Хроники Средиземья. Гномы (гет)

Шел 2790 год Третьей эпохи. На великом Зеленом тракте, под сильнейшим ливнем, в паре миль восточнее Бри, стоял караван торговых повозок из Пригорья.

Дождь усиливался с каждым часом, а вереница не двигалась уже достаточно долго. Несколько головных телег увязли в грязи и застопорили ход целой колонны. Объехать их не удавалось из-за того, что дорогу размыло.

Все эти повозки принадлежали купцу из Бри по имени Карварад — известному в округе торговцу и по совместительству брату мэра городка. Тот считался самым влиятельным человеком в здешних краях, а потому Карварад частенько пользовался своим выгодным положением и семейными связями.

Караван насчитывал всего десять телег. Он был не самым большим по меркам Средиземья и не самым маленьким, а по местным расценкам — вполне состоятельным.

В замыкающей повозке сидел гном по имени Фарин в капюшоне, надвинутом на голову, и с арбалетом в руках. На угрюмом лице выделялся шрам, который рассекал его левую сторону от брови до щеки, затрагивая глаз.

Покуривая табачную трубку, гном пристально всматривался в темноту, будто пытаясь разглядеть что-то или кого-то.

Из середины колонны к нему подошел соплеменник с таким же арбалетом. Звали его Бордир.

— Кажется, мы тут надолго, друг, — обратился он к Фарину.

— Как обстоят дела в голове? — спросил тот.

— Никак, — ответил Бордир. — Две повозки окончательно встали, пока люди пытались их вытащить. Тяжело, видимо, им приходится тут с погодой и такими умельцами. Они совсем не приспособлены к трудностям подобного рода.

— Думаешь, подсказать им, как нужно делать? — поинтересовался Фарин.

— Что? — ответил вопросом на вопрос Бордир. — Вот еще, нам ведь не платят за это.

— Точно, — отозвался Фарин. — Нам надо бы наняться на службу к гномам, с ними все-таки повеселее и бестолковщины поменьше.

— Полностью с тобой согласен, — ответил Бордир.

— И все же здесь оставаться нельзя.

— Особенно когда знаешь, что почти добрался до Бри, где тебя ждет горячая еда и хмельное пиво, — вздохнул Бордир.

Фарин встал во весь рост, пригляделся и сказал:

— Кто-то приближается.

— Конный! — заметил Бордир, прищурившись.

Гномы нацелили свои арбалеты в направлении незнакомца.

— Ни шагу вперед, всадник! — выкрикнул Фарин.

Неизвестный остановился и замер в темноте. Обе стороны пытались разглядеть друг друга, и после продолжительной паузы новоприбывший заговорил:

— Господа, не стреляйте, прошу вас. Я всего лишь путник, что желает найти укрытие от дождя.

— По-моему, это гном, — сказал Бордир.

Фарин положил трубку и свой арбалет, взял фонарь и спрыгнул с повозки.

— Держи его на прицеле, Бордир, — велел он и, сделав несколько шагов, обратился к наезднику:

— Можешь подъехать ближе, незнакомец.

Когда тот повиновался, стало понятно, что это действительно был гном в капюшоне, сидевший верхом на пони.

— Приветствую вас, братья мои! — заговорил он. — Великолепная же сегодня погодка, не так ли? Особенно для того, чтобы пристрелить незваного гостя, что крадется к столь важному торговому каравану. Ха-ха-ха!

Гномы не разделили шутку ответным смехом, а продолжили рассматривать соплеменника.

— Назови себя! — потребовал Бордир.

— О, разумеется, мои друзья, меня зовут Фрор, сын Фрама Старого, — представился всадник. — Я торговец из Эред Луина, а если быть точнее — из северной его части. А вы, как я погляжу, гномы из далеких восточных краев, не правда ли, господа?

— С чего ты это взял? — недоверчиво спросил Бордир.

— О, все очень просто, — ответил Фрор. — Видите ли, в наших землях, а я имею в виду те, что находятся западнее Мглистых гор, обитают представители всего двух кланов гномов, вернее, обитали до того, как длиннобородые переселились в Дунланд после разорения Одинокой горы. Так вот, два клана, а именно клан широкобоков, что поселились в северной части Эред Луина, а также клан огнебородых, что избрали для себя южную оконечность Синих гор.

Всадник сделал паузу, после чего Бордир поторопил его:

— И что же дальше?

— Простите? — вопросом на вопрос ответил Фрор.

— Ты сказал, что мы с востока, а вместо доводов поведал нам, какие кланы обитают в западном Средиземье, — сказал Бордир.

— А, да. Разумеется, господа, — поспешил объясниться Фрор. — Так вот, видите ли, в наших краях все гномы дружелюбны, они всегда приветствуют друг друга и в дороге помогают нуждающимся, даже если между ними затаилась хоть какая-то обида. Впрочем, друзья мои, я никоим образом не хотел вас обидеть и назвать грубиянами, а лишь подчеркнул то, что вы нездешние и относитесь к своим родичам с осторожностью, вот и все. Надеюсь, вы на меня не сердитесь и не застрелите, как кролика на охоте, ха-ха-ха!

— Мы тебя не тронем! — усмехнулся Фарин. — Может, мы и с востока, но у нас нет привычки стрелять в своих родичей.

— Как же я рад слышать это! — сказал Фрор. — Так кто же вы? И что делаете здесь в такую замечательную погоду?

— Я Фарин, сын Барина. А это Бордир, сын Нордира. Мы гномы из Красных гор, что на востоке, и состоим на службе у местного купца — охраняем этот торговый караван. Движемся на запад по Зеленому тракту.

— О, мои дорогие друзья! — перебил Фарина Фрор. — Тут-то я готов с вами поспорить.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бордир.

— Видите ли, мои многоуважаемые соплеменники, Фарин и Бордир, в данный момент, а если быть точнее, то в сию минуту, вы совсем не направляетесь на запад по Зеленому тракту, — сказал Фрор. — Напротив, вы стоите на месте и, судя по вашим не совсем довольным лицам, стоите уже неприлично долго. А лица ваши не совсем довольные, как я полагаю, из-за того, что до Бри осталось всего пара миль, а в «Гарцующем пони» сейчас тепло, сухо и горячая еда…

— И хмельное пиво! — перебил его Бордир.

— Совершенно верно, господин Бордир, и хмельное пиво! — добавил Фрор. — Так вот, судя по тому, что вы тут стоите уже неприлично долго, это значит, что с вашим караваном что-то стряслось, и, скорее всего, учитывая качество здешних дорог, одна или несколько ваших повозок увязли в грязи и тем самым тормозят всю вереницу. Как вы уже сказали, она принадлежит людям, а вы состоите на службе у местного купца — судя по вашим прекрасным арбалетам, в качестве стрелков. И я уверен, что стрелки вы превосходные. Вы бы, конечно, могли помочь этим замечательным людям вызволить их добро из колдобин, но, учитывая то, что вы наняты для охраны, как мы выяснили ранее, вы безвозмездно не хотите им помогать. Надеюсь, я ничего не упустил.

Фарин и Бордир некоторое время стояли молча, пораженные болтовней сородича.

— Горазд же ты разговаривать, господин Фрор, — заключил Бордир.

— О, прошу прощения, господа, — извинился тот. — Видите ли, я гном из клана широкобоков и ну очень сильно люблю подискутировать, особенно с такими замечательными путниками, как вы. Тем более я провел много времени со своей спутницей Вензи, а она не больно-то разговорчивая.

— Слишком болтлив, — сказал Бордир Фарину.

— Это точно, — согласился гном.

Он с фонарем в руках подошел поближе к Фрору, чтобы лучше разглядеть его.

— Вы чертовски правы, господин Фрор из клана широкобоков, — обратился Фарин к всаднику. — Наш караван действительно застрял в грязи на размытой дороге. И да, мы хотели бы поскорее добраться до «Гарцующего пони», чтобы согреться и поесть что-нибудь горячее.

— И выпить хмельного пива! — вновь встрял Бордир.

— Спасибо, Бордир, — кивнул Фарин. — И, разумеется, выпить хмельного пива. И мы, правда, не желаем вмешиваться в дела людей относительно их повозок, ибо это дело не наше и нам за него не платят, но если этот дождь не прекратится, то Бордир готов голыми руками вытащить проклятые телеги из слякоти, чтобы вскоре наполнить свое брюхо хмельным пивом.

— Это я могу, — отозвался Бордир.

— Насколько я помню, ты упомянул в своей не совсем краткой речи, что являешься купцом из Эред Луина, — сказал Фарин.

— Совершенно верно, мой друг. Если быть точным, из северной его части, — ответил Фрор.

— Да, верно, — удовлетворенно покачал головой Фарин. — Но скажи мне, пожалуйста, где же твоя повозка для торговли? Или ты весь товар перевозишь на своей подруге? — гномы дружно рассмеялись.

— Хе-хе-хе, забавно было бы, не правда ли? — ухмыльнулся Фрор. — Я был бы самым бедным купцом в Средиземье, если бы разъезжал лишь на одном пони. Да и то это продолжалось бы недолго, ведь расходы в торговом деле велики, как и доходы. Нет, господа, моя повозка едет позади меня вместе с телегами остальных купцов. А я всего-навсего отправился вперед, чтобы осмотреться — вдруг кто-нибудь да попадется по пути.

— И насколько большой караван идет за тобой? — спросил Бордир.

— Простите? — сказал Фрор.

— Ты говоришь, что твоя повозка едет вместе с прочими, так сколько всего их? — переспросил Бордир.

— Я полагаю, что сейчас их чуть больше десяти, — ответил Фрор.

— Чуть больше десяти? — снова задал вопрос Бордир. — А поточнее можно?

— Ну, несколько часов назад, перед тем как стемнело, в нашем обозе насчитывалось двенадцать телег, — сказал Фрор.

— То есть у вас в распоряжении двенадцать телег, так? — спросил Бордир.

— Видите ли, наш караван немного отличается от вашего, ведь перевозимым имуществом владеют несколько хозяев, которые, в свою очередь, объединяются в целях безопасности. Да и так намного веселее, нежели месяцами ехать в компании одних и тех же бородатых рож.

— Весьма интересно, господин Фрор! — заметил Бордир. — И что же, эти повозки все забиты гномами Эред Луина? А если быть точнее, северной его части.

— А тут-то вы ошибаетесь, мой многоуважаемый господин Бордир, — ответил Фрор. — Видите ли, да, я и мои братья родом из северной части Синих гор, где обитает клан широкобоков. В южных же краях проживает клан огнебородых. Так вот, гномы из их числа тоже путешествуют с нашим обозом, обеспечивая отличную защиту и прекрасную компанию.

— Да, мы слышали, что огнебородые хороши в бою и весьма вспыльчивы в любой ситуации, — сказал Фарин.

— О… я боюсь, что вы глубоко заблуждаетесь! — возразил Фрор. — Ведь огнебородые — народ миролюбивый, если, правда, их не злить и не совершать по отношению к ним злодеяний. Да, они не прочь подраться, когда чрезмерно выпьют…

— Ну, это любят все гномы! — сказал Бордир.

Пока новоиспеченные приятели беседовали, к их каравану приблизилась колонна торговых повозок, про которую говорил Фрор. Она остановилась метрах в пятидесяти от хвостовой телеги, и от нее отделились двое всадников верхом на пони.

Когда они подъехали, Фрор начал их представлять:

— Друзья мои, хочу познакомить вас со своими родичами, это Фрар и Фурин. Братья, а это замечательные гномы Фарин и Бордир.

— Приветствую вас, господа! — сказал Фрар. — Не лучшее место для стоянки, не так ли?

— Боюсь, что у нас пока нет выбора, — ответил Фарин.

— Видите ли, у наших друзей, а вернее, у хозяев этого каравана небольшая заминка — у них не получается вытащить застрявшие повозки из грязи, — объяснил новоприбывшим Фрор.

— Господа, погода, мягко говоря, ужасная для того, чтобы задерживаться тут и смотреть друг на друга, — сказал Фурин. — Мы можем вызволить ваши телеги с легкостью, а все, что требуется от вас, — это сообщить купцу о нашем предложении помощи.

Гномы некоторое время стояли молча.

— Мы несем весьма печальные новости с востока! — заговорил Фрар. — Предлагаю, чтобы время не терять, познакомиться поближе и обсудить их в «Гарцующем пони». — Что скажете?

— Что за вести? — спросил Бордир.

— Король Трор мертв! — ответил Фрар. — Убит орками.

Фарин и Бордир сильно удивились этой новости и пооткрывали рты от изумления. Затем первый молча посмотрел на соплеменника и кивнул головой. Тот незамедлительно отправился в середину колонны, чтобы сообщить хозяину о подоспевшей подмоге.

— Что случилось с королем? — не сдержался Фарин. — Орки смогли напасть на поселение гномов в Дунланде?

— Нет, все немного запутаннее, — ответствовал Фрар. — Я все вам расскажу, как только мы доберемся до Бри.

Бордир вернулся и сообщил, что купец с радостью примет помощь от гномов.

— Тогда не будем медлить, — сказал Фурин, после чего развернул своего пони и направился к обозу товарищей.

Через пару минут из тени появилось огромное по меркам гномов животное с большими рогами.

— Мулы на службе у гномов? — поинтересовался Бордир. — Разве такое вообще возможно?

— Это не просто мулы, господин Бордир! — заметил Фрор. — Это андуинские мулы, что обитают за Мглистыми горами.

— Каким образом они оказались у вас? — спросил Фарин.

— О, это долгая история, друг мой, и я обязательно вам ее поведаю, как только мы тут закончим, — сказал Фрор.

Мул и погонщик, что его вел, прошли мимо, в то время как арбалетчики глядели на него и удивлялись.

— Смотрите внимательно, на что способны эти животные! — с гордостью улыбнулся Фрар.

Братья-гномы вместе с Фарином и Бордиром отправились вслед за мулом, чтобы понаблюдать, как это он вытащит намертво увязшие повозки.

Сопровождавший животное гном между тем остановил его в голове колонны, затем привязал лошадей, что тащили первую телегу, к мулу, а повозку, которая шла второй, — к первой.

— А вы уверены, что мулу удастся высвободить сразу две телеги? — решил уточнить Бордир.

— Ну что вы! Нет, конечно. Я уверен, что он и больше сможет, — ответил Фурин.

В начало каравана пришел сам хозяин, чтобы лично посмотреть на чудо-животное и на то, как оно сумеет управиться сразу с двумя повозками.

После того, как гном закончил с приготовлениями, он взял мула за поводья, что-то выкрикнул на непонятном языке и потянул узду, а мул начал движение. Веревка, что была привязана сзади, натянулась, кони тяжело зашагали следом за мулом, а их повозка — за ними, и таким же образом остальные телеги были вытащены из колдобин.

Купец и остальные не поверили своим глазам, а братья-гномы верхом на пони только сидели и улыбались.

— Ну что ж, представление окончено, давайте же в дорогу, Бри совсем близко! — выкрикнул Фрар.

Все люди разошлись по местам, и караван тронулся, в то время как Фарин и Бордир по-прежнему стояли и взирали на могучее животное.

Лишь когда подъехала замыкающая повозка, они запрыгнули в нее и продолжили путь вместе с обозом. Мула же вернули на место, Фрор и Фурин возглавили колонну гномов из Синих гор, а Фрар двинулся верхом на своем пони рядом с последней телегой людей.

— Итак, откуда у вас эти животные? — спросил у него Фарин. — Как гномы смогли заполучить андуинских мулов?

— Все это — заслуги Фрора, — ответил Фрар. — Он услышал про этих мулов, про их возможности от купцов и путешественников и, решил, что непременно приобретет их. Но мы с Фурином поначалу сомневались в том, что нам удастся достать таких ценных животных, и постоянно пытались отговорить Фрора от этой затеи.

— И что же дальше? — не успокаивался Фарин.

— Фрора было не остановить, — продолжил Фрар. — Он все склонял и склонял нас к походу за Мглистые горы. И мы с Фурином сдались и отправились на восток вместе с ним. Долгие месяцы мы блуждали вдоль Андуина. Сколько же мы пережили, бегая от орков! Чуть не погибли от рук людей Эотеода, ибо они не очень-то и любят гномов из-за проклятых сокровищ Скаты. Но со временем мы все-таки отыскали этих замечательных существ, хотя купить их оказалось не так-то просто — господа, что владели ими, были не очень сговорчивы и крайне агрессивны. Больше всего они не любили чужаков на своей земле. В общем, они не стали слушать нас и грозились прикончить, если еще раз увидят нас в их краях.

Измотанные и опечаленные, мы решили отправиться домой, но по воле случая двинулись в другом направлении, сами того не понимая, пока не наткнулись на странного человека. Это был старик с палкой, одетый в плащ цвета древесной коры, с необычной шапкой из какого-то мха. Мы поведали ему, что заблудились в здешних местах, и попросили указать путь к ближайшей переправе через Андуин, в ответ на что старец сказал, что уже темно и оставаться на открытой местности опасно, и предложил нам переночевать у него дома, а наутро — показать дорогу.

Мы же, немного посовещавшись, согласились на его помощь, после чего он отвел нас в свою хижину, стоявшую в лесу. Она была ветхая, вокруг нее постоянно бегали или паслись какие-то животные, а внутри мелкие грызуны и птицы селились вместе со стариком. Места было, конечно, немного в его доме, но нам не приходилось гоняться за уютом. Незнакомец накормил нас, напоил медом, расспросил о том, какого Дурина нас так далеко от родных краев занесло. Мы поделились с ним всеми нашими планами и горестями из-за тщетных попыток заполучить мулов. Он ничего не ответил, а лишь заявил, что пора ложиться спать, и мы разместились на свободном месте на полу, где старик любезно постелил нам сена.

Назавтра хозяин был каким-то странным — постоянно бегал из угла в угол, потом на улицу и с улицы. Он будто разговаривал со своими птицами, а затем отправлял их всех куда-то. Потом он сказал, что, возможно, сумеет помочь с приобретением мулов, но нам следует подождать пару дней. Не объяснил больше ничего. Чудной был старик.

— И что же вы? — спросил Фарин. — Остались у него?

— Разумеется, — ответил Фрар. — У нас был выбор: идти домой ни с чем или поверить странному старцу, что питается грибами и ягодами, и подождать его ответа. Мы выбрали второй путь. После того как прошло два дня, гостеприимный хозяин снова будто разговаривал с птицами, они ему словно что-то пели на ухо. Затем он пришел к нам и согласился помочь в обмен на поставки разных растений, насекомых и всякой всячины из Эриадора. Все это, разумеется, бесплатно, ибо деньгами он не пользовался.

Нам не оставалось ничего, кроме как согласиться, и теперь каждый раз, когда мы едем за Мглистые горы, он заказывает то табак из Лонгботтома, то какие-нибудь травы, и это все в таких малых количествах, что мы с радостью ему привозим то, что он просит.

Итак, он согласился нам помочь и велел, чтобы мы ждали в его доме неделю, пока он уйдет договариваться о покупке мулов. Это была самая долгая неделя в нашей жизни, мы питались травой и грибами, потому что лесник запретил нам охотиться и вообще трогать зверей, а нам пришлось его послушаться и терпеть будто целую вечность. Но наши муки были вовсе не напрасны — ровно через неделю он привел к нам людей для заключения сделки. Он их уговорил, и мы заплатили кругленькую сумму на покупку двенадцати мулов, а остальные деньги отдали за обучение навыкам обращения с животными.

Так мы смогли заполучить мулов и теперь ведем торговлю с людьми, что продали их нам, а те, в свою очередь, советуют нас соседним народам. Даже племя Эотеода хочет нас пригласить для совершения торговых сделок. Наше ремесло процветает с каждым годом.

— Отличная история! — сказал Фарин. — А что же повозки? Кто сделал их?

— Эти повозки изготовили на заказ в Эред Луине лучшие мастера своего дела, — ответил Фрар.

— Они действительно великолепны, господин Фрар, — ответил Фарин. — И повозки, и животные. Вы добились больших успехов, и боюсь, что вам теперь нет равных.

— Надеюсь, друг мой, надеюсь, — улыбнулся Фрар. — А что же вы? Куда двинетесь после прибытия в Бри? Сомневаюсь, что Карварад возьмет вас на запад, да это и ни к чему. Дорога в Линдон безопасна, и каравану ничто не угрожает, а вот в земли эльфов гномам путь закрыт.

— Мы с Бордиром пока не знаем, куда дальше, — сказал Фарин. — Возможно, поищем еще купцов, которым требуются арбалетчики.

— Не надо никого искать! — решил Фрар. — Присоединяйтесь к нам. Мы отправляемся в южный Эред Луин, к огнебородым, и нам не помешают два стрелка в обозе — для защиты от дикарей. Заодно посмотрите, как поживают другие гномы, те, что обитают далеко от вашего дома. Подумайте хорошенько, а потом сообщите мне.

— Хорошо! — ответил Фарин.

— Ну вот и Бри на горизонте, — произнес Фрар. — Мне надо помочь моим ребятам с повозками, а вы, как освободитесь, направляйтесь в «Гарцующего пони». Посидим, выпьем и познакомимся поближе.

Фарин кивнул в ответ, и Фрар ускакал в направлении своего каравана.

Прибыв в Пригорье, караваны Карварада и Фрора разминулись и отправились каждый на свою стоянку. Фарин и Бордир получили выплаты по контракту и двинулись в «Гарцующего пони». Добравшись до таверны, они обнаружили, что свободных мест нет. Люди, гномы и хоббиты — вот кем были ее постоянные посетители. И сегодня их собралось настолько много, что часть полуросликов сидела на коленях у громадин, как они за глаза называли представителей человеческого племени, а одна компания вообще стояла, покуривая трубки и попивая эль. Повсеместно царил невыносимый гул, прерывающийся громким смехом и стуком посуды.

Гномов Орокарни встретил Фурин. Он поприветствовал их и отвел к столу, где уже расположились Фрар и три его сородича. Один из них был с полностью выбритой головой, а на лице у него, испещренном многочисленными шрамами, росла густая рыжая борода. Его облачение составляли кожаные латы. Двое других компаньонов Фрара были одеты в недорогие купеческие наряды, а бороды их были серовато-седого цвета и заплетены в косички.

Все они пили эль и ели жареную курицу. Бордир, увидев это, чуть не подавился собственной слюной.

— Грязная моя борода! — воскликнул он. — Это выглядит великолепно, а я сейчас целого быка готов проглотить.

— Прошу, не мучайте себя, господин Бордир, налетайте, — настоял Фрар.

Гномы сели за стол, после чего Бордир сразу принялся уплетать мясо. Его товарищ же не спешил с этим.

— Господа, — продолжил Фрар, — позвольте представить вам наших новых друзей. Это Фарин, сын Барина, и Бордир, сын Нордира. Они прибыли в здешние края из самых Красных гор, что находятся на далеком востоке.

— Орокарни! — перебил его гном с рыжей бородой и грозным лицом. — Какого гоблина вас занесло в наши земли? — грубо спросил он.

— Друзья, это Гурин Огненная Секира, — вмешался Фрар. — Начальник охраны и главный стратег в нашей кампании. Он отвечает за безопасность во время путешествия.

— Не обращайте на него внимания, Гурин, как всегда, в своей манере, — бодро заметил другой гном. — Я Балрим, а это Гроин, — он указал на сидящего рядом сотрапезника, который, в свою очередь, улыбаясь, кивнул головой и тем самым поприветствовал новоприбывших.

— Мы такие же торговцы из Эред Луина, как и Фрар, Фурин и Фрор, — добавил Балрим. — Мы рады видеть вас. Но боюсь, что я должен в какой-то мере согласиться с вопросом нашего ветерана. Что вы делаете вдали от дома?

— Наши друзья состоят на службе у Карварада, — вклинился в разговор Фурин.

— Ох, не произносите, пожалуйста, это имя, — неодобрительно сказал гном по имени Гроин. — Вам повезло, что вы вообще получили обещанное вознаграждение. А все потому, что дела в области торговли идут в гору. Сколько наших было обмануто! Никто больше не связывается с этим проходимцем.

— А что, наши друзья немые? — злобно спросил Гурин. — Пускай сами расскажут про себя, что и как, откуда взялись, что натворили. Да поподробнее, не маленькие уже, — не поднимая головы, добавил он.

— О вспыльчивый нрав огнебородых! — оживленно вставил Балрим. — За это мы их и любим, умеют они держать собеседников в напряжении. Прошу, друзья, поведайте нам о себе. Думаю, нам всем будет интересно послушать историю от родичей с востока.

— Ну, что ж, хорошо, — спокойно начал Фарин. — Я вырос в Красных горах, как и Бордир. Мой отец был купцом в наших краях.

— Купец? — воскликнул Фрар. — Да у нас намного больше общего, нежели то, что мы просто гномы.

— Его отец — не просто купец, — добавил Бордир. — Он был одним из лучших торговцев востока.

— Может быть, — скромно ответил Фарин.

— Продолжай, друг, — попросил Балрим, поднося кружку с элем ко рту.

— Да, отец был весьма успешным купцом. Он вел дела с другими кланами гномов и народами людей севера и востока.

— Господин Барин обладал редчайшим талантом дипломата, — снова встрял Бордир, разрывая курицу своими мощными руками. — Он отлично понимал, когда надо надавить на покупателя или поставщика, а когда задобрить его, чтоб получить выгоду.

— В общем, его ремесло стало весьма прибыльным. Города Красных гор процветали, а мой отец сделался влиятельным и узнаваемым. Со временем о нем прослышал король Железных холмов Грор и переманил его к себе на службу. За несколько лет Барин превратил Кирикгатол в столицу торговой индустрии всего северо-востока. Это, в свою очередь, заинтересовало Короля под Горой, и после долгих и упорных уговоров ему удалось нанять отца и назначить его министром. Еще спустя некоторое время уже Эребор стал деловым центром тех земель, и богатства текли рекой прямиком в сокровищницы Одинокой горы. А еще мой отец смог наладить торговлю с Лесными эльфами, что до него никогда не случалось. Так я оказался в Эреборе, ну а потом уже дракон, разорение королевства, переезд в Дунланд, и вот я здесь.

— Вонючий змей! — со сдержанной яростью произнес Гурин. — Я бы ему глазенки-то повыдавливал, попадись он мне.

— Проклятый ящер, будь он неладен, — согласился Фурин. — Печальные времена, друзья мои, мы сочувствуем вам. Бордир, прошу, теперь ты.

— А я сын шахтера, — сказал Бордир. — Сначала мы жили в Красных горах, затем король Грор стал нанимать рудокопов, и мой отец попал в их число. Обосновавшись в Кирикгатоле, моя семья несколько лет прожила там, пока не появилась возможность перебраться в Эребор, где отец занял пост начальника одной из многочисленных шахт. Там-то мы и познакомились с Фарином. А потом явился Смауг, и дальше все то же самое.

— Ох, я вонзил бы этой чешуйчатой твари свой топор прямо между глаз! — в ярости выкрикнул Гурин.

— Тише, мой друг, — успокаивал его Балрим. — Каждый из нас хотел бы порубить эту змею на куски. Ведь сколько жизней он унес в тот час.

Гномы печально опустили глаза, вспоминая о роковом дне, и за столом наступила тишина.

— Шрам у тебя на лице, — чавкая, сказал Гурин. — Откуда он у тебя?

— Дикари в Дунланде, — спокойно ответил Фарин, готовясь отведать жареную куру, — пытались прогнать нас с тех земель, которые мы заняли.

— Так, значит, вы воины? — продолжил допрос рыжебородый гном. — Парни говорили, что вы арбалетчики. Хорошо умеете стрелять?

— Неплохо, — заметил Фарин.

— Неплохо? — вмешался Бордир. — Да лучше нас никого нет! Хе-хе-хе. Фарин, по мне, вообще был создан Махалом для стрельбы из арбалета. Скромность моего друга — одно из его основных качеств. Иногда я совсем забываю, что он гном. Ха-ха-ха.

— Стало быть, будете нашими стрелками, — решил Гурин. Он выпил пива и отрыгнул со всей силы, что было характерно для всех его сородичей. Некоторые из них, сидевшие за другими столами, обернулись и захохотали. Их смех следом подхватили прочие гномы и принялись поочередно отрыгивать после продолжительных глотков эля.

Когда все вдоволь нахохотались, Гурин, почавкивая, продолжил:

— Поедете в третьей и замыкающей повозках, мне как раз не хватает там сторожей.

— А пострелять-то будет в кого? — спросил Бордир, который был уже навеселе.

Гурин перестал есть и поднял голову, а остальные гномы Эред Луина затихли и начали переглядываться между собой, будто они скрывали что-то.

Наконец, проглотив кусок курицы, который он тщательно разжевывал, Гурин выпил пива и добавил:

— Поверь мне, пострелять будет в кого. Но твоя основная задача — сделать так, чтобы тебя самого не подстрелили.

— Это еще как? — спросил Бордир, озадаченный ответом рыжего стратега.

— А так, бороду тебе на уши! — бросил начальник охраны, как всегда, со свойственной ему грубостью. — Ты будешь иметь дело не с тупыми орками и гоблинами, что прячутся под землей и выходят на поверхность лишь по ночам. В Эриадоре хватает существ, способных убить тебя чрезвычайно изощренным способом. И жестокость их нисколько не уступает зверству тварей, которых породил Моргот. Запомни мои слова, сынок: опаснее человека в этом мире нет никого.

Гномы-торговцы сидели молча и внимательно слушали ветерана. Фарин не узнавал их, ведь все время они болтали, а тут один рыжий гном заставил их замолчать. Он догадывался, что они знали, о чем идет речь, но не стали ничего добавлять к сказанному.

— Умеете вы, господин Гурин, нагнать жути не только на нас, но и на ваших товарищей, — весело произнес Бордир.

— Господа, — вмешался Фурин. — Вы все узнаете в дороге, я вам обещаю! Я лично расскажу.

— Да, друзья мои, — оживился Фрар, — это, конечно, замечательно, но нам надо обсудить и другие дела, не менее важные. Как мы уже знаем, у длиннобородых да и, в принципе, у всех гномов случилась беда. Трор, что когда-то именовался Королем под Горой, был жестоко убит предводителем орков Азогом, за что, кстати, тому дали прозвище Осквернитель. Видите ли, престарелый король отправился в сопровождении гнома по имени Нар, как утверждают очевидцы, на восток, в Железные холмы, чтобы навестить родичей. Переправившись через Карадрас, путники повернули к восточным вратам Мории. Как утверждает гном, что отправился с Трором, король приказал ему оставаться у входа и ждать. Что произошло за вратами Кхазад-дума, никто не знает.

— Скорее всего, король считал, что Мория свободна и никто ее не заселил с тех пор, как Погибель Дурина, этот ужас изгнал властителей великого города, — продолжил Фурин.

— Думаю, так и есть, — ответил Фрар. — Но то, что сделал предводитель гоблинов, — это удар по репутации всех гномов. Никогда еще не случалось такого, чтобы детям Махала резали головы и оскверняли их тела.

— Азог не только отрубил Трору голову, он выжег на его лбу свое имя и выкинул останки в долину, где их нашел Нар. Затем орки бросили ему кошелек с мелкими монетами и приказали убираться, после чего разрубили тело Трора на куски и скормили воронам! — воскликнул Фурин в крайнем раздражении.

Гномы на минуту впали в отчаяние. Каждый из них представил себя на месте короля. Кого-то пробрала дрожь, а у кого-то на лице появились ненависть и раздражение. Один лишь Гурин сидел с отсутствующим видом и продолжал жевать курицу.

— Длиннобородые сами во всем виноваты, — неожиданно заявил он. — Какого Моргота Траин отпустил спятившего старика в столь далекое путешествие? Ведь никто не сомневается, что у короля поехала телега еще после разорения Одинокой горы. Все это очень странно, вот только что именно, я понять не могу. Да и ладно, начнется война, помяните мое слово, а мы все окажемся в подземельях Гундабада или будем молить Махала, чтоб сохранил наши жизни при виде Погибели Дурина.

— Ты думаешь, все кланы отзовутся, Гурин? — задал вопрос Балрим.

— Спрашиваешь? — громко ответил рыжебородый. — Я хорошо знаю гномов. У них нет выбора. Им остается либо внять призыву длиннобородых, либо провести в позоре всю оставшуюся жизнь, и ни один клан их не будет почитать и уважать. А потом придут потомки Дурина и отомстят. Не откликнутся на зов лишь те, кому навредили длиннобородые. Но таких я, если честно, еще не встречал.

— Но тогда разразится жестокая война, — заметил Гроин. — Как та, что была когда-то в Эред Митрине. Снова погибнет много гномов.

— Погибнет, — с необыкновенным спокойствием согласился Гурин. — Но погибнет и много орков. А может быть, и все они. Впрочем, не стоит сравнивать это с войной против драконов, друг мой. Ибо та война являлась скорее зачисткой, нежели настоящим противостоянием. А тут все совсем другое, и силы равны, правда у нас есть преимущество. Да и ладно, поживем — увидим. А сейчас мне пора — надо сделать обход, проверить парней. Фрар, заплати за меня, потом рассчитаемся.

На этой ноте Гурин встал из-за стола и направился к двери.

В компании гномов было над чем порассуждать после заявления начальника стражи.

— А вы знали, что Траин, после того как получил известие о гибели своего отца, еще неделю просидел на одном месте без движения, без еды и питья? — нарушил молчание Фурин. — Настолько он был потрясен и опечален смертью короля.

— Бедолага, — добавил Гроин.

Гномы, уже вдоволь нахлебавшись хмеля, завели разговор более смело.

— Мы обязаны ответить на это оскорбление, — начал Балрим.

— Непременно, — согласился с ним Фурин. — Надо бить в самое сердце врага.

Гроин добавил:

— Я сам зарублю этого Азога своей секирой, выколю его рыбьи глаза ножом для конвертов, а язык отрежу ножницами для стрижки пони.

— Все мы должны ответить на призыв, — гордо заявил Фрар, осматривая расположившихся вокруг сотрапезников и наблюдая за их реакцией.

— Оскорбление наследника старейшего из Праотцов — это дело всех семи кланов, — с достоинством заявил Фурин.

— Да! — хором поддержали его гномы.

Лишь Фарин безмолвствовал, опустив голову.

— Что с тобой, друг? — спросил Балрим. — Ты не разделяешь нашего мнения?

Тот выдержал недолгую паузу, а затем ответил:

— Я горд сидеть за одним столом с теми, кто так сильно заботится о своих родичах. Я рад, что повстречал вас, и хотел бы вместе с вами побывать в бою, сражаясь против гоблинов морийских, — да даже против самого Морготова Бауглира! — и погибнуть с честью, дерясь с вами бок о бок на мосту Кхазад-Дума или в залах Дварроудельфа.

В воздухе вновь повисла пауза.

— Но скажите мне, пожалуйста, братья, — опечалено продолжил Фарин, — почему я должен идти на погибель и вести за собой на смерть своих товарищей? Ради чего? Ради того, чтобы услужить королю длиннобородых? Почему я и мои соратники должны сложить головы на поле битвы ради алчных и готовых на все ради золота потомков Дурина? Они не сделали для меня ничего хорошего как во время службы, так и после нее.

Гномы с изумлением смотрели на Фарина и Бордира и не знали, что сказать. Последний тоже опустил голову и не решался ничего говорить, ибо знал, какая муха укусила его товарища.

— Их род проклят, — неожиданно заявил Фарин. — И это из-за жажды золота покойного короля. Именно он накликал беду на Эребор, потому что ему всего было мало. Хотя сокровищница переполнилась и богатства уже некуда было девать, он требовал еще и еще. Я видел его лицо в те дни, и оно носило следы драконьего недуга, который начал брать свое задолго до появления Смауга. Его прокляли даже до побега из Эред Митрин, а возможно, и еще раньше. Не верьте надежде, даже если гномы победят в войне, у этой ветви королевского рода нет будущего. А если его нет, зачем идти туда и гибнуть? Я свое уже отвоевал.

Фарин встал из-за стола и после слов «Пойду разомнусь» удалился на улицу.

Оставшиеся гномы пребывали в недоумении от услышанного. Они не понимали, как сын Махала мог произнести такие слова в отношении сородичей.

— Прошу вас, друзья мои, не стоит судить строго моего друга, — заступился за Фарина Бордир. — На первый взгляд, его речь, конечно, кажется неслыханной или даже, не побоюсь этого слова, достойной лишь труса. Но вы совсем не знаете, что преодолел сын Барина, и, возможно, другой на его месте давно бы уже сломался и опустил руки. Но только не Фарин! Этот гном несгибаемый. Он прошел через огонь и лед, между горами трупов своих врагов, но, самое страшное, он пережил это не во время битв, а во время обычного несения службы.

Бордир поднял очередную кружку и начал пить ее залпом, но его перебил Гроин:

— Великая борода Махала! Ты так и будешь сидеть и хлебать или все же поведаешь нам, в чем причина его сумасбродства?

— Прошу прощения, господа, — ответил, вытирая бороду, Бордир. — Руки сами потянулись к хмельному после слов моего соратника.

И он стал рассказывать им все с самого начала.

Давным-давно, когда Бордир и Фарин еще жили в Эреборе, они попали на службу в королевскую гвардию. Она представляла собой элитное подразделение и занималась охраной Трора и его семьи в целом. В тот день, когда прилетел дракон и разорил Дейл и Одинокую гору, погибло множество людей и гномов. Гвардейцы чудом смогли уберечь королевскую чету, а Трора, его сына и внука вывели ветераны. Все были настолько поражены, что ничего не понимали, кто-то даже потерял дар речи от увиденного. Трор хватался за голову и постоянно повторял: «Мое золото! Мое золото!»

Он уже тогда начал сходить с ума — сперва накинулся на стражников, обвиняя их в трусости и неспособности защитить подгорное царство, затем напал на своих высших должностных лиц, мол, это они предали его и вступили в сговор с чудовищем. В конце концов он увидел отца Фарина, схватил его за плечи, принялся трепать и кричать: «Это все ты! Ты со своей торговлей! Ты специально заполнял мои сокровищницы, чтобы змей почуял их с северных гор. Будь ты проклят, предатель! Убирайся отсюда, пока я не приказал отрубить тебе голову!»

Господин Барин, опечаленный несправедливым гневом короля, со своей семьей отправился на восток, а их сын остался верен собственной клятве и решил завершить службу, ибо нарушение слова грозило смертью.

Почти вся знать покинула Трора и двинулась в Железные холмы с частью других гномов, что не хотели быть скитальцами. Остальные же блуждали по Средиземью несколько лет, пока не осели в Дунланде.

Во время странствий гвардейцам приходилось выполнять не только работу, связанную с охраной королевского рода, но и мелкие поручения, что давали им потомки Трора. Тогда-то и начались у короля приступы, если он видел сына «главного изменника», то есть Фарина. Он вопил, как ненормальный, и долго его не получалось успокоить. В конце концов Траину это надоело, и вскоре он и вся его семья стали ненавидеть Фарина. Ничего нельзя было сделать, ведь закон гласил, что освободить его от службы могла только смерть или сам король, но тот и слышать не желал его имя.

Шли годы, изгнанники осели в Дунланде, припадкам короля не было предела, а Фарин держался молодцом. Когда терпение у Траина закончилось, он отправил ненавистного гнома на дальние опорные пункты новых территорий — оказывать помощь обычным пехотинцам и обучать их. Там гвардеец проявил себя как настоящий боец. Он не раз выручал солдат в бою против дикарей, которые регулярно совершали набеги. Пехота его и полюбила.

Король какое-то время не видел Фарина и, видимо, совсем забыл про него. Его состояние значительно улучшилось, и однажды Трор отправился навестить посты, что стояли на границе их владений, и приободрить солдат. На строевом смотре он лично обходил воинов, но про Фарина тогда не вспомнили, и король случайно его увидел. Началось нечто, все видели этот приступ бешенства. Растеряв остатки самообладания, Трор принялся кричать во всю глотку: «Предатель! Сын предателя! Высечь его!»

Воины гарнизона были обескуражены. Короля быстро увели, а Фарину приказали больше никогда не снимать шлем с головы. Такое унижение мало кто выдержал бы, но солдаты были на стороне этого стойкого гнома, подбадривая его всячески.

Миновало еще несколько лет. Фарин снимал шлем, только когда был один, и то, чтобы избавиться от отеков или помыться, он даже ел и пил в обмундировании. Это, конечно, дало свои плоды, но, когда настали трудные времена и дикари совсем уж осмелели, а разведчики донесли, что дунландцы собрали большое войско для нападения, все дальние гарнизоны были отозваны для защиты укреплений основных поселений. И, к сожалению, король снова увидел Фарина, и опять случился злосчастный приступ.

У Траина совсем сдали нервы, и, когда люди развязали бой, наследник отправил Фарина на самый уязвимый и опасный участок линии обороны. Но гвардеец опять выдержал. Едва не погибнув в битве, он не только доблестно сражался, но и сумел спасти много своих товарищей от смерти, а также самого Торина, внука короля.

Сражение и вправду было кровавым, немало воинов пало в тот день, но враг понес такие потери, что в дальнейшем не смог нападать на поселения гномов. Все вожаки дикарей погибли, а их солдаты разбежались по лесам.

Траин не знал, что делать с героем. Он никак не хотел умирать, а королевская семья стала ненавидеть его еще сильнее — все, кроме Торина. Тех, кто храбро воевал, наградили — но не Фарина. Его оставили в лазарете принудительно, пока не закончится торжество.

Так случилось, что во время битвы погибли все гвардейцы, за исключением его, потому что он находился на передней линии, и Бордира, которого он спас, когда увидел, что дунландцы прорвались и решили захватить в плен Трора. Тот, видимо, в очередной раз сошел с ума, выйдя посмотреть на битву.

Когда владыка узнал, что гвардейцы полегли, доблестно сражаясь, он захотел посмотреть на тех смельчаков, что остались в живых. По прибытии в палаты к раненым он обнаружил, что в отведенном для гвардии месте никто не лежал. Тогда стали разбираться, куда пропали солдаты. И, как выяснилось, они находились вместе с обычной пехотой. Такой выбор сделал Фарин, ибо эти воины ему были ближе, он провел бок о бок с ними много лет. Бордир же больше не хотел расставаться со своим другом и поклялся отплатить ему добром за спасенную жизнь.

У Фарина из-за рассечения на левом глазу голова была наполовину перемотана, но обезумевший Траин, влетевший к раненым, приказал забинтовать ему еще бороду и рот, чтобы король его не узнал.

Когда Трор прибыл навестить героев, он действительно не вспомнил ненавистного гнома — он даже лично наградил его, поблагодарил за спасение внука и остальных товарищей. Но, когда король спросил, как его имя, Фарин ничего не ответил. Губы его были туго стянуты, и он не мог даже пошевелить ими.

Траин вмешался, назвав имя гнома, который погиб в бою, но Трор знал своих гвардейцев и сказал, что сидевший перед ним солдат не похож на него и что он вообще не признает его. Тогда он приказал размотать лицо Фарину. Траин занервничал и судорожно начал отговаривать короля, попытался увести его, но повелитель был непреклонен и настаивал на своем.

Когда лицо Фарина было освобождено наполовину, Трор вспомнил его, но в этот раз припадка не случилось. Он лишь сказал: «Я так и знал! Выжил все-таки, сын предателя!» — после чего развернулся и ушел из лазарета, а за ним и сын, и вся знать, за исключением Торина и Фундина.

Внук короля приблизился к Фарину, поблагодарил за спасенную жизнь и извинился за поведение своего деда, после чего тоже удалился. Фундин же подбодрил гнома-героя и попросил его потерпеть еще немного, обещая положить конец выпавшим на его долю страданиям.

Так и случилось. Он подговорил короля распустить гвардию из-за понесенных потерь, а входивших в ее состав воинов — освободить от клятвы и отправить туда, куда они сами захотят.

Вот такую историю поведал гномам Бордир. После этого Фарин вернулся и молча сел за стол. Гномы некоторое время не говорили ничего, но в итоге Фрар произнес:

— Бордир нам рассказал о твоей судьбе. Отношение длиннобородых к другим кланам всегда носило оттенок высокомерия, но то, что случилось с тобой, Фарин… Я не могу даже найти подходящих слов. Ты терпел все эти годы унижения и издевки. Я даже не представляю, каково тебе было. Если эта история правдива, то мы понимаем, почему ты не хочешь идти на войну.

Гномы дружно закивали, а затем Фурин добавил:

— Выпьем же за наших гвардейцев.

Гномы просидели в таверне еще несколько часов, после чего Балрим и Гроин отправились в свои комнаты, которые они сняли для ночлега, а Фурин и Фрар проводили родичей с востока в покои, оплаченные специально для них, сказав, что завтра они могут спокойно спать до обеда, и удалились к себе.

На следующий день Фарин стоял на крыльце «Гарцующего пони» в гордом одиночестве. Прислонившись к стене, он набивал трубку остатками табака, что завалялись у него в карманах. Лицо его было мрачным и задумчивым, он глядел в одну точку уже несколько минут, пока его не отвлек побратим Бордир.

— Хорошо было вчера!

— Да, неплохо, — ответил Фарин.

— Во время такой попойки появляется желание жить, — добавил Бордир. — Правда после нее хочется сдохнуть, чувствую себя паршиво. И что-то я подзабыл после вчерашнего, так куда мы теперь? По-моему, мы должны были отправиться с нашими широкобокими братьями на запад. Или все уже поменялось?

— Нет, все по плану, дружище! — заверил его Фарин. — Сказано было, что мы можем спать до обеда.

— Я даже завтракать не хочу. Кажется, курица до сих пор плескается в пиве прямо у меня в брюхе! — поглаживая живот, пробормотал Бордир.

— Тем лучше, — сказал Фарин. — Смотри, малыш Фрор прибыл за нами!

— Привет вам, мои дорогие друзья, Фарин, сын Барина, и Бордир, сын Нордира! — подъехав на пони, поприветствовал родичей младший из гномов-торговцев. — Я рад снова вас видеть, тем более при свете дня и в замечательную, солнечную погоду. Как вы себя чувствуете и как спалось вам?

— Привет и тебе, Фрор, сын Фрама! — ответил Фарин. — Чувствуем себя прекрасно, особенно Бордир. Он полон сил.

— Отличная новость! Значит, отправляемся в путь! — с улыбкой воскликнул Фрор.

— А где ты был вчера? — удивленно спросил Бордир.

— О, господа, совсем забыл вас предупредить, что я не люблю подобного рода сборища! — оживился Фрор. — Видите ли, я не такой, как все, и у меня совсем другие интересы. Я предпочитаю творить, строить или изучать что-то новое. К тому же я должен постоянно следить за тем, как ухаживают за мулами.

— Честно говоря, ты не многое потерял, — признался Фарин. — Так ты приехал за нами?

— Да, я прибыл, чтобы пригласить вас в наш караван, который уже почти готов к отправлению. Остальные гномы двинулись в путь на рассвете. Они пойдут на север, до границ Пригорья, затем повернут на запад, мимо руин Аннуминаса, и уже дальше поедут в северный Эред Луин. Мы же сразу направимся на запад, через земли полуросликов, затем свернем в южный Эред Луин. И, кстати, боюсь, что нам надо поторопиться, до темноты мы должны добраться до старого моста.

— К чему такая спешка? — полюбопытствовал Бордир. — Помнится мне, вы говорили, что можно днями и ночами, без остановок покрывать большие расстояния.

— Совершенно верно, господин Бордир! — ответил Фрор. — Но видите ли, в землях хоббитов царят совсем иные порядки и действуют законы, которые мы не вправе нарушать. К примеру, мы не должны тревожить покой наших друзей, а значит, нам следует вести себя незаметно в здешних краях, то есть перемещаться ночью, когда полурослики будут спать.

— Что ж, нам все понятно, — кивнул Фарин. — Пора идти.

— Понятно? — переспросил Бордир. — Вот мне ничего не понятно! Почему это мы вынуждены спрашивать у какой-то малышни, где и когда нам ходить? Вы их видели вообще? Что они могут нам сделать? — он в возмущении забросал Фрора вопросами.

— Ну, сказать по правде, эти малыши — одни из самых удивительных созданий в Средиземье, — ответил тот. — Вдобавок сорок лет назад они доказали, что в состоянии защитить свои земли, когда разбили отряд орков в битве при Зеленополье.

— Прямо-таки разбили? — озадаченно проговорил Бордир. — Эти малявки — и орков? Ха, не верю! Фарин, ты можешь себе представить это? Я — нет. Вдруг они победили уже мертвых орков? Или эти байки придуманы для того, чтобы их начали побаиваться?

— Вы зря смеетесь, господин Бордир, — возразил Фрор. — Вы еще не видели хоббита, который привел их к победе. Его зовут Бандобрас Тук по прозвищу Бычий Рев. И я бы заметил, что он не слишком уступает гномам в росте да и в силе. Это самый внушительный и авторитетный полурослик из всех, кого я знаю.

— Ну, что ж, мы тебе охотно верим, Фрор, — кивнул Фарин. — Но гномы орокарни слышали и не такие рассказы, поэтому мы стараемся не верить словам при отсутствии доказательств. К тому же нам пора выдвигаться, да и, честно говоря, поскорее бы.

— Тогда не будем медлить, господа! — воскликнул Фрор.

Гномы направились за город, где их уже ждал караван из двенадцати повозок, запряженных знаменитыми мулами. Телеги эти оказались огромных размеров — они стояли на шести деревянных колесах с металлическими обручами, а по бокам были снабжены небольшими помостами, видимо, для перемещения во время движения, а также двумя окнами. Спереди и сзади располагались места для кучера и охраны.

Такого вида повозок гномы с востока никогда не видели и, естественно, удивились им еще больше, чем мулам.

Когда Фарин и Бордир подошли к обозу, их встретил Гурин собственной персоной.

— Ну что, рубаки дикарей, готовы потрясти свои задницы на здешних дорогах? — в свойственной ему манере спросил он.

— А почему бы и нет, командир? — вопросом на вопрос ответил Бордир.

— Значит, хватит стаптывать башмаки, по местам! — громко скомандовал предводитель огнебородых. — Фарин, давай в замыкающую повозку, Бордир — в третью! Арбалеты уже ждут вас. Готов поспорить, что вы соскучились по запаху настоящего оружия, сделанного руками мастеров своего дела. И давайте живее, широкозады ждут не дождутся, когда мы тронемся! А пока они платят нам, то являются для нас и мамкой, и папкой, а это, в свою очередь, означает, что приказы должны выполняться немедленно. Быстро, быстро, все по коням!

Гурин размахивал руками и кричал так зычно, что его было слышно даже в начале колонны.

— Доблестные братья! — продолжил он. — Хотите домой?

— Да! — хором ответили гномы.

— Так не будем тянуть бороду, все равно быстрее не вырастет! Вперед, на запад! — прокричал начальник охраны и запрыгнул в пятую по счету повозку.

После его слов первая телега начала движение, за ней вторая, третья и так далее. Братьев-гномов не было видно, скорее всего, они устроились в той же крытой телеге, куда запрыгнул Гурин.

Фарин взял предназначенный для него гномий арбалет, осмотрел его и повторил про себя слова Гурина: «Наконец-то настоящее оружие», после чего снова захотел раскурить трубку, но его карманы оказались пусты. Тут вовремя появился другой гном из клана огнебородых — он внезапно вынырнул из-за двери, что вела внутрь, к хранилищу с поклажей.

— Доброго дня, брат мой! — поприветствовал он Фарина. — Меня зовут Хим, и я старший в этой повозке. А ты, стало быть, Фарин, новый арбалетчик. Ну, как говорится, добро пожаловать!

— Привет, Хим, — ответил Фарин. — Закурить не найдется?

— Разумеется, мой друг! Вот, держи, это остатки лонгботтомского табака. Наслаждайся «Старым Тоби», — поделившись с новым товарищем, Хим продолжил: — Значит, дела такие: до заката мы должны добраться до Брандуинского моста. Пересечем Шир ночью.

— И долго нам ехать? — вновь задал вопрос Фарин.

— Долго, друг мой, долго! — ответил Хим. — От старого моста до западной границы где-то сто пятьдесят миль.

— А сколько гномов в караване?

— В начале пути было двадцать шесть из огнебородых и двадцать семь из широкобоких, но двоих наших мы потеряли во время перехода через Большой перевал в Мглистых горах, — нахмурившись, сказал Хим.

— Что с ними случилось? — озабоченно спросил Фарин.

— Орки! Напали на нас в ущелье… Впрочем, я думаю, у нас еще будет время познакомиться поближе. Я вернусь, чтобы сменить тебя, а пока посижу спереди повозки.

Хим ушел, а Фарин остался в одиночестве, сам с собой, покуривая трубку.

Караван двигался без остановки несколько часов кряду, и в конце концов, обогнув Старый лес с севера, гномы прибыли к Брандуинскому мосту, где обоз встал и Гурин принялся объезжал повозки на своем пони, а затем громко обратился к участникам похода:

— Все внимательно слушаем мой приказ! Перед нами Старый мост. Будем переправлять строго по одной телеге за раз. Дистанция — не менее двадцати шагов. Как только повозка переедет через мост, подаете световой сигнал товарищам на этом берегу. Вперед! — выкрикнул он, и головная телега вкатилась на бревенчатый настил.

В это время к Фарину вернулся Хим.

— Ну что, дружище, бери арбалет и залезай. Только не разбуди Луна, у него сейчас отдых. По пути увидишь стол, там сможешь перекусить и выпить, но больше ничего не трогай. Ты успеешь поесть, пока все повозки переправятся, впрочем, сильно не увлекайся. Вина и эля, к сожалению, нет, мы не пьем в дороге, лишь на безопасных городских стоянках. Ну все, иди, не теряй времени.

Хим занял место Фарина, а тот, в свою очередь, нырнул в дверной проем и скрылся в повозке. Внутри царил мрак, лишь в центре потолка виднелись светлячки, заключенные в стеклянной банке и еле освещавшие пространство.

Наверху можно было заметить два спальных места, видимо, предназначенных для охранников-огнебородых. В начало телеги вел узкий проход, а по бокам было разложено множество товаров: закупоренные бочки, сушеные фрукты и овощи, мешки с крупами и специями разных сортов, куски вяленого мяса, свисавшие с потолка. Как оказалось, это была одна из повозок с провизией.

Дойдя до торцевой двери, Фарин заметил еще две походные постели, на одной из которых уже лежал гном и храпел во все ноздри. Справа стоял небольшой стол, а на нем — кувшин с водой и тарелка с хлебом и кусками мяса. Фарин, не садясь, проглотил несколько ломтей, запил их водой и вновь отправился на дежурство.

Выбравшись наружу, он встретил другого гнома. С виду это был родич представителей клана широкобоких.

— Добрый вечер, брат мой! — поприветствовал его незнакомец, придерживая поводья. — Меня зовут Фоли. Добро пожаловать в наш доблестный караван.

— Здравствуй, Фоли! Я Фарин, — представился Фарин, усаживаясь на свое место.

— Повезло нам с погодой, не то что вчера, вот только вечерний туман спускается с холмов. Думаю, не успеем перейти через мост, — сказал гном-кучер.

— А мы увидим сигнал в тумане? — озадаченно спросил Фарин.

— В этом-то и дело, что не увидим, — поморщив лоб, ответил Фоли. — Тогда придется прислушиваться, братья подадут звуковой сигнал. Впрочем, наслышан я, что ты и твой друг прибыли к нам из далеких краев. Я уважаю вас уже только за это, ведь времена непростые, а вы так далеко забрались от дома. Что вы тут делаете? И почему не пошли обратно на восток?

— Так сложились обстоятельства, — уклончиво произнес Фарин. — На востоке нам делать нечего. Бордир потерял свою семью, а я… я просто не могу вернуться.

— Ну что ж, бывает! — пожав плечами, заметил Фоли. — Из какого вы клана?

— Бордир из клана железноруких, я из жесткобородых, — ответил Фарин.

— Приятно все-таки повидать гномов орокарни, — радостным голосом проговорил кучер. — До тебя не встречал родичей с востока. Как там вообще жизнь в Красных горах?

— Жизнь, как и везде, бьет ключом, — сказал Фарин. — Но я не слишком-то долго прожил в тех горах. Отец перевез нас с матерью сначала в Железные холмы, а затем и в Эребор.

— М-да, — озабоченно вздохнул Фоли. — Печальная участь Королевства под Горой… О, смотри-ка, тронулись! Значит, скоро наша очередь переправляться.

Гном дернул поводья, и повозка медленно начала двигаться вперед. Но, пройдя несколько метров, Фоли остановил ее, чтобы дождаться, пока предыдущая переберется на противоположный берег и подаст сигнал. К этому времени туман уже сделался густым, и трудно было что-либо разглядеть.

— Ни зги не видно! — встревоженно сказал Фоли. — Не пойму, они движутся или нет?

— Телегу болтает из стороны в сторону, — вставил Фарин.

— Да, только болтает ее от езды или они там решили поплясать?! — злорадно усмехнулся Фоли.

— Подберись поближе и посмотри, — ехидно посоветовал ему арбалетчик.

Фоли слегка дернул поводья, и мул неторопливо потянул их к мосту.

— Слышишь? — шепотом спросил Фарин.

— Что?

— Что-то не так. Там какая-то суета.

Гномы пригляделись. Действительно, вдали наблюдалось мелькание явно не принадлежавших их сородичам фигур.

— Нападение! — выкрикнул Фарин. — Засада. Труби тревогу! — он спрыгнул с телеги и побежал на помощь товарищам.

Фоли, в свою очередь, схватил рог, который всегда висел у него над головой, набрал полные легкие воздуха и дунул. Громкий, звенящий гул разнесся по Западному тракту.

Фарин, добежав до повозки, увидел людей в волчьих шкурах, выскакивающих из задней двери. Они словно кого-то вызволили оттуда.

Гном остановился, поднял арбалет и, не прицелившись, выпустил болт в одного из нападающих. Снаряд попал ему в бок, и он с визгом упал на землю. Товарищи схватили его под руки и понесли на север, в лес, а двое других направились прямиком к Фарину.

У него уже не было времени, чтобы перезарядить арбалет, поэтому он занял оборонительную стойку и приготовился отразить атаку. Один из нападавших замахнулся на него дубиной, но из-за спины Фарина вылетела другая стрела, угодившая ему прямо в лоб, и человек замертво свалился на дорогу. Это был Хим, ринувшийся за сородичем сразу после того, как услышал громкий звук рога.

Второго нападающего обезвредил уже сам Фарин, блокировав удар с помощью арбалета и нанеся смертельное ранение кинжалом, который он постоянно носил с собой. С другого берега с криками подбежали несколько гномов во главе с Гурином. Они увидели следующую картину: вокруг повозки без сознания лежали пятеро их собратьев — два охранника, два кучера и помощник начальника охраны, Талин, видимо, контролировавший процесс переправы. Задняя дверь телеги была открыта нараспашку, внутри из-за темноты ничего не было видно.

Гурин подскочил и яростно посмотрел на двух мертвых людей, пока остальные гномы приводили товарищей в чувства.

— Овцы в волчьей шкуре, — с яростью произнес главный стратег. — Холмовики-наемники! Проклятые трусы, вечно нападают из засады.

— Ты знаешь, кто это? — озадаченно спросил Фарин.

— Конечно, — ответил Огненная Секира. — Это дикари из Рудаура. Далековато их занесло.

— Почему они напали на нас? И кого они утащили с собой?

— Твою-то бороду… — выругался Гурин и кинулся к разоренной повозке.

Запрыгнув в нее, он скрылся во мраке, а с противоположного берега прибежали еще несколько гномов. Это были братья Фрар, Фурин и Фрор. За ними спешил Бордир с арбалетом в руках и еще один молодой гном.

— Все целы? — выкрикнул Фрар. — Раненые есть?

— Мы в порядке, — ответил Талин, придя в себя.

— Что случилось? — спросил Фурин.

— Ничего не понял. Нас мгновенно оглушили, даже и предупреждение выкрикнуть никто не успел, — ответил другой гном, что был без сознания.

Фрор ушел осматривать мула, Фурин стал помогать товарищам подняться, а Фрар хотел было залезть в повозку, но оттуда вылез Гурин.

— Эти засранцы освободили четверых пленников, включая вожака, — сказал он. — Остальных, вероятно, уже не успевали расковать, поэтому и бросили.

— Вы что, людей-горцев взяли в плен? — истерично спросил Бордир. — Зачем они вам?

— Меньше знаешь, дальше едешь! — грубо ответил начальник охраны.

— Думаю, наши друзья должны обо всем услышать, Гурин, — вмешался Фрар.

— Только побыстрей. Нам надо догнать их, иначе все пропало, — ответил рыжебородый. — Броин, бегом за моей секирой.

— Да, господин начальник, — отозвался молодой гном и, скрывшись в тумане, убежал на другой берег реки.

— Видите ли, господа, — начал Фрар, — в заложниках у нас не совсем люди, точнее, совсем не люди. А если еще точнее, то орки с Мглистых гор.

— Что?! — в ярости выкрикнул Бордир. — Какого Моргота вы творите? Вы катаете орков в собственных повозках? Это что, развлечение у вас такое?

— Прошу Бордир, успокойся! — вмешался Фурин. — Это ценные пленники, мы должны доставить их к нашим лидерам и допросить.

— Давайте-ка, девочки, вы потом обсудите ваших красавцев-пленников, — в свойственной ему манере бросил Гурин. — Сейчас не совсем подходящее время. Талин, давайте все по местам, переправляйтесь через мост и отъезжайте на пару миль. Затем сойдете с дороги на юг, там займете круговую оборону. Будьте начеку, враг может вернуться, ибо им есть за чем возвращаться. Я, Фрар, Фурин, наши друзья с востока и Грем пойдем за наемниками. Не вернемся до утра — нас не ждите, отправляйтесь в Мичел Делвинг, там местный мэр определит вам место для стоянки, подождете двое суток. Если не нагоним, уходите.

— А кто знает, сколько их там? — спросил Бордир. — Может, целый отряд?

— Не бойся, сынок, они не будут вступать в открытое сражение, — ответил Гурин. — Будут стараться задержать нас, чтобы основные силы добрались до руин Форноста, что на севере. Их преимущество — это скорость, наше — сила.

Молодой гном по имени Броин прибежал с секирой в руках, завернутой в ткань.

— Где тебя носит? — проворчал Гурин. — Времени нет, вперед.

Гномы вшестером кинулись в лес, по следам нападавших, а остальные продолжили переправу. Тела убитых дикарей они погрузили в предпоследнюю повозку.

В лесу туман ощущался не так, как на дороге, но видимость была плохая из-за того, что свет звезд не мог пробиться через ветви деревьев и озарить путь преследователям. Несколько часов они бежали вдоль реки на север, то теряя следы, то находя их снова.

— Как думаете, сколько их все же, господин Гурин? — спросил запыхавшийся гном по имени Грем.

— Немного, думаю, — ответил Огненная Секира. — Не смогли бы они большим отрядом проникнуть в эти земли незамеченными. Следопыты их давно бы уже перебили.

— Видимо, хорошо им заплатили орки, раз они так далеко зашли на запад, — добавил Фурин.

— Да, пожалуй, — согласился Гурин. — Не забывайте, что у них на четыре воина теперь больше, после того как они освободили орков. А вожак и за троих сойдет. Намучился же я с ним, когда выслеживал его. Сильный, зараза, попался.

— Зачем вы их отлавливаете? — спросил Фарин.

— Вы все увидите, господа, — сказал Фурин, после чего свалился на землю, споткнувшись обо что-то.

Гномы остановились и увидели в траве спрятанное тело человека в волчьей шкуре.

— Вероятно, это бандит, которого я подстрелил, — предположил Фарин.

— Молодец, рубака дикарей, хорошо стреляешь, — похвалил его Гурин. — Значит, идем в верном направлении, так поспешим же.

Гномы снова побежали в сторону бывшей столицы древнего королевства Артэдайн — Форноста, который в их дни именовался Покойницкой Гатью.

— Видимо, сильно спешат, раз бросили одного из своих, — заметил Фрар.

Гномы еще несколько часов двигались на север, как вдруг угодили в засаду. Лучники, скрывавшиеся в чаще, выпустили в них две стрелы. Одну из них отбил секирой Гурин, а вторая вонзилась в плечо Грему, но тот, не произнеся ни звука, продолжил бег.

— Впереди, за деревьями, — выкрикнул Фарин.

— Вижу! — ответил Гурин.

Он выхватил маленький метательный топор из-за пазухи и со всей силы швырнул его в направлении лучника. Смертоносный снаряд со звоном отскочил от ствола, а стрелок исчез в траве и, будто волк, убежал на четырех лапах. Второго нападавшего тоже след простыл.

— Меткие твари, — выругался начальник охраны. — Старина, ты в порядке? — обратился он к раненому гному.

— Все нормально, — кряхтя, ответил Грем и вытащил стрелу из плеча. — Царапина.

— Надо продолжать погоню. Судя по всему, они почти рядом, — сказал Фрар. — Будьте начеку.

Гномы снова двинулись вперед, на этот раз сбавив темп и разделившись на пары, чтобы избежать кучности при повторном обстреле.

Выскочив на небольшую поляну, они поняли, что снова попали в ловушку. Лучники на этот раз засели на деревьях, а воины с короткими мечами стали окружать преследователей. Впрочем, гномы вовремя рассредоточились, и все выпущенные стрелы пролетели мимо, а Гурин, прицелившись получше, метнул топор прямо в крайнего лучника, и тот кубарем свалился с верхушки ясеня, несколько раз ударившись о массивные ветки и сломав себе шею при приземлении.

— Фарин! Справа, наверху, — крикнул начальник охраны.

Арбалетчик, не раздумывая, прицелился и выпустил болт в голову наемника, который так и остался умирать, повиснув на суку.

Трое людей в волчьей шкуре напали сзади, четверо орков — спереди. Гномов зажали в клешни, и тогда Гурин расчехлил свою секиру и бросился на неприятелей в одиночку с криком «Барук Казад! Казад аи-мену!»

Когда он размахивал топором, казалось, что тот горел ярким пламенем. Теперь стало понятно, отчего у него было прозвище Огненная Секира.

Едва не обезумев, Гурин вступил в схватку сразу с двумя орками, третьего подстрелил Бордир, а четвертый кинулся на Фарина, пока тот перезаряжал арбалет. Видя, что не успевает, гном бросил его, увернулся от удара врага и со всей силы саданул его кулаком в лицо.

Фрар, Фурин и Грем отбивались от напавших сзади холмовиков, да так, что последний чуть не погиб — из-за ранения он не мог сражаться, и его ударил по голове человек, внезапно выскочивший из кустов.

Гномы стали сбиваться в кучу, ведь враги появлялись ото всюду. Один за другим они повылезали кто откуда. Оказалось, что наемникам пришло на выручку подкрепление, которое осело в Форносте и ждало разведывательную группу. Очень не вовремя подтянулись эти резервы, положение гномов стало совсем критическим. Грем лежал без сознания, Гурин где-то в стороне сражался с орками, остальных окружили и готовы были перебить.

Внезапно из леса раздались звуки, напоминающие птичьи голоса, после чего из темноты на дикарей посыпались стрелы. Четверо были убиты на месте, троих застрелили, когда они пытались сбежать, еще троим удалось уйти. К этому времени примчался Гурин, который расправился с одним из орков, а второй удрал в леса.

— За ними, — крикнул он и кинулся в погоню.

— Бегите, я останусь с Гремом, — ответил ему Фурин.

Гномы ринулись за разбойниками, а те, в свою очередь, успели оторваться от них.

После непродолжительного броска в чащу Гурин и его люди остановились, и перед ними предстала следующая картина: на пне в тени сидел пожилой мужчина с бородой и в длинном плаще. В руках он держал курительную трубку и разжигал ее. Справа от него без сознания лежали три человека в волчьих шкурах, а слева — орк, который успел унести ноги от Огненной Секиры.

Гномы некоторое время простояли молча, дожидаясь, пока незнакомец раскочегарит свое курево. Он и нарушил молчание.

— Вы бежите по следу разбойников, что напали на вас у Старого моста. Как подобает гномам, вы сломя голову бросаетесь в бой. Мало было ловушек, которые для вас устроил неприятель? А что ждет впереди? Еще одна? Не зная, сколько осталось нападавших, есть ли у них еще подкрепление, вы ринулись дальше навстречу опасности, покинули двух своих товарищей… Безумцы! — с яростью выкрикнул старик.

— Кто ты? И что ты хочешь от нас? — спросил Фрар.

— Я тот, кто присматривает за обитателями этих земель, — ответил незнакомец уже более спокойным голосом. — Хочу я лишь тишины и порядка, да чтоб гости вроде вас не совершали ошибок, которые могут привести к страшным последствиям! — вновь начал сердиться он, покашливая от набранного из трубки дыма.

— Мы всего лишь торговцы, — заметил Фрар. — И хотим наказать обидчиков. Отдайте нам их.

— Кто вы, я прекрасно знаю, и чего вы хотите, для меня тоже не секрет. Вот только, как вы видите, эти негодяи лежат на земле, а земля эта вам не принадлежит. Стало быть, и эти плохие люди тоже не ваши. Возвращайтесь к своему каравану и продолжайте путь домой.

— Да что мы слушаем этого старика? — встрял рассерженный Бордир и направился прямиком к наемникам.

Но, когда он приблизился к ним на несколько шагов, у его ног в землю воткнулась стрела, выпущенная из тени. Бордир замер на месте, а старик, в свою очередь, невозмутимо потягивал трубку. Гурин вскрикнул:

— Назад, быстро!

Бордир моментально отскочил в противоположную сторону. Из леса же стали появляться люди в наброшенных на лица капюшонах и с натянутыми луками в руках. Наконечники стрел были направлены на гномов.

Сзади к старику подошел один из них, снял капюшон и сказал:

— Опасно гулять в здешних лесах ночью, господа.

— Это вынужденная прогулка, господин следопыт! — ответил Фрар. — Мы сейчас же вернемся к нашему обозу, вот только заберем то, что у нас украли, и накажем обидчиков.

— Вы ничего не заберете, ибо люди эти останутся с нами и понесут наказание по нашим законам, — возразил человек.

— Простите за наше вторжение, — сменив тон, не отступал Фрар. — Видимо, мы не с того начали. Давайте попробуем еще раз! Я Фрар, сын Фрама, это Гурин Огненная Секира, Фарин, сын Барина, и Бордир, сын Нордира. Мы купцы из Эред Луина.

— Я Аргонуи, сын Араторна, — ответил следопыт, кивнув головой.

— Раз уж мы познакомились, позвольте нам вернуть хотя бы нашу добычу, если вы категорически не настроены отдавать наемников! — деликатно попросил Фрар. — Это очень важный пленник, и нам предстоит выведать у него немало информации, которая поможет нам в будущей войне против орков. Двоих беглецов мы и так потеряли в битве, остались еще двое. Вам они пользы не принесут никакой, а вот мы получим от них выгоду, уж поверьте.

— Я бы убил на месте это отребье, — сказал Аргонуи.

— Ну, может, в этом и есть какая-никакая справедливость, — вмешался старик. — Никто не знает, сколько еще бед принесет этот орк людям, гномам или хоббитам. Но боюсь, что господин Фрар прав. Толку будет больше, если они доставят его домой и хорошенько разузнают о планах врага. К тому же, как сообщили ваши следопыты, среди них есть знатный орочий командир. Война между орками и гномами неизбежна, так давайте же не будем препятствовать свободным народам Средиземья бить общего неприятеля и отдадим им это творение Моргота.

Аргонуи взял паузу, а затем, подумав, веско произнес:

— Что ж, забирайте орков и ступайте с миром. Надеюсь я, что мы не ошиблись в вас, друзья.

— Благодарю вас, вождь Дунэдайн Севера! — поклонившись, сказал Фрар.

— Я сын вождя, друг мой, — поправил его следопыт. — Мы предоставим вам лодки, чтобы вы скорее добрались до моста, а вашему раненому товарищу уже оказали помощь мои люди. Будь осторожны и прощайте, — поклонившись, он развернулся и скрылся в тени густого леса.

Гномы поклонились в ответ, забрали пленника и направились к реке, где их уже ожидали Фурин, Грем и связанный орк, которого взял в плен Фарин. Оказалось так, что именно он был командиром.

Старец провожал гномов, а следопыты исчезли, не оставив и намека на свое присутствие.

— Все в порядке, парни? — спросил Гурин.

— Да, все хорошо, — ответили ему товарищи.

Возле реки они разглядели старика получше. Он был необычайно высокого роста, немного сгорбившийся, с длинной седой бородой, массивной палкой в руке и в конусообразной серой шляпе. Плащ его был того же цвета, что и головной убор.

— Вот вам, братья-гномы, кисет с табаком, — обратился он к Фрару и Фурину. — Будете в южных краях Лихолесья, доставьте это нашему общему знакомому, что разговаривает с птицами.

— Откуда..? — попытался задать вопрос Фурин.

— Неужели вы и вправду думали, что смогли убедить безумного лесника отправиться к людям для покупки мулов? — вопросом на вопрос ответил незнакомец, опершись на свою палку.

Озадаченные гномы молча глядели на него и недоумевали.

— А вы, гномы с востока! — продолжил он. — Сомневаетесь, идти ли вам с товарищами на войну? Что ж, задайте вопрос себе сами, сколько жизней вы убережете, если отправитесь в логово врага и примените боевые навыки. То, что было, уже прошло, господа гвардейцы! Несправедливость была и до вашей службы королю, и во время нее, и после тоже будет, но если вы станете держаться вместе, то преодолеете все невзгоды, что окажутся у вас на пути, — закончив речь, старик пристально посмотрел в глаза Фарину.

На этой ноте гномы попрощались с ним, поблагодарив за совет, сели в лодки и отправились на юг, в сторону Брандуинского моста.