оставалось только пялиться в каменный потолок. Первое, что пришло ему в голову после того, как дверь захлопнулась за Драко, было «Северус меня убьёт». Столько тренироваться в Девоншире, и в первый же раз, когда мне действительно понадобилась моя магия, я позволил застать себя врасплох. Но ведь я не ожидал, что Драко и правда заколдует меня? Не говоря уже о том, чтобы по-маггловски дать в глаз…

Гарри не знал, как долго он лежал бревном. Мысли текли как патока, словно само время замедлилось. Когда Гарри начал обдумывать, почему Драко ударил его, в голове у него возник резкий, навязчивый звук. Высокий пронзительный вой ввинчивался в мозг, требуя внимания.

«Волшебный дверной звонок», — медленно дошло до Гарри. — «Кто-то стучит в дверь. Может быть, это Драко пытается вернуться? Но нет, вряд ли, он ведь знает, как открыть дверь снаружи... Или Северус не показывал ему? Может, и нет. Может быть, Северус позаботился о том, чтобы Драко не смог войти обратно, если вдруг выйдет… Ещё одна уловка, чтобы удержать его от побега... Очень слизеринская. Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, почему он никогда раньше не сбегал тайком. Наверное, он думал, что я не впущу его обратно... А я и на самом деле мог не впустить, по крайней мере, в те первые несколько недель...».

Мысли вяло ворочались в голове. Внезапно Гарри запоздало осознал, о чём он должен был подумать в первую очередь, услышав звонок. «А вдруг это Драко, за которым гонится Люциус или слизеринцы, жаждущие его крови... Может быть, Драко бьётся в дверь и умоляет впустить его, а я лежу тут и ничего не делаю! Но я ничего не могу сделать, не даст Petrificus...».

Но где-то в глубине его души зрело ощущение, что что-то сделать можно. Что-то предпринять...

Воспоминания нахлынули на Гарри, двигаясь как в замедленной съёмке, каждая мысль формировалась целую вечность. Прозрачные каменные стены его камеры. Больничное крыло, окружающий со всех сторон грохот, обжигающе яркий свет, окна, разбивающиеся силой его гнева, силой его желания. Мантия и маска, которые вызывали гнев, которые было нужно уничтожить, разрушить, разорвать на части.

Сейчас ему было необходимо сделать что-то другое.

Глубоко погрузившись в себя, Гарри собрался с духом и подумал: «Я могу это сделать, я могу. Стихийная магия, вот что мне нужно. Или не совсем стихийная, потому что теперь я умею контролировать свои тёмные силы, так ведь? Однажды в Девоншире я заставил стихийную магию работать, и для этого мне не нужны был ни змея, ни палочка. Всё, что мне требовалось, это побольше злости, побольше ярости...».

Жаль, что он не злился на Драко. Ну, злился немного, но это было совсем не похоже на ту ярость, которую он направил на мантию и маску Пожирателя. Теперь его гнев сопровождался другим ощущением, гораздо более мощным.

Желанием помочь.

Гарри не хотел навредить Драко своими тёмными силами, правда не хотел. Всё чего он хотел, так это чтобы Драко вернулся домой целым и невредимым. Драко был неправ, ударив Гарри и обездвижив его, он зря сбежал, но он не должен был умирать из-за этого.

Но как его спасти?

«Именно эмоции освободили меня в Самайн. Эмоции, сильные эмоции...».

Воспоминания вихрем пронеслись в голове Гарри.

Драко, возвращающий его палочку. Тренирующийся с ним изо дня в день, чтобы помочь вернуть магию. Настаивающий на приезде Гермионы в Девоншир, потому что она могла помогать Гарри, когда Драко и Снейпа не было рядом.

Но это были воспоминания, а не чувства, а интуиция Гарри кричала, что только эмоции могут стимулировать его стихийную магию. Так что же он чувствовал к слизеринцу Драко Малфою? Он не ненавидел его — это Гарри знал точно, но он никогда особо не задумывался о своём отношении к Драко. Конечно, они были братьями, но не вследствие своих эмоций и желаний. Братьями их сделал Снейп, безоговорочно приняв обоих как своих сыновей.

Но что заставляло их ощущать себя братьями?

Он снова начал вспоминать. На этот раз Гарри думал не столько о том, что Драко сделал, чтобы заслужить его доверие, сколько о том, что они делали вместе. Он вспоминал всё хорошее, что было в их семейной жизни.

Вместе учились, день за днём, Драко смеялся над летучими мышами, которых Гарри любил рисовать на полях, когда читал... Сплетничали о девчонках их курса… Смотрели квиддич через заколдованную рамку для фотографий… Шутили над странными привычками Снейпа… Ночью играли в волшебный скрэббл, Гарри хотел взять реванш за победу Драко, на ходу придумывающего сленг… Пытались отлить Galliano из высокой отцовской бутылки, обнаружили, что Снейп наложил на свой винный шкаф чары, делающие руки воришек зелёными… Варили антидот той же ночью, каждую секунду шикая друг на друга: «Тише, тише, тише!»...

Как там говорил Драко? Что он теперь может время от времени выносить общество Гарри? Это было немного похоже на заявление Снейпа «Я тебя совсем не ненавижу», так ведь? Они были братьями не только потому, что Снейп назвал их братьями. Они стали братьями по сути.

Даже если этот слизеринский придурок только что ударил Гарри по лицу, заколдовал и сбежал с его палочкой.

«Я переживаю за Драко, действительно переживаю», — подумал Гарри. Это и есть ключ к разгадке. Я смогу это сделать, я смогу, но на этот раз мне поможет любовь, а не ненависть, страх или гнев, освобождающие стихийную магию, которая всё ещё живет во мне. Я всегда хотел иметь брата, и я не собираюсь его терять, когда он наконец-то у меня появился. Я смогу это сделать, я смогу. Я могу вырваться, я смогу разрушить заклятие».

Гарри почувствовал где-то в глубине души шевеление, похожее на движения свивающей кольца змеи, готовящейся к нападению.

«Разрушь заклятие, разрушь заклятие», — мысленно повторял он всё быстрее. Змея внутри него свилась в спираль, становясь всё туже, сильнее, набирая энергию, пока наконец мысли не превратились в ментальный поток, пронизывающий его, как штормовой ветер.

«Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да- да-да-да-а-а-а-а!»

Змея, сжавшаяся до предела, нанесла удар, вырвавшись наружу, энергия и сила пронзили Гарри невидимым мечом. Однако на этот раз энергия не вытекла сквозь пальцы, не разбила окна и не расплавила стены. Она очистила его, по крайней мере, так ему показалось. Заклятие Драко спало с Гарри настолько внезапно, катастрофически внезапно, что Гарри показалось, что его вывернуло наизнанку. Это было больно, волны боли прокатывались по всему телу, но Гарри едва замечал это. Всплеск адреналина заглушил боль, Гарри моргнул, чтобы увлажнить глаза. То есть, глаз, потому что левый не открывался и слезился. Поскольку Гарри мог видеть только одним глазом, зрение было искажено, всё вокруг выглядело странно плоским.

Гарри не придал этому особого значения. Он поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к входной двери. Тело плохо подчинялось командам и двигалось как- то неправильно: он больше шатался, чем шёл, но каким-то образом ему удалось добраться до стены и опереться на неё рукой. Тяжело дыша, Гарри растопырил пальцы, чтобы наколдовать заклинание.

У него не возникло мысли искать палочку, чтобы спрятать беспалочковую магию, только не сейчас. Нельзя терять времени, когда дверной звонок завывает у него в голове. Драко нуждался в нём сейчас. Кроме того, Гарри даже не знал, куда делась его палочка. Может быть, Драко взял её с собой?

«Если он потеряет мою палочку из-за кучки слизеринцев, Снейп убьёт нас обоих», — подумал Гарри. — «Что он придумает на этот раз — десять миллионов строк?»

Тут Гарри наконец осознал, что его мысли ужасно путаются, как будто он не ел и не спал несколько дней или ходил во сне. Какая разница, что сделает их отец? Затащить Драко внутрь — только это важно, и Гарри не собирался терять время, пытаясь изобразить «Abre». Ему нужен был змееяз, нужна была Сэл... Но когда его взгляд скользнул по пергаменту на двери, там было написано вовсе не «Драко Малфой».

«Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли», — гласил пергамент.

Беспокойство Гарри мгновенно возросло в десять раз. Гарри снял свою мантию с вешалки — к счастью, та стояла поблизости, — и сфокусировал взгляд на гербе, а затем протянул дрожащую руку и прошептал хриплым, грубым голосом:

— Откройся сейчас же.

Дверь распахнулась. За ней действительно стояли Рон и Гермиона с палочками наготове. Рон немного вытянул шею, заглядывая в комнату.

— У вас всё в порядке?

Прежде чем Гарри успел вставить хоть слово, Гермиона воскликнула:

— Мне показалось, что ты не открывал целую вечность! Мы послали Джинни сообщить профессору, что ни тебя, ни Малфоя, похоже, нет дома...

Она попыталась войти, но, поскольку Гарри не успел пригласить друзей, порог вспыхнул зелёным огнём. Вскрикнув от боли, Гермиона слегка отскочила назад и потёрла руки.

— Я ухожу, — быстро сказал Гарри, чтобы друзья не успели попросить его впустить их.

— Куда, чёрт бы тебя побрал… — начал Рон.

Не обращая на него внимания, Гарри выскочил в коридор, намереваясь пойти за Драко. Далеко уйти не удалось, так как Рон и Гермиона стояли у него на пути. Гарри попытался протиснуться между ними. Пробормотав ругательство, Рон схватил Гарри за руку и, пристально вглядываясь в его лицо, резко спросил:

— Что у тебя с лицом? Прошлой ночью этого не было!

— И ты ещё утверждаешь, что Драко Малфой безобиден, как детёныш вомбата? — возмутилась Гермиона, её острый интеллект, как обычно, сработал молниеносно. — Я прекрасно знаю, что этого не было после тренировки! Мы были там!

— Драко! — ахнул Гарри, вырываясь из хватки Рона. Его движения всё ещё были настолько неуверенными, что он никак не мог освободиться. Казалось, что вместо того, чтобы расплавить стены, стихийная магия расплавила его самого изнутри. — Я должен найти его...

— Ты хочешь, чтобы к вам снова заявилась Служба семьи? Они получат шквал вопиллеров, если ты будешь бегать по коридорам с таким лицом!

— Что? — Гарри с трудом понимал, о чём говорит Рон. Конечно, его глаз болел всё сильнее и совсем не открывался, но синяк от удара Драко вроде бы ещё не должен был проявиться. Как долго он лежал проклятым? Не может быть, чтобы очень долго, иначе Снейп уже вернулся бы с занятий.

Рон серьёзно покачал головой, удерживая Гарри так крепко, что у того не было никакой надежды выскользнуть. Не сейчас, когда он чувствовал себя слабым, как недотопленный котёнок.

— Постой. Послушай, я знаю, как много значит для тебя вся эта история со Снейпом. Но он же не виноват, что Малфой набил тебе морду. Ты хочешь, чтобы Служба охраны семьи решила, что это дело надо расследовать? Особенно после прошлого раза. — Рон сжал кулаки. — Мы с Гермионой найдём Малфоя и начистим ему…

— Отпусти меня! — крикнул Гарри. — Вы не так поняли! Я должен помочь Драко, он в ужасной опасности! Он каким-то образом окажется в совятне! Отпусти меня, или, клянусь, мне придётся тебя заставить...

Он протянул руку и сорвал с крючка свою мантию, только сейчас осознав, что выскочил без неё. Этот удар и проклятие, должно быть, напугали его больше, чем он думал... Ну, неважно, теперь у него была мантия. Устремив взгляд на герб, он уже поднял руку, чтобы обездвижить своих друзей, когда очень мрачный голос нарушил его концентрацию.

— За Драко пойду я, — сказал Снейп, выходя из камина. — Мистер Уизли, спасибо, что послали свою сестру предупредить меня о сложившейся ситуации. А теперь, если вы не возражаете, мы займёмся личными семейными делами.

Он выразительно махнул рукой, а когда ребята замешкались, заорал:

— Убирайтесь!

— Да мы ещё даже и не вошли, — пробормотал Рон, отпуская Гарри и слегка подталкивая его в сторону Снейпа. При других обстоятельствах Гарри счёл бы это забавным.

— Мы зайдём позже, — попыталась заверить Гермиона, но Снейп буквально захлопнул дверь у неё перед носом.

Прежде чем отец успел обернуться, Гарри затараторил:

— Драко получил письмо от Панси и ушёл поговорить с ней в какой-то чулан неподалеку отсюда!

Дыхание пресеклось, Гарри пришлось остановиться и перевести дух. Это было странно. Неужели разрушение заклятия исчерпало все его резервы? Небольшая стычка с Роном не должна была заставить его хватать ртом воздух.

— Я пытался остановить его, но он застал меня врасплох...

— Я так и понял, — прервал его Снейп, оглядывая с головы до ног. — Присядь, Гарри, пока не свалился.

— Присесть?! — повторил Гарри в полном недоумении, набирая полные лёгкие воздуха, хотя горло жгло огнём. — Может быть, Драко в эту самую секунду борется за свою жизнь в совятне! Он обещал, что и близко туда не подойдёт, но они не оставят ему выбора! Скорее…

Но Снейп, очевидно, знал, о чём говорил, потому что как только Гарри схватил отца за руку, на него обрушилась волна головокружения, ноги подкосились, и он внезапно обнаружил, что комната кружится, а каменный пол летит прямо в лицо.

Снейп мгновенно подхватил его и положил на диван одним ловким движением. Затем он наколдовал лёд и завернул его в носовой платок, который выдернул из кармана мантии. Резкие движения Снейпа говорили о том, что он с большим трудом сдерживает гнев. Когда Гарри взял импровизированный пакет со льдом, Мастер зелий резко проинструктировал:

— Приложи это к глазу, но снимай каждые несколько минут, чтобы дать коже отдохнуть и не обморозиться. Ты останешься здесь, ясно? А я пойду поищу Драко...

Комната покачнулась, когда Гарри попытался встать, забыв о пакете со льдом в руке. Что, чёрт возьми, с ним происходит? Голова раскалывалась, неяркий свет в комнате причинял сильную боль здоровому глазу, и только сейчас Гарри понял, что все его мышцы болят, все до единой, и боль пронизывает его до костей, которые тоже болят.

Однако он не собирался бросать Драко на произвол судьбы. Что такое небольшая боль? Ну, ладно, сильная боль. Не говоря уже о слабости и головокружении, подобных которым он никогда не испытывал... Тем не менее, Гарри оттолкнулся от дивана и схватился за отца, обеими руками вцепившись в предплечья Снейпа.

— Мы не сможем увидеть Драко, у него моя мантия!

— Твоя мантия, — тихо прорычал Снейп. — Так вот почему он дал тебе в глаз? Ты пытался не дать ему уйти с драгоценной мантией твоего отца?

— Он ударил меня, потому что я пытался не дать ему уйти, точка!

Снейп покачал головой, его глаза всё ещё были чёрными от ярости, когда он посмотрел на рану Гарри.

— И мой отец — это ты, — добавил Гарри, надеясь, что вовремя напомнил об этом. Его мысли были, мягко говоря, в беспорядке, иначе он понял бы раньше, что с мантией или без, но у них был способ найти Драко… — У меня есть карта, на которой люди отражаются даже в мантиях-невидимках! Мы можем взять её с собой, чтобы посмотреть, куда пропал Драко...

— Мы никуда не пойдём... — настаивал Снейп, но Гарри его не слушал. Спотыкаясь, он добрался до своей комнаты, опустился на каменный пол и зарылся в сундук в поисках сложенного пергамента, небрежно отбросив пакет со льдом в сторону. Снова накатило головокружение, но на этот раз Гарри уже сидел, так что обошлось. Снейп молча последовал за ним, и молчание его не предвещало ничего хорошего.

Прикоснувшись к карте пальцем вместо палочки, Гарри посмотрел на герб своего отца с изображением символа Слизерина и выдохнул на змееязе фразу, смысл которой был ближе всего к английскому варианту пароля. Повезло, что он придумал это заклинание заранее, решив, что карта может пригодиться после возвращения в башню Гриффиндора. Обычно новая версия пароля на змееязе вызывала у Гарри улыбку, но сейчас было не до смеха. Вообще.

Карта Мародёров начала заполняться знакомыми надписями, по пергаменту побежало приветствие. Пролистав его, Гарри быстро просматривал открывающиеся помещения в поисках крошечной точки с надписью «Драко Малфой».

Он нашёл себя в подземельях, своего отца рядом, но в коридорах подземелья не было никаких следов его брата. С упавшим сердцем Гарри провёл пальцем по пергаменту к Большому залу, а оттуда — по известному ему маршруту к…

— Господи! — Гарри протянул отцу карту, тыча в неё пальцем. — Он уже в совятне!

Снейп опустился на колени рядом с ним и наклонился, его ястребиный нос отбросил тень на пергамент, когда отец обеими руками поднёс карту ближе к глазам, чтобы рассмотреть две точки. «Панси Паркинсон», «Драко Малфой». Точка Панси парила рядом с тонкой, нарисованной чернилами линией, изображающей внешнюю стену Хогвартса; точка Драко была рядом, так близко, что их имена перекрывались. Гарри показалось, что они, кажется, целуются.

Гарри вздохнул с облегчением. Может быть, его сон всё же был всего лишь сном. Он любил Драко, но ему пришлось испытать ужасные, очень ужасные переживания, чтобы осознать это. Может быть, его подсознание просто пыталось подсказать ему, как сильно он стал ценить своего брата. Но больше не о чем было беспокоиться. Панси и Драко были совершенно одни, поблизости никого не было; пусто было даже на длинной лестнице, которая вела в совятню.

И если в чём-то и можно было быть уверенным, так это в том, что Панси Паркинсон не удастся взять верх над Драко Малфоем. Ни физически — она была миниатюрной девушкой, ни магически, как Драко доказал несколько месяцев назад на уроке зелий, прокляв её так, что она оказалась в Мунго. Нет, Драко был опасен, у него были проблемы с импульсивностью, его целую вечность не пускали на занятия, потому что нельзя было быть уверенным, что он не причинит серьёзного вреда своим товарищам, если те вдруг решат напасть на него.

Однако они с Панси помирились. Скорее всего, они и вправду целовались; теперь их точки почти соприкасались. А может, и не целовались — их точки были рядом, но не накладывались друг на друга. Может быть, они просто стояли перед огромными окнами совятни, выходящими на запад, Драко позади Панси, наблюдая, как садится солнце.

Снейп издал звук, который можно было истолковать как отвращение, затем подтянул ноги и сел по-турецки, быстро обегая взглядом чёрных глаз весь Хогвартс.

— Ну что ж. Драко не стоило безоглядно доверять мисс Паркинсон, но никакой засады вроде бы не предвидится. Никто из моих слизеринцев не разместился в стратегически важных местах, в замке нет посторонних и... — он бросил ещё один быстрый взгляд на пергамент, — и на территории тоже.

Гарри кивнул.

— Да, но как же мой сон? Давай всё равно сходим за Драко.

Снейп нахмурился.

— Я схожу, не мы. Ты предоставишь мне разбираться с Драко и его гриффиндорским безрассудством. — Указав на брошенный пакет со льдом, о котором Гарри совсем забыл, он добавил: — Используй его, пока меня не будет. Магия, поддерживающая твоё зрение, не рассчитана на такое жестокое обращение, и я бы предпочёл, чтобы твой глаз не возвращался к состоянию, в котором пребывал после Самайна!

Такая перспектива напугала Гарри. Он взял пакет со льдом и осторожно приложил его к глазу, поморщившись не только от резкой боли, которая принесло это действие. Он думал о брате, наблюдая за картой здоровым глазом. У Драко точно проблемы…

Однако в следующее мгновение Гарри увидел, что Драко попал в серьёзную переделку. Гораздо более серьёзную, чем казалось вначале. На карте начало что-то происходить, что-то настолько ужасное, что у Гарри похолодели пальцы на ногах.

Точка Драко толкнула точку Панси прямо сквозь чернильную линию, изображавшую западную стену совятни.

Точка Панси оказалась за пределами нарисованных стен замка. Снаружи, на высоте сотен футов в воздухе.

Сидящий рядом Снейп втянул воздух сквозь зубы, его руки, державшие карту, задрожали.

Точка Драко плотно прижалась к окнам. Может быть, он протягивал руку, пытаясь помочь Панси, пытаясь затащить её обратно? Может быть, он не толкал её?.. Может быть, поцелуй стал настолько интенсивным, что Панси потеряла равновесие и упала? И, может быть, чары удерживали её парящей рядом с окном?..

Парящей? Глаза Гарри расширились, когда он уставился на роковое чернильное пятнышко. Потому что Панси точно не парила. Вокруг её точки возникли ужасные маленькие чёрточки, как будто она неслась с огромной скоростью. Карта Мародёров не была предназначена для отображения вертикального движения, но чары, наложенные на пергамент, были настолько мощными, что он старался изо всех сил, окружая точку Панси крошечными колеблющимися чёрточками.

Панси двигалась, хотя её точка стояла на месте. Панси падала. Стремительно падала…

Падала прямо на землю, летела навстречу своей смерти...

Приоткрыв рот, Гарри с надеждой вглядывался в жёсткое лицо отца.

— Он... Он... Нет, этого не может быть! В моём сне собирались сбросить Драко…

Снейп не ответил, пристально глядя на карту сузившимися глазами, блестящими, как отполированный агат.

Ещё один взгляд на пергамент, и всё было кончено. Когда Панси ударилась о траву у стен замка, её точка гротескно раздулась. Гарри содрогнулся, подумав о том, как должно выглядеть её тело в реальности.

Её имя исчезло, через секунду пропала и её точка, и Гарри с нарастающим ужасом подумал, что карта показывает только живых людей! Что же наделал Драко?! И что он делал сейчас, стоя у окна совятни? Его точка слилась с окном, как будто Драко высунулся, наблюдая за долгим падением Панси…

— Он... — Гарри задохнулся, его язык словно распух во рту. Странно было чувствовать, как от шока судорожно подёргиваются мышцы. Он пять лет был уверен, что рано или поздно Драко Малфой кого-нибудь убьёт, в нём всегда была порочная жилка. Это был всего лишь вопрос времени.

Но Драко, который стал его братом... Что ж, при этом он оставался Драко, со всеми недостатками и изъянами, которые подразумевала его фамилия, но несмотря на это, он изменился. В конце концов, карта не показывала всей подоплёки, не так ли? Гарри прижал лёд к глазу, пытаясь разобраться, где же кроется истина.

— О... Боже... Это... как ты думаешь, это могла быть, э-э, самооборона? — он задохнулся, с надеждой глядя на отца.

Снейп молча посмотрел на него, предлагая Гарри самому ответить на этот вопрос. Его глаза были чёрными и холодными.

Гарри послушался.

— Но... зачем Драко нужно было толкать её? Даже если она… напала на него, он мог справиться с ней и без этого. И... я не думаю, что он испугался или что-то в этом роде из-за нападения сзади... — Взгляд Гарри лихорадочно сканировал карту, на этот раз надеясь увидеть кого-то ещё... Кого-то, кого должны арестовать авроры. — О, нет. Там больше никого нет…

Чувствуя, что хватается за соломинку, Гарри пробормотал:

— Может быть, это был несчастный случай?

На этот раз Снейп наградил его насмешливым взглядом.

— И твой глупый братец случайно снял мои защитные чары?

Гарри нахмурился.

— Но папа... Как он вообще мог разрушить твою защиту?

— Драко интуитивно чувствует магию. Временами он действует довольно искусно.

— Я знаю, но всё же... Это же ты накладывал?

Мастер зелий хмуро уставился на карту.

— Непобедимость — это миф. Любые чары, наложенные кем-то, может снять кто-то другой.

— Imperius, — уверенно Гарри, опуская пакет со льдом, чтобы дать глазу отдохнуть, как велел Снейп. — Это всё объясняет, верно? Кто-то проклял его, пока он был в чулане или где-то ещё, и они заставили его это сделать...

— Драко не мог снять мои чары, находясь под Империусом, — нахмурился Снейп. — Чтобы справиться с ними, нужна очень сложная магия и изрядная доли интуиции. Дарсуэйту выдали портключ именно по этой причине.

— Тогда Панси...

— Мисс Паркинсон сама открыла окна, чтобы её могли выбросить на улицу? —процедил Снейп сквозь зубы. — Или она сделала это под Imperius? Перестань хвататься за соломинку и встреться с правдой лицом к лицу!

Гарри так и сделал.

Точка Драко теперь двигалась, медленно отступая от окон. Неужели он задержался, потому что восстанавливал чары, которые ему каким-то образом удалось снять? Подчищал улики, которые могли бы указать на него, скрывал свою магическую подпись? Сердце Гарри провалилось куда-то в область пальцев ног и болезненно забилось там. Было достаточно ясно, что произошло в совятне, но это не означало, что Гарри понял смысл этого.

— Он... Но зачем ему убивать Панси? Он был взволнован, получив письмо, подумал, что она может... э-э-э, снова влюбиться в него.

— Возможно, он обнаружил, что её возобновившийся интерес к нему был не чем иным, как уловкой, чтобы выманить его из моих комнат.

Импульсивность, подумал Гарри, вспомнив, как Драко пнул Дабби. Без сомнения, у Драко была склонность к насилию. В прошлый раз, когда он был зол на Панси, он чуть не убил её, и на этот раз... Гарри посмотрел на место, где раньше была точка Панси, и его затошнило. Не то, чтобы ему нравилась Панси, но знать, что она умерла, вот так просто?

Драко, очевидно, закончил все дела в совятне. Его точка начала двигаться, пересекла площадку, а затем поползла вниз по лестнице. Он двигался медленно, как будто понимая, что, даже невидимого, его могут услышать. Несколько учеников уже поднимались по лестнице ему навстречу. Драко остановился и прижался к стене, пропуская их.

Гарри наклонился, вглядываясь уцелевшим глазом в карту, которую держал Снейп. Когтевранец, пара хаффлпаффцев, а затем точки с именами «Рон Уизли» и «Гермиона Грейнджер», двигались по лестнице совятни. К ужасу Гарри, двое гриффиндорцев остановились прямо рядом с Драко, как будто почувствовали его запах... Но затем двинулись вверх, к совятне, где, по словам Гарри, должен был находиться Драко. Как могла точка выглядеть такой разозлённой? Но у Рона получилось: он двигался рывками, как будто взбегал по лестнице, и Гермиона ненамного отставала. Точка Драко, напротив, казалась спокойной и собранной, двигаясь медленно, но верно.

Что, если Рон и Гермиона почувствовали запах Драко достаточно сильно, чтобы сдёрнуть мантию-невидимку, выставив его на всеобщее обозрение? Гарри внезапно почувствовал себя плохо.

— Разве мы не должны пойти за ним прямо сейчас?

Губы Снейпа сжались в тонкую линию, его сердитый взгляд ни на мгновение не отрывался от карты, отслеживающей продвижение Драко.

— Мне казалось, ты понял. Как думаешь, почему я просто наблюдаю? Мне не хочется пугать Драко, пока он прячется под мантией. Это может выдать его.

Значит, отец собирался позволить Драко вернуться... В данных обстоятельствах это имело смысл. С Драко всё будет в порядке; в конце концов, у него была мантия. Гарри кивнул, чувствуя себя отвратительнее некуда, потому что отлично понял план отца.

Они создавали алиби.

Они собирались заявить, что Драко не покидал подземелий, что он был с Гарри весь день...

Однако была одна проблема. Ну, кроме Веритасерума.

— Рон и Гермиона знают, — громко простонал Гарри, его желудок обожгло при одной мысли об этом. Рон, который вряд ли хотел чего-нибудь больше, чем отправить некого Драко Малфоя в Азкабан. — Я сказал им, что, по-моему, Драко пошёл в совятню. Они подумают, что просто разминулись с ним, или что-то в этом роде, но они точно знают, что его не было здесь, когда... гм, произошёл несчастный случай.

Снейп всё ещё отслеживал маршрут Драко.

— Это называется убийством, Гарри.

— О боже, — снова застонал Гарри, чувствуя, что сказанул лишнего. С другой стороны, не каждый день он видел, как кто-то, кто ему дорог, совершает... Даже в своих мыслях он не мог произнести это слово.

Снейп просто смотрел на карту, лицо его было напряжено.

— Ты относишься к этому ужасно спокойно, — осторожно заметил Гарри, задаваясь вопросом, означало ли это, что его отец полностью отказался от зелья с дербенником. Однако он не был уверен, что сейчас подходящее время задавать подобные вопросы.

— Дать выход гневу вряд ли было бы лучшей стратегией, — возразил Снейп, но Гарри ещё не ослеп. Пока нет. На челюстях отца вспухли желваки. Снейп совсем не был спокоен, внутри него бушевала буря. Но он контролировал себя, потому что сейчас они должны были держать себя в руках, чтобы помочь Драко.

Гарри был не единственным, кто любил Драко; он знал это.

Он мягко положил ладонь на руку отца, вместе с ним наблюдая за продвижением Драко по карте. Тот всё ещё спускался по длинной-длинной лестнице, ведущей из совятни. Гарри почти мечтал, чтобы они с отцом пошли туда и забрали Драко. Ожидание было пыткой, но Снейп был прав. Они должны были действовать как слизеринцы. Хитростью. Дать понять всем, что Драко сбежал, было практически смертным приговором для него, учитывая историю взаимоотношений с Панси.

— Всё будет хорошо, — заверил отца Гарри, немного ободрённый тем, что тот не убрал руку. Северус не часто проявлял чувства, и Гарри воспринимал это нормально, но иногда короткое прикосновение действительно могло помочь. Странно было осознавать, что этому его научил сам Северус.

Плечи Снейпа слегка затряслись от сдерживаемых эмоций. Гарри не мог сказать, от горя или ярости. Скорее всего, имело место и то, и другое. Но затем отец напряг мышцы, чтобы снова сидеть спокойно. В его чёрных глазах заискрилась насмешка, когда он стряхнул руку Гарри, неопределённо махнув в сторону его опухшего глаза.

— Я так понял, что мисс Уизли пришлось позвать меня, потому что ты потерял сознание от удара?

На секунду Гарри подумал, не ответить ли утвердительно. В конце концов, Снейп уже знал о драке, так зачем упоминать ещё и о проклятии? Однако, учитывая то, что Снейп сказал о слепоте, вероятно, было плохой, очень плохой идеей соврать, что Драко ударил Гарри достаточно сильно, чтобы вырубить его.

— На самом деле он сначала ударил меня, а потом наложил Петрификус, — начал объяснять Гарри.

Пальцы Снейпа сжали карту, сминая края, хотя глаз он так и не поднял.

— Твоим друзьям удалось проникнуть в мои комнаты сквозь защиту? Возможно, все мои чары нуждаются в проверке.

— Нет, они даже не входили внутрь, — нахмурился Гарри. — Ты не заметил?

— Учитывая то, как ты толкался и пихался, пытаясь выйти, я предположил, что они вошли, и ты их выгнал. Но если это не так, то почему ты не под Petrificus до сих пор?

— Э-э... — по правде говоря, Гарри не хотелось рассказывать об этом. Об ещё одной вещи, которая отличала его от других, хотя больше всего на свете он мечтал быть нормальным волшебником. Но он был тем, кем был, и от этого никуда не деться; его тёмные силы многому его научили. — Никто не входил. Я сам вырвался… Из-под заклятия, я имею в виду, — признался он.

Конечно, такое признание вызвало пристальный взгляд Снейпа.

— Ты вырвался... — в следующий момент он вернулся к наблюдению за Драко, чья точка к тому времени всё также осторожно и медленно приближалась к коридору в основании совятни.

«Хитрец», подумал Гарри.

— Ну что ж, — отец, казалось, оправился от шока. — Ты можешь противостоять Imperio, так что почему бы и нет.

— Нет, это было по-другому, — прошептал Гарри, прислоняясь к своему сундуку. Он чувствовал себя так ужасно, как будто все его кости были переломаны. — Я... Кажется, я вызвал стихийную магию. И это отняло у меня очень много сил. Ты знаешь, раньше стихийная магия всегда вырывалась из меня. На этот раз удар был направлен внутрь, и сначала было нормально, но теперь у меня всё болит.

Передвинув карту так, чтобы держать в поле зрения и её, и Гарри, Снейп положил руку на висок сына так осторожно, словно прикасался к самым тончайшим из своих флаконов с зельями. Гарри неосознанно подался навстречу. Было так... правильно, что теперь у него есть кто-то, на кого он мог положиться, кто-то, кому он мог доверять в хорошие и плохие времена.

— Возможно, твой фингал под глазом объясняется воздействием стихийной магии, — размышлял Снейп, осторожное ощупывая длинными пальцами края раны. Гарри даже не вздрогнул — прикосновения отца были легчайшими, как пёрышко.

Вздрогнул он, осознав смысл сказанного отцом.

— Мой фингал?

— Глаз опух и переливается чёрно-фиолетовым. И слёзы подтекают, — уточнил Снейп, убирая пальцы. — Словно Драко ударил тебя позавчера, а не полчаса назад.

Что ж, это объясняло реакцию Рона и Гермионы, предположил Гарри, не совсем понимая, почему его стихийная магия заставила синяк созреть быстрее, чем обычно.

— Интересно... — задумчиво произнёс Снейп, вытаскивая палочку и описывая ею дугу вокруг Гарри. — Hydratus...

Головная боль внезапно исчезла, как и боль в суставах. Гарри моргнул, и зрение прояснилось, хотя повреждённый глаз всё ещё отказывался открываться.

— Как давно ты в последний раз пил что-нибудь?

Голос Гарри звучал намного лучше, чем раньше — охриплость полностью пропала.

— Послеобеденный чай... Недавно.

Нахмурившись, Снейп взглянул на карту, чтобы проверить продвижение Драко, затем снова обратил внимание на Гарри.

— Подозреваю, что ты разрушил проклятие, локально ускорив личное время. Вот почему твой глаз выглядит так ужасно, вот почему ты ослабел от жажды. Ты постарел примерно на два, возможно, на три дня за несколько минут.

— Э-э... Странно, — всё, что смог сказать на это Гарри. — Хотя... Знаешь, в Самайн мне тоже хотелось пить. Очень хотелось. Но там всё было по-другому…

Мастер Зелий пожал плечами.— Стихийную магию, направляемую на самого себя, никто никогда не изучал. Я бы рекомендовал избегать подобной практики в будущем, насколько это возможно. Активное использование стихийной магии может повредить тебе... непредсказуемым образом.

Гарри понял, что отец имеет в виду его сны. Или, может быть, тёмные силы... Всю магию, которая у него осталась. Если он потеряет и их, станет ли он сквибом?

Снейп одним слитным движением поднялся на ноги, всё ещё держа карту в руке.

— Драко идёт не в подземелья, — произнёс он, раздражение звучало в каждом звуке. — Он идёт к выходу. Маленький идиот, похоже, намеревается сбежать из Хогвартса.

Гарри оттолкнулся от пола, схватившись за руку отца, чтобы не упасть. После Hydratus отца он почувствовал себя лучше, но всё жё не совсем нормально.

— Рон и Гермиона поднялись по лестнице. Драко, наверное, испугался, что они посмотрели вниз, увидели тело и вызвали авроров…

— Как бы то ни было, здесь он в большей безопасности, чем за пределами границы защитных чар Хогвартса, где любой проходящий мимо Пожиратель Смерти может сделать его лакомым кусочком для следующей пирушки Волдеморта, — проворчал Мастер зелий. — Гарри, я должен найти его и привести сюда. А ты пока поешь чего-нибудь лёгкого и поспи, если сможешь.

— Поесть, поспать? — ахнул Гарри. — Да ты шутишь! Я пойду с тобой...

— Нет, не пойдёшь, — отрезал Снейп, опуская руки Гарри на плечи. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, в каком ты состоянии.

— Исцели меня! Или наложи маскирующие чары...

Снейп сверкнул глазами.

— Я не буду применять к твоей травме магию, пока у меня не появится достаточно времени, чтобы обдумать этот вопрос. Надеюсь, ты в курсе, что твоё зрение до сих пор не восстановилось бы, если бы я поступил так же безрассудно после Самайна!

Гарри это не приходило в голову. Он так привык к тому, что зрение стало идеальным —даже в очках отпала нужда, — что не часто задумывался о том, что это по большей части заслуга его отца... Или на что была бы похожа жизнь, если бы некому было исправить то, что натворил Малфой своими иглами.

Малфой, который сейчас, возможно, притаился за границами Хогвартса. В ожидании Драко...

Гарри почувствовал, что Снейп думает о том же, потому что тот резко встряхнул его за плечи, подчёркивая приказ.

— Не ходи за мной, Гарри! Я не хочу потерять обоих сыновей из-за приступа идиотизма Драко!

Гарри разразился смехом.

— Я могу призвать Малфоя. Одно заклинание, и я могу отправить его прямо на Марс!

Он подумал, что лучше не упоминать, что не знает, куда делась палочка. Снейпу бы это совсем не понравилось.

Усмехнувшись, Снейп жёстко спросил:

— А когда Амелия Тислторн заглянет в следующий раз? Отошлёшь на Марс и её? Я думал, что ты уже понял: я ошибался, и твои последние сны сбываются! Если мы не будем осторожны, следующим может стать отзыв документов об усыновлении!

— Я рискну этим, чтобы спасти Драко!

Снейп наклонился и произнёс прямо в ухо сыну низким, напряжённым шёпотом:

— Нет, ты этого не сделаешь.

— Для Драко!

Мастер зелий немного отодвинулся.

— Подумай головой, — пристыдил он Гарри. — Как ты думаешь, почему я не спешу уходить? Посмотри на карту! Драко во дворе совсем один. Мне не придётся сражаться с толпой Пожирателей. В одиночку я вполне способен незаметно забрать твоего брата. И я не смогу этого сделать, если ты будешь следовать за мной и привлекать к себе внимание!

Гарри медленно кивнул. Удивительно, как трудно было оставаться в стороне, когда он хотел быть там, в гуще событий... Но, возможно, это было необходимой частью взросления. Принять зрелое решение, понять, что не обязательно ему самому разбираться со всеми проблемами... Это отрезвило его.

Смена парадигмы.

Жаль, что она опоздала почти на год.

Если бы я остановился и подумал вместо того, чтобы рваться помогать Сириусу...

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы привести Гарри в чувство. Он не собирался позволить своему «стремлению спасать всех подряд» помешать свершиться чему-то на самом деле хорошему, важному и долговечному, например, удержать Драко подальше от Азкабана. Например, привести его домой, чтобы они могли обеспечить себе алиби, а затем обдумать следующий шаг...

— Да, сэр, — кивнул Гарри. — Я останусь здесь, я обещаю. Э-э, я имею в виду, да, папа.

Снейп явно сомневался в благоразумии сына.

— Если ты последуешь за мной в таком виде, ты придашь правдоподобность любым предположениям о том, что Драко опасен...

— Я понял! — ответил Гарри, повышая голос. — Я доверяю тебе, всё в порядке! Иди и приведи его! — выкрикнул он, слегка подталкивая отца к двери. — Иди и найди его до того, как это сделают авроры, и пока Волдеморт не понял, что Драко остался без защиты!

Снейп оглянулся только раз, в чёрных глазах плескалась тревога, костяшки пальцев, которыми он сжимал карту, побелели.

— Не выходи ни на секунду, — повторил он. И продолжил: — Что касается твоего доверия...

Гарри собрался с духом.

— Спасибо, — закончил отец.

Гарри кивнул в ответ, но Снейп этого уже не видел. Быстрое «Abre!», и Мастер зелий исчез.

Вздохнув, Гарри закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Больше всего на свете ему хотелось броситься вслед за отцом. Он хотел догнать его, чтобы они могли вместе найти Драко и вместе вернуть его домой.

Но его интуиция, та самая интуиция, которую так хвалил Снейп, кричала, что на этот раз он уже внёс свой вклад в помощь Драко, что покинуть подземелья сейчас — значит только усложнить ситуацию и затруднить спасение брата.

И более того, интуиция Гарри подсказывала, что необходимо доказать: его слова о доверии отцу — не просто слова. Надо действительно довериться. Интуиция говорила ему, что он больше не одинок в этом мире, что у него есть кто-то, на кого он может положиться в горе и в радости.

Что теперь у него есть кто-то, кто действительно любит его. Кто-то, кому не всё равно.

Гарри вернулся в свою спальню, сел на кровать и снова приложил пакет со льдом к глазу. Лёд оказался волшебным, нетающим, и это снова напомнило Гарри, каким знающим и способным волшебником был его отец.

Всё будет хорошо, сказал он себе. Обязательно будет. Будет.

Жаль, что не получалось до конца в это поверить. О, конечно, Снейп доставит Драко домой в целости и сохранности; в этом у Гарри не было никаких сомнений. Но что будет дальше?

Гарри в отчаянии закрыл глаза, но это не помогло. Под веками мелькали кошмарные картины Азкабана.