Особняк предков (джен)

— Сатклифф, ты мне необходим, — категорично заявил Уильям Т. Спирс, нависнув над столом Грелля.

Грелль был счастлив — у него нашелся повод не корпеть над нуднейшим отчетом, но счастье Грелля не отразилось в насмешливой издевке:

— О, как прия-я-ятно, ты наконец вспомнил обо мне, и я нужен тебе как вода высохшему от жары цветку... — мечтательно пропел он, подавившись самой мелодичной нотой, когда Спирс схватил его за шкирку и потащил к выходу из отдела.

— Не хочу тебя расстраивать, жажды я не испытываю, мне нужны только твои мозги,— усмехнулся Уильям.

Грелль издал горестный вопль и прошипел:

— Уилли, ты забыл, что начальству подобает обращаться с сотрудниками учтиво, даже если оно намерено сожрать им мозг? — он пихнул Спирса в бок локтем. — Какой имидж ты себе создаешь?

Спирс отпустил его и сквозь зубы извинился, что повергло Грелля в шок:

— Имидж — тот, который нужен мне для успешной по моим оценкам работы. Прости, ситуация не располагает к объяснениям. Нужно спешить. Пропал наш стажер, Дин Миллер.

— Найдется, — легкомысленно предположил Грелль, с трудом успевая за Спирсом, несшимся по прямым коридорам к выходу.

— Нет, его имя исчезло из списка сотрудников, только что, — бросил Спирс и прыгнул в серый сумрак, окружавший владения шинигами. — И еще раз — нет, этого ничто не предвещало. Обычное задание — забрать душу очень пожилого джентльмена, никаких осложнений не предвиделось.

*

— Мне кажется, мы зря спешили, — глубокомысленно заметил Грелль, разглядывая труп пожилого седого мужчины, сидевшего в кресле перед письменным столом. — Миллера тут нет, души тоже...

Покойник все еще держал в руке чашку из тончайшего фарфора, чай из нее расплескался неровными пятнами на его дорогой халат.

— Нет, если мы опоздали, то плохо спешили, — Спирс прищурился, рассматривая умершего, вгляделся в бумаги на столе, недоуменно цокнул языком.

— Что тебя там не устроило? — спросил Грелль. — Как будто мало того, что у нас пропали жнец смерти и отчетная душа... Надо еще возмутиться ошибкой в финансовом отчете?

— Причина смерти лорда Гримволда — самоубийство, я помню запись в списке заданий Миллера, — ответил Уильям, задумчиво перебирая документы. — Ни завещания, ни предсмертной записки. При том, что труп еще никто не обнаружил и не мог украсть записку, а дверь заперта. И все выглядит как естественная смерть. Пожилой тучный человек, работая с документами, умер ранним утром от апоплексического удара. Он отравился отнюдь не цианидом, это сейчас распространенный яд, а каким-то безобидным лекарством, в задании Миллера было написано точнее, но названия я не помню...

— Это не показатель, его могли довести до самоубийства... Или он мог инсценировать смерть от естественных причин, чтобы получить страховку. Хотя да, зачем ему страховка с его огромным состоянием. Или он страдал от какой-то болезни или маразма, но... да, с пропажей жнеца это не связать.

Грелль осмотрел комнату, подошел к открытому окну. Исключено, что кто-то живой пробрался на второй этаж через распахнутые створки и выкрал записку. Второй этаж, на газоне нет следов, а спускаться с крыши — слишком ненадежно. Да и зачем искать человека-злоумышленника? Пропал же жнец, а не предсмертное послание, которого, возможно, не было.

— Миллер мог уйти этим путем, — кивнул ему Спирс. — Или его утащила сверхъестественная сила. Вопрос куда пока остается без ответа, как и вопрос, почему пропал жнец смерти, посланный забрать душу Гримволда, — Уильям щелкнул крышкой часов. На черном циферблате замелькали зеленые буквы. — Замечательно. Отдел расследований только что послал меня почти прямым текстом. Это наша проблема, они не возьмутся за дело до истечения двадцати четырех часов с момента исчезновения жнеца.

— Хочешь, я им что-нибудь устрою? В воспитательных целях.

— Потом, я сам устрою. Сами виноваты, раз не помнят, что экстремальная ситуация отменяет обычные инструкции.

— Опять скучная и мучительно клюющая в мозг бюрократическая месть, — зевнул Грелль.

— Ну да, как будто от меня можно ожидать другого, — пожал плечами Спирс.

— Как же меня восхищает твое откровенное признание своих недостатков! — автоматически-восхищенно воскликнул Грелль.

— Это достоинства, — привычно парировал Спирс и вздохнул. — Да, Сатклифф, если это достоинства, то недостатки еще страшнее, что поделать, тебе не повезло с начальником, поэтому ты безмерно страдаешь. Закончим на этом? Неприлично обмениваться комплиментами рядом с еще теплым трупом. Мне по рангу не положено. Тебе можно, но...

Грелль фыркнул, искренне наслаждаясь нотками сарказма, скрытыми за чеканно-бездушными словами. Да, со Спирсом он мог пререкаться бесконечно, но не тогда, когда дело было серьезнее некуда. В таких случаях пререкания стоило тщательно дозировать.

— Если ты не будешь со мной разговаривать, я не смогу переругиваться сам с собой, я же гармоничнейшее создание, мне не в чем себя упрекнуть, — кивнул Грелль и деловым тоном спросил: — Ладно, что делать будем? У нас есть сутки, чтобы посрамить отдел расследований. Мы исходим из того, что наш Миллер пропал из-за смерти Гримволда? Или чего-то, последовавшего за этим? Самая простая гипотеза — Гримволд продал душу демону, демон, естественно, убил шинигами... Нет, не так. Мы не забираем обещанные демонам души. Они не забирают с собой трупы жнецов смерти. И ты бы не отправил на такое задание стажера.

— Именно. А если предположить, что Миллеру самому зачем-то потребовалась душа покойного?

— Хм-м-м, — мечтательно протянул Грелль. — А зачем ему душа, заключенная в кинопленке? Это какая-то извращенная практика, о которой я не знал... Была пара пленок, которые я бы пересматривал бесконечно. Столько страсти, красоты, грации... Есть чему поучиться, у тех же танцоров, а не то, что ты подумал.

— Сатклифф, — закатил глаза Спирс. — Твои мотивы неприменимы к заурядному стажеру. Максимум экстравагантости для него — отдать душу покойника демонам в обмен на услугу. Но для этого ему надо было умудриться встретить демона за три недели стажировки.

— И услуга должна быть очень большой, даже не знаю, что можно попросить. Хотя...

— В другое время я бы с удовольствием или хотя бы со смирением выслушал твои фантазии, — перебил его Спирс, кивнув на открывающуюся дверь. — Но...

В кабинет вошла горничная с подносом, застыла на пороге, ойкнула, чуть не выронила поднос — и умчалась вглубь дома.

— Похоже, она была впечатлена не мной, — грустно сказал Грелль. — Трагично, когда толстый и лысый покойник вызывает больше эмоций, чем красивый, невидимый и относительно живой я.

— Да, то, что смертные не видят жнецов смерти без желания шинигами — огромная потеря. Для них. Сатклифф, давай распределим обязанности. А потом можешь впечатлять всех вокруг до бесконечности.

— Итак, у нас две версии, — подвел итог Грелль. — Миллер сам украл душу и каким-то образом пропал или это сделал некий злоумышленник, способный справиться с жнецом смерти.

— Да, или это все как-то связано с обстоятельствами смерти Гримволда или его прошлым.

— Тогда рациональнее будет, если ты перевернешь вверх дном весь дом, копаясь в бумагах и слушая излияния родственников. Слуги сейчас наверняка вызовут полицию. А я пойду побеседую с друзьями этого Миллера, — он коварно улыбнулся. — Уверен, они будут откровенны, никто не устоит перед страданиями безответно влюбленного, который хотел бы узнать о любимом все.

— Если ты им скажешь, что безответно влюбленный — я, разумеется, не устоят, упадут в обморок, ударятся и забудут все на свете, — хмыкнул Спирс. — Рекомендую другую стратегию.

— Ничего не могу обещать, у меня разрешение от тебя впечатлять всех как угодно, — Грелль увернулся от замахнувшегося на него Спирса и покинул особняк лорда Гримволда.

Конечно, он не собирался настолько шокировать стажеров во время допроса, проводить который не имел права.

Нет, тут стратегия была другой — внушить страх и почтение, дать понять, что Сатклифф представляет отдел расследований, но при этом не говорить этого прямо.

Образ для такой задачи — строгий черный костюм, неимоверным усилием собранные в аккуратный хвост непослушные красные волосы, очки в тонкой серебряной оправе — был до отвращения скучен, но Грелль его так редко примерял, что порадовался как дитя.

*

Радость от образа и ожидаемо производимого впечатления была единственной за все время общения со стажерами. Опрос свидетелей — это жуткая тягомотина: слушай поток сознания перепуганных идиотов, вычленяй крупицы важного... А что важно — попробуй угадай.

С последним у Грелля проблемы никогда не было — до сегодняшнего дня. Или ему действительно не сообщили ничего значительного.

Дин Миллер оказался на редкость скучным типом — Грелль уже сто раз пожалел, что не остался в особняке, где Спирс наверняка раскопал какие-то захватывающие дух исторические тайны, секреты, слухи или парочку завалящих демонов. А на долю бедного Сатклиффа выпал допрос ненаблюдательных и тупых выпускников академии. Никаких зацепок в их запинающихся речах не было: хорошо учившийся, дающий списать, очень вежливый и добрый Дин Миллер Грелля не интересовал. Любознательный — тоже, хотя любопытство могло завести стажера в опасные дебри...

— Отдел расследований крайне заинтересован в личности Дина Миллера, — процедил он, глядя на допрашиваемого пятнадцатым Грега Хьюстона, нервного веснушчатого дылду. — Вы, будучи его соседом по комнате, наверняка можете сообщить что-то важное. Вероятно, он находится в смертельной опасности, а вы можете его спасти своими показаниями.

Последнюю фразу он добавил по вдохновению, именно она заставила тарахтеть без умолку Лиз Терн.

— Что именно вас интересует? — проблеял Грег, едва не падая в обморок от ужаса.

— Любые странности в поведении, например? Не замкнулся ли он в последнее время, как будто думал над какой-то сложной задачей? — процитировал он болтливую Лиз и начал переворачивать страницы конспектов Дина, лежавших на столе.

Ничего интересного он там найти не мог, просто делал это своей косой смерти, имевшей форму бензопилы — для большего впечатления.

— Наверное, это из-за того особняка? — переспросил Грег и шмыгнул носом. — Точно, больше не из-за чего, так и знал, что это не к добру.

— Что за особняк? — Грелль едва не подпрыгнул от счастья и не угробил имидж следователя.

Вот оно, хоть какая-то тайна! Удача на исходе третьего... нет, четвертого часа скучных бесед! Даже если это ложный след — его надо проверить.

— Ну этот, заброшенный особняк Гримволдов на Химпери роуд. Мы с Дином ночью забирали душу бродяги неподалеку, и он мне, Дин, не бродяга, все уши прожужжал, что видел свет в окнах и слышал музыку и звон столовых приборов. Говорил, что надо посмотреть, что там такое. Но у нас не было времени, мы обязаны отдать отчет до конца смены. А на следующий день Дин затащил меня туда — и ничего интересного мы не увидели, пустые залы, пылища, паутина от потока до пола. Никто не мог там прошлой ночью танцевать — пыли по щиколотку, следов никаких, кроме мышиных и крысиных.

— Но Дина это не убедило?

— Наверное, нет. У нас экзамены и стажировка, я не расспрашивал его, а зря. Вроде он наводил какие-то справки в архиве... А еще... точно, он на днях узнавал, какая служба распределяет задания диспетчерам и кто в той службе на стажировке из наших однокурсников. Вот это было странно.

Грелль глубокомысленно кивнул, поблагодарил, прикинул свои шансы вытрясти что-то из служителей архива и решил не соваться. Там его определенно не примут за следователя. А если он попробует вытянуть из них информацию о привидениях и взаимодействии с ними жнецов — поселится в архиве месяца на два долгих лекций. Хватит и тех скудных знаний, которыми обладает Грелль: призраки уступают жнецу смерти по силе и скорости реакции, но если привидений много, то справиться с ними шинигами не по силам.

Энни Райн, стажер из отдела распределения, оказалась не просто целью, а связующим звеном — ее информация соединила зловещий особняк и смерть Гримволда. Точнее, объяснила присутствие исчезнувшего Дина Миллера рядом с самоубийцей по долгу службы.

Да, Греллю пришлось проявить максимум сочувствия, которого он не испытывал ни к кому, кроме себя и по настроению — к нескольким избранным, но Энни поверила, что он искренне ей сопереживает.

— Конечно, вы никак не могли не помочь другу, — успокаивающе внушал он ей. — Нет большой беды в том, чтобы поменять местами задания двух стажеров. Тем более если мистер Миллер настаивал, что ему жизненно важно забрать душу именно Гримволда.

— Но теперь Дин в опасности, вы сами сказали, — мелкие белокурые кудряшки на ее затылке затряслись от ее рыданий. — Я виновата.

Грелль закатил глаза. Как его бесили эти мелочные метания и рыдания восторженных и наивных девиц!

Но вслух он произнес, конечно, другие слова:

— Ваша вина в желании оказать услугу вопреки инструкциям, это лишь крупинка, Дин бы и без вас попал в опасность, так или иначе, а вот если бы вы промолчали, у нас не было бы шансов его спасти. Считайте, что искупили вину своей откровенностью.

На большее сочувствие его не хватило, его уже заочно взбесил Дин Миллер с его тягой к разгадке тайн и желанием показаться самым умным. Нет, Грелль и сам обожал всяческие тайны и секреты различной степени чистоты, но он же как-то умудрялся просчитывать или с честью принимать последствия!

А Дин Миллер явно не дал себе труда продумать свои действия. Наткнулся на странный особняк с, вероятно, привидениями, что-то про него узнал, а потом отправился забирать душу нынешнего владельца и пропал без вести. Хорошая стратегия, ничего не скажешь!

*

— Какое великолепие, как в склепе прабабушки Прозерпины! — огласил Грелль вердикт и пьяно икнул, привалившись к дверному косяку.

Особняк Гримволдов встретил Грелля мрачной тишиной, шаги по мягкому ковру пыли казались топотом стада слонов. Неприятно — Грелль всегда считал себя намного изящнее и легче. Хотя он и имитировал походку сильно выпившего и еще постоянно прикладывался к бутылке виски, но не должен был грохотать подошвами по деревянным и мраморным полам.

Он, испытывая моральные страдания от своей мнимой грузности и от предчувствия головной боли от выпитого, прошел по оставленным Миллером и его напарником следам, затем обнаружил еще один след в пыли — тонкую колею, как будто кто-то что-то тащил, сам не оставляя отпечатков на серых «барханах».

«За неимением других улик, придется дойти до конца этой «тропинки». Продолжаем прикидываться искателем приключений, совсем обычным и сильно пьяным, не стоит жильцам особняка знать, что ты для них представляешь смертельную опасность. Они для тебя в таком количестве — однозначно не летальны, но столкновение с ними будет болезненно», — напомнил он себе тоном Спирса. Рядом он чувствовал присутствие как минимум сотни душ — и не хотел бы вступать с ними в бой. Нет-нет, любое избавление подвыпившего идиота от неминуемой смерти обязано было выглядеть случайностью. Пьяным же часто везет...

«И сейчас повезло, конечно, совсем не подозрительно», — он сделал замысловатый пируэт, якобы потеряв равновесие, и тупо уставился на упавшую перед ним железную люстру.

Тишина в холле сменилась воем сквозняков, что могло вызвать трепет у трезвого человека — Грелль не насчитал столько выбитых или выпавших стекол, через которые мог бы врываться холодный осенний воздух.

Этот свел бы с ума любого, но Грелля гораздо больше волновало то, что толстая паутина пачкала костюм, а не враждебно толкающие его в спину ледяные вихри.

Чтобы прогнать Сатклиффа, требовалось что-то пострашнее, чем даже навевающий ужас зловещий шепот, сулящий скорую смерть. В ответ на эти обещания он лишь растянул губы в ухмылке и пробормотал:

— Ничего себе... Как похоже на проклятия дедули... Вспомнится же такое, как домой попал... Ностальгия...

Грелль непреклонно шел по колее, проложенной совсем недавно, сокращая дистанцию до входа в подвал, куда и вел след.

А призраки как будто сходили с ума — то толкали его прочь, то вдруг тащили вперед. Словно среди них не было единогласия. Одни желали его смерти, другие будто вели его к неизвестной цели.

— А-а-а, — неразборчиво воскликнул он и взмахнул руками, когда на самом верху лестницы в подвал его пнуло ледяным воздухом под колени.

Грелль выронил бутылку, выругался, но удержался на ногах, чтобы через мгновение покатиться кубарем по каменным ступеням. Так они избежал удара по черепу огромным булыжником, выпавшим из свода.

— Опа! Прибыли! — жизнерадостно икнул он, достигнув дна пропасти, и зажег керосиновый фонарь, спасенный якобы чудом, а на самом деле — ловкостью.

— Интересно, Бен засчитает мне этого жмурика как «что-то из винного погреба»? Наверное, да... — задумчиво спросил он, присев рядом с изувеченным телом Дина Миллера.

Череп был проломлен такими же булыжниками, какие секунду назад подозрительно поскрипывали наверху, осыпая Грелля цементной крошкой.

Призраки как будто удивленно затихли, ожидая объяснений.

— Прости, мужик, тащить тебя мне лень, — начал он изливать душу бесчувственному Миллеру. — Если сейчас найду что-то полегче, то придется тебе остаться здесь. Ну, или если здесь лаз на улицу появится, то возьму тебя к Бену. Он, видишь ли, сказал, что я трус и не смогу забраться в подвал этого дома и принести ему доказательства... Ну что же тут так пусто? Даже бочка была бы легче тебя... Ладно, пойдем.

Он закатил глаза, вскинул тело на плечо, притворно пошатнулся и с ненавистью посмотрел в зарешеченное окошко под потолком. Что непонятного он сказал? Ему нужен выход!

Спирс его игнорирует, что ли? Ведь уже должен был добраться — Грелль отправил ему сообщение от входа в особняк.

Булыжник в своде заскрипел, выдираясь из кладки, и Грелль, уклоняясь от части опоры, подпрыгнул, ударил ее и запустил в окно, часть стены обрушилась, мгновенно вспоротая косой Спирса.

— О! Выход! — с энтузиазмом заявил Грелль и полез в образовавшуюся дыру, таща за собой Миллера.

Призраки за ним не последовали, побоялись или не смогли преодолеть дорожку из соли, предусмотрительно насыпанную Спирсом. Или у них были иные причины.

— И что ты возмущался, что я долго? — спросил его Спирс, когда они устроились в карете. — Я ждал, пока они выковыряют балку. Ты же сам хотел максимально неподозрительного стечения обстоятельств.

— Ой, не приставай, и так голова раскалывается, мне вредно так много пить, — капризно простонал Грелль и махнул рукой в сторону лежавшего на сиденье полутрупа. — К нему приставай, это он тут задумал выставить тебя некомпетентным дураком.

— Неправда, — просипел Миллер. — Я... мне было интересно понять, что там происходит.

— Да-да, верю, — отозвался Грелль. — Когда просто интересно, не отнимают добычу у призраков.

— Но жнец превосходит призрака — у шинигами лучше реакция и... Я так думал, — он застонал, когда экипаж подскочил на кочке, и потерял сознание.

— Я с ним поговорю, когда он очнется, а потом отправлю к медикам, — пообещал Спирс тоном, который ничего хорошего Миллеру не обещал. — Картина его исчезновения и так ясна. Призраки вытащили его в окно кабинета, помнишь, оно было открыто, и бросили в подвале. Как именно его застали врасплох — неважно, это я уточню.

— Да мне повезло быстро обнаружить его по оставленному его ботинком следу. Почему-то привидения его перенесли не полностью по воздуху.

Миллер шевельнул губами:

— Это... я... не ботинком, а рукой... они не заметили, что я дотянулся до пола.

— Вот это достойно похвалы, — Грелль повернулся к Спирсу: — Прояви к нему маленькое снисхождение.

Спирс кивнул, не отрываясь от циферблата, на котором молниеносно быстро мелькали буквы и цифры.

Такая же чехарда из фактов была и в сознании Грелля. Он медленно проговорил:

— Миллера мы нашли, замечательно, но нам все еще нужна душа Гримволда, и я не очень понимаю, как достать ее без боя, если она в особняке. И причин ее исчезновения вместе с Миллером я тем более не понимаю. Откуда у нас на участке целое имение с ордой привидений, которых мы ни разу не заметили? А, попав туда, и жнец становится невидим даже для реестра сотрудников. Невозможно же! Они как-то должны проходить по нашим архивам... Все, я ничего не понимаю. Каким образом связь лорда Гримволда с привидениями не была отмечена в задании?

Грелль снял очки и прикрыл лицо ладонями, в темноте думалось не легче, но хотя бы ничего не подпрыгивало и не расплывалось перед глазами.

— Я выясню детали в архивах и ответственных отделах, — отозвался Спирс, выдирая страницы из блокнота, — а ты пока выпей кофе, что ли... Можешь почитать мои записи, когда тебе полегчает. Связь между душой Гримволда и призраками точно будет ясна. Через час встречаемся на крыше дома Грегсона, это номер три на Химпери роуд.

Карета остановилась, и Грелль оказался выпихнут на тротуар у ресторана, про который он как-то обмолвился Спирсу, что там отличная кухня, способная удовлетворить даже вкус самой изысканной леди.

Грелль тряхнул головой, достал из кармана пачку купюр и аккуратно исписанные листки блокнота и неуверенной походкой отправился к дверям ресторана.

*

Три чашки кофе и два ростбифа спустя Грелль Сатклифф обрел способность соображать, заказал малиновый пудинг с чаем и открыл записи Спирса.

«Предание, похожее на правду» повествовало о том, что далекий предок Гримволда так не хотел умирать и оставлять без защиты свою супругу и новорожденных тройняшек, что его воля победила Смерть и он стал призраком, невидимым для жнецов смерти в пределах особняка. Покидать стены родового гнезда он мог, но на свой страх и риск — тут он был уязвим и смертен.

— Но никто из жнецов не станет убивать призрака, чьего имени нет в списке его задач. Ничем предок не рисковал, — пробормотал себе под нос Грелль. — Привидением же становятся те, у кого есть не достигнутая цель всей жизни... Если они могут достичь ее после смерти, жнецы их не забирают. Он достиг, кстати, — на протяжении пятидесяти лет был ангелом-хранителем семейства... А потом... потом он решил спасти их всех от смерти так, как умел.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — прокомментировал Грелль список покойных Гримволдов, души которых не попали в реестр жнецов. Спирс, судя по всему, дотошно сверил документы, оформленные на семейный склеп, с архивами жнецов.

В них числились только те Гримволды, кто умер далеко от дома.

Все остальные, кажется, благополучно переместились в пустой особняк.

— Не ходили же они туда умирать? Или ходили? — спросил Грелль у древней газетной вырезки, ответившей на его вопрос:

«Труп владельца в заброшенном особняке — лорд Арчибальд Гримволд скончался от сердечного приступа в доме на Химпер Роад».

— Хорошо, предположим, но это значит, что вся семья в курсе.

«Конечно, — подмигнули ему записи Спирса, — нас же делали по мотивам разговоров родственников».

А родственники были, прямо скажем, не в восторге — судя по дословным и нецензурным цитатам их высказываний: проклинали предка, опрометчиво покончившего с собой отца семейства, который никак не смог хотя бы уехать подальше для надежности, спорили с бесплотными голосами.

И последнее, что разузнал Спирс из криминальной хроники — призраки не чурались убийств. Наверное, смерть грабителя, напавшего на пожилую леди, была заслужена, но вот множество других...

— Они могли убить за косой взгляд или невежливое обращение, — констатировал Грелль, пролистав подшивку заметок, и содрогнулся от ужаса.

Как истинный эгоцентрист, он примерил все описанное на себя. Все его предки, незримо присутствующие рядом с ним, нашептывающие советы, убивающие врагов... Кажется, очень заманчиво, но если их советы трехсотлетней давности, то могут быть совсем неверны. А если учесть, что предки способны наказать нерадивого наследника так, как был наказан за женитьбу на простолюдинке опорочивший род Тобиас Гримволд — отравленный газом вместе со своей женой...

— Чтобы натравить их на врага, надо уметь хорошо манипулировать, они свято уверены, что знают, что для их глупых потомков лучше.

Да, картина была ужасающа, но мозаика сложилась: лорд Ричард Гримволд хотел покончить жизнь самоубийством, чтобы избавиться от влияния призраков....

— О, мне очень повезло убраться оттуда живым и невредимым, — прошептал Грелль, рассматривая последние строки записей Спирса:

«План Р.Г. — организовать поджог особняка, заплатить за него пятерым бродягам (в списках живых или мертвых на данный момент не значатся), совершить самоубийство ровно в тот момент, когда преступники отправятся "на дело", чтобы избежать гнева предков, если последние выживут при пожаре».

Дин Миллер попал под руку разгневанным призракам, которые все же узнали про план поджога и до этого убили или где-то спрятали пятерых бродяг.

*

Грелль устроился на крыше дома Грегсона, скривился, осмотрев пятна пыли на ботинках, но махнул рукой на внешний вид и аккуратно поставил на гребень крыши две чашки с еще горячим кофе.

Спирс появится здесь, пока кофе не остыл и не съедены все булочки из пекарни неподалеку. Не появится — сам виноват. Пусть и дальше наслаждается бюрократическими играми. А Грелль будет ждать здесь заката, один-одинешенек, и созерцать зловещий особняк.

— Отрадно видеть тебя таким умиротворенным, — хмыкнул Спирс, садясь рядом и пробуя кофе. — Хорошая еда творит чудеса?

— Нет, я в шоке и травмирован до глубины души, — ответил Грелль, протягивая ему бумажный пакет с булочками. — У меня богатое воображение, я как представлю себе хотя бы десяток моих родственников, которые навеки со мной...

— В таком случае я бы опасался за них, ты и чужих ввел в заблуждение.

— Нет, мне просто повезло, я недолго испытывал их терпение и выглядел безобидно. Может, сыграло снисхождение к пьяным или самые злобные и непримиримые куда-то отлучились. А что мы тут делаем?

— Наслаждаемся закатом и ждем, когда привидения обретут телесную форму, у привязанных к зданию призраков это происходит в сумерках. Или в половине четвертого. Ведьмин час, говорят. Я хочу кое-что проверить.

— А где же подкрепление? Вдвоем мы не справимся, как бы мне ни хотелось от души врезать хоть призраку.

— Исследовательский отдел прибудет сразу, как я их вызову, подкрепление тоже. Не в наших полномочиях развоплощать этих призраков, решение будет принято наверху. Я их оповестил, пусть думают, нарушил ли Риденталь Гримволд договор со Смертью или нет, когда впервые сохранил души покойных родных в особняке.

Грелль сбегал еще раз за любимыми булочками Спирса и за кофе и задремал, привалившись к трубе.

Проснулся он, когда совсем стемнело, и тут же спросил:

— А чего мы ждем?

Спирс оторвался от своего блокнота и ответил:

— Ждем, пока Ричард Гримволд осуществит свой план и сожжет особняк. Потом заберем его душу. Иначе у нас будет та же дилемма, что с его предком — раз у покойного есть посмертная осуществимая цель, то мы не можем извлечь его пленку, а по документам — обязаны были это сделать еще вчера.

— А если он не сможет?

— Придется ему помочь.

— Но как, Спирс?

— А тут я либо полностью положусь на тебя, в импровизации тебе нет равных, либо нам повезет. Кстати, пока мы невидимы, они нас не замечают. Только самые древние призраки что-то чувствуют. Я проверил, когда поливал отмеченные в плане места керосином, засыпал порох и искал бродяг, которых нанял Гримволд. Они мертвы.

— Жаль, — Грелль потянулся. — А то мы бы могли спасти их жизнь вопреки нашим служебным обязанностям.

— Лучше бы мы в ближайшем будущем спасли репутацию нашего отдела.

— Ей ничто не угрожает, пропажа одной души — это незаметное пятнышко на ее безупречности, если ты не перфекционист... — Грелль нахмурился и усмехнулся: — А, ну да, я забыл. Ты перфекционист.

— Нет, но мне уже досталось за ненадлежащий контроль за подчиненными, не хотелось бы второго разноса. Мне будет сложно сдержаться и не ответить высшему начальству в твоем духе. Потому что у меня действительно создалось впечатление, что они меня любят так сильно и извращенно, что сублимируют в компостирование мозга инструкциями.

— Тогда спасем заодно психику начальства, так и быть, — Грелль сонно посмотрел на темные окна особняка и зевнул. — Нет, настоящие расследования — это скучно. Что свидетелей опрашивать, что следить за домом. Рутина, где ты видишь всего лишь часть общей картины. И даже необычные факты воспринимаются как что-то обыденное. У нас тут особняк призраков, а мы даже не удивлены открытием. Потому что цель — не найти нечто экстравагантное...

— Вот поэтому я и отправил Миллера в отдел расследований, — согласно кивнул Спирс.

— Ты жесток, это так... — начал Грелль, но заметил, что в окнах особняка Гримволдов замерцал свет свечей, и полетел к бликующим стеклам.

В столовой был накрыт огромный стол, за ним с мрачными лицами расположились предки Гримволда.

— Осторожно, — Спирс дернул Грелля вниз, в какие-то кусты, когда сидевший во главе стола мужчина внезапно вскочил и во мгновение ока оказался у окна, распахнув створки.

— Он чувствует наше присутствие, но не понимает, что мы такое, — сухо бросил Спирс, затаскивая Грелля за угол.

— Вот гад, не дал мне посмотреть на красоту, — буркнул Грелль. — Ты видел их наряды? Там драгоценные камни, золотое и серебряное шитье... И оружие, кстати, уникальное. Даже меч у этого... глазастого.

— Настоящий детектив бы заметил, что нашего утреннего покойника среди них нет.

— Вот об этом я и говорю — тоска зеленая и фрагментарная все эти расследования, не поглазеть даже на антиквариат. Нам на руку, что они все в зале, кроме Ричарда Гримволда. Возможно, его кто-то охраняет, но сперва его надо найти, чтобы это выяснить.

— Он сам нашелся, — Спирс указал на подвальное окно, фыркнул и сжал губы, чтобы не засмеяться.

Действительно, неприлично хохотать над уже умершим человеком, призрак которого застрял в подвальном окошке.

Насмешка судьбы — не приобретай он телесную форму ночью, смог бы просочиться и сквозь решетки, а так ему пришлось их подпилить.

— Зато какая целеустремленность в таком почтенном возрасте. Ему за девяносто было, — восхищенно вздохнул Грелль. — Сам сбежал, видишь, у него следы веревок на руках, сам нашел выход...

— Лорд Ричард Гримволд, — если я не ошибаюсь? — Спирс бесшумно вспорол стену своей косой смерти и выдернул толстяка в домашнем сиреневом халате из кладки. — Я обязан сообщить вам, что мы должны прервать вашу жизнь.

Гримволд отмахнулся от него и вызволил домашнюю туфлю, зацепившуюся за решетку. Неспешно обулся и лишь тогда обратил внимание на жнецов.

— Вы только обещаете, как этот ваш, Дин Миллер, — возмутился он, сверля жнецов светло-голубыми глазами из-под кустистых бровей. — А в итоге все делать приходится самому. Вас так же поймают мои дражайшие родственники...

— Не поймают, они понятия не имеют, что вы на свободе, а два ваших охранника тихо лежат связанные в кладовке, — возразил Грелль.

— Ну так помогите мне спалить этот вертеп — и я с радостью расстанусь с жизнью.

— И никаких сожалений, что не сможете помочь родным с того света? — уточнил Уильям, сверяясь с каким-то документом. — В таком случае мы будем бессильны прекратить ваше существование. Но если у вас остались дела...

— Какие дела? Я старый человек, проживший всю жизнь с сотнями голосов в голове и не сошедший с ума, хочу наконец покоя.

Пока Уильям задавал вопросы по протоколу, Грелль аккуратно отошел и изучил обстановку, вслушиваясь краем уха в решительные ответы старика.

— Родные? Для них самой лучшей помощью будет отсутствие любящих предков. Старший сын повесился, младший в Бедламе, средний глушит все алкоголем, за что и лишен наследства, — старик неаристократично выругался. — Внуки покрепче, но тоже внушают мне опасения. Если так дальше пойдет...

— И они еще будут вынуждены слушать ваше брюзжание, то точно сойдут с ума, — тихо прошептал Грелль.

— Вот именно, — неожиданно согласился старик, обладающий чуть более острым слухом, чем ожидалось. — Дело говоришь. А там таких обидчивых хрычей-тиранов — десятка два. Каждый следующий может оказаться последней каплей. Все, господа, если вы намерены тянуть до рассвета вашу бумажную волокиту, воля ваша, но я бы поспешил.

Он нагнулся над зачитываемым Спирсом опросником и ткнул толстым пальцем в последний пункт:

— Я согласен покинуть этот мир, при условии, что дом будет сожжен дотла и я это увижу.

— Хорошо, — Уильям аккуратно сложил бланк и зажег спичку.

Он поднес огонек к спрятанному в траве бикфордову шнуру — и искорка весело побежала по газону, раздвоилась, растроилась, и все огоньки устремились в подвал.

— Вы уже все установили по моему плану? — удивился Гримволд.

— Конечно, он разумный и эргономичный, — серьезно кивнул Спирс, делая знак Греллю. — Позвольте отнести вас на более удобную обзорную площадку.

С крыши особняка Грегсона и вправду открывался завораживающий вид: в подвале родового гнезда Гримволдов как будто вспыхнуло белое солнце, на мгновение окрасив траву на заросшем газоне и листья в серебряный цвет, а потом языки пламени и взмыли вверх, словно вокруг здания распустился алый цветок, обняв стены лепестками.

Рядом с пеленой огня появились закутанные в черные плащи силуэты — они шагнули вовнутрь, завеса распахнулась перед ними, выпустив на волю крики и проклятия призраков, и тут же пламенный занавес закрылся.

— Высшие чины, — объяснил Спирс Греллю.

— Я же говорил, с этими расследованиями все интересное проходит мимо — даже высокое начальство не увидел, — притворно загрустил Грелль, очарованный огненной стихией и не спускавший глаз с особняка.

— Очень хорошо, — потер руки Гримволд, когда крыша с треском поехала вниз в сопровождении мириад искр. — Я доволен. Теперь вы наконец выполните свое обещание? Я старый человек, у меня ноги мерзнут и разыгрывается ревматизм.

— Да, конечно, — Спирс проткнул призрака своим секатором, и привидение лорда Гримволда растворилось в воздухе, оставив за собой лишь аккуратно смотанную пленку.

— И никакого завершающего аккорда или озарения, — вздохнул Грелль. — Только огненное шоу как награда за все труды.

— Зато цель расследования достигнута, — удовлетворенно заметил Спирс.

— Да уж, вот они — настоящие большие радости маленьких расследователей. А что там будет дальше — мы не узнаем, это вне нашей компетенции, — передразнил он Спирса.

— Я тебе потом расскажу, что случилось с призраками, не лезь туда, пожалуйста, — Спирс придержал его за локоть. — Верховные намного отвратительнее самого отвратительного, нетерпимого и бессердечного жнеца, которого ты можешь вообразить. Я не хотел бы, чтобы они тебя нечаянно убили.

Грелль насмешливо усмехнулся, но решил не испытывать судьбу — за прошедший день ее он испытал один раз, шок — дважды, этих впечатлений было более чем достаточно.