Осколки (джен)

Я сделала глоток успевшего стать теплым чая и, поставив на тумбочку опустевшую кружку, отложила книгу и спустила ноги с кровати. На часах была уже половина двенадцатого, так что мне пора было идти спать.

Взяв кружку, я встала и отправилась на кухню. Вымыла посуду, смахнула со стола несколько хлебных крошек (прикладывать слишком много усилий к уборке данной части квартиры не было смысла — в нашей семье у нее было скорее лабораторное назначение, а лаборатории были не по моей части), после чего выключила свет и из кухни прошла в гостиную. Камин летом мы не топили (слава Богу, в Лондоне в это время года было достаточно тепло), так что я просто задернула занавески и потушила лампы. Квартира сразу же погрузилась во тьму, но, в отличие от многих моих соотечественников, я никогда не боялась привидений. Из гостиной я прошла в ванную комнату, где совершила все необходимые вечерние процедуры, после чего вернулась в спальню, выключила свет и легла под одеяло.

Заснуть сразу не получилось — в этом состояла одна из досадных особенностей моего организма. Я засыпала сразу, только если очень сильно уставала. В остальных случаях, которых в моей жизни было большинство, я долго лежала, думая о всяких нужных и не очень вещах, и беспрестанно ворочалась. Точнее, беспрестанно ворочаться я пыталась отучить себя ровно год, что пока не принесло однозначных результатов. Но поскольку последние триста шестьдесят пять дней рядом со мной пытался засыпать другой человек, я все-таки не оставляла своих попыток. Не очень-то легко уснуть, когда рядом постоянно кто-то пинается и стягивает с себя одеяло.

На этой мысли меня застал хлопок входной двери. Квартира, в которой мы жили, занимала три этажа и была слишком большой даже для двух столь примечательных личностей, поэтому каждый шорох был слышен даже несмотря на то, что мы находились в центре Лондона. Полгода назад умерла наша домовладелица, оставив квартиру нам в наследство, но, все еще озадаченные такой щедростью, мы так и не поняли, как ей распорядиться, поэтому продолжали занимать верхние два этажа и даже не сподобились сдать первый, где раньше жила она. Наверное, как частный детектив и историк эпохи Стюартов, мы просто не были созданы для предпринимательской деятельности.

Следующий хлопок, произведенный уже дверью, ведущей в нашу квартиру, прозвучал чуть громче. Против воли (я обещала себе, что расстраиваться не буду ни при каких обстоятельствах) я наморщила лоб и, перевернувшись на живот, обхватила руками подушку. Он боялся меня разбудить, разумеется. С его уровнем IQ мог бы сразу понять, что я не сплю.

Дверь в спальню слегка приоткрылась. Я лежала на той стороне кровати, что была к ней ближе, так что он сразу же увидел мое лицо. Глаза я не закрыла — спать мне по-прежнему не хотелось — и подушку при его появлении отпускать не стала.

— Энн, прости…

Он был искренен (было слышно по голосу), но другого я и не ожидала. Я даже не расстроилась из-за того, что ему пришлось отменить запланированный нами ужин в честь первой годовщины нашей свадьбы, и тем более не обиделась (обижаться я не умела — видимо, это ценное качество и позволило мне стать его женой), но в какой-то момент этого долгого вечера, посвященного изучению новой книги о Славной революции 1688 года, я почувствовала себя одиноко, и из-за этого мне стало грустно. Может быть, стоило попросить его старшего брата издать специальный указ, по которому любое преступление, совершенное в годовщину нашей свадьбы, будет караться смертной казнью?

От собственной кровожадности меня передернуло, и я села и снова включила прикроватную лампу.

— Надеюсь, ты пришел сказать, что поймал Джека Потрошителя, — шутка вышла немного заезженной, но Холмсы, и Шерлок в первую очередь, всегда были людьми вне времени.

— Ты забываешь — Андерсон поймал его уже несколько лет назад, — Шерлок сел рядом и поцеловал меня в волосы.

— Это было еще до нашего знакомства, — заметила я. — А значит, это не считается. К тому же, зная Андерсона, он скорее поймал Ворзеля Гаммиджа(1), чем Джека Потрошителя.

— Ну, так или иначе, сегодня я ловил точно не его, — сказал Шерлок. — И мне очень жаль, что я опять тебя разочаровал.

— Ты не разочаровал, — в этом я не лукавила. — Я никогда бы не вышла за тебя, если бы не была готова к подобным эксцессам. К тому же, у тебя будет шанс реабилитироваться в моих глазах уже завтра.

По взгляду супруга я поняла, что он почуял подвох.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что твой брат уже неделю назад попросил нас посетить концерт n-ой музыкальной школы, — я взяла с тумбочки продолговатый конверт, в котором лежали два пригласительных билета. — Помнишь, как мы пришли к выводу, что нам надо улучшать твой имидж подобными благотворительными вечерами?

— Боюсь, дорогая, моему имиджу уже ничего не поможет, — Шерлок с тоской воззрился на конверт.

— Боюсь, дорогой, я с этим не согласна, — легонько стукнув его по носу конвертом, я вернула его на место, а затем снова легла. — Так что завтра в двенадцать мы идем на концерт. Сможешь без особого напряжения искупить свою вину и заодно насладишься прекрасной музыкой. Разве не чудесно?

— Чудесно — какое претенциозное слово, — вздохнул Шерлок и отправился принимать душ и переодеваться ко сну. Как и всегда после успешно завершенного дела, он сразу же заснул, так что я без всяких зазрений совести перетянула на себя три четверти нашего одеяла.

* * *

Музыкальная школа, которую попросил нас посетить Майкрофт Холмс, располагалась в четырехэтажном каменном здании, воздвигнутом еще до того, как либеральная партия одержала свою последнюю на данный момент блистательную победу(2). Выглядело оно как сказочный домик и было настолько компактным, что даже я почувствовала себя Гулливером в стране лилипутов (что уж было говорить о Шерлоке, который был выше меня на полголовы). Концертный зал по размерам был едва больше гостиной и кухни в нашей квартире, а классы, в которых проходили индивидуальные занятия музыкой, едва вмещали в себя все необходимое. Зато было в этой обстановке какое-то непонятное очарование, которое сразу же меня покорило. Скорее всего, дело было в том, что, находясь в этом старом здании, ты сам словно переносился в прошлое, что по понятным причинам не могло меня не завораживать.

Конечно, о нашем визите все были предупреждены заранее, что изрядно нервировало моего излишне чувствительного супруга. Впрочем, уже спустя пять минут после нашего прибытия дало о себе знать его природное тщеславие, так что я с облегчением констатировала, что внезапные вспышки его раздражения точно не омрачат приготовленного детьми концерта (а может, дело было в том, что Шерлок просто помнил о необходимости искупить свою вину). Позволив вовлечь себя в пару разговоров с директором школы, хористом и концертмейстером, за несколько минут до начала концерта он отлучился, так что я в одиночестве проследовала к отведенным нам в первом ряду местам. Зал в этот день был полон — на отчетный концерт учеников младших классов пришли все их родные и друзья, и я мысленно еще раз поблагодарила Майкрофта за билеты. Мой деверь всегда знал, что лучше всего поможет мне отвлечься от очередного доклада про суровые времена Гражданской войны (и от всепоглощающей детективной карьеры моего мужа).

— Энн, у тебя не найдется влажных салфеток? — шепнул мне Шерлок, успевший вернуться в зал буквально перед началом концерта. — В этом древнем храме Эвтерпы в мужском туалете не работает кран.

— Почему-то меня это не удивляет, — пробормотала я, доставая из сумочки пачку влажных салфеток. — Держи.

— Спасибо, — Шерлок быстро вытер руки и положил использованную салфетку в карман.

Концерт продлился около часа и показался мне вполне достойным. Моих музыкальных познаний было достаточно для того, чтобы определить, кто из детей демонстрировал на сцене большее мастерство, чем его сверстники, но это не мешало мне наслаждаться музыкой. Шерлок, конечно же, несколько раз едва не поморщился, но я не могла его в этом винить — в конце концов, скрипачи всегда отличались особенно чувствительным слухом.

Завершило концерт выступление хора. Миссис Драммонд, хормейстер средних лет, явно пользовалась самой большой популярностью среди родителей учеников, что я заметила еще перед началом концерта. Сегодня она решила поразить слушателей одной из ораторий Генделя и не прогадала. По лицу супруга я поняла, что она произвела впечатление даже на него, а меня столь прекрасная музыка едва не заставила прослезиться.

После концерта нас пригласили в еще более компактный зал, где родители учеников подготовили небольшое угощение. Конечно, взрослая часть аудитории сразу же взяла нас в оборот — точнее, конечно, взяла Шерлока, а не меня. Изучение Стюартов широкой публике, наверное, казалось ужасно старомодным, да и куда связанным с защитой диссертации мытарствам было до увлекательных приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона? К тому же, научную карьеру я пока поставила на паузу, делая исключения только для устных докладов. В данный момент все мои мысли занимало написание исторического детектива, действие которого разворачивалось во времена Оливера Кромвеля.

— О, так вы будете как мадам Грегори(3), верно, миссис Холмс? — прощебетала мисс Эпплби, концертмейстер, немолодая дама с прической в виде шоколадного маффина — единственная, кто обратил внимание на то, что я говорю.

— Мадам Грегори скорее знаток любовных исторических романов, — заметила я. — А меня больше интересуют политические интриги и… религиозные вопросы.

— Ну да, ну да, — мисс Эпплби закивала с понимающим видом, означающим что-то вроде «ты-можешь-говорить-что-угодно-но-мы-то-знаем-что-ты-всегда-будешь-просто-его-женой».

Мисс Эпплби отошла, заметив знакомую мамашу, а я с досады осушила свой бокал и взяла с тарелки, стоящей на шведском столе, самое большое канапе. Почувствовав на себе чей-то неодобрительный взгляд, я подняла голову и увидела, что на меня смотрит юноша лет восемнадцати — видимо, старший брат кого-то из учеников. Однако его взгляд был скорее строгим, чем осуждающим. По его прямой спине и общей манере держать себя я предположила военную школу и понадеялась, что он сохранит мою тайну.

После моего разговора с мисс Эпплби мы пробыли на фуршете около десяти минут. Родители, ученики и учителя сновали туда-сюда, Шерлок уклонялся от них по мере возможности, а я думала о том, как обязательно одарю какую-нибудь особенно несносную крестьянку фамилией Эпплби, сколь бы неуместно это ни звучало. Размышляя о своем романе, я наблюдала за внутренним двориком школы (окна зала, где мы находились, расположенного на втором этаже, выходили именно туда), и вдруг сквозь царящий позади меня шум я услышала пронзительный, истошный крик, а в следующий миг прямо за окном, в которое я смотрела, пролетело что-то тяжелое, и я уловила негромкий тошнотворный хруст. Я подошла к окну и увидела, что на заднем дворе школы, прямо на асфальте, в жутко искривленной позе на спине лежала миссис Драммонд, а под ней растекалось густое, насыщенное пятно крови.

* * *

Чтобы понять, из какого окна отправилась в свой последний полет титулованная хормейстер n-ой музыкальной школы, вовсе не нужно было прибегать к дедукции (особенно если учесть то обстоятельство, что на самом деле мой умственно продвинутый муж все эти годы пользовался индукцией, но доктор Ватсон по незнанию запутался в терминах, и с тех пор это неверное определение насмерть закрепилось в народном сознании).

Миссис Драммонд выпала из окна кабинета, расположенного на самом последнем, четвертом этаже. Раньше его занимала мисс Эндрюс, учительница игры на валторне, но два месяца назад она уволилась, и помещение с тех пор пустовало. Подобно большинству других комнат в этом здании, оно было довольно маленьким. Вдоль стены стоял стол, на который были водружены коробки со всяким хламом, в углу находился старый сломанный стул, а на полу, головой к двери, с широко раскрытыми глазами лежала одиннадцатилетняя Дебби Морган, ученица школы, и она была мертва.

Когда я поднялась вслед за Шерлоком на четвертый этаж, мы оба, конечно, уже об этом знали. Дебби нашли спустя минуты две после падения миссис Драммонд, и не требовалась помощь знаменитого детектива, чтобы понять, что учительница выпала из той комнаты, где обнаружили труп ребенка. Разумеется, сразу же вызвали полицию, и, разумеется, Шерлока попросили взглянуть на место преступления. Это же такая удача — иметь возможность привлечь к расследованию убийства самого известного детектива в стране.

В том, чтобы наверх поднималась я, не было никакой необходимости, но я почему-то почувствовала, что от меня этого ждут. Будто бы все эти люди хотели того, чтобы я оказалась слабохарактерной глупышкой, которая вышла замуж за имя, а не за реального человека. Будто бы они думали, что при виде смерти, тем более такой юной, я сложу крылья и спрячу голову в песок. И не то чтобы мне было важно их мнение… Да нет, на самом деле оно было мне безразлично. Я пошла туда, потому что не могла остаться в стороне. Тем более, когда погиб ребенок.

Когда я поднялась в бывший кабинет мисс Эндрюс, Шерлок находился там уже около десяти минут. Видимо, он закончил осматривать комнату, потому что я застала его стоящим в единственном свободном углу, где он не мешал криминалистам делать снимки и собирать необходимые улики. Мрачнее тучи, скрестив руки на груди, он напряженно смотрел на место преступления, и я знала, что его взгляд буквально впитывал каждую, самую незначительную деталь. Дольше всего он задержался на девочке. В этой крохотной комнатушке она показалась мне очень маленькой. В форме музыкальной школы (она выступала в хоре, в заключительном номере концерта), с аккуратными русыми косичками, в белых носочках и идеально вычищенных черных туфельках на пряжке. Глаза были светло-серыми, и в них навечно застыл испуг. Через пару секунд наблюдений я поняла, что она, видимо, умерла, ударившись головой о стол — судя по тому, как она лежала на полу. Я попыталась посмотреть на место преступления глазами мужа, как я делала это в тех случаях, когда мне доводилось быть свидетелем его работы, но не смогла сосредоточиться — все, что я видела перед собой, застилали остекленевшие глаза Дебби Морган.

— Ох, миссис Холмс, и ты здесь…

Я обернулась и увидела грустное лицо Грега Лестрейда. Так уж повелось между нами, что он после моего замужества чаще всего обращался ко мне «миссис Холмс», хоть и не подразумевал под этим никакого «выканья».

— Здравствуй, Грег, — я кивнула, отводя взгляд от Дебби и ее глаз. — Кажется, Майкрофт выбрал нам не очень удачный концерт.

— Надо было просить билет на «Отверженных», — вздохнул инспектор и прошел в комнату. Шерлок при его появлении и бровью не повел, но я поняла, что он его заметил.

Подождав, когда криминалисты закончат свою работу, Грег кивком поблагодарил их, и они ушли, оставив детективов в одиночестве. Выждав несколько секунд, Грег откашлялся и сказал:

— Морганы внизу. С ними работает психолог. Ей пришлось самой сообщить их сыну — кажется, он помогал устранить какие-то неполадки в туалете, когда это случилось, и его не было рядом с родителями. Но они все скоро захотят ее увидеть, так что, Шерлок, если тебе есть что сказать, советую сделать это теперь. Нам еще разбираться с мистером Драммондом. Он уже едет.

— Да уж… — пробормотал Шерлок. В два длинных шага он оказался у окна и посмотрел вниз. Я заметила, что он перешагнул через что-то, и поняла, что прямо под подоконником лежали прозрачные осколки разбитой вазы или бутылки. Пол в этом месте был мокрым, но цветов я не заметила.

— Судя по положению тела, — пока я смотрела на разбитое стекло, Шерлок отвернулся от окна и встал приблизительно в центре комнаты, между Дебби и инспектором, — она умерла от удара по голове. Точнее, — он присел на корточки и наклонился к телу, еще раз разглядывая рану, — минимум от трех ударов. Судя по следу на щеке, сначала ее наотмашь ударили по лицу. Она потеряла ориентир, и убийца, не дав ей опомниться, схватил ее за грудки и около трех раз впечатал ее голову в металлическую обойму стола. После этого она умерла, — Шерлок выпрямился и, отвернувшись от тела, сделал пару шагов назад, к двери, у которой стояла я. Его руки чуть дрожали, и он скользнул по мне тем невидящим взглядом, который всегда принимали его глаза, когда его переполняла холодная ярость.

— Какой кошмар, — Грег покачал головой. — И кто только мог сделать такое?..

Шерлока передернуло, и его лицевые мышцы на мгновение пришли в движение, отчего его лицо исказила не самая приятная гримаса.

— Выгляните в окно, инспектор, и поймете, — едва сдерживая раздражение, процедил он.

Грег уже собрался было последовать его совету, но замер на полпути.

— О Господи… — только и сказал он.

— Примите мои поздравления, — съязвил Шерлок, но, увидев выражение моего лица (судя по ощущениям, оно уже давно потеряло почти все краски), снова помрачнел.

— Неужели эта учительница… миссис Драммонд… смогла такое сотворить?.. — пробормотал Грег. Это было явно выше его понимания.

— Поверьте моему опыту, инспектор — сотворить такое кто угодно может с кем угодно, — сказал Шерлок. Теперь он снова повернулся к Дебби и, наморщив лоб, смотрел на рассыпанные на полу осколки.

— И что же — получается, осознав содеянное, миссис Драммонд потеряла голову и… выпала из окна? — ахнул Грег.

Мой муж в ответ желчно рассмеялся.

— Почему вы никак не расстанетесь со своей привычкой вносить в жестокую реальность элементы дешевой драмы? — поинтересовался он.

Грег насупился.

— Потому что беру пример с тебя, — пробурчал он, но Шерлок не обратил на это внимания. Вместо этого он вытянул вперед правую руку и ткнул указательным пальцем в лежащие на полу осколки.

— Бутылка воды, — сказал он. — Или, судя по осколкам, скорее банка. Зачем в пустом кабинете банка воды? — спросил он Грега.

— Эээ… — протянул тот.

— Скорее всего, затем, что уборщица, когда прибирается в комнатах на этом этаже — и в том числе в этой, что видно по отсутствию пыли — заранее ставит здесь банку с водой, чтобы поливать цветы, которые стоят в коридоре. С водой здесь проблемы, так что это вполне оправданная мера. В таком случае, возможно ли так, что в пылу, прости меня Господи за такое сравнение, «сражения» миссис Драммонд уронила бутылку на пол, а потом, убив Дебби, поскользнулась (здесь паркет, так что это и без воды легче легкого) и выпала из окна? Подоконник здесь достаточно низкий, так что это вполне вероятно, ведь верно? — он испытующе посмотрел на инспектора.

— Ну… да? — беспомощно предположил тот.

— Да, — повторил Шерлок и снова посмотрел на Дебби. — Да, ведь не могло же быть так, что это малютка Дебби выкинула миссис Драммонд из окна, а затем в порыве отчаяния молотила себя головой об стол, пока не умерла?

Лестрейд снова откашлялся, на сей раз для храбрости.

— Если это не был кто-то другой, — осторожно высказал он свою мысль.

Шерлок снова поморщился.

— Сколько раз я должен просить вас, инспектор, не строить гипотезы в отсутствие фактов? У нас нет ни одной детали, которая бы указывала на присутствие в этой комнате третьего человека. И вместе с этим какая другая деталь буквально вопиет к вам со своего самого видного места?

Грег в отчаянии развел руками:

— Два трупа в музыкальной школе?

Я знала, что он скажет, еще до того, как он сам это понял.

— Рад, что вы заметили хотя бы это, — бросил Шерлок и, повернувшись на каблуках, пошел к двери. Уже на пороге он снова посмотрел на инспектора и сказал:

— Хотя я на вашем месте обратил бы внимание на то, что на теле Дебби Морган нет ни пятен воды, ни осколков стекла.

* * *

Вечером того же дня Шерлоку позвонила Молли Хупер (она провела оба вскрытия).

— Ты уверена в этом? — он сузил глаза, внимательно слушая, что она ему говорила. — Ясно. Спасибо, — он положил трубку, и я почти видела, как в его голове стремительно проносятся мысли.

— На теле миссис Драммонд тоже нет следов воды? — как можно более безразличным тоном спросила я, заваривая чай (я собиралась подняться в свободную спальню, которую когда-то занимал доктор Ватсон и которую мы превратили в библиотеку-кабинет — там я работала над своей книгой).

— Нет, — Шерлок покачал головой и уселся в свое кресло, соединив вместе кончики пальцев.

— Грег думает, что она случайно опрокинула банку и из-за этого потеряла равновесие и упала? — продолжала я, хоть ответ на этот вопрос уже был мне известен.

— Да, — мой муж кивнул, напряженно глядя в одну точку. — Потому что в школе он совсем не учил физику.

Больше говорить было не о чем. Я знала, что Шерлоку надо было подумать (может быть, даже отправиться в «чертоги разума»), поэтому взяла свой чай и поднялась в кабинет. Устроившись в кресле за столом, я попыталась погрузиться в работу над романом, но дневные впечатления значительно ее усложнили. Я все еще не могла выбросить из головы взгляд мертвой девочки и знала, что долго буду помнить тот мягкий хруст, с которым миссис Драммонд упала на асфальт во внутреннем дворе школы.

Приблизительно через два часа я услышала, как внизу хлопнула входная дверь — Шерлок снова ушел по делам. Я проработала над книгой до позднего вечера, после чего поужинала и отправилась спать. Конечно, в этот раз я ворочалась дольше обычного и снова застала возвращение Шерлока. Он сообщил мне, что с утра навестит Морганов (что было странно — обычно в таких случаях он избегал общения с родственниками убитых, если только факты не указывали на подобную необходимость), и отправился на кухню, проводить очередной химический эксперимент. Я полежала с открытыми глазами еще минут десять, после чего мне все-таки удалось заснуть.

На следующий день Шерлок ушел еще до моего пробуждения. Я проспала дольше обычного и проснулась с отвратительной головной болью и отсутствием всякого аппетита. Выпив чашку чая с печеньем и таблеткой «Ибупрофена», я снова поднялась в кабинет и попыталась найти в книге Питера Акройда ту цитату, которую хотела использовать для доклада, но отчего-то меня охватило какое-то дурное предчувствие, из-за чего я не смогла сосредоточиться и запуталась в нескольких страницах, не понимая, что я читаю. Вчера я надеялась, что утро вечера мудренее, но почему-то новый день лишь обострил неприятные впечатления.

Объяснение этому я получила спустя несколько минут, когда зазвонил мой телефон. Это был Шерлок.

— Да?

— Энн, доброе утро, — его голос звучал неожиданно спокойно, будто он не занимался сейчас никаким расследованием. — Если тебя не затруднит, ты не могла бы сейчас подъехать к Морганам? Я дам тебе адрес.

Просьба не была из ряда вон выходящей, но обыденной я бы ее тоже не назвала. Шерлок редко прибегал к моей помощи, хоть и не возражал против моего участия в расследованиях. Это скорее я старалась дать ему свободное пространство, чтобы у него не создавалось впечатления, что я повсюду следую за ним.

— Хорошо, если тебе нужна моя помощь.

— Да, она была бы весьма кстати. Спасибо.

Спустя двадцать минут я оказалась в просторном двухэтажном доме, где когда-то жила маленькая Дебби Морган. К моему удивлению, дверь мне открыл хмурый юноша лет восемнадцати — тот самый, что следил за мной на фуршете.

— Здравствуйте, миссис Холмс, — видимо, от горя ему трудно было говорить. — Я Джейк, старший брат Дебби.

— Соболезную вашей утрате, — тихо сказала я.

Джейк проводил меня в гостиную, где вместе с его безутешными родителями я застала своего мужа, а также инспектора Лестрейда и его коллегу. Когда с представлениями и соболезнованиями было покончено, Шерлок мягко и очень тактично (этот тон он приберегал только для особых случаев) обратился к хозяйке дома:

— Миссис Морган, вы не будете против, если Джейк кое-что покажет миссис Холмс и мне в комнате Дебби? Есть одна… деталь, которую я надеюсь прояснить с помощью миссис Холмс. Конечно, если вы не будете против.

Миссис Морган всхлипнула и покачала головой.

— Делайте, что нужно, мистер Холмс… — она приложила платок к опухшим глазам, и мистер Морган крепче обнял ее за плечи. — Я поверить не могу… Я…

Ее сотряс новый приступ рыданий. Полицейские сели напротив и начали что-то говорить ей и ее мужу, а Шерлок тем временем подошел ко мне.

— Пойдем, Энн, — тихо сказал он. Джейк уже ждал нас в коридоре. — Ее комната наверху.

Мы поднялись на второй этаж. Спальня Дебби была очень просторной, но в то же время уютной. Сейчас, днем, она была залита солнечным светом. Джейк жестом пригласил меня сесть на стул у письменного стола, а сам, как и Шерлок, остался стоять.

— Видишь ли, Энн, — начал мой муж, — вчерашнее повторное обследование обоих тел подтвердило мои слова. Миссис Драммонд действительно убила Дебби Морган. Поскольку, несмотря на то, что сама она мертва, это обстоятельство наделает много шума, полиция провела дополнительное расследование, по итогам которого был найден вот этот дневник, который Дебби вела около полугода, — кивком головы он указал мне на потрепанный блокнот, что лежал на столе. Инстинктивно я потянулась к нему, но сразу же отдернула руку. Джейк, что стоял у двери, был мрачнее тучи, и я не могла позволить себе еще больше усугубить ситуацию этим вторжением в личную жизнь его убитой сестры.

— Я так понимаю, его содержание значительно… прояснило ситуацию, — вместо этого сказала я.

Шерлок медленно кивнул.

— Да, прояснило. Я думаю, ты и так уже все поняла, но все-таки уточню, что, исходя из той информации, что Дебби вносила в дневник, миссис Драммонд была вовсе не такой замечательной дамой, как все думали.

Я почувствовала, как вновь обострилось нестерпимое тошнотворное ощущение где-то внизу моего живота.

— Я бы даже мог предположить, — с тяжелым сердцем продолжал Шерлок, — что этой информации хватило бы для того, чтобы начать против нее дисциплинарное расследование по факту превышения должностных полномочий и издевательств над ее подопечными, если бы она так удачно не выпала из окна, — с этими словами он посмотрел на Джейка.

Тот усмехнулся, не поднимая глаз.

— Как вы поняли? — глухим голосом поинтересовался он.

Шерлок помедлил секунду, и я заметила, что это был тот редкий случай, когда он не заботился ни о драматичном эффекте, ни о том, чтобы подчеркнуть блестящий ход своих мыслей.

— Что бы ни говорил инспектор Лестрейд, миссис Драммонд никак не могла выпасть из окна без посторонней помощи, — проговорил он. — То есть, могла, конечно, но тогда траектория ее полета была бы совсем иной. Значит, ей в этом помогли, причем сразу же после того, как она убила Дебби Морган. Это было первым неопровержимым фактом. А вторым неопровержимым фактом было то, что тот, кто это сделал, разбил банку с водой, что стояла на подоконнике. Но если он разбил банку, то, скорее всего, пролил на себя какую-то часть ее содержимого, что стало бы неопровержимой уликой. Как же он мог ее скрыть? Так же, как и во всех подобных случаях — спрятав ее на самом видном месте. Например, отправившись в мужской туалет чинить сломанный кран. Конечно, его никто об этом не просил, но юноша, поступивший в Сандхёрст, наверняка привык брать на себя инициативу. Никто не заподозрит дурного, когда узнает, что он взялся починить кран, несмотря на то, что рисковал при этом замочить свой безупречный дорогой костюм.

Джейк Морган снова усмехнулся и покачал головой.

— Они правы на ваш счет, мистер Холмс, — он подошел к кровати сестры и, с печальной улыбкой подвинув медвежонка Паддингтона средних размеров, медленно сел. — Вы незаурядный детектив. Только интуиция вам помогает больше логики, правда?

— Не всегда, — сказал Шерлок. — Но иногда. Миссис Холмс может подтвердить.

— Не сомневаюсь, — промолвил Джейк, и я заметила, как черты его лица заострились, когда оно приняло каменное выражение. Сейчас он перестал быть похож на восемнадцатилетнего юношу, разом постарев на полвека.

— Дебби ненавидела эту музыкальную школу, — прошептал он, и его голос, в соответствии с теми изменениями, что претерпело его лицо, также стал звучать гораздо старше. — То есть, ей нравилось петь, но то, как ее этому учили… Эта садистка Драммонд была той еще сукой, и простите мне, миссис Холмс, такое выражение. Она постоянно измывалась над теми, у кого было меньше способностей, чем у остальных. Смеялась над ними на глазах у всех, грозилась, что заклеит рот. Рассказывала, как у нее спрашивают что-то вроде «Откуда у вас появилась та толстушечка с отсутствием слуха?». И это на глазах у остальных детей. Больная сука, вот кто она была такая. И никакое музыкальное достижение этого не изменит, — он сплюнул.

Шерлок снова выдержал паузу, а затем сказал:

— Конечно, родители ничего не знали.

Презрение изуродовало на секунду его черты.

— Конечно, мистер Холмс — а разве могло быть иначе? Родители либо ничего не замечают, либо считают, что в этом нет ничего страшного. Конечно, если им нахамят в магазине или на улице, они просто не обратят внимания или нахамят в ответ, и на этом проблема будет решена. А как должен справиться с этим ребенок, который просто не может сказать в лицо садистке-училке, что он о ней думает? — в его постаревших глазах мелькнуло отчаяние.

Я вдруг отчетливо поняла, что мне совсем не хочется дослушивать эту историю, но уйти я никак не могла — это было бы несправедливо по отношению к Дебби и Джейку.

— Значит, родители ничего не знали, — повторил свое умозаключение Шерлок. — Но зато знали вы. Старший брат. Ведь старшие братья, они… всегда все знают, — он слегка напрягся, и я подумала, что ему это известно не понаслышке. Хоть он сам вновь стал старшим братом всего несколько лет назад, пример Майкрофта в данном случае был слишком показательным.

— Еще бы, мистер Холмс, — теперь в его глазах мелькнула детская злость — так смотрит ребенок, которого не воспринимают всерьез. — Конечно, я все заметил. Расспросил Дебби, и она рассказала мне о нескольких случаях. Я сразу же сказал, что мы должны обо всем доложить родителям, но она страшно перепугалась. Она боялась последствий со стороны Драммонд, понимаете? И уйти из музыкальной школы тоже боялась — мама бы ни за что не согласилась на это. Тогда я сказал Дебби, что после концерта поговорю с мамой, и она переведет ее в другую школу. Но, видимо, Драммонд успела добраться до нее раньше, — его взгляд снова остекленел. — Не знаю точно, что там случилось, но, наверное, она отругала ее после концерта за какую-то провинность или унизила в своей излюбленной манере. Так или иначе, я заметил, что во время фуршета Дебби куда-то пропала. Не знаю, как все случилось… Наверное, она забилась в пустой класс и плакала там, а эта сука ее нашла. Конечно, если она постоянно изводила своих учеников по малейшему поводу, ей ничего не стоило выйти из себя и… Когда я зашел в тот класс, то увидел, как она бьет мою сестренку головой об стол. Я был настолько поражен этим, что даже не смог закричать. Драммонд увидела меня и бросила Дебби, но было уже слишком поздно. Я понял, что моя сестренка была мертва. И в следующую секунду, мистер Холмс, я просто озверел. На миг я увидел в ее глазах животный ужас, но мне было все равно. Я побежал к ней, она попятилась назад, потеряла равновесие и выпала из окна. В тот момент, вы правы, банка с водой упала и разбилась, и я понял, что облился. И мне стало очень страшно — не потому, что я убил человека, а потому, что мама и папа могли в одно мгновение потерять обоих детей. Я не мог этого допустить. Поэтому и решил пойти в мужской туалет и попытаться сорвать кран, чтобы в случае чего я мог объяснить, из-за чего моя одежда была мокрой. Вот и все, мистер Холмс. Вы, наверное, и так это поняли. Но я хочу, чтобы вы и ваша жена знали, что я не горжусь своим поступком. Эта женщина убила мою сестру, и поэтому я убил ее. Я не хотел этого делать, но теперь уже ничего не изменить. Так что я готов ответить за содеянное — так, как того потребует закон.

Он замолчал, а мы не знали, что сказать. Точнее, конечно, Шерлок знал, но он не был вполне уверен в своем решении. Поэтому он и позвонил мне — ему нужно было понять, правильно ли он поступает, и, глядя на меня, он все понял без слов.

— Мистер Морган, — проговорил он, — я хочу еще раз напомнить вам, что я лицо частное. Мои выводы, конечно, могут заинтересовать полицию, но у нее уже есть прекрасная версия случившегося, которая, в конце концов, соответствует действительности. Так что я предлагаю вам оплакать сестру и продолжать жить. Если вы правда хотите стать профессиональным военным, я думаю, судьба сама выберет вам наказание, если сочтет это необходимым. Пойдем, Энн, — обратился он ко мне. — Не будем больше досаждать нашим хозяевам.

Ничего не говоря, я встала и последовала за мужем, но, перед тем как выйти из спальни Дебби, я слегка сжала плечо ее старшего брата, который спрятал лицо в ладонях и еле сдерживал рыдания.

* * *

— Энн, все в порядке? Ты какая-то притихшая.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Все хорошо, просто устала, — сказала я. — День был долгим.

— Верно, — согласился Шерлок. Мы только что вернулись домой, поужинав в небольшом ресторанчике, и теперь сидели в гостиной и пили чай. На журнальном столике лежала музыкальная лондонская газета, на первой странице которой красовалась огромная фотография миссис Драммонд в траурной рамке.

— Думаешь о том, изменила бы наша информация все это, если бы мы ею поделились? — проследив за моим взглядом, кивнул в сторону газеты Шерлок.

— Нет, — я снова покачала головой. — Ничего бы она не изменила. Не только в Америке, как писал Кинг, корочка всегда сходит за начинку(4).

Моего комментария Шерлок не понял, но я не стала ему объяснять. Вместо этого поставила на столик свою кружку и сказала:

— Помнишь, я говорила, что в Кембридже училась с одной девушкой из N.? Она сейчас живет во Франции.

— Та, что помогала нам с круизом по долине Луары? — уточнил Шерлок. — Помню.

— Так вот, когда она была маленькой, то посещала в N. танцевальный кружок. Никакого профессионального интереса не было, просто так, для саморазвития. И у нее там была учительница. Конечно, все в городе ее обожали. Девочки так здорово танцуют, просто прелесть. Но никто не спрашивал у девочек, было ли им комфортно на ее занятиях. Никто не интересовался, приятно ли им находиться в ее компании. Потому что если бы кто-то проявил интерес, он бы узнал хотя бы об одном любопытном случае. Например, о том, что случилось с моей подругой, после того как она надела белые трусики под короткую юбочку. Казалось бы, что за проблема — но нет, трусики надо было надеть телесные, белые были слишком заметны. И чтобы девочки усвоили этот простой урок, добрая учительница поставила мою подругу спиной к ним и задрала ее юбочку, так, чтобы все точно усвоили, какие трусики ни в коем случае нельзя надевать на выступление, — я протянула руку и, взяв кружку, сделала пару глотков. На лице Шерлока рядом со мной потрясение смешалось с отвращением, но я чувствовала себя странно невозмутимой.

— И знаешь, — продолжала я, — как мне сказала подруга, это унижение ты еще можешь пережить. Гораздо хуже становится, когда ты вырастаешь и задаешься вопросом: если бы ты тогда сказал что-нибудь, может быть, ее привлекли бы к ответственности? Может быть, из-за того, что ты промолчал, ты обрек на страдания других ни в чем не повинных детей? Потому что когда ты становишься взрослым, то понимаешь — если бы какая-нибудь сволочь тронула твоего ребенка, ты бы молотил ее головой об стол до тех пор, пока эта дурь не вышла бы у нее вместе с мозгами. Потому что никто — ни взрослый, ни ребенок, ни мальчик, ни девочка — такого не заслуживает.

Я замолчала и так резко сделала глоток чая, что мне обожгло нёбо, и я чуть не закашлялась.

Шерлок осторожно накрыл мою ладонь своими длинными пальцами и проговорил:

— Я думаю, твоей подруге не в чем себя упрекнуть. Порой наш мир сам выращивает монстров, о существовании которых мы и не подозреваем. Но, по всей видимости, в конечном итоге самую высокую цену платят за это именно те, кто ничего не хотел замечать.

Я подумала о Морганах и поняла, что муж был прав. А еще мысленно договорила то, что он не озвучил вслух: «И если бы кто-то поступил так с Эвр, я убил бы его на месте».

— Так что предлагаю поговорить о другом, — Шерлок поцеловал меня в волосы и встал. — Я тут кое-что тебе купил, — он достал из ящика стола небольшую коробочку и подал ее мне. — Согласись, что это просто прелесть.

Я открыла коробочку и увидела вязаную крючком фигурку, держащую в руках отрубленную голову. По всей видимости, она представляла собой никого другого, как лишившегося в январе 1649-го года головы короля Карла I.

— Боже, Шерлок, это смахивает на вуду! — я не смогла сдержать смеха. — Где ты это нашел?

— Купил в центре у какой-то бабульки, — он снова сел рядом со мной. — Она сама их вяжет, представляешь? У нее еще были набычившийся Черчилль, страшный как смерть Нельсон и Георг III с горшком фиолетовой мочи. Я подумал, что твоим научным интересам больше всего соответствует Карл I.

— Да, ты прав — он просто очарователен, — я улыбнулась. — Спасибо, дорогой, это чудесный подарок, — я легонько поцеловала его в губы.

— Я рад, что тебе понравилось, — довольно отозвался Шерлок. — И у меня есть еще кое-что. Я забронировал нам небольшой охотничий домик в Шотландии. Так что завтра мы отправляемся праздновать годовщину нашей свадьбы как полагается. И можешь не волноваться — я попросил Майкрофта следить за обстановкой, так что никакие эксцессы нам не помешают.

Я улыбнулась.

— Пусть даже они и помешают — кто я такая, чтобы жаловаться? — проговорила я. — В конце концов, раз уж у Шерлока Холмса был свой блогер, почему у него не может быть своего историографа?

1 — персонаж английского сериала для детей.

2 — то есть, до 1906 года.

3 — современная английская писательница, автор любовных исторических романов.

4 — цитата из романа С. Кинга "11/22/63".