Такова её натура (гет)

Тиа Дальма сидела перед зеркалом и прихорашивалась. Подготовка к встречам с Дейви Джонсом каждый раз напоминала магический ритуал, который нравился ей даже больше, чем сами встречи.

Прическа, макияж, украшения, изящное вечернее платье, дорогие французские духи. Пара-тройка легких штрихов к новому образу, и сильнейшие чары в мире будут активированы. Без волшебных палочек, мудреных зелий и заклинаний. И тогда держись, Дейви...

Зеркало плавилось от зажженных свечей, нежно-лазурный шелк волнами струился по темной, почти оливковой коже, в комнате терпко пахло сандалом, а сердце замирало в груди — то ли от предвкушения, то ли от осознания собственной неотразимости.

— Богиня! — восхищенно улыбнулась Тиа своему отражению, вспомнив, как однажды Дейви в порыве страсти назвал ее Калипсо (по имени древней морской нифмы, конечно, а не по известному бренду сантехники). Он набросился на нее, как голодный зверь, словно не видел десять лет, сорвал одежду с красивого смуглого тела и, зарывшись носом в ее благоухающие дреды, прошептал: "Шикарная, коварная, неукротимая... Не женщина, а стихия".

"А ты — пират, укравший сундук с сокровищами?" — рассмеялась Тиа.

"Да. И это сокровище — ты. Моя черная жемчужина", — хриплым голосом ответил Дейви, увлекая ее на кровать, и Тиа позволила ему овладеть собой...

Зазвонил телефон. На экране высветилось имя Дейви, но Тиа, несмотря на долгое ожидание встречи, даже не шелохнулась. Лак на ногтях еще не высох, чтобы она могла как ни чем не бывало взять трубку. Красота требует жертв, увы. А также кучи денег и времени. К тому же Тиа заранее знала, что скажет Дейви. "Ты скоро? Я весь горю!", "Я хочу тебя, детка", "Может, сперва ко мне, а потом поужинаем?" — и все в таком духе.

— Не гони, капитан. Попадешь в шторм — жизни рад не будешь, — сквозь смех произнесла Тиа, как будто он мог ее слышать, и, облизнув пухлые еще ненакрашенные губы, снова залюбовалась собой. Не зря все-таки она купила это платье. Не платье, а самый настоящий антидепрессант.

Дейви не сдавался. Он позвонил четыре раза, а потом отправил смс-сообщение:

"Наденешь кружевные трусики?"

Тиа прочла и расхохоталась. Пламя свечи в аромалампе смеялось вместе с ней, дрожа и отбрасывая на стену беспокойную тень.

— Вау, кажется, у нас будет секс, — в шутку воскликнула Тиа, представляя, как Дейви ласкает ее. Как целует шею, шепча пошлые глупости, как сжимает ладонями ее большие мягкие груди, как скользит пальцами вниз, под кружево, в теплую влагу между ног...

Что?!

Тиа чуть не задохнулась от волнения. По спине пробежали мурашки. Кошмар! Как же она могла забыть и назначить встречу с Дейви на сегодня! О каком сексе может идти речь, когда у нее вот-вот, с минуты на минуту, срочно, неотвратимо, буквально прямо сейчас начнутся (или уже начались, о, ужас!) эти, как их там...

Во времена морской нимфы Калипсо их называли лунными днями и стыдливо прятали взгляд. Теперь же можно открыто — на весь белый свет — признаваться в том, что у тебя месячные и что в твоем теле вместе с богиней чудесным образом уживаются фея с топором, ребенок, плачущий над грустными мультиками, и безжалостный поедатель сникерсов.

— Секса не будет, — вздохнула Тиа, покачав головой, и почему-то ни капли не расстроилась. После секса Дейви становится жутко сентиментальным и начинает без умолку болтать о совместном будущем, свадьбе, детях и пицце с анчоусами по воскресеньям. А ей сейчас больше всего хочется (вот только что захотелось!) побыть одной, почитать Диккенса, заказать сет жареных роллов и, само собой, немножко пореветь, если будет настроение. Да, все это непременно нужно делать при полном параде, и никак иначе. Она женщина или кто?

Конечно, Дейви с ума сойдет, когда узнает. Театрально закатит глаза и скажет: "Я ждал нашей встречи, словно манны небесной, а ты как всегда", с горя выпьет виски и заведет шарманку о своем многострадальном такси "Летучий голландец", которым он владеет уже целую вечность, но до сих пор так и не может собрать нормальную команду. А к вечеру, пьяный, усталый и обиженный на весь мир, попросит сделать ему минет, после которого снова начнутся разговоры о свадьбе, детях и пицце с анчоусами.

Поэтому Тиа набрала в грудь побольше воздуха, подмигнула своему прекрасному отражению и, задув почти догоревшие сандаловые свечи, решила никуда не ходить. Она легла на кровать прямо в сияющем лазурью вечернем платье и закрыла глаза с полной уверенностью, что Калипсо (древняя морская нимфа, а не известный бренд сантехники) поступила бы так же.

Проснувшись через пару часов, Тиа обнаружила двенадцать пропущенных вызовов и несколько сообщений в мессенджере. Бедняга Дейви наверняка места себе не находил.

Тиа пропустила вопросы вроде "Ты издеваешься?", "У тебя появился другой?", "Коварство — твое второе имя?" и ответила лишь на последний: "Почему ты не пришла, Тиа Дальма?!"

"Такова моя натура, Дейви Джонс", — написала она, не придумав ничего круче, и, вместо того чтобы рассмеяться в голос, пустила слезу. Точно, пора принять душ и позвонить в доставку роллов, иначе нервного срыва не избежать.

Тем временем опять завибрировал телефон.

"Ты разбила мне сердце", — сказал Дейви, и волна гнева, хлынувшая из экрана, затопила комнату.

Похоже, обиделся не на шутку. Как маленький, честное слово.

Тиа тяжело вздохнула, раздумывая над ответом. Наманикюренные пальцы набирали букву за буквой, потом безжалостно стирали и набирали снова, пока она наконец не отключила мобильник. Не говорить же Дейви, что он зануда, думает только о себе и пусть теперь живет без сердца, черт его побери. Она ведь не Калипсо, чтобы устраивать шторм. Хватит с нее и бури в стакане воды.

Тиа обязательно позвонит Дейви завтра, если не передумает, и расскажет ему правду. Что во всем виноваты эти, как их там... лунные дни.